СТАРШИЙ БРАТ

— Ну, привет, старшой… Как дожди перенёс? Поди-ка тоскливо тут в сырость. Ни солнышка, ни птичек… Ничего, синоптики обещают потепление… Надо бы у тебя немного порядок навести, веточки и сухие листья собрать…
Давненько у тебя не был. Всё дела, заботы. Забывать даже стал, как ты выглядишь. Только здесь, как на фотку твою пожелтевшую гляну, вспоминаю…
Ну что смотришь? Опять спросить меня хочешь?… Я тоже не могу понять, какого хрена нас тогда к лодке понесло… Шли себе и шли с рыбалки. Весёлые, с уловом. Представляли, как наш Барсик от пуза налопается окуней… А тут гром. Тучи стали собираться. Ну, мы с тобой и решили: чем переться пару километров до моста и, конечно, промокнуть до нитки под дождём, лучше быстро на дяди Колиной лодке переплыть Мокшу. А там до дома рукой подать… Ты смелый был. Оно и понятно, семнадцать лет. Возраст отваги и решительности. Я тогда на целых шесть годков от тебя отставал, пацан ещё был, молокосос.
Мы с тобой залезли в лодку и положили удочки и рюкзак на дно. Ты лихо оттолкнул её от берега и, запрыгнув, взялся за вёсла…
Солнышко тогда играло бликами в водяной ряби. Я зачерпнул ладонью из речки и отхлебнул. Мокша была далеко даже от малых от городов, поэтому вода в ней была кристально чистой.
Ты, кажется, тогда напевал…эту… «Летят перелётные птицы», точно… А мне было так спокойно и уютно с тобой. Мышцы у тебя были крепкие, накачанные на канате и брусьях… Ты работал мощно, уверенно. А я перевёл глаза на водную гладь и начал всматриваться вдаль, на заливные луга и берёзовые рощи…
Хорошо помню, как ты сказал: «Ну вот, почти дома».
И тут же – хруст под моей левой ногой…
Вот я думаю иногда. Как люди раньше жили без мобильников? Прямо в информационном вакууме. Ни тебе жене позвонить из магазина, чтоб узнать, какой сорт колбасы купить; ни такси из любого места вызвать…
Это я к чему?.. Ну, да. Дядя Коля, может, и знал, что у его лодки дно прогнило; только как он мог нам сообщить об этом, если мы на рыбалку с ночёвкой умотали. Вот был бы мобильник… А может, он и не догадывался о пробоине, кто его знает…
Но фонтан хлынул порядочный. Ты и осколок доски пытался на место поставить, и рюкзаком дыру заткнуть, — всё было бесполезно. Видимо, из-за сильного течения напор был такой, что из пробоины щепки вылетали. Тогда ты схватился за вёсла, а мне велел вычерпывать воду. Помню, я тогда как вкопанный стал, ничего сообразить не мог. Ты опять крикнул мне, и я принялся ладонями выплёскивать воду за борт. Однако силы были неравные, мы это поняли в первые же секунды.
Сейчас я могу в своём воображении это замедлить, вспомнить детали… А тогда всё случилось очень быстро.
Когда лодка наполнилась где-то до четверти, грести уже не хватало сил. Да и незачем было. Ещё минута, и она точно нырнёт под воду. Пока ёмкость только наполняется жидкостью, она ещё может держаться на плаву. Но когда до краёв… Тут же как топор без топорища…
Всё пошло стремительно. И погружение лодки, и наши мысли.
И главные из них были две. Первая – до берега было метров сорок, а глубина Мокши в этом месте была ой-ой-ой! А вторая – и более важная – мы оба не умели плавать!..
Господи, это какое-то недоразумение, насмешка. Ты имел отменную дыхалку, мог пробежать километров десять, забраться по канату на любую высоту, крутиться на перекладине! А бассейн и водоёмы терпеть не мог! Впрочем, как и я, и отец… В крови это у нас что ли …
Внезапно ты что-то увидел под скамейкой и сунул туда руку. Затем вторую… И вытащил спасательный круг. Пошарил ещё – пусто. Он был только один. Видно, дядя Коля всё же решил себя подстраховать…
Ты прижал круг к себе.
Вот так было бы правильно, старшой. По справедливости.
Это ты был отличник, умница, победитель математических олимпиад и литературных конкурсов. Это тобой гордились учителя, и даже из гороно приезжали тебя поздравить. Это ты мог потом стать руководителем крупного предприятия или высоким чиновником. Обществу нужны люди с хорошей отдачей. Ведь не зря же в природе вершителем судеб является естественный отбор! Если погибнут сильные, популяция сдохнет. Поэтому в жертву приносят слабых! Это разумно!
А мне… Мне тогда хотелось жить! Да, никчемному по сравнению с тобой, хиляку и троечнику, – но всё равно жить! Я не строил, в отличие от тебя, никаких планов на будущее, перспективы меня почему-то не интересовали. Мне хотелось просто дышать летним воздухом, ходить на рыбалку и слушать соловья…
Я тогда затрясся. Не задрожал, старшой, нет. Именно затрясся, как в лихородке. Потому что своим одиннадцатилетним разумишком понял, что сейчас всего этого лишусь…
И когда вода заполнила половину лодки, я захныкал. Перекосив свою моську и вытянув в разные стороны губы, как младенец в коляске.
Ты стоял, прижав к груди спасательный круг, и смотрел на меня. Карими немигающими глазами. Как удав смотрит на кролика. Уже пошёл дождь, и капли спадали с твоих кудряшек.
— Смотри, – сказал ты, – я беру круг за эту сторону, а ты за другую. Вот так. – Ты показал. – Левой рукой. А правой будешь одновременно со мной грести к берегу.
Я продолжал хныкать.
— Понял? – Ты повысил голос.
— Я… не смогу… у меня не получится… — пищал я.
— Это хоть какой-то шанс, — ты смахнул капли со щеки. – Держи, нет времени…
Я положил на спасательный круг ладонь.
— Не так, в обхват! – почти крикнул ты.
Я заревел громче и опустил руку.
— Я не умею… я утону…
Мы стояли друг против друга. Два брата. Которые вместе делали уроки, ходили на рыбалку и слушали новые песни. Говорили о девчонках и рассказывали друг другу смешные анекдоты. Даже иногда вместе сочиняли разные интересные истории. Мы были родными друг другу, и мы это знали. Но сейчас будто оказались разделёнными бетонной стеной.
— Не сможешь? – Ты посмотрел на меня в упор.
Хныкая, я помотал головой.
— Тогда всё просто…хлебнёшь воды в лёгкие и уснёшь…сладко-сладко…
Я продолжал реветь, а ты ещё крепче прижал к себе круг.
— Прощай, меньшой.
Твои глаза блеснули.
И когда лодка стала уходить из-под наших ног, я закричал. А ты быстро надел мне на шею спасательный круг и вытащил поверх него мои руки. Последнее, что я успел увидеть, глядя на тебя, — твоё белое как мел лицо…
Вот так, старшой… Вот так… Блин, опять эти слёзы…
Знаешь, когда два человека прощаются, это у всех происходит по-разному… А ты со мной простился именно так…
Смутно помню, как дополз тогда до ближайшего дома. Тётя Нюра как увидела меня мокрого, в грязи и на карачках, так и заголосила. Сразу неладное почуяла… А тебя только на третьи сутки нашли, у Песчаной Косы…
Вот и солнышко выглянуло из-за туч. Скоро здесь всё высохнет и запоют воробьи. Тебе не так скучно будет. Крест немного треснул внизу; но ничего, я замажу.
В следующем году у тебя юбилей, и мы к тебе все придём: мама, я, жена и дочь. Маринка, племяшка твоя, скоро школу закончит. Отличница, как и ты.
Она не знает, чем тебе обязана. Я никому из своих не рассказывал подробности, как тогда всё было. Пусть живут спокойно. А прошлое останется только нашим с тобой…