Глава 7
Юрий Петрович Орлянский в свои сорок семь лет уже имел мощную систему аптек в городе и районе. Все работало, как часы. Орлянский хорошо платил своим помощникам, и потому в его аптеках был полный контроль над препаратами, содержащими наркотические вещества. Они отпускались строго по рецепту. И даже в свете последних событий «трамадоловой войны» ему нечего было бояться. Над подобными препаратами был еще более строгий контроль. В это было трудно поверить, но это было действительно так. Были на то личные причины. Довольно трагические. Но было одно «но». Иногда ему поступал «индивидуальный заказ» за большие деньги, только о таких заказах мало кто знал, и куда они уходили, знал только Орлянский.
Юрий Орлянский погрузил свое грузное тело в глубокое уютное кресло, находясь в собственном двухэтажном коттедже, построенном в пригороде, вот только на душе было совсем неуютно. Некоторые умники решили развернуть аптечный бизнес в его районе, а это мешало бизнесу Юрия. Теперь он думал, как помешать им. Невольно вспоминались события недавних дней.
Малевин приехал в город подписывать контракты с Ворониным. И подписал, что было не на руку Орлянскому. Лишние конкуренты были ему совсем не нужны. Он поручил своей правой руке Максиму, а так же начальнику личной охраны Юрия Петровича, поговорить по душам с Малевиным. Максим вернулся в коттедж после задания и рассказал интересную вещь. Макс уже поднялся на этаж гостиницы, на котором находился номер Малевина, и вдруг увидел, что сам Андрей уже вышел, а какая-то баба его встречала. Через несколько минут Малевин упал замертво, а баба сбежала, чуть не сбив с ног Максима, хотя вряд ли она его вообще заметила. Охранник подошел к бизнесмену и пощупал пульс. Тот был мертв. Но почему? Они даже не прикасались друг к другу. В любом случае неплохая развязка проблемы Юрия Петровича.
Орлянский узнавал по своим каналам о причине смерти Андрюшечки, судмедэксперты констатировали естественную смерть. Предполагали убийство каким-нибудь препаратом, который следов в крови не оставляет, но они обшарили каждый сантиметр тела. Даже следа от иглы нет. В общем, придраться не к чему.
В принципе, все складывалось вполне удачно, но с Ворониным тоже надо было поговорить. Он давно Орлянскому как кость в горле. Юрий улыбнулся от пришедшей ему в голову шутки: «Орел сразиться с вороном. Вот фамилии достались. Кто будет сильнее? Орел в природе сильнее ворона, победа будет за мной!»
Максим уже назначил встречу с Толяном в одном уютном ресторанчике. Вечер уже близился, как и время встречи.
В комнату зашел Максим, высокий, светловолосый, под пиджаком угадывался мощный торс. На наплечном поясе имелась кобура с пистолетом. Охранник сообщил Юрию Петровичу, что пора ехать.
—Да, уже едем.
Анатолий уже был на месте, уминая за обе щеки свой ужин.
—Привет голодающим,— поздоровался Юрий.
Толян посмотрел на возвышающиеся за спиной Орлянского две фигуры и понял, ничего хорошего вечер не сулит. Кусок еды от волнения застрял в горле, и Воронин жадно запил все стаканом сока. Затем хлебнул вина из бокала и ответил:
—Ты опоздал, а кушать-то охота.
—Начальство не опаздывает, а задерживается. Ты что это удумал за моей спиной?
—А я думал у нас свободная страна, каждый может заниматься любым делом.
—Бизнес никогда не был свободным, и без меня ты свое новое дело не откроешь.
—Это почему же?
—Я что не понимаю, что ты хочешь здесь создать.
—Понимаешь, сеть аптек. А что? Боишься конкуренции.
—Конкуренции я никогда не боялся, а ты хочешь открыть не сеть аптек, а сеть по продаже наркотиков.
—А что, какие-то проблемы? Молодежи никакой радости.
—Радости? Эту дурь они даже из-под земли достанут, вот только я не позволю из города делать наркопритон.
—Да что ты мне впариваешь, сам же занимаешься некоторым распространением.
—Только не тем, что ты думаешь.
—Знаешь, ментам все равно. Так что тебе лучше со мной дружить.
—С каких таких дел?
—Да с твоих, которые выплывут наружу, если не возьмешь меня в партнеры.
—Ишь, чего удумал. Размечтался!
—Послушай, Орел, я нарыл небольшую папочку о твоих делишках, если она попадет туда, куда надо, то за тебя возьмется не только налоговая, но и СБУ. Бери меня в долю, и мы окажемся в одной лодке. Ну, ты понял. Если мы будем вместе работать, то я уже никуда не обращусь. Мы будем связаны одним делом. А самого себя топить как-то не хочется.
—Что, Ворон, плохи дела в твоем бизнесе, что ты за шантаж взялся?
Орлянский задумался. Уж очень не хотелось ему делиться деньгами с этой вороной. Даже если он предложит процентов 30, это будет много для Воронина, а на меньшее тот не согласится. А не поделиться — вырыть самому себе яму. Органам власти есть из-за чего взять за задницу Орлянского. Черт, и эта мелкая сошка осмелилась его шантажировать.
—Вставай. Такие дела не здесь надо обсуждать. Сядешь в мою машину.
Черный джип вез Воронина к черту на кулички, куда-то за город, и он уже понимал, что попал в большую кучу дь… навоза.
—Слышь, Орел, если со мной что-то случиться, то…
—То документы передадут в органы. Знаю я эту сказку. Они у тебя дома лежат. Ты же полный лох, чтобы все как надо проделать, еще и шантажировать меня удумал. Запомни, я ни с кем не делюсь. Я только плачу, кому надо.
Толян понял, что дела его плохи, и он, не долго думая, открыл дверцу машины и выпрыгнул на полном ходу. Затея явно была не самая умная. Он сильно ударился коленкой и отбил себе правый бок. Помутневшим зрением он увидел, как рядом остановилась его машина, а затем, развернувшись, машина Орлянского.
Юрий Петрович сказал своей охране:
—Приглушите его. И выверните все карманы. Машину не забудьте выпотрошить. Затем сразу к нему на квартиру. Компромат должен быть там.
Воронин успел увидеть вспышку направленного на него пистолета, но не успел услышать самого выстрела. Его бездыханное тело упало на траву.
—Что ты сделал!— заорал Юрий на своего помощника.
—Вы же сами сказали приглушить его.
—Идиот отмороженный! Приглушить, а не убить. Кретин. Избавься от пистолета. Мигом все отсюда!
Помощник нагнулся к убитому, чтобы освободить карманы.
* * *
Савин шел по густому туману. Был вроде бы вечер. Но что это? Какая-то человеческая фигура медленно вырисовывалась впереди, будто ждала его. Савин все шел вперед, а фигура и не приближалась вовсе. Вдруг резко туман рассеялся, и перед журналистом оказалась Иришка.
—Привет,— поздоровалась она.
—Привет,— как-то нерешительно ответил журналист.
—Только по делу. Не беспокойся, я тебя уже давно отпустила. Я знаю, ты меня сильно любил, но я погибла, а человеку нельзя долго быть одному. Возводи свое счастье с другой женщиной. Она тебе нравится?
—Да.
—Она тебе не говорила, но ты ей тоже нравишься.
—Но она ушла на свидание с другим.
—Тебе назло. Просто она сильно обиделась. Будь осторожен. Одна беда вас разлучит, а другая — сведет вас вместе. Смерть будет висеть у вас над головами, но то, что умеет делать Светлана, вас спасет. Поверь в ее силы.
Журналист в который раз проснулся внезапно, будто рядом из пушки выстрелили. Это был сон, всего лишь сон. А может все-таки вещий, и Иришка пришла, чтобы его предупредить?
—Одна беда разлучит, другая сведет нас вместе,— задумчиво произнес Георгий.— Беда… Какая-то беда и не одна. Это уже второе предупреждение от Иришки. Надо быть осторожнее.
Будильник начал свою однотонную песню, и журналист проговорил:
—Опоздал. Я уже проснулся.
Савин оделся, позавтракал чашкой кофе с «прошлогодним» печеньем, ибо холодильник был пустой и вовсе отключен, а других харчей в доме просто не было. Он пошел не к себе на работу, а в милицию, где работал следователь Шаповалов. Надо разобраться. Хоть он и приятель Георгию, но отношения надо выяснить. Ему лучше не встречаться со Светой. И вообще! И вообще, кажется, Георгий сам влюблен.
Шаповалов сидел у себя в кабинете, закрывая дело Малевина. Детальная экспертиза крови потерпевшего не показала состава преступления, хотя и остановка сердца у вполне здорового мужчины была весьма подозрительна. А подозрительность суду не предъявишь. Ну и ладно, на одно дело меньше будет.
Только Андрей закрыл папку, как в кабинет ворвался Георгий.
—Я понимаю, что мы товарищи,— недовольно и лениво проговорил Шаповалов,— но хоть бы постучался.
—Я тоже понимаю, что мы товарищи,— в ответ парировал Савин,— но уводить из-под носа девушку нехорошо.
—Девушку?— не понимал следователь.— Какую?
—Свету.
—Свету? Да мы раз в кино сходили, даже не на последний ряд, даже не целовались. А что, она… твоя девушка?— удивился Андрей.— А она сама знает об этом?
—Нет.— Савин тяжело «приземлился» на свободный стул.— Я сам это недавно понял.
—Слушай, ну я же не знал, хотя она мне понравилась.
—Света просто замечательная, а этот подонок Малевин ее сильно обидел. Света очень наивна, а тот гад наобещал ей с три короба. Она поверила, а он ее бросил. Развлечься в командировке решил. Света из-за него с крыши решила сброситься. Я ее чудом спас. А ты еще подозревал ее в чем-то. Понимаешь, ее душевные раны еще не зажили, а обвинение могло привести … в общем, она снова могла попытаться себя убить.
—Не трудись. Я закрываю дело Малевина. Состава преступления нет, в крови ничего не найдено, на теле повреждений нет. Все. Твоя Света может быть спокойной.
—Моя?
—Ты же сказал, что влюблен. А если честно, открою тебе секрет. Вчера мы только о тебе и говорили, и она мне рассказала свою историю. Так что я все знаю. Конечно, ранимой девушке увидеть, как перед тобой замертво падает человек, это слишком. Тут любая бы испугалась.
—Так ты все знаешь?
—Да. И еще мне кажется, что она ждет твоего признания.
Савин обрадовался, услышав эти слова. Он был готов прямо сейчас лететь до Светы, но грубые будни вносили свои коррективы в планы. У следователя зазвонил телефон, и через минуту Шаповалов сообщил Георгию неприятное известие.
—Толяна замочили. Воронина.
Часы Георгия пропищали ровно девять, когда Андрей подрулил к месту происшествия. Криминалисты работали еще с рассвета, выискивая невидимые улики. Следователь подошел к телу и поднял простынь, которой уже накрыли несчастного. Криминалист Александр Сергеевич объяснил Андрею:
—Пострадавший убит ночью, около десяти — полуночи. Пистолет, 7,65. Что еще? На теле обнаружен сильнейший ушиб колена, вероятно, перебиты пара ребер. Подробнее после более тщательной экспертизы.
—Понятно. Били?
—Нет. Скорее, выкинули из машины. Весь в траве и листьях.
Андрей подошел к машине убитого.
—Вся выпотрошена. Магнитола, документы, деньги — ничего нет.
—Что думаешь?— спросил Георгий.— Дорожный разбой?
—Может быть, может быть,— задумчиво ответил следователь.— Кажется мне — это не просто разбой. Хоть и пытались представить именно так.
—Андрей Иванович!— позвал следователя криминалист.— Кажись, тут еще одна машинка была. Мы следы снимем. В общем, я полную экспертизу постараюсь к вечеру сделать. О! да тут и зажигалочка чья-то. А зажигалочка не простая, зажигалочка золотая.
Криминалист подошел, держа находку, уже запакованную в полиэтилен. Следователь взял ее в руки.
—Да уж, не простая. Не сказал бы, что сильно дорогая. А ты случайно не знаешь чья?— с некоторой поддевкой спросил он у журналиста.
—Ха-ха-ха,— ответил ему Савин.
Он взял у Шаповалова пакетик и сразу почувствовал энергию, бьющую из зажигалки. Этот пакетик несколько мешал точному считыванию информации. Боже! Какие формулировки появились! «Считывание информации». Но если умеешь, почему бы нет? Георгий взял в ладонь зажигалку и настроился. Хоть пакетик несколько притуплял поток энергии, но он особо и не мешал. Зажигалка была еще «теплая», то есть ее совсем недавно потеряли.
Журналист доверился своей приобретенной способности и увидел. Он увидел владельца. Высокий, светловолосый, одежда черная. Он вышел из машины… из машины, что сейчас здесь стояла. В руке что-то черное, что-то холодное… Пистолет! Он стрелял. Точно выстрелил, затем нагнулся над убитым и… все. Видимо тут зажигалка и выпала.
Георгий открыл глаза и увидел перед собой следователя.
—Изображаешь экстрасенса?— с явной насмешкой спросил тот.— В «Битву экстрасенсов» запишись.
—Я бы на твоем месте не смеялся.
—И что ты увидел?— Шаповалов чуть не срывался на смех.
—Тебя!
Георгий отдал пакетик другу и, ничего не объясняя, сел в машину дожидаться, когда Шаповалов закончит свое «грязное» дело. Савин уже все выяснил, что ему надо. Сказать Андрею? Он засмеет, еще и в психушку отправит. Пока надо помолчать, а потом, может быть…
Как только они вернулись к отделению, Савин попрощался с другом, сославшись на работу. Он медленно шел по улице, в деталях прокручивая то, что он увидел на месте преступления. А что он увидел? Видение как у экстрасенсов? Что-то вроде того. Прочитал энергию, которая как на магнитофонную ленту записала последние действия хозяина зажигалки. Где бы мы не находились, мы всюду оставляем энергетический след. А что, как не личная вещь, точнее всего передаст то, где ты находился в последнее время?
Мысли Георгия резко перескочили на Светлану. Она же до сих пор обижается на Савина. Как по заказу журналист увидел цветочный магазин и не удержался. Он купил одну, но очень красивую, розочку.
Журналист уже было собрался бежать, как его окликнула цыганка.
—Молодой человек, несчастье тебя ждет. Не посуди за порчу. Вы не верите ромалам, но на тебе проклятье. Все твои близкие погибнут одной смертью. И родители твои погибли, и жена. Еще один близкий тебе человек на пути к гибели. Если ты сам не порвешь это проклятье, быть беде.
—Слушай, женщина. Не надо меня пугать.
—Я не пугаю и беду не зазываю. За тобой сама беда ходит! Ты сам чуть не погиб той-самой смертью.
Савин резко развернулся и пошел туда, куда собирался. Он особо не верил цыганкам, но почему-то ее слова врезались в душу. Ведь и родители, и жена погибли. Одной смертью. В машине. Он и сам чуть не погиб. Еще и сон с Иришкой. Она просила быть осторожней. Нет, надо забыть. Забыть и не вспоминать, а то, не дай бог, действительно что-то случиться.
Георгий направился прямо к месту работы Светы.
Минут через пятнадцать он был уже на месте. Ямпольская как раз консультировала клиента. Савин тихо зашел и стал неподалеку. Клиент сделал свой выбор, и девушка, наконец, заметила гостя. Георгий подошел ближе, протягивая Свете цветочек.
—Это мне?— Девушка была очарована и удивлена.
—А здесь есть еще одна Света Ямпольская?
Девушка улыбнулась и взяла розу, вдыхая прекрасный аромат.
—Я пришел извиниться за все. Если я тебя чем-то обидел, прости меня дурака.
—Прощаю.
—Так быстро? А я готов был на коленях ползать, вымаливать твое прощение.
—Это лишнее.
—Так может, вечером поужинаем? Скажем, в ресторанчике или… у меня дома. Не у Люды, а у меня. Только не подумай. Я не буду к тебе приставать. За это можешь не беспокоиться.
—Знаешь, мне тоже больше нравиться домашняя обстановка, только без Люды я к тебе не пойду. Мы все-таки еще не так много знакомы.
—Без проблем. Можешь взять с собой моральную поддержку. До вечера?
—До вечера.
Георгий ушел, а к Светлане подошла хозяйка магазина. Она спросила:
—Света, а кто это тебе цветочек подарил?
—Елена Николаевна, извините. Он просто пришел мириться.
—Я уже пугаюсь твоих ухажеров. После того случая.
—Елена Николаевна, я же объясняла.
—Я помню. Ладно, иди, работай.
Савин, окрыленный успехом, летел в студию. Нужно же новость об убийстве предоставить для диктора. Снимать и рассказывать, правда, пока не о чем, но в общих чертах информация выйдет в криминальных новостях. Завадский был как всегда свиреп. Как только Георгий появился в студии, тот начал его отчитывать. В принципе, есть за что, ведь журналист только-только удосужился появиться «на ясные очи», но, узнав о не очень приятной новости про Воронина, редактор остыл.
—Так уж и быть. Прощаю,— сказал он.
—А как же иначе? Волка ноги кормят. Я не могу быть все время в студии.
—Да знаю, знаю, но надо же марку держать? А то вы вообще от рук отобьетесь.
Савин улыбнулся. Да, их директора не изменить. Ну, любил он покричать, покомандовать. Все сотрудники к этому привыкли, поэтому особо не обращали внимания. Новеньким было, конечно, трудно. Они думали, что их начальник — тиран; ничего, со временем привыкали.
Георгий набрался наглости к концу дня отпроситься пораньше. Завадский, конечно, покричал немного и отпустил. Савину надо было подготовиться к вечеру, ужин приготовить (конечно, купить кое-какие полуфабрикаты). В общем, заняться немужским делом. Хотя, кто сказал, что приготовление еды — немужское дело? Все великие повара — мужчины. Просто нынешний сильный пол слишком разбалован полом слабым. Уж очень женщины любят нас покормить до отвала! Оттуда и лишний вес появляется. Худой муж только у плохой хозяйки.
Но сегодня журналисту самому придется приготовить ужин для двух очаровательных дам. Уже почти все было готово, как раз подходила куриная грудка в духовке. Стол, правда, еще не был накрыт. Савин услышал веселый лепет на лестничной площадке, и затем прозвенел звонок. Журналист подбежал к двери. Его дамы были просто очаровательны!
—Проходите,— сказал он девочкам и снова побежал на кухню.
Девушки принюхались к запахам.
—А пахнет вроде бы здорово,— сказала Люда.
—Ага, вроде ничего не сгорело,— согласилась Света.
—И не надейтесь, девочки,— закричал с кухни Георгий.— Ужин будет прекрасный! Проходите в гостевую.
Люда со Светой решили помочь Савину и накрыли стол скатертью, поставили приборы. На стол первой опустилась бутылочка белого вина.
Уже через десять минут они ужинали и весело болтали. Девочки по достоинству оценили приготовленные Жорой куриные грудки, овощной салатик и, конечно же, картофельное пюре (куда же без него).
—Разрешите тост!— предложил Савин.
—Дай угадаю,— улыбнулась Люда.— За милых дам.
—Нет. За прекрасных, за любимых, за прекраснейших милых дам!
Зазвенели бокалы, все выпили вина, и Жора продолжил:
—Простите, дамы, выбор не богат, но надеюсь, что все вкусно.
—Ой, Жора,— воскликнула сестренка,— все очень вкусно. Мясо ты готовить умеешь.
—Да, я часто его готовил Иришке,— с грустинкой проговорил Савин.— Ладно, дамы мои. Люда, вы вроде со Светой подружки, обмывали мне косточки, а?
—Разве что чуть-чуть. Не бойся, ничего плохого я о тебе не рассказывала, правда, Света? Да и плохого в тебе мало наблюдается.
—Разве что чуть-чуть. Света, ну скажи, что Люда обо мне рассказывала? Я же подлец еще тот.
—Я подружек не выдаю,— категорически заявила Ямпольская. На ее лице засияла улыбка.
—Ну вот, наконец, ты улыбнулась,— сказал журналист.— А что мне сделать, чтобы засияли твои глаза?
—Ой!— спохватилась Людмила. Пойду я чай заварю и захвачу как раз новый каталог косметики. Сумочку б только найти. И куда я ее засунула? Посмотришь, может что понравиться.
Савина тихо удалилась.
—Ты знаешь,— сказал Савин, я чувствую, что влюбляюсь в тебя.
—А я,— решилась Ямпольская,— может это странно прозвучит, влюбилась в тебя еще та, на крыше. Только пришла эта любовь не вовремя. Разбитое сердце боится это признать.
—Что я могу сделать? Как достучаться до твоего сердца? Как показать твою любовь?
—А может, наоборот? Я же тоже появилась в твоей жизни не вовремя? Что мне сделать? Как пробиться через твою тоску?
—Как все сложно.— вздохнул Жора.— А может то, что ты чувствуешь, совсем не … любовь. Я твой спаситель, и ты просто нашла замену своей разбитой любви. Так бывает.
—Может быть. А может, и ты нашел какую-то замену? Ведь я похожа на нее.
—Я никогда не забуду Иришку. И если когда-нибудь у меня появиться вторая жена, ей придется с этим смириться.
—А ты уверял меня в том, что надо жить. Забыть прошлое и жить! Жить дальше. Почему ты тогда живешь прошлым?
—Потому что это мой крест. Если я забуду, я не смогу помочь другим забыть свое прошлое.
—Это из-за твоего дара?
Люда пробегала мимо гостиной в другую комнату и случайно услышала последние слова. «Дар? Какой дар?» Она притаилась за стенкой. Хоть и не хорошо подслушивать, но ей стало очень интересно.
—Да,— ответил Савин.— Если я забуду то состояние души, когда хочется умереть, я не увижу его в других людях. Я не увижу черный цвет.
—А совсем недавно ты кричал, что все ложь.
—Я хотел тебя успокоить.
—Я это поняла. Позже.
—Ты меня простила?
—Конечно, ведь я сейчас здесь.
* * *
Уже стоял глубокий осенний вечер, конец рабочей недели, и Орлянский Юрий Петрович позволил себе расслабиться, выпив уже, на данный момент, полбутылки виски.
—Да,— задумчиво протянул он, болтая бутылкой, рассматривая замысловатые формы.— Только русский человек может вот так пить вискарь, бутылками. А, Максимка?
—Юрий Петрович,— ответил охранник.— Завтра важная встреча.
—Да знаю я, знаю. Если бы ты знал, как надоело мне это все. Встречи, разборки, бабки, бабы. Поперек горла уже стоит! Ты понимаешь? Я же не жил совсем. Я только зарабатывал деньги, зарабатывал, зарабатывал. Заработал. Ну что еще надо? Бросить все к чертовой матери и жить спокойно до самой старости.
—Понесло на лирику,— пробормотал Макс.
—Вот оставлю тебе весь бизнес, ты будешь управлять всем, а мне только проценты высылать. А я уеду куда-нибудь на Багамы! Ты как?
—Ага. От вас дождешься, скупердяев,— снова очень тихо сказал охранник, чтобы Орлянский не расслышал.
—Что говоришь? Не против? Я знал.
Юрий Петрович отхлебнул виски прямо с горлышка, скривился и продолжил:
—Забирай все! Забирай! Ты понимаешь, я даже наследника не смог уберечь. А может есть еще кто-то? Вот только его мать никогда мне об этом не скажет. Я же такая скотина, Макс. Я всех выгнал. А почему? Да потому, что жадный. Может меня любила какая-нибудь? Ксюшка? Нет. Та любила только шмотки и брюлики. Марина? Не знаю. Она, по-моему, тоже деньги любила. Лизок. Вот Лиза меня любила. Не любила она мой побочный бизнес, видите ли. Ей не нравилось, чем я занимаюсь. А что в нем такого? Может и не законно. Да я этим предводителям баранов власть даю! Чтобы легко было пасти тех самых баранов.
Да, был небольшой грешок в бизнесе Орлянского. Предводители некоторых сект прикупали у него наркотические вещества, чтобы подсыпать в напитки «верующим», дабы была возможность держать их в узде и полном подчинении.
—Ты же знаешь, Макс,— продолжал бизнесмен,— детям я эту гадость не втюхиваю. Ну, принцип у меня такой. Из-за этой чертовщины я сына потерял. А этому стаду верующих баранов можно. Даже нужно. Хотят они обманываться — пожалуйста! Я им счастье дарю! А Лизок меня не понимала. И теперь я один. И для кого теперь все эти деньги? Вместо того, чтобы на бабе гарцевать, я этот вонючий виски жру! Надоело!
Недопитая бутылка виски полетела к камину.
—Все, хочу бабу. Хоть шлюху! Мне все равно.
Орлянский вскочил с кресла и шатающейся походкой побрел к выходу.
—Юрий Петрович, вы куда?
—За кудыкину гору. Не трогай меня.
—Я не пущу. Вы выпили.
—Выпил, но я в ясном уме, ну, и пусть в чуть хмельной памяти. Пусти!
—Юрий Петрович!
—Пусти, я сказал.
Макс отошел в сторону и кинул вслед.
—Ну и вали, может, разобьешься быстрее.
* * *
Ужин плавно закончился, и Савин шел провожать девочек домой. Люда-то близко жила, а Светика надо провести. Подружки между собой щебетали, и Жора невольно слушал их разговор. Что-то не клеится у него с Ямпольской. Иришка. Он не может ее забыть. И Свету расстроил, и сам расстроился, и зачем он этот ужин устроил?
Савин не заметил, как в своих мыслях ушел вперед, девочки шли позади и еще переходили улицу. Вдруг Люда пошатнулась и остановилась.
—Вот невезенье, каблук сломался!
Люда оказалась посреди дороги, стала снимать туфли. Она и предположить ничего не могла. Здесь редко кто ездил, особенно поздним вечером. Но…
Свет фар резко осветил дорогу. Машина выехала из-за поворота и рванула вперед. Люда только увидела несущуюся на нее машину.
Водитель не видел человека. Лишь только когда девушка выпрямилась, он понял, что это все, конец. Он попытался тормозить, машина завизжала шинами колес, но было уже поздно. Водитель услышал глухой удар об железо капота и нажал на газ.
От происшествия Орлянский протрезвел, но почему-то решил сбежать с места ДТП. Если сопровождающие девушку услышат запах виски, его просто убьют на месте. Нет, потом. Потом Макс все разузнает.
— Съездил до бабы, блин. Вляпался по самое не могу.
Савин не мог поверить своим глазам. Люда лежала на асфальте и не двигалась. Он побежал к ней, на ходу вынимая мобильный телефон. Жора попробовал пульс, слава богу, есть. Скорая почему-то была занята.
—Света!— закричал он.
Света стояла совсем рядом, но в полном оцепенении и просто не могла поверить. Слова Савина к ней пробивались, как через вату.
—Света! Помоги! Набирай скорую.
Света очнулась и взяла мобильный у Георгия.
Вдруг, издалека замелькал свет фар еще одной машины. Водитель не стал ждать знаков от прохожих и остановился, увидев лежащую на асфальте девушку. За рулем был молодой паренек. Он сразу скомандовал:
—Кладите ее в машину. Быстро. Пока скорая приедет, она кровью истечет. Там какой-то пожар в многоэтажке. Все на выезде. Быстрее только.
Паренек помог Савину аккуратно положить Люду на заднее сиденье.
—А если ее нельзя было трогать?
—А если она умрет здесь, пока скорая приедет? Садитесь в машину.
Савин сел на заднее сиденье, поддерживая голову сестры, Света — на место у водителя.
Когда они доехали до больницы, паренек опять скомандовал:
—Я за врачами. Я быстро.
Уже через три минуты Люду клали на носилки и повезли в здание. И водитель, и Жора, и Света поднялись на этаж травматологии, ожидая, что скажет врач.
Совсем скоро он подошел.
—Георгий?— хирург узнал Савина. Он же оперировал Георгия после аварии.
Александров Тимофей Сергеевич был опытным хирургом. Работал он в больнице уже больше двадцати лет. Ему было 43 года, а на вид и не скажешь. Врач не был грузным, да и худым его не назовешь, под белым халатом угадывались крепкие плечи. Он любил чисто выбриваться, да и волос у него был светлый, не так заметен на лице. Журналист сразу понял, что он человек добрый, а главное профессионал в своем деле. Все-таки, его самого с того света вытащил.
—Тимофей Сергеевич, как Люда?
—Плохо. Ее готовят к операции. Что произошло?
—Ее машина сбила. Какой-то пьяный водитель. Там темно было, а я впереди шел. Чертовы эти машины!
—Главное успокойтесь. Хорошо, что вы так быстро ее привезли. У нее внутреннее кровоизлияние, ушиб грудной клетки, перелом бедренной кости, сотрясение… Полный набор. Вам лучше и не рассказывать. Будем спасать.
—Очень серьезно?
—Бывали и похуже случаи. Все. Я пошел, но предупреждаю, операция может длиться несколько часов.
Хирург ушел. Вдруг зазвучал мобильный Савина.
—Алло,— нехотя ответил Георгий.
—Жорик, ты где?— Звонил редактор.— На Верхней пожар. Срочно езжай…
—Да какой, к черту, пожар?— не выдержал журналист.
—Ты чего? Слушай, оператор уже там.
—Иди ты в баню со своим пожаром! У меня сестра при смерти.
Георгий просто рухнул на лавку, обхватив голову руками. Света села рядом и положила руку Савину на плечо.
—Жора.
—Да не трогай ты меня!— закричал журналист.— Уйди! Исчезни!
—Да что с тобой?
—Уйди, я тебя прошу. Я проклятый, понимаешь? Сначала родители, потом Иришка, потом я сам, а теперь и Людка, понимаешь?! И все под машиной! Все!
Савин резко сделал паузу, а потом продолжил спокойным, скорее нейтральным голосом:
—Уходи. Я не хочу, чтобы и ты погибла. Пойми, я проклятый. Все близкие мне люди погибают. Я не хочу еще кого-то потерять. Я просто не выдержу.
Ямпольская медленно встала и направилась к выходу. На щеках заблестели слезы. А ведь она просто хотела его поддержать…
Орлянский резко зарулил во двор своего коттеджа и вышел из машины. Не найдя сил идти, он просто сел на асфальт. Максим подошел к шефу.
—Макс, я сбил человека.
—Понятно. Так, бойцы! Машину в наш автосервис, на разборку. Вам какую, Юрий Петрович? Такую же или другой модели?
—Мне все равно… «Бентли» хочу. Слышь, Макс, а ты мог бы узнать кто она?
—Кто «она»?
—Я бабу сбил, понимаешь? Женщины, это же наше будущее, продолжательницы рода. Сделай доброе дело и тебе там,— он показал на небо,— зачтется. Найди ее. А то я сам по больницам пойду!
—Хорошо, хорошо, давайте без самодеятельности. Я найду.
—Если жива, оплати больницу.
—Может подозрение пасть.
—Не упадет. Начинай меценатскую программу. Все равно через месяц собирались раскручивать. Ты знаешь, стандартный пакет препаратов и материалов, а завтра пойдем в больницу лично. А с девкой придумаем какую-нибудь историю, будто лечение самых тяжелых включено в программу. Хоть бы жива была.
Макс развернулся и пошел к дому.
—Да, шеф окончательно рёхнулся, бабу пожалел, блин. Неужели в нем еще осталась капля человеческого?
* * *
—Зачем вы с ней так?— спросил водитель.
Савин поднял глаза. Он только сейчас понял, что этот паренек — тот самый, который на трассе стоял, готовый умереть.
—Ты?
—Я.
—Саша, спасибо большое, что ты помог, но сейчас оставь меня одного.
—И не подумаю.— Сашка сел рядом на лавку.
—А! Ну, извини, забыл.
Савин полез в карман за деньгами.
—Послушайте, Георгий, положите свои деньги туда, откуда взяли. Я помог бескорыстно. Вы же тоже помогли мне. Бескорыстно. А девушку вы зря обидели. Она ушла вся в слезах.
—Так будет лучше. Может, хоть она живой останется.
—А почему вы решили, что она должна умереть? О проклятье каком-то кричали?
—А зачем оно тебе надо?
—Покопаться в вашей душе,— ерничал Сашка
Журналист грозно посмотрел на парня.
—Да не надо так смотреть,— непробиваемо продолжил Сашка.— Я вам добра желаю. Знаете, это как у психологов, другим помогают, а со своими проблемами справиться не могут. Вы мне помогли, а сами на грани срыва.
—Послушай, Саня!— на повышенном тоне начал Георгий.
Затем спокойно продолжил:
—Обращайся ко мне на «ты», а то неудобно общаться.
—Хорошо. Так кто тебе сказал о проклятии?
—Цыганка одна.
—И ты поверил?
—После того, что со мной случилось, поверишь во что угодно.
—Расскажи.
—Ага! Посчитаешь меня полным идиотом или просто сдвинутым. Иногда самому кажется, что я действительно сошел с ума.— Савин сделал паузу.— Понимаешь, наши с Людой родители погибли в автокатастрофе. Сестра в институте только второй год училась. Хорошо, что я уже работать начал, Смог оплатить обучение. Сейчас Люда последний курс заканчивает. Потом жена моя погибла. Тоже в автокатастрофе. Я вот тоже недавно из больницы. И знаешь что?
—Что?
—Я умереть хотел. Там, на дороге. Не мог я жить без Иришки. А ты… ты хотел покончить с собой из-за чужой девки.
—Не чужой.
—Пока она не твоя жена, она — чужая. В общем, вытащили меня врачи из лап смерти, а желание умереть не ослабло, только подогрелось. Теперь не известно, выживет ли Люда. И пострадала она опять же из-за автомобиля. И что ты прикажешь делать? Ждать, пока и Света под колеса угодит? Не надо. Я ее и так еле-еле от глупого поступка спас.
—Как?
—Да так! С крыши снял. Полетать решила. Эх! Почему люди не умеют летать?
—Жора,— осторожно начал Саня.
—Что?
—А как ты узнал, что я собирался сделать?
—А я вижу вас за километр.
—Нас?
—Да. Самоубийц. Света была первой, кого я увидел.
—А как?
—Сам до конца не понимаю. Вот как очнулся от комы, так мне и мерещатся самоубийцы повсюду.
—Зачем ты так?— удивлялся парень.— Я же полный дурак. Твои проблемы в сто раз больше, и ты терпишь.
—Ладно, парень. Езжай домой. Тебя уже родители заждались.
—Хорошо. А можно я завтра приду, узнаю, как дела?
—Можно, конечно. Ведь если бы не ты, может, Люда там, на месте бы и умерла.
—Я приду. А ты перед Светланой-то извинись. Нет никакого проклятия, если ты жив. И Люда выживет. Я уверен.
—Хорошо. Иди уже.
Савин не знал, сколько еще просидел в больнице. Время текло, а о Люде еще ничего не известно.
Наконец-то к Георгию подошел хирург. Савин сразу вскочил на ноги.
—Как она?
—Плохо, Георгий, плохо. Состояние, правда, стабилизировалось, надо подождать до утра. А ты бы отдохнул, домой съездил.
—Не могу.
—Понимаю, но все же.
—Я не брошу сестру.
—Есть вариант. В виде исключения. Пойдем в ординаторскую, на кушетке приляжешь. В случае каких-то изменений я тебя сразу же разбужу.
—Вряд ли я засну.
—Это мы еще посмотрим. Пошли.
Они зашли в ординаторскую — относительно просторную комнату с одним окном. На подоконнике стояли цветы, напротив шкаф, где книги перемежались с толстыми папками. У окна стоял стол с кучей бумаг, видимо истории болезни, там же были разбросанные канцелярские принадлежности, термос и чашки с веселыми картинками. Тимофей Сергеевич достал из Стеклянного шкафчика с различными медикаментами, который стоял чуть подальше у стены, баночку со снотворным и накапал несколько капель в чашку, затем туда же налил чая из термоса и дал Савину. Георгий даже не заметил подлитого «сюрприза», одним махом проглотил содержимое и лег на кушетку.
—Я пойду,— сказал хирург,— а ты отдыхай.
Еще почитать:
Просто девушка.Часть шестнадцать
Вступление. — ГРЯЗЬ
Яман и его семья — Название рассказа или главы
Гордость мира боевых искусств — Глава12. Оставь меня в покое! Усилия ради исцеления
«
»
07.12.2021
