Слесарь и Карьера

Слесарь и Карьера

Слесарь родился через двадцать лет после Великой Войны в маленьком рабочем поселке на притоке реки Дон. С самого начала он чувствовал себя слесарем. Когда стал подниматься с четверенек на ноги, начал глазенками искать вокруг себя железки. Это сразу заметили родственники и стали дарить ему только металлические игрушки. Любимой среди них была полуметровая копия «Мерседес» с открытым верхом в стиле 30^х годов, привезенная его дядей – офицером из замиренной Германии. Дядя тоже поначалу был слесарем в танковой мастерской, с которой ушел в шестнадцать лет из донских степей по мобилизации. Дошел, а вернее доехал уже на танке до Берлина, а в 1950 году после Тбилисского военного училища вернулся к благодарным немцам уже лейтенантом с двумя медалями на кителе за войну. Дядя так и не увидел первых шагов своего племянника-слесаренка, война доконала его, как впрочем и двух дедов слесаренка, пропавших без вести.

Поэтому слесарь еще с детства имел сложное отношение к Германии, как таковой, и к ее прихлебателям тоже. На все призывы понять и простить, слесарь, зло прищурившись, понимал, что понять упырей, простить, а тем более забыть все их художества, о которых ему рассказывала родня, он никогда не сможет и потомкам своим, если он успеет их соорудить, не позволит.

Еще в школе, на уроках труда, он буквально прилипал к железкам и станкам, в конце урока тщательно прибирал свое рабочее место и всегда имел пятерку по труду. Металл оказывал на него магическое действие. В стальной заготовке он видел готовое изделие, и если изредка, по малости опыта, случался брачок, он испытывал настоящее страдание. Преподавателям труда нравилось такое отношение к предмету, и они всячески старались мотивировать начинающего слесаря, награждая его списанным инструментом. А он нес сверток с вожделенным орудием труда домой и в свободное время натирал мозоли и царапал руки до крови, приноравливаясь к трудовой хватке.

В квартире у него был небольшой деревянный ящичек, где хранился собранный по-разному инструмент. Потом ящичка не стало хватать и инструмент перекочевал в небольшой металлический шкафчик, который стоял вначале в кооперативном гараже, а затем уже после продажи родителями гаража, шкафчик с инструментами уже сам перекочевал в бетонный подвал трехэтажной пристройки к маленькому деревянному домику постройки двадцатых годов прошлого века.

Самым большим приобретением слесарь считал тиски, ибо по слесарным понятиям – без тисков слесаря не бывает. Тисков набралось шесть штук, самые маленькие умещались в дамское портмоне. Слесарь все свободное время проводил за тисками. Отвлекался от них только в самых крайних случаях. Каковыми были: работа, армия, опять работа, институт, сверхсрочная служба, горячая точка, получение офицерских погон, служба, ухаживание за девушкой, свадьба, опять горячая точка, защита диплома, появление детей, получение пенсионного удостоверения, работа сторожем, работа инженером, работа главным специалистом. Стоило только оторваться от тисков и понеслась: шофер, грузчик, автослесарь, солдат, студент, бетонщик, сверхсрочник, лейтенант, зам. командира роты, пенсионер, охранник, офисный планктон. Слесарь никому не говорил про свои горячие точки, а наоборот, поглаживая свое нарочно выставленное вперед пузо, перед собеседником заявлял на полном серьезе: «Такие люди нужны в тылу». Правда, он прекрасно помнил, как иногда свой тыл менялся с чужим, но это было делом прошлым, и афишировать такие вещи слесарь не любил. Проскочило, ну и ладно. Напрягали его и награждения на пенсии, со стороны это смотрелось подозрительно – получать сразу по две медали за отличие, приходилось родне рассказывать сказки.

Но больше всего слесарю нравилось, когда за семейным праздником кто-нибудь из родни говорил о карьере своего отпрыска. Это был звездный час для слесаря. Для разминки он начинал издалека. Разгоряченному спиртным родственнику сразу выливался ушат холодной воды на голову в виде рассуждения о том, что карьера – понятие лошадиное, когда лошадь срывается в карьер – всадник падает и ломает себе шею. И потом, надо быть на любом месте прежде всего профессионалом, развитие конкурентных навыков имело место быть в больших коллективах, которых у нас в последнее время в связи с нестабильной обстановкой в производственной сфере значительно поубавилось. А профессионал, в отличие от карьериста, легче переживает коньюктурные колебания рынка труда. Ошарашенный собеседник начинал мямлить про то, что все схвачено, все тип –топ в фирмочке, где плавает в шоколаде отпрыск, на что слесарь парировал – «А чо, …ля, если нет?». В итоге родитель карьериста бледнел и просил налить ему водки. А родительница карьериста злилась: «Что, сказать больше нечего?» к вящему восторгу окружающих. То же самое происходило, когда родня пыталась называть друг друга господами. Слесарь в таких случаях почти слезно умолял бывших комсомольцев познакомить его с их слугами. Постоянные посетители «Пятерочки» и всяческих «Магнитов» называли его за столом злым человеком, но водку пили.

Эта песня продолжалась до появления слесарских внуков. Слесарь к этому времени уже оборудовал себе настоящую слесарку на веранде. Старший внук сразу предъявил на нее права, и слесарю ничего не оставалось делать, как памятуя опыт Великой войны ставить под ноги трехлетнему ребенку ящик, что бы он мог осваивать под наблюдением работу на сверлильном станку. Младшие двойняшки бывали в слесарке набегами и слесарь притворно ругался за рассыпанные сверла, пряча довольную улыбку. Работа с металлом преображает человека, металл передает определенные качества, заложенные в него на долгом пути от руды до заготовки. Внуки таращили глазенки на блестящие инструменты, не ржавеющие от прикосновения рук и обработки металла и какой-то стальной отблеск отражался в их любознательных зрачках. В определенной мере даже огнестрельное оружие является всего лишь инструментом и высший профессионализм проявляется в использовании его только в целях психологического давления. А для этого человеку нужна прежде всего выдержка, ну и естественно доскональное знание его качеств, доступное лишь профессионалу. Слесарь это знал прекрасно, поэтому и муштровал своих внуков нещадно, добиваясь лишь одного – выдержки и наказывал за попытку даже прицелиться из игрушечного оружия в человека. Ибо уважение к человеческой жизни должно воспитываться с раннего детства. Учится надо попадать в мишень, а в человека попасть – лукавый поможет. Вот выдержка-то и помогает в большинстве случаев от лукавого. И как говорил любимый слесарем герой германского фильма «Капитан из Кепеника»: «Вы служили? В каком полку? Где стоял ваш полк? – Где же ваша выдержка?».