*** Отъезд в Пансион ***
Сегодня настал день моего отъезда. Я оттягивала этот момент, как могла, но он всё же наступил. Скоро первый день обучения в Пансионе Благородных девиц. Уезжать из дому мне не очень то и хотелось, но мачеха настояла, ссылаясь на моё деревенское воспитание.
— Что ты за леди, — вопила она каждый раз, когда я провинюсь, — если гоняешь с мальчишками с утра до ночи. Ты посмотри на себя! На кого ты похожа! Тут человека сложно разглядеть, не то, что леди!
И, она была вполне права. С самого детства я не признавала её, как полноправную хозяйку замка Эллиот. Это было нашим родовым гнездом, почитай три столетия. Сначала им владел наш предок сэр Персиваль Эллиозар, потом ещё один Эллиозар, потом прапрадед — Сэммюэль Эллиот, в честь него и прозвали замок. Потом, через поколения он достался моему отцу, единственному наследнику этих земель. Вскоре родилась я, но мать при родах скончалась, оставив меня сиротой. Отец, хоть и любил меня без меры, но воспитанием заниматься не хотел. Поэтому всё свободное время я проводила с Джоком и Джеком. Они были сыновьями нашей кухарки, мадам Салливан, и, как две капли воды, похожи друг на друга. Ребята были хоть и старше меня на 5 лет, но всё же приняли к себе и обучили многому. Утром, едва успев позавтракать, я мчалась на улицу, ведь парни уже не спали, помогая матери таскать воду. Как только мы собирали вместе, можно было прятаться. Их любимой забавой было седлать овец. Подкрадываешься незаметно к одной кудрявой сзади, потом запрыгиваешь на спину, и, пока она носиться в агонии, пытаешься удержаться. Потом, когда постарше стали перешли на лошадей из отцовской конюшни, потому что овцы наш вес уже не выдерживали.
Когда мне исполнилось двенадцать, отец поставил перед фактом, приехав из дальней поездки с новой женой. Эту воблу я невзлюбила с первого взгляда. Она грациозно опустилась ко мне, потом, сжав подбородок в своих цепких руках, прорычала, так, чтобы отец не слышал:
— Запомни, оборванка, этот день. Сегодня я начну делать из тебя настоящую леди! – И, тряхнув для устрашения, отпустила.
Тогда я отцу ничего не сказала. Упорно скрывая слёзы злости, я выдержала обед, но потом ринулась во все тяжкие. Сперва изрезала на мелкие куски весь гардероб мегеры. Когда она это узнала, меня знатно выпороли, но это только распалило во мне огонь ненависти. Потом, случайным образом, её кобыла понесла, когда дама на неё садилась. К сожалению, она смогла утихомирить создание, и всё обошлось без травм. Отец и слышать не хотел мои жалобы, ссылаясь на то, что мы ещё плохо знакомы, и этот кактус на самом деле ароматная фиалка.
С тех пор мы ведём с ней партизанскую войну. Но я делаю это тихо, чтобы меня больше не пороли. Но, как дело доходит до мадам, то ей доставляет удовольствие унижать меня на людях. Много раз она лично порола меня у позорного столба, предварительно собрав всех домочадцев. Отца, по стечению обстоятельств, дома не было, поэтому получила я знатно. Неделю потом раны заживали. Джок тогда, помню, приносил мне с кухни ароматные булочки, только из печи, а Джек, обмазывал разодранную спину мазью, чтобы шрамов не осталось. Я тогда неделю прожила на сеновале, скрываясь от мачехи, пока не приехал отец.
Но и тогда он отмахнулся от моих слов, заключая в объятиях мою мучительницу. Так я поняла, что в этой жизни нужно быть самому по себе, поддержки ждать не откуда. И, плюнув на свои титулы и на то, что пока я единственная наследница, за ночь перешила все свои платья на широкие штаны, обстригла коротко волосы и ушла снова жить на сеновал. Объявляя бойкот всем своим родным, а особенно отцу. Ох, и кричал он тогда, когда на завтраке я вручила ему в руки свои обрезанные косы!
С тех пор, я трудилась вместе с мальчишками, не чураясь чёрной работы: чистила конюшни, таскала воду, косила траву. Конечно, что тяжёлое, делали парни, даже близко не подпуская меня.
— Дура ты, …, хоть и леди! – Постоянно бурчал Джок.
— Мистер Ланкастер говорит, что при создании женщины, вся магия ушла на красоту, а на мозги не осталось! – Философски поддакнул Джек, за что получил от меня подзатыльник.
Мистер Ланкастер наш домоправитель: ему уже далеко за пятьдесят, всегда во фраке, отчищенном, отглаженном. Его никогда не покидает мрачное выражение лица, стоит попасться ему на глаза, как ты окажешься виноват. Парней, конечно, это не касалось, этот тип, почему-то особенно невзлюбил меня. Поэтому при каждом удобном случае, норовил схватить за шиворот и отволочь к хозяйке. Так теперь именовала себя мачеха.
Каждое утро только и слышно: «Да, хозяйка», «Как прикажете, хозяйка». Эта дама любила раздавать приказы, особенно такие, которые сложно выполнить. Например, принести ровно центнер воды из дальнего колодца, только потому, что там вода чище. Причём сделать это за пятнадцать минут, хотя до него идти только десять! И, не приведи Бездна, не выполнить в срок, будешь порот. Ведьма, настоящая ведьма!
Сегодня мне исполнялось восемнадцать. Уже взрослая, почти. По нашим законам, совершеннолетними считаются люди, достигшие двадцати одного года. Ничего, шесть лет терпела, и ещё три потерплю, а потом – свобода! Уеду куда-нибудь, да подальше. Буду жить в деревне, писать письма Джоку с Джеком и кушать пирожки, которые научила делать мадам Салливан.
Сладко потягиваясь на сене, собрала, уже отросшие волосы в кепи, которую носила не снимая. Мегера так и не догадывается, что волосы мои достигли прежней длины, постоянно сравнивая меня с мальчишкой, оттого, что торчал ёжик из-под головного убора. Во дворе послышалась возня, затем до меня донёсся дикий крик Джека:
— Беги, Дениэлла, тебе пришёл капут! Беги, глупая девка! – Я никогда не обижалась на их оговорки, но сейчас случилось что-то из ряда вон выходящее, раз он назвал меня так привселюдно. Накинула льняные штаны, рубаху и кинулась наружу. Но была подхвачена под руки двумя новыми стражниками, нанятыми мачехой совсем недавно.
— С днем рождения, дорогуша! – Выходя из-за угла, оскалилась мегера.
Я оглянулась. Джек уже был прикован к столбу позора, но за то, что он попытался меня предупредить, его ждала ужасная порка. Кинула звериный взгляд на мачеху, та в ответ лишь рассмеялась.
— Я долго тебя терпела. Ты только посмотри на себя! Не отличишь от мальчишки! Да и несёт от тебя навозом за версту! – Наигранно прикрыв носик надушенным платком, она скривилась.
Захотелось ей врезать от всей души, но руки были заняты. Поэтому, смачно плюнула, как научили парни, да, попала прямо в глаз. Вобла визгнула, подпрыгнула и приказала сначала меня выпороть, затем запереть в моей комнате.
Сюда я не заглядывала долгих шесть лет. Ничего не поменялось с тех пор, только обросло пылью. Как только я объявила забастовку, комнату заперли на замок, даже не убирали, оставив, как было. Я провела пальцами по пианино, на котором раньше играла каждый день, оставляя следы. Села на свою кровать, которая была мала и от души расплакалась. Прервала меня Палаша – сестра-хозяйка. Она и те двое стражников заносили ко мне чан с дымящейся водой.
— А теперь пошли вон! – Прикрикнула она на них, запирая двери на засов. – Милая, не плачь! Может оно к лучшему!
Присев рядом, Палаша, гладила меня по плечам, утирала слёзы.
— А, теперь, хватит разводить сырость! Вода остывает, тебя нужно как следует вымыть, дорогая! От тебя и правда попахивает! – Передразнив мегеру, женщина заткнула нос фартуком.
Я рассмеялась. Как же я любила их всех. Каждый, кого я видела с самого детства, проявлял ко мне заботу, оберегал и любил, но никогда не баловали. В моей большой «семье», кто не работает, тот не ест. Поэтому, если уж взялась за бойкот, будь добра исполняй, а не строй из себя кисейную барышню. Именно благодаря их поддержке, я продержалась долгих шесть лет, да, и ещё столько бы смогла, не задумай мачеха этот план.
Я уже и забыла, как бывает хорошо, когда расслабишься в тёплой воде, омоешь своё тело розовым маслом, причешешь волосы гребнем, а не пятернёй. Конечно, я купалась, но это происходило быстро и в общей бане. Мы обливались холодной водой, намыливались и быстро одевались, чтобы не замёрзнуть.
После ванны, я, скрутившись калачиком, улеглась на свою крохотную постель и попыталась уснуть. Но отвлёк меня шум под окнами, затем возня и знакомый голос:
— Спишь, ледя? – Это был Джок.
Его конопатое лицо вглядывалось ко мне, сквозь прутья решётки, которое установила мачеха, чтобы я не сбежала. Хотя комната и находилась на втором этаже, всё же она решила перестраховаться.
— Как ты сюда залез, болван! Если поймают, выпорют по самое не балуй! – На самом деле я была очень рада его видеть, просто не хотелось подвергать его унижению, в виде порки. – А, где Джек, как он?
— Да, здесь я! – Послышалось снизу. Как могла, заглянула и увидела точно такую же конопатую физиономию. На его плечах сидел Джок, словно пирамида. – Не впервой! – Отмахнулся тот щербато лыбясь.
— Я завтра уезжаю, ребята! – Скорбно произнесла я, понимая, что не представляю, что буду без них делать.
— Не думаю… — Лукаво произнёс Джок и подмигнул.
Я мгновенно переменилась в лице. С одной стороны, я была безумно рада, что парни уже что-то придумали, несмотря на опасность порки, но с другой стороны, если их поймают?
— Что на этот раз?
— Завтра увидишь, ледя! – Перекривлялся он и, послав воздушный поцелуй, соскочил с плечей брата.
Они знали, как меня раздражает этот титул, поэтому при каждом удобном случае старались его произнести, чтобы я побесилась. В этот раз, я просто сделала вид, что обиделась, на самом деле радуясь, что на свете ещё остались люди, которым моя судьба небезразлична.
Но на утро они горько поплатились за то, что натворили. Их гениальной идеей было подселить клопов в хозяйскую постель, что они и провернули. Утром проснулись все, даже вороны на чердаке возмущённо закаркали, перекривляя вопль хозяйки. С диким криком мачеха носилась по коридорам, до крови царапая всё тело. Изысканное удовольствие было наблюдать, как она гоняется за ребятами по двору с тапком наготове. Всё её тело покрывали красные укусы, лицо было разодрано, костлявые руки покрылись волдырями. Именно сейчас, она, как никогда, походила на ведьму из страшных сказок. Растрёпанные волосы, безумный взгляд и пена у рта. Бррр, аж, мурашки по коже.
Но парни в тот раз доигрались. Она выписала им по пятьдесят ударов и выгнала из дома. Теперь я осталась одна.
— Не плачь, малышка! Мы не пропадём! – Снова через окно утешал меня Джек. Этой ночью они должны были покинуть замок и больше никогда не возвращаться. Собрав свои пожитки, они попрощались с матерью, и пришли ко мне.
— Что я буду без вас делать? – Глотая слёзы, я цеплялась за рубаху друга. Он поморщился от боли. Ну, ещё бы, пятьдесят ударов кожаной плетью — это не шутки. Точно останутся шрамы, а всё из-за меня! – Не надо было вам лезть, оболтусы!
— Эй, что за рёва-корова! Фу, какая страшная! Анну, прекрати, выглядишь, как девчонка! – Вздёрнув мой нос, он снова послал мне воздушный поцелуй и они вместе с братом скрылись в темноте ночи.
Прорыдав полночи, я уснула только под утро, свернувшись калачиком у окна. Разбудила меня Палаша.
— Пора, малышка, карета подана. – И скорбно опустилась рядом.
Я обняла её в знак благодарности и решила, что не доставлю мачехе удовольствия лицезреть меня в платье. Облачившись в свои старые вещи, уложила волосы в кепи и вышла. Женщину передёрнуло, но она ничего не сказала.
Во дворе меня действительно ждала карета, в которую уже были уложены все мои вещи, коих оказалась позорно мало. Один свёрток с едой и два коробочка с платьями, больше ничего у меня не было. Провожать меня вышел весь двор, включая Ричи, сторожевого пса. Поцеловав каждого, я уселась в чёрную карету с закрытым верхом, незнакомый мне кучер в синей униформе вздёрнул поводья, и мы направились навстречу новым приключениям. Пока карета не завернула, я через окно махала своим друзьям, отметив, что мачеха всё же наблюдала за мной из окна спальни.
Ну, и пёс с ней, пусть будет Пансион! Где наша не пропадала?! Я покажу им всем, что обижать моих друзей не стоило!
Но я горько ошибалась. Во-первых, дорога заняла два дня – это плохо. Пешком возвращаться далеко. Второе – Пансион оказался похожим более на тюрьму, чем на учебное заведение и третье, последнее, — директором здесь была родная сестра мачехи. Один в один змеюка! Она как-то присутствовала у нас на Празднике Святого Патрика, тогда-то я её физиономию и приметила. В тот раз я действительно случайно пролила на её безвкусное платье пунш, за что получила пару хороших оплеух.
И, что за мода, постоянно лупить почём зря? Это у них, наверное, семейное. Ну, тем лучше, мстить будет легче, тем более, как гляну на эту, сразу вспоминаю ту и ненависть становиться в разы больше, а, если к этому добавить последнюю порку Джока и Джека, так вообще! Я готова просто вцепиться её в лицо зубами! Пока меня определяли в комнату, я успела познакомиться со здешним охранником. Донован – отставной капитан, на войне потерявший руку. Улыбчивый мужчина, помог донести поклажу и салютнул напоследок бескозыркой.
— Ты странный, хрукт! – Гоготнул тот, укладывая мои вещи на пороге. – Каких только не возили, усех переделала, ведьма!
И, напевая солдатскую песенку, удалился прочь. Я лишь ещё больше захотела доказать всем, что меня не переделать! Я такая, какая есть, и становиться другой, по чьему-то желанию, не собираюсь. С мрачными мыслями оглядела комнату. Три на три, не больше. Койка, столик, на котором возвышалась стопка учебников, листы и карандаши, да стул у окна, обделанного решёткой. Всё, ни шкафа, ни комода, ни даже полки. Хотя для этого просто не хватит места. Форма пансиона была аккуратно сложена на кровати и попахивала утюгом.
Фыркнув, открыла окно и вышвырнула её наружу. Пусть сами носят! Улеглась на кровать, даже не разуваясь, да, так и уснула, пока не услышала громогласный набат.
Мгновенно вскочила с кровати, до конца не осознавая, что стряслось. Выскочила из комнаты и поняла, в чём дело. Это был звонок. Зовущий всех учениц за занятия. Девушки моего возраста, облачённые в чёрно-белые платья, словно стрижи, выбегали из своих комнат, на ходу поправляясь.
— Эй, а ты чего ещё не одета? – Поинтересовались за моей спиной. Я обернулась и встретилась взглядом с румяной девчушкой в форме, она на ходу заплетала тугую косу. – Бунтовать не советую, худо будет! – Напоследок сказала, понимая, что идти я никуда не собираюсь, и упорхнула вслед за остальными.
— Это мы ещё посмотрим! – Хмыкнула я и зашла обратно.
Минут через двадцать в двери начали стучать, сначала тихо, затем настолько сильно, что перегородка едва выдерживала. Побоявшись, что, если она слетит с петель, то пришибёт меня, лететь ей больше некуда, пошла открывать.
— Кто там?
С той стороны мгновенно умолкли, перестав ломиться.
— Эй? – Переспросила я, но ответа не последовало.
Собравшись с духом, выглянула наружу. За дверью никого не оказалось, только пустые коридоры. Странно, кто же тогда чуть не выломал мне двери?
Но, стоило мне прикрыть двери, как стук возобновился, да такой, что пыль полетела с потолка. Рывком выглянула, но снаружи по-прежнему никого не было. Хотела опять запереться, но, словно из-под земли, выросла худощавая фигура директрисы.
— Леди…, почему не на занятии? – Визгливым голосом спросила она.
Я поёжилась от взгляда её водянистых глаз, и гордо стукнула перед её носом дверью, заперев на засов. Но стоило мне отойти на шаг, как преграда разлетелась в щепки, больно вонзаясь в тело. Испуганно обернулась. Женщина выглядела устрашающе: сверкающие глаза, бледное лицо – это похуже того, что творилось с её сестрой после клопов! Но, главный вопрос – как она это сделала? Неужели в этом суповом наборе таиться сила сотни китайских рабов, способных одним ударом выломать двери? Да, не просто выломать, а разнести всё в щепки!
— Повторю вопрос! Почему ты не на занятии? И, что за внешний вид? Где твоя форма? – Голос её усилился во стократ, гулким эхом отбиваясь от пустых коридоров.
Внутри меня всё сжалось, даже поджилки подрагивали, но не на ту напала!
— Ветром унесло, сквозняк у вас сильный!
Директриса подлетела ко мне и схватила за подбородок, больно царапая ногтями кожу.
— Запомни, оборванка, это моё царство! Здесь все слушают меня! Не вздумай мне больше перечить, иначе пожалеешь! – Где-то мы это уже проходили. Мне вспомнилось моё первое знакомство с мачехой, она тогда повела себя точно так же.
— Я не оборванка, а леди Эллиот, глупая курица! – Почти выплюнула ей в лицо, за что очень жестоко поплатилась.
Меня снова выпороли, затем кинули в карцер. Это такая маленькая холодная комната, даже меньше той, что мне выделили. Там хоть лечь можно было, а здесь только стоячее место. Мимо прошмыгнула крыса, жалобно попискивая.
— Не сегодня, дорогая! – Я пнула её, чтобы больше не возвращалась и попыталась присесть.
Пятая точка горела огнём после десяти ударов, штаны насквозь пропитались кровью, но я ни разу не вскрикнула. Когда директрисе надоело наблюдать всё это, она приказала меня посадить сюда, чтобы одумалась.
Но сделала ещё хуже. Теперь я ненавидела её ещё больше, чем мачеху. Не думала, что когда-то такое случиться. Неудачно заерзала от воспоминаний, и зашипела от боли. Нужно сосредоточиться и взять себя в руки. Моё тело настолько привыкло к частым поркам, что старалось восстанавливать себя быстрее, чем я снова попаду в передрягу. Как можно осторожнее, скрестила ноги и прикрыла глаза, нужно направить всю свою энергию на покалеченную часть, тогда и боль пройдёт, и раны заживут быстрее. Постаралась представить себе багровые рубцы, и, зажав клубок энергии у сердца, волокнами направляла её туда.
Тому меня научила Палаша, в один момент ей просто надоело тратить на меня дорогущую мазь для заживления, поэтому она предложила пробудить во мне магию. Я, конечно, посмеялась для приличия, но всё-таки подчинилась. И, скажу честно, овладела этим навыком в совершенстве. Я могла направлять свою энергию куда угодно, не прилагая никаких усилий. Один раз у меня даже получилось направить её на Джока, которому тогда знатно досталось за петушиные бои, которые он устроил на заднем дворе. Мы взялись за руки и сосредоточились на ауре друг друга, а Джек наблюдал за ранами на спине брата. Когда они начали затягиваться, он радостно закричал и сбил нам настрой, после этого, как бы я не старалась, настроиться на прежний лад у нас не получалось.
Ощущая приятное тепло под одним местом, поняла, что процесс запущен. Когда дело было завершено и седалище перестало гореть огнём, я уснула, облокотившись на прохладную стену. Иногда это дело отнимало больше энергии, чем у меня было в запасе, поэтому, чтобы её восстановить, я укладывалась спать.
Погрузившись в пучину тьмы, я прокручивала в памяти последние события, которые со мной происходили. Обычно, в такие моменты, я не проваливаюсь в глубокий сон, а погружаюсь в дрёму, находясь в промежуточном состоянии. Это и не сон, но и не явь, а что-то между, словно существует третье понятие такого состояния. Третье измерение, в которое я, в последнее время, попадаю очень часто. Но, благодаря ему, я восстанавливаюсь за считанные часы. Даже одна ночь глубоко погружения в царствие Морфея не может соперничать с парой часов в промежутке, как я это называю.
Выпустили меня только вечером, предупредив, что теперь на занятия меня будет сопровождать один из тех мордоворотов, которые волокли меня сюда. Ух, и сильные, как медведи, размером примерно такие же и волосатые, поэтому, хочешь не хочешь, а учиться придётся!
Вернувшись в комнату поняла, что двери мне никто новые не поставил, пришлось привыкать к этому. Откинулась на кровати, упёршись грязными ботинками в новую форму, и постаралась уснуть.
Еще почитать:
Афекс. На грани гибели человечества — Глава 2. Встреча
Последний Глава 2
Рунический маг крови — Глава 19 Форт Кубрик
Попаданка — Ты будешь моим! Глава 1 (Новая жизнь)
«
»
