самолёты

Самолёты он не любил. Вернее, нейтрально относился. Они у него кроме равнодушия никаких особенных чувств не вызывали. Все эти досмотры, регистрации, тяжеленные чемоданы, бесконечные аэропорты и мамашки, орущие на своих таких же орущих детей, чтобы те поторапливались, пока их отцы идут рядом с незаинтерисованным видом. Последнее, наверное, у него пошло из детства, потому что его собственная мать, когда они куда-то летали, что было довольно редко, частенько повышала на него голос по самым разным причинам: например, потому что он медленно идёт, он идёт не туда, поставил рюкзак на пол, засмотрелся в окно, задержался в туалете. Конечно, она это не со зла, просто нервничала очень – одна да ещё и с ребёнком. Отец-то их тогда уже бросил.

Короче, не любил он конкретно этот процесс от приезда в аэропорт до выхода из него. Вот и сейчас, пройдя семь кругов ада из девяти, сидя заранее пристёгнутым и смотрящий в иллюминатор на взлётную полосу, он ждал неизбежного. Семь кругов, два осталось – это сам полёт и маленькие дети. Ну, ещё и сосед, но в круги это не входит, слишком мелком. А, также забрать багаж – это тогда десятый круг. Орущих детей вообще мало кто любит. Он их тоже не то, чтобы не любил. Просто раздражает. Они же не виноваты, что так реагируют на взлёты, снижения и турбулентность, и они также не виноваты, что их же родителям приходится за них краснеть и всячески успокаивать, старательно игнорируя почему-то осуждающие взгляды пассажиров.

Сосед оказался соседкой. Блондинка с бежевой тканевой сумкой, довольно лёгкой на вид, уселась рядом, поздоровалась и уставилась в телефон. Он поздоровался в ответ и стал смотреть вперёд, чтобы боковым зрением хоть как-то рассмотреть попутчицу. Обычная, ничем не примечательная девушка, таких на свете миллион и больше. Он вдруг подумал, что они могли бы быть вместе. Точнее, нет, не могли бы. Для начала, как они будут смотреться? Он, подстриженный под “единичку”, зажатый и неуверенный в себе, и она. Она, конечно, не идеал красоты и тому подобное, но ничего себе, нормальная. Но может оказаться таким говном, которого свет раньше и не видел. Поэтому… Самолёт тронулся. Ну или же он умом. А, нет, всё-таки самолёт.

Блондинка рядом убрала телефон и поистегнулась, уставившись в окно, а он в свои сцепленные на коленях руки. Да, полёты он, как себя не успокаивай, не любит.