Смотря в небо

Тут всегда хорошо, много еды, вода чистейшая. Тут нет войн, убийств, разврата. Только вопрос, кто здесь живет?

Недалеко , в трех километрах от большого города жил старик, молчаливый, хмурый. Всегда одетый в коричневый пиджак и черные башмаки. На лице его была большая розовая бородавка придавая ему вид уродливой карикатуры. Он не куда не уходил, сидел на скамейке своего дома, вид его был удручающий, скверный, словно вот-вот умрет, так он просидел чуть ли не все мое детства. Да и юность застал он словно статуя, сидел и сидел допоздна, а ближе к ночи исчезал, словно его там и не было. А в окне его дома горел свет мягкой, слабой свечи.

Изредка к нему приезжал сын, такой же угрюмый, страшный. Он все время на него орал, чуть ли не бил. Но всегда привозил что то невообразимое, чего в наших местах точно не найти. Иногда это было что то иное, чего в нашей стране не найти, то невообразимую технологию, что и в мире не слышали, но старик, словно нечего не замечал, а сын кричал и орал на него, словно его резали, а он сидел, смотрел в голубое небо или на красный закат. Для него словно сына не существовала, но когда сын уезжал, в окне дома старика свеча не загоралась. Мне уже стукнуло шестнадцать, а сын все приезжает, привозя странности, я жил по соседству, и уже привык к раз недельным рыданием и крикам сына. И порой засматривался на его глупые и стремные извивание возле отца, словно он какая та дама легкого поведение, что не называет свою цену, ну а когда он срывается, ну уж просте по мойму это клиника. Но однажды когда он меня застукал, он резко бросил отца и с выпученными глазами полетел на меня. Он не секунды не думая осмотрел меня, увидел во мне то что и спросил :

— Сколько? — этот вопрос он задавал каждому кто подходил к его отцу с вопросами.

— Десятки хватит. — обычно все просили десятку, ведь больше он не давал.

— Хорошо, но не чего не видел и не слышал- в его голосе была ненависть, но рука нервно потянулось в карманы за деньгами – иначе голову свою потеряешь.

Он протянул две купюры. И мои руки их схватили, а ноги побежали от туда. Но за спиной я все же слышал его крики и нытье.

После этого случая прошёл месяц, сын престал приезжать, пошел слух о его гибели, а отец все сидел и нечего не замечал, все смотря в горизонт. Его глаза были кристально чисты и спокойны. На губах и коже, сухой как камень сидел ужас прошлого и настоящего. Он был словно мертвец, но слабое дыхание говорила о наличии жизни. Я не смог придумать куда потратит эти деньги, все мои мысли заняли вопросы к старику и я положил деньги ему на ноги и задал, пожалуй, самый простой вопрос.

— кто вы.

Он свел свои старые, усыхающие глаза с горизонта и посмотрел на меня. Его трухлявая кожа, седые слабые волосы зашевелились, губы начали движение и слабый, ели заметный голос мне ответил.

— Я — человек, вырастивший монстра. А ты кто?

— Я ваш сосед. – непринуждённо, но с боязнью ответил я.

Он посмотрел на меня, на мою одежду, то было лучшие, что могла купить моя мама, куба была проколота, а волосы я отращивал. Он все это увидел и слегка улыбнулся.

— нет. — ответил он мне – Ты мерзость что породило мое чудовище.

После этого я забрал десятку и ушел. Больше с ним я не разговаривал, да и сам дед помер через три дня.