Сон

Покачиваясь из стороны в сторону пьяное тело сотрясало своим присутствием окружавший его бульвар. Возможно, это сотрясались клетки печени и головного мозга под гнетом ларёчного яда. Обеспечение презентабельного вида было не такой важной задачей для мозга, как удерживание тела в вертикальном положении, поэтому лицо выглядело уставшим, глаза были безжизненными и словно рыбьими, со рта еле заметно выглядывала капля слюны, еще недавно возбуждавшая капель в бутылочной пустоте. Еще Лао Цзы восхвалял пустоты всякого происхождения, но в винном (аналогично, водочном и коньячном) горлышке рыбьи глаза не находили отблеска красоты. Так же как несуществующая пустота подбивает человека на достижение новых высот, так и стеклянное дно побуждало — вернее сказать, принуждало — героя к покупке нового сосуда с токсином и преодоление прошлого «рекорда». И теперь, довольный результатом, он пересекает бульвар, стараясь не подражать Икару — падение в омут сознания не входило в его планы.
Едкий дым прорезал морозный воздух и в коллекцию анестетиков отправился никотин. Достигнув сердца, а после и мозга, он приятным теплом разнесся в каждую часть тела, награждая их временным перекуром. Напоминало это процесс розлива бабушкиного варенья в банки. В детстве казалось, что вся сладость окружающего мира надежно запечатана в этих банках — запретный плод так и манил несозревшего Адама. Может быть, страсть к бутылкам, заполненным приятной и сладкой жидкостью, зародилась еще тогда.
Как скоротечно время… Еще вчера он весело играл в песочнице, выстраивая великолепные замки и подземные базы, а сейчас он, мертвецки пьяный, роняет сигаретные песчинки и ломает голову в попытках выстроить маршрут. Окурок полетел в урну, но так и не достиг цели. Пустой бульварный пласт. Пустой, опустошенный и принадлежащий только ему. Господин Рыбий взгляд кое-как добрел до центра бульвара. Сам не зная почему, он распростер руки и, подняв голову к небу, закружился, насмешливо пародируя падающие снежинки. Какое прекрасное чувство… На мгновение он вернулся в ту пору беззаботного детства, когда все проблемы — нынешние и предстоящие — казались такими же снежинками в огромном пространстве бульварной площади. Закончив кружиться, он склонился над фонтаном. Ему так хотелось увидеть в отражении крепкое юношеское лицо с искренней улыбкой и невинными глазами. Но на водную гладь всплыл лик покрытый морщинами, с деревянными глазами и истерической, словно нарисованной улыбкой. Да, вода обладает великой силой. Морские волны с завидной легкостью стачивают грани скал и строгают гальку. Младшая же сестра, фонтанная гладь смогла с легкостью уничтожить сердце, моральное и физическое равновесие склонившегося над ней тела. И только она знала, как быстро глухой плач сменился храпом.