Рыбий глаз

   

… И их всех он выгнал в яму,

запечатлел крестным знамением

и велел завалить землею и камнями.

 

«Жития Святых» свт. Дим. Ростовского.

   

     — Иди сюда, Филя, — позвал сына Степан, зачерпнул горсть речной гальки и отобрал три камушка покрупнее. — Считать умеешь?

     — А то! — Горделиво приосанился пацан. — До трех!

     — Тогда смотри. Раз, два, три! — Степан приподнял голову одной из лежащих на телеге рыбин, и камни один за другим исчезли у нее во рту. — Понял математику?

     — А то ж!

     — В каждую рыбеху по три камушка, — распорядился отец. — Петушок с меня!

     — Раз, два, три! — В предвкушении леденца Филя рьяно взялся за дело, то и дело бегая к реке, чтобы выбрать камни потяжелее. — Раз, два, три!

     — Ты что же это делаешь, поганец?

     Мальчишка так увлекся, что не заметил подошедшего к нему сзади Рафаила Деева, помощника регента Свято-Троицкого мужского монастыря в Старой Слободе.

     — Не кричи на пацана, на клиросе у себя командирствуй! — заступился за сына Степан. — Да и там ты, гляжу, больше на побегушках.

     — Не по-людски это, Степа, — покачал головой Рафаил. — Да и рыбу у тебя брать не будут, если дознаются.

     — А по-людски эти перекупщики-кровососы за копье все скупают, а потом один другому, а пятый десятому, перепродают? — разошелся рыбак. — То-то и оно! Я только за справедливость, а там концов уже и не отыщешь. Надобно-то тебе что?

     — Завтра сам Митрополит приезжает, и Его Преподобие послал за семужкой. — Оторопел от такого напора Рафаил. — На целковый, и просил, которая пожирней.

     Степан положил рубль в висящий на груди кошель и взял с телеги огромный тесак. Срубив и зачистив ветку ивняка, он насадил на нее самую большую рыбину из телеги.

     — По рукам? — Рыбак протянул еще трепыхаущуюся семгу Дееву.

     — Пятиалтынный на сдачу и по рукам, — не растерялся тот.

     — Вот ты меня стыдишь, а сам не лучше! Ты же в монастыре варежку открываешь не за просто так, за денежку.

     — Даром только птички поют, а я, между прочим, сейчас за регента, у меня регентские классы при капелле за плечами. Ну, хоть пятачок-то уступи! — взмолился Рафаил.

     — Подавись, крохобор! — Степан открыл кошель, выудил оттуда монету и бросил ее на землю.

      — Ну наконец-то! — Варвара, завидев в дверях Рафаила, уже протянула было руку к семге, но тот спрятал рыбину за спиной.

     — Худо мне, Варварушка, кваску бы холодненького.

     — Ладно, сейчас принесу, болезный, — смилостливилась кухарка.

     — А-ах, хорошо! — Квас был настолько холодным, что после нескольких глотков у Рафаила заныли зубы.

     Варвара же, брякнув семгу об разделочную доску, надрезала рыбу с двух сторон под грудными плавниками и отделила голову, а затем принялась аккуратно вспарывать брюхо. Однако же, нож уперся во что-то твердое, и кухарке пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сдвинуть его с места.

     — Ты что делаешь, дура! — заорал Рафаил, когда один из филькиных камушков угодил ему прямо в кружку. — Не буду это пить. Сходи за другим.

     — Что разголосился-то? — обиделась Варвара. — Я тебе не служанка, лакай, что дают.

     Верно рассудив, что кухарка от своего не отступится, мужчина допил-таки квас.  Затем, перевернул кружку вверх дном и встряхнул, подставив ладонь, но прилипший ко дну камушек не пожелал покидать своего убежища. Отколупав его ногтем, Рафаил положил  камень в карман, демонстративно швырнул кружку на стол и покинул кухню под недовольные выкрики Варвары.

     Дома  он тщательно протер камушек уголком скатерти и внимательно рассмотрел его на фоне окна. Камень величиной с ноготь большого пальца оказался прозрачным, еще и зеленого цвета, к немалому разочарованию Рафаила.

     «Вроде как обыкновенная бутылочная стекляшка, а блещет, что твой глаз у семужки. — Шальные мысли наперегонки забегали по черепной коробке. — Буду в Питере, а там в ломбарде покажу. Вдруг подфартило. Чем черт не шутит, когда Бог спит».

     Трижды перекрестившись, помощник регента спрятал находку за образа и поспешил на службу, но в дверях храма нос к носу столкнулся с вернувшимся из Петербурга регентом.

     «Вот ведь угораздило его! — забеспокоился Деев. — Месяц где-то шлялся, а теперь, наверняка перед владыкой показаться хочет».

     —  Эвон как! — поморщился регент. — Голубчик, владыка Антоний за десять шагов перегар чует, а от тебя за версту разит. Всем ты хорош, Рафаил, но еще один запой, и можешь убираться вон. Вот что: съезди-ка ты в Питер на недельку-две, просвежись.

     — Мне там даже остановиться негде, Дмитрий Федорович! Да и финансы…

     — Насчет денег сейчас с настоятелем договорюсь: тебе же прибавка положена. Поживешь у меня на Лиговке. — Регент передал помощнику ключи. — Все равно за год вперед оплачено. Помнишь где? 

     — Помню, — кивнул Рафаил, положив ключи в карман сюртука. — Как там Питер? Стоит?

     — Стоит! И страсти нешуточные: за последний месяц четверых мертвяков застреленных и ограбленных из Фонтанки выловили. Все они перед смертью были в подпитии, так что осторожней с ней будь, с водкой этой. И баб мне не води!

     По прибытию в Питер, Деев решил хорошенько отоспаться. Только к полудню следующего дня он вышел на улицу и высвистал извозчика.

     — К ближайшему ломбарду, любезный, — распорядился помощник регента, запрыгнув в пролетку.

     — Рафаилка? Ты? Тыщу лет не виделись!

     — Ефимка! Да почитай еще с приютских времен, — Деев обнял друга. — Как сам-то?

     — Да вот, сам видишь, извозом занимаюсь, — ответил Ефим.

     — А я регентом сейчас, — прихвастнул Рафаил.

     — Иди ты! — присвистнул друг. — А в ломбард тогда чего? С деньгами туго? Не тушуйся, поделись.

     Чтобы не затруднять движение, извозчик отогнал экипаж в переулок, и друзья удобно устроились на скамье пролетки.

     — Рыбий Глаз, говоришь? — переспросил Ефим, выслушав рассказ Деева. — Покажь!

     — Да на, смотри. Обычная галька, только прозрачная.

     — У-у-у, — разочарованно протянул извозчик и вернул камень Дееву. — Но тебе не в ломбард надо, а к ювелиру. А вот тут могу посодействовать. Я одно время у бабы знакомой подъедался. Она теперь ювелира Геклера экономкой, у него с дочкой и живет. А лавка напротив. Сейчас съездим туда, здесь недалеко. Но! Но, пошла!

     — Так что, вытурила она тебя? — пытаясь перекричать цокот копыт, крикнул Рафаил.

     — Вроде того. К Соне, к дочке приревновала. Нашла себе, шалава, доходягу-чахоточника. Встретил их как-то, к стенке его прижал, отстань, мол, от Аньки. А он и сказать-то ничего не может: все кашляет, кашляет и леденцы с марафетом жрет. В следующий раз убью гада! — скрипнул зубами Ефим. — Тпру-у! Все, приехали.

     Пролетка остановилась у двери под вывеской «Геклеръ. Ювелиръ».

     — Ты вот что, Рафаил, — напутствовал Ефим друга перед входом в лавку. — Эти кровопивцы так и норовят тебя объегорить. Если предложит червонец за камушек, значит, цена ему не меньше сотни. Не уступай, торгуйся, за полсотни и сойдетесь.

     — Полсотни? Неплохо бы, — мечтательно произнес Деев.

     — Как разберешься, подходи в трактир на Кузнечном, а я пока экипаж отгоню.

     Ювелирных дел мастер Геклер находился в весьма приподнятом настроении, даже несмотря на то, что получил очередной отказ  в просьбе о даровании звания поставщика Высочайшего двора. Совсем недавно ему навязали в ученики некоего Якоба Куна. Великовозрастный подмастерье в ремесле не преуспел, и  Ян Карлович отправил его в ссылку в принадлежащую ему лавку. Тем не менее, неудавшийся ювелир глаз имел наметанный, а язык — хорошо подвешенный. Якоб без труда определял платежеспособность любого покупателя и, пользуясь этим, выжимал его досуха. Дела в лавке с приходом Куна пошли лучше некуда.

     — Ян Карлович, — Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Якоб. — Тут такое дело, без вас никак. Человек пришел, хочет продать кое-что.

     — Черт подери, Яша! — разозлился Геклер. — Мы сами продаем и  ничего не покупаем, так ему и скажи. Мне тебя учить, что ли? Гони его в ломбард!

     — Вы бы сначала глянули, а потом уже меня чертыхали почем зря!

     — Ладно, проси. — Ювелир предпочел сделать вид, что не заметил вызывающего тона Куна.

     Для начала Ян Карлович подышал на камень и покрутил в руках. Затем, поднес его к глазам, бросил взгляд на электрическую лампочку под потолком и наклонился к лежащей на столе газете, а завершил осмотр при помощи огромной лупы.

     — Ну-с, любезный, — обратился он к сидящему напротив Рафаилу. — Откуда у вас эта вещица?

     — Рыбий глаз-то? — нервно усмехнулся тот.

     — А почему рыбий глаз?

     — Так, кухарка внутри семги нашла, когда чистила. У нас на Свири, в Лодейном поле, слыхали?

     — Не слыхал. — Ян Карлович с напускной брезгливостью положил находку на стол. — Это — луковый камень, обычный кварц, но цвет очень занимательный. Сколько вы за него хотите?

     — Чтобы без обмана хочу, — сглотнул слюну Рафаил, вперившись глазами в ювелира, но ни один мускул не дрогнул на лице у старика.

     — Без обмана? Тогда даю вам пятьдесят. — Ян Карлович извлек из бумажника ассигнацию и положил на стол перед визитером.

     — Сколько-сколько? — не поверил своим ушам Рафаил, услыхав вожделенную сумму. — Неужто сразу целых полсотни?

     — Да вы, смотрю, малый не промах! — Геклер убрал ассигнацию в бумажник и достал оттуда две других. — Однако же, двести — моя последняя цена. У камня изъян — трещина ровно посередке. Может от любого чиха расколоться.

     Уловив бегающий, полубезумный взгляд Деева, умудренный жизнью Ян Карлович добавил к двум последним ассигнациям первую.

     — Соглашайтесь уже или уходите! — со злостью произнес ювелир. — Аннушка, проводи нашего гостя!

     В наступившем было молчании, Рафаил трясущимися руками сгреб ассигнации и запихнул их в карман сюртука. Нетвердой походкой и воровато оглядываясь, он покинул кабинет Геклера, совершенно справедливо полагавшего, что вид чужих денег, жаждущих сменить хозяина, способствует быстрейшему принятию решений.

     В трактире «Куликовъ» Деев сразу заприметил одиноко сидящего за столом Ефима и составил ему компанию, но их беседа продлилась совсем недолго: уже минут через десять Рафаил уткнулся носом в потемневшие струганные доски стола, отполированные засаленными локтями многочисленных посетителей питейного заведения.

     — Эко быстро его развезло! — громко доложил окружающим Ефим и с трудом выволок обмякшего друга из-за стола. На улице он бережно, стараясь не разбудить, погрузил Рафаила в пролетку. — Но, пошла! Но!

     После ухода незваного гостя, ювелир проделал еще несколько манипуляций, посидел пару минут, обхватив голову руками, и взялся за телефонную трубку.

     — Барышня, Болина мне, будьте любезны. Да что ж такое! — Ян Карлович отставил в сторону трубку и крепко выругался. — Барышня, у меня ничего не болит. Торговый дом Болин! Да, Эдуард Людвиг, поставщик двора.

     Между тем, Анна, сопроводив Рафаила до входной двери, собралась позвать хозяина к обеду. Подойдя к двери кабинета, она прислушалась: ювелир разговаривал по телефону.

     — Эдуард Карлович, зеленый и тринадцати карат! С трещинкой, но после огранки… Я понимаю, что не одну сотню! — Судя по голосу, ювелир едва сдерживался. — Чепуха? Да он у меня перед носом лежит! 

     Осознав, что собеседник прервал разговор, Геклер бросил трубку на рычаг, не забыв упомянуть болинскую родительницу. Открыв блокнот и черкнув в нем пару строчек, ювелир вырвал листок, завернул в него камень и положил в карман халата.

     — Можно подавать, Ян Карлович? — деликатно осведомилась Анна, появившись на пороге кабинета.

     — Иду, Аннушка, иду, — закивал Геклер. — И подмети тут, а то визитер этот своими сапогами натоптал грязи.

     Отобедав и немного вздремнув, Ян Карлович вернулся в кабинет и продолжил обзванивать знакомых ювелиров одного за другим, с каждым разом раздражаясь все больше и больше. 

     — Геклер у аппарата. Никакой ошибки, все, как я рассказал. Хорошо, на следующей неделе поговорим.

     — Что вы говорите? Я-то как раз имею представление в отличие от вас!

     — Ах, не бывает! Вам же хуже. Ведь потом жалеть будете! 

     — Я из ума выжил? Да как вы смеете! — Старик выронил трубку и схватился за сердце.

     Извозчик Ефим Чалый, бляха номер 216, остановил экипаж неподалеку от ювелирной лавки и открыл ящик под сиденьем пролетки. Оттуда он извлек и спрятал под накидкой заряженный двуствольный пистолет.

     «Если этому недотепе сразу двести пятьдесят отвалили, то камушек огромных деньжищ стоит, — рассудил Ефим, после того, как отвез Рафаила подальше от людских глаз и обчистил дружка до нитки. — А значит, надо бы его того…»

     Быстренько прибравшись в кабинете, Анна выскользнула на улицу и скрылась за дверью ювелирной лавки напротив.

     Увидев переходящую дорогу Анну, Ефим поспешил следом. Остановившись у входной двери лавки, он осторожно приоткрыл ее и приложил ухо к образовавшейся щели.

     — Аня! — улыбнулся Кун и вышел из-за прилавка навстречу посетительнице. — Ты зачем здесь?

     — Яша, хозяин в горячке и телефонирует всем без умолку.

     — О чем говорил, не подслушала?

     — Толком не разобрала, но он в блокноте написал что-то, а я вырвала. — Анна протянула Куну чистый листок бумаги.

     Якоб положил листок на стол и аккуратно поелозил по бумаге грифелем карандаша под большим наклоном, пока надпись не стала удобочитаемой: «Рыбий глаз, неогр. зел. алм. додекаэдр. 13 к. ?00 000р!!! Найден: Злодейное поле, р.Свирь».

     — А что сие означает? — полюбопытствовала Анна.

     — То, что у Геклера совести ни единого грамма! — Якоб судорожно закашлялся и схватился за коробку с леденцами. — Ему алмаз дорогущий на блюдечке преподнесли, он эту деревенщину облапошил, а я тут как бы и не при чем!

     — Успокойся, Яшенька! — Анна ласково погладила Куна по волосам.

     — И не подумаю! — Якоб закинул в рот пару леденцов и закрыл крышку жестянки. — А ну-ка, пошли разбор учинять!

     Извозчик едва успел отпрянуть от двери и отойти на несколько шагов в сторону: мужчина и женщина, вихрем вылетев из лавки, перебежали через дорогу и  исчезли за дверью на противоположной стороне улицы.

     Анна вошла в кабинет первой и обнаружила в кресле неподвижное тело Геклера, после чего позвала из коридора ожидающего приглашения Куна.

     — Это его Бог наказал за жадность! — Кун запустил руки в карманы халата ювелира, развернул бумажку и с торжествующим видом показал всхлипывающей женщине свою находку. — В общем так: про алмаз мы ничего не знаем и не ведаем. А я пойду, свистну городового. Все поняла?

     Анну согласно кивнула, а Якоб положил завернутый в бумажку алмаз в коробку с остатками леденцов и, перепрыгивая через ступеньку, побежал вниз по лестнице к выходу.

     — Наше вам! — Поджидавший у двери Ефим преградил дорогу мужчине. — Ну что, чахоточный, веди.

     — Куда? — оторопело спросил Якоб, опустив глаза на приставленный к груди пистолет.

     — Дурака не корчи! За камушком веди!

     Сонечка Мякишева, подогнув ноги, сидела в кресле и читала книгу «Овод», подаренную ей на семнадцатилетие Яном Карловичем. Слезы градом катились по ее щекам, и она едва успевала промокнуть их платочком. Ведь ни одна слезинка не должна упасть на страницы книги, вдруг ставшей для нее таким открытием после череды женских романов, которые во множестве стояли на книжной полке. Ей было невообразимо жалко, что действо подходит к концу.

       — Солдаты тебе не друзья, Артур! Таких друзей… И этот Войнич — скотина бессердечная! — Соня, положив книгу на колени, прицелилась указательным пальцем в воображаемых солдат и Войнича. — Вот вам! Бах! Бах! Бах!

     Неожиданно прозвучавший выстрел заставил девушку вздрогнуть. Соня отбросила книгу и вскочила с кресла. Вооружившись лежащей на полу кочергой, она добежала до кабинета Геклера и замерла на пороге в ужасе. Ненавистный ей Ефим Чалый, стоя на коленях, двумя руками вцепился в горло поверженного Якоба — нового маминого ухажера. Рядом с ними лежит мама с залитым кровью лицом, а Ян Карлович с откинутой назад головой замер в своем кресле.

     — Ну что, съел, дохляк?  — Ефим отнял руки от шеи жертвы. — Жаль, драпать надо, так бы выпустил тебе кишки.

     Соня размахнулась и изо всех сил ударила убийцу кочергой, которая вонзилась тому в шею. Выпустив свое оружие из рук, Соня бросилась вон.

     — Ах ты ж… — Ефим выдернул кочергу из раны: кровь тут же хлынула фонтаном, стекая по одежде на паркет. Зажав рану ладонью, мужчина встал на ноги и побежал следом. — Стой, змеюка, убью!

     Рафаил Деев очнулся от тупой боли в голове и обнаружил себя лежащим на земле в одной из питерских подворотен. Карманы оказались ожидаемо пусты: наверняка их содержимое перекочевало ко вновь обретенному «другу».

     «Ну, Ефимка! Ну, Иуда, погоди! Попадешься ты мне! — Помощник регента нащупал на затылке здоровую шишку. — Только где его искать-то? Может, та баба, что у ювелира экономкой, укажет?»

     Рафаил с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел к дому ювелира. Чутье не подвело бывшего беспризорника: дверь парадного входа распахнулась и из нее выбежала молодая женщина в домашнем халате и тапках на босу ногу. Она поравнялась с Рафаилом, рухнула рядом с ним на колени, в мольбе протянув к помощнику регента руки.

     — Прошу Вас, помогите!

     — Караул! Убивают! — Из открывшегося окна второго этажа раздался мужской голос, сменившийся переливчатой трелью свистка.

     Когда Деев увидел появившегося на пороге преследователя, он тут же устремился ему навстречу.

     — Ах ты, гнус! — Рафаил в прыжке повалил Ефима на землю и от души несколько раз съездил ему по физиономии. — Где деньги, Иуда? Где? — Зловещим шепотом спросил помощник регента, схватил извозчика за грудки и хорошенько встряхнул.

     — Рафаилка, прости, бес попутал, — словно в горячке пролепетал Ефим. — При мне они. Все забирай, ни к чему уже, помираю я. Да и поделом мне, душегубу.

     Только сейчас Деев заметил окровавленную накидку и рану на шее бывшего друга, которая на его глазах перестала сочиться кровью. Услыхав свистки приближающихся городовых, Рафаил поспешил обшарить карманы мертвеца, чтобы вернуть украденное.

     Уже на следующее утро и на протяжении нескольких дней столичные газеты пестрели новостями о тройном убийстве на Владимирском и долгожданной ликвидации терроризировавшего Петербург извозчика-потрошителя при содействии неравнодушных граждан.

     — Похоже, что Деев на девицу Мякишеву глаз-то положил. Как считаете, уважаемый? — предположил мужчина, глядя в окно вслед удаляющимся Рафаилу и Софье.

     — Так ведь дело молодое, да девице и идти-то теперь некуда. Хорошо еще, что градоначальник распорядился насчет похорон ее матери. Вы просто завидуете, милейший, что сам Клейгельс наградил их медалями за то, что они сделали нашу с вами работу.

     Судебный следователь по важнейшим делам Самсон Данилович Хряпов имел привычку обсуждать текущие дела со своим оппонентом за шахматной доской. Поначалу, сослуживцы считали эту привычку чудачеством: ведь следователь играл и разговаривал сам с собой. Однако же, после множества раскрытых Хряповым преступлений, стали относится к его странности с уважением.

     — Ну-с, голубчик, что мы имеем? Ефим Чалый выстрелил сразу из двух стволов: один разорвало, и его осколком смертельно ранило Анну Мякишеву, а пуля из второго застряла в жестяной коробке в кармане Якоба Куна. Как думаете, почему Чалый воспользовался устаревшей капсульной двустволкой? Конь на цэ три.

     — Отвечаю, — Самсон Данилович развернул шахматную доску. — Под половицей его комнаты найден тайник с порохом, пулями и прочим, предположительно оставшийся от жильца, который был арестован почти сорок лет назад. Чалый просто использовал то, что попалось под руку:  ведь свое первое убийство он совершил сразу после смены места жительства.  Насчет жестянки я и сам в затруднении: леденцы для пули не преграда. Возможно, порох отсырел. Конь на цэ шесть.

     — Однако! Похожее начало я разыграл недавно в партии по переписке с Чигориным! Но с какой целью Чалый проник к Геклеру?

     — Околоточный подтвердил, что Мякишева ранее сожительствовала с Ефимом Чалым. Сам Чалый выследил Куна и ворвался в дом ювелира с целью поквитаться со своим соперником. Ведь после неудачи с пистолетом мнимый извозчик задушил Куна, что объясняется сильным душевным волнением, вызванным ревностью. И еще: согласно показаниям Софьи Мякишевой, Чалый собирался выпустить кишки уже мертвому Куну.

     — Пожалуй,  вы правы. А Геклер? Он тут каким боком? — Хряпов двинул королевскую пешку на две клетки вперед.

     — Левым боком. Все произошло у него на глазах, и от испуга случился разрыв сердца. К тому же, Ян Карлович перед тем был в крайнем волнении. 

     — Из-за «Рыбьего глаза». Геклер по телефону пытался убедить Болина, Грачева и остальных, что обладает уникальным алмазом тринадцати карат зеленого цвета. Но ювелиры в один голос утверждают, что если бы такой алмаз и существовал, то даже с трещиной стоил чуть ли не больше, чем «Орлов».

     — А скомканный листок на полу среди разбросанных леденцов с почерком Геклера и дыркой от пули? Разве он не подтверждает, что алмаз все-таки есть? Ваш ход.

     Самсон Данилович снял с доски фигуру белого коня и покрутил в пальцах.

     — Вернее, что Ян Карлович был не в себе. А записка с оттиском его почерка в кармане Куна вообще рушит всю картину! Нам это надо? Все, дело закрыто! —  Следователь вернул коня на доску и смешал фигуры. — Так что, предлагаю ничью.

     — Это тебе, Софьюшка, — Рафаил повесил на шею беременной жене оберег. — Сам слепил, а его преподобие освятил. Теперь-то у нас точно будет сын!

     — Красивая рыбка! — Софья Деева нежно обняла мужа. — Милый, люблю тебя!

   * * *

     Легенды гласят, что драгоценные камни, сущность которых замарана преступлением, становятся вместилищем бесов. Почему же Рыбий Глаз, явившись миру лишь на мгновение, собрал свою кровавую жатву и снова канул в небытие? Да и надолго ли?

   * * *

     «Вот и закончилась наша сказка, Вера. — Алексей Иванович Грошев бросил взгляд на фотографию в рамке, стоящую на комоде. — Но отдаю тебе должное: почти четверть века терпеть мужа, который пропадает целыми днями и ночами, сможет не всякая. А не хватило-то всего ничего: меня того и гляди попрут за неполное. Много раз уже намекали, что занимаю чужое место».

     — Я так не могу, Леша, — вчерашним вечером твердо заявила жена. — Устала ждать и все время гнать от себя мысли о том, вернешься ты или уже нет. Прости, я ухожу. Коля уже взрослый, уверена, что он поймет.

     — Алексей Иванович, ну как, не надумал? — Начальник следственного отдела полковник Вдовин посмотрел на коллегу поверх очков. — Не пора ли дорогу молодым уступить, а самому на дачке с лопатой да с грабельками?

     — Грабельки я молодым оставлю, когда уйду отсюда, чтобы шишек побольше себе набили, — пошутил Грошев к явному неудовольствию Вдовина. — Вызывали зачем, Андрей Степанович?

     — Тут одно дело резонансное, майор. Весь наш интернет на ушах стоит: какой-то питерский маньяк объявил войну блоггерам. А заголовки какие! — Полковник протянул папку Грошеву. — Приступай.

     — А как же «дорогу молодым?» — усмехнулся следователь. — Интернет — это же их территория, или кишка тонка?

     — Вот ты и покажи этим сосункам, что есть еще ягоды в ягодицах, — парировал Вдовин. — Не заматерела еще молодежь, понимаешь, уже месяц на месте топчутся.

     Вскользь ознакомившись с материалами дела, майор отложил папку в сторону и включил компьютер. А интернет действительно гудел! Месяц назад с промежутком в неделю успешный интернет-проект «Бейкер стрит, 221Б» лишился сразу двух своих основателей Шерлока и Бэтмена. После того, как Шерлок пропал без вести, Бэтмен в одиночку продолжил общее дело, но его подвела любовь к банджи-джампингу. Прыжок с популярного «Гвоздя», трубы заброшенного мусоросжигательного завода, стал для него роковым. Резиновый канат оказался поврежден неизвестным злоумышленником: насколько надрезов, сделанных острым предметом, стали причиной трагедии. «Последний полет Бэтмена» — так называлась статья, посвященная его гибели, откуда Грошев и подчерпнул всю информацию.

     — Здорово, Коля! — Алексей Иванович набрал номер сына. — Как дела?

     — Привет, папа! Это у тебя дела, а у меня делишки. С чего это ты вдруг про сына вспомнил? —  сыронизировал Николай.

     — Мне дело блоггеров передали. Неужели не слышал? Ты же в этой кухне варишься!

     — Его тебе поручили? — присвистнул Грошев-младший. — Ну тогда без меня никак. Подъезжай прямо сейчас и дело с собой захвати. Надо же посмотреть, что твои комитетчики нарыли.

     — Что-то, смотрю, не густо, — Николай закрыл за отцом дверь и скривился, увидев в его руках ну очень тощую папку. — А раз такое дело, то для начала, предлагаю глянуть на жертв в сети.

     — Как скажешь, — согласился следователь.

     — Я уже кое-что надыбал и про Шерлока, и про Бэтмена. Они — однокурсники, им по двадцать восемь лет и оба закончили СПбГУ. У Шерлока — Никиты Зоревого,  был замечательный предок Хряпов Самсон Данилович. Он работал судебным следователем еще в девятнадцатом веке. Дела, которые расследовал Хряпов, каким-то образом попали в руки Шерлока, и он замутил твиттер «Дела давно минувших дней». Шерлок выкладывал исходные материалы дел, а посетителям в интерактивной форме предлагалось провести собственное расследование и высказать свои соображения в комментариях.

     — А Бэтмен?

     — Евгений Долинин начинал с того, что транслировал свои экстремальные экскурсии по питерским крышам. Взбирался по стене с помощью альпинистского снаряжения, перепрыгивал с крыши одного дома на крышу другого, рыскал по заброшенным чердакам. Когда год назад блоггеры объединились и создали на Ютьюбе канал «Бейкер стрит. 221Б», число подписчиков стало приближаться к миллиону. Одно из последних дел — «Дело питерского извозчика-потрошителя» плавно перетекло в другое — «В поисках Рыбьего глаза», о редком алмазе, найденном внутри рыбы, пойманной в Свири. Ребята предоставили карту Росгеологии, где залежи лодейнопольского месторождения алмазов определены в десять миллионов карат. За год им удалось раскрутить миф о Рыбьем Глазе так, что теперь количество подписчиков перевалило за пять миллионов. Но поговаривают, что в последнее время у них терки на финансовой почве: никак денег поделить не могут.

     — Погоди, но почему миф, если Росгеология…

     — Там одна мелочевка, — перебил отца сын. — Но, всякое случается! Садись рядом, будем посмотреть. Только начинать надо с последнего ролика и двигаться к началу.

     — Согласен, — поддержал Алексей Иванович. — Нужное впитаем, а до шлака не дойдем.

     — Уважаемые друзья и подписчики! Я скорблю вместе со всеми нами, но дело, которое стоило моему товарищу жизни, должно быть раскрыто. — Долинин-Бэтмен с кислой миной вещал  на фоне какого-то храма с ледорубом в руках. — Я понял, что на Красненьком кладбище порожняк и догадался, в чьих руках находится Рыбий Глаз. Думаешь, везде нас опередил, Златоуст? Не-ет! Скоро я доберусь до камней, догадываешься, для чего мне эта штука? — Выражение лица оратора сменилось на зловещее, и он замахнулся ледорубом на камеру. — И никто не сможет меня остановить или запугать. Слышишь? Никто!

     — Кстати, тут даже геолокация есть, — Николай кликнул мышкой. — Ого! Храм Иоанна Златоуста.

     — Неожиданно!

     — Цитирую: недавно открывшийся храм украшен тремя красочными витражами: «Укрощение бури», «Хождение Иисуса Христа по водам» и «Чудесное насыщение пяти тысяч человек».

     Николай вывел изображение на экран монитора: на нем улыбающийся Иисус протягивает страждущим корзину с пятью хлебами и двумя рыбами.

     — Автор — иеромонах Иоанн, — На экране возникло фото священнослужителя. — В миру — Роман Деев, в прошлом известный художник-витражист.

     — Поехали дальше.

     — Златоуст, я вычислил твой Делимобиль и теперь знаю, с кем имею дело! Сейчас ты в этом убедишься. Статью более чем вековой давности мы с другом обнаружили еще до его исчезновения. — Бэтмен развернул пожелтевшую от времени газету.

     — Вчера Санкт-Петербург простился с Софьей Деевой, в девичестве Мякишевой, которая умерла при родах. Год назад именно она и ее муж поспособствовали полиции в нейтрализации извозчика-убийцы Чалого. Глиняный оберег в виде  рыбы при жизни являлся талисманом Софьи, и именно поэтому муж возложил его на грудь покойной. — Долинин отложил газету в сторону. — Уверен, что ты догадался, каким будет мой следующий шаг. Но не смей мне мешать, Златоуст! Ты не понимаешь, с кем связался! 

     — Нервничает, однако, — подметил Алексей Иванович. — Мотай вперед, точнее — назад.

     За день до исчезновения Шерлока, он и Бэтмен подытожили результаты своего расследования. Благодаря информации, собранной почти за год при активном участии подписчиков и обычных пользователей, картина преступления была практически полностью восстановлена. 

     Якоб Кун узнает о существовании алмаза, вырвав и расшифровав листок из блокнота Геклера. Он делится своим открытием со своей любовницей Анной Мякишевой. Женщина предлагает ему ограбить ювелира, но получив отказ, решает привлечь к этому своего бывшего сожителя Чалого. Вместе они проникают в кабинет ювелира и неожиданно застают там Куна. Обнаружив скончавшегося от инфаркта Геклера, он решил завладеть алмазом в одиночку и спрятал его в коробке кокаиновыми леденцами. Чалый стреляет в соперника, а чудом выживший Кун симулирует приступ кашля. Он достает пробитую пулей жестянку из-за пазухи, и камень оказывается у него в желудке. Это замечает Чалый: он вышибает коробку из рук Якоба и в отчаянии душит последнего, с намерением вернуться за алмазом и выпустить тому кишки. 

     Но, возможен и другой финал: Ефим Чалый находит алмаз на полу или отбирает его у Куна. Однако же, Софья Мякишева, которую мать не посвятила в свои планы, наносит извозчику смертельный удар кочергой. Перед смертью Чалый успевает передать алмаз своему сообщнику Дееву, который якобы случайно оказался рядом. Выяснилось, что Деев и Чалый воспитывались в одном приюте.

     — Пришла пора действовать! Не так ли, Шерлок? Склоняюсь к версии номер один. Спасибо за подсказку, Златоуст! Но мы не боимся ни тебя, ни бесов, и теперь понимаем, что надо рыть, копать! — Бэтмен изобразил землекопа, взяв в руки складную лавинную лопатку. 

     — Бэтмен, дружище, я полностью с тобой солидарен. И если Чалому не удалось выпотрошить этого Якоба… — Шерлок достал из кармана складной нож на цепочке, открыл лезвие и пару раз картинно вспорол ножом воздух.

     — То это сделаем мы! — хором закончили друзья.

      Блоггеры отчитались, что им пришлось перелопатить кучу архивов, но могила Куна была найжена. Родители Якоба забрали тело сына для похорон, и он упокоился на Немецком кладбище под Петербургом. 

     — Завтра мы навестим могилу Куна. Но, чтобы подогреть интерес наших подписчиков, сообщу: есть и еще одна совершенно невероятная версия, которую я озвучу позже! — загадочно улыбнулся Бэтмен.

     — Озвучивать ее будет тот, кому она пришла в голову, — с оттенком недовольства продолжил Шерлок. — Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!

     — Не особо-то они ладят, а Зоревой на следующий день перестал выходить на связь. И это как-то связано с их совместной поездкой! Как думаешь, Коля? — спросил сына следователь.

     — Наверняка! А вот и Златоуст в комментариях к предыдущему ролику. — Николай ткнул пальцем в монитор. — Читай.

     — Бойтесь разбудить бесов, сыщики доморощенные. Они надежно схоронены, и Господь не допустит, чтобы бесы вырвались из его рук. А вот вам воздастся, если дерзнете их выпустить, — прочел вслух Алексей Иванович. — Получается, что Златоуст невольно подсказал блоггерам, что алмаз в могиле! Считаю, что сам ролик смотреть не имеет смысла. Лучше съездить.

     — Еще совсем недавно Немецкое кладбище было почти заброшено, но в последнее время его внешний облик преобразился. — Смотритель обвел взглядом свои «владения». — Нойдорф-Стрельна! Всего чуток финансирования и вот, совсем другая картина. А видели бы вы, что тут было лет двадцать-тридцать назад!

     — Я извиняюсь, нам бы могилу отыскать, но не факт, что она уцелела. Якоб Кун. Поможете? — Алексей Иванович прервал разглагольствования мужчины.

     — Уцелела, не сомневайтесь. Месяц с лишним назад двоим парням ее показывал, а память у меня хорошая, профессиональная, — заверил смотритель. — Специфика, понимаешь.

     — Этим? — следователь предъявил фотографии из дела.

     — Они. А годом раньше святоша в рясе приезжал, потому сейчас и искать не пришлось. Между Шефером и Шпро: вроде бы и место пустое, а свято место пусто не бывает, — Словоохотливый смотритель остановился, как вкопанный, и удивленно оглянулся на Грошевых. — Вот она, только уже холмик на ее месте. Откуда? Вроде никого не хоронили. Судя по осадке, месяц-полтора прошло, не больше.

     — Я догадываюсь, откуда, — В руках у следователя появился телефон. — Андрей Степанович, мне бы группу. Похоже, что тело Зоревого нашлось.

     — Папа, а может быть, стоило подождать? — Николай крутанул руль направо, автомобиль набрал скорость и помчался по Волхонскому шоссе.

     — Нет, смотрителю я все объяснил. Он группу встретит, а мы пока на Красненькое.

     — А смысл? Ведь Бэтмен говорил, что там порожняк.

     — За дорогой смотри! На месте определимся.

     Мест на стоянке около кладбища оказалось предостаточно, и Грошевы оставили машину недалеко от входа. Рядом с ними тут же припарковался автомобиль каршеринга, из которого вышел мужчина в рясе и направился в сторону кладбища.

     — Узнал и подумал о том же, о чем и я? — спросил сына Алексей Иванович, а Николай утвердительно кивнул.

      Священник свернул в первый же проход, а подойдя к могиле, трижды перекрестился и сел на лавочку.

     — Роман Деев, он же — иеромонах Иоанн, он же — Златоуст я полагаю?

     — Да, но не понимаю, чем могу быть полезен? — Деев изумленно посмотрел на двух подошедших мужчин. — А-а, Златоуст! Ну да, я больше года следил за каналом Шерлока и Бэтмена. И даже этих недосыщиков предупредил, чтобы дров не наломали. А они, ишь ты, возомнили себя бессмертными. Такое бывает, когда от завышенной самооценки сносит крышу.

     — За это вы их и убили? — нахмурился следователь.

     — Я? Да Господь с вами! — искренне удивился отец Иоанн. — Своей машины у меня нет, единственный раз проследил за ними на каршеринговом авто от дома Бэтмена до Немецкого кладбища, после чего был вынужден отбыть по делам. Так вот: перед отъездом Шерлок, ожидая Бэтмена, открыл багажник его машины и достал из кармана перочинный нож. Затем покопался с минуту в лежавшем там рюкзаке и уселся на пассажирское сиденье. Ну а на кладбище они ушли вдвоем, а вернулся лишь Бэтмен со складной лопаткой в руке и бросил ее в багажник. В Питер я возвратился только позавчера, а когда узнал об обстоятельствах их смерти, то решил не вмешиваться.

     — Чтобы вас о Рыбьем Глазе не спросили? — вставил Николай.

     — Это не более чем легенда, — усмехнулся Деев. — Неужели вы верите в сказки?

     — Тогда зачем вы отговаривали Шерлока и Бэтмена? — продолжил допрос следователь.

     — Я похоронил отца больше года назад в могиле моей прапрабабушки, вот здесь, — Отец Иоанн прикоснулся к могильному камню. — И мне не хотелось, чтобы два нелюдя потревожили их прах. Теперь же они оба наказаны за свое вероломство. А Рыбьего Глаза не существует, поверьте.

     — Николай, иди, заводи машину, я сейчас. — Грошев подождал, пока сын не удалится на почтительное расстояние. — Отец Иоанн, вы все же лукавите: в своем изначальном виде не существует. Ведь Рыбий Глаз раскололся по трещине пополам после выстрела Чалого, не так ли? И где вторая половина алмаза, вы догадались только год назад, просматривая канал «Бейкер стрит. 221Б». Ледорубом Бэтмен угрожал не вам: у меня даже есть догадка, что именно он собирался им разбить, но обещаю об этом помалкивать.

     — Мои поздравления, Алексей Иванович! — Полковник Вдовин пожал руку Грошеву. — Это же надо — за один день раскрыл дело.

     — Спасибо, Андрей Степанович! — поблагодарил следователь. — Но надо еще криминалистов…

     — Уже! Дело-то на контроле там! — перебил Вдовин и поднял глаза к потолку. — Труп на Немецком кладбище принадлежит Зоревому, лавинная лопатка со следами его крови найдена в багажнике машины Долинина. Надрезы на канате для банджи-джампинга сделаны ножом, найденном в кармане брюк трупа. Так что, верти дыру, подполковник!

     — Ну что ж, — Грошев положил перед Вдовиным листок бумаги. — На пенсию можно и с повышением.

     — Как так, Леша? — Полковник изменился в лице. — Ты что, обиделся?

     — Я так решил, Андрей. Точка.

     Звонок оторвал Грошева от просмотра футбольного матча. Алексей Иванович чертыхнулся, запихнул ноги в шлепанцы и пошаркал к входной двери.

     — Коля? Давай заходи, а то весь футбол пропущу! — Алексей Иванович сделал шаг в направлении оставленного в одиночестве телевизора, но Николай придержал его за рукав.

     — Гражданин Грошев, — шутливо-официальным тоном провозгласил сын, — я к вам в качестве парламентера.

     — Выкладывай.

     — Мама уже неделю слезы льет. Говорит, что повела себя, как последняя дура, и готова еще на четвертак от звонка до звонка. Ты как, не возражаешь?

     — Я двумя руками за. Но, у меня есть одно условие…

     Уже немолодые мужчина и женщина, стоя на белом полотенце посередине храма с горящими свечами в руках, внимали напутствиям батюшки.

     — Господи, Боже наш, славою и честью венчай их! — провозвестил отец Иоанн и благословил жениха и невесту.

     — Леша, а как тебе удалось уломать батюшку? — После венчания Вера Грошева с нескрываемым восторгом осматривала внутреннее убранство храма. — Я узнавала: тут очередь на месяцы вперед.

     — Алексей Иванович умеет уговаривать! — К молодоженам приблизился отец Иоанн. — Напомню вам, супружница, что именно сегодня надобно проявить особую заботу о веселии мужа.

     — Обязательно! Батюшка, неужели, это тоже ваше творение? — Вера остановилась под витражом «Чудо насыщения пяти тысяч человек». — Я в восхищении!

     — Вообще-то, грех гордыни чужд мне, — Деев скромно потупил взор. — Но иногда, каюсь, подвержен.

     — А глаза-то у рыб как сверкают!

     — Что твой глаз у семужки! — И отец Иоанн украдкой подмигнул Грошеву.

   обще-то, грех гордыни чужд мне, — Деев скромно потупил взор. — Но иногда, каюсь, подвержен.

     — А глаза-то у рыб как сверкают!

     — Что твой глаз у семужки! — И отец Иоанн украдкой подмигнул Грошеву.

   

Еще почитать:

Биография о героях ?☠️ — Devil’s Lovers

Фиора — Неоценимая помощь [Глава 11, часть 3]

(Roman Godfrey) - kill you wife and son — Marriage of convenience

Гримуар стихий — Глава 5. По пятам