Стансы

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

Пнул её в ростовую печь, куда загружают стойки, дверь закрыл и сжёг. Я не очень понимаю, как относиться к этому факту.

Главное – я даже не знаю, кто это был. Мы с пареньком одним булки катали, и он на меня эту информацию вывалил. Причём не сказал, кто именно. Сказал, что я знаю этого человека. Конечно, блядь, знаю, нас тут двадцать человек. С другой стороны, а что это знание изменит?

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

Я говорю Гене: «Ща я номер лота сфоткаю». А Гена говорит: «И не жалко тебе памяти на телефоне?» «Геннадий», – отвечаю, «окститесь, я на этот телефон уличных кошек снимаю». Гена говорит: «Нет, ну ты сравнил. Ты смотришь на кошку – ты удовольствие получаешь, а это коробки ебучие». Гена говорит: «Я раньше тоже как ты ходил себе, спокойный, работал, никого не трогал». Гена говорит: «У тебя вот там с двух сторон ворота и солнце светит, а тут окошек нет, я как в коробке сижу. Я, когда с завода выхожу, жмурюсь как Дракула».

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

А в кондитерке у нас был чувак, беженец из Судана, который иногда начинал выть. Не с горя, а буднично-радостным воем, как заёбанный Тарзан. А в другом углу цеха делал кадаиф нелегальный палестинец, который раз в несколько минут рыгал как разъярённый тираннозавр. И вот стоишь ты, жаришь марокканские вкусняшки во фритюре, слева Саид рыгает так, что круги по маслу идут, справа Хаммада: «Ааааааайййййяяяяяя» на всю фабрику.

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

В один из февралей я заработал больше 10К. Это больше двух с половиной тысяч долларов.

Я видел солнце четыре раза.

Он в горячем цеху работал, говорит нам однажды: «Уйду я, наверное». Мы ему: «А чего ты уйти-то хочешь, Айман?» «Работать», – говорит, – «устал». «А чего устал?» – спрашиваем, – «Ты сколько здесь работаешь?» «Двадцать лет», – говорит.

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

Людей в пекарне от графика этого чудовищного и от ебейших рабочих условий хтонические боги одолевать начинают. Вот работает с тобой человек, работает, а потом кошку сожжёт.

Оказывается, в Израиле знают анекдот про «всех коров переебём» и про «так вы тоже говорите».

А в кондитерке я познакомился с Рами. «Вот ты думаешь, что души нет. А как же её нет, если человек дышит?» (Это и в иврите однокоренные слова). «Вот ты дышишь – это потому что душа у тебя внутри. А когда ты засыпаешь, душа отлетает». «Погоди», – говорю, – «так получается, что люди во сне не дышат, так, что ли?». «Ну да». До фабрики Рами был ментом.

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

Ещё этот эффект зелёного слоника. Когда есть среди вас какие-то вот такие люди, и сами вы ёбу даёте потихонечку.

Иногда семьями люди работают. В пекарне был товарищ один, причём не обычный рабочий, он командовал прямо. Как-то погожим днём вышел он в торговый зал и какому-то левому типу по ебальнику шмяк! Папа с братом выбежали и за руки его взяли, а то он уже за подносом металлическим тянулся. Я спросил его отца, что это на хуй было. «Румын», – говорит, «толкается». Это буквально весь его ответ. Единственным, у кого эта ситуация вызвала вопросы, был я.

Я вот, например, работал с человеком, который кошку в печи сжёг.

А брат директора пекарни однажды стоит, по телефону с ним разговаривает: «Вот вечно ты работаешь круглые сутки, мечешься, на людей орёшь. Давай я тебя на море свожу, утром рано, ты там выйдешь на берег, и поорёшь так: «Аааааааааа!», от души – сразу тебе легче станет. Хочешь?»