Старые Боги. Старые Боги. Джихад против Молоха Молота». Эпизод Четырнадцатого месяца Часть 2.

«— Иди в зал», — сказал он. Я подошёл к двери, оглянулся на Юкао, но не решился войти. Тогда он поднял руку и что-то крикнул мне по-японски. Дверь за моей спиной закрылась. Я посмотрел в зал. Там было темно и тихо. Потом я увидел светящиеся зелёным светом знаки на стенах. Затем был удар в ладоши, и Юкао исчез. Вместо него на стене возник сияющий круг. Затем во тьме появились деревья, и я почему-то понял, что это вечерние сосны. Я сидел у костра, в какой-то деревне, возле чистой реки. Вокруг лежали котлы с готовящимся варевом. Мне показалось, что это та самая деревня, где я в прошлой жизни видел Юкао.

— Где я был в прошлой жизни? — спросил я. — И кто это был в прошлой жизни? Что это за деревня?

— Ох, прости пожалуйста я думал, что ты поймёшь все сам, когда увидишь, — ответил голос в моей голове.

«— Что я, я не могу понят, что как, что происходит», — сказал я. — Но скажи, где это я сейчас был? И как я сюда попал? Что значит, где я сейчас был?

Где я был в прошлой жизни?» Голос засмеялся. «— Объясняю для ленивых. Ты был Юкао.

— Всё что с тобой было лишь иллюзия обманутое сознание все это было обманом. А в будущем ты будешь счастлив». «— Что значит, счастлив? Кто счастлив?» «— А ты подумай, откуда ты взялся.

— Ты лишь сущность, блуждающая из одного тело в другое из вселенной в другую вселенную, не осознавая это поток энергии проходящий сквозь твоё сознание». «— И Юкао это и есть этот поток?» «— Конечно».

««— А откуда идёт этот поток??» «— Со всех бесконечных вселенных. Ты часть этого потока». Я замолчал.

— Существует легенда, что в каждую эпоху были люди, которые видели Юкао, когда он был в одном теле, потом в другом, потом в третьем. , , что Юкао по своей природе пребывает в пустоте.

И его сердце — это поле битвы между силами гармонии и хаоса. — продолжал голос, — что когда-то весь мир был одной огромной тенью, и только один мир был светом. Он был неделим и жив, и когда пространство перед ним сжималось, из этого сгущения форм начинал формироваться Юкао. И это было так прекрасно. Но когда Юкао рассеялся, миры исчезли. Теперь это просто обман зрения — ведь они могли исчезнуть и раньше.

— Печальная правда, но логичное, кстати и за такой сильной спешки я не успел вам представиться. Меня зовут Кадзуто Шосе. Он снова засмеялся. Казалось, он даже не замечал, что я молчу. Я попытался улыбнуться, но чувствовал, что это просто улыбка вышла кривой и неуверенной.

— То, что ты не можешь убежать — это ещё не проблема. Проблема в том, что ты понятия не имеешь, как с этим бороться. Допустим, ты примешь решение убегать всегда. Как это будет выглядеть? Когда ты будешь видеть свет после того, как реальность угаснет? Чего ты будешь ждать? Что мир будет тебе благодарен? Я, похоже, угадал твои мысли. Кадзуто перестал смеяться и некоторое время смотрел на меня. Потом он отвернулся и несколько секунд помолчал. Его глаза вдруг наполнились слезами. Он смотрел сквозь меня, и казалось, это было в высшей степени сложно, но он справился. Наконец он опять повернулся ко мне. «— Это уже не будет иллюзия», — сказал он.

«— Как это? — спросил я. — Просто я больше ничего не буду видеть?» Он кивнул.

«— Как это будет выглядеть? — повторил я.— Как… Бог? Вселенная? Мы все? Мы не умрем?» Он опят кивнул.

«— Почему? — спросил я. — Почему мир должен умереть? Что нам делать? Что?

Что?» Он поднял взгляд, моргнул и указал куда-то вверх. Он указал на нечто незримое, сверкающее и далёкое.

Я проследил за его пальцем и увидел восходящую над городом струю дыма. Дым был оранжевый, но непонятно было, откуда он появляется. Я вопросительно взглянул на Кадзуто, но он ничего не ответил. Он сидел молча, а потом вдруг вздрогнул и заговорил: «— Когда вы… Ты и она… Тогда, когда я увидел тебя во сне… Это ведь правда? Это случилось на самом деле? Скажи. Я хочу услышать. Правда?» Я снова задумался и промолчал. Кадзуто ждал. Прошло несколько секунд.

— А когда это было? — спросил я. — Когда… Ты увидел меня в этом сне? Где?

Кадзуто кивнул. Он всё ещё ждал ответа. Я чувствовал, как ко мне возвращается память. Я вспомнил, как в детстве вырезал из журнала для детей изображение богини Аматэрасу и привязал к головке катушки нитку. В надежде, что как-нибудь в один прекрасный день она мне приснится. Тогда я решил, что нарисованная богиня научит меня рисовать будущее. Но оказалось, что она не имеет к этому никакого отношения. Я думал, что она знает, как сделать меня человеком. Но Аматэрасу сказала, что это невозможно. И больше ничего не объяснила. Я догадался, что она ответила на мой вопрос, но решил не говорить Кадзуто об этом. Он мог увидеть во мне скрытую надежду. А я не хотел его разочаровывать.

— Так это правда? — повторил он. — На самом деле? Ты ведь… Это правда? Я хочу… Я… Кадзуто замолчал, закрыл глаза и уткнулся лицом в сложенные на коленях руки.

У него на щеках появились два красных пятна, похожие на отпечатки пролитых слёз. Я услышал всхлип. И другой — тихий, почти незаметный, но такой человеческий, что меня обожгла жалость. А ещё я услышал тихие слова. «Скоро, — прошептала моя последняя надежда. — Скоро, с самого рождения…» Больше ничего не было слышно. Я не понял ни слова. Слова были почти неразличимы, но казалось, что это слова чего-то бесконечно далёкого и родного.

— Кадзуто… — позвал я, — Кадзуто! Он ничего не ответил, но я понял, что он услышал меня.

Тогда я позвал ещё раз. А потом ещё. И ещё. Я старался изо всех сил. И тогда мне удалось вызвать в нём отклик. — Котохара… Он произнёс что-то по-японски, но его слова не были ясны мне. Я не понимал их смысла, но не сомневался, что это и есть ответ.