Способность улетать из центра Вселенной

В одном из необычных мест Тулы родился и вырос Илья. Это был необычный мальчик с богатым воображением, которое обхаживало каждые сотни километров свободного пространства и там принимало вид его идей. Он ненавидел муравьёв и ещё более странно ненавидел своих соседей, которые каждые выходные устраивали праздники и баламутили весь дом, где он жил. А в старом районе Тулы между небольшими домиками и смешанной формой деревьев прошла его молодость и ранний надзор за этой бесконечной Вселенной. Пролететь которую хотел он сам и ещё за него хотело его воображение. Оно так мило и гладко поворачивало сегодня его глаза, что даже деревья казались ему маленькими карликами, которых можно потрогать одним мизинцем. А потом построить большой корабль и выскочить за окраины этого космоса туда, где нет больше никого — только он один. Этот выдох давал Илье много размышлений и он притворялся спящим каждый раз, когда родители хотели позвать его к себе. Он то и дело пробовал приобнять этот край Вселенной, чтобы взлететь и прикоснуться к его другой половине, над которой он сам бы смог повиснуть и висеть ещё много тысячелетий подряд.

В многообразных и запутанных туманом районах Тулы всё шло спокойно и мерно, пока рос Илья и его туманное представление о космосе росло вместе с ним. Он то и дело боролся со своими страхами, а потом принимался воображать миры внутри себя. Он долго представлял своими тонкими щупальцами души, как может один взлететь наверх и перепрыгнуть барьер между собой и этим космическим пространством. А потом прикоснуться к неведомому миру за чёрной пеленой невообразимой точности и гладкости космических звёзд. Они напоминали Илье маленькие арбузы, которые хочется разрезать и посмотреть, как выпадут из них семечки и ядро будет сверкать также блистательно и ярко под тонкой космической пеленой новой вечности. В неё Илья не верил, но очень хотел полюбоваться вторым пришествием инопланетного разума на Землю, чтобы облюбовать за ним ещё хоть какое-то новое изобретение и улететь прочь из мира невзгод туда, где можно стать счастливым. Он так хотел им стать, что решил обучаться космическим премудростям и получил специальное образование в университете.

Учёба давалась Илье довольно трудно и медленные дни, как розовые корки арбуза хотели быть с ним наедине, но трогать его тщеславие также безобразно как и будущее. Илья умывался каждое утро с мыслью стать намного умнее чем вчера, но это происходило только в его воображении, а сам он немного притворялся глупцом, чтобы не смущать окружающих. Получив образование в местном учебном заведении Илья стал дипломированным учёным с множеством возможностей изобразить из себя далее предпринимателя по своему собственному желанию. Так он и сделал. Сначала устроился работать в промышленную сферу, помогая изобретать сложные инженерные изыскания в городской среде. Там он числился между инженером средней руки и контролёром малого и безудержного формального аппарата искателей истины. Он так усердно работал, что получал постоянные премии и тонко чувствовал всю стихию своей душной работы и идеальности.

Но прошло несколько лет и Илья решил изменить свою жизнь. А значит, он просто прошёл переобучение и устроился уже в космическую отрасль. Там идеи можно было воплощать постоянно и Илья на время даже успокоился. Он жил, чтобы постоянно изживать свои страхи и угнетённые состояния, а потом внимательно искать в себе тонкие черты изобретателя новой истины. Он так увлёкся своей работой, что стал космонавтом. Когда его дни стали принимать яркие черты и популярность Ильи забила тревогу вокруг всей Тулы — то он стал гордиться своей способностью управлять жизнью. Он искал много лет и также идей, чтобы воплотить в реальность мечты знакомые каждому школьнику, но думал, что на это уйдут годы и десятилетия, а случилось всё раньше. Илье предложили работу на околоземной орбите, как старшему космонавту по настройке её рабочего процесса и внутреннего обеспечения, для которого там проводятся исследования. Он должен был работать в паре с Колей, которому посчастливилось также попасть на эту околоземную орбиту и там они могли бы претворить многое вместе внутри. Коля также был из Тулы, но с другим образованием. Он хотел больше заниматься строительством, но построил себе новую мечту и попал сюда прямо к Илье на орбиту внеземной реальности.

Когда проводы отошли назад, а время подвело свои гнетущие итоги Илья вместе со всей командой из семи человек отправились на околоземную орбиту. Чтобы там работать и жить долгие годы, на сколько их хватит по земным меркам и насколько они смогут быть ближе к Земле, чем околоземное притяжение. Которое так стремительно сближало свою спокойную видом жизнь с железной коробкой, в которой находились космонавты на орбите. Там было всё для них, все удобства и казалось, что свет в конце тоннеля не закончится, не выпьет яд из коробки случайных чисел в матрице которой можно запутаться. Не выйдет из нужд непомерного образа и тот глоток счастья, с которым Илья отправлялся туда, чтобы видеть самого себя изнутри. Как он вылетает навстречу космосу и верит, что завтра всё будет иначе казаться и быть в этой Вселенной.

Новый проект не сулил никаких случайностей, не жил повседневностью и не страшил людей на орбите. Они только притворялись спящими и очень укорялись внутри себя, чтобы ждать пока минуты отойдут на второе место их жизни и откроется постоянная истина как можно улететь из этой непрошенной Вселенной. Николай и Илья были почти одногодками с разницей в один год. Они весело обсуждали превратности стихии света и преломления лучей в космосе, а потом бурно завтракали над неопалимой точностью квантовых измерений в своих приборах. Там было слышно не только звук часов, но и звук их сердца, который отражал всю поглощаемость Вселенной на тонком плане материи. Николай гордился своей работой и как павлин расхаживал туда сюда, чтобы убедить космонавтов в своей нерушимости в существовании идеала жизни. Он свято верил, что идеалы должны быть даже в космосе и даже в непреодолимых условиях квантовой запутанности частиц, когда хаос поглощал бы смертное существование даже в своём понимании жизни. Так прошло ещё некоторое время и стало стихать первое буйство эмоций, а Илья стал более рассудительным и придирчивым к своим коллегам по работе.

Этика не занимала много идей внутри вместимости космических претензий Коли, но он хотел быть лучше, чем все остальные космонавты. Он держался всегда поодаль других и очень стеснялся, когда это замечают его коллеги и смеются над ним. Общение приносило им много удовольствия и много тревог. Чтобы разрешить некоторые вопросы Илья и Коля стали очень внимательны друг к друг и когда интуиция обострилась до предела — то они научились читать мысли друг у друга. Так охотно, что стали подлавливать самих себя на неопределённости суждений внутри и точке невозврата в другую бесконечность, когда мысль идёт с одного края мозга и достигает другого. Так анекдоты таяли и время шло, а разгадки, которая занимала космонавтов всё не было и не было. Они стремились понять как может преломиться световой луч и остановить жизнь на этом, не умирая внутри живой материи. Не постигая смерть как состояние внутри существования. Физические опыты длились всё мрачнее и дольше, но доводов в пользу открытия не было и Коле стало страшно. Ведь притяжения Земли здесь не было и его глаза всегда были широко открыты для того, чтобы смотреть на точку своего невозврата. В которую он хотел математически попасть и выжить там на свете своей молекулярной разницы в теле. Они с Ильёй злились и расходились во мнениях, они лепили снеговиков в воображаемом космосе, а потом умело играли снежками на космические темы как можно победить смерть. Исследовать смерть можно по разному, рассуждали они, но как видеть внутри себя гроб в тихих иллюзиях и жить с этим архетипом, когда так хочется буйствовать на несмелой пустыне космического песка и ждать, что завтра будет всё по-другому? Что мир из безоценочного и чёрствого человека станет более лояльным и умиротворённым к последователям морали уже достигнутого обществом изобретения эволюции?

«Нам сегодня поручили выйти в космос, в открытый. Ты как сможешь со мной?» — попытался спросить Коля Илью и немного покраснел. «Мы могли бы уже завтра опробовать новые костюмы и отправить результаты исследований на Землю. А потом выпить по маленькой на станции, чтобы хворь нас не душила за неуместное сопровождение этой околоземной болезни. В которой мы уже пять лет пребываем здесь командой и не можем доделать до конца нашу работу», — подытожил он и смело улыбнулся. «Ну давай попробуем, может на этот раз у нас что-нибудь путное и выйдет. А может и нет, но только по маленькой мы выпьем, если удача нас не оставит и сделает ещё более сильными чем раньше», — ответил Илья и стал как серый мамонт, которому всегда хочется выждать изобличение своих звёзд в голове. А потом нырнуть в пруд обещаний и в ещё не насмотревшееся формой правды общество — плюнуть несколько раз, чтобы не ошибиться, что он тот самый настоящий космонавт. Что он летает на околоземную орбиту и верит сказкам, что скоро мы снова все облетим Вселенную на необъятных кораблях, которые словно тени заполнят миры человеческого богатства цивилизации. И станут служить им как надобные солдаты на пути вселенского разума, который рассекретил манускрипт всеединства будущего внутри человеческого разума и сошёл жить на космическое поле своих мирных закоулков.

Этот выход в космос должен был стать для них ещё одним рупором к счастью и возвеличиванию своего человеческого безумия. Когда они стали уже вне своего корабля и знойное солнце почти что дотронулось до их тщеславной макушки — то Илья и Коля почувствовали, что родное тепло тела заменило что-то странное и хаотичное. А потом оно вошло внутри и стало греть их человеческую природу. На том месте, где была душа и осталась ещё одна мнительная надежда воссоздать общество будущего и его солёное послевкусие за космической реальностью постижения новых звёзд и границ познания. Они провели своё утомительное исследование и датчики на их костюмах показали, что нужно возвращаться назад. После этого выхода стало немного спокойнее, но тело подрагивало и немного странно немело над объективной реальностью жизни. Людям ведь свойственно ошибаться, а ещё более заразно иметь предосуждение, что они особенные в своей цепочке эволюции. Так эти космонавты стали изобретателями чего-то необычного, но очень увлекательного для самих себя. Они могли видеть инфракрасные лучи, могли взять и изогнуть любой предмет, а ещё прочитать человеческие мысли. А иногда они и вовсе воплощали в реальность свои мысли, тем самым появлялись какие-то странные и новые предметы на околоземной орбите, объяснить появление которых никто не мог. Но этим психические способности не заканчивались, ведь природа их была неизвестна, а контролировать их они также не могли полностью.

Очень озадачившись и не прилагая усилий Илья и Коля стали помогать друг другу, чтобы скрывать свои способности на корабле. А их ужимки становились всё более странными и придирчивыми к команде, возникали то и дело споры, а потом и скандалы. Атмосфера накалялась и длительное непослушание было извещено на Землю. Другие космонавты чувствовали, что происходит что-то странное, а двое из них стали какими-то дурными и неспокойными людьми. Им не хватало солнца и воздуха или же они так увлеклись работой, что потеряли над собой контроль? Всё это смертное поле усталости и скуки не вынимало своего тонкого чутья наружу, а только давало способность посмеяться. Так космонавты день ото дня травили анекдоты и умело занимались расспросом друг у друга о своей прошлой личной жизни. Как будто бы они находятся на Земле и стрелки часов остановились, а им стало всё равно, что они работают как проклятые на этом дне из железного кузова внутри космической станции своих неземных надежд. Стать или известными космонавтами или уровнем выше людьми, с которыми будут считаться даже инопланетяне, а быть может и привилегированные существа из других измерений и черт этой странной реальности в жизни.

Способности Ильи стали развиваться очень хаотично и быстро. Он не понял как это бывает, когда разум заходит за смертное состояние и выходит из него безоружным и быть может странным, чтобы объяснить человеку кто он такой. Ему хотелось найти отгадку на открытие внутри космического света, но его этот свет и поглотил. Он заснул как-то внутри своей одежды космонавта и стал во сне разбирать сложные формулы, которые приходили ему из космоса. И когда он добрался до самой сложной и многоуровневой из них — то сам поглотился этим светом космического разума. Илья исчез из околоземной орбиты, но его потерю наши не сразу. Видимо космонавты подумали, что он в своей каюте спит или занимается личными делами. Когда уже началась паника и обнаружилась пропажа — то Коле пришлось рассказать о случае, когда они выходили с Ильёй в космос. Но естественно никто им не поверил, не вздрогнул даже на минуту внутри его осознания свободы от лжи. Эта каторга стала продолжаться и мучить космонавтов длительное время. Руководство с Земли ничего не могло поделать и выше этого прецедента не было никаких объяснений. Выше той злокозненности, над которой мог бы встать человек и сказать как он надменно жил на этой Земле и просто пропал. В один прекрасный день из под носа у своих товарищей по команде внутри космического корабля на одном счету из милой околоземной области пребывания в космическом свете этой реальности.

Тем временем пропавший Илья очутился за некой завесой времени, словно вуаль из тонких нитей обернула над ним материю и он прямо выпал в другое измерение. В нём не было привычного света, а отражение стало как бы дорогой в космической дали реальности. Оно то сжималось внутри, то расширялось и путало за собой световые потоки, а потом превратилось в одну большую линию дороги, по которой пролетел Илья, не прилагая никаких усилий. Он плотно вжался сам в себе и понял, что дышит без воздуха, а потом его тень или ещё какие-то признаки человеческого существования уже не играют роли и сама то она на самом деле — уже не существует. Просто он выпал между реальностью на самый центр Вселенной, а там было множество планет и созвездий. Они скопились в миллионной области между космическими тучами, которые напоминали Илье тёмные врата ада. Но это всего лишь были космические сгустки формирований околопланетных атмосфер и между ними централизованно возвышался какой-то купол неестественной формы. А за ним и была странная маленькая планета в самом центре Вселенной. Туда то и подлетел Илья и стал как ни в чём не бывало расхаживать по тёмным аллеям необъяснимой планеты, внутри которой никого не было и ничего напоминающего человеческий мир. Только голый камень и горы необъяснимых пород напоминали ему внутреннюю любовь к земным горам и тёмные облака на закате. Но внутри центра Вселенной не было солнца и видеть он мог не глазами, а другим зрением. Илья поворачивался то вправо, то влево и сам не мог бояться себя же — потому что он был невидим, для этой ли Вселенной или для её планет, но он стоял на ногах в её центре заворожённый и очень напуганный. А быть может это ему снится и стало совсем темно, когда тёмные облака ещё не успели расступиться и занять своё место в жизни? Но отогнав мысли от себя Илья решил исследовать и этот странный мир. Вдруг он окажется ему открытием и сделает его ещё более известным и богатым?

Илья стал от скуки придумывать себе анекдоты и говорить всякие смешные штуки, чтобы подбодрить изнутри. А потом понял, что его способности как-то связаны с чувством юмора и решил над собой пошутить, что сам он мог бы отлететь за секунду за чёрной дырой между реальности обратно на орбиту Земли и там насмешить своих товарищей по работе, что он такой крутой путешественник. Не успев сказать себе эти смешные слова Илья вдруг сам оказался на околоземной орбите, не успев моргнуть даже в пустоте этой странной головоломки. Он так удивился, что минуту не мог выговорить ни звука. Но взял себя в руки и стал объяснять другим космонавтам как он достиг своей удачи между способностью пролетать на другие планеты и своим чувством юмора. По благосклонности которого он сам теперь стоит на этом корабле и рассказывает новые анекдоты про чёрную дыру, от которой нет спасения. Внутри себя Илья был обескуражен и нервно крутил ручкой у лица. Он хотел что-то записать пока не забыл свой странный опыт. А другие космонавты пожимали плечами и дивились как можно преодолеть сознание человека и выпрыгнуть из тела неизвестно куда и только для того, чтобы поглумиться над своей природой на другом конце в центре Вселенной. А потом вернуться обратно и стать неуловимым героем новых сказок о будущих космонавтах современности.

Так бы и закончилась эта странная история. Но жизнь стала продолжаться дальше, а возвращение Ильи списали на физическую усталость космонавтов от работы и поменяли ещё несколько из них, чтобы разрядить обстановку на орбите. Но Коля среди них остался и гордился очень, что его не заменили, а посчитали, что он лучше других и справляется успешнее чем остальные космонавты. Над Ильёй больше никто не смеялся, но посматривали в его сторону с подозрением, как будто чего-то ожидали ещё более непристойного или странного на околоземной орбите внутри станции. Коле стало завидно и грустно, что он не может испытать такое же чувство и попасть туда же, где был Илья. А ему так хотелось. Он вынул свой записной блокнот и сделал ещё одну космическую заметку как странно он себя ощущает, и что дни стали слишком длинные. Они как будто идут бесконечно, а время не слушается и движется медленнее на самом деле или как ожидание испуга самого Коли на это видение его реальности сегодня. В одиннадцать часов вечера Коле захотелось прилечь и он отправился в каюту. Он быстро разделся и попытался лечь, но как только он лёг — его охватило смутное чувство. Он покраснел и его окутал внутренний жар, исходящий и тела, а потом всё поплыло перед глазами и Коля исчез. Исчез ли насовсем или на минуту — не знал тогда никто. А сам Коля очутился в центре этой Вселенной. Он как будто стал выше себя ростом, но ничего не смог увидеть и понять, как его вернуло обратно. Только тошнота в груди и мелкая сыпь по телу пробежали красной нитью, как Коля удивился, что он опять на корабле. Что он дышит воздухом и понимает, что происходит, а рядом в соседней каюте быть может уже спят его коллеги. Но никто не заметил его пропажи. На этот раз было спокойнее, но не Коле. Он просто устал от разгадки этой головоломки и решил лечь поспать в реальности. В той самой, где он находился и хотел забыть про свой опыт перемещения в неизвестности.

Но на следующее утро, как только часы пробили десять Коле стало горестно и жалко самого себя. Он начал вести внутренний диалог о том, что мог бы сделать правильного на корабле, а что он мог бы воплотить в реальность, когда разгадает тайну космоса. А потом Коля стал дико завидовать Илье и между ними назрел конфликт. Коля раз от раза подтрунивал над Ильёй и не получал никакого ответа, а потом стал ему нагло говорить, что он о нём думает на самом деле. Ссоры между ними нарастали, а они не могли остановиться и в придирках глотали свою наглость друг от друга, отзываясь со злобой. В один из таких эпизодов их мучительного потуга Илья стал такой злой, что весь раскраснелся, а Коля упёрся внутренне рогами как бык и не отступал и не уступал ему ни в чём. Они схватились и стали драться из-за какой-то мелочи на корабле, из-за того, что им мелко находиться здесь и ждать, что кто-то из них умрёт первым. А может второй из них станет популярнее, чем другой и обведёт вокруг пальца своего коллегу. Так они запутались в своих махинациях, а чёрная жёлчь их притираний и мести стала воплощаться в космическую энергию. Она как бы превзошла их внутреннее расстройство и встала между ними, точно пронзив их сердце. Так символически, что оба они стали понимать все языки мира и видеть другие языки неизвестного происхождения. Которые могли бы заполнить всю Вселенную новыми знаниями и значениями, трансформировав полноту человеческого разума во что-то более полное и совершенное, чем оно есть на самом деле.

Эта новая пустота стала чёрной и обрела новый язык знания между Ильёй и Колей или между всеми людьми во Вселенной — это предстояло ещё выяснить. Но они как сумасшедшие блуждали между собой в ссорах и каверзах, а потом дотошно мнили себя великими путешественниками над непостижимой тайной космоса в человеческих руках. Там ими овладела некая свобода, она превратилась в чёрную дыру и захватила их полностью во всём их теле, а потом они опять исчезли с околоземной орбиты, уже вдвоём. Так быстро и незаметно, что никто не смог сообщить об этом сразу. Эта чёрная дыра внутри скопления времени поглотила их неслучайно. Она забрала их короткий отрезок времени и выплюнула также вместе. Но они уже были моложе на восемь лет, на те самые, которые были связаны с космическими исследованиями. Они странно себя ощутили и внешность их изменилась, а на корабле стали подшучивать, что Илья и Николай сделали себе за ночь пластическую операцию. Чтобы склеивать более молодых дам на станции и по прилёту на Землю ещё успеть накуролесить и отдаться на милость оставшейся жизни на Земле в виде утех. Никакие доводы не могли убедить космонавтов, что они что-то там знают и умеют летать над космосом и выше. А Вселенная и на этот раз посмеялась над ними обоими. И Илья и Коля после этого события потеряли свои способности улетать к центру Вселенной и не могли объяснить почему это произошло. Они стали гадать на тему событий и пытались аналитически высчитать как могло это событие предшествовать предыдущему, откуда у них отняли их мнимую свободу в жизни. Эта свобода для них стала последней на этом корабле и они надели опять маску благополучия космонавтов. С которой ходили каждый день и долго присматривались друг к другу, чтобы понять что на самом деле произошло с ними.

Загадками всё труднее стало распознавать то, что делали Илья и Коля, но трудности были ещё впереди. Ведь знания им не хватало, они не могли объяснить череду мистических случайностей выходящих за рамки возможностей человека. То что их гложило могло также издеваться над ними и не давать разрешить эту загадку о их прошлом или напоминание о том — какие они на самом деле люди. Они тайно организовали расследование и стали исследовать причину появления в своей жизни мистики. Илья и Коля изобрели свой язык чисел, по которому могли бы математически доказывать свои сомнения с точки зрения науки. Но пока они углубились в исследование своих новых проблем что-то не захотело помогать им в этой трудноразрешимой задаче. Словно ночью под кромешной впадиной темноты мысли Ильи блуждали от раза к разу и он уже не воспринимал эту реальность серьёзно. А Коля видел опять какие-то миражи на своём ментальном восприятии и очень радовался, что не все способности ушли из его никчёмной головы. Они оба были раздосадованы. Как это бывает на околоземной орбите, когда понимаешь, что жизнь уже пройдена, а впереди всего лишь тайна и тёмная материя, из которой ничего не получается вылепить.

«Может тайно я и видел эту реальность из вне, но не выяснил как это бывает по-настоящему, когда ты сам учёный и управляешь ситуацией своими руками», — подумал было Илья и опять заснул. Во сне ему мерещились какие-то старые воспоминания из земного прошлого. Как он катался на лошади в парке, а потом как его подобрал один старик и они полетели на Марс, чтобы исследовать новые опыты внутри жизни для человеческого будущего. Обескураженный сном Илья вдруг проснулся и решил, что нужно что-то менять. Он нашёл в своей системе чисел много иррациональных элементов и стал собирать другую модель реальности в подстановке к осознанно ложной картине символизма жизни. Так путём проб и ошибок Илья нашёл точки невозврата и понял, что материя, которую они исследуют живая, а тонкий мир сделал их с Колей новыми проводниками в космическую неизвестность. «Но что же делать теперь, когда эта материя как неизвестность изнасиловала нас и выплюнула опять наизнанку? Да ещё и притворилась стирателем памяти и обнулила заслуженное, то что мы соединили в своём опыте вместе в поте лица сил?» — этим был Илья очень недоволен. Он постоянно ковырял в зубах и думал как бы ему обыграть эту машину времени со всей схожестью внутри гипертрофированной точки невозврата? Так он сидел ночами, а его реальная работа на станции забуксовала. Быть ли ему отшельником навечно или смотреть, как догорают звёзды этого неба или уже другого космического и очень странного мира, когда уже всё решено за нас..

Но квантовые исследования Ильи не закончились так обычно и рутинно как он предполагал. Он спонтанно стянул штаны с ног и переоделся, а после обеда предложил Коле опять начать своё исследование уже с другого ракурса и смысловых течек. Так день за днём они всё ближе подбирались к разгадке своей эволюционной разницы. В которой нет уже известных переменных, а только одни нули и иксы. Очень странное ощущение пронзало их, когда они чувствовали, что вот-вот найдут нечто новое и опять по кругу логики возвращались на своё первоначальное место внутри алгоритма работы. Этот круг вещей очень утомил космонавтов и раздражение шло день ото дня. Словно в тумане в шесть часов вечера вдруг свет погас на станции и включилась аварийная подсветка. Космонавты напряглись, но стали звонить по внутренней связи и выяснять, что случилось. Но другие космонавты не отвечали и только молчание было внутри приёмников радиосвязи, которые давали им надежду на разрешение ещё одной странной ситуации. Отупение достигло предела и тонкие грани маразма опять подкрались за ними вслед их страха, а потом нечто чёрное стало проявляться в углу их кабинета, в котором они работали каждый день. Оно дымилось и несколько раздражало пространство, но никак не нападало, как будто в углу было скопление чёрного дыма. А после этого странного инцидента они оба стали рассуждать как-то очень непонятно и витиевато. Может мысли забились у них в такой же угол и вышли им боком, но другие космонавты не могли им ничем помочь. А ещё через некоторое время Илья и Коля стали получать знания прямо от своей головы изнутри и думать так логически быстро, что даже гений запнулся бы на человеческой идее, в которой был его основной феномен ценности жизни.

Новый язык чисел, который изобрели эти горе космонавты стал им прямо с ходу указывать нечто такое, от чего у обычных людей покосились бы глаза наизнанку и устало бы убежали в неизвестном направлении. Они были сначала шокированы, а потом привыкли, ведь только эти двое людей могли объяснить то, что с ними происходит на своём, лёгком для понимания языке. А потом уже думать как исправить основную ситуацию из космического бреда, который засасывал их всё глубже внутри поколения выдуманной жизни, которой у них никогда не было. «Может эта машина вышла из строя и скоро всех нас убьёт? Или она одна уже знает исход своего нового космического эксперимента, а потом свяжет нас здесь и заставит страдать от неутолимой боли внутри муки и страха, что мы всего лишь люди?» — сказал Илья Коле и пригорюнился. Ему было так страшно, что кожа на руке стала ершиться и часы начали давить своей тяжестью из железной окантовки. Но задачки на этом не закончились и точка необратимости только усугубила их фривольный диалог с новым языком чисел, который они изобрели. Себе ли на старость или в своём небольшом поле предрассудков, чтобы потешаться над созданным противоречием в жизни, которого вовсе и нет? Числа внутри программы стали расходиться всё больше, а желания космонавтов стали проявляться в прогрессии в другом направлении. Так они захотели разбогатеть на своём изобретении и решили запатентовать его на Земле. Когда срок подошёл к отправке обратно то Коля решил слетать на Землю и взяв полный отчёт о проделанной работе он думал это изобретение узаконить.

Когда уже корабль проводник подлетел к основному кораблю то на Земле стало происходить нечто странное. Будто ось Земли сдвинулась на небольшой промежуток и заполнила его новой материей или энергией, внутри которой было своеобразное поле напоминающее слои атмосферы. Но это новое поле было не земным, он светилось очень ярко и напоминало серию разноцветных фотовспышек. Когда ребёнок радуется и играется с фотоаппаратом на своём детском внимании и любви. Изменения почувствовали и космонавты на околоземной орбите, а сам Коля стал какой-то бледный. Его начала мучить неодолимая тревога, что нечто может настичь их в пути, когда он будет уже почти на Земле. Но он вышел на корабль проводник и там немного успокоился. Затем, когда Коля прилетел на Землю он стал докладывать о странностях на корабле, но выглядел немного смешно. Его изобретение с Ильёй не подавало никаких признаков жизни на Земле. Оно будто бы умерло и больше его не беспокоило, как будто в тоске само по себе зашло на своей орбите и там почило навсегда. То ли от старости, то ли от неизвестности, что делать дальше и как жить.

Общие сводки информации и отчёты начальство приняло, но вот изобретение никак не смогли на Земле узаконить. Мало было доказательств, чтобы понять как оно работает на самом деле. И тогда Коля решил не спешить и отправиться обратно на околоземную орбиту и там уже выяснять со своим напарником, где ему лучше будет доказать сложность этого гранита науки. Обратный путь также таил немало неизвестности и Коля вспоминал много шуток и приколов, которые они вместе с Ильёй придумали за время работы на станции. Но грусть подкрадывалась всё ближе, а успокоиться он никак не мог до конца. По прибытии Илья был очень приветлив и радостно начал расспрашивать о путешествии на Землю. Но получив грустные новости — сам пригорюнился. Можно было бы отгадать чем закончится эта эпопея, ещё даже не видя результатов своей работы. На корабле всё было как обычно и сахар и чай, и даже пряники всё слаще напоминали им о былой работе. Толка было мало, но уходить от своей возможности стать сверхчеловеком они не хотели. Так Илья и Коля думали, что сами провидят своё мнительное настроение и указывают сами себе, что делать, а чего им не нужно уже за неимением данных для эксперимента.

День ото дня начали происходить странные вещи в их рабочем пространстве. Какие-то предметы пропадали, а какие-то похожие, но другого цвета проявлялись и как ни в чём не бывало ложились им прямо на стол. Но оборудования было полно и Илья сразу заметил то, чего по его мнению не было вовсе. Они стали спорить и убеждать самих себя, что жизнь быстротечна и что они всё равно никогда не откроют эту тайну, даже внутри своего прозрения. Истина всегда находила их неподалёку, а потом пряталась там же в тумане долгого сумасшествия, над которым было очень страшно стоять в замкнутом пространстве и говорить на тему мысленного анализа неизвестного поведения чисел. Их было не обнять, не посчитать, а просто они ложились на квантовые исследования и тухли, когда должен был быть первый результат. Очень раздражённые космонавты перебирали тетрадь за тетрадью, а компьютеры заполненные результатами исследований и вовсе сводили их с ума.

Но время шло бесконечно долго и боролось за жизнь их маленького преимущества, внутри которого они бились над загадкой, как кролики выраженные в искусственной клетке. За которой некому больше ухаживать, а только корм выпадает им в голову также безопасно, чтобы постоянно думать и внутри своих предрассудков понимать всю бесчеловечность их внутреннего внимания и пользы человеческой логики. Изобретение космонавтов приобрело неуправляемый характер, а они стали частью его длинного эксперимента, над которым не было не управы, не точки возвращения в эту реальность. Так доказательства стали сами сыпаться на голову космонавтов, а они безудержно и пылко глотали свои слюни и мычали. Когда феномен сходился с футуристическим полем их человеческих предрассудков. Случайности в их жизни на их рабочем месте стали управлять их сознанием, а как только они изменяли хоть чуточку сознательный предел чисел и это указывало им на гравитацию вокруг — то происходила очередная мистика и им мерещилось поле Земли. По которому они могли перемещать квантовым путём оси вокруг атмосферных слоёв и ждать, пока погода на Земле не станет изменяться на некоторый угол их мнительных соображений. Такая погодная мистика способствовала проявлению у них подкожной интуиции, а когда числа напоминали им о приближении чего-то странного, то происходила очередная случайность и они опять видели воображаемый результат своего эксперимента. Так космонавты научились работать с материей нового поколения образца логики, но так и не поняли как управлять ей.

Через некоторое время Илья и Коля собрали всю свою символическую логику в один круг реальности и смысла и связали её с путешествием к центру Вселенной. Но они не могли доказать, что подвигло их понимать этот мир по-другому. Будто какая-то деталь выпала из их разума и поглотила нечто новое, а потом создавала уже непостижимый для них смысл реальности. Через некоторое время Илья стал испытывать состояние дежавю и понял, что некогда ранее он уже видел это круг событий и логики. А потом прозрел, что в прошлом он сам себе уже придумал новые смыслы для знания и логики в исследовании. Так круг замыкался на предрассудках человеческой логики, из которой не было выхода ни в ту ни в обратную сторону жизни. Космонавты как бы застряли между небом и землёй, между космосом и своим исследованием в беспространстве. Где безудержно спорили с некоей субстанцией о роли и значении жизни их лично и вообще внутри предела человеческой реальности. Изменения жизни в прошлом настигли и Илью. Он встал вечером из-за стола очень уставший и произвёл небольшой расчёт, по которому понял, что сам себе ещё два года назад придумал этот выход внутри логики и видел своими глазами, что будет происходить с ним и с Колей в будущем. Так он осознал, что какой-то феномен мысли мешает ему двигаться дальше, что поле внутри станции стало достаточно коварным и думает как бы обвести космонавтов вокруг пальца. Этим Илья ещё больше удручился и разомлел от вечернего кофе, но так ничего и не предпринял. Он стал думать, что матрица просто с ними играется и когда-нибудь ей это надоест. И облачение внутри смертного мира примет другое поле реальности, за которым уже будут ответы на реальные вопросы космонавтов.

Илья стал переживать из-за придуманной детали в прошлом, которую он сам себе не может объяснить. А Коля всё время подтрунивал над ним и казалось, что он что-то знает, а может вспомнил больше него и молчит. Зависть внутри укорения Ильи стала пожирать его день ото дня. Он сам пытался вручную разгадать загадку космоса, над которой бились миллионы учёных, но так и не смог. Быстрые и частые ссоры, непонимания и драки на станции заканчивались дружеской беседой и тонким чувством юмора. Вслед за которым опять всё стихало и череда случайностей продолжала вбираться в жизнь космонавтов. Они судорожно мечтали выбраться из клетки, в которой очутились в своём сознании. А также куда могла завести их эта символическая выдумка из системы языка и логики чисел, по которой можно программировать психику человека. Но странность заключалась в том, что другие космонавты на станции не могли понять, что происходит и не чувствовали влияния никаких изменений на Земле или в обычной своей работе. Неизвестную деталь из космоса знал только он один и этот феномен был скрыт за чередой манипуляций с числами космонавтов. А знаки и символические отступления не могли объяснить всю сложность логики системы и давали постоянно эффект хождения по кругу. По тому самому кругу, в котором жили эти космонавты, вечно подтрунивая друг друга и принижая личные достоинства соперников. Когда каждая деталь в битве их интересов была важна и применима к реальному исследованию, на протяжении всего последующего времени и ощущения жизни внутри реальности своего космоса.

В своей маске ходил каждый день не только Илья, но и другие космонавты. Они притворно улыбались друг другу, а потом с ухмылкой поздравляли с новыми исследованиям своих коллег. С теми, внутри которых не было никакого смысла и необходимости нести это бремя существования, как тонкое поле реальности их пережитков. Над космонавтами всегда нависала какая-то сила и она своим движением видела очень отчётливо, что они хотят сделать, что они задумали, а чем утро вносит новый предел в суматошное образование этой спонтанной реальности в жизни. Но жизнь в космосе стала более реальной, чем мог предположить Илья, он днями с утра до позднего вечера рисовал внутри воображения новые образы чисел. Как бы прибавляя к ним ещё одну доминанту, по которой могла бы существенно изменится их жизнь с Колей и они бы выбрались. Но жизнь оставалась на одном месте и старое уже ничем было не вытереть из повседневности. А душок от исследования путал их своей наивностью, как бы указывая, что они опять идут не туда. Что где-то на пьедестале новой логики уже другой человек знает их феномен и они вторичны, даже находясь в космосе далеко от людей и от Земли. Коля допил свой вечерний чай и стал собираться ко сну. Потом, чтобы вынести ещё эту реальность он снова изогнулся и потянулся для своего антуражного вида. Чем очень смутил Илью и то, что между ними происходило стало показывать новые краски маразма далее.

Встав вровень с своей головой и головой Коли Илья стал задавать ему много вопросов. Как будто полицейский хочет допросить уже пойманного вора или хочет прижать провинившегося хулигана к ответу. Коля замешкался и решил не сопротивляться. Он медленно стал отходить назад, чем очень напугал Илью и они оба стали нервничать, а потом и говорить на повышенных тонах. Выяснить отношения так и не получилось. Перед тем как нанести особое оскорбление Коле Илья от своей зависти уже просто сгорел. Он стал как красный карлик и внутри наполнил такую злобу, что выход из неё был только в открытый космос. Но туда он физически улететь не смог бы даже при всём его мелком желании. Тогда Илья взял столовый нож и решил пригрозить Коле, что прибьёт его если он не откроет свой секрет. Над которым они оба бьются и мало помалу ищут пути выхода из этой Вселенной. Но Коля полез в драку и новые кулаки сменились на удары ножа, а Коля остался не у дел и упал навзничь. Он расшиб себе голову и кровь потекла, как красная мантия по деревянному полу, а потом Илья осознал что он сделал. Но было уже поздно, ещё через минуту он побежал за помощью к другим космонавтам. Паника накалилась, а бедное тело так и лежало на холодном полу. Попытавшись реанимировать Колю своими силами космонавты констатировали полную смерть и остановку сердца. Но никакая космическая сила больше не выдала новых случайностей или ситуаций, которые могли бы привести к разрешению загадки этой странной истории.

Проснувшись на следующее утро Илья решил, что ему пришёл конец. Он подошёл к зеркалу и не узнал самого себя. Он постарел опять лет на десять, а его морщины чётко проступали через кожные покровы и сам он стал выглядеть более дряхлым и сутулым мужчиной. Команда космонавтов арестовала его до того как они должны были разрешить эту мерзкую ситуацию и отправить Илью прямо под суд на Землю. Он сидел в запертом помещении и думал как ему теперь пережить сложные отношения самим с собой. Как сказать об этом родственникам, что уже говорить о его будущей карьере и популярности. В этом сомнений у Ильи не было. Он было даже подумал опять начать курить или вести свой дневник, в котором он смог бы описать этот странный опыт между времени и его личной позицией в душе. О которой он уже мало понимал, но Вселенная всё таки знала отгадку на это человеческое происшествие и тон свободы внутри морально опустился на ту самую старую Землю. По которой Илья в детстве играл и бегал по Туле, а потом создавал свои воздушные замки из песка и накручивал новые образы. Чтобы понять реальность такой как она должна быть, а не как её представляют остальные люди на Земле. Ведь они просто играют со своим воображением и находятся под воздействием гравитации и может странно было бы предположить, как страх мог бы убедить их в обратном. В том, что они сами придумывают себе жизнь, а потом своими же силами воплощают в реальность множество событий и границ познаваемого общества в культуре, внутри самих себя. Так, что сама матрица начинает разговаривать на их языке и просит их о помощи внутри неизлечимого тела их сомнений и болей, на которые они поставили всю сущность своего земного существования.

Уже через неделю Илью отвезли на Землю и стало необычно страшно, как в морге, когда уже всё решено и ты лежишь и думаешь как прожить оставшееся поле сомнений в своей никчёмной душе. После суда Илью отправили на постоянное место пребывания, в камеру в колонии строго режима для преступников средней руки. А также для тех кто уже успел стать известным и очень сильно боялся наказания за свои прегрешения на Земле. В камере было тихо и спокойно, а Илья не поддавался внушению. Он просто смотрел то на пол, то на потолок и всё думал, когда же ему посчастливится познать свои способности и может даже переделать прошлое на этой Земле. Но сигналов в своей голове Илья так и не услышал, он думал, что всё уже позади. В один прекрасный день внутри камеры образовалось некое свечение и ему стало понятно, что происходит опять мистика и Вселенная решила с ним поговорить. Он подошёл к центру камеры и встал как вкопанный, давая себе подсказки внутри головы. Его ум судорожно блуждал и запотевал от чувства, что сейчас что-то может опять проясниться и что он узнает нечто из своего прошлого. Но Илья увидел только отражение квантовых чисел на потолке у себя в камере и то, когда он уже был уставший и ложился спать. Он успел поровнять взгляд с этим воображаемым полем математической галлюцинации и понял, что будет теперь разгадывать свой феномен жизни уже за решёткой. Он поискал в карманах ручку и записал всё, что может ему пригодится. Сейчас или уже после, когда очутится быть может в центре Вселенной. Куда он улетал со станции и предпринял попытку разгадать часть этой осознанной теоремы небытия. В глазах которой люди, как маленькие спички всё ковыряются и ползают по Земле в попытках увеличить своё знание и силу и предложить этой Вселенной достоверный выход из матрицы. Которую она сама и изобрела, чтобы поглощать одно звено за другим внутри своей маски реальности.

А когда уже всё кончено то и сама тёмная материя стала бы превращаться в человека, но уже какого-то другого плана действия и реальности. Привыкая к тонкому чутью человеческой психики, как бы затронув смысл Вселенной, над которым можно понять этот ужас скопления небытия за пределами гравитации и точно применить свои способности. Вынуждая лететь по реальности как по маслу внутри короткой эволюции смысла. И такой меры возможности, чтобы применить эти навыки к своему чутью всё дальше и дальше за горизонтом событий и правил быть идеалом. Вселенная посылала ответы на вопросы, которые задавал Илья сам себе, глядя в своё постаревшее отражение в зеркале. И не узнавая себя до конца, как он жил в сожалении всё это время и всё таки разочаровался в своём исследовании, которое не смог закончить. Так Вселенная лечила его разбитое сердце и помогала ему управлять осознанным видом реальности, когда он спал и когда сидел в своей маленькой камере. Ведь ему дали двадцать лет отбывать за преступление, которое он совершил и пожинать плоды своего эгоистического безумия, образованного на околоземной станции. Может радиация пронзила его мозг до конца там и он просто сошёл с ума на время или стал совсем невменяемым и его жилы наполнились стройным отчуждением и завистью? В которой сожаление о самом себе было выше угроз к Коле, и когда он уже всё обдумал то тёмное облако тумана озарило его память и стало немного не по себе. Илья выпрямил спину и нагнулся вперёд, чтобы выправка стала для него ещё одним спокойствием на этой Земле и новой занимательной шуткой, над которой будут биться потом учёные со всего света.

Вскоре Илья научился разговаривать с будущим, которого ещё нет и слышать как оно посылает ему подсказки из непреодолимого поля некоей субстанции. Это поле напоминало ему новую жизнь, но дотянуться до неё он не мог, просто пригибался к креслу, на котором сидел и его мысли позвякивали на стороне уже других рассуждений. Об обществе, которого можно было бы достичь, если бы не непреодолимое чувство сожаления о прошлом. Если бы он смог предугадать свою строптивую натуру и потом согласиться с ней, то был бы моложе и его коллега остался бы жить на этой Земле. Илья стал играть со своими мыслями и добился того, что разум стал показывать ему чёткое будущее уже далеко за двадцать лет. Что он живёт на центральной улице Тулы на проспекте Ленина, а его окружают совсем не поклонники, а старые коллеги, которые мнительно успокаивают его болезненные ощущения прошлого. В своём сомнении Илья уснул и проявил внутри ещё одну спонтанную форму личной каверзы в жизни. Он остался в том же измерении, в котором жил на той самой ветви эволюции, через которую шёл к своему истинному изобретению. А будущее уже в другом измерении стало для него непостижимой загадкой и тонкой чертой спустившегося с неба чувства юмора. В котором заложена маска ожидаемой реальности. Она то и гложила постоянно мнительность Ильи и не давала ему очнуться в своём реальном времени, которое было настолько откровенно безликим и мрачным, что стены и потолок в камере обретали особое значение, которое нельзя было высмеять или познать душой. Ему не было откровения услышать этот звук в будущем, но сам Илья думал, что лично он состоялся в жизни как новый исследователь необъяснимого и торжественного космоса на пределе его маски реальности. В которую были вхожи только два человека. И которую унесло этим же космическим ветром на непредвиденность за млечные облака пустого вакуума в целой Вселенной.