Сатурн, пожирающий своего сына глава 1

Театр тот стоял на пепелище, в нём сатир козу доил.

Сатурн пожирал своего ребёнка, отбрасывая злобную тень. Струей, стекая кровью реки наполняя. От губ, к подбородку, плечо в надрыве поджимая к шее, наполненной кусками смерти, плодов своих чересел. В истошном гневе, попыток ярость обуздать, он отец и он же мать, наследника очередного поедал.

И жажде той не было конца. Она копытом, рёвом тайну смерти хоронила. Неистово, сквозь слёзы горести несла. Там начало плавно в танце, обретая свой конец, из цикла в цикл, вновь ход давала действию сему. Не мог черпать сил он у истока, где всё есть одно, неразделимо и прекрасно. Он выход для себя нашёл, своих детей он поедал из года в год. Те муки ада, безумием сознание накрыли. Из бога в демона он превратился. Бессмертие своё построил на могильнике из беспомощной мольбы, призыву к покаянию. С хрипом сбитого дыхания, с надорванной глоткой, ошмётков, рванной плоти молили дети о пощаде. Лишь те, кто смысла таинства обряда на тот момент не понимал, в сторонке наблюдали, безмолвное отчаяние, приближая очередь свою.

Сатурн, покончив с делом ставшим смыслом существования своего, от ужаса поступка, личиной сожаления маску на год отложил.

Кровь с рук демона кап-каплей по одной к древу, ручейком путь в том царстве проложила. Оправдание Сатурн искал, в прожитых столетиях, но на голод вечный был он обречён. Лишь стоило ему, вкусить сладость своей же собственной души, он сам себя проклятьем наделил. Ему он даром показался. Он вечность гнал, он обуздать её хотел.

Из глины он ваял очередного сына. В порыве рвотного рычания, он гибель принесёт ему. Мрак сгущался в царстве. Неприкаянные души исхода ждали, пытаясь предупредить живых об опасности грядущей.

Тиран серп отбросил много лет тому назад. Сатурн спускался к людям, он озарял поля, одним прикосновением своим, пустыню плодородием награждая, сады свои он памятником личным воздвигал. В век процветания, ему храмы люди возвышали. Изобилие и равенство превыше всех благ иных стояло. Вечно были зрелые плоды, и вечно была жатва. Богатых, бедных не существовало, общим было всё. Сатурналии с пышным размахом, люди отмечали, они ценили бога своего.

Но было предсказание ему: Низвергнут, будет в тартар, времени хранитель. Яд мучительной стрелой, пронзил сердце старику. Ах, если бы он знал о камне, что гладить будет он, приняв его за новорождённое дитя.

Сатурн лишь сеял страх, образом своим земли очерняя. Покрывалом ужаса он мир людской покрыл, искренне забвение, чаялся найти. Все силы, что были в нём, он в род людской вложил. Япету наказом, землю прародитель подарил. Титан, от фурий и гигантов, континенты очищая, любимым созданиям Сатурна, горы Атласа стеной перегородил, откуда Океан отец всех рек, им пашни орошал. Люди жили богам подобно.

Проклятье набирало ход. Сатурн из зрелого мужчины, обернулся старцем, плодом своего воображения, бредового виденья. Его глаза искали кровавый замысел средь, невинных отпрысков своих. Убийцей не крался к жертве, он в них угрозы находил. Обретая покой в останках месива, колодец крови наполнял, узоры в нём рисуя. Тряпьём укрытый, тёр челюсть о челюсть, мягкие ткани, взбитые во мраке он видел наяву, манившие ударами сердец. Свой источник вырыл, пропастью бездонной, камнем обложив, как чашу полную вина испить задумал бог.

Хранитель времени Сатурн, не мог юность возродить. Эпохи шли, меняя цвет. Иссохший, бледный сгорбленный старик, картину эту наблюдал. Он, демонам уподобившись, бродил по свету, в поисках глины чудотворной. Мечтал, часы песочные обернув, молодость вернуть былую. Для того и вырыли колодец тот, что стерегли десятки слуг. Те слуги были лишены по одному из чувств. На всех был дан им глаз, что в руках они держали. Тщеславные герои, завистливые братья, гневом полные создания, печалью полные родные, алчностью движимые люди, ненасытные скитальцы, блудливые мужчины, все шли к ложному источнику силы восполнять. Глупцы лишь могилу обретали, костями кладкой становясь.

Его творения Япету образа подобные, стали взывать к природе, помощи прося. Люди прятали детей, от взора обезумевшего бога. Перестали они молиться и воздаяние приносить. Почести и славу в сторонку отложив, лишь вид исправных служб теперь водили. Сатурновы силы, от лже поклонений, еще больший вред терпели. Его доспехи и щит его победоносный, в которых он Урана сверг, что ярким светом озаряли, подвиги минувших дней, теперь поблекли запинаясь об жертв бесконечного потока. Ложь и предательство кругом мерещились Сатурну. Он снов обитель покинул раз и навсегда. Он новой свитой обзавёлся — танцующие тени, звали их.