Самый дорогой человек

Старенький брелок, висящий под зеркалом на потёртом шнурке, мирно покачивался то влево, то вправо. Пожалуй, это было единственным движением, которое можно было обнаружить сквозь ночную тьму внутри автомобиля. Она поглощала всё вокруг и проникала везде, безгранично подчиняя себе цвета и формы.

Дорога вела куда-то на север. Бесцельно и самозабвенно. Счёт времени уже давно был потерян. Опоздать можно лишь туда, где тебя ждут. А спешить встретиться с неизведанным значит пытаться обогнать будущее. Даже стрелки встроенных в авто часов застыли неподвижно и показывали давно ушедший час — менять аккумулятор значило остановиться, а вынужденная остановка могла заставить мысли возвращаться к тому, что осталось там, далеко, в переполненных и душных городах.

Что осталось там, позади? И от чего ты пытаешься сбежать? Это был риторический вопрос. Андрес прекрасно понимал, что, убегая, невозможно убежать от самого себя. Можно забыть или забыться, затеряться в каких-то «важных» делах, почти потерять самое себя… Но убежать? А может он, наоборот, убегал ради того, чтобы что-то обрести?

Но на самом деле это просто был шаг вперёд. Решительный и непонимаемый никем из окружающих, да и им самим до конца.

Уехать ненадолго из благословенного и благодатного для жизни города, в котором было всё, что только можно захотеть, куда-либо уже делало тебя странным в чужих глазах. Это вызывало недоумение.

«Город — это жизнь!» — будто бы заявляло здесь всё с гордостью. Он был наполнен, переполнен всем тем, что делало жизнь удобной и комфортной — площади, жилые кварталы, деловые центры, клиники, бары, пляжи, университеты.

Был здесь и живой лес с птицами и животными, и прозрачное озеро, пусть искусственное, но весьма точно воссозданное и ничем не отличающееся внешне от дикого, среди холмов и зелёных долин..

Дорога резко свернула вправо и Андерсу пришлось отвлечься от своих мыслей, чтобы стать продолжением руля, резко повернув его всем телом в сторону, и не свалиться с обрыва. «Теперь в гору», подумал он, и переключил передачу. Двигатель зашумел чуть напористей, а впереди по-прежнему было темно. Исключая освещённую фарами часть дороги и отбрасываемые тени деревьев, стелющиеся под колесами, впереди не было видно ничего — граница между небом и землёй была старательно стёрта.

«Чего ты хочешь?» Андрес не осознавал цели своей поездки. Он ничего не искал, быть может, потому, что не знал, что может найти. Слишком многое в его мире предоставлялось человеку, едва он рождался, — собственно, всё необходимое, чтобы он стал тем, кем его ожидают увидеть. Ещё на этапе планирования, так называемого проектирования, ребенку в порядке очереди доставалась одна из ролей в обществе, закладывались и анализировались необходимые для этого умения и способности. И всё — ты часть прекрасного общества, которое будет ждать и впоследствии использовать тебя. Другого не дано. Какой смысл делать выбор самостоятельно? Это лишь разрушило бы устойчивую систему. Поэтому годами проверенный идеальный алгоритм работал исправно, решая судьбы и распределяя человеческий ресурс, в котором каждый был важен и нужен.

Андрес был инженером. И, по иронии судьбы, сейчас он оказался словно бы случайно слетевшей и закатившейся в тёмный дальний угол, куда-то под стол гайкой.

Внезапно спокойную и привычную уже пелену тьмы на секунду прервал луч света слева, и погас. Показалось? Машина все так же прорезала себе путь сквозь трепещущие тени деревьев в свете фонарей, и мимолётное видение вполне могло оказаться лишь фантазией. Но Андрес все же решил остановиться и вернуться. Уже давно никто не жил вне городов, да и он сам уже давно отъехал от тех мест, где мог быть жить хоть кто-то.. Все люди жили в городе, в самых удобных домах, в самых лучших и адаптированных условиях, которые только может представить человек и захотеть. Так что за огни могли появиться здесь, в лесной глуши, вдали от цивилизации?

Любопытство взяло верх. Он вышел из машины, громко хлопнув дверью, и этот звук резко разделил момент тишины — «до» и «после», как и светящееся пятно позади рессеяло ночную тьму и мысли Андреса.

Действительно, невдалеке от дороги было что-то яркое. Почувствовав себя ночным мотыльком, стремящимся к малейшему огоньку, Андрес, не раздумывая, подошёл ближе. После нескольких дней за рулём ноги ломанно отмеряли каждый шаг.

Глазами выискивая каждый лучик среди черных силуэтов деревьев, Андрес наконец дошёл. Источником столь яркого отсвета, заворожившего и заставившего остановиться, покинуть автомобиль и идти назад, оказались высокие окна огромного дома. Свет разливался и струился бесконечным потоком сквозь тонкое стекло, заполняя всё вокруг. Дом казался настолько большим, что с первого взгляда даже невозможно было найти, где вход в него. И вообще — что за диво такое посреди черного леса? Откуда он здесь? Здесь живут люди? Но как?! Кто?

Это с трудом укладывалось в голове. Андрес стоял перед домом, словно заворожённый, и не мог сдвинуться с места. Все его мрачные, безответные и тревожащие мысли, заставляющие появляться глубокую складку между бровей, растерялись по мере того, как он приближался к светящемуся дому.

А думы меж тем были у него тяжёлые, настолько ощутимые физически, словно к каждому волоску был привязан маленький грузик. В городе, где люди тесно жили рядом друг с другом, тепла меж ними становилось всё меньше. Машины и искусственный разум интеллектуально давно превзошли человеческие возможности — и ценность людей друг для друга была едва ощутимой. Люди были не важны друг другу. Ценнее было уметь пользоваться всеми этим техническими инструментами.

Не было элементарной нужды в том, чтобы самому что-то изучать настолько глубоко, чтобы узнать или открыть что-то новое. Искуственный интеллект уже сделал всё за тебя, едва возник запрос. Ценность владения знаниями исчезла.

То же самое и с потребностью в общении — поговорить на любую интересующую тему, не ища собеседников, не задумываясь о том, что это может быть кому-то неинтересно или что ты сам не сведущ в чем-либо.. ИИ ни в чем не упрекнёт тебя, не обидит и не обидится, не будет раздражать ненужными нравоучениями, ничего не будет требовать и ждать какой-то особенной реакции или отношения, всегда всё выслушает, всё поймет и даст нужный совет..

Чем не идеал? Только это уже не человек, это холодный разум, и чем больше человек использовал ИИ, тем и сам становился холоднее и будто бы твёрже. Люди были не нужными друг для друга.

Что чувствовал Андрес? Чувствовал ли он вообще? Остаётся ли в таком мире место для чувств, для их проявления вообще?

Тепло.. Для его появления необходимо прикосновение, физически или нематериально, но близкое. В его отсутствии люди сами становились подобными на машинам, их окружающим. Мы всегда становимся похожими на тех, кто рядом, даже если не стремимся к этому. Но тепло в людях мы ищем подсознательно, как цветы, пробивающиеся из-под земли в поисках солнечных лучей именно весной. А если перестаем искать, если утрачиваем способность сами его создавать для себя и окружающих, то теряем и свой облик. И что тогда становится важным в жизни? Для чего всё в жизни?

А чего искал Андрес? Почему он уехал из города? Он стал чувствовать этот холод, колючий, всеобъемлющий, от которого хотелось убежать подальше, лишь бы не уколоться.

Человек — существо весьма социальное, чувствующее, нежное, в своем стремлении разделять свою жизнь с другими превосходящее других. Мы можем остаться наедине с самим собой и довольствоваться этим только если знаем что такое быть вместе с кем-то. Хотя мы рождаемся и умираем по одиночке, быть может, потому нам и жаль терять эту жизнь, потому что она наполнена другими людьми.

Стоя перед сияющим домом, Андрес в тот момент позавидовал бы тем, кто все же верит в сказки, несмотря ни на что. Увидеть сияющий огнями дом в таком месте было как поймать упавшую звезду, как найти редкий потрясающий минерал среди груды камней, как в новогоднюю ночь, будучи ребенком, смотреть, прищурившись, на мигающие и переливающиеся разноцветные огоньки ёлки в ожидании невероятных чудес.

Свет — это всегда обещание чего-то тёплого, он манит к себе, притягивает, не может отпустить, не согрев.

Андрес пришел в себя, когда услышал щелчок дверного замка, он наконец заметил вход в дом. Дверь была приоткрыта и будто приглашала войти, и он решился подойти и заглянуть. Вот несколько шагов, ступени крыльца — раз, два, три — и ты уже внутри.

Первое впечатление. Всё здесь было обычным — настолько, насколько можно представить себе привычный дом изнутри. Здесь не чувствовался тот волшебный свет, который так привлек внимание Андреса. Такое часто бывает и с людьми, когда их внешнее сияние всех завораживает, а порой и практически ослепляет. Но внутри он становится ровным и тихим, не таким эффектным и горячим, а мягким.

Снаружи не было слышно звуков, но внутри дом лказался наполненным жизнью. То и дело с разных сторон были слышны разговоры, тихие, весёлые, спокойные и громкие голоса, но слова было не разобрать. И запахи — здесь смешалось всё, от ароматов какой-то невероятно вкусной еды до запаха земли в горшках.

Сделав ещё несколько шагов до ближайшей комнаты, из которой доносился оживленный разговор, Андрес осторожно заглянул в неё, чувствуя себя непрошенным гостем в чужом любимом доме. Мужчина и женщина средних лет накрывали большой обеденный стол — пустые и полные всяких знакомых и одновременно незнакомых блюд, будоражащих и без того разыгравшийся аппетит. Он вздохнул его поглубже, почувствовал как внутри всё наполнилось этими тонкими сочными ароматами, медленно выдохнул, и не решился войти к ним.

Он пошел дальше, и чем больше видел, тем сильнее чувствовал себя наполняющимся всей этой атмосферой. Этот дом — место, в котором хотелось бы быть.

Лица всех людей казались знакомыми и в то же время немного отличающимися от привычных. Кто-то пытался поговорить с Андресом, словно со старым другом, что усиливало ощущение, будто он уже бывал здесь, и, вопреки сомнениям, Андрес перестал чувствовать себя здесь чужим.

В одной из комнат он встретил девочку лет одиннадцати по имени Сандра, и она, взяв его за руку, позвала подняться на крышу. Какой невероятный вид открылся перед ним! Столько звёзд в ночном небе он не видел ни разу — казалось, будто их было даже больше, чем известно всему человечеству. Тихие и безмолвные, заглядывающие в твои глаза, казалось, протяни руку и сможешь дотронуться до них, прикоснуться к небу, запуская круги по воде.

Что было важным в мире, который покинула любовь и нежность? Кажется, даже свет этих далёких звёзд был теплее любого живого взгляда там, где вырос Андрес. Но здесь, в этом загадочном доме обитало такое ласковое и отогревающее чувство, дарящее покой. Казалось, что все люди, обитающие здесь, в некоторой степени отражали самого Андреса, напоминая его родителей, друзей и приятелей. Будто бы они знали ответы на все его вопросы, с пониманием отосясь к любому его ответу и выбору. Их взгляды проходили сквозь тело будто лучи и возвращались обратно.

И чем больше Андрес видел в доме, чем больше времени проходило для него здесь, внутри, тем сильнее ему казалось, что он бродит не в этом реальном доме, слыша тонкий скрип половиц, прогибающихся под его шагами, а внутри самого себя. Открывая какую-нибудь новую дверь, он мог увидеть комнату, усеянную невероятными сокровищами, которых не существует в реальном мире, а здесь они есть — и они до того невообразимы, что отображают собой не физические богатства, а то, что составляет негласную ценность людей — доброта, нежность, доверие, преданность, честность.. И их можно было потрогать.

В другой комнате был идеальный порядок. Она была пустой. Довольно скудный интерьер и отсутствие декора словно говорили о том, что это гостевая комната — то место, в которое мы готовы впустить человека, довольно радушно и приветливо, но приглядываясь к нему и не раскрывая своего сердца сразу. Лишь спустя время, если возникнет желание, можно поставить сюда какой-нибудь цветок для начала, оказывая тем самым свое маленькое одобрение этому человеку. Впоследствии можно даже показать этому человеку какую-нибудь другую комнату, или подарить что-то из сокровищницы. Или же наоборот, «запереть» его, в попытках избавиться от болезненных воспоминаний и забыть.

В некоторых залах этого дома Андрес видел будто бы самого себя, только в прошлом, запертого в каких-то воспоминаниях. В каких-то он был совсем ребенком, плачущим среди игрушек, в некоторых радовался чему-то, но всегда был один.

Каждому встречающемся человеку открывается одна из комнат внутри себя. Кому-то вручаются ключи, кто-то проникает будто бы сквозь стены даже без ключей, настолько близкими и доверительными отношения складываются. А кому-то не позволено заглянуть даже в замочную скважину, а двери заперты на самые крепкие засовы.

Очередная дверь. Открыв её, Андрес обнаружил комнату наполненной зеркалами. Чем больше он смотрел в гладь зеркал, тем глубже проваливался в самого себя, видя многие и многие отражения собственного я, сталкивающиеся друг с другом.

— Кто важен для меня?, — спрашивал он сам себя.

— Я важен для кого-то?, — эхом отзывались отражения.

Эти, казалось бы, два таких схожих друг с другом вопроса, если прочесть их в обратном порядке, получали иное значение.

Андрес вглядывался в свои глаза в серебристой глади всё пристальнее. Ответ не требовался, но если ответить.. Получалось, что он и есть — самый важный человек. Эгоизм? Пожалуй. Но не в том перекрученном виде, когда для человека несущественно ничто кроме него самого. А утром, что это то, от чего можно оттолкнуться, собственная точка опоры. Тогда… Он сам и есть — большее из всех сокровищ?

Не осознавая собственной ценности, можно потерять всё, что кажется важным. Не так значительно быть важным для кого-то, сколько быть таковым для самого себя. Важно не чужое мнение, не чьи-то взгляды и действия, а то, что человек сам представляет из себя.

«Ты — самый дорогой человек», — вот что говорили отражения.

…Андрес открыл глаза. Занималась утренняя заря, он был в своем автомобиле, первые робкие солнечные лучи едва проникали сквозь окна, роняя на землю тонкие тени ветвей деревьев. Ночь прошла.

Он слышал и видел просыпающийся день вокруг, но внутри ещё звучали голоса зеркал, в которые он начинал верить.

«Ты и есть самый дорогой человек». Осознание этого постепенно заполняло нежным теплом все уголки его сознания, даже переполняло, как тот свет, что струился из огромных окон таинственного дома тогда, ночью. Был ли это сон?.. Даже если и так, но теперь он знал, что делать. Теперь он знал, что может, он знал, что у него есть. Он больше не ждал чего-то, он мог сделать сам.

Нужен ли ему кто-то? Или что-то? Чего он хочет? Возможно, вопросов теперь стало ещё больше. Но теперь Андрес точно знал, что всё то, что он видел, — правда. Не так важно то, что окружает тебя, как то, что есть внутри. Ничто не появится из ниоткуда, что-то, что нужно именно тебе, потому что всё, что ты ищешь, у тебя уже есть, просто, возможно, ты ещё об этом не знаешь. Если твой собственный внутренний мир полон тепла, то оно неизбежно будет разливаться, согревая всё вокруг.

Андрес повернул ключ, двигатель автомобиля недовольно поворчал, но заработал. Взявшись крепко за руль, одним рывком он с силой крутнул его, развернулся и поехал обратно.