« Макроарх Сингулярности » Семь миров

«Даже в идеальных мирах будут раздоры, в мнениях будут подмнения, и каждая истина будет противоречить сама себе в разных формах своей реализации». А.Ш.

Раздел I: Встреча семерых

Я думаю, стоит начать с небольшой предыстории одного интересного мира. Великий русский философ-космист, Николай Федорович Федоров, сделал в свое время ряд замечательных предположений. Во-первых, он умозаключил, что наука однажды сможет оживлять мертвецов. Тогда бы мы смогли пробудить от вечного сна наших усопших отцов. Он считал, что нужно победить смерть и человечество может это сделать благодаря науке. Несмотря на все это, он был глубоко религиозным человеком.

Также он предположил, что Земля не сможет вмещать в себе огромное количество людей, и человечеству придется колонизировать другие планеты. Эта идея является одной из ключевых в задумке данного произведения. Но как я её доработал? Я просто предположил, что при переселении на какую-нибудь планету ключевым признаком выбора места жительства будет человеческое мировоззрение. Вполне логично, что подобное будет тянуться к подобному, и люди будут стремиться к тем людям, которые их лучше всего понимают.

Синтезировав предположение Н.Ф.Федорова и один возможный тип реализации бытия на основании идей этого великого космиста, я готов представить вам совершенно иной мир. Он состоит из восьми различных планет (конечно, планет больше, и занятых планет больше, но ключевыми являются именно восемь планет, самых развитых, самых идеологически специализированных). Нейтральной в мировоззренческом плане является Земля.

Идеальные земные условия – редкость на просторах космоса. Другие планеты и спутники солнечной системы выживают так, как могут. Однако некоторые планеты и спутники удалось привести в терпимое для жизни людей состояние. К примеру, на Луну перенесли почву, были посажены растения, созданы специальные механизмы, поддерживающие атмосферу. Ученые опять смогли удивить. Там, где было холодно – стало теплее; там, где было жарко – стало холоднее. Живая природа постепенно, с помощью человеческих усилий, смогла обосноваться во всей своей красе вне Земли.

Люди были созданы для того, чтобы сделать невозможный ранее шаг в эволюции вселенной. Они должны были распространять жизнь там, где она невозможна. И человечество справилось с поставленной задачей. Теперь Луну, Марс, Европу (спутник), Венеру – не отличить от колыбели человека. И это, скажу вам я, прекрасно.

На каждой колонизированной планете, кроме Земли, живут люди, придерживающиеся на первый взгляд одинаковых точек зрения на мир, вселенную, этику и эстетику.

В данном романе уклон будет делаться именно на акцеденциальность человеческих мнений. В моих философских работах вполне неплохо проработан раздел о случайностях и закономерностях в нашем мире. Так вот, если допустить, что идеи Н.Ф.Федорова осуществлены, то я вижу одну ветвь их развития именно таковой и хочу в большей степени показать вам всю эту громаду вселенной мнимости.

Добро пожаловать во вселенную семи миров.

Глава I: Предыстория

Какой сейчас год? Скажите мне, какой сейчас год? Никто не знает. Летоисчисление приостановилось в этом безумном мире. Когда были найдены лекарства от всех болезней, когда люди смогли оживлять своих предков, когда люди обрели бессмертие, тогда потеряло смысл и летоисчисление.

Зима. Норвегия. Столица. Большая площадь, на которой дети играют в снежки, а взрослые просто ходят, любуясь окрестностями. Холодный ветер обжигал щеки, тело трепетало от мороза, но это был не простой мороз, а живой. Он будоражил, он помогал проснуться, он помогал прийти в себя.

Меня зовут Ева. Своей фамилии я не помню. Я вообще ничего не помню из своей прошлой жизни. Я сбежала с Титана, планеты, на которой процветает нацизм. Теперь я на Земле. В интернете я повстречалась с шестью интересными людьми. Они тоже сбежали. Мы договорились, что встретимся с ними на городской площади в Осло.

Я ждала их здесь. Одна. Мне было холодно, но я не грустила. Холод иногда согревает.

Позвольте начать со вступительной истории, которую, возможно, многие из вас и не слышали. Все началось давным-давно, когда люди еще были смертными.

В Парижском университете образовалась кафедра микроселекции, где естественным путем ученые пытались воздействовать на те или иные качества клеток человеческого организма или на бактерии. Параллельно велось изучение ДНК многих микроорганизмов. Микроселекция распространилась по всему миру с невероятной скоростью и, впоследствии, это вылилось в одно замечательнейшее открытие.

Доктор медицинских наук, Антон Михайлович Кун, в Гарвардском университете собрал гигантскую команду исследователей и под его четким руководством были выведены полуселективным, полугенетическим путем особые клетки – мнемоциты.

Мнемоциты – клетки невероятно продуктивные и с уникальными свойствами. В каждом мнемоците содержится память о состоянии всего организма. Стоит мнемоциту увидеть какое-либо несоответствие, так он сразу же стремится все исправить. Он чинит клетки, удаляет раны, восстанавливает все умершее, лечит от рака, избавляется от любого типа некрозов, противостоит старению, борется с опухолями. В сущности, мнемоцит – это особенного рода лейкоцит, прошедший по пути эволюции намного дальше, чем все остальные клетки организма. Мнемоцит – это особого рода альтруист организма, он – строитель, он – воин, он – ученый, ведь он имеет незаурядную память.

С помощью мнемоцитов все живущие обрели бессмертие. Такие совершенные клетки не давали дорогу ни вирусам, ни инфекциям, ни механическим повреждениям, но тут же появилась и другая идея. В чем заключалась проблема? Мнемоциты запоминали информацию о человеке в тот момент, когда оказывались в его организме. Проще говоря, если на момент введения мнемоцитов у вас было сквозное ранение, то вы с ним и останетесь на всю жизнь и будете всю жизнь мучиться; если вы постарели, то мнемоциты сохранят вашу старость на века; если у вас рак, то он не будет развиваться дальше, но от него вы уже никогда не избавитесь. В этом был главный минус мнемоцитов: они просто останавливали значительные изменения в человеческом организме навсегда.

Оказалось, что можно не только заставлять мнемоциты запоминать состояние организма на определенной фазе его развития, но и вбить в их память определенный эталон человеческого здоровья. Так появились мнемоциты-бэта.

Но самыми интересными были именно мнемоциты-гамма, которые могли восстановить тело усопшего, при наличии одной молекулы ДНК. Зрелище – ужасное. Тело восстанавливается очень неестественно. В питательном растворе мнемоциты начинают строить организм с какой-либо его части, чаще всего с той, из которой добыта молекула ДНК. Выходит так, что сначала появляется орган или часть тела, а вокруг него, уже после, достраивается остальной организм (надо лишь подбрасывать питательные вещества). Бывало и такое, что люди приходили в сознание, когда у них еще не было либо рук, либо ног, или голова их еще находилась в растворе. И, задыхаясь, они на время умирали от боли, чтобы потом восстановится. Процесс оживления был для некоторых мучительным, а некоторые его не замечали.

Таким образом, стало возможным оживление многих величайших людей. Сначала воскресили, конечно же, великих ученых, но этого было не достаточно. Всех деятелей науки, философии и политики, чью кровь, кости, волосы было возможно достать – привели в чувства из мира небытия. Со временем стали оживлять и обычных людей.

Минус мнемоцитов был в том, что женщины не могли забеременеть после обретения бессмертия, поэтому продолжение рода человеческого отчасти приостановилось. Женщине давался выбор: либо она выбирала бессмертие сейчас, либо после рождения ребенка или детей. Несмотря на такой минус волшебных клеток, человечество все равно размножалось.

Перейдем к истории того времени. Благодаря воскрешению основных лидеров различных направлений человеческой мысли, все активнее и активнее стали проявлять себя сильнейшие мира сего. Семь направлений боролись за место под солнцем, уничтожая все чуждое им. Христианство, атеизм, буддизм, ислам, материализм, идеализм и нацизм – схлестнулись друг с другом в последней великой войне, где не было государств, где люди яро ненавидели друг друга, где люди убивали не глядя. Каждое направление винило своих оппонентов в этой войне, но сражаться продолжали все, потому что не было другого выхода, пока физики не изобрели стабилизатор непригодных для жизни планет. Появилась надежда на спасение.

И вот в последний раз верующие и неверующие, философы и ученые объединили свои силы, чтобы завоевать у космоса его земли. Стабилизаторы сделали атмосферу терпимой. Со временем на каждой захваченной планете или спутнике была создана почва, после она заросла растениями, и, уже к самому концу эры, на спутниках появились животные. Стабилизаторы контролировали не только атмосферу, но и температуру.

Люди разъехались по разным мирам, чтобы больше не видеть друг друга. Точнее, правительство само отправило людей, многих силой заставили поменять место жительства. И тогда наступило время покоя. Все направления развивались, не трогая друг друга. Человечество зажило счастливо.

Только я, Ева, сижу с телефона в интернете, ожидая своих новых друзей на площади. Больше не буду читать эту ерунду. Мнемоциты, лейкоциты, стабилизаторы – что я вообще читаю? Когда скучно, мы, люди, занимаемся такой ерундой. И вот сейчас я сижу на своей сумке с вещами и читаю историю, перемешанную с биологией. Кому это вообще может быть интересно?

Но я сижу здесь уже два часа. Два часа! А никого нет! Зря я поторопилась и приехала так рано. В итоге я уткнулась в телефон снова и натолкнулась на что-то интересное.

Земля – дом для неопределившихся. Людей здесь стало очень и очень мало. Только в столицах собираются останки человечества. Остальные покинули свой дом навсегда. Миллиард влачит свое скучное существование на третьей планете от Солнца. Здесь из удовольствий остался только интернет, который как раз и зарождает сомнение в людях. Они уже совсем не могут осознать, кем являются, поэтому и не могут выбрать место, куда бы им направиться. Весь мир открыт для них, но закрыты их воля и разум.

Земля – одинокая планета, брошенная, использованная, изрытая вдоль и поперек. Люди оставили её, забрав почти все, что могли. Человек никогда не станет альтруистом до тех пор, пока будет делать что-то пусть и ради человечества, но вопреки природе.

Я думала, что люди добрые, пока поближе не познакомилась с ними. Они – злые. Они все думают только о себе, а когда они говорят об общем благе, то подразумевают под общим благом именно свое, достигнутое через общее. Я это поняла.

Меня зовут Ева. Я не помнила о себе ничего. Я – высокая девушка. У меня большие ярко-красные глаза, которые на свете солнца будто бы светятся. Трудно сказать, почему у меня именно такой цвет глаз. Я никогда не видела людей с такими глазами. Мои белые, как первый снег, волосы спускаются до самых колен. Я не знаю, почему они такие длинные. Я никогда в жизни не подстригалась, они кажутся мне прекрасными. Немного взлохмаченные, немного неаккуратные – они смотрятся изящно даже без особого ухода, и я всегда могу спрятаться за ними от всех опасностей.

Я, если честно, больше люблю молчать, чем говорить, но в данный момент я единственная, кто может рассказать вам всю эту историю. Я очень пессимистична. Надоело все вокруг. Вроде бы я только-только проснулась от сна, но уже ненавижу весь этот мир. Скоро вы узнаете почему, но сначала я хочу описать вам состоявшуюся встречу в городе Осло.

Я все ждала и ждала своих новых друзей, но никак не могла их дождаться. Где они были? Почему опоздали? Или это я пришла раньше?

Глава II: Шесть интересных людей

Было очень холодно. Со временем я осознала, что не перевела часы, когда прилетела сюда из другого города. Это была моя ошибка. Вдруг я увидела в центре площади маленькую девушку. Она кого-то искала. Да, я вспомнила. Это была та самая особа, с которой мы договорились встретиться. Я помахала ей рукой. Она меня сразу же заметила и радостно подбежала ко мне.

– Вы Ева?

Я приветливо ответила:

– Да, я Ева. А вы…

Я не успела сказать, как девушка перехватила мое слово:

– Алисия Бонум. Да, хранит вас Господь.

– Господь? – удивленно спросила я.

– Вы никогда не слышали о Боге?

– Нет.

Алисия немного расстроилась, но вдруг её глаза загорелись:

– Я вам расскажу про Него. Сейчас такое время, что многие люди вовсе позабыли о Боге.

Девушка была совсем-совсем маленькая. Я по сравнению с ней казалась великаншей. Целая голова отделяла нас друг от друга. У нее были маленькие и аккуратно покрашенные розовой помадой губы, небольшой носик, глаза – узенькие, но ярко подведенные карандашом. Ногти – белого цвета, длинные; прическа – каре; волосы – черные, будто ночь, явно, крашенные. Алисия, судя по внешнему виду, была аккуратисткой. Даже её юбка, которую она надела зимой, была гладко выглажена. Кстати, мне интересно, как это она не мерзнет в легкой курточке и юбочке? Я вот разоделась, словно на северный полюс, а она пришла почти голая, без перчаток, без шапки.

Бонум играла глазами, притом, постоянно. Она словно что-то искала, постоянно заглядывалась на проходящих мимо людей и никогда не смотрела на собеседника больше одной-двух секунд. Это создавало неприятное впечатление, особенно если учесть, что я пыталась смотреть все это время ей в глаза.

– Бог – это наш отец, сверхразумное существо, не являющееся существом. Субстанция!

– Субстанция? – заинтересованно спросила я.

– Ну, да. Такая странная штука, которая как желе, только не на материальном уровне и занимает всю вселенную.

– Пронизывает пространство?

– Именно. А ты умная.

– Расскажи мне еще про Бога, – попросила я, вводя в телефоне это же название.

Алисия заулыбалась и продолжила:

– Бог создал эту вселенную, весь этот мир, Он прекрасен, Он даровал нам мораль, даровал способность наслаждаться красотой мира. Боже мой, мир так прекрасен.

– Да, мир прекрасен, – радостно подтвердила я.

– Ты не видела кого-нибудь из наших?

– Нет, ты здесь первая.

– Это хорошо, – девушка захихикала.

– Чего же хорошего?

– Я хотела тебя увидеть. Ты такая необычная. Ты не делала никаких операций? Как можно сделать такие глаза?

– Я не помню.

– А волосы как долго растила?

– Не помню.

– А носик у тебя такой маленький почему?

– Не знаю.

– Ты хоть что-нибудь знаешь?

– Я не помню своего прошлого.

– Странная ты.

Алисия замолчала. Вдруг к нам подошел маленький мужчинка, щупленький даже в большой куртке. Он был ниже нас ростом. На нем были надеты огромные очки, без которых он, вероятно, не мог видеть. Каштановые взъерошенные волосы поднимались к небесам на несколько сантиметров, небольшая бородка одиноко росла на лице. Глаза у мужчинки были зеленого цвета. Он не был уродлив, но был, прямо скажем, совсем не мужественен. Я бы даже сказала, что он показался мне сначала ребенком с бородкой, а не мужчиной.

Он противным голосом произнес:

– Здравствуйте, Ева, здравствуйте, Алисия.

Моя новая подружка сразу же заиграла глазами и, улыбаясь, ответила:

– Привет, Исаак.

Я тоже поприветствовала пришедшего. Это был Исаак Церберос – ученый, активный скептик, противник любого религиозного направления, понимает он его или не понимает. Все, что носит ярлык «религия» – всегда подвергается нападкам этого человека. Он слабый физически, но сильный интеллектуально воин за правду, а, точнее, за то, что он сам считает правдой.

Мужчинка замахал руками, и начал говорить:

– Я вас еле-еле нашел. Как так? Мы же договорились встретиться на северо-западной части площади, а вы находитесь на юго-западной.

Мы с Алисией посмотрели на него, как на дурака. Моя новая подруга сказала:

– Бог мой, а ты забавный.

Зеленые глаза Исаака налились кровью.

– Ты сказала слово «Бог»?

– Да, а что-то не так?

– Бог! Да как можно такое слово-то говорить? Его же не существует. Это тоже самое, что сказать минара.

– Что?

– Вот именно, что это слово я только что придумал, и оно ничего не значит. Так же и с Богом, – продолжил мужчинка, размахивая руками, будто гаишник, направляющий автомобили в то время, как сломался светофор.

– Уважаемый, как же Бога может не быть, когда он является наиболее общей категорией мира?

– Бездоказательной категорией мира.

– А во что верите вы?

– Ни во что. Все, что я говорю, проверено опытом!

– Но, в таком случае, вы проверили на опыте, что Бога нет. Или я не права?

Тут Исаак замолчал и успокоился. Алисия не стала на него давить дальше. Они замолчали. Это меня однозначно обрадовало. Эти атеисты и верующие всегда найдут над чем поспорить. А все лишь ради того, чтобы выяснить кто из них мудрее. Низкие цели приводят к низким достижениям. В вопросах познания каждый сам выбирает свой путь, и, выбрав этот путь, он начинает клеймить другие пути. Люди вообще любят друг друга унижать. Об этом и будет моя история. Эта история о человеческом тщеславии, о невозможности уважать друг друга, о возможности не уважать чужой выбор.

Почти сразу после разговора за моей спиной оказался высокий лысый мужчина, в каком-то странном золотом кимоно, без куртки. По лицу можно было понять, что отчасти он азиат. На лысой голове красовался огромный шрам, будто бы мужчину ударил либо тигр, либо дракон. Я повернулась и увидела его серые узкие глаза, смотрящие мне в душу. Его лицо не выразило никаких эмоций. Его лицо было будто бы сделано из камня или стали. Оно было неподвижным, какими кажутся звезды на небе. Он молчал так, словно целая молчащая аудитория. Он молчал за нескольких человек. Обычно, одного молчуна в компании не замечают, но он молчал так, будто тишина захватывала души всех нас.

Исаак вдруг прокричал:

– Это же Айравата Чаудхари!

Я сразу же заметила:

– Это тот персонаж, что все время молчал на форуме?

Ученый сразу же заметил:

– Он же буддист. Молчание для них – золото. Буддисты говорят только тогда, когда могут сказать что-то мудрое.

Внезапно для всех Айравата заговорил:

– Нельзя сказать что-то мудрое, но мудрое можно показать.

Алисия оглядела буддиста с ног до головы и даже ей, с её коротенькой юбочкой, стало холодно, когда она смотрела на тоненькие золотые штаны мужчины и на его шелковое золотое кимоно.

– А вам не холодно? – осторожно спросила она.

– Холод – лишь ощущение, но мудрый справляется с ощущениями.

Исаак не выдержал и пошутил:

– И еще мудрый умирает от переохлаждения.

– Я сидел обнаженным на самых холодных горах на Каллисто.

Атеист сразу же заметил:

– Я не верю. Это еще нужно доказать.

Алисия вмешалась:

– Доказать. Докажи, что ты когда-либо забивал гвозди молотком, друг. А то я не верю, что ты мужчина, да простит меня Господь.

Я перестала слушать их перепалку. Вместо этого я вгляделась вдаль и увидела огромного мужика, идущего к нам. Он, как можно было заключить по его внешности, был арабом. Широченные плечи ходили назад-вперед во время движения этой мышечной машины. Толстая куртка делала этого гиганта еще больше. Маленькие черные глазки прожигали всех нас. Короткие черные волосы прятались под черной шапкой. Каждый шаг этого монстра – был чудовищным. Он подошел к нам, низко поклонился и начал представляться.

– Привет вам. Я Шахин ибн-Аббас ибн-Гази ибн-Бадр ибн-Бади ибн-Джамал ибн-Ид ибн-Саид.

Все поздоровались в ответ. Атеист незамедлительно спросил:

– Так это ты сбежал с Венеры?

– Да, сбежал. Это было достаточно просто. Аллах мне помог.

Тут же ярость вспыхнула в глазах Цереброса, он услышал еще одно название Бога, но, глядя на пропорции своего предполагаемого соперника по спору, он все же решил сдержаться. Еще бы, ведь они были настолько разные, как Гулливер и лилипут. Исаак правильно сделал, что промолчал.

Гигант начал экспрессивно говорить:

– Друзья, мы собрались. Давайте решать, что делать. Аллах вам поможет. Я вам помогу.

Алисия, которая, кстати, тоже была похожа на карлицу на фоне появившегося чудовища, сказала:

– Сначала нам нужно дождаться остальных, а потом услышать от них всех историю.

Я решила дополнить:

– У вас у всех интересные истории, но знаем мы о них только в общих чертах. В каждой я углядела нечто интересное. Что-то не так в этом мире. Что-то происходит. Но нам нужно дождаться всех.

За моей спиной послышался приятный женский голос:

– Мне скучно, бес. Что делать, Фауст? Таков вам положен предел. Его ж никто не приступает. Вся тварь разумная скучает! Иной от лени, тот от дел, кто верит, кто утратил веру! Кто насладиться не успел! Кто насладился через меру! И всяк зевает да живет, и всех вас гроб зевая ждет. Зевай и ты.

К нам шла красивая, высокая эффектная блондинка на каблуках, в черных обтягивающих джинсах, в розовой курточке и с книгой в руках. Вниз спускалась одна зеленая прядь волос, остальные же волосы были светлыми, как солнечные лучи. Девушка из принципа не красилась. Это ставило её в некую противоположность Алисии. Её глаза были достаточно умы. И не только глаза. Она слегка кашлянула, после чего сказала:

– Приветствую вас, мои друзья. Я – Хлоя Госсет.

Все поздоровались. Вдруг Исаак влюблено произнес:

– Вы ведь материалистка?

– Да, – уткнувшись в отрытую книгу, ответила девушка.

– Я восхищаюсь умными женщинами, – размахивая руками, произнес Церберос, который был ниже сантиметров на десять, чем его собеседница.

Девушка холодно ответила:

– Я тоже восхищаюсь умными людьми, жаль, что я их никогда не встречала.

Атеист покраснел. Было видно, что он влюбился. Но Хлое было наплевать на него. Девушка просто встала в наши ряды, продолжив читать книгу. Мы ждали последнего человека, с которым договорились о встрече.

Госсетт сказала:

– Я приехала сюда из Мюнхена. Простите за опоздание. Мне кажется, что зря мы тут стоим. Аристокла все еще нет. А он чертов идеалист. От таких ребят только одни проблемы. Я вас уверяю. Нас могут поймать.

Я спросила:

– Кто может нас поймать?

Блондинка немного повременила, а после дала ответ:

– Слуги ученых с Энцелада, например.

Исаак подтвердил:

– На Энцеладе, в мире ученых, сейчас творится нечто необычное. Мы, как люди, готовящие протест, можем быть легко схвачены. Все сети на планете прослеживаются учеными. И меня, к примеру, разыскивают. Вас, я думаю, тоже, судя по вашим историям. Думаю, стоит прождать пять минут, а потом пойти.

Я решила:

– Так и поступим. Меня точно разыскивают, а я даже не постаралась замаскироваться.

Шахин сразу же сказал:

– Да, вы девушка видная с этими красными глазами и длинными, как путь в Медину, волосами.

Как только он это сказал, нас сразу же окружили солдаты, появившиеся из ниоткуда. Их было около десяти. Трое нацелили на нас автоматы, а остальные направились в центр круга. Странно, что мы их вообще не заметили.

Исаак сказал:

– Ну, вот и закончилась наша история.

Алисия была шокирована таким поворотом событий.

– Ребят, что это такое? Как они здесь оказались?

Айравата даже не сдвинулся с места. Хлоя продолжала читать. Шахин же от злости покраснел. Он видел, что на нас направлены автоматы, а это делало его практически безоружным и сопротивление было в данном случае бессмысленно. Все равно бы нас захватили, пусть мы и бессмертные.

Внезапно одному из трех солдат в голову угодил камень. А двое, те, что стояли рядом друг с другом, получили по затылку от здорового рыжего мужчины с длинными волосами. Он был немногим меньше Шахина и носил классический костюм. Его огромные голубые глаза будто отражали небеса.

Мусульманин понял, что настало время действовать, и в одно мгновение он обезвредил трех солдат одним мощным ударом ногой. Айравата все с тем же каменным лицом поочередно вонзил указательный палец в живот двум другим воякам. Спаситель же в одно мгновение уложил еще одного солдата, оставив остальных на Шахина, который незамедлительно вырубил их.

Пришедший гигант представился, после того, как битва была завершена:

– Здравствуйте. Я – Аристокл со спутника Европы. Простите, что опоздал. Я просто увидел, что в окрестностях рыщут солдаты. Хорошо, что они заняли неудачную позицию.

Все в ответ поздоровались. Мусульманин радостно посмотрел на второго такого же, как и он, гиганта.

– Ты молодец. Настоящий воин.

Внезапно все посмотрели на Айравату, чьи указательные пальцы были в крови. Он бездушно оглядел своих новых приятелей.

– Это путь алмазного пальца. В мире буддистов сейчас неспокойно. Пришлось обучаться боевым искусствам.

Даже двум здоровякам стало страшно смотреть на продырявленные тела солдат, которые, конечно, скоро бы восстановились, ибо мнемоциты не позволят своим хозяевам умереть от таких незначительных ранений.

Аристокл тихо произнес:

– Истина сокрыта для нас, но я хочу попытаться её узнать. Друзья, я думаю, что нам нужно уединиться в каком-нибудь отеле.

Через несколько часов мы все были в просторной комнате. Теперь уже без курток. Шахин поставил большой стол в центре. Мы расставили вокруг него стулья. На столе стояла включенная лампа, только её свет горел в комнате. Мы решили обсудить здесь все наши проблемы, чтобы решить, как действовать дальше. Мир весел на волоске от гибели, и мы могли что-то предпринять. Мы могли раскрыть людям глаза.

Исаак начал:

– Господа, сегодня мы с вами находимся на перепутье семи миров: мира христиан, мира ученых, мира буддистов, мира мусульман, мира материалистов, мира идеалистов и мира нацистов. Ученые из Энцелада, в частности правительство столицы, что-то замышляют. Не все, конечно, ученые, ибо я один из них, но многие. По вашим историям можно судить о том, что во всех семи мирах сейчас творится нечто ужасное. Отчасти в этом виноваты ученые, отчасти – сами люди. Я сторонник науки, но я всегда против, если её применяют не по назначению. И, как я думаю, сейчас нам стоит рассказать друг другу наши истории, чтобы решить, что мы будем делать дальше.

Я решила вступить:

– Исаак, ты немного не расслышал. У нас на Титане творится форменный беспорядок. Возможно, центр всех проблем там. Нужно привлечь внимание общественности к Энцеладу и Титану. Нужно уладить все беспорядки на этих планетах. Мы с вами просто должны зажечь сердца людей этой идеей. Быть может, тогда у нас появится возможность исправить проблему.

Айравата высказался:

– Иногда то, что мы мним ночью, является днем. Иногда день с нашей точки зрения в действительности оказывается ночью. Сложен мир и прекрасен. Но не стоит торопиться с выводами, пока мы не узнаем всего.

Аристокл в свою очередь заметил:

– Согласен с буддистом. В мире идей нельзя всецело руководствоваться нашими мнениями. Одна идея не может заключать в себе всю бесконечность идей, если она не является демиургом.

Алисия резко дополнила, стреляя глазами:

– Богом.

А Шахин прокричал, подняв руки:

– Аллахом!

Хлоя Госсетт не стерпела и процитировала:

–  Религия расценивается обычными людьми как правда, умными – как ложь, а правителями – как полезность.

Исаак с любовью посмотрел на девушку, но она от него в одно мгновение отвернулась, показательно кашлянув.

Мне пришлось вмешаться.

– Давайте не будем здесь решать религиозные вопросы?

Шахин резко прервал нас:

– Тихо.

Он лег на пол. Хлоя посмотрела на гиганта, как на идиота. Но вдруг он встал и сказал:

– Они идут сюда.

Я спросила:

– Кто это «они»?

– Солдаты. Спецназ. Они уже на этом этаже.

Все вскочили со стульев. Вдруг мусульманин достал взрывчатку, подбежал к двери и прицепил её таким образом, что при сильно ударе она взорвется. Мы подбежали к окну.

Аристокл приказал:

– Все на балкон, быстро.

Исаак, выходя, заметил:

– А у всех мусульман с собой есть взрывчатка? Где он её прятал-то все это время?

Шахин вытолкнул на балкон хиляка.

– Быстрее, осталось еще несколько секунд.

Мы успели выйти на балкон и спрятаться за стенами. Через пару секунд произошел взрыв. Вероятно, спецназовцы выбили дверь, а взрывчатка выбила их. Дверь на балкон вместе с окнами разлетелись вдребезги. Мусульманин достал из своей огромной сумки автомат.

Исаак опять не удержался и сострил:

– А говорят, что не все, кто верит в ислам, террористы.

Слава богу, здоровяк этого не услышал. Мы стремительно вырвались в коридор. Там валялись трупы спецназовцев. Навстречу уже бежала следующая партия, которая, прямо скажем, не ожидала, что у нас будет оружие. Шахин стремительно повалил первые ряды и приказал нам направиться на крышу. Мы последовали его совету. Впереди бежал Айравата. Ряды замыкал наш боевой мусульманин, который забрасывал врагов гранатами и обстреливал их, практически не останавливаясь. Через несколько минут мы были на крыше. Там находился вертолет.

Гигант прокричал:

– Садитесь в мою детку. Мы ведь не просто так пришли в эту гостиницу, правда?

Чудовище улыбнулось, закрыв дверь на крышу и установив на нее взрывчатку. После мужчина сел за штурвал и вертолет взлетел. Очередной взрыв. А мы уже далеко-далеко.

Жалко, что вещи остались там. Я успела захватить с собой только телефон. Теперь посижу немного в интернете, пока сердце бешено колотится. Может быть, узнаю что-либо новое.

Глава III: Лишаясь свободы

Вертолет улетел достаточно далеко, но со временем у него закончилось топливо. Мы приземлились, чтобы заправить бак. Все вышки на равнину и огляделись, пока Шахин заправлял свою ласточку. К нему подошла Алисия и спросила:

– Откуда у тебя все это оружие и вертолет?

– Малышка, если ты не знала, то у нас, мусульман, всегда есть запасы. Если мы торговцы, то денег; если мы военные, то оружия и техники. На Земле ведь остались многие мои родные. Мои предки. Вот я и стащил вертолет у прапрадеда. Он не был истинным мусульманином, поэтому его выгнали на Землю.

– Понятно, а как ты так накачался?

– Все мусульманские воины до обретения бессмертия тренируются годами, чтобы обманут мнемоциты. Мы принимаем стероиды и прочие препараты, чтобы увеличить нашу силу и выносливость, до того, как мнемоциты остановят процесс развития в нашем организме.

Айравата это услышал.

– Мы тоже используем такую методику развития. Мы доводим некоторые качества, такие, как крепость кулаков и скорость – до предела, а потом внедряем в тело мнемоциты, чтобы вечно оставаться сильными.

Христианка заметила:

– А девушкам обычно не даруют бессмертия до того, как они не родят ребенка. Как вам известно, мнемоциты убивают плод. Поэтому я до сих пор смертная.

Шахин с улыбкой произнес:

– Ну, если тебя убьют, то с легкостью смогут оживить.

Айравата дополнил:

– Гамма-мнемоциты.

Я все это слышала, хоть и молчала. На нас открылся сезон охоты. Хорошо даже, что с нами был такой монстр, как Шахин. Так он еще и все предусмотрел. Со временем мы покинули неохраняемую территорию Норвегии. Мы двигались на юг и в итоге оказались в Берлине.

Здесь Шахин решил пополнить запасы горючего. Он ушел, оставив нас неподалеку от города. Прошло три дня, а он все не возвращался. У нас не хватало еды, поэтому мы отправили в магазин Аристокла и Айравату. Они тоже не вернулись.

Мы, бедные и слабые девушки, остались под защитой Исаака. Такая защита, если честно, не давала нам надеяться на лушее. Мы спали в вертолете, хорошо, что он был вместительным. В принципе, найти наших мужчин в Берлине было практически невозможно, поэтому оставалось только надеяться.

Однажды ночь мы уже собирались лечь спать, как вдруг Хлоя шепотом сказала:

– Тише. Я слышу голоса.

Она медленно и бесшумно покинула вертолет, захватив с собой пистолет из большой сумки Шахина. Мы отправились за ней. Мы тоже услышали голоса. Два солдата беззаботно болтали о том, как они легко захватят трех девушек и хиляка. Беседовали они настолько громко, что Госсетт смогла только по звуку пристрелить их обоих.

Девушка подозвала всех нас к себе.

– Нужно уходить. Я чувствую, что здесь сейчас будут и другие охотники за нашими головами.

Исаак был поражен. Она была не только умной, но и сильной. Мне трудно описать его наивный влюбленный взгляд так, чтобы вам стало так же смешно, как и мне.

Мы скрылись в Берлине. Как оказалось, по всему городу были развешаны листовки, с нашими именами и фотографиями. Нас здесь разыскивали. Даже сбежав из своего мира, мы попали в мир, где нас ищут. Купив достаточное количество еды, мы направились пешком в другой город. Там нас тоже искали, хоть он и пустовал. Мы скрылись в итоге в одной заброшенной часовне в пригороде.

Снова нам пришлось расставить сиденья таким образом, чтобы они образовали круг. Надвигалась важная стратегическая беседа. Мы расселись по местам.

Алисия сказала, постоянно переводя взгляд то на меня, то на материалистку, то на ученого:

– Я думаю, что мы должны сдаться.

Хлоя её перебила:

– Сдаться? Я отлично владею оружием и боевыми искусствами. Мы сможем скрываться до конца жизни.

Христианка дополнила:

– И эта жизнь будет очень короткой.

Исаак вмешался в перепалку двух красавиц:

– По сути, мы лишись авангарда. Без авангарда у нас нет никакой защиты. Пусть я и ученый, но в бою проку от меня мало. Алисия – тоже бесполезна. От Евы я не видел никаких чудес в боевом искусстве. А висеть на плечах у Хлои – дело последнее. Может быть, одна она смогла бы выжить на огромной полузаброшенной планете, но с обузой в виде трех человек – это разве возможно сделать?

Я решила высказать свое мнение:

– Но сдаваться – не выход. Нужно попытаться просветить общественность.

Алисия спросила:

– Мне нужно рассказать свою историю?

Я ответила:

– Нам нужны все семь историй, и только тогда вся эта заварушка станет нам всем окончательно понятна.

Цереброс парировал:

– Дамы, я предлагаю сдаться всем, кроме Хлои.

Госсетт засмеялась, а после сказала:

– Эта идея мне нравится. Особенно если учесть, что я остаюсь на свободе.

Я тут же среагировала:

– Мы должны запустить в мировую сеть информацию.

Исаак произнес:

– Мне нужен компьютер с доступом в сеть. Я создам вирус, который будет вести рассылку этой информации по всем семи мирам.

Алисия радостно добавила:

– А это вызовет недовольство людей, и тогда все можно будет исправить.

Ученый недовольно пробурчал:

– Но люди ненадежный источник исправлений. Они могут, как не среагировать, так и среагировать неправильно, только ухудшая ситуацию.

Хлоя посмотрела на ученого и эротично сказала:

– Разработай программу, а там посмотрим. Я тебя щедро отблагодарю.

Исаак был поражен таким ответом и в одно мгновение побеждал в магазин, где достал ноутбук и модем. Днями и ночами он программировал вирус, и в итоге у него получилось. На что Госсетт сказала:

– Спасибо тебе большое!

Ученый был разочарован. Однако мы все равно запустили вирус в сеть. Информация начала распространяться. Мы рассчитывали на то, что вскоре весь мир узнает страшную правду, речь о которой пойдет немного позже.

В действительности, зря мы рассылали вирус с одного компьютера. В итоге нас смогли найти. Когда мы спали, то часовню окружили солдаты. Нас легко захватили. Я проснулась в фургоне со своими друзьями, с трудом припоминая, как меня, просыпающуюся, вырубили прикладом автомата.

Исаак плакал в углу, в другом рыдала Алисия. Только Хлоя спокойно читала книгу, лежа на спальном мешке. Интересно, где она все это достала? Больше никого с нами не было в этом трясущемся фургоне. Не было ни солдат, даже водителя не было видно. Мы вчетвером находились в металлическом параллелепипеде.

Я спросила у Госсетт:

– Как ты все это притащила сюда?

Девушка ответила:

– Я подняла руки, когда забежали солдаты, и молила о пощаде. Сказала, что пойду с ними, лишь бы они меня не убивали. Когда они вырубили вас, то я попросила взять спальный мешок и книгу, в надежде, что смогу добраться до оружия, но до оружия мне добраться не удалось. Солдаты его уже обнаружили.

Я спросила:

– Почему ты снова не среагировала на солдат, как обычно?

– Эти были профессионалами. Их направили за нами. Они, вероятно, нашли нас из-за того, что мы распространяли вирус.

Исаак сквозь слезы произнес:

– Вирус был сделан очень хитро. В него я встроил систему фрактального распространения, с маскировкой от антивирусов. Невозможно было отследить первоначальный источник.

Хлоя нахмурилась:

– Ни у кого с собой не было телефона?

Я сразу же покраснела, но попыталась показать своим друзьям, что я невиновна.

Материалистка улыбнулась, глядя на меня.

– Что сделано, то сделано. Тут уже ничего не изменить.

Ехали мы долго. Все это время Исаак не мог заткнуться. Он беседовал с Алисией, а она его жалела. Хлоя холодно относилась ко всему этому балагану. Она понимала, что уже ничего нельзя сделать. Я сидела в интернете через телефон. Иногда на меня косо поглядывали мои друзья.

Вскоре нас выгрузили. Вокруг был чуть ли не целый дивизион. Под прицелами автоматов нас повели в огромное каменное здание, похожее на замок графа Дракулы.

Меня отправили на допрос. Я сидела на стуле за маленьким столом в маленькой квадратной комнате. Вдруг зашел здоровый мужик с бородой и длинными усами. Он полухриплым и наглым голосом сказал:

– Посмотрите, какая конфетка. В тюрьме она будет пользоваться спросом.

Ах, да, точно. Я чуть не забыла вам рассказать о том, что эта общая тюрьма. Здесь есть и мужчины, и женщины. В целом же, правосудие на Земле деградировало до невозможности. Никаких судов, никаких разбирательств – нас просто отправили в тюрьму, потому что мы по чьим-то догадкам являемся заговорщиками.

– Такая красотка решила организовать восстание против системы?

Я ответила:

– Никакого восстания. Вы не видите, что происходит что-то ужасное?

– Самое ужасное в этом мире – это люди, которые пытаются изменить реальность ради своей собственной выгоды.

– Не ради своей, а ради выгоды всех.

– Вот не нужно мне рассказывать свою философию. Она ни к чему. Мне сказали тебя поймать и засадить за решетку. Это самое главное. Даже этот дурацкий допрос – всего-то цирк, формальность. Ты, киска, мне очень понравилась. Ты такая необычная, не такая, как все. И это выглядит очень естественно.

Он подошел ко мне и схватил за подбородок.

– Какое красивое личико. Так и хочется с тобой позабавиться. Очень жаль, что сейчас я не могу этого сделать. Давай заключим такое пари. Если ты выживешь здесь, и твое замечательное личико не испортят обстоятельства, то тебя приведут лично ко мне. А потом мы с тобой повеселимся. Если будешь покладистой, послушной девочкой, то я выделю тебе отдельную камеру, где тебя больше никто не обидит. Ну, кроме, конечно, меня, лапонька моя. Хотя я обычно нежен с красивыми девками.

Слава Богу, меня увели от этого морального урода. Я оказалась в тюремной камере, где было много мужчин и женщин, сидящих на кроватях, расставленных по углам. Все мужчины, кроме одного, сидели смирно. Я разглядела лицо местного главаря. Это Шахин голый по пояс. У него были большие и рельефные мышцы. Он напоминал скалу. Его тело было в синяках.

– Ева, привет! – произнес весело он, медленно поднимаясь на ноги.

– Что ты здесь делаешь?

– Меня поймали, когда я был в Берлине. Эти гады использовали снотворное.

Гигант медленно подошел.

– А я слышала, что в тюремных камерах издеваются над женщинами.

– Больше не издеваются, – произнес монстр, кинув взгляд на некоторых мужчин, которые, в свою очередь, в страхе прижались к стенке. Они были изуродованы огромными кулачищами. Я могу предположить, кто научил их уму разуму. Многие женщины восторженно смотрели на гиганта, который спас их от гнета преступников.

– А ты молодец.

– Я знаю, Ева. Все попались?

– Да, мы все попались. Не осталось никого на свободе.

– Это ужасно, – расстроено изрек великан.

– Я знаю, но у нас не было выхода. Кстати, ты знал, что Хлоя хорошо стреляет?

– Догадывался. У нее прекрасная физическая подготовка. Она готова драться. Это видно по ней.

– Кстати, гигант, а откуда эти синяки?

Здоровяк посмотрел на свое тело и сказал:

– Тут есть очень сильный человек. Мы с ним подрались во время одного из обедов. На нем не осталось ни следа. Не знаю, кто он, но в тот раз меня спас Айравата.

– Буддист тоже здесь?

– Этот чертов буддист – машина смерти. Пусть он ни черта не смыслит в оружии, но здесь, где все безоружны, он будто непобедимый. Это его спокойное лицо. Этот тихий голос. Да, черт возьми, никто не знает, когда он сорвется. Из-за этого лысого нас все избегают. Это хорошо.

– А нас чуть не нашли в вертолете, где вы нас оставили, но мы бежали.

– Молодцы! – громко вскрикнул Шахин.

– Но потом нас засекли в часовне из-за моего телефона.

– Где он сейчас?

– Перед входом в тюрьму его отобрали.

– Ты была неразлучная с ним.

– Еще бы. Он особенный. Тем более, он помог мне узнать больше об этом мире.

Через несколько часов всех заключенных выпустили из камер. Мусульманин сказал мне:

– Будь осторожна и не отходи от меня ни на шаг.

Мы покинули камеру и отправились на первый этаж. Там, за самым большим столом, уже сидели все наши друзья. Мы с Шахиным заняли свободные места.

Айравата выглядел очень грозно. Как я понимаю, благодаря ему, наш столик обходили за несколько метров все присутствующие.

Исаак испуганно огляделся вокруг. Хлоя читала книжку. Аристокл считал ворон. Алисия плакала. Я начала говорить:

– Вот мы и собрались вместе. Теперь можно начать рассказывать друг другу все, что мы знаем.

Шахин вдруг встал и пошел куда-то в сторону.

– Ребят, я принесу нам еды, а потом уже будем рассказывать рассказы.

Все довольно кивнули, даже рыдающая Бонум.

Так начались приключения за решеткой. По-сути, никто из нас, кроме, наверное, Шахина, не заслужил сидеть здесь. Справедливость – мнимая легенда, миф. Любой закон может быть рассмотрен таким образом, чтобы его можно было применить так, что он будет противоречить любой справедливости. Справедливость, однако, понятие индивидуальное, групповое, но не общечеловеческое, поэтому, соответствуя одним понятиям справедливости, можно всегда посадить человека с другими понятиями справедливости. Чего уж говорить о нас, о политических преступниках?

Глава IV: Тюрьма

Мы сидели молча, ожидая Шахина с едой. Прошло минут десять, как вдруг послышался шум. Толпа собралась вокруг пары дерущихся мужланов. Мы тоже пошли туда.

Шахин дрался с каким-то гигантом. На полу валялся поднос. Рядом лежали опрокинутые тарелки с пюре. А тем временем мужики чистили друг другу морды. Эта битва напоминала битву титанов. Соперники не уступали друг другу, используя в основном боксерскую технику. Но в итоге наш мусульманский боец отправил соперника в нокаут. Мы увидели, как к нему сзади подкрадываются двое с ножами.

Хлоя и Айравата рванули вперед, красочно вырубив нечестных заключенных. Шахин повернулся и поблагодарил своих друзей за помощь.

После мы сели за стол. К сожалению, второй порции еды нам бы никто не дал. Это плохо. Животы урчали, будто мартовские коты.

– Что нам делать? – спросил Исаак.

Аристокл таинственно произнес:

– Ждать.

Алисия все еще в слезах пробурчала:

– Я хочу домой.

Я была расстроена не меньше христианки.

– Друзья, мне кажется, что мы вынуждены подчиняться здешним правилам. Нам нужно выжить. Быть может, тогда у нас появится возможность что-то сделать.

Исаак дополнил:

– Мой вирус – бессмертен. Даже если они его найдут, то не смогут его уничтожить. Вся наша звездная система скоро узнает о том, кто в этом мире вершит преступления.

Айравата таинственно молчал.

Хлоя спросила:

– Когда мы расскажем друг другу наши истории?

Я ответила:

– Можем начать.

Внезапно в зал ворвались тюремщики. Они уложили всех на пол и начали обыскивать. Меня несколько раз невзначай ущипнули за мягкое место. Я, конечно, понимаю, что в тюрьме нет никаких законов, но почему я, желающая спасти людей, должна терпеть такое обращение? В итоге увели семерых человек.

Шахин сказал, все еще лежа на полу рядом со мной:

– Их увели за распространение наркотиков.

– Как в тюрьме могут быть наркотики?

– Сами тюремщики распространяют наркотики за некоторые особые заслуги, а другие уже хватают преступников.

После такого обыска нас отправили в камеры. Мы заснули.

Я оказалась в другом мире. На свободе. Но вдруг вокруг меня образовалась клетка, и к ней подошел доктор Менгеле вместе с Адольфом Гитлером.

Глава нацистов начал говорить на общем языке:

– Доктор, она спасет меня?

Доктор Менгеле подошел к фюреру.

– Нам нужно просто убить эту девчонку. В ней особенные мнемоциты.

– Очередная Ева. Она так прекрасна.

– Она наша гордость. Жаль, что придется прервать её существование.

Вдруг ко мне потянулась рука со шприцом. После этого я проснулась в холодном поту. Мне было больно. Словно в душе образовалась пустота. Не было ничего. Дыра в душе. Все вокруг спали, но я не могла заснуть всю ночь.

День был уже не таким. Я не пыталась даже расспросить друзей о том, что они пережили до нашей встречи, хотя до этого постоянно пыталась начать эту беседу. Было важно составить всю картинку. Тогда бы я смогла понять, что случилось в этом мире и не заблуждаюсь ли я.

Так проходили недели в заключении. Как вдруг тот старик, который ко мне приставал, зашел в камеру вместе с остальными тюремщиками.

– Шахин и Ева – на выход. Завтра вы отправляетесь в ссылку на другую планету. Красотка, жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Я уже строил на тебя планы.

Мы вышли в коридор. Там нас уже ожидали все наши друзья. Нас посадили в отдельную камеру. Мы расселись по стенкам.

Аристокл сказал:

– Господа, мы влипли.

Исаак подтвердил:

– Мы в ловушке.

Хлоя дополнила:

– Мужчины, нам больше не вернуться. Ссылка – это ужасное последствие нашей деятельности, хотя мы не успели почти ничего сделать. Очень обидно, что люди так жестоки к тем, кто хочет их спасти. Сейчас вот, к примеру, тюремщики даже не знают, что мы сделали. Они руководствуются приказами сверху. Если бы люди были свободны и сами решали бы, кто виновен, а кто нет, то половина бы из них вступилась бы за нас. Им тоже не повезло. Они в рабстве. Стоит ослушаться приказа, как их расстреляют. Полицейский и солдат – это не самоотверженность, это скорее пребывание между смертью и смертью, где твое собственное решение не ведет ни к чему. Наверное, только в древней Греции я встречала армии свободных людей, если судить по книгам. Этим же что не скажи, так они все исполнят.

Шахин встрял:

– Нет-нет. Ты не права, девочка. Солдат – это свободный человек, который сам выбрал свой путь.

Госсетт улыбнулась и добавила:

– Смешно слышать о свободе от верующего.

Гигант встал и за шею поднял девушку.

– Ты имеешь что-то против Аллаха?

Она еле-еле проговорила:

– Нельзя иметь что-то против того, чего не существует.

Вдруг дама ударила чудовищу между ног. Здоровяк её отпустил. За этим последовали точные и быстрые удары ногами в корпус. Девушка была гибкой, словно гимнастка, и сильной, будто мужчина. Шахин не ожидал подобного ответа, поэтому был сражен ударом с разворота в область виска.

– Аллах не помог тебе победить меня, ничтожество.

Сказав это, девушка спокойно села и продолжила читать книгу. Мы расстроено молчали, как вдруг в камеру зашел тюремщик и сказал мне:

– Ева, пошли.

Я, недоумевая, спросила:

– Зачем?

– Босс вызывает.

– Я никуда не пойду.

– Придется тащить вас силой.

Вдруг встали Айравата и Аристокл. Хиленький страж заключенных прижался к стенке, а потом юрко проскочил в дверь, незамедлительно закрыв её.

Буддист прошептал:

– Трусы обычно возвращаются не одни.

Я сказала друзьям:

– Их начальник хочет меня изнасиловать.

Идеалист-гигант заявил:

– Мы не бросим своих друзей, даже если ради них нам придется умереть.

От этих слов проснулся Шахин. Он встал и очень медленно проговорил:

– Я готов драться. Они тебе ничего не сделают.

Хлоя улыбнулась и покашляла.

– Я с вами. Никто и пальцем не тронет мою подругу.

Исаак в страхе спросил:

– А вы знаете, что нас могут убить?

Мусульманин ответил:

– Смерть – не самое страшное в этой жизни. Куда страшнее – предавать своих друзей.

Через десять минут в камеру ворвалось человек тридцать, вооруженных до зубов. Очень жаль, что они были недостаточно сильны и быстры, чтобы использовать оружие против Шахина и Аристокла, затаившихся по обе стороны от выбитой двери и нападающих с тыла на ничего не ожидающих солдат. Айравата так же быстро вторгся в ряды врагов. Он убивал одного за другим. Хлоя преспокойно читала книгу. Но она заслужила, ведь именно она придумала этот план. Алисия плакала в углу. Рядом с ней дрожал ученый.

Тем временем, вся толпа была обезоружена и отправлена в лежачее положение. Теперь у нас были автоматы и дубинки. Даже мне досталось оружие.

Мусульманин сказал:

– Я думаю, что мы сможем сбежать.

Исаак прошептал:

– Вы свихнулись? Это же опасно.

Алисия сквозь рев пробурчала:

– Я не хочу умирать.

Хлоя ответила ей, проходя рядом:

– Если мы вырвемся отсюда, то у нас появится шанс на то, что мы не умрем.

Мы направились по коридорам тюрьмы к выходу, расстреливая наших врагов. У меня даже получилось убить парочку. Безусловно, Шахин и Госсетт – перебили почти всех тюремщиков. Айравата и Аристокл плохо стреляли и не могли соревноваться с титанами стрельбы. В итоге мы добрались до выхода из тюрьмы, по ходу освобождая заключенных, вероятно, с целью наличия то ли живого щита, то ли военной силы.

Тот бородатый старик, который ко мне приставал, ожидал вместе с огромным количеством людей, выстроившихся дугой за выходом. Когда мы покинули стены тюрьмы, то оказались в ловушке. Старик приказал бросить оружие. Другого выхода не было. Мы бросили.

– Дети-дети, вы думали, что у вас получится так легко сбежать? Хотя, у вас почти получилось. Зря я направил к вам всех этих олухов. Эти зеленые дураки позволили вам вырваться наружу. А вам просто нужно было отдать мне на ночь ту малышку.

Он злобно засмеялся. А после махнул рукой.

– Убить их всех.

Все, кто нас окружал, начали стрелять. Мои друзья падали на землю мертвые. Только Айравата стоял неподвижно некоторое время, пока несколько десятков пуль не вошли в его голову разом. Все, кто стоял за нами, тоже падали и умирали, но я… я чувствовала дикую боль от попадания пуль, но я восстанавливалась. Раны за считанные миллисекунды срастались, предварительно выплевывая все чужеродные вещества. Из всех, кто был рядом, стоять на ногах осталась только я одна.

Старик выпучил глаза и приказал:

– Хватит стрелять. С этой Евой что-то не так.

Вся моя одежда была изорвана. Я стояла полуголая на горе окровавленных трупов. Я плакала. Мои друзья были мертвы. Смогут ли они восстановиться? Смогут ли их оживить? И будут ли это делать с преступниками?

На следующее утро все мои друзья лежали со мной в одной камере. Их, слава Богу, оживили. Алисия просто рыдала. Исаак спросил у Хлои:

– Почему она плачет?

– Потому что она потеряла возможность забеременеть.

– Ах, точно. У нее же до этого не было в крови мнемоцитов.

– Нам всем в кровь помимо обычных мнемоцитов ввели порцию гамма-мнемоцитов. По сути, не всегда оказывается так, что обычные мнемоциты оживляют организм. Они с легкостью побеждают болезни и старость, но разрушения, вроде, пулевого ранения или ампутированной конечности – им не восстановить. Вот, к примеру, мы за ночь восстановились полностью. А Ева вообще восстановилась раньше всех.

Я тихо и угрюмо ответила:

– Мне и не нужно было восстанавливаться.

Хлоя спросила:

– Почему?

– Любые раны на мне заживают мгновенно.

– Этого не может быть.

Я встала и ударила по стене с такой силой, что на костяшках у меня должна была бы остаться кровь. Так и случилось. Но когда я показала руки Хлое, то на них уже не было ни царапин.

Исаак спросил:

– Это же даже не гамма-мнемоциты. Что это?

– Долго объяснять, – печально ответила я.

Шахин, Аристокл и Айравата связанные спали в углу. Их все же решили обездвижить, дабы мы больше не смогли повторить побег.

Днем нас семерых погрузили в фургон. Мы поехали в сторону ближайшего космодрома. Там нас усадили в шаттл. С нами полетело штук сорок вооруженных нацистов. Мы отправились на Плутон, судя по словам присутствующих там. Шаттл оторвался от земли и взлетел. Мы оказались в космосе. Нас продолжали содержать в камере. Мужчин развязали.

Хочется сделать акцент на том, что в наше время корабли пересекали всю солнечную систему за три года. Нас ожидал такой бесконечно длинный путь. Целых три года. Но нас куда больше интересовал вопрос: почему с нами летят нацисты? Зачем мы были им нужны? Когда мы покинули атмосферу Земли, то нас развели каждого в свою камеру, чтобы, видимо, мы не могли согласовать наши действия.

Глава V: Космическое путешествие

Нас расселили по камерам и хорошо кормили. Конечно, еда в тюбиках – не самое лучшее, что могло бы быть, но нам этого хватало. Нацисты, как ни странно, не отличались особенной жестокостью. Они даже иногда выпускали нас по одному, чтобы мы походили по коридорам шаттла.

Космос – прекрасен. Вот только время здесь течет очень медленно. Я потерялась во времени. Нас везли на Плутон. Говорят, что когда-то он был заброшенной и холодной планетой. Холодным он так и остался, вот только города под куполами там достаточно теплые. Ученые научились использовать ядерную энергию на все сто процентов. Порой там бывает даже очень жарко. Так мне говорили. Странно, но Плутон считается нейтральной планетой. Там нет никакого определенного мировоззрения. Хотя нас везут туда почему-то нацисты. По сути, все нацисты всегда находились на Титане, спутнике Сатурна. Я тоже оттуда, пусть и не придерживаюсь арийской идеологии.

Мы летели долго и скучно. За три года ничего интересного не случилось. Мы просто потратили три года на то, чтобы долететь до места назначения. Это ужасно.

Глава VI: Плутон

Плутон – далеко не одинокий странник. Один из королей внешнего астероидного кольца. Холодный, словно бог мороза, недвижимый и мертвый, царь теней и мертвецов – вот он. Кругом только горы и обледенелые камни. А рядом парили два куска скалы. Вероятно, это спутники этой планеты. Я заметила выглядывающего из-за спины короля загробного мира гиганта Харона. Он был прекрасен, хоть и достаточно далек от нас. Говорят, что год на Плутоне длится пятьсот лет. А день здесь занимает около шести дней. Хотя, чего это я? Особенно от солнечного света здесь нет пользы, поэтому дни установлены так же, как и на Земле.

Хорошо осмотреться нам не дали. Мы сразу же приземлились в городе, под названием Р-семнадцать. Нас отвезли в тюрьму. Впервые за три года мы увиделись друг с другом. Это было радостное время, пусть нас и везли в фургоне куда-то, откуда мы никогда не выберемся.

Все, что мы видели в городе, так это персональное «солнце» на вершине купола. А на земле было что-то похожее на металлические бараки. Растений в черте города было мало. Искусственно завезенная земля, вероятно, не давала возможности им прорости здесь, что странно, ведь на других «планетах» обычно эта методика работала на ура.

Плутон был холоден к любым методикам. Плутон был холоден к людям. Нацисты везли нас в неизвестном направлении. Мы сидели по стенкам в пустом фургоне, напоминающим куб.

Исаак сказал:

– Ребят, я по вам скучал. Я думал, что все.

Алисия уже не плакала, как маленькая девочка. Она строго произнесла:

– Еще не факт, что нас не убьют.

Хлоя же сказала, предварительно кашлянув:

– Если бы нас хотели убить, то не оживили бы, когда мы пытались сбежать из тюрьмы.

Айравата молчал. Мне сначала показалось, что он достиг нирваны, но нет, он все еще моргал и иногда посматривал на нас.

Шахин же не находил себе места от злости.

– Я уничтожу их всех. Еще никто не убивал мусульманина просто так. За это нужно платить.

Аристокл же произнес тихо, но ясно:

– Не заставляй платить тех, кому ты сам обязан жизнью.

Госсетт задала вопрос:

– Послушайте, а куда нас везут?

Я ответила:

– В тюрьму.

– Откуда ты знаешь? – спросила девушка, явно недовольно.

– Я слышала от нацистов.

Исаак поинтересовался:

– Почему именно нацисты нас везут?

– Здесь замешаны не только нацисты. Фюрер в опасности. Мнемоциты в его организме дали сбой. Он не может восстановиться.

– И почему мы на Плутоне? – перебил Цереброс.

– Потому что фюрер на Плутоне. И им нужна я.

– Для чего?

– Чтобы пересадить один орган.

– Орган?

– Производящий особые мнемоциты. Благодаря им я практически неуязвима для пуль. Этот орган уникален, как я слышала. И нацисты проводили надо мной эксперименты очень долго, чтобы получить этот орган, нужный для пересадки Гитлеру.

Алисия спросила:

– Ты знакома с Гитлером?

– Я его не видела.

– Он такой ужасный, как его описывают?

– Не ужаснее Шахина.

Все засмеялись, а здоровяк немного покраснел от стыда. Через пару часов нас привезли на какую-то базу на окраине города. Нацисты высадили нас и провели внутрь. На полупустом заводе по производству оружия нас проводили в дальнюю комнату и уже без охраны загнали в комнату.

В комнате в криокамере лежало недвижимое тело Адольфа Гилера в форме. Его тело было видно всем наблюдателям, ибо лицевая часть камеры была сделана из стекла. Перед ним стоял человек в белом халате. Он повернулся к нам лицом. Он улыбался так, будто оскалился. Черные короткие волосы были растрепаны. Голубые-голубые глаза чисто, словно бесконечные небесные просторы, глядели на нас. Это был не зрелый мужчина. Можно сказать, что это был двадцатилетний мальчишка. Но в его взгляде пылала старость.

Я решила познакомить друзей с этим доктором в халате.

– Это Йозеф Менгеле.

Исаак спросил:

– У него ведь были не голубые глаза. Или мне кажется?

Доктор посмотрел на атеиста и возвышенно произнес:

– Маловат для моих опытов. Может, отправить тебя в газовую камеру? Хотя, нет. Я как-нибудь расскажу тебе о том, как ученый может добиться смены цвета глаз любого пациента. Здравствуйте, господа. Перед вам я, Ангел, пусть даже и Смерти. Фюрер спит. Пока. Ему нездоровится. А эта поганка, Ева, сбежала из родного дома. Как ты могла?

– Я боюсь, и я боялась.

– Чего ты боялась, дорогуша? Ты – уникальное создание.

– Я боялась, что вы меня убьете.

– Дорогуша, чтобы убить такое сокровище, как ты, мне потребовалось бы заставить себя перечеркнуть годы своих разработок и не только своих.

Шахин сделал шаг вперед.

– Почему мы должны бояться этого одного доктора?

Я ударила здоровяка кулаком в животу, и он согнулся в три погибели.

Йозеф засмеялся.

– Да, дорогуша, мнемоциты могут не только даровать бессмертие, но и огромную силу. Как ты понимаешь, после того, как мы усовершенствовали тимус человека, поместив его в тебя, человечество сделало еще пару шагов вперед. Мнемоциты, которые рождаются в тебе, называются лямбда-мнемоцитами, а мои называются омега-мнемоцитами. Вторые дают большие возможности, нежели первые. А лямбда-мнемоциты предназначены скорее для излечения проблем с мнемоцитозом, которые наблюдаются у фюрера.

Я сказала Шахину:

– Если говорить проще, то он разорвет тебя на части двумя своими руками.

Менгеле снова улыбнулся и произнес:

– Я вам потом раскрою одну свою тайну. А сейчас вас, вероятно, интересует причина, по которой вы все здесь. У вашей подружки есть такой орган, который называется «мнемус». Он порождает определенного рода мнемоциты и заменяет тимус, выполняя и его функции. Так вот, ребята, вам придется обрести новый орган. Мы будем вырезать его из Евы, а потом вживлять в вас. У Евы он, конечно же, каждый раз будет отрастать. И теперь самая замечательная новость: все это будет делаться без наркоза. Наркоз вреден для организма, как я считаю.

Шахин поднялся на ноги и, обогнув меня, устремился к доктору. Менгеле одним ударом направил его в нокаут.

– Дети, вам меня не победить. Будьте мне благодарны. Если опыт удастся, то мы получим целую армию людей с уникальными способностями. А вы – моя экспериментальная группа, выбранная Евой. Пусть, конечно, она вас выбрала, не зная того, что вас ждет, но сейчас вы должны быть ей благодарны.

Я была расстроена, ведь я привела своих друзей в ловушку. Вероятно, Ангел Смерти специально приказал солдатам оставить всех моих друзей в живых, чтобы провести над ними эксперимент. Нужно было проверить работу органа, прежде чем вживлять его Гитлеру.

После этого недлительного диалога нас отвели в камеры, находящиеся в том же самом помещении. На следующий день доктор пришел оперировать меня. Он с коллегами раздел меня, привязал к кушетке, на которой в этой камере я и спала. После чего вскрыл мою грудную клетку. Я чувствовала каждое движение скальпеля. Мне было больно. Вдруг он закричал.

– Чертова Ева! Все уже зажило! А я только начал работать!

Другой хирург заметил:

– Я думаю, нужно действовать намного быстрее.

Тут же доктор задумался и в одно мгновение разрубил мою грудь с невероятной силой и стремлением, и сразу же его свободная от скальпеля рука вторглась в мое тело. После чего он вырвал нужный ему орган. Потом они покинули помещение, оставив меня страдать. Первые несколько минут было невероятно больно, но потом я пришла в себя. В соседней камере послышались женские крики. Бедная Алисия.

На следующий день эта история повторилась. И так, пока все мои друзья не обзавелись мнемусом.

Смерть – это не худшее наказание. Порой, не умереть во время операции, когда её проводят без наркоза, куда хуже. Я еще несколько недель помнила, как меня разрезали на части и вырывали мои органы. Даже расстрел мне казался не таким чудовищным.

Доктор Менгеле каждый день проверял меня, и, вероятно, не только меня. Он был счастлив. Результаты его вполне удовлетворяли. Он частенько говорил:

– Дорогуша, скоро у нас будет армия таких, как ты. С её помощью мы завоюем все планеты. А твои друзья послужат отличными донорами органов. Такими, как и ты. Лямбда-мнемоциты – хорошо приживаются в их телах.

Оказалось, что нацисты не только хотят излечить Гитлера, но и создать целую непобедимую армию бессмертных воинов, сильных, ловких, быстро регенерирующихся. Грядет новая война. Мы подозревали, что будет нечто подобное этому. Многие планеты сгорят в огне ненависти. Я никогда не понимала смысла войны. Я никогда не понимала смысла убийства. Трудно себе даже представить причину, по которой можно кого-то убить. Власть. Кому нужна эта власть? Зачем люди придумали понятие власти? Зачем они стали ценить и уважать власть? Зачем? Женщине этого никогда не понять. Но сейчас-то что людям не сидится на местах? Почему они хотят воевать? У каждого направления культуры своя планета, у каждого человека – свой дом. Все – счастливы. Смысл вести войну там, где и так все хорошо? Ради чего будет эта война? Ради власти. Просто потому, что кто-то хочет сделать еще лучше, чем есть, принеся при этом величайшую жертву.

Мы пролежали в этих заводских камерах несколько недель. Меня хорошо кормили. Видимо, для того, чтобы я лучше восстанавливалась. Но восстанавливаться мне не хотелось. Я хотела просто умереть.

Доктор Менгеле зашел ко мне после всего этого ужаса. Я лежала на кушетке. Мне было плохо.

– Здравствуй, дорогуша.

Я сразу же встала.

– Не нужно резких движений, дорогуша. Я пришел тебе рассказать о твоих друзьях. Ну, да. Я, собственно, издеваюсь над тобой.

Негодяй подошел ближе и оказался прямо передо мной.

– Твоих друзей мы ежедневно режем и распространяем их мнемосы среди наших солдат. Скоро мы увидим, способен ли фюрер исцелиться от своей болезни. А сейчас твои друзья снова страдают. Они испытывают боль. Это вполне нормально. Боль. Реакция организма на внешнее раздражение. От нейрона к нейрону передается информация о том, что в организм проникает нечто чужеродное, в организм попадает информация о том, что его разрушают. Самое забавное, что раньше организмы могли умереть от подобного болевого воздействия. Ирония заключается в том, что организм может убить сам себя своими же болевыми сигналами. Но я решил проблему боли навсегда.

Он протянул руку вперед и показал на меня пальцем. Вдруг послышался хруст и его палец стал удлиняться. Через некоторое время доктор коснулся меня, даже не сдвинувшись с места. Я отскочила назад.

– Что это? – спросила я.

– Это результат моей работы. Омега-мнемоциты способны перестраивать мой организм таким образом, как я этого могу пожелать. Я могу менять свою форму и, что самое главное, я могу блокировать чувствительные нейроны только по своему желанию.

– Что это за фантастика?

– Это не фантастика. Селективным путем был выведен финальный вид мнемоса. Омега-мнемос создает омега-мнемоциты, которые зацепляются своими аксонами и дендритами за другие нервы, создавая связь мнемоцитов с высшей нервной деятельностью. Омега-мнемоциты создают временные-мнемоциты, предназначенные для определенной задачи. К примеру, удлинить палец, руку, шею. Я могу в любую секунду повысить скорость кровотока, увеличить мышечную массу любой части тела, если для этого есть ресурсы. Из альфа-мнемоцитов, которые были максимально неподвижными, мы со временем создали омега-мнемоциты – абсолютно подвижные. С их помощью я могу регулировать свою жизнедеятельность с максимальной для себя эффективностью. Но я могу делать и куда более интересные вещи.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Потому что я благодарен тебе. Ты – показала, что есть возможность для шага вперед.

Вдруг цвет его радужки изменился на красный. Такой же, как и у меня. Он подошел ко мне на расстояние нескольких сантиметров и заглянул в глаза.

– Я могу менять себя так, как мне захочется.

– И что?

– Если я могу изменить себя, то могу изменить и весь мир.

И тут доктор покинул мою камеру. Странно было ощущать себя такой беспомощной. Но он говорил со мной так, будто я особенная. Будто я для него что-то значу. Не было похоже, что он хвастается. Он пришел, чтобы передать мне какое-то сообщение. Но какое? Трудно сказать.

Мы сидели в камерах еще несколько дней. Нас плохо кормили. Трудно говорить за всех, но меня уж точно. Было скучно. Одиноко. Темно.

Я думала обо всем, что произошло со мной за последнее время. Как я могла потерять память? Почему я оказалась на Титане? Раньше я тоже была нацисткой? Раньше я тоже верила в арийский рай? Наверное, раньше я тоже хотела захватить весь этот мир. Но потеряла память. Как же я была связана с нацистами? Этот вопрос волновал меня больше остальных. Даже друзья, подвергающиеся ежедневным пыткам, меня уже так не волновали. Я слышала их крики и знала, что они все еще живы. Мне, конечно, было их жалко, но не меньше, чем саму себя. Они хоть знали свою историю. Они знали, как добрались сюда, зачем они здесь. А зачем здесь я? Зачем я выбрала путь бунта? Я же догадывалась, что все эти злые окружающие меня люди когда-то были частью меня.

В глазах Йозефа я увидела что-то знакомое. Его общение напомнило мне прошлое. И он пришел сюда не для того, чтобы просто похвастаться. Он пришел рассказать мне историю, разозлить меня, он пришел доложить о том, что ему хватит сил, чтобы исполнить свою миссию. Но для чего? Просто ли это захват мира? Или у него есть какая-то более глубокая цель?

Глава VI: Свобода

Доктор Менгеле в очередной раз посетил мою камеру. Я встала с кушетки. Он подошел ко мне. Его взгляд проникал все глубже в мою душу, будто пытался что-то достать оттуда. На сердце стало холодно и больно. Сразу же вспомнились все те мучения, которые этот человек мне причинил.

Он сказал тихо, но понятно:

– Ева, я освобождаю тебя и твоих друзей. С вашей помощью мы увеличили количество мнемосов до ста за несколько дней. Далее преумножение будет идти в геометрической прогрессии без вашей помощи. Вы нам больше не нужны. Поэтому я отпускаю вас.

Вдруг он захохотал.

– Отпускаю вас в свободный полет, прямо скажем.

Доктор снова захохотал. Что-то мне подсказывало, что он хочет провести над нами еще один эксперимент, возможно, посмертный.

– Дорогуша, не горюй. Если ты выживешь, то, можно сказать, это ты спасла нашего фюрера. Можно сказать даже, что благодаря тебе начнется великая война, в которой погибнут все люди.

Я переспросила:

– Погибнут все люди?

– Да, дорогуша. Все люди. Кроме избранных. Я рассчитываю, что ты выживешь. Ты очень красивая. Было бы очень обидно, если бы такая красотка умерла.

Внезапно снова его голубые глаза сменились на красные, а потом приняли прежний вид.

Я в страхе спросила:

– Зачем убивать всех людей?

– Чтобы, – начал доктор, – очистить этот мир от пороков прошлого. Человечество никогда не заслуживало бессмертия. Оно должно было умереть. Ты не представляешь, что эти изверги сделали. Ты не представляешь, за что мы пытаемся отомстить.

– Вы? Вас много?

– Нас ровно семь. И нам не нужна никакая власть. Нам нужна лишь месть. Месть всему человечеству.

– За что вы мстите?

– Это уже не твое дело.

И вдруг он прокричал:

– Солдаты, выведите её!

Нас собрали на крыше пятиэтажного завода. Наши руки были скованы цепями, а на головы надеты мешки, чтобы мы ничего не видели. Нас выстроили в один ряд прямо на краю крыши. Перед нами стояли три дюжины военных с автоматами. Это были нацисты. Йозеф ходил из стороны в сторону и кричал:

– Сейчас мы проведем очень-очень забавный эксперимент. Эта семерка владеет лямбда-мнемоцитами. Мы расстреляем их, параллельно скинув с крыши. Кто выживет, тому бонус. Он сможет побегать от нас по Плутону в течение нескольких дней, до нашего отлета. Во времена Освенцима эта игра была, конечно, куда веселее, ибо сейчас у ребят есть шанс.

Доктор отошел и сказал:

– Поехали!

Автоматная очередь. Непередаваемая боль. Падение. Невероятная боль. Через несколько минут я смогла подняться на ноги. Я сняла с себя мешок. Вокруг неподвижно лежали мои друзья. Приложив значительные усилия, я смогла разорвать цепь, которая связывала мои руки. Наверху были слышны приказы доктора. Он хотел, чтобы нас снова схватили. Рядом солдат не было. Я сразу же бросилась к Шахину. Как только я сняла с его головы мешок, он сразу пришел в себя.

– Что случилось, Ева?

– Нам дали возможность сбежать.

– В смысле?

– Быстрее вставай. Нужно привести в чувства как можно больше наших, иначе нас снова схватят.

Здоровяк вскочил и резким движением порвал цепи.

– А эти лямбда-мнемоциты неплохи.

– Не говори, а приводи в чувства наших друзей.

Я смогла привести в себя только Аристокла. Шахин же вернул сознание Айравате и Хлое. Госсетт пришлось взвалить на плечи Исаака, а мусульманин схватил Алисию. Мы направились к выходу. С территории завода уже раздавались выстрелы. Нас преследовали. Трехметровые ворота мы преодолели довольно просто. Ах, да, я забыла же вам рассказать о том, что я с самого своего пробуждения была сравнительно сильнее всех людей, с которыми когда-либо сталкивалась. Прыгала я лучше, у меня было больше силы, я была быстрее, могла выполнять куда более сложные действия. Теперь и мои друзья стали такими же. Мы бежали по городу, словно умалишенные. В итоге мы спрятались за одним из металлических бараков, немного выпирающих из-под земли.

Вскоре Алисия и Исаак пришли в себя. Айравата помог им освободиться от цепей. У нас на руках остались только металлические браслеты. Мы сели в круг, как нам было привычно, чтобы обсудить все происходящее.

Я начала:

– Друзья, нацисты хотят уничтожить мир. Они хотят уничтожить все человечество. Нужно что-то с этим делать. Что примечательно, у них будет армия людей с лямбда-мнемоцитами.

Исаак недовольно сказал:

– Это ужасно. Нам нужно уматывать тогда отсюда.

Хлоя спросила:

– Откуда?

– Отсюда.

– Тебе же сказали, что скоро все человечество будет уничтожено. Нигде не будет безопасно.

Исаак задумался и тяжело вздохнул. Айравата же спокойно предложил:

– Остановим их.

Аристокл спросил:

– Как же мы их остановим?

Буддист медленно ответил:

– У нас есть сила, у нас есть ум, а вам не достает для совершенства только покоя.

Хлоя протараторила:

– Вы предлагаете ввязаться в драку? Я согласна. Хочу отомстить этому Менгеле.

Я вмешалась в разговор:

– Таких, как он, еще шестеро.

Шахин засмеялся, а после сказал:

– По одному на каждого из нас.

– Вы не понимаете. Даже один Йозеф смог бы победить нас семерых.

Аристокл же ответил мне гордо:

– Нужно использовать ум, чтобы победить того, кто сильнее тебя.

Алисия не долго думала. Она вмешалась в разговор:

– Я хочу порезать этих нацистов на мелкие ломтики. Я долго плакала после их операций. Мне было больно и одиноко. Я не знала, от чего мне хуже. Я хочу отомстить. Особенно, если я могу это сделать.

Исаак же в страхе произнес:

– С чего вы взяли, что мы можем это сделать?

Аристокл спокойно ответил:

– С нами вера, научный опыт, буддийский покой, мусульманский огонь в сердце, прирожденная любознательность, мечтательная идеальность. Мы не можем проиграть в такой команде, где совмещаются все лучшие стороны человеческой культуры.

Цереброс все же решил парировать:

– Ребят, это слишком идеализированные надежды. Мы не сможем победить.

Хлоя посмотрела на Исаака уж слишком притягательно и сказала:

– Ты даже не попробуешь, зайчик?

Ученый в один мир покраснел и словно проглотил ком. Он кивнул головой.

Госсетт улыбнулась и прошептала:

– Отлично.

Я не могла поверить, но все мои друзья решили пойти в бой против нацистов. К сожалению, мы с трудом понимали, во что мы ввязываемся. Эта история была слишком запутанна, чтобы раскусить её сразу же. Мир медленно погружался во тьму. Само бытие человечества подходило к концу от рук самого же человечества. Этот конец света всегда был наиболее очевиден. Землетрясения, болезни, метеоритные дожди, взрывы сверхновой и черные дыры – ничто, в сравнении с человеческой разрушительностью; только потому что они столь маловероятны и так маловероятно, что они смогут убить все человечество, что лишь сам человек являет наибольшую опасность для самого себя.

Мы нашли заброшенный барак, где и поселились. Там мы обосновались достаточно неплохо. За день мы смогли привести это место в порядок. Собственно, сегодня мы никуда не торопились. Пришлось, однако, своровать еду в магазине, чтобы хорошо поужинать, но это уже совсем другая история.

Ближе к вечеру, который внешне никак не отличался от дня, мы собрали в круг стулья и сели. Нам осталось решить последнюю проблему. Мы должны были услышать полностью истории друг друга, которые отчасти связаны. Поэтому мы и встретились, поэтому мы и прошли весь этот путь. Нам нужно было услышать истории друг друга. Истории – это ключевой момент в нашей встрече.

Я решила вступить:

– Уважаемые, мы здесь собрались ради наших историй. Нам нужно сформировать картинку. Как вам известно, однажды человечество изобрело средство от смерти. После этого началось расселение человека по другим планетам. Люди предпочли расселяться, следуя из мировоззренческих позиций. Миры росли. Люди развивались. Но на каждой планете был какой-нибудь деструктивный деятель, с которым вы и столкнулись. Вот что меня зацепило. Я вас прошу, расскажите о ваших мирах, обо всем, что связанно с ними. У нас для этого есть целая ночь. Я хочу понять все, чего никогда не знала. И я хочу до конца расставить приоритеты.

Исаак робко спросил:

– С кого начнем?

Алисия ответила:

– Я хочу все рассказать первая.

Я разрешила ей начать. Девушка рассказала все достаточно просто. Без изысков. Мне даже трудно было бы вспомнить, как она все это рассказывала. Я могу попробовать передать её рассказ не от её лица и даже не от моего лица, а от лица абстрактного автора. Я хочу показать вам, всем слушающим, всю красоту, которую я увидела, когда мои друзья рассказывали мне истории своих миров.

Раздел II: Планета христиан

Иисус учил терпеть страдания с храбрым сердцем, с сердцем радостным. Он исцелял людей, но исцелял не только от болезней, он исцелял их от страдания. Он исцелял души тех, у кого не было выхода.

Человек всеми возможными путями пытался избавить себя от страдания. Христианство же позволило человеку не бегать от неудач, но принимать их с улыбкой на лице. Истинные христиане – это люди, которые представляют собой нечто, куда более устойчивое, нежели горы. Их не повергнуть смертью родителей, их не уничтожить разлуками и расставаниями. Удивительно, что эти люди сохраняют свою доброту вопреки всему ужасу, который творится в их жизнях.

Христиане действительно решили проблему человеческого страдания своей непоколебимой этикой, сохраняющейся в веках. Пусть даже метафизические основы христианства редко изменялись, но этика постоянно поддерживала всех христиан, укрепляла их волю.

Многим противникам христианства хочется показать это направление с дурной его стороны, но у истинного христианства не так уж и много слабостей. Скорее, люди, отходящие от христианского мировоззрения, но причисляющие себя к нему, портят всю эту прекрасную картину, нежели действительно правильные христиане поступают плохо.

Глава I: Христианский мир

Как ни странно, христиане переселились на Луну. Ученые прошлого помогли им это сделать. Именно на Луне располагается первая аппаратура, позволяющая делать из планеты живой рай. Техника создает и поддерживает атмосферу, повышает давление, стабилизирует температуру, создает почву, производит воду, наполняет лунные моря и океаны. К слову о морях, на Луне, как и на всех остальных спутниках, города располагаются как можно дальше от воды, ибо приливы и отливы, производимые гравитацией основной планеты, могут без проблем вызвать потоп.

На Луне день длится двадцать семь земных дней, в силу чего люди стараются ориентироваться по искусственным временным рамкам. Большинство поселений располагается на обратной стороне от Земли, ибо христиане боятся вспоминать о своем прежнем доме. Память о ней терзает их души. У христиан сохранилась легенда о старом доме, который был дарован им Богом. Люди не могли просто смотреть на него каждый день. Совсем немногие позволяют себе жить на лицевой стороне Луны.

Природа лунного мира не так многообразна, как на Земле, потому что она создана искусственно, но она не менее красива. Везде возвышают огромные оливковые деревья. Повсеместно можно найти виноградную лозу. Целые поля лилий растут на просторах природы. Из животных наиболее предпочтительны такие птицы, как голуби и петухи. Их можно встретить почти на каждом углу. Из млекопитающих на Луне огромное количество овец и баранов. Самым распространенным хищником здесь является лев. Их совсем немного, но едят один хорошо. Остальные животные тоже живут в достатке, но они не так заметны, как вышеперечисленные. С растениями та же история. К слову, люди любят разводить в городах павлинов.

В городах активированы гравитационные усилители. С их помощью горожане могут не беспокоиться о чрезмерно высоких прыжках. Но по большей мере эти усилители были изготовлены для того, чтобы человеческий организм не испытывал сильных адаптационных сдвигов. Но во время путешествий между городами можно было столкнуться с таким явлением, как низкая гравитация. Многие воспринимали это, как силу Божью.

Космос благосклонно относился к христианам. Они работали, чтобы поддерживать жизнь на своей планете, они следили за аппаратурой и продолжали верить. В городах также вполне спокойно уживались церкви и университеты.

Вера занимала среди всего населения – первое место. Самым главным предметов в школе и университете было «богословие». Без него в этом мире нельзя было никуда ступить. Этика строилась исключительно на десяти заповедях, закон основывался на них же.

У верующих, безусловно, была и своя наука, фундамент которой строился на понятиях из Библии. Первейший субстанцией для изучения и размышления был, конечно, Бог, но тут же находилось место и мастерам в технике. Никто не был забыт. Люди благодарно работали над своими теориями и практическими данными, раскрывая этот Божественный мир с невиданной ранее стороны.

Каждый город делился на районы, в каждом районе была своя церковь, возвышающаяся к небесам, а дома всех жителей были скромными, чаще всего деревянными. На каждом доме был нарисован крест. Кресты, по правде говоря, были почти на всех зданиях и не только домах. Огромные соборы, золото, бедность – все это скрещивалось в городах. Но, что самое главное, люди не завидовали церквям, а радовались за их богатство всем сердцем, ибо церковь – это не дом попов и епископов, а дом Бога на нашей земле.

Как бы там ни было, Луна превратилась в Эдем. Вокруг сады с оливами и яблоками, птицы, виноградники, добрые и улыбающиеся люди. На первый взгляд, все без исключения счастливы.

Стоит также рассмотреть и СМИ в этом прекрасном мире. Все журналы и газеты переполнены церковными тематиками. «Святая мораль», «смерть грешникам», «сказания об Иисусе Христе» – названия такого формата были популярны на Луне. Книжные полки были переполнены книгами о жизни великих религиозных деятелей и библейских героев. По телевизору без умолку вели беседы о религиозной морали, о моральности нового поколения людей, о христианством воспитании.

Эти люди даже занимаются философией. Они мыслят о Боге, живут Богом, рассуждают об этике и эстетике мира. Все прекрасно! Все красиво! Все – есть добро! И этим добром люди сражаются со страданием, с личным горем, с неудачами. Это и есть сердце христианства. И на Луне никто не мешает этому сердцу реализовать себя. Добро пожаловать на планету Селену, ранее именуемую Луной.

Глава II: Алисия Бонум

Алисия родилась на средней лунной линии. Это нечто вроде Земного экватора, только вот разделяет она обратную сторону луны от лицевой. Родилась она в обычном городке – Святом-Павле, разделенном на двенадцать районов. Как следствие, в городе было двенадцать церквей, а в самом центре, напротив святой площади, располагался Великий Павловский Собор. Родители Алисии были обычными крестьянами. Отец выращивал виноград, а мать дома помогала ему делать хорошее вино, которое они продавали на рынке. Семья была счастливой. Братьев и сестер у Бонум не было. Мама решила стать бессмертной после рождения своей первой дочери. Девочка быстро выросла. У нее было много друзей. Она жила беззаботно до тех пор, пока в её город не пришли злые люди.

Одним прекрасным утром девушка проснулась в своей большой кровати. Она вылезла из-под белоснежного одеяла и пронеслась по комнате с ярко-розовыми обоями в душ. Сегодня она собиралась пойти на свидание всей своей жизни. Её через пару часов будет ждать на улице высокий и красивый блондин, Рик.

Девушка привела себя в порядок и покинула душевую. В комнате был беспорядок. Вещи валялись прямо на полу. Рядом бегала маленькая собачка, которая грызла короткую юбочку Алисии. Бонум посмотрела грозно на своего питомца:

– Пит, отдай мне юбку!

Девушка отобрала у песика игрушку. Он загавкал на весь дом, а после скрылся за шкафом, словно обидевшись.

– Пит, ну прости меня. Я не хотела тебя обидеть.

Малыш вылез с веселым видом. Виляя хвостом, песик подошел к своей хозяйке и лизнул её голень.

– Жаль, что молитвой не убраться в комнате, Пит. Рик такой красавчик. А что если мы сегодня приедем ко мне домой?

Пит трижды гавкнул.

– Да, да, Пит. Только не ревнуй. Ты все равно единственный мужчина в моей жизни.

За несколько минут девушка превратила свою комнату в цветущий благоухающий рай.

– Красота. Пойду поем, – сказала она, еще раз оглядывая все уголки вокруг.

Пит и Алисия спустились на первый этаж, где мама уже накрыла на стол.

– Где вы были, негодники? Скоро вся еда остынет! – недовольно сказала мать, поправляя салфетки.

С улицы прибежал отец. Он был в потной майке и шортах. Мужчина тяжело дышал.

– Дорогой, как пробежка? – спросила жена.

– Как будто меня раздавил автомобиль, – задыхаясь ответил муж.

Через десять минут все уже сидели за столом и кушали. Кроме Пита, конечно. Пит носился вокруг стола, иногда останавливаясь у своей миски. На самом деле, там было полно еды, но малыша больше интересовало то, чем питалась его семья.

Мать заметила счастливое лицо дочери.

– Чего это ты такая веселая? Нашла кого?

– Ну, мам, – ответила Алисия, переведя взгляд на отца.

Отец же понял этот намек и недовольно сказал:

– Пойду – чаю налью.

Когда мужчина ушел, то мать спросила:

– Так чего там, рассказывай?

Девушка робко произнесла:

– Ну, мам, меня пригласил на свидание самый красивый парень на районе.

Мать строго ответила:

– Все эти красивые парни каждый день кого-то приглашают.

– Но он меня любит. Я видела это в его глазах.

– Девушки всегда так много придумывают, когда видят мужские глаза.

Дочь недовольно ответила:

– Он не такой.

Мама парировала:

– Все мужчины не такие. На первом свидании.

– Ну, мам! Мы посмотрим! Узнаем!

– Знаю я, на что ты посмотришь. А потом опять будешь плакать. Жизнь тебя ничему не учит.

– Учит. Все остальные были не такими. А он… он!

– Он просто ангел. Рыцарь в сияющих доспехах, честный и благородный. Я сама столько раз влюблялась, что не тебе мне рассказывать…

Вдруг с кухни послышался крик мужа:

– Говоришь, что любишь меня, любимая?

Жена улыбнулась и в ответ прокричала:

– Да, любимый! Люблю тебя!

Мужчина ответил:

– Я тебя тоже, дорогая!

Мать снова повернулась к дочери:

– Учти, если ты с ним переспишь, то мы выгоним тебя из семьи. Нам нужна чистая девочка.

– Мам! Я не такая!

– Все мы не такие. На первом свидании.

Через час Алисия вышла из дома. Она была нарядная и накрашенная чуть ли не с ног до головы. Вдруг к дому подъехал легковой автомобиль без верха. Там сидел тот самый Рик, красавчик и сердцеед. Девушка подбежала к машине и радостно прокричала:

– Приветик, Рик!

Парень эротичным голосом ответил:

– Привет, детка.

Алисия запрыгнула в авто. Они поехали.

– Куда мы едем? – спросила девушка.

– Я хочу показать тебе одно особое место.

Бонум нежно схватила парня за локоть и поинтересовалась:

– Одно место?

Во многом её голос звучал с определенным подтекстом, но парень, вопреки предсказаниям матери, был действительно влюблен в эту девушку и собирался показать ей кое-что особенное. Вскоре они покинули город.

– Зачем мы уехали из дома?

– Скоро ты все узнаешь.

У девушки в голове зародились сомнения. Она подумала, что парень вывез её за город, чтобы изнасиловать. Но тут же она попыталась перебить эту мысль.

– Спасибо, мамочка, – шепотом произнесла она.

– Что?

– Ничего, Рик, все хорошо, – с улыбкой проговорила Алисия.

За городом было прекрасно. Огромные оливы поднимались к небесам, везде летали голуби, которые, к слову, тоже были несколько больше земных. Сегодня на той части Луны, где жили наши герои, был день. Он бы еще продолжался около семи земных суток. Солнце в это время года жарило с невероятной силой. Оно и казалось несколько больше, чем на Земле летом. Все это объяснялось довольно просто: Земля недавно прошла перигелий, а Селена, как следствие, так же сейчас находилась на самом близком расстоянии от звезды. Проще говоря, здесь температура доходила до плюс сорока градусов Цельсия.

Пот стекал по лбу девушки. Парень, к слову, уже давно пропотел.

– Куда мы едем, Рик?

– Прости, сейчас ты все узнаешь.

– Я хочу знать сейчас. Мне немного страшно.

– Здесь нечего бояться. Посмотри вперед.

Они несколько часов ехали в никуда, чтобы набрести на эту красоту. Из-за горизонта медленно выходила Земля. Пока был виден только небольшой её краешек, но уже чувствовалась невероятная сила этой планеты. Автомобиль ускорился на максимум на почти пустом междугороднем шоссе.

– Алисия, нам нужно заехать как можно дальше. Тогда мы увидим нечто прекрасное! Сообщи родителям, что приедешь домой только послезавтра.

– Мама меня убьет.

– Если ты ей расскажешь о том, что ты увидела, то она тебя простит. Я тебе обещаю.

Девушка позвонила маме. Мать, конечно, была недовольна. Она уже готовилась налупить свою непослушную дочь. Но машина неслась дальше и дальше, и на бледно-голубом небе все четче прорисовывались контуры Земли. Она была величава и прекрасна. Но, что самое замечательное, она смотрелась намного больше, чем Луна. Автомобиль мчался со скорость триста километров в час. Для совсем небольшой планетки с каждой минутой казалось, будто небесное светило становится все больше. Прошел один день.

– Мы уже видим землю. Куда мы едем?

– Мы едем в ночь!

– Ночь?

– Ты себе не представляешь, как красиво наблюдать за Землей ночью!

Прошел еще один день. Девушка и парень кушали и спали в машине. Алисия, если честно, сама загорелась этой идеей. Ей тоже хотелось увидеть Землю ночью. Через несколько часов они остановились.

– Уже все?

– А ты не видишь?

Гигантская голубая планета простиралась над головой. На той половине Луны её почти не видно. Рик выскочил из машины и открыл багажник. Там у него был большой телескоп. Быстро разобрав его и настроив, парень предложил девушке полюбоваться на космос.

Это был самый удивительный вечер в её жизни. Никаких поцелуев, никаких объятий, только космос, девушка и её любимый. Да, она наконец-то влюбилась. Это было прекрасно. Почти целый день они любовались на бескрайнее небо, а после поехали домой.

– Рик, это был самый потрясающий день в моей жизни. Спасибо тебе.

– Не за что. Я сам давно мечтал отправиться в это путешествие, вот только один не решался.

Через пару деньков они уже подъехали к городу, в котором жили, но там они увидели нечто ужасное. Весь Святой-Павел находился в огне. Как ни странно, еще до того, как они оказались близ своей родины, Бонум не могла дозвониться до родителей. Кругом слышались выстрелы и крики. Люди бежали из города в разные стороны. Кто-то удирал на машинах. Рик был шокирован. Алисия, если честно, чуть не потеряла сознание, увидев все это. Парень высадил девушку из машины.

– Прости, мне нужно спасти своих родителей, если это еще возможно.

Девушка онемела. Она не могла ничего сказать и не могла даже двинуться. Рик уехал, возможно, навсегда. Она стояла и смотрела на то, как погибает её городок. Потом она сидела. И уже к вечеру лежала (следует напомнить, что вечер практически ничем не отличается от дня в этом мире). Девушка была голодна. Но все же смогла заснуть. Все её лицо было заплакано.

Через несколько часов Бонум проснулась. «Война» уже закончилась. Девушка шатаясь пошла в сторону Святого-Павла. Почти все дома были разрушены, гравитация ослаблена. Люди лежали на земле мертвые, везде кровь. Искореженные от взрывов и пуль тела, разорванные на части автомобили, даже погибшие домашние животные – это все было отвратительно. Девушка нашла свой дом. Он был полностью разрушен. Перед входом валялся расстрелянный из автомата труп Пита. Алисия села на асфальт и заплакала.

Рик, с простреленным плечом, подъехал к дому девушки на продырявленном автомобиле. Он подошел к ней, держась за рану, и сел рядом.

– Это была секта «Детей Христа».

– Откуда ты знаешь? – сквозь слезы спросила девушка.

– Они уже давно орудуют на пограничной территории Селены. Говорят, что эти ребята живут на обратно стороне.

– Зачем они всех убили?

– Потому что они, как мне известно, считают еретиками и богохульниками всех, кто ходит в церковь. Они верят в Христа без походов.

– Но зачем убивать?

– Это трудный вопрос. Даже в раю бывают демоны.

– Мне страшно. Что делать?

– Не бойся. Сюда эти подонки больше не вернутся. Но нам нужно добраться до Эдема.

– Зачем?

– Нужно сообщить королю о том, что произошло.

– Королю?

– Король Томас должен отреагировать.

– Что он сделает?

– Пошлет армию в этот регион. Мы можем спасти другие города от опасности.

– Мои родители… они… – девушка заплакала еще сильнее.

Рик придвинулся к ней и по-дружески обнял.

– Мои родители тоже мертвы. Но я уверен, что они попали в рай. Твои родители ведь тоже были хорошими людьми?

– Да. Самыми-самыми лучшими!

– Значит, Бог приберег для них место в раю.

Девушка перестала плакать.

– Надеюсь, что они там счастливы.

– Главное, чтобы они оттуда видели, что мы здесь не унываем. А сейчас нам нужно покарать еретиков.

– Мы поедем в Эдем?

– На машине до туда дней пять пути.

Но вдруг у автомобиля отвалилась дверь. Рик расстроено сказал:

– Но на полной скорости этот кусок металла ехать больше не сможет. Возможно, нам даже придется идти пешком.

– Мне страшно.

– Не бойся.

Девушка посмотрела на парня. Она не знала, почему ей не стоила бояться, но тут Рик встал и храбро произнес:

– Ведь я с тобой.

– У тебя прострелено плечо.

– Это я выдержал выстрел от танка.

Девушка хихикнула.

– А вообще Бог меня спас. Он всегда со мной.

Алисия тоже встала.

– Спасибо тебе, Рик. Я знаю, что мои родители в раю. Я думаю, что Бог оставил нас в живых, чтобы мы предотвратили остальные убийства.

– Все испытания, посланные нам Богом, мы сможем пройти.

– Безусловно.

Сначала Рик решил починить свой автомобиль. Не хватало еще того, чтобы даже на скорости сто километров в час вдруг не сработали тормоза, либо еще что-то. Он, собственно, особо не размышлял о том, где добыть детали, а просто воровал все, что только мог у полууничтоженных автомобилей. Также парень собрал как можно больше еды, чтобы им хватило на все путешествие. Конечно же, он не забыл обработать свою рану.

Через пару дней они отправились в путь.

Девушка, сидя рядом с парнем, сказала:

– Спасибо тебе за все, – после этого она поцеловала его в щеку.

– Не за что, – ответил Рик, которого явно переполняло счастье.

– Надеюсь, мы заскочим в какой-нибудь городок по пути?

– Алисия, ну, в какой городок? Мы едем по делу.

– Я всегда мечтала посмотреть на Селену.

– Хочешь, можем заехать к православным. Но не дольше, чем на половину дня.

– Спасибо!

И вот они отправились навстречу приключениям, которые ожидают их на поверхности Луны. Мир христиан оказался не таким безопасным, как казалось ранее. В этом мире вообще все непомерно сложно. Люди могут верить в одного Бога, но вести себя по-разному, люди могут жить в одних традиционных условиях, но быть совершенно непохожими. Как ни странно, разброс мнений даже в отдельно взятой религии часто поражает своим размахом. И это не проблема религии. Это во многом даже её достоинство. Часто атеисты называют верующих узколобыми, хотя не понимают они всего этого религиозного разнообразия и размаха, не менее развитого, чем даже матушка-наука. Секты, направления, отдельные персоналии многих индивидуальностей – вот она, картина истинного христианства, которое не ограниченно абсолютно ничем. И у каждого в этой вере есть свой определенный путь, будь он, по вашему мнению, хорошим или плохим. И каждый монах, каждый святой и каждый верующий – по-своему трактует Библию и видит этот мир. Во всей этой сложности глупо пытаться свести всех верующих к фанатичному и антикритическому идеальному образу, пытаясь каждого человека приравнять к этому образу за малейшие проступки. А как обычно люди поступают? Молится, значит, фанатик; носит дорогую одежду, значит, самовлюбленный; убивает людей, значит, плохой. Но, как вы видели, «Дети Христа» следовали вполне благой цели, и упрекать их в правильности или неправильности их действий – было бы мнимым. Вдруг Бог действительно ненавидит тех, кто молится в церкви? Но об этом мы поговорим позже. И не будем пока осуждать убийц. Пока не будем. Пока мы не узнаем их истинных намерений.

Глава III: Длинное путешествие

Все спутники, на которых живут люди, получают статус планеты. Это было принято всеми жителями Солнечной Системы. Так вот, планета Селена продолжала свое движение. Облака медленно плыли непонятно куда. Только автомобиль Рика мчался по дороге.

На пути в Эдем располагался один небольшой православный городок. Православные города несколько отличались от городов католических. Здания строились не из досок, а из бревен. Мужчины же все поголовно носили бороды. Это считалось нормальным.

Городок назывался Святой-Иван. Люди здесь были доброжелательными. Но, как ни странно, Рик заметил у толпы людей на куртках символику «Детей Христа». На ней был изображен крест, который вонзался в тело змеи. Парень проезжал мимо них достаточно медленно и обратил на них внимание девушки.

– Это сектанты, – сказал он тихо.

– Кто? – недоумевая просила Алисия.

– Дети Христа.

– Что они тут делают?

– Не имею понятия, но, думаю, разведывают.

– Зачем?

– Вероятно, хотят уничтожить и этот город. Уже сто лет на Селене не было никаких военных конфликтов, поэтому король Томас уменьшил количество полицейских и военных во всех городах. И вот сейчас оказывается, что зря он это сделал. Нужно как можно быстрее покинуть этот город и сообщить обо всем королю.

– Но я хочу…

– Алисия, не заставляй меня здесь оставаться. Иначе умрет много людей.

Внезапно в колесо попала пуля. Автомобиль попытался остановиться, но прежде врезался в столб. Благо, скорость была небольшая, а парень с девушкой были пристегнуты. Машину окружили люди из «Детей Христа». Один из них сказал:

– Так это они заглядывались на нашу символику.

Другой подтвердил:

– Да, это они. По одежде видно, кто это католики.

К месту аварии подбежал стрелявший в машину.

– Я попал?

Кто-то подошел и похлопал его по плечу.

– Да, точно в цель.

Из толпы вдруг вышел здоровый мужчина ростом около двух метров, лысый, как слон.

– Этого сопляка я ранил в плечо в Святом-Павле.

– Сейчас посмотрим.

Один из бандитов снял с парня верхнюю одежду.

– И правда, рана.

Здоровяк начал хвастаться:

– Да, это я его так подстрелил, когда он ехал на машине.

– Почему он еще жив? И куда это он едет?

Вперед вышел худой и длинный человек с морщинистым лицом и черными волосами.

– Он хочет рассказать все королю Томасу.

– С чего ты взял?

– Святой-Петр как раз отделяет Святого-Павла и Эдем.

Пока мародеры беседовали, Рик очнулся. Он прищуриваясь осмотрелся, тихо расстегнул ремень и резко ушел вниз. Бандиты направили на него пистолеты, но вдруг из машины вылетела граната. Вот это была неожиданность! Злодеи начали разбегаться в разные стороны. Парень обнял Алисию, послышался взрыв. Не все успели отбежать. И зря. Тем временем его машина медленно отъезжала от столба. Она выехал на дорогу и резко помчалась вперед! Только выстрелы слышались позади.

Как оказалось, парень набрал с собой в путь несколько гранат, которые он забрал у мертвых солдат «Детей Христа», а также он захватил с собой пистолеты и несколько магазинов для них. Вероятно, парень ожидал, что ему придется ввязываться в подобные передряги. Преодолев пару километров, парень остановился на обочине и начал менять шину. Алисия пришла в себя.

– Что произошло?

Делая всю грязную работу, парень произнес:

– За нами охотятся. Раз уж ты очнулась, то смотри за дорогой.

Девушка посмотрела вдаль и увидела, как к ним приближается целая армада автомобилей черного цвета.

– Что-то мне не кажется, что это полиция, Рик! Давай быстрее!

Парню оставалось не долго. Он уже поднял машину домкратом и открутил колесо. Оставалось только-то прикрутить запасное! Парень быстро поднял гайки и схватил гаечный ключ. Он приставил колесо и начла его прикручивать. Несколько движений – и одна гайка на месте. После он прикрутил и вторую.

– Они уже близко! На нас направили пистолеты.

Послышался звук выстрела. Рик ослабил домкрат и быстро заскачил в машину. Проехавшись по оставленному инструменту он рванул вперед.

– Я плохо прикрутил колесо. Если оно отвалится на ходу, то я не удивлюсь.

– Надо оторваться.

– Слушай, а ты умеешь кидать гранаты?

– Наверное.

– Тогда возьми одну у меня под ногами и кинь на дорогу.

Девушка послушалась, встала на ноги, развернулась и метнула снаряд очень смешным движением на дорогу. Вот только забыла выдернуть чеку.

– Ты не выдернула чеку у гранаты? – спросил парень, поглядывая на девушку, как на дурочку.

– Щеку? Что? – с недоумением спросила девушка.

Но, к счастью, этот их ход пошел им же на пользу. Все автомобили разъехались в разные стороны. Граната напугала водителей. Многие врезались, многие врезались в тех, кто врезался. В ралли осталось около дюжины автомобилей.

– Как ты кидаешь гранаты? Сначала нужно снять чеку, а потом метнуть по дуге в цель.

– Я почти так и сделала.

– Только чуть не попала в нашу же машину. Попробуй еще раз.

Алисия достала еще одну гранату, долго думала, как достать эту дурацкую чеку, а после закричала и отпустила гранату, которая упала в машину.

– Да что ты делаешь? – спросил парень, поймавший снаряд. Он незамедлительно перебросил его на дорогу, где он и взорвался, не долетев до врагов.

– Рик, они нас догоняют!

Снова послышались выстрелы. Девушка села на корточки.

– Ты должна метнуть гранату прямо в ведущий автомобиль. Я не смог на ходу попасть. На тебя вся надежда.

– Хорошо! – храбро сказала Бонум.

Она взяла очередную гранату, чуть-чуть приподнялась, вынула чеку и метнула снаряд точно в цель. Автомобиль врагов взорвался, забрав с собой еще три машины.

Алисия была в восторге:

– Я попала! Ура!

– За нами еще есть хвост.

– Сейчас я все улажу.

Три метких броска и больше никого за спиной не осталось.

– А ты молодец, – сказал Рик, – у тебя талант.

Через некоторое время парочка покинула город. Если бы в Святом-Иване была хорошая полиция, то их давно бы задержали за то, что они устроили на дороге, но город был практически без стражей порядка.

Преодолев где-то полсотни километров, они остановились на обочине, чтобы пообедать. Рик развел костер и приготовил мясо. Парочка сидела на земле и кушала. Парень придвинулся к девушке.

– Ты поразительная. Я никогда не встречал таких девушек, как ты.

Пережевывая хлеб, девушка ответила:

– Я «тоше».

Рик продолжил говорить эротичным голосом:

– Ты – целый космос над головой. В твоих карих глазах отражается вселенная.

Не прекращая пережевывать пищу, Бонум ответила:

– Ага.

Парень придвинулся еще ближе.

– Я тебя люблю.

И тут у девушки ком встал поперек горла. Она заплакала то ли от того, что задыхается, то ли от радости. Её герой, конечно же, помог ей, постучав по спине. Алисия пришла в себя и кокетливо сказала:

– Я тебя тоже люблю, Рик. Ты замечательный человек.

Парочка обнялась. Целоваться они не стали. В этот раз. Ветерок склонял ветки оливы. Голуби аккуратно подбирались к привалу влюбленных. Парень поделился с ними крошками хлеба. Птицы были счастливы. В эту минуту, казалось, все были счастливы. Солнце склонилось недалеко от горизонта. Через несколько дней начнется долгая лунная ночь. Холодный ветерок уже блуждал по просторам Селены.

– Мне так хорошо, любимый.

– Мне тоже, но нам нужно ехать дальше.

– Почему?

– Во-первых, за нами охотятся. Во-вторых, до наступления ночи осталось три-четыре дня. А это значит, что скоро здесь станет намного холоднее, чем обычно. Нужно добраться до ближайшего города и немного поработать с машиной. Нужно наладить отопление, нужно установить крышу.

– А деньги-то у тебя есть для этого?

– Когда мы поехали с тобой на прогулку, то я стащил у отца кредитку.

– Слушай, может, тогда купим мне новое платье? – и девушка засмеялась.

– Я надеюсь, что это шутка.

Новый город, Серафим, ожидал путешественников. Серафим, по сути, считался второй столицей Селены. В каждом районе был возведен свой собор. Все люди ходили в ярких одеждах с позолоченными узорами, а жили в больших кирпичных домах.

Что примечательно, по всей Луне отключилась мобильная связь. Люди негодовали. Рик заметил, что его телефон не ловит, еще несколько дней назад, и хорошо, что он решился отправиться в путь, ибо теперь не было никаких возможностей для того, чтобы сообщить Эдему всю необходимую информацию. Первым делом парочка направилась к мэру города, чтобы сообщить обо всех приключениях, которые они пережили.

Мэр сидел в своем кабинете. Он играл на компьютере в солитера. К нему на прием смогли пробиться Алисия и Рик. Парочка вошла в огромный зал, наполненный дорогой мебелью, картинами и скульптурами. Его владелец поприветствовал вошедших.

– Здравствуйте. Что вас сюда привело?

Парень начал историю.

– Здравствуйте. Наш город разрушили сектанты «Дети Христа». Мы отправились в столицу и по пути, в городе Святого-Петра, мы увидели снова этих самых «Детей Христа». Мы еле-еле от них удрали.

– Вы говорите, что некая организация уничтожает города?

– Да.

– Король Томас будет огорчен. Серафим отправит свои войска, чтобы противостоять злоумышленникам, но без армии Эдема я не думаю, что мы сможем развернуть крупномасштабную войну против таких врагов. Как раз на днях таинственной организацией были уничтожены наши спутники и большинство антенн. Вероятно, супостат стремится разрушить нашу связь. Все основания для того, чтобы поверить вам, у нас есть. Но вот в чем беда, вы не могли бы отправиться в Эдем, чтобы сообщить обо всем королю Томасу?

– Да, мы и собирались это сделать. Вот только я вспомнил, что у Серафима есть собственная армия.

– Вы поступили мудро. Я выдам вам автомобиль, на котором вы до наступления ночи успеете добраться цели.

– Благодарю вас!

– Но сначала вам нужно хорошенько отдохнуть и поесть.

– Еще раз вас благодарю.

Алисия во время этого разговора просто стояла и молчала. Ей нечего было добавить к тому, что говорил её любимый. Она действительно чувствовала себя защищенной.

После долгого сна парочка проснулась в одной кровати. Рик сразу же вскочил и оделся. Девушка последовала его примеру. Через несколько минут они уже завтракали. Мэр встретил их за столом.

– Здравствуйте, господа, – сказал он, подсаживаясь.

Парочка поздоровалась.

– Мы еще вчера отправили гонцов. Но вас мы так же отправим в Эдем. Есть вероятность, что не все гонцы придут к назначенной цели. Сейчас между городами совсем не безопасно.

Через час путешественники уже ехали на джипе по дороге.

– Дорогой, почему мэр сказал, что на дороге не безопасно?

– Не имею понятия. Возможно, для этого есть основания.

Через пару часов на дороге они увидели заграждение из черных машин. Автомобиль героев остановился. Рик вышел и пригляделся.

– Это «Дети Христа».

– Что они там делают? – спросила Алисия из машины.

– Вероятно, ждут информаторов. Это единственное большое шоссе.

– И как мы проскочим?

Парень залез в машину и отъехал назад.

– Нас не должны заметить.

– Так как мы проскочим?

– Можно попробовать пройти пешком через лес.

– Но в лесу, как я слышала, обитают львы.

– Мы возьмем с собой оружие.

– Тогда мы не доберемся до столицы до наступления ночи.

– Алисия, мы можем умереть, можем вернуться в Серафим, а можем пойти пешком.

– Я предлагаю вернуться и сообщить мэру обо всем происходящем. Быстрее достигнем цели, чем пешком.

– Хорошо. Я тоже теперь так думаю.

Автомобиль развернулся и поехал назад, но там уже было еще одно заграждение. И в этот раз злодеи улыбались. Один целился в автомобиль из ракетницы.

Парень закричал, быстро расстегивая ремень безопасности:

– Выбираемся из машины!

Девушка никак не могла выбраться. Рик схватил пистолет и кинул его в карман, оббежал машину, открыл дверь и еле-еле вытащил девушку из машины. Они побежали в сторону леса, как вдруг их транспортное средство взорвалось. Разбойники не побежали за своими жертвами, вероятно, понимая, что вовремя до Эдема те не доберутся, скорее всего, не доберутся до туда вообще. Забравшись глубоко в лес, состоящий преимущественно из лиственных деревьев, Рик посадил Алисию на землю и начал рассматривать пистолет. Он достал обойму.

– Еще семь пуль.

Девушка плакала, словно дитя. Она, сидя, обхватила коленки руками. Слезы медленно стекали вниз.

– Не плачь, – храбро сказал Рик, – еще не вечер. Пускай в лесу темно, пускай уже холодает, пускай у нас нет еды, и идти нам около недели, но мы выживем. Я тебе клянусь. Пошли.

Алисия перестала плакать. Этот Рик постоянно внушал в её сердце какую-то таинственную волю к победе. За ним хотелось идти вперед, до конца. А ведь бывают такие таинственные люди, чья воля передается от сердца к сердцу, и чья сила распространяется по душам. Эти люди могут вести за собой целые армии, а могут сделать из маленькой и хрупкой девочки настоящего воина.

Парочка шла сквозь темный лес. Парень старался следить за тем, чтобы они не свернули с дороги. Нужно было миновать все посты «Детей Христа». Но, как оказалось, их было не два и не три. Через каждый километр располагался все новый пост. Что примечательно, некоторые злодеи прятались в лесу, ожидая новое транспортное средство, которое могло бы сообщить в столицу о проходящих вокруг преступлениях. Рику оставалось только петлять по лесу, чтобы не попасться на глаза вооруженным до зубов негодяям.

И вот, шли они по лесу и беседовали.

– Рик, долго нам еще идти?

– Еще дней шесть.

– Я хочу есть.

– Здесь есть оливковые деревья, виноградники и яблони. Можем остановиться и поесть.

Внезапно путешественники услышали львиное рычание и урчание. В траве они увидели здоровенную львицу, которая вот-вот уже собиралась на них напасть. Алисия спряталась за спиной своего защитника, а парень резко достал пистолет и снял его с предохранителя. Животное рвануло вперед и через секунду уже было в одном метре от парочки. Пуля, к счастью, не дала ей убить посланцев Серафима. Львица упала прямо под ноги дрожащего от страха мальчишки с пистолетом. Еще бы чуть-чуть и все.

– Шесть пуль осталось, – пропищал паренек.

Ребятки быстро покинули место преступления. Но их убийство не останется безнаказанным. К трупу своей подруги медленно подошел лев, за спиной которого тихо шагали пять львиц. Вожак понюхал труп своей бывшей жены и лизнул его на прощание. Его взгляд устремился в сторону, в которую пошла парочка. Семейство отправилось следом за незадачливыми путешественниками.

Рик уже второй день вел свою подругу через лес. Они хорошо кушали, иногда спали на деревьях, но никогда не забывали присматривать друг за другом. Урок с львицей дорого им обошелся. Парню казалось, что за ними кто-то следит, и он был прав. Еще пару дней пролетело без особых проблем.

– Дорогой, давай поженимся в Эдеме?

– Мы даже и месяца еще не знакомы.

– Ну, тогда, я думаю, мы когда-нибудь вернемся в Эдем, чтобы пожениться там.

– Я подумаю.

Вдруг Рик остановился и огляделся вокруг, достав пистолет. Из леса к нему бежали три львицы. Он бесстрашно застрелил их, потратив по одной пуле на каждую. Вдруг по бокам в атаку пошли еще две львицы. Одну парень убил незамедлительно, а другая успела подбежать к девушке и почти ударила её когтями на полной скорости. Но Рик отбросил девушку в сторону и подставился под удар. Хищница повалила его на землю, вцепившись когтями в руки, но пуля незамедлительно убила это чудовище.

Парень еле-еле вылез из под львиной туши, истекая кровью. Алисия в страхе показала пальцем на бегущего позади её возлюбленного льва. Он незамедлительно прицелился в чудовище, но вожак, потерявший только что свою семью, был намного быстрее. Он сшиб убийцу, выбил мордой из его руки пистолет и начал жрать Рика. Не обращая внимание ни на что вокруг, хищник отрывал от юноши куски мяса. Девушка понимала, что уйти от хищника, если тот останется в живых, ей не удастся. Она медленно подкралась к пистолету, тподняла его и застрелила ничего не замечающего льва, в порыве ненависти разрывающего юное тело.

Рик умер. Алисия плакала в течение нескольких часов. Но вдруг она вспомнила его слова:

– Пускай в лесу темно, пускай уже холодает, пускай у нас нет еды, и идти нам около недели, но мы выживем. Я тебе клянусь.

А потом вспомнила и другие слова:

– Все испытания, посланные нам Богом, мы сможем пройти.

Девушка поднялась на ноги и сказала:

– Я смогу пройти испытания, данные мне Богом, любимый. Пускай уже ночь, пускай холодно, пускай мне нечего есть, но я пройду все ради тебя и ради жителей этой планеты!

Девушка направилась к дороге. Постов «Детей Христа» больше не было. Города еще не было видно. Нужно было пройти пару сотен километров. Бонум шла, стирая ноги в кровь. Она почти не ела и не спала. В пистолете не осталось ни одного патрона, но она все еще крепко прижимала оружие к сердцу, вспоминая своего возлюбленного.

Алисия вышла на дорогу. На половине пути она упала на колени. Совсем недавно хрупкая и беспомощная девочка потеряла всех своих родных и любимого человека. Слезы лились из её глаз, но она все еще пыталась встать на ноги и продолжить путь. Любимые лица мелькали в её голове. Даже труп любимого песика пронесся в памяти. Девушка упала на асфальт и потеряла сознание.

Глава IV: Эдем

Очнулась Алисия в больнице Эдема. Рядом с ней сидела женщина средних лет, читая какой-то журнал. Когда девушка открыла глаза, то её сиделка сразу же обратилась к ней:

– Ты цела?

– Да, – ответила Бонум тихо и болезненно.

– Девочка валяется на дороге. Как ты там оказалась?

– Я с трудом могу вспомнить.

– Девочка ночью валяется на дороге. Я ехала в Серафим к своей родне. А тут ты лежишь. Чуть тебя не задавила.

– Простите. Хорошо, что вы меня встретили. На дороге заграждения.

– Заграждения?

– Террористы.

И тут девушка поднялась на ноги.

– Я должна попасть на прием к королю Томасу.

– Королю Томасу? Зачем?

– Нужно сообщить, что «Дети Христа» разрушают города на окраине Селены. И они же стоят на дороге и убивают всех проезжающих.

– Хм, девочка, а ты спасла мне жизнь, получается.

– Мне нужно к королю.

Алисия встала, оделась и покинула палату. Женщина медленно пошла за ней. Эдем был огромным и прекрасным. Гигантские дома в готическом стиле устремлялись к небесам. Но ничто не могло перерасти невероятно высокие соборы, украшенные золотом и драгоценными камнями. Самым высоким собором являлся замок короля Селены. Люди здесь ходили исключительно в позолоченных одеждах. На улице две уже знакомые дамы снова встретились по пути во дворец.

– Девочка, ты ведь даже не знаешь, как попасть на аудиенцию к королю.

– Я попробую.

– Я могу тебе помочь.

– Серьезно? – заинтересованно произнесла Бонум.

– Да. Я ведь жена главы центрального района.

– Вау! – радостно крикнула девушка.

– Пошли.

Он сидел на своем огромном троне. Его лицо было немного полноватым, на голове почти не было волос. Глубокий и мудрый взгляд пронзал всех вошедших в обитель короля. Одет он был в темную рясу, с пуговицами в виде золотых крестов, а на голове находилась корона, держащая на своей вершине христианский крест.

Это был Фома Аквинский, величайший католический философ, оживленный учеными. Фома был избран великими королем всех земель на Селене, потому что считался мудрейшим из всех когда-либо живших людей. Они с Аврелием Августином вели спор о том, кто должен править этим миром, и, как ни странно, каждый доказывал, что его оппонент наиболее достойная кандидатура. В итоге власть была дарована Томасу (он же Фома). Но этот благороднейший человек никогда ей не злоупотреблял. Он всегда советовался с приближенными людьми, в том числе и с Августином, не менее великим мудрецом и церковным деятелем.

Алисия подошла к великому королю и поклонилась, словно она рыцарь круглого стола. За ней стояла женщина, которая и привела её сюда.

– Встаньте, – сказал мудрец.

Девушка встала.

– Говорите, – разрешил король.

Бонум начала свой рассказ:

– Я жила в Святом-Павле. Весь город разрушили «Дети Христа». Это секта такая. Потом я с своим молодым человек отправилась в Святого-Ивана, и там уже были агенты «Детей Христа». Король, даже между Серафимом и Эдемом расположены посты «Детей Христа»!

– Это все очень плохие новости. А вы остались без дома? Я думаю, стоит выделить вам квартиру в одном из наших больших домов. Эдем – это самый прекраснейший город в солнечной системе. Стража вас проводит в вашу новую квартиру.

Девушка нашла новый дом. Она поселилась в Эдеме и, казалось бы, была счастлива. Конечно, ей не хватало родителей и любимого, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Такую участь для нее выбрал Бог.

Дорога от Эдема до Серафима была расчищена, а войско «Детей Христа» сломлено. Святой-Павел был восстановлен по приказу короля. Прошло несколько месяцев.

Алисия привыкла уже к жизни в большом городе. Она устроилась на работу. Работать приходилось много. Платили же всем работникам совсем мало. Еле хватало на пропитание и на одежду. Но христиане никогда и не стремились к высоким зарплатам и к тому, чтобы у них было много вещей.

Города, разрушенные сектой, были незамедлительно восстановлены. Каждое деревце, каждое зданьице – все вернулось к своему прежнему состоянию. Со временем труп Рика нашли в лесу. Мнемоциты частично восстановили его тело за долгие дни одиночества. В Эдеме его привели в порядок и, используя гамма-мнемоциты, оживили окончательно.

Родителей Алисии тоже, вместе со всеми горожанами, оживили с помощью гамма-мнемоцитов. Рик нашел свою возлюбленную, и они сыграли свадьбу. Их родители, которые были ранее мертвы, сейчас вместе с ними праздновали это знаменательное событие. Слава Богу, что все в этом раю остались живы, в этом была воля Божья. Все люди снова восстали, потому что так пожелал Бог. Эдем – единственный рай во вселенной и все верующие попадают сюда. Любовь Бога – единственное, что дарит покой всем живущим здесь. Люди славили Бога и любили жизнь. Этого было достаточно, чтобы стать счастливыми. И стоит ли кого-либо в этом упрекать?

Годы летели стремительно. Рик каждый день дарил цветы своей возлюбленной, он носил её на руках, и жили они в столице. Вероятно, это счастливое время могло продолжаться вечно, но однажды Аврелий Августин пришел в покои короля Томаса. Известный всеми мудрец имел очень добрые глаза и носил бороду. Аврелий один из немногих, кому разрешено надевать белую рясу. По-сути, этот человек считается главой негласного сообщества ста христианских мудрецов, является главным советником короля и часто путешествует по Селене, укрепляя веру населения.

Философ подошел к философу и поклонился. Повелитель тихо сказал:

– Немедленно встань, Аврелий. Это я должен кланяться тебе за все твои заслуги.

Его друг встал и подошел ближе.

– Король…

– Не называй меня королем, – недовольно произнес Фома.

– Мой друг…

– Так лучше. Продолжай.

– Секта «Дети Христа» – не единственная секта на обратной стороне Селены. Мы боимся зайти на обратную сторону, потому что воздействие Земли негативно влияет на организм людей, да и Земля для нас является символом утерянной родины. Но куда более храбрые верующие поселяются именно туда, создавая еретические учения.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я боюсь, что нам придется пойти войной на обратную сторону Луны. Наши враги разрозненны, пока они не объединились, мы сможем нанести смертельный удар.

– Я не хочу людских смертей.

– Никого убивать не придется. У меня есть идея. Я хочу создать на обратной стороне Селены тюрьму, где мы и будем содержать преступников.

– Помещать еретиков в тюрьму – мудрое решение.

– Я тоже так думаю. Но нужно начать уже сейчас. Тянуть нельзя.

– Тогда, я думаю, следует сформировать новую армию.

– Да, господин.

– Не называй меня так.

За месяц король переформировал армию Эдема. Рик пошел на службу королю. А почему бы и нет? Слава, почет, уважение, деньги – путь воина. Что самое интересное, в мире бессмертных – драться-то не так страшно. Представьте себе на секунду, что вы бессмертный и вас отправляют на войну. Страх отчасти пропадает. Не чувствуется такого горячего напора ничто.

Родители парочки остались в Святом-Петре. Рик ушел в длительный поход с армией. Бонум осталась сидеть дома в полном одиночестве. Её муж пообещал, что у них будет ребенок после того, как он вернется нет, не подумайте, что он привезет с собой ребенка с войны). На другой стороне Селены несколько лет шли ожесточенные битвы. Алисия каждый день смотрела телевизор, не отрываясь. Её жизнь напоминала ад. Готовка, стирка, работа, телевизор – они опустошили её душу. Впереди бесконечная жизнь, состоящая из этих действий. Пугающая перспективка. Представьте себе на секунду, что вам придется провести всю свою жизнь, выполняя одни и те же действия. Ах, точно, я же забыл, что многие люди так и живут. Солнечный свет иногда светит не для всех, а только для свободных. Людям привычно оставаться в тени своих идолов, будь они мужьями, отцами или авторитетами. В Библии написано: «Не сотвори себе кумира», но, поскольку многие «думающие» люди считают Писание – догматом, кумиров они создают из пустого места. Девушка ждала своего героя, своего воина, своего любимого мужа, пока тот, совершенно забыв про нее, сражался с еретиками.

Тем временем, где-то на другой стороне Селены группа сектантов собралась, чтобы обсудить свой план действий. В центре огромной темной комнаты стоял мужчина в черном плаще, опираясь на посох. Его окружили. Мужчина начал говорить тихим и злобным голосом:

– Настало время. Армия врага перешла границу. Теперь они орудуют на обратной стороне Селены. Мы, мои друзья сектанты, хоть и верим в Бога по-разному и во многом противоречим друг другу, должны объединиться, чтобы стереть в порошок угрозу, которая надвигается на нас. Бог – един! И этого достаточно! Нас не имеют права принижать! Бог даровал всем одинаковые права!

Вдруг кто-то из темноты парировал:

– Мир не принадлежит человеку и не ему воевать за этот мир!

– Но, мой друг, люди, которые считают иначе, вот-вот уничтожат нас.

– Ты прав, старик.

Внезапно из толпы выскочил террорист с мечом и попытался убить фигуру в черном плаще, но глашатай оказался настолько быстрым, что сумел увернуться от удара и пронзить кулаком тело беспомощного бунтаря. После этого он произнес:

– Никто не посмеет остановить нас. Мы должны разрушить строящуюся тюрьму и уничтожить наших врагов.

Люди поддержали темную фигуру. Алисия каждый день следила за новостями. Тюрьма строилась, война шла с переменным успехом, годы летели мимо. Девушка мечтала о ребенке, но её героя не было рядом. Она беседовала с подругами, жила своей жизнью и ждала возвращения любимого. День за днем, ночь за ночью – девушке становилось все хуже и хуже.

Алисия отправилась к своей лучшей подруге, той самой женщине, которая спасла её на дороге в Эдем. Её звали Сильва. Она так же, как и Бонум, ждала того момента, когда она забеременеет от своего мужа, но муж её, как оказалось, не хотел никаких детей. А Сильва тем временем старела и старела, приближаясь с каждым шагом к старости и смерти. Встретились дамы в кафе, находящемся на окраине города. Как следствие, народа здесь было не много. Подруги заказали себе по коктейлю и приступили к беседе.

– Мой уехал на войну, – начала грустно Алисия.

– Знаю я, знаю.

– А твой как?

– Мой? Мой совсем от рук отбился. Ничего не хочет.

– Это печально.

– Да.

– Я бы уже хотела родить и стать бессмертной и вечно юной, – тускло прошептал голос Бонум.

– Это же мечта любой женщины. Ребенок, вечная молодость и счастье.

– Я согласна с тобой. Почему ты не уйдешь от мужа, который не хочет ребенка?

– Я люблю его.

– Любовь… любовь. Но он-то тебя не сильно любит, как я посмотрю.

– С чего ты взяла?

– Любовь мужчины и женщины – должна иметь плоды. Это дети. Если любовь не имеет никаких плодов, то о какой любви идет речь?

– О крепкой любви, – недовольно сказала Сильва.

– Чего же крепкого в том, что он может в любой момент тебя бросить? Ты стареешь.

– Но ты ведь тоже стареешь.

– Знаю. Поэтому и боюсь. Я устала от всех этих фитнесов и диет. Я устала от работы. Я хочу ребенка, мужа и вечную молодость. Этого вполне достаточно для того, чтобы считать себя богиней.

– Не богохульствуй.

– Я, конечно же, не подразумевала единого Бога. Нет! Я говорила о метафоре. Богиня – это ведь такое прекрасное название для женщины.

– Соглашусь.

– Ты ведь еще так красива. Не теряй времени. Либо уходи от него, либо заставь его сделать тебе ребеночка.

Глаза женщины загорелись.

– Да, я хочу ребеночка! Я заставлю любимого! Спасибо тебе!

Дамы разошлись. Время продолжало лететь. У Сильвы родился сын, и она сделала себе инъекцию мнемоцитов. После этого Алисия осталась в абсолютно одиночестве вместе со своим горем. Муж не возвращался с войны. По новостям однажды сообщили:

– Армия и рабочие, стоящие тюрьму на той стороне Селены были схвачены сектантами. Неведомо, что происходит там сейчас. Все спутники, следящие за той стороной Луны, были отключены. Возможно, все, кто оказался там, уже мертвы!

Услышав эту новость, девушка заплакала. Августин снова заявился к Фоме Аквинскому.

– Король, тюрьму, которую мы создавали для сектантов, захватили эти самые сектанты.

– Что бы это могло значить? – расстроено произнес Томас.

– Быть может, Бог не одобряет наших действий? Быть может, мы должны были только защищаться, а не нападать?

– Ты боишься, Августин?

– Да, я боюсь, сир, – сказал бородач, склонив голову к полу.

– У наших врагов по ту сторону Луны появилась цитадель. Мы оплошали. Они заставляют наших же солдат работать над чем-то таинственным. Грядет судный день.

– Мне страшно, но мы должны быть бесстрашными. Мы должны выстоять.

– Нашу веру не сдвинут горы, нашу веру не опрокинуть даже пушечным выстрелом. Настоящий верующий будет стоять на ногах даже после пулевого ранения, даже после прямого попадания из ракетницы. Как мы можем проиграть?

– Если судный день идет, то с нами будет играть сам дьявол. А дьявол будет играть именно с нашей верой.

– Ты думаешь, что на Селену прибыл дьявол?

– Все признаки этого.

– И что нам делать?

– Собирать все наши силы. Нужно уничтожить тюрьму.

– Мы уже потеряли каким-то образом значительную часть наших войск. Я не хочу никем жертвовать.

– Но, Фома, ты думаешь, что гидра не станет вторгаться на нашу территорию?

– Если гидра сунет сюда свои головы, и мы их отрубим, то они будут отрастать и отрастать, с каждым радом только умножаясь. Любую гидру нужно ранить в сердце.

– В твоих словах так же есть мудрость. Но я не знаю, что делать. Мы немного подождем.

– Как пожелаешь.

Тем временем в тюрьме на возвышении стояла фигура в плаще, полностью закрытая и неизвестная. Даже глаз не было видно. Это таинственное существо держало в руках огромный посох, на который опиралось при ходьбе. Фигура была не высокой, но согнутой. Если бы этот человек встал во весь рост, то был бы, наверное, достаточно высок. Его окружала толпа людей. Он заговорил.

– Впереди только тень. Мы должны удержать эту тюрьму. Но лучшее средство защиты – нападение. Необходимо создать здесь лабораторию по разведению и внедрению мнемоцитов. Нужно находиться в равных условиях с нашими врагами. Восславим Господа, ведь он даровал нам свободу.

Из толпы вышел огромный мужчина. Он подошел к фигуре и яростно сказал:

– Здесь мы будем в безопасности! Я никуда не пойду!

– Друг, безопасность – это когда мы с тобой одни на планете, и нет никаких угроз.

– Я не дам истинно верующим умереть на этой войне. Мои братья никуда не пойдут.

В одно мгновение рука человека в капюшоне и плаще вцепилась в шею здоровяку. Таинственный мужчина поднял беднягу над головой и швырнул далеко в сторону. После же он настиг свою жертву и добил её посохом. В центре зала появились пятеро юношей с автоматами. Они были из одной секты с погибшим. Автоматная очередь, по сути, должна была уничтожить сумасшедшего убийцу, но не тут то было. Даже после прямого попадания это существо осталось в живых и бросилось на них, чтобы убить. Петляя из стороны в сторону, фигура приближалась к юнцам, стреляющим из автоматов. Еще через секунду все пятеро лежали замертво.

Плащ и капюшон убийцы были изрешечены выстрелами, но тело таинственной фигуры, обмазанное кровью, было по-прежнему едино и нераздельно. На нем не было ни единой царапины.

И вот, размахивая руками, это существо завершило свою речь:

– Каждый, кто хочет покинуть тюрьму без моего приказа, будет казнен. Каждый, кто попытается предать меня или убить – будет казнен. Учтите, у вас теперь нет выхода. Мы организуем здесь лабораторию! И точка! И мы отстоим это место! Мы будем воевать за нашу свободу, иначе я убью вас всех!

Глава V: Аврелий Августин

Аврелий шел по одному из садов Эдема. Деревья бесстыдно оголяли перед ним свои ножки, ведь у большинства из них листва складывалась в форме юбочки. Птички пели свои манящие песенки, а ветерок тихо гладил травку. Алисия шла навстречу великому мудрецу. Они, конечно же, увидели друг друга, и философ решил сказать даме:

– Здравствуйте, уважаемая.

– Здравствуйте, – остановившись, ответила девушка.

Мудрец так же прекратил свое движение. Он пристально смотрел на Алисию, пока та стреляла глазами в разные стороны.

– Я хотел вас спросить, вы любите все созданное Богом?

– Оно прекрасно, – улыбнувшись, ответила Бонум.

– Бог создал два царства. Одно из них – царство небесное, а другое – земное. Мы с вами, жители Селены, пытаемся достигнуть блаженства, создавая царство небесное уже при нашей жизни. Мы верим в Бога даже больше, чем в самих себя. Это дает нам перерасти самих себя. Перерасти свой эгоизм. Когда мы покинули Землю, то атеисты кричали, что Бога нет. Но они еще не знали самого важного: даже если возможно представить, что его нет, даже если его действительно нет, то человек в своей жизни теряет самое дорогое. Он теряет все, кроме самого себя. Атеист находится один на один с этим миром, поэтому он и проигрывает. Он соперничает с бесконечной громадой, пытаясь создать мир искусственный, который будет лучше мира настоящего, но никогда ни один атеист не приблизится к тому, чтобы создать нечто лучшее мира настоящего. Ты знаешь почему?

– Почему?

– Потому что все, что естественно, является так же и божественным. И, следовательно, находится в гармонии с собой. Если человек ищет в себе гармонию и объединяется с ней, то он выходит за свои пределы, становится носителем общего человеческого духа, который и раскрывается нам в виде частицы Эдема, в виде частицы самого Господа. И даже если мы, верующие, на секунду представим, что Бога не существует, то осознав все плюсы нашей гармоничной и идеальной жизни, мы откажемся от любой формы скептицизма относительно существования Бога, ибо именно Бог являет перед нами все самые ценные человеческие качества и является самым твердым гарантом морали. Только Бог объединяет все человечество. Только Он. Язычники поклонялись многим богам. Они не были едины. Сейчас атеисты поклоняются многим наукам и едиными не являются. Верующие же едины своим духом, что действительно отменяет любые формы эгоизма. Это и воскрешает Христа! Мир не пляшет вокруг верующих, но и верующие не пляшут вокруг мира. Нам не нужны формулы, чтобы увидеть мир таким, каков он есть, без подсчетов и математических функций. Мы не нуждаемся в фикциях познания. Мы не нуждаемся в упрощенных моделях бытия. Мы не нуждаемся в научном самообмане. Но, конечно, мы пользуемся плодами науки. Почему?

– Потому что они становятся частью божественной гармонии?

– Да, именно! Как следствие, мы принимаем эти вещи как нечто естественное и не принадлежащее эгоизму людей, но реализующее себя в виде идеи Господа. Изобретатель – эгоист, и ему не дает покоя его эгоизм. Но верующий не испытывает любви к себе. Не испытывает верующий и страданий. Потому что он живет в гармонии. Гармония – вот к чему приходит моя мысль после всего, что было мной продуманно. Даже страдания верующего ведут к гармонии. Мне жаль людей, которые клеймят нас, не почувствовав гармонии, не почувствовав нашего единства друг с другом. Мне их жаль и сострадание мое безгранично, дитя мое.

– Мне их тоже жаль.

– И самое ужасное, что они никогда не осознают, что этот цветок – часть мира и Бога, и он является священным. Они затопчут этот цветок. Они никогда не поймут, что это вот дерево является священным, и они его срубят. Люди сами придумали себе какие-то нужды, чтобы убежать от других людей. Люди придумали индивидуальность, чтобы потерять бесконечность. Люди строят стену личностей, чтобы спрятать за ней своих демонов. В настоящем Божьем граде ни у кого нет от других никаких секретов, потому что нет никаких демонов.

– Я тоже хотела бы избавиться от всех демонов.

– Желание – вот начало любого пути. Если ты желаешь чего-то доброго, то Бог тебе непременно поможет. Если в твоем сердце сидят демоны, то ты сама справишься с тем, чтобы уничтожить саму себя.

– Вы правы, уважаемый…

– Аврелий Августин.

– Очень рада с вами познакомиться, – сказала девушка, поклонившись.

– А как зовут такую очаровательную девушку?

– Алисия Бонум.

– Мне очень приятно. Не хотели бы вы составить старику компанию?

– У меня есть муж.

– А у меня есть Бог. Я аскет. Меня не интересуют женщины. Меня интересуют люди внутри этих женщин.

– Вы про детей? – недоумевая, спросила девушка.

– Я про душу, – спокойно ответил старик.

– Душа. Да.

– Именно душа. Пойдемте в парк. Там есть скамейки, где мы сможем сесть и побеседовать.

Философ и девушка покинули сад и направились в парк Эдема. Они долго болтали, много беседовали, иногда даже о чем-то спорили. Аврелий показался очень хорошим и мудрым человеком. Они сидели на скамейке в парке и говорили несколько часов, пока мудрец не предложил девушке:

– Вы не хотели бы устроиться на высокооплачиваемую работу?

– Работу? Что мне нужно делать?

– Вам нужно будет считать. Вы умеете считать?

– Конечно, умею!

– В Эдеме мы будем загружать коробки с грузом в сверхскоростной поезд. Нужно посчитать весь этот груз и сравнить его с документами. После при выгрузке нужно будет тоже все посчитать. В поезд погрузят так же что-то в точке Б. Нужно посчитать и это, сравнив с документацией.

– Простая работа. А куда мы будем ездить?

– Вот этого я вам сказать не могу.

– И сколько мне будут платить?

Старик пододвинулся к девушке и шепнул ей на ухо какую-то сумму. Алисия незамедлительно ответила:

– Я согласна.

Сумма была, действительно, очень даже не христианской. За такие деньги девушка могла бы согласиться на многое. А тут что? Считать коробки утром и днем. А в остальном что? Нужно просто путешествовать в поезде. Это же прекрасно! Для девушки это отличный шанс.

Через неделю Алисия приступила к выполнению своей новой работы. Аврелий встретил девушку у поезда. Он провел инструктаж. Бонум приступила к выполнению своих обязанностей. Она записывала количество ящиков, которые грузили мужчины в вагоны.

Поезд был невероятно красив. Он казался элегантным и опрятным. Каждая деталь лаконично входила в общий дизайн. Мужчины же, которые загружали ящики, больше были похожи на преступников, особенно если сравнивать этих сильных и небритых чудишь с маленькой и хрупкой девочкой Алисией. По сравнению с ней почти все особи мужского пола кажутся преступниками.

Поезд тронулся. Аврелий подсел к девушке в грузовом вагоне.

– Как вам первый рабочий день?

– Все отлично. Только мужики на меня пялятся.

– Мужики эти у меня еще получат.

– А так все очень просто.

– Когда мы вернемся в Эдем, то ты получишь зарплату.

– Отлично.

Поезд ехал под землей, поэтому в окна ничего не было видно. Мудрец встал и вышел, сказав, что до цели осталось совсем немного. Через десять минут он, уже в плаще и с длинным посохом, вошел в вагон, где сидела девушка. Он еще не закрыл голову капюшоном. Да. Это был тот самый человек, который организовал объединение сект. И поезд под землей двигался именно в ту самую тюрьму, где обосновались враги католической и православной церквей. Девушка, конечно, этого не понимала.

– Мы скоро уже прибудем.

– А зачем вам такой странный костюм?

– Эта одежда куда более свободна, нежели то, что я ношу в Эдеме.

– Понятно, – не понимая, ответила Алисия.

В тюрьме они высадились довольно удачно. Рабочие выгрузили все ящики и загрузили новые. Бонум тем временем все это считала и записывала. Таинственная фигура в капюшоне пристально наблюдала за процессом. На пути в Эдем все было так же спокойно. Девушка даже не заподозрила, что она работает на сектантов.

Жизнь – странная штука. Незнание порой приводит нас на помощь нашим врагам. Аврелий понимал, что разрозненные сектанты могут куда-нибудь запрятать ящики, могут их не довезти, могут выкинуть их из поезда на ходу, чтобы только не работать по общему плану. А каждая лишняя поездка на поезде – это риск быть замеченными. Не хватало еще, чтобы великого мудреца раскрыли в заговоре против короля и католической церкви. Нет. Этого монстра не смогли бы казнить, ибо он невероятно силен. Но его планы бы рухнули в одночасье, что было бы абсолютно неприемлемым.

Алисия получила за один день столько денег, сколько она получала за месяц на другой работе. Удивительно! Даже не хотелось больше задавать вопросы о том, куда они доставляют грузы. Жаль, конечно, что если бы правительство узнало об её заработке, то эту дамочку в одно мгновение ока поймали бы и сожгли, что, к слову, является одним из стопроцентных способов убийства владельцев мнемоцитов. Хотя, как нам известно, Бонум все еще не обзавелась бессмертием.

Прошло несколько месяцев. Девушка уже раз сорок съездила в тюрьму, которая все совершенствовалась и совершенствовалась, со временем превращаясь в смесь военной базы и лаборатории. Однажды, уже в тюрьме, её подозвал Августин в своем длинном плаще и капюшоне.

– Это была последняя поездка.

– Значит, моя работа на этом закончилась?

– К сожалению, да.

– Хорошо. Очень жаль. Мне очень нравилось работать на вас.

– Но есть здесь, однако, одно значительно но.

– Какое?

– Вы не можете покинуть обратную сторону Селены.

– Обратная сторона Селены? – девушка повернулась и попыталась убежать, но дорогу ей преградили мужчины. Она остановилась.

– Да. Это обратная сторона Селены. Это та самая бывшая тюрьма, о которой так часто трубили по новостям. А все люди, окружающие тебя – сектанты. А я возглавляю этих сектантов.

Алисия повернулась лицом к Августину.

– Но вы же мудрейший человек. Как вы могли после всех слов, сказанных вами, делать то, что вы делаете.

– Быть может, я не совсем в себе, – смеясь, ответил Аврелий.

– Но король ведь доверяет вам.

– Поэтому он и умрет. После своей предыдущей ошибки с «Детьми Христа» я понял, что нужно было сначала уничтожить столицу, а потом уже завоевывать остальные города.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы все люди умерли.

– Зачем?

– Потому что это не честно. Бог создал людей – способных к смерти, а ученые сделали их бессмертными. Это неправильно. Люди должны умирать.

Вдруг со всех сторон послышались возгласы недовольства. Мудрец поднял вверх руку с посохом и закричал:

– Кто против Бога, тот выйдет со мной на смертный бой!

Все замолчали. Алисия так же не осмелилась что-либо сказать. Устрашающая фигура в капюшоне оглядела всех окружающих.

– Вот оно. Молодцы. Теперь у нас есть оружие, теперь у нас есть лаборатория, теперь мы готовы к крупномасштабной войне. Посадите эту чертовку в одну из камер.

Девушку отправили за решетку, где сидело множество мужчин. По изорванной форме было видно, что это бывшие военные Эдема. Только увидев девушку, армада мужиков встала с места и прижала её к стене.

– Такая красивая дама тут. Позвольте познакомиться, я Тим, – сказал высокий солдатик, схватив Алисию за руку и пытаясь её поцеловать.

– А я Робин, – сказал толстяк, уже обнимая девушку за талию.

– У нас здесь еще не было женщины, – прошипел самый худой из присутствующих.

Бонум пыталась вырваться, но крепкие мужские руки все крепче сжимали её в своих объятиях. Кто-то пытался поцеловать девушку в шею, кто-то пытался сорвать с нее одежду. Ох уж эти военные. Их жены думают, что их мужчины хранят им верность; их дети думают, что они чисты и невинны; а народ боготворит их всех, как спасителей. На деле же многие военные ничем не отличаются от невоенных. Многие военные даже большие преступники, чем те люди, которые сидят в тюрьме. Никогда не верьте форме и орденам. Все это поверхностное. Оценивайте людей не по профессии, а по их духу.

Девушка звала на помощь и помощь пришла. Одним ударом молодой человек свалил троих негодяев, приближающихся к юному женскому телу. После в расход пошли еще двое. Парень раскидывал незадачливых военных в стороны, будто те были новичками и молокососами.

Один из мужланов спросил:

– Что ты делаешь?

Герой ответил, пряча за своими плечами Алисию:

– Я спасаю от вас невинную девушку. Стоило мне только заснуть, как вы начали этот беспредел. Я думал, что военные должны защищать свой народ. И я его защищал! Всегда защищал! И никогда не обижал слабых. А вы? Кто вы такие? Что за сброд? Вы же мои соратники и друзья. Разве вы не можете удержаться? Разве вам чужды понятия добра и справедливости? Кроме всего остального, эта девушка – моя жена.

– Рик, прости нас, – крикнули многие, поняв, что совершили ошибку.

Парень повернулся к своей возлюбленной и обнял её.

– Все хорошо. Тебе повезло, что ты попала именно в эту камеру.

Бонум заплакала то ли от боли, то ли от радости. Её руки обвили любимого, словно виноградная лоза. Рик посадил свою жену на свою кровать и сел рядом.

– Как ты сюда попала?

– Я?

– Да, ты, любимая.

– Я встретилась с Августином. А он мне работать предложил за космические суммы. Я согласилась и ничего не знала. И вот, я считала ящики с грузом. А потом они меня…

– Они решили оставить тебя здесь.

– Да.

– Все понятно. Вообще, Аврелий Августин – отличнейший человек. У меня есть подозрения, что тот человек, который управляет сектами – это не он.

– Но и этот человек в капюшоне тоже умеет красиво и мудро говорить.

– Возможно, у него отличная выучка.

– Я сконфужена.

– Мне все равно кажется, что это не он, потому что настоящий Аврелий был основателем католической церкви на Селене. Он просто не мог.

– Мне страшно.

– Почему?

– Вдруг ты ошибаешься.

– Не имею понятия, дорогая, но могу сказать, что этот человек – психопат. И он не верит в Бога. Здесь все его боятся. Он – тиран и убийца. В этом человеке нет ничего святого.

Через неделю камеру посетил Аврелий Августин. Он подошел к девушке, взял её руку. Все, даже Рик, расступились. В одно мгновение игла вонзилась в её палец. «Мудрец» достал колбу и собрал кровь. Уходя, он саркастично сказал:

– Надеюсь, что ты чиста, моя дочь. Тогда хорошо, что мы тебя не убили.

На следующий день философ снова оказался в камере. Он попросил Алисию проследовать за ним. У нее не было выбора. Рик попытался воспрепятствовать этому, но его друзья задержали незадачливого спасителя, который мог вот-вот умереть.

Старик проводил девушку в специальную комнату, где лежало таинственное мертвое тело. Противоположная медицинская кушетка явно предназначалась для девушки. Аврелий Августин положил девушку туда и подошел к мертвецу.

– Как ты видишь, это клон.

Бонум лежа переспросила:

– Клон?

– Клон человека, похожего на Иисуса Христа.

– Зачем он вам?

– Антихрист должен своим обликом напоминать Божьего Сына. Иначе, какой он антихрист?

Глава VI: Проект «Антихрист»

К Алисии подсоединили аппаратуру для переливания крови, предварительно её усыпив. Вокруг ходили ученые и беседовали о чем-то своем. Из всего сказанного, можно сделать простой вывод: в похожего на Иисуса человека нужно было влить кровь без мнемоцитов, поскольку мнемоциты уничтожили бы другие мнемоциты, которые собирались внедрить в самозванца. Эти мнемоциты создавали специальные вирусные клетки, передающиеся респираторным путем. Вирусы нацеливались непосредственно на альфа-мнемоциты, уничтожая их. Дело в том, что при переливании крови с альфа-мнемоцитами в существо с особыми мнемоцитами – возник бы кровяной конфликт. Как следствие, Антихрист бы умер.

Антихрист – проект биологического оружия. Он с легкостью распространит по Эдему вирус, который за короткие сроки убьет почти все население города. Медицина на Селене почти не развита, поэтому борьба с любой эпидемией – будет тщетна. До этого альфа-мнемоциты защищали от любых инфекционных заболеваний, но стоит их уничтожить, как люди будут не только стареть, но и болеть. К сожалению, воссоздать копию Иисуса было невозможно, ибо все следы его существования были стерты с лица земли. Но используя обычную человеческую кровь и труп похожего на Христа человека, пусть и переполненного альфа-мнемоцитами, можно было клонировать уникальное существо. Это и было запланировано.

Девушку отвели обратно в камеру. Через месяц её снова достали. После еще раз и еще раз. Переливания крови обходились ей дорого. Тем временем Рик готовил побег. Как бы то ни было смешно, он со своими соратниками пытался ложкой проделать сквозное отверстие в стене. Тщетно.

Через год Антихрист был готов. Он находился под полным контролем Аврелия. Копию Иисуса отправили в Эдем. Все газеты трубили об этом. Сын Бога снова спустился к своим детям! Перед первой сильнейшей эпидемией прошел всего месяц. Болезни в одно мгновение скосили десятую часть столицы. Люди продолжали идти к «Христу», просить спасения, но они вместо этого заражались новым вирусом, который передавался их родным, а от их родных к их друзьям. Этот цикл, казалось, можно было остановить только единственным образом: умертвить всех жителей Селены, чем и занимались разного рода инфекции, бактерии, бациллы и вирусы. Порой вера может обернуться негативно для верующих. Порой она спасает. В мире все неописуемо сложно, чтобы судить о чем-либо с одной стороны. Но, как ни странно, Антихрист действительно играет с самым ценным, что есть у человека. Он играет с его верой.

Аврелий же не боялся вирусов. Он спокойно прогуливался с копией Иисуса, разговаривал с ней. Томас так же сильно, как и все, боготворил Христа. Через месяц он заболел. Из всех общающихся с Христом не лишился своих мнемоцитов только Августин. Люди поэтому даже подумать не могли, что это не второе пришествие, а подстроенная фикция.

Люди – существа доверчивые. Они могут только не верить в то, что не соотносится с их мнением, но если что-то соответствует их ожиданиям, то они обязательно в это поверят. Верующие ждали Иисуса. Вот Он! Пусть и не настоящий, но сомневающихся в Нем нет. Так бы было и с учеными, ищущими червоточину. Дай им, словно косточку, какую-нибудь фикцию, отдаленно напоминающую это гипотетическое явление, так сразу они поверят, что видят именно то, что подразумевали. Человеческое познание издавна строится на вере и предрассудках и если убрать из этой системы веру, то человек потеряет весь фундамент. Вера ведь это не только то, что свойственно религии. Вера свойственна всем людям. Даже агностики верят, что мир нельзя познать, а скептики верят в то, что сомнение – чего-то да стоит. В этом плане христиане не отличаются от ученых, мусульман, философов, буддистов. Все люди верят. Только религии у них отличаются.

Как бы то ни было смешно, ложка Рика не смогла вытащить пленных из тюрьмы. Вместо этого к камере однажды подошел здоровяк.

– Ребята, идите сюда.

Солдаты подошли. На месте осталась сидеть только Алисия. Мужчина сказал:

– Тихо-тихо. Самые верные слуги Аврелия спят. У меня в Эдеме дети и жена. Я здесь оказался по чистой случайности. Прошу вас, пожалуйста, помогите мне.

Рик ответил:

– Как мы вам поможем?

– Я освобожу двух-трех человек, а вы поможете мне убить копию Иисуса.

– И ты сможешь вытащить нас отсюда?

– Это место почти не охраняется. Сектанты сами ненавидят друг друга. А один я сбежать не смогу. Но и взять вас всех тоже нельзя. Если разбудите кого-нибудь, то это конец.

– Мы поможем тебе только при одном условии.

– Каком?

– Ты освободишь всех.

Дверь медленно отворилась, а мужчина тихо сказал:

– Не издавайте лишних звуков и следуйте за мной.

Заключенные добрались до поезда без особых усилий. Даже те сектанты, которые их видели, принимали их за своих. Вообще, все здесь находящиеся были не очень сплоченной командой. Даже форму одну они не носили. Понять, что перед тобою сектант можно было только по знаку секты. А у каждого этот знак был свой. Мужчина посадил солдат в вагон поезда, а сам занял пост машиниста. Рик и Алисия зашли к нему, чтобы поговорить. Поезд тронулся.

– Меня зовут Грид.

– Очень приятно, – хором ответила парочка.

– Вы хотите узнать, почему я помогаю вам?

– Да, – опять же хором ответили возлюбленные.

– Многое вы знаете о проекте «Антихрист»?

– Ничего, – ответил Рик, – кроме, конечно, того, что в нем главную роль играет какой-то клон Иисуса Христа.

– Это не клон. Это просто пародия. Настоящий Христос исчез из истории, словно тень. Отыскать его настоящие останки, чтобы оживить – дело непосильное. Поэтому ученые, а я один из них, под страхом смерти собрали генетически похожего на Христа человека. И сейчас будет самая забавная часть этого разговора. Аврелий, как он сам говорит, с помощью микроселекции вывел новую форму мнемоцитов. Он назвал их ню-мнемоциты. С греческого «νόσος (носос)» – болезнь. Эти мнемоциты уникальны в том плане, что они создают в организме человека вирус, который уничтожает альфа-мнемоциты, но сами имеют иммунитет против этого вируса. Как бы то ни было смешно, вирус отделяется от мнемоцитов и распространяется по воздуху. Как следствие, люди не имеют иммунитета к вирусу, который уничтожает их мнемоциты. Что еще примечательнее, сам Аврелий не боится заболеть. С его организмом вообще что-то не так. Его не берут пули, он сильнее обычных людей, быстрее их. Он – чудовище. И причина, как мне думается, в каком-то особом виде мнемоцитов. Что не менее странно, этот верующий должен быть прекрасным ученым, чтобы вывести новый тип мнемоцитов. Но тут же рождается замечательный вопрос: как философ из средних веков мог преодолеть свой взгляд на мир, чтобы потратить еще одну свою часть жизни на изучение законов микроселекции? Даже я, ученый со стажем, отличный микроселектор, не смог сделать ничего подобного самостоятельно.

– Ты не рассказал нам о причинах того, почему ты нам помогаешь, – перебил его Рик.

– Ах, да. На самом деле, я вам все сказал. Я представитель секты «Наука Бога». Мы занимаемся научными изысканиями, не переставая верить. Многие верующие презирают науку, но это мы считаем неправильным. Наша секта была достаточно безобидна. Но нас захватил массив вражеских сект, возглавляемых Аврелием. Мы никому и никогда не желали зла, а просто хотели заниматься наукой. В Эдеме, например, остались все мои друзья, жена, дочь, мама, отец и целая армия бабушек и дедушек. Я не могу допустить их смерти. Мои друзья, ученые из секты, отказались мне помогать. И тут мне пришла в голову идея. Да. Можно же ведь уговорить военнопленных. Вы ведь и сами не против, как я вижу.

– Мы вам поможем. Вот только нужно узнать, как убить эту вашу пародию на Бога.

– Это не сложная задача. У ню-мнемоцитов есть одна слабость.

– Какая? – спросила Алисия.

– Альфа-мнемоциты. Нужно просто внедрить в кровь псевдо-Бога альфа-мнемоциты.

Рик поинтересовался:

– Какая дозировка?

– Проще говоря, ему нужно ввести сто миллилитров человеческой крови.

– Хм, не самая трудная задача.

– Я бы не попросил вас сделать что-то невозможное.

– Но даже если мы убьем источник эпидемии, то она будет распространяться.

– Не совсем так. У меня есть лекарство против вируса.

– Серьезно?

– Да. Поэтому мы сможем спасти всех горожан. Нужно лишь удостовериться в том, что источник болезни погибнет.

– Логично. Я в два счета смогу вколоть в него альфа-мнемоциты.

– Есть одно но, мой друг. Я пришел в вашу камеру по вполне определенной причине. В других камерах все солдаты с альфа-мнемоцитами. Только в вашей был единственный человек, который еще не стал бессмертным.

Рик и Грид посмотрели на Алисию. Здоровяк продолжил:

– Почему нам понадобилась чистая кровь? Потому что мы провели эксперимент. Антихрист очень негативно реагирует на внедрение альфа-мнемоцитов. Вся проблема в том, что вирус начинает выделяться из организма Антихриста с тройной силой, когда кто-то вводит в него альфа-мнемоциты. Владельцы альф, находящиеся рядом, просто-напросто умирают за считанные секунды, ибо в одно мгновение в их тело происходит интоксикация вредных веществ, остающихся от погибающих мнемоцитов. Обычные люди погибают долго, потому что все вредные вещества успевают уходить из крови. Но огромное количество вирусов, притом активных, просачивающихся через любые царапины, дыхание, через любые слабые в организме места… некоторых ученых не спасли маски, а мы лишь внедрили ничтожную долю альфа-мнемоцитов. Но человек, у которого нет этих альфа-мнемоцитов, обладает хорошей иммунной системой. Как следствие, он может себе позволить выдержать огромное количество вирусов. А они беспомощны, если рядом нет мнемоцитов. Вот и вся логика. Если Алисия вколет мнемоциты в антихриста, то останется жива и избавится от самого опасного человека в Эдеме.

Рик парировал:

– Я не хочу рисковать своей женой.

Грид посмотрел на него и громко сказал:

– Тогда мы все умрем. Антихрист – биологическое оружие немедленного действия. Все время, что ты носишь альфа-мнемоциты, твоя иммунная система находится в состоянии анабиоза. Она практически не работает. Она не видит в себе никакого смысла. Но вот все твои мнемоциты уничтожаются вирусом. И что у тебя остается? Полумертвая иммунная система! Стоит тебе заболеть до того, как ты примешь противоядие и избавишься от вируса, так ты, можно сказать, уже покойник. Гамма-мнемоциты тоже идут в виде противников вируса, и вирус с легкостью их проглотит. Смерть с этим вирусом в крови – почти что настоящая смерть. Оживление каждого человека после такого – достаточно дорогостоящая операция. Я тебя уверяю, что оживят далеко не всех. А ты, парень, вколов грамм тридцать из ста уже будешь валяться замертво у ног Антихриста. Поэтому я и хочу все сделать так, чтобы эта девушка в полной безопасности могла вколоть нашу сыворотку этому негодяю. Но у нас есть куда более серьезные проблемы, чем псевдо-Иисус.

– Аврелий Августин, – хором сказали возлюбленные.

– Именно он. И он постоянно присматривает за своим детищем.

Рик храбро произнес:

– Я возьму его на себя.

Грид усмехнулся.

– Этот демон в одиночку держал в страхе стотысячную армию сектантов.

– Я же не собираюсь напрямую с ним сражаться.

– Если у тебя получится его отвлечь, то нам нужно будет только связать Антихриста и отойти подальше, пока твоя жена вкалывает в него альфа-мнемоциты.

– И как мы это организуем?

– Я давно изучал повадки наших с вами «друзей». У меня есть план.

Антихрист и Аврелий проповедовали на центральной площади города, у главного собора. Рик забрался на крышу высоченного дома со снайперской винтовкой. В толпе людей находилась Алисия в капюшоне и накидке. Здесь же приближались к псевдо-богу Гарп и его товарищи, банда верующих ученых из Эдема. Люди слушали истории мудрого Иисуса, внимая каждому слову. Августин ходил из стороны в сторону, охраняя свое дитя.

Вдруг раздался выстрел. Философ успел заслонить сына Божьего. Присмотревшись, злодей своим орлиным зрением увидел Рика со снайперской винтовкой. Второй выстрел пришелся мудрецу прямо в лоб и тот рванул с места, словно умалишенный. Люди охали и ахали от удивления, ведь перед ними только что расстреляли человека, а тот, как ни в чем не бывало, пробежал мимо толпы в сторону того злополучного дома. Муж Алисии, оставив оружие на том месте, где только что лежал, направился прочь.

Когда Аврелий исчез из виду, то группа людей, подчиняющаяся Гриду, схватила под руки псевдо-Христа. Верующий ученый начал успокаивать толпу:

– Ребята, на нашего Бога совершили покушение. Мы должны увести его в безопасное место.

Это оправдание вроде бы сработало, и народ не обращал внимание на то, как близнец Иисуса барахтался и вырывался из рук озлобленных мужей-ученых. Бонум следовала за ними. Грид тоже торопился, чтобы догнать всех. Мужчины отвели свою жертву за один из домов, окружающих собор, и связали.

– Что вам от меня нужно? – спросил лежащий на земле Антихрист.

Грид ответил:

– Мы здесь, чтобы убить тебя.

Вдруг Антихрист заплакал.

– Я не хочу умирать. Я не сделал ничего плохого. Не убивайте меня.

Мужчины разошлись. Грид медленно и аккуратно подталкивал Алисию к псевдо-Иисусу.

– Убей его. Все наши проблемы будут разрешены.

Девушка сопротивлялась.

– Но он такой безобидный. Может, он действительно не хочет ничего плохого?

– Да-да, я ничего плохого не хочу!

– Видишь!

Грид сурово посмотрел на девушку продолжая толкать её вперед.

– Нужно его убить.

Алисия держала шприц с кровью. Она не хотела убивать никого невиновного. Ей нужно было просто избавить мир от страданий. Но она не могла пожертвовать чьей-то жизнью. Антихрист плакал. Он орал, пытаясь вырваться. Бонум не могла убить человека. У нее не было для этого сил. Грид отобрал у девушки шприц и вонзил его в шею Христа. Через секунду ученый упал на землю. Его люди сделали шаг вперед, но потом убежали прочь. Рядом стояла только Алисия, которая плакала, будто её саму сейчас обидели. Перед ней валялись два обездвиженных трупа. Грид пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти человечество. Он понимал, что слабая и беспомощная девушка не сможет уничтожить зло собственноручно.

Возникает вопрос: можно ли убивать ради добра? Должно ли добро иметь кулаки, и является ли героем убийца? Так много в мире неоднозначных вещей. Вроде бы, люди уже приняли, что убийство во благо – это хорошо, но мораль, с другой стороны, совсем запрещает убивать людей. Так много существует мнений по этому поводу, но человечество уверено в том, что знает правильный путь. Алисия не знала, какой путь был все же правильным. Она упала рядом с двумя мертвецами и обняла их.

Вдруг ей на спину упала рука. Послышался знакомый голос.

– И все-таки спаситель умер.

Девушка подняла голову и увидела Аврелия. Он сразу же схватил её за шею и поднял над головой.

– Я подумал, что что-то здесь не так. Но было уже слишком поздно. Вы убили моего друга. А на него так много возлагалось! Теперь придется уничтожить Эдем с помощью армии. Я так не хотел крупномасштабной войны.

Мужчины, которые не так давно отступили, незамедлительно бросились вперед. Августин кинул девушку на землю и за пять секунд нашинковал всех своих соперников, словно зелень для салата. Но внезапно послышался выстрел. Пуля угодила в голову мудрецу. Отверстие хоть и было сквозное, но за одну секунду полностью заросло, вытолкнув пулю наружу.

Аврелий остановился и произнес:

– Что это такое? Откуда?

Осмотревшись, это существо отыскало стрелка. Это был Рик, направляющий пистолет на дьявола из-за стены.

– Сынок, ты умрешь.

Демон бросился на беспомощного юношу, но тот побежал так быстро, как только мог. Алисия пришла в себя уже тогда, когда они скрылись за домами. Девушка попыталась спрятаться. Бонум покинула территорию и направилась к дому Грида, где вся компания собиралась встретиться, если вдруг случится что-то непредвиденное.

Глава VII: Покидая родной дом

Дома у Грида никого не было. Алисия вошла внутрь (у нее были ключи). Девушка села за стол и заплакала. Ветер гонял по улице разорванную газету. Серое небо, серая жизнь, серая судьба. Истории повторяются. Людей постоянно убивают какие-либо чудовища. Бонум думала, мог ли выжить её возлюбленный. Рик, вероятнее всего, уже мертв. И его уже никто не оживит, потому что он бросил вызов важному для государства человеку.

Бесполезное и слабое существо – это ли не женщина? Слабый пол. Слабый организм. Выживает сильнейший? Как в этом мире может выжить женщина? Слезы, нервы, опущенные руки, суицидальные настроения – как такое существо может выжить? Теоретически это невозможно. Но на деле они живут. Почему? Потому что женщина умеет избавляться от своих слабостей. И тогда пропадает бесполезность и беспомощность. Физическая слабость становится лишь небольшим препятствием к выполнению цели, подстегивающим к дальнейшим успехам. Можно побороть слезы, можно побороть опущенные руки, можно побороть свою нервную натуру – вот что является истинным воплощением женственности. И Алисия поднялась на ноги. Бонум умыла лицо и схватила огромную коробку с лекарством. Девушка поволокла её на улицу. Весь день верующая разносила флаконы с препаратами по больницам и раздавала их людям, которые вот-вот умрут. Возможно, этим она спасла тысячи жизней.

Когда Алисия возвращалась домой, то на пути ей попался раненый Рик. По дороге ехали автомобили, кругом шастали люди. Все это происходило почти в центре города. Возлюбленные встретились взглядами, рванули друг к другу и обнялись.

– Ты живой!? Я так рада!

– Любимая, я еле оторвался. С этим монстром что-то не так.

– Он проклят Богом.

– Возможно, так и есть. Нам нужно скрыться, иначе нас снова… а что ты тут делаешь?

– Я шла домой к Гриду. Но сегодня весь день я распространяла лекарства по городу. Целую коробку истратила.

– Ты? Да, ты молодец!

– Серьезно?

– Я сам собирался этим заняться. А по больницам разнесла уже?

– Да.

– Молодец! А инструкции по изготовлению приложила в комплекте?

– Конечно!

– Значит, у нас появился шанс победить болезнь, – радостно произнес парень и повел свою даму в убежище.

Прошло несколько дней. Рика и Алисию искали по всему городу, ибо они убили сына Бога. Верующие ждали третьего пришествия, обвиняя во всем смертных злодеев. Немногие знали, что антихрист был антихристом. Вся полиция Эдема встала с ног на голову. Чудом выздоровевший король Томас назначил за головы возлюбленных значительную сумму, которой бы хватило каждому на всю жизнь (даже бессмертную жизнь). Августин не мог препятствовать распространению лекарства, и уже через месяц эпидемия утихла.

Алисия сидела на кресле в гостевой дома Грида. Рик подошел к ней сзади и обхватил руками, нежно прижав к спинке.

– Дорогая, я думаю, что тебе нужно покинуть Селену.

– Что? О чем ты? – недовольно спросила Бонум.

– Здесь нашим жизням угрожает опасность. Я должен спасти тебя.

– Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Если бежать, то вместе.

– Я должен остаться здесь.

– Почему?

– Потому что так надо.

Парень обошел кресло, встал перед девушкой на колени и положил голову на бедра.

– Любимый, я не хочу с тобой расставаться.

– Я должен собрать сопротивление. Скоро ведь будет война. Нужно помочь армии Эдема. Обязательно нужны люди, готовые к войне.

– Но почему этим кем-то должен быть ты?

– Помнишь, мы говорили о пути Бога?

– Да, когда Бог определяет наш путь.

– Именно. Я чувствую, что это мой путь. Еще тогда, когда мы отправились в Эдем, чтобы остановить «Детей Христа», я понял, что я иду по особой дороге. Вся моя жизнь посвящена борьбе за жизни людей.

– А моя судьба – это ты.

– Я знал, что ты так скажешь.

Рик незаметно достал из кармана маленький шприц и вонзил его в ногу девушке. Она заснула. Муж отнес её в автомобиль Грида, припаркованный у входа. Через час возлюбленные мчались из города прочь. Эдем остался позади. Спортивный автомобиль летел по пустому шоссе с огромной скоростью. Рик хотел добраться до нужного города как можно быстрее. Единственным городом, отправляющим шаттлы на Землю, был Роджер-Бекон, названный в честь величайшего философа средневековья.

Парень не хотел расставаться со своей любимой. Он всю дорогу грустно посматривал в её сторону и думал, как было бы хорошо, если бы все сложилось не так. Но пути Господни – неисповедимы. Иногда долг и любовь противоречат друг другу. Иногда приходится выбирать между ними. И если бы все выбирали любовь, то мы бы с вами могли бы и не родиться. Возможно, Рик думал, что сможет спасти множество жизней и однажды увидеться с любимой, но эти мечты были слишком призрачны, чтобы поверить в них до конца. Впереди его ожидало множество лишений и страданий, и он не мог позволить своей дорогой жене рисковать вместе с ним. Нет! Не сегодня! Нет! Даже завтра он не мог позволить ей рисковать. Никогда. Иногда люди разрываются между тем, что они считают своим долгом и тем, что они видят своей любовью. Жизнь же играет с ними в карты, подтасовывая колоду всегда таким образом, чтобы у игрока было как можно меньше козырей. Иначе ему будет просто неинтересно играть. Иногда приходится играть на пределе своих возможностей и отдавать свой самый драгоценный козырь – любовь. Говорят, что истина у каждого своя. Жаль, что не все умеют делиться своей истиной с другими.

Рик потратил свои последние сбережения на то, чтобы отправить свою бедную спящую жену на Землю вместе с группкой людей, потерявших надежду в Бога.

Алисия проснулась, когда шаттл покидал атмосферу Селены. Единственное, что она могла сказать от злости:

– Козел.

Так и закончилось её путешествие на родине. Подводя итоги этого приключения, хочется обратить внимание на некоторые упомянутые выше черты. Во-первых, бывает интеллектуальная религия, где люди действительно думают о Боге, как о начале начал, доказывая это логическими доводами; во-вторых, вполне адекватно может работать религиозная наука, если, конечно, люди вне ее и внутри ее не будут вести себя догматично, как современные атеистически «скептики», которые не допускают вполне простой возможности; в третьих, среди верующих бывают и герои и злодеи. Неверное, не нужно абсолютизировать веру, как единственный путь, но и не нужно её недооценивать. Вера – безграничное и многогранное явление. Любое окончательное суждение о ней – является лишь мнением. И в силу мнимости мнения можно заключить, что каждый, дающий такие суждения – обманывает себя, будь он против веры или за веру. Вера постоянно уходит в бесконечность, и если человек делает окончательные суждения о вере и остается в мире конечном, то у меня остаются сомнения в его адекватности.

Раздел III: Планета ученых

Наука – пламя человеческой практики. Умы ученых – пылают, словно звезды в бескрайних просторах пространство-времени. Космос – умещается в их маленьких ладошках, будто это маленькая игрушка.

Энцелад, открытый Уильямом Гершелем, – планета ученых, где целые поколения посвящают свое время научным исследованиям. Это родина логики. Это родина научного метода. Здесь собрались самые умные люди во вселенной. И, что примечательно, сложно было обуздать спутник Сатурна, который по своей природе казался неприручимым, но люди справились с этой непосильной задачей.

Как ни странно, день на Энцеладе длится практически столько же, сколько и на Земле. Тридцать три часа – это вполне приемлемо для человеческого организма, в силу чего многие люди приспособились к ритму жизни планеты. Теперь они чуть дольше спят и чуть дольше бодрствуют.

В основном все города располагаются так, чтобы никто и никогда не видел Сатурн, то есть на обратной стороне Энцелада. К счастью, спутник синхронизирован (всегда повернут к планете одной стороной), поэтому бог времени остается невидимкой для жителей этого космического оазиса. Самой трудной проблемой для ученых, конечно же, оказалось отепление их нового дома. Решить эту проблему им не удалось, в силу чего большинство городов изолированы от холодного обиталища куполом. На вершине каждого купола располагается собиратель солнечного света, накапливающий тепло для ночных заморозков и увеличивающий обогревающую способность солнечных лучей в несколько раз. Главным сокровищем на Энцеладе, как, собственно, и на Плутоне является тепло. Средняя температура городов здесь редко превышает ноль градусов Цельсия, а за пределами их может достигать даже минус ста пятидесяти градусов. Как вы понимаете, нахождение вне городов без специализированной формы – невозможно.

Наука приняла вызов и оказалась в затруднительном положении. Но каковой была бы наука, если бы человечество не испытывало трудностей? Нужда – побуждает к действиям. Любую жажду – хочется утолить. Попытка утолить эту жажду – и есть наука.

Ученые – любят ставить себя над другими людьми, как и многие философы. Еще Эйнштейн обращал внимание на проблему тщеславия в науках. Сам Альберт был во многом прав, и назвать его чистейшей воды ученым – невозможно, ибо он философ внутри науки. Его мастерство определило на долгие годы развитие многих физических теорий. Ученые, как я их вижу, это не те великие люди, вроде Дарвина, Ньютона, Бора, Резерфорда, а маленькие и настолько же полезные, как и монахи, людишки с большим самомнением и чувством того, будто они что-то знают. Только великие в науке, как в философии и религии, поднимаются над действительностью и трактуют все по-своему. Фанатичное вознесение ученых в среде атеистов – ничем не отличается от идолопоклонничества.

Наука – часто пытается подчеркнуть свой критический характер, но это лишь фикция, основанная на типичном для всех мнений свойстве критиковать другие мнения, чтобы в них не содержалось. Но не подумайте, что я хочу сказать, что наука – плохо. Нет. Это самое могущественное философское направление всех времен и народов, обработавшее в рамках своего шаблона наибольшее количество информации. Такой значительный труд – достоин уважения, но когда его начинают догматически навязывать людям, тогда мне становится грустно. Просвещение боролось против предрассудков, навязываемых церковью, чтобы навязывать после свои собственные предрассудки. Это напоминает мне известный фразеологизм: в чужом глазу видит щепку, а в своем бревна не замечает. Наука – это новый тип традиции, новый тип заблуждения – самый вкусный, самый приятный и самый зыбкий, в котором тонут с головой и уже никогда не возвращаются. Если бы наука боролась против догматизма вообще, а не против церкви, то и в ней самой не было бы догматизма, который встречается в её структуре на каждом шагу.

Но наука – мой друг, которого я по-дружески критикую. Мне не нравится его поведение, но я знаю, что он необходим. Этот друг раскрывает нам очень много интересного. Он рассказывает прекрасные истории (свои теории) и выводит замечательные интерпретации (научные факты). Это уже достойно уважения. Но я не собираюсь почитать этого хорошего и талантливого друга, будто Бога. Не возведи себе кумира, не становись на колени. Люби науку, не поклоняясь ей.

Глава I: Научный мир атеизма

Энцелад – холодный и одинокий мир. Когда ученые впервые посетили эту планету, то попытались обработать её так же, как и все предыдущие. Они очистили весь этот мир от шелухи, убрали лед, положили землю, залили водой, предварительно установив аппаратуру, согревающую планету. Но со временем оказалось, что ни один утепляющий прибор не может работать здесь нормально. Любая термостанция ломалась через некоторое время, и Энцелад снова покрылся льдами, оставив погребенными под собой всю технику ученых. Первый блин, как говорится, комом. Но впоследствии были разработаны купола – специальные защитные сооружения, которые не выпускали тепло, но при этом поглощали его снаружи. Вкупе с термостанциями – города стали пригодны для жизни.

Красота Энцелада поражает. Каждый раз, выходя на улицу, можно увидеть, как каждый город лазерами отстреливается от падающих с неба частичек льда, атакующих планету. Не удивительно, что эти частички падают вниз, ведь Энцелад находится внутри одного из колец Сатурна. С него открывается удивительный вид на космос, где кольцо из пыли и льда разбрасывает вокруг наблюдателей огромнейшую плеяду псевдозвезд.

Этот мир располагается на небольшой территории, и здесь живет не так уж и много людей. Города, конечно, кажутся переполненными, но они малы, если сравнивать их с массивными каменными хребтами земных мегаполисов. Здесь растут исключительно ели и сосны, которые располагаются рядом с границей огромного стеклянного купола, устремляющегося к небесам в каждом городе, и все эти купола связаны подземными путями друг с другом. В центре, напротив площади, величественно поднимается ввысь Академия наук, а вокруг замыкают кольцо десять университетов, связанных друг с другом.

По сути, все жители Энцелада, практически без исключений, помешаны на образовании: они постоянно читают научные труды, постоянно занимаются научными экспериментами и очень уважительно относятся к передовым ученым, считая их величайшими людьми. Многих ученых вообще боготворят и чуть ли не носят на руках. Каждое слово таких авторитетов – является законом. Гении науки – боги и правители, считающиеся самыми успешными людьми во вселенной. Их теории учат наизусть, их слова цитируют газеты, их внутренний мир пытаются копировать миллионы людей.

К слову, многие ученые занимаются не только наукой, но и пишут художественную литературу (которую по стилистике невозможно отличить от научной, но она пользует успехом), сочиняют музыку и поют песни. Песни и стихи мэтров науки часто холодны, и многим людям могли бы показаться бездушными и скупыми на чувства, но на Энцеладе все, что сделал популярный ученый, считается гениальным.

Безусловно, наука позволяет жителям этой планетки жить, ведь без нее трудно было бы даже выйти на улицу. Здания, слава великому атому, отапливаются хорошо, но за пределами помещений – можно околеть за несколько секунд. Для того чтобы не умереть, обычно используют специальные куртки со встроенными ядерными печками в области спины, с помощью которых разогревается вода, текущая по маленьким трубам, огибающим все тело человека. Таким образом, происходит отопление индивида на улице.

В каждом городе, помимо академии и университетов, есть еще три важнейших здания: большой городской завод, выбрасывающий отходы за пределы купола; тепловая станция, отапливающая весь город и кислородная станция. В последней нуждались все люди на спутнике, поскольку хвойные – не справлялись со снабжением воздухом этих оазисов жизни.

Картина, если не смотреть на небо, ужасная. Но, как сказал Дарвин, выживает сильнейший. На улице люди – выживают, но их жилища – божественны. Масса техники позволяет энцеладцам вообще ничего не делать в своих квартирах. Уборкой занимаются роботы, еду готовят – роботы, даже душ устроен так, что в него нужно просто войти. Телевидение ежедневно транслирует научные передачи, которые пользуются реальным спросом. Интернет – переполнен статьями ученых. Люди занимаются тем, чем хотят, а хотят они науки. Новые открытия – будоражат умы и сердца (в том числе, аортальные клапаны и желудочки). Наука – это действительно сильный бренд, куда более погружающий в себя, нежели религия.

Из животных по улицам бродят лишь одичавшие собаки, чаще всего покрытые большим слоем шерсти, да пушистые коты, прячущиеся от голодных псов. Завести на эту планету птиц – не получилось, они здесь не прижились.

Если говорить о культуре, то на Энцеладе любят стихи ученых, посвященных научной тематике. Например:

«В смешении атомов жив человек,

Коль атом распался, так жизни уж нет».

И все люди получают от подобного искусства действительное эстетическое удовольствие. На картинах изображают важнейшие события науки такие, как открытие электричества, создание теории относительности, открытие закона всемирного тяготения. Величайшим ученым посвящают целые поэмы, а проза насквозь пронизана научной тематикой.

Из философских направлений здесь жалуют исключительно эмпиризм и позитивизм. Аналитическая философия, к сожалению, почти угасла к концу двадцать первого века. Все остальные философские течения радикально отвергались обществом. История философии стала историей заблуждения человечества.

Законодательство Энцелада может гордиться своей научностью и рациональностью. Каждый закон логично связан со всеми остальными, а общий срок заключения преступников определяется по сложнейшей математической формуле.

Книги, журналы, телевидение – преклоняются перед наукой. Почти все энциклопедии – научные, все журналы – научные, все передачи – научные. В мире не осталось практические ничего, кроме науки.

Энцелад – рай для ученых. Каждый, кто уважает науку, может найти здесь свое место, но так ли все благополучно в этой идеологии, как кажется на первый взгляд?

Глава II: Исаак Цереброс

Исаак родился в городе Шрусбери, названном так в честь места рождения Чарльза Роберта Дарвина. Типичный город не отличался от других практически ничем, кроме, конечно же, главы академии наук, являющегося мэром и по совместительству автором книги «Происхождение видов». Семья Церебросов – древнейший род прирожденных ученых, уходящий корнями в те времена, когда все человечество еще жило на Земле. Отец Исаака, Роберт Цереброс, – профессор Шрусберского Медицинского Унивесритета, а мать, Ванесса Цереброс, – кандидат медицинских наук и декан хирургического факультета в том же учебном учреждении. Деды Исаака были членами академии наук, первый интересовался астрофизикой, а второй был без ума от механики. К слову, от второго деда юный ученый и унаследовал тягу к механизмам.

Исаака назвали в честь великого физика – Ньютона, оживленного давным-давно. Сейчас родоначальник механицизма является членом государственного совета столицы, главой Всемирной Академии Энцелада.

Церебросы жили в большом семейном бункере, слегка выглядывающим над поверхностью. Семья у Исаака была просто огромна. Около пяти сотен родственников постоянно топтались по коридорам их гигантского жилища. У каждого была своя комната. Каждый семейный бункер содержал в себе около сотни комнат, так что Церебросам не о чем было беспокоится. По крайней мере, пока. Исааку с самого рождения был выделен особый люкс, который с его возрастом все усовершенствовался и усовершенствовался. Парень удивительно быстро осваивал компьютеры и робототехнику. К двенадцати годам с помощью своего таланта он победил в телешоу «Битва роботов», где принимали участие многие зрелые механики.

Робот его напоминал тигра с бензопилами по бокам, но был не большим, где-то по колено, в то время, как многие механики не могли создать что-то столь компактное и одновременно сильное. Конечно, Исаак не сам собрал робота с нуля, ибо многие сложные детали купили ему родители, но его гений был очевиден, когда он из имеющегося хлама смог собрать чемпиона. Финальный раунд был сложным, ибо его соперником был молодой доктор физических наук, которому в сборке его человекоподобного робота помогали всей кафедрой. Но мальчик не сдавался. Тем более, его софт был на порядок лучше, чем у его соперника, как следствие, его робот был послушнее и подвижнее на поле боя. Родители гордились своим сыном.

Школу Исаак закончил раньше своих сверстников и поступил в Шрусберский Университет Физики, где на механическом факультете роботостроения стал одним из лучших студентов в группе. У него было много друзей, которые уважали его и любили всем сердцем за научный талант. Закончив университет по специальности механик, Цереброс направился в магистратуру на кафедру программирования. Парень был уверен в том, что нельзя делать технику хорошо, не разбираясь в компьютерах. Во многом, он, конечно прав, но так повелось на Энцеладе, что программисты и механики – это разные люди.

Исаак понимал, что программное обеспечение и механическая составляющая должны находиться в абсолютной гармонии.

И однажды, лежа на кровати у себя в комнате, конечно же, полностью одетый, в кроссовках, пожевывая сухари в тарелке, юный изобретатель беседовал сам с собой. Волосы у него были такие же потрепанные, как и сейчас, все те же очки и нелепая бородка – красовались на его лице.

– Гармония технического и программного обеспечения – вот залог успеха в робототехнике. Делать роботов – это не просто работа, а целое искусство. Нельзя просто так взять и собрать робота. В него нужно вдохнуть жизнь. Он должен быть настоящим человеком!

Вдруг в голове Исаака загорелась идея.

– Робот, который не хуже человека. Искусственный интеллект – уже давно создан, прототипы роботов-людей – тоже есть, остается только их объединить.

Тут же парень вскочил с кровати и направился к своему компьютеру. После щелчка механическая рука налила ему горячий кофе. Он сел за стол и включил монитор. Вся комната была переполнена незаконченными проектами Исаака и технической обслугой. Посидев минут сорок у компьютера, юноша отправился в душ. Душевая кабинка представляла собой двухметровый цилиндр с закрытым верхом, откуда при активации лилось мыло. Через две минуты, после того, как человек хорошенько размазал мыло по телу, со всех сторон, будто из сотни фонтанов, вырывалась вода. Когда хозяин покинул свою комнату по полу, по стенам, по потолку и по мебели начал ездить маленький квадратный плоский пылесос с закругленными углами. Освежитель воздуха и кислородный контейнер – не прекращали свою работу, именно из-за них в комнате было комфортно.

Приняв душ, Исаак вернулся за компьютер, где уже с помощью сенсорного экрана был зарисован макет будущего робота-человека. И тут он зашел в интернет, чтобы посмотреть, производилось ли что-то подобное до него и был ошарашен. Вчера компания «Практичная наука» выпустила целую серию андройдов с самым совершенным искусственным интеллектом на сегодняшний день. Церебрус огорчился, взял сухари и лег обратно на кровать.

– Они украли мою идею до того, как она у меня появилась. Чертовы производители.

Закинув порцию сухарей себе в рот, юноша продолжил думать. Внезапно он встал, параллельно опрокинув тарелку. Выплевывая крошки сухарей, Исаак прошипел:

– Эвлика!

Проглотив еду, он сразу же подбежал к компьютеру, напевая:

– Никто и никогда не изобретал летающий пылесос!

Но в интернете он увидел, что все та же компания еще вчера создала летающий пылесос.

– Чертовы мародеры. Они воруют идеи из моей головы.

Так же идеи радиоуправляемой осы, кокосоразбивалки, танка попрыгунчика, вращающейся микроволновки – были преданы забвению, ведь кто-то заранее уже успел изобрести эти чудаковатые вещи. Парень, прямо скажем, был расстроен таким поворотом событий. Он хотел чем-то запомниться всему миру, как и его родители, ученые.

Сидя за столом, искривив спину и листая интернет страницы, Исаак в отчаянье бурчал:

– Все в этом мире уже изобретено. Нет места изобретателям. Нельзя изобрести что-то новое. Все изобретено.

Как вдруг к нему в голову пришла уникальная идея.

– Можно создать механический живой город!

Первые чертежи не заставили себя долго ждать. Город на рисунке немного напоминал паука, но он был действительно живым. По его венам текла теплая вода, он даже должен был есть, как и все животные. Такая потрясающая картина пришла в голову юноше. Действительно, проживая на Энцеладе, такое существо могло повысить комфортность всех клеточек-людей, живущих в нем, ведь он мог бы передвигаться с самых опасных мест, мог бы добывать энергию из недр планеты. Исаак замечтался. Он думал, что такие махины вскоре будут обитать везде. Человечество станет частью одного большого организма.

Он был полностью готов ко всему. Несколько лет работы. Пару провальных замыслов. И вот – он показал своему бывшему куратору чертежи. Сие действие происходило в одной из аудиторий университета, переполненной молодыми студентами. Старый профессор сидел за столом с недовольным лицом. Он взял у парня чертежи и…

– Да пропади гравитация! Ты это сам придумал? – вставая, прокричал старик.

– Да, – гордо ответил юноша.

– Но, но, но… тут нет никаких но, – сказал профессор, внимательно рассматривая огромную стопку чертежей.

– Я знаю, сэр.

– Он может быть построен. И… что это?

– Вы сейчас смотрите на систему софтового обеспечения, которое я назвал «Архимед».

– Прекрасно.

– Еще бы. Это искусственный интеллект, который искренне верит в то, что он является живым организмом, но при этом действует наиболее разумным способом. Однако всегда можно переключиться на автопилот.

– Я могу обеспечить тебе конференцию. Сможешь подготовить презентацию?

Парень радостно произнес:

– Конечно, это не составит никаких проблем.

Через две недели Цереброс выступил на конференции, где представил свой проект научному сообществу. Многие ученые сразу же загорелись его идеей. Многие предложили помощь в осуществлении проекта. Многие решили внести свои средства. Но была одна проблема. После недолгих подсчетов, жители Шрусбери поняли, что им одним такую работу не провернуть.

Тот самый профессор подошел к парню после конференции и сказал:

– Тебе срочно нужно в столицу.

– В столицу?

– Мы отправим тебя подземным поездом.

– Хм, интересное предложение.

– Кстати, мы выслали заявку от твоего имени на конкурс «величайший механик Энцелада». Готов поспорить, что победа будет за тобой.

– Спасибо вам, сэр.

– Не за что. А теперь иди и собирай вещи. Скоро ты отправишься в незабываемое путешествие.

Огромный подземный вокзал располагался в гигантском куполообразном сооружении, переполненном техникой. Повсюду шныряли людишки. Исаак скромно стоял где-то в середине платформы и ждал прибытия поезда. Родители даже не пришли, чтобы попрощаться с парнем. Это его очень сильно расстроило. Безусловно, огромная семейка Церберосов не могла всем скопом отправиться провожать своего отпрыска, ибо все были несказанно заняты. Отец принимал экзамены, а мать давно взяла отпуск, чтобы отдохнуть (к слову, её отдых заключался в чтении бесконечно огромного количества книг, обработать которые в рабочее время у нее не получалось).

Преподаватель подошел за десять минут до отъезда. Он хлопнул юношу по плечу и сказал:

– Ты отправляешься в новый мир. Научное сообщество ждет тебя. Все сливки научного общества, сам сэр Ньютон, сам Альберт Эйнштейн! Как же я тебе завидую! Ты будешь учиться у лучших ученых в нашей галактике. Ты будешь учиться у людей, которым поклоняются все. Ты только не плошай. Веди себя зрело, слушай советов старших. Все будет хорошо. С такой работой тебе легко дадут научную степень. Ты тоже станешь ученым, мой друг!

Парень улыбнулся и ответил:

– Да, стать ученым – моя мечта.

– Да, что уж тут таить, все мечтают стать учеными!

Глаза Исаака блеснули:

– Наука – это моя жизнь. Нет ничего, чтобы я любил так сильно, как я люблю науку.

Через час Исаак, вдохновленный своим педагогом, ехал к столице Энцелада. Поезд был забит людьми. Парень еле помещался на небольшом сидении, вместе с двумя ворчливыми бабульками, одна из которых постоянно поглядывала на него. Вдруг она начала говорить:

– Такой молодой, а уже едешь в столицу.

– Бабуль, я еду в Вулсторп, чтобы стать великим ученым-механником.

– Ох, сынок, ты хочешь стать ученым? Не люблю я этих ученых.

– Почему вы так говорите?

– Они идут против законов природы.

– С чего вы взяли.

– Как ты думаешь, почему в этом поезде так много старых людей? Люди же бессмертные и вечно молодые.

Вдруг парень осознал, что, действительно, в округе очень много стариков. Он огляделся. Пожилых людей было больше, чем молодых.

– Что здесь происходит? – удивленно спросил юноша.

– Мы – дети природы. Мы – против диктата науки. Ученые – даруют людям бессмертие, не спросив их. Понимаешь?

– Не совсем.

– Природа создала людей смертными. Смертными они должны покинуть этот мир. Бесконечная жизнь – не для человека. Человек – сходит с ума от бесконечности.

– Что за чушь вы несете?

– Я о том, что наука ради бессмертия убивает истину природы.

– Бабуля, кто вы такая, чтобы судить науку? Какая-нибудь религиозная фанатка? Мы от таких уже избавились, переселившись на Энцелад.

– Нет. Я член общества естественного образа жизни. Только естественное может дать человеку истинное удовольствие, только в смерти человек находит искусство, только в смерти человек находит поводы радоваться настоящему, радоваться по-настоящему. Бессмертные не чувствуют лет, они перестают мыслить, будто смертные, они строят планы на свое бесконечное будущее, ничем их не ограничивая, но границы есть. Мы, члены естественного образа жизни, не даем инфицировать себя мнемоцитами, потому и стареем. Мы сражаемся против бессмертия, потому что оно вредит нам. Оно вредит всем людям. Мы сегодня отправляемся в Вулстроп, чтобы сказать великому Ньютону, чтобы он издал указ об отмене насильного насаждения вируса бессмертия.

Цереброс был удивлен такими словами. Он иногда видел в мире старушек, но чтобы они сами были виноваты в своей старости! Нет! Такого ему никогда не встречалось. Порой женщины тянули, прежде чем рожали ребенка, а потом принимали дар бессмертия, но некоторым так и не удавалось родить. Зачастую они тянули и тянули, пока не становились совсем старыми, после чего им уже и вводили мнемоциты, сохраняя старость навсегда.

Глава III: Дорога к премии

Через пару часов поезд остановился. Никто не понимал, что происходит. Свет погас. Во всех вагонах объявили:

– Обнаружены неполадки в системе. Не паникуйте. Через несколько часов нас отправят в Фрешуотер. Заранее извиняемся за предоставленные неудобства.

Фрешуотер – город, где заправляет Гук. К сожалению, он был абсолютно таким же, как и все города на Энцеладе. Ученые не уделяли особого внимания архитектуре, потому и копировали города. Если храмы верующих отличались друг от друга красотой и грацией, то академии ученых, хоть и были не менее красивы, но все абсолютно одинаковы.

Цереброс решил прогуляться по улицам, прежде чем покинет город. Ближайших поездов в Вулстроп не было, поэтому парень выбрал иной маршрут, чтобы достигнуть своей цели. Для того, чтобы попасть в столицу, ему необходимо было сначала посетить Лисмор, город Бойля.

Гуляя по Фрешуотеру в куртке, еле-еле выживая от холода, парень осматривал все вокруг. Внезапно к нему подошли молодые люди и спросили:

– Ты веришь в теории Ньютона или Эйнштейна?

Незамедлительно Исаак ответил:

– Конечно же, Ньютона. Я – механик.

Его окружили и скрутили, после резким ударом по голове отправили в нокаут.

Проснулся Цереброс в каком-то помещении. Он сидел в центре пустой комнаты, привязанный к стулу. С потолка слабо светила лампочка, иногда потухая и снова загораясь. Стены комнаты были обшиты металлом. Парень даже не помнил, что произошло. У него сильно болела голова.

В комнату вошел мужчина. Он с ходу ударил Исаака ногой (так, что тот упал), а потом спокойно сказал:

– Так, значит, ты веришь в абсурдные теории Ньютона?

Юноша промолчал.

– А ты знаешь, что Эйнштейн – гений? Твой Ньютон ошибался во всем и ученые это доказали. А теория Эйнштейна все еще работает! Она доказывается и доказывается!

Мужчина пнул лежащего на полу парня.

– А ты думаешь, что Ньютон прав! Когда оживили этого дурака, так сразу в научном обществе начались ссоры и склоки. Он практически с нуля восстановил механический взгляд на мир! Другим ученым не хватало смелости для такой глупости! Но вдруг он снова восстал!

Еще один удар ногой.

– И после всего этого ты веришь в Ньютона! Так вот, знай, то, что ты называешь наукой – религия! Только эйнштейнисты знают истину!

Мужик поднял парня и посадил его опять же в центре комнаты.

– Еще чуть-чуть, и ты тоже познаешь истину.

Несколько дней эйнштейнисты издевались над Исааком. Его били, почти не кормили, давали мало воды – он чуть не умер. Вся одежда была испачкана кровью. Каждый день к нему приходил мужчина и читал лекции о том, каким великим деятелем науки является Альберт. Он рассказывал об его изысканиях, теориях, о его нравственности, постоянно критикуя Ньютона. Если судить по словам этого человека, то Ньютон своровал все свои открытия у других ученых и своевременно выдал их за свои, но даже если учесть это, то его идеи все еще являются примитивными и не содержащими истины. Пространство и время – едины, и каждый, кто их разделяет, абсолютный идиот.

Церебросу промывали мозги в течение нескольких дней, а после выбросили мерзнуть на улицу без куртки. К счастью, парня подобрали сотрудники полиции. Когда они пытались узнать, что произошло, он просто постоянно повторял:

– Эйнштейн – бог. Эйнштейн – бог. Эйнштейн – бог.

Через несколько дней Исаак смог выбраться из города на поезде. Он написал заявление на эйнштейнистов. Как оказалось, эта банда орудовала в городе уже несколько лет, но полицейские все никак не могли их поймать.

Город Лисмор абсолютно ничем не отличался от других городов, но юноша должен был задержаться здесь до завтрашнего утра. Он переночевал в отеле и уже на следующий день был в столице Энцелада.

Глава IV: Столица Энцелада

Вулстроп – самый большой купол на планете, город, в котором управляют Ньютон и Эйнштейн. Однако их отношения являются очень натянутыми. Начнем хотя бы с того, что Ньютон до мозга и костей деист, а Эйнштейн – пантеист. Во-вторых, их теории взаимно отменяют друг друга, что не нравится ни одному из них. Вообще, с оживлением Ньютона в науку снова вернулся деизм и механическая трактовка вселенной, которую он всеми правдами и неправдами отстаивал. Авторитет величайшего физика – неоспорим, многие ученые просто смирились с тем, что он прав, помимо этого, Ньютон постоянно спорил с Альбертом, который, к слову, так же твердо стоял на своей теории относительности. Немецкий ученый не мог даже представить себе пространство и время раздельными и не мог себе позволить вынести бога за пределы мира. Атеистическое направление в науке снова отступило на второй план, ибо два самых авторитетных ученых мира – были во многом религиозны. Планк и Максвелл, кстати, были высланы из столицы и отстранены от научной работы не без труда сторонников ньютоновской теории мира и эйнштейновской теории относительности. Ходят легенды, что ученые – умеют слушать других, но это лишь миф. Ученые – это такие же люди, как и все остальные. Они не скупятся применять свой авторитет и свою власть, если она у них есть, чтобы защитить свои положения. Таким образом, исследование квантовой физики было замедленно. Квантовая теория – стала забавной шуткой, а о теории струн на Энцеладе уже давно вспоминали лишь, как о самом значительном заблуждении науки последних нескольких веков. Интеллектуальная война – ни чем не лучше войны обычной. В ней всегда есть жертвы, всегда есть проигравшие, всегда есть те, чей ум будет унижен и убит в своей самостоятельности. Интеллектуальные войны – это проявление человеческого тщеславия и жестокости в области разума, где, как предполагалось, этих двух вещей быть не должно. Но они там есть. Интеллектуальная война – поглощает практически все философские направления, и очень редко люди помогают своим соперникам. Наоборот, все пытаются скинуть друг друга, пытаются доказать, кто же царь горы. Безусловно, чтобы стать царем этой самой горы, необходимо придерживаться некоторых правил, постоянно соглашаться с остальными людьми и шажок за шажком доказывать свои положения, при этом, не теряя видимости адекватности, призрака открытости и иллюзии альтруистичности.

За огромным круглым столом в огромном актовом зале сидело огромное количество ученых. Ньютон и Эйнштейн стояли друг напротив друга в разных концах помещения. Они были совсем молоды, каждому было на вид лет двадцать-тридцать. Альберт прокричал:

– Я не позволю вам отключить Ульм от сети. Это же будет значить, что он погибнет!

Исаак тихо сказал в микрофон:

– В сторону этого города летит метеорит, который мы уничтожить не сможем. Если мы не изолируем город, то через десять лет он будет уничтожен, а в тепловую сеть попадет космический мусор, что может повредить снабжению десятков других городов.

– А как же люди?

– Мы их переселим. Как обычно. Альберт, я не понимаю, в чем проблема?

– Этот город мне очень дорог. Я не хотел бы, чтобы он погиб.

– Прости, Альберт. Но есть вероятность, что погибнет еще больше городов, если мы не уничтожим этот город. Ты же сам понимаешь, что мы за десять лет смогли рассчитать движение огромного метеорита, уничтожение которого не является возможным на нашем уровне развитии науки.

Эйнштейн расстроился.

– Исаак, послушай, этот город – символ места, в котором я родился. Там сейчас живут мои дети.

– Альберт, прости, но у нас нет выхода. Через девять лет нам придется переселить всех людей из города.

– Исаак, но что будет, если я найду выход из сложившейся ситуации?

– Выход? Альберт, будь реалистом. Экономически не выгодно создавать оружие, которое может уничтожить метеорит таких размеров.

– Я выделю любые средства.

– Проблема в том, что это того не стоит. Ты можешь выделить любые средства, но наши расчеты могут оказаться недостаточными. Проще говоря, даже попытавшись уничтожить метеорит, мы не можем быть уверены в том, что город будет в безопасности.

– Может, есть какие-то другие пути?

– Наука таковых не знает.

– Наука не знает всех возможных путей, но она может их узнать.

– Если у нее достаточно ресурсов, Альберт. А их у нас недостаточно. Сейчас Энцелад переживает не лучшие времена. Легче построить еще один город, чем рисковать этим, изобретая мощнейшее оружие, с использованием редчайших материалов.

– Я понимаю тебя, Исаак. Если я найду выход, то сообщу.

Исаак Цереброс прибыл в Вулстроп и сразу же отправился на поиски Академии Наук. Он подал заявку на участие в конкурсе, ради которого прибыл в столицу. Через несколько недель самое важное событие в его жизни состоялось. Альберт Эйнштейн сидел в жури конкурса. Конечно, странно, что физика-теоретика пригласили оценивать конкурс механиков, но он был там. Ньютон, например, не разменивался по мелочам и уже давно не отвечал на подобные приглашения, но Альберт не мог отказаться.

Конкурс был скучным. Молодых изобретателей в основном волновали бытовые проблемы. Большинство, конечно же, изобретало велосипед. Огромное количество велосипедов пришлось отсеять комиссии. Тут были и новые разновидности микроволновых печей, новые технологии изготовления часов, механические протезы, чертежи автомобилей нового поколения, чертежи космических кораблей и прочие изобретения юных ученых.

На большой сцене появился Исаак Цереброс. Он встал справа от большого белого экрана. Свет погас. На экране возник трехмерный рисунок обычного города-купола.

– Здравствуйте, уважаемые члены жюри и зрители. Позвольте представить вам мой проект. На изображении показан купол. Прекрасное изобретение человечества. Используя купола, мы можем жить практически в любых условиях, даже на такой планете, как Энцелад. Я хотел придумать что-то оригинальное и при этом полезное. Так вот, позвольте вам представить – «Живой город».

Вдруг у города на презентации выросли механически лапки, похожие на лапки паука. Их было ровно восемь штук. Включилась анимация движения города. Огромный металлический паук пополз вперед.

– Живой город – способен перемещаться, питаться ресурсами планеты, фиксировать и запоминать местность. Город настроен на выживание с помощью искусственного интеллекта, названного в честь великого ученого древности, Архимеда.

Внезапно у купола по краям открылись глаза, которых было около ста штук. Они составили пояс глаз, окружавших город.

– Архимед сканирует пространственную информацию, определяет цвет, качество, твердость объектов, с помощью так называемого глазного сенсора, который совмещает в себе оптические приборы, эхолокаторы и тепловые сенсоры. Программное обеспечение содержит в себе самообновляющуюся логическую схему. Проще говоря, этот компьютер может не только запоминать информацию, но продуцировать её, предсказывать некоторые явления, исходя из имеющихся данных. Например, проходя мимо вулкана, город получил повреждения. По специальным нейропроводам информация о повреждении доходит до центра Архимеда, где искусственный разум запоминает все обстоятельства, при которых были получены эти повреждения. Проще говоря, город сам может игнорировать опасности. Вы можете спросить, что же делать, если в мире имеется множество неизвестных для города опасностей? В Архимед встроены различные характеристики опасных воздействий и огромное количество методов борьбы с ними. Проще говоря, Архимед уже и так будет знать достаточно, чтобы быть вечно живым. Но это не значит, что людям останется только спать. Архимед необходимо обновлять извне. Самообновляющаяся схема не против обновлений учеными. Тем самым, этот компьютер сам развивается. Город мы назовем…

Альберт Эйнштейн встал и громко произнес:

– Мы назовем этот город Ульм. Точнее, за десять лет мы будем переделывать город Ульм. Мы ведь можем переделывать города? Не нужно ведь строить их с нуля?

– Если учесть, что конструкция у городов с плоским дном, то нам останется только разрыть весь фундамент и укрепить дно, после чего закрепить ножки и наладить программное обеспечение.

Альберт громко сказа:

– Молодой человек, вы гений. Я вложу в ваш проект все свои средства!

Великий ученый – пообещал, великий ученый – сделал. Через несколько недель автор чертежей и физик-теоретик отправились в Ульм, чтобы оценить масштаб работы. Поехали они, конечно же, на поезде, только в этот раз было снять отдельное купе. Исаак и Альберт сидели друг напротив друга. Парня в этот раз приодели в шикарный классический костюм.

– Ульм – символ моей родины. Я, вообще, не люблю привязываться к материальным вещам, но этот город я построил чуть ли не своими руками.

Эйнштейн улыбнулся.

– Там живет моя семья, мои дети, мои друзья. Понимаешь, мне не хотелось бы заставлять их переезжать.

Парень спросил:

– И тут появился я со своим ходячим городом.

– Да. Твоя идея пришлась мне по душе. Как ты думаешь, мы сможем уложиться за десять лет?

– Я думаю, что уложимся за пять.

– Отлично. Я ознакомился с твоими чертежами и показал их лучшим механикам в Академии. Знаешь, они нашли пару недочетов и поправили их. Ты молодец.

Ульм – был единственным необычным городом на Энцеладе. Дома были разукрашены в разные цвета, кругом росли хвойные деревья, которые жители подстригали, делая их похожими на различные фигуры. Весь город был переполнен различного рода светильниками и фонарями, так что здесь всегда было ярко. Люди этого города радостно гуляли по улицам и общались друг с другом. Здесь вообще любили общение и прогулки больше, чем где-либо. Ульм – творческая столица этого мира, посему Эйнштейн и не хотел её разрушать, ибо это был самый ценный город, по крайней мере, для него самого. Здесь люди наслаждались не только научными разработками, но и читали не научную литературу, интересовались искусством, которое находилось в упадке в других поселениях. Здесь еще не исчезло понятие красоты и эстетической ценности. Здесь красоту еще не заменило механическое понятие дизайна. Альберт ценил этот город и помогал ему во всех начинаниях.

Этим и объясняется желание сохранить жемчужину Энцелада. Исаак изучил чертежи города, оценил его массу и площадь. Как оказалось, создание из Ульма живого города – не самая трудная задача. Цереброс пораскинул мозгами и за несколько недель создал чертежи каждой отдельной части, нужной для живого города. За месяц он сделал модель будущего Ульма размером с ладонь.

В большом актовом зале Академии города, где были собраны лучшие инженеры, механики и техники, Исаак представил эту модель.

Металлический паучок ползал по сцене вправо-влево, сам выбирал направление движения, что-то искал. Парень оправдал его действия таким образом:

– В модель встроена демоверсия программы «Архимед». Модель сейчас находится в поисках пищи. Смотрите.

Юноша бросил кусочек железной руды на пол. Паук незамедлительно заметил сие действие и подбежал к цели, словно он живое, настоящее насекомое.

– Как вы видите, он нашел нужный ресурс. Теперь город, подсоединившись к месту добычи, заполняет специальный отсек для железа. Так же он добывает и нефть, и радиоактивные ископаемые, и газы. Город все делает для своего энергообеспечения. Проще говоря, у него есть некое подобие пищеварительной системы. Ему обязательно получать в нужной степени достаточное количество питательных веществ. Вы должны понимать, что для поднятия целого города на ноги нужна колоссальная энергия. Так вот, первый запуск потребует усилий в основном от нас. Нам придется собрать все нужные ресурсы, а уже потом город сам о себе позаботится.

Исаак замолчал. Все присутствующие встали. Послышались аплодисменты. Цереброс был счастлив. Такого успеха он еще никогда не добивался.

Глава V: Исаак Ньютон

Через несколько месяцев Исаак Ньютон прознал, что Альберт нашел выход из положения, в связи с чем было созвано очередное собрание. Два главных физика-теоретика опять же находились по разные стороны стола и смотрели друг другу в глаза. Разговор шел на повышенных тонах.

– Эйнштейн, кто тебе разрешил тратить государственные средства?

– Исаак, я такой же член правительства, как и ты. Я могу тратить деньги…

– Ты не имеешь права тратить деньги государства на свои несбыточные мечты о спасении Ульма!

– Ульм – жемчужина. Жители Ульма – единственное спасение нашей цивилизации. Мы уже начинаем забывать о том, что такое творчество, что такое душа. В других городах эти люди зачахнут. Их талант испарится. Исаак, послушай же меня! Мы должны спасти творчество любой ценой!

– Плевать я хотел на творчество! Этот город должен быть уничтожен, потому что он отличается от других!

– То есть, ты хочешь его уничтожить?

– Я этого не говорил!

– Ты только что это и сказал.

Глаза Ньютона сменили цвет на кроваво-красный, но никто, кроме Альберта, этого не заметил. Голос величайшего ученого погрубел, словно превратившись из алюминиевого в чугунный.

– Ты не смеешь распоряжаться средствами государства!

– А ты не смеешь распоряжаться судьбою людей. Ты – не Бог.

– А ты не царь!

– Но если я могу спасти людей, если мир подкинул мне такую возможность, то я должен ею воспользоваться.

– Я не разрешаю тебе это сделать.

– Исаак, мы с тобой управляем Энцеладом в равной степени. Ты не имеешь права запрещать мне. Подумай, ходячий город, который сам ищет себе пропитание и сам убегает от опасностей! Это же прекрасно! В науке еще никогда такого не было.

– В науке не было еще многого! И это не значит, что вскоре в науке появится что-то подобное! Ты знаешь, сколько металла уйдет на создание живого города?

– Это на благо искусства. И, самое главное, городу уже ничто и никогда не будет угрожать. Он сойдет с тепловой трубы и будет на все сто процентов снабжать себя сам. Нам нужно только потратиться на его создание, а потом не тратить на него свои средства вообще. Экономия!

– Экономия? Шагающий город обойдется нам в большую сумму, чем любое оружие. Я уже даже согласен на создание новой ракеты, лишь бы ты не настаивал на создании ходячего города.

– Ты сам понимаешь, что поведение метеорита – непредсказуемо. Все наши расчеты могут полететь к чертям. Но город, который может перемещаться, никогда не будет опасаться подобных проблем.

– Я не разрешаю вам выделять больше средств на постройку города.

– Почему?

– Этого города не должно быть.

– Объяснись, Исаак.

– Тут нечего объяснять. У нас просто нет средств для такой работы.

– Нет средств? У нас полно средств!

– Я против!

– Может, тогда все присутствующие проголосуют?

– Зачем? Тут и так все понятно!

– Поднимите руки те, кто против постройки живого города.

Руки подняли пятнадцать человек.

– А теперь те, кто за.

Руки подняли шестнадцать человек.

– С минимальным перевесом, Исаак, мы решили, что город будет построен.

Эйнштейн отправился к выходу. Ньютон одним прыжком настиг его и вцепился ему в плечи с нечеловеческой силой.

– Это не входит в мои планы! – прокричал он.

– На нас смотрят.

Вдруг ученый пришел в себя и отпустил Альберта.

– Прости.

– Ничего. Я понимаю, что ты недоволен. Но мы уже все решили.

После этого Эйнштейн покинул актовый зал. Через пару минут он уже брел по улице в утепленной куртке. Его кто-то преследовал. Когда Альберт заметил, что за ним кто-то идет, то ускорил шаг, но человек, идущий за ним, не отставал. За одну секунду преследователь настиг ученого, схватил его за шею и уволок с невероятной скоростью в сторону, спрятавшись за одним из домов. Глаза этого человека были кроваво-красного цвета, а белые, будто сахар, волосы спускались чуть ли не до самой земли.

Альберт испуганно спросил:

– Тебя подослал Ньютон?

Преследователь ответил:

– Я не знаю о ком ты, но я должен тебя убить.

Вдруг рука преступника превратилась в костяное лезвие.

– Что ты делаешь?

– Я убью тебя.

– Зачем? Меня все равно оживят!

– Но с тобой навсегда останется этот страх. Тебе нельзя строить город, нельзя!

Злодей отрубил ученому сначала одну руку, потом другую и после обезглавил его. Труп Альберта Эйнштейна был найден на этот же день. Только через неделю его смогли оживить, используя гамма-мнемоциты. Когда мужчина очнулся, то заорал от боли. Он боялся.

Тем временем, рабочие уже почти выкопали фундамент купола Ульма и начали его укреплять. Исаак Цереброс руководил одной бригадой рабочих и в свободное от работы время программировал в компании с профессионалами операционную систему «Архимед». Дело шло полным ходом.

Альберт не знал, то ему делать. Когда он отошел от шока, то переехал в Ульм, где и затаился от опасностей. По его приказу были перекрыты все железнодорожные пути, чтобы ни один житель другого города не мог попасть в творческую столицу.

Позже состоялся разговор Цереброса и Эйнштейна в одном из выделенных им домов. Комната была красивой: украшенной картинами, цветами, домашними растениями. Двое собеседников сидели за столом и пили кофе.

Альберт начал:

– Исаак, позволь мне рассказать тебе кое-что.

– Конечно, я вас слушаю.

– Это о Ньютоне.

– Мне интересно было бы узнать, что вы хотите рассказать.

– Так вот, Ньютон когда-то был отличнейшим человеком. Он был одним из самых гуманистичных и мудрых людей, которых я когда-либо знал. Споры с ним – доставляли мне удовольствие, ибо именно он был в достаточной мере умным и сильным человеком, способным доказывать свою точку зрения, что, конечно же, меня радовало. Я нашел достойного соперника для своей мыслительной деятельности. Но в один день случилась страшная перемена. Исаак Ньютон – стал совсем другим человеком. Он стал скрытным, жестоким и у него появились какие-то свои зловещие планы. Он будто бы всеми силами начал пытаться привести весь наш мир к декадансу. Обеднение искусства, обеднение научных традиций, обеднение философии ученых – это все его вина. Старый Ньютон – развивал не только науку, но и внутренние составляющие человеческой жизни. Он способствовал развитию людей. Но сейчас люди деградируют, используя науку как оправдания для этой деградации. Люди помешались на науки, они живут ей, они верят в нее, но при этом они теряют саму суть науки. Они теряют исследование. Исследование перестает быть творческим актом и становится программой. Программа исследования сама нуждается в исследовании, но нет людей, способных провести исследование исследования. Посему люди заблуждаются. После оживления меня, Планка, Ньютона, Дарвина – последовал резкий научный творческий скачок, но вот незадача! Постепенно ньютоновское мировоззрение начало вытеснять все остальные. Ньютон стал жесток, он перестал быть самим собой, и теперь он использует свой авторитет во зло. Люди потеряли единство. Единение на научной основе – не является крепким. Ученые зачастую просто тешат своим умом свое же тщеславие, потому они с трудом смогут пойти на смерть ради другого человека. Ввиду отказа от культурных дополнений, Энцелад сам себя пожирает. Общество потребления – отгрызает свои же ноги и скоро не сможет стоять. Именно Ньютон начал этот процесс. Именно Ньютон уничтожил творчество в науке. Именно он уничтожил творчество в культуре. А, знаешь, раньше почти все города были похожи на Ульм. Везде было очень красиво. Но указ Ньютона об отсутствии практичности творчества – прервал его развитие. Только Ульм держался до последнего момента. Как вдруг выяснилось, что на него через несколько лет упадет метеорит. Возможно, никакого метеорита нет. Я предполагаю, что Ньютон самолично подтасовал всю документацию. Городу не угрожает опасность.

– Но тогда зачем вы так яро пытаетесь помочь в создании живого города?

– Потому что только тогда Ульм станет автономным и независимым. Только отсоединившись от мирового трубопровода и пустившись в самостоятельное путешествие этот город станет свободным. Люди – чахнут. Их ум становится утилитарным. Сама мысль начинает измеряться в утилитах. Это все страшно. Проблемы научного общества усугубились вместе с отделением науки от всего прочего мира. Одностороннее мышление большинства ученых приводит нас фатальному фанатизму. Фанатизм и авторитет – уничтожают все творчество в науке, а обычные люди и вовсе теряют это творчество. На Земле во времена научного фанатизма, когда наступали периоды священнейшей веры в научное познание, всегда восставали великие творческие люди, которые критично относились к науке настоящего. Но убрав из общества творчество, мы оставляем лишь фанатичную науку, которую уже давно ничто не наполняет творческой энергией, ибо не от куда идти этой энергии.

– Но наш мир до сих пор развивается.

– Видимость, основанная на рекомбинации старых открытий. Понимаешь, даже древние греки умели изготовлять интересные механизмы. И это было не сложно. Они тоже могли бы посчитать развитием появление различного количества форм старых задумок. Например, модернизацию катапульт. Но я же вижу развитие именно в появлении огнестрельного оружия, которое работает по иному принципу, нежели луки и катапульты. А у нас не появляется новых принципов. Дети обрабатывают идеи отцов. Вот и все.

– Вы сейчас так нелестно отзываетесь о науке.

– Не о науке, а об её бедствующем современном состоянии. Ученые стали королями и получили авторитет, а самый авторитетный ученый всех времен и народов вдруг перешел на сторону так называемого зла. Наука, тем самым, отрезает от общества ноги и руки, и остается только голова профессора Доуэля. Страшно. Страшно смотреть на превращение общества в общество-инвалида. В мире, где остается только голова, можно лишь катиться кубарем с горы жизни.

– Я, кажется, вас понимаю.

– И во всем виновата эта перемена политики Ньютона. Наука – область культуры, которая помогает другим в развитии, но самостоятельно она может лишь деградировать в своем собственном материале, основанном на наблюдении неограниченного количества фактов. Я ознакомился с работами Пуанкаре. В чем-то он прав, утверждая, что научная истина – договоренность между учеными. Страшно себе представить что будет, если научная истина станет единственной разновидностью истины. На Энцеладе никогда еще не было так, чтобы наука оставалась один на один сама с собой. Но мы идем к этому. Раньше наука возглавляла творчество, искусство, философию на нашей планетке, а сейчас все это высыхает. Ульм – последний глоток воздуха для этого мира.

– Я вас понимаю.

Строительство шло полным ходом и за пять лет город поставили на ноги. Конечно же, это было большой заслугой жителей Ульма. Город стоял, подобно пауку, но совсем не двигался, ибо двигатели еще не были запущены. Живой город, подобно Франкенштейну, нужно было завести.

Глава VI: Живой город

Исаак Цереброс и Альберт Эйнштейн находились на вершине Академии наук Ульма, в большой стеклянной комнате, откуда было видно не только сам город, но и его близлежащие окрестности.

Стоит сказать, что Исаак перестал быть ребенком. Он стал достаточно взрослым молодым человеком, который за время строительства своего проекта успел принять мнемоциты. Теперь он выглядел так же, как в начале книги.

Звезды спешили по бесконечному подвижному небу со скоростью гепардов, космос излучал одинокое счастье и свет свободы. Исаак нажал на кнопку запуска, и вдруг одна «паучья» ножища поднялась вверх. Через секунду город двинулся с места, абсолютно копируя повадки членистоногиъх. Он побежал вперед в поисках пищи! Гигантский купол практически не шатался, ибо все было продумано.

Исаак закричал, любуясь приближающимся горизонтом:

– Ура! Моя мечта сбылась!

Альберт спросил его:

– А о чем ты мечтал?

– Я мечтал сделать что-то исторически важное. Ходячий город – это же потрясающе!

– Согласен. Это красиво, мощно, тотально!

— Спасибо!

– И что нам делать теперь?

– Ничего. Нам остается только ждать.

– Ждать?

– Город отправился в свое путешествие. Первоначально он исследует всю планету. Программа «Архимед» настроена на автоматическое познание. Ульм сканирует окружающий мир, отмечает места с необходимыми ресурсами на жестком диске, так же он планирует свой маршрут, относительно имеющихся данных, чтобы ему хватило энергии и ресурсов разных видов для выживания.

– Слушай, а этот Архимед гениальнее даже идее о ходячем городе.

– Это моя гордость. Он еще и обновляет сам себя.

– Как это?

– Я сам думал о том, что может вообще делать тупая логическая схема. И осознал её ограниченность. И вот я пришел к самообновлению системы. Сама логика «Архимеда» может обновлять сама себя, относительно происходящих вокруг изменений. Архимед постоянно ищет выход.

– Ищет выход?

– Да, он думает и обновляет свою логическую форму. Я поместил первое условие в виде саморазвития и вокруг него запустил систему самообновления. На основе трех логических схем, я составил формулу их взаимного обновления. Обновляясь, логические схемы возвращаются к исходному пункту, но где уже не три логические цепи, а девять. В геометрической прогрессии возрастает количество логических цепочек, тем самым, создает поток бесконечного анализа. Лишь бы хватило памяти. Плюс ко всему, в одной из трех цепей встроена схема изменения, которая постоянно изменяет возможные варианты, корректируя результаты любых объективных данных. Проще говоря, схема самообновляет себя. Виртуальный мир растет не просто количественно, но и качественно, со всей поглощенной информацией. Проще говоря, Архимед постоянно обновляет свой собственный код. В него встроена программа, которая меняет этот код на основании самого действия этого кода.

– А ты все продумал.

– Конечно, иначе робот не смог бы даже пошевелить пальцем без воли человека. Пришлось бы просто вбивать координаты точек, где можно добыть определенные ресурсы, пришлось бы программировать маршруты. Это было бы в три раза дольше, но в пять раз проще.

– Твои достижения в компьютерах действительно замечательны.

– Знаю. Это моя жизнь.

А тем временем город-паук бежал по планете, параллельно изучая окружающий мир. Казалось, что он был счастлив, ибо он мчался, словно зверь, отпущенный на свободу.

Люди вышли на улицы и любовались убегающим куда-то небосклоном. Через пару дней Ульм добрался до границы, с которой можно было увидеть Сатурн. Оценив опасность гравитационного воздействия на живущих внутри него людей, город побежал прочь, продолжая исследовать дальнюю от огромной планеты сторону.

На вершине Академии были установлены мониторы, с помощью которых можно было следить за окружающим город миром.

– Исаак, это потрясающе, – сказал Альберт.

– Я знаю. Километры пролетают за считанные секунды, а мы смотрим на пустынный Энцелад, такой прекрасный и уходящий в пустоту. Мир уходит за горизонт, а мы гонимся за этим горизонтом, пытаясь его догнать.

К Ульму приближался целый отряд космических кораблей. Камеры показали летящую к ним опасность.

Альберт закричал:

– Это дело рук Ньютона! Они хотят уничтожить город!

Исаак решил успокоить великого ученого:

– Возможно, они просто разведывают обстановку.

– Нет! Это военные корабли. Не разведчики.

– И что они сейчас сделают?

– Предполагаю, что сбросят на нас ядерное оружие.

– Но город не выдержит.

– Очевидно, что нет.

Исаак сорвался с места, подошел к компьютеру и начал быстро что-то печатать.

– Что ты делаешь? – спросил Эйнштейн, уставившись на монитор компьютера.

– Все просто. Я программирую защитные механизмы не только в отношении движущихся и по массе опасных объектов, но и относительно объектов, чья температура превышает определенное значение. Как известно, ракета не имеет достаточно объема и массы, чтобы на полной скорости пробить стекло купола, но взрыв разнесет купол в щепки. А термические датчики с легкостью распознают ракету из-за повышенной температуры, вызываемой выхлопом струи пламени во время движения. Как следствие, любое тело, массой ниже самолета и с температурой выше определенного значения, будет уничтожена лазером. По факту, если самолеты не откроют огонь, то они останутся целыми, но если хоть один сбросит на нас ракету, то им конец.

– Гениально.

Как ни странно, космические истребители решили пустить в ход ракеты. Но не тут то было. Ульм ответил на акт агрессии лазерным лучом, который в одно мгновение заставил все ракеты взорваться. Самолеты были разрушены удивительно мощными взрывами, которые ослепили всех горожан ярким светом.

– Дело плохо, – сказал Исаак.

– Да, – ответил Альберт, – можно сказать, что мы объявили войну всей планете.

– Им не достать «Архимеда».

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я сейчас загружу в него программы для защиты от военных действий.

– И ты думаешь, что это сработает?

– Вероятно. Лучшие программисты Ульма передали мне диски. Вдруг случится что-то подобное. И вот, оно случилось. Здесь информация обо всей технике правительства. Как следствие, мы можем адаптироваться против всех видов атак. Хотя, у нас ограниченный арсенал. Только лазеры, предназначенные для уничтожения метеоритов. Но и с лазерами мы можем добиться многого.

– Включай радиосвязь. Нужно связаться с правительством. Я должен объяснить ученым, что все это было всего-то случайностью.

– Сейчас соединю вас с Академией в столице.

Через минуту соединение было поймано. Послышался голос Ньютона.

– Вы ослушались приказа. Вы построили город. Его нужно было уничтожить. Этот город мешает развитию наук.

– Исаак, ну, послушай меня! Оставь нас в покое. Этот город – город свободы!

– Ты сам знаешь, что свободы не существует, ибо везде должен царить порядок! Только детерминизму место в этом мире.

– Да, свободы не существует в природе, но даже та несвобода, которая есть, куда свободнее той однобокости, которую несешь ты.

– Опять ты мне грубишь. Да начнется война.

– Исаак! Не нужно воевать! Мой город будет жить тихо и мирно!

– Вы уничтожили наши корабли!

– Которые хотели уничтожить нас.

– У вас нет доказательств.

– У нас есть видеосъемка.

– Так, получается, у меня есть еще одна причина, чтобы вас уничтожить.

– Исаак, пожалуйста, прислушайся к моим аргументам!

– К твоим аргументам? Жалкий клоун, да что ты понимаешь в аргументах? Кому нужны твои слова, когда тебя можно просто взять и стереть в порошок? Ты давно уже мне мешаешь разрушить этот мир. Я с огромным трудом пробивался на вершину, чтобы создать свою империю, но ты всегда шел бок о бок со мной! А сейчас ты просишь меня о пощаде, умоляя прислушаться к твоим аргументам? Я могу убрать все, что мешало мне последние десятилетия, одним лишь приказом. И я это сделаю.

– Исаак Ньютон, что случилось с тобой? Ты ведь всегда был благочестивым и моральным человеком!

– Иногда люди меняются.

На этом разговор и закончился. Город был в опасности. Солнце где-то далеко-далеко медленно заходило и весь мир покрыла непроглядная тьма. Армия Ньютона уже направлялась в сторону живого города, а город убегал как можно дальше, чтобы как можно дольше не встречаться со своим противником.

Время шло медленно. Казалось, будто секундная стрелка ползет, как капля, медленно спускающаяся по запотевшему окну. Исаак нервно заполнял пробелы в Архимеде, чтобы тот мог отбить город от любых атак. Старания Цереброса, казалось, идут в пустоту, потому что он выступал против армии всей планеты. Эйнштейн нервно ходил из стороны в сторону с серьезным лицом. Он думал о том, как можно было бы исправить ситуацию. Внезапно он сказал:

– Нам нужно запросить помощь у других городов. Возможно, они смогут образумить Ньютона.

Через несколько минут связь была установлена. Альберт объяснил всем правителям проблему, показал видеосъемку с нападающими истребителями и аудиозапись, на которой Ньютон ему угрожает и признается в том, что хочет уничтожить Энцелад. После длительных дебатов ученые сошлись на том, что у самого величайшего ученого всех времен и народов случился нервный срыв. Было оговорено, что Ульму необходимо добраться до определенной точки, где его будет ждать дружественная армия, которая не даст вражеским войскам уничтожить его.

Через некоторое время город добрался до огромной пустоши, где их уже ожидали дружественные войска. Почти тогда же армия врага нагнала огромного паука. Сражение началось незамедлительно. Ульм с легкостью сбивал самолеты. Наземная техника двумя металлическими волнами сошлась в неравном бою. Механическая пехота сражалась с неимоверной храбростью, и на следующий день силы супостата были отброшены, однако Ньютон не собирался сдаваться. Он собрал новую армию для контратаки.

Глава VII: Прощай, наука

Цереброс наблюдал за всем происходящим из Академии. Было страшно представить, что будет дальше. Война затронула весь этот хрупкий мирок, вращающийся вместе с кольцами Сатурна. Города разрушались, люди умирали, мир снова погружался в пепел времени, но дано ли ему воскреснуть? Никто не знал. Война из-за идеи – это же так обычно. Люди мнят себя Богами, когда получают власть над другими людьми. Это не плохо. Это не хорошо. Это обычно. Идея всегда кажется благой, даже если она требует жертв. По сути, оказалось, что никакого метеорита и в помине не было, что Ньютон придумал эту историю для того, чтобы уничтожить последний поликультурный город. Можно предположить, что он не хотел смертей, что он действовал по какому-то своему внутреннему чувству. Но непреодолимые противоречия привели к войне, как противоречие между двумя мужчинами приводят к драке. За идеи нужно бороться, идеи нужно отстаивать, идеям нужно давать жизнь, потому что если не мы дадим им жизнь и право на существование, то это сделает кто-то другой, а его идеи могут оказаться хуже ваших, разрушительнее, страшнее.

Иногда приходится выбирать между страданием и свободой, между силой и слабостью, между солнцем и кромешной тьмой. Иногда приходится вставать на ноги и брать в руки меч, иногда приходится плевать на свои принципы, чтобы защитить что-то куда более важное. Чтобы защитить идею. И каждый человек защищает идею. Зачем он это делает? Чтобы жить! Потому что человек и есть воплощение идеи. Нельзя клеймить носителя одной идеи, пораженного носителем другой идеи. Просто нужно смириться с фактом поражения.

Люди умирали, как капли дождя, разбивающиеся об асфальт, как космическая пыль, попадающая в черную дыру. Люди плакали, страдали, умывались кровью своих родных и близких и все ради того, чтобы сохранить жизнь одному городу, чтобы пресечь несправедливость, чтобы покарать виновного. В глазах людей угасала надежда.

Эйнштейн сидел за одним столом с Церебросом. Он томно и грузно сказал ему:

– Слушай, Исаак, я думаю, что тебе стоит покинуть Энцелад.

– Почему это? – недовольно переспросил механик.

– Эта планета находится на грани вымирания. Ты – талантливый человек, который сможет принести пользу нашей солнечной системе. Я не хочу видеть твою смерть.

– Я хочу вам помочь.

– Нам больше не нужна твоя помощь. Ты – отличный парень. Но твое место – не здесь.

– О чем вы?

– У меня есть догадки по поводу всей этой истории, и ты должен окончательно разгадать её. Только покинув Энцелад, у тебя появится шанс это сделать.

– Что за догадки?

– Ты обо всем узнаешь со временем. Отправляйся на Землю и ищи там беглецов с других планет.

– Я ничего не понимаю.

– Моя теория сейчас кажется мне немного абсурдной и, вероятно, не существующей, но есть совсем малый процент того, что я прав. Ты, если найдешь на Земле беглецов с других планет, сможешь узнать прав ли я или нет. Если проблемы только на Энцеладе, тогда решить их должен Энцелад, но если проблемы во всей солнечной системе, то мы должны что-то сделать. Только ты достоин покинуть эту планету.

– Может быть, вы полетите со мной?

– Мне нужно поквитаться с моим давним соперником.

– Хм, я вас понимаю. Но что будет с остальными?

– Остальные выживут. Я сделаю все, чтобы выжило как можно больше людей.

– Я верю в вас.

– Порой даже в науке вера решает все.

Оба ученых улыбнулись.

– Исаак, впереди тебя ждет интересное приключение.

– Почему вы так уверены?

– Потому что ты очень полезный и интересный человек. Приключения не могут обойти тебя стороной.

Ученые спустились на первый этаж Академии, после проследовали в аэропорт Ульма, где располагались космические корабли. Эйнштейн проводил парня до нужного судна.

– Сможешь добраться до цели самостоятельно? – спросил Альберт перед тем, как Исаак зашел на борт корабля.

– Конечно. Как я вижу, судно набито едой, все удобства, автопилот – тут только полный идиот не доберется.

– Значит, я желаю тебе удачи.

Корабль устремился в просторы открытого космоса. Исаак с сожалением оборачивался назад, любуясь отдаляющейся точкой Энцелада. Сейчас там полыхало пламя войны, а когда-то там любили знания. Мир – неустойчив и изменчив. Прощай, наука. Впереди только пустота.

Раздел IV: Планета буддистов

Буддизм – это космос в космосе. Буддизм – единение с миром, посредством становления этим миром. Буддизм – побег из цепочки перерождений, из цепочки бытовой жизни, из цепочки ощущений, из цепочки печалей. Наиболее сложного побега и придумать нельзя. Буддизм – заставляет наслаждаться пустотой, слиянием с вселенной, слиянием с нирваной, тишью, гладью, штилем. Буддизм – это красота без предмета, это вещность без вещи, это сострадание без сострадания… Буддизм – это противоречие, уничтожающее разум, и возрождающее его на новой ступени мысли. Буддизм – не религия. Буддизм – образ существования, образ бытия человека, который положительно опустошает его. Буддист не следует морали и его моральное чувство – это то, от чего он пытается избавиться, но буддист не творит зла, потому что он не желает прибавлять в мире ни добра, ни зла, ибо он нейтрален к человеческому миру, ибо он – бесконечность, созерцающая бытие. Сострадание истинного буддиста – самое нейтральное и спокойное сострадание, которое только можно себе представить. Покой – символ буддизма, такой же, как рациональность – символ науки. Покой, к слову, возвышался над другими состояниями человека в философских системах многих мудрецов, как следствие, буддизм становится направлением, где все стремятся к мудрости. Он приводит к покою и отрешению от глупостей якобы живого, но при этом мертвого (иллюзорного), мира

Космическая сила буддизма и количество вопросов, которые он затрагивает, позволяют нам предположить, что буддизм – это наиболее мощная философская и «научная» система востока.

Буддизм – это сосредоточение. Буддизм – это смерть, но смерть в хорошеем смысле. Буддизм – это смерть себя самого, уничтожение вселенского эгоизма, сосредоточившегося в единичном иллюзорном я. Буддизм – это философия психологии, притом практической психологии, психологии самого себя, предназначено для уничтожения самого себя как некого единства (самости).

Глава I: Мир буддистов

Когда-то одинокий и безжизненный спутник Юпитера превратился в обитель буддистов. Как и многие другие спутники, этот был синхронизирован с планетой. Именно поэтому он находился к ней всегда лишь одной стороной. На другой проживали люди.

Ученые хорошо поработали над этой планетой. Температура на ней без воздействия специальных приборов не превышала минус ста двадцати градусов. После увеличения гравитационного потенциала и создания терпимой для людей атмосферы с помощью специальных приборов, которые были в десятки раз мощнее, чем лунные, принялись за повышение температуры. Энцелад, к сожалению, перешел пороговую границу работы утеплительной техники, а вот Каллисто находилась как раз в нужном состоянии, хоть ей и оставалось совсем немного.

В итоге, температура на поверхности спутника повысилась до пятидесяти градусов Цельсия, что повлекло за собой таяние льдов и образование огромного океана. Ученые назвали океан Одином, чтобы подчеркнуть научную традицию в названии объектов на этом спутнике. Бескрайний океан и возвышающиеся тепловые и атмосферные шипы, вонзающиеся в небеса, вот что осталось здесь от прежнего мира льдов, но была одна значительная проблема. На Каллисто не было континентов.

Проблема была решена радикальными методами. Из Ганимеда и Ио были добыты силикатные породы, которые были положены в основу плавучих континентов на поверхности Каллисто. Всего континентов было два: Вальхалла и Асгард, названных в честь когда-то существовавшей на этой планете аномальных мест, которые объясняли столкновениями с массивными космическими телами. Помимо всего прочего, в океане Одине для поддержания температуры были опущены особые горячие металлические трубы, кипятящие большие объемы воды. После разогрева воды пар поднимается вверх, а там, уже в атмосфере, образовывались непроглядные облака. По правде, ни один житель Каллисто никогда не видел звезд и солнца, поскольку плотное полотно облаков закрывало им космос. Все это было сделано ради поддержания температуры на планете и для улучшения качества жизни, чтобы люди не влачили свое существование в куполах, как на Энцеладе.

Дождь здесь никогда не прекращался. Холодные капли медленно падали вниз, разбиваясь о камни континентов. Здесь была бы постоянная и непроглядная темнота, если бы не особые светильники, поднимающиеся над миром на специальных башнях. Они издалека напоминали солнца, и каждое светило действительно работало на похожем принципе. Управляемый ядерный синтез – был возможен, что опять же повышало температуру на планете и увеличивало яркость света до вполне терпимых показателей. Из-за обилия воды и света каждый континент быстро разросся растениями, которые люди завезли сюда вместе с почвой. Теплый климат, тропические растения и обилие животных – красота. Однако в самих лесах было не слишком-то светло. Не всегда двух-трех «солнц», освещающих лес, хватало, чтобы обеспечить видение в уходящих к небесам лесах.

Леса на Каллисто были намного выше, чем на Земле. Весь растительный мир был будто бы увеличен во много-много раз. Гравитация, хоть и была усилена, но все равно не достигала земного уровня. Помимо всего остального, здесь не было усилителей гравитации в городах, поэтому жители могли позволить себе совершать невообразимые прыжки на невероятную высоту. Они так же могли падать и не разбиваться (если, конечно, не спрыгивали с совсем уж высоких мест).

Почему в городах никто не установил гравитационные усилители? Буддисты решили, что это было бы излишним. Они знали, что подготовка тела и психики должна проходить в усложненных условиях.

Города, к слову, были не очень-то развиты, в отличие от одиноко стоящих в лесу и на горах буддийских храмов, которые были далеки от обычной человеческой суеты. Гигантские статуи Будды возвышались над понятием возможного. Но к храмам мы вернемся потом.

Города, построенные из песка и глины, напоминали разросшиеся до невероятных размеров деревни, по которым постоянно шлялись люди и коровы. Конечно, в мире дождей глиняные дома долго бы не продержались, потому каждый дом был оснащен крышей с водоотводом, уводящим всю воду по системе каналов в близлежащее озеро, реку или океан. Автомобилей, светофоров и асфальтированных дорог в этом мире не было. Вообще, мир буддистов плохо относился к разнообразной технике, пусть и были здесь специальные институты, подготавливающие людей к обслуживанию технических приборов, поддерживающих атмосферу и температуру Каллисто. Также на поверхности двух континентов можно было найти всего-то несколько заводов по производству деталей для вышеперечисленных приборов и для производства орудий добычи необходимых ресурсов.

Люди, живущие на планете, проповедовали различные формы буддизма (здесь были сторонники тхеравады, махаяны, чань буддизма, сиддхи и многие другие), многие просто говорили, что они буддисты, но жили своей абсолютно обыденной ремесленной жизнью. Культура и философия развивались исключительно в буддийских храмах. Народонаселение по большей части интересовалось лишь буддийскими предрассудками, которые храмы иногда выплевывали в виде легенд и мифов, джатак и полусказочных сутр, написанных специально для недалекой публики. Люди верили в историю о великом Будде, но не все шли по пути просветления. Многим нравилась идея бессмертия. Отчасти бессмертие лишило буддистов страданий, что привело к возникновению новых направлений буддизма, которые игнорировали страдающую природу человека. Но, конечно же, остались и старые направления, которых видели недостатки и в бессмертии.

К слову, обычные люди ходили исключительно в набедренных повязках, поскольку любая другая одежда быстро мокла. Несмотря на скудный гардероб, культура общения и искусства у них были не хуже, чем на других планетах. Всем просто было наплевать на женщин с оголенной грудью.

Наука на этой планете была почти не развита, разве что некоторые механические устройства помогали собирать урожай.

Теперь о мышлении. Здесь правила в основном философия буддизма. Ни одна из европейских систем не получила здесь своего начала.

Культура же этого мира была достаточно богата. Стоит начать с величественных статуй и строений буддистов. Они были необыкновенными (строили, конечно же, миряне). Картины в основном изображали будд, переходящих в нирвану. Вообще, образ нирваны и сансары – это одна из творческих тем этой планеты. Стихи о буддизме, проза о буддизме, живопись буддизма – только в такой непередаваемой атмосфере могли зародиться подобные произведения искусства.

Законодательства в мире буддистов практически не было. Все рассчитывали на закон кармы, и он не подводил. Хотя в монашеских общинах и храмах все придерживались особого свода законов (пратимокше). Вообще, все здесь было устроено так, что людям не нужна была никакая мораль и никакие законы, они сами понимали что делать, как делать, куда идти и как себя вести. Ни о какой научной этики и речи не идет.

Вот таким был вечно плачущий, но при этом теплый и греющий мир буддистов.

Глава II: Айравата Чаудхари

Айравата Чаудхари – не просто буддист, и он не родился на Каллисто. Айравата был одним из первых бессмертных людей, которых завезли сюда с Земли.

Мужчина не помнит ничего о своем рождение и о том, почему на его лысине находится шрам, похожий на удар когтем дракона. Этот буддист живет уже несколько веков, пытаясь постичь нирвану. Чаудхари – один из самых терпеливых людей на всей этой планете. Его терпение выверено временем. Он при жизни ведет себя так, будто он отрешен от этого мира, будто он уже слился с вселенной.

Его тело обладает невероятной крепостью. Кулаки этого человека могут разбивать камни. Пальцами он может пробивать людей насквозь. Говорят, что основам буддизма Айравата обучился в Шаолине, и когда достиг пика своей формы, то его сделали бессмертным, что дало мужчине возможность без тренировок всегда оставаться идеальным бойцом. Несмотря на небольшой вес для своего роста, этот буддист был практически непобедим. Многие монахи не могли даже сравниться с его непревзойденной силой. Лишь немногим была дана возможность драться с Айраватой на равных. Особенно примечательно то, что благодаря мнемоцитам, даже попадание пули не вызывало у монаха какого-то дискомфорта, ибо он умел контролировать боль в своем теле. Чтобы заставить его притихнуть, необходимо было выпустить в него автоматную очередь или взорвать в его руках гранату.

Помимо боевых искусств, Айравата достиг успеха и в духовной практике. Через сто лет после того, как он был заброшен на Каллисто, его признали просветленным. Проще говоря, он уже несколько веков считается мудрейшим человеком на планете.

Кстати, не подумайте, что монахи одеваются так же, как и обычные люди. Они сохранили традицию носить те же костюмы, что они носили на Земле. Перемещаться в такой одежде было неудобно, мокро и жарко, но монахам было первично терпеть неудобства.

Вернемся к Айравате. Он стал основателем буддийского храма на высокой горе, куда собиралось множество людей, желающих достичь просвещения. Опять же следует сделать поправку. Люди здесь были абсолютно разных национальностей и рас. Буддизм – не имеет границ. Так же и в городах жили абсолютно разные люди, а не только индусы или китайцы.

Храм был не очень большим. Площадь разделяла между собой трехэтажное здание и статую Будды размером со слона. Само здание напоминало каменную ракету, приготовленную к запуску. Эта устремляющаяся на шесть-семь метров вверх «стела» была исписана на пяти языках: китайском, санскрите, японском, латыни и хинди. Внутри было несколько комнат, так же исписанных на тех же самых языках.

Хотелось бы добавить, что герой этой истории вел совсем не деятельный образ жизни. Он сидел часами на вершине горы и любовался падающими каплями дождя. Он веками практически не сдвигался с места, лишь иногда кушая и обсуждая с учениками их последующий путь. По сути, этого человека было невозможно сдвинуть с места. Когда он неподвижно сидел на горе в позе лотоса, то казалось, будто, он и есть продолжение этой горы. Ни единого слова. Ни единой мысли. Он был пуст, как и вся эта вселенная. Айравата – просветленный, созерцающий вселенную. Его еще называли в храме «Неподвижный, словно скала».

Однажды на храм напали другие монахи, вооруженные автоматами. Они захватили всех, кроме хозяина, который тем временем медитировал на вершине горы. Когда злодеи столкнули вниз статую Будды, с шумом скатившуюся по склону и по пути потерявшую голову, Айравата открыл глаза и увидел, что происходит внизу. Он неторопливо спустился и, не обращая внимание на пулевые ранения, перебил всех преступников до единого. У этих детей не было ни единого шанса против бессмертного мастера, который не чувствовал боль.

Капли дождя смыли всю кровь с земли и с трупов. Только статую Будды уже было невозможно починить. Посмотрев на одежду напавших монахов, Айравата пришел к выводу, что это люди Нагарджуны, основателя самого большого на Каллисто храма, и по совместительству одного из самых величайших будд буддизма.

Айравата незамедлительно решил отправиться к центру материка Вальхаллы, хотя сам жил в Асгарде. Он взглядом попрощался со своими учениками. Много воспоминаний связанно было с этим местом.

Кстати, прошу вас не удивляться одной маленькой мелочи: города и храмы в мире буддистов не имеют названий. Собственно, этого и не нужно. Зачем буддистам названия? Они даже не ведут никакое летоисчисление, они не измеряют дни, часы, минуты. В этом мире словно нет времени. А все это потому, что в этом мире нет ночи. Нет месяцев. Нет необходимости выверять время. Нет необходимости вести исторические архивы. Нет необходимости называть что-то, кроме людей и даже самих людей.

Айравата спустился с горы и попал в джунгли. Первым делом он взобрался на дерево, которое, как было сказано ранее, высотой превышало почти все земные деревья. Там буддист сорвал какой-то большой красный фрукт, размером с голову тигра, а потом медленно спустился вниз.

Пожирая добытый фрукт, монах двигался сквозь лес, поливаемый нескончаемым ливнем. Внезапно послышалось шипение змеи, которая спускалась по дереву справа от буддиста. Она отклонилась назад и попыталась ужались незваного гостя, но Айравата своевременно увернулся и схватил змею за шею, не отпуская фрукта. Он посмотрел ей в глаза, а после отбросил подальше. Гадина уползла.

Одинокий и молчаливый путник медленно шел к городу, который находился далеко-далеко от храма. Шел он неторопливо. Могло показаться, что лениво. Капли активно атаковали мужчину, но буддисту было наплевать, потому что он никуда не торопился и торопиться не собирался. Вообще все жители Каллисто привыкли к дождю. Никто не стремился убежать от воды, потому что она была везде. Дождь – и есть улица.

Вскоре Айравата добрался до первого города. Люди, как уже было написано, носили только набедренные повязки. Буддист уверенно преодолел это поселение, не обращая внимания на его блага.

В джунглях, разделяющих два города, на него напал огромный тигр. Они ходили кругами по небольшой открытой естественной площадке. Вдруг полосатый кот бросился на монаха, тот же одним ударом проделал дырку в его черепе и отскочил. Соперник тяжело рухнул на землю. Техника алмазного пальца – опаснее пули.

Странник продолжил свой путь сквозь джунгли. Частенько приходилось подниматься на вершины деревьев, чтобы достать красные плоды. Хорошо, что буддисту не нужно было многого. Он прорывался сквозь пустоту леса. Дождь без остановки поливал деревья и города, будто огромная космическая лейка. Дни пути пролетали прочь до тех пор, пока Айравата не добрался до очередного города.

К нему пытались обратиться обычные смертные, они хотели его накормить, хотели предложить ночлег, но монах шел дальше, благодаря мирян. Он спал в лесу, на ветках деревьев.

Еще несколько городов и несколько лесных путей были преодолены буддистом, и он встал перед океаном. Бесконечные воды простилались далеко к горизонту, теряясь в пустоте Каллисто. Девяносто пять процентов всей территории на этой планете занимают океаны, а материки болтаются на обратной от Юпитера стороне. С одной стороны, да, материки находились недалеко друг от друга, но все равно они находились на достаточно расстоянии, чтобы человек без лодки не смог преодолеть эту дистанцию вплавь.

Айравата остановился здесь и задумался. Он решил подождать. Его ожидание длилось несколько дней, пока двое рыбаков не причалили к берегу. Один был зрелым мужчиной, а другой, вероятно, его сыном. Они посмотрели на одиноко сидящего монаха и предложили ему помощь. Буддист индифферентно кивнул.

Лодка отправилась в путь. Пересечь океан – не так просто. Постоянный ветер и высокие, словно люди, волны чуть ли не каждые десять минут опрокидывали судно. Но умелые рыбаки возвращали его в исходное положение и продолжали грести дальше.

Страннику предлагали поесть сырую рыбу, но он был вынужден отказаться, ибо карма его была чиста, словно слова Будды, а пачкаться он не желал. Вместо этого он неподвижно сидел в лодке, не обращая внимания на бушующую бурю. Лишь только тогда, когда лодка переворачивалась, монах был вынужден выходить из транса, чтобы вернуться на борт.

Хочется отметить, что крупных морских хищников на Каллисто не было. Человек был грозой этих вод даже без какого-либо оружия и техники. Небольшие хищные рыбки сами боялись огромных человеческих туш, падающих из лодки в воду.

Путешествие, однако, затянулось, потому что рыбаки сбились с курса. Давно уже не было такой бури. Да и готовы к ней мужчины не были.

После длительного путешествия странники причалили к какому-то острову. Рыбаки попрощались с Айраватой и поплыли назад, домой.

Следует, наверное, объяснить, почему они помогли монаху. Все просто, все последователи пути Будды на планете пользовались большой популярностью и уважением. Каждый, кто откажется помогать нуждающемуся монаху, как считалось по поверьям, обречен на вечное страдание (да, он и так, конечно же на него обречен, но это бы ухудшило его карму, а, следовательно, и его жизни). Во-вторых, люди в принципе не испытывали никакой злобы и любили друг друга, это, конечно же, значило, что они могли бескорыстно помогать кому угодно, в том числе монахам, которых они непомерно уважали.

Глава III: По пути к Будде

Дождь, не прекращаясь, колотил по телу странника, идущего по неизведанному острову. К счастью, он быстро нашел пристанище в поселении, которое на китайском языке было названо: «город Кун Фу Цзы (Конфуция)». Китайская атрибутика, дома в китайском стиле, повсеместное использование вэнь яня (древнекитайского языка) – все это свидетельствовало о том, что под боком у буддистов жили конфуцианцы.

Они были неспокойны. Вторжение неизвестного буддиста показалось им чем-то пугающим. Это было совсем не странным. Человеколюбие конфуцианцев распространялось в первую очередь на родных и знакомых. К чужакам они относились с некоторой степенью недоверия, хотя это не означало, что на путников не распространялось человеколюбие.

Конфуцианцы за последние несколько веков лишились огромного числа своих последователей и теперь прозябают на Каллисто и отчасти на Земле. Причина деструкции этого рода мировоззрения коренится не в нем самом, но в борьбе мировоззрений. Как вам известно, во время войны мировоззрений многие из них уничтожаются, дегенерируют и умирают. К счастью, деградация, смерть и уничтожение не постигли конфуцианство, но значительное количество последователей было утеряно еще до переселения землян и до изобретения бессмертия. Наверное, лишь потому, что ко времени изобретения мнемоцитов у конфуцианства стало мало сторонников, оно не смогло снова развиться. В действительности, последователи этого философского течения прибыли на Каллисто после буддистов и воспользовались их добротой. Возродить великого Конфуция, кстати, тоже не удалось, даже тело Мэн-цзы было утеряно в потоках времени. Но это не помешало возродить Дун Чжуншу, великого мыслителя эпохи Хань, возглавляющего город Конфуция.

Буддист любовался прекрасными постройками китайцев, созерцал памятники величайших мудрецов, чувствовал дух совершенномудрых. Шествие Айраваты длилось достаточно долго, ибо этот китайский город по размерам и в сравнении не стоял с городами на материке. Маленькие континентальные поселения – небольшие деревеньки, а это – настоящий, огромный город.

Монах целый день преодолевал его. Как ни странно, город был морским и питался плодами моря. Посему путник голодал, ибо не мог себе позволить съесть рыбу. Слава Богу, в джунглях он снова смог насытиться красным фруктом.

Через час странник снова добрался до океана. Старый конфуцианец, стоящий на берегу, указал ему направление. Буддист забежал в воду и поплыл. Прошло несколько часов. Айравата лежал на спине и терпеливо стучал ногами по воде, задерживая дыхание, когда волны накрывали его с головой. Чуть позже он увидел еще один остров с гигантской горой, устремляющейся вверх, словно это был наконечник огромного копья.

Монах доплыл до берега и огляделся. На табличке размером с человека на нескольких языках было написано «остров Лао-цзы». Айравата вспомнил, как его ученики рассказывали ему о таинственном острове, где на вершине горы проживает мудрец, похожий на мудрецов буддийских, но буддистом он при этом не являлся. Хорошенько оглядев остров, мужчина решил забраться на самую вершину, чтобы увидеть величайшего даоса.

Не далеко от вершины горы, на уступе, сидело пару десятков человек. Когда буддист смог подняться до них, то его даже не заметили. Он продолжил свой путь и уже через десять-двадцать минут был на самой вершине, где медитировал один лишь старик. Айравата сел рядом с ним.

Даосы на Каллисто появились в то же время, что и конфуцианцы, но их было намного меньше, чем последних. Даосизм практически вымер на просторах Земли к периоду открытия бессмертия (а даосы как раз видели одной из своих целей бессмертие, что, согласитесь, иронично). Даже оживление легендарного Лао-цзы или человека, очень похожего на него, не привело к росту последователей этого философского направления. Даосы вымирали и расходились по другим школам, пытаясь повысить качество своей жизни. Только самые верные последователи пути остались на острове, который назывался островом бессмертных.

Даосы в практиках похожи на буддистов, потому их на Каллисто приняли с почтением. Следуя естественному пути, даосы продолжали сливаться с природой. Мир для них практически остановился.

Айравата просидел на горе пару часов, а после спустился к противоположному берегу. Где-то далеко-далеко на горизонте он смог увидеть начало другого острова.

Там его приняли очень даже тепло. Люди были счастливыми, они подняли странника на руки и отнесли в город. Монах попал на остров Мо-цзы. Здесь все верили в небесную любовь и любили чужеземцев так же сильно, как и своих соплеменников. Удивительное свойство моистов – всеобщая любовь. У конфуцианцев есть иерархия любви, они распределяют её между всеми живущими, а вот моисты просто-напросто источают её, словно Солнце источает свет. У настоящего моиста не перерывов в любви, не людей наиболее или наименее уважаемых. Моисты любят всех. Кстати, как бы это ни было странно, но именно моизм, погибнув, смог возродиться на этой планете благодаря тому, что китайцы очень бережно относились к письменным источникам прошлого.

Город Мо-цзы был похож на город Конфуция, но в размерах первый все-таки уступал ему. Люди ходили по улицам радостные, счастливые. Казалось, будто где-то здесь спалили конопляное поле.

Айравата же слышал о том, что на одном из островов живут сумасшедшие, возвышающие всех странников, но он не нуждался в возвышении. Его усадили за стол в большом доме и предложили ему рыбу. Монах – отказался. Ему предложили мясо, но он снова был вынужден ответить отрицательно. Фрукты и овощи все же буддист попробовал. Моисты дали Айравате лодку, на которой он с легкостью добрался до континента Вальхаллы.

Странник добрался до ближайшего города, но там он увидел лишь разруху. Почти все люди были мертвы, а глиняные дома разрушены. Население Каллисто вообще было не готово к войне. По наличию вооруженных трупов монахов, Айравата понял, что и здесь не обошлось без Нагарджуны.

Очень странно, ведь Нагарджуна считался величайшим буддистом, самым просветленным из всех просветленных. Его мудрость можно было сравнить только с мудростью Будды (тело которого, кстати, найдено не было). Авторитет этого мыслителя был несомненным. Странно, что его монахи, считающиеся самыми сосредоточенными на всей планете, нападали на города и храмы. И откуда у Нагарджуны могло взяться оружие?

Исследовав обломки, Айравата отыскал раненных людей. Он помог им, привел их в себя и перевязал раны. Они лежали в развалинах всего пару дней, поэтому остались живы. Монах пошел дальше. В джунглях он отыскал отряд воинов Нагарджуны. Все они были хорошо вооружены. Странно было видеть служителей храма вооруженных до зубов, с ножами, с автоматами и даже с гранатами. Они маршировали в сторону очередного селения, которое собирались разрушить. Не тут то было.

Айравата стремительно нагнал злодеев и, пользуясь эффектом неожиданности, начал продираться сквозь толпу падающих на землю замертво монахов. Молниеносные движение и контроль над болевыми рецепторами позволил сумасшедшему буддисту выдержать огромное количество выстрелов в туловище и перебить весь отряд стреляющих, но при этом не очень метких, слуг Нагарджуны.

Чаудхари пролежал около двух часов на земле, восстанавливая полученные раны. Он связал всех преступников, которые тоже уже почти восстановились, но все еще были без сознания. Слабые люди быстро теряют сознание только при виде собственной крови.

Буддист пошел дальше. Город уже осаждали злобные террористы. Жители не знали, что делать. Никто не ожидал от монахов агрессии. Бедные люди падали замертво. Благо, мнемоциты не дадут им умереть полностью от обычных пулевых ранений. Но они потеряли сознание и потеряли его надолго. Мучение, боль, слабость, психическая травма, страх – вот следствия нападения самых верных друзей. Оставшиеся в живых, безусловно, были напуганы и напуганы так сильно, что тряслись от страха.

К счастью, Айравата подоспел вовремя. Он наибыстрейшим образом разобрался отрядом нападавших в одной зоне города, потом в другой. Ему снова пришлось ждать, пока он восстановится, поедая при этом фрукты. После этого монах побежал к горе, на вершине которой жил сам Нагарждуна.

Глава IV: Главный храм на Каллисто

У подножия горы стояла охрана: три вооруженных до зубов монаха. Вся территория была огорожена со всех сторон. Только единственный защищенный вход мог позволить страннику взобраться на вершину. С невероятной скоростью он приблизился к врагам из джунглей. Заметив его, один слуга Нагарджуны пошел вперед. Двое других приготовили автоматы. Самый храбрый монах был обезглавлен ребром ладони, заточенной, словно меч, в многочисленных тренировках. Автоматчики приготовились уже стрелять, но Айравата в одно мгновение ока оказался перед лицом одного из них и взял его в захват. Заломав ему руку, один из лучших мастеров Шаолиня толкнул злодея на его напарника. Оба упали. После этого буддист пронзил два лежащих тела одним ударом своими пальцами.

Оставив неподвижные тела на земле, монах направился к вершине. По пути он скинул не малое количество врагов и в итоге оказался в нужном месте.

Огромная площадь, щедро поливаемая дождем. Там сидело около двух тысяч монахов, повернутых лицом к Нагарджуне, напевающему свои собственные гимны. Вокруг него ползали две огромные кобры, которые были явно больше обычных раз в пять в десять.

Айравата медленно прокрался в толпу сидящих буддистов и занял одно из свободных мест, как можно ближе к великому мудрецу. Теперь он мог разглядеть легендарного серебряного змея (так называли Нагарджуну). Черные, как космическое пространство, волосы были сплетены в плотный пучок. Линия волос делала несколько волн, подобно синусоиде. Глаза мудреца постоянно были полузакрыты. Его спокойный взгляд напоминал скорее взгляд наркомана. Он был не совсем здоров, но в некотором роде он завораживал своим безмерным спокойствием, выходящим за рамки обычного человеческого спокойствия. Нос был похож на уменьшенный орлиный клюв, а губы, тонкие, как острие катаны, изгибались в пронзительной улыбке. Дождь разбивался об его оголенные плечи. Он был по пояс голым. Ноги же были замотаны в ярко-красную ткань.

Внезапно великий мудрец встал. Все монахи ахнули. Он указал пальцем на Айравату, и змеи бросились к нему. Два огромных чудовища обвили Чаудхари своими длинными хвостами и приволокли к своему мастеру. Сопротивляться буддист не стал, ведь он видел, что змеи не собираются кусать его.

Нагарджуна пристально посмотрел в глаза чужаку. Ярко-красный цвет блеснул в них и снова исчез. Монаха бросили в тюрьму, где он голодный просидел несколько дней.

Иногда с улицы доносились крики. Оказалось, что великий мудрец действительно приказывал уничтожать города и храмы, но его мотивация была абсолютно непонятна. Айравату скинули с самой вершины горы, используя самодельную катапульту. Он, конечно же, разбился насмерть.

Весь мир горел в огне. После столетий спокойствия началось величайшее разрушение, которое прокатилось по всем материкам и островам. За пять лет воины Нагарджуны потопили такие острова, как остров Мо-цзы, остров Лао-цзы и остров Конфуция. Оба континента плакали, но их слезы были не видны под дождем, никогда не прекращающимся на этой планете. Города разрушились, люди их отстраивали, но слуги мудреца снова уничтожали их. Почти все храмы были разрушены, а все статуи Будды сброшены в океан.

Пока Айравата сидел в заточении, он видел, как на площадь садится космический корабль. Видимо, таким образом Нагарджуна получал оружие.

Мир съехал с катушек. Спокойное пребывание буддистов прекратилось, а сам факт того, что мнемоциты медленно оживляли всех, приводил к еще большему ужасу, ведь жизнь всех оживленных превращалась в ад. Их отстреливали почти сразу после оживления, их пытали, издевались над ними. Никогда еще бессмертные не испытывали подобного ужаса.

А ведь никто не знает, чем может обратиться жизнь. Сегодня ты бессмертный, а завтра твое тело сбрасывают в океан. К сожалению, обычные мнемоциты не могут бороться с давлением океана, и люди умирают уже навсегда. То же и с сожженными. Не всегда можно сохранить свое бессмертие. Простейшие мнемоциты восстанавливают человеческое тело из материалов самого тела. Посему, если человека рассекут на две половины, то восстановление будет практически невозможным, ибо мнемоциты, обитающие по большей степени в крови, растекутся по земле или полу. Пулевые ранения, однако, с легкостью излечиваются этими чудо-клетками. Организм самостоятельно удаляет из себя осколки, с помощью этих самых мнемоцитов, а потом заделывает все щели, словно ничего и не было. Но для стимуляции этого процесса необходимо хорошее питание. Надеюсь, вы поняли, что не во всех случаях человек может восстановиться после смерти, но зачастую убить бессмертного очень трудно. Он может временно скончаться от болевого шока, но мнемоциты вернут его в исходное состояние. Иллюзия смерти становится летальным обмороком.

Айравату в полете остановило дерево, поэтому он врезался в землю не на всей скорости. Смерть, конечно, была неизбежна, но тело его сохранило достаточную целостность, чтобы за продолжительное время восстановиться. Прошло около двух месяцев.

Буддист встал, осмотрелся, проверил кости. Все было в порядке. Он взобрался на дерево и сорвал себе несколько красных фруктов. Наконец-то! Он был рад! Рад впервые в жизни. Чувство насыщения – всегда приносит радость.

После еды Айравата отправился в ближайший город, где монахи Нагарждуны как раз проводили очередную атаку. Драка была недолгой. Неопытные слуги не смогли победить озлобленного воина. Боец обезоружил всех и вынудил их сбежать. Оставшиеся в живых люди собрались вокруг него. Они подобрали оружие и с радостными криками отвели его в другой город. Там их уже ожидало ополчение с палками и сделанными на скорую руку луками. Люди, сопровождающие Чаудхари, несли в руках целую дюжину автоматов. Наконец-то у ополчения появилось что-то, чем можно ответить врагу. Айравату носили на руках.

Всегда, когда миру грозит опасность, против сил зла поднимается оппозиция. Не все люди слабы. Не все люди будут сидеть и плакать, когда кто-то убивает их жен и детей. Многие пойдут с палками даже против танка, чтобы просто доказать себе свою небеспомощность. Но на этот раз шанс действительно был. С поддержкой Айраваты, вооруженные автоматами ополченцы храбро убивали врагов и пополняли свое снаряжение.

Через год на Вальхалле образовалось две огромные армии: армия Айраваты и армия Нагарджуны. Айравата был чем-то вроде символа защищающихся от нападения. Битвы шли в безостановочном темпе. Кровь врагов орошала землю вместе с непрекращающимся дождем.

Со временем ополченцы смогли добраться до горы, на которой располагался храм их главного врага. На входе уже находились вооруженные монахи, готовые к подавлению бунта. Кровавая битва началась. Гранаты летели в разные стороны. Пули свистели над головами. Куски безжизненного мяса разлетались в щепки. Айравата пробивался вперед, разбивая ряды врагов молниеносными ударами. В этот раз он догадался надеть бронежилет, украденный у одного из вооруженных монахов во время одной из операций.

Армия просочилась за пределы ворот, и ополченцы двинулись наверх, на вершину горы. Многие умерли по пути, но не все. Взобравшись на главную площадь, люди столкнулись в еще одной большой армией озлобленных монахов, открывших автоматную очередь по поднимающимся. Часть упала со скалы, но многие остались, и завязалась еще одна потасовка.

Айравата пытался пробиться к огромной статуи змеи, которую, вероятно, поставили совсем недавно. Он разносил целые отряды вихреобразными движениями ног, ударявшими с силой здоровенного молота. Школа Шаолиня научила Чаудхари удивительным вещам. Удар его ноги был тяжелым, как удар слона, ибо его вращающаяся нога набирала невероятную скорость и могла даже пробить каменную стену. Представьте, каково было обычным людишкам, попадающим под смертельное оружие, бьющее с такой силой. Они просто разлетались в разные стороны, будто осколки гранаты.

Айравата приближался к статуе серебряной кобры, возвышающейся над всем сражающимися. Он раскидывал беспомощных автоматчиков, которые при виде монаха испуганно бросали свое оружие и пытались спрятаться. В пылу сражения Чаудхари все-таки смог добраться до статуи, где в позе лотоса сидел Нагарджуна. В него иногда попадали пули, но он даже не двигался. Раны на его теле заживали с невероятной скоростью. Даже попадание в голову не могло ему ничего сделать.

Внезапно две огромные змеи бросились на Айравату, который еле-еле увернулся от их параллельной атаки с помощью кувырка. Змеи развернулись и зашли с двух сторон. Одна бросилась в ноги, а другая в область лица, но не тут-то было. Герой отскочил назад, но вдруг его расстрелял один из вражеских слуг. Благо, все пули попали в корпус (надеюсь, вы не забыли, что на нем был бронижилет), потому он просто упал на землю, а змеи охотно обернули его и начали душить. Вражеского солдата убили ополченцы, уже подбирающиеся к месту отдыха великого мудреца. Один из них расстрелял обернувшихся вокруг тела Чаудхари пресмыкающихся. Кобры сразу же отступили и направились к своему повелителю. Айравата смог сделать глубокий вдох и подняться на ноги.

Он увидел, как змеи сливаются с телом Нагарджуны. Они в прямом смысле чуть ли не заползли ему в кожу, но выглядело это так, будто клубничное желе вылилось в лимонное. На секунду показалось, что мудрец стал в полтора раза больше. Вдруг из спины у него появилось еще две руки. Он стал похож на бога Шиву.

Нагарджуна медленно открыл глаза. Он встал и тихо пошел к месту скопления ополченцев. Айравата неподвижно следил за его движениями. Друзья Чаудхари начали дружно отстреливать спокойно идущего буддиста с четырьмя руками, как вдруг одна из рук удлинилась на несколько метров и вцепилась в шею одного из солдат. Так же поступили и остальные руки. Задушив первую четверку, Нагарджуна отвел руки назад, и они, подобно змеям, бросились вперед, пробив еще четверых человек. Таким не хитрым приемом он перебил многих, пока Айравата не ударил его по голове своим коронным ударом с разворота.

Голова мудреца чуть не вылетела в сторону, кости, держащие шею, точно переломались, а на черепе осталась кровоточащая трещина. В таком состоянии злой буддист медленно обернулся. Он выглядел ужасно. Внезапно его шея вернулась в исходное состояние, а череп зажил. Только на одежде, прикрывающей ноги, остались капли крови. Нагарджуна что-то прошипел и четыре руки, будто осьминожьи щупальца, полетели в сторону Айраваты. Опытный воин увернулся от всех ударов, перехватив один из них, но рука злодея внезапно удлинилась, и на её конце образовалась змеиная голова размером с ладонь, которая, собственно, и укусила Чаудхари.

Герой сразу же отпустил мудреца, после чего тот пронзил его, после значительного замаха, ударом четырьмя руками в живот, в котором образовалось большущее отверстие.

Айравата все еще мог двигаться, но змеиный яд медленно захватывал его тело, а сквозное ранение заставило потерять сознание.

Ополченцы были убиты. Умирали они не впервые, но эта смерть запомнится им надолго. Все трупы были сброшены с горы с помощью катапульты, которая однажды метнула Чаудхари в джунгли.

Нагарджуна был в ярости. Он самолично перебил часть своих монахов, которые позволили врагу прорваться на территорию храма. Трупы и кровь – все, что осталось на огромной площади.

Айравата был единственным, кого не скинули с горы. Мудрец понял, что в этом мужчине есть внутренний стержень, что его просто так не убить. Монаха бросили в темницу.

Пролежав несколько дней в заточении и восстанавливаясь, Айравате приснился сон. Он увидел в нем Нагарджуну, у которого было сто рук, на конце каждой из которых находилась голова змеи. Этими лапами он беспощадно кусал несчастного героя. Ему было больно, казалось, что яд струится по венам и артериям. Время ускорилось, как вдруг он проснулся.

Его окружали каменные стены и лишь одно окошечко, через которое было видно, как на площадь приземлился космический корабль. Прошло несколько дней. Чаудхари сидел в одиночестве, он ничего не ел. Он голодал.

Медитация спасала монаха, пока его враг, Нагарджуна, продолжал свою беспощадную деятельность. Айравата же все никак не мог полностью восстановиться, так как ему не хватало питательных веществ для этого. Он исхудал. Но мнемоциты все равно не позволяли ему умереть. Это мучило и приносило боль, которую буддист игнорировал. Это были не самые лучшие времена для Айраваты.

Глава V: Нагарджуна

Нагарджуна тем временем спроваживал космические корабли, прилетающие и улетающие практически ежедневно. Его слуги собирали что-то прямо в центре площади. Это большая металлоконструкция напоминала… нет, Айравата никогда не видел ничего подобного. Вдруг к нему подошел мужчина в черном обегающем одеянии. На голову его была надета интересная шапка с очками, напоминающими подводные. Он легонько потер свои изящные усы и сказал:

– Господин, сидящий в заточенье, я слышал, что вы очень сильный воин. Монахи мне рассказали. Я пилот космического корабля. Работаю на нацистов. Но тут что-то не так. Посмотрите. Знаете, что они строят? Это ракетная установка. А там ракеты «Гитлер девяносто шесть», которые мы называем еще «дыхание Сатаны». Знаешь, почему их так называют? Потому что после взрыва на далекое расстояние распространяется пламенная волна, сжигающая все вокруг. Этих ракет достаточно, чтобы стереть всю жизнь с лица этой планеты. И, как тебе известно, сожженные бессмертные умирают навсегда, потому мнемоциты тоже горят.

Буддист презренно посмотрел на говорящего, будто бы глазами спрашивая: «чего ты хочешь от меня, смертный?».

– Я хочу от тебя немногого. Я освобожу тебя, молчун, а ты поможешь мне уничтожить ракетную установку. Собственно, задача не трудная. Я сниму её с ручника и поставлю бомбу таким образом, чтобы её по инерции скинуло с горы.

Монах все еще молчал. Он вообще не любил говорить. Разговоры, по его мнению, были причиной всех заблуждений человечества. Разговаривают только глупые – вот его девиз. Посему он продолжал молчать.

– Парень, все зависит от тебя. Подумай. Только ты можешь спасти меня и эту планетку. Боезапас у этого странного типа огромный.

И вдруг Айравата сорвался и спокойно сказал:

– А что тебе до этой планеты?

– Я, все-таки, человек. Люди во всей нашей солнечной системе считают нас подонками и убийцами, но это не так. Не во всех случаях. Мы такие же обычные люди, как и все остальные. Просто нами так руководят. Меня, например, сопровождали два пехотинца, чтобы я не свернул с курса. Сейчас они разговаривают с Нагарджуной. А он странный тип. Очень странный.

Хотелось сказать пару слов о Нагарджуне. После оживления он восстановил большую колесницу буддизма – одно из самых развитых буддийских направлений. Он был ни зол, ни добр, в его сердце полыхала пустота. Он ненавидел язык и все языковые формы выражения истины. Его власть простиралась по всей Вальхалле. Он был нейтральным правителем, сторонился от власти. Он даже не пытался добиться счастья людей. Но люди сами добились всего. Они сами нашли путь мирной жизни, путь мирного землевладения.

Повелитель же только созерцал. Его величие мешало ему вмешаться во всеобщий процесс жизни людей, но люди его любили. Они понимали, что самый авторитетный буддист в мире заботится больше о своем внутреннем состоянии, чем обо всех внешних вещах и с него нужно брать пример. Великий Нагарджуна часами медитировал. Он был спокоен.

Но однажды в его характере произошли перемены. Он начал собирать монахов по всему миру и начал воспитывать их не по буддийским канонам. Теперь вместо покоя в буддизм пришла идея ярости, после которой наступает успокоение. Монахи начали практиковаться в ярости, но со временем им это надоело. Чтобы получить настоящее успокоение после ярости, им пришлось выпускать всю злобу на животных. Конечно, новенькие буддисты не понимали, что подобные действия портят их карму. Садизм стал оборотной стороной этого неправильного буддизма. Животные умирали от рук людей. Их разрезали живьем, отрезали им лапы и хвосты, а после откусывали от них куски мяса, не убивая. Некоторых хоронили заживо.

После монахи перешли на людей. Они просто издевались над ними, просто пытали их, отрезали им руки, ноги, уши, вырезали глаза. Неправильные буддисты получали от этого удовольствие и после уже обретали покой и могли спокойно медитировать. Никто не спрашивал себя: «зачем я это делаю?», как никто из отличников в школе не спрашивает себя об этом же. Люди во всем находят оправдания. Ты убил, но ты не виноват, потому что для того были причины. Ты своровал, потому что тебя так воспитали, но ты опять же не виноват. И тут, издеваясь над людьми животными, «буддисты» оправдывали себя лишь тем, что после принесенных кому-то мучений они обретают покой.

Через пару лет и этого им оказалось мало. Единичные люди, которых выкрали из деревень эти животные, уже почти сошли с ума и практически не обращали внимания на боль. Нагарджуна натравил своих учеников на города и храмы. Так и начался великий завоевательный поход буддистов против населения.

Вернемся к Айравате и авантюристу-пилоту. Используя лом, мужчина пытался сломать замок, но у него ничего не получалось. Буддист долго наблюдал за тщетными попытками своего нового друга, а после разбежался и ударом ноги снес дверь вместе с незадачливым взломщиком. Приведя себя в порядок, пилот спросил у монаха:

– Почему ты не сделал этого сразу?

Айравата ответил:

– Я просто медитировал.

– Господи, ты даже умеешь говорить. Это же так замечательно.

– Молчание – первая ступень к нирване.

Новообразовавшаяся команда помчалась к ракетной установке. Конечно же, вражеские слуги сразу же пошли наперерез. Айравата в одно мгновение ока раскидал их. Пилот отключил ручник, повернул рычаг, а после присел рядом с установкой и начал устанавливать бомбу. Буддист, стоя далеко-далеко от своего напарника: он беспощадно раскидывал врагов, пронзал пальцами, ломал руки бегущим пехотинцам. Через несколько секунд послышался взрыв. Айравата обернулся. К нему уже бежал пилот, а на заднем плане ракетная установка подъезжала к краю площади на большой скорости. И вот она уже упала с обрыва.

Пилот хлопнул буддиста по плечу и побежал к своему космическому кораблю. Монах поступил так же. Вдруг ему на встречу вышли два нацистских солдата и направили на бегущих автоматы. Мужчина поднял руки.

– Ребята, что вы здесь делаете?

– Мы должны убить тебя. Ты нарушил правила нашего государства.

Айравата быстро бросился на двух автоматчиков, которые незамедлительно начали стрелять. Ни одна пуля не попала в пилота, но буддист был ранен. Однако Чаудхари сделал еще десять шагов и нанес сильнейший удар ногой с разворота, который повалил на землю сразу двух соперников. После этого монах упал.

Пилот поднял своего приятеля, положил его на спину и понес к кораблю. Вдалеке показалась фигура Нагарджуны, которую мужчина увидел. Он бежал к кораблю и понимал, что точно не успеет дойти раньше, чем злодей его настигнет. Пилот бросил своего товарища и побежал как можно быстрее. К тому моменту, когда Нагарджуна дошел до Айраваты, космический корабль уже улетел. Мудрец схватил неподвижного Чаудхари и понес его к центру площади. Кинув его там, злодей ушел.

Неподвижное тело монаха провалялось на земле около часа, тем временем слуги Нагарджуны установили в центре площади крест. Они привязали к нему Айравату и сложили под его ногами сено.

Злодей встал перед лицом Чаудхари. Он с ненавистью посмотрел в глаза своему пленнику.

– Ты перебил часть моих людей. Ты разрушил мою ракетную установку. Ты обошелся мне слишком дорого. Надо было сжечь тебя сразу, но я тянул. Не понимаю, зачем я это делал, но сейчас я не допущу подобной ошибки. Сегодня ты умрешь. Посмотри на этот одинокий и умирающий мир. Он тоже умрет… Вы все умрете, ведь всему в этом мире свойственно умирать. Люди думают, что они Боги, которые достигли бессмертия, но это не так. Это бессмертие достигнуто благодаря таким, как я. Понимаешь? Нет! Ничего ты не понимаешь! Люди жертвуют природой, чтобы жить в благополучии. Я – голос природы. Природа – хочет убивать!

Айравата молчал. Ему было не интересно слушать взбудораженного Нагарджуну. Даже утомительно.

– Я уничтожу всех! Вы не достойны жить! И вскоре ракетная установка снова будет построена. Снова построена! Вы все умрете. Смерть – это лучшая кара для людей, возомнивших себя бессмертными. Люди создают свое бессмертие с помощью окружающего мира. Значит, окружающий мир и должен убить человечество.

Злодею дали в руки факел. Он поджег сено, которое в одно мгновение вспыхнуло.

Глава VI: Сгорая в огне собственного покоя

Жизнь – это лишь помеха на пути бытия. Попасть в нирвану можно даже тогда, когда ты полыхаешь. Айравата гордо и неподвижно терпел обжигающие языки пламени. Он закрыл глаза и думал о своем прошлом.

Ему вспомнилось его детство. Молодой Чаудхари, как оказалось, родился в Канаде. Его родители мигрировали туда из Индии. Буддистом в молодости он не был. Его родители почитали веды и относились к другим учениям со скептицизмом. Семья была небогатой. Отец работал на бензоколонке, а мать сидела дома с сыновьями и дочерьми. Всего в семье было десять детей.

В школу Айравату отправили в шесть лет. Он учился достаточно плохо. Теория эволюции, физика, математика – все это казалось ему совершенно ненужным. Мальчика часто били в школе. Он был физически слаб.

Закончив школу, юноша не смог поступить в университет. Родители выгнали его из дома. Они хотели, чтобы парень сам зарабатывал себе на жизнь. Но заработал он только на поездку в Индию.

Там он удалился в буддийский храм. Его остригли. После воспоминания перенесли Айравату к тому моменту, когда на этот храм напали какие-то разбойники. Они убили почти всех монахов. Там буддист и получил пулевое ранение в голову, которое, к счастью, прошлось лишь по черепу, не задев мозг. Вследствие длительной хирургической операции, этот шрам окончательно оформился и со временем стал похож на то, что у него было сейчас.

После Айравата добрался до Шаолиня, где его приняли очень хорошо (он преодолел горы, Тибет и отправился в Китай). Оказалось, что он был талантливым бойцом. Через пять лет ожесточенных тренировок Айравата стал сильным. Где-то в это же время в храм явились ученые, которые были посланы правительством, чтобы сделать инъекцию мнемоцитов всем буддистам Шаолиня. Никто не сказал, что мнемоциты даруют своим обладателям бессмертие. Ученые скрыли свои истинные намерения под личиной вакцины. Обычно в буддийский храм никого не пускали, но в этот раз нужно было сделать исключение. Ученые с вооруженными солдатами, утверждающие, что по всему миру распространяется смертельное заболевание, которое можно остановить лишь с помощью одного укола. Кто мог подумать, что эта болезнь сама смерть?

Айравата выяснил, что он бессмертен, уже значительно позже. К сорока годам он совсем не изменился, как и все его друзья. В Шаолинь ворвались вооруженные люди, которые попытались мирно заставить всех буддийских монахов переселиться на Каллисто. Конечно же, монахи дали отпор. Айравата был смертельно ранен в сердце. Солдатам пришлось отступить, ибо монахи сражались не на жизнь, а на смерть. После пулевого ранения Чаудхари смог встать на ноги. Все окружающие смотрели на него с опаской. Долго буддисты не могли понять, почему они не умирают от пуль. Но позже правительство им рассказало, параллельно запихнув на борт космического корабля.

Так Айравата и попал на Каллисто. Он наконец-то вспомнил. Незадолго до отлета он обрел просветление. Но его было недостаточно, чтобы остаться на своей родной планете.

Айравата вспомнил, что тогда творилось на Земле. Хаос и беспорядки, никто не хотел покидать свой дом, люди боялись. Но правительство знало, что делает. Оно насильно отправляло людей на особые планеты. Даже от ученых они умудрились избавиться. Тотальное оживление сопровождалось ссылкой. Лишь везунчики остались жить на Земле. Девяносто процентов населения Земли было отправлено в другие миры. Айравата наконец-то вспомнил, как жестоко проводилось это переселение народов. Он вспомнил, что он был одним из немногих свидетелей всего этого беспредела, но он уже горел на костре.

Боль пронзала его мозг насквозь, но Чаудхари держался и не издал даже звука. Нагарджуна истерически хохотал, но тут, как ни кстати, с небес спустился космический корабль, который снес нескольких слуг мудреца и его самого. После судно зависло над пламенем. Шлюз открылся и вниз начал спускаться металлический трос с крюком на конце. Он подцепил крест, на котором висел Айравата и поднял его вместе с горящим буддистом вверх. После пилот потушил огонь вокруг запекшегося тела монаха с помощью огнетушителя.

– Черт, ты так подгорел, что, мне кажется, тебя уже не спасти. Хотя, я знаю один выход.

Труп Чаудхари был помещен в криокамеру. В действительности, он сгорел настолько сильно, что альфа-мнемоциты даже за несколько веков не смогли бы справиться с его восстановлением, но еще оставалась надежда на то, что генетический код монаха сохранил свою целостность.

Пилот понимал, что смог вытащить своего «напарника» в последний момент. Еще десять секунд и все, не осталось бы никаких напоминаний об Айравате и восстановить его из пепла было бы уже практически невозможно. Он полетел на Землю, где, как вам уже известно, скрывались почти все преступники, идущие против своих собственных миров. Прилетев через несколько лет на Землю, мужчина отдал Айравату врачам. Они смогли оживить его с помощью гамма-мнемоцитов.

Айравата забрался на борт корабля. Пилот проследовал за ним.

– Чего ты хочешь, буддист?

– Мы должны вернуться на Каллисто.

– Нет, я пасс.

– Отдай мне корабль.

– Ты не умеешь им управлять.

– Научи меня.

– Меня учили управлять кораблем три года.

– Тогда отвези меня туда.

– Но зачем? На Каллисто прошло уже несколько лет, с того момента, как мы улетели. Пока мы прибудем туда, то пройдет еще столько же.

– И что?

– Собрать ракетную установку можно за год в тех условиях. И год – это максимум.

– Думаешь, что они разрушили мой дом?

– Думаю, что они разрушили твой дом, – грустно ответил мужчина и уже хотел обнять буддиста, чтобы утешить его, но в эту же секунду Айравата вышел из космического корабля.

– Ты куда?

Монах повернулся:

– Я хочу посмотреть на мир.

– Посмотреть на мир?

– Я вспомнил все, что тут произошло. Я хочу видеть и последствия.

Раздел V: Планета мусульман

Ислам, как говорят на западе, самая агрессивная религия. Но разве это действительно так? Исламисты – любители бомб, вооруженные и злые – вот что рисуется в головах большинства людей. Как же такой монстр может существовать практически нетронутым?

«Нет разницы между арабом и неарабом, между белым и чёрным, и люди равны между собой как зубцы гребня» – так говорил Мухаммед. Не это ли догуманистическая концепция, которая задолго до возрождения показывает нам равенство всех людей и отрицает иерархичность? Разве не с помощью похожих мыслей мы воспитываем наших детей? Но все равно мы называем мусульман – злом, потому что некоторые из них сходят с ума и убивают других людей. Один сумасшедший сторонник ислама накладывает огромное черное клеймо на всю религию. Возможно, этот человек даже не прикасался к Корану, не читал из него ни одной строчки, но он называл себя мусульманином и убил – этого, как оказалось, достаточно для того, чтобы целые миллиарды ополчились против одной религии.

Понятно, что, скажем, христианам не охота делить с кем-то другим идею единого Бога, но почему же сторонники других мировоззрений так не любят ислам? Трудный вопрос.

Я же могу сказать, что Аллах, описанный в Коране, является неопровержимым. Это, конечно, не сходится с теорией фальсификации Р.Поппера. Аллах не был рожден, без него существование мира – невозможно, он не является субстанцией и является ей одновременно, проще говоря, Аллах – это некое слияние пантеизма и деизма, ибо он создал мир, находясь в нем и не удаляясь от него. Аллах – первозакон. Не воображайте только бородатого мужика, когда читаете слово «Аллах». Нет. Он – не мужик. Он – не девушка. Он – существо и не существо. Нет слов, которые могли бы выразить Аллаха, потому что он невероятно сложен и был всегда, как первоначальная основа для всего существующего мира.

По сути, первое мировоззрение, которое получило право опровергнуть Аллаха, называлось позитивизм. Почему именно он? Потому что он исключал все метафизические основания из познания (хотя сам их использовал для построения своих теорий, называя это знанием, но это уже совсем другая история). Опровержение метафизики позитивизмом, к сожалению, получило широкий общественный и философский резонанс, что привело к отрицанию метафизики вообще во многих направлениях. Отрицание метафизики, конечно, оригинальный ход и его можно поддержать, но после этого хода в принципе начала пропадать возможность постичь хоть в какой-либо степени истину. Это движение вылилось в релятивизм. Все стало относительно. Даже познание стало частичным. Но правомерно ли было сделано такое допущение? Этот вопрос можно решить многими путями. Одно из решений предлагается в Коране.

Глава I: Мусульманский мир

Всех мусульман отправили на Венеру. Забавно, что именно они оказались на планете, по размерам сравнимой с Землей, а другим людям достались в основном спутники. Ислам занял эту планету и быстро её заселил. Но как? Вы уже видели в других мирах установки создающие атмосферу и поддерживающие её, вы видели также установки, повышающие температуру на планете, но здесь, как понимает любой человек, знакомый с Венерой, подобные трюки только ужесточат это гиблое место. К счастью для мусульман, ученые давно имели планы по терроформированию второй планеты от Солнца. Это и было сделано. Первоначально, используя охлаждающие приборы и технику, разряжающую атмосферу, Венеру привели в состояние, схожее с Землей. По экономическим причинам снижение температуры ниже сорока градусов оказалось невозможным, но этого было достаточно, чтобы обильно залить планету водой и заселить там генномодифицированные водоросли, размножающиеся с невероятной скоростью. За сто лет планета превратилась в кислородный рай, в который уже можно было поместить растения и животных.

Океан, образовавшийся на поверхности, назвали Шахада, потому что он свидетельствовал о силе и бытии Аллаха, единственного Бога. И был на планете один огромный континент, который по своим размерам был равен сумме всех континентов Земли. Его назвали Хадж, потому что по одну его сторону располагалась Мекка, а по другую Медина. Выполняя паломничество, было необходимо пересечь весь континент из одной столицы в другую, что было значительно труднее сделать, чем в свое время на Земле.

Почти всю территорию Венеры занимали пустыни, температура которых в середине дня могла достигать шестидесяти-семидесяти градусов. Лишь пересекающая континент река, Ариадна и прибрежная территория, неподалеку от океана, процветала и разрасталась практически непроглядными джунглями. К слову о днях, один день здесь длился почти столько же, сколько и год, а год длился двести сорок пять земных дней. Как следствие, первые полдня перегревался океан, а вторые континент. Начало дня начиналось с сильнейших дождей, а заканчивалось непреодолимой засухой, после которой шла длинная ночь на континенте, завершающаяся ливнем, переходящим в новый день.

Люди свыклись с новым климатом. Другого выбора у них, собственно, не было. Прибрежные территории были густо заселены, там находились самые массивные города и самые плодородные земли. Мусульмане очень любили торговать, посему вся крайняя часть материка и побережье реки Ариадны были исполосованы торговыми путями, избегающими только пустынь.

Также хотелось сказать, что даже в пустынях были свои селения, расположенные неподалеку от оазисов, но торговые караваны доходили туда достаточно редко.

Паломничество, несмотря на трудность, проходило именно через пустыню по самому короткому пути от одного края континента к другому. И, что самое главное, все мусульмане, проживающие в достатке, должны были пройти его.

Хочется упомянуть и о красоте мусульманских городов. Минареты возвышаются в разных районах и напоминают о том, что Аллах следит за людьми. В каждом городе есть минимум одна мечеть, вокруг мечети располагаются все остальные строения. Дома песчаного цвета расползаются вокруг мечетей, будто поклоняясь им. Кругом растут экзотические растения, в том числе пальмы и большущие папоротниковые. Везде ходит огромное количество людей, и ездят автомобили. Да, вы не ослышались. По сути, мусульмане – уважают все практические науки, в том числе и механику, химию, медицину, но с презрением относятся к научным теориям, претендующим описать мир сверх Аллаха. Развитие ислама на Венере привело к росту научного знания. Построенные между городами железные дороги, аэропорты, спутники, открывающие вход в интернет, все это наполняло города. Но мусульмане при этом не представляли из себя типичных европейских потребителей, нет, они индифферентно относились к вещам, понимая их незначительность в духовной жизни народа. Стоит еще упомянуть и о развитии образовательной системы, которая пусть и была несколько радикальнее нашей, но давала при этом значительные результаты.

Большая часть жителей была правдива, верна, вежлива, терпима, скромна и достойна уважения. Конечно, были и неправильные мусульмане – культурные изгнанники, которые пытались во всех начинаниях испортить имидж ислама. Их отправляли в пустыни, где эти злые люди, если следовать логике, должны были умереть, чтобы не позорить своих предков.

Возвращаясь к культуре Венеры, хочется вспомнить о мудрых стихотворениях мусульманских поэтов, большая часть их которых, конечно, посвящается Аллаху, но не редко они вспоминают и об образах морали, воспитания, ума. Мусульмане посещают музеи, в которых находятся картины, изображающие основные моменты из Корана. Для всех мусульман это очень важно. Не редко поднимаются этические и эстетические проблемы.

Законы в этом мире суровые, но справедливые. Большая власть в семье дается отцу. Зачастую на судах отец семейства, отвечающий за свое чадо, может получить большее наказание, чем провинившийся. Потому все отцы мусульман – люди строгие. По сути, мужчина имеет право наказывать детей и женщин, и это считается вполне разумным, поскольку за их провинность ответственность может пасть именно на плечи отца.

Мусульмане хорошо относились к спорту и укрепляли свою душу вместе с телом. По всему миру часто проводились соревнования, где принимали участие лучше спортсмены Венеры.

Также ислам терпимо относится к разного рода философским традициям. Мудрецы в этом мире пользуются уважением, поскольку мудрость – это один из путей к Аллаху. Пусть истинной мудростью обладает только Он!

Глава II: Шахин ибн-Аббас ибн-Гази ибн-Бадр ибн-Бади ибн-Джамал ибн-Ид ибн-Саид

Шахин родился в Мекке. Его отец был зажиточным торговцем, постоянно путешествующим между городами и возвращающимся только иногда. Мать его, к сожалению, умерла при родах, но у папы всегда было по три-четыре женщины (жены), которые, собственно, ухаживали за детьми. Семья Шахина была очень большой. Трудно даже сказать, сколько дочерей и сыновей было у его отца. И это только относительно отца! Дяди, тети, дедушки, бабушки – можно сказать, что семья Шахина могла бы полностью оккупировать небольшой городок.

Еще мальчиком он любил играть в войнушку. Вместе с друзьями они бегали по городу и «стреляли» друг в друга из дощечек, выпиленных в форме автоматов. Уже тогда Шахин показал себя достойным и честным воином.

Воспитывался он очень хорошо. Матери заботились о нем. Родной дядя никогда не отходил от него, показывая ему – каково быть мужчиной.

Шахин рос. С двенадцати лет он начал серьезно тренироваться. Сначала он занимался беговыми упражнениями, а позже перешел на боевые искусства. После одной из драк Шахин понял, что в любой драке – огнестрельное оружие лучший помощник. Отписавшись от боевых искусств, он перешел на стрельбу.

К шестнадцати годам он перешел на силовые упражнения, записался в тренажерный зал и, конечно, после использования препаратов, стал таким, каким мы его знаем сейчас.

Однажды Аббас (папа Шахина) вернулся в родной дом. Сына, конечно же, не было рядом. Он занимался в спортзале. Отец отдыхал после очередного многодневного путешествия. Сегодня ему еще нужно было сходить в мечеть, поэтому он наслаждался свободным временем, думая о том, что он живет праведной жизнью.

Жены носились вокруг. Одна готовила еду, другая шила, третья нянчилась с маленькими детьми – рай для мужчины. И никто не мешал мужу отдыхать. Женщины уважали мужчину! И это удивительно. Женщины в наше время перестали уважать мужчин. А на Венере тем временем был рай для мужчин. Феминистки бы кричали, что это унижение женского достоинства, но этим женщинам просто нравилась делать то, что она делает, как и феминисткам нравится быть феминистками. Борьба за права женщин, которым не нужны права, – это всегда было самой странной чертой европейского феминизма.

Аббас направился в мечеть и в проходе, как раз двери, ведущей к выходу, он встретил своего сына.

– Шахин, здравствуй. Ты идешь в мечеть со мной.

Здоровяк, который был уже в несколько раз больше отца, недовольно ответил:

– Ну, пап, я только-только с тренировки. Мне нужно отдохнуть.

Отец грозно посмотрел на него:

– Когда отдыхает тело, должна работать душа. Пойдем, сын мой.

– Ну, нет! Не хочу!

– Быстро повернулся и пошел.

– Ну, пап.

– Ты ослушаешься своего отца?

Взгляд Аббаса был строг, как никогда. Такие суровые взгляды бывают только у главных героев боевиков. Шахин не удержался, повернулся и вышел на улицу.

– Слава Аллаху, мой сын все еще сохранил разум.

Посетив мечеть, мужчины отправились к океану, по воле отца. Он хотел поговорить с сыном. Они седели на желтом горячем песке. Грело невыносимое дневное солнце.

– Сынок, Аллах – это истина.

– Понимаю, отец.

– Аллах дал нам науку, дал мужчинам прекрасных жен, дал женам заботливых мужей, он разукрасил мир потрясающими красками. Ты же знаешь, что я много путешествую. И с каждым новым преодоленным километром я удивляюсь фантазии Аллаха. Он придумал весь этот мир, нарисовал солнце, небо, землю. Он создал и другие планеты. И нас с тобой тоже создал он.

– Да, я знаю, пап.

– Чтобы показать свою преданность Ему, чтобы укрепиться в характере, чтобы стать достойнее рая, всем мужчинам, которые хоть чего-то стоят, необходимо совершить паломничество.

– Мне ведь еще рано.

– Да, тебе рано, но паломничество – это важнейшее дело в нашей жизни. Когда ты закончишь школу, то отправишься в армию. Там в тебя внедрят мнемоциты, которые сделают тебя бессмертным. Их тоже создал Аллах. Он дал человечеству испытание. Это самое суровое испытание из всех. Испытание бессмертием – вот что тоже очень важно, но ты не должен затягивать с паломничеством.

– Почему это так важно для тебя сейчас?

– Потому что я опасаюсь, что однажды могу не вернуться домой.

– Пап, не неси глупостей.

– Активность изгнанников в пустыне повысилась. Меня уже чуть не убили во время последней поездки.

Шахин озабоченно спросил:

– Ты серьезно?

– Да.

– Расскажи, как это было.

– Три разбойника с кинжалами и один с ружьем напали на меня, когда я ехал по торговому пути «Солнечная дорога». К счастью, полицейский смог остановить грядущее преступление. Благо, что он там был.

– Отдал бы им товар и дело с концом.

– Разбойник с ружьем хотел нажать на курок и грозился меня убить, чтобы не оставлять свидетелей, но полицейский убил его прежде. Мне очень повезло. Я понял, что я не сказал своей семье главных слов.

– Каких же?

– Что я вас люблю. И тебя я тоже люблю, Шахин. И я желаю тебе счастья. Но чтобы быть счастливым, ты обязательно должен пройти паломничество.

– Конечно, отец.

– Но не забудь, что сначала тебе нужно принять мнемоциты.

– Зачем?

– Только с их помощью ты сможешь пройти сквозь пустыню пешком.

– Стой, я не понял. Ты же сказал, что тебя могли убить?

– Да, сын мой.

– Но в твоем же теле есть мнемоциты?

– Есть, сын.

– Тогда как бы ты умер?

– Ну, мнемоциты даруют не совсем бессмертие. Убить человека из ружья – достаточно легко. Но потом его можно оживить, если тело будет найдено. В некоторых случаях, тело погибшего восстанавливается самостоятельно.

– Хм, но тогда ты бы не умер.

– Сын, не нужно спорить.

– Прости, отец.

– Тем более, ты уже слишком большой, чтобы не понимать, что с твоим стариком в любую секунду может случиться что-то нехорошее. Например, я могу застрять не несколько лет в другом городе. Как ты будешь действовать без моих наставлений?

– По заветам Корана и сунны, конечно.

– Да, сын. Ты прав. Я рад, что хорошо воспитал тебя.

– Отец, я люблю тебя так же, как и ты меня, и люблю Аллаха, потому что его доброта – безмерна. Давай закончим этот разговор и пойдем домой. После сна ты ведь опять уезжаешь?

– Я – торговец. Если я буду все время сидеть дома, то мы обанкротимся.

– Понимаю, отец. Значит, завтрашняя тренировка отменяется. Я должен проводить тебя.

Через двенадцать часов Аббас уже выезжал на своем автокараване. Все дети и жены провожали его на улице. Мужчина наконец-то уехал.

Шахин тяжело вздохнул:

– Наконец-то старик свалил.

Дядя дал ему легкий подзатыльник:

– Не паясничай.

– Но дядя! Он вчера весь день грузил меня тем, что я и так знаю.

– Но ты так и не научился с почтением относиться к старшим.

– Дядя, не начинай.

– Нет, здоровяк, я отчитаю тебя! Аббас всегда был добр с тобой!

– Не, дядь, не надо.

– Я сегодня пойду с тобой в качалку. Покажу, сколько мои старые кости могут выжать от груди.

Шахин засмеялся, но зря. Якобы старый дядя на самом деле был биологически на пару лет старше его, хоть и жил уже около сорока лет. Дядю звали Саид. Он был красив, высок, черноволос. Но помимо всех этих качеств в свое время он был чемпионом по пауэрлифтингу. Пусть молокосос Шахин и выглядел крупнее своего дядюшки, но дядя был посильнее, что он и показал своему племяннику в тренажерном зале. Отжав от груди двести кило, Саид встал и подошел к племяннику со словами:

– Пока в тебя не внедрили мнемоциты, ты должен тренироваться как черт.

После они отправились домой. Шахин осознал, что ему нужно больше тренироваться. Он забыл об Аллахе и начал тягать железо. Он только и делал, что тренировался, да восстанавливался. Прошло еще пару лет.

Шахин отправился в армию, где его сделали бессмертным. Там он познакомился с веселыми ребятами. Они тренировались и проходили военную подготовку. Кстати, Шахин был самым здоровым и высоким из всех в своей роте. Так вот, приключение только началось. Один годовой цикл прошел вполне не дурно. Конечно, начинающий день дождь, напоминающий безостановочное кровотечение небес, создал трудности, а засуха, которая в середине дня (не забываем, что день на Венере длится около двухсот сорока земных дней) чуть ли не убивала слабеньких солдатиков наповал, казалась невыносимой.

Второй год в армии оказался серьезнее. Ночью, которая составляла около ста дней, солдаты, разделившись на команды, искали в пустыне убежища групп изгнанников, объединившихся с целью разбоя и грабежа.

Шахин и еще трое ребят как раз наткнулись на заброшенный барак, в котором изгнанники хранили оружие. К сожалению, выбраться до того, как злодеи вернулись бравым солдатам не удалось. Завязалась перестрелка, в которой Шахин был серьезно ранен. Друзья, к счастью, отстрелялись на пять с плюсом и смогли доставить своего союзника в медпункт.

Лежа на кровати, Шахин делал вид, будто он умирает. Рядом с ним сидел его друг, которого звали Али.

– Слушай, Шахин, зачем ты спрятался за тонкий столбик? В тебя же так мог бы попасть даже слепой.

– Али, прекращай издеваться. Я просто не подумал.

– Не подумал он! Ага! А потом мы тащили твою тушу с Намилем и Рамизом через пустыню.

– Простите, ребята.

– Ты знаешь, какая температура на Венере ночью?

– Ну, где-то минус пятнадцать.

– Ты, наверное, в Кельвинах измеряешь.

Оба засмеялись.

– Слушай, Шахин, через пять часов мы пойдем искать другое убежище. Пошли с нами. Хватить лежать здесь.

– Я думаю, что мне стоит пойти с вами.

– Только, ради Аллаха, больше не прячься за тоненькими столбами.

– Хорошо, Али.

И вот четыре солдата снова мчались по пустыне в этот раз уже на багги. Они нашли еще одну банду. Злодеи пересекали пустыню с оружием наперевес. Завязалась перестрелка. Четыре солдата спрятались за свою машину, отстреливаясь от восьмерых преступников. Шахин кинул гранату. Послышались крики и взрыв, а потом снова крики.

– Я их задел! Высовываемся!

Солдаты выбежали из-за багги и быстро добили соперника. Трупы они погрузили на заднее сидение и отвезли в штаб. За это ребятам была высказана благодарность. Изгнанников оживили и провели допрос, после чего их посадили в тюрьму.

Четыре солдата собрались в столовой, чтобы обсудить свои подвиги.

– Шахин, ты видел, как я их жахнул? – спросил Али.

– А моя суперкрученная граната? Вы бы без нее просто слились бы там.

Намиль грустно заметил:

– Убивать не люблю. Все мы дети Аллаха – послушные или непослушные.

Рамиз завопил:

– Убивать мусор – благо дело.

Вдруг к ним сзади подошел лейтенант и отвесил Рамизу увесистый подзатыльник.

– В Коране написано, что убивать и драться без необходимости – нельзя. Поэтому не говори, что убивать кого-то – благое дело. Убивать можно только ради защиты общины.

– Конечно, сэр. Простите меня.

Лейтенант ушел. Шахин сказал:

– Не обращайте внимания. Сегодня мистер командир не в настроении.

Намиль решил вмешаться:

– Нет же. Он правильно сказал.

Али заметил:

– Правильно или неправильно, но он дал подчиненному подзатыльник.

Шахин усмехнулся.

– Мы здесь получили уже столько подзатыльников, что если их взять все вместе, то можно будет разнести к чертям наш город.

Все попустили мимо ушей шутку гиганта. Рамиз грубо утвердил:

– Надоело мне здесь. Тратим свое время. Я хочу в публичный дом.

Али ответил:

– Разве их еще не разрушили все до основания?

Рамиз с ухмылкой сказал:

– Если бы их всех разрушили, то я потерял бы смысл жизни.

Шахин грозно посмотрел на своего друга.

– Женщина не должна быть…

Рамиз его перебил:

– Женщина должны быть красивой и этого достаточно. Пошли со мной, здоровяк. Я за тебя заплачу.

– Но публичные дома – это грех, – ответил гигант.

– Грех, но какой приятный.

– Аллах – не разрешает.

– Аллах – простит.

– Зачем заставлять Аллаха прощать, если можно просто не совершать никаких грехов?

– Потому что он дал такую возможность. Он же простит. Он же не сказал, что вообще нельзя творить грехов. Некоторые грехи просто нежелательны. Ну, расстроишь его, как отца, но он-то тебя любит и простит. Вот ребята тоже пойдут с нами.

Али и Намиль кивнули. Намилю вообще не впервой посещать подобные заведения. Он хоть и ведет себя хорошо, пытается слушаться заповедей Аллаха, но по части женщин испытывал невероятную слабость. Шахину пришлось согласиться.

Четыре солдата на багги добрались до одного из пустынных городков, где и располагался притон. Каждый заказал себе по девочке. Они удалились по комнатам. После всех непристойных дел мужчины направились к выходу, но, как ни кстати, на пороге их встретил целый отряд солдат во главе с тем самым лейтенантом, который совсем недавно отвесил подзатыльник Рамизу. Как оказалось, они пришли для того, чтобы прикрыть публичный дом. Всю четверку взяли под арест.

Шахина допрашивал какой-то мужчина на вид лет двадцати пяти.

– Что ты делал в барделе?

– Ничего!

– Но твои дружки сказали, что ты организовал этот поход.

– Я наоборот был против.

– Против? Что-то твое довольное лицо говорило об обратном!

– Я здесь не при чем!

– Это уже не важно. Все указывает на то, что ты виноват. Поэтому ты будешь приговорен к двум неделям странствия по пустыне.

Шахин испуганно посмотрел на мужчину. Тот к счастью добавил:

– К двум земным неделям.

Друзей Шахина заставили просто отрабатывать эти две недели, а его выбросили на открытые просторы пустыни, где ему пришлось выживать в ночном холоде, голоде, отбиваясь от разного рода изгнанников. Со временем он набрел на одинокую деревушку, построенную неподалеку от оазиса. Там его тепло приняли. К слову, он выяснил, что не все изгнанники действительно люди, перешедшие на сторону тьмы. Деревня состояла во многом из изгнанных людей, которые все еще верили в Аллаха и любили Его. Через две недели отдыха Шахин смог вернуться в часть и продолжить отбывать службу в армии. Со своими старыми друзьями он больше не разговаривал, потому что думал, что они его предали, ведь это было практически очевидно.

Год подошел к концу. Шахин наконец-то закончил свою службу. Не мало пота скатилось по его лбу на песок и вот он вернулся домой, где его ждали матери и дядя. Отца опять не было. Саид обнял своего племянника.

– Здравствуй, Шахин! Вот ты и мужчина!

– Я всегда был мужчиной, дядя.

Объятия разжались.

– У меня для тебя плохая новость, сынок.

– Что случилось?

– Твой отец не вернулся домой.

– Когда это случилось?

– Совсем недавно.

– Клянусь Аллахом, я найду его.

– Не клянись Аллахом. Он исчез не в нашем огромном городе, и даже не в нашем регионе. Его найти может только Аллах.

– Дядя, и что мне делать?

– У отца была последняя воля?

Шахин взялся одной рукой за подбородок и задумался.

– Я обещал, что отправлюсь в паломничество.

– Паломничество – священный долг любого мужчины.

– Я знаю, дядя.

– Отец хотел, чтобы ты как можно раньше стал настоящим мужчиной. Это разумно.

– Мой отец – мудрейший человек.

– Согласен. Я надеюсь, что он скоро вернется, но, я думаю, самым радостным событием для него будет не возвращение, а новость о том, что его сын отправился в паломничество. Любовь к Аллаху – священный долг любого мужчины, любого человека.

– Я знаю, дядя.

– Аббас – был великим человеком с великой верой. Надеюсь, что он вернется. Пока же ты должен отправиться в путь.

– Да, дядя, – грустно сказал Шахин.

– Ты знаешь путь?

– Я что-то о нем слышал.

– Ты должен пройти через всю западную пустыню, а после того, как ты пересечешь солнечный мост над великой рекой, то ты должен будешь пересечь и восточную пустыню. Для этого путешествия используется специальный компас.

– Специальный?

– Да. У нас еще остался компас твоего отца.

Саид ушел искать компас. Тем временем Шахин хорошенько поел и лег спать. На следующее утро, за обеденным столом, дядя вручил своему племяннику прибор, необходимый для паломничества.

– И как им пользоваться?

– Все очень просто. Единственная стрелка всегда указывает правильное направление.

– А почему так происходит?

– Потому что в песок закопаны сильные магниты, создающие магнитное поле, направляющее стрелку в нужную сторону

– А я думал, что это воля Аллаха.

– Так само магнитное поле и есть созданное Аллахом. И мы исполняем его волю. Отсюда любая сила и любое действие человека – это воля Аллаха.

– Да, так и есть, дядя.

– Ты ведь любишь Аллаха?

– Не надо меня воспитывать и задавать риторические вопросы.

– Я всегда забываю, что ты скоро станешь таким же мужчиной, как и я.

– Слушай, дядя, а что там? Трудно ли пройти паломничество?

– Для кого как. Кого-то ведет Аллах, а кому-то кидает испытания. Потому и нужно идти через пустыню, потому что там нет полиции, нет общества, нет людей. Ты остаешься наедине с Аллахом. Ты страшишься, ты в опасности, но ты идешь вперед. Многие не могли пройти этот путь. Он – сложен. Но мы с твоим отцом – сделали это. Многие сдаются, тем самым показывая свою слабость. Многие падают в пустыне замертво. Тем самым показывая отсутствие силы. Не каждый пройдет до конца, но ты – должен найти в себе боевой стержень. Ты должен найти способ победить самого себя. Именно тогда твоя вера и твое духовное величие возрастут. Ты будешь верить, потому что будешь знать, что ты вместе с Аллахом прошел по этому длинному пути.

Глава III: Паломничество

Шахин собирался около десяти часов, прежде чем отправиться в путь. Он также долго рассматривал полученный компас, украшенный золотыми узорами. Первым делом, огромный рюкзак здоровяка был наполнен медленно портящейся едой и водой. Во вторую очередь он сложил туда разного рода необходимые вещи, такие как нож, некоторые инструменты и, конечно же, Коран.

Дядя Саид обнял своего племянника перед тем, как тот покинул отчий дом. Когда же пришло время для наставлений, то он сказал:

– Шахин, запомни, никогда не отказывайся от руки помощи Аллаха и никогда не сворачивай с пути компаса.

– Хорошо, дядя.

– И еще одно.

– Что такое?

– Никогда не доверяй другим идущим. Они тоже находятся в поиске Аллаха, и это не значит, что они его уже нашли. Не иди с толпой. Толпа может привести тебя к ложным заключениям. Свято верь в Аллаха – этого достаточно.

– Я так и буду это делать, дядя. Аллах для меня – все.

– Аллах – величайший, и Он наш творец.

– Безусловно, дядя.

Саид еще раз обнял племянника на прощание. Жены Аббаса плакали, потому что они не знали, вернется ли Шахин домой. К слову о погоде, только-только начался новый день (имеется ввиду большой планетарный день, а не земной), как следствие, сейчас по всему континенту шли сильные проливные дожди. Наверное, это было самое лучше время для начала паломничества, потому что солнце только выглядывало из-за облаков и уже начинало ласково греть. Температура в это время доходила до пятнадцати-семнадцати градусов по Цельсию, что, как вы понимаете, не вызывало особого дискомфорта у перемещающихся по пустыне.

Обычно те, кто заканчивают паломничество успешно, укладываются за один оборот планеты вокруг своей оси. Времени с запасом. Такой путь, собственно, означает, что придется в одиночку сопротивляться холоду ночи и жаре дня, придется справляться с дождем и засухой.

Шахин приговаривал, шагая под дождем по мокрому песку, все удаляясь и удаляясь от города:

– Дядя говорил, что это лучшее время для паломничества, дядя говорил, что начало пути я проведу под дождем, потом будет день, а на самую засуху я уже доберусь до Западного Города Солнца, где смогу её переждать и отправиться в восточную пустыню в начале ночи. Он сказал, что нельзя ходить по пустыне в самую засуху.

Огромный рюкзак придавливал к земле. Слава Аллаху, это был не простой рюкзак, а сделанный из непромокаемой ткани. Также он обладал холодильным свойством, что значительно повышало сохранность еды и температуру воды.

Солнце выглядывало из-за горизонта, мокрый песок забивался в ботинки, капли дождя, подобно душу, смывали всю грязь с Шахина. Он, к слову, никогда так хорошо и продолжительно не мылся. Через пару часов Мекка исчезла с горизонта, и даже самые высокие сооружение уже не были видны.

Путник достал из сумки приготовленные одной из свои мам бутерброды и быстро съел их. Специально для первых этапов пути была приготовлена достаточно питательная пища. Мясо, фрукты, овощи, все, что быстро портилось, было предназначено на первые три-четыре земных дня (не забываем, что день на Венере длится двести сорок четыре земных дня). Покушав на ходу, здоровяк прибавил шаг. Он был весел и готов к приключениям. К сожалению, приключения были не самые веселые.

Спал Шахин в пустыне. С собой у него была подушка, легкое одеяло и тонкий настил, не пропускающий песок. Также чтобы заснуть при все усиливающемся солнечном свете, он использовал очки с темными стеклами. Выглядело, конечно, немного забавно, но по-другому гигант был не в состоянии отправиться в царство Морфея.

За несколько дней пути солнце поднялось лишь совсем незначительно, но температура в пустыне повысилась. Дождь чуть-чуть ослаб. Вся вкусная и сытная еда закончилась. Остались лишь консервы и вода. Гигант постоянно смотрел на компас. Впереди он увидел оазис, там, в окружении пальм, возвышался трех этажный каменный дом. Шахин, конечно же, решил проведать хозяев этого дома, попросить пристанища для отдыха, немного пресной воды и еды, чтобы пополнить свои запасы.

Здоровяк постучался в дверь. Ему открыл небритый мужчина с автоматом наперевес.

– Чего тебе? – сказал он.

– Я прохожу паломничество. Не могли бы вы дать или продать немного хлеба и пресной воды?

Сначала вышедший засмеялся, а потом грубо выпалил:

– Нет. Уходи отсюда.

Шахин сразу понял, что этот человек был одним из изгнанников. Конечно, без оружия здоровяк не захотел вступать в конфликт с сумасшедшим. Он просто кивнул и пошел прочь. Когда дверь закрылась, то гигант сменил направление движения и гордо направился к колодцу. Он набрал ведро воды и наполнил пустые фляги. К слову. Дождь все еще шел, но на сбор дождевой воды у путешественника не было времени. Как вы, наверное, понимаете, через несколько недель температура бы на континенте резко возросла. Здоровяку было нужно пройти как можно больше километров под дождем, пока воздух свеж, пока, пусть и незначительно, припекает солнце. Чтобы добраться до этого дома, он в пути иногда даже бежал трусцой и ставил будильник так, чтобы просыпаться на пару часов раньше, чем нужно.

Увидев, как Шахин набирает воду из колодца, мужик с автоматом выбежал на улицу и отправил несколько очередей в сторону незадачливого вора с криками:

– Эй, Шайтан, кто разрешил тебе трогать нашу воду!

Здоровяк сразу же побежал дальше. К счастью, стрелок был недостаточно метким, и подстрелить даже такого сочного кабана ему было не по силам. Но у этого стрелка были друзья, которые тоже очень хотели повеселиться. Гигант бежал по пустыне, постоянно глядя на компас, но вдруг он услышал шум мотора багги и радостные крики каких-то дураков, стреляющих в воздух и зовущих, вероятно, его. Забравшись на возвышение, он увидел, что слух его не обманывает. Шахин сразу же спустился с уступа и закопал в мокрый песок свою рюкзак, а после и себя. Преступники проехали мимо. Гигант чуть не захлебнулся в мокром песке. Он сразу же встал, как только опасность укатилась прочь.

Путешественник решил побежать вперед. Он не встретил своих преследователей, и это было хорошо. Только крики, раздающиеся где-то далеко, и гул автоматной очереди удалялись и удалялись от мусульманина.

Буквально, несколько дней пролетели без происшествий. Легка трусца, сон, завтрак, трусца, обед на ходу, ужин и сон – таков был распорядок дня Шахина. Погода с каждым днем становилось все душнее и душнее. Солнце медленно поднималось все выше и выше, нагревая песок. Дождя выпадало все меньше и меньше.

Прошло еще пару дней пути. Температура повысилась где-то до тридцати градусов. Было довольно-таки жарко. Сын Аббаса шел быстрым шагом и думал о своем отце, который так и не вернулся после очередной своей поездки. Дождь все еще шел не прекращаясь, но где-то далеко-далеко, под углом, пекло горячее солнце, выглядывающее из-за облаков.

Шахин увидел впереди еще один оазис, вокруг которого была построена деревня. Вероятно, это было еще одно испытание Аллаха, на которое мусульманин не мог не пойти. Деревенька оказалась достаточно дружелюбной. Здесь путника накормили, напоили и даже снабдили пищей в дорогу. Когда здоровяк уже собирался уходить, то в город приехало несколько багги, в которых были достаточно суровые и мрачные мужчины. Они покинули транспорт. Двое из них были вооружены автоматами. Самый главный из них вышел в центр деревни и крикнул:

– Я жду. Нам нужен провиант. Быстро.

Вдруг хилый старичок вывез на тележке целую гору, предположительно, еды, накрытой полиэтиленом.

– Это все, старый идиот?

– Да, – испуганно ответил старик, – это все, что мы смогли собрать.

– Старик, ты хоть понимаешь, что этого нам хватит лишь на пару дней? Ты издеваешься?

Вдруг мужчина ударил старика. Тот упал. Шахин незамедлительно, скину рюкзак, разбежался и со всего размаху проломил обидчику пожилых людей череп. Трое безоружных изгнанника окружили здоровяка, вооруженные же начали целиться в него. Гигант снес одного незадачливого бойца, затем второго, а третьего заломал так, чтобы он смотрел лицом в сторону готовящихся к стрельбе.

– Эй, толстяк, ты чего это вмешиваешься? – спросил один из автоматчиков.

– А я не люблю, когда обижают хороших людей.

– Ради Аллаха, вали уже отсюда.

– Не упоминай имя Аллаха своим грязным ртом.

– Что ты сказал?

– Что слышал.

Вдруг второй вооруженный изгнанник сказал:

– Отпусти нашего друга. Мы не сделаем тебе больно.

Шахин смекнул и сразу же положил одну руку на горло тому, кого он удерживал.

– Я придушу этого пса, если вы не бросите оружие.

Мужчины переглянулись.

– Стой, ну это же не дело.

– Да, не дело, мы бросим оружие, а ты нас перебьешь.

Здоровяк заметил:

– А если я отпущу вашего друга, то вы меня пристрелите.

– Да, нет! Ты что? Мы же честные люди. Мамой клянусь!

Второй добавил:

– Клянусь Аллахом.

Шахин начал душить напарника вооруженных изгнанников. Тот неприятно захрипел.

– Ладно-ладно, все.

Один бросил оружие. Второй посмотрел на него и сказал:

– Нет, ну не так же просто сдаваться?

– Бросай оружие. Иначе тот мутант-переросток убьет нашего друга.

– Но, брат, мы ведь…

– Мы просто собираем дань. Умирать мы от такого не планировали.

– Давай застрелим обоих?

– Имей совесть и уважение к нашему брату.

Еще один автомат упал на землю. Через секунду все шестеро преступников были связанны. Перед уходом Шахин посоветовал жителям деревни:

– Отвезите этих чудовищ в город. Никого не развязывайте. Они – ужасные люди. Удостоверьтесь, что они попадут в тюрьму.

Шахин шел еще несколько дней по пустыне. Солнце было достаточно высоко. Дождь прекратился. Температура поднялась до тридцати пяти градусов. Теперь здоровяк носил на голове панамку. К слову, он прихватил с собой автомат и пару обоим. Зачем? Он осознал, что пустыня – это опасное место, где оружие может действительно пригодиться. Изгнанники не гнушаются использовать автоматы. Однако багги он не взял, потому что вспомнил одно из правил паломничества: никакого транспорта.

Прошло около шестидесяти земных дней от начала путешествия. Солнце находилось в зените. Кругом же не было ни капли. Запасы Шахина практически истощились. Температура поднялась до пятидесяти градусов Цельсия. Чтобы спастись от жары, он надел себе на голову рюкзак, который, как вы помните, обладал холодильными свойствами. Еды почти не осталось.

– А дядя говорил, что самым опасным будет именно этот участок пути, – сказал он, поглядывая из рюкзака на компас.

Забравшись на возвышение, Шахин увидел и с той и с другой стороны бескрайние пески. Он не знал, куда ему идти. Он верил только компасу, который якобы указывал ему правильный путь.

Приглядевшись, мусульманин увидел какую-то черную точку близко к горизонту, находящуюся как раз на его пути. Он побежал к ней и через час наконец-то достиг группы людей в белых балахонах, везущих на черной тележке какую-то холодильную установку, которая, по всей видимости, работала от солнечного света. Приятный холодок веял от всей этой конструкции. Здоровяк решил ненадолго присоединиться к группе путешественников, первоначально, конечно, сняв с головы рюкзак. Он спросил у плетущегося в конце мужчины:

– Кто вы такие?

– Мы исполняем паломничество.

– Но ведь в правилах написано, что нельзя собираться группами?

– Да, написано, но эти правила – невозможно исполнить.

– Почему?

– Через две недели температура повысится до пятидесяти пяти градусов, через еще две – до шестидесяти, а к концу месяца она будет достигать шестидесяти пяти. Мы находимся в центре пустыни и уже без этой установки мы бы все просто упали бы и умерли.

– А как же вы проверяете тогда свое терпение и силу?

Мужчина усмехнулся.

– Какое терпение и силу? Я, вот честно, мало знаю человек, которые прошли паломничество на Венере от и до – не нарушая никаких правил.

– Мой отец был тем, кто не нарушил.

– Это ты так думаешь. Год пути… год пути – это же так эпохально. Я вот тоже буду рассказывать своим детям, как я преодолел паломничество самостоятельно.

– Но это будет ложь.

– Да кто не врет в нашем мире? Вот ты ведь тоже с нами идешь.

– Я скоро вас обгоню и пойду один.

– Утешай себя.

– Аллах на нашем пути посылает не только препятствия, но и блага.

– Аллаху, как мне кажется, наплевать на все эти паломничества. Мы проходим их исключительно ради формальности. Поэтому можно жульничать. Все формальное – это игра. Смотри, мы идем с этой штукой до города Солнца, а потом знаешь что?

– Что?

– Потом поодиночке будем заходить в город, будто мы шли одни. Знаешь, что половина мусульман проходит паломничество даже не побывав в пустыне.

– Что? Серьезно? Как такое возможно?

– Они просто отходили от Мекки, а потом возвращались к побережью и, используя транспорт, огибали континент, прибывая в Медину.

– Но это же не честно.

– Честно или нечестно – ни один мужчина, прошедший паломничество, не станет иметь дело с другим мужчиной, если он не сделал того же.

– И зачем вам иметь дело с мужчинами?

– А как же работа? Или, может, я хочу открыть свой бизнес? Или, может, хочу стать учителем? Вот ты же замечаешь, как тебе было трудно идти без нас?

– Да. Конечно.

– Ты думаешь, что почти все мужчины, которые хвастаются тем, что прошли паломничество, действительно его прошли?

– Ну, я не задумывался над этим вопросом.

– Вот видишь. Отсюда все и идет. Не задумывался. Коран-то хоть читал?

– Конечно. Много раз.

– Видел описание Аллаха?

– Конечно. Аллах – велик!

– Да, велик, и какое ему, величайшему существу, может быть до меня, маленького человека, который просто хочет создать свой бизнес, дело?

– Аллах – контролирует все.

– Контролирует. Значит, он контролирует и мое поведение. Следовательно, это не я жульничаю, а Аллах разрешает мне жульничать.

– Это ваше мнение. Я пойду дальше.

– Удачи тебе.

И вот, оторвавшись от этой толпы Шахин пошел дальше, надев рюкзак на голову и постоянно пялясь на компас.

Прошло еще две недели. Мнемоциты не давали здоровяку умереть от голода, но чувствовал он себя настолько плохо, что казалось, будто его сейчас вывернет наружу. Желудок бурчал, урчал, колотил дрелью по своим стенкам, но еды так и не было. Вроде бы около четверти пути пройдено, вроде бы нет пути назад, вроде бы есть путь только вперед, но ноги уже не держали Шахина. Он упал на горячий песок, потеряв сознание. Если бы не мнемоциты, то этот юный странник мог бы умереть. Они спасали его жизнь, восстанавливали организм, но подняться в такой жаре здоровяк не мог. К счастью, один паломник заметил лежащее на песке тело и подобрал гиганта, дотащив его до ближайшего оазиса. Мужчина протащил здоровое тело почти сто километров. Слава богу, источник воды и еды был найден быстро, жаль, что с головы гиганта пришлось снять его рюкзак и выбросить автомат прямо в пустыне.

Тело Шахина наполовину было погружено в воду. На лбу лежал мокрый лоскут ткани. Рядом же сидел тот самый человек, который только что спас мусульманина. Здоровяк внезапно пришел в себя.

– Где я? – произнес он озадаченно.

Мужчина ответил ему:

– Ты на пути к Аллаху.

– Я умер?

– Нет, наоборот. Ты жив. Потому-то ты и находишься на этом пути.

Шахин огляделся.

– Оазис. Вы спасли меня, так?

– Можно сказать и так. Аллах помог мне. Только благодаря Ему я увидел вас.

– А где мои вещи? – поднимаясь из воды, спросил силач.

– Я бы не смог нести и вас и ваши вещи.

Прощупав карманы, здоровяк нашел там компас, который отдал ему дядя.

– Хорошо. Самое главное осталось со мной.

– Вы про компас? Я специально поднял его, чтобы вы не потерялись в пути.

– Спасибо. А как вас зовут?

– Мухаммед.

– А меня Шахин.

– Будем знакомы.

– Кстати, если вы оставили рюкзак, то вы оставили и деньги, которые там были.

– Я все обыскал. Вы, уважаемый Шахин, взяли с собой слишком много ненужных вещей. Вот ваши деньги.

Мужчины подошли друг к другу. Мухаммед протянул пачку. Здоровяк взял её.

– Спасибо вам.

– Не за что.

– Солнце палит.

– Ах, да, вы же носили на голове ваш рюкзак-холодильник. Держите.

Мухаммед протянул Шахину флягу с водой. Гигант сказал:

– Её хватит на пару дней.

– К сожалению, у меня только две фляги.

– Спасибо и на этом.

– Обвяжите голову мокрым лоскутом ткани, тогда, возможно, вы потеряете сознание чуть позже, чем без него.

– А у вас есть немного еды?

– Конечно, простите, что не поделился.

Путники поели и заснули здесь, в тени пальм, рядом с источником воды. Напившись перед отходом, Шахин и Мухаммед отправились в путь, вот только здоровяк, хорошо попив и поев, решил пробежаться. Он бежал так долго, как мог, потом перешел на быстрый шаг, а потом и вовсе на медленный. Мухаммед сильно отстал. Но это было правильно, ведь проходить паломничество вместе – нельзя.

Еще пару дней бесконечного терпения, ночевка на горячем песке с сухой тряпкой на голове… и ничего. Солнце, вроде бы, уже не было в зените, но смерть была близка. Чудовищная жара мучила Шахина. Он чуть снова не потерял сознание, но увидел впереди деревню.

Спасительная деревенька подарила путнику новую сумку, где было несколько бутылей воды и еда, и дала ему хорошенько отдохнуть.

Глава IV: Западный и Восточный город Солнца

И вот началась самая засуха. Температура поднялась до предела. Можно сказать, что если взять сутки на Венере, то это был вечер, но все сложилось так, что именно вечером в пустыне было жарче всего. Атмосфера Венеры с легкостью накапливала тепло. Этот процесс был остановлен на периферии с помощью специальных приборов, но вот пустыня (особенно её центральная часть, которую Шахин уже преодолел) была в совсем другом положении. В течение всего времени пока светило солнце, она накапливала тепло. К счастью, к вечеру рост температуры значительно замедлялся. Но это было всего-то замедление роста температуры, что её, собственно, не уменьшало.

Шахин плелся по пустыне почти полумертвый. Он истратил последнюю флягу с водой, чтобы намочить тряпку, обвязанную вокруг головы. Она высохла за первую же минуту. Путь был очень трудным. Рюкзак на голове, духота и одиночество. Сил уже не хватало. Шахин понимал, что он вот-вот должен дойти, если следовать всем расчетам. Но города не было. Несколько месяцев пути – неужто они были напрасны? Неужто компас указывал не в ту сторону? Нет! Нужно было верить! Вера! Вот что было в Шахине. Он был твердо уверен в том, что ошибки быть не должно.

Прошло несколько дней. Заснуть мусульманин, конечно же, не мог. Если бы он заснул, то мог бы уже не проснуться. Собрав всю волю в кулак, он шел, шел, шел, думая только об Аллахе.

Еще пару земных дней назад он должен был попасть в город Солнца. Надежда начала угасать, но сомневаться в Аллахе нельзя. Он шел и верил. Он не сводил глаз с компаса. Ему было больно даже дышать, казалось, что все тело горело, каждый шаг доставался с неимоверным трудом, глаза закрывались, но Шахин понимал, что если глаза окончательно закроются, то он может остаться здесь навсегда. Прошло три часа, и он увидел на горизонте что-то зеленое. Мусульманин ускорил шаг, но упал на колени. Вдруг его обогнал Мухаммед со словами:

– Если ты сдашься, то покажешь Аллаху свою слабость.

Здоровяк встал на ноги и, ускоряясь, пошел за своим знакомым. Они оба почти бежали. Мухаммед смеялся.

– Слава Аллаху! Он даровал нам второе дыхание!

Гигант обогнал своего друга.

– Давай наперегонки! Да поможет тебе Аллах!

Мухаммед кивнул, и они помчались к городу, словно сумасшедшие. Сила в ногах гиганта – увеличивалась, он почувствовал прилив энергии. И вот они добрались до Западного города Солнца.

Это было прекраснейшее место с замечательными мечетями и минаретами, устремляющимися к небесам. Каменная стена ограждала территорию города. Огромный дворец султана можно было увидеть в любом районе и даже за пределами ворот. Город Солнца – центр континента, в том числе и торговый. Если люди называли столицами Мекку и Медину, то следовало бы помнить, что они были именно духовными столицами, но по уровню развития науки, промышленности, по уровню развития экономики – столицей можно было считать только город Солнца.

Шахина и Мухаммеда сразу же пропустили внутрь. Уже в городе они разошлись. Им нужно было переждать сильнейшую засуху, которая постоянно наступала в преддверии ночи. Притом, чтобы успешно добраться до Медины, им нужно было покинуть город Солнца в определенный момент, когда температура станет около тридцати градусов. Покинут раньше – могут сжариться, позже – замерзнуть. Тем более, здесь нужно было хорошенько отдохнуть, закупиться теплой одеждой, едой, водой. В общем, даже на те три недели, на которые они должны были остаться в городе, дел было по горло.

Шахин сытно поел, а потом снял номер в гостинице и уснул там на целые сутки. Проснувшись, он снова плотно позавтракал и опять уснул. За неделю отдыха он полностью восстановил силы. Пока на улице было убийственно жарко, в гостинице был настоящий рай с бассейном и кондиционерами. Но, все же, теряться было нельзя. Для любого отдыха нужно знать меру. Мусульманин пошел выбирать себе теплую одежду и новый рюкзак, в котором еда смогла бы храниться достаточно долго.

По сути, первую неделю здоровяк только ел и спал, если исключить из этого путешествие по магазинам. На вторую неделю он решил перебраться через реку Ариадну по двухсоткилометровому Солнечному мосту. Чтобы не затягивать эту переправу на два дня, Шахин решил перебежать мост с рюкзаком, напомненным одеждой. Сначала бежал он достаточно быстро, преодолевая километров по пять за двадцать пять минут, но после сбавил темп. Сила воли не позволяла ему остановиться. Слева от него по шоссе шумели автомобили. Многие люди аплодировали мужчине, пытающемуся честно пройти паломничество. Это подбадривало путешественника. Он бежал и бежал и к концу дня, уже будучи практически без сил, он пересек этот огромный мост.

К слову, хочется вернуться к этому путешествию и описать реку. Ариадна – невероятно широкая река, по два берега от которой располагаются Западный и Восточный города Солнца. Ариадна рассекает материк на две практически равные части. На Земле нет никаких аналогов этому гигантскому потоку воды, неостановимому и поднимающему волны высотой с небольшие дома. Хорошо, что обе части города Солнца располагаются на уступе, достаточно высоко над уровнем моря. Иногда можно увидеть, как под огромным мостом проплывает синий кит или большущая акула. Ариадна – потрясающее и непревзойденное олицетворение стихии воды.

Шахин опять же отправился в гостиницу, хорошо поел и заснул. На следующий день, он встретился с Мухаммедом на рынке. Он покупал себе одежду.

– Здравствуй, друг.

– Здравствуй, Мухаммед.

– Как отдыхается?

– Вполне не дурно. А тебе?

– Тоже хорошо. Мне жаль всех тех, кто задержались в пути.

– Почему?

– Потому что все паломники, которые попадают в пик засухи, не доходят до города Солнца.

– Я видел ребят с какой-то охладительной машиной.

– К сожалению, ни одна охладительная машина не выдержит засухи, которая сейчас царит в пустыне. Температура около семидесяти градусов – это тебе не шутки.

– Если они не успели?

– То они, вероятно, валяются в песке, полумертвые. Может, кто-то их отыщет.

– Жалко. Но они не слушались законов Аллаха, за что и поплатились.

– Аллах только избранным дарит свое расположение духа. На самом деле, в песках погребено множество человеческих тел. Даже мнемоциты не спасают людей от смерти в этих пустынях. В один момент они просто перестают выполнять свое назначение.

– А я думал, что мы бессмертны.

– Бессмертие, которое дают нам мнемоциты, есть мнимое бессмертие.

– Я уже понял.

– Аллах, если захочет, то может в любую секунду забрать нас в свой мир.

– Например, в пустыне, во время засухи.

– Не только. Под конец ночи температура снизится до экстремальных значений, и вместо дождя с небес будет падать смесь из ледяных стрел, воды, снега и града. В городах это не так заметно. Там обычно идет небольшой снег, но в пустыне так сложилось, что каждый полный день хотя бы раз начинается ледяной дождь.

– И как тогда выживать?

– Нужно успеть добраться до начала дождя до Медины. Везде, кроме пустыни, установлены утеплительные установки, которые растапливают ледяные стрелы, снег и град.

– Многие добираются?

– Многие. Но многие и не добираются.

– Если чуть-чуть опоздать…

– Да, то можно попасть под обстрел целой небесной армии.

– Потому все паломничество и выполняется всеми приблизительно в одно время.

– Да. Хотя, можно начать путь ночью, а закончить днем. Разницы нет.

– Интересно.

– Впереди нас ожидает не меньшее количество испытаний. И только Аллах может помочь нам их пройти.

– Да. Спасибо. Дядя Саид сказал, что самый трудной будет первая часть пути.

– Возможно, вторую он удачно проскочил. Сам понимаешь, что дожди и засуха начинаются не в определенное время, а могут наступить как раньше, так и позже положенного срока.

– На все воля Аллаха.

– Действительно.

После этого разговора два паломника разошлись. Прошло много времени, прежде чем они встретились снова, но в этот раз их встреча была не очень-то приятной. Мухаммеда задержала полиция, несмотря на то, что он проходил паломничество. Шахин, конечно же, спросил у полицейских, за что они задержали его друга за несколько дней до продолжения пути. В итоге он сам был задержан.

Сидя в одной клетке, Шахин спросил у Мухаммеда:

– За что тебя задержали?

– За то, что я якобы украл у одного богатого человека деньги.

– А ты украл?

– Конечно же, нет.

– А кто тогда наговорил на тебя?

– Аль-Кинди. Говорят, что он мудрейший человек среди живущих. Но в последнее время я не слышал никаких хороших новостей о нем. По его обвинениям многие паломники попадают в тюрьму и не могут закончить паломничество.

– А как он выглядит?

– Одевается он, скажем прямо, по традициям еще земных мусульман, носит длинную бороду, вся его одежда – белая, будто свет Солнца. И он ненавидит паломничество. Но правительство думает иначе. Султан считает, что аль-Кинди – один из самых почтенных и верующих людей на этой планете.

– Нас задержали. Как мы теперь продолжим паломничество?

– Если через две недели нас не выпустят, то продолжать паломничество будет бессмысленно.

– Мы уже настолько опоздаем?

– Да, за неделю до того, как мы быстрейшим образом доберемся до Медины, нас закидает льдом насмерть.

– Это ужасно.

На следующий день Шахина освободили, но его друг остался в заточении. Проще говоря, это значило, что он не пройдет паломничество. Но здоровяку ничего не оставалось. Совсем чуть-чуть оставалось до отправления. Он покинул Восточный Солнечный город и оказался в восточной пустыне.

Глава V: Восточная пустыня

Шахин попал в самое пекло, но со всеми теми накоплениями, которые он смог приобрести в городе Солнца, ему не о чем было беспокоиться. Воды было много. Еды – тоже. И небесное светило медленно садилось за горизонт. Температура воздуха снизилась достаточно, чтобы в этой жарище можно было перемещаться и даже спать (конечно же, с головой в рюкзаке). Еда и вода стремительно заканчивались. Несколько дней пути показали, что запасам свойственно кончаться очень быстро. Тем не менее, к тому моменту, когда у Шахина совсем не осталось воды, температура воздуха опустилась до двадцати пяти градусов. Наступил настоящий вечер. Солнечные лучи еле выглядывали из-за горизонта. Небо покраснело, будто стесняясь чего-то. Наконец-то, путешествовать по пустыне стало комфортно!

Гигант помчался со всех ног вперед, следуя направлению, которое ему указывал компас. Нужно было как можно быстрее пересечь пустыню. Рассказы Мухаммеда пугали здоровяка. Он не желал, чтобы его обстреливали небесные войска Аллаха. Посему он бежал два дня подряд, кушая исключительно на ходу, а потом засыпал. Таким образом, двигаясь двое земных суток и засыпая часов на десять, он добрался до Блуждающего Города.

Блуждающий город – это огромное количество больших металлических сооружений на колесах, приводимых в движение человеческими усилиями и соединенными мостами и железными канатами между собой. Город двигался почти с той же скоростью, с какой Шахин бежал. Эта удивительная махина легко проходила по всем неровностям пустыни. И там ходили люди. Здоровяк решил догнать город и взойти на его территорию. Так он и сделал. В городе он смог пополнить запасы воды и еды. Но вдруг он увидел мужчину, которого все называли аль-Кинди.

– Кто это такой? – спросил мудрец у людей, находящихся рядом с Шахиным на одном из мостов.

– Это паломник, – ответил один из мужчин.

– И почему вы его не схватили? – спросил аль-Кинди.

– А вы сами посмотрите, как он здоровый. Мы и впятером с ним не справимся.

Внезапно мудрец пошел в сторону здоровяка и одним ударом отправил его в нокаут.

– Эти чертовы паломники нужны нашему городу, чтобы он мог двигаться.

– Да, сэр! – ответил все тот же мужчина.

– Отведите его в какое-нибудь подвальное помещение. Пусть покрутит педали своими сильными ногами.

Здоровяка ограбили и отвели в подвал, где находилось множество рабов, постоянно крутящих педали для приведения в движение огромного механизма. Тело гиганта усадили в специальное сидение перед педалями и крепко-крепко связали. По темной комнате, где работало множество рабов, ходило несколько суровых надзирателей с хлыстами. Они били всех слуг, которые не работали или работали недостаточно хорошо. Благодаря подобной суммарной силе огромные конструкции на колесах и двигались по пустынной местности.

Шахин очнулся уже значительно позже. Он был удивлен тем, что его связали. Да и поведение бородатого чудака, который с одного удара вырубил его, показалось ему как минимум странным.

Прораб с хлыстом подошел к гиганту и треснул ему по лицу.

– Крути педали, кусок глупого мяса!

– Аллах вас накажет! – сказал здоровяк.

– Аллах уже наказал тебя, – ответил ему этот садист, еще раз ударив Шахина по лицу.

Мусульманин начал крутить педали. Злодей отошел. Вдруг сзади послышался знакомый голос:

– Тебя тоже поймали?

Оглянувшись, гигант увидел Мухаммеда.

– Что ты здесь делаешь, друг? – озабоченно спросил здоровяк.

– Меня отправили сюда сразу после того, как тебя выпустили. Меня довезли на багги вместе с аль-Кинди до этого странного города, где все мы, паломники, выполняем такую грязную работу.

– Так это все было подстроено?

– Вероятно. Я думаю, что этот старик специально сказал, что я его обокрал.

– А по договоренности с правительством – меня отправили сюда. Видимо, аль-Кинди очень нужны рабы.

– И как нам теперь отсюда выбраться?

– Выбраться? Мы привязаны. Тем более, я слышал, что аль-Кинди обладает нечеловеческой силой, скоростью и ловкостью. Он догонит нас и разорвет на куски голыми руками.

– Как такое вообще возможно?

– Поговаривают люди, что существуют особого рода мнемоциты, которые позволяют не только жить вечно, не стареть, но и перестраивают организм таким образом, чтобы он стал сильнее, выносливее, быстрее.

– Но тогда же это не мнемоциты, а что-то другое.

– Не совсем. Просто в память мнемоцитов внедряется определенная информация, связанная со строением тела. Отсюда появляются и усиливающие мнемоциты. Процесс метаболизма можно направить в нужную сторону, с использованием именно мнемоцитов. К тому же, улучшены мнемоциты могут модернизировать клетки таким образом, чтобы они работали наиболее эффективно.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я – кандидат медицинских наук, один из передовых селекционеров мнемоцитов в Солнечном городе.

– Ты из Солнечного города?

– Да.

– И ты возвращался в Мекку, чтобы потом пройти весь путь по пустыне?

– Да.

– Знаешь, меня удивляют твои знания и твоя вера.

– Вера не мешает двигать науку вперед. Только однозначная ложь мешает сделать это.

– А у тебя есть какие-то прибамбасы?

– О чем ты?

– Ну, я о модифицированных мнемоцитах.

– Я проводил исследования в этой области. Но смог лишь уменьшить запас жировой ткани. На этом все мои модификации закончились.

Шахин засмеялся. Один из надзирателей подошел и ударил гиганта хлыстом по спине.

– Посмейся мне тут еще, раб.

На следующий день здоровяк спросил у Мухаммеда:

– А куда мы направляемся?

– В Медину.

– Но нам же нельзя этого делать?

– Ты имеешь ввиду идти в Медину в компании с кем-то?

– Да.

– Но мы движемся не по своей воле, а по принуждению. Тем более, крутить эти педали куда тяжелее, чем просто идти. Поэтому мы не прибываем ни в комфорте, ни помогаем друг другу. Я думаю, что Аллах ниспослал нам это испытание, чтобы проверить силу нашего духа.

– Но нам все равно надо выбраться.

– Как ты собираешься это сделать?

– Достаточно просто.

– Меня же развяжут, чтобы покормить?

Мухаммед засмеялся.

– Здесь рабов не кормят. Мнемоциты работают так, что могут извлекать питательные вещества из организма, потому ты можешь прожить около года, используя исключительно ресурсы своего тела. А с твоим здоровенным телом, как я предполагаю, можно прожить и два года без еды.

– А зачем мы тогда едим?

– Чтобы не меняться и быть вечно молодыми. Отсутствие еды приведет к тому, что организм будет стремительно стареть. Но мнемоциты – хитрая вещь. Они вернут организм к прежнему состоянию, если хорошо питаться.

– Понятно. Но мой план, в таком случае, провалился. Хотя.

Глаза Шахина заблестели. Он попытался крутить педали в обратную сторону, а после он со всей силы и всей массой начал резко дергать педали назад и вперед. Цепь слетела с механизма.

К нему подбежал надзиратель и ударил его хлыстом по лицу, а после отправил в нокаут. Здоровяка пришлось отвязать на время починки его рабочего места. Слава богу, нокаут был всего-то нокдауном. Гигант встал на ноги и в одно мгновение ока раскидал всех беспомощных прислужников аль-Кинди. После здоровяк освободил всех.

Мухаммед и Шахин остановились перед выходом.

– Что будем делать? – спросил силач.

– Все просто. Они точно узнают, что наша работа остановлена.

– Почему?

– Я думаю, что здесь везде провода не просто так.

– И сюда прибегут войны?

– Да. Победить их в темном подвале будет намного легче, чем на открытой территории.

– Особенно мне. Я встану у самого входа.

Шахин встал у стены, неподалеку от двери.

Через десять минут в подвал ворвалось десять человек, вооруженных автоматами. Через одну минуту из подвала вырвалось десять вооруженных заключенных во главе с Шахиным, а за ними осторожно плелись остальные.

Впереди идущие мусульмане отстреливали солдат Блуждающего города. Аль-Кинди выглянул из своего дома. Он увидел сбегающих рабов. Это было не самое приятное известие для него. Мудрец в одно мгновение помчался в сторону убегающей толпы. Здоровяк увидел того безумного хиляка, который совсем недавно ударил его. Прицелившись, Шахин направил в него автоматную очередь, но аль-Кинди бежал так же быстро, будто ничего не случилось. Раны, которые были проделаны пулями, не нанесли ему абсолютно никакого урона. Он даже скорости не сбавил. Через секунду он снес всю убегающую толпу, скинув почти всех с Блуждающего города. Некоторые предпочли спрыгнуть до того, как чудовище добралось до них. Снаружи, кстати, уже стемнело. Небо было синим, и уже виднелись некоторые звезды.

Аль-Кинди спрыгнул за ними. Он стоял и смотрел на всех упавших людей. Многие сломали при падении конечности, кто-то свернул шею, только здоровяк Шахин стоял на ногах. Он успел спрыгнуть в самую мягкую горку с сухим песком. Кругом слышались стоны.

Злодей и герой стояли, глядя друг на друга несколько секунд, пока Блуждающий город полностью не прошел над ними, задавив несколько неудачно спрыгнувших человек.

Мудрец злобно сказал:

– Я перебью вас всех одним лишь ударом, но было бы не интересно смотреть на вашу смерть вот так. Это было бы слишком просто. Все, кто лежат вокруг, либо мертвы, либо ранены. Здоровых не так много. Мне интересно, как долго вы будете мучиться без еды, воды и одежды до того, пока не пойдет ледяной дождь, разносящий черепа, словно камни хрустальные бокалы. А, может, кто-то из вас, паломников, даже выживет и пойдет за мной, но будет уже поздно. Мы ушли далеко на север. Вы просто-напросто не успеете пройти паломничество. Удачи вам, жалки смертные.

После этих слов аль-Кинди с нечеловеческой скоростью помчался за уезжающим городом. Казалось, будто его ноги удлинялись. В итоге и он и его город исчезли за горизонтом. Тем временем, Шахин и Мухаммед с некоторыми другими, сохранившими свое здоровье, оказывали первую помощь пострадавшим. После они отправились в путь по компасу Шахина. Те, кто был здоров, тащили хромых и трупов, здоровяк нес сразу двух человек на своих мощных плечах. Сломавшие при падении руку или руки тоже несли людей. Многие просили их бросить, оставить, бежать прочь, чтобы спастись, но Шахин сказал:

– Мы никого здесь не бросим. Если Аллах решил, что этот груз нам по плечу, значит, он нам по плечу. Даже если мы не пройдем паломничество. Главное, что мы последуем по пути Аллаха.

Прошло несколько дней. Ночь становилась все темнее и темнее, благо, на стрелку было нанесено вещество, которое подсвечивало её. Предположительно, это был не фосфор, потому что светился несколько темных суток. Еды для паломников совсем не было. За месяц все они исхудали, даже гигант уже не казался таким уж гигантом. Путь длился уже очень долго. Температура падала. Еще месяц прошел достаточно бесполезно. Лишь иногда на пути встречались оазисы, где идущие останавливались для того, чтоб отдохнуть и поспать.

Со временем путники набрели на город изгнанников. Их сразу же встретили с автоматами в руках. Пришлось отстреливаться. К счастью, паломники захватили с собой оружие. После многочасовой перестрелки городок был завоеван, а преступники были связанны. На самом деле, в городе было три десятка изгнанников, а остальное население – их слуги, которых они заставляли делать всю грязную работу. Освобожденные жители были благодарны пришедшим. В знак благодарности они поселили всех раненных в своих домах, поделились едой и одеждой с теми, кто решился продолжить паломничество. Мухаммед и Шахин хорошенько поели, выспались, тепло оделись и отправились в путь, рассчитывая в скором времени расстаться.

– Эй, Шахин, а ты молодец. Ты спас наши жизни.

– Аллах мне помог. Если бы они меня отключили, а потом бы привязали к другому стулу, то ничего бы подобного не произошло.

– Но есть одна проблема.

– Какая?

– В пустыне уже совсем темно.

– Но у нас уже есть провизия и одежда.

– Не в этом дело.

– А в чем же?

– Ледяной дождь.

– Уже скоро?

– Не имею понятия. Но уже очень темно. Видны прекрасные звезды. Когда все заполонят облака, тогда, можно сказать, что мы покойники.

– Покойники? Но у нас же есть шанс успеть?

– Совсем небольшой.

– Тогда чего же мы медлим?

– Я не верю, что смертный человек может преодолеть то расстояние, о котором идет речь, за отведенное время.

– И?

– И я отправлюсь в деревню и пережду там смертельный дождь, а потом закончу паломничество.

– Но тебе придется ждать несколько месяцев!

– Зато я останусь жив.

– Ты же веришь в Аллаха.

– Но Аллах мне подсказывает идти назад.

– А мне подсказывает идти вперед, – храбро произнес Шахин.

– Здесь наши пути расходятся.

– Хорошо, прощай, мой друг.

– И ты прощай, – сказал Мухаммед.

Два мусульманина разошлись. Пройдя около часа, Шахин рванул с места в ту сторону, куда указывал компас. Он бежал так быстро, как мог. Но становилось все темнее и темнее. Он даже ел на бегу и спал по три часа в день. Он все бежал и бежал, бежал и бежал. Ночь достигла предела своей темноты. Шахин даже не видел песок. Он бежал в кромешной темноте. Он засыпал, поворачиваясь в определенную сторону, чтобы не потерять направление. Он абсолютно ничего не видел и перемещался в кромешной тьме. Только звезды робко светили над головой, будто дразня путешественника призрачным светом, который, к сожалению, пропадал, когда мусульманин опускал глаза.

С каждым днем становилось все холоднее. День за днем Шахин надевал на себя все больше одежды. Бежать было все труднее, спать – сложнее, а думать на таком морозе вообще было холодно. Тучи надвигались со всех сторон. Со временем звезды пропали, и небо покрылось черной дымкой.

Каждая секунда говорила, что дождь вот-вот пойдет, а идти до города еще несколько дней. Это, должно быть, конец. Шахин остановился и упал на колени. Первая ледяная стрела просвистела рядом с ним, вонзившись в песок. За ней упал еще десяток. Одна ледяная стрела вонзилась в плечо путника. Другая пронзила ногу.

Через секунду пошел сильнейший дождь из ледяных стрел. Их было настолько много, будто все китайцы во вселенной натянули луки и выстрелили в пустыню. Тело любого человека, попавшее под такой обстрел, уже бы не смогло восстановиться даже с помощью мнемоцитов. Капли крови, конечности, туловище, череп – все разнесло бы по всей пустыни в считанные секунды. В мире бессмертных – обычно никто не умирает. Даже паломничество было рассчитано по времени так, чтобы любой человек мог пройти его, находясь в зоне безопасности, но Шахину не повезло. Он просто опоздал. Он мог вернуться назад. Он мог спастись. Еще секунду назад он подумал об этом, а сейчас он мертв.

– Постойте, – сказал он, – я могу думать. Это значит, что я в раю?

Перед его глазами засиял яркий свет.

– Аллах, ты ли это? Ты ли это?

Вдруг послышался знакомый голос:

– Я не мог оставить тебя в одиночестве в пустыне. Прости, что так поздно нашел тебя.

Это был Мухаммед, светящий фонарем в лицо паломнику. Он загородил стену ледяных пуль, летящих наискось в гиганта большим фургоном, который ему выдали жители города. Бронированный фургон плевать хотел на беспомощные льдышки, которые лишь тщетно колотили и колотили по нему.

Здоровяк залез в машину. Мухаммед принялся обрабатывать ему раны.

– Знаешь, а Аллах действительно верит в тебя. Я увидел тебя только тогда, когда ты упал на колени, и первая ледяная стрела ударила об крышу фургона. Я уже думал, что тебя сейчас развеет по всей пустыне. Я разогнался, как мог. И, что самое главное, я не раздавил тебя, когда подъезжал. Кругом одни чудеса.

– Ты спас меня, – виновато ответил Шахин.

– Ничего. Все хорошо.

– Поедем в город, а потом начнем паломничество заново?

– Нет. Мы просидим здесь, пока дождь из ледяных стрел не закончится, а потом ты пройдешь свое паломничество до конца. Ты заслужил пройти этот путь. А я сдался. Я пройду его в одиночку.

– Но ты ведь можешь сделать вид, что ты прошел паломничество.

– Настоящий мусульманин всегда честен с собой и с другими. Обмануть кого-то, значило бы обмануть Аллаха.

– Ты прав. Спасибо тебе! Спасибо!

– Нет! Это тебе спасибо! Ты показал, Шахин, ты показал мне, что такое настоящая вера в Аллаха! Я должен был пойти с тобой, и нас двоих должно было разнести по пустыне ледяными пулями! Но Аллах! Аллах приказал мне, пусть я даже того не ведал, спасти тебя! Потому я здесь.

– Благодарю тебя и Аллаха. И сколько будет идти этот дождь?

– Около месяца.

– А еда?

– Еду и воду я приготовил.

– Замечательно!

Вот в такой незатейливой компании и прошел месяц ледяного дождя, который бывает только в пустыне. Шахин покинул автомобиль и попрощался с Мухаммедом. Тот поехал в Мекку. Шел обычный холодный дождь. Температура около нуля градусов. Выжить было можно. Прошло три дня, и здоровяк дошел до Медины. Когда его увидели, то встречали радостными криками. Дождь все усиливался и усиливался, но Шахину было наплевать. Он прошел этот путь живым. Он доказал свою веру в Аллаха и показал, что Аллах его поддерживает. Он сам гордился собой и чувствовал свою собственную силу. Его дух будто бы возрос, он будто бы стал старше на тысячу лет.

Еще немного и его бы разорвало от радости. Было весело. Пройдя паломничество, Шахин вернулся на поезде домой, где его ждали дядя Саид и отец Аббас, которого преждевременно посчитали мертвым. Мужчины обняли гиганта. Они были рады тому, что он вернулся целым и невредимым, а гигант был рад тому, что снова видит своего отца. Он долго рассказывал истории о своих приключениях. Аббас и Саид только слушали и удивлялись интересному рассказу. Они всей душой гордились успехами своего воспитанника.

Глава VI: Аль-Кинди

Аль-Кинди увидел в газетах фотографию знакомого человека. Он узнал, что Шахин, родившийся в Мекке, смог пройти паломничество после ледяного дождя. Это лицо взбесило мудреца.

К слову, когда-то он был хорошим. Поговаривали, что когда-то он освоил современный научный метод и быстро помог дополнить ученым свои знания. Увлеченный наукой и исследованиями, Аль-Кинди сдружился со многими правителями разных городов. Но в одно мгновение его поведение резко переменилось. Никто не знает причины столь резких перемен.

Мудрец собирал всех изгнанников под своим крылом, параллельно политически заигрывая с правителями многих городов. Он собирался начать массивное восстание изгнанников, коих он накопил уже около миллиона. И вот был выбран первый город, на который они нападут. Это была Мекка. Почему именно она? Все просто. Злодей увидел лицо гиганта, живущего там. Он обещал, что тот не выживет. Потому он и избрал Мекку.

Армия двинулась через пустыню. Это было в начале дня. Температура была терпимая. Войска перемещались стремительно. Ироничная, в общем, ситуация, когда люди, изгнанные в пустыню, объединяются, чтобы наказать своих обидчиков. Бедные, злые, в изорванных и грязных одеяниях – они бежали на Мекку. После произошло столкновение. Две армии беспощадно трепали друг друга. В городе объявили экстренное положение. Шахин, Аббас и Саид всеми силами пытались вывести женщин и детей своей семьи на автокараване. Шахин сидел на крыше машины и смотрел за тем, чтобы не попасться бушующим преступникам. Он командовал отцу, в какую сторону ехать.

Через несколько минут автомобиль покинул Мекку. Здоровяк спрыгнул с крыши и направился обратно в город. Автокараван затормозил. Отец выглянул и спросил:

– Куда ты?

– Мне кажется, что я знаю, кто виноват. Нужно убедиться в этом.

– Сын, поехали отсюда.

– Отец, я прошел паломничество не для того, чтобы убегать от шайки недалеких преступников.

– Сын, я приказываю тебе сесть в машину!

– А Аллах приказывает мне вернуться в город.

Здоровяк побежал в город. По пути он позаимствовал автомат у убитого изгнанника и начал прорываться в тыл, где, как ему казалось, должен был быть аль-Кинди. Армия изгнанников была огромной. Если бы они заняли Мекку, то уже ничто бы не смогло выгнать их отсюда. Вокруг валялись трупы. Везде была размазана кровь. Только Шахин успешно прорывался вперед, потому что он хорошо знал карту города, знал обходные и короткие пути. В тылу не было никаких главнокомандующих. Здоровяк надел на себя форму изгнанников и сделал вид, будто он один из них. Армия злодеев возвращалась на базу.

Там их ждал аль-Кинди. Он сидел на большом золотом троне во дворце, находящемся где-то в пустыне. Он сказал пришедшим солдатам так:

– Мои друзья, вы молодцы. Мы захватили Мекку. Теперь нам нужно отомстить и другим городам. Я предполагаю, что вы жаждите мести за изгнание. Я готов вам помочь. Мы разгоним нашу печаль кровью. Все злодеи на этой планете погибнут от наших рук. Мы – не боимся никого.

Вдруг вперед вышел один изгнанник.

– Кто ты такой вообще, чтобы говорить за нас?

– Я – тот, кто снабдил вас оружием, я тот, кто даровал вам средства и помог выжить в пустыне, я тот, кто организовал вас.

Мужчина направил на мудреца автомат и сказал:

– Спасибо тебе, но ты нам больше не нужен.

Автоматная очередь, по сути, должна была продырявить тело аль-Кинди, но мудрец даже не сдвинулся с места. Мужчина был шокирован. Он не поверил в то, что все пули прошли мимо. Он повторил свои действия, но ничего не изменилось. Мудрец сидел неподвижно и злобно хихикал. Через секунду он рванул к автоматчику и с одного удара пронзил его ладонью насквозь.

– Я думаю, что мы должны понимать символичность этого момента. По отдельности мы слабы, но все вместе, с моей помощью, мы сможем захватить мир. Если кто-то имеет что-то против, то он может высказать свое мнение. Люблю слушать чужие мнения.

Толпа сразу же притихла. Шахин наблюдал за всем этим со стороны. Мудрец продолжал:

– Скоро мы завоюем все западное полушарие, а потом перейдем на восток. Мир вскоре покорится нам. Не нужно сомнений. Не нужно думать, что я вам угрожаю. Мы с вами разделим все плоды этого мира.

Армия изгнанников заняла Мекку. Многие жители были обращены в рабов. Приезжающие паломники так же отправлялись в рабство. Однажды Мухаммед прибыл в этот город, чтобы заново начать паломничество. Его поймали и отправили работать на рудниках, где как раз надзирателем был Шахин, который, к счастью для всех заключенных, был добрым надзирателем, пытался уладить дело мирно. Он потому-то и остался с изгнанниками, что мог следить за делами аль-Кинди. Преступлений здоровяк никаких не совершал, никого не убивал и не бил.

Встреча с Мухаммедом произошла тогда, когда в рудник привели новых рабов. Шахин их принял и заметил знакомое лицо. Когда все преступники ушли, то он сразу же развязал всех приведенных и заговорил со своим старым другом.

– Здравствуй, Мухаммед. Как ты?

– Я не думал, что ты станешь служить силам зла, – с ненавистью произнес он.

– Я не стал служить силам зла. Я слежу за аль-Кинди.

– Следишь и надзираешь его рабов.

– Успокойся. Я все еще свято верю в Аллаха. И я все еще хочу остановить этого злодея. Но ты сам видел его силу. Я бы мог предупредить жителей других городов о нападении, но нужно узнать, куда этот злодей будет нападать. И еще, я даже не уверен, что мне поверят.

– Даже я тебе не верю.

– Да, прекращай, – недовольно сказал Шахин, – я могу вас всех освободить и выдать оружие, но нас быстро перебьет армия врага.

– А ты потерял ту сильную веру в Аллаха, которую имел.

– Не потерял. Просто не вижу смысла нападать на врага, который превосходит тебя в силе.

– Если Аллах с нами, то и одному из нас не составит труда справиться со всеми захватчиками.

Все его поддержали. Шахин же продолжил гнуть свою линию:

– Аль-Кинди – силен. Он голыми руками разрывает людей на части. Ему наплевать на пули, гранаты, удары и угрозы. Он непобедим, непробиваем, неуязвим. С его телом происходит что-то странное. Он может уничтожить всех нас одним лишь ударом, будь мы с автоматами, с пулеметами или в танках.

Все рабы притихли. Мухаммед задумался, а после ответил, размахивая руками:

– Все равно мы должны попробовать.

Вокруг послышались крики: «сам пробуй»; «наши жизни важнее этого бунта»; «Аллах не спасает самоубийц».

Шахин улыбнулся и добавил:

– Чтобы победить, нужно действовать с помощью ума, который был нам дарован Аллахом. Тела – явное, ум – скрытое.

Рабы зааплодировали. И продолжили работу. Шахин воровал для них еду и воду. Он не мог позволить этим людям погибнуть. Так прошло около года. Аль-Кинди не предпринимал никаких действий, но количество изгнанников в городе стремительно росло. Вскоре все дома были заняты прислужниками злодея. Шахин вывел Мухаммеда наружу. В итоге друг гиганта уехал на багги, чтобы сообщить всем близлежащим городам об опасности. Правители городов со смехом относились к таким новостям. Они не верили в глупости, которые им говорили бывшие жители Мекки. Так же они не поверили и Мухаммеду.

Прошло еще полгода. Ночью армия зла выступила в бой. Шахин был в ряду её солдат. Аль-Кинди же шел позади, следя за всеми воинами. Не дай Аллах, кто-то захочет отступить.

Армия была невероятно огромна. Каждый, кто бы встал бы на её пути – мгновенно был бы уничтожен. Победить такую армаду не смог бы ни один город на Венере. Страшно себе представить, что будет, когда вся эта чудовищная тьма доберется до ближайшего поселения.

Разрушительная сила опрокидывала деревни, разрушала города, только Шахин старался не воевать. Он помогал некоторым жителям спрятаться, делая вид, что бежит за ними и после якобы убивает. Города были не готовы к отражению атак. Мухаммед перемещался от одного селения к другому, сообщая, что скоро на них нападут, но ни один правитель не поверил ему. Города падали один за другим.

Шахин думал, как же можно убить аль-Кинди, и наконец-то до него дошло: гада надо заморозить и разбить. Он напросился у офицера уйти в разведку. К счастью, армия изгнанников была не слишком организованна. И вот здоровяк на багги ехал по дороге к следующему городу. Ему на встречу попался Мухаммед, ехавший по той же дороги. Друг гиганта бросил свое транспортное средство и отправился вместе с Шахиным.

– Так что ты придумал?

– Нужно заморозить гада в жидком азоте.

– Только где его украсть?

– Нужно просто пробраться в пожарную часть.

– Точно! Да ты гений, здоровяк.

Они добрались до следующего города, где в пожарной части выкупили у пожарников баллон с жидким азотом, который можно было надеть на спину и специальный шланг, с помощь которого можно было направить струю замораживающего вещества на злодея. Проще говоря, они получили в руки оружие. Теперь они отправились навстречу армии врага.

Шахин подкрался к аль-Кинди сбоку с огромным баллоном на спине. И начал лить на него жидкий азот. Все вокруг мудреца заполнилось непроглядным паром. Шахин думал, что все произойдет, будто в фильмах, и тело злодея превратиться в хрупкий лед, который можно будет легко разбить, но не тут-то было. Он не учел, что для заморозки жидким азотом требуется время. Аль-Кинди выскочил из туманной клетки и одним прыжком настиг гиганта. Он вырвал из его рук шланг и одним ударом опрокинул его на землю.

Мудрец превратил свою руку в меч и уже приготовился к тому, чтобы пронзить им лежащего здоровяка. Но вдруг из толпы выбежал Мухаммед и ударил злодея прикладом автомата. Это отвлекло аль-Кинди. Шахин поднялся на ноги, и они с Мухаммедом забежали в толпу. Злодей побежал за ними, но потерял их из виду. Он долго раскидывал своих рабов, но не мог найти тех, кто только что пытался его убить. Изгнанники, по сути, не вмешивались в склоки своего генерала, потому что они его не любили. Они даже не пытались остановить убегающих героев.

Так и закончились попытки остановить зловещего мудреца.

Глава VII: Изгнанник

Война длилась несколько месяцев. Аль-Кинди был разгромлен, но правители не верили в то, что он был преступником. Он сказал, что изгнанники его захватили. Правителям городов хватило этих слов для того, чтобы казнить почти всех пойманных и освободить мудреца.

Весь мир начал разыскивать Шахина и Мухаммеда. Они стали изгнанниками. Друзьям пришлось уйти из города и поселиться в одной из деревень в пустыне. Они прожили там несколько месяцев, пока туда не прибыли солдаты. Пришлось бежать.

Скитания по пустыне привели их в другую деревню, но через пару месяцев и её нашли. Во время очередного шествия по пустыне состоялся такой разговор:

– Знаешь что, Шахин, нам надо валить с Венеры.

– Зачем?

– На нас охотятся. Весь мир под угрозой уничтожения. Надо уходить.

– И что от этого изменится?

– Возможно, мы сможем позвать на помощь.

– Откуда?

– Ближе всех находится Земля.

– Но как преступники смогут улететь?

– Это сложный вопрос. Можно попробовать скрывать свои личности.

– А как же паспорта?

– Да, нам нужны новые паспорта.

– И как их достать?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Тогда побег отменяется.

– Или нет.

– Почему?

– Потому что мы еще можем выбраться. Надо просто тайком проникнуть на корабль.

– Ты знаешь, как хорошо охраняются космопорты?

– Не имею ни малейшего понятия.

Через несколько дней путники были у стен, огораживающих космопорт. Они были высотой с трехэтажный дом. Такие просто не преодолеть. Шахин был огорчен. Они обошли космопорт по периметру, но никаких лазеек не нашли. Здоровяк решил пойти напрямую, через парадный вход. Они вошли внутрь.

После гигант увидел, как мужчина покупает билеты. Он догнал его и тихонечко вытащил из кармана пиджака две бумажки, но тем временем полицейские захватили Мухаммеда. Здоровяк уже хотел им врезать, но его друг показало, что не нужно этого делать. Да, ведь только Шахин теперь может спасти планету от завоевания. Ему нужно лететь на Землю и сообщить, что Венере угрожает опасность.

Гигант покинул планету по чужому билету. Он полетел на Землю.

Раздел VI: Планета материалистов

Материализм существовал давно, раньше большинства существующих религий, до современной науки. Корни материализма впиваются и в Элладу, и в Древнюю Индию и в Древний Китай. Материализм продолжал прогрессировать, то вовсе исчезая, то смешиваясь с идеализмом, то обособляясь от него.

Материализм всегда хвастался наибольшей логичностью и рациональностью. Этот путь был выбран и пройден с невероятной мощностью, силой, трудолюбием. Работы материалистов, если сосчитать все работы в мире, скорее всего, будут представлять большинство написанного человеком за все время, ведь материалисты в большинстве своем графоманы, которые могут писать об одном бесконечное количество раз.

Материализм – это вторая половина человеческого мировоззрения, попытка объяснить мир объективными категориями. Материалисты чаще уверены в своем знании и в том, что познание возможно, хотя есть некоторые исключения.

Материализм – становится символом и философией объективного знания. Мир разделяется на составную его материю. Здесь и зарождается относительность. Материя – становится основной категорией мысли, которая в некоторых направлениях заменяет даже время и пространство.

Материализм – это вера в наличие материи, даже когда ученые её теряют, это актуализация наличного бытия в действительности разума. Образ мысли материалиста – это образ мысли материи. Человек становится высокоорганизованной материей. Плохо это или хорошо – неизвестно, но материалистический дискурс – достаточно плодотворен. Его красота и грация соединяются с миром и исходят из мира.

Материализм – это нечто божественное, но не имеющее в своем начале Бога. Материализм – сложнейшее начало человеческого мышления, основанное не на принципе от сложного к простому, как это делают идеалисты, а от простого к сложному. Если бы материалисты придумали Бога, то он был бы не создателем мира, а его венцом, финальным результатом объединения материи. Отсюда и исходит вся проблема логики материалиста. Материалист возвышается в своем мышлении, а идеалист нисходит. Материалист синтезирует положения, а идеалист, уже создавший высшую сущность, может только анализировать её.

Но это еще не все. Уже в марксизме материя начинает заменять и вытеснять Бога. Она становится высшим принципом бытия. Его основой. Его айпероном и его логосом.

Материалисты обычно наиболее категоричны и наиболее уверены в своей правоте. Их мнение кажется им наиболее адекватным и объективным. Здесь скрывается их сила и способность сопротивляться даже идеалистическому настрою большинства.

Материализм – крайне устойчивое направление в мысли.

Глава I: Мир материалистов

Марс был пустынной и одинокой планетой, пока её не заселили люди. По удачному стечению обстоятельств, заселить его было достаточно просто. Повысить температуру? Нет проблем. Повысить плотность атмосферы? Так же не проблема.

Марс заполнили водой и подходящей для растений почвой, а морское дно водорослями. Когда атмосфера стала подходящей, то туда запустили животных и начали строить города.

Прекрасный Марс расцвел впервые за всю свою жизнь и тут же потух. Жители Марса, к его несчастью, материалисты, которые пытаются высосать все ресурсы из планеты. Коммунизм воцарился в обществе, что хорошо было для людей, но плохо для природы. Единое в своих порывах человечество, братское человечество, дружно уничтожало плоды природы, только что ею и воздвигнутые.

Дружба народов, их единство, их сила – все это обуславливалось ростом промышленности, засоряющей природу. Люди не обращали особого внимания на окружающий мир. Им хотелось лишь делиться друг с другом и делить блага планеты между собой, забывая о том, то они на ней живут.

Вокруг самой большой горы на севере, которая ранее называлась Олимп, был построен огромный город Маркс, гору же переименовали в Энгельса. Рядом располагалась долина Ленина, на которой был потушенный людьми вулкан, Сталин, называемый ранее Фарсида. Основная промышленная зона, так же как и столица, Маркс, располагалась на севере. Там же было огромное количество заводов. Земля умирала.

Но на юге тем временем можно было заметить процветающую природу. Великий мыслитель Фейербах был избран правителем здешних земель. Он любил созерцать природу, потому всеми силами мешал индустриализации. Именно с юга пошла тенденция, гласящая о том, что природу следует освободить от гнета людей. Люди должны жить в гармонии с природой. Но девяносто процентов жителей Марса игнорировали эти призывы. Людям было удобно получать промышленные блага. Им было удобно получать все бесплатно. Идеология ограниченного использования природных ресурсов вела бы не к накоплению материальных ценностей, а к ограничению их количества. Если бы кому-то чего-то не хватало бы, то мог бы начаться межклассовый конфликт, что считалось неприемлемым. В свободном обществе не место классам.

Наука, в частности её прикладные области, были развиты на Марсе даже лучше, чем на Энцеладе. Люди уважали науку и стремились к накоплению собственных знаний.

Поэзия Марса – это поэзия кузниц и фабрик, заводов и громких пролетарских голосов. Ритм и рифма в этой поэзии – второстепенное. Главное выразить призыв к труду, главное показать силу человека, показать его созидательный потенциал.

Картины материалистов представляли собой изображения трудной жизни рабочего под капиталистическим игом, его радость от обычного человеческого труда на благо общества и борьбы рабочего класса за свободу. Прозаики Марса так же возносили идею труда над другими идеями.

О законе этого мира мы с вами узнаем подробнее из этого раздела.

Стоит также упомянуть пропагандический характер СМИ. И по телевизору, и в журналах, и в газетах – везде можно было увидеть призыв к труду. Труд – ключевое понятие этой особенной вселенной.

Никакой религии, как вы понимаете, на Марсе не было ни на юге, ни на севере, ни на западе, ни на востоке. Люди не верили в Богов. Вся мораль строилась исключительно на материальных ценностях. На уважении к высокоорганизованной материи. Жители Марса ценили друг друга и жили в братстве. На первый взгляд, все были счастливы. Солнце сияло за окнами, две небольших луны вращались вокруг планеты, а люди беззаботно трудились на благо общества.

Что делать бессмертным, кроме как посвятить все свое бессмертие труду? Люди полюбили труд. Труд – стал смыслом жизни. На этом и основывалось все благое в мире людей. И это, поверьте, не плохо. Любить труд – очень даже хорошо, забываться в труде – очень даже не плохо.

Глава II: Хлоя Госсетт

Зал суда заполнен до отказа. Прекрасная Хлоя сидит в клетке и читает книгу. Рядом стоит её адвокат и пытается привлечь внимание красавицы. Напротив них сидит прокурор, Фридрих Энгельс, который всеми силами желает упрятать Хлою за решетку. Судьей является бородатый Карл Маркс. Людей здесь собралось очень много. Это было делом общечеловеческой значимости. Но подсудимая продолжала читать книгу, не обращая внимания на окружающих. Такая картина рисовалась всем присутствующим.

Адвокат сказал девушке, пользуясь шумом толпы, желающей разорвать её на части:

– Прекращай читать и веди себя адекватно!

– Уважаемый, когда я перестаю читать, то я перестаю жить.

– Как ты пронесла книгу в клетку вообще?

– Любой разумный человек должен хранить книги про запас, – ответила она, даже не поворачиваясь и продолжая чтение.

– А ну, отдай сюда книгу.

– Сунешь руку – я её сломаю.

Адвокат сразу же отступил, хотя голос девушки был достаточно спокоен. Она была профессиональной шпионкой и не любила людей, особенно мешающих ей читать.

Карл Маркс грозно произнес, ударим деревянным молотком по столу:

– Сейчас начинается слушание дела международной важности. Поэтому его веду я, вождь коммунизма.

Все встали.

– Можете сесть.

Все сели.

– В преступлениях против коммунизма и жителей Марса обвиняется Хлоя Госсет. Возраст её нам неизвестен. У нее нет никаких документов, достоверно подтвержденных правительством. Она обвиняется в…

Хлоя Госсетт – прекрасная блондинка, родившаяся на юге Марса в городе Ленинграде. Отца и матери она никогда не знала. Её приемный отец, Фейербах, так же являющийся вождем города и величайшим немецким философом классиком, пристрастил приемную дочку к чтению. Хлоя полюбила не только читать, но и любоваться прекрасной природой юга. Ей нравилось ощущать красоту окружающего мира. Она созерцала прелести этого мира, она впитывала в себя всю его симпатию и отзывчивость, и она хотела отвечать ему лишь симпатией и отзывчивостью.

Также девочка занималась единоборствами и стрельбой. Со временем её приемный отец утроил её на работу шпионкой. Он понимал, что это опасный труд, но у девочки был талант. Она с легкостью побеждала парней в драках и лучше всех в группе стреляла.

Через несколько лет она смогла стать шпионкой. К сожалению, для этого ей пришлось отказаться от мечты стать матерью. Её сделали бессмертной.

Фейербах отдалился от дочери, передавая ей поручения через доверительных лиц.

Всю свою оставшуюся жизнь Хлоя блуждала по планете, перемещалась из города в город. Она дышала ядовитыми газами города, вспоминая свое радостное детство в прекрасных южных благоухающих садах. Она возненавидела промышленность. И вот, находясь в городе Меринге, на одной из встреч элиты пролетарского сообщества, Госсетт в умопомрачительном синем платье пила вино в компании и интересным мужчиной, пытающимся заговорить ей зубы.

– Вы прекрасны.

Девушка игриво хихикнула.

– Нет, серьезно. Вашей красоте нет предела. Вы – самое яркое сокровище на этом празднике.

– Вы, уважаемый, явно преувеличиваете мои достоинства.

– Ваши достоинства невозможно преувеличить словами, но можно приблизиться к ним поступками.

К счастью, Хлоя увлекалась романтическими романами где-то лет в двенадцать, а после их переросла. На нее не действовали мужские штучки. Она знала, как мужчины умеют вешать лапшу на уши, потому лишь делала вид, что отвечает взаимностью. Кстати, пролетарская элита и её встреча – это не какое-то особое аристократическое собрание или праздник. Совсем нет. Здесь уважаемые люди в красивых костюмах, которые мог позволить себе каждый житель Марса, ели еду, которую мог позволить себе каждый житель Марса. Вернемся все-таки к нашей паре.

– Я бы хотел проводить вас к себе домой.

– А ц?

– Когда видишь такую красоту, как же можно не торопиться? – сказав это, мужчина поцеловал девушку в руку.

– Хорошо. Я согласна.

Гордый самец вел свою добычу в машину. Через несколько минут они уже были в замечательной квартире, наполненной разнообразной техникой. По нашим меркам мы бы предположили, что этот мужчина – богат, но не менее богат и остальные люди на планете. Хлоя подошла к окну. Мужчина обнял её сзади и начал целовать шею. Девушка бросила его через бедро, а после, ухватившись за пальцы и заламывая их одной рукой, прижала шею своего клиента локтем.

– Черт, я столько притворялась глупой, что даже забыла главу, на которой я остановилась в книге. Это меня сильно огорчает, понимаешь?

– Кто ты? – нервно спросил мужчина.

– Я – твоя смерть. Ты – глава лесообрабатывающего комбината, который принял законопроект о массовой вырубке леса к востоку от города Меринга?

– Да, это я.

– Тогда мне придется тебя огорчить. Во-первых, вот оригинал законопроекта.

Девушка достала из своей сумочки, которая все время находилась на её плече, бумажку, а после вернула локоть на шею.

– Здесь написано, что вы собираетесь вырубить несколько квадрантных километров лесов. Меня это сильно огорчает.

Хлоя смяла листок, а после одной рукой разорвала его.

– Подумай, малыш, ты уничтожаешь леса, которые дают нам воздух. И ради чего? Ради каких-то там стульчиков, да столиков, которых и так полным-полно. Я предлагаю тебе заключить со мной мирный договор.

– Что? Что ты несешь?

– Ты сократишь количество вырубаемого леса в пять раз, а вместо вырубленных деревьев прикажешь посадить новые.

– В пять раз? Ты знаешь, что верхушка будет не довольна?

– Ладно. Ты не понял. Объясню доступнее.

Хлоя начала заламывать пальцы сильнее. Мужчина еле сдерживался, чтобы не закричать от боли.

– Если мы увидимся еще раз, то ты отправишься в мир иной, которого не существует, чтобы там пообщаться с вырубленными деревьями. Я сначала поймаю тебя, а потом убью. После твое тело будет сожжено. И, как ты понимаешь, сожженное тело невозможно оживить мнемоцитами. Посему ты навсегда отправишься в небытие.

– Я все понял. Я все сделаю. Отпусти меня.

Девушка отпустила мужчину. Они поднялись с пола.

– Я не понимаю, зачем это все?

– Все просто, дурачок. Сегодня вы, жители севера, дышите кислородом, который доставляется вам с юга. Только там сейчас в изобилии произрастает достаточное количество растений, для обеспечения всей планеты кислородом. На севере уже очень мало лесов. Следовательно, очень мало кислорода. В скором времени всему человечеству не будет хватать кислорода, что приведет к кислородному голоданию населения. После чего все человечество на Марсе вскоре вымрет. А вместе с ним вымрет и знание о материи.

– Вы очень прагматична.

– В отличие от идиотов мужчин, которым лишь бы набить свою квартиру вещами, у меня есть другие ценности.

– Только не говорите про душу.

Девушка направилась к выходу.

– Я и не говорю про душу. Моя единственная ценность – это природа.

Путь предстоял не близкий. Между двумя городами пролегала безлюдная дорога. Пустынные степи Марса, которые когда-то в изобилии красовались растениями, казались мертвыми. Хлоя вела автомобиль. У неё сегодня было еще одно дело в городе Коллетте.

Пришлось переодеться в привычную одежду, прежде чем выйти из машины.

Через пару часов девушка уже находилась на крыше, где её ждали три здоровенных мужика. Один вышел вперед и грозно сказал:

– Сильвия Лионхарт, вы выкрали приказ о строительстве завода.

Девушка читала книгу и не обращала внимания на мужчин.

– Я сказал вам, что вы украли приказ о строительстве завода, подписанный самим Карлом Марксом. Такой важный документ. Где он? Мы можем выкупить его.

Девушка достала из кармана приказ и разорвала его одной рукой, продолжая читать. После она скомкала лист бумаги и кинула под ноги мужчинам.

– Сильвия, я вас не понимаю. Вы договорились с нами о встрече, а потом просто так порвали ту бумагу, которая помогла бы вам выбраться отсюда живой?

– Мальчики, не поймите неправильно, но я пришла сюда для того, чтобы показать вам, что я одна могу справиться с прихвостнями убийц природы.

Мужчины потянулись за пистолетами, но Хлоя была быстрее. В одно мгновение она перестреляла всю троицу, а после продолжила читать книгу, медленно покидая место идеального преступления.

В зале суда наступила тишина. Вдруг встал Фридрих Энгельс. Он начал говорить:

– Вы обвиняетесь в преступлении против народа. Вы пытались остановить прогресс. Это непозволительно. Вы стремитесь подорвать основы жизни всего человечества. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Хлоя громко перелистнула страницу и тихо произнесла:

– Сейчас, дочитаю до конца главы. Не мешайте мне.

Энгельс громко сказал:

– Заберите же у нее книгу!

Охрана подбежала к клетке и зашла внутрь. Девушке пришлось отдать книгу. Когда клетка закрылась, то прокурор переспросил:

– Что вы можете сказать в свое оправдание?

Девушка встала.

– Я думаю, что ваш здешний сброд – лишь общество убийц природы. Вскоре вы все умрете по собственной же глупости. И только такие люди, как я, спасают вас от неминуемой гибели. Мне наплевать, осуждаете вы меня или нет. Но вы, люди, которые твердите о социализме, только что отобрали у человека книгу. Отобрали! Лишили важного предмета. О каком равенстве может идти речь?

Хлоя села.

– Да как ты смеешь, малолетняя и недалекая…

Вдруг Карл Маркс стукнул пару раз по столу своим молотком.

– Энгельс, держи себя в рамках.

– Хорошо, друг.

Хлоя обратилась к суду:

– Верните мне, пожалуйста, книгу, а то пока вы решаете, как меня повесить, я успею прочитать много интересных глав.

Маркс недовольно посмотрел на девушку.

– Простите, конечно, но меня мало волнуют ваши желания.

Хлоя ответила:

– Как и желания всех остальных людей. Вы судите меня за то, что я спасаю нашу планету. Если вы хотите убить меня из-за этого, то вам, конечно, решать. Но пока вы решаете, дайте мне вдоволь начитаться. Мне абсолютно не интересны ваши споры. Я хочу почитать. Можно сказать, что это мое последнее желание.

– Ладно, верните ей книгу. Пусть читает.

Хлоя получила обратно то, что ей принадлежало.

Энгельс начал свою речь:

– Вы угрожали вождю Хеллера.

Ночь. Во всю бушуют молнии, ветер и дождь. Хлоя стоит с ружьем в кабинете вождя города Хеллера.

– Я надеюсь, что вы понимаете всю серьезность ситуации. Я перебила всю вашу охрану. Вы находитесь не в самом лучшем положении. И вам всего-то нужно пообещать мне, что вы отстоите позицию, при которой завод на территории реки Исиды построен не будет.

– Это невозможно!

– Тогда мне придется выстрелить в вас из дробовика, а после сжечь ваше тело.

– Ты не сделаешь этого, девочка.

Она выстрелила. Описывать кровавую картину, я думаю, не стоит. После шпионка с помощью гамма-мнемоцитов оживила его. Вождь пришел в сознание уже в катере. Он был связан.

– Куда мы едем?

– Туда, где твой труп никто не найдет. Говорят, что под влиянием гамма-мнемоцитов тело под водой постоянно то умирает, то оживает, что доставляет невероятные мучения.

– Ладно, психопатка. Я клянусь, что никакого завода строить не буду.

– Учти, если завод будет построен, то я обязательно вернусь.

– Я вас понял.

В зале суда все окончательно притихли. Энгельс продолжил:

– Вы также разрушили один из нефтеперерабатывающих заводов.

Темная ночь. Звезды сияют на небе. Хлоя медленно пробирается на завод через окно, используя кошку. После она устанавливает взрывчатку на контейнеры с нефтью и покидает здание. Одно нажатие на кнопку, стоя на вершине горы, и здание разрушилось. Пламя вырвалось из окон. Тем самым еще одно зло было уничтожено.

– Вы напали на самолет, на котором летела элита пролетариата.

Аэробус летел по бескрайным просторам неба. Девушка сидела в кресле и пила коктейль, любуясь прекрасными видами из окна. Допив, она встала и пошла в сторону туалета, по пути захватив одного толстого мужчину и приставив к его виску пистолет.

– Если кто-то двинется с места, то я убью этого мужчину и каждого, кто мне помешает. Всем сидеть тихо.

Хлоя отвела мужчину в туалет, усадила его на унитаз и приставила к голове ствол.

– Зайчик, чтобы остаться в живых, ты должен мне кое-что пообещать.

– Чего ты хочешь, сумасшедшая?

– Ой, так грубо, – девушка прострелила толстяку ногу. Тот завопил от боли и упал на пол.

– Теперь, я думаю, ты будешь лучше себя вести. Мы пролетаем над океаном. Что это значит? Это значит, если я скину тебя в воду, то ты утонешь и твоя жизнь прекратиться, но это не так весело, как могло бы показаться.

Девушка достала шприц и вколола его содержимое в толстую ногу скулящего мужчины.

– Теперь в твоей крови гамма-мнемоциты. Проще говоря, ты будешь не просто тонуть. Эти мнеоциты не дадут тебе умереть сразу. Ты будешь захлебываться, умирать в удушье, а потом оживать, и снова умирать. Действие гамма-мнемоцитов будет длиться в течение нескольких дней, так что это будет очень мучительная смерть. За один день ты успеешь умереть раз двадцать, пока тебя не расплющит давление, конечно же. Но у тебя, зайчик, есть шанс на спасение. Ты просто-напросто запрещаешь строительство фабрики в лесу Демокрита.

– Я не могу. Энгельс меня…

Хлоя выстрелила ему в другую ногу. Толстяк опять закричал.

– Мы все ничего не можем. Этот мир настолько тяжелый, что ничего нельзя изменить, но я уже остановила постройку тридцати заводов, остановила вырубку пятидесяти лесов, остановила строительство пятнадцати фабрик. И после этого ты говоришь мне, что это невозможно?

– Поймите, это специальный проект Энгельса. Даже если я умру, то он его закончит.

– Значит, мне нужно добраться до Энгельса.

– Ты совсем сошла с ума?

Девушка вышла из туалета, подошла к месту, где недавно сидела и достала с верхней полки большую сумку, из которой уже она добыла парашют. Госсет направилась к выходу, открыла дверь и выпрыгнула с самолета.

Энгельс продолжал:

– И, самое страшное ваше преступление, вы пытались убить меня.

Женщины, находящиеся в зале, почти синхронно ахнули.

Глава III: Жизнь – это война

Энгельс приближался к югу, застраивая все фабриками и заводами, вырубая леса и разрушая природу. Фейербах негодовал. Впервые за последние десять лет он позвал свою приемную дочь к себе в кабинет. Он сидел за деревянным столом. Вокруг, на полках, было много книг. Также тут находились бюсты мудрецов просвещения: Вольтера, Гальвеция и Руссо.

Хлоя вошла в кабинет и уселась на кресло, стоящее чуть с краю относительно центра.

– Привет, папа.

– Здравствуй, доченька.

– Чего ты хотел?

– Ты за последние десять лет сделала очень многое для того, чтобы остановить процесс разрушения природы. Многие агенты не смогли добиться ничего подобного. Но сейчас происходит непоправимое. Фридрих Энгельс подписал указ о застройке юга. Юг скоро вымрет.

– Ты серьезно?

– Да. Через месяц начнется массовая застройка и добыча полезных ресурсов. Единственный, кто может это все исправить, – Энгельс. Но он – опасный человек, великий человек. К нему нельзя просто ворваться и угрожать его жизни. Он не простой бессмертный. Его оживят даже если это будет стоить жизни других людей. Правительство может клонировать его. Все вернется на круги своя. Его нужно убеждать очень грамотно. Только ты способна на такое. Только ты сможешь проникнуть в Маркс, изловить Энгельса и угрожать ему так, чтобы он действительно испугался.

– Я смогу. Это слишком просто.

– Только береги себя.

– У меня уже есть замечательный план. Нужно снарядиться. Сначала я отправлюсь к Хэнку, Сэму, а потом уже к Тиму. Нужно ответственно подготовиться.

– Когда погибнет юг, тогда погибнет и весь мир. Нужно спасти всех людей, которые не понимают, что насильственное изменение природы приведет к ухудшению их собственной жизни.

– Я понимаю, отец. Потому я и борюсь с этим.

– Весь мир, – грустно сказал Фейербах, – весь мир зависит от тебя. Мне очень жаль, что приходится применять такие методы. Я не хотел бы мучить людей.

– Но пока они не поймут, как мучают природу, их путь будет вести их только в бездну.

– Да.

– Отец, я понимаю это не хуже твоего. Мой путь – спасти природу от рук зла. Пусть я действую не самыми лучшими методами, но это единственный путь.

– Возможно, не единственный. Но сейчас у нас нет ничего лучше.

Хлоя направилась в соседний городок, где её ждал Тим, молодой паренек, изготовляющий у себя в подвале фальшивые документы. Девушка пришла к нему домой и постучалась в дверь. Тим открыл.

– Я вас ждал.

– Да. Здравствуйте, Тим. Мне нужны новые документы.

– Опять? Вы за последние пару месяцев слишком часто меняете документы.

– В этот раз у меня слишком важное задание.

– Какой уровень?

– Мне нужно запугать Энгельса.

Тим смотрел на девушку, как на дуру.

– Проходи, если ты не сошла с ума.

– Я не сошла, – сказала Хлоя, заходя в дом.

На чердаке располагался аппарат, создающий фальшивые документы и через интернет взламывающий базу данных Марса (города). Тим сел за компьютер. Хлоя плюхнулась на диван.

– Какая легенда на этот раз?

– Пионерка, комсомолка, начальница отдела по заготовке леса, мне уже восемьдесят лет, живу на экваторе, в городе Маркс-два. Семья, дети, близнецы, муж – начальник фабрики.

– Зачем так величественно? Собралась баллотироваться в вожди?

– Мне нужно попасть на аудиенцию с Энгельсом. Обычному рабочему там делать нечего.

– Тоже верно. Я все вбил.

– Остальная информация пусть определяется случайно.

– Рандом включен. Макет документов готов. Взламываем мировую сеть. И что ты собираешься делать?

– Я? Пока еще не придумала. Но мне нужно хорошее оправдание, чтобы делать все, что угодно. Первым делом нужно выследить всех получателей писем от Энгельса. Часть из них отцовские шпионы возьмут на себя, часть придется тянуть мне. Для этого я буду использовать старые документы. После же я отправлюсь в Маркс, где поймаю Энгельса. Быть может, человек он и великий, но у всех великих людей имеются великие страхи.

– Ты будешь опять давить на слабые места?

– В своей привычной манере.

– Боюсь, что тогда Фридрих напишет про тебя книгу.

– Если сможет писать после нашей встречи.

– Только не убивай его. Он действительно гениальный человек.

– Я за всю свою жизнь не убила ни единой мухи, а если я кого-то и убивала, то потом сразу же оживляла.

– Ага, только после встречи с тобой все превращались либо в параноиков, либо в шизофреников.

– Что ж, это не моя вина. Просто у людей слабая психика.

Тим усмехнулся, а после, открыв крышку своего аппарата, выдал девушке документы.

– Оливия Стар, – произнесла Хлоя, – хорошее имя. Спасибо, друг.

– Обращайся.

Через несколько часов девушка уже стояла у дома Сэма. Мужчина ей открыл.

– Опять ты. Сколько можно. Если бы не твой отец, то ни о какой технике бы разговора и не шло.

– Все сквернословишь, Сэм. Ты не меняешься.

– Что тебе нужно?

– Новый мобильный телефон, записанный на имя Оливии Стар.

– Это не трудно. Но я тебя все равно ненавижу.

– Старина Сэм, ты весь все равно мне поможешь.

– Если бы вдруг твой отец исчез, то я бы тебе не помог. Заходи, девка.

Хлоя зашла в дом.

Через некоторое время девушка была перед домом Хэнка. Дверь открыл высоченный молодой человек.

– Здравствуй. Ты пришла, чтобы взять оружие?

– Да.

– Что именно тебе нужно?

– Дамский пистолет.

– У тебя же таких море.

– На этот раз мне нужно что-то действительно маленькое и незаметное.

– Хм, у меня есть последняя модель… сейчас. Заходи.

Девушка зашла домой. Мужчина из подвала принес ей небольшую пушку, которая размером не превышала половину женской руки.

– Это «Микро», познакомься. Стреляет не хуже обычных пистолетов, но при этом имеет совершенно детские размеры.

– Замечательная вещь.

– Конечно. Таким можно незаметно убить кого угодно.

– Я рада. Спасибо тебе.

В зале суда настала гробовая тишина. Даже если кто-то до этого и шумел, то в этот раз все внимательно следили за словами Энгельса.

– Вы, молодая леди, назвали себя Оливия Стар. У вас был найден пистолет марки «Микро». И на вас был записан телефон. Как оказалось, это взлом системы Марса – это ваших рук дело. Плюс ко всему, вы не удосужились даже замести следы. В трех разных домах обнаружены ваши следы. Были ли у вас сообщники – мы не знаем, но с уверенность можно утверждать, что вся система мирового устройства использовалась вами как прикрытие. Вы просто играли с нами. Вы оскорбили всю нашу систему. Вы оскорбили братство людей. И вы смогли остановить строительство всех объектов, необходимых для дальнейшего прогресса человечества.

Адвокат Хлои молчал. В принципе, он сам испытывал нелюбовь к своей подопечной. Девушка тихо читала книгу, не обращая внимание на слова своей жертвы. Энгельс продолжал свою речь:

– Это чудовище поставило на карту всю нашу историю. Ей наплевать на людей, на братьев, на друзей. Она просто пыталась разрушить наши заводы и фабрики в капиталистических целях. Есть свидетельства, что на имя Оливии Стар записано одно лесообрабатывающее предприятие. Это значит, что эта девушка захотела стать буржуа.

Безусловно, Энгельс врал, чтобы еще больше настроить толпу против Хлои. Она молчала. Все больше и больше преступлений сваливалось на её голову. Бесноватый старик рассказал почти всю историю о том, как девушка добиралась до столицы, как охотилась в периферийных городах за людьми, как грабила их, шантажировала, запугивала, используя их родственников, детей, жен. Энгельс собирался добиться смертной казни. Это было очевидно.

За окном лил кислотный дождь. Даже бессмертные люди не рисковали покидать дома во время дождя, прожигающего кожу. Столица сосредоточила над собой предельное количество токсинов. Дышать было почти невозможно. К каждом отдельному зданию был проведен кислородопровод, по которому доставляли пригодный для дыхании воздух. Ничего необычного. Все привыкли к неприятному ощущению удушья, когда они двигались на работу. Нет! В этом нет ничего необычного! Это обычно! Это образ жизни. Это такой стиль существования, когда природа перестает быть другом, но становится врагом. И в этом, действительно, нет ничего плохого. Мы убили природу. Природа убивает нас. Это некая высшая справедливость. Справедливость космоса. Здесь нет никакой морали и никакой эстетики, здесь нет никакой философии. Просто высшая справедливость, и её должно отличать от справедливости человеческой. Для человека нет ничего справедливее несправедливости в отношение другого, и нет ничего несправедливее справедливости в отношение его самого.

Хлоя встала. Судья обратил на это внимание.

– Вы хотите что-то рассказать?

Девушка угрюмо ответила:

– Да, я бы хотела кое-что рассказать.

Энгельс наконец-то замолчал. Маркс разрешил девушке выступить.

– Я – Хлоя Госсет. Я приехала с юга, где растут прекрасные и высокие деревья, где много животных, где людям есть, чем дышать. Мы живем в гармонии с природой и трудимся не только на свое благо, но и помогаем ей. Все началось с того, что я просто хотела спасти природу. Люди, отправьтесь хоть на пару дней на юг. Там вы сможете гулять, дышать свежим воздухом, наслаждаться теплыми капельками дождя. Этот человек пытался разрушить настоящий рай на Марсе. Знаете, откуда в столицу доставляют кислород? С юга. Стоит вырубить все леса, стоит построить там заводы, и вы все задохнетесь. А это существо – монстр. Он не человек.

Вдруг из клетки вылетела книга и углом воткнулась в голову Энгельсу, который даже не попытался упасть. Он вынул дамское оружие, и рана на его лбу в одно мгновение затянулась.

– Его невозможно убить. Его невозможно запугать. И вы меня обвиняете в том, что я попыталась остановить непобедимого преступника. У него даже царапины не осталось. Он может преобразовывать свое тело. Это не гамма-мнемоциты. Они действуют медленнее. Этот человек даже не сдвинулся от боли. Что-то в его организме блокирует болевые рецепторы. Я уверена, что он не человек. Я уверена, что он не тот Энгельс, которого мы хорошо знаем.

Маркс спросил:

– У вас есть доказательства, что это не настоящий Энгельс?

– Я могу рассказать вам многое.

Вдруг Энгельс завопил:

– Карл, ты знаешь меня уже очень давно. Мы вместе начинали…

– Хватит, Фридрих, ты в последнее время сам на себя не похож.

– Почему?

– Потому что мы никогда не планировали уничтожать планету. Я наблюдал за твоими действиями. Такое впечатление, что ты намеренно используешь производство во зло. Ты перегибаешь палку. Мы всегда руководствовались понятием меры.

– Ты же понимаешь, что антитезис тоже важен.

– Только тогда, когда он существует необходимое для него время.

– Карл, ты должен понимать, что я все делаю для развития людей, для прогресса.

– Иногда прогресс убивает, если идет непомерными шагами. Люди уничтожали природу, чтобы понять, что мир – ответит им тем же. Это было необходимо. Мы должны были понять. Мы должны были наладить производство. Но за последние несколько лет мы утроили количество фабрик и заводов и увеличили в пять раз вырубку лесов. Человечество больше не едино, Фридрих, потому никто не поможет Марсу снова. Только мы сами можем помочь себе.

– Что ты говоришь, Карл? Производство и труд – это то, что является основой нашего развития.

– Но даже его необходимо на время снять.

– Ты не посмеешь!

– Для начала я изучу твою кровь, друг, а потом мы поговорим.

Энгельс рассвирепел не на шутку. Его конечности удлинились, ноги стали двухметровыми, а руки семиметровыми, его глаза покраснели, а кожа приобрела неприятную шероховатость, она будто бы вся покрылась морщинами. Пуговицы на его костюме лопнули. Взгляд стал диким, бешенным. Люди закричали, многие направились к выходу, но там их уже поджидали наемные солдаты, направляющие на них свои пушки. Злодей вцепился своими могучими лапами в Карла Маркса и в Хлою Госсет. Он с ненавистью произнес:

– Живым отсюда выберусь только я.

Глава IV: Столица Марса

Оливия Стар мчалась на своей машине к темной столице, окружающей самую высокую гору в солнечной системе. Вокруг все было мертво. Лишь пустая степь. Никаких животных, никаких людей. Хлое пришлось надеть кислородную маску, чтобы не задохнуться по пути.

Серые облака, ужасающая атмосфера. Будто бы здесь совсем недавно случился апокалипсис. Мир умирал на глазах. Хлое было больно смотреть на это. Первым же делом девушка задавалась вопросом: «неужели люди не видят, что они делают с природой?».

Госсетт мчалась на своей машине к темной столице, столице мира, обезображенной самим своим существованием. Люди практически не ходили по улицам, а если и ходили, то использовали карманные кислородные баллоны. Основной транспорт в городе – метро. Люди – одичавшие, уставшие, совсем не радующиеся жизнью. Хотя в них все еще теплился огонек коммунизма. Благо, они не пытались друг друга убить и еще представляли себя братьями.

План был достаточно сложным. Наедине встретиться с Энгельсом было практически невозможно. Пришлось пробиваться по головам. Первой головой был Иван Гердер – глава городского интернет корпуса. Хлоя назначила встречу с начальником по телефону. Она оказалась в его офисе. Мужчина поздоровался и предложил даме сесть.

– Оливия, вы обворожительны, честно. Я давно не видел таких прекрасных женщин.

– Вы мне льстите. Мистер Гердер, позвольте мне обсудить с вами основную проблему.

– Что вас интересует?

– Мне нужно получить от вас управление городской сетью.

– Вы не понимаете, о чем просите, – недовольно сказал Иван.

Через мгновение его поразил электрический разряд. Очнулся мужчина на вершине горы. Его руки были связаны. Рядом стояла Хлоя в обтягивающем костюме.

– Уважаемый, мне кажется, что я непонятно выразилась.

– Как я здесь оказался?

– Это фантастическая и долгая история. Ваше похищение было продумано до мелочей. Ваша секретарша думает, что у вас был сердечный приступ, а я повезла вас в больницу на своем новеньком автомобиле.

– Тебе это с рук не сойдет.

– Прошу вас не грубить мне. В мире без коррупционеров и буржуев даже начальники заводов и фабрик стали лишь заменимыми шестеренками. Я могу вас ликвидировать в любой момент, а после уже договориться с новым начальником, если вы понимаете меня.

– Сумасшедшая.

– Иван, мы находимся на колоссальной высоте. Ваше тело при падении с такой высоты разлетится на такие мелки частички, что собрать вас уже никто и никогда не сможет. Вы умрете. Еще одно слово в ой адрес, и вы покойник.

– Что тебе нужно?

– Временные права администратора сети и ваше молчание.

– Зачем тебе это?

– Вам не должно быть интересно.

– Я согласен, девочка. Только не убивай меня.

После этого Хлоя получила доступ ко всем страницам интернета. Настал следующий этап её задания. Энгельс поощрял молодых людей и продвигал их на высокие посты, а они были интернет пользователями. Девушка вычислила их всех и завязала общение. Впоследствии она начала встречаться со всеми этими ребятами. Она выяснила все, что нужно и следила за их интернет страницами, постоянно взламывая их и узнавая все новые и новые секреты.

Через месяц Хлоя познакомилась с секретарем Энгельса. Он долго ухаживал за девушкой, хоть и был женат. Госсетт через него узнавала о перемещениях мудреца. Энгельс часто путешествовал по миру. Неизвестно, зачем он это делал. Вероятно, налаживал контакты с фабриками и лично передавал им приказы. Это, конечно же, указывало на то, что нужно было воздействовать только на Энгельса. Поиски длились недолго.

Фридрих остановился в отеле на окраине столицы. Как вы помните, она окружала целую гору и была невероятно большой. Энгельс уже собирался лечь спать, как вдруг в открытое окно залезла Хлоя и направила на него пистолет.

Послышался звук автоматной очереди. Люди в зале суда попадали замертво. Только Госсетт и Маркс были в руках злодея и только их оставили в живых.

– Я поиграю с вами, мои друзья.

Философ поднял обоих как пушинку и понес на своих удлиненных ногах к выходу. Его слугам было приказано убрать трупы, сжечь их. Хлоя и Маркс оказались на крыше здания суда. Энгельс принял свой обычный вид и отпустил старика и девушку.

Он посмотрел на своих жертв и тихо произнес:

– Вот и настало время умирать.

Карл обратился к своему старому другу:

– Фридрих, что случилось? Что с тобой не так?

– Быть может, мне надоело быть в тени великого Маркса? Быть может, мне надоело быть сторонником марксизма? Быть может, я хочу получить признание, которого я заслуживаю?

– Фридрих, ты ведь никогда таким не был. Что с тобой случилось?

– А что должно случиться для того, чтобы я просто убил тебя?

– Фридрих, ты всегда был добропорядочным!

– Ты – сгусток материи. Как ты хочешь, чтобы я к тебе обращался? Сам посмотри. Я более совершенное существо, чем ты. Я могу сделать с тобой все то же .что ты делаешь с низшей материей. Я – высшая материя! Я более высокоорганизован!

– Да что ты несешь?

Вдруг рука злодея удлинилась. Он схватил Маркса за шею.

– Я не только физиологически бессмертен, я управляю всеми процессами своего организма. Я могу перестраивать клетки и белковые соединения таким образом, чтобы менять структуру своего тела. Я могу перестраивать структурные элементы различных частей моего организма для того, чтобы, например, удлинить руку. Я могу создать и новую. В моем организме хранится огромный ресурс биологического топлива, который увеличивает рост и развитие клеток. Проще говоря, рука удлиняется с помощью двух механизмов: увеличения количества клеток и от перестановки уже имеющихся клеточных структур.

Маркс тихо прохрипел:

– Как?

– О, Карл, ты спрашиваешь меня? Все очень просто. В мое тело введены омега-мнемоциты.

– Но я слышал только о гамма-мнемоцитах.

– Правильно, мой задыхающийся друг. Давай я расскажу тебе небольшую историю. После гамма-мнемоцитов на Энцеладе была испробована попытка создать дельта-мнемоциты. Они оказались дефектными, но в результате многочисленных мутаций, человек, использующий их, хоть и старел и впоследствии умирал, зато он повышал свою силу, выносливость и скорость. И речь идет не об олимпийских чемпионах. Этих детей зараженный дельта-мнемоцитами мог бы раскидать за считанные секунды, он мог бы и обогнать их, и пробежать намного больше, чем даже самые лучше марафонские бегуны. Дельта-мнемоциты содержали в себе информацию о том, как должна выглядеть идеальная мышечная система. Человеческие мышцы, как оказалось, несовершенны. Профессор Гром работал над этой проблемой. Он использовал информацию, которую он добыл из мышц животных. Ни один зверь не обладал идеальным строением мышечных волокон, потому пришлось селективным путем синтезировать самые лучшие информационные данные, полученные мнемоцитами.

Пока мыслитель болтал, Хлоя медленно приближалась к краю здания. Она видела, что Энгельс был поглощен рассказом, и внимательно слушала его. Но сегодня девушке хотелось вернуться домой живой.

– Из восьми тысяч дефектных экземпляров был выведен первый и уникальный дельта-мнемоцит. Он усиливал людей, но убивал другие мнемоциты. Посему жизнь человека становилась короткой. Бессмертие пропадало. Но это было не важно. На Энцеладе впервые за всю историю человечества появилась армия суперсолдат. Они были быстры, стремительны, но у них был один недостаток. Они умирали. Посему за дело взялся другой профессор. Профессор Ганс Айнмиллер принялся за разработку эпсилон-мнемоцитов. Он пытался сохранить силу, ловкость и выносливость солдат, при этом сохраняя им бессмертие. Результат был получен, но не сразу. Эпсилон-мнемоциты были слабее дельта-мнемоцитов, но сохраняли бессмертие, как альфа-мнемоциты. Проект был закрыт. Никому были не нужны бессмертные слабаки, которых можно лишить сознания одной пулей. Открытие дзета-мнемоцитов все-таки смогло совместить в себе альфа-бессмертие и дельта-силу. Проекты под названиями эта, тета, йота, каппа – лишь увеличивали силу и исцеляющий фактор солдат. Апогеем всей этой истории стали лямбда-мнемоциты, соединяющие исцеляющую силу гамма-мнемоцитов и силу каппа-мнемоцитов. Гамма мнемоциты разделили мир на до и после. Но обычным смертным этого не понять. После изобретения лямбда-мнемоцитов люди задумались о соединении памяти мнемоцитов и сознания. Первые попытки, конечно же, были никчемными. Но в итоге, после множества ступеней деградации в развитии мнемоцитов, которая предшествовала так же и появлению гамма-мнемоцитов, родился проект омега. Он поставил точку на всех исследованиях. Человек – стал Богом. Омега-мнемоциты первого порядка соединяются с нервной системой и собирают информацию прямиком из мозга. После сигнала мозга омега-мнемоциты второго порядка получают от первых всю нужную информацию для перестройки организма. И, знаешь, что получается? Я могу эволюционировать прямо у тебя на глазах. Я могу меняться. Могу отрастить у себя по всему телу волосы, крылья, могу сделать скачок в эволюции. Мне нужно только помыслить. Что было необходимо эволюции на протяжении миллионов лет, я могу сделать за одну секунду. Я – высшее существо. Ты – клоп у моих ног.

Энгельс сдавил руку со всей силы, и голова Маркса упала на крышу, отдельно от туловища, так же свалившегося вниз. Злодей повернулся к девушке. Хлои уже не было рядом. Он посмотрел на дверь, являющуюся единственным выходом. Она по-прежнему была закрыта на замок. Энгельс начал бродить по краю крыши. Госсетт тем временем медленно спускалась вниз, словно скалолазка. Когда злодей увидел её, то девушка проползала рядом с окном. Он поняла, что Фридрих сейчас же бросится за ней, потому что отпускать такую свидетельницу ему было нельзя. Хлоя разбила окно и оказалась в здании суда. Философ, используя свою длинную руку как канат, последовал за своей жертвой.

Глава V: Фридрих Энгельс

– Кто вы такая? Что вам нужно? – спросил Энгельс.

– Я – Оливия Стар. И я пришла попросить вас о кое-чем.

В комнате отеля было достаточно светло. Мужчина не выключил свет. Он был еще в брюках и рубашке.

– Вы хотите попросить меня, угрожая мне пистолетом?

– Да, вы правильно все поняли.

– В таком случае, я вас слушаю, – бесстрашно сказал Энгельс.

– Отмените строительство всех заводов.

– Уважаемая, вы понимаете, о чем просите?

– Я хочу, чтобы вы перестали убивать планету. Вы же разумный человек. Разве вы не понимаете, что из-за вас планета погибает.

– Я-то как раз это понимаю. Как ты думаешь, для чего вообще кому-то вырубать все леса и засорять мир фабриками, производящими вещи, которые в избытке хранятся на складах? Думаешь, что это ради людей? Нет. Это ради их смерти.

– Стоп, я думала, что ты не знаешь о том, что убиваешь планету.

– Деточка, я – Фридрих Энгельс. Разве я похож на человека, который может чего-то не знать?

– Но тогда почему?

– Все дело в людях.

– В людях?

– Да, малышка. В людях. Я их ненавижу. Они – жалкие сгустки материи. И я с легкостью могу их убить.

– Но ты же сам умрешь.

– Не будь так уверена в своих словах.

– Тебе тоже нужен кислород.

– Я же говорю, не торопись в своих выводах.

Хлоя выстрелила в голову злодею, но тот даже не сдвинулся с места. Пуля прошла насквозь. Он медленно повернулся.

– Я же тебе говорю, что меня так просто не убить.

– Пуля… только что… – девушка была, прямо скажем, удивлена. Ничего подобного она не видела никогда в жизни.

– Я – в прямом смысле бессмертный. Я могу приспосабливаться к окружающей среде. И, кстати, даже не думай больше стрелять, а то прибежит охрана. Хотя, я думаю, они уже сюда бегут.

Хлоя попыталась выбежать из окна, но было слишком поздно. Удлиняющаяся рука закрыла единственный путь к отступлению до того, как девушка успела среагировать.

– Девочка, ты не поняла. Эта игра мне надоела. Я знаю, что ты уже несколько лет пытаешься сорвать мои планы. Тебя давно нашли мои шпионы.

Мужчина начал подходить все ближе и ближе. Вдруг в комнату ворвались охранники. Они увели девушку.

– Как жаль, – произнес Энгельс, – очень жаль, что нам не дали развлечься подольше.

В зале суда уже не было света. Злодей ходил и переворачивал все вокруг, пытаясь найти Хлою. Его руки и ноги опять же были чрезмерно длинными. Старик с длинной бородой и ужасающе длинными конечностями в классическом костюме смотрелся очень странно и пугающе. Его красные глаза искали свою жертву.

– Где же ты, красавица? – сумасшедшим тоном протянул Энгельс, переворачивая очередную скамейку и отбрасывая её прочь.

– На улицу выйти ты не могла. Дом оцепили мои люди. Значит, ты где-то здесь.

На самом деле, девушка сразу же вылезла через другое окно и уже карабкалась на самый верх. Внизу было слишком много вооруженных людей.

Хлоя забралась на самый верх. И отсюда тоже было не уйти. Но на крышу медленно сел вертолет. Из него вышел Фейербах.

– Дочка, что ты делаешь наверху? – удивленно спросил он, подходя ближе.

Послышался шум разбивающегося окна. Госсетт затолкала своего приемного папашу в вертолет и приказала пилоту взлетать. Тем временем Энгельс, услышавший шум от лопасти, поднялся, используя свою удлиняющуюся руку.

– Красотка, куда же ты бежишь?! Мы еще не сыграли в самую интересную игру.

Вертолет начал взлетать, но злодей успел уцепиться. Он в одно мгновение разбил стекло, и его рука вцепилась в пилота. Хлоя, не долго думая, достала гранату из-за сидения. Она знала, что Фейербах не поехал бы в столицу без оружия. Девушка открыла дверь и вставила гранату в рот злодею, предварительно вынув чеку. Взрыв откинул мутанта прочь. Вертолет тоже повредился, но все еще мог лететь. Побег удался. На окраине города их ждал автомобиль. Они умчались домой, подальше от всех ужасов и невзгод.

Пока машина рассекала по дороге, Фейербах решил все разузнать:

– Так что там случилось?

– Энгельс – сошел с ума. Он намеренно хочет уничтожить мир, и еще у него в организме какие-то особые мнемоциты. Он может изменять свое тело. Его не берут пули. Его руки и ноги удлиняются.

– Что за ерунду ты несешь?

– Я говорю правду. Вместо Энгельса у нас есть сумасшедший и всесильный мутант.

– Мутантов не бывает.

– Ты же видел, как он…

– Я ничего не видел.

– Отец, как же так?

– У меня, возможно, были галлюцинации.

– Отец! Я тоже все это видела.

– Едем дальше.

После того, как девушку поймали в отеле (до суда), её сразу же отправили в камеру предварительного заключения. Там её навестил старый друг, Энгельс. Его запустили прямо к ней. Девушка вскочила на ноги и уже готовилась принять бой.

– Успокойся, деточка. Сегодня ты не умрешь. Я собираюсь устроить очень шумное дело, чтобы отвлечь внимание от моей деятельности. Ты будешь моей пешкой.

– Что тебе нужно?

– Я рассказываю тебе твою судьбу. Ты должна понимать, что ты потерянный ребенок, который влип в самую неприятную историю. Тебя ждет пожизненное заключение. Ты сгниешь в тюрьме. Но в том-то и вся проблема, что ты не проживешь всю свою бесконечность.

– Зачем ты уничтожаешь этот мир?

– Это входит в наши планы.

– Ваши планы?

– Да, наши планы.

– И сколько вас?

– Нас – семеро.

– И кто вы?

– Величайшие люди на каждой планете, заселенной людьми.

– И что вы делаете?

– Мы уничтожаем эти миры.

– Зачем?

– Потому что ненавидим людей.

– Что люди вам сделали.

– Это секрет, девочка. Это большой секрет.

Энгельс повернулся и покинул камеру. Хлоя осталась сидеть в раздумьях. Она действительно влипла в ужасную историю. Она просто хотела, чтобы этот мир ожил, чтобы везде возвышались деревья, чтобы было чем дышать.

Девушка вернулась домой после длительного перелета. Она понимала, что её будут преследовать. Если уж Карл Маркс умер, то вся власть перешла в руки к Энгельсу. Это было очевидно. Теперь на этой планете было не укрыться и не спрятаться. Госсет собрала вещи и покинула свой дом. Она поехала к космопорту.

Глава VI: Побег

Темные облака двигались с севера. Это значило, что вот-вот начнется кислотный дождь. Да, на юге такое тоже бывало. Хлоя мчалась по шоссе, обгоняя неторопливые автомобили.

Прибыв в космопорт, девушка отдала вещи, предъявила билеты и документы, а после поднялась на борт космического корабля. Теперь ей нечего делать на этой планете. Она будет искать свежий воздух где-нибудь в другом месте.

Госсетт грустно смотрела из окна иллюминатора на отдаляющуюся планету. Впереди только ничто. Родина для нее теперь потеряна. Пути назад нет. Нужно, чтобы кто-то узнал о том, что творится в этом мире.

Раздел VII: Планета идеалистов

Идеализм – глоток воздуха для людей, тонущих в материи и ничто. По сути, идеализмом называют разнообразие разрозненных учений, единых лишь в положении о том, что первичен в этом мире разум. Какой же прекрасный и сложный мир нас окружает. Странно ведь, что он был создан по воле случая или с помощью неразумной материи. Присмотритесь к себе. Вы состоите из нескольких десятков органов, миллионов клеток, миллиардов атомов. Как вы стали такими, какие вы есть? В процессе эволюции и самоорганизации живого вещества? А как образовалась жизнь? В бульоне? Не смешите меня. Каждая клетка представляет собой сложнейшую субстанцию, состоящую из не менее сложных органических молекул, которые состоят из сложнейших атомов, природа которых остается гипотетической, как и природа всего, что изучает наука.

Как посредством случайности мог появиться человек? Как вещество понимает, что оно должно само себя повторять и воспроизводить старые формы уже на другой ступени? Вероятно, случайности в этом процессе нет. Но какова же закономерность? Что за невидимая сила движет этим процессом? Наука здесь не может дать никакого ответа по той причине, что изучаемая закономерности является невидимой. Её невозможно изучать. Любой ответ науки в этой области равносилен ответу религиозного фанатика, уверенного в своей правоте, но не имеющего никаких для нее подтверждений. Материалисты склоняют эту закономерность к самодвижению материи. Но несколько абсурдно делать из материи Бога, решающего вполне разумную задачу. На помощь приходит идеализм.

То, что материализм и наука объясняют с трудом и с натяжкой, в идеализме присутствовало изначально. Разумное начало – вот что управляет этим миром. Странно поклоняться ему, ибо в идеализме это существо зачастую является нейтральным к людям.

С другой стороны есть и другая позиция, в которой весь мир создает не внешний разум, а разум самого человека. Действительно, мы с вами гости на этой планете, и мы можем достоверно утверждать только о том, что мы видели сами. Отсюда и создается картина, в которой мы занимаем центральное положение во вселенной. Но даже если мы не занимаем этого положения, то в любом исследовании, будь оно научное или философское, человек всегда в центре. Любые попытки объективироваться от субъекта – есть лишь попытки субъекта обмануть самого себя. Субъект хочет обладать знанием о вселенной, но понимает, что сам может искажать это знание. Отсюда он ищет истину в законах науки, которые придумали люди до него, либо ищет согласия с другими людьми, переводя свой субъективизм в субъективизм массовый.

Как ни странно, никакие доводы научных атеистов и материалистов никогда не могли нанести идеализму окончательного удара, потому что они всегда были недостаточны. Любой идеалист понимает, насколько бесполезны доводы мелочных людей. А науки и материализм, как мы ранее уже заметили, начинаются не с высокого, а с самого мельчайшего. Мир ученого сконструирован посредством единичных фактов, где ученые уже самостоятельно додумывает то, что было им увидено (ведь все факты во вселенной невозможно познать), но мир идеалиста сконструирован единой и разумной субстанцией, которая являет собой знание обо всем. По сути, это противостояние напоминает борьбу индукции и дедукции, как основополагающих методов логики. Индукция начинается с малого, дедукция с большого. Но так странно смотреть на людей, которые попрекают друг друга только из-за точки старта.

Странно, что идеализм не преподают в школах, замещая его научными легендами, потому что идеализм – это не просто часть истории, не просто собрание мифов, а такая же область исследования, как и вся наука в целом. Человеческое сознание теряет от непонимания этого свою родную половину, оно ограничивается материальным и малым, но перед его глазами целая вселенная, к которой этот человечек обратиться уже не может, потому что она – это нечто огромное и описать её в виде совокупности разрозненных единичных фактов – это то же самое, что считать песчинки на пляже.

Отсюда и начинается сомнение в науке и материализме, и оно вполне обосновано. Можно продолжать нагромождать защитные логические барьеры, можно продолжать пудрить нос школьникам, но мыслящих людей не проведешь. Всегда будут причины для сомнения в науках. Отсюда всегда будут причины для зарождения новых форм идеализма. Человек привык искать истину. Не каждый человек. Но некоторые продолжают её искать. Они продолжают думать. И в наше время куда более ценны именно идеалисты, потому что хороший идеалист – это редкость, как когда-то в Греции редкостью был хороший материалист.

Идеализм терпит поражение за поражением. Но он все еще есть. Он все еще жив. Прогресс душит его, вытесняет, убивает, но идеализм сопротивляется. Эта битва, как мне хотелось бы думать, никогда не закончится, порождая все больше и больше интересных направлений. Но если идеализм умрет, то у человека не останется ничего. Половинчатое мышление не способно познать истину.

Глава I: Мир идеалистов

Спутник Юпитера, Европа, всегда привлекал фантазию людей. Он синхронизирован с планетой, потому люди живут лишь на одной его половине, дабы избежать постоянного гравитационного воздействия Юпитера. Перед тем, как заселить планету, все льды расплавили и, действуя так же, как на Каллисто, поместили в образовавшийся океан плавучий континент. Температуру выровнять было достаточно сложно. Пришлось закрыть всю планету непроглядными облаками, используя специальный прибор для увеличения атмосферы. Необходимую температуру создавала аппаратура, находящаяся на континенте. Как следствие, здесь всегда лили нескончаемые дожди, зато не было смены времен года. Всегда было тепло и влажно. В отличие от буддистов, идеалисты построили нескончаемую сеть туннелей, соединяющих закрытые от дождя огромными шатрами города, напоминающие греческие полисы. Ни на одного жителя этих городов никогда не попадало ни одной капли дождя.

Дома были сделаны из белого мрамора. На каждой улице можно было найти статую великого человека. Круглосуточно везде горели яркие фонари. Люди здесь были неспешными. Они наслаждались жизнью. Они работали по шесть часов в сутки, а потом делали все, что хотели.

Но вернемся к континенту. Он по форме напоминал правильный треугольник, хотя, если честно, был не совсем правильным. Его назвали Триангулум. На каждом угле располагалось по городу: город А, город В и город С. Они были названы символически. Также в треугольник была вписана окружность, состоящая из городов и туннелей. Её назвали Куклос. Всю эту красоту омывал океан Таллос. На пересечении биссектрис, исходящих из углов А, В и С, располагалась столица мира, город Афины. Подземные туннели вели из одного города в другой по кругу. Помимо этого, были пути из городов А, В и С в столицу, пересекающиеся с туннелями вписанного в треугольник круга.

Как уже было сказано, все города закрыты шатрами, защищающими от дождя. Трудно сказать из какого материала они сделаны, но факт остается фактом – они не промокают и не рвутся. Все жители Европы носят тоги, подобно древним римлянам. На улицах всегда много народа. Люди гуляют, разговаривают с незнакомцами и не стесняются этому. Везде царит дружелюбная атмосфера.

За пределами городов, огороженных высокими стенами и шатрами, располагаются непроглядные леса лиственных деревьев. Там же обитают и разные животные, в том числе хищники. Люди уже давно не бывали в этих лесах. Города располагались таким образом, чтобы быть способными полностью содержать себя. В каждом городе был рудник, некоторые города имели выход к океану и торговали с остальными рыбой. Человек потерял необходимость в том, чтобы разрушать природу. Он наконец-то стал почти автономным. По этой же причине он никогда не выходил за пределы города в лес, где находилось царство животных. К слову, леса тоже приходилось хорошо освещать, чтобы они снабжали планету кислородом.

Культура этого мира поражала. Люди действительно любили друг друга, они не замыкались в себе, постоянно разговаривали, смеялись, беседовали. Редко где можно было увидеть настолько счастливых существ.

На самом деле, все города почти полностью напоминали полисы, но в них жили беззаботные и по-настоящему радостные люди. Народ не чувствовал тяжести смерти и тщетности жизни. Жизнь для каждого жителя Европы была наполнена особым смыслом.

Любовь к бессмертию, любовь к жизни, любовь к ближним – вот что процветало на этой планете. Люди любили любить этот мир и считали, что каждый должен быть в этом мире охвачен их бесконечной любовью. Все люди впервые стали друзьями. Даже на Луне не было такого единства.

Города на этой планете называют полисами. В каждом полисе, находящимся в Куклосе (если вы еще не забыли, это круг составленный из поселений и туннелей, вписанный в треугольный континент Триангулум), было какое-то свое философское направление. Каждый полис назывался относительно того направления, которое он исповедовал. К примеру, были такие полисы, как Полис Декарта, Полис Пифагора, Полис Гегеля, Полис Пантеистов, Полис Солипсизма и так далее. Полис А, Полис В и Полис С – не имели какого-то единого направления. Несмотря на всеобщую доброту, там часто возникали разного рода споры, которые, конечно же, завершались всегда мирно. Никогда и никто не желал другому человеку зла. Тут даже можно было набрести на скептиков. Их просто некуда было отправить, потому они и расселились по полисам А, В и С.

К слову, называть Европу миром идеалистов, наверное, немного неправильно. Да, здесь по большей части одни идеалисты, но так же сюда же поместили людей, мыслящих по-другому. Правильнее было бы назвать эту планету – планетой философов.

Теперь, наверное, стоит обсудить Афины. Этот полис находился в центре бескрайних лесов. Трудно даже было себе представить, как тяжело было бы до него добраться, если бы к нему не шли три огромных туннеля от полисов А, В и С, пересекающихся с Куклосом. Этот центр в основном занимался промышленностью и ремеслом, оставляя добычу мяса и рыбы другим полисам. В Афинах можно было встретиться абсолютно с кем угодно. Здесь жили представители почти всех философских течений. Даже сторонники древнегреческого материализма жили не на Марсе, а в Европе, в городе Афины. Это объяснялось тем, что марксисты и прочие материалисты нового и современного времени не относились серьезно к философии людей, утверждающих, что все есть вода или огонь. Сюда даже попали феноменологии и экзистенционалисты. Даже постмодернистов можно было увидеть гуляющими по улице и критикующими всех вокруг.

Представьте на секунду: яркий свет фонарей, от каждого человека отходит множество теней, а тем временем в споре решается истина. Очередной оратор бросает вызов какому-нибудь мудрецу. Начинается настоящая битва, а потом соперники расходятся с миром, иногда даже идут пить вино вместе. Это вполне обычная картина в четырех больших полисах. Тут так принято развлекаться.

Двумя основными видами искусства Европы были поэзия и скульптура. Не зря повсюду стояли статуи великих людей, и не зря везде шныряли певцы, напивающие свои собственные стихи. Телевидением и газетами – европейцы не увлекались.

Прикладная наука в этом мире была развита не сильно, но теоретический потенциал философской планеты был намного больше, чем даже на Энцеладе. Тончайшие и интереснейшие теории возникновения мира появлялись именно здесь. Очень жалко, что ни один энцеладец ни разу не слышал их. Можно с уверенностью заявить, что самые лучшие теоретики жили здесь, и им часто, к сожалению, просто не хватало практического материала.

Кстати, не случайно философы выбрали спутник, называемый Европой. Само это название навивало им дух былого мышления, которое царило в мире при жизни большинства из них. Европа – это мир любви к мудрости.

Глава II: Аристокл

Когда-то давно, несколько веков назад, в Полисе Неоплатоников родился мальчик, которого назвали Аристоклом в честь великого философа Платона. Время шло очень быстро. Мальчик учился хорошо. Он рос быстрее остальных ребят. Отец и мать очень любили своего сынишку. Обычное детство. Обычная юность. В пятнадцать из школы он поступил в академию, но все же, когда он её закончил, в его семье назрел конфликт.

Отец был закоренелым неоплатоником. Его звали Продром. Он искренне верил в тезисы Плотина о едином. Потому почти сразу после того, как его рослый сынок приехал из академии, они начали спорить за обеденным столом.

– Сын, – спросил отец, кушая салат, – чему ты научился за эти долгие годы?

– Я, – начал Аристокл, – понял, что мы с тобой, отец, не совсем отдаем себе отчет в том, о чем мы говорим. Понятие Единого, Логоса и духа очень размыты и непознаваемы, потому мне трудно утверждать, что мое прежнее мировоззрение было правильным.

– Как же так, сынок? – спокойно ответил отец, – разве ты не признаешь, что мир един?

– Един.

– Значит, единое все же есть.

– Ну, я точно не могу сказать.

– Ты сказал, что все едино.

– Но это не значит, что есть то самое единое, которое имел ввиду Плотин.

– Сынок, я разочарован в тебе. Ты становишься скептиком.

– Нет, отец, я просто немного сомневаюсь. Вот и все.

– Наверное, неправильно было бы тебя удерживать в нашем доме.

– Ты о чем, папа?

– Я о том, что тебе нужно определиться. Ты сейчас юн. Ты не знаешь, чего ты хочешь. Твои глаза бегают в разные стороны в поисках истины. Я тоже был молод. Я нашел правду для себя. И ты должен найти. Я приму тебя любым, каким ты станешь.

– Я не понимаю, отец.

– Я говорю о том, что тебе нужно отправиться в Афины. По пути ты посетишь множество городов, повстречаешься с огромным количеством людей. Ты услышишь о взглядах огромного количества людей. Подслушаешь беседы мудрых и не очень. Ты уверишься в себе, только пройдя через мнения всех остальных. А в Афинах тебя ждет сюрприз.

– Какой, отец?

– Значительный сюрприз. Там собирается множество спорщиков.

– Я бы не хотел отправляться в путь, пока не обрету бессмертия.

– Да, ты прав, сынок.

– Но твоя идея мне нравится. Не нужно искать мудрость в семье. Не нужно искать мудрость только в самом себе. Нужно дать себе выбор. Нужно увидеть все, а потом принять решение.

– Да, сынок! Именно!

После этого диалога, Аристокл начал готовиться к длительному путешествию, которое, по сути, должно было занять у него несколько месяцев. Парень уже похожий на взрослого дядю тренировал свою выносливость, ведь путь предстоял не легкий. Он ходил по городу взад-вперед, а потом даже начал бегать. Через год таких тренировок его наконец-то сделали бессмертным. Там образом он закрепил развитые качества и свою юность, но выглядел он, повторюсь, очень и очень зрело, как будто тридцати пяти летний мужчина. Трудно было объяснить подобную акселерацию. Возможно, если бы не мнемоциты, то он бы состарился уже к сорока и еле-еле дотянул бы до пятидесяти. Но этого не произошло.

Перед тем, как отбыть, Аристокл набрал в огромную сумку еды и воды. Отец и мать собрались провожать любимого сыночка возле туннеля. Отец сказал:

– Ты вернешься мудрым.

– Почему ты так уверен?

– Потому что ты воспользуешься наставлением отца.

– Каким?

– Обращай внимание на мелочи. Верь всем людям и одновременно не верь.

– Но это противоречие.

– Порой в противоречиях рождается истина.

– Эх, если бы я действительно увидел, как рождается истина.

– Знаешь, сынок, я однажды хотел увидеть, как на свет появляются дети. Это было ужасное зрелище. Не думаю, что человеку действительно нужно знать, как рождается истина. Главное, знать, что она есть, как я знаю, что ты есть, мой сын, и принимать её такой, какая она есть.

– Мудрые слова, отец.

– Конечно, сынок. Неоплатонист не может быть глупцом.

– Да, я учту, отец, спасибо.

– Удачи тебе, да прибудет с тобой Логос.

– Спасибо, отец.

Отец и сын обнялись. На мать никто даже не обращал внимание. Она была будто лишняя в этой компании. На самом деле, женщины Европы были воспитаны несколько иначе, чем женщины на других планетах. Сын совсем не ценил свою мать, а мать так же не относилась с особой любовью к сыну. Здесь, как ни странно, женщины передали бразды правления мужчинам. Почему это странно? Потому что в таком светском мире, где нет места какому-то однообразному мировоззрению, не было даже феминисток. Женщины любили своих мужей и только их. Они соглашались на относительное рабство, взамен на их ответную любовь. Редкая женщина пыталась сравниться мужчиной даже в любви к своим детям, потому дети больше любили своих отцов и общались больше именно с ними. Это могло бы показаться странным, скажете вы, потому что вы привыкли к таким понятиям, как материнский инстинкт, но здесь почти у всех женщин он был низведен до умеренного уровня, до уровня разумного, на котором женщина не превращалась в беснующуюся психопатку при каждой выходке своего ребенка.

Туннель был воистину огромен. Взад и вперед шныряли повозки, запряженные лошадьми, а по обочине то приходили, то уходили люди. Туннель был высотой с двухэтажный дом, шириной же метров пятьдесят. Он был просторным, а стены его были разукрашены разного рода греческими иллюстрациями из мифов. Иногда тут можно было встретить портреты великих идеалистов всех времен и народов. Красота этого места поражала. Странно даже было осознавать, что это всего-то туннель, ведущий в другой полис, а не музей древнего искусства.

Аристокл отправился в путь. Дорога была длинной. Когда он прошел пару километров, к нему подошла невысокая девушка, на вид лет двадцати с рыжими короткими волосами.

– Куда идешь? – спросила она.

– Я путешествую, – гордо ответил путник.

– Куда идешь, говорю?

– По этому туннелю путь только один.

– В Полис Пантеистов?

– Да, но я пойду еще дальше.

– Например?

– Я пойду в Афины.

– Я тоже иду в Афины, – сказала девушка, захлопав в ладоши.

– И что же?

– Я хочу пойти с тобой. Ты такой большой, интересный.

– Как тебя зовут?

– Ксантиппа, как жену Сократа.

– А меня Аристокл.

– В честь Платона?

– Да.

– Рада познакомиться с тобой, красавчик, – сказала девушка, подмигнув.

Так путники прошли половину пути. Внезапно, после долгого молчания, спутница заговорила:

– Знаешь, ты такой строгий, серьезный. Давно не видела таких людей.

– Прости. Просто я думаю.

– О чем думаешь?

– О сложных вещах.

– Думаешь, что мне не понять твои сложные вещи?

– Думаю, да.

– Но ведь ты никогда не узнаешь, если не попробуешь мне о них рассказать.

Аристокл посмотрел на собеседницу и немного улыбнулся.

– Ладно. Слушай. Мы тут с папой спорили о Едином. Я сказал ему, что трудно доказать существование того единого, о котором говорил Плотин.

– Серьезно? Я по той же причине ушла из дома. Отец отправил меня в путешествие в Афины, чтобы я набралась ума.

– Ты не врешь? – томно спросил здоровяк.

– Нет. Я даже удивлена, что я заговорила именно с тобой. Такое замечательно совпадение.

– То есть, ты тоже думаешь, что единое трудно доказать?

– Да, конечно, почти невозможно. И это приводил меня к сомнению.

– Я будто с зеркалом говорю.

– Я такая же стеклянная? – спросила девушка, улыбнувшись.

– Нет, ты прямо напоминаешь мне меня самого.

– Серьезно?

– Да. Ты тоже думаешь, что и думаю я. Это интересно. И наша встреча…

– Мистическая.

– Немного.

– Ты такой милый.

Туннель был очень длинным, но по дороге можно было встретить ночлежку. Представляете, в стене туннеля находилась большая дверь, а над ней висела надпись: «отель для путников». Выбившиеся из сил Аристокл и Ксантиппа не могли пройти мимо. В отеле было достаточно просторно. Странно, что такие большие сооружения строили под землей. Красные ковровые дорожки, бюсты философов, свежие цветы – все было так, как и нужно. Мужчина и девушка сняли два номера на ночь и отправились спать.

На следующий день они собрались и пошли дальше.

– Прекращай, – сказала Ксантиппа, улыбаясь.

– Что тебе опять не нравится?

– Да то, что ты всегда такой серьезный. Это не дело.

Девушка обогнала здоровяка и встала перед ним. Ему тоже пришлось остановиться. Она смотрела ему в глаза, будто готова была поцеловать.

– Улыбнись, – строго сказала она.

– Хватит играть. Пошли уже.

– Улыбнись! – еще строже прокричала грозная валькирия.

– Я не могу улыбаться без причины.

– Если ты не улыбнешься, то я поцелую тебя в твою кислую морду.

– Делай, что хочешь, – сказал Аристокл, пытаясь обойти девушку.

Но не тут то было. Дама стремительно обогнала своего попутчика и показательно и грубо впилась ему в губы, предварительно подпрыгнув, чтобы достать до его лица. Это скорее было похоже на губную атаку, чем на поцелуй, но, все же, что-то похожее на поцелуй состоялось. Когда Ксантиппа приземлилась на землю, то здоровяк, будто поучая, сказал:

– Зачем ты это сделала? Вдруг у меня уже есть невеста? Тебе не стыдно?

Девушка, смеясь, ответила:

– Если бы у тебя кто-то был, то ты бы давно от меня отделался.

– А, может, ты мне не нравишься?

– Стал бы ты с такой кислой миной важничать перед девушкой, которая тебе не нравится.

– Я просто устал!

– Я тоже, потому и хочу разрядить обстановку.

– Поцелуйчиками с неизвестным тебе человеком?

– Мы же родственные души, Аристокл! Как ты можешь говорить, что мы неизвестные?

– Ты идеализируешь!

– Нет! Может, еще раз чмокнемся?

– Отстань!

Путники пошли дальше. Они долго стремились дальше и вдруг, наконец-то, оказались в прекрасном Полисе Пантеистов. Здесь собирались все пантеисты, которым не нашлось места в других полисах. Они ходили по улицам и праздно разговаривали друг с другом. Аристокл и Ксантиппа прислушивались ко всем речам здешних обитателей. Они умудрились даже поговорить с некоторыми из них. Люди были интересными, но везде пытались увидеть Бога. Путешественникам это не очень-то понравилось. Они наоборот искали людей, способных доказать, что Бог есть, а не тех, которые видели его везде. Остановившись в таверне, они переночевали, а после отправились дальше. Их ждал путь но новому туннелю к новому городу.

– Ты знаешь что, красавчик?

– Чего ты хочешь?

– Опять ты грустный. Весь мир веселится, а ты грустишь.

– Я просто устал. Нельзя уже уставать?

– Мы же совсем недавно отдохнули.

– Да.

– А я знаю, чего тебе не хватает.

Аристокл промолчал.

– Я знаю, что ты хотел бы провести со мной время.

– Ты о чем? – возмущенно спросил здоровяк.

– Я о том, что я знаю, с каким хищным взглядом ты на меня смотришь.

– Не придумывай.

– А чего тут придумывать? Ты насилуешь меня глазами, – улыбаясь, произнесла Ксантиппа.

– Не придумывай.

– Ты в меня влюбился.

– Не придумывай.

– «Не придумывай, не придумывай» – заело тебя? Любишь меня. Вижу. Мальчики начинают важничать только перед девочками, которых любят.

– Не смеши меня.

– Осталось злобно посмеяться, как злодею.

– Хватит уже.

– Ну, ладно, я поняла, что тороплюсь. Ты, наверное, готовишься, чтобы признаться мне в любви, а тебя так резко прерываю и говорю в лоб, что думаю.

– Успокойся уже.

– Ты такой романтик. Наверное, когда мы придем в город, то ты сразу же побежишь покупать мне цветы.

– Нет.

– Да, ты не такой банальный, чтобы дарить цветы. Ты, наверное, напишешь мне стихи.

– Нет.

– Нет? Не стихи? Ну, ладно. Тогда, ты…

– Хватит! Я сейчас убегу от тебя.

– Убежишь, чтобы спрятаться, а потом выпрыгнуть из-за угла, пытаясь напугать меня, но в итоге обняв в своих сильных руках?

– Нет! – прокричал Аристокл, – ты мне совсем не нравишься, а уж тем более я тебя не люблю и никогда не любил! Ты идешь со мной просто потому что мне было скучно идти одному, и я не хотел тебе отказывать!

Девушка сначала посмотрела на здоровяка, и казалось, что она вот-вот заплачет, но через секунду она скептически произнесла:

– Пфф, как эмоции-то хлещут. Наверное, ты меня так сильно любишь, что не можешь даже сдержать своих чувств. Ладно. Не буду тебя нервировать.

Путники пошли дальше. Они молчали. Но Аристокл уже начал посматривать на девушку. Она действительно привлекла его внимание своим наглым поведением. Он никогда не видел таких женщин.

В Полисе Солипсизма люди все были сами у себя на уме. Как вам известно, солипсизм утверждает, что в мире нет ничего, кроме единственного сознания, самого человека, который видит и познает мир. Этот единственный субъект создает мир вокруг себя, и солипсист осознает, что не существует никакого мира, не существует никаких других субъектов, кроме него самого.

Так вот, здесь люди были не очень общительны, хоть и добры к окружающим. Ксантиппа повела своего спутника в отель, где они и переночевали. Не подумайте. Ночевали они в разных комнатах.

После парочка покинула полис и направилась в туннель.

Глава III: Путешествие в поисках мудрости

– Кто-то влюбился, но боится признаться, – сказала девушка по пути в очередном огромном туннеле своему спутнику.

– Прекращай уже. Мне это надоедает. Каждый день одно и то же.

– Я женщина. Я должна надоедать.

– Можешь помолчать хотя бы пять минут?

Ксантиппа замолчала секунд на десять. Аристокл уже почувствовал блаженную тишину, но не тут-то было.

– Нет, я не могу молчать. Это не мой стиль.

– Черт, да за что мне это?

– Потому что ты грустный, а я здесь для того, чтобы тебя развеселить.

– Ты мне надоела.

– Бывает. А ты хороший, но не признаешь этого. Строишь из себя серьезного. Важничаешь. Смешно это выглядит. Нам надо хорошенько развлечься.

– О чем ты?

– Ну, можно покинуть туннель и погулять по лесу. Там весело.

– Ты про дикие и страшные леса, куда уже несколько веков никто не выходит? – с ужасом спросил здоровяк.

– Да, именно.

– Нет! Это опасно!

– Я уже сто раз была в этих лесах, и никаких опасностей там не было. Только нескончаемый дождь.

– Зачем ты мне врешь? Ты не могла быть в лесах. Все входы и выходы в полис перекрыты, кроме туннелей.

– Вот тут ты ошибаешься. В каждом городе есть небольшая доля военных.

– И что?

– Как думаешь, где они тренируются?

– В полисе.

– Ты не прав. Они тренируются за пределами полисов. Часто они просто занимаются охотой на хищников. И у них в каждом городе есть лазейки.

Через несколько часов путники пришли в Полис Беркли. Там все люди верили, что их душами управляет Бог. Он насылает им видения, которые они принимают за объективный мир. Ксантиппа и Аристокл направились искать секретный путь, ведущий наружу. Они как раз увидели стражников, бегущих непонятно куда. Пара проследовала за ними. В итоге путь в лес был найден.

Подождав минут тридцать, путешественники покинули полис. В лесу было очень много деревьев. С трудом можно было протолкнуться между ними. А с неба капали капли дождя. Аристокл поднял голову и улыбнулся:

– Это же дождь.

– Да, это дождь. Он прекрасен, правда?

– Я не видел никогда ничего красивее.

– А я видела.

– Да, и что же это?

Девушка подпрыгнула и повисла на плечах здоровяка. Она нежно произнесла:

– Твои глаза, пупсик.

После Ксантиппа поцеловала Аристокла. Он даже не сопротивлялся. Дождь стремительно поливал их, а они не могли оторваться друг от друга. В итоге, их поймали стражники.

Здоровяк оказался в каком-то маленьком помещении, он сидел на стуле, перед ним был небольшой стол. В пустую комнату зашел мужчина с длинной бородой. Он встал напротив пленника.

– Кто ты? – спросил незнакомец.

– Я – Аристокл Неоплатонийский, из Полиса Неоплатоников.

– Зачем ты вышел в лес?

– Мы с девушкой хотели полюбоваться на природу, хотели увидеть дождь.

– Ты знаешь, насколько это опасно?

– Ну, да, я знал, но…

– Что но? Ты бесстрашный?

Здоровяк подумал, что он может подставить Ксантиппу, если сболтнет лишнего.

– Да, я бесстрашный.

– Ты знаешь, что вас с девушкой могли разорвать волки?

– Нет.

– Нет! Он не знает! – рука мужчины ударила по столу.

– Простите, мы просто путешествуем по миру. Нас отправили в путешествие родители.

– Даже так? Да, слышал, что некоторые родители так делают, чтобы развить в своих детях мудрость. Ладно, парень. Вставай.

Мужчина отвел парня к выходу, где его ждала Ксантиппа. Они отправились в другой полис. По пути они снова заговорили.

– Я знала, то тебе нравлюсь, – подпрыгивая, произнесла она.

– Это бы просто неожиданно.

– Но целуешься ты страстно, ковбой.

– Это была случайность.

– Как тебе дождь?

– Красиво.

– Да, я тоже в детстве любила покидать полис и мокнуть под дождем. Меня, кстати, постоянно возвращали в полис стражники.

– А ты не могла об этом сказать заранее?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Ты такая неугомонная.

– Да, я с рождения такой была.

Здоровяк промолчал.

– Знаешь, а ты мне очень нравишься. Ты такой интересный. Мы так с тобой похожи. Мы о любим дождь, мы даже думаем одинаково, вот только ты так редко улыбаешься, что мне становится плохо. Улыбнись, пожалуйста.

Аристокл улыбнулся. Девушка его обняла. Они снова поцеловались.

– Ты милый. Теперь мы с тобой встречаемся.

– Так быстро?

– А чего нам медлить? Любовь нечаянно нагрянет.

– Да, это правда.

– Так ты меня любишь?

– Вполне возможно.

Ксантиппа слезла с шеи парня и высоко подпрыгнула со словами:

– Да, я же знала, что ты меня любишь!

– Так это все просто была проверка?

– Кто знает, дорогой? – сказала девушка, подмигнув.

Они пошли дальше. На этот раз на их пути был Полис Спинозы. Спиноза – величайший пантеист, пытавшийся доказать бытие божественной субстанции с помощью геометрического метода. Здесь все изучали исключительно эту теорию мироздания. Парочка прошлась по городу, побеседовала с жителями, но им здесь показалось скучно, и, сняв уже одну единственную комнату в отеле, они отправились спать. На следующий день их путь продолжился. Девушка была счастлива. Она держала здоровяка за руку и рассматривала картинки, окружающие их.

– Посмотри, дорогой, а здесь изображены картины борьбы богов с титанами.

– Красиво.

– Конечно, красиво. Это же искусство. Искусство не может быть некрасивым.

Следующим городом был Полис Гете. Здесь все разговаривали цитатами из стихов великого поэта. Понимать этих странных людей путникам не хотелось, потому они снова переночевали в отеле и отправились дальше.

В Полисе Стоиков их ждал небольшой сюрприз: дорога была перекрыта, путь в следующий туннель был закрыт. Снова отель, а там, на кровати, состоялся разговор.

– Ты любишь меня, Аристокл?

– Да, люблю тебя.

– А что ты скажешь на то, что я тебя обманула?

– Каким образом?

– Я не из Полиса Неоплатоников.

– Что? – мужчина приподнялся. Одеяло съехало немного вниз.

– Я из Афин. И я отправляюсь туда, чтобы отомстить.

– Кому?

– Платону.

– Тому самому Платону?

– Тому самому.

– А что он тебе сделал?

– Не мне. Но он собирается уничтожить весь мир.

– Не неси глу…

Вдруг девушка в одно мгновение забралась на здоровяка и закрыла ему рот ладонью.

– Я не несу глупостей. Мне уже двести пятнадцать лет, и я жила в Афинах с самого детства. Платон собирает армию. Я была единственной женщиной, которая входила в совет Афин. И я выступила против этого без сомнения великого человека. Но меня пытались убить. Пытались убить снова и снова. Я бежала, используя туннель в Полис В, за мной гнались убийцы. Но сейчас, с тобой, я в безопасности. Мы миновали туннель в Полис С. Но мы идем к туннелю в Полис А, через который и попадем в Афины. Старик сошел с ума. Его нужно остановить. И ты мне поможешь.

Когда девушка, или лучше сейчас сказать бабушка, убрала ладонь от губ Аристокла, то он первым делом спросил:

– Тебе серьезно двести лет?

– Да, дорогой. Но ты мне все равно нравишься.

– Тебе двести лет! – закричал он.

– Ну, не кричи. Многие думают, что мне и восемнадцати нет, – ответила она, хитро улыбнувшись.

– Ты старше меня почти на два века. О какой тут любви может быть речь?

– О чистой и незапятнанной возрастными предрассудками.

После этого Ксантиппа поцеловала Аристокла.

– Но, зайчик, если ты познакомишься с моими друзьями, то мы будем говорить, что тебе пятьсот лет.

Тем временем в Афинах. Платон сидит на большом троне. Вокруг него ходят обнаженные и прекрасные юноши и девушки. А он сидит и смотрит в пол. Его глаза полны ненависти. Он, огромен, как бык, силен, как дьявол, но и умен, как сам Гермес. Он аккуратно гладил свою бороду обратной стороной ладони и приговаривал:

– Это идиотка может испортить все мои планы. Эта идиотка может испортить все мои планы. Эта идиотка может испортить все мои планы…

На следующее утро путешественники все-таки смогли выбраться из города. Как оказалось, где-то внутри туннеля случился небольшой обвал, который смогли устранить за несколько дней. Так что, возлюбленные пришли в полис вовремя. Если бы они оказались здесь пару дней назад, то им пришлось бы ждать.

По пути Аристокл спросил:

– А ты всегда соблазняешь юношей?

– Ты? Юноша? Быть может, как ты говорил, тебе двадцать лет, но выглядишь ты на сорок. А мне двести, но выгляжу я на восемнадцать. Я думаю, что это закрывает все вопросы.

– Нет. Не закрывает.

– Ну, да, конечно. В голове у тебя сейчас действительно юноша, хоть и выглядишь ты, как взрослый мужчина. Обещаю, когда мы свергнем Платона, тогда я научу тебя всему, что знаю.

– А ты много знаешь?

– Как думаешь, член совета философов в Афинах знает мало?

– Не знаю. По тебе так не скажешь, что ты умная. Особенно, после всей той лжи…

– Прекращай. Вот ты бы пошел со мной, если бы знал, что мне двести лет и меня хотят убить? Притвориться молоденькой девочкой, которая ничего не знает и ни о чем не думает – всегда проще, чем рассказывать людям правду. Люди вообще не любят правду. Их пугает реальное положение вещей. Ты подумал, что я девочка, которая глупее тебя. Потому ты снисходительно отнесся ко мне. Ты взял меня под свою опеку, сам того не понимая. Человек помогает только тогда, когда чувствует, что ему есть чем помочь, что он лучше того, кому помогает. Сейчас ты идешь со мной, потому что мы связаны. Тебе теперь от меня не отделаться. Но знакомиться с тобой, начиная со слов: «Я член совета философов в парламенте Афин, проводи меня, потому что ты большой и сильный» – было бы глупо.

– Зато это было бы правдой.

– Ох, опять ты включил серьезного юношу, – девушка засмеялась.

– И что с того?

– Вы, мужчины, как дети. Чем глупее становитесь, тем больше в вас этой наигранной серьезности. Когда вы еще совсем дети, вот тогда с вами действительно интересно.

Путники шли дальше. Следующий полис – Полис Гностиков. Здесь все были поклонниками Валентина. Они думали, что существует Праотец – начало всего, который порождает пары: ум и истину, логос и жизнь, а вместе с ними Софию и Ахамат (мудрость и лжемудрость). Ахамат творит божественного демиурга, который и создает наш материальный мир. Этот мир является овеществлением тоски и скорби. По сути, это единственный полис, где все люди ходят грустные и отрешенные друг от друга. Парочка возлюбленных остановилась в очередном отеле.

Они лежали на кровати и обнимались. Вдруг послышался шум на первом этаже. Ксантиппа вскочила с кровати и быстро оделась.

– Давай, вставай.

– Что случилось? – лениво спросил мужчина.

– Они пришли за мной.

– Ты о ком?

– Я про охотников. Их послал за мной Платон.

Здоровяк встал и тоже начал одеваться. Через несколько минут они уже бежали по коридору с вещами. Им на встречу шли пять вооруженных мечами мужчин.

– Вот-вот, – сказал один из них, – наконец-то мы нашли её.

Девушка даже и не подумала остановиться, он с разбегу вмазала говорящему между ног, одного кинула через бедро, третьему проткнула глаз своими длинными ногтями, четвертого же и пятого убрал Аристокл. Он был намного сильнее и больше этих мужчин. Он же растолкал корчащихся от боли жертв атаки его дамы сердца. Они побежали дальше. Спускаясь по лестнице, они увидели еще трех вооруженных мужчин. Здоровяк, конечно же, захотел покрасоваться перед своей возлюбленной и обогнал её, чтобы наподдать поднимающимся меченосцам. Они даже не поняли, что произошло к тому времени, как уже лежали на полу без сознания.

Ксантиппа погладила своего мужчин по плечу и произнесла:

– А ты, как я и думала, очень сильный.

Они выбрались из отеля и направились к следующему туннелю. Они снова шли вперед. Им больше ничего и не оставалось.

– А ты хорошо дерешься, – сказала девушка.

– Ты тоже не слабо.

– Еще бы, мне двести лет, у меня взрывной характер и вообще я крутая. Я даже тебя победить смогу.

– Я так не думаю.

– Хочешь устроить спарринг?

– Не хочу тебя покалечить.

– Это я не хочу калечить тебя, мой мальчик.

Возлюбленные пришли в Полис Гегеля. Здесь все без исключения были заинтересованы диалектикой. Так же быстро пролетели Полисы Шеллинга, Вольфа и Пифагора. В итоге они дошли до туннеля в Полис А, обратная сторона которого вела в Афины. На перекрестке между городами стоял отряд арбалетчиков, состоящий из человек одиннадцати. Девушка увидела их издалека и остановила Аристокла.

– Там стоят арбалетчики. Им, вероятно, приказали искать меня.

– И что это значит?

– Не глупи. Это значит, что ты должен пойти туда и разобраться с ними.

– Я? Ты же у нас сама драчливая в мире.

– Иди. Они узнают меня издалека и расстреляют. Это им и нужно.

Здоровяк пошел вперед. Стражники не обратили на него особого внимания. Зря. За несколько ударов Аристокл положил первую пятерку. Вторую уложил за следующую секунду.

– Все готово, – сказал он, когда дело было закончено.

Девушка подбежала к мужчине и обняла его.

– Спасибо, ты всегда меня выручаешь.

– А теперь куда?

– Теперь мы идем в Афины.

Ксантиппа медленно пошла по туннелю в направлении нужного полиса. Аристокл пошел за ней. Через некоторое время их цель была достигнута.

Глава IV: Новые Афины

И вот парочка оказалась в самом большом городе на планете. Они шли очень долго. Им было очень трудно. Но в итоге они добрались. К ним сразу же подошел хиленький мужчина. Он сказал:

– Спорим, я докажу, что у вас есть рога?

Аристокл заинтересовался, но девушка попыталась его спасти:

– Это софист. Не ведись на его уловки.

Здоровяк не послушался и ответил:

– Давай, докажи.

– Ну, начнем. Вот скажи мне, у тебя ведь есть то, что ты не терял?

– Да, конечно. Все, что я не потерял, все у меня есть.

Ксантиппа ехидно улыбнулась.

– А рога ты случаем не терял?

– Нет, не терял.

– Так значит, они у тебя есть.

– Хм, серьезно? – сказал Аристокл и проверил голову.

– Да, рогатый.

Мужчина ушел.

– Не обращай внимание. Здесь кругом ходят софисты.

– Да нет же, он сказал интересную вещь.

– В смысле?

– Ну, то, что я не терял, то у меня есть. И рога я не терял. Значит, у меня есть рога.

– Ты не понял?

– Что не понял?

– Первое утверждение ложно.

– Почему?

– Все ведь просто. У тебя есть не все то, чего ты не терял. Есть вещи, которые ты не терял, но которых у тебя нет.

– Например?

– Например, рога.

– Но посмотри, у меня прекрасные рожки на голове из волос.

– Ты придумываешь.

– Нет, это ты придумываешь, что первое утверждение ложно.

– Я ничего не придумываю. Это очевидно!

– Ни капли не очевидно.

– Ты дурак!

– Сама такая!

После этого пара разошлась. Аристокл решил погулять по городу. Он забрел в академию скептиков. Там его встретил легендарный Агриппа. Он пригласил мужчину посетить прекрасное учебное учреждение. Известный скептик усадил путника за парту и начал с ним беседовать.

– Вот ты видел, что говорят люди?

– Вы о чем?

– Я о том, что Бог существует. Или о том, что Бога не существует. Этого же не доказать, а люди делают суждения, которые они не могут подтвердить. А мы, скептики, не делаем суждений, потому что мы знаем, что истину нам не достать. Все истины сомнительны. Вот и вся проблема. Мы, скептики, не забываем о том, что истина недоступна смертным.

– Почему же недоступна?

– Потому что иногда есть два мнения. Люди пытаются их синтезировать. Но они не знают, какое правое. Потому они в это заблуждаются. Потому что люди не имеют оснований. Они из первого суждения, которое было не проверено, делают суждение о втором, о третьем, о четвертом – эта цепочка длится до бесконечности. Также бытие существует относительно человека. Потому мы в этой относительности не можем познать что-то достоверно. Так же большинство суждений людей – предположения. Но они недоказуемы. Даже науки строятся на предположении, хотя пытаются прикрыть свою необразованность практикой. И все, что якобы доказано, доказывается из недоказанного.

– А вы ведь сами уверены в доказательствах того, что вы доказываете.

– Я ничего не доказываю.

– Но вы выдвинули столько положений. Странно даже.

– Я ничего не выдвигал. Это все истина.

– Все понятно. Я пойду.

Аристокл покинул академию скептиков. Там он не нашел мудрости, которую хотел бы отыскать. Ксантиппа тем временем пряталась в очередном отеле. Она планировала убийство Платона, но в одиночку не смогла бы провернуть подобное дельце. У нее снова возникла необходимость в её здоровом друге, хотя, она с ним уже вроде поссорилась. Странно она себя чувствовала. Влюбилась, как маленькая девочка, в молодого гиганта. Она постоянно думала о нем, иногда планируя террористический акт.

Тем временем, Аристокл, блуждая по городу, увидел бородатого мужчину в черной тоге. Этот мужчина стоял у дерева и любовался природой. Что-то заставило юношу подойти к этому человеку.

– Что тебе нужно, мой друг? – спросил тот.

Аристокл вмиг ответил:

– Мне показалось, что вы можете мне помочь.

– Да? А что тебе нужно?

– Я хочу разобраться в этом мире. Вокруг так много мнений…

– Да, много мнений. И выбрать какое-то одно – сложная задача. Я прав?

– Именно.

– Ты обратился по адресу. Я как раз специализируюсь на мнениях.

– Серьезно?

– Да, допустим, скептики: они считают, что мир непознаваем. У них есть для этого веские причины.

– Да.

– Христиане считают, что мир познаваем. Они дают для этого свои причины.

– Соглашусь с вами.

– Но оба направления отрицают логичность причин друг друга.

– Это точно.

– И вся слабость скорее не в том, что все направления разные, а в том, что все одинаково достоверны и недостоверны. Вот, к примеру, наука. Это же такая интересная вещь. Весь Энцелад свято верит в нее. У нее много практических изысканий. Но есть одна вещь, которую люди не учитывают. Как только наука выходит за пределы познанного материала, так сразу в ней возникает метафизика.

– Можно здесь поподробнее?

– Допустим, у нас лежат на столе кости древних существ. Костей много. Все разные. Вероятно, все представлены разными периодами. Если собрать кости в скелеты и разложить их в неком порядке, то может создаться впечатление, что это все развитие одного и того же существа. Так мы начинаем думать, что существует эволюция. Тем более, те кости, что меньше и менее развиты, были найдены глубже. Плюс, еще и эмбрион проходит стадии развития внутри матки, которые можно признать аналогичными эволюционному процессу.

– Вы хотите сказать, что теория эволюции верна?

– Нет, я говорю, что она вполне может показаться правдоподобной. Но тут же мы можем ответить, что кости, по сути, ничего не значат, а эмбрионы – это просто факт, который дан нам Богом. А нахождение костей древних существ в более древних породах – объясняется случайностью. Таким образом, мы по тем же фактам приходим к тому, что теория эволюции несостоятельна и обманывает. Суть вопроса противоречива. Если бы теория эволюции никогда бы не возникла, то все имеющиеся факты человек все равно бы как-нибудь объяснил.

– Да. Это верно.

– Но самое главное, что человек, по сути, не видел, как происходит эволюция многоклеточных существ в другие. У нас есть ограниченный материал селекции, указывающий на то, что виды могут изменяться, но нет материала, подтверждающего на опыте эволюцию в целом. Наука – профессионалка только в том материале, который она изучает непосредственно и который берет из опыта. Но как только она вступает в область теорий, так сразу начинают вмешиваться обычные философские предрассудки, которые свойственны человеку. Никто не проследил за всем процессом эволюции в целом. Это – невозможно. Но ученые делают такие утверждения, будто они проследили за ним целиком и полностью. Они абсолютизируют свои догадки. Как и все философские направления. Ученые вообще крайне нелогичны. Они забывают, что все индуктивные умозаключение о реальности всегда будут лишь неполной индукцией.

– Но почему тогда наука так практична?

– Чтобы быть практичным не нужно знать истину. Да, с истиной практика была бы намного проще. Но все-таки для практики истина не нужна. Нужен практический материал. Чтобы избавиться от болезни «n», нужно принять таблетку «a». Чтобы не болел живот, нужно выяснить причину его боли и по возможности удалить её. Практический материал человечество накапливало до появления науки. Лечить умели и до этого. Вопрос был в количественном состоянии накопленного. Наука действительно делает прорыв в количестве, но качество теорий и предположений в науке все равно не изменяется в зависимости даже от наличия большого количества фактов. Факты науки с легкостью используют и другие направления, переиначивая и иначе интерпретируя их значение.

– Но это правильно?

– Наука тоже интерпретирует факты. В этом она ничем не отличается от других форм мировоззрения.

– Это значит, что наука не права?

– Нет. Это ничего не значит. Наука просто пытается угадывать то, что скрыто в метафизике мира. Она вполне могла и угадать. И если бы это можно было бы проверить, то каждый ученый кричал бы от радости.

– Но вероятность угадать истину – мала.

– Да, мой друг, трудно себе представить, что, допустим, наука, взяла и постигла истину во всех областях, которые она изучает. А доказательства и факты – они есть в любом мировоззрении. Но для одних мировоззрений факты науки – не являются фактами, как для науки не являются фактами факты для некоторых других мировоззрений.

– Почему вы заострили внимание на науке?

– Наука – это самое большое и мощное человеческое предприятие, в котором сливается практика и философия. Её опровержение – необходимая часть процесса мышления.

– Но вы же её не опровергли.

– Но если взглянуть на то, что я сделал, то можно увидеть, что я сравнял науку с другими мировоззрениями.

– Да, я заметил. Но сейчас я нахожусь в еще большем неведении, чем раньше.

– Главное, что ты не находишься в большем неведении, чем другие. Ты ведь учитываешь все варианты.

– И одинаково отрицаю их.

– Да. Потому-то с таким широким мировоззрением трудно промахнуться.

– Хм, интересная позиция. А как она называется?

– Это ортодоксология, друг мой. Философское течение, которое изучает «правильные» мнения.

– И как мне вас найти?

– Зачем тебе находить меня?

– Я бы хотел с вами поговорить еще немного.

– Со мной не нужно говорить. Я не догматический миссионер какого-нибудь университета или храма. Я – путешествую по мирам и размышляю. Если я пробудил в тебе мысль, то я тебе больше не нужен. Если же мысль в тебе не пробудилась, то и за сотню бесед будет трудно чего-то нам с тобой добиться.

– Как вас зовут?

– Мои имя скрыто в тени.

Мужчина ушел. Аристокл еще побродил по городу, пока не натолкнулся на Ксантиппу. Она схватила его за руку и отвела за угол.

– Ты мне нужен.

– Зачем?

– Только с помощью тебя я смогу связаться с моими друзьями в парламенте философов.

– Ну, и что я должен делать?

– Я уверена, что за ними следят. Меня пытаются отыскать. Но о тебе никто не знает. Я не думаю, что все те, кого ты побил совсем недавно, помнят тебя. Потому, тебе придется пройтись по определенным адресам. Ты должен передать моим людям письма, чтобы мы с ними встретились в секретном месте.

– Ладно, я помогу.

Аристокл бегал по всем Афинам и искал нужных людей. Друзья Ксантиппы собирались глубоко под землей, в круглом зале. В центре стоял круглый стол. Его окружали мраморные колонны. В зал вошла рыжая девушка, возлюбленная нашего гиганта.

– Мы собрались здесь, чтобы обсудить нечто очень важное.

– О чем ты? – спросил один из присутствующих мужчин.

– Платон замыслил завоевать этот мир. Он пытался меня убить.

Часть с удивлением заохала, вторая же даже не удивилась.

– Платон хочет уничтожить Европу.

– Зачем ему это? – поинтересовался один из мужчин.

– Я не знаю, но у него огромная армия. Он собирается убить нас всех.

– И что нам делать?

– Собирать свою армию.

Вдруг в зале стало тихо. Секунд через десять послышался легкий шепот, который перерос в активное обсуждение. Через минут тридцать было решено. Мужчина сказал:

– Мы согласны, что с Платоном нужно что-то делать.

Ксантиппа начала излагать свой план:

– Нужно собрать армию и застать его врасплох. Нужно успеть убить его, пока его люди не перебьют всех нас.

– И как ты планируешь это сделать? – поинтересовался один из присутствующих.

– У вас у всех есть охрана и слуги. Мои все мертвы. Но этого нам хватит, чтобы схватить Платона и казнить его. Никаких проблем возникнуть не должно.

Внезапно в зале послышался злобный смех. Платон зашел внутрь и оглядел всех вокруг.

– Так, значит, это вы решили меня убить.

Гигант рассмеялся еще раз. Ксантиппа схватила за руку Аристокла, и они побежали куда-то в угол. Великий мудрец одним ударом удлиняющейся руки снес головы всем стоящим вокруг стола. Парочка тем временем успела проскочить в секретный проход, находящийся за одной из колонн.

Они бежали, как только могли. Было страшно. Аристокл видел, как величайший идеалист одним единственным ударом убивает целую кучу народа. Он будто потерял дар речи.

Злодей оглядел комнату и ехидно улыбнулся.

– Да, наконец-то я избавился от всех вас. Думаю, если завалить это секретное помещение, то о вашей смерти уже никто и никогда не узнает.

Парочка удалялась все дальше и дальше по туннелю. В итоге они вышли в лес.

– Где мы? – спросил здоровяк, остановившись.

– Мы в лесу. Потайной ход вывел нас из города.

– Что с этим человеком?

– Это был Платон. И он обладает не обычными возможностями. Я однажды видела его силу. Но я смогла выжить. Не знаю, как он нас нашел, но мне страшно. Я не думала, что он настолько силен. Я уже пыталась убить его. Даже пули его не берут.

– Пули?

– Ну, пистолеты… а в них пули.

– Пистолеты?

– Да, они очень популярны в других мирах. Так вот, по сути, он должен был упасть замертво, но остался жив. Он даже не двинулся с места, когда я выстрелила в него.

– И как он выжил?

– Не имею понятия.

В лесу было холодно. Как всегда лил дождь. Парочка тихо обнялась, пытаясь успокоить друг друга. Еще несколько минут назад они могли умереть. Хорошо, что злодей не заметил, как они юркнули прочь.

Глава V: Платон

Платон остался единственным выжившим членом совета. Он же и стал королем Афин, назвав все предыдущее правительство предателями. С этих пор началась настоящая война. Люди восставали против деспотического правления злодея.

Ксантиппа и Аристокл спрятались в Полисе Солипсизма. Там они поселились в одном из домов и рассчитывали на то, что жестокость мудреца обойдет их стороной.

Платон же правил очень жестоко. Он убивал людей, разрушал города, заваливал туннели. Европа за жалкие десять лет превратилась в ад.

К стене в большом замке великого мудреца были прикованы греческие философы, пойманные во время завоевания Афин. Однажды были пойманы Ксантиппа и Аристокл. Их тоже повесили на стену. Они висели в разных частях этой большой стены, прикованные цепями.

Фалес Милетский, находящийся недалеко от здоровяка, сказал:

– Мы висим здесь уже полгода.

– За что вас повесили?

Мимо шел Платон. Он услышал этот разговор и незамедлительно среагировал:

– Я приковал вас сюда, чтобы видеть самолично, как умирает философия. Философия – единственное, что может восстановить человечество из пепла, единственное, что делает и делало из обезьяны человека. И когда умрут все представители философии, тогда в мире не останется и мысли. А когда в мире не будет мысли, тогда умрет и само человечество. Организм вымирает с мозгом. Он может жить без руки, без ноги, без костей, но без мозга жить не способен. И вот сейчас мнемоциты продлевают вашу жизнь. Но вы пожираете сами себя. Вы мучаетесь. Философы умрут медленно.

Аристокл спросил:

– А что здесь делаю я?

– Ты здесь потому, что помогал Ксантиппе меня убить в свое время. Кстати, ты думаешь, что твоя подружка все еще висит на стене? Нет. Она уже давно мертва.

– Что?! – прокричал здоровяк.

– Она – мертва. Как ты думаешь, я мог оставить в живых организатора заговора против меня? Нет. Не мог. Я её убил. Тебя же я здесь оставил для развлечения. Может, хоть с умными людьми поговоришь. Страдать вместе с мудрецами – самое страшное наказание.

После этих слов Платон ушел. Вдруг к Аристоклу обратился Парменид, висящий неподалеку.

– Знаешь, а все в этом мире неподвижно. Я вот тоже сейчас неподвижен.

Гераклит же закричал:

– Да как ты смеешь говорить такие глупости! Даже в одну реку нельзя войти дважды.

Фалес же возразил:

– Все реки едины и весь мир – это одна река.

Тут же послышался вопль Зенона Элейского:

– Вы же до сих пор не разрешили мои апории.

Споры продолжались в течение нескольких дней. Мудрецы не спали. Они постоянно спорили. Вдруг мимо прошел мужчина в черной тоге, которого Аристокл встретил давным-давно. Он направился в тронную залу.

Платон уже ждал его, сидя на троне. Мужчина остановился перед правителем и поклонился.

– Что тебе нужно, смерд? – спросил философ.

– Я пришел к вам, чтобы попросить вас освободить философов.

– Зачем тебе нужно это, темнобородый?

– Понимаете, все они нужны для моего исследования.

– Ты тоже философ?

– Не сказал бы так.

– Тогда зачем тебе эти жалкие люди?

– Я – ортодоксолог. Я изучаю мнения. Если умрут эти люди, то пропадет очень интересный материал.

– И что мне делать? Отпустить моих врагов, которых я хочу убить?

– Платон – величайший философ, идеалист, противник тирании, желающий добиться мудрого правления философов. Он всегда мечтал упорядочить быт и защищать жизнь людей. Кто ты, чудовище?

– Что ты несешь? Сейчас ты повиснешь на стене вместе со всеми остальными.

– Я так не думаю.

Вдруг рука злодея потянулась вперед, но она не смогла удлиниться.

– Что происходит? – с недоумением прокричал он.

Его собеседник спокойно ему объяснил:

– Все просто. У меня под тогой прикреплен небольшой болон. Он выпускает газ. Этот газ вступает в реакцию с окружающим воздухом. Он попадает тебе в легкие. Даже небольшая доля этого газа может нейтрализовать действие «омега-мнемоцитов».

– Откуда ты знаешь?

– Все просто. Я был на Титане, когда их изобрели. Я разговаривал с учеными, осознающими, что это была большая ошибка. И этот газ – представляет собой органический вирус, который при попадании в организм захватывает «омега-мнемоциты». Их парализует. К сожалению, действие вируса – временное, но есть одна проблема для тебя. Если я убью тебя в таком состоянии и сожгу твое тело, то ты уже никогда не восстановишься. Ты проиграл. Да и бонусы с мгновенной адаптацией у тебя пропали.

Платон встал. Он был в два раза больше своего соперника, но соперник был вооружен. Гигант бросился на человека черной тоге, но тот, достав пистолет, начал стрелять в злодея. Однако все его болевые рецепторы были нейтрализованы еще до воздействия газа. Пули его не брали. Стреляющий выбежал из зала, закрыв дверь как раз в тот момент, когда за ним гнался злодей, который впоследствии ударился об нее головой и упал.

Мужчина с пистолетом подбежал к Аристоклу, увидев, что он самый большой из всех висящих на стене. Он посмотрел на цепь.

– Эй, здоровяк, прижми руку к стене и натяни цепь.

– Хорошо.

И вот он мгновенно выстрели в цепь, прижав к ней дуло вплотную. К счастью, цепь не была толстой. Но она не порвалась.

– Видишь, я немного повредил структуру цепи. Теперь ты сможешь её сломать. Сейчас сделай то же со второй рукой.

– Хорошо.

Вокруг кричали философы. Они тоже хотели на свободу, но сейчас было не до них. Платон уже пришел в себя и медленно открыл дверь в тот момент, когда человек в черной тоге попытался прострелить вторую цепь. Гигант побежал на него, но мужчина быстро спустился к ногам и прострелил цепь, связывающую их. Через секунду он лежал на полу, а на нем находилась громадная туша Платона. Через еще одну секунду гигант сломал ему руку. А на третью секунду Аристокл был уже свободен. Одним ударом запястья, на котором висели кандалы, он пробил череп здоровяка. Тот потерял сознание. Аристокл незамедлительно вытащил человека с черной тогой, положил его на плечо и побежал прочь из замка, который, как ни странно, не охранялся. Мужчина кричал:

– Нет! Остановись! Мы должны добить Платона!

– Надо бежать!

– Дурак, он сейчас находится под действием особого вируса! Его можно убить!

– Что?

Здоровяк остановился и поставил человека в черной тоге на землю.

– Нужно сжечь тело Платона.

Вдруг двое направились к замку, из которого вышел здоровый мудрец. Его руки снова могли растягиваться. Он посмотрел на своих врагов. Мужчина в черной тоге сказал:

– Мы опоздали.

Руки злодея вцепились в того, кто только что помог Аристоклу. Здоровяк побежал прочь в ужасе. Он летел на своих ногах, как только мог. Можно было слышать только предсмертные крики…

Платон, к счастью, не погнался за беглецом.

Глава VI: Наша последняя встреча

Аристокл спал в лесу. За годы одиночества он совсем одичал. Здесь ему приходилось под дождем отбиваться от армады хищных зверей. Но он был достаточно силен. Тем более, он использовал оружие. Сны его обычно не баловали, но в этот раз с его сознанием случилось что-то действительно ужасное.

Он якобы проснулся во дворце Платона. Все вокруг называли здоровяка – королем. Толпа людей окружила его. Все пытались спросить у него совета. Внезапно вдалеке он увидел Ксантиппу. Здоровяк побежал к ней сквозь толпу. В итоге погоня продолжилась в лесу. Платон поймал любовь Аристокла. Гигант остановился напротив злодея.

– Вот ты и пришел в мою ловушку.

– Зачем тебе все это?

– Посмотри на этот мир. Он прогнил до основания. Эти люди – счастливы. Большинство пляшет на костях меньшинства. Это несправедливо. Я, великий Платон, могу это исправить.

Злодей свернул голову девушке. Её тело упало на землю. Аристокл даже не смог пошевелиться. Его туловище было будто заморожено. Он даже не хотел спасать свою любовь. Он словно пришел сюда не за ней.

– Мир – ужасен. Люди обречены на гибель. Понимаешь? Ваша судьба – предрешена. Космос первоначально не был задуман для людей. Людям была дана возможность создать новую ступень эволюции. И этой ступенью стал я. Я готов научить людей умирать.

– Что ты несешь? Ты же просто сон?

– Да, я сон.

– И почему я должен думать, что ты говоришь правду?

– Тот, кто игнорирует сны, обречен переживать их наяву.

– О чем ты?

– О том, что ты даже не знаешь, убил ли я Ксантиппу. Ты не видел её тела. Ты просто поверил мне на слово. Вдруг она еще жива? А ты уже похоронил её. Что будешь делать? Смотреть на меня дальше или отправишься спасать свою возлюбленную? Вы, людишки, вообще очень любите поболтать и поспать. Вот ты сейчас одновременно разговариваешь со мной и спишь. Замечательно. Но при этом ты ничего не делаешь.

Вдруг Ксантиппа встала и направилась к Аристоклу. Она схватила его за шею и начала душить. Платон продолжил монолог:

– Тебе кажется, что ты самый лучший, но ты ничего не стоишь. Я заберу у тебя все самое дорогое. Я заберу все самое дорогое у всех на этой планете. Для меня это, поверь, совсем ничего не стоит. Твои друзья, твоя жизнь, твоя любовь – люди сами все испортили. И я их всех убью. И убью тебя. Все истории завершаются. Завершится и твоя. Или ты найдешь меня, или я это сделаю. Твоя смерть предрешена. Мы скоро придем за тобой.

После этих слов Аристокл проснулся. Он сразу же направился в Афины, но шел он через лес, а не по туннелям, которые охранялись слугами Платона. В столице было введено военное положение. Купол был прорван. Сверху лил дождь. Люди прятались там, где могли. Везде стояли космические корабли и бегали солдаты с автоматами. За несколько лет все значительно изменилось. Рай для мыслителей превратился в ад.

Здоровяк прокрался в совсем не охраняющийся замок Платона. На стенах висели засохшие трупы философов, напоминавшие хозяину этого жилища об его значительной победе. Платон сидел в тронном зале. Он не ждал гостей.

– Что тебе нужно? – спросил мудрец, хитро улыбаясь.

– Я пришел за Ксантиппой, — уверенно выпалил Аристокл.

– Думаешь, она еще жива? Я, вроде, тебе говорил о том, что убил её.

– Я сомневаюсь в том, что ты сказал правду.

– Не тебе сомневаться в моих словах. Я убью тебя через пару секунд.

– Не надо, я могу составить тебе компанию.

Платон засмеялся.

– Ты? Мне? И о чем мне говорить с жалким человеком?

– О том, что все человечество – это убогое и гниющее образование.

– Да. Это я и так знаю. Но ты – человек.

– Я не просто человек. Я человек, который ненавидит людей.

– Человек, который ненавидит людей? Это что-то новенькое. Может, ты хочешь стать моим советником?

– Я не могу советовать такому мудрому человеку, как вы.

– Ты мне нравишься. Я беру тебя на роль советника. Из всех людишек ты умрешь последним.

Конечно же, Аристокл придумал хитрый план, чтобы попасть в замок и хорошенько его обыскать. Он рылся по всем закоулкам, пытаясь найти свою возлюбленную, но нигде он не находил женских тел. На стенах висели трупы мужчин и только мужчин, потому что в основном они занимались философией и добивались в ней значительных успехов. Огромное количество трупов висело вокруг, но здесь не было ни одной девушки.

– Где же она может быть? – подумал здоровяк.

Он продолжал искать, но его поиски были тщетны. Гиганту пришлось прислуживать перед Платоном. Так прошло несколько лет. Он привык к своему положению в этом странном обществе рабов и страдальцев. Он успевал прочесть некоторые книги, перед тем, как их сжигали на костре. Он жил лучше всех людей просто потому, что говорил, что он их ненавидит. Подобное лицемерие стало для него средством для выживания. Он чуть ли не стал лучшим другом злодея, постоянно ходил за ним, что-то подсказывал, где-то помогал. Ему самому было неприятно это делать, но со временем он забывал о том, кто он есть и зачем сюда пришел.

Платона часто разговаривал со своим новым другом:

– Знаешь, в космосе так много неизведанного. Когда мы уничтожим человечество, то направимся исследовать космос.

Они сидели в тронном зале. Для своего слуги злодей соорудил специальный стул, который, к слову, был не очень крепок.

– Мы? Вас много?

– Нас ровно семеро.

– Кто вы такие?

– Я не могу сказать. Но мы лучше людей. Это наше единственное преимущество.

– Вы вообще Платон?

– Это трудный вопрос. Кто я такой? Кто мы все такие и кто есть этот Платон? Кто есть я? Кто есть ты? Может, ты Платон. Может, я. А так мы – безымянные существа, за которыми наблюдает бесконечная вселенная. И ей на нас наплевать. Она холодна. Она не любит нас. И в ней нет никаких законов. А если какие-то законы и есть, то их всегда можно обойти. И нет разницы, убью я человека или не убью.

– Потому что нет морали.

– Правильно. Морали – нет. Люди придумали её. Они ведут себя морально в обществе, но позволяют себе аморальность вне его власти. К примеру, у людей есть такие поступки, которые следовало бы признать аморальными, но их считают нейтральными. Например, убийство животных. Но разве это не одно? Бытию вообще наплевать на то, какое существо убивает другое. А человеку разрешено убивать всех, кроме людей. Час назад смертный мог быть конченным моралистом, а завтра он на работе кромсает бедные тельца беззащитных животных. Ты можешь сказать, что это нормально. Да, это нормально. Но такое поведение человека – дает моральное право более сильному существу делать с ним все, что оно пожелает. Геноцид – средство освобождения природы от омертвевших масс надменных живых существ. Вымирание господствующего вида – лучшее средство для того, чтобы освободить нишу для более развитых существ. Главное условие: вид должен уничтожить сам себя. Как, думаешь, вымерли динозавры? Метеорит? Сверхновая? Нет. Просто появилась более совершенная разновидность существ. Эти существа были быстрее, хитрее и лучше адаптировались к окружающей среде. Они выманивали динозавров, перемешивали зоны их владения, заставляли их сталкиваться друг с другом, поедали их яйца, не давали новым поколениям появиться на свет. Чем больше становилось млекопитающих, тем ближе была гибель господствующего вида, и тем быстрее динозавры убивали сами себя. Ты – представитель господствующего вида. Вам обычно жалко себе подобных. Это естественно. И ты сам посмотри на всю картину в целом. Люди убивают друг друга. Но здесь нет доли моей вины. Я просто сказал солдатам, что какой-то там город не подчиняется законам морали и нарушает все законы. Воины бездумно воюют за призрачную справедливость. А жители полисов убивают воинов ради той же справедливости. Мораль, которая является одной из главных характеристик человеческого рода, является замечательным средством для истребления человечества. Не стоит бояться мечей, щитов, луков, катапульт, артиллерии, ядерных бомб, но стоит бояться одной лишь морали, зашедшей в тупик, ибо когда мораль окажется в тупике в ход пойдут мечи, щиты, луки, катапульты, артиллерия и ядерные бомбы. Морализаторство человека, его попытка защитить себя, попытка защитить группу людей, в которой он живет, попытка везде и всегда добиваться справедливости – ведут нас к необходимости применения оружия. Мораль сама создает условия для вооруженных конфликтов. Но самое страшное, что у каждого человека какие-то свои мысли по этому поводу. Человек опасен для других людей, когда у него есть свои мысли. Он искажает тем самым идеи других и вступает с другими в конфликт. Основой же для конфликта служит…

– Мнение?

– Да, мнение. Человек мнит себя и только подобных себе правыми.

– Отсюда и главная проблема человечества.

– Назовешь её?

– Да, эта проблема – мышление.

– Именно. И не просто мышление, а индивидуальное мышление. С развитием индивидуального мышления поляризация мира увеличивается.

– То есть, происходит сильнейший раскол.

– Не просто раскол, а человечество возвращается в первобытное состояние, где все были против всех. Склеенная ваза вновь разбивается на тысячи кусков.

– И уже внутри одного сообщества люди начинают ненавидеть друг друга.

– Потому нужен лишь толчок, чтобы они перегрызли друг другу глотки. Нужно просто убрать закон.

– Убрать закон?

– Закон – убивает мораль. Закон – заставляет людей делать вид, что они моральные существа. Стоит убрать закон – откроется истинное моральное лицо человека. Это чистая мораль, где есть место жестокости, злу и ненависти. Поверь мне, у каждого человека есть хотя бы десяток персон, которых он бы не отказался убить. Но самое мерзкое, что каждое такое убийство человек воспринимал бы справедливым. Для каждого трупа есть причина, следовательно, для каждого убийства есть свои моральные каноны, оправдывающие его. И еще смешнее то, что не только эгоистичные системы морали таковы, но и массовые не менее грубы.

– Религия?

– К примеру, религия. В каждой религии есть определенные ситуации, при которой сражаться – разрешено.

– Тогда атеизм лучше.

– Атеизм не имеет никакого узаконенного морального учения. Атеист вообще может делать то, что посчитает нужным. Если верующего нельзя оставлять в обществе верующих в другую религию, то атеистов нельзя оставлять даже в компании друг с другом. У атеистов слишком велик разброс мнений по поводу морали. Да и большинство из них считают себя обреченными на вечную пустоту после смерти. С атеистами обычно легче работать, если желаешь уничтожить их сообщество.

– А как же буддисты?

– Не слышал о монастырях, где буддисты изучают боевые искусства?

– Слышал.

– Все мировоззрения содержат в себе условия, разрешающие им насилие. Лишь малая часть людей не способна на насилие, но их поглотит общая волна боли и убийства, потому что их силы незначительны, и если они их применят, то изменят своим принципам. Потому-то люди и обречены. Все их моральные законы имеют обратную сторону, темную сторону, именно они придают людям смысл для борьбы, раньше это была война осмысленная, но любую осмысленную войну можно превратить в бессмысленную бойню.

Аристокл долго смотрел на Платона. Он понимал, что все вещи, которые тот говорит, правдоподобны. Но он все еще любил человечество. Ему хотелось найти способ спасти людей от их же собственной глупости. Но как это сделать? Как научить людей жить в мире, когда вокруг столько деструктивных обстоятельств? Вроде бы люди могут без закона уживаться в одной общине. Закон становится лишь помехой в такой общине. Но в большом обществе, где все люди индивидуальности, закон становится единственной сдерживающей формой морали, однако он же уничтожает другие формы морали. Люди пытаются не делать преступлений не из-за того, что это плохо, а потому что им потом станет плохо, потому что их ждет наказание. Это противоречит моральной установке и убивает моральное чувство, развивая эгоизм личности. Большинство людей опасается не за других, а за себя. Стоит только убрать цепь закона, как люди бросятся друг на друга и перегрызут друг другу глотки. Слабые, конечно, побегут прочь, но сильные с удовольствием воспользуются таким положением дел. Нет, я не говорю, что все законопослушные граждане плохи, я не говорю, что все аморальны, но, к сожалению, в нашем обществе большинство обучается моральному чувству лишь благодаря закону, но в законе нет морального чувства. Человек, который в первую очередь думает о наказании, перед тем, как совершить неблагородный поступок, так же аморален, как и человек, совершивший подобный поступок. По-настоящему моральный человек без закона будет держаться за свои моральные ценности. Но, как сказал злодей, даже в моральных системах есть условия, при которых желательно применять силу. Здесь работает правило: добро должно быть с кулаками. Но проблема в том, что каждая мораль осознает себя как добро. Спросите себя, моральный ли вы человек? Может ли кто сказать вам, что вы аморальны? И как вы обычно относитесь к подобным людям? Скорее всего, вы считаете, что вы человек воспитанный, но вам еще есть куда совершенствовать; но при этом есть люди, которые считают вас аморальным, потому что было бы странно, если все вокруг вас любили; и тех, кто считает вас аморальным, вы считаете в свою очередь так же людьми аморальными и неадекватными. Исключения из приведенных выше закономерностей – возможны, но редки. Отсюда и берет начало разница между людьми. Здесь Аристокл и узрел корень всех человеческих зол. Он, можно сказать, разделил с Платоном мнение о причинах хаоса, но при этом он решил попробовать исправить этот хаос, а не подталкивать человечество к неизбежной гибели.

Здоровяк решил покинуть планету, чтобы найти союзников. Он полетел на Землю вместе с солдатами на космическом корабле. Он больше не мог проводить свои дни с жестоким Платоном, да и убить его он тоже не мог. Прощай, родной дом.

Раздел VIII: Планета арийцев

Вопросы национализма – самые неоднозначные в современном обществе. Большинство людей негативно относится к превознесению какой-то определенной нации над другими, при этом почти все смертные глубоко в душе являются националистами и превозносят свою нацию над другими. Об этом просто не принято говорить. Я, если честно, не видел ни одного темнокожего человека, который бы принижал достоинства темнокожих. Скорее, наоборот, в современной культуре национализм и нацизм в скрытых формах – процветают как никогда. Вроде бы в мире существует свобода слова. Но вполне очевидны слова, к которым относится эта свобода. Нельзя говорить, что одна нация лучше другой. Однако никто не запрещает это чувствовать.

Редко я встречал людей, относящихся с уважением к другой культуре. В каждом отдельном индивиде любовь к своей нации чаще всего преобладает над уважением к другим нациям. Это объясняется просто: человек не знаком с другими культурами, потому он и считает их примитивными. Даже, если быть честным, профессиональный культуролог руководствуется поверхностными данными, он не становится частью культуры, он делает её объектом исследования. Что уж там говорить о людях, которые руководствуются стереотипами?

Большинство людей – националисты. Национализм – причина патриотизма. Патриотизм – причина фанатизма. Фанатизм – причина нацизма. Любить свою родину и всех людей, живущих в ней, – иными словами можно обозначить как превознесение своей нации над другими.

Давайте вернемся на Землю. Представим, что на дворе начало двадцатого века. Первая Мировая Война только что прошла. Германия осталась унижена, обезоружена, ослаблена другими государствами Европы. Если перенести данную ситуацию на мир людей, то мы увидим, как одного задиру побила группа других задир, что, безусловно, не могло не привести к обиде. Ко Второй Мировой этот задира обрел средства, которые были необходимы для того, чтобы поставить на место всех обидчиков. Ситуация до крайности банальна. Легенды о вероломном и жестоком фашистском режиме смягчаются все-таки теми обстоятельствами, что другие государства до этого поступили жестоко и вероломно с Германией. Чего еще могли ждать политики, кроме как очередной войны? Допустим, не было бы национал-социализма, не было бы свастик и арийской идеологии, которые подняли страну с колен, допустим к власти пришли бы другие лидеры, другие идеологические заблуждения, другие мнения. Что бы изменилось? Абсолютно ничего. Вы сами посудите. Вас избили, а потом дали в руки оружие. У вас появилась возможность отомстить злодею. Разве народ в состоянии аффекта не стал бы с удовольствием бросаться в бой, будь он уверен в том, что все государства Европы – чистейшее зло? Разве вы бы не попытались, уж если не убить тех, кто вас унизил, то хотя бы наказать, добиться справедливости? Здесь важно задать вопрос: что такое справедливость? Давайте не будет руководствоваться уже существующими догмами, созданными нашими предками. Так мы упустим истинное значение широчайшего по своей сути определения справедливости. Справедливость – это перевоплощение индийского закона кармы, это область человеческого мнения, которая отвечает за понимание сущности возмездия и поощрения. Возмездием в нашем обществе занимается судебная власть, поощрением – многие другие инстанции. У государств (если брать их в метафоре личности) таких институтов нет. Любые группы государств, пытающиеся создать мировой закон, творят еще более относительные методы возмездия, нежели это происходит по отношению к человеку. Вы представьте себе группку в двести-триста человек, в которой обитают персоны, способные за считанные месяцы уничтожить девяносто процентов своих сожителей. В такой среде все законы являются куда более относительными. Если в городе с миллионом человек на каждую группу, ведущую себя, так скажем, плохо, можно направить целый отдел полиции, спецназ, армию, то в мире государств есть такие чудовища, которые в одиночку могут справиться с мировой армией. В таком обществе не может быть справедливости.

Так вот, вернемся к рассуждению о Германии. Какой бы режим Германия того времени не выбрала, все равно война была бы вероятна. Я, если честно, удивляюсь тому, что не было третьей мировой войны после всего, что случилось. Однако народ избрал самую практичную идеологию для своих целей. Только с такой идеологией и с таким настроением шанс на победу увеличивался многократно. А идея избранности народа – придавала уверенности и умножала силы солдат. Не зря вы можете столкнуться не с униженными фашистами немцами, а с одухотворенным народом, с народом, в котором копится сила для мести, с народом – высшим и принимающим это свое положение как должное.

Не думайте. Я не веду к тому, что нацизм – это хорошо. Я просто вижу как в ряде войн, в которых виновато все население Земли, крайним избирают достаточно интересное, пусть и жестокое направление мысли немцев того времени. Люди были счастливы, система радовала немецкую нацию, народ занимался спортом, улучшал уровень своего здоровья – на первый взгляд ничего плохого. Да, конечно, чрезмерный патриотизм, переходящий в фанатизм, жестокость к другим нациям, ненависть к другим политическим устройствам – все это создало негативное мнение о нацистах. Но, мои дорогие друзья, проблемы нацистов не в том, что они всех ненавидят, а в том, что любят своих людей. По этой причине мирный нацизм можно обрисовать совсем с другого ракурса. Допустим, что в мире никогда не существовало ни славян, ни французов, ни англичан – никого, кроме нацистов. Тогда само понятие нации перестает нам быть нужным. Но люди, которые так любят себя, на такой чистой и светлой почве могли бы жить в мире и здоровье, они были бы счастливы. Проще говоря, нацизм – очередная человеческая утопия, которая могла бы реализовать себя, если бы в мире не было других наций. Такие мечты не являются плохими. Плохи лишь средства достижения. Но разве вы сами никогда не бросались за мечтой? Разве вы сами никогда не пытались достигнуть того, чего вы хотите больше всего на свете не самыми лучшими и честными путями? Именно на этом этапе рассуждения становится трудно объективно оценивать нацизм. Если вспомнить, сколько за свою мечту воевали греки, русские, монголы, римляне, христиане, мусульмане, то оценка действий нацистов вовсе перестает быть негативной. Можно, конечно, осудить всех когда-либо воевавших, но тогда пришлось бы осудить весь мир. Люди больше всего трепещут перед недавними войнами. Почему осуждение Наполеона сменилось холодной объективностью в отношении его личности? Он просто упал в бездну истории. Его амбиции и его талант больше никого не пугают. Франция сама по себе потерпела череду поражений на многих фронтах, и её мало кто воспринимает как серьезного соперника. Талант же немцев, который позволил им за десятки лет возродиться и обогнать в своем развитии всю Европу – вот что до сих пор не укладывается в головах смертных, вот почему они все еще находятся в состоянии аффекта по отношению к Германии. Тем более, еще живы люди, участвовавшие на этой войне, видевшие её. Все это усиливает негативное отношение к тем событиям. Стоит людям пережить очередную ужасную войну, так они сразу перестанут воспринимать все прошлые мучения своего народа, а акцентируют свое внимание на недавних событиях и будут выказывать на их счет свои негативные предрассудки. Проблема заключается даже в том, что те же самые люди, жившие не в СССР, а в Германии воевали бы за свою страну и верили бы в её идеологию. Такое мнение заведомо неверно и предвзято. Нужно рассматривать проблему многогранно. Попробуйте представить себя на месте немцев того времени. Попробуйте воспроизвести их чувства, поверить в их мечты, разделить их мораль – ваш мир преобразится. Конечно, о своих дедах забывать тоже не стоит. Они видели картину по-своему. Её тоже нужно понять, прочувствовать и пережить. Понявший два этих образа мысли уже не будет стремиться к однобоким суждениям, и лишь тогда повод для военных действий исчезнет.

Прошу не воспринимать сие вступление как пропаганду нацизма. Наоборот, ненависть к нацизму и страх порождает злодеяния, направленные в адрес людей, которые по чьему-то мнению являются нацистами. Сейчас есть национал-социалистические партии, которые, по сути, никакой опасности не представляют. Допустим, народная ненависть направит свой взор на них. В итоге, пострадают невинные люди всего-то из-за недопонимания. Идеология превосходства одной нации над другой – тоже идеология и тоже имеет место быть. Это же целая область мысли, целая часть общей картины, без которой она была бы совсем не полной.

Глава I: Арийский мир

Вот мы и вернулись ко мне. Я – Ева. Проснулась впервые на Титане. Титан – планета нацистов, синхронизированный спутник Сатурна. Здесь нет ни морей, ни почвы под ногами, только огромное количество бункеров, как на Энцеладе. На самом деле, это очень одинокий мир. Нацистов после оживления изгнали сюда, потому что их просто некуда было деть. Оставлять их на Земле – было нельзя, создать для них хорошую планету – было невозможно. Проще говоря, их просто выкинули в космос, чтобы больше никогда о них не вспоминать.

Весь Титан был усеян маленькими металлическими куполами, в каждом из которых жили люди. Купола делились на несколько этажей. В каждом обитало по несколько тысяч человек. Жить было сложно.

Никакого солнечного света здесь не было, не было и ветра. Жилища обслуживались автономно. То есть, каждое из них добывало из недр планеты необходимые ресурсы, а люди использовали эти ресурсы для получения энергии, пищи, тепла и кислорода.

Порядки здесь были достаточно суровые. Народ был зол на все человечество. Нацистов, прямо скажем, поставили на грань выживания. Мало еды, мало воды, мало энергии – и с этим мало было невозможно бороться. Ученые постарались учесть все таким образом, чтобы жители этой планетки никогда не смогли её покинуть. Проще говоря, здесь находилась тюрьма для одной из идеологий. Посему атмосфера была достаточно натянутая. Люди пытались держаться в рамках приличия, но они с каждым днем все больше и больше ненавидели друг друга.

Кстати, с оживлением Гитлера произошла какая-то ошибка. Он просто не смог открыть глаза. Такое иногда случается. Для восстановления его организма было недостаточно генетического материала. Удалось восстановить только его тело, но вернуть ему мозг было невозможно. Нацистам не хватало лидера. Его тело напоминало лишь о плохом. Потому его отправили на Плутон. Ученые Титана, однако же, продолжали исследовать эту проблему на людях. К слову, медицина Титана на несколько столетий опережала Энцелад. Почти все исследования в области микроселекции проводились именно здесь.

В куполах разводили животных и под искусственным светом выращивали растения. Еды, к сожалению, было немного. Люди голодали. Благо, мнемоциты немного сглаживали ситуацию.

В этом мире была и культура. Поэты воспевали умершего Гитлера, который никак не мог проснуться от своего вечного сна. Так же часто в стихах унижались другие расы и нации. Скульпторы и художники изображали прекраснейших из арийцев.

Большинство книг этого мира посвящалось нацисткой тематике. То им не нравятся индусы, то арабы, то евреи – все им не нравятся. Проще говоря, нацисты.

В общем, это страшное место. Здесь жить неприятно. И людям здесь плохо. Человечество в очередной закинуло этих бедных людей в ад, хотя просто нужно было сделать арийский рай, чтобы их души навсегда успокоились.

Глава II: Ева

Я проснулась в лаборатории, на кушетке. Я услышала, как рядом болтали два ученых. У меня было какое-то помутнение. Я ничего не помнила. Перед глазами все расплывалось. Я решила не мешать беседе двух людей.

– Ева готова?

– Да, нам нужно её препарировать.

– Зачем?

– У нее за место тимуса встроен орган – мнемус.

– Мы уже порезали столько девушек. Мне надоело. У одной этот орган не дозрел, у другой мутировал, у третьей её просто не было.

– Не бойся, они спят в беспамятстве. Это просто овощи, в которых мы выращиваем нужные нам органы.

– Жестоко звучит.

– Ну, а что поделать? Или мы их или нас порежут. Все ведь просто в этом мире.

– Я слышал, что на Энцеладе хорошо относятся к ученым.

– Хорошо, конечно, вот только их медицина все еще находится на примитивном уровне развития. Благодаря тому, что мы проводим опыты над людьми, наши результаты растут с неимоверной скоростью.

– Зато мы работаем с полумертвыми. Вот эта девочка, она же совсем еще юная.

– Это экземпляр два миллиона тридцать тысяч восемьсот семьдесят три. Можешь называть её просто Ева.

– Это что за цифра такая?

– Это её номерной знак.

– А что он обозначает?

– Количество тел, истраченных на этот проект.

– Два миллиона?

– Ну, селекция – не точная наука. Иногда приходится рассчитывать на удачу.

– Нет, я же про то, что два миллиона – это же очень много.

– Конечно, много. Но два миллиона не стоят улыбки нашего фюрера. Он – проснется. Он – поведет нас к вершине. Арийская раса завоюет солнечную систему.

– И это только на один проект?

– Да, разработка лямбда-мнемоцитов – дело трудное. Еще двадцать лет назад они были загадкой, а сейчас мы играем с ними. В этой девушке орган, вырабатывающий лямбда-мнемоциты десятой версии. В теории, такие мнемоциты должны оживить фюрера.

– А что в них особенного?

– Обычные лямбда-мнемоциты способны усиливать организм и исцелять его практически от любых повреждений. В десятой же версии профессор Айзен попытался создать систему заполнения былых пятен в генах.

– Каких белых пятен?

– Говорят, что генетический код Гитлера невозможно восстановить полностью. Из его останков сумели собрать только некоторые элементы, отвечающие за внешность. Но его мозг не работает. А система заполнения белых пятен, встроенная в память мнемуса, отдающего приказы лямбда-мнемоцитам приведет к полному восстановлению всех функций организма.

– Потому мы пересаживаем органы из одних тел в другие?

– Да, чтобы проверить, сможет ли данный мнемус привести в чувства недооживленное недоразумение.

– Хм, интересно. А что делать с девушкой?

– Если мнемус хороший, то она будет нашим постоянным донором. Он быстро отрастает, потому её тело нам пригодится.

– А если нет?

– Сожжем её, как и всех предыдущих.

– Мы их сжигаем?

– Не хоронить же их. Таких людей, как они, никто не ищет, они никому не нужны, у них нет будущего, нет настоящего и нет прошлого. Это просто поле для наших экспериментов. Неживая игрушка с кожей, глазами и сердцем.

– Не говори так.

– Она все равно уже никогда и ничего не услышит.

Вдруг тот ученый, который все объяснял своему товарищу, направился ко мне со скальпелем в руках. Я, конечно же, вскочила на ноги. Слава Богу, на мне была надета хоть какая-то накидка.

– Нет, не надо меня резать, – жалобно попросила я.

Мужчины около десяти секунд пялились на меня, выпучив свои глазенки, а после со скоростью гепардов покинули помещение. Комната, в которой я находилась, напоминала больничную палату. Кушетки, стол с инструментами, лекарства – мне напомнило это те моменты, когда я была в больнице. А я вообще когда-то была в больнице? Нет, я не помнила. Но этот странный налет в памяти. Будто я была в больнице раньше. Точно. Была. Я уверена. После, услышав как ученые шепчутся за стеной, я подошла к двери, чтобы послушать.

– Почему она разговаривает? – нервно спросил один из них.

– Не знаю, но, вроде, у нее восстановились какие-то воспоминания.

– У нее же не может быть воспоминаний! Она же овощ! Ты сам говорил, что она не проснется! Ты сам говорил, что у нее нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего! А что теперь? Она живая, она разумная!

– Предполагаю, что мнемус прижился.

– Почему?

– Потому что данный экземпляр очнулся. Мы такого не планировали даже в теории.

– И что теперь?

– Можно предоставить результаты наших трудов начальству.

– И что оно сделает с это прекрасной девушкой?

– Отправит её на Плутон. А там, после нескольких проверок, мы сможем оживить Гитлера!

– Оживить фюрера! Ура! – прокричал всегда что-то спрашивающий ученый.

Я попыталась открыть дверь, но она, когда мужчины выбегали прочь, захлопнулась. Я попробовала надавить на ручку посильнее, и замок сломался. Я вывалилась в коридор. После, встав с круглой штуковиной в руках, я решила поприветствовать тех, кто только что собирался меня разделать.

– Здравствуйте. Я бы хотела…

Но я даже не успела договорить фразу, как увидела сияющие пятки моих потенциальных собеседников. Они мчались по коридорам как ошпаренные. Можно было попробовать догнать их, но в этом лабиринте, состоящем из огромного количества поворотов и дверей, было слишком легко заблудиться. Я вернулась в комнату и взяла один из халатов, висевших в шкафу. В новой униформе меня было бы… и вдруг я посмотрела в зеркало. Длинные и белые, будто антарктический снег, волосы волнами спускались до самых колен; красные, как два отражающих солнечный свет, рубина, глаза смотрели на меня в отражении; кожа у меня была бледная – я вообще напоминала какое-то фантастическое существо из фильмов ужасов, хотя, правда, у меня было очень красивое лицо, но эта вампирская кожа, демонические глаза и волосы суккуба – придавали мне какой-то фантастический вид.

Через пару секунд послышался дикий топот, словно рыцари скакали ко мне на своих полностью экипированных конях. Вооруженные до зубов головорезы ворвались в комнату и направили на меня автоматы. Я подняла руки. Один из них прокричал:

– Быстро к стене.

За спинами солдат послышался писклявый голос ученого, который хотел меня препарировать:

– Осторожно с ней. Она очень сильная. Если будете не осторожны, то она вас всех перебьет.

Мне пришлось повернуться и прижаться к стене. Меня обыскали, а потом отвели в какую-то здоровенную металлическую клетку. Есть почти не давали. Я за несколько недель очень сильно похудела. Да, знаю, многие девушки наоборот были бы рады такой незапланированной диете, но я хотела хорошенько поесть. Я слишком давно не ела, слишком давно не пила, мне было больно, мышцы кололо, желудок побаливал. К чему все эти страдания? Зачем они меня заперли? Зачем они отправили меня в какую-то клетку? Мне было одиноко, скучно, иногда я даже плакала, иногда кричала, но никто не приходил, чтобы вытащить меня отсюда.

Прошло слишком много времени. Я думала, что скоро умру, но вдруг в клетку зашел пожилой мужчина с длинной бородой. Он был в белом халате, в нагрудном кармане лежали сигара и ручка. От него за версту несло табаком и алкоголем.

– Здравствуй, девочка. Я, можно сказать, твой отец, профессор Айзен.

– Вы не мой отец. Я помню своего отца, – недовольно ответила я, поднимаясь на ноги.

– Хм, воспоминания в твоей голове, далекие образы, какие-то близкие духу смыслы и идеи, да, малышка, ты не просто так умеешь говорить. Хотя, по сути, ты должна была забыть абсолютно все. Посмотри на себя, какая ты красивая, какие у тебя длинные волосы и какие прекрасные глаза. Ты сослужишь этому миру хорошую службу. Пойдем со мной.

У меня не было выбора. Пришлось идти с этим психом. Мы долго бродило по коридорам, а он мне все рассказывал и рассказывал какую-то ерунду, на которую мне, если честно, было наплевать.

– Я столько времени потратил на то, чтобы вывести тебя. Селекция – такая сложная наука. На лямбду-десять мне пришлось извести два миллиона тридцать тысяч восемьсот семьдесят три тела. Ты себе представляешь, какие это затраты?

– А что с теми телами, которые не удалось оживить?

– Их сжигают. К сожалению, им был дан шанс, но они еще не использовали.

– У них не было выбора.

– Но у природы всегда есть выбор. Она пожертвовала два миллиона для того, чтобы получилась ты, само совершенство. Видишь, даже пробелы в памяти восстановлены.

– О чем вы?

– В мнемоцитах, которые мы внедрили в твое тело, содержатся воспоминания другого человека. Благодаря этим воспоминаниям ты можешь говорить, ты помнишь даже некоторые места, ощущаешь, что когда-то там была, но на самом деле мы так подчистили твою память, что ты не должна была даже вспомнить, как говорить. Это была моя проверка. Мнемоциты – вообще удивительное изобретение. В них можно записывать практически все, что угодно. Но куда сложнее сделать так, чтобы они могли воспроизводить записанное в организме. Здесь помогает микроселекция. Мы стараемся управлять мутацией клеток и отбираем подходящие нам, скажем мягко, особи. Мнемоциты вообще по свое природе построены так, чтобы исправлять дефекты организма. Само их открытие – самый феноменальный скачок в биологии за все время её существование. Ходят слухи, что для создания мнемоцитов испробовали пять миллионов комбинаций клеток, скрещивали их друг с другом, получали новые, ускоряли процесс как только могли. Это исследование проводилось несколько десятилетий в сорока лабораториях, где студенты и педагоги потели, отбирая нужные признаки. Мы, конечно же, не сделали такого фундаментального открытия, но наше исследование тоже достаточно массовое. Я боюсь тебе даже раскрыть самую главную тайну всего этого исследования.

– Почему?

– Ты можешь сойти с ума.

– Вы уверены?

– Да, может быть, я тебе все расскажу, но не сейчас.

– Зачем вы хотите оживить Гитлера?

– Все просто. Нам нужен главнокомандующий, нам нужен талантливый фюрер. Люди – в раздоре, они не хотят никого слушать. А нам нужно объединиться. Конечно, некоторые личности создали организацию «Последний Рейх», но она без Гитлера – работает лишь в полсилы. Наши корабли сейчас можно встретить во всех частях солнечной системы. Это все потому, что мы уже частично вырвались из этой тюрьмы. Но без фюрера, даже если мы вырвемся, нас ждет смерть.

– Зачем вам вырываться? Что вам не нравится?

– Нам, нацистам, дали самую ужасную планету, унизительно бросили погибать там, где ни одно живое существо выжить бы не смогло. Народ – голодает. Злоба – растет. Все недовольны, Ева. Человечество скоро доведет целый народ до восстания, а потом, как это уже было, обвинит этот народ в жестокости. Понимаешь, дело не в фюрере. Фюрер – символ, объединяющий фактор, фактор, который позволит смертным восстать против системы. Люди и так уже ненавидят весь мир. Просто ради своих людей надо подтолкнуть их, дать им уверенность в своих силах, направить их против врага, который постоянно ненавидел и унижал нас. Дело даже не в высшей нации. Арийцы – это прекрасная теория, но никто в нее из образованных людей никогда не верил всецело. Даже тот же Гитлер возводил арийский культ без фанатической веры в него. Главное, нужно было очистить Германию от евреев. Еврейский народ – народ цепкий, он проникает во все области человеческой культуры и политики. Создавать новую идеологию, оставляя при этом евреев в живых, – задача невозможная. Я – сам еврей по своим корням, но я не придерживаюсь традиций еврейского народа. Ариец же – это не совсем нация. Это склад духа, этнос, способный создавать культуру. Но есть в истории такое правило: не создавай культуру на полуживых останках другой культуры. Нужно убедиться, что на той почве, где создается культура, нет зачатков другой культуры.

– Но это же жестоко.

Профессор печально улыбнулся, потом опустил голову и грустно сказал:

– История – вообще жестока штука. В СССР вот изменения тоже потребовали большого количества жестокости. Цель – оправдывает средства. Так говорят со времен Макиавелли.

– Но правильно ли это?

– Сама посуди. Ашшурбанапал, великий царь Ассирии, который был одновременно и военным и ученым человеком. Он завоевал достаточно земель, чтобы при всех своих заслугах считаться жестоким человеком, но так же он был еще и замечательным эрудитом. Александр Македонский, воспитанник греческой культуры, воспринимал всех тех, кто не был греками, как варваров. По сути, по его мнению, он нес не только боль и убыток пораженным государствам, но присоединял их к величайшей и единственной культуре. Наполеон – тоже ведь не из тех людей, кто пытался просто удовлетворить свое чувство власти. Просто для великих идей нужны величайшие действия, иначе невозможно будет их воплотить.

– Мне страшно. Люди действительно из-за своих идей могут убивать?

– Понимаешь, всю свою историю человечество борется за свободу само с собой. Только понятия свободы у людей разные. Ради своей свободы многие готовы притеснить свободу другого. Идеологии и мировоззрения – это не просто собрания людей, а целостные организмы, личности. У них тоже есть свои интересы.

– И ради них стоит убивать?

– Знаешь, малышка, если убьешь не ты, то убьют тебя. Люди думают, что вся проблема в мире из-за разных мировоззрений, что если одно из мировоззрений займет ветвь первенства, то все проблемы исчезнут, никто не будет умирать, мир станет прекрасным. Вся проблема заключается в том, что все войны, которые когда-либо начинались на этой планете, начинались ради мира. Но не ради временного мира, ради вечного мира во всем мире. Представь себе, детка, если бы весь мир был завоеван одной группировкой людей, и её бы уже не с кем было воевать.

– Они могли бы обратить свою жестокость на население.

– Могли бы, но не всегда. Да и не учитывают этого правители. Никто еще не добивался мирового господства.

Мы шли все дальше и дальше, а мой собеседник продолжал рассказывать мне истории о том, что творилось в этом мире. Он отвел меня в очередной медкабинет, где у меня взяли кровь. После мужчина дошел со мной до другой комнаты, он открыл дверь.

– Это теперь твой дом. Прости, что держали тебя в клетке так долго. Мои ассистенты просто боялись, что ты их убьешь. А я был в другом куполе. У меня были там важные дела с другим проектом.

– Ох, спасибо за комнату, а что случилось с другим проектом?

– Сбежали подопытные.

– Как это?

– Это секретная информация. Потому мои ассистенты и испугались вас. В куполе Копенгагена не осталось ни одного живого человека.

– А сколько людей было там?

– Около десяти тысяч.

После недолгого молчания я спросила:

– И кто эти сбежавшие?

– Безумные звери. Не дай Бог, если они придут сюда. До встречи, Ева. Завтра мы увидимся.

– До свидания, профессор.

Старик ушел, оставив меня одну в комнате. Помещение было достаточно просторным, с краю, на тумбочке, стоял небольшой телевизор, на книжных полках красовалась «Моя борьба», написанная Адольфом Гитлером. Я не стала бы читать эту книгу, даже если бы меня угрожали убить за это. Я решила лечь спать. Кровать была мягкой, словно облако. Я закуталась в теплое одеяло, закрыла глаза и мгновенно покинула этот странный мир.

Перед глазами пронеслось огромное количество образов. Словно я прожила сотни жизней. Обрывки моментов, ситуаций, слов, знаков, знаний, идей. Я будто когда-то знала все об этом мире.

На следующее утро, если его можно было так назвать, я направилась к профессору Айзену, чтобы попросить его об услуге. Я долго бродила по этажу, пытаясь найти нужную комнату. Я спрашивала у людей, но многие из них в страхе убегали прочь. Почему? Я же не страшила какая-нибудь! У меня просто были длинные волосы и красные глаза. Это еще не повод бояться. В итоге я смогла найти профессора в библиотеке. Он читал что-то, сидя за столом. Я подсела к нему.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Ева. Как ты меня нашла?

– У меня прямо-таки чутье.

– Зачем ты меня искала?

– Я хотела попросить у вас, чтобы вы провели мне в комнату интернет.

– Интернет? Зачем тебе?

– Я хочу знать как можно больше.

– Но тогда ты можешь просто почитать книги в библиотеке.

– Книги, интернет – какая разница? Просто в библиотеке от меня будут все шарахаться, а в сети я смогу изучить историю, биологию и многие другие интересные области знания, хотя бы приблизительно.

– Как хочешь, завтра же у тебя будет интернет. Кстати, твои анализы показали, что ты нам полностью подходишь.

– Что это значит?

– Мнемус прижился, он идеально развит, он создает нужный тип мнемоцитов. Мы теперь точно сможем оживить Адольфа Гитлера.

– Я рада, что могу вам помочь.

– Вот только возникает одна небольшая проблема.

– Какая?

– Ева, мнемус придется удалить из твоего тела.

– Я умру?

– У тебя в крови лямбда-мнемоциты, ты не умрешь, в теории они должны будут восстановить и мнемус. На днях мы отправимся на Плутон, чтобы пересадить твой уникальный орган в тело великого фюрера.

– Мне будет больно?

– Мы тебя усыпим. Не бойся. Ты даже не почувствуешь, что у тебя что-то там удалили. А потом ты проснешься, и все будет хорошо.

На следующий день мне в комнату принесли компьютер, его подсоединили к интернету. И тут я начала исследовать мир. Честно, мне было очень интересно. Я интересовалась историей, наукой, традициями, – все это было для меня очень важно. Я обожаю этот мир, такой сложный, такой многогранный. Я бы с удовольствием потратила бы все свое бессмертие на изучение всего этого многообразия.

На следующий день профессор Айзен вызвал меня к себе в лабораторию. Вокруг шастали его ассистенты.

– Ева, привет-привет, я тебя ждал, – сказал ученый, не отрываясь от микроскопа.

– Здравствуйте.

– Ты же знаешь, что мнемоциты – это результат эволюции лейкоцитов?

– Ну, я недавно читала об этом.

– Так вот, твой генетический материал – уникален. Сейчас я наблюдаю за поведением твоих лямбда-мнемоцтов десятой версии против омега-мнемоцитов. Как ты знаешь, разные виды мнемоцитов входят в конфликт друг с другом. Сама посмотри.

Я приблизилась к микроскопу. Там я увидела, как в сгустке крови, заполненном эритроцитами, напоминающими красные пухленькие линзы, ползали черные и зеленые клетки, похожие на осьминогов, имеющих тысячи очень-очень длинных щупалец.

– Ева, зеленые – это лямбда-мнемоциты, черные – омега. Смотри внимательнее.

Зеленые клетки всей толпой наваливались на более крупные черные и со временем разбирали их на кусочки, словно пожирая. Клетка за клеткой, противник за противником, лямбда-мнемоциты уничтожили своего соперника. Черные явно проигрывали в этой войне, пусть и успевали убить некоторых своих врагов.

– Зеленые побеждают, – сказала я, не отрываясь от этого шоу.

– Да, именно. В обычном состоянии лямбда-мнемоциты проигрывают омега-мнемоцитам. Омеги по своей природе очень активные и сильные, но десятая версия лямбда-мнемоцитов оказывается активнее, чем последняя версия омега-мнемоцитов.

– Вау, они прямо ведут командную работу.

– Да, в этом и состоит самое интересное наблюдение. На самом деле, в этих клетках хеморецепторы, которые позволяют им ощущать друг друга. А сильнейший источник памяти позволяет обрабатывать всю информацию не хуже мозга какой-нибудь мыши. Мнемоциты вообще интересные. Они могут чуть ли не думать, когда перемещаются. Так вот, я могу сказать, что последняя версия лямбда-мнемоцитов – это вершина эволюции мнемоцитов, даже уникальные омега-мнемоциты не могут им противостоять.

Да, так и было, за пару минут в крови не осталось ни одной черной клетки. Профессор подошел с пипеткой к микроскопу и примешал к крови немного черной жидкости. Я продолжала смотреть. В крови появилось множество черных клеток. Их было раз в сто больше, чем лямбда-мнемоцитов. Но зеленые не сдавались. Они сгруппировались в несколько клиньев, которые, подобно копью, вонзались в хаотично движущиеся армады омега-мнемоцитов. Сражение длилось долго, но победителя выявить так и не удалось.

– Зеленые вроде бы и проигрывают, но их с каждым разом становится только больше.

– Ева, на самом деле их количество не меняется. Они восстанавливают всех поверженных солдат после очередного нападения с невероятной скоростью. Омега хоть и быстры, но, как ты видишь, они не успевают восстановить свои силы и своих соратников. Исход этой битвы предрешен. Со временем лямбда-мнемоциты уничтожат омега-мнемоциты.

– Но почему они воюют?

– Все просто, у них разные идейные полюсы. Омега-мнемоциты представляют собой структуру, меняющую организм. Благодаря им владелец такой редкой игрушки может, как бы выразиться адекватно, эволюционировать прямо на ходу, лишь был бы органический материал для этого. Лямбда-мнемоциты имеют главную цель – привести все к единственно правильному порядку. Они улучшают физиологические функции организма под идеал, записанный в их памяти, они же после перестройки контролируют неизменность организма. Проще говоря, никакие мутации, никакие переломы, ничто не может изменить мнение мнемоцитов. Отсюда и война. Один вид клеток думает, что изменение – необходимо, другой – отказывается от изменения, возвращая все к положению дел, которое он считает адекватным. Мнемоциты – они как люди. Они такие разные и постоянно воюют. Победит более организованный и развитый. Последняя версия лямбда-мнемоцитов поражает своей организацией.

– А зачем вы сравниваете мнемоциты?

– Ну, я же ученый. Порой в такой вот мелочи может скрываться целое открытие или, может быть, еще не открытие, но она натолкнет меня на исследование, которое поможет мне сделать какое-нибудь открытие.

– Понятно. Красиво они сражаются. Я даже получила некоторое эстетическое наслаждение.

– Еще бы, не просто ведь так я показал тебе этих малышей. Завтра ты отправляешься на Плутон.

– Нужно разбудить Гитлера?

– Именно. Фюрер и так уже слишком много спал.

– Слушайте, я слышала, что мои лямбда-мнемоциты могут заполнять пробелы в генотипе. Проще говоря, они заменят ту часть, которая была у Гитлера, но которую невозможно восстановить, на совершенно другую часть. Проще говоря, он не будет тем самым фюрером, о котором вы так много говорили.

Мужчина подошел к микроскопу и посмотрел на ведущуюся там баталию.

– Порой не важно, кто стоит перед тобой. Если народ будет думать, что это тот самый, тот величайший человек, этого уже будет достаточно для того, чтобы свернуть горы.

– Значит, этот обман будет оправдан.

– Стой! Смотри! Смотри!

Я подошла к микроскопу, профессор отошел. Я посмотрела в микроскоп. Черные мнемоциты были убиты. Зеленые же тем временем праздновали победу и перестраивали клеточный материал врагов, делая из них эритроциты. Забавно было наблюдать за строительством нового клеточного мира.

– Видела, Ева, как только закончилась война, так сразу началось строительство нового мира.

– Они восстановят организм?

– Если дать им достаточное количество ресурсов, то да.

– Проще говоря, они не убили организм, а просто избавили его от омега-мнемоцтов.

– Именно.

– Красота. Они избавились от всего, что имело другую идеологию. И если у них будут ресурсы, то они смогут построить идеальный для себя мир.

– Вот именно. Эти клеточки напоминают мне общество. В них происходят похожие процессы. Но никто не знает, кто же все-таки прав. Ладно, Ева, тебе пора. Завтра у нас с тобой вылет.

Я отправилась к себе в комнату, где благополучно уснула.

Во сне мне привиделась война. Зеленые воевали против черных. Солдаты надевали друг друга на штыки, стреляли друг в друга из луков, арбалетов и автоматов. Какого оружия там только не было. Черный и зеленый – символы разных идеологий. Но и те и другие сражаются самоотверженно, сражаются за свое будущее. Мне сначала было жалко этих людей, но потом я действительно поняла, что у них просто нет другого выбора. Они могут сдаться и смириться с реальностью. Они могут отдаться в руки обстоятельств. Они могут постараться жить в отвратительном для них мире. Но разве это будет жизнью для них?

Глава II (Приложение): Рассуждение о человеческом мире

Человеческий мир – это борьба идей, реальный мир – это база для создания утопии. Утопий – бесконечное количество. Люди отстаивают права на свою утопию посредством военных действий. Это не плохо, это не хорошо, это жизнь. Любое утопическое направление мысли, которое продвинулось в стези своей реализации, обязано отрицать любые военные действия и упрекать остальные политические мировоззрения. Важно также настаивать на своем антимилитаристическом настрое, когда все, что можно, уже завоевано. Люди подумают, что так и должно быть, что все происходящее случилось благодаря какой-нибудь всевышней закономерности. Люди настолько глупы, что они могут понимать только случившееся, но никак не то, что могло бы случиться. Люди боготворят действительность, молятся на нее, создают новую религию, основанную на действительности. Это ли не самая чистейшая вера? Современный режим, режимы прошлого, режимы будущего – если человечество захочет чего-то нового, то опять же начнется война, просто потому что есть ряд людей, которые не смогли бы жить в другом мире, а есть ряд людей, которым нечего терять и в этом. Люди не научились решать свои проблемы иначе. Даже если они пытаются все разрешить дипломатически, всегда найдется тот, для кого применение силы – не преступление. Для дипломатических государств важен принцип – я только защищался. Не важно, что в итоге и эти государства втягивались в жестокие и кровопролитные войны. И ни разу в истории ни одно государство не проявило милосердие к другому, ему при этом на кону не стояло его собственное благополучие.

Борьба религий, мировоззрений, государств – это результат человеческого тщеславия. Даже пацифисты нарываются на войну, но сами отрицают это. Само их противодействие всему милитаристическому заставляет милитаристов обратить на них внимание. Весь мир полыхает в огне раздоров, даже если нет никакой физической борьбы. Физическое – это лишь самое грубое, но самое точное из средств. Вести войну можно и интеллектуально, и, опять же, здесь правят абсолютно такие же законы. Доказательства и гипотезы становятся мечами и луками, а солдаты идут друг на друга, просто не понимая мира идей другого человека.

Война – обычное состояние для людей. Разница между индивидуумами лишь в том, какую позицию они занимают: оборонительную или атакующую. Сила – не порок, а лишь средство для достижения собственной утопии.

Да, именно такая суровая метафора рисуется мне, когда мы говорим о мире человека. Но сейчас, могут сказать многие, все не так. Мир приходит к гармонии, в мире становится все меньше и меньше военных конфликтов. Да, вы правы, но это лишь потому, что одно из мировоззрений на нашей планетке преобладает настолько, что ему просто-напросто невозможно подобрать достойной альтернативы, поддерживаемой большим количеством людей, имеющих достаточную силу для сопротивления. Когда капитализм и европейская наука достигли военного превосходства над всем миром, когда все страны, имеющие другое мировоззрение, были либо завоеваны, либо насильно обращены к европейской разновидности идей, посредством навязывания, тогда физическая война перешла в интеллектуальную. Необходимость применения силы практически исчезла, поскольку вся мощь сосредоточилась у сторонников малого числа направлений, в то время, как больше число направлений в нашей время находится в состоянии хилом, зачаточном, не способном сражаться ни оружием, ни словом.

Проще говоря, победил утопический план, сторонники которого, конечно же, не желают признавать истинного положения дел во вселенной, а просто пытаются вывести необходимость всей сложившейся картины. Вполне очевидно, что сторонник одного мировоззрения, если оно достаточно популярно, будет настаивать на том, что эта популярность не случайна. Вполне очевидно, что люди по своей природе не любят глядеть дальше собственного носа. Им достаточно того, что они считают знанием. Большего или меньшего – им не нужно.

Глава III: Страх

Я проснулась раньше, чем ожидалось. Почему-то я лежала на полу. Неужто я лунатик? Если честно, ноги тряслись от страха. Впереди меня ожидала самая страшная операция в моей жизни. Мне должны были вырезать орган, который в теории должен сразу же отрасти. В интернете не было ничего интересного. Даже в голову не приходило ни одной идейки на счет того, что можно было бы там посмотреть. Я решила включить телевизор. Почему бы и нет? Но в этот раз он ничего не показывал. Странно. Я решила сходить – поесть, и в коридоре увидел изуродованные и разорванные на части трупы. После такого альфа-мнемоциты не восстанавливают. В коридоре было темно, кругом валялись останки от тел бывших жителей купола. Мне стало страшно, но я все-таки решилась пойти к доктору Айзену. Честно, кто-то явно наслаждался тем, что разрывал на части бедных и беспомощных людей. Складывалось такое впечатление, что каждый из умерших съел гранату. Я заодно проверила несколько комнат. Как ни странно, везде были только мертвецы.

Интересно, почему меня оставили в живых? Я добралась до лаборатории. Там все было еще страшнее, чем в коридорах. Кругом только лужи свежей крови. Интересно, почему я вообще не проснулась, когда здесь происходило такое? Такой геноцид должен ведь сопровождаться криками и шумом. Но почему я ничего не слышала?

Через несколько минут я узнала ответ. Я нашла руку профессора Айзена. Узнать её было не сложно по дорогим часам, которые в этом куполе мог позволить себе только он. В сжатом кулачке лежала записка. Я её еле-еле достала, преодолевая неприязнь.

На ней было написано: «В купол ворвались сбежавшие чудовища, о которых мы говорили. Ева, они не смогут тебя убить. Скорее всего, ты найдешь эту записку, когда все в куполе будут мертвы. Убирайся отсюда».

Вдруг сзади я услышала тяжелое дыхание. За мной стоял доктор Менгеле. В тени находилось еще несколько человек, которых мне так и не удалось разглядеть. Я резко обернулась и спросила:

– Это вы убили всех здесь?

Йозеф спокойно ответил:

– Они и так уже были мертвы.

– В смысле?

– Это ведь люди. Они по сути своей ничем не лучше животных. Они живут так, будто уже умерли. Потому я просто перевел их действительное состояние в истинное.

– Как вы смогли убить столько народа?

– По-вашему их было много? Всего-то несколько тысяч.

– Что вам нужно?

– Я пришел для того, чтобы поглотить разум Айзена.

– Поглотить разум?

– Да, этот процесс называется дупликацией, когда омега-мнемоциты захватывают чужеродную высокоорганизованную материю и перерабатывают её, не меняя некоторых связей, в данном случае, мы копировали мозг профессора, чтобы получить знания о мнемоцитах. Но также мы получили информацию о тебе.

– Что вам нужно от меня?

– Ты – интересный экземпляр. И входишь в наши планы. Лет через десять-двадцать мы еще несколько раз увидимся с тобой.

Голос моего собеседника был, мягко скажем, ужасающим. Я боялась этого демона. Его холодный взгляд прожигал меня. Он будто не смотрел, а анализировал меня своими зрительными рецепторами. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Зачем вы убили всех людей?

– Это просто. Нам не нужны свидетели.

– Почему вы не убьете меня?

– Думаешь, мы не пытались? Ты даже не помнишь, как ты проснулась и выбежала в коридор?

– Нет, не помню.

– Так вот, Ева, ты проснулась и выбежала в коридор, где я собственными руками попытался разорвать тебя на две половины, но мне не хватило сил. Ты очень прочная. Потом я попытался тебя зарезать, но ты восстановилась. Да, конечно, ты уже была без сознания, но я продолжал кромсать тебя. В итоге я понял, что с тобой что-то не так и бросил тебя в твою комнату.

– Так вот почему я проснулась на полу.

– Вероятно, – холодно ответил Менгеле.

– Но почему вы убиваете всех этих людей, но оставляете в живых меня?

– Мы осознали, что ты нам нужна. Точнее, ты пригодишься нам потом. Только смотри, не сгори дотла.

– Я не собираюсь вам помогать.

Все мужчины, находящиеся в лаборатории, засмеялись.

– Ты говоришь так, будто у тебя есть выбор.

Через несколько секунд Йозеф скрылся в тени. Остальные фигуры тоже исчезли. Я осталась здесь совсем одна, в этом океане крови. Я боялась даже пошевелиться. Черт, их было совсем немного, но они перебили несколько тысяч человек. Несколько тысяч! Подумав около десяти минут, я решила покинуть купол. Долго же мне пришлось блуждать по таинственным и темным коридорам, набитым мертвецами, пока я не нашла помещение, в котором находился один из туннелей, ведущих отсюда прочь.

Я села в специальную капсулу и нажала на кнопку. Круглая металлическая хреновина помчалась в неизвестном направлении с огромной скоростью. Через десять минут я была уже на месте.

Меня никто, как ни странно, не встретил. Я отправилась к коридорам и, слава тебе, Господи, увидела там живых людей. Наконец-то мое сознание медленно начало приходить в себя и страх медленно начал уменьшаться. Здесь мне выдали новую комнату, я, можно сказать, начала новую жизнь. Никто даже не пытался отправить меня на Плутон, где хранилось тело Адольфа Гитлера, а я даже и не пыталась напомнить людям о том, что я единственный человек, способный оживить главного героя их мировоззрения. А эти чудовища? Они вообще ужасны. Я даже не знаю, как мне удалось выжить.

В новом куполе ситуация была несколько иная, нежели в предыдущем. Всех людей, живших здесь, можно было разделить на две большие группы: нацисты и неонацисты. Первые придерживались консервативных канонов нацизма, далеко в своих размышлениях не уходили от классических идей национал-социализма. Неонацисты – люди совсем другого строя. Они требовали реформ. По сути, неонацисты в этом маленьком мире это национал-демократы, если можно так выразиться. Они проповедовали совершенно иные ценности, нежели Гитлер.

Группировку нацистов можно поделить на еще две подгруппы: гитлеровцы и антигитлеровцы. Первые боготворили персону Гитлера, считая его величайшим человеком во вселенной, другие же ненавидели Адольфа, обвиняя его в многочисленных провалах на войне. Однако антигитлеровцы при этом не отказывались от идей фюрера, а просто критиковали качество их воплощения и саму персону их вождя.

Неонацисты на Титане были представлены двумя группировками. Одна из них: «Последний Рейх». По сути, это название лидирующей на планете партии, имеющей наибольшее количество голосов. Идеологи «Последнего Рейха» настаивают на свободе каждого индивидуума, на праве его выбирать в этом мире любое направление развития, на возможности делать то, что он хочет. Оппозиция, к слову, не сильно отличается от главной партии, но поливать её грязью – всегда пожалуйста.

Такая радужна картина нарисовалась в новом куполе. Скажу вам по секрету, в других поселениях люди не придумали ничего нового, потому и делятся на эти две группы, каждая из которых делится на еще две подгруппы, единых только в мнении, что другие нации – являются низшими.

Первым моим хорошим знакомым стал Леонард Деринг. Он по натуре был гитлеровцем, хотя никогда не принимал участие в повсеместных спорах и беседах. Он просто был уверен в своей правоте, и этого ему было достаточно. С этим человеком мы часто мило беседовали за чашечкой чая. У него было хорошее чувство юмора. Вскоре он покинул купол. Поговаривают, что его бывшую жену убили, потому он и уехал к своим детям.

Себастьян Динер – человек, которому наплевать на твое мнение. Он – уверенный в себе антигитлеровец. Проблема даже не в том, что с ним невозможно было разговаривать, а в том, что все проблемы он сваливал на плечи фюрера. Началась инфляция – это из-за мертвого фюрера, бунт – виноват Адольф, упал метеорит – это опять происки Гитлера. У Себастьяна очень хорошо развито логическое мышление. Он мог провести логическую цепочку длинной с добротную книгу, чтобы доказать всем, будто в его бедах виноват фюрер.

Первая девушка, с которой я подружилась в этом захолустье, была Ирма Лингер. Девушка – не красивая, не умная, но, при всем этом, её добродушие удивляло всех остальных. Как и Себастьян Динер она вовсе не верила в гитлеровские бредни, считая его виновником провала и унижения национал-социалистической идеологии, но в отличие от своего хорошего друга она умела держать язык за зубами. Ей не нравились споры и ссоры, он просто игнорировала все спорщиков, считая, что у каждого есть право на свое мнение.

Гуго Йёрг – один из самых активных нацистов-гитлеровцев в куполе. С ним мы никогда особо не беседовали.

Кстати, как вы можете заметить, все люди в куполе – бывшие немцы. Нацизм априори не приемлет того, чтобы на этой планете была какая-нибудь другая нация, кроме, в данном случае, германской.

Однажды Гуго и Себастьян встретились в коридоре и начали спорить друг с другом. Здесь же собрались почти все, кто их слышал. Попробую воспроизвести то, что я услышала, когда подошла.

Гуго:

– Я вас не понимаю. Вы говорите, что Гитлер – злодей и все проблемы этого мира из-за него, хотя сами используете его идеологию?

Себастьян:

– Это не совсем его идеология. До него было множество гениальных мыслителей, которые привели его к подобной правильной позиции. Гитлер – обычный человек, которому повезло. Потому он все и испортил. Потому и проиграл.

– Не говори ерунды, он ведь почти победил.

– Но в итоге-то проиграл. Главное ведь действительность.

– В действительности он поднял наш народ с колен и направил его на священную войну, которая могла изменить мир!

– Могла, но не изменила!

В итоге мужчины чуть не подрались. Их пришел разнимать мускулистый мужлан, Эмиль Бадер, член партии «Последний Рейх». Этого гиганта боялись в городе абсолютно все. Ходили слухи, что он без оружия мог раскидать целый отряд солдат. Рядом с ним всегда была его верная и молчаливая невеста, Хельга Зегер. Увидев, что в толпе почти уже началась драка, в круг ворвался Магнус Кер, снимающий на видео попытки Эмиля разнять спорщиков.

– О, да, здоровяк, давай, побей их! Оппозиция ждет этого от тебя!

Магнус был неонацистом, но ненавидел «Последний Рейх», потому всеми силами пытался прийти к их свержению. Через десять минут здесь творилось что-то невообразимое. Гитлеровцы били антигитлеровцев, сторонники «Последнего Рейха» избивали сторонников оппозиции. После этой драки я решила покинуть купол.

Действительно, люди – существа странные. Вроде бы придерживаются одного и того же взгляда, но могут при этом подраться из-за мелочи.

В новом поселении ситуация была не лучше. Всем заправляла партия «Последний Рейх». Во главе её здесь стояли: Лукас Клаус, Каспар Гёбель и Ульрих Бёмер. Каспар был самым активным из них. К слову, он же придерживался демократических устоев в меньшей степени, чем остальные. По его указу недавно казнили Амалию Безелер, представлявшую оппозицию. Нацисты, увидев раздор в рядах неонацизма, во главе Августа Аклина бросили вызов системе. Здесь шла постоянная война. Говорят даже, что антигитлеровец, Дитрих Астер, взорвал себя в одном из коридоров, переполненных неонацистами.

Я много путешествовал по куполам, пытаясь найти новый дом, но потом вспомнила слова профессора: «только там будет мир, где верх одержала одна из идеологий». С таким критерием поиск жилья стал намного проще. Я просто ввела в интернете: «купол, в котором нет ни «Последнего Рейха», ни оппозиции, ни антигитлеровцев» и нашла для себя удобное место жительства.

В новом куполе было хорошо. Да, пускай здесь жили одни гитлеровцы, главное, что здесь не было никаких конфликтов. Моя жизнь текла своим чередом. Я подружилась с Кларой Амфт, моей соседкой. Она была девушкой интересной, начитанной и спокойной. У нее в жизни был единственный кумир – Адольф Гитлер. Она показывала на своем компьютере его картины, также рассказывала об его политической деятельности. В общем, любила она фюрера даже больше, чем саму себя. Послушав её, можно было прийти к выводу, что этот тиран был действительно великим человеком. В этом мире все так относительно. Есть ненацисты, которые уважают Гитлера, есть нацисты, которые ненавидят Гитлера – этот мир так необычен. Здесь может появиться абсолютно любое мнение, и каждое мнение имеет возможность быть доказанным.

Я провела в новом куполе несколько лет, но активист антигитлеровцев, Теодор Вассер, за пару недель со своими сообщниками захватил нашу общину. Я попала в плен, но, к счастью, в меня влюбился один из сторонников Теодора, Ральф Асмус. Ральф освободил меня и отправил в другой купол. Оттуда я перебралась дальше, а потом еще дальше. Я объехала почти весь Титан. Везде было неспокойно. Люди действительно ненавидели друг друга. Им не хватало единства. Им нужен был лидер, которого одни бы любили, а другие боялись. Да, я тогда вновь осознала, что профессор Айзен был прав. Правитель не может кормить своих подчиненных только пряниками. Людям нужна сильная рука, которая поведет их вперед, к лучшему будущему. Людям нужен символ, который мог бы объединить их.

Я поселилась еще в одном куполе. Там я прожила полгода. Слава Богу, с интернетом здесь было все в порядке. Я могла постоянно читать. Мне нравилось читать, знаете ли. Я обожаю узнавать что-то новое.

Однажды я проснулась в холодном поту после страшного сна. Мне снова приснилась история из моего самого первого купола, я вспомнила разорванных на части людей, океан крови и ужасающих чудовищ. К сожалению, на этом кошмар не закончился. Передо мной стоял Йозеф Менгеле. Его имя, конечно, я тогда еще не знала, но запомнить его внешность на всю жизнь мне это не помешало. Он холодно сказал:

– Я – Йозеф Менгеле.

Я вздрогнула и быстро вскочила с кровати в одной пижаме.

– Я просто хотел тебе показать, Ева, что мы сможем найти тебя везде.

– Зачем я нужна вам?

– У нас на тебя очень большие планы. Но ты не бойся. Просто живи своей жизнью и наслаждайся ей, пока мы тебе не забрали.

– Вы опять убили всех? – спросила я.

– Здесь всего-то я один. И мне не выгодно убивать своих будущих солдат.

– Но как же два купола, которые вы уничтожили?

– Мы сделали это в припадке первобытной ярости. Поглотив разумы ученых мужей, мы пришли к выводу, что действуем не рационально.

– И что же вы планируете?

– Мы уже все спланировали. Нужно только оживить Гитлера.

– Зачем он вам?

– Он – величайший символ. С помощью этого человека можно устроить самую большую войну в истории человечества. Межпланетную войну. Сейчас мои друзья всеми силами пытаются уничтожить всю военную мощь планет. Они приводят миры в военное состояние. Заставляют людей бороться друг против друга.

– Но зачем вы это делаете?

– Давай я скажу так. Мы – величайшие умы планеты. Платон, Аль-Кинди, Ньютон, Августин, Нагарджуна, Энгельс и Я – вот наша семерка. Ты знаешь, что люди сделали с нами?

– Не имею понятия.

– Они проводили над нами опыты и вживили в наши тела омега-мнемоциты без нашего на то разрешения. Ты не представляешь, на что мы способны. Ты не представляешь, какая боль хранится в наших сердцах. Люди предали самое великое, что было в их руках. Они проводили эксперименты на тех, кто был лучше их, сильнее их, умнее их. За это человечеству придется поплатиться.

– Вы не логичны. Человечество ничего не делало. Вас пытали только нацисты.

– Голова Айзена рассказала нам о другом. Но тебе еще рано знать всю правду.

– Всю правду?

– Да, всю правду. Ты думаешь, что все написанное в книгах и интернете – правда? К сожалению, нет. Книги – это самый распространенный источник лжи.

– И что же знаешь ты, чего не знаю я?

– Я знаю истинную историю человечества, начиная с двадцать первого века до наших дней.

Голос его был по-прежнему холоден, будто он не спорит со мной, а говорит то, что знает наверняка. Такая уверенность и холодность к моей персоне тоже настораживала. Это чудовище походило на педантичного ученого.

– Ева, все в мире куда страшнее, чем ты думаешь. Но ты поможешь нам остановить этот ужас.

– Чего вы добиваетесь?

– Вечного покоя. Человечество лишь создает хаос в этом мире. Оно привносит в него абсурд. Вот посмотри, как люди ведут себя, если заболели?

– Они лечатся.

– А лечение – это уничтожение вирусов и других факторов, вызывающих болезни.

– Да.

– Получается, если людей представить в виде вирусов, то получится, что их убийство – это лечение этого мира.

– Но люди далеко не вирусы.

– В масштабах вселенной все мы вирусы. А наши идеологии – это лишь разновидности болезней, которыми мы можем заразить планеты.

– Ты не прав.

– Если я не прав, то почему все миры, которые заражены человеком, со временем умирают? Потому что он пожирает их ресурсы. А потом планета чихает космическими кораблями, которые отправляются к другой планете, чтобы уничтожить её. Да, на первый взгляд планета начинает выглядеть здоровее. К примеру, весь Марс осадили деревьями. А потом что? Потом начали выкачивать из него необходимые для существования ресурсы. Даже здесь люди выкачивают ресурсы из планеты, живущей уже миллионы лет. Забавно. Когда же эта планета развалится? Когда она умрет? Через сто лет? Через тысячу? Это все равно несравнимо со всем периодом её жизни. Болезнь наступает внезапно и убивает мгновенно. Вот что такое человек. Человек – это маленький вирус, убивающий планету.

– Ты не прав, люди умеют ухаживать за природой.

– А что такое природа? Подумай сама. Живая природа – это вор, который перерабатывает те же самые ресурсы планеты, уничтожает её. Но жизнь в принципе не может даже за несколько миллионов лет опустошить планету. Она – не паразит, она – симбионт. Только человек способен за считанные столетия разрушить целую планету.

– Ты не прав, люди наоборот трудятся на благо планеты.

– На благо? Благо – понятие растяжимое. Да, есть люди, которые заботятся о живой природе, но продолжают добывать руду, ломать кости планеты. И какая от такой заботы польза? Представь, что тебя лечат от одной болезни другой болезнью.

– Ты просто оправдываешь себя и свою жестокость, – недовольно сказала я.

Мой собеседник холодно ответил:

– Перед бытием не стоит оправдываться, вселенная не слышит оправданий. Кстати, куда бы ты не поехала, я с легкостью найду тебя. Можешь убегать сколько угодно. Я тебя найду.

Сказав это, Менгеле покинул мою комнату. Я подошла к двери. Ручка была сломана. Теперь было понятно, как он попал ко мне в комнату. Конечно же, я решила в очередной раз переехать. Летели годы, я часто переезжала, чтобы мои враги меня не нашли. Я убегала от этих чудовищ. Я действительно боялась их. Тем более, мне не хотелось помогать им в уничтожении этого мира. Потому я постоянно перемещалась и никогда не стояла на месте, каждый месяц меняя место жительства.

Глава III (Приложение): Рассуждение о противоречии человеческих суждений

Как ни странно, даже имея в распоряжении похожие посылки и одинаковые факты, людям свойственно приходить к разным выводам. Говорят, что человек – существо рациональное. Жаль, что при этом не учитываются различные типы рациональности. Все проблемы логики заключаются именно в том, что человек чаще всего показывает не то, что вытекает из какого-либо явления, а доказывает какую-либо идею. К слову, даже если бы человек просто мчался по просторам логики, не связывая свои доказательства с целью, просто рассуждал бы ради рассуждений, то и это не было бы однозначной гарантией его правоты.

Взгляните на этот мир. Один человек уверен в одном, другой в категорически противоположном. Каждый (если он умен) может предложить факты и суждения, подтверждающие его правоту. Конечно, не все факты воспроизведут должное влияние на собеседника. Людям вообще свойственно игнорировать фактическую базу другого человека, если она не соотносится с его собственной фактической базой. Вот, скажите мне, почему Ньютон верил в Бога, а Хокинг – не верил? С точки зрения атеистов первый оказывается просто глупее второго, мол, в его время научно-технический прогресс не достиг такой высоты, чтобы адекватно доказать небытие Бога. Сие суждение я вижу неправильным, как и мечты двух направлений: прогрессивизма и антипрогрессивизма. Прогресс – мнимая, абстрактная и метафизическая категория, наличие которой можно и утверждать, и отрицать. Как можно отрицать прогресс человеческого знания? Очень просто. Наверное, глупо было бы не согласиться с тем, что рост количества технологий не является главным признаком прогресса. По какой причине? Да, по очень простой. Рассмотрим эволюцию стрелкового оружия во времени. Сначала были камни и праща, основной урон от такого оружия наносился сопернику благодаря силе броска камня. Луки уже в меньше степени подразумевают силу броска. Скажем проще, сила для натяжения тетивы – необходима, но вся скорость придается снаряду посредством работы самого лука. Огнестрельное же оружие вовсе отменяет необходимость применения физической силы, за исключением незначительного нажатия на курок. Прогрессист видит в этой картине явное облегчение работы человека и, параллельно, рост огневой мощи оружия, что он принимает за прогресс. Но возможна и такая точка зрения, при которой важен только принцип работы устройства. Принципом работы является в случае с пращой – физическая сила, в случае с луком – сила упругости, в случае с пистолетом – сила, возникающая между пулей и пистолетом, дополненная также возрастающим давлением, выбрасывающим снаряд с огромной скоростью. Процессы, происходящие в теле, сложнее процессов, отвечающих на натяжение тетевы.

От этого принципа исходят два умозаключения. Первый: радикально против прогресса. Он утверждает о том, что человечество наоборот деградировало. Как сделать такое умозаключение? Просто. Человек совершеннее лука – это очевидное суждение. Лук – совершеннее пистолета, потому что в больше степени задействует человека. Меняя центральный принцип наших суждений, мы с абсолютной достоверностью приходим к тому, что технологии не совершенствуются, а деградируют. К примеру, устройство лошади сложнее любого автомобиля, а скорость, которую может развивать машина – скорость чрезмерная, не являющаяся необходимой для человека. Тем более, воз, запряженный лошадьми, безопаснее армады автомобилей, несущихся по дороге.

Второй взгляд гласит о неизменности технологий. Ну, если у нас праща, лук и пистолет. Такое впечатление, что они появлялись по какому-то закономерному плану. Будто не могли люди изобрести порох до луков и забить его в металлическую трубу.

Для любого прогрессиста подобные умозаключения кажутся абсурдными, как, в свою очередь, суждения этого человека для антипрогрессистов – так же абсурдны. В этом нет беды людей, потому что они хотят видеть только то, что хотят видеть, и интерпретируют факты только так, как им это удобно.

Так вот, для примера мы взяли и относительно кратко доказали правильность трех направлений (конечно, у сторонников этих мнений всегда найдется отговорка, мол, доказали недостаточно и поверхностно, а при правильном рассмотрении получается только один вариант). Эти направления противоречат друг другу. По сути, даже какой-то золотой середины здесь нет, а если её придумать, то она станет еще одним мнением. И, по сути, люди не имеют понятия, как им добиться правды. Есть ли какой-то единственный признак, рассуждения относительно которого приведут к правде? Или, может, только в совокупности признаком находится правда? Ответы на эти вопросы всегда будут относительными и мнимыми, следовательно, относительными и мнимыми будут все суждения, сделанные на основании этих ответов.

В итоге можно сказать лишь то, что мнение Евы и мнение Йозефа Менгеле – имею право на жизнь в одинаковой степени, и их непонимание вполне объяснимо.

Глава IV: Берлин

И вот однажды я приехала в самый большой купол, который люди назвали Берлином. Здесь было на пару десятков этажей больше, чем везде, да и площадь была совсем иная. Найти меня в этом мегаполисе коридоров – было бы невозможно. Я наконец-то отыскала идеальное место для того, чтобы залечь на дно.

Городом управляли Герда Засс и Людвиг Имгоф – сторонники «Последнего рейха». Как ни странно, перед тем, как вселиться в купол, мне пришлось посетить их огромный кабинет. Эта парочка сидела за одним здоровенным столом. Мне разрешили сесть напротив.

Герда начала:

– Что вам нужно в нашем городе?

– Я долго блуждала по куполам и никак не могла найти себе дом. Мне кажется, что Берлин – прекрасен.

– Мы хотели услышать не это, – сказал Людвиг, – какую идеологию вы исповедуете?

Я огляделась вокруг и увидел значок «Последнего Рейха», черную свастику с девятью лучами на красном фоне.

– Я свято придерживаюсь канонов «Последнего Рейха», – поспешно выпалила я.

Герда спросила:

– И какие же у нас каноны?

– Арийцы – высшая нация, все арийцы должны жить в демократическом обществе, все арийцам дана свобода слова и свобода печати.

Людвиг улыбнулся и сказал:

– Да, вы правы. И вы приняты.

Это стало самой радостной новостью для меня за последнее время. Моя комната была просторной, красивой, здесь был интернет, телевизор и книги. Да, кстати, на полках я могла встретить пару идеологических изданий Герды Засс. Я их мельком пролистала, но ничего интересного не нашла. Также я подружилась с Гертрудой Гольц. Она хоть и была одной из представительниц оппозиции, но её в этом городе не трогали. Было не до нее.

За мной начал ухаживать Иоганн Гааг. Он бы красив, широкоплеч, с виду юн, но в душе умен. Мы иногда гуляли по коридорам и беседовали.

– Вы такая необычная дама.

– Это комплимент?

– Можно сказать, что да. Для меня необычность – главный критерий при выборе девушки.

– Сколько вам лет?

– Около ста.

– А вы стары.

– Ну, я уверен, что вы тоже не молоды.

– Мой возраст – это тайна, даже для меня.

– А вы много читаете. Даже мне интересно с вами беседовать.

– Да, я люблю читать.

– А какие книги вы предпочитаете?

– Ну, не слишком люблю книги. Мне куда доступнее интернет.

– Фу, интернет, – с отвращением сказал Иоганн.

– Почему же «фу»? В интернете все отлично расписано.

– Но там часто обманывают и выкладывают ложную информацию.

– Мы один человек сказал, что книги – это самое утонченное средство для обмана.

– Ну, как сказать, книги – это первоисточник всех идей.

– А я раньше думала, что это люди – первоисточник всех идей.

– Хм, да. С вами трудно спорить. Вы – очень интересная девушка.

– Простите, но у меня не совсем стандартное мышление. Когда вы говорите что-то странное, то я обычно отвечаю правду, а не пытаюсь показаться воспитанной и промолчать.

– Да, это отличнейшая черта для человека.

– Вы видите в женщине человека?

– Да, женщина – равна мужчине. Некоторым женщина просто трудно раскрыться.

– Многие думают иначе.

– Многие вообще не умеют думать.

Мы улыбнулись и отправились дальше. Да уж, никакой романтики, никакой луны, никакого холодного ветерка, а только коридоры, переполненные людьми. Хоть сразу отправляйся к мужчине в комнату. Да, мы много гуляли, но никто не стремился сделать первый шаг. Любовь – странная вещь, вроде нравимся друг другу, а просто ходим целыми днями и любезничаем.

Прошло десять лет, а мы с Иоганном так и продолжали гулять, наслаждаясь разговорами друг с другом. Ну, вы же понимаете, что бессмертным некуда торопиться, вот мы и не торопились. Я работала на заводе по добыче железной руды. Как ни странно, я была во много раз сильнее всех мужчин, которые находились нам. Теперь-то мы с вами понимаем причину.

Однажды Герда Засс вызвала меня к себе. В её кабинете было все так же просторно. Я прошла и села напротив нее. Людвига не было внутри.

– Уважаемая Ева, здравствуйте.

– Здравствуйте, – немного испуганно ответила я.

– Вы, наверное, спрашиваете себя, зачем же я вас сюда позвала?

– Да, мне очень интересно.

– Так вот, нам сообщили, что вы не просто девушка по имени Ева, а существо, с помощью которого можно оживить Гитлера.

Я вскочила со стула. Моя собеседница неожиданно достала автомат, который, видимо, все это время лежал у нее на коленях. Со всех сторон в комнату хлынули вооруженные солдаты и окружили меня. В кабинет медленно вошел Людвиг Имгоф.

– Уважаемая, вы могли спасти нашу планету, но молчали. Очень жаль.

Я прокричала:

– А как же свобода и демократия для арийцев?

– Она для арийцев, юная леди, а вы только что лишились этого титула.

Меня переселили в какой-то темный карцер, где неделями не кормили, пытаясь тем самым ослабить. Снова это одиночество, снова никакого интернета, снова никаких знаний и никакого общения. Я вернулась к тому, с чего начала. Что-то мне подсказывало, что я знала источник всех бед. Точно, я была уверена в том, что доктор Менгеле рассказал обо всем этой парочке. Если он действительно умел есть мозги и добывать таким путем знания человека, то он знал обо мне абсолютно все. Возможно, что у меня в теле даже был жучок, по которому этот негодяй и отслеживал мое местоположение. Грустно. Я сидела в кромешной темноте и считала волосинки на своей голове. Да, я много раз сбивалась, но заняться было больше нечем. После я пыталась вспомнить все то, что читала на прошлой неделе, потом на позапрошлой… В общем, было весело.

Прошло несколько недель. Меня решил посетить Людвиг Имгоф.

– Здравствуй, Ева.

Я промолчала. Я бы с удовольствием вырвала бы ему сердце, если бы за его спиной не стояло три автоматчика.

– Ты обижена на меня, но зря. Ты можешь спасти этот опустошенный мир. Ты будешь героиней.

– Я не хочу быть героиней. Я хочу просто жить.

– С великими возможностями приходит великая ответственность. Тебя заставят. Понимаешь, общество – это такая субстанция, которой наплевать на жизнь единичного индивида. Никто не будет страдать, если ты погибнешь, послужив своему отечеству. Наоборот, люди будут счастливы, они будут кричать, что ты великая женщина, что ты спасла весь этот мир.

– Я уже не хочу ничего спасать.

– Это, к сожалению, решаешь не ты.

– Вот и вся ваша демократия.

– Любой политический режим прикрывается красивыми словами, правду о нем знают лишь единицы.

– Что тебе нужно?

– Я хотел познакомить тебя с человеком, который проведет все нужные опыты перед тем, как ты оживишь Гитлера.

Я уже знала, что это будет за ученый. Это должен был быть только доктор Менгеле. Вдруг в комнату вошел незнакомый мне мужчина в очках и в белом халате. Людвиг представил вошедшего:

– Это Артур Дикс. Величайший исследователь после профессора Айзена.

– Здравствуйте, Ева, – прошипел он.

Я посмотрела на него с ненавистью.

– Не нужно так сердиться, – продолжил ученый, – я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы оживление Гитлера было для вас наиболее комфортабельным.

После этого меня начали постоянно изучать. Хорошо, что хотя бы кормить тоже начали. Жила я по-прежнему в карцере. Люди считали меня чудовищным монстром. Я даже слышала разговоры о том, что это именно я убила доктора Айзена, потому со мной нужно быть осторожными. Меня всегда сопровождали закованные в сталь автоматчики. Я даже иногда представляла, что эти ребята – мои телохранители. Забавно, с такими телохранителями я не побоялась бы пойти против целой армии.

Артур Дикс, конечно, был человеком воспитанным, но он невероятно меня раздражал. Особенно меня бесила его шепелявость.

Я сидела на кушетке, а он изучал свежие образцы моей крови. В комнате стояли мои вооруженные приятели, сопровождающие меня повсюду. Ученый сказал:

– Уникально, ваши мнемоциты – самые активные из всех, которые я когда-либо видел.

Он встал, взял со стола шприц, наполненный какой-то жидкостью и вколол его мне в вену. Несколько секунд я испытывала неприятные ощущения, а потом все как-то улеглось. После доктор попросил одного из автоматчиков оголить руку. Он вколол ему такую же жидкость. Через секунду тот упал замертво. Его соратники даже не обратили на это внимание. Видимо, им было приказано во всем слушаться доктора.

Я спросила:

– Что вы мне вкололи?

– Это был один из самых активных ядов биологического происхождения.

– Зачем?

– Чтобы проверить вашу активность.

– А зачем вы убили моего телохранителя?

– Ну, я же убил его не навсегда, а только на время. Гамма-мнемоциты со временем приведут его в форму. А вы, юная леди, можете сопротивляться такому сильному яду, даже не теряя сознания. Поразительный результат!

– Да, я тоже очень удивлена, – скептически произнесла я.

– Вы не понимаете, что ваше тело – уникально. Вот, к примеру, вас можно расстрелять, и вы не умрете даже временно. Проще говоря, вы уникальный солдат, который с легкостью может убить всех находящихся в этой комнате. Вы – новое слово в науке. Вам просто нужно снять все психические ограничения.

– То есть, вы утверждаете, что я могу легко убить даже тех закованных с броню мужланов?

– Да, они просто тяжеловесные дураки. Вот подойдите к одному из них.

Я подошла.

– А теперь поднимите его одной рукой.

Я с легкостью подняла его, а потом опустила. Здоровяк даже не сопротивлялся.

– Вы знаете, что муравей может поднимать вещи, которые в десять-пятнадцать раз весят больше него самого?

– Да, я слышала.

– Ваши мышцы устроены куда практичнее. Я даже думаю, что карцер был бы не способен сдержать вас, если бы вы сами не сдерживали себя. Ваши мнемоциты перестроили всю структуру вашего тела таким образом, чтобы вы имели максимальные возможности, которые вообще может достичь живое существо в процессе эволюции. Проще говоря, вы – уникальное существо. Венец творения, я бы так вас назвал.

– И что мне с этим делать?

– Ну, мы передадим мнемоциты Гитлеру. Он тогда тоже станет таким же величественным, как вы.

Я опять села на кушетку.

– Почему вы все так любите Гитлера?

– Это не совсем любовь.

– А что же тогда?

– Это уважение. Гитлер был жестоким и резким человеком. Но у него была сила духа. Понимаешь, он умел делать так, чтобы за ним шли толпы. Даже против бессмертных богов можно было бы восстать под началом этого человека, потому что он действительно сильный. Но еще важнее то, что он умел делать сильными других. Можно посмотреть на правителей всех величайших государств. Они все были жестокие. Стоит ли напоминать о том, как президент Америки решил продемонстрировать миру свое оружие? Или стоит ли припоминать величие и жестокость Сталина? Людям нужна жесткая рука, чтобы идти к светлому будущему. Понимаешь, когда народ находится в слабом положении, когда весь мир его угнетает, когда у народа нет оружия против этого мира, тогда только сильная рука может возвысить этот народ над остальными, только великий идеолог сможет вдохнуть жизнь в умирающий народ.

– Я считаю, что народ и сам может многое.

– В теории – может, но на практике обычно у народа не хватает сил. Людям вообще свойственно сдаваться, если к виску не приставлено дуло пистолета.

– Я думаю, что люди могут действовать и без насилия над ними.

– Могут, но только некоторые. Понимаешь, человеческий мозг так устроен, что одни хотят работать на благо будущего сами, а других не интересует это будущее. Истинная демократия – это система, в которой нет ни одного пистолета, и каждый сам выбирает путь своего развития. Но ты знаешь, что это значит? Что процентов пятьдесят выберет вариант, при котором им не нужно будет работать, либо они будут работать на таких работах, где не нужно трудиться, а просто сидеть и ничего не делать. Потому с дулом пистолета на полезных работах будут работать почти все. Производство увеличивается в два раза, наука – растет, техника – эволюционирует. Да, господи, этот пистолет лучше любой волшебной палочки.

– Но ведь бывает и так, что люди работают за идею. Почему нельзя сделать всех людей такими?

– Потому что с дулом у виска за идею работают все.

– У вас страшные мысли в голове.

– Да, но мир не менее страшен. Если бы я жил в Эдеме, то мне бы не на что было жаловаться. Понимаешь? А сейчас я живу в аду, но я не сделал ничего плохого.

– Вы – ученый, вы по определению не заслуживаете рая.

– Почему же?

– Потому что вы насильно выпытываете у природы её тайны.

– И что же?

– Ну, вы ведь биолог. Вот вы убили человека, чтобы проверить верность своей гипотезы.

Я посмотрела на лежащего без движения солдата.

– Ева, пойми, ничто в этом мире не узнать без проверки. Тем более, его мы сможем оживить. Ученым вообще не свойственно летать в облаках. Все открытия происходят либо вследствие жестокости, либо впоследствии будут использованы для жестокости. Такова судьба ученого. Даже если он руководствуется этическими принципами, даже изобретенная им микроволновка может стать смертельным оружием.

– Жестокость, злоба, насилие, противодействие человеческой воле – меня все это отвращает. Да, идеальная демократия – противоречит самой сути человека, но разве невозможно создать идеальную монархию, где все будут любить короля?

– Для этого нужна очень крепкая религиозная основа.

– Почему бы не сделать из добра – религию?

– Потому что это неестественно.

– Но животные не ведут исследований, значит, и наука неестественна.

– Хороший аргумент. Из вас бы получилась не плохая просвещенная императрица, но это еще не значит, что вы добились бы успеха.

– Не все идеи можно реализовать сразу.

– Вот в этом вы действительно правы. Единственная идея, которую хорошо понимают люди, – это смерь. К сожалении, сейчас это так.

– Я бы хотела все это исправить.

– Женщины такие идеалистки.

– А мужчины такие консерваторы.

После этого я вернулась в карцер. Прошло несколько дней. Ко мне запустили доктора Менгеле. Он был совсем один. Я сразу же вскочила и закричала:

– Уведите от меня это чудовище!

Но никто не услышал.

– Эх, Ева-Ева, ты называешь чудовищем меня, но со мной обращаются, как с Богом. С тобой же обращаются как с чудовищем.

– Зачем ты здесь?

– Я забираю тебя. За последние годы я обогнал в популярности Артура Дикса. Теперь ты переходишь во владения ко мне, как самый ценный проект «Последнего Рейха».

– Я не хочу.

– Тебе еще не объяснили, что никого не интересует, что ты там хочешь? Ты можешь хотеть абсолютно все, что тебе угодно. Но тебя заставят. Будешь сопротивляться – тебя сломают.

– Я просто убью тебя здесь и сейчас.

Я сделала пару шагов вперед, но глаза Менгеле изменили на красный, такой же как и у меня. Этот ужасающий взгляд остановил меня.

– Я совершеннее тебя, детка. Будешь нарываться на драку, я разорву тебя на куски.

– Что тебе нужно?

– Оживить Адольфа Гитлера и, конечно, доставить тебе при этом как можно больше мучений.

– А я думала, что у меня до этого были большие проблемы.

– Нет, деточка, проблемы только начинаются. Мы будем исследовать тебя долго и с удовольствием, постараемся сделать все, чтобы ты всегда оставалась в сознании, пока мы тебя режем.

– Какая милость с вашей стороны, а я смогу полюбоваться своими кишками?

– Конечно, сможешь.

– Я всю жизнь мечтала об этом.

После злодей покинул карцер. Я осталась одна. Мне было о чем подумать. Например, я представляла, как он будет кромсать меня скальпелем. Или, может быть, бензопилой. Я провела ногтем по своей ладони с такой силой, чтобы на ней образовалась кровь, но рана заросла с невероятной скоростью. Ни одна капля не могла пролиться за такое время. Да, я чувствовала свою силу. Прошло около часа. Я собрала волю в кулак и ударом ноги выбила дверь, ведущую в карцер. В меня сразу же начали стрелять из автоматов. Глупцы. Я была в ярости и мне было не больно. Я за одну секунду раскидала своих врагов. Одного же я схватила в качестве щита и несла перед собой. Бегущие ко мне по коридорам солдаты разлетались в разные стороны, словно бильярдные шары. Я мчалась с невероятной скоростью, а ведь раньше я никогда не бегала. Если честно, в голове у меня что-то щелкнуло. Я просто сошла с ума. Мне хотелось убивать и рвать людей на части. Я еле сдерживалась. Видимо, все те мысли, которые я накручивала у себя в голове, в один момент вырвались наружу и обратились в устрашающий аффект. Я стала животным, беспощадным хищником, рвущимся на свободу. Пули не останавливали меня, даже гранаты не могли вывести меня из состояния равновесия. Я мчалась и мчалась все дальше и дальше со своим новым щитом в металлическом костюме.

Но, к сожалению, на моем пути встал доктор Менгеле. Я ударила по нему своим щитом, но он с легкостью заблокировал мой удар. Я откинула прочь солдата в металлической броне и попыталась попасть кулаком Йозефу по лицу, но он увернулся быстрее. Потом я попыталась нанести удар с развороту… Боже, да я сражалась как профессиональный единоборец, будто бы я годами изучала боевые искусства, но мой соперник не отставал. Увернувшись от последнего удара, он сказал:

– Отлично, помимо хорошей фактической памяти у тебя еще есть воспоминания физические. Ты потрясающе сражаешься. Какие рефлексы, какая техника, как у профессиональных спортсменов.

Мы продолжили драку, но мой соперник был намного сильнее и быстрее. Он даже не пытался удлинять свои конечности, хотя, как я узнала позже, мог сделать и это. Ему было достаточно своих собственных рефлексов и сил.

Наша битва длилась несколько минут. В итоге я успокоилась и ненадолго отступила.

– Уйди с моей дороги, Менгеле.

– Ева, как же ты не можешь понять, ты мне нужна. И, кстати, да, это я спровоцировал твой побег. Мы с доктором Артуром Диксом договорились. Он внушит тебе уверенность в своих силах, а я взбешу тебя. Как следствие, ты вырвешься на свободу.

– Зачем тебе это? – злобно спросила я.

– Все ведь крайне просто, во-первых, я хотел проверить твою силу, во-вторых, хотел опровергнуть теорию профессора Айзена о том, что твои мнемоциты лучше моих. Например, в обычной драке ты не сильнее меня. Значит, принцип эволюционных мнемоцитов все же делает мой организм намного быстрее и сильнее, чем твой консервативный тип мнемоцитов. Значит, ты уже не вершина эволюции. Вершиной остаюсь я.

– Ты все думаешь, что я не смогу тебя победить?

Я набросилась на злодея с еще большей яростью. Вроде, я сражалась все лучше и лучше, но все равно проигрывала моему сопернику. Удивительно. Он будто знал обо всех моих движениях. И вот он перешел в нападение. Его удары были неуловимы. Они были намного больнее попадания пуль, и их было много. Меня словно разрывало на части, но я стояла. Я сражалась до последнего, но в итоге злодей сбил меня с ног. Несколько мощнейших ударов по голове, которые, по сути, должны были бы её расплющить, и я потеряла сознание.

Через несколько часов я очнулась в карцере, но это был совсем иной карцер. Я попробовала вышибить дверь, но она даже не пошатнулась. Я попробовала разломать стены, но в этот раз было все учтено. Стены не подались. Вероятно, Менгеле не соврал, когда сказал о том, что он пытался провести со мной эксперимент, и он удовлетворил свое любопытство. Я действительно была на много слабее, даже если не учитывать то, что он не раскрыл передо мной всю свою силу.

Глава V: Йозеф Менгеле

На следующий день меня уже везли в неизвестном направлении. Мои руки за спиной были скованны огромными металлическими кандалами, привязанными толстыми цепями плюс ко всему к моей талии. Ноги были скованы такими же кандалами. Они были сцеплены с металлическим поясом, находившемся на моей талии, так, чтобы я могла стоять на коленях, но ни в коем случае не смогла бы встать. В одном вагоне со мной ехал доктор Менгеле и десяток автоматчиков, которых я смогла бы победить даже в таком состоянии. Мы мчались по какому-то длинному туннелю далеко-далеко от Берлина. Йозеф обратился ко мне:

– Знаешь, куда мы едем?

– Даже не догадываюсь, – с ненавистью произнесла я.

– В Аненербе. Наследие предков. Я возродил её за последние несколько лет.

– И что с того?

– А то, что там сейчас находится самая лучшая медицинская лаборатория в нашей солнечной системе. Знаешь, что это значит?

– Даже не догадываюсь.

– Это значит, Ева, что тебя ждет удивительное путешествие по миру боли и страданий.

– Мир боли и страданий, как красиво звучит.

– Еще бы.

– Ты, наверное, все эти красивые фразочки придумываешь за год до встречи со мной. Целыми месяцами сидишь и выдумываешь-выдумываешь-выдумываешь.

– Нет, я достаточно гениален, чтобы выдумывать афоризмы на ходу.

– Да, давай попробуем…

– Не играй со мной, девочка.

– Да, классный афоризм. «Не играй со мной, девочка». Похоже на цитату из какой-нибудь популярной песни про любовь.

Менгеле встал и ударил меня по щеке. Если честно, показалось, что в мою голову врезалась машина.

– Давай, ударь меня еще раз.

– С тебя хватит.

– Ох, Боже, еще один афоризм. Ты действительно гениален.

– Ты нарываешься, Ева.

Я захохотала, как сумасшедшая.

– Да уж, тебе ведь нечего терять. Все равно ты получишь максимальную порцию мучений.

Мы ехали еще два часа. Потом Менгеле снова обратился ко мне:

– На самом деле, я не хочу делать тебе больно.

– Серьезно? Интересное мнение для человека, который меня уже несколько раз избил.

– Мы во многом похожи.

– Да, серьезно? – с усмешкой спросила я.

– Ты просто не знаешь одной маленькой детали. Даже двух. В сущность одной я тебя посвящу, деточка. Лямбда-мнемоциты – предшественники омега-мнемоцитов. Ты, можно сказать, промежуточное звено между мной и людьми.

– Ох, да, ты прав. Это настолько романтично, что мы с тобой так связаны друг с другом. Магическая связь.

– Но твоя разновидность лямбда-мнемоцитов – иная. Она лучше первой версии. Многие считают, что мы равны. Артур Дикс, к примеру, высказал мнение, что ты постоянно сдерживаешь себя. У тебя нет склонности к насилию. И после того, как я ввел тебя в состояние аффекта, и ты показала свою истинную силу, он заявил, что ты все еще контролировала себя. Он говорит, что биопсия твоих мышечных волокон показала, что ты можешь быть и быстрее и сильнее.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Я рассчитываю однажды узнать истину. Я хочу, чтобы ты сняла все психологические барьеры. Поверь, я сделаю все, чтобы это сделать. А потом я проверю твою силу. Твою истинную силу.

– Зачем тебе все это?

– Я должен убедиться в том, что я – вершина эволюции.

– Это так важно?

– Если я не вершина, то не мне решать судьбу этого мира.

– Даже вершина не может решать судьбу этого мира.

– Вот здесь ты заблуждаешься. Тем более, я не собираюсь решать судьбу всего мира. Человечество возомнило себя верхом эволюции. И оно начало решать судьбы планет. Но если я стану самым развитым существом, то я смогу решать судьбу человечества.

– Что тебе сделали люди?

– То же самое, что и тебе.

– Они мне ничего не сделали.

– Это ты так думаешь. На самом деле, ты проснулась неизвестно где, неизвестно когда. Ты не знаешь, сколько тебе лет и кем ты была до этого. У тебя нет прошлого. Ты не знаешь, есть ли у тебя дети или их нет. Ты не знаешь, есть ли у тебя муж или его нет. Ты совсем ничего не знаешь о своей жизни. Ты проснулась на кушетке в лаборатории. Ты слышала только слова ученых. Остальные твои воспоминания – туманные. Да, ты видишь далекие образы прошлого, но не знаешь, что они означают.

– Да что ты вообще понимаешь?

– Я пережил все это, детка.

– Как? Ты же доктор Йозеф Менгеле?

– Я восстановил свои воспоминания после.

– Серьезно? И как я могу восстановить свои воспоминания?

– Трудно сказать, но их отняло у тебя человечество.

– Нет, их отобрала от меня группка ученых. Человечество здесь не при чем!

– Наука не работает просто так. Она работает на человечество.

Я промолчала и отвернулась от ученого. Мне было больно признавать, что он прав. Я чувствовала боль от утраты прошлого. Казалось, что у меня не было абсолютно ничего. А вдруг у меня действительно были дети? А вдруг у меня был любящий муж? Я не знаю ни своих родителей, ни своих друзей, я не знаю ничего. Кто я? Зачем я? Я всего-то носитель органа, необходимого Гитлеру? Или я что-то большее? Человек ли я вообще?

– Озадачена? – спросил Менгеле.

– Нет, – грубо ответила я.

– Тогда почему у тебя такое серьезное лицо?

– Я просто думаю.

– О тщетности твоей жизни? Люди ведь забрали у тебя абсолютно все. Они не оставили тебе даже памяти. Ты грустишь о том, о чем даже не имеешь понятия. Это, как мне кажется, самая большая утрата для человека.

– Я ничего не потеряла.

– Потому что у тебя ничего и не было. Точнее, ты не знаешь, было ли что-то у тебя.

– Мне ничего не нужно.

– Всем что-то нужно. Или ты всю жизнь хочешь пробыть зверюшкой из лаборатории? Или ты думала, что если не я тебя сдам, то архивы Айзена никто и никогда не вскроет? Тебя бы все равно нашли. Ты бы все равно вернулась в лабораторию. Это твой дом.

– Ты пытаешься испортить мне настроение?

Вдруг Менгеле засмеялся.

– Да, деточка, я хочу испортить тебе настроение, потому что с плохим настроением ты будешь драться еще лучше. Меня не удовлетворил наш бой.

– И что? Я должна тебя побить, чтобы доказать, что я сильнее?

– Нет, деточка, ты должна проиграть, сражаясь в полную силу.

– Тогда сними с меня кандалы, и я сражусь с тобой.

– Еще слишком рано. Ты – слаба.

– Я-то слаба? Да ты еле отбивался от моих атак!

– Не превозноси себя. Я не раскрыл и десятой доли своего потенциала. А ты сражалась на износ. Однако существует теория, которая сохраняет мой интерес к тебе. Гордись тем, что я тебя еще не уничтожил.

Я промолчала. Действительно, злодей был намного сильнее меня. Меня было с ним не сравнить. Я бы даже сказала, что он был идеален, если брать за совершенство – убийство.

Мы ехали очень долго. Если бы в этом темном и ужасном мире было бы солнце, то оно бы уже несколько раз село и поднялось. Я по-прежнему грустила. Ученый знал, как легко меня было расстроить. Если честно, чувство подобного одиночества кололо больнее пулевых ранений. Я же была космически одинока. У меня отобрали все и оставили ни с чем. Я была настолько одинока, что не знала своих друзей и родных, я была настолько одинока, что потеряла связь со многими поколениями, жившими до меня. С человечеством меня уже ничто не связывало. Точнее, оно само оборвало со мной все связи. И что делать в этом мире ненависти, когда у тебя нет ни капельки счастья, ни капельки надежды? Я начала понимать, почему Менгеле сошел с ума. У него не было основы. Он парил в воздухе без начала и без завершения. У него не было семьи и не было шанса её завести. Я представляю его ярость, его злобу, его желание показаться лучшим. В его сердце полыхает истинная ненависть. Если он говорит, что человечество отобрало у него все, как оно это сделало в моем случае, то все его планы становятся понятны. Его даже немного жалко, но, как бы там ни было, если он все потерял, то это не значит, что он не сможет обрести что-то другое взамен. Я здесь благодаря ему. У меня были друзья и знакомые, пусть новые, пусть я не помню старых, но я все-таки смогла что-то обрести в этом человеческом мире. Всегда есть два пути: альтруистический и эгоистический. К сожалению, разум с трудом помогает выбрать правильный путь. Чаще эгоисты бывают умнее альтруистов.

– Опять задумалась? – спросил Менгеле.

У него, как я заметила, часто случаются перепады настроения. Сначала он был холодным, а потом стал падок то на психозы, то на сантименты. Я ответила ему:

– Мне все надоело. Отпустите меня, и я сама создам свое будущее.

– Ты думаешь, что я имею право тебя отпускать?

Сказав это, доктор истерически засмеялся. Да, я начала замечать, что его настроение совсем на пределе. Он сходил с ума.

– Менгеле, что с тобой? Почему ты истерически смеешься?

– Потому что, детка, даже если я тебя выпущу отсюда, то тебя уже будут искать. Ты забыла, что твой номер два миллиона тридцать тысяч восемьсот семьдесят три?

– И что?

– Ты самый редкий бриллиант на этой планете. Со смертью доктора Айзена весь результат его работы пропал. Конечно, для этого были применены значительные усилия. Так вот, есть архивы, которые указывают на тебя. И восстановить такую, как ты, на данный момент будет практически невозможно. Расчеты Айзена есть лишь у меня в голове. Все остальное – уничтожено. Да и перебирать еще два миллиона человек, чтобы оживить Гитлера, – это уже слишком, если просто можно найти тебя. За тобой начнется охота. Все население поднимут с колен на твои поиски. Да, ты сильная, но даже я бы не рискнул идти против всего человечества. Люди – не совсем уж дураки. Они имеют интересные средства для урегулирования разного рода проблем.

– Такие, как, например, эти кандалы?

– В твоем случае, да. Они очень эффективны. Я бы выбрался из них легко, но и против меня у человечества есть средства.

– Зачем я вам вообще нужна? Просто достали бы орган и все.

– Твой мнемус нужно проверять.

– Зачем что-то проверять? И так же уже все понятно.

– У человека есть такая традиция – проверять. Тем более, твое мнение никого не интересует.

Да, я знала, что меня уже никто и никогда спрашивать не будет. Мне нужно было просто выжить. Выживание, к сожалению, дело легкое, когда в тебе обитают лямбда-мнемоциты. Однажды я даже слышала со слов ученых, что эти мнемоциты смогут собрать меня в исходное состояние даже после ядерного взрыва. Хотя это был скорее слух, нежели правдивая информация.

Глава VI: Нео-аненербе

Наконец-то мы приехали в Аненербе. Я с нетерпеньем ждала момента, когда надо мной начнут издеваться. Возможно, меня убьют, так думала я, тогда для меня все закончится.

Нео-аненербе – это огромный научный центр размером с город. Здесь были самые лучшие лаборатории, самые важные ученые и самые лучшие условия на всем Титане. Основной уклон новой Аненербе был взят на биологию, царицу наук нашего времени. Центр был оснащен по последнему слову техники. Как оказалось, здесь и карцеры очень уютные. Я не могла не обрадоваться наличию кровати. Теперь действительно можно было бы поспать. Хотя эти суетливые ученые постоянно дергали меня, постоянно вызывали на эксперименты. К счастью, Менгеле просто блефовал, казалось, что он не собирается делать мне больно. Но это было временно. Он просто отдыхал. После уже началась резня.

Для меня приготовили специальный металл, крепкий-крепкий. Им меня приковали к кушетке, сделанной из такого же металла. Йозеф подошел ко мне со скальпелем:

– Сейчас я проверю, как быстро заживают твои раны.

Он рассек мой живот. Если бы я была самураем, то это можно было бы назвать сеппуку, но, к сожалению, из моего тела не брызнуло ни капли крови.

– Ох, какая крепкая девочка. Давай, дорогуша, я использую это.

Он достал небольшую, ручную циркулярную пилу и начал распиливать мне живот. Было до ужаса больно, но раны заживали мгновенно.

– Боже мой, красавица, да тебя словно и не ранить.

Через секунду он достал огнемет. Струя огня хлынула на мое тело. Я должна была сгореть, но, я не знаю почему, огонь быстро погас. Было до ужаса больно, но я выжала.

– Господи-господи, они умеют даже сопротивляться пламени.

Кожа на моем теле ежесекундно восстанавливалась.

– Эти лямбда-мнемоциты, они заворачивают огонь под кожу, в безкислородную среду. Конечно, если долго тебя палить, то ты сгоришь, а так ты можешь сопротивляться пламени.

После меня поставили на весы. Я сбросила десять килограмм после всех мучений. Менгеле саркастично произнес:

– Вот что лучше всех диет.

А потом уже холодно добавил:

– На самом деле, поразительный результат. Твой организм использует все ресурсы с небывалой экономичностью. Даже сопротивляясь огню, он потратил всего-то десять килограмм. Даже те, в чьих венах текут гамма-мнемоциты, не могут сопротивляться струе пламени. Даже я бы потратил большую массу, чтобы избавиться от огня. Честно, волшебство какое-то.

После всех этих пыток меня снова поместили в карцер. Впоследствии как меня только не пытали. Тут были и аппараты для пыток прямиком из средних веков, меня пытались четвертовать, отрезать голову – в общем, я не знаю, как я осталась жива.

Я пыталась сбежать, но камера была очень крепкая. Стены вовсе не поддавались. А тем временем через меня ежедневно пропускали электрические разряды, разрезали меня, пронзали насквозь.

Когда я в очередной раз лежала на кушетке, Менгеле начал:

– Мир – это трудна штука. Особенно для бессмертных. Представь, что однажды твое существование прекратится. И все, больше никакой боли, никаких страданий, никакого человечества. Все в этом мире слишком шатко, слишком неспокойно. А смерть дарует покой. Я же, можно сказать, хочу освободить человечество. Подумай, человечество умрет и больше не будет страдать

– Да, интересное оправдание жестокости.

– Это не оправдание. Жизнь – приносит людям и планете страдание, просто люди слишком слабые, чтобы отказаться от жизни. Но я могу им помочь. Точнее, ты можешь им помочь.

– И чем же я могу им помочь?

– Благодаря тебе человечество будет уничтожено.

– Благодаря мне?

– А ты как думала? Я держу тебя здесь не просто так. Да и сравнивать нашу силу – второстепенная задача. Ты нужна мне для одного из самых важных опытов в моей жизни. Я создам армию таких, как ты.

– Я ненавижу тебя.

– Это хорошо. Ненависть стимулирует.

– Я разорву тебя на части, когда ты меня развяжешь!

– Ты же знаешь, что ты еще недостаточно зла.

– Когда-нибудь я наберусь злобы, чтобы ответить тебе.

– Я жду. Я все же хочу узнать, действительно ли ты – вершина эволюции.

– Я – не вершина. Мне не нужны такие относительные определения.

– Да, действительно, ты не вершина. Потому ты и проиграешь мне, когда придет момент.

Я сидела в своем карцере. Было темно. Я должна была спать, но, если честно, мне совсем не хотелось. Я забилась в угол, словно испуганный котенок. Мне не хотелось ничего делать. Честно. Меня сотни раз разрезали, десятки раз поили ядом, пытались четвертовать, и, что еще хуже, я начала понимать, что я стану причиной гибели человечества. Не знаю, как этот ученый воплотит свою задумку, но я знаю, что он считает, что у него все получится.

Внезапно дверь в карцер открылась. Ко мне зашел мой бывший ухажер, Иоганн Гааг. Мужчина закрыл дверь, а потом прошел в центр помещения.

– Привет, Ева.

Я тихо ответила:

– Привет.

– Я пришел спасти тебя.

– У тебя ничего не получится, – ответила я, вспоминая о силе Менгеле.

– Я рассказал людям о том, как «Последний Рейх унижает права арийцев в твоем лице. Здесь целая армия оппозиции.

Я встала на ноги, схватила Гаага за плечи и с легкостью подняла над головой.

– Понимаешь, я очень сильная, но Менгеле еще сильнее.

Мужчина спокойным голосом сказал:

– Я знаю, что ты проснулась в лаборатории доктора Айзена. Я знаю, что у тебя нет прошлого. Я знаю, что в тебе находятся редчайшие мнемоциты. Я знаю, что ты сильная. Я знаю, что я должен бояться тебя, но я тебя люблю. И я пришел сюда, чтобы спасти тебя.

Если честно, я была польщена. Я посмотрела ему в глаза и приблизила к себе его губы. Именно так я впервые поцеловалась. Мне не хватало тепла и взаимовыручки. Теперь я точно была уверена, что человечество заслуживает спасения. Да уж, а я думала, что в этом злобном мире вообще все потеряно. Но нет, здесь стоял мой герой.

– Почему мы стоим? – спросила я, опустив его на пол.

– Все просто. Мы ждем, пока мои люди зачистят помещения.

– Они не победят Менгеле, потому что…

– У него омега-мнемоциты?

– Откуда ты знаешь?

– Я тебе не говорил, что я один из членов совета «Последнего Рейха»? Я должен знать все и обо всех.

– Серьезно?

– Да.

– Ты спасешь меня?

– Конечно.

– А как ты победишь Менгеле?

– У нас есть особые методы.

– Он невероятно силен.

Мужчина передал мне свою кредитную карточку и сказал:

– Если ты выберешься отсюда, то измени свою внешность. Тебя очень легко найти.

Вдруг я услышала сумасшедший крик Йозефа. Казалось, словно его облили серной кислотой. Гааг гордо произнес:

– Я же сказал, что я не шучу.

Через некоторое время крики притихли. В карцер медленно вошел Менгеле. Его халат был весь в крови. Он явно немного запыхался.

– Иоганн, здравствуй.

Гааг испуганно обернулся и дрожащим голосом произнес:

– Здравствуй.

– Ты решил убить меня ради своей новой подружки, не так ли?

– Ты все не так понял.

-А как я должен понимать предательство.

Менгеле пальцем пробил тело Иоганна насквозь. Тот упал. Злодей начал подходить ко мне.

– Ну вот, деточку попытались спасти, но ничего не получилось. Ладно, я то уж попробую тебя спасти.

На этот раз моей злобе не было конца. Я с невероятной скоростью нанесла удар по Йозефу. Он отлетел, и на считанные доли секунды его пригвоздило к стене. Я успела выбежать из карцера. К счастью, я помнила путь к выходу. Я услышала, как Менгеле вышиб дверь, но он побежал в другую сторону. Разминувшись со своим врагом, я наконец-то добралась до капсулы, в которой и покинула научный центр. Кстати, везде валялись мертвецы. Одни были расстреляны, других разорвал Ангел Смерти.

Мне удалось вырваться из Аненербе. Да уж, слава Богу, пронесло. Я думала, что умру в той лаборатории. Теперь мне нужно было изменить внешность. Когда я достигла купола, то там сразу же пошла в парикмахерскую. Меня подстригли, но через час волосы выросли обратно. Чертовы волосы! Как же так! Я решила перекраситься! Да, теперь у меня были длинные и черные волосы, но и краска за час сошла. Я решила сделать из своих волос умопомрачительную прическу. Мне сделали прекрасную косу, как-то завернули её, как-то связали и у меня на голове образовался прекрасный шар. После я решила купить себе новую одежду. На этот раз я решила одеться не в обтягивающий костюм, напоминающий что-то спортивное, а в настоящее женское платье. Пришлось купить еще линзы, чтобы сменить цвет глаз. Теперь мои глазки стали зелеными. Да, кстати, теперь мне пришлось краситься. Ненавижу это делать. Отнимает слишком много времени.

В новом куполе я познакомилась с нацистом гитлеровцем, Фридрихом Секорой, который, как ни странно, был прирожденным философом. Мы с ним часто беседовали в кафе.

– О, фрау Нагель, вы пришли, – радостно отреагировал пьющий кофе за столом Фридрих.

К слову, теперь меня звали Луиза Нагель, а не просто Ева.

– Здравствуйте, уважаемый, – ответила я, подсаживаясь к нему.

Как оказалось, Секора заказал кофе и для меня. Мужчина молча пододвинул чашку в мою сторону. Он был лет сорока на вид. Вышло так, что он поздно использовал мнемоциты. На голове его красовалась лысина, а подбородок и щеки обрамляла густая борода. Его взгляд был пронзителен, словно скальпель. Он спросил у меня:

– А что было раньше, курица или яйцо?

Я холодно ответила:

– Раньше ничего не было.

Мой собеседник рассмеялся и сказал:

– Какой замечательный ответ, нужно обязательно учесть его в своих последующих размышлениях.

Я решила поинтересоваться у умного мужчины:

– У меня к вам вопрос, что вы думаете о человечестве? Доброе оно или злое? И достойно ли оно жить в этом мире?

– Хм, интересный вопрос. Я считаю, что человечество по своей природе неоднозначно. Кто-то добр, кто-то зол, а кто-то занимает промежуточное положение. Но есть одна истина: только самых злых нельзя сделать добрыми и только самых добрых нельзя сделать злыми. Остальные могут измениться. Если человек способен стать добрым, то, вероятно, он достоин жизни в этом мире, особенно если он может стать добрым к миру.

Я повторила за своим собеседником очень важные для меня слова:

– Только самых злых нельзя сделать добрыми и только самых добрых нельзя сделать злыми.

– Да, так и есть.

– А что делать с нацизмом? Многие считают его злым.

– Ну, понимаете, хоть я и уважаю персону Гитлера и всю арийскую идеологию, но я не могу не признать, что средства, которыми пытались достигнуть идей этого великого человека, были действительно злы. Многие считают, что иначе поступить было нельзя.

– Человек работает только с дулом у виска.

– Да, это именно такое мнение. Но я считаю, что можно было бы сделать и по-другому.

– К примеру, как?

– Если арийцы – высшая раса, а немцы – арийцы, то по сути своей наша культура и образованность должна быть выше, чем у других наций.

– Это верно.

– Значит, если бы мы захотели, то могли бы подавить все низшие расы культурой, заставив их служить нам, но при этом не наносить ущерб и себе.

– В смысле?

– Ну, давайте вернемся на несколько веков назад. Капитализм крепчал. Вроде бы, все люди жили хорошо. Они работали, получали деньги, наслаждались вещизмом и так далее. Давайте просто представим ситуацию, где абсолютно при такой же жизни общества, правят арийцы. Они не грабят, не убивают низшие нации, но наоборот способствуют их развитию и процветанию, за что низшие нации благодарят своих покровителей. Вот истинная мечта. Вот истинный мир добра, построенный на национальной идее.

– Слушайте, а это ведь хороший мир.

– Не дурной. Нацизм – это не просто идея жестокости. Да, конечно, она имеет дурные грани, милитаристические, но и здесь можно найти добрые варианты решения проблемы.

– Добрые варианты решения проблемы.

– Именно их. Всегда можно найти добрые варианты решения проблемы.

– Ваши слова прямо-таки оживляют мой разум.

– Спасибо вам за беседу, это вы наталкиваете меня на интересные мысли.

– У меня к вам еще один вопрос.

– Задавайте, уважаемая.

– А настоящую силу можно найти только в ненависти, ярости и злобе?

– Здесь я бы сказал, что ситуация противоположна.

– Уточните.

– Хорошо, Луиза, вот давай посмотрим: кто сражается лучше: яростный солдат или тот, у кого есть за что сражаться.

– Мне трудно сказать. Я никогда не сражалась за что-то, но иногда впадала в ярость и становилась сильнее.

– Тогда ты можешь проверить. Найди настоящих друзей. Если их кто-то обидит, то ты почувствуешь в себе совсем другую ярость, ярость защитника. Ты сможешь быть и мечом и щитом одновременно. Просто яростный – это беззащитный меч.

– Как красиво звучит. Лишь бы сработало.

Секора рассмеялся и спросил:

– А вам нужно кого-то победить?

Я тихо ответила:

– Да, мне нужно победить самого злого злодея, которого уже невозможно исправить.

– А с виду вы хрупкая девушка, хотя, да, я чувствую, что у вас в душе живет воин. Главное, чтобы у вас была цель, ради которой вы сражаетесь. Как только вы теряете добрую цель, так сразу попадаете в ловушку зла.

– Добро, зло – это не относительные категории?

– Смотря как вы к ним относитесь и как определяешь.

– Их можно еще по-разному определять?

– Все слова можно определять по-разному, Луиза.

– Да, мне тоже так кажется.

– Мир не является однозначным. Нельзя подвести его под узкий список терминов, описывающий его полностью. Даже относительность относительна. Следовательно, и относительность добра относительна, что снимает первую относительность.

– Как красиво вы говорите. Мне нравится.

– Так говорю не я. Так говорит мое сердце.

– Сердце?

– Да, душа, внутренний голос, мой путеводитель по этому миру.

– А у меня есть душа?

– Она есть у всех. Но не все хотят её слушать.

– Я не могу услышать душу.

– Тогда, ты не можешь услышать саму себя. Поймите уже, кто ыы есть, для чего вы, кем вы хотите быть.

– Фридрих, а что если у меня нет прошлого? Как узнать, кто я есть?

– Даже без прошлого у вас есть выбор.

Да, действительно, мне было над чем подумать. Я отправилась в свою комнату. Менгеле все время пытался вывести меня своей философией ярости. Но теперь у меня появилось настоящее оружие против этой ненависти. Философия помогла мне. Она начала двигать моим умом. Теперь у меня точно появилось главное средство в борьбе против врага. Это главное средство – мировоззрение. Моя душа очищалась от ненависти, я заводила все новых и новых друзей и училась любить человечество, любить чисто, не из каких-то практических побуждений, а просто потому, что оно есть. Мир устроен очень сложно. Мы находим свои ниши. Я выбрала нишу добра.

Впереди меня ожидал долгий путь. Я попрощалась с Фридрихом Секорой и начала часто переезжать, встречаясь все с новыми и новыми людьми. У меня появилось еще больше друзей.

С годами стало легче выживать в этом жестоком мире, но я понимала, что мне нужно как можно быстрее его покинуть. Я понимала, что меня ищут.

Глава VII: Остаться в живых

С каждым днем в коридорах становилось все больше и больше солдат. Они искали меня. Везде были плакаты с моим изображением. Хорошо, что я сейчас выглядела совсем по-другому. Я искала в интернете информацию о космодромах, но выбраться с планеты было трудно. Трудно себе даже представить, как тяжело было покинуть этот мир. Никаких лазеек. Я решила вернуться в Берлин. Там мне опять пришлось побеседовать с Гердой Засс и Людвигом Имгофом все в том же кабинете.

Герда сказала:

– Вы, Луиза, говорите, что любите «Последний Рейх». Для нас этого достаточно, чтобы пустить вас в наш город и выделить вам комнату.

– Спасибо вам.

Людвиг поддержал свою компаньонку:

– Однозначно, важно, чтобы вам было комфортно. Не обращайте внимание на бродящих вокруг солдат. Мы ищем одно чудовище. Оно представляет значительную опасность.

Засс продолжила:

– Если не хотите доставлять себе неудобств, то я советую вам не выходить в коридоры.

Людвиг тут же дополнил:

– Конечно, если в этом нет необходимости. Важно же ходить на работу, покупать еду и так далее.

– Да, конечно, – ответила я.

Герда радостно резюмировала:

– Хорошо! Вы приняты в наш город!

Замечательно, я вернулась в купол, где меня совсем недавно захватили, но я знала, что только здесь был космический корабль «Последнего Рейха», который можно было бы угнать. Я изучила в интернете все статьи по управлению космическими кораблями. Да, теперь я точно была асом высшего пилотажа. Мне просто нужно было добраться до этого летающего раритета. Я долго планировала угон, но пробраться в охраняемый ангар было практически невозможно. Предположительно, Менгеле тоже находился там. Ему ведь была нужна я, а единственны космический корабль, который мог бы увести меня с планеты, парковался в Берлине.

Однажды я встретила живого Иоганна Гаага. Я увидела его и сразу же обняла. Он посмотрел на меня невольно, было видно, что не узнал. Я ему сказала:

– Это же я, Ева.

Он вгляделся и неожиданно ахнул.

– Мне сказали, что ты сбежала с планеты.

– Чтобы ты меня не искал. Но, прошу тебя, пойдем в мою комнату.

Мужчина послушался. Я налила ему чаю, и мы продолжили нашу беседу за столом. Я спросила:

– Как ты остался в живых?

– Все очень просто. Менгеле сам же оживил меня. Он не имел права убивать члена совета.

– Я думала, что ему наплевать на законы.

– Не совсем. Его действительно можно убить. Но совет держит с ним связь, потому что он нам полезен, а мы полезны ему. Потому он слушается законов.

– Ладно, хватит об этом. Лучше расскажи, сможем ли мы попасть в ангар, где хранится космический корабль?

– Ты хочешь попасть туда без боя?

– Да, я хочу спокойно сесть в корабль и улететь.

– Отлично, я могу предложить свою кандидатуру на вылет в совете, мол, мне нужно договориться с жителями Энцелада по поводу внедрения новых технологий.

– И ты сможешь это сделать?

– Конечно!

Иоганн на следующем же собрании предложил идею, благодаря которой он бы вывез меня с Титана. Его поддержали. Это значило, что все шло по плану.

Мы двигались по коридору, ведущему к ангару. Стражники спокойно нас пропускали. Я сопровождала Иоганна в должности его секретарши, без которой он не смог бы обойтись. Мы вышли в ангар. Шлюз за нами плотно закрыли. Я увидела это прекрасный корабль, на котором мы вот-вот полетим. Он был не маленьким, не большим, по форме напоминал увеличенный гоночный автомобиль без колес.

Мы подходили все ближе и ближе, как вдруг с потолка свалился Менгеле. Он сразу же свернул голову Гаагу. Я развернулась, а монстр стремительно напал на меня. Завязалась драка. Что-то давало мне силы для этой битвы. Я сражалась, словно львица, и мой соперник проигрывал. Мы стали равными в силе и скорости. Внезапно Йозеф прекратил сражение и отступил шагов на десять.

– Куда ты собралась?

– Я собираюсь покинуть эту планету.

– Зачем? Здесь же хорошо!

– Мне здесь надоело.

– Но мы тебя все равно найдем.

– Как вы меня найдете?

– На самом деле, Иоганн Гааг был моим рабом. Я приставил его следить за тобой. Мы развернули с ними пару сценок, чтобы озлобить тебя еще сильнее, чтобы ты поняла, что весь этот мир – мусор. Но ты еще не так сильна. Ты равна мне в моей слабейшей форме. Так вот, корабль далеко не единственный.

– Не единственный?

– Почти в каждом городе есть свой небольшой флот.

– А почему?

– В интернете ложная информация. Это был наш план.

– Ты хочешь меня вернуть в лабораторию?

– Наоборот. Я хочу тебя отпустить.

– Отпустить?

– Да, отпустить.

– Зачем?

– Чтобы ты набралась еще опыта.

– Опыта? Тогда зачем ты здесь?

– Проведать тебя, мой эксперимент.

– И для этого ты организовал данное представление?

– Да, я еще многое организовал ради тебя.

– Какая честь.

– Дорогуша, скоро мы тебя поймаем и оживим Гитлера. Начнется настоящее веселье.

Я развернулась, села в космический корабль и покинула Титан. Злодей же даже не попытался мне помешать. Если честно, то это был самый лучший момент в моей жизни. Я покинула самую злобную планету и отправилась на Землю.

Раздел IX: Колыбель человечества

Глава I: Встреча с семью демонами

Огромный космический корабль стоял на границе одного из куполов на Плутоне. Он чего-то ждал. Тем временем семь героев закончили свои истории. Ева перевела дух. Мы по-прежнему сидели в одном кругу на заранее расставленных стульях. Шахин почти заснул, пока слушал все это. Все остальные были сосредоточены.

Исаак сказал:

– Значит, они имеют одну значительную слабость – лямбда-мнемоциты.

Алисия радостно прокричала:

– Хорошо, мы же ходячее оружие против них!

Хлоя тихо произнесла:

– Нет, мы не оружие, но наша кровь – оружие. Как я понимаю, мы на порядок слабее их физически. Придется побеждать врага с помощью хитрости.

Шахин тут же заявил:

– Не забывайте, что там будет человек сто таких, как мы.

Хлоя ухмыльнулась:

– С нами Айравата, Шахин и Аритокл, с такими здоровяками и против сотни пойти не страшно.

Исаак вмешался:

– Они ведь тоже бессмертны, как и мы. Нам нужно придумать два средства: одно против людей с омега-мнемоцитами, а другое против людей с лямбда-мнемоцитами.

Айравата огляделся вокруг:

– Я думаю, что нам нужно торопиться.

Ева сказала:

– Я не думаю, что стоит торопиться. Я думаю, что нас ждут.

Аристокл спросил:

– Ты думаешь, что сейчас на планете все эти монстры?

Ева ответила:

– Да, однозначно. Они не просто так нас освободили. Теперь все становится на свои места. Я все вспомнила. Они хотят с нами сразиться. Они потому и вживили вам мнемусы. Теперь я не одна, теперь нас много, теперь у них есть хорошая выборка. Если омега-мнемоциты действительно сильнее, то они в итоге одолеют нас. Но эти твари – практически непобедимы.

Алисия заявила:

– Ева права! С ними драться нужно с умом, особенно если все они вместе.

Исаак сказал:

– Тогда мне нужно отлучиться. Я попробую создать в этом бараке кузницу и выкую нам оружие, в том числе нужно выдуть из стекла что-то похожее на медицинские шприцы.

Шахин поинтересовался:

– Зачем?

Цереброс ответил:

– Все просто. Если наша кровь побеждает их кровь, то надо вколоть нашу кровь в их тело. Тогда мы победим наших врагов.

Исаак вышел из круга и пошел работать. Айравата предложил:

– Я могу научить всех вас драться.

Хлоя посмеялась:

– Мне не нужно учиться.

Шахин был возмущен:

– Я лучше тебя дерусь.

А вот Алисия, Ева и Аристокл согласились подучиться у шаолинского монаха. Вся четверка ушла. Госсетт проворчала:

– Нужно что-то придумать против сотни людей с лябда-мнемоцитами.

Гигант ответил:

– Знаешь, да мы и так их раскидаем.

Хлоя сказала:

– Раскидать-то – раскидаем. Но они встанут. Когда они встанут, мы их еще раз раскидаем, но так битва будет длиться до бесконечности, или пока нас не разорвут на куски.

– Ты думаешь, что мы проиграем?

– Ева не потеряла сознание даже после расстрела.

– Черт возьми.

– И что делать?

– Хм, даже если вырвать мнемус, то он восстановится.

– И что делать?

– Мы не победим сотню таких же, как мы.

Вдруг Хлоя вспомнила и сказала:

– Есть одно средство.

– Ты о чем?

– Я знаю, как можно ввести их в бессознательное состояние.

– И как же?

– Встань, – грозно сказала девушка.

Здоровяк встал. Госсетт дополнила:

– Не сопротивляйся.

– Хорошо.

В одно мгновение шпионка запрыгнула Шахина на шею и начала душить его ногами. Гигант уже хотел скинуть её и убить, но тут вспомнил, что он бессмертный и Хлоя просто пробует один из вариантов. Через пару минут воздух у здоровяка закончился, и он потерял сознание.

Через час он очнулся и сразу вскочил на ноги.

– Зачем ты это сделала?

Девушка сидела на стуле, скрестив ноги.

– Все просто. Я вспомнила, как пытала ребят с гамма-мнемоцитами. Они тоже могли задыхаться даже с таким мощным оживляющим бонусом. И мы тоже чувствительны к удушью.

– И мы можем захлебнуться. Да, в случае чего.

– Значит, в открытом космосе мы тоже потеряем сознание?

– Ага, и замерзнем насмерть.

– Что тогда делать?

– Затопить территорию вокруг их космического корабля.

– Ты серьезно?

– Да.

– Как мы это сделаем?

– Под каждым куполом есть водопровод, а корабль стоит на возвышении. Следовательно, нужно просто открыть гидранты в районах, окружающих место приземления.

– И все?

– Да, глупыш, вот только затопит несколько домов, в которых живут люди.

– Жалко людей. А больше ничего не придумать?

– Душить каждого из сотни? Не вариант.

– Затапливать весь город тоже не вариант.

Вдруг в комнату вошел Исаак Цереброс, в руке его было металлическое кольцо, в диаметр которого с легкостью бы уместилась практически любая человеческая шея. Он подошел к Шахину и попросил:

– Сейчас будет больно, но это лучшее средство. Пригнись.

Здоровяк пригнулся, кольцо раскрылось на две дуги, соединенных одним гвоздем, как ножницы. Ученый надел эту штуку на шею гиганта и захлопнул сие изобретение. Через секунду здоровяк начал все вокруг крушить, пытаясь освободиться от удушающей силы кольца, которое сжимало его шею так плотно, что он испытывал ужасную боль.

Через час Шахин проснулся без этого прибора. Он опять встал очень быстро и сразу же попытался ударить Исаака. Ученый увернулся.

– Что это было, гном? – яростно произнес гигант.

– Такими ошейниками можно душить наших врагов.

– Боже, до сих пор шея ноет.

– Еще бы, эта штука ломает кости, и её практически невозможно снять. А когда пытаешься её снять, то она душит еще сильнее. Обычному бы человеку давно оторвало голову. Кстати, ты пытался её снять, но она не ломалась. Секрет прост. Это кольцо сделано из очень крепкого металла. Я нашел здесь прибор с Энцелада и переплавил его в несколько колец. Их форму, с зубчиками и прочими частями я выбил на специальном камне, куда и заливал металл…

Хлоя подошла и поцеловала ученого в щеку.

– Нам не интересен процесс изготовления, нам просто нужно сто таких ошейников.

– Помогите мне, и скоро у нас будет сто таких.

За сутки они изготовили ровно сто пять колец, чтобы каждому из них досталось по пятнадцать. Оружие было легкое и легко размещалось на поясе. После Исаак, Хлоя и Шахин приступили к производству шприцов. В итоге было изготовлено пятнадцать штук, каждый наполнили кровью с лямбда-мнемоцитами.

Айравата научил своих друзей разным приемам и вскоре они были готовы к бою. Прошло всего-то два дня. Корабль, к счастью, не собирался никуда улетать. Госсетт несколько раз бегала на разведку. Злодеи кого-то ждали. Вся семерка находилась за пределами транспортного средства.

Хлоя вернулась к своим. Вся шестерка тренировалась на улице. Девушка доложила:

– Они нас ждут.

Ева сказала:

– Как я и ожидала.

Шахин выпалил:

– Я готов драться!

Аристокл произнес:

– Не нужно торопиться. Если они нас ждут, то нам нужно быть готовыми к войне. Цереброс и Алисия все еще слабы.

Исаак возмутился:

– Да я сильнее тебя.

Бонум тоже была в ярости:

– Я же теперь сильная.

Айравата подтвердил:

– Эти ребята готовы.

Герои собрали по пятнадцать колец каждый и повесили их со стороны спины на пояс. У каждого в карманах лежало по три шприца, уже наполненных кровью. Каждый шприц был закован в металл, а единственный выход из него, представленный иглой, был закрыт металлическим колпачком.

Семерка отправилась в бой. Они были не вооружены, но не боялись оружия. Аль-Кинди Менгеле, Ньютон, Августин, Нагарджуна, Платон и Энгельс стояли в одну шеренгу, ожидая появления своих врагов. Бесстрашные герои шли вперед. Они подходили неторопливо, наслаждаясь моментом перед боем. Вокруг была лишь большая пустая площадка, на которой стоял огромный космический корабль с открытым шлюзом, который охраняли злодеи.

Менгеле громко сказал, когда героям осталось до них метров тридцать:

– Стойте. Сражение будет! Но позвольте мне раскрыть перед вами все наши карты и все карты человечества, чтобы вы решили, нужен ли вам этот бой.

Герои остановились. Ева ответила:

– Мы вас слушаем.

Йозеф приказал своим союзникам:

– Покажите им свои настоящие лица.

После неприятных изменений, в которых сама кожа, глаза, длинна рук, ног и пропорции тела изменились, перед нами предстали семь прекрасных, высоких мужчин с длинными белыми волосами и красными глазами. Они были похожи на Еву, только мужского пола. И все были одинаковые, неотличимые друг от друга, если, конечно, не брать в расчет одежду, которую они носили.

Тот, который ранее был доктором Менгеле, сказал:

– Мы – Адамы. Клоны, которые должны были остаться бездыханными, в которых выращивали специальные органы, которые называются мнемосами. Мы – никогда не должны были открыть глаза. Если бы эксперимент с нами не удался, то нас бы просто сожгли, как и несколько миллионов других Адамов. Мы бы даже не узнали радостей жизни, не познали бы того, что значит мыслить, дышать, разговаривать и убивать. Мы – клоны, выведенные селективным путем. Потому мы все выглядим так странно, но так похоже. Наши волосы потеряли пигментацию, а глаза наши налиты кровью, как и твои, Ева. Я думаю, что мне не нужно объяснять, что ты тоже клон. Потому тебя и зовут Ева.

Девушка крикнула:

– Я не клон! Я – человек!

– Не обманывай себя, Ева. Это мы можем скрывать свою личину за масками других людей.

Вдруг лицо говорящего Адама превратилось в лицо доктора Айзена.

– Понимаешь, мы поглощаем воспоминания человека, но и впоследствии можем превращаться в него, если подробно рассматриваем его лицо.

После его лицо стало похоже на лицо Линкольна, а потом на лицо Сталина. Он менял лица великих людей одно за одним, пока не изобразил лицо самой Евы.

– А ты, девочка, думала, что ты тоже человек. Нет, мы не люди. У нас нет матерей, отцов, детей – мы лишь бессмысленные гости в этом мире, случайные гости. Наши единственные родственники, другие клоны, умирают каждый день в печах по всему миру.

Ева с горечью в глазах спросила:

– По всему миру?

– Человечество изобрело нового Адама и новую Еву. Это были первейшие клоны людей. Их сделали около сотни, а потом проводили над ними эксперименты. В их телах и смогли вывести первые мнемоциты. Само изобретение мнемоцитов – это заслуга Адамов и Ев. Они стоят в центре всего человеческого бессмертия, но люди беспощадно сжигают их, уничтожают их. Разрывают их на части. Но люди не думали, что хоть один Адам или хотя бы одна Ева вдруг проснутся. Наша семерка и ты – единственные, кто пробудился после сна.

Ева заплакала. Ей стало страшно. Она представила, сколько живых существ на всех планетах умирает.

– И даже ты, Ева под номером два миллиона тридцать тысяч восемьсот семьдесят три, всего-то представитель второго миллиона Ев в одном из тысячи проектов. Мы, как растения, нас выращивали, чтобы собирать с нас мнемоциты. В подвале любой больницы лежит по два-три Адама или Евы, к нам относятся, как к овощам, а когда мы выходим из строя, то нас выбрасывают. Человечество просто не должно было узнать, откуда берутся мнемоциты. Мнемосы – это редкие органы, их пересаживают только особенным больным. Обычно, когда у Адама или у Евы отбирали мнемус, то они умирали, но наше с тобой поколение не страдает от такой проблемы. Мы с тобой можем отращивать мнемусы обратно. Я – по своей воле, ты – по необходимости. И люди желают такие же способности. Они хотят нас убить, как они убили наших предшественников.

Ева упала на колени, словно Земля ушла из под ног. Она истерично плакала. Адам вернул себе своей первозданное лицо.

– И теперь, Ева, ты бросаешь нам вызов.

Шахин сделал шаг вперед и сказал:

– Прекрати, преступник. Ты – злодей. Твои слова ничего не изменят! Мы все равно будем драться с тобой.

Бывший Менгеле повторил черты лица Шахина и ответил ему:

– Позволь мне рассказать до конца. Ева должна узнать правду.

Иссак и Хлоя подошли к гиганту и похлопали его по спине. Ученый сказал:

– Пусть договорят. Мы должны составить о них полное впечатление, если мы убьем их, недослушав, то мы окажемся преступниками. Злодеи должны сделать первый ход. Пусть говорят.

Ева поднялась на ноги, а после села на корточки. Она продолжала плакать, представляя невероятное количество трупов. Она вспомнила все. Они осознала, что слова Адама – это правда. У нее все это было заложено в памяти, но при этом и было от нее скрыто. Дикая боль пронеслась по её нервам. Голова гудела, хотелось совершить самоубийство.

– Вот о какой тайне я говорил все это время. Присоединяйся к нам, Ева. Присоединяйся к Адаму. В этом твое предназначение и твоя судьба.

Ева медленно встала и начала подходит к зловещей семерке. Шахин попытался её остановить, но Айравата и Аристокл преградили ему путь.

Философ сказал с грозным видом:

– Она сама должна выбрать правильный путь.

Беловолосая красавица приближалась все ближе и ближе к Адамам. Они смотрели на девушку с улыбкой. До них осталось всего несколько шагов.

Вдруг Адам, который раньше был Менгеле, подошел к Еве и заглянул в её глаза.

– Дорогуша, позволь мне внедрить тебе в рассудок всю нашу историю.

Девушка кивнула. Злодей прикоснулся к её голове и его пальцы проникни к ней в череп, ужасающе удлинившись. Этот прием работал так, что в кровь мужчины не попадала кровь женщины. Он знал, что если бы это произошло, то он бы оказался в невыгодно положении. Друзья беловолосой красавицы рванули вперед, но Ева резко махнула рукой и прокричала:

– Стойте на месте. Он просто передает мне информацию с помощью своих нейронов.

Друзья послушались. В памяти девушки появлялись новые картины, она начала видеть глазами Адама, жить глазами Адама, понимать умом Адама. Она увидела всю его жизнь буквально за несколько секунд. Но нам с вами придется ознакомиться с ней чуть подробнее.

Глава II: Рождение зла

Ярость. Смертоносная боль. Кто-то резал мое тело. Убить. Убить. Убить. Глаза открылись. Ученый надо мной. После моя рука его пронзила насквозь. Я поглотил это существо. Ах, теперь-то я могу думать еще лучше. Я огляделся вокруг и увидел, что нахожусь в лаборатории, переполненной телами Адамов. Двое из них тоже проснулись. Еще четверо – еще спали. Остальные были лишь бездыханными овощами. У ученого в памяти я прочел, все то, что рассказал Еве. Мир полон смертей и горя. Особенно для клонов. Через час вся семерка проснулась. Я достал для моих новых друзей шестерых ученых, которых они поглотили. Теперь они тоже научились разговаривать. За день мы разрушили всю лабораторию и убили всех жителей купола. Одним из ученых, которых я убил и поглотил, был доктор Менгеле. От него я узнал не мало интересного.

Мы с друзьями уничтожили множество куполов, но потом, находясь среди трупов и крови, завязался такой разговор.

– Эй, Адам, мы можем убить всех на этой планете, но на этой уйдет тысяча лет.

– Да, Адам, нужно что-то придумать.

Я встрял в беседу:

– Нужно найти доктора Айзена. Он знает многое.

– Но Айзен – наш создатель.

– Потому он нам и нужен.

– Его хорошо охраняют.

– Мы недавно убили жителей целого купола, включая солдат. Думаю, добыть доктора – не так уж и сложно.

– Но мы уже не столь яростны, как при рождении.

Я превратился в доктора Менгеле.

– Теперь мы не яростны, а коварны. Так принято у людей.

Мы все приняли облик людей и отправились в капсулах на поиски доктора Айзена. Долго мы бродили меж куполами, пытаясь отыскать профессора, но все безуспешно. Его хорошо от нас прятали.

И вот в одном коридоре мы остановились, чтобы снова поговорить. Один из Адамов заметил:

– Так мы точно никого не найдем.

– Да, ты прав, – ответил я.

– Нужно пожирать мозги людей, обладающих властью.

– Ты предлагаешь начать охоту на «Последний Рейх»?

– Да, тогда мы будем располагать всей нужной нам информацией.

– Отличная идея.

Мы начали преследовать правительственных чиновников и членов совета. Их память перетекала к нам в головы. Так я и познакомился с Гаагом. Он сказал, что будет служить мне верой и правдой, лишь бы я не убивал его. Со временем мы узнали достаточно данных о докторе Айзене и нашли его. Чтобы не оставлять свидетелей, мы уничтожили весь купол, оставив в живых только Еву. Если честно, мы были удивлены и озадачены тем, что существует девушка, подобная нам, проснувшаяся. Мы часто беседовали о нашей находке, после убийства Айзена.

Мы сидели в пустой лаборатории в своей первозданной форме. Один из Адамов сказал:

– Та девушка, она прекрасна, как и мы.

Я ответил:

– Главное, что она жива.

– Мы можем обрести союзника.

– Она с трудом согласится на сотрудничество с нами. Она нас уже ненавидит.

– Доктор Айзен говорил, что она – вершина эволюции.

– Я в этом не уверен, но её кровь – лучше нашей.

– Лучше. Но мы физически совершеннее.

– С этим я согласен.

– Тогда нам нужно это доказать.

– Айзен зафиксировал в девушке ряд психологических барьеров, которые скрывают её силу.

– Нужно снять эти барьеры.

– Это будет не сложно, – ответил я.

– Я тоже так думаю.

После мы направились в следующий купол.

Глава III: Философия ярости

В наших головах навсегда отпечаталась боль за все наше прошлое, за все прошлое клонов, которые погибали в медицинской гонке. Трудно представить, как мы ненавидели человечество, которое пользовалось плодами наших смертей. У нас даже появилась целая философия ненависти. Наше мировоззрение было противоположно всему доброму и светлому. Мы напоминали воинов, которые готовы умереть, но при этом уничтожив врага. В это мире по-другому было нельзя. Наша злоба – это не просто злоба, это злоба, основанная на унижении.

Нас беспощадно использовали, истребляли и процветали на нашем пепле. Мы были обречены на смерть, но выжили. У нас не было свободы выбора, не было возможности остановить все эти убийства. Наши братья умирали и умирают, оставаясь бездумными овощами. Мне жалко их, очень жалко. Я готов встать на защиту своей семьи, я готов бороться за жизнь каждого, я готов уничтожить человечество, которое беспощадно убивает все, что мне дорого. Я не злодей. Я – герой. Мы – герои. Мы хотим защитить мир, но для этого нам нужно уничтожить все зло.

Люди – настоящее зло, они – заставляют весь мир умирать, они – убивают нас, они – используют нас. В их венах течет желчь и эгоизм. Даже мнимые альтруисты убивают животных, чтобы просто поесть, даже мнимые альтруисты для человечества делают больше, чем для всего мира. Если бы на свете жил другой разумный вид, то он бы видел в человечестве – варваров, бескультурных, уничтожающих все живое и существенное. Человечество – это один большой и раздутый эгоист. Альтруизм – это эгоизм массы.

Мы – ненавидим человечество, потому что мы совсем иной вид, совсем другая биологическая единица. Мы сильнее, умнее, можем в одно мгновение расширять свои знания. Мы – идеальны. Человек – греховен.

В душе человека всегда слишком много брешей, всегда слишком много лицемерия и тщеславия. Я поглотил разумы нескольких сотен людей, но ни в ком я не находил чистоты. Даже умнейшие люди поедались изнутри низкими мыслишками. К примеру, профессор Айзен желал заполучить тебя, Ева, в качестве своей сексуальной рабыни, и на его руках множество смертей. Пусть к научной славе – путь трудный. Некоторые ученые уничтожают своих конкурентов.

В этом мире нет ничего светлого. Даже у отцов церкви были грехи. Все люди – греховны и низки. Люди – заботятся только о себе и себе подобных. А мы заботимся о том, чтобы уничтожить эгоистов. Добро – это фикция человеческого бытия. Добро – это средство для более эффективного уничтожения вселенной. Мы должны остановить человечество, пока еще не поздно.

Наша философия – философия ярости, несущая возмездие всему разумному. Нет в этом мире больше места для человечества, нет больше уголка, где оно могло бы спрятаться. Истинная мудрость уничтожит все, что дорого человечеству, потому что оно уничтожило, что было дорого истинной мудрости.

Посмотри на этот мир. Слишком много ненависти. Слишком много боли. А в нашем мышлении слишком много правды. Люди закрывают на нее глаза. Они называют себя моральными, а потом забивают насмерть теленка или вырубают целый лес. Это и есть человечество. Человечество – оправдывающийся убийца.

Мы просто освобождаем мир. Миру надоело страдать от образованной обезьяны, возомнившей себя богом. Меня вообще забавляет, когда человек удивляется стихийным бедствиям. Он убивает животных миллиардами, вырубает миллиарды деревьев, ворует тонны ресурсов, разрушая планету, а потом удивляется, что планета отвечает ему жестокостью. Человек кричит: «О, этот жестокий мир!», а на самом деле человек просто не видит, насколько он жесток к этому миру. Люди плачут, кричат, выбиваются из сил, но прежде они заставляют плакать, кричать и выбиваться из сил все вокруг себя. Человечество – само уничтожает себя в своем эгоизме. Но его нужно подтолкнуть.

Ярость и ненависть – не эмоции, не зло, а просто средства. Только с их помощью можно остановить озлобленное человечество. Только с их помощью можно справиться с произволом судьбы, только они помогут стать настоящими живыми существами в свободном мире, где нет зла.

Разве освобождение мира – не благие намерения? Разве спасение мира от зла – не добро? Да, конечно, мне очень жаль, что придется уничтожить все зло. Но все, что уничтожено этим злом – уже не вернуть. Вы смогли бы вернуть миллиарды обреченных клонов? Или миллиарды животных, убитых человеком? Или миллиарды деревьев? Мир создан для того, чтобы жить, жаль, что человек создан для того, чтобы убивать.

Мы созвали собрание, на котором определили все наши планы. Мы решили, кто и на какую планету полетит, чтобы разрушить этот мир. Мы даже спланировали, кто кого захватит, чтобы деятельность по уничтожению мира была наиболее успешной. Мы схватили самых известных личностей в разных мирах и завладели их разумами. В итоге элита человечества повлияла на его гибель. Все идет к тому, что мир погибнет. Все благодаря нам.

Да, наша философия – философия разрушения, но мы знаем, что мы убиваем не невинное существо, а виновное во всех бедах этого мира. Все проблемы космоса начнутся с распространением человечества по вселенной. Любой разумный вид представляет потенциальную опасность. Чем практичнее разумное существо, тем оно уничтожительнее для других существ. Потому человек опасен. Он приблизился к краю практичности. Он использует себе подобных ради бессмертия. Человек – обречен.

Мы же займем его место. Но мы никогда не забудем уроков, которое преподало нам умершее человечество. Мы будем любить этот мир и природу, но только уже без этого переходного звена от животных к истинным богам. Мы построим идеальный мир.

Глава IV: Проделанная работа

В итоге мы разлетелись по разным планетам. Я остался на Титане. Мои же друзья превратились в великих людей: Платона, Аль-Кинди, Энгельса, Ньютона, Августина и Нагарджуну. Мы начали исполнять наш план. Мы должны были разрушить все планеты, чтобы больше никого не осталось на них, кроме наших друзей – клонов.

Начнем, пожалуй, с Августина. Он оказался на Луне. Луна – мир христиан. Он решил, что стоит победить христиан с помощью веры. Потому он и восстановил сектантов против верующих. Это был гениальный план. Интереснее всего смотреть на то, как люди убивают сами себя. После к нему в голову пришел план с копией Иисуса, отравляющей людей. Даже сейчас воодушевленные сектанты продолжают уничтожать всю христианскую структуру. Вера убивает веру. Какая ирония! Лучшего варианта и не придумать.

Аль-Кинди со своими изгнанниками тоже навел шороху, вот только уже на Венере. На данный момент завоевано около пятидесяти процентов городов и идет активная война во всех остальных. Страшно представить, что на верующих нападают те, кого они отвергли. Никто и не подозревал, что по всей пустыни можно набрать целую армию, с помощью которой можно захватить все города.

Ньютон – множество раз способствовал деградации Энцелада, а в итоге смог развязать войну со всеми городами. Гениальная идея! Вообще, он все скидывает на борьбу старого и нового режима, мол, ученые прошлого восстают против ученых настоящего. Такой прием очень ловок.

Нагарджуна тоже не подвел. Он использовал своих буддистов, чтобы развязать войну против мирного населения, среди которых не было ни одного подготовленного солдата.

Платон меня удивил не менее. Он практически полностью разрушил всю Европу.

Но Энгельс, конечно же, превзошел все мои ожидания. Он заставил людей убивать планету интенсивнее, чтобы сами же эти люди умерли. Это было гениально! Люди гробили планету, чтобы умереть на ней из-за нехватки воздуха и ресурсов. Проще говоря, люди думали, что делают себе лучше, но делали себе все хуже и хуже.

А я тем временем собирал армию и подчинял правительство на Титане. Сейчас у меня достаточно сил, чтобы уничтожить все семь миров. Наши планы окончательно осуществились. Мы действительно сильны. И теперь человечество погибнет. Послушай, Ева, будь с нами. Давай постоим новый мир?

Внезапно Ева вырвала руку злодея из своей головы, в одно мгновение достала шприц и вонзила ему в шею.

– Что ты делаешь? – спросил Менгеле, схватив её за руку.

После того, как девушка ввела злодею свою кровь, она вернулась к своей команде. Развернувшись, Ева произнесла:

– Я ввела в тебя лямбда-мнемоциты.

Глаза Адама раскрылись, вынул шприц и сжал его в кулаке.

– Да, Менегеле, мы подготовились. Сейчас же ты выслушаешь меня. Я расскажу тебе свою историю. Ты раскрыл мне всю мою память, всю память моих прошлых жизней. Я не просто клон.

– А кто ты? – с усмешкой спросил злодей.

– Я – нечто большее. Это ты – клон, это ты защищаешь мертвые тела, это ты – зациклился на мести и ненависти. Я никогда не стану с тобой в один ряд. Но позволь мне рассказать всю историю с начала до конца.

Глава V: Истинная история Евы

Я – Ева, клон, в котором слиты десять человек. Странно все это. Я помню их прошлое. Я словно была каждым из них, видела их глазами, чувствовала их пальцами, дышала их воздухом – я помню, что была ими. У меня было несколько семей, разные профессии, разные навыки. Они сохранились. Потому я и умела многие вещи, которые уметь не должна. К примеру, я умела управлять космическим кораблем.

Начнем с моей самой ранней жизни. Профессор Антон Михайлович Кун – русский ученый, работающий в Гарварде. Он первым вывел мнемоциты, чем и прославился в истории. Я – его жена. У нас было трое детей. Познакомилась я с Антоном в университете, на кафедре биологии. Он был на курс старше. Мы влюбились. Прогулки по паркам и посиделки дома у телевизоров привели нас к первому ребенку. Мы сыграли свадьбу.

После мой муж углубился в научные исследования. Но он меня все равно очень любил. Из этой любви родилось еще двое детей.

Однажды мне стало плохо. У меня обнаружили рак. Я должна была умереть за несколько лет. Это было самое большое горе в нашей жизни. Но Антон не сдался. Он поклялся вылечить меня любой ценой. Так была создана первая Ева. Евы – это клоны Эмили Кун, жены профессора Куна. В этой Еве находился интересный орган, мнемус, и в ней плавали мнемоциты. С помощью мнемоцитов доктору удалось остановить процесс развития рака. Плюс ко всему, я стала бессмертной. Но на этом моя судьба в теле Эмили – закончилась.

Вторая жизнь и вторая часть моего сознания – это жизнь величайшей спортсменки, жившей на Земле. Анетта Кларк – олимпийская чемпионка по смешанным единоборствам. У нее была идеальная физическая форма, потому её геном использовали для того, чтобы дополнить клона Эмили при дальнейших экспериментах. Тело Евы нужно было усилить, а лучшего кандидата на эту роль и предложить было нельзя. Это женщина с легкостью побеждала в сражении группу мужчин, была сильна духом и никогда не сдавалась. Следующие Евы стали выносливее, сильнее, у них быстрее заживали раны, а, следовательно, спектр экспериментов над ними расширился.

Еще одна жизнь, которою я помню, – это жизнь известной космонавтки, Анастасии Родосской. Именно тогда на волне успеха мнемоцитов, когда все люди становились бессмертными, правительство принято решение – переселить всех людей на другие планеты. Именно тогда известной стала и Анастасия, которая работала в самых опасных зонах и терроформировала новые миры, чтобы предназначить их для выживания.

Оказалось, что Евы плохо переносят космические перелеты. Ни одна лаборатория и ни одна больница не могла обойтись без Ев. Пришлось адаптировать тело клонов, чтобы они стали наиболее устойчивыми к космическим воздействиям. После этого следующее поколение клонов приобрело отборные гены известной космонавтки. Нас стало возможно перевозить.

Последующие изменения велись уже исключительно ради развития мнемоцитов. В закрытых лаборатория к геному Ев присовокупляли разного рода гены. Так я и получила генетический материал великой ученой женщины, Елены Кауэр. Она работала над первой версией лямбда-мнемоцитов. Да, именно, но и она не была первой. Благодаря её генам результат получился отменный. После этого все Евы, на которых проводились эксперименты с лямбда-мнемоцитами, включали в себя генетический код этой женщины.

Я жила десятью жизнями, у меня была семья, у меня были дети, у меня было прошлое, и не одно прошлое. Я была человеком, и я им осталась. У меня есть память. У меня есть прошлое. В каждом человеке скрывается прошлое всего человечества. Все люди – братья. И мы должны научиться сосуществовать с этим миром. Вы можете думать, что это тщетные попытки. В этом мы с вами не согласны. Потому мы сейчас и воюем, потому мы и готовы разорвать друг друга на кусочки. Наши идеи разнятся. Но мы обязаны попробовать, пусть на кону стоит жизнь огромного количества существ.

Глава VI: Что случится, если добро проиграет

Адамы с ненавистью смотрели на героев. Чувствовалось напряжение. Все готовились к драке, и уже ничто не могло её предотвратить.

Вдруг начал говорить Адам в одежде Платона:

– Как же мне надоели эти диалоги. Слишком много сюсюкаемся.

Адам в одежде аль-Кинди выпалил:

– Да ты посмотри на них. Их же жалко даже убивать. Они думают, что они сильны.

Адам в одежде Августина добавил:

– Да, нужно растянуть удовольствие.

Адам в одежде Ньютона прошипел:

– Может, расскажем им, что будет с их миром, если они проиграют?

Шахин прокричал:

– Да идите вы к черту. Мы здесь потому, что у нас есть за что биться. Нам уже наплевать на ваши планы.

Ева его поправила:

– Пусть наговорятся перед смертью.

Бывший Менгеле рассмеялся.

– Ева-Ева, а у тебя есть чувство юмора.

Злодей вытянул вперед руку, и она преобразилась в костяной меч.

Герои раскрыли глаза от удивления. Адам же сказал:

– Вы не учли кое-чего. Ваших лямбда-мнемоцитов слишком мало, чтобы уничтожить наши способности. Но это же совсем ерунда. Мы приготовили для вас множество аттракционов на сегодня. Мы же не просто вас ждали. И мы догадывались, что вы будете использовать свою кровь. Ева, ты думаешь, что я не проверял воздействие мнемоцитов друг на друга? Мы знали, что вы нам не сможете ничего сделать. У нас слишком много омега-мнемоцитов.

Исаак медленно зашел за спины своих друзей.

– Ребята, нам лучше сбежать.

Шахин остановил его.

– Даже не думай, очкарик.

Хлоя сказала:

– У нас же нет шансов на победу.

Но вдруг Ева вспомнила слова доктора Айзена и успокоила своих друзей:

– У нас есть шанс. Я вам потом все объясню.

Менгеле начал рассказывать:

– Ваш мир завоюем мы, клоны. Мы клонируем себя еще множество раз и заселим пустые города. Все человечество погибнет в своих собственных раздорах. Мы уничтожим каждого человека. А потом создадим рай на этих жалких планетах. Мы не будем так жестоки, как были люди. Мы – лучше людей! Мы – величественнее их!

Хлоя Госсетт же решила высказать свое мнение:

– Вы просто сильнее людей, но у вас нет ни ума, ни доброты. Вы сами уничтожите все эти планеты, потому что у вас нет души. Вы просто хотите убить из какой-то непонятной ненависти, вместо того, чтобы своей силой и мощью показать людям, что можно жить, не уничтожая планеты, в гармонии с ними. А вы просто убиваете тех, кому могли бы подать пример. Вы сами могли бы переубеждать злых людей, могли бы превращаться в них, могли бы изменить все семь миров к лучшему, но вместо этого вы просто хотите уничтожить все. Вы – глупцы.

Адам парировал:

– Люди никогда и никого не слушаются. Они – глупцы. Они считают себя правыми. И всегда то, что они считают полезным для себя, они называют добром.

Ева ответила:

– Люди бывают разные. Бывают злые, бывают добрые, бывают умные, бывают глупые, но вы хотите убить их всех. Я не могу вам позволить сделать это.

Адам в одежде Платона ответил:

– Все равно мы создадим новый мир на основании старого. Вы не сможете нам помешать. Мы слишком сильны.

Ева не согласилась:

– Перед вами вся мощь человечества, мусульманин, христианка, буддист, ученый, философ, материалистка и я, сосредоточение десяти человеческих душ. Перед вами вся духовная сила человечества. Все большие культурные образования бросают вам вызов в нашем лице.

Адамы засмеялись, а после Менгеле сказал:

– Даже если вы и сможете победить нас, то по всему миру сейчас идет война, которую не остановить. Даже если бы вы были достаточно сильны, но механизм самоуничтожения уже запущен. Мы собираемся только ускорить его своими действиями. Смерть человечества – необратима. У вас просто нет шансов. Все предусмотрено.

Ева же ответила:

– Не случайно мы все с разных планет. Мы – остановим зло. Мы сделаем для этого все, что нужно. Мы перевернем все семь миров вверх ногами, но сделаем так, что все войны остановятся, мы исправим весь мир. Да, говорят, что исправить мир в одиночку невозможно. Но когда все культуры объединяются, только тогда мы видим светлый путь вперед. Только тогда и появляется этот путь, в котором нет войн и сражений, в котором никто не умирает от руки другого. Только в единстве культур мы способны спасти их же от самоуничтожения.

Злодеи снова захохотали. Адам в одежде аль-Кинди сказал:

– Они не понимают мировых процессов. Мир – не остановить. Стоит запустить негативную реакцию, и все вокруг рушится. Чтобы исправить ситуацию, нужно приложить огромное количество усилий. У вас должна быть огромная армия. Вас же всего семеро. Как вы собираетесь спасти мир?

Ева ответила:

– Люди сами спасут его. Любому хаосу лучше всего противостоит надежда.

Злодеи захохотали еще сильнее, некоторые даже пустили слезу от смеха. Адам в одежде Платона озлобленно произнес:

– У вас нет шанса на то, чтобы даже выбраться с Плутона живыми, а вы уже говорите о надежде. Скажу вам правду, даже победить нас будет легче, чем исправить ситуацию в мире. Но победить нас невозможно.

Шахин сделал шаг вперед и громко произнес:

– Ваше хвастовство – лишь хвастовство. Я готов к бою.

Исаак сказал:

– Я привык решать все конфликты разумно, но сейчас я готов.

Алисия улыбнулась.

– Я никогда серьезно не дралась. Но сейчас я чувствую силу.

Напряжение в воздухе росло. Яростные взгляды поражали соперников. Война шла на ментальном уровне. Адамы приготовили сюрприз для героев.

Менгеле крикнул:

– Ребята, выходите!

Злодеи разошлись, а из космического корабля выбежало сто человек. Они не были вооружены. К чему оружие, если у тебя есть огромная сила? Почти целая армия заняла всю площадь между Адамами и героями. Пока никто не нападал. Колени Цереброса затряслись, но Хлоя подошла к нему сзади, положила руки на плечи, поцеловала в щеку и сказала:

– Ты будешь сражаться, словно лев, сладенький.

Невысокий ученый сжал волю в кулак. Его колени перестали трястись. Первым в бой пошел Айравата. Шахин и Аристокл шли следом, девушки и Исаак завершали эту пирамиду.

Глава VII: Сражение с приспешниками

Началось ожесточенное сражение. Злодеи с улыбкой наблюдали за старающимися героями, у которых с трудом получалось отбиваться от врагов. Безусловно, наиболее практичными были удары Айраваты. Каждым ударом с разворота он сносил на землю по пять-шесть человек. Шахин и Аристокл каждым ударом кулаком валили по два человека, остальных добивали Ева и Хлоя. Но все было не так просто. Все поваленные отступали и снова нападали. Казалось, будто их бесконечное количество. Надеть на кого-то из них ошейник было достаточно сложно.

Битва продолжалась таким вот бесконечным потоком, но никто из врагов не поддавался, вся сотня действовала разумно и слажено, не давая себя убить, обездвижить или поймать.

Айравата одним ударом пробил человека, и начал, словно щитом, отбиваться им от других, параллельно награждая его кольцом. Первый противник был повержен, буддист откинул его сторону, где тот, задыхаясь, и потерял сознание.

Шахин последовал примеру своего приятеля. Он ловким движением нацепил сразу два кольца на шеи соперников. Аристокл же оттолкнул бегущую на него пару и наградил ошейником лишь следующего за ними солдата.

Воины пытались снять эти убийственные устройства со своих друзей, но ничего не получалось, материал был слишком крепкий. К сожалению, солдаты осознали, что под эти кольца лучше не попадаться. Хлоя тем временем украсила еще одну парочку замечательными ошейниками. Еве совсем снесло голову, она не надевала ни на кого кольца, а просто проводила умопомрачительные комбинации, разрушая целые ряды бегущих солдат. Да, она начала сражаться лучше, чем Айравата. Алисия и Исаак бегали за Евой и надевали ошейники на солдат, которые еле-еле могли встать. В общей сумме обездвижено было около десяти воинов. Хитрость ученого и христианки принесла героям больше пользы, чем беспорядочные избиения мастеров единоборств.

А с Евой что-то было не так. Её скорость и сила превосходили все возможные пределы. Она разбрасывала солдат, как слон группку щеночков. Хлоя ухмыльнулась и отправилась помогать Алисии и Исааку надевать на врагов успокаивающие «воротнички». Еще пятеро были успокоены. Увидев, что их соратники терпят поражение, солдаты разбежались в разные стороны, а после окружили героев. Из ста их осталось всего восемьдесят. Воины решили напасть разом. Кольцо начало смыкаться. Однако оно было пробито в двух сторон, там, где был Айравата, и там, где была Ева. Остальных героев начали избивать внутри образовавшейся горы людей. Ни Шахин, ни Аристокл не могли выбраться, они не могли даже пошевелить руками.

Ева и Айравата не растерялись. Они первым же делом наградили десятерых валяющихся на земле ошейниками, чтобы те им больше не мешали. Далее они просто прокрались к образовавшейся куче сзади и начали доставать за шиворот по одному солдату и надевать им на шею по кольцу. Так пало еще десять человек. Когда исчезла десятка сидевших на шее Шахина, здоровяк смог выбраться и раскидать толпу солдат, окружавших его. Аристокл тоже смог сделать это. Алисия и Исаак валялись на земле.

Через секунду вся семерка была на ногах, а пятьдесят девять соперников отступили. В рядах солдат можно было услышать такие слова: «Они сильнее нас», «надо отступать», «бежим». Менгеле же не сдержался и закричал:

– Каждого, кто попытается покинуть поле битвы, я разорву на части! Вы должны победить этих клоунов! Я вас всех убью, если проиграете!

В испуге половина армии, которая была здесь первоначально, бросилась на героев с криками. Уже уверенные в своих силах те снова сгруппировались. Солдаты воевали не на жизнь, а на смерть. Они помогали своим соратникам. Останавливали руки с ошейниками, мчащимися к шее их друзей. Вот теперь битва превратилась в настоящий ад. Айравата и Ева еле успевали отбрасывать от себя одну партию воинов, как до них уже добегала новая. Солдаты же падали и снова вставали, мгновенно. Хлоя, Шахин и Аристокл еле-еле отбивались от атак врагов. Исаак и Алисия затесались между сражающимися, чтобы им не мешать. Так сражение продолжалось около десяти минут. Ни одна из сторон не потеряла ни одного союзника. Утомительная баталия тянулась слишком долго.

Внезапно Исаак юркнул из окружавших его защитников в толпу врагов. Так пятеро из них и попались. Они принялись избивать ученого, а тем временем Шахин и Хлоя наградили их ошейниками. Алисия поняла задумку и повторила те же действия только на другом фланге. Аристокл и Ева поддержали начинания девушки, окольцевав еще шестерых человек.

К сожалению, подобное разъединение повлекло за собой сильнейшую контратаку со стороны соперников. Они окружили две маленькие группки и устроили кучу малу, где уже трудно было различить, где чужие, где свои. Только недавно захваченные в плен удушающими обручами, скрипя зубами и кашляя, падали на землю.

К счастью, силачи Аристокл и Шахин смогли вырваться из когтей нападающих, Айравата и Ева уже потом раскидали врагов по углам своими коронными приемами.

Адам в одежде Менгеле снова закричал:

– Я порву вас всех на части, жалкие свиньи! Где вы учились сражаться!? У своей мамочки!?

Солдаты поднялись на ноги, а герои снова собрались в кучку, в которой сильные окружили слабых, дабы их защитить. Битва продолжилась, но победить соперника, у которого уже почти угасла воля к победе, было не так сложно. Через полчаса все вражеские пешки валялись без сознания, почти все ошейники были истрачены, а герои выстроились в шеренгу напротив главных злодеев.

Адам в одежде Платона произнес:

– Удивительно, вы смогли победить сто человек, равных вам по силам.

Адам в одежде Менеге сказал:

– Перебьем всех этих мошек, когда разберемся с этими слабаками.

Шахин ответил:

– Ты уверен, что тебе под силу с нами разобраться?

Адам в одежде аль-Кинди утвердил:

– Безусловно, мы уничтожим вас за считанные секунды.

Исаак тоже начал храбриться:

– Вы никогда не уничтожите нас. Мы готовы к любым мучениям.

Адам в одежде Ньютона ответил:

– Дети, вы нарываетесь.

Алисия не сдержалась:

– Мы не можем вам позволить уничтожить наши миры.

Адам в одежде Нагарджуны ответил:

– У вас нет ни единого шанса. Мы умные, сильные, непобедимые.

Ева сказала:

– Вы думаете, что у нас нет плана?

Адам в одежде Менегеле грубо произнес:

– У нас тоже есть план.

В одно мгновение все злодеи разбежались по разным сторонам, каждый из героев незамедлительно отправился за своим злодеем. В итоге, все они находились на расстоянии двух-трех километров друг от друга. Соперники остановились друг перед другом, яростно пытаясь прожечь врага взглядом.

Тишина заполнила весь Плутон перед самым значительным побоищем, которое когда-либо происходило на этих пустых и безжизненных землях. Даже солнце издалека поглядывало на грядущую битву. Молчание. Тишина.

Раздел X: Зло в сердце каждого направления

Глава I: Айравата против Адама

Адам в одежде Нагарджуны приготовился к битве. У него за спиной выросло еще шесть рук, способных изменять размеры. Айравата обратился к своему сопернику:

– Прежде чем я смогу тебя победить, скажи мне, зачем ты уничтожил мою любимый дом? Зачем ты изувечил жизнь прекрасных людей?

– Все просто, – цинично произнес Адам, – я поглотил настоящего Нагарджуну и захотел уничтожить все, что ему дорого. Это же так просто.

– Ему ничего не дорого, он пребывает в покое.

– Да, пребывал в покое, но хотел, чтобы и все остальные обрели нирвану.

– Нирвана и сансара – одно.

– Но это еще не значит, что он не желал показать людям истинную нирвану. Я же ввел весь мир в беспокойство. Озлобленные буддисты – уже не буддисты. Мир меняется в хаосе. Люди открывают свою истинную личину, которую они прятали за маской культурности.

– Ты придумываешь. Буддисты остались буддистами даже на войне. Они сохраняют покой. Ты просто хочешь увидеть, будто они беспокойны. Это совсем не так.

– Мне нет разницы, так это или нет. Главное, что скоро они все будут мертвы.

– Нет, не будут. Иногда и бодхисатвы могут восстать против зла.

– Ты не обычный буддист. В тебе есть воля, энергия, ты еще не убил причину для страданий.

– Пока что самая видимая причина для страданий – ты, и твоя жизнь – временное явление. Ты испортил карму многим живым существам. Но этим самым ты прежде всего испортил карму себе.

Адам засмеялся. Внезапно его удлиняющаяся рука попыталась ударить буддиста, но тот в одно мгновение увернулся, перехватил её и кинул его через плечо.

Адам лежал на земле. Он не ожидал, что его соперник окажется настолько сильным.

– Да, мой друг, времена изменились. Ты стал намного сильнее.

Злодей медленно поднялся на ноги, но Айравата успел всадить в своего соперника шприц.

Злодей засмеялся и одним движением удлинившейся руки отбросил буддиста метров на десять. Было понятно, что на него лямбда-мнемоциты не подействовали. Почему же эксперимент показал, что они должны подействовать, а в действительности они не работали?

Адам улыбался. Внезапно он нагнал своего врага и начал избивать его всеми восьмью руками. Буддист еле-еле блокировался, иногда пропуская атаки соперника. Игра шла в одни ворота. По сути, все идеи о том, как можно победить, были испробованы. Нужно было превратить Адама в носителя лямбда-мнемоцтов, а впоследствии придушить.

В такой безвыходной ситуации оставалось только одно, буддист отступил. Он бежал со всех ног, но его соперник с легкостью наверстал нужное расстояние и продолжил избивать монаха. Айравата собрал волю в кулак и атаковал соперника. Он удалил его в область грудины, ударил с такой силой, что его должно было пробить насквозь, но злодей просто отлетел на несколько метров.

Адам сразу же попытался дотянуться удлиняющейся рукой до буддиста, но рука не удлинилась. Айравата это заметил. После удара в грудину злодей потерял свои способности. Это было замечательной находкой, но через секунду враг в одежде Нагарджуны продолжил атаковать. С прежней удалью. Его руки снова удлинялись и укорачивались. Буддист же начал одухотворенной избегать ударов и ждать момента для контратаки.

В этот раз умный соперник постоянно блокировал свою слабую область, дабы не позволить врагу достать до него. После десятиминутной потасовки оба соперника отступили.

– А ты силен, слизняк, – сказал Адам.

– Ты тоже не слаб.

– Жалко, что у меня не получилось тебя сжечь.

– Ты был близок к этому.

– В этот раз я тебя убью!

– Как страшно.

– Тебе не страшно? – с улыбкой спросил Адам.

– Мудрец не имеет страха. Даже в огне он не кричит от боли. Мудрец – это не пустое слово. Мудрость – это сила.

– Какие красивые слова, но сможешь ли ты поддержать их делом?

– Дела не так важны, как победа в сердце. Если я смогу победить тебя в своем сердце, но не смогу победить в действительности, то это все равно моя победа, но если ты возьмешь верх над моим сердцем, но я одолею тебя физически, то ты победил. Победит не тот, кто физически сильнее, а тот, чья сила духа убедительнее.

– Сила духа, убедительнее – осталось сказать что-то еще более ванильное. Тогда я точно буду вынужден пожалеть тебя, будто ты слабо подготовленная женщина.

– Ты не знаешь того, что такое мудрость, потому не можешь и мудро сражаться, мудро жить и мудро относиться ко всему живому.

– Я уничтожу все живое! – завопил Адам.

– Да, именно поэтому ты и проиграешь. Ты не ценишь мудрость. А без мудрости нет и пути к победе над собой.

– Мне не нужно побеждать себя! – закричал злодей и помчался на буддиста.

Айравата уже куда увереннее избегал атак соперника. Он дрался, будто лев. У него даже получалось отвечать на удары врага. Когда соперник совсем выжил из ума и начал колотить буддиста всеми руками, то тот не зазевался. Одним движением ладони он пробил грудь врага и достал из него черный мнемус. Отверстие в теле Адама заросло. Он отскочил в сторону и начал кричать, словно сошел с ума. Его руки больше не меняли длину. Он теперь стал уродом, у которого было восемь разных рук.

– Что ты сделал? – прокричал он.

– Все просто. Мнемус постоянно мешал лямбда-мнемоцитам захватить твое тело. Теперь они создают свой мнемус и добивают твои омега-мнемоциты.

– Что?

– Ты остановлен. Да, ты сильный, да, у тебя много рук разной длинны, но теперь они не могут усиливаться с помощью клеточного изменения. Проще говоря, ты теперь такой же, как и я.

Соперники снова схлестнулись, но сила и скорость Адама значительно упала. Он уже не мог противопоставить себя натренированному Айравате. Буддист одним прыжком попал за спину врага и начал его душить. Через некоторое время даже со своими восьмью руками Адам задохнулся и потерял сознание.

После боя буддист встал на возвышение и прокричал:

– Вырвите Адамам мнемус!

Глава II: Шахин против Адама

Бывший Аль-Кинди не казался таким устрашающим соперником для гиганта. Он был мал. Но его скорость поражала. Он и бегал и двигался быстрее остальных Адамов. Здоровяк еле-еле настиг его. Завязалась небольшая потасовка. Гигант был откинут на несколько метров от врага. Он быстро поднялся на ноги. Адам спросил:

– Как тебе моя скорость?

– Это нечто.

– Я ускоряю свои конечности с помощью мнемоцитов. Притом я использую клетки не для удлинения, а накапливаю в них энергию, впоследствии высвобождая. Я переделал свои мышечный волокна сообразно целям ускорения.

– Переделал?

– Ну, ты ведь видел, что я могу менять свое клеточное строение. На самом деле, все куда глубже. Я могу изменять себя на уровне атома. На концах аксонов у омега-мнемоцитов, как, собственно, и у других мнемоцитов на восстановительных ресничках, находятся специальные атомарные лапки. На самом деле, их устройство напоминает устройства ферментов, только намного меньших в размерах. Это щупальце захватывает атомы или группу атомом и перестраивает их. За несколько минут я могу изменить свое тело до неузнаваемости. Но мне привычен такой режим.

Шахин с недоумением спросил:

– Зачем меняться в явном, если не можешь изменить глубинное?

– В глубинном я идеален.

– Никто, кроме Аллаха не идеален.

– Я убью вашего Аллаха вместе с вами, жалкие мусульмане.

Внезапно гигант засмеялся.

– Чего ты смеешься, жалкое существо? – грубо спросил Адам.

– Никто и никогда не сможет убить Аллаха! Аллах единственный Бог, а Мухаммед его пророк.

– Верь в это, грязное животное. Я уничтожу твою веру.

– И вместе с этим уничтожишь понимание.

– Вот как ты заговорил? Понимание! Да что может понимать обычный и тупой верующий?

– Нужно понимать, что есть что-то глубинное.

– Глубинное! Не смеши меня! Все глубинное погибнет вместе с явным.

– Ты можешь верить в это, но прежде тебе придется это доказать.

– Как? – с недоумением спросил Адам.

– Своей смертью. Настало время принять джихад, чтобы защитить все, что мне дорого. Аллах со мной.

Адам сразу же бросился вперед. Двигался он с невероятной скоростью. Шахин еле увернулся от первого удара, но вторая комбинация достала его с легкостью. Злодей был молниеносен. Его удары били молниями: быстро неожиданно, больно. Иногда даже у гиганта ломались ребра, насквозь пробивался пресс, но, слава Аллаху, все заживало быстро. Между комбинациями злодей останавливался и оглядывался вокруг. Шахин это заметил. Стало понятно, что психика Адама не подверглась изменениям. Он сначала думал, что же он сделает, а потом уже делал это на высокой скорости, притом во время действий он уже, вероятно, не мог корректировать свои действия. Это была значительная слабость.

Гигант отпрыгнул в сторону, Адам огляделся и рванул к нему, заблаговременно мусульманин отпрыгнул еще раз, а злодей начал проводить комбинацию с воздухом. Это выглядело забавно. Шахин за несколько шагов оказался за спиной врага, тот остановился и попытался оглядеться, но в итоге получил укол в шею. Шприц быстро опустошился. Здоровяк апперкотом отбросил врага на несколько метров. Адам упал на землю, но тут же быстро поднялся.

– Ты не понял, что нас так просто не победить?

– У Евы не получилось. Может, у меня получится.

– И что теперь? – спросил Адам, мерзко удлинив руку.

– Шайтан, я не знаю, что делать дальше.

Адам рванул вперед. Шахин не был готов. Гиганта начали избивать с невероятной скоростью. Было очень и очень больно. Кости ломались и тут же восстанавливались, а потом снова ломались. Страшно было представить, какому испытанию подвергались мнемоциты мусульманина, но в итоге он выстоял. Адам отскочил в сторону.

– Да, тебе осталось не долго. Сейчас я наиграюсь и разорву тебя на две части.

Шахин не упал. Он был тверд, словно скала.

– Тебе не победить меня. За мной стоит Аллах.

Вдруг его память перенеслась на несколько лет назад, когда он находился в пустыне. Тогда его друг, Мухаммед, спас его от ледяного дождя. Но что было бы, если бы его друг не пришел? Шахин вспомнил, как он стоял на коленях. Но внезапно он встал. Первая капля ледяного дождя пронзила его насквозь. Мусульманина будто расстреливало небо, но он продолжал стоять. Его тело в одно мгновение восстанавливалось. Он уже забывал о том, что такое боль. Оказывается, это злодей бил его с такой силой, что пронзал его насквозь. Но вдруг сквозь пустоту послышался крик:

– Вырвите Адамам мнемус!

Одним резким движением руки здоровяк пробил грудину злодея и вырвал небольшой черный орган. В одно мгновение Адам замедлился. Шахин откинул его прочь, как беспомощного котенка.

– Что? Почему? – удивился злодей.

– Теперь ты не можешь на ходу изменять структуру своих клеток.

– Черт? Мнемоциты? Лямбда-мнемоциты… они побеждают.

Адам упал на колени. Шахин подошел к нему и придушил.

Глава III: Аристокл против Адама

Адам в одежде Платона остановился. За ним бежал Аристокл, который последовал примеру злодея. Адам развернулся лицом к врагу и серьезно произнес:

– Ты уверен, что ты сможешь победить меня?

– Победит не сила. Ты же знаешь.

– А что победит?

– Победит идея.

Адам засмеялся.

– Не смейся, – грозно сказал Аристокл, – скоро ты поймешь, что победа – это не удел сильных, а удел тех, у кого есть за что сражаться.

– У тебя даже нет средств против меня, а ты говоришь, что можешь победить. Уколы не действуют. Ваши лямбда-мнемоциты – ничто.

Философ кинул своему противнику шприц. Тот его поймал.

– Если ты не боишься, то вколи их себе сам.

– Проще простого.

Адам ввел свою руку иглу, и в его кровь влились лямбда-мнемоциты. После он отбросил шприц и удлинил свои руки до небывалых размеров. Они стали похожи на громадные четырехметровые мечи.

– И что? Что случилось? Совсем ничего!

– Теперь в тебе моя идея. Мои мнемоциты.

– И что?

– Все просто. Мы теперь связаны. Но победить тирана – не сложно.

– Не сложно? – усмехнувшись, спросил злодей.

– А что ты сможешь мне сделать?

Одним движением Адам попытался разрубить своего соперника. Но тело философа тут же зажило, не успев даже разъединиться. Еще одним движением злодей попытался разрезать мудреца поперек, но удары проходили через него, как через воду. Конечно, герою было очень больно, но он с легкостью терпел эту ужасающую боль.

– Весь мир – вода. Нужно просто слиться с вселенским океаном.

– Слиться? Зачем с ним сливаться, если его можно уничтожить?

– Океан – не уничтожить. Он везде. Ты думаешь, что ты всесильный, но, на самом деле, твоя сила ничтожна.

– Моя сила ничтожна? Я – вершина эволюции! Я – верх этого мира! Я – Бог! Я все в этом мире!

Аристокл в одно мгновение оказался рядом с врагом и одним ударом в пресс пробил насквозь тело Адама. Оно быстро зажило, но философ к этому времени успел провести отличнейшую комбинацию, которая закончилась апперкотом, откинувшем злодея далеко-далеко.

Прямо скажем, Адам был озадачен такой наглостью. Он быстро поднялся на ноги и спросил:

– Как у тебя это получается?

– Главное – гармония с миром.

– Гармония? Я разрушу твою гармонию!

Руки еще несколько раз прошли сквозь героя, а после тот уже напал на злодея. После очередного избиения Адам отскочил как можно дальше.

– Как ты это делаешь?

– Гармония с миром.

– Да с каким миром? Я же сильнее и совершеннее тебя!

– Совершенство не в силе.

– А в чем же тогда?

– В гармонии. В гармонии духа, тела и разума.

– И что это значит?

– Это значит, что нужно отказаться от предрассудков.

– Но ты же сам говоришь, используя предрассудки.

– Да, но я при этом побеждаю.

Вдруг послышался крик издалека:

– Вырвите Адамам мнемус!

Услышав эту фразу, Аристокл бросился на врага, и, сквозь боль и страдания, сквозь многогранные разрезания, он добрался до его тела и пронзил своими пальцами грудину. Здоровяк вынул из злодея черный маленький орган. Адам в одно мгновение отпрыгнул на несколько метров. Он попытался изменить форму своих длинных рук, но у него ничего не получилось. Злодей упал на колени и заплакал.

– Нет! Как так!? Я потерял свои силы! Я не мог! Нет!

Тем временем Аристокл зашел к своему врагу со спины и придушил его.

Глава IV: Хлоя против Адама

Хлоя догнала злодея. Она остановилась в нескольких метрах от него. Адам развернулся и злобно сказал:

– Ты все еще рассчитываешь спасти природу на своей планете?

– Да, конечно, чудовище.

– Все. У тебя ничего не получится.

– Ты так уверен?

– Конечно. Допустим, что ты победишь меня. Но твоим друзьям будет сложно победить моих друзей. Если кто-то выживет, то вам все равно конец. Но вам не победить нас особенно один на один.

– Ты такой самоуверенный.

– Твои друзья надеются на богов, на душу, на какие-то таинственные и волшебные душевные качества. Но ты же материалистка. Ты должна понимать, что в этой битве тебе не на что рассчитывать.

– Да, я ни во что не верю. Но, к сожалению, мне есть за что сражаться. Я считаю, что материя сама по себе – уже смысл бытия. Упрощая и уничтожая сложные материальные структуры, ты уничтожаешь красоту мира. А без красоты и сложности мира – все вокруг беднеет.

– Бледнеет? Да какая ты материалистка?

– Та, которая умеет любить и уважать природу и людей.

Злодей засмеялся, а после сказал:

– Удивительна способность людей превращать даже самые бессердечные направления во что-то этическое, правильное. В материализме нет места настоящей этике.

– Это ты так думаешь. Это сугубо твои проблемы.

– Ты пытаешься оправдать свою глупость?

– Ты убиваешь людей, но говоришь мне о глупости.

– Девочка, а ты мучила людей. Ты же замучила огромное количество жалких людишек. Ты их пытала, убивала и оживляла. И ты рассказываешь мне про мораль?

– Я жертвовала малым ради большего.

– Я тоже жертвую малым ради намного большего.

– Ты жертвуешь всем человечеством ради себя.

– Ну, да, так и есть. Я жертвую жалким человечеством ради своего бесконечного великолепия.

– Ты – эгоист.

– Я – сверхчеловек!

Ноги и руки Адама удлинились. Он побежал на свою жертву. Пытаясь растоптать Хлою, злодей плясал танец смерти. К счастью, девушка с легкостью уворачивалась от стремительных атак клона. Да и сбить его было достаточно просто. Одной лишь подсечкой Госсетт повалила великана на вытянутых конечностях. А после подбежала к его телу и вонзила в него шприц.

Адам засмеялся. Его ноги и руки вернулись в прежнее состояние. Девушка отошла. Он встал.

– Ну и что? Я все еще могу изменяться. А что можешь ты?

– Честно скажу, я не знаю. Но, как я думаю, победить тебя не так сложно. У тебя должно быть слабое место.

– У меня нет слабых мест.

– У всех есть слабые места.

– Ты не понимаешь? Я – Бог. Материя потому и существует, потому и развивается, чтобы в итоге люди могли стать Богами.

– Богами? Не смеши меня.

– Вы, тупые материалисты, никогда не понимали метафор. Боги – это следующая ступень человеческого развития.

– Ладно, я соглашусь. Пусть Боги будут следующей ступенью человеческого развития, – сказала она, подходя все ближе и ближе, – но это будут благосклонные и сострадательные Боги.

Одним ударом Хлоя вырвала из груди соперника мнемус. Вдруг послышался крик Айраваты.

– Да, спасибо, буддист. Я и сама догадалась.

Злодей упал на колени и начал корчиться от боли.

– Нет! Моя сила! Моя сила! Что ты наделала.

Госсетт придушила Адама.

Глава V: Исаак против Адама

Исаак вообще не знал, зачем он гнался за Адамом. Он всегда понимал, что никаким бойцом он не был. Он знал, что драться с всесильным врагом – невозможно. Он уже сам хотел повернуть назад и побежать к друзьям, но злодей внезапно остановился и развернулся. Ученый приготовился.

Клон обратился к атеисту:

– Зачем тебе все это? Ты же серьезный человек. Ты – атеист. Ну, подумаешь, умрут люди. Ты ведь можешь остаться в живых. Вот что главное.

– Да, я бы хотел убежать, сдаться и остаться в живых, но есть одно но.

– Какое?

– За жизнь атеистов и материалистов сейчас сражаются верующие. Низко было бы отступить. Я не трус, который бросает своих друзей.

– Но как же атеист мог подружиться с дураками?

– Как оказалось, все эти люди далеко не дураки. У каждого из нас свой взгляд на вещи, свои заблуждения и свои интересные находки. Я готов к тому, чтобы смириться с этим, чтобы уничтожить вас.

– Вам нас не победить.

– Почему же?

– У нас иммунитет от ваших лямбда-мнемоцитов.

– Чем он обусловлен?

– Хах, да, так я тебе и сказал. Хотя, как я вижу, ты совсем не воин. Дай сюда шприц. У тебя ведь они тоже есть?

– Конечно, – сказал ученый, кинув Адаму то, что тот просил.

– Все просто, – продолжил злодей, вкалывая в себя кровь с мнемоцитами, – пока в моем теле активно работает мнемус, омега-мнемоциты размножаются со скоростью, подавляющей активность лямбда-мнемоцитов. Да, лямбды сражаются, но пока омеги с легкостью могут сопротивляться. Пока у меня есть мнемус – мне ничего не грозит. Но если ты его вырвешь, то я буду обречен. Я стану таким же слабаком, как и ты. Но ты, даже узнав мою слабость, никогда не сможешь победить.

– Зачем ты мне все это рассказал?

– Чтобы поиздеваться над тобой. Ты – самый слабый член команды. Даже девушки – сильнее тебя. Мне достался десерт. Я даже не думал, что все будет так просто.

– Ты дурак.

– Почему?

– Потому что ты подумал, что величайший в мире механик придет на бой неподготовленным.

Вдруг из-под рукава Исаака вылетел гарпун, который пронзил грудину злодея. Он уничтожил и мнемус. Это движение было настолько неожиданным, что Адам даже не успел отреагировать. Следующим движением Исаак притянул врага к себе и после задушил тросом от гарпуна.

Глава VI: Алисия против Адама

Девушка пыталась догнать Адама в одежде Августина, но тот, как оказалось, пытался заманить её в ловушку. Бывший христианский мудрец остановился и повернулся. Алисия тут же задумалась о том, зачем она бежала за врагом, ведь он был намного сильнее её. Бонум остановилась в страхе.

Злодей заговорил:

– Вот и все, деточка. Ты попалась в сети пауку.

– Чего ты хочешь?

– Я просто поиграю с тобой и убью. Ты – ничтожная мошка, которая возомнила, что она сможет победить Бога!

– Ты не Бог.

– А кто я? Думаешь, что Бог с тобой? Что он тебя спасет? Нет! Бога – нет! А если и есть, то он слабее меня, потому что он не сможет помочь тебе победить меня.

– Ты не знаешь того, что такое Бог!

– Как же не знаю? Я впитал память величайшего верующего.

– Память не есть понимание.

– Понимание! Да я могу говорить об этом годами!

– Говорить – не значит понимать.

– Я могу даже думать, как самый лучший человек в вашем стаде.

– Подражание не есть понимание.

– Тогда что же есть понимание, деточка?

– Понимание – это вера. Без веры нет понимания. Без понимания нет веры.

– Это тебе такие сказки рассказывали в церкви?

– Нет, я сама поняла.

– Ты говоришь о каком-то таинственном понимании, но не понимаешь, что тебе настал конец.

– Может быть, это новое начало.

Злодей бросился на девушку. Она еле-еле увернулась от его атаки. Завязалась драка. Адам не использовал своих способностей. Он просто дрался, словно черт. Он был быстрее и сильнее девушки. Она успевала уходить и защищаться от его атак лишь благодаря чуду.

– Быстрая девчонка, – продолжая наносить удары, произнес Адам.

Алисия уворачивалась быстро, как только могла, но её способности уже были на пределе. Она отступила, но враг её настигал. Его руки превратились в кинжалы, и он начал размахивать смертельными орудиями. Бонум не знала, что делать. Её несколько раз должно было разрубить на две половины, но она мгновенно исцелялась. Все удары проходили сквозь её тело. Было больно, но она исцелялась слишком быстро.

Вдруг враг остановился. Он перестал избивать девушку.

– Ты так беспомощна.

– Я еще не перешла в нападение.

– Ты умеешь нападать?

– Конечно!

Адам засмеялся. Но смеялся он зря. Девушка нанесла удар с развороту ему в живот. Злодей упал на спину и ужасающе зарычал.

– И это только начало, малыш, – угрожающе произнесла Алисия.

– Думаешь, что ты сильная? – сказал враг, поднимаясь.

– Думаю, что я сильнее тебя.

– Да. Конечно.

– Стой, – сказала девушка.

– Что еще? Боишься?

– Да, немного боюсь. Давай поговорим. Разозли меня еще раз.

– Чем? Тем, что ты глупая? Или тем, что Бога нет?

– Продолжай.

Вдруг послышался крик Айраваты. Адам засмеялся.

– Да, это твой друг. Наверное, это его предсмертный крик.

– Он говорит, что нужно вырвать тебе мнемус.

– Да, это логично.

– Но сначала лучше вколоть в тебя лямбда-мнемоциты.

– Ты не сможешь этого сделать.

– Да, не смогу. Может, ты дашь мне фору?

– С чего бы это? – усмехнувшись, ответил Адам.

– Ну, ты ведь сильнее.

– Сильнее? Что-то ты потеряла уверенность в себе. Давай, кидай сюда свою игрушку. Все равно у тебя нет шанса.

Девушка кинула сопернику шприц. Он уколол себя.

– Все, теперь я могу с чистой совестью проиграться с тобой.

– Не совсем, – улыбаясь, произнесла девушка.

– Почему?

Внезапно со стороны спины Адама пронзило гарпуном. Это был Исаак, несущий на спине бездыханное тело бывшего Ньютона. Именно с помощью гарпуна из его тела был удален мнемус, и злодей стал беспомощным. Цереброс и Бонум начали подходить к нему с двух сторон. Адам был обречен.

Глава VII: Ева против Адама

Бывший Менгеле и Ева даже не сдвинулись с места. Злодей обратился к девушке:

– Зачем тебе все это?

– Ты о чем?

– Обо всем. Ты могла бы взойти вместе с нами на пьедестал.

– Зачем мне этот пьедестал?

– Чтобы жить, чтобы быть лучше всех вокруг, чтобы прославить свое имя в истории. Наши имена – символичны. Мы были бы новыми Адамами и Евами нового поколения существ. Ты собираешься пойти против нас?

– Я не собираюсь связываться с невинными, но вы виноваты. К сожалению, придется сделать вам смертный приговор.

– И ты собираешься оставить все так, как есть? Ты собираешься смотреть на то, как беспощадно используют Адамов и Ев?

– Я исправлю все это, вот только мне для этого не нужно прибегать к насилию.

– Не прибегая к насилию, убедить людей в том, что нужно пощадить кого-то? Ты фантазируешь.

– Я испробую новые пути.

– Ты не понимаешь. Нет других путей. Мы ограничены в нашем выборе, в наших решениях.

– Это ты ограничен. И это ты хочешь меня убедить в том, что я ограничена. Люди часто так делают, когда рисуют себе выдуманные границы. Они хотят убедить весь мир, что он в них заключен.

– Ты стала идеалисткой. Это тебя не красит.

– Зато я сильнее тебя.

– Только на словах.

– Мои слова могут перейти в действия.

– Только в твоих же мечтах, деточка. Ты не понимаешь, что мир устроен жестоко.

– Жестокость создают такие люди, как ты.

– Я не человек. Я – Бог!

– В этом твоя ошибка. Ты ставишь себя выше других людей, потому что твои конечности могут удлиняться.

– Я могу делать куда больше.

– Не важно, что ты можешь. Важно, что ты не способен переступить через это. Ты, Адам, усматриваешь в незначительных своих качествах значительные. Это мне не нравится. Тебя надо остановить.

Вдруг завязалась потасовка. Ева дралась намного лучше Адама, ему приходилось чаще защищаться, чем атаковать. С невероятной скоростью в разные стороны отлетали отбитые кулаки и ноги. Через минуту боя злодей начал использовать свои возможности (удлинение конечностей). Его руки разъединились надвое. Теперь перед Евой был четырехрукий и длинноволосый седой злодей, который своими движениями увеличил эффективность ведения сражения. Теперь девушке пришлось защищаться от нескончаемых атак врага, осыпающих её ослепительным градом ударов. Вдруг у девушки открылось второе дыхание. Она стала двигаться в два раза быстрее. Адам снова начал уступать своей сопернице.

Послышался крик Айраваты, доносящийся издалека. В одно мгновение Ева пробила грудь врага и достала из него мнемус. На несколько секунд тот остановился. Он сделал несколько шагов назад.

– Что ты наделала?

– Я вырвала твою индивидуальность. Теперь ты не сможешь исполнить свой план. Мы тебя остановили.

Девушка приблизилась к злодею и придушила его.

Раздел XI: Последняя битва

Глава I: Тайна первого Адама

Герои собрались у космического корабля. Они принесли тела Адамов. Оставлять этих злых людей на свободе было нельзя. Их тела скинули в одну кучу. После этого вся семерка собралась в круг, чтобы обсудить все происходящее.

Алисия сказала:

– Нам нужно быстрее отправляться на наши планеты.

Исаак подтвердил:

– Срочно нужно исправить ситуацию. Без главарей все вражеские движения ослабли.

Хлоя же решила заметить:

– Сначала нужно сжечь тела этих негодяев. Они скоро придут в себя. Как я понимаю, мы убили их в момент душевного потрясения. Следующее сражение не будет таким простым.

Шахин сразу же отреагировал:

– Да, надо их сжечь. Быстрее.

Айравата подтвердил:

– Покою мира мешают они.

Но Аристокл не согласился:

– Мы будем не лучше их, если убьем.

Хлоя решила вступить в спор:

– Но как же? Мы должны с ними нянчится?

Философ ответил:

– Если мы хотим быть добрыми, то должны. Мы же не просто так победили злодеев. Мы сосредоточили все свои силы на этом. И не только физические, но и моральные. Было бы забавно, если бы мы забыли о наших моральных достижениях и сожгли бы их тела.

Исаак подтвердил:

– Да, если мы их сожжем, то ничем не будем от них отличаться.

Хлоя настояла:

– Ребята, вы не понимаете, что их смерть – это облегчение. Нам не нужно будет думать над тем, куда их запереть, когда они проснутся.

Ева тоже вступила в разговор:

– Нужно надеть им на шеи кольца. Тогда они не проснутся до тех пор, пока мы их не снимем.

Шахин поддержал:

– Это хорошая идея.

Алисия зааплодировала, Айравата кивнул, Аристокл же похлопал девушку по плечу в знак одобрения.

Ева продолжила:

– Теперь нам надо снять ошейники с некоторых из лежащих здесь и нацепить их на Адамов. А потом уже нужно будет стремительно покинуть Плутон.

Все кивнули. Но тут со стороны кучи вражеских трупов послышался демонический смех. Герои обернулись. Один из Адамов в прямом смысле впитывал в себя всех остальных. Сначала вся эта армада смешалась в кроваво-кожную субстанцию, напоминающую гору, с четырнадцатью глазами и лицами, погружающимися в пустоту. Тела злодеев будто бы переваривались в горящем котле. Можно было услышать крики шестерых Адамов и хохот одного. Он постепенно восставал из разжижающейся и вливающейся в него горы трупов. Лицо этого Адама становилось все отчетливей, прорабатывался рельеф, а его ничтожные союзники становились для злодея биоматериалом. В итоге все трупы слились в одного обнаженного Адама.

– Ах, да, – с усмешкой произнес клон, – я забыл вам сказать, что пока я работал на Титане, то открыл новую разновидность мнемоцитов. Последняя версия омега-мнемоцитов не слабее лямбда-мнемоцитов, потому я к ним невосприимчив. Я просто поиграл с вами. Хотел показать, что я еще могу. А мне нужен был биоматериал.

Семерка удивленными глазами смотрела на него. Злодей же пошел в сторону валяющихся на земле слуг с ошейниками и начал постепенно впитывать каждого из них. Герои были ошарашены.

Ева сделала несколько шагов к бывшему Менгеле.

– Что ты делаешь?

– Собираю биологический материал, – ответил Адам, «пожирая» тело одного из своих солдат.

Ева разбежалась и попыталась ударить врага ногой, но рука того внезапно увеличилась до размеров слоновьей конечности, и он с легкостью откинул девушку прочь, словно осу. Она влетела в стенку корабля на огромной скорости и переломала себе почти все кости. Оставшиеся герой отправились ей на выручку, но Ева сама смогла подняться на ноги.

– Этот монстр невероятно силен.

Шахин, Айравата и Аристокл не сдержались и помчались в сторону врага, продолжающего впитывать в себя лежащие на земле недвижимые тела. Внезапно из спины Адама вырвались три стремительные руки, которые направились в сторону героев. Конечно же, клон не смог одним ударом сразить своих соперников, которые успели увернуться, но неожиданно из каждой руки в области запястья, будто фрактально, выросли еще по две руки. Каждая сумела поразить цель. Героям нечего было противопоставить. Они отлетели метров на десять и упали на землю. Руки вернулись к своему хозяину. Адам снова стал обычным клоном, но это было только с виду. Он продолжал пожирать беспомощные тела твоих бывших слуг.

Исаак спросил:

– Что он делает?

Ева ответила:

– Не знаю, но он невероятно силен.

Аристокл встал и начал пятиться к кораблю, где стояли его друзья.

– Черт, каждый кулак, словно пуля.

Шахин полз к своим товарищам.

– Его кулаки пробивают чуть ли не насквозь.

Айравата же спокойно встал и сказал:

– У него удары, как у меня. Достойный соперник.

Герои боялись подойти к врагу, пока тот доедал последних людей. Через некоторое время на площадке уже никто не лежал. Адам встал напротив семерки и язвительно произнес, наклонив голову в бок:

– Было очень вкусно.

Все герои искривили лица, кроме буддиста.

– Чего вы на меня так смотрите, жалкие существа?

Семерка промолчала.

– Все просто. Мои товарищи не знали, что я эволюционировал за то время, пока они выполняли всю работу. Я провел несколько миллионов экспериментов, чтобы открыть новый тип мнемоцитов.

Ева спросила:

– Ты проводил эксперименты над клонами?

– А над кем же еще? – улыбаясь, спросил Адам.

– Ты убивал клонов? – настоятельно переспросила девушка.

– Да, и я убивал их с удовольствием. Я же лицемер. Мне все можно. Это мои дружки – поклонники клонов. Они думают, что у этих жалких существ был шанс на выживание. Но в этом мире есть шанс на выживание только у меня. Я – предел эволюции.

– Ты серьезно? Мы победили шестерых таких же, как и ты.

– Не совсем. Они были ограничены. Я – чистая эволюция.

– Эволюция?

Вдруг зрачки злодея стали похожи на зрачки орла. Его уши вытянулись, будто у эльфа.

– Теперь я прекрасно вижу и слышу. Я слышу даже, как бьются ваши сердца.

В один миг злодей вытащил змеиный язык.

– Я чувствую вас своими тепловыми рецепторами.

– Но как? – удивленно спросила Ева.

– Я впитал в себя мозги множества людей и у меня сейчас в теле совершенный мозг, который знает все тонкости строения всех типов животных. Плюс ко всему, мои омега-мнемоциты позволяют в краткие сроки менять все мои части тела, а биологический материал, который я только что запас, расширил мои способности в десятки и сотни раз.

За спиной Адама начали расти крылья. Длинноволосый седой ангел, имеющий потрясающее, натренированное тело взлетел к небесам. Герои с открытыми ртами смотрели на него. Вдруг он начал пикировать вниз, будто орел и в этот раз у него действительно были огромные орлиные когти. Он пытался схватить кого-нибудь, но вся семерка стремительно разбежалась. Злодей отправился на второй заход.

Исаак внимательно наблюдал за этой «птицей» и сказал:

– Я поймаю его, когда он будет пикировать. Нам нужно будет всем вместе потянуть его вниз. Тогда он упадет и станет в зоне досягаемости наших атак.

Команда кивнула. Адам уже возвращался с небес в надежде захватить хотя бы одного из героев, но не тут-то было. Его пронзил гарпун, а вся семерка стремительно скинула большого птенца вниз, потянув за канат, соединяющий оружие ученого с его рукой. Злодей рухнул на землю, но через пару секунд он уже шел к своим соперникам, без крыльев и орлиных лап.

– Молодцы. Ваша команда не дурно слажена.

Адам вынул из груди гарпун и разломал его на части. Исаак тут же снял оружие с предплечья, ведь оно стало бесполезным.

– Вы такие забавные дети, – продолжал злодей, улыбаясь, – и вы не понимаете главного. Я поглотил тысячи сознаний. Все они стали частью меня. Я слышу голоса огромного количества людей, и все они жестоки. Им просто не хватало силы для того, чтобы уничтожить весь мир. Я могу это сделать. Я могу даже впитать в себя всю биосферу любой планеты. Но это было бы слишком долго. Я просто уничтожу людей. Я могу превратиться в любого лидера, могу стать даже Гитлером.

Ева решила узнать:

– А зачем вам тело Гитлера?

– Нужно было убраться с Титана. Не подумай, что этого усатого кретина собирается кто-то оживить. Я просто сожру его тело и все. Смогу принимать его вид. Весь Титан подчинится мне.

– Да, хороший план. И ты с самого начала собирался сожрать своих друзей?

– Конечно. Эти глупцы – были слишком идеалистичны. Они думали, что они смогут создать идеальный мир. Да и тебя, Ева, я хотел уговорить. В тебе несколько жизней. Поглотить тебя, к примеру, пока ты спишь, было бы намного легче. Но ты молодец. Ты собрала сильных людей в свою команду. Они сильны духом. Да, у вас было оружие, но вы все равно рисковали проиграть.

– А ты любишь болтать.

– Да, я просто люблю оттягивать момент. Или тебе хочется умереть? Ну, представь, я тебя убью, но где здесь удовольствие? Надо же дать тебе осознать всю боль и весь страх. Нужно сломить твой дух.

– Это такой фетиш?

– Однозначно. Это доставляет мне удовольствие.

Глава II: Эволюция

Злодей преобразился в огромного медведя, у которого за место когтей были огромные кинжалы. Чудовище бросилось на команду. Герои разбежались. Зверь погнался за Алисией. Он уже почти настиг девушку, как вдруг его с боку ударили Айравата, Шахин и Аристокл одновременно. Адам незначительно сдвинулся в сторону и остановился. Гигант осмотрелся вокруг, но от героев уже и след простыл. Они бежали к кораблю. Клон не мог их так просто отпустить. Он преобразился в здоровенного гепарда, размером с грузовик и помчался в сторону убегающих. Из его спины вперед вырвались семь щупалец, по которым тек электрический ток. Команда ничего не могла сделать. Им пришлось снова разбежаться. Исаак был схвачен. Адам остановился и начал приближать маленькое тельце к себе, чтобы поглотить его, но Ева не могла позволить своему наэлектризованному другу умереть. Девушка одним ударом рассекла щупальце, оставшиеся шесть в одно мгновение попытались схватить её, но тут все герои вступились, чтобы помочь. Атака была отбита. Ученый лежал на земле, пытаясь оправиться от шока. Внезапно злодей опять преобразился в длинноволосого Адама.

– Как вам разминка, детишки?

Ева ответила:

– Да, мы неплохо размялись.

– Жаль, что я не смог съесть того очкарика. Тогда вас стало бы меньше. Но ничего. Это только начало.

За пару секунд Адам преобразился. Во-первых, он стал подобен кентавру с нижней частью лошади, но с телом человека. Во-вторых, у него отросло вместо рук десять щупалец, а голова сменилась на крокодилью. Такого диковинного существа еще никто не видывал. Этот демон действительно мог управлять ходом эволюции. Он сразу же бросился на семерку. Ученый быстро вскочил. Команда разбежалась. В этот раз злодей решил испробовать свою новую форму на Еве, но она не уступала ему в скорости. Все щупальца отражались с невероятной легкостью. С двух флангов в нападение перешли Аристокл и Шахин, а Айравата напал сзади, оседлав кентавра. Буддист одним ударом снес крокодилью голову. В одно мгновение безголовое тело отбросило всех врагов прочь.

Адам поднял с земли свою голову и присоединил её обратно к туловищу. Он опять преобразился в свою первозданную форму.

– Вы замечательные бойцы. Но мне вас жалко. Честно. Я не понимаю, зачем вы сражаетесь.

Вдруг злодей превратился в двенадцатиметровую гадюку, способную с легкостью проглотить человека. Эта гигантская змея начала искать свою жертву, вынув язык. На этот раз герои были не уверены, что смогут как-то победить огромного дракона. Пресмыкающееся осматривалось. Никого рядом уже не было. Как ни странно, Ева успела проскочить на космический корабль, где отыскала базуку. Использовать её против чудовища было не сложно. Змей отлетел на несколько метров, упал на землю и обратился обратно в Адама.

Ева отбросила оружие и приблизилась к врагу. Седовласый был окружен со всех сторон.

– Молодцы, дети. Вы – молодцы! Очень жаль, что мне придется вас всех убить.

– А ты сможешь? – спросил Шахин.

– Вы – мошки, которых трудно поймать. Но стоит мне только вцепиться в любого из вас, как все вы будете поглощены.

Ева устремилась вперед. Злодей с невероятной скоростью ответил на её атаку и отбросил девушку прочь. Потом в бой ввязался Айравата. После небольшой серии ударов, которые, конечно же, промазали, буддист был откинут точной контратакой злодея. Аристокл и Шахин решили напасть на врага с двух сторон, но Адам одним ударом с разворота прервал атаку и положил гигантов на землю. Хлоя, Алисия и Исаак не решились перейти в нападение.

– Вот и все, вы все проиграли. Зря сопротивлялись. Я намного сильнее всех существ, которые когда-либо существовали на нашей планете. Я – Бог. Вам меня не победить. Я – бессмертен во всех понятиях этого слова. Если же вы что-то придумаете, то я все равно смогу приспособиться. Мне не страшен огонь, меня не утопить, не задушить. Я могу меняться на ходу. Я могу адаптироваться ко всему.

Все герои поднялись на ноги.

– Вы все еще стоите на ногах. Да, вы – отличные соперники. Жаль, что в мире так немного отличных соперников. Большинство людей – трусы. Они страшатся меня. Они убегают. Я поглотил сознания многих. Все боятся. Кроме вас.

Аристокл сказал:

– Храбрец не тот, кто не имеет страха, а тот, кто способен его победить.

Хлоя добавила:

– Нас просто так не сломить. Ты можешь думать, что ты – Бог, что ты – непобедим, но наши сердца никогда не сдадутся. У нас единая природа. Честно, я даже начала сомневаться в материализме, но я знаю, что мы все – одно, нас связывает этот мир, каким бы он не был, материалистическим или идеалистическим.

– И что, дети? Вы собираетесь и дальше сражаться? Вы собираетесь отдать ваши жизни мне? Присоединяйтесь ко мне, тогда я убью вас последними.

Ева ответила:

– Идеальная сделка. Радует только то, что ты не пытаешься нас обмануть.

– Вы не понимаете, что мне потребуется для победы несколько веков? Я дарю вам несколько веков жизни.

Шахин заметил:

– Даже тысяча веков для одного человека не стоит жизни всего человечества.

– Откуда такие детские предрассудки? Все вы умрете. Ваше бессмертие – фиктивно. Сами знаете, что вам необходим биологический материал для выживания. Скоро вымрут все животные, а потом и растения и все вы, смертные, умрете с голоду.

– А тебе не нужно питание? – спросила Алисия.

– Я могу переводить неживую материю в живую. Этим я и являюсь квинтэссенцией всего эволюционного процесса. Я абсолютно автономен. Я могу жить без капли органических веществ, хотя, конечно, ты права, мне будет не так удобно. Переработка неживого в живое – трудоемкий процесс.

Ева снова набросилась на врага, но тот двигался намного быстрее, чем она. Адам одним прыжком покинул круг из героев, желающих его убить. Команда собралась в одну линию, напротив встал злодей. Они готовились к очередной словесной перепалке.

Бесконечное напряжение накопилось между соперниками. Спокоен был только Адам. Ему нечего было терять. Он был уверен в победе. Он был уверен в своей силе. Его потенциал был бесконечен в сравнении с его жалкими смертными противниками. Он был огромным тапком, способным раздавить семь маленьких блошек одним ударом. Собственно, команда и так осознавала свое проигрышное положение. Оставалось просто сдаться и не продолжать сражение, но всем было понятно, что нужно отыскать слабое место клона, иначе тот разрушит все то, что строилось тысячами лет.

Глава III: Плутон юрского периода

Вдруг Адама затрясло. Его тело стало в два раза больше, а за место головы отросла огромная морда тираннозавра. Его зубы были острые, словно вращающиеся циркулярные пилы, его взгляд пугал. Руки же почкованием размножились до двух дюжин. Огромное количество конечностей в один миг направилось к героям. Им пришлось отступить. К счастью, радиус действия этих руко-щупалец был ограничен биологическим материалом, который поглотил злодей.

Чудовище пошло на героев. Команде пришлось отбиваться от летящих в них с неимоверной скоростью рук. Сражение превратилось в побег. Сопротивляться мощи динозавра было почти невозможно. Стоило им только попасться в лапы злодея, как сразу их сожрала бы огромная голова.

В одно мгновение злодей превратился в птеродактиля. Он взлетел высоко-высоко к небесам, а после начал пикировать на своих жертв. У Исаака уже не было гарпуна, так что команда была абсолютно безоружна перед летающим нападающим. Им пришлось интенсивно бегать вокруг да около. Однако Ева опять успела юркнуть в космический корабль, где она и добыла еще одну базуку. Динозавр не заметил этого. Когда он в очередной раз пикировал для атаки, то его сшибла ракета.

Девушка снова бросила оружие на землю. Злодей упал и снова превратился в себя. Сквозь столпы пыли он спокойно шел в сторону команды.

– Вы не глупые люди. Вы действительно сильны. Ваша сила позволяет вам заглушить страх. Но это ничего не меняет. Я намного сильнее, чем вам кажется!

Адам обратился уже в настоящего тираннозавра, правда, размерами он немного уступал взрослой особи, однако это лишь давало ему преимущество в борьбе с маленькими мошками под его лапами.

Динозавр начал гнаться за Алисией, но Шахин и Аристокл метнули ему в спину Айравату, который, оседлав злодея, проделал в его теле своими алмазными пальцами множество отверстий. Внезапно из спины клона появились щупальца, которые схватили беспомощного буддиста и попытались его поглотить. Айравата уже чувствовал, как его кожа становится кожей Адама, как его кровь перетекает к сопернику, но Ева, так же запрыгнув на спину хищника, одним ударом разнесла горб, созданный из щупальцев и тела буддиста. Таким образом, оба героя соскочили со спины непобедимого демона.

Ева попросила всех отойти. Это сражение было слишком опасным для них. Все послушались, подумав, что у девушки есть план.

Тираннозавр встал напротив нее.

– Адам, если ты думаешь, что я ничего не понимаю в этом мире, то ты глубоко ошибаешься. Помнишь, мне говорили, что у меня не раскрыт потенциал? Они были правы. Я психологически боялась боли и всего, что мне казалось сильнее меня. Нападай.

Злодей рванул вперед и попытался сожрать девушку своей огромной пастью, то она схватила его за носовую часть за долю секунды до того, как была бы съедена, подняла гиганта над собой, так что его здоровые ножки начали болтать в воздухе, не находя себе опоры, а после кинула тушу на землю. Вокруг поднялись пыль и песок. Героям не было видно, что же там происходит. Тираннозавр превратился обратно в беловолосого мужчину. Он начал подходить все ближе и ближе к Еве.

– Ты большая умница. Я не думал, что ты действительно снимешь все психологические барьеры. Теперь мы практически равны. Ты настолько неизменна, что тебя почти невозможно убить, а я настолько изменчив, что так же являюсь непобедимым. Теперь эта битва ни к чему не приведет. Ты не сможешь убить меня, а я тебя. Твои психические возможности увеличивают эффект регенерации, количество мнемоцитов в твоей крови уже сейчас растет с неимоверной скоростью. Я не смогу тебя даже поглотить. Присоединяйся ко мне. И мы с тобой, Адам и Ева, будем вечно вместе.

– С чего ты взял, что мы будем вместе? Ты – негодяй и злодей. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты – зло. И я не собираюсь мириться со злом. Если нашей битве суждено длиться вечно, то пусть так оно и будет.

И тут девушка прокричала:

– Ребята, уходите! Мы с Адамом останемся здесь! Улетайте! Спасите свои миры!

Шахин ответил:

– Мы не оставим тебя!

Девушка развернулась и посмотрела на него уверенным взглядом.

– Я справлюсь здесь сама. Вы должны лететь. Вы мне только мешаете.

Айравата похлопал здоровяка по плечу. Хлоя сказал ему:

– У нас нет выбора. Если мы ей мешаем, то нужно оставить её один на один с этим монстром.

Вся команда быстро переместилась в космический корабль. Только Шахин шел медленно, он часто оборачивался и смотрел на Еву. Адам не мог позволить им уйти. Он обратился в огромную черную партеру и рванул к летательному аппарату. Белокурая девушка в одно мгновение настигла животное, вцепилась в его шерсть и отшвырнула как можно дальше. Увидев это, мусульманин понял, что он будет только мешать в этом бою. Он рванул к трапу со всех ног. Адам обратно обратился в человека. И начал подходить все ближе и ближе к Еве.

– Пропусти меня. Они не должны улететь.

Девушка улыбнулась и ответила:

– Да, не должны, но они улетят.

– Только через мой труп.

Трап закрылся. Корабль был готов к отлету. Внезапно Адам разделился на двух клонов, которые с двух сторон оббежали Еву. Она засомневалась, и обоим удалось с легкостью пройти к ней за спину и соединиться воедино. Злодей незамедлительно побежал к космическому кораблю, двигатель которого уже заработал. Он набросился на лобовое стекло, превратившись в гигантского кальмара. Ева уже находилась на крыше взлетающего судна. Она по одному отцепляла щупальца зловещего осьминога. Оцепив три щупальца, она прыгнула злодею на голову. И сбила его на землю в тот момент, когда корабль уже был в воздухе. Там, где только что находился здоровенный кальмар, однозначно не хватало металла.

Адаму и Еве осталось только любоваться улетающим кораблем.

Глава IV: Невозможные достижения эволюции

Адам засмеялся.

– Я впитал в себя металл с корабля.

– И что с этого?

– Смотри, сладенькая.

Вдруг тело клона немного выросло, а на его туловище, протянувшись от грудины до пупка, образовалась металлическая воронка.

– И что ты сделаешь? – усмехнулась Ева.

– Ты не знала, что внутри человеческого тела постоянно идет управляемая реакция ядерного синтеза?

– Что?

– Смотри!

У злодея из спины вырвались кости. Ими он оперся об землю. Внезапно из его тела вырвался столп огня. Ева сдвинулась с места. Сильная взрывная волна отдалила её от врага. К счастью, луч не попал в корабль, но пробил купол города. С каждой секундой здесь начало холодать.

Ева повалила Адама на бок, чтобы тот даже не попытался повторно атаковать её друзей. Злодей мгновенно встал и направил свое оружие на девушку. Еще один столп вырвался параллельно земле. Злодея откинуло назад, девушка успела увернуться, но часть города была разрушена смертельным оружием.

Корабль тем временем был уже достаточно далеко, попасть в него было невозможно. К счастью, купола были подготовлены к тому, что будут разрушены (к примеру, метеоритами), потому дыра автоматически закрылась с помощью смещения слоев купола. Температура перестала падать.

Адам поднялся на ноги.

– Идиотка, я уничтожу здесь все!

– Холод Плутона сможет уничтожить и тебя и меня. Разобьешь купол и все, умрут все, включая тебя.

– Я могу эволюционировать! Стать лучше! Я смогу стать настолько горячим, что ни один холод меня не убьет! Смотри!

Все тело клона начало покрываться металлом. Он заговорил неприятным и кривым голосом.

– Я собрал металл в два слоя, а между ними поместил клетки, нагревающиеся до невероятных температур.

– Как ты обошел денатурацию белка?

– Достаточно просто. Я синтезировал клетки не из белка.

– Это вообще возможно?

– Сейчас проверим.

Грудь металлического человека нацелилась на вершину купола. Ева сшибла злодея с ног, повернув его лицом к земле при падении. Выстрел в основание города создал небольшое землетрясение. Металлический костюм Адама наполовину расплавился от силы взрыва. С кожей тоже возникли проблемы. Основная проблема состояла в том, что её на теле Адама практически не осталось. Обоих сражающихся подбросило вверх. Кожа пострадавшего быстрого восстанавливалась, но идея с металлом не удалась. Через несколько секунд соперники упали в образовавшуюся воронку. Вскоре пыль опустилась. Адам стоял и с ненавистью смотрел на Еву. Его тело полностью восстановилось. Он решил не покрывать тело металлом и наконец-то прекратить уничтожать купол.

– Сколько можно меня злить, Ева?

– Столько, сколько нужно.

– Ты не понимаешь?

– Чего не понимаю?

– Ты ничего не понимаешь! – прокричал злодей.

– А что мне нужно понимать?

– На самом деле, как ты думаешь, смогли бы так просто семь клонов пробраться на планеты и стать там главными?

– На что ты намекаешь?

– Нам помогал президент Земли.

– Зачем ему это?

– Он хочет завоевать все миры. Но у нас были свои планы. Он помог нам, снабжал оружием и средствами. И он любой ценой уничтожит все семь миров. У него для этого достаточно власти. У него в голове зародился странный план. Он рассказал нам только о том, что на всех планетах он хочет внести новую идеологию. Если говорить проще, он собирается вернуть Земле роль столицы и хочет заставить людей работать на центральную планету. Экономика земли пришла в упадок. Как тебе должно быть известно, даже китайцы переселились в мир буддистов, на Каллисто, где и живут счастливо вместе с индусами. На Земле стало катастрофически мало людей. Заводы начали пустеть. Люди разошлись по городам. Они теперь не так сильно зависят друг от друга и от государства, но, что самое главное, количество людей на Земле практически не меняется. Нет никакой необходимости. Люди не заводят детей. Они просто становятся бессмертными и все. Они не хотят работать. Земля – гибнет. Все, что держало эту планету, давно утекло в космос. Там не осталось ни одной сильной религии, ни одной авторитетной науки или философии. Земля постепенно умирает. Она деградирует без духовного стержня, а семь миров процветают. Каждый из них имеет определенную тенденцию, определенный мотив для развития. Земля же потеряла душу. Раньше у нее было много душ. А сейчас и старые начали загнивать. Потому президент Земли видит смысл в том, чтобы заполучить колонии.

– А вы хотели воспользоваться этим и уничтожить не только все семь миров, но и ослабленную и угнетенную Землю.

– Да, ты права. Но на данный момент твои друзья ничего не смогут сделать. Даже если чудом у них и получится уладить все, что мы испортили, а это маловероятно, то в ближайшие годы войска Земли вторгнутся на планеты, пережившие сильнейшие потрясения. Как ты думаешь, кто победит?

– А у вас все схвачено.

– Еще бы. Просто так решиться захватить несколько планет? Всегда нужна подстраховка. Или ты думаешь, что можно просто так провернуть такое большое дело? На самом деле, все куда сложнее, чем кажется. Никто бы просто так не дал бы нам развернуть всю нашу деятельность. Нужно было иметь разведчиков и своих людей на определенных постах. Все это покупалось за деньги, которых у нас не было, но нас отлично спонсировали.

– Мне с трудов в это верится.

– Да, и твои друзья улетели. А это значит, что мир обречен. Только ты знаешь правду, потому только ты бы смогла остановить президента Земли, а, следовательно, только с тобой у них был вы шанс на то, чтобы освободить все миры окончательно. Да, конечно, после этого нашего разговора. Теперь вы все обречены. А нам незачем драться. Да, последний корабль улетел. Драться больше не за что.

– Ты сдаешься?

– Не совсем. Когда сюда прилетит какой-нибудь космический корабль, тогда подеремся. А сейчас для этого нет смысла.

– И мы просто так закончим бой?

– Да.

Адам спокойным шагом пошел в город. Ева направилась за ним, но внезапно он развернулся, и огромное количество щупалец вырвалось из его тела. Девушка была захвачена. Казалось, уже ничто не сможет её спасти. У нее не хватало сил для сопротивления. Враг поступил слишком хитро. Он медленно пожирал её тело изнутри.

Глава V: Смерть Евы

Сознание угасало. Вроде бы не было уже и страха, и ненависти, не было боли, все растворилось в общем потоке смерти. Кто-то говорит, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. В этот раз все было не так. Девушка медленно погружалась в небытье. В этом мире её уже ничто не держало.

Вдруг девушка почувствовала, как температура вокруг значительно поднялась. Она пришла в себя. Её кожу сдирало безжалостное пламя, но она быстро восстанавливалась. Злодей, который только что пытался её сожрать, почти полностью сгорел. Ева попыталась выскочить из источника огня. Она осознавала, что вот-вот её восстановительный потенциал закончится. Любое восстановление ведь основано на том, что есть материалы для этого восстановления. Она выпрыгнула из огня.

Шахин сразу же убрал с нее пламя с помощью огнетушителя. Когда органы зрения восстановились, то Ева смогла лицезреть нечто удивительное. Космический корабль завис на совсем небольшом расстоянии от земли. Его двигатели же направлялись строго в то место, где совсем недавно злодей захватил её. Адама не было видно. Он не смог выбраться из непрекращающегося огня. Вероятно, мнемоциты Евы были сильнее. Девушка похудела. Она выглядела так, словно у нее была анорексия. Поскольку вся одежда сгорела в огне, то Ева была обнажена. Она лежалее на земле, прикрывая все интимные места. Ева чувствовала себя плохо. Ей дико хотелось есть.

Здоровяк взял девушку на руки и отнес на корабль, который тут же отчалил. От Адама не осталось и следа. Зона, где он должен был бы находиться, несколько раз сканировалась Хлоей, управляющей летающим средством передвижения. Все сидели в креслах, располагающихся в два ряда

– Все чисто, – в десятый раз повторила Госсетт.

Исаак сказал:

– Значит, мы не зря рискнули и слух о том, что Ева была намного сильнее, оказался правдой.

Ева с недоумением спросила:

– Зачем вы вернулись?

Шахин ответил:

– Мы не могли тебя бросить. Потому мы следили за вашим боем. А когда тот урод попытался тебя перехитрить и начал тебя жрать, то мы, конечно же, спустились и направили на него двигатели.

– Чья это была идея? – спросила девушка, впоследствии выдавив себе из тюбика в рот немного еды.

Цереброс сознался:

– Это была моя идея.

– Ты хотел меня убить?

– Мы увидели на сканерах, что тебя вот-вот сожрут. Да и отвлекся мутант этот. Я посоветовал ребятам спалить его, используя огонь.

Ева была рада, что она осталась жива.

– Ребята, у нас появился шанс спасти весь мир только благодаря тому, что вы вернулись. Во всем виноват президент Земли.

Девушка рассказала все своим друзьям. Аристокл спросил:

– Это значит, что мы должны в первую очередь отправиться на Землю?

Алисия подтвердила:

– Да, Бог нас выручил, потому наш путь должен лежать в колыбель всего человечества.

Айравата молча осмотрелся вокруг. Исаак настоял:

– Сначала нам нужно подготовиться к встрече. Попасть к президенту – будет достаточно сложно.

Хлоя поддержала:

– Да, нельзя просто так ворваться к президенту и начать с ним драться.

Шахин от слова «драка» сразу же ожил:

– Драться! Да! Мы же с вами суперсильные. Мы сможем победить целую армию.

Аристокл ответил своему мусульманскому приятелю:

– Нужно сначала все узнать. Адам мог нас всех обмануть. Быть может, он как раз хотел того, чтобы мы уничтожили правительство Земли.

Ева решила здесь развеять все сомнения философа:

– Он думал, что вы улетели. Он и предположить не мог что вы вернетесь за мной. Потому, я думаю, его слова были искренние.

Идеалист решил все же дополнить свою мысль:

– Не важно, мог он лукавить или нет, важно, что он мог сам заблуждаться и обманывать себя. Тогда мы можем попасть в ловушку. Вдруг президент их спонсировал не для того, чтобы помочь в разрушении планет, а для чего-либо еще? Что нам тогда делать?

Исаак вступил в спор:

– А что ты предлагаешь? Думать над этим? Все мыслители такие бездеятельные.

– Я предлагаю выяснить истинное положение вещей прежде, чем мы совершим преступление.

– Деятель должен делать.

– Да, глупый деятель всегда делает до того, как подумает. Ты же не глупец, Исаак. Без мысли не должно быть никакого дела. Делать без мысли, то это куда хуже, чем мыслить без дела. В первом случае ты обычно всегда вредишь общей ситуации. Мыслитель – не вредит. Навредить может только деятель, особенно, если он не думает. Так давайте же не будем глупыми деятелями. Давайте хорошенько обдумаем наши действия, ведь впереди еще длинный путь. У нас будет множество дней для размышлений. Принять поспешное решение и опозориться на всю жизнь своими делами или прославиться, используя дела с головой, – это исключительно наш выбор. Не стоит пренебрегать думами, если для них есть время.

Раздел XII: Центр всех невзгод

Глава I: Возвращение на Землю

Прошло два года. Этот корабль оказался намного быстрее, чем предыдущий. План был готов. Герои высадились на Землю, в столицу мира.

Наверное, стоит вам рассказать, что после процесса глобализации, когда были созданы предпосылки для смерти всех культур, кроме одной, все её сторонники построили самый величественный город, который только могли. Постепенно он стал столицей мира. Конечно, столицей он стал уже после того, как все культуры разъединились на части и расползлись по иным планетам.

Мегаполис принял гостей с распростертыми объятиями. Корабль сел в самом большом космопорте, который кто-либо из них когда-нибудь видел. Вызвав такси, семерка направилась к большому президентскому замку, который находился на окраине города. Охрана не желала запускать их, но вдруг послышался приказ самого президента.

Дворец правительства был наполнен произведениями искусства разных времен. Здесь можно было найти и бронзовые статуи, и картины, и даже строчки из стихов, написанные на стенах на разных языках.

Команда долго ждала появления президента: их усадили в большие кресла, дали планшеты с играми и интернетом, а после оставили одних в большом зале с картинами раннего средневековья.

Исаак сказал:

– Еле-еле договорились об аудиенции.

Хлоя сразу же отреагировала:

– Еще бы, это же президент мира.

Шахин проворчал:

– Если бы Ева не сказала, что она хочет доложить кое-что об Адамах, то нас бы так и не впустили.

Айравата заметил:

– Я уверен, что нас сразу же схватят.

Ева решила успокоить друга:

– Не расстраивайся. У них нет шанса. Но мы не должны горячиться. Мы здесь не ради кровопролития.

Аристокл заявил:

– Не говорите здесь ничего. Все помещения прослушиваются. Вы ведь видели, что прослушивается даже вход.

Сразу же после этих слов в большой президентский кабинет всю команду пригласил мужчина в классическом костюме. Правитель Земли сидел достаточно далеко. Его было трудно разглядеть. Недалеко от стены, в шеренгах, стояли вооруженные солдаты. Они держали автоматы не перевес. Мужчина, провожающий нас до стола, где сидел его начальник, улыбаясь, произнес:

– Не бойтесь солдат. Мы собрали их ради предосторожности.

С каждым шагом черты президента становились все яснее.

Глава II: Мировой лидер

В его глазах горел голубой огонь, его плечи были широки, лицо украшала черная бородка. Черные, словно смола, волосы были неопрятно уложены гелем. Эта неопрятность скорее подчеркивала величие этого человека. Он был силен. Его классический костюм сидел на президенте, словно влитой. Властитель встал.

– Здравствуйте. Вы сказали, что хотите рассказать мне об Адамах? Я хочу вас выслушать.

Ева ответила:

– Да. Мы уничтожили их всех.

– Обворожительная ложь, но я не верю – сказал президент.

Вдруг мужчина, который пригласил героев в зал, подошел к мировому лидеру и обратился в Адама.

– Да, ребят. Просто так вам не победить эволюцию.

Вся команда была шокирована. Хлоя спросила:

– Как ты выжил и как оказался здесь?

– Все просто, детки. Я же не дурак. Я понимал, что сгорю в огне. Потому я спрятался под землю. По сути, огонь задел меня лишь чуть-чуть. В основном, вы не дурно так поджарили вашу подружку.

Шахин спросил:

– А как ты добрался до сюда?

Вдруг Адам исчез, а из того места, где он стоял, вдруг послышался его голос.

– Я могу адаптироваться даже своей окраской. Я просто проецирую картинку, которую фотографирует моя спина на лицевую сторону. Такая же история и с лицевой стороной. Да, это требует дополнительных фоторецепторов. Но что мне стоит их сделать? Ничего.

Ева прикоснулась руками к голове:

– Значит, мы сами довезли тебя до Земли, значит, мы каждую секунду были в опасности, значит, мы были теми, кто будет виноват в смерти всех семи миров?

Адам появился и, улыбаясь, ответил:

– Действительно, ты права. Если бы твои дружки не вернулись за тобой, то у вас был бы мизерный шансик на победу.

Президент сказал:

– Простите, уважаемые. Да, ваши миры скоро погибнут. И мы уже ничего не можем с этим сделать. Мы можем только подтолкнуть их. Новые цивилизации развиваются только на костях старых. Земле необходимы эти кости. Прошу вас понять меня. Адам – мой партнер. Мы оба заинтересованы в уничтожении семи миров.

Ева решила поинтересоваться:

– А вы, мистер президент, знаете, что он попытается вас убить?

Властитель Земли ответил:

– Он уже пытался. Я выжил.

И вдруг его глаза стали красными.

Алисия спросила:

– Вы? Вы?

– Я – единственный человек, в котором сейчас находятся новейшие омега-мнемоциты. Мой союзник, Адам, единственный Адам, который имеет новейшие омега-мнемоциты. Я даровал ему их в знак доверия. Однажды эти бедные букашки приползли на мою планету и пытались убить меня. Я, конечно же, с легкостью их победил. Я думаю, что вы видели, какую силу я даровал Адаму. Нет, не подумайте, я не Адам. Я настоящий президент Земли. Но есть одна неполадка. Вы – помешали исполнится моему гениальному плану. А Адам, ты молодец, как ты смог додуматься, что эти жалкие людишки вернутся за Евой?

– Они думают, что они герои, – ответил клон, – герои не бросают друзей в беде.

– Как мило.

– Да, а на самом деле они могли бы значительно повредить нашим планам, если бы не были столь предсказуемы.

– Не недооценивай их. Они смогли убить твоих союзников.

– Я сам шокирован. Не думал, что они смогут. Мы просто хотели проверить, кто лучше. А в итоге жестоко поплатились.

– Слишком жестоко. Хорошо, что тебя не убили.

Ева спросила у злодеев:

– А мы вам не мешаем?

Президент нажал на кнопку на своем столе и пол под ногами героев стремительно раскрылся. Раскрылся он так, что в глубокую-глубокую яму провалились лишь члены команды Евы. Правитель мира, Адам и солдаты остались стоять на своих местах. После длительного падания семерка оказалась на дне какой-то темной пещеры. После падения, конечно, им пришлось оправиться от болевых ощущений. Они прилетели на Землю и попали в ловушку. Из пещеры не было никаких выходов. В кромешной темноте вся семерка рыскала, но им было не найти конца и края в этой злой ловушке.

Внезапно около одной из стен загорелся маленький огонек. Послышался тихий и хриплый голос.

– Идите сюда.

Вся команда собралась вокруг догорающей спички. На одно мгновение всем удалось разглядеть лицо исхудавшего старика в белом халате. Он произнес:

– Я глава отдела по разработке мнемоцитов на Земле. Бывший глава. Полгода назад меня скинули сюда. Я голодал. Все это время.

Вдруг он очередной раз черканул спичкой об коробок. Небольшой огонек осветил круг, в который собрались герои. Ученый продолжил:

– Грядет страшная война. Но это не самое главное. Вы, как я понимаю, враги всей этой системы. Потому вы здесь. Я – величайший ученый. Возможно, вы даже слышали мое имя. Но я его уже забываю в этой пустоте. Позвольте мне рассказать вам одну историю. Весь этот мир – фикция.

Глава III: Истинная декларация по использованию мнемоцитов

Все началось в далеком две тысячи первом году. Космическая программа скатилась к чертям собачьим. Полеты на Луну? Исследование других планет? Нет, человечество интересовалось только своими потребностями. Я думаю, что вы слышали об Антоне Михайловиче Куне? Так вот, он – мой ученик. На самом деле, я первым вывел мнемоциты. Но меня забрало правительство. Я был захвачен секретными спецслужбами. Мой гениальный ученик смог воссоздать мой эксперимент через несколько десятилетий после моего исчезновения. Президенты сменялись, менялось правительство, но я оставался запертым в своей лаборатории. Я делал вид, что у меня не получается повторить действия моего ученика. А Кун, он к тому времени стал мировой звездой. Он вылечил рак, СПИД, все заболевания, которые только могли бы возникнуть у человека. Мнемоциты – стали культом поклонения. Люди сходили с ума. Правительство пыталось натаскать меня на новую формулу, на новую разновидность мнемоцитов. Я ничего не мог.

После появились бета-мнемоциты, а потом и гамма. Ходили слухи, что с их помощью оживляли великих людей прошлого и родственников живущих сейчас людей. Это все ложь. Когда правитель Земли стал бессмертным, он сразу же собрал огромное количество людей, похожих внешне на великих. Многие их них были обычными бомжами, многие просто жили бедно. Так вот, ученые клонировали людей, похожих на великих, а потом, посредством гипноза, правительство убеждало этих бедных существ в том, что они являются теми, кого мы считаем великими. Ньютон, Эйнштейн, Дарвин, Нагарджуна, Лао-цзы, Фома Аквинский – все это просто иллюзии, и немногие ученые знают об этом. Представьте, лежал себе на улице бомж, похожий на Сократа. Его брали в лабораторию, клонировали, а клона обучали философии Сократа, заставляли его думать, что это его достижения, что он сам дошел до всего того, что когда-то предложил Сократ. Гениальный план. Великие люди восстали из пепла и повели за собой обычных смертных. Возникла необходимость в разделении зон влияния. На Земле это бы привело к хаосу и разрухе. Нельзя допускать того, чтобы какое-то направление человеческого развития ощущало себя всесильным. Науки, религии и философии распались на огромное количество лагерей по всему миру. Правитель насильно выслал всех людей на подготовленные для этого планеты.

Да, именно с появления мнемоцитов стало актуально развивать космические технологии. А после, уже через, наверное, век, все люди силой были прогнаны со своей родины. В новые миры их повели псевдовеликие клоны людей, похожие на великих. Города начали расти на пустом месте. Культурные и разумные люди возвели свои собственные цивилизации. Правитель Земли не ожидал такого поворота событий. Он думал, что все эти жалкие верующие, философы и ученые старого типа останутся безоружными, не смогут развиться в цивилизации, не смогут обрести могущество, сравнимое с колыбелью человечества. Но все оказалось не так просто. Земля лишилась своей души. У нее пропал стимул для развития. Потерялась духовная основа. Планета без души начала медленно умирать. Люди перестали трудиться. Даже сильная рука правителя не могла сдвинуть лентяев с места. Мир разрушился только по той причине, что у Земли удалили душу. И вот сейчас, собрав армию со всей Земли, правитель собирается начать войну. Но проблема вся в том, что он проиграет при любом прямом столкновении с жителями различных планет. Ему просто не победить. Как выход, конечно, можно использовать ядерное оружие, но оно никчемно, когда речь идет в первую очередь о захвате заложников. Земле нужны рабы, производимые на других планетах. Тогда, как предполагается, она расцветет.

Все бы ничего, но Земля не могла завоевать другие планеты. Она была слаба. Но тут снова возродился мой научный гений. Проводя эксперимент, который не должен был удастся, я открыл омега-мнемоциты. Но опять открытие присвоили не мне. О них вообще мало кто знал на тот момент. Эксперименты с Адамами с их оживлением – это все идея правителя, но прежде он потребовал от меня, чтобы я довел омега-мнемоциты до совершенства. Я сделал это.

Адамы успели к тому времени испортить ситуацию на своих планетах. Последняя версия мнемоцитов досталась повелителю, вторую же порцию он отдал главному из Адамов, чтобы выказать ему доверие. На самом деле, повелитель понимает, что его действия были опрометчивыми. Пусть он еще сильнее Адама. Он поглотил большее количество живой и неживой материи. Но у них у обоих есть одна значительная слабость. Они могут адаптироваться и эволюционировать все дальше и дальше, до бесконечности, но они не могут этого сделать, потому что их психика привязана к облику человека. Они не могут вырваться из порочного круга человеческой глупости. Они могут изменить своей сознание потенциально, но фактически изменяют только объем памяти, искусственно загружая туда разнородные знания.

Проще говоря, на них достаточно хорошо действуют наркотики, разного рода психотропные вещества. Омега-мнемоциты, в отличие от других видов мнемоцитов, наоборот, с удовольствием принимают и распределяют по своему телу наркотические вещества, которые разрушают сознание. Это единственная слабость омега-мнемоцитов последнего поколения. Эволюция омега-мнемоцитов распознает наркотики как лекарство, а через них убивает сознание. Нужно организовать передозировку, чтобы убить их. Честно скажу, они – слабы благодаря своей психике. С помощью омега-мнемоцитов можно переделать омега-мнемоциты, сделать себя бесконечно сильным, но Адам и правитель – прагматики в душе. Они используют свои силы не сверх того, что есть, а ровно в такой степени, в какой им это будет полезным. В этом их глупость.

Когда я создал свой последний шедевр, последнюю версию последних мнемоцитов, то я взбунтовался. Мне надоело приносить боль человечеству. Все мои научные достижения идут на увеличение страдания в мировом потоке. Я взбунтовался, но мой бунт потерпел крах. Меня схватили, пытали, а потом отвели сюда. И вот уже полгода я голодаю здесь. Мой организм поедает сам себя. Сами ведь знаете, что с альфа-мнемоцитами мы можем жить лишь около года. И я скоро умру.

Глава IV: Спасение

Множество спичек погасло, пока старик все это рассказывал. Исаак сразу же поинтересовался:

– А есть ли выход из этой пещеры?

Старый ученый ответил:

– Да, выход есть.

– И ты сидишь здесь полгода? – спросила Алисия.

– Чтобы выйти, нужно быть невероятно сильным.

– О чем ты? – поинтересовался Шахин.

– У южной стены есть выход из пещеры, придавленный массивным куском скалы. Его может сдвинуть минимум эскалатор.

Ева попросила:

– Пожалуйста, вы не могли бы показать нам, где находится это место?

– Нет, я не помню. Да и какая разница?

– Зачем тогда сказал, что нужно быть сильным?

– Я видел своими глазами, как правитель с легкостью выбрался отсюда. Он спустился сюда вместе со мной, а потом закрыл меня здесь. Я уже не помню, где выход. Если вы такие же сильные, то пробуйте толкать все стены в этой пещере.

Команда распределилась по периметру пещеры, толкая стены и постепенно смещаясь в бок. Бродить пришлось несколько часов. Герои сделали не один круг, но найти выход у них никак не получалось. В кромешной темноте они спотыкались об лежащие на земле камни, но все равно не сдавались. Впереди только свобода. Нельзя было допустить того, чтобы все миры пали под гнетом Земли.

Шахин сделал шагов десять в сторону, не убирая рук со стены. Его ноги плотно уперлись в землю. Он попытался сдвинуть стену, и у него получилось приподнять её на несколько сантиметров. Здоровяк тут же прокричал:

– Ребята, я нашел выход!

Вся семерка смогла опрокинуть огромный кусок скалы, тем самым открыв проход на свободу. Первым делом, герои отправились на поиски наркотиков, как бы смешно это не звучало. Они отправились в самые темные районы города, где в отдалении от интеллектуальной цивилизации и офисного планктона дружелюбно грабили и терроризировали местное население здешние преступники. Команда спокойно попала в бар, где постоянно развлекались наркодилеры. Бандиты играли в покер за огромным столом, не обращая внимания на окружающих людей. Стол окружали здоровенные лбы, вооруженные автоматами. Семерка спокойно прошла к игральному столу. За несколько секунд все, кроме Евы, с легкостью усмирили охрану продавцов наркотиков. Этих ребят в замечательных разноцветных костюмах было всего четверо. Они матерились, махали руками, пытались удрать, но беловолосая девушка не дала им это сделать. Их было всего четверо: блондин, рыжий, брюнет и лысый – и они были окружены.

Лысый грубо сказал:

– Что нужно?

Ева вежливо произнесла:

– Мы бы хотели конфисковать у вас килограмм героина.

В ответ послышалась ненормативная лексика. Шахин, Айравата, Аристокл и Хлоя схватили дилеров за шеи и немного сжали их. Конечно, для героев, обладающих богатырской силой, немного – это вполне достаточно для того, чтобы придушить любого человека. Герои особо не усердствовали. Подушили пару секунд и отошли. Испытав неимоверную боль, чуть не задохнувшись и осознав свое печальное положение, темноволосый дилер сказал:

– Килограмм – это много.

На плечи к преступникам опустились теплые и нежные руки, которые их только что душили.

– Но мы можем вам предоставить килограмм героина сегодня вечером.

Теплый и нежные руки начал медленно приближаться к шеям наркодилеров. Рыжеволосы сказал:

– Все будет сейчас! Не нужно нас больше душить! Сэм, принеси свой запал.

Блондин встал и быстро помчался в другую комнату. Он принес несколько пакетиков с белым порошком. Герои получили все, что нужно. После же они купили ружья с транквилизаторами, в которые поместили добытый наркотик, разбавив его.

Великий ученый исчез, просто испарился. Он скинул с себя халат и погрузился в обычную человеческую жизнь. Он не желал больше заниматься наукой. Наука для него – самое ужасное, чем он когда-либо занимался. Могу лишь обмолвится, что впоследствии он стал замечательным скульптором.

Глава V: Возрождение надежды

Герои даже особо не думали. Они вызвали такси и отправились в замок правительства. Раскидать толпы охранников для них было не сложно. Вооруженные солдаты разлеталась в разные стороны, коридоры пролетали один за другим. Наконец-то семерка ворвалась в зал президента. Там был и Адам. Злодеи были готовы к встрече. Их окружала целая рота солдат. Все члены семерки незамедлительно достали ружья и расстреляли двух носителей омега-мнемоцитов.

Внезапно глаза злодеев покраснели полностью, они словно налились кровью. Их конечности стали с невероятной скоростью то обрастать шерстью, то опадать. Деловые костюмы порвались от изменения тел, которые то и дело то увеличивались, то уменьшались. По рукам и ногам Адама и президента шла дикая дрожь. Казалось, будто их разорвет на части. Солдаты разбежались в ужасе, но беснующиеся чудовища хватали их и мгновенно поглощали, думая, что это как-то поможет.

Герои старались как можно быстрее обезоруживать солдат, которые попадались им на пути, а злодеи все продолжали и продолжали меняться: то рыбий хвост отрастет, то копыта, то щупальца вырвутся наружу, то голова превратится в пасть динозавра. Комната становилась руинами. Злодеи от боли и страданий лезли на стену. Их мозг не мог приспособиться к наркотику. После долгих страданий они оба свалились замертво в центре зала. Увидев, что их хозяева погибли, оставшиеся в живых солдаты трусливо сбежали с поля боя.

Ева заняла место президента. Все остальные сели на кушетки, неподалеку от нее. Аристокл сказал:

– Теперь нужно спасти свои миры.

Алисия ответила:

– У нас достаточно сил для этого, как физических, так и духовных.

Хлоя заметила:

– Мы все изменились. Очень и очень сильно. Это радует. Я думаю, что у нас хватит сил, чтобы исправить все проблемы.

Шахин с улыбкой добавил:

– Я рад, что почти все закончилось. Если честно, то я чуть в обморок не упал, когда увидел, что Адам жив.

Алисия, как обычно, в своем религиозном духе произнесла:

– Но Бог спас нас.

Исаак улыбнулся и промолчал. Госсетт пристально посмотрела на ученого. Ей даже не хотелось читать.

Айравата тихо напомнил:

– Не забывайте, что весь мир все еще висит на волоске. Нам нужно поспешить, чтобы спасти его.

Раздел XIII: Заключительный раздел

Аристотель говорил, что человек существо политическое. Он ошибался. Человек – существо предрассудочное. Только предрассудки позволяют человеку двигаться вперед, только они поднимают его с колен, и только они опускают его ниже плинтуса. Человек рисует картину мира из предрассудков. Но самый главный предрассудок состоит в том, что многие думают, будто предрассудки не могут сосуществовать вместе, что они не могут помогать друг другу, не могут привести людей к всеобщему развитию.

Подверженные предрассудку добра отдают свои жизни в битве с теми, кто заражен предрассудками зла. Весь мир постоянно находится в состоянии войны, даже если оружие никто не применяет. Наши доводы – это мечи, наш опыт – это стрелы, наши умозаключения – это доспехи. Весь мир воюет всегда. Всегда люди делятся на добро и зло, только трактуют это по-разному. Атеисты и верующие, скептики и догматики, сциентисты и антисциентисты – вот вам и картина предрассудочного добра и зла, где каждый считает себя добром, а соперника злом. Но, вам не кажется, что можно вырваться из этих сковывающих цепей сознания? Живешь ты на Луне или на Марсе, на Венере или на Титане, на Каллисто или на Европе – зачем обособлять себя своими предрассудками?

Друзья, принадлежащие к разным системам предрассудков, отправились спасать свои гибнущие миры. Они однажды объединились, чтобы утвердить в этом мире жизнь. И теперь уже никогда они не смогут отнестись друг к другу несерьезно. Теперь они могут рассчитывать на то, что атеист подаст руку верующему, а тот её не откусит, а материалист обнимет идеалиста и скажет:

– Мы с тобой настоящие друзья, несмотря на все наши разногласия.

Теперь они узнали, что возможны иные чувства к людям с других планет. Они узнали, что мировоззрения тоже могут жить в мире, и этот мир не должен зависеть от законов, но должен иметь свой внутренний моральный кодекс, общий для всех мировоззрений. И уже из возможности мира они поняли, что надежда на выживание человечества все еще есть. Человечество в любую секунду могло и до сих пор может уничтожить само себя, если направить его в неправильное русло. Частные интересы государств, религий, философий и наук – это мировоззренческий эгоизм, в рамках которого человечество постоянно находится в опасности. Нужно как-то погасить этот эгоизм в сердцах людей, тогда у мира мог бы появиться шанс на спасение.

В поисках этого шанса наши герои вернулись на свои планеты, на которых была разруха. Миры находились в состоянии первобытного хаоса. Везде велись войны, революции, бунты – везде была кровь. Ничто не могло остановить процесс разложения миров. Так казалось на первый взгляд. Но надежда не засыпала в сердцах героев. Они знали, что нужно приложить огромное количество усилий для того, чтобы вновь одержать победу над хаосом. Они были уверенны, что смогут это сделать.

Иногда человечеству приходится работать над ошибками. Жаль, что все ошибки приходится перечеркивать кровью.

Глава I: Луна

Сектанты на Селене вовсе разбаловались. Они захватили большое количество городов. Печально было наблюдать за подобным зрелищем . Алисия первым же делом отправилась к Фоме Аквинскому. Эдем, к счастью, был все еще свободен.

– Король, – сказала девушка, поклонившись, – я пришла к вам, чтобы поведать всю историю. Мы все еще можем спасти этот мир.

Бонум рассказала обо всем, что с ней произошло. Она поведала королю, что он является клоном похожего на Фому Аквинского человека. Томас, конечно же, не поверил, но он увидел в глазах девушки огонь, которого не хватало ему. Он назначил её генералом

Сектанты медленно отступали под атаками Алисии, возглавляющей свое войско. Битвы не прекращались несколько лет, но в итоге вся Луна была освобождена. Томас назначил девушку маршалом. Она снова повстречалась с Риком, которого в очередной раз оживили. Они вернулись к семейной жизни, усыновили и удочерили огромное количество сирот и были счастливы.

Глава II: Энцелад

Исаак вернулся в свой ходячий город, все еще обороняющийся от бесконечных атак врага. Он рассказал Эйнштейну обо всем, что с ним произошло. Альберт поверил своему другу. Он давно догадывался, читая литературу о себе до воскрешения, что он не тот самый великий человек, потому что он совсем ничего не помнит. В общем, Цереброс повел за собой целую армию. Его смекалка сыграла решающую роль на войне.

Со временем все войска столицы были захвачены в плен. Ходячий город одержал победу.

Исаак был назначен мэром этого города. Эйнштейн стал самым главным ученым в столице. После войны все было восстановлено. Цереброс всю свою жизнь посвятил проектированию ходячих городов, которые за несколько десятилетий расплодились по всему Энцеладу.

Глава III: Каллисто

Айравата даже и не думал кого-либо собирать. Он поднялся на гору, где когда-то обитал Нагарджуна и захватил в плен всех его монахов. После он несколько раз пробежался по двум материкам, очищая их от всех паразитов. Таким образом, буддист уладил все проблемы на планете, отправив злодеев на отдельный остров.

После же он продолжил медитировать у себя в монастыре. Как говорят, вскоре он обрел нирвану и ушел в ясный свет. Слава великому будде, Айравате, который своим спокойствием и бесстрашием победил все зло. Память о нем останется веках.

Глава IV: Венера

Шахин возглавил армию сопротивления. С его вмешательством изгнанники сдавали город за городом. Мусульманин стал национальным героем.

Имя Шахина стало известно во всех городах. Конечно, от этого ему не стали возводить статуи, но он стал уважаемым человеком, его многие считали даже посланником Аллаха.

Венера вернулась в типичное для себя русло. Ислам продолжил процветать. Но был вынесен и урок. Теперь всех людей, которые делали плохие дела, не изгоняли в пустыню, а сажали в тюрьму. Слава Аллаху, все беды были позади.

Глава V: Марс

Хлоя Госсетт вернулась на планету, которая уже задыхалась от собственной желчи. Она нашла своего отца, и вместе им удалось подвигнуть людей на настоящее дело. Через пятьдесят лет весь Марс покрывали зеленые одежды растений. Весь мир наконец-то расцвел. Только тогда и открылась дорога для настоящего коммунизма. Карл Маркс, которого, конечно же, оживили, предложил Еве высокий пост. Девушка не отказалась. Дальновидная утопия Маркса и Энгельса наконец-то воплотилась в жизнь и в течение многих веков коммунисты не знали никаких проблем и бед.

Глава VI: Европа

Аристокл смог заставить людей восстать против образовавшегося режима диктатуры. Он сам возглавил это восстание, всегда бежал впереди своей армии. В итоге мир философов был освобожден.

Здоровяка короновали как величайшего воина и мудрейшего из мудрецов. Он, конечно же, от короны отказался и снова собрал совет. Отыскав труп Ксантиппы, мужчина оживил её. В итоге они сыграли свадьбу. Их пара была самой мудрой на всей планете. Теперь Европа – центр мудрости, центр всех бесед и споров. Теперь Европа – это не оплот изгнанных философов, а гордая планета, где живут уважаемые люди.

Глава VII: Титан

Ева же вернулась на родную планету, где с помощью своего ораторского таланта смогла разгромить партию «Последний Рейх». Собранные ею люди смогли изменить жизнь всего населения Титана. Планета нацистов наладила торговлю с другими мирами. Люди стали чаще улыбаться. Нацисты постепенно изменили свою идеологию и стали просто любить свою нацию больше других, но уважать остальных от этого они не перестали.

Глава VIII: Послесловие

На всех планетах жизнь улучшилась. Они даже начали взаимодействовать друг с другом, торговать, общаться, обмениваться культурным опытом. Земля же стала идеальным местом для встречи старых друзей. Герои, кроме Айраваты, раз в сто лет возвращались в колыбель человечества. Они же поставили во главе этого мира хорошего и доброго человека и способствовали росту населения Земли, повышению её духовного содержания. На этой прекрасной планете снова разросся цветок многообразных научных, философских и религиозных направлений, но опыт предшественников показал, что мир – это не фантазия. Люди могут помогать друг другу и взаимодействовать друг с другом, живут ли они в семи мирах или в одном.

Еще почитать:

Записки Нидуса

Глава 3 Город Моей Мечты

Дыхание Первой вселенной — Цифровая шелуха

Ленивая эпоха — Друг — 2