Коплю на жизнь Сделай мне кофе!

— Ты уволен! — услышал Сева в свой адрес в конце разговора с начальником отдела продаж. В свой день рождения. Это было воскресенье, когда он должен был вообще-то сидеть дома и пить свой домашний чай. Однако его вызвали на ковёр прямо с утра, в 8 часов.

Гробовое молчание наступило после этого вердикта. Он молча встал и ушёл из кабинета. Но не плакал: всегда старался держать все эмоции в себе.

Вернувшись к себе на рабочее место, он взглянул на небольшую фигурку, всегда стоявшую рядом с монитором. Это была серебристая змея, которая всегда была при нём. И не мудрено, ведь он родился в год змеи. Кажется, это был 2001 год. Да, именно так.

В этот год днём 11 сентября девушка Ирина сидела за телевизором со своим мужем. Отдыхали где-то Португалии. Им было по 25 и 28 соответственно. Телепрограмма, пасмурная погода, девятый месяц беременности.
— Дима, принеси, пожалуйста, сок.

И вдруг доносятся страшные вещи. Нью-Йорк. Башни-близенцы. Одна уже горит, вторая стоит целая. Пока. И вдруг Ирина кричит во всё горло. Дима тут же бежит на кухню, проливая сок на пол.
— Что случилось?! — говорит Дима. Ира чуть ли не плачет. Она увидела, как самолёт врезается во вторую башню, со взрывом и огненным шаром, который, как казалось, на мгновение застыл в её глазах.
— Смотри сюда! — говорит Ира. Дима всё увидел в повторе.
— О Боже мой…Господи.

Даже и добавить нечего. Прошёл почти час. Ира и Дима ни на секунду не отрывались от экрана телевизора. Видно было, что ведущий нервничает, голос дрожит. Весь мир, такое ощущение, на грани глобальной катастрофы. И вот падает первая башня. Ира спряталась за плечо Димы, прижимаясь к нему и крепко держа за руку, ей было тяжело сдерживать слёзы, видя, как погибает много людей. Потом и вторая башня. И вот произошло самое непредвиденное. У Иры начались схватки. Однако точно не на нервной почве.
— Дима, мне кажется, мне пора рожать… — с отдышкой говорил почти уже мама.
— Дожили! — закричал Дима во всё горло.

И всё завертелось. Башни, скорая, родильная, жирная акушерка.

Всеволод Дмитриевич Королёв
9/11/2001. Пятьдесят сантиметров, три килограмма восемьсот граммов.

Прошёл 21 год. И снова 11 сентября. Как вот сказать теперь, что ты уволен? Сложный вопрос, над которым Дима долго думает, вертя в руках свою небольшую змею.

Посмотрел он и в зеркало, смотря в свои голубые глаза. Сам он был ростом под сто девяносто, волосы длиной до ушей с пробором посередине. Нос прямой, напоминает даже со стороны прямоугольный треугольник. Были и две родинки, одна на ухе, вторая на щеке. Сева — парень довольно обычного телосложения. Можно даже сказать, чуть ли не худой. Но что его всегда отличало от других парней, он очень любил классический стиль. Сегодня он надел черный узкий костюм, который решил дополнить подтяжками, классическими часами, которые достались ему по наследству от прадедушки, и небольшой цепочкой, которую всегда носил на руке.

Спустя 5 минут ему принесла расчёт секретарша босса.
— Спасибо… — вполголоса сказала Сева. Пора бы уже собираться.
Взяв свои двадцать тысяч рублей, он взял коробку, которая на всякий случай была у него под столом, однако он уже хотел её принести завтра домой, поскольку мешалась уже который день под ногами. Но как же вовремя она ему пригодилась.

Собирался он домой не торопясь, начиная с самых крупных вещей, по типу папок и пачки с салфетками, пока не дошёл до своей любимой змеи в конце, которую положил себе в карман пиджака ближе к сердцу. Через час он уже вышел на улицу.

Выйдя в свет в прямом смысле слова, поскольку светило очень яркое солнышко, Сева очень громко чихнул, не успев закрыться рукой. Идя вниз по лестнице, и не видя, что там снизу, он вступил в свежую лужу после дождя. Прямо в своих натёртых до блеска туфлях зачерпнул как ложкой суп.

— Да блядь! — уже от бессилия вскрикнул Сева, скорчив сморщившееся лицо, но не от боли, а от той несправедливости, которая произошла с ним этим утром. Зарабатывал он, конечно, нормально, на жизнь хватало. И тому, чтобы сделать подарок родителям на годовщину через неделю, ничто не должно было помешать.

Уже к утру он очень устал от всех тех эмоции, которые вылились на него. Дойдя до небольшой треугольной площади прямо в центре перекрёстка, он сел на лавочку возле памятника, поставив коробку рядом. Он снял свою правую туфлю, вылив оттуда воду и сняв носок, положил на солнечное место, чтобы хоть немного просушить их.

Он слегка запрокинул голову назад, чтобы принять небольшой солнечный душ. И понятно почему, ведь осень только началась, настали последние деньки, чтобы насладиться тёплым солнышком, прежде чем окунуться в свою синюю уже слегка потёртую стёганку и мёрзнуть от дождя и ветра на остановках.

В это время, дорогу переходила юная особа, которая подошла к Севе поинтересоваться, что случилось.
— Что, плохой день? — спросила девушка
— Да…очень плохой — ответила Сева, не понимая первые секунды, что с ним говорит представительница противоположного пола. И тут, его осенило и он резко встрепенулся и сел как обычно.
— Извините…я сегодня…не в духе, уволили вот. Сижу теперь здесь, наслаждаюсь первыми секундами свободы! — с небольшой улыбкой на лице сказал Сева, посмотрев на девушку.

Такой её образ было трудно не заметить. Она шла прямо в рабочей одежде в кофейню, где, по видимому, работает бариста. На ней были небольшие сапожки, черные узкие джинсы вместе с опоясывающим талию небольшим ремешком с круглой пряжкой, которую дополняла пирамида Всевидящего Ока, прямо как на долларах. Сверху была небольшая рубашка, расстёгнутая на самую верхнюю пуговицу, на плечах были подтяжки, один в один как у Севы! Шляпка, кольца, цепочка с крестиком. А в руках был, по-видимому, пакет с обувью, но что-то какой-то большой, будто там обувь не на девочку, а на парня.
— Ого, у тебя такие подтяжки как у меня, — сказал Сева, сдвинув правую сторону пиджака и показал свои, такие же чёрные с такой же фурнитурой.
— Да ладно, ничего себе, — улыбнулась девушка, — Я Геля, а тебя как зовут?
— Всеволод, очень приятно.
— И мне тоже приятно.
— Ты тут видимо, рядом работаешь?
— Да, в «Часах».
— Это кофейня новая вроде, да?
— Да, мы недавно работаем, 5 месяцев уже. Слушай, тебя уволили. Может, ты к нам устроишься? Я думаю, ты нам подойдёшь.
— Хорошая идея. Тогда, может, пройдёмся вместе? Сколько тут идти до неё?
— Да, я не против, пойдём. Ещё минуты три где-то пешком.
Сева встал, надел свой носок и туфлю и пошёл вместе со своей новой знакомой до её места работы.
— Ты вообще когда-то работал бариста?
— Да, раньше работал, с 16 до 19 лет. 3 года.
— Где именно?
— Сначала я работал в сети. Я ушёл оттуда сам, потому что я сдавал экзамены и я выбрал учёбу. Потом, как поступил, я пришёл уже в «Таранто», может, знаешь, на улице Шевченко.
— Да, знаю, у меня там брат работает.
— Саша Евсеев что-ли?
— Да, он самый, а ты что с ним, в одной смене был?
— Нет, мы только два раза пересекались, один раз, когда он подменял моего коллегу по болезни и в торой раз, когда мы ездили в Москву на каппинг, чтобы мы выбрали зерно для напитков.
— Понятно
— Геля?
— Да?
— Геля. Ангелина. Гелик. Гелендваген! — воскликнул последнее слово гордо Сева с настоящим немецким акцентом, на что девушка засмеялась. Даже не сколько от его фразы, сколько проходившей мимо бабки, которая просто пришла в какой-то шок, видя эту картину, думая, будто сейчас какой-нибудь 1943 год и немцы ходят по городу, даже спустя 79 лет.Через две минуты они уже были внутри. Время было полдевятого утра. Скоро открытие. Внутри пока-что не было никого, кроме Севы и Гели. Внутри обстановка была классическая. Почти. Да, всё те же деревянные столы и стулья, полки с книгами, какие-то растения, микрозелень, микрокусты, музыка. Однако эту кофейню отличала от других огромная инсталляция на другой стене в виде часов, которое было как окно. Впрочем это и есть окно. Окно сделанное на заказ, которое было чуть ли не в высоту до потолка.

Сева поставил коробку с вещами на пол и прошёл по кофейне, всё рассмотрев.
— Заходи за бар, — говорит ему Геля.
Он подошёл к ней, рассматривая рабочее место, которое было местом для настоящих профессионалов. Выкрашенная в незаводской жёлтый цвет кофемашина Ля Марзокко напоминала настоящую Феррари, которая рвёт с места до 100 километров в час за почти три секунды. Казалось, что её видно за километр.

— Давай тебя проверим?
— В этом есть смысл?
— У нас есть лавандовый раф, приготовь.
— Хорошо
Сева снял пиджак и, повесив его и закатав рукава, приступил к работе. Через 5 минут на прилавке для раздачи стоял уже готовый лавандовый раф. Геля, переобувшись, вернулась назад, чтобы продегустировать то, что приготовил молодой человек. Сделав первый глоток, она сразу удивилась.
— Ты знаешь, это вкусно, — улыбаясь, говорит Геля, — но это не тот лавандовый раф, который делаем мы. Этот в сто раз лучше. Скажи, в чём секрет?
— Нет, я не скажу. Извини, мне пора домой.
Он оделся и взял свою коробку.
— Постой! А что насчёт работы?
Сева остановился и развернулся назад, подойдя к прилавку, стал смотреть Геле в её зелёные глаза
— Я не хочу больше работать бариста. Не спрашивай «почему». Но у меня выбора сейчас нет. Мне нужно где-то работать. Поэтому, давай я подойду завтра. Ты завтра работаешь?
— Завтра нет, но я могу встретиться с тобой, порекомендую тебя.
— Хорошо, тогда после учёбы? В четыре часа дня? Здесь?
— Да, здесь, в четыре.
— Вот и хорошо. Пока, Геля. Хорошего тебе дня
— Пока! И тебе приятно отдохнуть.
Сева слегка улыбнулся и пошёл с коробкой домой. Геля не отрывала от него взгляда, когда он был виден в окна кофейни. Они лишь наблюдала за ним, попивая кофе, который он ей приготовил.

Через час Сева вернулся домой, где его уже заждались родители. Мама подошла к нему и увидела у него коробка в руках.
— Всеволод? Тебя уволили?
— Да, мама, меня уволили, но я уже нашёл работу.
— Почему тебя уволили?
— Видимо, потому что я слишком хорошо работаю и занимаю чужое место.
Сева проходил в свою комнату, снимая с ног штиблеты.
— Сева, а что с ботинками? — громко говорит мама через коридор.
— Неудачный день у них, как и у меня, в мой день рождения. Понимаешь?

Мама взяла штиблеты и отнесла их в ванную, после чего она решила зайти к сыну в комнату.— А где ты, говоришь, работу нашёл?

— В кофейне бариста.
Мама очень удивилась, но была недовольна этому, поскольку вспомнила ту историю, из-за которой его уволили из «Таранто».
— Сева, ты опять? Хочешь наступить на те же грабли?
— Мам, я уже взрослый человек и буду сам решать, кем мне работать. А то, что я учусь на юрфаке и, как ты говоришь, должен работать юристом, для меня пустой звук. И ты знаешь почему. Я не хочу, чтобы люди за меня принимали решение, кем мне работать, когда работать. Я делаю это для себя. Я развиваюсь всесторонне. Оглянись вокруг. А ты хочешь, чтобы когда я был студентом, работал в зачуханном офисе и остался там всю жизнь, получая пусть и приличные, но деньги? Я так не хочу. Я хочу открыть своё дело в будущем. С папой я уже говорил, он меня поддержит. А ты меня поддержала? Нет.

Мама немного задумалась, после чего она подошла к окну и стала смотреть на открывающиеся виды с 14 этажа их многоэтажки. Сева снял свой костюм и переоделся в домашнюю одежду.
— Может ты и прав, сынок. Но ты же помнишь, что…
— Да, я помню! — сказал Сева, — Этот гость меня сам подставил, я уверен. Да, я не догадался посмотреть камеры. Откуда я знал, что он так сделает? У меня не восемь глаз. Я не могу следить за всем. Он специально поставил так поднос, чтобы я его задел и уронил и разбил посуды на тысяч шесть. Я знаю таких гостей как он. Делают всё, чтобы попить кофе нахаляву. Мам, я уже извлёк урок. И я хочу ещё. Меня тянет к этому.

Сева подошёл к маме и положил ей руки на плечи.
— Просто, не надо на меня давить так, как делаешь это ты, и всё будет хорошо
Мама промолчала, но всё же выдавила из себя несколько слов
— Ладно. Делай, что хочешь. Я пойду.
Она ушла из комнаты, оставив Севу одного.

Сева сел за свой рабочий стол, достал свой личный дневник и стал писать.

«В свой двадцать первый день рождения я был беспощадно выгнан из гнусного, как малярийные комары, офиса. И то, что они комары — так и есть. Они все сосут. Они любят сосать. Сосать у начальства, у бухгалтерии. Я знаю про это всё. Это было невозможно. Но сегодня у меня такое ощущение, что звёзды сошлись на небе и мне очень повезло! Я встретил девушку Гелю, которая не оставила меня безработным, а предложила вернуться на работу бариста. Оказывается, у нас есть общие моменты в жизни. Это очень круто. Посмотрим, что будет дальше. Надеюсь, это будет ещё один шаг к тому, чтобы я открыл свою кофейню, и, быть может, я её позову к себе. Кто знает…»

Оставшийся день Сева провёл за обычной домашней рутиной. Даже на традиционное чаепитие с родителями уже не было того настроя, какой был предыдущие разы. Уж с каждым годом его день рождения становился обыденностью и не было того ощущения праздника. Просто обычный день

Сев уже под ночь за свой стол в лёгком полумраке, в котором работал только ночник, он решил снова открыть дневник и дописать свою запись.

«Ура. День рождения.»

На такой ноте он отправился спать. Засыпая, Сева думал в основном о том, как прошёл его день, что нового случилось. Этот день не стал исключением. «Может надо было уволиться раньше?» — подумал Сева. Уже почти уснув, он вспоминал девушку Гелю. Уж вытянул так вытянул счастливый билет!

Наступило утро. Понедельник. День тяжёлый. Собирался Сева в университет как обычно, выбирал самую удобную одежду, но в то же время, чтобы не выглядеть как большой мешок картошки. Больше всего он любил классический стиль, а именно узкие костюмы, в которых он, казалось, подчёркивает свою стройную фигуру. Сегодня он оделся в узкие черные джинсы и футболку, поверх которой он надел свой худи, на котором гордо сверкала фраза «Лучший бариста Курской области-2020». Видимо, хотел немного удивить Гелю и ребят, которые ждут его в кофейне сегодня после учёбы.

Первый приём пищи Сева очень любит. Он считает, что очень важно вкусно и достаточно сытно поесть, поскольку завтрак для него — это заряд энергии на весь день. Сегодня он выбрал на завтрак яичницу, в которую всегда добавляет всё, что можно. Колбасу-попсу, сосиски-мосиски, укроп, зелёный лук. Однако, на завтрак он пьёт в основном не кофе, а чай, поскольку считает, что пить на завтрак кофе считается неким неуважением к напитку, который прекрасно подходит для обеденного перерыва и поднятия настроения.

Далее, поход до транспорта, поездки с пересадкой и вот, Сева уже у университета. Здание было очень внушительным по своим размерам и размаху постройки. Огромная бежево-жёлтое строение с классическими колоннами, которые, как казалось, держут всё здание на себе, весь гранит науки.

Зайдя внутрь, его встречает уже, казалось бы, обыденная лестница вверх, которую он видит уже как четвёртый курс. Её особенно была в том, что эта лестница была как огромная спираль, которая намотана на массивную колонну. На ней можно было видеть, как студенты поднимаются на второй этаж. Поднявшись на небольшой круглый балкон, прикреплённый к верху всей конструкциивел, от него отходили пять мостиков в разные стороны, чтобы можно было добраться в разные части корпуса. Один мост вёл в музей, второй — в аудиторию-амфитеатр, которая предназначалась для концертов, третий — в спортзал, четвёртый — в деканат, пятый — в аудитории, где учатся студенты.

Весь день до трёх часов сегодня должна быть лекция по международному частному праву. Скучнейший предмет, на который пришло в два раза меньше народу, чем на прошлой неделе. Пройя по последнему мостику, Сева пошёл вдоль коридора прямо до его конца, где была массивная железная дверь, которая вела его в аудиторю. Зайдя внутрь, он ощутил запах типографии и свежей бумаги, и не мудрено, поскольку рядом стоял печатный станок, предназначенный для студенческой стенгазеты.

Сев за своё привычное место в середине крайнего левого ряда, в девять часов уже прозвенел звонок и подходит преподаватель, дедушка крайне преклонного возраста, высокий и застрявший, как казалось, в прошлом, поскольку он носил советский деловой костюм с слегка желтой рубашкой. Но то, что его отличало от остальных — его громкий и уверенный голос, которым он как бы гипнотизировал всех тех, кто находился с ним рядом.

Сложно было оторваться от того материала, который он преподавал, поскольку он знал, как заинтересовать молодых студентов, и, возможно, будущих адвокатов и судей.

Спустя пару, в десять часов утра, все студенты ушли на десятиминутную перемену. Сева решил остаться в аудитории. Листая ленту рекомендаций, он случайно наткнулся на Ангелину Евсееву. Да это именно она. Недолго думая он решил ей написать: «Доброе утро». И добавил эмодзи машины. Посмотрев её страницу, он узнал о ней очень немного. Она учится в этом же университете, но на другом факультете, закончила школу с медалью и её дату рождения. У неё было только три фотографии: селфи, с выпускного и на природе. Она почти не красится, уж очень Геля любит естественность. В одежде она предпочитает, по-видимому, лёгкие летние платья. Иногда каблуки, иногда лёгкие кроссовки. Сама Геля была ростом ниже Севы, примерно по плечо, тонкие ножки, стройная фигура, волосы русого цвета длиной до лопаток, и имела небольшую родинку под губой.

— Доброе, — ответила спустя 5 минут Геля — как ты меня нашёл?
— Случайно, просто в рекомендациях появилась. Сегодня всё в силе
— Да, конечно, приходи. Я буду тебя ждать.
— Хорошо.

Закончив диалог началась вторая пара, которая проходила так же как и первая, но чувствовалось уже, что студенты начинают понемногу уставать. На это всегда обращал внимания преподаватель. Он всегда отпускал студентов на двадцать минут пораньше, если были такие лекции длиной с утра и до примерно четырёх часов дня.

В три часа дня уже всё закончилось. Все ребята стали постепенно расходиться, а Сева пошёл сразу до кофейни, где он договорился встретиться с Гелей. Пока он топал ногами по, казалось, бесконечной тротуарной плитке и асфальту с ямами, он всё думал о том, как бы не выглядеть глупо перед своей новой знакомой и, видимо, будущей коллегой. Через 20 минут он уже был на месте, где за столиком сидела Геля, одетая в то самое платье, которое было на фотографии, а рядом с ней была ещё одна девушка, которая видимо, совсем страх потеряла, раз носит белую рубашку без лифчика, что её торчащие соски видны всем посетителям. Однако это её не волновало, видимо от слова «совсем».

Немного смутившись, увидев их за столиком, он подошёл к им.
— Добрый день, — сказал Сева. Геля лишь кивнула головой.
— Привет, садись, — сказала незнакомка.
Сева сел за столик.
— Меня зовут Света, я администратор заведения, и мне тебя порекомендовала Геля, и хочет, чтобы я взяла тебя на работу.
— Да, всё так.
Она опустила взгляд на его худи, увидев ту самую надпись, решила сказать.
— Я прекрасно понимаю тебя, что ты лучший бариста области и что ты долго к этому шёл, но, понимаешь, мы всё должны тебя проверить. Не в плане там эспрессо, капучино, это понятно. Нам надо, чтобы ты готовил наши авторские напитки. Поэтому, я тебе на стикере написала три напитка. Приготовь их нам, пожалуйста, и мы немного обсудим все моменты между собой. Приготовь свой рецепт, как ты это видишь и по технологической карте. Пройди в нашу мини-лабораторию за красной дверью, там будут все ингредиенты и технологическая карта. Как только всё будет готово, позови нас.
Света протянула Севе небольшой зелёный стикер с тремя пунктами, в которых было написано следующее:

1) Бамбл-кофе
2) Лавандовый раф

3) Айс-латте малина

Молча встав из-за стола, Сева направился к лаборатории. Он снял свой худи, повесив его на вешалку и приступил к своему творчеству. Через 10 минут уже всё было готово и Сева зовёт девушек на дегустацию, красиво всё разложив и сделав так, будто он подаёт это обычным гостям. Света и Геля сели за стол и начали пробовать. Геля не отрывала взгляда от него, когда она пробовала напитки по тому рецепту, который сделал сам. Через 3 минуты дегустация кончилась.

— Сева, выйди пожалуйста.
Сева вышел в зал и закрыл за собой дверь.

— Геля, я не могу его взять.
Она очень удивилась и казалось, что сейчас она взорвётся от услышанного.
— Как? Почему?
— Извини, но нет.
— Света, постой! Почему нет?
— Я не хочу это обсуждать.
— Тогда уйду я вместе с ним!
— Ах вот ты как заговорила! — поднимает голос Света на Гелю
— Да, потому что это несправедливо. Да ты просто испугалась, что его рецепт лучше, чем твой, да?
— Потому что я его делала годами, отрабатывала, пробовала, искала лучших поставщиков. И ради чего? Чтобы твой дружок испортил мне всё?
— Во-первых, не смей его так называть! Во-вторых, скажи мне, сколько всего мы продали позиций из авторского меню? И в-третьих, назови мне сейчас хоть одну причину, почему я сейчас не должна писать заявление по собственному? Со вторым пунктом я тебе могу помочь.
— Я тебя тогда сама уволю
— А за что? За то, что я заступаюсь за него? Да ты завидуешь, вот и всё. Помнишь, зачем ты меня брала к себе? Потому что надо было спасать заведение, люди не ходили. Пришла я. Позвала друзей. Они начали говорить про меня, про кофейню. И всё. Результат-то есть. А ты сейчас готова всё перечеркнуть. Всё, что было между нами, потому что твоё, блядь, очко, почувствовало, что запахло жареным.
Наступило небольшое молчание, которое решила прервать Геля.
— В общем, у тебя есть 5 минут, чтобы сказать мне своё решение. Если ты его не берёшь, ухожу я. Я всё сказала.

Геля вышла через чёрный ход и сидит на лавочке за зданием кофейни, ожидая вердикта Светы.

Через пять минут Света пошла к Геле во дворик и встала у стены.
— Геля, скажи, он тебе понравился?
— Это разве имеет значение?
— Ну не просто же ты так его защищаешь.
Помолчав секунд десять, Геля отвечает.
— Да даже если и так, что тебе это даст?
— Иначе бы ты за него так не заступалась.
— Я заступаюсь за него, потому что он делает классный кофе. Я бы сказала лучший, который пила и я, и гости, для которых он готовил.
— Мало готовить вкусный кофе, он ещё должен делать прибыль нам.
— Он это и сделает…
Света задумалась и подошла к Геле.
— Ладно, пошли к нему.
Они направились к черному выходу, по которому через лабораторию прошли в зал, где уже сидел заскучавший Сева, который вертел в руках сахарницу. Света села напротив Севы, а Геля рядом с ним.
— Ну что же, Всеволод, — сказала Света.
— Да, я слушаю, — говорит он.
— Когда ты можешь выйти на работу?
— С завтрашнего дня, два через два, с четырёх часов до закрытия. По выходным могу от начала до конца.
— Хорошо, я поняла тебя, пойдём, устраиваться, — сказала Света и пошла небольшой кабинет.
Сева уже было хотел идти за ней, как тут его за руку взяла Геля.
— Что такое? — спросил Сева.
Геля встала и шепнула ему на ушко.
— Молодец, я верю в тебя. Только дожми её, попроси ввести свои рецепты.
— Хорошо, я попробую, — ответил Сева.
Сева ушёл за Светой в кабинет. В этот момент Геля не стала дожидаться своего нового коллегу и ушла тихонько домой.

Зайдя внутрь Сева сел рядом со Светой.
— Свет, я хочу, чтобы мои рецепты, бамбл-кофе, лавандового рафа и айс-латте были в меню вместо твоих. Ради этого я готов пойти на уступки.
Света немного опешила от таких слов, ведь с этим она ещё никогда не сталкивалась. Немного осмыслив, она выдала следующее.
— А теперь скажи мне, пожалуйста, почему я сейчас должна пойти у тебя на поводу и сделать это?
— Потому что я себя не на помойке нашёл и не готов идти на всё. А ещё я хочу быть с Гелей в одной смене, если ей будет нужна помощь, или чтобы она мне помогла. Так будет проще.
— Ну хорошо, с Гелей я тебя поставлю. Но про рецепты забудь.
Это окончательно выбесило Севу.
— А ты что у нас, лучший администратор области?! Может ты лучший бариста? Ты разработала рецепты, молодец, создала, так сказать, основу авторского меню. Я же их сделал лучше, у тебя нет баланса ни по кофе, ни по лаванде в рафе. Ощущение, будто я пью одни сливки с лавандой, а не раф, что это такое, 250 грамм сливок на один эспрессо? Ты просто тратишь 100 грамм впустую, а сиропа льёшь как на бадью литровую. В общем, либо я, либо твои принципы. Всё сказал. Я жду тебя в зале либо с ничем, либо с договором на моих условиях.
Сева ушёл в зал хлопнув дверью, оставив Свету один на один. Она решила позвонить одному знакомому из кофейни «Таранто», где раньше работал Сева.
— Алло, Женя.
— Да, Света, — отвечает голос из трубки телефона.
— Не отвлекаю тебя.
— У тебя три минуты есть, пока я курю.
— Я бы хотела тебя спросить про твоего бывшего коллегу, Севу Королёва, что он за человек.
— А тебе зачем?
— Помнишь, ты мне должен был, когда я тебе помогала с поставками зерна из Кении?
— И что?
— Теперь помоги ты мне, скажи, что Сева за человек.
Женя вздохнул и стал рассказывать.
— Если в двух словах, то он очень целеустремлённый и неуступчивый человек. Как он скажет, так и будет. И торговаться с ним бесполезно.
— А подробнее?
— Если подробнее, то это займёт у нас часа два, а то и три. Но я лишь могу сказать тебе то, что сейчас работает в офисе, и ему особо некогда, да и сам он уже давно хотел завершить этот, как он говорит «путь бариста». Но если он захочет вернуться, то бери его и соглашайся с ним, потому что ты можешь опоздать… Как тогда с зерном из Руанды.
— Понятно…Спасибо, Жень
— Не за что…
На этом их телефонный разговор был оборван и Света вышла к Севе в зал.
— Пойдём подписывать?
— Я уж думал идти. Пошли.
Они ушли обратно в кабинет, где уладили оставшиеся мелочи и разошлись. Света с новым сотрудником, а Сева с новой работой.

Пока Сева шёл домой, его голову не покидали мысли о том, что же будет послезавтра, как он придёт на свою первую смену. Думал и о том, как он будет вливаться в коллектив, раз сразу со Светой были такие разногласия, чуть не переходящие на повышенные тона. Но в то же время он думал о Геле, которая, очевидно, ему нравилась. С этими мыслями он держался до того момента, как наступила среда и пора была уже заступать на свою первую рабочую смену.

Среда была очень дождливой. Нехороший знак. Повезло ещё, что сегодня был по сути выходной день на учёбе, поскольку всей его группе дали домашние задания на неделю вместо пар. Встав в семь часов утра, Сева стал собираться потихоньку на работу. Родителей уже не было дома, поскольку у них рабочий день начинался раньше.

Свой день Сева старался начинать примерно одинаково. Такой же подъём, лёгкая зарядка, душ. Ах да, сегодня же надо было ещё и побриться, раз такой важный момент. В кофейне не было как такового дресс-кода, просто надо было выглядеть красиво. Поэтому сегодня выбор Севы пал на Богом забытые узкие голубые джинсы, которые он не носил где-то год, и такую же джинсовку, которую в начале 90-ых годов купил его дедушка в Америке на распродаже. Она идеально подходила по цвету к джинсам. Но нужно же было ещё надеть что-то под низ, верно? Сева не стал долго думать и надел белую футболку. Образ его завершали белоснежные короткие носочки вместе с такими же кроссовками, которые он положил в пакет, чтобы не испачкать раньше времени. Завтракал Сева сытно, после чего проверял, всё ли взял с собой и со спокойной душой отправлялся на работу. Идти было недолго, буквально минут 20. Уже в полдевятого он был на рабочем месте, где уже была Геля. Только они. И только вдвоём.

— Доброе утро, Геля
Геля вся засветилась от счастья, увидев своего нового коллегу.
— Доброе утречко, — ответила она ему, улыбнувшись и поправив волосы, — как настроение?
— Я немного волнуюсь, потому что всё-таки первый день, да и со Светой получилось такое себе.
— Она такой человек, не думай по поводу неё.
— Я понимаю…ладно, я переобуюсь и приду.
Сева переобулся и, помыв руки и причесавшись, вышел за рабочее место, подготавливая постепенно кофейню к выходу гостей. Скоро подошли повар, посудомойщица, администратор. И вот, спустя полчаса рабочий день начался. Всё шло своим чередом, даже как-то скучно было. Сева немного волновался и один раз даже пролил кофе на пол, но это пустяки и обычная погрешность. В полдень подошёл третий бариста Саша, который был один за баром перед обедом, поскольку в зале было всего 4 человека. А в это время Геля и Сева решили отойти на обед, выйдя через чёрный ход на дворик и сев на лавочку. Дождь уже прекратился, и стало выглядывать солнышко.

— Сева, можно вопрос?
— Да
— А как ты стал бариста?
— В 16 лет, кофейня открывалась и я устроился туда по объявлению.
— Тебя там учили?
— Да, — ответил Сева, поедая спагетти с сосиской, — а ты как устроилась?
— Бывший устроил. Но тогда он не был моим парнем, у нас потом закрутился роман.
— Почему разошлись?
— Через полгода я стала понимать, что мне с ним сложно, и что он не мой человек. Он не уделял времени мне, а уделял время работе. Потом он стал работать в строительной компании менеджером, как закончил университет. Не знаю, как он там сейчас дальше. Сейчас я свободна и думаю вот о себе, о семье, о работе.
— Понятно.
Сева скоро доел свой обед, сел поудобнее и немного задумался.
— О чём думаешь? — спросила Геля.
— У папы в субботу день рождения, думаю над подарком.
— Хм, интересно. А что он любит?
Сева немного рассмеялся.
— Проще сказать, что он не любит, — с улыбкой ответила Сева, — он очень разносторонний человек.
— Хм, а у вас есть дача?
— Да, есть, а что?
— А как насчёт того, чтобы подарить ему гриль?
— Гриль? Он не хочет хорошо готовит.
— А разве это имеет значения? Мужчина должен уметь готовить на гриле, это настоящее искусство, ремесло, если тебе так угодно. Твой папа любит мясо?
— Да, любит.
— Отлично, значит научится. Я уверена, он оценит и ему понравится. Тем более, уже скоро сезон дачный закончится, будет круто его так закрыть.
Сева улыбнулся и, доев свой обед и выбросил контейнер, говорит.
— Спасибо большое за совет, — говорит Сева.
Геля расцвела ещё больше и улыбнулась.
— Да пока что не за что.
Сева ушёл обратно за бар, а Геля осталась одна, доедать свои макароны с сосиской.

Вернувшись назад, Севу встретила Света.
— Привет, Света.
— Здравствуй, Сева, как ты? Как рабочий день?
— Нормально, очень хорошо.
— Прекрасно, у меня есть для тебя задание.
— Я слушаю.
В это время за бар вернулась Геля, и случайно застала их разговор, однако на неё ни Сева, ни Света не обратили внимания.
— Смотри, нам надо придумать новый авторский кофе, и это дело, как лучшему бариста области, я поручаю тебе, даю тебе два дня.
— Хорошо, я понял.
— Молодец, — сказала Света и тыкнула ему пальцем в грудь, после чего та спокойно ушла в кабинет.
Увидев это, Геля подошла к Севе сзади и обняла через талию, чего он не ожидал. Повернувшись, он немного опешил.
— Ты чего? — спросила Сева.
— Молодец, что согласился, у тебя получится, — ответила ему Геля.
Сева улыбнулся и своими руками убрал её маленькие кисти со своей талии, после чего он развернулся к ней.
— Давай работать.
— Давай.

Вторая половина дня прошла в темпе вальса. Было очень много гостей, особенно в обед и под конец рабочего дня. Казалось, что сейчас какая-то из шестерёнок этого большого организма сейчас выйдет из строя ввиду такого быстро темпа работы. Но уже после наступления семи часов вечера, гостей становилось всё меньше и меньше и постепенно кофейня готовилась к закрытию и подготовке к новому дню.

В десять часов и три минуты заведение покинул последний гость. В кофейне к этому моменту оставались только Сева и Геля. Геля собиралась уже уходить, но увидела в лаборатории кофейни горящий, где работал Сева. Он придумывал новый рецепт кофе.

За эти полчаса, которые он был в лаборатории, она уже как будто превратилась в настоящее поле боя. Много грязной посуды, испорченного кофе, несколько пустых бутылок с сиропам. Две разбитые чашки на полу чётко говорили об этом творческом процессе, который был в голове Севы.

Геля подошла к осколкам чашек, пока Сева был повёрнут к ней спиной и, осмотрев один из них, выбросила все в мусорное ведро, что услышал Сева.
— Геля? Ты же вроде уже ушла, нет? — спросил Сева.
— Нет, я решила посмотреть, как ты тут.
— Как видишь, процесс идёт.
Геля немного помолчала и повесила куртку на крючок двери.
— Ну что, давай помогу тебе, — сказала Геля.
— Помой, тогда, пожалуйста, посуду.
— Хорошо.

Помыв посуду, Геля почти целый час наблюдала за тем, как Сева пытается сделать новый авторский напиток. Он дегустировал кофе, изменял пропорции, помол, методы приготовления, экспериментировал с подачей. По итогу, он наконец-то сделал то, чего так хотел. Он подал напиток в идеально натёртом широком стакане Геле на дегустацию.
— Попробуй, пожалуйста. Латте на кокосовом молоке с малиной.
Геля широко улыбнулась и сделал небольшой глоток, смотря ему в глаза. Немного погодя, она сделала второй глоток. Третий. Четвёртый.
— У меня… нет слов. Я в шоке, — сказала Геля, — это очень вкусно.
— Как с балансом?
— Здесь не надо ничего не менять, это то, что нужно.
Геля встала и подошла к нему достаточно близко, смотря ему в глаза.
— Ты знаешь, тебе стоит открыть свою кофейню.
— Я знаю, я давно уже об этом думаю, с удовольствием этим займусь после учёбы.
— У тебя всё получится, я верю в тебя.
— Спасибо, — сказал Сева и повернулся к мойке.
— Теперь всё это надо мыть?
— Ну. Получается так. Давай помоем тут всё и пойдём домой.
— Хорошо.
Убрав всё в лаборатории, уже почти в полночь они закрыли кофейню и вышли на улицу перед главным входом.
— Может, проводить тебя до дома? Уже поздно, — говорит Сева.
— Да, давай. Я не против, — ответила Геля, после чего они направились в сторону её дома.

Отходя всё дальше и дальше, они шли вдоль узкой улицы, мощённой прямоугольной и весьма массивной плиткой, которую иногда разбивали люки колодцев и ливневые решетки. На фасадах дома горел свет разной степени теплоты. Слева от Севы висела одинокая лампа белого цвета, справа от Гели — желтая гирлянда, которую, видимо, с прошлого года ещё не сняли. Все двери и окна домов были закрыты, не было ни души. Изредка попадались граффити на белых стенах. Погода была уже очень прохладная ночью, вот-вот должен был пойти ночной дождь.

Через буквально три минуты, начало моросить.
— У тебя зонтик есть? — спросила Геля.
— Нет, к сожалению, — ответил Сева.
— Пойдём быстрее тогда.
После этих слов дождь усилился ещё.
— Да уже наверное пора бежать.
Сева взял Гелю за руку и они вместе побежали вдоль улицы, которая выходила на проспект, где рядом как раз и был дом Гели. Повернув, Геля не заметила, как наступила в лужу, после чего её ботинки стали все грязные, а длинные носки покрылись коричневыми брызгами.
— Блин, я же их только натёрла, — остановилась Геля, смотря на свои ботинки.
— Ты будешь на ботинки смотреть или мокнуть под дождём, рискуя заболеть? — сказал Сева.

Он одел Геле капюшон на голову, после чего они снова побежали домой. Через семь минут они уже были у подъезда тридцатиэтажного дома, в котором жила Геля. Многоэтажка бежевого цвета, которая стояла недалеко от центра города выглядела странно, но не удивительно, ведь такие давно уже стали расти как грибы после дождя.
— Ты здесь живёшь?
— Да, на двадцатом этаже, — ответила Геля.
— Ого, я вообще в каменной четырёхэтажке живу, на первом этаже.
— Так ты наверное тут всю жизнь живешь?
— Да, я тут родился. А ты?
— Нет, я тут снимаю квартиру, а сама я приехала из Липецка.
— Ничего себе.
Сева и Геля быстро забежали внутрь, в подъезд, из которого ещё пахло краской, поскольку дом был построен совершенно недавно.
— Ну что, может, ко мне зайдешь? — спросила Геля
— К тебе?
— Да, а что?
— Мне как-то неудобно.
— Пошли, ты сейчас что, будешь на улице мокнуть и дальше, пока добираешься домой?
Сева немного подумал, но всё же вяло согласился, после чего они направились в сторону лифта. По пути на двадцатый этаж, лифт немного завывал и издавал странные щёлкающие звуки, будто он сейчас будет двигаться как космолёт.
— Странно он у вас как то едет, — говорит Сева.
— Какой есть, главное, что мы тут вдвоём и никого нет, — отвечает Геля, прижавшись ближе к Севе.

На середине пути взгляды Севы и Гели пересеклись. Они посмотрели друг другу в глаза, на некоторое время замерев. Спустя две секунды, Сева наклонился к Геле и поцеловал её, на что она ответила взаимностью. Об обнял её, а она тянулась всё выше и выше к нему, вставая на носочки, пока целовала его розово-красные губы.

Лифт остановился, двери открылись. Сева, медленно прервав поцелуй и нервно дыша, посмотрел на выход из кабины и говорит.
— Нам, думаю, пора, — с улыбкой говорит он это Геле.
— Да, пора, — ответила Геля и вместе они вышли из лифта, направляясь к ней до двери.

В этот момент в кармане у Севы раздалась вибрация из кармана: ему решил кто-то позвонить по телефону. И, конечно же, это была мама.
— Я отвечу?
— Да, конечно.

Сева отошёл от двери к лифту и стал говорить с мамой. Геля уже открыла квартиру и оставила дверь незапертой, чтобы он смог зайти внутрь. Через минут шесть, он зашёл в квартиру, где уже в коридоре его встречает Геля, переодетая в красивое черное кружевное бельё с чулочками. Сева увидел её образ и немного опешил от такого.
— Геля, из…вини. Но… мне пора домой, мама волнуется. Я уеду на такси.
Геля немного расстроилась, посмотрев ему в глаза.
— Я так этого хотела с тобой. И я не упущу этот шанс, — сказала она в ответ Севе, после чего она подошла к нему и стала целовать его губы, на что он не мог не ответить взаимностью.

Эта ночь выдалась незабываемой.

Проснулся Сева уже в восьмом часу утра, в районе пяти минут. Казалось, что это было всё как в сказки и хотелось вернуться назад, чтобы повторять все это снова и снова. Однако время неумолимо бежит вперёд, и прошлое уже не вернуть.

Протерев глаза, он увидел на полу всю одежду. Её нижнее белье, своё бельё, куртка тут же, рюкзак, джинсы, футболка и всё остальное. Комната у Гели очень светлая и чистая. Рядом со шкафом стояла черная классическая гитара на такой же черной подстановке, справа от кровати был небольшой столик с зеркалом, где Геля наносила утренний марафет, а рядом был столик с ноутбуком, где, видимо, она делала свои домашние задания. Сева прекрасно знал, что скоро надо бежать на работу к девяти часам, поэтому он недолго думая, решил разбудить свою подругу. Он повернулся в её сторону и прошептал на ушко: «Доброе утро».

Поцеловав ей плечо, Геля стала медленно просыпаться. Сам же Сева стал одеваться и собирался приготовить себе завтрак из того, что он найдёт сейчас в холодильнике. Проснувшись, Геля смотрела в потолок, думая о том, как стоит начать разговор с Севой, пока он тут. Она ответила на его «доброе утро» взаимностью и повернулась спиной к нему.

Сева же оделся и пошёл готовить завтрак. Кухня была простой, но всё что надо было для вкусного и сытного завтрака, включая технику, было под рукой. За полчаса уже всё было готово, Выложив на тарелки яичницу с сосисками, бутерброды с маслом и небольшое пирожное, он поставил это на столик с зеркалом.

— Это тебе, — сказал Сева, принеся через минуту горячий черный чай.
Она немного удивилась, потому что ей до этого никто завтрак в постель не приносил.
— Ты серьёзно?
— Да, а что…не так?
— Всё так, просто…мне никто ещё завтрак в постель не делал, — сказала Геля, поднявшись с кровати, показав своё нагое тело, — я очень рада, спасибо.
Они обняли друг друга и поцеловались в губы, после чего, Геля села завтракать.
— Приятного аппетита.
— Спасибо большое.

Пока Геля завтракала, Сева отошёл на кухню, где уже остывала его еда. Оба они думали о своём, о своих чувствах, об этой ночи, которая с ними приключилась. Через десять минут они оба закончили завтракать и Сева пошёл в спальню забрать посуду.
— Мне надо тебе кое-что сказать, — произнесла Геля.
Сева очень удивился такому, поскольку всё, как ему казалось, было просто прекрасно.
— Ты про нас?
— Да, это про нас.
Сева поставил временно тарелки на стол обратно и сел напротив неё.
— Говори, я слушаю тебя, — сказал Сева, смотря её в глаза.
— Я…решила уволиться.
— Что? Почему? — удивлённо и тихо спросил Сева через десять секунд.
— Потому что я не могу работать с человеком, к которому у меня чувства, это будет вредить нашим отношениям.
— Но мы же просто по сути вместе работаем, о нашем таком романе никто не знает.
— Не в этом дело, просто… Я боюсь конфликтов на работе, я не хочу ссориться с тобой, потому что я пока плохо тебя знаю.

Наступило неловкое молчание, которое прервала Геля спустя минуту.
— Я в душ…

Геля взяла своё бельё с пола и ушла в ванную. Пока она принимала водные процедуры, Сева решил немного прибраться. Помыл посуду, повесил её одежду в шкаф, после чего он увидел на столике черную книжечку в наклейках. По всей видимости, это её личный дневник. Сева решил открыть его и почитать немного. Дойдя до последней страницы, он увидел в дневнике небольшой скетч, на котором было изображено его лицо с маленькой подписью.

«Сева»

И сердечко в конце.

В этот момент из душа выходила Геля в нижнем белье. Услышав открывающуюся дверь, Сева быстро закрыл дневник и стал собираться на работу, надевая куртку.

— Ты уже уходишь? — спросила Геля.
— Да уже почти восемь часов, надо кофейню готовить к открытию.
— Ладно, иди.
— А ты?
— Я оденусь и приду, напишу заявление, отработаю этот день и уйду.
— Может ты всё-таки передумаешь?
— Нет, я не передумаю, прости, если тебя это задело.
— Ну хорошо, — сказал Сева, перед этим немного подумав.
Геля чмокнула его в щёчку и положила руку на плечо, после чего она ему погладила его гладкую щеку.
— Увидимся, — сказала Геля, улыбнувшись ему.
— До встречи, — ответила Сева, чмокнув её.

Сева отошёл в коридор, одел обувь и ушел на работу. Геля его даже не проводила, поскольку она понимала, что сейчас заплачет. Ей так не хотелось, чтобы Сева видел её слёзы. Как только он захлопнул двери, она заплакала, присев на корточки. Она понимала, что влюбилась, но в то же время она не хотела работать вместе, поскольку это могло навредить их отношениям. Особенно когда запары, можно и сорваться случайно на человека. Ведь у неё уже такое было, и это на ней очень сильно отразилось. Она села на пол и следующие десять минут просто рыдала, после чего поднялась и решила написать в дневнике.

«Я ухожу. С болью в сердце.»

Успокоившись, она стала собираться на работу, надев на себя небольшие сапожки, колготки, юбку и блузку. Приведя себя в порядок, уже без двадцати девять она пошла на работу, взяв с собой кроссовки как сменную обувь.

На работе её уже встречала Света, которой уже всё сказал Сева.

— Привет, Света.
— Привет, мне Сева сказал, что ты увольняешься.
— Да, я хочу отработать этот день и уйти.
— Понятно, пойдём, я тебя рассчитаю.
— Хорошо.

Они ушли до кабинета. Геля села на стул, пока Света ей отсчитывает деньги для расчёта. Она дала ей на руки одиннадцать тысяч и протянула листок и ручку.
— Вот, держи. Напиши заявление, сегодня приедет Александр Алексеевич, он подпишет всё.
— Хорошо.

Пока она пишет, Свету до сих пор терзали мысли, что же случилось.
— Почему ты увольняешься? — спросила она.
— Я не хочу говорить, но это моё окончательное решение.
— Это из-за Севы?
— Нет, — ответила Геля, хотя по ней было видно, что она сильно волнуется.
— Ангелина, ты правда это всё бросишь?
— А что, я должна тут держаться?
— Нет, просто ты внезапно это решила сделать.

Геля написала заявление и взяла деньги, после чего она ушла за бар и сразу подошла к Севе, протянув ему тысячу рублей.
— Возьми, пожалуйста.
— Что это?
— На подарок твоему папе.
— Но зачем? Я ведь и сам могу ему купить.
— Мы с тобой уже повязаны, я не могу иначе, — говорит Геля, держа протянутой обветшалую тысячерублёвую купюру.
— Нет, Геля, оставь себе, я не могу это принять, это твои деньги.
— Ладно, извини меня, пожалуйста.
— Да не извиняйся ты, всё хорошо. Правда.
Сева чмокнул Гелю в щёчку.
— Честно?
— Да.

Геля улыбнулась Севе.
— Это будут тогда наши деньги на нашу будущую кофейню.
— Да, ты права, — сказал Сева, улыбнувшись ей в ответ и поцеловав в губы. Ответив взаимностью, она взяла его за руки.
— Сева.
— Да?
— Сделай мне кофе!
Сева лишь кивнул в отвел и сделал Геле её любимый лавандовый раф.