1
В школе имени Клинтона на улице Сильван-Глен проводился последний день раздачи табелей. В этом году у Ренди Уэстона было много работы. В классе он был главным жеребцом в конюшне. И если это было что-то серьёзное, по типу годовых тестов или контрольных, то будь готов потратиться. И как говорили его папаша-банкир: Деньги вперёд. Что поделать, таков закон джунглей.
Чёткий план, — вот, что позволяло Ренди держаться на плаву. Ошибка могла стоять много, и если дело касалось Ларри Хогана, как сейчас, то и главному жеребцу в конюшне могли показать свое место в системе. Если Ренди был главным мозгом в школе, то Хоган – кулаком. И грубой подростковой силой, он пользовался не только на крестьянских полях и сенниках. К тому же, Хоган был не умнее колючих елок, которые он рубил и вывозил в Бостон каждое Рождество. Проиграть ему, было себе дороже.
Ренди забежал в туалет, бросив последний в этом году взгляд на Хогана (так, по крайней мере, он думал), и запер дверь на ключ. Через секунду раздался жесткий удар и металлический звон. «Я тебя достану, Уэстон! Слышишь, достану, и ты пожалеешь!» - Послышались уверенные крики человека, который всегда держит слово. Крики оголодавшего хищника. – Подумал Ренди, и ему стало не по себе.
Он достал книгу рассказов и зашёл в одну из кабинок. Туалет был сконструирован в виде буквы «П», где ряды пересекали умывальники и зеркала. Стоял крепкий запах хлорки и духов «Тиффани», — очевидный почерк миссис Хатсон, которая заканчивала уборку ровно в три. Ренди уложился вовремя. Пробегай он с Хоганом чуть меньше, пришлось бы придумывать чего-нибудь новенького (или получить тот предназначавшийся для него удар в дверь).
Ренди принялся за чтение до того, как увидел, кто или что извивалось в соседней кабинке.
2
Ренди остановился на фразе: «они приехали этим же самым шестичасовым автобусом», и, словно ужаленный в мягкое место Японским шершнем, подорвался с места. То, что сейчас случилось, произошло очень громко, однако Ренди был способен отличить звук от «этого». Губы его беззвучно зашевелились – если бы он сейчас находился в классе, его лицо посчитали бы обычным, но здесь, в пустом (как он до этого думал) туалете, скорее на холодный и безжизненный взгляд мертвеца. Ренди, хоть и отличался сообразительностью ума, но тут его застали врасплох, и пока электроника мозгов не перезагрузилась, он так и продолжал стоять на месте. Время словно замерзло в холоде Антарктической пустыни.
«Неужели Хоган оказался не таким уж безмозглым?» – Подумал Ренди. Заманить меня в туалет, а самим подослать в одну из кабинок своих дружков? Ренди почувствовал, что проигрывает, ходит по острому лезвию. В его голове мгновенно родился новый план, – Ренди даже удивился, как быстро его осенило. Окно! – Слово пронеслось, как скоростной поезд. Миссис Хатсон проветривает помещения, и всегда забывает закрыть окно.
На размышления потребовалось секунд десять, однако мысль сомнения, которая находилась где-то в самом дальнем отсеке его мозга, всплыла наружу. И от этой мысли сердце пришло в нормальный ритм. Он вспомнил точную схему вдохов и выдохов, которую они заучивали вместе с мамой, — по «квадратному» принципу. Сначала вдох и задержка дыхания на четыре секунды, затем выдох.
«Нет, это не они».
«Это простой болванчик, который застрял в туалете!» — Осенило его второй раз. Тонкие пальцы, точно жестяные пруты проволоки, открыли кабинку. Ренди вышел и оглядел помещение. Он сразу же почувствовал странный запах, вперемешку с хлоркой и «Тиффани».
— Парень, давай выходи от туда. Я знаю, ты там! — Сказал Ренди уверенным голосом. — Я тебя видел! — Добавил он ещё громче.
И тут…
Его глаза с тупым удивлением уставились на потолок. Маленькая струйка слюны начала медленно стекать сначала с губы, потом по подбородку и куда-то вовнутрь рубашки. Ренди совсем её не почувствовал, — его кожа (теперь бы каждый подтвердил её бледность, или даже мертвенность) была не способна ничего чувствовать. Он был словно парализован каким-то сильнодействующим ядом.
Зрачки приклеились на огромную тентаклю, ползущую, словно червяк, по потолку. Присоски скользили по начисто отполированной плитке. Теперь от них несло, как от болота, где плавали сотни утопленников. Ренди не мог оторвать глаза, — увидев такое зрелище в фильме ужасов, он бы нисколько не удивился. Но тут его электроника полностью вышла из строя. Всегда исправно работающий механизм в голове Ренди, точно оценивающий ситуацию и собственное положение, дал сбой, накачивая его страхом.
Оно было уже над ним.
За мгновение до крика, Ренди почувствовал, как что-то мерзкое и склизкое ползёт вверх по его ступне.
3
Маленькая розовая тентакля, ползущая из кабинки, откуда он только что вышел, добралась почти до самого подбородка. Крик Ренди её никак не волновал, у щупальца было что-то вроде природного инстинкта (если эти существа вообще способны на подобное). Инстинкт продолжить своё мерзкое существование, поселившись во рту или, может быть, в ноздре и отложив в питательном мальчике икринки. Кажется, Ренди ещё не понял, что по злому року судьбы, он станет их инкубатором.
«Надо что-то делать» — Сказал ему голос из потайной вселенной разума. Ренди не мог поверить своим глазам, ничего не мог понять, но, не было сомнений в реальности происходящего. Он чувствовал, как щупальце ползло по его шее, это была не галлюцинация и не сон. Ренди попытался повернуть голову, однако щупальца опередили последнюю надежду, бьющуюся в крохотном участке его сознания. Окно, на которое он так жалко посмотрел, было уже за огромной тентаклей.
Ты промедлил!
Теперь станешь для нас маленьким уютным гнёздышком.
Ренди посмотрел в кабинку. Он увидел то, что мгновенно, словно доза адреналина, привело его в чувство. Белая и прозрачная слизь облепила мисс Хатсон, — эта штука стала с ней одним целом, — маленькие щупальца, словно желатиновые мармеладки, ползли с ее рта, и носа, и глаз! Некоторые запутались в седых волосах и падали на плитку.
«То же самое станет со мной?» — Спросил Ренди, уже зная ответ. Его ноги сами рванули к выходу. Он пытался безнадёжно прогнать из головы пожираемую мисс Хатсон и щупальца, кишащие в её неестественно открытом рту. Как куча личинок трупной мухи, которые живут и питаются в разлагающемся теле.
Они это заметили. Они не хотели, чтобы пища убежала.
Старое существо… Мерзкое! Не вкусное…
Мальчик!
Свежий.
Питательный.
4
Щупальца приближались с пугающей скоростью, — большие, маленькие, средние, — оставляя за собой густой слой слизи. Ренди понял, что если промедлит хотя-бы на секунду, то они его схватят. И сделают то, что сделали с миссис Хатсон. А может и что хуже…
Связка ключей металась из стороны в сторону, — они приближаются, Ренди слышал этот скользящий мерзкий звук. Краем глаза он заметил, что из сливного отверстия раковины на него смотрит маленькая тентакля, изогнувшись в виде буквы «S». Ренди мог разглядеть присоски, которые быстро всасывали воздух. Маленькие иглы и почти прозрачный пищевод. Щупальце глумилось над ними. «Мерзкие твари!» — Проговорил он, и (О Боже!) ключ открыл засов. Он потянул за ручку. Выбежал в коридор и закрыл дверь. Сердце отстукивало чечётку, удары отдавались в горле, в ушах, в ногах, где только можно. «Квадратный принцип» — Сказал Ренди. Вдох выдох, четыре секунды, и снова…
Но при этом, Ренди остановился на половине, — он почувствовал слизь у себя на животе. Потом на груди. Ужас пронесся с какой-то неведомой нейронной скоростью.
— Ах! Черт подери! — Вскрик вырвался из него, слово выбитый пружиной. Ренди схватился за рубашку и разорвал её, точно Джимми Пейдж из «Led Zeppelin», исполняющий «Good times bad times».
Ренди издал непроизвольный вопль и оторвал её от своей груди. Присоски издали булькающие звуки. Он почувствовал мягкую поверхность щупальца и слизь, облегающую руку. Ренди положил её под свой ботинок и надавил. Стало приятно. Точно раздавил тающий кусок масла.
И тут раздался крик оголодавшего хищника:
— Уэстон. Сукин сын! — Хоган уже бежал к нему по коридору.
Он настиг и поднял его так легко и быстро, словно куклу набитую сеном, что у Ренди лязгнули зубы. Мозолистые крестьянские руки, которые не знали ничего, кроме работы на ферме, держали его за уцелевший воротник рубашки. То, что случилось потом, произошло слишком неожиданно, — со скоростью взрывающейся бомбы. Два огромных отростка выползли через открытую деверь и схватили Хогана. Они обвили его, как змеи, впрыскивая в кожу что-то очень напоминавшее ягоды винограда.
— Твою ма… — начал Хоган, но щупальце не дало закончить, почти наверняка и, может быть, без сомнений, его последнюю фразу в жизни.
Огромное щупальце обволакивало его полностью. Вопли сначала сделались тише, а затем утонули в огромной массе слизи. Щупальце завернуло Хогана в жидкий кокон. В голову Ренди пришла идеальная шутка, — и он бы хотел её похвастаться, как частенько хвастался своими знаниями на уроках. Но язык онемел и промямлил что-то невразумительное.
Ренди свернул за угол, когда щупальце уже закончило свой процесс внедрения икринок. Он бежал вниз по лестнице на негнущихся ногах. Оказавшись в главном коридоре, сознание у него снова отключилось, — по всей школе лежали огромные сгустки слизи, словно тут наплевал некультурный великан. В каких-то уже извивались маленькие щупальца, а где-то эти твари были ещё больше, — Ренди заметил, что в основном у маленьких школьников и школьниц.
Он поспешил назад. «В подвал!» — Подсказал внутренний голос. Он всегда приходит на помощь.
— Тут они меня не найдут. — Промямлил он и сел на холодный грунт. Часы в подвале показывали без четверти пять. Запахло сыростью и снегом, — ну конечно, впереди Рождество. Ренди уселся по удобнее, открыл «Дети в день рождения» и начал читать о миссис Боббит, попавшей под шестичасовой автобус.
5
Два огромных щупальца плыли по канализационной трубе по направлению к Бостону. Они шептались между собой на неслышимой для человека частоте, как дельфины.
Много личинок.
Много детей.
Вкусные дети!
