Сгоревшее лето прошлого

Она помнит жаркое,почти душное лето там…у себя в стране,в своем городе,рядом с мамой и папой.Столик на витиеватых плетеных ножках со стеклянной узорчатой столешницей,холодно-освежающий напиток,сделаный руками мамы,с плавающими в нем ягодами и апельсиново-лимонными островками.Помнит папу,сидящего на ступеньках дома,маму,заботливо заплетающую ей волосы в шикарную косу.Помнит,как она смеялась,громким импульсом сотрясая зеленые кроны деревьев,взлетая почти к небу,дотрагиваясь до пушистых облаков,когда катали ее на качелях.Ее папа…

Папа и мама…

Мама и папа…

Дрожащими языками пламени подернут силует дома.Ее дома.Обжигающие слезы лавой по щекам и полные боли и страха глаза.Саднят обоженные руки,из груди вырывается неуемный отчаянный крик,голоса родителей смешиваются с какофонией треска,утонув в душном мареве огня и дыма.Она хотела их спасти.Она пыталась их спасти.

Пыталась…

Но что может сделать несчастная маленькая девочка,мечущаяся в забытии по дому,пытающаяся унять то дрожь в теле,то огонь,пожирающий все вокруг.Дверь заклинило,прижало балкой с потолка,она цеплялась за нее дрожащими руками,не понимая словно,что не может ее сдвинуть,кидалась на дверь,припадая к горячей поверхности щекой,шептала,срываясь на вхлипы:

-Мамочка….папочка…потерпите…я исправлю…я все исправлю…потерпите,прошу вас…потерпите…

Она не смогла,на последнем дыхании выбежав из пылающего дома,захлебнулась свежим воздухом,поплыл над головой голубой купол неба,став серым в одночасье,копоть мелкими бабочками спускалась вниз,где то сзади,кажется,были слышны голоса ее родителей,она не слышала.

Ничего не слышала и не ощущала,падая в Небытие и теряясь в шелковых сумерках Смерти.

* * *

-Ты бесполезна.Бесполезна и никчемна.Ты не заслужила быть дочерью моей сестры.Убирайся с моих глаз!

Звук пощечины,разрезаемый воздух на тонкие грани Сна и Яви.Девушка,стоящая посреди коридора,с нефритовыми глазами,в которых покоится отчужденность и скорбь.Она двигается с места,обуваясь,беря с пола рюкзак и выходя из прекрасно-шикарного особняка,ставшего для нее птичьей клеткой с запертым замком.

Во дворе-черная машина,за рулем-дядька в черном.Все траурно-холодное и безжизненно-металическое,не родное,не теплое,чужое.Чужой дом собсвенного дяди,чужой красивый город и чужая страна с ее привычками и обычаями.Ее привезли сюда будто случайно,оторвав от прошлого,которого больше нет.Как и ее родителей.

«…больше нет…»

Мелькает в голове напоминанием и пленкой с оборванными и обуглившимися краями в пятнах бурой крови,перед глазами родной дом,лица родителей,ее страна,город и поселок.Из мимолетных воспоминаний ее вырывает грубо-безразличный голос:

-Мы приехали.

-Сегодня до 6-и.Хотя,ему плевать,хоть вообще не появлюсь в его доме.

-Господину не плевать.Вы ДОЛЖНЫ появиться не позже 7-и.

-Обязана…

Сухой и бесчувственный разговор,хлопает дверь машины,впереди высится здание гимназии,в которое входит девочка с волосами цвета яшмово-огненных всполохов и нефритово-холодных глаз,где на всегда застынет грусть прошлого.

Лето,удушливо-приторным зноем,набирает свои обороты…

* * *

Нефритовой скорбью и алыми мазками на лавандовом поле стен,в которых она заперта неуемные и тонкие пальцы черкают только одно слово «прости».Она знает,что будет расплата,она знает,что будет содрогаться всем телом в приступе лекарственной агонии,выламывая сама себе позвоночник в бешенном ритме боли,где в крови засели выжигающие клетки препаратов,которые в больших дозах вкачивают в нее,стремясь вылечить от чего то неизведанного.

А потом появится спокойной куклой в коридорах гимназии,так щедро политых джемом цитриново-блестящего утра,который сменится на персиково-багровый закат,разукрашивающий невыносимо-приторную лазурь неба,пока она будет садиться в иссиня-черную машину и ехать туда,где ей нет места.

Полем ликориса расцвечено ее лето,которого она почти не видит.Надломленными пленками памяти и клеймом вечной боли и вины выжжено слово «прости» в ее сердце.Иссиня-фиолетовым марается ее красивое лицо,запястья,лодыжки,рубиновым отпечатком отметины на лице и шее.

-Бесполезная дрянь.Ты ни капли не похожа на свою мать.И никогда на нее не будешь похожа…

Эхом в чужом доме,статная фигура дяди,восседающего в кабинете и смотрящего в какие то бумаги.Как незримый факт непризнания Крис как родственницы,как племянницы его родной.Она ему никто и он это знает,он сам так решил,забрав девчонку из приюта только из жалости.Она до боли была похожа на Софью-сестру его,он и это понимал,но не принимал.Не хотел,винил ее за что то.За то что она существует.

Глухим и обесцвеченным голосом в пространство стен и мебели:

-Стараюсь,дядя.

Как заевшая пластинка последующих лет отчаяния и безысходности.Нефритовые скорбные глаза.Она знает свою судьбу,но не хочет с ней мириться,она знает,что делать,надо только подождать еще немного.

Через два года небо запылает алым ликорисом Справедливости.Только она не будет пытаться спасти того,кто пылает в ее огне.

* * *

Удушливо-смердящий зной конца лета,небо серо-пустынное,как асфальт,трещинами лежащий под подошвами кед.Порывисто своболные языки пламени единственного источника огня-копна волос,расцвечивающая серо-туманный образ гетто.Незримо-черной тенью Всадника Апокалипсиса-мальчишка в рванье,с селенитово-безликими глазами,который злится не специально,Крис защищая и из передряг вытаскивая.Она же отплачивает,расстягивая губы в усмешке,окрашивая рубиновым гетто,не заботясь о последствиях ее манипуляций,что бы слабо бурчащего Рюноске вытащить,ее единственного друга,который волосы сально-жирные в косу уверенно заплетает,пальцами почти не путаясь,да бубнит о том,что Крис и сама могла бы это сделать,без его помощи.

-Спасибо…

Глухим признанием в покосившемся домике,здесь не тепло,здесь холодно,но тепло дает только прибывание рядом Акутагавы,который отдаляется постепенно,как будто Крис забывая.Но она помнит.Всегда будет помнить,даже завывая раненным зверем,загнаным в угол отловом,пытаясь воззвать к совести.

-АКУТАГАВА!!!…

На большее она не способна.Щелчок.Захлопнулась очередная клетка,только теперь она не птица,а Лисица,массивный и огромный зверь,рычащий утробно,да марающий в крови лапы,что бы содрогнуться в агонии боли,да припасть к земле,превращаясь в изломанную фигуру девушки с Вечной Грустью в глазах.

«…я ни на что не способна…даже друга защитить не смогла…»

И она падает,из последних сил посылая импульс незримых искр,что бы достучаться до того,кто ей не безразличен.

Затухает,алыми бороздами догоревшее лето…

* * *

-И зачем явилась?

Ее не признают.Кейши*жгут ее холодом,разукрашивая,снова,ее тело в алые борозды гематом,которые уже боли не причиняют.Она его помнит,а он ее-хочет забыть,раз и навсегда,как страшный сон.Убить,расцвечивая черную землю рубиновыми разводами ЕЕ крови.Но снова промахивается,где то в подсознании остался тот юноша,который не дает ему свести счеты с Ее жизнью.

-Отпускаю на первый раз.Будь благодарна мне.

И сколько раз Крис слышала эту фразу.Она так метко заела в пластинке мозговой коробки,пока она вдыхала сладко-жаркий запах очередного лета,чувствовав на языке сладковато-сухой вкус дорогого вина,пока смотрела и тонула в аквамариновых глазах юноши напротив,так похожего на нее саму.

-Сколько ты выпила?

Голос,до безумия знакомый,но такой размывающийся в мареве алкоголя.Крис не пьянеет,не может себе позволить,лишь выдыхает в потолок сизый дым,облаком застывший и рассеивающийся в воздухе.

-Если бы я знала…Если бы я только знала…

Аквамариновые глаза негодуют,стараются что то усердно сказать,обратить на себя внимание.Крис не стыдно,она хрипло заговаривает с тем,кто ее когда то спас.кто теперь заботится о ней вместо Рю,который ее видеть не хочет.

* * *

Расцвечивая люминисцентно не живым ее непокорное лето,она встречает ео,улыбается ему,забывается в ем,позволяя вести танец Лжи,доверяя,хотя ее защитник,ее опора против их союза,наталкивает на правильную мысль ее не соображающий мозг.

Лето в этом году славно-жгучее,приятно-истомляющее,пропахшее запахом сотни книг,забинтованное лентами белоснежных мазков бинтов,украшенное яшмой и корой дуба,виски со льдом,вино,пекучая радость,осевшая в легких копотью Счастья и Неверия.

-Ты будешь со мной…

-Я буду с тобой…

Не сгладимый союз двух душ перед пропастью во Лжи,мешающая белесо-серая тень Всадника Апокалипсиса,тихий шепот,переростающий в угрожающий.

-Я предупреждал!Ты украла его у меня!Тебе не жить…

И снова колесо Сансары возымело свой ход,заскрипели заржавевшие шестеренки и раскрасилось небо алым закатом прошлого,напоминающего вишневый пунш с примесью водки.

Лето обещало быть жарким…

* * *

Лето остыло на моменте,когда она сразу,как то,выросла,перестала существовать той девочкой с все прощающей улыбкой,стала обжигающе-холодной,суровой,немного и странно взрывной и хохочущей хрипло-заполошно,кашляя от сизого дыма и запивая его же Шато Бордо.

Эпично-красивая,бунтарско-насмешливая и странно-непонятная.Кажется,она вычеркнула все и всех из своей жизни,утопив в реке кольцо брака не только с Ним,но и с Жизнью.На нее стал оборачиваться Чуя,который вечно о ней заботился,оберегал,одергивал.Теперь,почему то,не мог.Он понимал,она переступает черту.Каждый.Чертов.Раз.

-Когда-нибудь ты перегнешь палку!Ты не вернешься!…

-Ну и пусть…

Раскрашивая ознобом тело,изогнувшееся в мучительном стоне боли,темно-нефритовые глаза,распахнувшиеся так сильно,что казалось,выпадут из глазниц,жар,охвативший это безумно-искалеченное тело,перед глазами картинка прошлого,ее растленное лето прошлого,она девченка,покоящаяся на кровавых плитах собственного Безумста.Алтара Скорби по утраченным не зря,где в багровых мазках родные лица родителей.

Они не забыла,она помнит.Она винит себя.Она просит прощения.

И от того ужасающе-странно смеется,убивая неугодных,марая руки,одежду,обувь,что бы потом смывать это часами,покупать новое,отправлять в химчстку.

Колесо Сансары же запущенно…

Нельзя терять времени зря…

Она не и не теряет,восторженно наблюдая а теми,кто корчится в муках Смерти и Боли,как корчилась она сама,выгибаясь на постели под действием всевозможных декарств.

-Умрите,суки…Умрите…умрите….умрите….

Гнев ее в 5 пулях в каждого,в алых росчерках способности,заставляющей крошиться воздух,приобретая нотки газа и огня.Она не остановится,пока не прикончит тех,что сделали больно ее семье.Ее нынешней семье.

* * *

Душно и жарко,спасает от духоты лишь кондиционер,который позволяет отдышаться на столько,на сколько позволяет грудная клетка,тяжело скованная в ремни портупеи,как в защиту.Они на экстренном собрании,совещании с какой то мощно-крупной группировкой.Крис знает,что за дверью ее ожидает Чуя,спрятавшися в невероятно-длинных коридорах центра Поднебесья,Рюноске вместе с ним,где то там,в коридорах.

Она запоминает каждого человека,а их тут всего двое:парень с белоснежными волосами и усталым взором обсидиановых глаз и рядом стоящий парень с волосами цвета рубеллита и аквамариновым взором стеклянно-смеющихся глаз.

Кто б сказал Крис о том,что она будет заходиться в лающем кашле,выхаркивая почти что легкие,смеяться невероятно громко,люминисцентными разводами немыслимой привязанности окрашивая стены своей квартиры и мир вокруг.

Рассцвечивая невероятными брызгами алкогольной и наркотической зависимости,они будут танцевать потрясающий танец,прижимая,комкая друг друга в руках,делая больно и приятно одновременно,будут кусаться,смеяться и забываться.

Сказал бы кто Санзу о том,что он предаст свой идеал,пчти отвернется от своего Короля,наткнувшись на великолепную Королеву,с взглядом мутно-равнодушным и безэмоционально-болезненным,руки дрожащие прячущую в карманы,для того,что бы вытащить пачку сигарет,подцепить неоново-бензиновую в разводах,зажигалку,дать огню,что там,сверкнуть в полутьме.

-Ты не затмишь Короля…

-Я и не собиралась.Я и так Королева,но для того,с кем твоему Королю не ровняться.

Санзу теряется.В первые.Теряется.И не может представить,что бы предать своего Короля.Смешанные чувства,граничащие с безумием.Он стоит,теперь,на распутье,с одной стороны-его собственный Король,ошейник которого сдавливает шею,если не правильно сделаешь шаг,с другой-незнакомая Королева Червей,статно-порывистая,огненно-рыжая,маняще-странная.

Она пахнет терпко-вином,режуще-никотином и газом,как будто забыли зажечь комфорку,а Санзу,пахнущий свежо-парфюмом,как горный алтарь,зажигает в дурмане газа спичку провоцируя взрыв,где открываются гранитные и мраморные плиты Прошлого,увенчанные сотней голов умерших,покоящихся памятниками у замысловатых рельефов ни то цветов,ни то бабочек,ни то незримых забытых богов или дьяволов.Резными буквами имена тех,кому она принесла в жертву всех неугодных,кем просила прощения все эти годы.

У него проще,чистота,порядок,барельеф его Короля,золотая корона с камнями аквамарина,прямо как его глаза,белесый порошок,таблетки и он сам,покоящийся на алтаре.

-Мы похожи.Только Короли разные…

Она готова отдать жизнь за Мори,он готов отдать жизнь за Манджиро.Только забывается,улыбаясь,глядя в ее глаза,не отталкивая,прижимая к себе,зарываясь носом в пушистый воротник пальто,пальцами бордовый твид сжимая до побеления.

-Ты,сука,проницательная…

-Кем я только не была,Санзу.

-Хару…

И срывается в обрыв покорность Королю,перед которым он играл или играет и сейчас,покорного пса.Он позвояет ей называть его по имени,ни Бешенный Пес ни Санзу,а своим собственным именем,которым мог его звать только Сано.

Она смеется хрипло,грудь через рубашку и жилет когтя рубиновыми ноготочками,кажется,прямо сейчас превратится в Дикую Лису,волю только дай,прикажи,заставь.Но не приказывают.Опаляет,жарко,ухо с проколами,шепчет,вызывая у Акаши табун мурашек:

-Крис…просто Крис…

Ни Дикая Лисица,ни сучка портовой мафии,ни главный секретарь,а просто Крис,имя-единственное,что она смогла помнить,после измывательств дяди и его «лекарей».

Это лето запомнится на долго…