Визитёр

— Опять по-новой…

Подумал Алексей и засунул ключ в замочную скважину. Повернув его, мужчина услышал громкий щелчок и нехотя открыл дверь. Войдя в кабинет Алексей увидел коллег: как обычно, они спорили. Заметив нежданного гостя, участники дискуссии замолкли и уставились на него.  

Шестеро заговорщиков сидели за зеркальным столом семиугольной формы. Над ним светила лампа, чьи блики расползались по стеклянной поверхности. При этом лица заседавших были скрыты тьмой. Она же окутала большую часть помещения, вместе с креслом Алексея. Но он знал: кожаный трон здесь и ждёт своего владельца.

Догадывался Алексей и том, что его визит не обрадовал коллег. Он представил, как одни недовольно закатили глаза, другие стыдливо опустили взор, а третьи — злобно уставились на Алекса. «Все до одного считают меня отработанным материалом», — мысленно подытожил визитёр.

Внешне так и было: в свои 27 лет Алексей выглядел на 40. Мужчина мечтал вырваться из кабинетов в Тайланд и пройтись по барам в компании загорелых девушек. Ну, или с кем-то выглядящем феминно, но таящем в себе сюрприз. «Может, так я отыграю пару-тройку лет и сброшу мешки под глазами?», — подумал Алексей.

Но тайские приключения подождут. Алексей убеждал себя, что он должен быть здесь:

— Лёха, соберись! Разгреби это дерьмо, пока мы все не утонули в нём…

Словно по щелчку усталое выражение лица сменилось на бодрое. Глаза Алексея так горели, что ему позавидовал бы Николас Кейдж в свои лучшие годы. Больной ожил и пошёл, даже не волоча ногами. Лёха порхал, как бабочка, чтобы пчёлы не зажалили его до смерти. Одна из них прожужжала с сильным арабским акцентом: «Кто его позвал?».

«Пришёл по зову долга», — игриво ответил Алексей. Он направился к столу и расправил руки, словно обнимал коллег. С виду нельзя было сказать, что визитёр хотел задушить каждого из шести «Иуд». Алексей источал позитив. Только он хотел похвалить себя за убедительную актёрскую игру, как ноги предательски подкосились. Виной тому — разразившаяся головная боль. Алексею казалось, что сотня игл впились в его мозг. «И ни одна из них не героиновая», — грустно констатировал больной.

Масон

Ухватившись за спинку кресла, мужчина удержал равновесие и не распластался по полу. Как нельзя кстати, это оказалось кресло Алексея. Оно словно придало сил владельцу и прогнало приступ. Но припадок не ускользнул от взора коллег, оценивавших Алекса.

Странное дело: даже придя в себя, парень продолжал слышать непонятные звуки. Плач сменялся смехом, а тот — бормотанием. Сконцентрировавшись, Алексей понял: ему не кажется — всё это безобразие, действительно, доносилось. Из-за стены: в соседнем кабинете кто-то смотрел диснеевскую «Алису в стране чудес», причём в советском дубляже.

Алексей покачал головой и недовольно уставился на стену, отделявшую его от соседнего кабинета. Затем крикнул:

— Имейте совесть! Сами не работаете и другим не даёте!

Обитатель соседнего кабинета, словно извиняясь, убавил громкость и переключил канал. Звуки мультфильма сменились на выпуск новостей. Алексей и его коллеги так громко молчали, если так можно сказать, что могли разобрать каждое слово диктора:

— Число погибших растёт с каждой минутой. По официальным данным, взрыв грязной бомбы унёс жизни, как минимум, ста человек. Среди них — дети дошкольного возраста. Пока Россия и Украина обвиняют друг друга в теракте, НАТО создало бесполётную зону над Донецкой и Луганской областями. В ответ Кремль пригрозил, цитата, «действовать незамедлительно, жёстко и жестоко». Оставайтесь с CNN, чтобы…

«Действовать жёстко? — один из присутствующих подал голос. — Это значит взорвать треть земного шара, чтобы затем НАТО посыпали ядерным пеплом остаток?». Затем сказавший вылез из темноты. Им был Давид Гуффа — мужчина средних лет, чьи очки в роговой оправе бликовали при свете лампы. Из-за него же иудейская ермолка выглядела белее, чем обычно. Головной убор, пейсы и одесситский говор — единственное, что было в Давиде от типичного еврея. Это и членство в масонском ложе, разумеется.

Алексей улыбнулся, вспомнив, что происходило с этим гипертрофированным образом еврея в баре. Каждый раз, когда они с Давидом выпивали, скомканная ермолка отправлялась в задний карман брюк. Один из двух пейсов висел, еле держась, а второй плавал в стакане пива. Осушая его, Давид изъяснялся на чистом английском без карикатурного говора. При этом Гуффа жаловался на то, как ему надоел такой маскарад:

— Иначе мне не верят! Мол, не может видный член ложе, один из главных евреев на Земле, выглядеть иначе! Расисты, чтобы их!

Алексей заметил укоряющий взгляд Давида. Это вернуло нежданного визитёра из воспоминаний в реальность. Гуффа укоризненно махнул рукой в сторону Алексея:

— Как так Алекс? Ты же говорил, что у тебя всё под контролем! Возможно, у вас в России другие понятия, но у нас, в Израиле, это называют דפוק (произносится как «дэфу» — прим. автора).

Обвиняемый бросил на Давида взгляд, в котором читались наглость и вызов. Не увидев в собеседнике раскаяния, массон умолк. В ответ Алексей игриво проговорил:

— Давид, я, как и все присутствующие благодарны тебе за бесплатный урок иврита…

— Лёша, ты сперва облажался, а затем пришёл сюда и язвишь…

Алексей фыркнул, но не поддался ярости. Сжав кулаки, он ответил ироничным, почти издевательским тоном:

— Действительно, я здесь. Как и вы. Должен был контроллировать конфликт и не дать ему разжечься до масштабов адского пламени. Но провалился и не я один!

Последние слова Алексей произнёс с интонацией судьи, зачитывающего обвинительный приговор. В ответ кто-то из заседавших заёрзал в кресле и нервно раскашлялся.

— Только можно ли винить шеф-повара, что у него сгорел пирог, когда каждый норовил запустить туда свои руки? Когда все на кухне так пытались насолить друг другу, что чуть не спалили её!

Произнеся вердит, Алексей ударил кулаком о стол. «Вам нужен не антикризисный менеджер, — добавил Алекс. — А воспитатель, который заберёт спички у детей и не даст им сжечь охранника!». Выплеснув злобу, оратор поправил пиджак и продолжил спокойно:

— Но я не стану накалять ситуацию и вносить ещё больше раздора в нашу, кхм, семью. Потому беру всю вину на себя. Проехали! Продолжайте собрание без меня. Могу сделать вид, что я пришёл сюда просто за вкуснейшим в мире латте.

Ящер

Не дождавшись ответа, Алексей подошёл к кофемашине и заказал кокосовый латте. Аппарат загудел и принялся готовить напиток. Если бы не шум, присутствующие услышали бы громкий вздох. Существо издавшее этот звук, показалось из темноты. Его лицо было вытянуто, как у ящера и покрыто чешуёй болотного цвета. Любой свихнулся, увидь он что-то такое в ночном кошмаре. Или вовсе и не проснулся бы!

Удивительно, но глаза твари выглядели разумными. Они ощущались даже более одухотворёнными, чем взор большинства обывателей. «Хватит паники, жиидъ, — существо заговорило, растягивая гласные и шипя. — Было ош-ш-шибкой проводить с-с-собрание без Алекс-с-са». После этого замечания в отполированной поверхности кофемашины засияла улыбка Алексея. Он оценил иронию:

— Самый человечный из присутствующих!

Им оказался Зок’Хэл — лидер антропоморфных ящеров. По словам представителей его вида, они заселили Землю за тысячи лет до первых людей. Как это произошло и сколько Зок’Хэлов бродят по Земле — ящер не объяснял. Каждый раз, когда Алексей расспрашивал чешуйчатого товарища, тот молчал и ехидно улыбался. Несмотря на это Алекс продолжал допытываться Зок’Хэла. Однажды он дажы напоил двухметрового ящера, чтобы развязать тому язык… Вспомнив тот случай, Алексей покраснел и нервно раскашлялся. Благо, шум кофемашины скрыл звуки, которые издал больной. «Я и так слишком часто показывал слабость», — подумал Алексей.

Гений

Пока Алексей обдумывал своё положение, в свет лампы попал следующий член Совета. Им оказался Билл Бунко — сорокалетний техно-магнат с тёмными растрёпанными волосами и затемнёнными очками в круглой оправе. Из-за этого аксессуара Билл напоминал Джона Ленона, если бы тот был жив и надел свитер Стива Джобса. Как и сооснователь Apple, Бунко выглядел как обычный ботаник, хотя на его банковских счетах лежали миллиарды долларов. От такого контраста Алекс мысленно усмехнулся:

— Этот свитер так и кричит: «посмотрите, мой владелец обычный парень — такой же, как вы!». И плевать, что этого «обычного» мужика вилл больше, чем у Абрамовича, а самоётов — чем у ВВС Великобритании. С другой стороны, грех жаловаться на аэорофлот Билла: он здорово пригодился нам в 2001-м…

Пока Алекс порицал Билла, того перекосило от изнеможения. Миллиардер побледнел и тем самым цвет его лица контрастировал с темным свитером. Глаза предпринимателя, напротив, покраснели, но совсем не от слёз.

«Алекс, раз ты здесь — Билл еле волочил языком. — У тебя есть подарочек для меня?». Вопрос вызвал недовольный гул за столом. Больше всех негодовал Давид:

 —Ты же знаешь правила бункера о горюче-зажигательных смесях! Или компьютер, который у тебя вместо мозгов, закоротило?!

Билл умоляюще посмотрел на Давида, затем — на остальных сидящих за столом. Но страдающий не нашёл там сочуствия и поддержки. Она пришла со стороны Алексея: он как волшебник материализовался по левое плечо от Билла. Спаситель держал кружке кофе в левой руке и самокрутку в правой.

Впервые за день лицо Билла озарилось и отнють не от кокосового латте. Мужчина выхватил косяк из рук Алексаа, игнорируя протестные возгласы остальных членов Совета. Но радость Билла продилась недолго: пошарив по карманам, он вспомнил, что оставил зажигалку на проходной. Губы наркозависимого задрожали и он чуть не расплакался, пока Алекс не достал зажигалку из-за пазухи. Бунко обрадовался такому фокусу, взял зажигалку и готовится закупить, но застыл на секунду. Находясь в ступоре, он спросил:

— Как ты всё это пронёс?

— Поверь, ты не хочешь знать.

Билл посмотрел вверх и покачал головой, словно прикидывал что-то. Затем ожил, засунул в рот косяк и спешно защёлкал зажигалкой. Алекс торжествующе посмотрел на заседующих, но очередной приступ испортил его триумф. Воображаемые иглы впились в мозг, но в этот раз вызвали необычную реакцию. Косяк, раскуриваемый Биллом, превратился в чупа-чупс. А откуда-то со стороны донёсся басистый возглас:

— Обожаю этих чудиков!

Магнат

Сквозь приступ Алекс расслышал женщину, говорившую на повышенных тонах. Мужчина не мог разобрать ругательства, зато увидел того, кто их произнёс. В свет лампы попала тёмнокожая женщина средних лет. Ею была гендиректор крупной соцсети — Кларисса Иппокрит. Её же влияние распространилось на медиа, которые, казалось бы, должны были конкурировать с ней. Серый кардинал «Твиттеров» и прочих «Телеграммов» носила короткую причёску, а её волосы пестрели малиновым цветом. Их владелица орала на Алексея и попутно плевалась на стол:

— Может, ты покопаешься у себя в жопе и найдёшь там решение НАШЕЙ проблемы? Фокусник ты хренов!

«Типичная Кларисса, — подумал Алекс. — Вопит чуть ли не громче миллионов пользователей её соцсети». Познакомившись с Иппокрит около десяти лет назад, Алексей удивился, почему гендиректор произносила столько ругательств, за которые её бы заблокировали в собственной соцсети. Столько расистских и сексистских комментариев Алексей не слышал даже в родном селе под Курском! Как столько негуманных идей умещаллись в одной голове и не заставляли её закипеть подобно чайнику?

Алекс направился к Клариссе, чтобы подавить её «мятеж». Оказавшись позади негритянки, пристально наблюдавшей за ним, Алексей сделал то, что Иппокрит ненавидела. Он крепко схватил её за плечи. Клариссе было некомфортно от любого физического контакта, а от такого она задрожала и попыталась высвободиться из цепких рук Алекса. В ответ тот затарабанил по плечам, как по ударной обстановке. От такой наглости Кларисса онемела. Её лицо побагровело и всё больше краснело с каждой секундой. Бомба в обличии темнокожей женщины готовилась взорваться с минуты на минуту.

Карма словно настигла Алекса: его голова вновь раскалывалась от боли. В этот раз страдалец услышал не только звон игл, вонзившихся в его мозг, но и знакомый басистый голос: «Отстань от него, не то укорочу тебе руки!». Алексей мог поклясться, что увидел силуэт, угрожавшего ему человека. Им был некто невысокого роста и с широкими плечами. Рассмотреть таинственного заступника Алекс не мог из-за помутневшего взгляда. Алексей помотал головой, словно пытался вытряхнуть пугающий образ.

Профессор

Зок’Хэл обеспокоенно посмотрел на Алекса. Но речь шла о рептилии, а не человеке, поэтому, что на самом означал этот взгляд — остаётся гадать. «Алекс-с-с-с, ты впор-р-рядке?», — прошипел змей. «Впорядке? Какой, нахрен, впорядке?!», — донёсся в ответ с одного из рабочих мест. Голос прозвучал звонко и ласкал слух, как испорченная скрипка. Сказавший не заставил себя долго ждать, и его лицо появилось в свете лампы. Им оказался мужчина шестидесяти лет. Кожа на и без того морщинистом лице съёжилась от злости. Вся голова тряслась от негодования, включая очки и последние пряди волос на плешивой макушке.

Алекс узнал в недовольном профессора Коена Лафаарда. Голова учёного активно тряслась, чем напоминала игрушку-болванчика на приборной доске автомобиля. Алексей с трудом подавил смех: коллега пенсионного возраста ненавидел, когда к нему относились несерьёзно. Как полагал Алекс, подобное поведение ассоциировалось у Коена со студентами-лоботрясами, которых тот терпеть не мог. Неудивительно, что Лафаард при первой возможности бросил научную деятельность и присоединился к Совету. Алекс набрал воздух в грудь, сделал серьёзное лицо и подумал:

— Лучше не злить Лафаарда, по крайней мере, пока. Мне ещё пригодятся его манипуляции фактами. Убедить всё образованное население Земли, что она круглая? Чёрта с два я отдам такого бойца!

«Разве наш антикризисный менеджер выглядит, словно он впорядке?», — Коен отчитывал членов совета, словно студентов, начавших писать диплом за две недели до защиты. «Вы верите, что наш фокусник в состоянии помочь нам в ж… полож-ж-жении, в котором мы, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, оказались по ОБЩЕЙ вине», — профессор обратился к присутствующим и скользил по ним холодным взглядом. Все члены Совета закивали, включая последнего из них, скрывавшегося в темноте. «И вот уже не только я козёл отпущения», — подумал Алексей и ухмыльнулся.

Торговец

«That’s a start!», — воскликнул Алексей. Парень изображал английский акцент так, словно от этого зависела его жизнь. Менеджер совсем не драматизировал. В этот раз ему предстояло впечатлить своим произношением не лондонскую знать, пытаясь сойти за своего ради шутки. От перфоманса перед Советом зависела жизнь Алексея.

— Профессор, вы зрите в корень, как всегда. Глупо отрицать, как мы завели в тупик себя, а заодно весь мир. Например, напомните, кто прожужжал или, точнее, прошипел нам уши тем самым вирусом? Мол, люди займутся вакциной и им будет не до войн!

Произнося последнее предложение, Алекс попытался спародировать акцент Зох’Эла. Получился, скорее, змей Каа из советского «Маугли», подавившийся «бандерлогом». Неумелая провокация всё-таки сработала и ящер подскочил с кресла:

— Откуда ж-ж-же я знал, что ваш-ш-ш вид такой эба… еба… Забыл как это будет по-вашему!

— Вы и ваш вид населяете Землю со времён динозавров. У вас были тысячи лет, чтобы разобраться в людях!

Алексей старался не смотреть на Зок’Хэла. «Прости, дружище, так надо», — скорбно подумал предатель. Печаль и стыд ушли, как только парень подумал о следующей жертве. «То было благородным заблуждением», — произнес Алексей и подобрался к последнему члену Совета, оставшемуся в тени. Антикризисный менеджер подошел к креслу сзади. Затем наклонил его с пронзительным скрипом и прокричал:

— Другое дело запугать стороны конфликта тем, что враги не дремлют. Заманить наивных в свои сети и продать оружие, которое, в конечном счёте, уничтожит несчастных. Ещё один небоскрёб в Дубаи стоил того, Аль Ахмако?

Вызывающий тон Алексея выбесил торговца оружием. Аль Ахмако резко подвинулся вперед — его физиономия, скрытая солнцезащитными очками и тканевым головным убором, попала в свет лампы. Алексей не понимал, что блестело сильнее: очки араба, гроздья колец на пальцах оного или позолоченный деловой костюм?

«Мы сами заварили эту кашу, — холодно ответил Аль Ахмако, — ею и подавимся, если продолжим орать друг на друга». В ответ послышался скрип кресел, словно в них кто-то заёрзал. «Сам Омар Хайам не сказал бы лучше», — насмешливо произнес Алекс. Выждав драматическую паузу, менеджер добавил: «Бывало и хуже, — Неужто мы не справимся сейчас?».

Закончив напутствие, Алексей занял своё место. Затем склонился над столом и хлопнул по нему ладонями. Зеркальная поверхность ожила, а вместе с ней — экран. Он засиял, ослепив присутствующих. Когда заседавшие протёрли глаза и привыкли к свечению, они обратили внимание на таймер, появившийся на дисплее. Циферблат, отсчитывал семь минут.

Отсчёт начался

«Ëбанный в рот! — взвизгнул Билл, — это меня накрыло или стол показывает мультики?». Алекс устало опустил голову и процедил:

— И то, и другое, Билл. Соберись!

Бунко принял максимально вдумчивый вид, словно ему снова двадцать лет и он сидит на паре по квантовой физике, стараясь не выдать, что позавтракал косяком травы и банкой «Гиннеса». Как и тогдашний преподаватель, Алексей одобрил разыгранный спектакль. По крайней мере, сделал вид, а затем вздохнул и продолжил:

— Кто-нибудь знает, что это?

— Это таймер на семь минут. Видимо, столько мы сможем терпеть твой сеанс «магии», прежде чем выпнем тебя к ху…

— Спасибо, Кларисса! Ты права, что неудивительно: кому как не тебе знать о «тикающих часиках»…

Склонившись над столом, Алексей издевательски посмотрел на свою визави. Глаза Клариссы вспыхнули от ярости. Её зрачки скакали из стороны в сторону: в голове женщина перебирала ругательства, чтобы использоваться самым обидным. Пока этого не произошло, у Алекса есть время договорить:

— Таймер отсчитывает семь минут до конца света, на деле даже меньше…

Алексей взмахнул руками, как дирижёр, после чего таймер сократился до трëх минут. В комнате повисла гробовая тишина, которую прервал менеджер:

— По моим данным, семь минут назад президент спустился в бункер под Сочи, чтобы провести срочное совещание генштаба. Заседающих волнует, как опередить противников. Первыми нанести ядерный удар и меньше всего пострадать от летящих в них боеголовок. Мои источники подсказали, что господин президент настроен решительно. Совещание будет недолгим…

Гробовое молчание перешло в загробное. Алексей никогда не видел коллег такими бледными. Даже ящер Зок’Хэл поменял окрас: с болотно-зелёного цвета — на салатового. Алексей почувствовал, как ужас перебирался с товарищей на него. К корлу подступил ком, глаза начали мокреть. Менеджер вовремя склонил голову, чтобы никто не заметил его слёз. Затем прокашлялся и сказал твёрдо:

— Положение катастрофическое. Но здесь нет ничего, с чем бы не справились самые умные и влиятельные персоны Земли!

Завершив зажигательную речь, Алексей хлопнул ладонями по столу. Таймер с часами замерцал на долю секунды, после чего продолжил отсчёт времени.

Истерика

Кларисса тряхнула головой и процедила: «Откуда информация, факир? Недавно ты промахнулся с прогнозами, с чего нам тебе верить?». Ожидавший этот вопрос, Алексей расплылся в улыбке. Мужчина взмахнул рукой, после чего на столе загорелось изображений почтовых конвертов. Они разлетелись в стороны членов Совета. Их девайсы зажужжали, сигнализируя о новом сообщении. Услышав это, Алексей продолжил:

— Вся сводки и аналитика — на ваших устройствах. Простите, что отправляю ее в последний момент: источник подтвердил данные за пару минут до моего прихода. Я бы показал их сразу, но вы не были настроены на диалог…

Не дослушав Алексея, Кларисса склонилась над смарт-часами. Её зрачки прыгали как баскетбольный мяч, а брови хмурились сильнее с каждой секундой. То же напряжение испытывали другие члены Совета, жадно поглощавшие разведданные. Коэн заёрзал в кресле, те же самые пляски на стуле исполнял Зок’Хэл. Аль Ахмако начал то опускать, то поднимать плечи, а сидящий напротив него Давид кусал ногти.

Тишина становясь более концентрированной. Отчаяние сгустилось так сильно, что, казалось, вот-вот заполнит кабинет и раздавит находящихся там людей и мебель. Первой напряжения не выдержала Кларисса. Медиа-магнат завопила:

— А-а-а, мало мне умереть! Так еще и последние часы жизни я провела с пидорастическими шовинисткими даунами!

Крик самого политкорректного человека в кабинете словно стал сигналом для других. Этаким выстрелом, с которого начинается бег или другие олимпийские состязания. Члены Советы принялись истерить. Они словно пытались превзойти друг друга по уровню истерии. Профессор остервенело выводил карандашом алгеброические формулы одной рукой, а второй — вырывал остатки волос на голове. Торговец оружием достал позолоченный револьвер и принялся заряжать его. Вставил последний патрон и крутанул барабан. Аль Ахмако приставил дуло к своему виску, затем задумался и услужливо предложил оружие массону. Давид Гуффаа отодвинул пистолет и пропищал:

— Вообще-то я верующий!

Отвергнув араба, массон достал из-под рубашки медальон в виде шестиконечной звезды. Вцепившись в него, еврей склонился над цепочкой и забормотал что-то нечленораздельное. После двух неудачных попыток он пододвинулся к ящеру, чтобы спросить:

— Странный вопрос, но ты знаешь какие-нибудь молитвы?

— Только отче наш-ш-ш… Подойдёт?

— Вряд ли…

Масон и ящер уставились друг на друга и непонимающе заморгали. Давид сделал это, как все люди, а зрачки Зок’Хэлла сомкнулись и открылись вертикально. Оба прозлезились и закашлялись от дыма, который доносился со стороны Билла. Тот затянулся и сказал задумчиво:

— Совсем как в «Метро 2033»… Или, скорее, «Терминаторе»?

Лекарство от всех забот

Всеобщая паника начала охватывать и Алексея. По рукам менеджера прошлась дрожь. Его ладони вцепились в край стола. Чем больше Алексей наблюдал за коллегами, тем сильнее становился тремор. Дрожь перешла с рук на туловище и дошла до головы. Алексей посмотрел вверх и, озарённый свечением лампы, засмеялся. Отнють не добрый хохот, полный истерики и злобы, пронёсся по комнате. Затем усилился, благодаря эху.

Зловещий хохот будто оглушил присутствующих. Члены совета оцепенели, позабыв про собственные истерики. Алексей порадовался бы этому, но его охватила головная боль. Иглы опять пронзили мозг. Откуда-то раздался голос, опять низкий, но в этот раз звучавший уставше:

— Что-то он разошёлся… Лидия Юрьевна, позовите Аристарха!

Алексей встряхнул головой и прогнал наваждение. Давя остатки хохота, менеджер пристыдил коллег:

— Самые влиятельные люди на планете! Или, точнее, существа?

Оговорившись, Алексей кивнул Зок’Хэлу. Затем — продолжил ещё более холодным тоном:

— Да как вас ни назови, вы жалкие! Смотрю на вас и не узнаю соратников, с которыми развязывал и заканчивал войны!

Менеджер посмотрел на Аль Ахмако. Тот стыдливо убрал револьвер в кобуру, закреплённую на лодыжке. Алексей почувствовал, как силы возвращаются к нему. Он продолжил уже увереннее:

— А как мы убедили миллион людей, населяющих Землю, что их на самом деле миллиарды!

При этом Алексей указал ладонью на профессора. Тот прекратил нервные расчёты: карандаш застыл над бумагой. Это выглядело так, словно на ученого наложили заклинание «остолбеней!». Алексей продолжил с ещё большей страстью:

— Кларисса, а как мы создали армию ботов и с ее помощью диктовали пользователям соцсетей, что им думать и как себя чувствовать!

Услышав своё имя медиа-магнат прекратила ругань. Раскрасневшаяся от злости негритянка глубоко вздохнула и кивнула. Алексей еле удержался, чтобы не хрюкнуть от восторга. Вместо этого он перешел с ораторского тона на проповедующий:

— Или разработали уязвимости для смартфонов, о которых не знают даже их производители, чтобы прослушивать КАЖДОГО и в любой момент. Да, Уильям? А как красиво заманили всех влиятельных политиков в ложе, чтобы держать их на коротком поводке! Верно, Давид? Наконец, мы скрыли от человечества, кто на самом деле доминирующий вид на Земле! Не так ли, Хэл?

Алексей, словно проповедник, воодушевил паству. В свою очередь, та оживлялась и подпитывала священника. Совет, минуту назад напоминавший группу смертельно больных, искрился от энергии. Но их энтузиазма не хватило надолго…

Новая Атлантида

Улыбающийся Алексей посмотрел на воодушевлённых членов Совета. Затем, нехотя, обратил внимание таймер. Осталась одна минута пятьдесят пять секунд. Еще никогда числа так не угнетали Алексея. Менеджер бессильно склонился над столом.

«Действительно, разбгребём эту кучу дерьма! Да, Алекс?», — бодро произнес Аль Ахмако. Его запал поубавился, когда араб увидел бледное лицор менеджера. Торговец оружием развел руками и усмехнулся:

— Похоже нашему «пастору» самому не помешает заряд веры. Хэлл?

Ящер нехотя встал с кресла и направился к Алексею. В лапе Зок’Хэл крепко сжимал шприц, с иглы которого капала сыворотка лазурного цвета. Но менеджер не заметил ни этого, ни момента, когда рептилия обвила его шею хвостом, вылезшим непонятно откуда. Обездвижив жертву, хищник вколол препарат. Пятисантиметровая игла вошла в шею так быстро, что Алексей почти не почувствовал боль.

Алекс задрожал, затем его тело обмякло. Всё это время Зок’Хэл не ослаблял захват и держал обессилевшего, недовольного пациента:

— Что ты мне вколол, собака? В смысле, ящерица…

— Это помож-ж-жет… Прости, что так грубо. Иначе ты бы не согласился

— Извиняешься за грубость? Ты не знаешь, что это такое! Сейчас я тебе покажу…

Алексей прервался, удивившсь энергии, взявшейся непонятно откуда. Зок’Хэлл почувствовал, что больной оживился и ослабил хватку. Чешучатый хвост вновь пришёл в движение, но на этот раз возвращался «домой». Менеджер пытался увидеть, куда Зок’Хэлл втянет хвост. Но всё произошло так быстро, что Алексей ничего не разглядел. «Облом!», — цикнул Алексей.

Досада Алексея прошла, когда приятная теплота растеклась по его телу. Ушли муражки, а вместе с ними — паника. Голову окутал лёгкий туман. Как ни странно, он не мешал думать, а, напротив, помогал не отвлекаться.

Таймер показывал меньше минуты, но его счёт больше не пугал Алексея. Он воспринимал эти цифры отстранённо, как часть математического уравнений. Алексей прикрыл глаза на секунду, затем распахнул их и выпучил. Бодро окликнул Коена — реакции не последовало. Тогда менеджер сказал громче:

— Эй, задрот!

Неожиданный выкрик привлёк внимание не только Коена Лафаарда, но и Билла Бунко с Давидом Гуффаа. Троица вздрогнула и вопрошающе, укоризненно посмотрела на Алексея. Тот смягчил тон:

— Нам нужно выиграть время, пока мы не разработаем полноценный план. Усторим какой-нибудь катаклизм, трагедию — да, что угодно! Главное отвлечь политиков и военных, размахивающих ядерными «дубинами»… Профессор, мы можем затопить Новую Зеландию?

В ответ Коен Лафаард захлопал глазами и откинулся в кресле. «Алекс, вы в своем уме, как мы можем смыть острова с миллионами обитателей?», — вскрикнул учёный. Менеджер покачал головой и парировал:

— Вы хотели сказать: несуществующие острова? Профессор, я ценю вашу преданность идее о шарообразной Земле, но мы-то знаем правду! Как и то, что вот-вот сгорим в ядерном пекле!

— Даже воображаемое цунами навредит репутации реальных учёных. Моих коллег заклюют за то, что они не предвидели монструозный шторм!

— Какая репутация, Коен? Чёрт тебя подери! Через несколько секунд она сгинет вместе с нашим миром!!

— Ладно-ладно!..

Понурый профессор достал кнопочный телефон и отошёл в сторону. Коен недовольно поглядывал на Алексея. Тот не обращал внимания на коллегу, переключившись на других соратников. «Билл, помоги Лафаарду с картинкой, Кларисса — на тебе медийка», — спешно проговорил Алексей. Техно- и медиа магнат не стали возражать — их подгонял таймер. Обе спешно достали девайсы и начали печатать в них. Тем счёт пошёл на секунды:

— Девять (писк), восемь (писк), семь (писк)…

Алексей заскрежетал зубами и, прищурившись, уставился на коллег. «Готово…», — просипел профессор, оторвавшись от телефона. «И у меня!», — отчитался техногений, затягиваясь самокруткой. «Аналогично», — пробурчала медиа-магнат. Алексей кивнул коллегам и завороженно посмотрел на экран. Таймер замер на отметке в три секунды.

Циферблат отошел на задний план, словно прокатившись на карусели. На дисплее поочерёдно начали всплывать окна с изображениями: на первом из них цунами обрушился на пляж, снося отдыхающий вместе с шезлонгами и пляжными зонтами. Второй сюжет демонстрировал потоки воды, бесчинствующие в центре города и сбивающие людей, автомобили и здания киосков. На третьем кадре транслировался выпуск новостей. Под ведущим панически мчалась информационная строка: «Шторм века в Новой Зеландии, число погибших превысило 100 тыс. человек».

Хэппи энда…

«Красота, — восхитился Алексей. — отсоси, Голливуд!». Довольный менеджер склонился над столом и затарабанил по экранной клавиатуре. Репортаж с места событий переехал на задний план, а часы судного дня — на передний. Отсчёт замер на отметке в три секунды, поверх неё горела надпись: «Loading».

Заглушка продержалась несколько секунд, которые показались Алексею вечностью. Всё это время он и остальные члены Совета не отводили глаз от экрана. Наконец, транслировавшаяся там надпись, сменилась на таймер. Он отсчитывал двадцать четыре часа до апокалипсиса.

В кабинете раздались крики радости. Члены совета принялись жать друг другу руки. Зок’Хэлл расчувствовался больше всех: он подпрыгнул к Алексею и обнял его. Тот пискнул от неожиданности. И лишь Билл продолжал сидеть. С каменным лицом он обратился к менеджеру: «На чем основывается твой прогноз?».

Алексей непонимающе посмотрел на программиста, но не мог ответить, находясь дружеских объятиях. Менеджер похлопал ящера по плечу как рестлер, просящий соперника о пощаде. Смущённый ящер разжал объятия. Кислород вновь поступал в лёгкие Алексея и тот ответил:

— Прогноз?.. На нейронке, которую ты отправил мне месяц назад.

— Плохо, очень плохо…

Не договорив, Бил перехватил управление столом. Технологический гений ввел пару команд — и таймер на экране обновился. Вместо двадцати трёх с лишним часов он показывал двенадцать. Ткнув, пальцем в стол, Билл пробормотал:

— Мой ИИ хорошо справляется с начальными прогнозами. Но попроси его сделать перерасчет, то робот запутается, как какой-нибудь неумелый кассир: либо сдаст больше денег, либо проебёт часть.

Алексей позеленел от услышанного. Несмотря на шок коллеги, Билл продолжил травмировать его:

— Хочешь знать наверняка, сколько времени нам осталось? Дели результат на два или даже три…

Билл вновь затарабанил по клавиатуре. Этим технарь напоминал органиста, исполняющего похоронную мелодию. Нажав на Enter, музыкант сыграл последний аккорд и заставил членов совета побледнеть. Таймер, ещё минуту назад внушавший оптимизм, отсчитывал три часа, пятьдесят одну минуту. «Но что ещё хуже, — продолжил Билл. — меня начало отпускать».

… не будет

Кабинет вновь наполнился криками, в этот раз — страдальческими. Громче всех вопила Кларисса:

— Ёбанный торчок! Ты и твои спермобаки могли написать нейростеть, которая не ошибается так же глупо, как гуманитарий на экзамене по квантовой физике?

— Ой, прости! Это не то же самое, что фоткать свою жопу и выкладывать в сеть! Мы говорим о НАУКЕ!!

Кларисса покраснела. Она сжимала и разжимала кулаки — было видно, что медийщица перебирала грязнейшие ругательства в голове. Пока поток брани не полетел в Билла, Алексей нажал на поверхность стола и запустил оглушительный звук. Он напоминал дудки, которые можно услышать на футбольных стадионах, только усиленные в десятки раз.

Сигнал не только утихомирил членов Совета, но и оглушил их. Кода коллеги, а вместе с ними и Алексей, опомнились, менеджер продолжил:

— Потом защитишь честь своей жопы! Сейчас нам нужна не она, а другой — кхм — твой талант.

Алексей переключил внимание Клариссы на себя. В комплекте с ним шёл гнев женщины. Чтобы потушить его бушующее пламя, требовалось заинтересовать инфлюенсера. «Как быстро ты распространишь по сети главную тайну всех времён?», — вбросил Алексей. Сказав это, менеджер глубоко вздохнул и мельком посмотрел на Зок’Хэлла.

Кларисса повеселела. Она размяла пальцы, хрустнув ими, и бодро ответила:

— Быстрее скорости света! О чем мы говорим?

— О том, что веками мы, люди, считали себя вершиной эволюции. Но все это время рядом с нами жила раса ящеров, превосходящая нас в интеллекте, силе и вообще во всём!

— Предвкушаю тонну лайков и репостов! Особенно, если мы *чем-то* подкрепим это высказывание. Иначе оно ничем не будет отличаться от вечернего шоу на Рен-ТВ…

— Никаких ведущих в шапочках из фольги! В отличие от них, я подготовил доказательства.

Алексей провел пальцем по смарт-часам и взмахнул им в сторону Клариссы. Со стороны это выглядело, словно менеджер отправил сообщение не по сети, а магическим жестом. Спустя секунду, телефон медиа-магната завибрировал. Кларисса схватила устройство и вцепилась глазами в экран.

Читая «Откровения от архангела Алексея», медиамагнат сияла от счастья. Сколь радостной выглядела Кларисса, столь озабоченным был Зок’Хэлл. Ящер смотрел на Алексея, как хищник, готовящийся разорвать жертву. Справившись с приступом ярости, рептилия решила атаковать не физически, а морально:

— Давно ты готовил это?

— Ну, ты знаешь меня, я прорабатываю все возможные варианты. Если провалится план «А», придумываю «Б», а за ним — «В» и «Г»…

— Твой план полное «ГЭ»! Шерлок Холмс ты недоделанный!

Разъяренный Зок’Хэлл перешел на язык, понятный только его виду. Тем не менее, присутствующие представляли примерный смысл по интонации ящера. Поток нечленораздельных слов продолжался почти две минуты. После рептилия слегка остыл и прошипел:

— Мы не будем раскрывать тайну моего народа! Я накладываю вето…

«Класть нам на твое вето, динозавр», — пробурчала Кларисса, не отрываясь от телефона. Услышав тяжёлое дыхание Зок’Хэлла, Кларисса добавила виновато:

— Прости за динозавра, не хотела оскорбить твою расу! Особенно, после того, как вы взяли на себя вину за крупнейшие катастрофы в истории человечества.

Зок’Хэлл и Алексей одновременно закричали: «Что?!». Хотя у ящера оно звучало как «ш-ш-ш-то». После антропоморфная рептилия впилась глазами в менеджера. Тот перевёл непонимающий взгляд на Клариссу и завопил:

— Ипокрит, ты чего творишь? Этого не было в плане!

— Просто я взяла твои отчёты, инфографику и прочую скучную фигню и немного оживила их.

— Да ты все переврала!

— А ты что ожидал?

Кларисса издевательски посмотрела на Алексея и показала ему язык. От такой наглости менеджер начал задыхаться и почувствовал, что иглы приближаются к его мозгу. Страдалец попытался взять себя в руки, отвлёкшись на разговор:

— Иппокрит, это не смешно! Я отменяю операцию!

— Во-первых, это Я решаю кого и и что отменить. Во-вторых, тут уже ничего не поделать: я выложила все в сеть. А, что утекло в интернет…

— Твой чердак — вот что тут течёт!

Алексей и Кларисса продолжили ругаться. К ним присоединился Зох’Хэлл, образовав трёхстороннюю дуэль. Менеджер брызжал слюной на себя и окружающих, медийщица тыкала пальцем в него и плевалась в ответ. Ящер выступал мощнее всех: он лупил кулаками по столу и грозился убить всех. Остальные члены совета пытались успокоить скандальную троицу и лишь деловитый Билл печатал что-то на дисплее стола.

Спор, а, вместе с ним, истерика Зок’Хэлла разгорелись так, свидетели конфликта начали поглядывать на кнопку вызова охраны. Обстановка накалилась, когда ящер схватился за стол, пронзив его когтями. А затем зарычал, как тираннозавр. Тогда же Билл азартно нажал на кнопку ввода, после чего часы судного дня распались на пиксели. Спустя секунду, циферблат собрался снова и показал сперва 72, затем — 24 часа до ядерной войны.

Увидев окончательный результат, члены совета хором вздохнули с облегчением. Разумеется, это не касалось Зок’Хэлла заревевшего ещё громче. Опьянённый радостью, Алексей не заметил фрустрацию товарища. «Охренеть!», — оживлённо прошептал антикризисный менеджер. «Ну и у кого тут течёт крыша?», — съёрничала Кларисса в ответ. Негритянка подкрепила свои слова стервозным жестом, щелкнув пальцами и проведя рукой в сторону.

Это рассмешило людей-членов Совета. Алексей смеялся, нервно поглядывая на Зок’Хэлла. Тот снова прошёлся когтями по столу, оставив глубокие царапины на стеклянной поверхности. Ящер прошипел: «Это ш-ш-што для вас-с-с, ш-ш-шутки?». После Зок’Хэлл метнулся, но не в сторону обидчиков, а выхода. Алексей тоже помчался к дверям. За это он получил удар по лицу: ящер хлестанул его хвостом, вновь вылезшим непонятно откуда. Получив самого мощного в своей жизни «леща», Алексей отлетел и ударился головой о край стола. У мужчины помутнело в глазах. Он почувствовал жар и влагу в области чуть выше виска.

Остальные присутствующие притихли. Никто не хотел отведать хвост Зок’Хэлла, а также его когти. Ящер воспользовался нависшей тишиной и прошипел, стоя спиной к коллегам:

— Я отзываю свое членство. Более того, вся моя раса больше не сотрудничает с человечеством. Вы хотели смертельного врага? Получите.

Предательство

Ящер распахнул двери кабинета и устремился в коридор. Перепуганный Алексей, попытался догнать Зок’Хэлла, но повалился на пол. У менеджера помутнело в глазах и заложило уши. Остальные члены совета наблюдали за этим, оцепенев от страха. Среди них первым ожил Аль Ахмако: араб достал телефон и начал спешно нажимать по кнопочкам. Их клацание звучало громко на фоне тишины, повисшей в кабинете.

Первой её нарушила Кларисса. Девушка принялась возмущаться, немного гнусавя:

— Ну и королева драмы! Не ожидала такого артистизма от динозавра… Зато теперь мои «ньюс» перестали быть «фейк»! Не так ли?

Кларисса подняла ладонь, ожидая, что кто-то из присутствующих даст ей «пять». Вместо одобрения женщина получила неловкое молчание, которое прерывалось нервными покашливаниями. В ответ негритянка махнула поднятой рукой, словно говоря: «да пошли вы все».

Тем временем менеджер снова попытался встать, но руки предательски тряслись и роняли тело. Распластавшийся Алексей напоминал курсанта, проваливший норматив по отжиманиям. Осознав тщетность своих попыток, Алексей пополз к дверям. Змей в костюме-тройке двигался уверенно, пока не услышал шум в коридоре. Оттуда доносились возмущённые мужские голоса, перебиваемые звериными рыком. Переговоры зашли в тупик и переросли в локальную войну. Раздались звуки стрельбы.

Алексей застыл, вздрагивая, с каждой новой очередью автомата. Они становились громче, благодаря эху бункера. Даже выстрелы не смогли «перекричать» Зок’Хэлла. Рептилия рычала отчаяннее, чем раньше. Услышавший это менеджер сжал пальцы и впился ими в бетонный пол. Тот сотрясался от выстрелов и взрывов. С потолка посыпалась побелка.

Буря улеглась так же неожиданно, как началась. Крик Зок’Хэлла прозвучал как последний раскат грома перед затишьем. Ящер вопил не яростно, как раньше, а жалостливо. Его вопль перещёл в хрип, прервавшийся двумя последними выстрелами. Они заставили рептилию умолкнуть навсегда.

Распластавшийся по полу Алексей не видел этого кошмара, но рисовал его в голове. Страх и боль, которые ощущал мужчина, сменились яростью. Менеджер завопил и подскочил к двери. Путь ему преградил Аль-Ахмако. Араб захлопнул двери, не выронив телефон, зажатый между ухом и плечом. Торговец оружием говорил с кем-то, не скрывая удовлетворённость:

— Хорошо сработали! Раненым помочь, трупы сжечь. Тело рептилии, разумеется, не трогать: им давно интересуется один мой знакомый…

Аль-Ахмако осекся, поймав гневный взгляд Алексея. Араб щёлкнул дверным замком, взял освободившимися руками смартфон и захлопнул его как старую «Моторолу». Выпрямив шею, Аль-Ахмако размял её и вздохнул облегченно. Затем прищурился и спросил Алексея:

— Чего тебе?

— Не твоё дело, Иуда. Пусти меня…

Торговец оружием говорил любезно, с предательской улыбкой на лице. Это ещё больше взбесило Алексея. Он двинулся на Аль Ахмако, словно бульдозер. Араб пропустил решительного коллегу, чтобы схватить его за волосы и приложить лицом о дверь. Менеджер растерянно захлопал глазами. Его оппонент, находившийся за спиной у Алексея, воспользовался паузой. Аль-Ахмако принялся душить Алекса одной рукой, а другой заломал ему руку.

Крепко схватив бунтаря, Аль-Ахмако поволок его прочь от дверей. Оба двигались короткими шагами. Каждый раз, когда Алексей вырвался из рук боевого араба, тот заламывал жертве кисть. Подобные «ласки» позволили дотащить менеджера до стола.

Остальные члены Совета наблюдали развернувшийся спектакль, выпучив глаза и чуть ли не роняя челюсти. Давид Гуффаа схватился за голову и раскрыл рот в немом крике. Профессор Коен Лафаард забился под стол и, заикаясь, принялся пересказывать Число Пи. Кларисса Иппокрит вскочила с сиденья и прикрыла лицо левой ладонью, а правой снимала происходящее на телефон. Билл Бунко не разделял истерику коллег. Гений-программист докурил косяк, покрутил его в руках и лишь тогда расплакался.

Переворот

Оттащив Алексея к его рабочему месту, Аль-Ахмако бросил противника в кресло. Приземлившись, менеджер откатился вместе со стулом к стене. Алексей принялся откашливаться и вжался в кресло. Его обидчик с довольным лицом направился к своему рабочему месту. Арабу опять преградили путь: в этот раз это был Давид. Тот яростно смотрел Аль Ахмако в глаза, а точнее, в скрывавшие их позолоченные очки.

«Ты ебанулся? — прокричал массон. — Убил одного члена совета и покалечил другого!». Аль Ахмако проигнорировал обвинения. Он даже не смотрел на Давида Гуффа: араба больше занимала чистота костюма. Лишь стряхнув всю побелку с пиджака, Аль Ахмако ответил:

— Я сделал все, чтобы сохранить Совет.

— Сохранить? Ты еще поставь нас к стене и расстреляй!

— И расстреляю, если придётся! Не нравится что-то — уходи. Или думаешь без тебя нас некому будет развлекать ложным еврейским говором?

Давид широко открыл рот и громко, учащенно задышал. Оскорбленный массон посмотрел на членов совета, не участвующих в ссоре. Не найдя поддержки, Давид вскинул руки и прорычал:

— А вот возьму и уйду! Мы договаривались сотрудничать, самыми могущественными силами на Земле! А в итоге оскорбляем друга друга и вонзаем ножи в спины!

Разъярённый Давид направился к выходу и профессор попытался остановить его. Взяв еврея под локоть, Коен промямлил:

— Давид, дорогой вы наш! Немного предательства еще никому не навредило, в иных случаях даже помогло! Вашему народу ли не знать?..

Аргументы ученого не вразумили Давида. Более того, он взвыл ещё громче, чем ранее. Видя это, Кларисса хрюкнула со смеху. Это окончательно разозлило Давида:

— Ёбанные антисемиты! Я и мое ложе отзываем членство в Совете до тех пор, пока нас не начнут уважать! Алекс ну ты-то адекватный и должен понимать меня?

Менеджер смотрел на Давида, не моргая, и продолжал откашливаться. Глава масонского увидел сочувствие в глазах Алексея и продолжил убеждать его: «Пойдем со мной? Пускай эти крысы грызутся между собой!». Его русский приятель думал, как остановить мятежника:

— Ему не уйти живым! Аль Ахмако слишком любит вкус крови, чтобы остановиться…

Вслух Алексей оказался не столь красноречивым. Открывая рот и жадно глотая воздух, менеджер смог выдавить из себя лишь отрыжку. Последнее рассмешило Клариссу. Она перевела объектив камеры с ссорящихся на себя и сказала:

— Хэштэг «Не рыгайте за столом!».

Видя, что не может остановить Давида словами, Алексей встал со стула и заковылял к массону. Аль Ахмако остановил менеджера, вновь толкнув того в кресло. «Не стоит, Алекс, — угрожающе сказал араб. — Крысы — это не те, кто грызутся, а бегут с корабля». Давид махнул рукой в сторону араба и выпалил: 

— Окей, оставайся на своём «Титанике», капитан!

Билл Бунко с одобрением кивнул головой и наклонился к Клариссе. «Вот как надо шутить!», — сказал он женщина. Та отпихнула техномагната и закричала: «Нормально я шучу! Скажи ему, Алекс!».

Антикризисного менеджера не заботила драма Клариссы. Он смотрел на Давида Гуффа и говорил, хрипя: «Мы… должны быть вместе…». В пылу уже двух ссор Алексея никто не услышал. То же самое произошло с щелчком замка. После него двери распахнулись и в кабинет вошли двое коренастых в военной форме. Оба с каменными лицами и холодным взглядом обступили Давида. Далее истуканы почти синхронно посмотрели на Аль Ахмако. Тот приказал им, говоря медленно и чётко проговаривая слова:

— Глава «Ордена Вольных Каменщиков», Давид бен Авраам Гуффа, обвиняется в измене. Он предал Совет и пытался украсть один из наших активов. 

Озираясь на охранников, Давид растерянно ответил, заикаясь: «Измена, кража? Что за ху…». Торговец оружием прервал его:

— Не выражайтесь, Давид! Тем более, вы лучше меня знаете:  усомниться в действиях Совета — в такой критичный момент — равно измене. Вы помещаетесь под стражу на время следствия.

— Следствия?!

Давид закричал на обидчика и ткнул пальцем в его сторону. Охранник перехватил руку массона, заломал и бросил его на стол. Мужчина ударился головой, а его очки хрустнули. У задержанного потекла кровь из носа. Она стекала в трещины, образовавшиеся на стеклянной поверхности.

Глава ложе захныкал, отчего садист вдавил его в стол ещё сильнее. Второй охранник, не теряя времени, защёлкнул наручники на запястьях Давида. Тот умоляюще смотрел на Алексея и шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Вместо слов изо рта вырывались пузыри, состоящие из крови и соплей. Алексей слёзно смотрел пострадавшему в глаза, безмолвно прося прощения.

Внезапно Давида заслонил испуганная Кларисса. Она взмолилась: «Алекс тебе тоже не нравятся мои шутки?». Из-за спины негритянки донесся комментарий Билла: «Они не нравятся никому!» — сказал он нараспев.

Пока фарс не дошёл до предела, Аль Ахамко решил закончить спектакль. Кивнув охранникам, араб отправил их и арестованного в коридор. Солдаты шли с теми же каменными лицами. Это контрастировало с Давидом, сморщившегося от боли. Кларисса проводила его взглядом и обеспокоенно спросила профессора:

— Коен, ну вы-то, человек науки, интеллектуал, должны оценить мой юмор!

— Дорогая, вы лишь закапываете себя…

— Какая я тебе дорогая?!

Кларисса хотела рассказать присутствующим всё, что думает о них, но её остановил пистолетный выстрел, раздавшийся в коридоре. Оттуда же донёсся звук звук, знакомый каждому, кто волок по полу мешок с картошкой или что-то потяжелее.

Новый порядок

Воцарилось молчание. Оно продлилось меньше минуты. Тишину вновь прервала Кларисса. Негритянка вздохнула и пробурчала: «Ладно, мне тоже не нравятся мои шутки…». «Мисс Иппокрит, вы молодец!», — тепло произнёс Аль Ахмако. Араб подошёл к женщине и отечески положил ей руку на плечо. «Признать проблему — первый шаг к исправлению…», — Аль Ахмако добавил с ещё более сладкой интонацией.

Кларисса не оценила дружеский жест и двинула плечом. Руку араба сбросить не удалось. Аль Ахмако не только не убрал свою «пятерню», но и затарабанил ею по плечу. Это взбесило Клариссу до онемения. Коллега побагровела, но торговец оружием не обращал на это внимания. «Вернёмся к нашим баранам», — Аль Ахмако обратился к остальным членам совета и указал пальцем вверх. «Они всё тянутся копытами к красным кнопкам — как помешать этому?», — добавил араб.

Аль Ахмако опустил поднятый палец и ткнул им в стол. Там вновь засиял таймер судного часа, растянувшийся по всей поверхности. Исключением стали места, покрывшиеся кровью или трещинами. Араб принялся обходить стол, водя пальцем по стеклянной поверхности. «Мы можем предотвратить пиздец только сообща», — продолжил торговец оружием. Пройдя мимо Билла, оратор протянул программисту косяк, взявшийся непонятно откуда. Фокус завершился огненным шоу: Аль Ахмако щёлкнул зажигалкой рядом с самокруткой. В благодарность Билл сжал ладонь своего спасителя обеими руками и тряс её.

«Мы должны работать не только едино, но и хладнокровно», — Аль Ахмако продолжал воодушевляющую речь. «Подобно хирургу, который оперирует умирающего пациента», — проговорил араб за спиной у Коэна Лафаарда. Аль Ахмако игриво заглянул профессору в лицо. Престарелый мужчина кивнул и, смутившись, уставился в пол.

Отойдя от профессора, Аль Ахмако вальяжно зашагал к кофемашине. Захватив упаковку с зёрнами, араб подошёл к Алексею. Торговец оружием раскрыл её у менеджера под носом. Концентрированный кофейный аромат взбодрил Алекса. Мужчина раскашлялся и отвёл лицо в сторону.

Аль Ахмако выбросил упаковку и склонился над Алексеем. «Так каков ваш следующий ход, доктор?» — холодно спросил араб. Глаза антикризисного менеджера растерянно забегали по сторонам. Видя это, оружейный магнат наклонился к уху Алексея и заговорщицки прошептал:

— Спасибо за уроки сценической игры! Было интересно…

Чтобы закрепить успех, Аль Ахмако выпрямился, положив руку на плечо Алексею и использовав его как подставку. Менеджер ещё больше впечатался в стол. Араб царственно зашагал к креслу. Сев в него, как на трон, новоиспечённый лидер спросил: «Ну?».

Алексей даже не смотрел на наглеца. Его больше заботило пятно крови, растёкшееся у рабочего места Давида. Сморщившись, менеджер отвернулся, уставившись на следы когтей Зок’Хэлла. На почве стресса Алексей почувствовал, как иглы вновь пронзили мозг. За болью последовали галлюцинации: стол превратился из футуристического в серо-пластмассовый. Глубокие царапины обратились лёгкими потёртостями, а кровавая лужица — пятном киселя.

Проморгавшись, Алекс избавился от иллюзии. Стол вновь лоснился, а царапины и кровь на нём вызывали рвотные позывы. Менеджер подавил оные и, презренно посмотрев на Аль Ахмако, закричал: «Ты убил их!». Алексей хлопнул ладонями по столу и добавил: «Убил и заклеймил как предателей!».

Аль Ахмако удивлённо вскинул бровь. Затем резко встал со стула и поправил пиджак. Словно успокоившись, араб медленно направился к Алексею. Оказавшись перед ним, торговец оружием наклонился к коллеге и снял очки. Алексей отшатнулся, увидев перед собой химический ожог, красующийся на месте глаз Аль Ахмако. Зрачков было не видать. Они скрывались под толстым слоем кожи, морщинистой и облезающей.

Растерявшись, Алекс опустил глаза. Так он впервые рассмотрел очки Аль Ахмако вблизи. Позолоченная оправа была испещрена отверстиями. В каждом из них краснел огонёк объектива. «Ну что, док?», — торговец оружием напомнил о себе. Алексей перевёл взгляд с очков на лобную долю араба. Там проглядывался шрам, который явно попытались скрыть пластическими операциями. «Чип в мозгу — вот как он видит!», — пронеслось у Алекса в голове.

Не получив ответ, Аль Ахмако надел очки и продолжил: «Убийства! Предательства! Почему ты заговорил, как смертный?!». Оружейный магнат отстранился от Алексея и засунул руку во внутренний карман пиджака. Там замерцало лезвие. Менеджер напряжённо вжал голову в плечи. Но ничего страшного не произошло: араб вытащил сигару и срезал её конец. Закурив, Аль Ахмако прокричал: «Мы, блять, боги!». Прокашлявшись и смахнув дым ножом, араб добавил: «Не забывай…».

Выпустив струю дыма, Аль Ахмако всадил лезвие в стол. Нож вонзился в сантиметре от ладони Алексея. Тот убрал руку, словно ошпаренный, и откинулся на спинку кресла. Потирая ладонь, Алексей задрожал. Острие полностью овладело его вниманием.

Пополнение

После очередной затяжки Аль Ахмако выдохнул и процедил:

— Напомню тебе, что мы можем сделать всё. Начать Третью Мировую — пожалуйста! Предотвратить её? Милости просим. Захотим — сядем в шаттл и улетим, оставив смертных разгребать их дерьмо.

При словах о восхождении на небо Кларисса и Билл, не поворачиваясь друг к другу, отвесили «пятюню». Профессор отреагировал сдержаннее, пробасив: «Аминь!». Кивнув коллегам, араб продолжил: «Алекс, решай, кто ты: бог или убогий?». Закончив тираду, Аль Ахмако отправился на свое место, оставив позади нож и растерянного Алекса.

Алексей задумчиво посмотрел на лезвие, затем — на коллег. Они выжидающе глядели в ответ. Менеджер раздосадованно покачал головой. Схватившись за нож одной рукой и за стол — другой, вынул орудие. Небрежно толкнул его в сторону владельца. Клинок со скрежетом проскользил по столу. Кларисса, Билл, Коэн и Аль скривились от звука. Довольный Алекс выпрямился и ответил им:

— Вы не боги и не люди, а ёбанные клоуны. Разыграли спектакль вместо того, чтобы убрать дерьмо, которое сами насрали!

Категоричный тон Алексея застави Коэна, Клариссу и Билла вздрогнуть. Аль Ахмако старался унять дрожь, пока поднимал нож и прятал его в кармане пиджака. Выпрямившись, араб отправился к стойке с кофе. Достав из глубины шкафа бутылку виски, араб плеснул алкоголь в кружку. Осушив её, Аль Ахмако прохрипел:

— Раз мы клоуны, то давай-помогай, директор шапито!

— Хорошо! Но это сделаю не я, а наш товарищ президент. Если я не ошибаюсь, он поссорился почти со всеми странами?

Техногений захихикал, согласившись: «Да у него друзей еще меньше, чем у нашей социально-справедливой подруги». Кларисса резко обернулась и парировала упрёк в её адрес:

— У меня-то нет друзей? На меня подписались больше людей, чем на вас вместе взятых!

— Ха! И сколько друзей пришли на твой День Рождения?

— Все пришли на стрим! Чат просто разрывался от поздравлений!

Билл поднял указательный палец вверх, готовясь что-то возразить. Но Коэн пронзил программиста укоряющим взглядом. Взор профессора поменялся с угрожающего на дружелюбный и устремился к Клариссе. «Замечательный был стрим, автор жжёт!», — Коэн заискивал перед Клариссой. Та улыбнулась и капризно уточнила:

— Вы хотели сказать: авторка жжёт?

Билл захотел свести на нет попытку успокоить коллегу. «Профессор хотел сказать, что разбирается в свежих мемах еще хуже тебя!», — закричал программист. Для Клариссы это стало последней каплей. Негритянка завопила и хлестала обидчика ладонями. Билл прикрывал лицо руками, защищая косяк, зажатый между зубами.

Их прервал Аль Ахмако. Размахнувшись, он громко поставил кружку на стол. Звон посуды прозвучал как гонг, прерывающий боксёрский матч. «О чём ты говоришь?», — охмелевший араб рявкнул на Алексея. Менеджер скрестил руки на груди и холодно ответил:

— Единственная влиятельная страна, поддерживающая связь с господином президентом, — это Китай…

— И-и-и?

— Ваше счастье, что я знаю пару людей в руководстве КНР. Они передадут моё послание президенту России. Письмо, разумеется, зашифрованное и в нём мы приглашаем господина президента за стол переговоров.

Алекс погладил находящийся перед ним стол и подмигнул Аль Ахмако. Араб сжал кулаки. Непонятно, что больше взбесило его: манерный жест собеседника или его план. Какой бы ни была причина, торговец оружием сжал кружку так сильно, что она лопнула в руках. С них на стол потёк алкоголь вперемешку с кровью. Озверев ещё сильнее от раны, Аль Ахмако прорычал:

— Ты в край ебанулся, фокусник?!

— Нам всем место в дурдоме! Но это не делает моё предложение бессмысленным. Знаешь выражение: держи друзей близко, а врагов — еще ближе? Так давай держать того, кто хочет разбомбить полмира, на коротком поводке!

— От твоих объяснений лучше не стало!

В отличие от Аль Ахмако, воспринявшего идею в штыки, Клариссе она понравилась. Женщина встала с кресла, чтобы прогуляться. Дама задумалась: она подпирала подбородок одной рукой и поглаживая губы другой. Резко повернувшись, Кларисса прокричала:

— Почему бы нет?! Посадим неугодного политика на поводок, заставим его выполнять все команды! Лежать, подать лапу или притвориться мёртвым…

Последнее словосочетание Кларисса произнесла особенно зловеще. Эй не хватало залиться смехом, чтобы окончательно выглядеть как злодей из фильмов про Джеймса Бонда.

Спасибо за службу

Слова Кларисы заставили присутствующих задуматься. Члены совета ушли в себя и оценивали риски, связанные с планом Алексея. Сам антикризисный менеджер сидел и смотрел куда-то вдаль, словно сквозь коллег и стены бункера. В кабинете вновь стало так тихо, что можно было услышать телевизор, работающий в соседней комнате. В только что начавшемся выпуске новостей ведущий рассказывал об оргии в московском клубе. Это привело Алексея в сознание. Он тяжело вздохнул, подумав:

— Сперва Новая Зеландия затонула, затем раса ящеролюдей заявила о себе, а по телеку всё равно обсуждают всякую фигню! Мир реально сошёл с ума! Может, ядерная война не такой плохой…

Алексей не успел закончить мысль, как голову вновь пронзила боль. Она отогнала все раздумья. Потом спазм прошёл и сознание окутало туман. Для Алексея минуты превратились в часы в отличие от его коллег. Для них время неслось, словно поезд, сошедший с рельс. За его безумного машиниста мог бы сойти Аль Ахмако. Араб раззадорился и ударил по столу больной рукой. Кровь потекла быстрее, но торговец оружием не замечал этого. Он, радостный, подбежал к Алексею и поцеловал его. Со стороны они напоминали знаменитое фото Брежнева и премьер-министра ГДР Хонекера. От этой ассоциации Алексей почувствовал ещё большее омерзение.

Оторвавшись от губ коллеги, Аль Ахмако отошел в сторону и выставил вперед ладонь. Он словно показывал присутствующим, что берёт всё на себя. Араб раскрыл смартфон, пару секунд порылся в контактах, после чего позвонил кому-то. На другом конце провода ответили на китайском. Аль Ахмако подхватил разговор, деловито заговорив по-кантонски. Наблюдавший за этим Алексей продолжал съёживаться от омерзения, но не мог не восхититься чистым произношением коллеги.

Разговор длился пару минут, после чего Аль Ахмако раскланялся перед невидимым собеседником. Захлопнув телефон, араб махнул рукой Биллу и крикнул со внезапно вернувшимся арабским акцентом:

— Готово! Проверь, сколько времени мы выиграли?

Бунко кивнул и затарабанил по клавиатуре, встроенной в стол. Остальные члены совета наблюдали за ним, затаив дыхание. После того, как техногений вбил последнюю команду, изображение часов сменилось надписью: Loading. Затем экран потух. Члены совета перевели взгляд с него на Билла: они смотрели укоризненно, требуя объяснений. Не успел программист оправдаться, как стол ожил: вернулись часы. Только теперь они отматывали время назад: недели преходили в месяцы, а те сменялись годами.

Алекс перестал что-либо понимать, как и другие члены Совета. «Эта штука опять сломалась?» — пропищала Кларисса. Билл оскорблённо ответил: «Нет, всё работает, как надо!». Технарь открыл небольшой экран с управляющей консолью управления, изучил её и подытожил:

— Если, что и сломалось… Вернее, обломалось — так это третья мировая!

Тем временем обратный отсчёт завершился. Часы показывали девять с лишним лет до следующего кризиса. «Похоже, ваш план сработал, — прохрипел Билл после очередной затяжки. — Учитывая все возможные неточности, у нас есть хренова гора времени в запасе». Бунко подчеркнул свои слова, выведя на экран радостный эмодзи. Тот перекрыл часы судного дня, улыбнулся и подмигнул присутствующим.

Ликовало не только эмодзи. Кларисса с Биллом подскочили со стульев и обнялись. Спустя секунду, они осознали, в чьих объятиях оказались, и отскочили друг от друга, зашипев. Коен выражал эмоции сдержаннее: он приподнял ладонь, чтобы дать пять Аль Ахмако. Тот ответил взаимностью, впечатав свою ладонь, полную стеклянных осколков, в профессорскую. Оба схватились за руки, согнулись и заскулили от боли.

Алексей тоже хотел порадоваться, но ему помешала головная боль. За ней последовали галлюцинации: ликующие коллеги превратились в уродцев. Те были одеты в грязные халаты: некоторые индивиды даже не могли высунуть руки наружу. Белая ткань крепко прижимала конечности к туловищам. Алексей бросил взгляд к своим кистям. «Свободны!» — подумал менеджер и принялся массировать виски. Попытки привести себя в сознание оказались тщетны: наваждение не прошло.

Поведение Алексея начало привлекать внимание коллег, постепенно отходивших от чувства триумфа. Их раскатистый хохот сменился нервными смешками, а радостные улыбки — натянутыми. Коллеги словно впали в ступор, как и Алексей. Лишь Аль Ахмако решил действовать: он подошёл к менеджеру и снова поцеловал его. Экстравагантное решение сработало: больной пришёл в чувства и начал отплёвываться. Вытерев губы обратное стороной ладони, Алексей завопил:

— Хватит лобызаться! Тронешь меня ещё хоть раз и я покажу тебе ТАКУЮ ЛЮБЕЗНОСТЬ!

Менеджер подкрепил свои слова, выставив кулак вперед Аль Ахмако. Тот разразился хохотом, поднял ладони и медленно отошёл от взбесившегося парня. «Не подумай ничего такого, — оправдывался торговец оружием. — Просто меня охватила радость: за тебя и за себя!». Алексей непонимающе посмотрел на араба и выпалил:

— Ты-то тут причём?

— Ну как? Я же откопал тебя в захолустном сибирском городке. Другие говорили (Аль Ахмако махнул в сторону Коена, Бунко и Гиппокрит): «Что такого ты в нём нашёл?». А я отвечал: «Помощник депутата подмял под себя половину областной думы! Как мимо такого можно пройти?». Я поставил на тебя и, как оказалось, не зря!

Алекс покачал головой и сел в своё кресло. Наклонившись, он достал из-за щиколотки сигарету и закурил её. Выдохнув клубы дыма, антикризисный менеджер спросил: «К чему этот экскурс в историю?». Аль Ахмако щёлкнул пальцами, указал на Алексея и сказал:

— Соображаешь! Значит, ты не настолько испортился…

— Испортился? Я те что, овощ?!

— Нет, но ты делаешь всё, чтобы стать им. 

Алексей прикусил сигарету и развёл руками. В ответ Аль Ахмако улыбнулся и продолжил: «Не делай вид, что не понимаешь!». Араб раскрыл смартфон и несколько раз нажал на кнопки, отчего экран стола замерцал. На нём появились записи с камер наблюдения. Они расположись рядом друг с другом, образуя подобие сетки. В каждом миниатюрном окне показывался Алексей крупным планом. В одном кадре менеджер чуть не упал, ухватившись за стол в последний момент, в другом, напротив, застыл, как маникен. Смотря на видеоплёнку Алексей, заскрипел зубами. Араб ткнул указательным пальцем в стол и обеспокоено сказал:

— Похоже, кому-то пора на покой!

Антикризисный менеджер вздрогнул при последнем слове. Алексей зыркнул на Аль Ахмако и спросил: «Отправишь меня в отпуск в мешке для трупов?!». Недовольный член Совета встал из-за стола и махнул рукой в сторону мест, за которыми когда-то сидели Зок’Хэлл и Давид. 

Аль Ахмако посмотрел туда же и усмехнулся: «Алекс, не путай предательство и слабость!». Араб говорил, размахивая правой рукой, а за спиной держал левую. Та сотрясалась, словно с её помощью проводили какие-то манипуляции. «Как и любого больного, тебя надо лечить, — не унимался торговец оружием. — Иначе Совет потеряет ценный актив». Сокрушаясь об этом, араб поднял руки вверх и потряс ими. В левой ладони Алексей заметил телефон. «Кому ты там написывал?», — спросил менеджер, кинув окурок на пол.

Араб убрал руки в карманы пиджака вместе с телефоном и прошептал: «Тише, всё хорошо». Но Алексей не думал успокаиваться:

— Отвечай!

— Алекс, мы же как семья! А, когда кому-то в ней нездоровится, родня вызывает скорую. Даже если они знают, что больной будет против…

Алексей не дослушал коллегу и направился к дверям. Путь ему преградил Аль Ахмако. Торговец оружием процедил:

— Не надо.

— Не надо ломать комедию! Просто отпусти меня на Канары. Я понежусь на пляже, вернусь и мы забудем этот инцидент.

— Видимо, ты плохо понимаешь ситуацию!..

Аль Ахмако начал оттеснять Алексей от дверей. В ответ тот начал действовать по методике бульдозера. Менеджер толкнул оппонента: шейх пошатнулся, уронил очки, но устоял на ногах. Алекс наступил на оправу и закричал:

— Не тебе, психопату, объяснять мне ситуацию!

Аль Ахмако перекрыл крик Алексея собственным ором: «Психопатия — удел смертных! Ты вообще ничему здесь на научился?!»

Спор прервали охранники, ворвавшиеся в кабинет. Двое амбалов с каменными лицами, подлетели к Алексею и скрутили его. Тот сопротивлялся, за что получил кулаком в поддых. Пока служивые обезвреживали бунтаря, Аль Ахмако опустился на пол и пытался нащупать очки. Те сигналили, пронзительно пища, словно звали хозяина.

Найдя очки, Аль Ахмако прошептал: «Бинго!». Торговец примерил погнутую оправу, в которой не хватало одной линзы. Помахав левой рукой перед своим лицом, араб кивнул самому себе, затем повернулся к охранникам. Двое из ларца держали Алексея под локти: тот, обессилевший, свесился к полу. Внешне менеджер напоминал убитого зверя, которого подвесили и демонстрировали как трофей.

Убедившись, что враг повержен, Аль Ахмако наклонился к нему. Издевательски ухмыляясь, торговец оружием процедил: «Не волнуйся дружок: тобой займутся лучшие специалисты!». Не дождавшись ответа, араб выпрямился, посмотрел на охранников и кивнул в сторону дверей. Амбалы бодро зашагали в коридор, волоча Алексея. Антикризисный менеджер окончательно обмяк: его покинули не только силы, но и рассудок.

Алексею в голову вонзились знакомые ему иглы. Их звон оглушал парня и тот терял чувство реальности. Менеджеру казалось, что его ведут не охранники, а мужчины в тёмно-синей медицинской форме. В стенах полутёмного коридора бункера прорезались решётчатые окна. Их свет озарил помещение и присутствовавших в нём людей. Их было полно: все они выглядели уродливо и носили белые халаты, а также штаны светлого цвета и тапочки. 

Один из местных обитателей подполз к Алексею и приблизился к его лицу. Менеджер почувствовал смрадное дыхание и увидел глаза, косившиеся, как у хамелеона. Фрику не хватало только высунуть язык и поймать им муху, чтобы окончательно стать похожим на ящера. Странное существо спугнули амбалы, прикрикнув на него. Оно спешно отползло в угол. Это было последнее, что заметил Алексей, прежде чем он вырубился.

Эпилог

Настенные часы показывали без пяти минут двенадцатого. На них нервно поглядывал сороколетний медбрат Александр. У него были темные, коротко стриженные волосы, карие глаза и плотное телосложение. Таких коренастых бугаёв легко представить в роли охранников на входе в ночные клубы. Правда, Александр если и следил за порядком, то не в увеселительном заведении, а лечебном. Психбольные саратовской центральной лечебницы хорошо знали Александра и почему его не надо злить. Добродушный великан не боялся применить силу к буйным клиентам: в одиночку привязывал их к кровати и ставил успокаивающий укол.

Сидя на табурете, в углу развлекательной комнаты, Александр переводил взгляд с двери на циферблат — и обратно. С минуты на минуту должно было начаться шоу, которое они с коллегой любили смотреть. Но сегодня товарищ задерживался. В ожидании санитар по привычке потирал обручальное кольцо. Посмотрев на безымянный палец, Александр вышел из задумчивого состояния: он вздрогнул и спрятал руки в карман.

Наконец, двери распахнулись: в них вошёл санитар с длинными светлыми волосами. Они были собраны в пучок и прятались под медицинским колпаком. Причёска и голубые глаза делали лицо медбрата немного женственным. Из-за этого он смотрелся контрастно рядом с Александром. Высокий рост и худоба ещё больше подчёркивали различие между коллегами.

Фельдшеры отличались не только телосложением. У новоприбывшего была перебинтованная правая рука. Повязки сильно пропитались кровью: увидев это, Александр громко сглотнул. Молодой коллега, напротив, выглядел беспечным. Он бодро подошёл к товарищу и по привычке протянул ему руку, но осёкся, вспомнив о травме. Александр приветственно кивнул и нервно усмехнулся.

«Хорошо же тебе досталось, Арик», — сказал Александр, посмеиваясь. «Да, Аньке палец в рот не клади», — согласился Аристарх. Затем оба громко рассмеялись, чем привлекли внимание больных. Чтобы не испугать особенно нервных пациентов, медбратья постарались подавить смех побыстрее: оба приложили кулаки ко ртами и закашляли.

Успокоившись, Александр продолжил расспрос: «Тогда зачем ты это сделал?». Аристарх уставился в пол, покачал головой и ответил:

— Ну, знаешь как это бывает? Искра, страсть, буря… Настолько сильные, что Сергей Раисович просит связать Аньку, чтобы поставить ей укол. Она не горит желанием принимать лекарство и как вырвется из рук, да укусит за первое, до чего дотянется…

— Будь осторожнее, Ромео! Иначе в следующий раз у тебя оттяпают не палец, а что-то более важное!

Александр рассмеялся, тогда как Аристарх скривил лицо и по-дружески двинул в плечо медбрату. По привычке молодой фельдшер сделал это правой рукой, забыв о перевязке, и вскрикнул от боли. Пациенты вновь обернулись и уставились на «надзирателей». Александр выставил руки вперёд, показывая окружающим, что всё хорошо. Когда постояльцы психбольницы успокоились, старший медбрат вновь переключился на Аристарха, похлопав его отечески по плечу.

Снова наступило неловкое молчание. Александр постарался разрядить обстановку, бодро заговорив:

— Я уже испугался, что ты пропустишь шоу!

— Смеешься? Я бы явился в любом случае: даже если бы пришлось ползти, истекая кровью!

— Иди ты! Я не собираюсь убирать еще и за тобой!

Фельдшеры снова рассмеялись и лишь хлопок двери прервал их. Александр резко повернулся в сторону шума и закричал: «Кто тут хлопает?…». Медбрат осёкся, потому что в комнату вошла местная звезда: больной по имени Алексей. Почему-то пациент предпочитал, чтобы к нему обращались как к «Алексу» и вёл себя гордо. Благодаря этому он выглядел солидно даже в обносках, которые носили постояльцы психбольницы. Если бы у сумасшедших был профсоюз или политическая партия, Алексей стал бы их главой.

Алексей зашагал к столу, за которым сидели шестеро других пациентов. Увидев это, медбратья оживились в предвкушении шоу. Аристарх анонсировал его, пародируя телеведущего развлекательного канала:

— Удастся ли нашему герою спасти мир от ядерной войны?

Александр засмеялся, запрокинув голову. Его коллега продолжил пародировать диктора: «Сможет ли ловкий менеджер спасти рептилоида и масона?». Александру захотелось тоже принять участие в разыгранной сцене. Он заговорил как гнусавый переводчик фильмов из 1990-х:

— А, главное, не сойдёт ли при этом наш герой с ума?

— Ну-у-у, нет! Для него эта миссия невыполнима!

Оба медбрата захохотали ещё громче, чем раньше. Давясь смехом и стуча ладонями по коленям, мужчины не замечали, что они привлекли внимание пациентов. В числе последних был Алексей. Он властным тоном пристыдил Аристарха и Александра: «Эй, вы там с ума все посходили? Вообще-то здесь люди пытаются работать!».

Фельдшеры виновато приподняли плечи и принялись извиняться шёпотом. В ответ Алексей раздражённо вздохнул, покачал головой и махнул рукой в сторону медбратьев. Те продолжили говорить тихо, словно находились в зрительском зале. «Всё-таки этот парень не так прост!», — прошептал Аристарх. В ответ Александр скривился и заворчал:

— Опять ты за старое! Разве Сергей Раисович тебя не вразумил?

Оба медбрата захохотали ещё громче, чем раньше. Давясь смехом и стуча ладонями по коленям, мужчины не замечали, что они привлекли внимание пациентов. В числе последних был Алексей. Он властным тоном пристыдил Аристарха и Александра: «Эй, вы там с ума все посходили? Вообще-то здесь люди пытаются работать!».

Фельдшеры виновато приподняли плечи и принялись извиняться шёпотом. В ответ Алексей раздражённо вздохнул, покачал головой и махнул рукой в сторону медбратьев. Те продолжили говорить тихо, словно находились в зрительском зале. «Всё-таки этот парень не так прост!», — прошептал Аристарх. В ответ Александр скривился и заворчал:

— Опять ты за старое! Разве Сергей Раисович тебя не вразумил?

— И ты, и заноза в жопе, более известная как наш главврач, критикуете мою теорию. При этом оба соглашаетесь, что у Лёшки удивительные когнитивные качества!

— Кокни что-чества?

Недовольный Аристарх закатил глаза, тогда как его коллега продолжал смотреть спектакль. В нём Алексей ходил вокруг стола, ненадолго останавливаясь за спиной каждого собрата по безумию. Дойдя до шестидесятилетнего мужчины с растрёпанными волосами «антикризисный менеджер» положил ему руки на плечи и спросил: «Не так ли, Кларисса?». Не получив нужного ответа, Алексей затарабанил плечи больного, чем навлёк на себя гнев Александра:

— Эй, руки убрал! А не то я тебе их укорочу!

Дождавшись, пока его приказ не будет исполнен, Александр повернулся к товарищу и спросил: «О чём мы там говорили?». Аристарх принялся объяснять ему, говоря торопливо, эмоционально, пускай и шёпотом:

— Лёша убедил других больных, что они возглавляют мировое правительство!

— Наебал умалишённых — вот это успех!

— Он воздействует не только на больных! Вчера тебя не было на смене и ты не видел, как Лёшка убедил Лидию Андреевну выдать ему недельную порцию сигарет! Парень объяснил, что это вопрос национальной безопасности!

— Такой себе манипулятор! Лидка — дура: скажи ей, что у тебя в штанах леденец и она снимет их…

— Фу, какой ты!

Аристарх закрыл ладонями лицо и просидел так некоторое время. Опомнившись, молодой фельдшер продолжил словесную дуэль: 

— А тебе ничего не говорит то, что у Лёши IQ под 150? А его деловая хватка?

— Тю! Мало ли прогоревших, в прошлом крутых «коммерсов», попадали в психушку? Ты молодой, а потому не видел, как в 90-е палаты ломились от таких Лёш! Но я-то это застал…

Старший медбрат прервал ворчание, когда рядом прошёл больной с настолько зелёной кожей, что черепашки-ниндзя приняли бы его за своего. Алексей окликнул странное создание: «Зок’Хэлл, не надо!». Но «ящер» непреклонно шёл к выходу. Когда дверь в комнату досуга захлопнулась, Александр вскинул руки вверх и заныл: «Арик, ёб твою!.. Пропустили мой любимый момент!». Юный медбрат виновато посмотрел на коллегу. «Да, ладно, Саш, — оправдывался Аристарх. — в этот раз сцена, вроде, не сильно изменилась…». 

Тем временем психбольной Алексей вскочил со стула и побежал к дверям. «Эй, помедленнее!», — пробасил грузный медбрат. Его слова словно сбили Алексея с ног, что рассмешило одного из больных, сидящих за столом. Уняв смех, член «тайного правительства» достал банан, всунутый в носок и торчавший из-за него. Мужчина приложил фрукт к уху и заговорил нечётко, с кавказским акцентом. 

Алексей с трудом поднимался с пола. Аристарх встал со стула и направился к больному, но наткнулся на руку коллеги, сработавшую как шлагбаум. «Ты опять хочешь с ним заговорить?», — пробурчал Александр. Аристарх указал рукой на распластавшегося больного и ответил:

— Даже если так, то что? Я вижу, что у Лёши посттравматическое расстройство и знаю, как помочь!

— Опять ты про свой гешефт!

— Ха-ха, не гешефт, а гештальт! Но суть ты уловил: Лёше нужно закрыть его.

Аристарх сел на табурет и задумчиво посмотрел на Алексея. «Я же не говорю, что он правда работал в тайном правительстве, — продолжил молодой медбрат. — Но Лёша настолько в это верит и чем чёрт не шутит?…». Александр закончил фразу за товарища:

— Надо быть умалишённым, чтобы управлять нашим миром или хотя бы пытаться это сделать!

У Аристарха округлились глаза и «отвисла» челюсть. «Так ты подписался на мой секретный канал в телеге!», — восторженно сказал фельдшер. Александр сделал вид, что плюнул на пол, и усмехнулся:

— Так это секретный канал? Некий автор назвал его «Зов Дурки» и ежедневно пишет о трэше в нашем отделении. Очевидно, что посты публикует кто-то из нас. Не каждый медбрат или сестра будут выражаться так мудрёно. Думаешь, Сергей Раисович не догадается, что это был ты? Если я смог, то он — подавно!

Белоснежная улыбка стёрлась с лица Аристарха. Он тяжело задышал и, отвернулся от коллеги, уставившись в окно. Александру тоже не понравился такой разговор. Старший фельдшер отечески похлопал по плечу младшего и продолжил:

— Арик, ещё год-два и ты закончишь «мед». Ты парень умный, молодой и сможешь стать кем-то покруче, чем фельдшер. Не удивлюсь, если когда-нибудь заменишь Сергея Раисовича. Так нафига ты губишь карьеру, толком не начав её? Злишь главного, так ещё и сливаешь информацию в «Телегу»!

Александр видел, как энтузиазм покинул его коллегу. Глаза Арстарха увлажнились, он вытер слезу и шмыгнул. Грузный медбрат отвернулся от него и начал потирать кольцо на безымянном пальце. Когда чувство вины стало невыносимым, Александр указал пальцем на заседание «тайного правительства» и сказал:

— Ну ладно тебе… Смотри, сейчас будет клёвый момент!

Глава масонов, сыгранный пожилым евреем, взбунтовался. Он активно жестикулировал и кричал на кавказца, обвиняя его в ненужных репрессиях. В этот раз масон не пытался уйти с заседания и переманить Алексея на свою сторону. Пожилой еврей вёл себя относительно спокойно, потому на ежедневный укол его отводили не санитары — больной сам покинул комнату по зову врача.   

Когда исполнитель роли массона вышел из досуговой, оба медбрата разочарованно вздохнули. Аристарх, выглядел наиболее удручённым и пробурчал:

— Ты прав, у меня просто разыгралась фантазия. Нет никого тайного правительства, а, значит, Лёша не мог в него входить. Тем более, тайминги не сходятся: тот жуткий конфликт, который чуть не похоронил нас всех, кончился три года назад. А Лёшка поступил к нам в начале месяца.

Александр посмотрел на товарища, выпучив глаза. Затем старший медбрат восторженно вскрикнул, упал на колени и поднял руки вверх. «Аллилуйа!», — взмолился Александр. Аристарх отшатнулся от него и испуганно посмотрел на пациентов. Те перепугались не на шутку и, чтобы успокоить их, сперва надо было утихомирить коллегу:

— Саш, ты чего? Давай потише!

—  Господи, спасибо, что вразумил этого дурачка! Лишь за это я готов снова ходить в церковь!

— Это ты обещаешь каждую неделю… Постой, как ты меня назвал?!

— Обещаю не только исповедаться, но и уйти в монастырь, если ты исцелишь другого умалишённого!

Свою молитву фельдшер завершил, указав на Алексея. Оттого больной застыл на месте, словно его поразило заклинание: «остолбеней!». Алексей был единственным из пациентов, отреагировавшим на крик медбрата беззвучно. Остальные обитатели досуговой комнаты выли, плакали, некоторые даже смеялись. Возгласы также доносились из палат. Отдыхавшие там в основном буянили, меньше людей молились и лишь один пациент из шестой палаты декламировал:

— Прости меня, мой ангел белоснежный! Подругой дней моих и идеал мой нежный…

В эпицентр событий вошёл Сергей Раисович: пятидесятилетний мужчина с проплешиной на макушке и пышной бородой приоткрыл дверь в досуговую комнату. Выглянув из проёма, главврач быстро нашёл виновного и закричал:

— Александр Сергеевич, что вы тут устроили?! Я ожидал такое от кого-угодно, но не от вас!

Грузный медбрат соскочил с пола и побежал объясняться перед главврачом. Александр что-то кричал на ухо Сергею Раисовичу, в ответ тот непонимающе качал головой. Гул, стоявший в комнате досуга, не располагал к беседе. Когда очередная попытка выслушать объяснения провалилась, начальник махнул рукой, приглашая подчинённого пройти в коридор. Александр метнулся туда следом за Сергеем Раисовичем. Покинутый ими, Аристарх остался один среди бушующих пациентов.

Каждого из них пришлось успокоить молодому фельдшеру. Одних достаточно было вежливо попросить, других — задобрить, пообещав дополнительную порцию десерта за ужином. С третьими, напротив, сработали только угрозы оставить их без сладкого. С помощью этих и других ухищрений Аристарх остановил хаос в досуговой комнате. Все пациенты вернулись к мирным делам и лишь Алексей оставался застывшим.

Трудный пациент привлкал внимание Аристарха ещё больше, чем обычно. Фельдшер оглянулся назад, ожидая, что в комнату вот-вот зайдёт Александр или Сергей Раисович. Но входные двери оставались неподвижными. Это придало уверенности Аристарху. Он подошёл к Алексею, чтобы «расколдовать» пациента. Но, как на зло, хорошие идеи не приходили в сторону. При этом время работало против медбрата, что ещё больше нервировало Аристарха. В конце-концов, он вздохнул и не придумал ничего лучше, чем спросить:

— Опять не получилось спасти друзей?

Вопрос оживил Алексея: его тело содрогнулось, словно его дёрнуло током. Когда тряска прекратилась, больной посмотрел на фельдшера, затем «просканировал» досуговую комнату и её постояльцев. Взгляд Алексея изумил Аристарха: впервые со дня, когда «менеджер» попал в больницу, его зрачки были незамутнёнными. «Теряю хватку», — сказал пациент. Аристарху стало жалко беднягу и он решил подбодрить психбольного:

— Знаешь, а мне нравится, как ты стараешься спасти мир! Тебя не останавливают ни боли в теле, ни предатели-союзники. Уверен ты всё это преодолеешь в следующий раз!

— В следующий раз?

Аристарх хлопнул ладонью по себе лбу. Слова медбрата привели к тому, что глаза больного округлились, а дыхание участилось. Состояния Алексея ухудшалось и медбрат попытался это исправить:

— Я хотел сказать, что если ты попадёшь в схожую ситуацию, то не допустишь, чтобы тебя предали и отправили в психушку…

Алексей отшатнулся от собеседника. Глаза больного забегали из стороны в сторону. Голова «менеджера» тоже задёргалась, на что Аристарх смотрел с ужасом. Ситуация могла стать хуже, только если бы её застал кто-то из коллег. Что и произошло, когда медбрат Александр открыл дверь досуговой.

Аристарх жалостливо посмотрел на товарища, тот ответил непонимающим взглядом. Когда Александр всё-таки обратил внимание на трясущегося пациента, то покраснел и выругался: «Арик, ёб твою!…». Виновный готовился к словесной экзекуции, но его спас неожиданный вопрос Алексея: «Какой это раз?». Аристарх ответил фальцетом: «Двадцать девятый за месяц!».

Услышав ответ, больной задумчиво опустил голову. Младший медбрат растерянно и с ужасом смотрел на Алексея. Те же эмоции, вместе с гневом, обуревали Александра. Оба фельдшера ждали реакции больного. Тот не спешил с ответом: он закрыл глаза, запрокинул голову и ритмично покачивал ей, словно что-то прикидывал в уме. Закончив расчёты, Алексей подытожил:

— Так, значит, у меня скоро юбилей! Добавим эту тридцатку к тому, что случилось в других больницах, и получим сто шестьдесят сцен. Кстати, это случаем не десятая больница?

От облегчения и радости у Аристарха перехватило дыхание. Ещё больший шок испытывал Александр: он ухватился за дверь, чтобы не упасть. Перед ним происходило чудо библейского масштаба. Аристарх тоже испытал прилив религиозных чувств и молил бога, чтобы следующие слова не испортили ситуацию:

— Нет, вы лечились в «десятке» до нас. А это центральная больница: вы лежите здесь почти месяц. Остальное вам расскажет врач…

Аристарх побежал к двери. Его трясло почти так же, как пациента, — несколько минут назад. Александр, преградивший дорогу коллеге, выглядел немного лучше. «Ты куда?», — спросил грузный медбрат. Аристарх ответил, заикаясь:

— К-как к-куда? К-к-к, Сер…

— Сбежишь и лишишь себя победы? Ну уж нет! Это я побегу к главному, а ты продолжай делать… Что бы ты тут не делал?

Подтвердив свои намерения, Александр похлопал по плечу робеющего коллегу. Тот чуть не распластался по стене: то ли старший медбрат не рассчитал силы, то ли Аристарх обмяк от страха. В любом случае, молодой фельдшер снова остался в комнате с десятком психбольных и одним особенно проблемным пациентом. Приведший его в чувства фельдшер попытался отлипнуть от стены, но чуть не упал. Александр не справился с той же задачей и повалился на пол.

Силы, взявшиеся непонятно откуда, позволили Аристарху ринуться к пациенту. Фельдшер склонился над Алексеем и трижды ударил его ладонью по щеке. Это привело в чувство Алексея. Больной с удивлёнными глазами осмотрел комнату и человека, «оживившего» его. «Менеджер» попытался сесть, но Аристарх остановил его. Фельдшер обеспокоено спросил:

— Ч-что с вами?

— Я бы рад сказать, но не знаю. Вообще ничего не… Не смогу сказать вам хоть что-то полезное…

— Не волнуйтесь, сейчас придёт главврач. Вместе мы выясним, что с вами!

— Вы хоть сами в это верите?

Вопрос Алексея потряс медбрата. Тот удивлённо откинулся назад, но потом активно закивал. У больного проступили слёзы. Он всхлипнул и сказал:

— Хорошо, давай по-новой… В смысле, попробуем опять.

Алексей вновь попытался приподняться. В этот раз Аристарх помог ему усесться на пол. Позади них распахнулись двери и в комнату вбежал Сергей Раисович вместе с Александром. Увидев подчинённого с пациентом, главврач впал в ступор. Лицо начальника застыло не то в страхе, не то в изумлении. За сценой наблюдали не только работники с постояльцами больницы, но и синица, сидевшая на подоконнике. Она клюнула стекло, после чего дважды подскочила и резко полетела, маневрируя между ветвями сосен. С деревьев валились остатки снега, таявшего под лучами апрельского солнца.

Еще почитать:

Мой диван

ПРОЛОГ: смерть — Таинственность и Мрак

Тайна третьего сортира

Невинность