Магнус Крэйг был мастером скрытности. Он имел несколько сим-карт (в том числе и виртуальных), десяток электронных адресов, всегда отключал геолокацию в телефоне, регулярно чистил историю поиска, стирал сообщения в мессенджерах и соцсетях (а в последних имел не одну, а две-три страницы), и всё бы ничего, если бы не одно маленькое досадное обстоятельство: ему нечего и не от кого было скрывать.
У Магнуса Крэйга не было жены. У него не было даже серьёзных отношений. Все романы, случившиеся в его жизни, были короткими и беззаботными и женщины даже не пытались лезть в личное пространство Магнуса, одни из предположения, что ради такого приключения не стоит упорствовать, а другие справедливо полагая, что ответно должны будут предоставить свои телефоны и соцсети…
У Магнуса Крэйга не было детей, от которых можно скрывать что-нибудь вроде своего пьянства или ещё каких вредных привычек. Да и привычек у Магнуса не было.
У Магнуса Крэйга не было родителей, что желали бы контролировать каждый шаг его жизни – печально любящие друг друга его старики ушли друг за другом с разницей в год. Не вынеся разлуки.
У Магнуса Крэйга не было друзей, да и знакомств даже, которые надо бы скрывать. Он не водился со смутными и подозрительными элементами, которых могло бы не одобрить общество.
У Магнуса Крэйга не было тайн на работе. Должность его была слишком незаметная, чтобы он имел доступ к каким-либо тайнам или финансовым махинациям. Даже босс называл его не всегда правильно, так что…и в этой стороне жизни Крэйгу нечего было скрывать.
Он не имел возможности как-то левачить и уводить клиентов, отмывать деньги, не заводил одновременно любовниц, и даже не имел какого-то хобби, которое ему пришлось бы скрывать хотя бы из страха показаться смешным.
Да чего уж… у него не было даже собаки, таясь от которой Магнус Крэйг мог бы сидеть в сети, от души смеясь над кошачьими проделками.
Да и кота у него не было. И птички. И рыбок.
Магнус Крэйг был скрытен, но не имел ни одной причины для этой скрытности. То ли в детстве был впечатлён он сверх меры детективами, то ли захватили его воображение фильмы раздела шпиономании, то ли было это расстройством из раздела серьёзных медицинских справочников – непонятно. Но Магнус Крэйг был скрытен. Он удалял смс, чистил журнал звонков, закрывал все сайты и вкладки, удалял журнал посещений страниц, а выходя с работы, всегда торопливо менял сим-карту, а на вопросы о планах от коллег отвечал всегда таинственно:
–Да так…есть одно дело.
Магнус Крэйг по возможности добирался до известных ему мест разными дорогами, садился на автобусы, шедшие в разное время, и приходил в нужное место то очень рано, то вовремя, то слегка запаздывал.
Кто-то коллекционирует монеты, кто-то вяжет крючком, кто-то учится петь, а Магнус Крэйг не мог жить без этой скрытности. Он заболевал, если два раза подряд повторял один и тот же маршрут, ему недужилось, если два раза подряд появлялся он в одну и ту же минуту…
У Магнуса Крэйга была тихая, спокойная, совершенно законная жизнь, но он усиленно скрытничал, как будто бы готовился к чему-то. Может быть с детства травила его мысль о спецагентах, может быть чудилось ему, что однажды и он будет каким-то очень важным и очень скрытным, а учится уже и не придётся, и не придётся вырабатывать привычки! Всё уже есть.
Только миссии секретной нет. Ну и не от кого ему скрываться.
***
В Конторе шутили: плоха та спецслужба, про которую знает обыватель.
Контора презирала все эти организации, таившееся за аббревиатурами, расшифровка которых была обязательно грозной, и использовала такие слова как «национальное», «государственное», «военное», «разведывательное». Всё это было чуждо Конторе.
У Конторы не было ни строгой формы, ни эмблем, ни флагов, ни громких девизов. Она просто была и содержалась в незаметном для обывателя здании. И наполняли эту Контору на вид совершенно обыкновенные люди. И не угадать было за простым костюмом из масс-маркета или джинсами и толстовкой агента этой самой Конторы. И нельзя было сказать, что этот добродушно хохочущий человек в очереди с круглым лицом – разведчик этой самой Конторы.
Единственное, что могло слегка удивить обывателя, это то, что для входа в самое обыкновенное здание самые обыкновенные люди достают необыкновенные пропуски, и прикладывают их быстрым и точным движением к какой-то машинке, и проходят. Но для того, чтобы заметить это, надо смотреть. и ещё – необходимо попасть на территорию именно такого здания. А кто полезет в обыкновенное место? Кто узнает, что за полуобшарпанной дверью со сбитой дверной ручкой таится более чем приличного вида холл? Кто узнает о подземных уровнях этого здания, где и тюрьма, и гаражи? Кто узнает о складах?
Да никто. Надо смотреть, надо слушать, надо интересоваться. А всё о Конторе больше напоминает мистику, от которой даже новички-журналисты морщатся: спецслужбы и тайные организации, руководящие миром давно не в моде! Сейчас процветает индивидуальность.
Сколько в Конторе этажей, когда работает тот или иной отдел, кто руководит, и как настоящее имя сотрудника напротив – не знают даже сами агенты. Уровня доступа не хватает. Где-то, наверное, есть руководитель или совет руководителей Конторы, но кто они? Есть ли они?..
Неважно. И не должно быть важно – если ты допущен в Контору, значит, ты солдат. Служи Конторе, выполняй её приказы и не спрашивай сам – зачем тебе это?
***
–Софи, – агент Хэмптон (во всяком случае, по ведомостям проходил он так) вошёл с очередной просьбой, – ты занята?
Софи (которая в реальности была, конечно, совсем не Софи), подняла голову:
–Зависит от просьбы.
Это была именно просьба. В противном случае Хэмптон обязательно пожаловал бы с электронным приказом.
–Я твой начальник, – напомнил Хэмптон, зная, что проиграл этот бой. Софи могла пожаловаться на него уже начальству Хэмптона и вылетел бы агент аки голубь в нижние отделы…
Но она не пожалуется. Софи – хороший человек.
–Так в чём просьба? – спросила Софи, отрываясь от заполнения статистической таблицы. Контора Конторой, а работа здесь направлена не только на разведку и разного рода секретные операции. Здесь много и таблиц, и документов, и бумаг… чего стоит только идея оцифровки всех архивов Конторы!
–Есть зацепка, но нужно подтверждение. Мне нужна база смены вот этих сотовых операторов за последние две недели, – Хэмптон протянул листочек с несколькими неровными строчками. Как бы хорошо не развивалась автоматизация процессов, запросов и платформ по обработке электронных писем многие агенты Конторы упорно записывали информацию на листочках. Листочки надлежало уничтожать.
Софи кивнула и полезла искать базу данных.
Конечно, Контора могла послать и официальный запрос. Но зачем тревожить людей? Зачем таиться и озадачивать других людей из министерств и полиции? Все данные такого рода есть и без того, и нужно лишь знать где искать.
***
Магнус Крэйг был доволен. Он вышел из салона одухотворённый и возвышенный. В руках его лежала карточка с сим-картой. Совершенно новой!
Магнус Крэйг и сам понимал порой, что ведёт себя глупо, но мог ли он это пересилить в себе? Пожалуй что мог. Единственное – не хотел. Ему искренне нравилось менять телефонные номера, стирать за собой следы, запутывать невидимое следствие.
И если бы Магнус Крэйг был хотя бы преступником!
Но нет. Он просто не доиграл в свои годы и доигрывал теперь. Сам Магнус ничего вредного в этом не видел. Подумаешь! Ну меняет он электронные адреса, так ведь оповещает кого надо! Ну сидит с двух-трёх страниц, так и что? на разные группы подписан, с разными людьми общается. Что вообще плохого?
Магнус Крэйг был законопослушным человеком, просто немного своеобразным в увлечениях. Возвращаясь из салона домой, он пошёл не самой короткой дорогой, а напротив – длинным путём. Он не мог ходить одной и той же тропой два раза подряд. К тому же, он читал о том, что разные пути помогают мозгу сохранять подвижность. В это ему хотелось верить – тогда хотя бы одно его чудачество было бы оправдано.
Перешагивая лужи, Магнус Крэйг предвкушал возвращение домой и скорый холостяцкий ужин6 разогретую полуфабрикатную лазанью, пачку чипсов и пирог с почками. А что ещё для счастья надо? Ему не терпелось вернуться, чтобы поставить новую сим-карту, проверить все электронные адреса, просмотреть балансы многочисленных банковских карточек. Ничего любопытного, впрочем, его нигде не ждало, но само деяние его увлекало.
Поглощённый мыслями, Магнус Крэйг не заметил, как за ним тихой тенью проследовал невзрачный человечек…
***
–Считаю, что он засёк слежку, – объявил агент Трейси, докладывая в отделе Конторы часом позже. – Он пошёл длинным путём, хотя пришёл коротким. По пути не заходил никуда, не останавливался, вёл себя рассеянно.
–Может быть перестраховался просто? – предположил Хэмптон. Он был мрачен. Строго говоря, когда Хэмптон просил Софи пробить информацию по смене определённых операторов, он не готов был наткнуться на Магнуса Крэйга! Он искал другое подтверждение, но, просматривая список, зацепился за приобретение новой сим-карты неким Крэйгом. Чутьё агента не подвело, и вскоре Хэмптон, смутно помнящий такое сочетание, делал доклад о Магнусе Терри Крэйге, более известного просто как Магнус Крэйг.
В докладе Хэмптон сообщал о том, что на этого человека зарегистрировано семь номеров у разных операторов. Одни из них были закрыты и попадались в реестрах Хэмптону раньше (так он и запомнил Магнуса Крэйга), другие действовали. Также о наличии у Крэйга шести карточек у четырёх банков, двух страницах как минимум (!) в каждой соцсети и десятка электронных адресов.
–спрашивается, – подводил итог Хэмптон, – зачем человеку законному столько нужно?
Подняли налоговые дела. Всё чисто. Магнус Крэйг трудолюбиво и честно, а ещё поразительно – в срок – заполнял все декларации и выплачивал положенные налоги. Его зарплата была чиста, она уходила на официальную карту государственного банка, а затем Крэйг раскидывал её по другим картам.
Подняли судебные дела. Магнус Крэйг был чист! Единственное, что имел он в своём приводе – штраф за неправильную парковку, что, по нынешним меркам, делало его ангелом. И этот штраф, Крэйг, надо сказать, погас ил за неделю до назначенного срока.
Пока поднимали другие отделы, выяснили, что Крэйг всегда добросовестно голосует, поддерживает лейбористскую партию, и пару раз был даже замечен на митингах в её поддержку…
–Законопослушен! – резюмировал агент известный под фамилией Освин. – Но зачем тогда…
Счета Крэйга были местными, он не делал переводов в другие страны и вообще едва ли переводил кому-то больше сотни. Не снимал налички. Жил, как живёт самый тихий законопослушный человек.
Начали смотреть даты создания электронных почтовых адресов. Выходило, что первые три появились с разницей в месяц. Возник справедливый вопрос: зачем? Каждый ящик был назван отличительно от другого, и только один из них содержал имя и фамилию подозреваемого.
Да-да, подозреваемого. Ещё непонятно в чём, но подозреваемого, ибо вёл себя…подозрительно.
–Кругом не виноват! – в ужасе проскрипел агент, известный как Бэйли. – Кругом!
Это наводило дурноту. Подозрительность насчёт Крэйга крепла с каждой минутой, а фактов, подтверждающих его вину, не было. и если бы Контора не называла работу на себя «службой», и если бы не называла агентов своих «солдатами», всё могло пойти по-другому. А так – в это смутное время агенты Конторы выявили потенциального врага и заодно…собственную некомпетентность, ибо упрекнуть Крэйга было не в чем!
–Он должен быть виноват! – убеждал Бэйли. – Ищите лучше!
Поехали наводить справки на работу. Не под своими личинами, конечно, по чужим пропускам, по чужим именам, коих много в Конторе.
Нашли тысячу и одно нарушение трудового законодательства, и ни одного доказательства в отношении Крэйга. Пошли по характеристикам. И все сотрудники как один, тщетно пытаясь помочь, пытались что-то вспомнить о нём…
–Какой он? – допытывался агент Хэмптон, чувствуя, что дело Крэйга принесёт ему либо потерю должности, либо повышение. Могло быть одно из двух: либо победа над подозрительным и вскрывшиеся факты, либо – признание в окончательной некомпетентности агентов!
Ужас, ужас!
–Он…ну он скрытный, – нашлась Марджерри, работающая через стол от Магнуса. – Вот!
–А куда-то он ходит после работы? – допытывался агент Хэмптон.
–Говорит что по делам, – вторил мистер Картер, называвшийся официальным начальником Крэйга. – По каким не знаю, но, может быть, занят.
–Могли бы вы заподозрить в нём нечестного человека?
И следовал общий ответ:
–Нет!
Так отвечали и в столовой, где Крэйг был тих и вежлив; и в отделе кадров; и на посту охраны…
То-то и оно.
–Самые опасные преступники всегда вне подозрения, – поучал старый агент Бэйли, – они располагают к себе людей, вежливы, исполнительны… и скрытны.
***
–А тебя спрашивали! – поведали Магнусу Крэйгу наутро, когда он пришёл на работу и объявил о том, что у него новый номер. Опять. Третий за этот год.
–Кто? – удивился Магнус. Его никто никогда почти и не спрашивал. Если надо – писали на почту или звонили.
–Похоже, насчёт повышения, – буркнул мистер Картер, неприязненно глядя на Крэйга. – Всё расспрашивали твои характеристики!
Как отличается мировоззрение офиса от мировоззрения Конторы! Контора искала в характеристиках подтверждение своим догадкам о том, что Крэйг преступник, только очень уж коварный и неуловимый. А офис нашёл оправдание – спрашивают? Значит, хотят повысить!
Магнус Крэйг честно попытался сохранить лицо, но улыбка не сходила с его губ до самого обеденного перерыва. Он чувствовал что заслужил повышение, и так радовался ему, что даже позволил себе посидеть четверть часа в соцсетях, с одной из своих страниц.
***
–У него нет родственников и семьи, но он меняет телефоны. У него нет отмыва денег и увода клиентов по тени работы. У него нет друзей, лишь приятели…и зачем ему вся эта скрытность? – недоумевал Хэмптон, разглядывая широкую информационную доску. На ней в разное время и в разном виде был запечатлён Магнус Крэйг: вот он идёт, вот стоит на остановке, вот вышел на остановку раньше от офиса и идёт пешком, вот сидит он в интернет-кафе (при том, что у него есть интернет дома!).
–Может он просто псих? – с надеждой предположила Софи. Но ее с негодованием перебили разные голоса, зазвучавшие с разных углов комнаты:
–Не замечен!
–Не состоял на учёте.
–Не псих.
–Дело нечисто.
Но самое обидное было снисходительно прозвучавшее:
–Ах, деточка! Если бы…
Софи замерла. Она была ещё молода, и ещё не стала настоящим солдатом Конторы. она стояла среди агентов, которые смотрели на различные фотографии Крэйга и думала о том, что он, конечно, правы, ведь на их стороне опыт!
К тому же, у неё не было ни одного объяснения почему человек – свободный, ничем не обременённый, с чистой совестью, так запутывает следы. Что ему скрывать?
–Он разведчик, однозначно, – промолвил Хэмптон.
–И потому работает менеджером? – поинтересовался Бэйли. – Нет, он пропагандист. Он наша пятая колонна.
–Возможно, он в спящем режиме, – предположил Освин.
–Или в гипнозе.
–Или ждет приказа.
Для агентов всё было понятно: человек, который ведёт себя подозрительно – преступник. И обязательно –опасный. Вопрос лишь в степени опасности. Они наблюдали за ним, а Крэйг менял дорог, приходил в разное время на работу, выходил на разных остановках автобуса, шёл пешком и одну, и три остановки…и снова оставлял комментарии от нескольких социальных страниц, скрывавших его одного.
И агенты могли спорить друг с другом, как лучше: брать его сейчас, дождаться ли активации или когда он выведет их на других?..
Но было ясно: брать надо.
–Надо ждать улик! – горячился Бэйли.
–А если это диверсия? Будут жертвы! – возмущался Хэмптон. – И будет поздно.
–А вдруг он смертник? – поддерживали Хэмптона. –Надо брать!
И Софи уже не говорила о сумасшествии Крэйга, а также горячо спорила:
–Надо брать его немедля!
А Магнус Крэйг сидел в общем кабинете и грезил грядущим повышением.
***
–На перехват! – скомандовал Хэмптон и агенты вышли с трёх сторон, окружая ничего ещё не подозревавшего Крэйга.
Сколько прошло споров? Сколько дней они бились, ища законный путь? Ничего не помогло. Крэйг был однозначно подозрителен, и его надо было допросить самым строгим образом на предмет принадлежности к мировым разведкам.
Но законного повода не было. И один из начальников Конторы – прямой руководитель Хэмптона распорядился:
–Арестовать и допросить. Но никуда не сообщать. Ни одного следа. Он должен исчезнуть до выяснения обстоятельств.
Софи не выдержала в последний раз:
–А если…
–Риск слишком велик. Мы не можем рисковать людьми, и вынуждены подчиниться беззаконию, чтобы сохранить порядок и закон.
Хэмптон был назначен руководителем операции. Заодно он уже успел получить намёк о поощрении, если Крэйга возьмут без стрельбы и следов.
Операцию разработали и в полумраке неосвещённого дворика, вычислив за неделю примерные пути подхода подозрительного, агенты – до того прикидывающиеся припозднившимися собачниками да тихими пьянчугами, окружили Крэйга.
–Что происхо…– попытался воскликнуть Крэйг, но быстрый незаметный укол уже слабил его сознание и подкашивал его ноги.
Агенты подняли обмякшее тело и швырнули в машину, сами сели рядом, придерживая подозреваемого и готовясь его убить при первых попытках сопротивления.
Так было кончено.
Пройдут, конечно, месяцы и месяцы, прежде, чем Контора признает: подозреваемый не называет ничего! но не ошибке своей они припишут это, а стойкости Крэйга. Поразятся и отправят его как шпиона-диверсанта в неизвестную обывателю тюрьму.
Хэмптон получит награду за бдительность и следующий пост. Эту историю он будет долго ещё рассказывать молодым агентам, уча их бдительности и отваге.
А что до офиса Крэйга… коллеги решат, что Крэйг всё-таки перешёл куда-то в филиал да загордился так, что и вещей своих не забрал – прислал каких-то курьеров, что бережно сгрузили его рабочий ноутбук и телефон, да исчезли, толком не назвавшись.
Ну что за человек этот Крэйг! Скрытно работал, скрытно исчез – мог бы хоть зайти попрощаться?!
