Сабина

Март 2008 года выдался холодный. В субботу 8 числа я обзвонил знакомых по иммиграции дам и поздравил с праздником. Никто этот день торжественно не отмечает, как было при Советской Власти, но поздравления продолжают ждать и не напрасно. Старые праздники, пожалуй единственное общее, что у нас осталось.

Что же мы приобрели в иммиграции? Каждый своё, за чем и ехал. Обычно такие сокровенные мысли не высказывают вслух, а прикрываются общими фразами о будущем детей или свободе, под которой можно понимать всё что душе угодно. И спрашивающий и отвечающий врут сами себе, за редким исключением. Я не исключение и не могу толком объяснить зачем не вернулся из деловой поездки. Скорее всего, захотел жить сначала. Можно ли прожить не одну жизнь? Оказалось можно и даже не одну дополнительно к прошлой.

Что такое свобода? Это состояние души, когда ты делаешь что хочешь или когда ничего не делаешь и ничего не хочешь? Свобода это динамичное состояние, вызванное изменениями гормональной системы. Каждому уровню тестостерона соответствует своё понимание Свободы.

В настоящий момент времени, из-за весеннего авитаминоза, мне ничего не хочется, кроме как куда-то уехать из Бруклина. Как он мне осточертел за последнее время! Нет, он мне нравится изначально, я к нему привык и здесь мой дом. Но дом любишь особенно сильно, когда далеко от него. А стиль жизни, диктующий, что надо работать с утра до ночи и заявляться в свой дом только спать, со временем переводит любовь к дому в ненависть.

Мне нужны периодические отлучки из дома, не длинные, что бы он забылся, а так, на неделю или две, можно и в другую страну, где от напряжения всего тела стучит в висках, бьёт озноб от неожиданности бытия, временами закипает кровь и поднимается артериальное давление крови за одно мгновение.

После последнего моего возвращения из Латинской Америки прошло уже пол года. Я заскучал среди суеты Бруклина и небоскрёбы Манхеттена из окна моей кухни уже не радовали глаз. Да и время года сейчас пре отвратное. Ветрено и сыро, но не настолько холодно, чтобы надевать тёплую куртку. Ноги всегда мокрые из-за снежной слякоти. Снег не вывозят, а сгребают в сторону. Следующую ночь он опять идёт, а потом неделю тает и грязные потоки талой воды забивают ливневую канализацию. Каждую зиму 3-4 снегопада и каждая зима, как вселенская катастрофа. Я не люблю зиму атлантического побережья Новой Англии, так как она депрессивно действует на мою психику. Особенно сгребание снега и засыпания им моей машины, стоящей у тротуара. Идиотизм, по другому сказать не могу.

Праотец Авраам жил много интереснее, кочевал со своими стадами, отбивался от набегов соседей и сам досаждал им изрядно. Жизнь человека заключается в регулярной смене мест проживания, работы и в борьбе. Без борьбы она добровольное рабство в виде обязательной для всех членов свободного мира работы, которая не имеет никакого жизненного смысла, кроме как получение средств для пропитания и оплаты крыши над головой. Вряд ли чьё то жизненное призвание заключается в сидении на стуле перед монитором с многочасовым стучанием по клавиатуре компьютера. Таким делом в Природе занята только одна птица и её имя дятел. Ах, да, за такую работу платят достаточно много денег, дают медицинскую страховку и так далее. Не задумывались почему такая щедрость? Они вас медленно убивают, вы продали жизнь в рассрочку. Если вам повезёт, то умрёте в своём Пентхаусе от инфаркта или от аварии внутри своего Ауди последней модели. Я уже пережил инфаркт и аварию в машине. Для меня это достаточный урок. Умереть можно и по другому, без отягчающих мораль и здоровье обстоятельств.

После трёх-четырёх месяцев жизни “винтика большой машины” меня охватывает общее беспокойство разума и всё начинает раздражать. Ныне желание жить в стиле праотца Авраама считается психическим заболеванием, а то и преступлением. Артистам Голливуда за исполнение роли “хороших” парней платят миллионные гонорары. А реальных парней за такие же дела ищет интерпол. Скорее всего, я родился не в своё время. Завтра воскресенье и надо уехать подальше из города или я рехнусь.

Одна моя знакомая по имени Верочка как то меня спросила, почему я веду такую неустроенную жизнь. И поставила этим вопросом меня в затруднительное положение. Я никогда не думал, что жизнь надо устраивать, а не жить, как живётся. Я её переспросил, а что она понимает под устроенной жизнью и получил банальный ответ, мол семья. Семья у меня была долго и хорошая, как у всех. Потом это хорошее стало исчезать, словно в тумане и осталось классическое трио: жена, муж и ребёнок. И ни у кого своей жизни нет. Всегда завидовал рукастым мужикам, которые имели время, что-то делать по дому или у соседей. Делали они обычную работу, но у них было время на это, а у меня никогда не было столько свободного времени. Зато сейчас оно появилось. Но оно не для ремонта или покраски, моё время для жизни. Если стены облезли, то пора менять квартиру, если устаёшь на работе, то пора менять работу. Переезд дело хлопотное, а развод тоскливое, так надо ли снова сходиться, если у женщины другие понятия о жизни и отягощать своё и её будущее.

Свободных женщин ровно столько, сколько свободных мужчин и периодически они находят друг друга. Надолго ли? На время, пока отношения сохраняют новизну, до момента возникновения привычки. Плохо это или хорошо? Кому как, ныне и гомосексуализм не постыдное дело. Обама по такому случаю изрёк, что если есть яблоки, то они должны быть для всех. Что он подразумевал под “яблоками” я не понял, как и не понял, кто такие “все”.

Утро 9 марта выдалось ветреное, почти по-зимнему холодное. Цвет неба свинцово-серый, даже солнце не ярко-жёлтое, а цвета тарелки из алюминия, сильно покарябанной солдатскими ложками. Завтракать дома не стал. Готовить завтрак надо под настроение, а не просто загрузить желудок протеином и карбогидратами. Для приготовления завтрака требуется время. А его у меня сегодня нет, точнее нет времени и желания на Бруклин в целом. Пока брился и чистил зубы закипела вода в электрическом чайнике и я в термосе заварил чай с жасмином и лимоном. Сделал пару бутербродов с колбасой сервелат и швейцарским сыром. Куски хлеба “Бородинский” обжарил на тостере и приятный запах защекотал ноздри. Между сыром и колбасой положил листики петрушки и тонкие кружочки редиски. Ничего другого в холодильнике не нашлось. Там вообще редко что находится кроме фруктов и кефира. Бруклин хорош тем, что все продукты знакомы по родине и в магазине и в ресторане.

Ещё раз выглянул в окно. На улице никого не видно. Хотя час не ранний. Бэй Ридж вымирает в воскресные дни при такой погоде. Под окном голые озябшие ветки деревьев покачиваются от ветра и каким то образом издают звуки шелеста листвы, которой уже нет. А может, это в памяти всплывают воспоминания прошлых лет?

В мире всё взаимосвязано, память, тело, свет, звуки и температура воздуха на улице. Включил телевизор уточнить прогноз погоды. Диктор называет цифру 36 градусов по Фаренгейту и потом добавляет фразу, а чувствуется как 32. Но к полудню потеплеет до 42 градусов. И так всегда, имеем одно, а чувствуем другое. Что я имею сейчас? Немного времени до понедельника, а что чувствую? Что времени на жизнь совсем нет.

Что же такое жизнь? Толкотня в магазинах или транспорте. Просмотр по ТВ игры в бейсбол или новостей. Последние обусловлены пакостями власть имеющих в каждой стране. Каждый из властолюбцев имитирует мозговую деятельность якобы в интересах народа, его избравшего, а на самом деле, решает свои шкурные интересы на будущее, которое начнётся после его ухода из высокого кабинета. Надо подкинуть максимально друзьям, что оплатили твоё избрание, а потом они насытившись премного, а аж до отрыжки, тебя пристроят на почётное место в компании или университете с зарплатой, которую ты успел отстегнуть в соответствующий фонд будучи на высоком посту. Нет, лучше монархии природа ничего не предложила. Предводитель племени должен иметь божественное начало, как фараон или как царь. Хочу жить при царе, при помазаннике божьем. Избрание руководителей государства это от корыстных людей, зарящихся на казну государства.

Я поехал на берег океана в штат Нью Джерси. После моста из штата Нью Йорк выскочил на дорогу 35, и не доезжая до города Кингсбург вышел на дорогу 36, которая идёт почти по самой кромке пляжей. Ехал полчаса куда глаза глядят пока не уткнулся в тупик пустующей автостоянки. Летом здесь и велосипед негде поставить, а в холодные месяцы можно фигурное катание на тракторе трейлером устраивать. Поставил машину возле дюн и пошел бродить по холодному песку вдоль моря. Шёл без цели, как ветер переносит с места на место пустой старый полиэтиленовый пакет. Возле самой полосы прибоя ветер продувал куртку насквозь, она нисколько не грела и казалось, что склеена из тонкой бумаги. Иногда он поддувал снизу и одёжка периодически надувалась и сдувалась, как дырявый воздушный шар, да какой там шар, как хилый китайский зонтик за доллар. На плече висела сумка с термосом и бутербродами, но места, где можно было бы присесть и перекусить пока не встретилось, везде была позёмка из струек летящего песка.
На пляже никого не было в этот холодный день. Ситуация напоминала кадры фильма о крушении космического корабля и одиноком космонавте, бродящем по безжизненной планете вдоль океана, в котором ещё не зародилась жизнь. На необитаемых островах Карибского моря есть кокосовые пальмы, заросли с диковинными плодами и птицами всех цветов и размеров. Именно там Робинзон Крузо и жил полный оптимизма. Попади он зимой на остров близ Нью Джерси, то и сочинять Даниэлю Дефо было бы нечего. В такие дни, как сегодня, местность представляет собой могилу под открытым небом. Песок то накроет труп, то откроет его. Но могила эта не тёмная кладбищенская со всякой чертовщиной, а безразмерная и светлая с холодным серебристого цвета солнцем. Можно было кричать во всю силу легких и ни одна живая душа тебя не пришла бы спасать. Из-за шума ветра, даже чайки не услышали бы твоих воплей.

Опять вспоминаются кадры из фильма с музыкой подталкивающей на самоубийство. Повсюду виднеются выброшенные зимним штормом панцири каких то членистоногих с костяными хвостами в виде рапиры, продрогшие ракушки и почерневшие засохшие водоросли. Они создают эффект присутствия на планете Земля, где произошла катастрофа и остаток своих дней проведешь среди побелевших скелетов рыб и бурых панцирей крабов, разбитых клювами альбатросов.
Я уже начал замерзать, когда после преодоления очередного склона увидел выброшенный на берег баркас. Он уже врос в песок и лишь открытая дверь скрипела в такт порывам ветра. Ветер усилился, солнце скрылось за тучами и мелкий песок бил в глаза. Решил передохнуть в кубрике и потом вернуться к машине. Забрался на
палубу, спустился на три ступеньки в кают-компанию и увидел удивленное лицо, которое без испуга смотрело на меня. Это была молодая женщина. Она сидела на ящике перед иллюминатором и рисовала море, песок и чаек вокруг красивого парусника 19 века, потерпевшего крушение на необитаемом острове.
Я не проронил ни звука, а просто подвинул другой ящик, сел рядом, достал из сумки
термос с горячим чаем и взглядом предложил поделиться. Она улыбнулась и молча протянула руку к крышке в которой дымился чай. Пока она мелкими глотками пила чай я взял карандаш и сделал на её эскизе набросок фигуры человека сидевшего с поникшей головой у кромки прибоя. Девушка допила чай, отложила крышку. Ластиком в небе среди туч сделала разрыв и штрихами падающий свет. Я опять взял карандаш и нарисовал в разрыве туч большой глаз.
Она заулыбалась, протянула руку и представилась:
— Сабина, студентка колледжа в Брукдейл.
Я взял ее руку, согретую крышкой с горячим чаем, посмотрел на тонкие пальчики с остатками французского маникюра и тоже представился:
— Влад, специалист по само выживанию, но пока не при деле и вожу матрасы в грузовике.
— Романтичное знакомство,- добавила она, но не сделала попытки высвободить свою ладошку из моей руки. А мне её выпускать не хотелось. Но поразмышлял секунду и выпустил со вздохом. Она это заметила и спросила:

— А почему ты назвался Владом?- и указала глазами на куртку.

Там были буквы “Альварес, команда МГ Ю-9”.

— Альваресы не имеют славянских имён.

— Это мой позывной.

— А что обозначают буквы МГ и Ю9.

— Ох, любопытная, сейчас закричишь и убежишь.

— Не убегу.

— Это код группы “Мёртвая голова, Объединённая” из 9 человек.

— Куртка сидит на тебе хорошо, значит она твоя, а какое из имён чужое?

— У меня есть и другие куртки, на которых другие имена.

— Как интересно, поскольку ты специалист по само выживанию, то количество курток и имён соответствует количеству раз выживания?- и она засмеялась.

— Можно и такую трактовку дать, она мне даже больше нравится, чем официальная легенда, ваша теория ближе к научному эксперименту.

— А ты был учёным?

— Почему был? Любые навыки в жизни остаются с тобой навсегда. Когда есть необходимость, то ими пользуешься.

— А какие навыки у тебя есть?

— По химической технологии, микроэлектронике, рисованию, сочинительству, самообороне без оружия и по применению оружия, но самый главный навык у меня знакомство с красивыми молодыми девушками.

— Это я заметила. Ты меня возьмешь в плен?

— Ты готова сдаться?

— Нет, сначала я сделаю что-нибудь запоминающееся, героическое, а ты проявишь навыки само выживания и после я сдамся.

Сабина звонко засмеялась и вдруг оборвала смех. Я не стал оборачиваться, так как услышал осторожные шаги по палубе и почувствовал запах немытого тела, точнее двух тел.

— Эй ты, специалист,- раздался грубый голос сзади, — сейчас ты отдашь нам кошелёк и девушку, а потом она будет ухаживать за тобой в госпитале, — добавил второй голос.

К моей спине был приставлен острый предмет. Я посмотрел в глаза Сабины и увидел в зрачках подобие двух фигур.

Вот не повезло, мелькнула мысль в голове. Сколько раз себе говорил, что при плохом самочувствии надо идти в спортзал, а не искать приключения на свою задницу. Теперь проблем будет воз и маленькая тележка. Девочка то не виновата, но она свидетель. Такая молодая и красивая, доверчивая, будет ли молчать эта студентка.

— Ок, кому из вас нужен кошелёк, а кому нужна девушка?

От такого вопроса давление острого предмета ослабло. Один из говоривших вошёл в каюту, подошёл к Сабине и положил ей руку на плечо.

— Сабина,- сказал я,- не надо никаких героических поступков,- хорошо?

Девушка поняла намёк и ответила:

— Поступай как считаешь нужным, Альварес.

— Сабина, только полный молчок, договорились? При такой ситуации вариантов мало.

— Договорились.

У неё природное самообладание, чтение мыслей партнёра и полное ему доверие. С ней можно делать работу любой сложности. Хотя, она скорее здесь не случайно, наверное ловушка для этих хулиганов. Может она “коп” и потом накинет на меня наручники? А за барханами в машинах ещё четверо её коллег? Тот мужчина, что подошёл к ней, сделал движение и погладил по волосам. Сабина сделал брезгливое выражение лица. На душе отлегло, значит не из полиции, те по другому реагируют.

— Ок, мне надо встать и достать деньги. И я не дожидаясь разрешения, по-стариковски кряхтя, медленно привстал, положил руку во внутренний карман и первым выстрелом вслепую из подмышки убил стоящего сзади, а вторым выстрелом глядящего волосы Сабины. Пистолет у меня короткоствольный для ближнего боя. Используется охранниками, работающими в толпе. Ствол сделан по технологии “немая кошка”, работает без глушителя, звук похож на тихий кошачий кашель. Изготовлен в Германии. Качество лучше не бывает. Сабина даже не сообразила сразу, что произошло, так как оружие я не доставал и второй выстрел был сделан тоже из подмышки, но боком. Когда непрошенные гости рухнули она встрепенулась и выпалила:

— Бежим скорее, Влад, давай скорее.

— Сиди, где и сидишь, это только начало. Лучше закрой глаза, а то потом тошнить будет и бессонница до конца жизни.

— Что ты собираешься делать?

— Убрать с места убийства вещественные доказательства, по которым нас могут опознать.

— Мне интересно.

— Тогда помогай.

Я попросил её собрать не торопясь все мелочи, включая стружку от заточки карандашей. Потом собрал свои мелочи, включая гильзы и пули. Пули я вырезал из тел их же ножом. Латексные перчатки у меня всегда с собой. Резал аккуратно, чтобы кровь не испачкала одежду. Сабина внимательно за всем наблюдала и никакой истерики у неё не было. Со всех предметов, которых мы касались, носовыми платками тщательно стерли отпечатки пальцев. Проверили наличие ниток от одежды на ящиках, которые служили нам сидениями. Осталось самоё сложное, замести следы на песке внутри баркаса и снаружи. Адова работа, но нам пока никто не мешает. У Сабины зазвонил телефон, я показал жестом не отвечать.

— Это мама!

— Потом проверят все звонки и GPS укажет твой номер с этого места. Через пол часа ты будешь давать чистосердечные показания.

— Ты откуда знаешь?

— Сериалы криминальные смотрю по телевизору.

— Не ври.

— Основную работу сделали. Теперь посмотрим, кто они такие?

— Ты будешь карманы проверять?

— Ох, девочка, учись и не задавай вопросов. Смотрим на их внешний вид. Что ты можешь сказать?

— Вонючие они.

— Правильно, давно не мытые тела имеют сильный запах, причём у того, кто был позади меня, запах имеет нотки ацетона. Он диабетик.

— Вау!

— На руках у них одинаковые татуировки, значит они принадлежат к одной группе нарушителей закона. Одежда у них, как у близнецов, то есть им её выдали. Она по размеру, износ одинаковый, одежда лёгкая, выдали летом. Обувь тоже одинаковая, но у того, кто гладил твои волосы, ботинки сношены меньше. Значит ему выдали их много позже. Лица небритые. Щетина у них отросла одинаково, значит сбежали в одно время. Теперь осмотрим нож. Он сделан из клапана грузового автомобиля. Он тяжёлый, кованый, на нём следы рыбы и запах засохшей рыбы. Они голодные и жрали всё, что выкинет море. Такие ножи можно сделать на производстве, куда водили их на работу. Это их рабочая одежда. Скорее всего, этим ножом они убили охранника и сбежали месяца два назад. Если мы сейчас посмотрим кубрик, то можем увидеть их личные вещи. Они жили и скрывались в этом баркасе. Будем смотреть кубрик?

— Нет, нет, хватит.

— Будешь ещё ходить рисовать сюда?

— Упаси господь, я же ничего против них не смогла бы сделать. А у тебя есть татуировки?

— Мне они не нужны. Меня бог создал таким, какой я сейчас есть и никакие дополнения мне не нужны,

— Все армейские приходят с татуировками.

— Они слабые люди. Им нечем выделиться из толпы, кроме девиза части, а девиз носится на жетоне, а не на теле.

— А какой девиз у тебя?

— Убивай всех подряд, бог трупы сам рассортирует.

— Бррр, тебе не страшно?

— Мне нет, я привык, а тебе противно?

— Да.

Я расстегнул куртку и показал этот жетон.

— А теперь иди домой, наша дружба окончилась. Я сам замету следы на песке и твои и свои. В таком деле эмоции только вредят.

— Нет, нет, прости меня. Я не подумала. Я не хочу тебя терять. Я таких мужчин, как ты, никогда не встречала и никогда не встречу. Вокруг меня другие люди.

— Мы этим людам обеспечиваем спокойную жизнь. А сами живём другой жизнью, Она мне нравится, я таким образом служу богу. Для меня бог не философская концепция, а реальность, которую я вижу и слышу. Он мне говорит, делай то и это, а от остального воздержись.

— А от меня ты воздержишься теперь?

— Нет. Он меня к тебе привёл. Это его воля. Хотя приминать решения я могу сам. Он может их одобрить, а может наказать. Не будь меня, что с тобой сделали бы эти дядьки? Ты об этом не подумала?

— Нет.

— Ну отдохнула немного, бери досочку и смахивай все свои следы на песке, а я свои. Двигайся до дюны. Мы пришли с разных направлений. Дойдёшь до асфальта и подождешь пока я не подкачу на машине.

— Далеко она?

— Далеко, но я быстро обернусь, Дай мне твой шарф я привяжу к ботинкам куски досок и мои следы нельзя будет идентифицировать.

Через пятнадцать минут я подъехал. Девушка уже начала замерзать. Посмотрел ей в глаза и не увидел даже тени опасения, что я не приеду. Потрясающее доверие. Такая девушка Божья благодать для любого мужчины.

— Поехали в городок Нептун и купим в магазине “Армии Спасения” подержанную обувь и куртки, а свои уничтожим.

— Как?

— Затопим в мешках подальше отсюда, например, в протоке Лонг Бранч.

— Детектив настоящий.

— Там же купим новую одежду и обувь, а вещи из магазина “Армии спасения” бросим в мусорный бак, откуда их подберут местные бродяги.

Я запарковал машину в блоке от магазина подержанных товаров на Асбери авеню. Дал Сабине деньги и сказал:

-Moй размер обуви 10.5, а размер куртки “L”. Свои размеры не забыла?

— Глупая шутка. Где магазин то?

— На Саус Мэйн стрит, угловой дом, вход с Мэйн стрит.

Через десять минут Сабина вернулась с покупками. В машине и переоделись. Свои вещи сложили в мешок, я достал из багажника найденные в дюнах три камня и тоже положил их в мешок, ручки которого завязал узлом. Повернули налево и выскочили на дорогу 71, где на мосту через озеро Дил по пути в Лок Арбор моя спутница выбросила мешок через окно в воду.

— Ок, Влад, теперь куда?

— На Монмаус мол, покупать обновки. Держи деньги и не скупись на шарфик.

— А не дорого получится?

— Свобода много дороже, а тебе девочка вообще цены нет. Ты меня покорила своей выдержкой и считай, что я в тебя безнадёжно влюблён.

— Ошибаешься, в любви безнадёжных ситуаций не бывает. Что потом делать будем?

— Поедем в ресторан и отметим наше знакомство. Из ресторана позвонишь маме, чтобы она не волновалась.

— А нас уже будут искать?

— Кого нас?

— Тебя и меня?

— За что?

— За это.

— Я тебе сказал “ЗАБУДЬ”, наших следов уже нет !

— А я думала.

— Давай договоримся сразу, что в таких делах думаю я, а ты в других.

— В каких?

— Которые не бывают безнадежными.

— Так я тебе правда понравилась?

— Я не хотел выпускать твою руку из своей при знакомстве, ты очень смелая, открытая и тёплая.

— Ты тоже непосредственный, с тобой легко делать даже страшные вещи. А где мы с тобой познакомились?

— На моле познакомились и решили пойти в ресторан, так как холодно на улице. Где ты была до этого я не знаю и ты меня раньше не видела. Мы встретились с покупками в кафетерии. Я тебя выпущу за четверть мили от мола. Войдём порознь, а выйдем вместе. Это камеры слежения покажут, если до этого дойдёт дело. Но думаю, что это перестраховка.

— Можно я тебя с мамой познакомлю?

— Обязательно.

— В детективах свидетелей убивают, почему ты меня не убил?

— Ты соучастник и есть смягчающее обстоятельство.

— А если правду рассказать?

— Расскажешь, если Архангел Михаил при входе в рай тебя об этом спросит, но только ему. Ты веришь в Бога?

— Католическую школу кончала.

— Всё, что на планете не происходит, делается с Его ведома. Если человек грешен, то Бог сам отбелит его, как “волну”, это такая ритуальная шерсть. Главное ему не врать, не мы начали и не нам кончать. Сабина, погода портится и предлагаю перекусить в рыбном ресторанчике. Я знаю один такой, где сидят за кружкой пива настоящие рыбаки, которые и доставляют в ресторан деликатесы моря. Там, конечно, не модерн, но вкусно и интерьер для тебя, как художника, будет интересен.
— Очень хорошее предложение, но мне надо сначала заскочить домой и предупредить маму. Она, наверно, волнуется.
— Отлично, приедем домой, познакомимся с мамой и втроем поедем покушать. Но сначала сделаем покупки.

На моле управились быстро и плюс шарфик она себе купила хороший, длинный и тёплый.
Уселись, я включил отопление и поставил диск с карибскими напевами. Через двадцать минут мы были у маленького дома в ярдах 100 от дюн. Во дворе ветер надул песок и дорожка в гараж напоминала кусочек пляжа со следами колес по которому ездили рейнджеры на своих джипах. Значит живут без мужчины в доме, решил я. Некому песок откидать.
Мама оказалась приветливая сухощавая женщина. Звали ее Дори. Поинтересовалась откуда обновки. Сабина врать не стала и сказала, что я ей купил и почти с лёта признался в любви. Мама рассмеялась и посмотрела на меня. Я подтвердил сказанное. Но с нами она наотрез отказалась ехать, сослалась на то, что много дел по хозяйству, попросила долго не задерживаться и в казино не играть, так как это грешно. Я дал ей бизнес карточку с номером мобильного телефона и сказал что может мне позвонить, если по ее мнению мы задержались. Дори взяла кусок лакированной картонки, внимательно посмотрела и произнесла с вопросом
-Dream Well inc.? Какое интересное название.
— Мне поначалу оно тоже казалось странным, а потом привык и это стало моим девизом во всех делах, конечно не в смысле сна, а мечтаний.
— Ты прав, мечтать надо о хорошем, ну пока. Поезжайте. У меня еще стирки полно.
Мы вернулись на дорогу 71 и по самой кромке моря поехали на юг. Приехали в рыбацкий поселок, где был на вечной стоянке старый корабль переделанный в ресторан. Рядом на якорях покачивались старые давно не крашеные рыбацкие шхуны. На них до сих пор ходят в море, но на приведение в должный вид не хватает средств. Потом это ведь не голливудское кино с Джони Деппом, а тяжелая и опасная работа.

В зале почти никого не было. Нас посадили возле иллюминатора. Сабина достала блокнот с карандашом и стала делать зарисовки рыбацкого пирса через овальное окно. Кушали колечки кальмаров, креветки, ракушки с тонкими макаронами и тунца. Я спросил Сабину о наличии у нее водительского удостоверения и могу ли я выпить стаканчик белого вина и стопочку бренди. Она утвердительно кивнула.
Посидели мы хорошо. Затем пришли еще несколько человек, судя по всему завсегдатаев заведения. Они заказали много пива, большое блюдо со всякой снедью и каждый сам себе накладывал по желанию. Сабина эту кампанию тоже нарисовала тонкими штрихами, потом принялась за интерьер с акулами, канатами, якорями, колоколами…

Позвонила Дори и поинтересовалась как дела. Я передал телефон её дочке. Разговор шёл на испанском и я получил приглашение переночевать у них в доме или хотя бы отоспаться после выпивки. Я с радостью согласился, так как переться в Бруклин не хотел.
Дома нас ждал хороший салат, фрукты и немного красного вина. Поболтали, затем пошли в комнату Сабины. Я завалился на кровать, а она мне показывала свои художественные работы, читала кое-что из своей прозы и пела под гитару. Глаза у меня стали слипаться, она потушила свет, легла под бок и тоже заснула. Часов в 11 вечера пришла Дори и нас разбудила. Позвала пить чай мате. Попили чаю и я сказал:

— Уже ночь, мне пора домой в Бруклин, спасибо за приют и угощение.

Я надел куртку и Дори спросила:

— Когда тебя ждать?

Я посмотрел на Сабину, она стояла за мамой и ждала моего ответа. В этом доме слово мамы было законом.

— Сабина, у тебя есть парень, наверное? — спросил я.

— Есть, мы учимся в одной группе.

— У тебя есть на него серьёзные планы?

— Нет. Мне вообще никакие планы пока мама не дозволяет.

— Понял.

Я повернулся к Доре.

— У меня тоже была такая строгая мама и ничего не позволяла до окончания колледжа. Дори, вы её копия, в этом плане. Поэтому, я спрошу вас, могу ли я приехать послезавтра. У меня будет ясно с работой вне США.

— Конечно, приезжай в любое время, я не против.

— Спасибо, а почему у вас дорожка от гаража засыпана песком, там нет машины?

— Нет, я её разбила год назад, а денег на ремонт не собрать.

— Понял. Я приеду и оставлю вам свою машину, она правда великовата для женщины, но она комфортабельная. Она будет в вашем распоряжении до моего возвращения. Но я не знаю, когда вернусь, две недели, месяц или больше. Если будет срочная информация, то наша канцелярия пришлёт вам письмо, где я и что со мной, договорились.

— Понятна ситуация, спасибо, я буду ждать,- сказала Дори.- Сабина работает продавцом, на пол ставки, а я всё время дома, зарабатываю стиркой для состоятельных соседей. Их много, для кого маникюр важнее чистоты белья. Сабина, попрощайся со своим другом.

Сабина подошла ко мне и прижалась всем телом:

— Я тебя буду ждать.

— Спасибо. Пока, а то уже наступило завтра.

Я приехал, как обещал. Дори меня ждала. Мы попили чаю и поехали к нотариусу. Я там оформил доверенность на автомобиль с правом продажи. Потом поехали в банк Chase, там ввёл её имя и все данные на свой расчётный счёт и получили дебитную карточку на имя Дори Гарсиа.

— А теперь, мамочка, отвези меня в Camp May, там меня ждёт катер на пограничном пирсе.

Дори села за руль, поправила сиденье и уверенно повела машину на юг штата. Ехали молча. Когда приехали она сказала:

— У тебя теперь есть семья, мы будем ждать. Береги себя. — И меня перекрестила.

Я сел на катер и помахал ей рукой.

Командировка была долгой, а в конце меня разрывом мины зацепило и серьёзно. Меня вертолётом доставили в штат Нью Джерси и поместили в госпиталь в городе Нью Брунсвик. Об этом семье Гарсия и сообщила канцелярия. Я спал после очередной операции, когда мама с дочкой зашли в палату. Сестра меня осторожно разбудила и я увидел Дори и за её спиной Сабину.

— Иди поцелуй своего мужа, — сказала Дори.

Сабина сорвалась с места и осыпала моё давно небритое лицо поцелуями. Потом подошла Дори и сказала:

— Продавай свою квартиру в Бруклине и переезжай к нам. Нам не хватает мужчины в доме по хозяйству, да и мне тяжело песок убирать.

— Спасибо, через неделю выпустят и я поступлю так, как вы сказали.

— Сабина, — обратилась Дори к дочери, — ты остаёшься на ночь и будешь у него сиделкой, а я завтра тебя сменю.

Дори помахала нам рукой и ушла.

Сабина была строгая сиделка, давал лекарства в срок, кормила и спала рядом на кровати и даже делала мне два укола в сутки. Выходили меня мама и дочь. Деньги после продажи квартиры ушли на оплату колледжа и Сабине не надо было работать продавцом. Отремонтировали машину Дори. Привели дом и двор в божеский вид. Перед самыми холодами обвенчались в церкви Святого Томаса у нашего пастора Эдди Макер в присутствии моих друзей по службе, а продолжение сделали в церкви Святой Моники, куда обычно ходили на службу Дори и Сабина. Через год я окреп, снова сдал комплексный норматив по физической подготовке, стрельбе и рукопашному бою. Потом стал ждать вызова на работу. На праздник Рождества родилась девочка, которую окрестили Ноели в церкви Святой Моники и мне официально дали ещё год оплачиваемого отпуска. И я эту любезность руководства добросовестно отработал в следующих поездках.