Рукопись

1

     Оуэн смотрел в окно. На сизую дымку тумана, на медленно стекающие по стеклу слезы дождя, будто кистью рисующего на нем неведомые диковинные линии. Аромат кофе щекотал ноздри, как и аромат сладковатой сигары, тлеющей в пепельнице. И еще легкий запах цветочных духов, такой знакомый… Брэнди. Брэнди рядом. В сердце защимило от нахлынувших воспоминаний и тоски о том, чего уже нельзя вернуть. Это утро было похоже на одно из тех, когда они смотрели на дымку тумана и капли дождя сквозь оконно стекло вместе. Тот же аромат крепкого черного кофе, тот же запах цветочных духов, та же тлеющая в пепельнице сигара… Только теперь каждый по своим адресам. Как мучительно находиться рядом с дорогим тебе человеком, осознавая, что прошлого уже не вернуть. Она сама так захотела. Он не была идеалом. Она слишком хороша для него. Пусть будет, как будет. Может это и к лучшему. Может ее жизнь сложится гораздо лучше, чем могла бы сложиться с ним.
     — Оуэн! Оуэн, ты слышишь меня?
     Соприкосновение с блеском зеленых глаз, вспышка изнутри. Надо терпеть. Надо делать вид, что все хорошо, не показывая слабости.
     — Оуэн, ты прямо летаешь в параллельных мирах!
     Он сделал попытку улыбнуться.
     — Да, да, я слушаю.
     Глаза Брэнди вспыхнули изумрудами.
     — Мне кажется, что ты давно потерял реальность.
     Он посмотрел на нее и по-детски наивно улыбнулся.
     — Просмотри еще раз этот момент! — с воодушевлением воскликнула Брэнди, клацнув кнопкой мыши. — Погляди на выражение его лица! После вопроса, как ему удалось так разбогатеть на его лице отразилось замешательство, легкий испуг. Будто бы он задумался о последствиях, что с ним может случиться, если он расскажет правду.
     — Это всего лишь твои домыслы, Брэнди, — ответил Оуэн, а сыщик должен опираться на факты.
     — Сыщик должен быть хорошим психологом, должен уметь читать по мимике и жестам.
     — И придумывать то, чего не может быть в реальности, — добавил Оуэн. — Хорошо, не исключено, что Ван Рая убили из-за этого интервью, это значит, что он рассказал то, чего не должен был говорить. А что он рассказал в этом интервью? Да он нес полный бред, он сумасшедший.
     — Но ведь не спроста он нес это бред? — сказала Брэнди.
     — Чтобы привлечь к себе еще больше внимания, чтобы заинтересовать зрителей, я знаю подобный типаж.
     — Сам же сказал, что сыщик должен опираться на факты, а это всего лишь твои домыслы, — Брэнд отломила тонкими пальцами кусочек горького шоколада и снова клацнула мышью.
     — Смотри дальше момент. После того, как Ван Рай задумался, буквально две секунды, видишь? Мгновенная вспышка, будто рентген, обнажающий череп. Видел такое!
     — Этот эффект легко сделать в инверсии, — ответил Оуэн.
     — Зачем это кому-то надо?
     — Не знаю… не знаю… — ответил Оуэн и снова уставился в окно.
     — Я не знаю… — снова повторил Оуэн. — Ван Рай нес полный бред.
     — Давай еще раз послушаем этот бред. Возможно, из-за этого бреда на следующее утро нашли его расчлененный труп. И даже не возможно, а точно. Или, думаешь, это совпадение?
     Оуэн уставился на экран монитора. Ван Рай был личностью весьма эксцентричной и любил привлечь к себе внимание, даже, если ради этого приходилось нести бред, доходящий до полного абсурда. Про себя Оуэн еще раз отметил, что Ван Рай похож на черта. Было в его внешности что-то клоунское и одновременно демоническое. Эта странная прическа, напоминающая рога…
      — Здравствуйте, дорогие друзья, с вами программа «Раскрытые тайны». Сегодня мультимиллионер, мистер Эдвард Ван Рай, раскроет нам секрет, как он стал богатым человеком.
      — Скажите, пожалуйста, мистер Ван Рай, как вам удалось достичь такого сумасшедшего финансового успеха, ведь вы не скрывали, что воспитывались в бедной семье?
      Глаза Ван Рая лихорадочно блестели.
      — В бедной? В нищей! В нищей! — еще раз подчеркнул он, потрясая кулаком с длинным, необычайно острым, маникюром.
      — У меня не было ни кола, ни двора, ни копейки за душой!
      — Это еще более интригует. Расскажите, пожалуйста, мистер Ван Рай, как вы всего этого добились, не имея за душой ни копейки.
      Очевидное замешательство на лице Ван Рая. Он колеблется взвешивая за и против, стоит ли ему раскрывать карты. Наконец, на его белом, как маска, лице, читается решительность. Губы искривила немного злорадная усмешка.
      — Я вам расскажу, — потирает он руки с острым маникюром. — У меня был товарищ детства, которого звали Леннар… — он остановился, наслаждаясь, растягивая удовольствие от нетерпения ведущего передачи. Сделал загадочное выражение лица. — Не удивляйтесь только, в этой истории замешана мистика…
      — Тем интереснее нам будет ее слушать, — парировал ведущий.
      — Так вот, — Ван Рай прищелкнул пальцами, унизанными дорогими перстнями, — его звали Леннар. И он часто рассказывал мне, что не может спать по ночам. Он утверждает, что ночью к нему приходит какой-то человек или существо, садится рядом и начинает задавать различные вопросы. И Леннар всегда игнорировал их, чувствуя, что здесь вмешались силы потусторонние. И тогда этот человек, или кто бы он там ни был, садился ему на грудь и начинал душить. А бывали дни, когда пытался выжечь на его теле клеймо. Леннар поделился своей бедой, что не может спать по ночам, зная, что его снова начнет мучить неведомый гость. Конечно же, — Ван Рай выставил напоказ перстни баснословной цены, — как и любой нормальный человек, я думал, что бедняга попросту свихнулся. Но на его шее действительно были следы от чьих-то пальцев, а на теле следы от ожогов в виде каких-то знаков. Его глаза были красными, как у кролика, от бессонницы.
     Один раз Леннар рассказал мне, что у него в шкафу неизвестно откуда взялась странная рукопись. И это было еще более странно, так как в дом не заходила ни одна живая душа. Рукопись была написана красными чернилами, очень похожими на кровь…
     — И что же в ней говорилось? — с нетерпением спросил ведущий. Ван Рай ухмыльнулся, выдерживая паузу. Он в центре внимания.
     — Леннар сказал так: в ней было написано, где, на пересечении каких улиц, спрятаны деньги. Мало того, он сказал, что пошел на то место, указанное в рукописи, и деньги там действительно лежали! Но он отказался взять их, сказал, что не желает связываться со всей этой дьявольщиной. Разумеется, я не поверил Леннору. Сами по себе его истории казались весьма сомнительными. Да и кто бы отказался от денег, самих пришедших в руки! И тогда я подумал, будь это все правдой и попалась бы мне такая рукопись… Я бы не упустил свой шанс… Что вы думаете? Спустя какое-то время, я обнаружил в своем шкафу рукопись. И это было еще более странным, так как в дом не заходила ни одна живая душа, даже Леннар. Двери были под замком и следов взлома не было обнаружено. Трясущимися руками я открыл рукопись. Она была написана красными чернилами, похожими на кровь. В ней было указано, где лежат деньги. Все, как говорил Леннар. Но… Был там постскриптум: деньги можно было взять, только выполнив два условия.
     — Какие же? — спросил заинтригованный журналист.
     — Первое — поставить отпечаток своей кровью на последней странице рукописи. Перед этим шли несколько страниц непонятного текста, видимо, написанного на латыни. Вторым условием было то, что никто и никогда не должен об этом узнать…
     — Как же вы набрались храбрости рассказать нам об этом? — спросил ведущий. Снова на лице Ван Рая замешательство, возможно, страх. Но он быстро берет себя в руки. Его лицо становится наглым и высокомерным: — Я больше ничего не боюсь. У меня столько денег, что я смогу нанять киллера, чтобы уничтожить самого дьявола! Миром правят деньги, деньги и еще раз деньги.
     — И что же было дальше?
     — Я решил не марать понапрасну рук своей кровью, чтобы не стать жертвой чьей-то нелепой шутки и посмешищем. Я помчался на пересечение указанных в рукописи улиц, нашел тот камень… А под ним лежали деньги… Да так много, что во сне бы столько не приснилось. Я был шокирован. Быстро прокусил себе палец, поставил отпечаток в конце рукописи своей кровью и принялся сгребать деньги, оборачиваясь, чтобы никто не увидел. Я так спешил, что забыл рукопись на том месте. Впрочем, она была уже не нужна. Денег было так много, что я смог открыть свое дело и мне продолжало везти. Деньги сами текли рекой. Все больше и больше. И теперь я один из самых богатых людей, как видите.
     — А куда делся ваш приятель Леннар?
     — Понятия не имею. Когда я открыл дело, мне было уже не до него. Я сразу же покинул этот нищий квартал и мы прекратили общение.
     Он потерял свой шанс, а я воспользовался им.
     — Поразительная история! С нами был Эдвард Ван Рай, в программе «Раскрытые тайны»…
     Оуэн задумался. Посмотрите в окно. Туман постепенно начал рассеиваться.
     — Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Брэнди.
     — Красивая сказка, — ответил Оуэн, грызя краешек карандаша.
     — А мне кажется, стоит разыскать приятеля по имени Леннар и расспросить его. Сразу же будет ясно, блефовал Ван Рай или же в его рассказе есть капля истины.
     Оуэн задумчиво пожал плечами.

                2

     В деревушке, в которой Ван Рай проводил свою юность, действительно оказался человек с именем Леннар. Оуэн и Брэнди шли по узкой улице, поросшей какими-то сорняками, солнце беспощадно палило.
     Оуэн прислонился к забору, достал флягу с водой:
     — Будешь?
     Брэнди взяла флягу, отпила, вернула ему.
     — Слушай, кажется, мы стоим возле дома этого самого Леннара.
     Звонка не оказалось. Они принялись стучать. Казалось, что здесь никто не жил. Наконец, послышался скрип двери и шаркающие шаги. Выглянул человек, испуганно озираясь по сторонам. Создавалось впечатление, что он давно не видел белого света и щурил глаза. Волосы были взлохмаченными. Он напоминал скорее птицу, нежели человека. Оуэн заметил на его шее следы от пальцев, а на тонких белых руках — ожоги.
     — Снова вы, свидетели Иеговы. Я сколько раз говорил вам, что ревностный католик! Уходите! — он собирался закрыть дверь, но Брэнди во время поставила ногу.
     — Ошибаетесь, мистер Леннар, полиция! — сказала она. Леннар оторопел. Его прищуренные глаза расширились.
     — Полиция? Не понимаю…
     — Извините, мистер Леннар, но нам придется войти и задать вам кое-какие вопросы, — сказал Оуэн. Человек растерянно посторонился. Дом был старый, полуразрушенный. Повсюду висели распятия, горели лампадки, находились изображения девы Марии и Иисуса Христа. Оуэн подумал, что Леннар вовсе не шутил, заявив о том, что ревностный христианин.
     — Вы знаете, по какому вы здесь поводу? — спросил Оуэн.
     Леннар потупил взгляд:
     — Нет.
     — Вашего приятеля юности, Эдварда Ван Рая, недавно нашли расчлененным.
     Леннар не пошевелился.
     — Вам известно, кто бы это мог сделать?
     — Понятия не имею, — ответил Леннар, — мы давно не поддерживаем связь.
     — Вам известно про интервью, которое Ван Рай давал перед своей гибелью? — спросила Брэнди.
     — Нет, не известно, я не смотрю телевизор.
     — В интервью он упомянул ваше имя. Вам известно, как мистер Ван Рай стал богачом?
     Леннар изменился в лице и сделал шаг назад, к стене.
     — Ничего мне не известно! Я не намерен ничего говорить, уходите!
     Оуэн победно ухмыльнулся.
     — Мистер Леннар, вы ведете себя так, будто бы вас в чем-то уличили. Не намерены говорить? Я уверен, вам есть, что сказать. А знаете, что вы можете оказаться в списке подозреваемых по делу об убийстве Ван Рая? После интервью, в котором он упомянул вас, его нашли расчлененным, как знать, может быть его убийцей были именно вы? Мы имеем право отвезти вас в участок до выяснения обстоятельств.
     Леннар присел на стул.
     — Я пожилой, больной человек, вы не можете со мной так поступить! — воскликнул он.
     — У нас для этого есть все основания, — заверил его Оуэн, — ведь именно вы можете оказаться убийцей Ван Рая. Поэтому в ваших же интересах нам все рассказать.
     — Я не могу сделать это, — приглушенно проговорил Леннар. — Иначе могу повторить судьбу Ван Рая.
     — Если вам угрожают, мы можем обеспечить вам охрану, — сказала Брэнди, — вы будете под защитой закона.
     — Никакой закон не сможет обеспечить мне защиту! — сказал Леннар. — От этого вы не сможете меня защитить.
     — От чего?
     Леннар опустил голову и кашлянул в кулак.
     — Я видел его интервью, — тихо проговорил он. — Могу сказать только одно — Ван Рай рассказал всю правду.
     — То есть этот бред, что он нес в своем интервью, по вашим словам, правда? — спросил Оуэн.
     — Абсолютная. Это то, что приходит из ниоткуда и уходит в никуда, и от этого нет спасенья, — шепотом проговорил Леннар. — Больше я ничего вам не скажу, можете хоть в камере меня закрыть.
    

                3

    — Что ты думаешь о словах Леннара? — спросила Брэнди, когда они уходили. Большое красное солнце опускалось все ниже за деревья, посылая прощальные поцелуи всему сущему на земле, так нуждающемуся в его лучах.
    — Думаю, что он над нами попросту издевается, — раздраженно ответил Леннар. — Причем игрок, видимо, профессиональный. О нем плачет большая сцена! Ломать всю эту комедию, будто так и надо. Делая нас полными идиотами. Есть, конечно, вариант, что он псих и действительно верит в то, что говорит. Может быть, он сам и пришил Ван Рая, кто же его знает.
     — Зачем это ему? — спросила Брэнди.
     — Хотя бы затем, что Ван Рай стал мультимиллионером, а Леннар так и гниет в нищете, хотя начинали они в одном болоте. Уязвленное самолюбие, зависть, отчаяние, ярость, в конце концов.
     — Не знаю, мне кажется, что Леннар на это попросту не способен, — ответила Брэнди.
     — Кажется, кажется, кажется! Тебе всегда только кажется!
     — Но ведь и тебе тоже, ведь у тебя нет ни одной улики против Леннара.
     Мир отражался в багряном зареве огромного солнца. Увлекшись разговором, Брэнди и Оуэн даже не заметили, как из вида скрылись деревня, в которой проживал Леннар.
     — Слушай, Оуэн, а куда мы идем? — наконец спросила Брэнди. — Где наша машина? Мы шли сюда совершенно по другому пути.
     Оуэн только сейчас понял, что они сбились с дороги. Они оказались в зарослях каких-то кустарников и деревьев. След цивилизации пропал. Как-то незаметно исчезло солнце, все окутал полумрак. Колыхались травы и странные мелкие ярко-красные цветки, будто капельки крови. Тишина стояла гробовая, не было слышно ни сверчков, ни птиц, будто все вымерло. Брэнди нахмурилась.
     — Мы заблудились, Оуэн, и все из-за тебя!
     — Как всегда, я во всем виноват, ты тоже могла бы понять, что мы шли совершенно в другую сторону!
     Темнело с каждой секундой все быстрее и быстрее. Вокруг восторжествовала непроглядная тьма.
     — Ладно, что уже говорить, — снова сказал Оуэн. — Нужно здраво смотреть на вещи. Идти куда-либо в такой темноте — полный абсурд, мы еще больше заблудимся. Неизвестно, может в этом лесу дикие звери. Нужно развести костер.
     Брэнди не могла не согласиться с его рассуждениями и удрученно кивнула головой.
     — Здесь такая гробовая тишина, будто все звери давным-давно вымерли.
     — Тишина может быть обманчивой, — ответил Оуэн. Тишина действительно была слишком идеальной для леса. Она давила, звенела в ушах пустотой.
     — Как быстро потемнело, — проговорила Брэнди, — еще недавно так ярко сияло солнце…
     Она пошла вперед, вскрикнула, отшатнулась, будто столкнувшись с невидимой преградой, и упала.
     — Брэнди! Брэнди, с тобой все нормально, ты ничего себе не сломала?
     — Нет, Оуэн, тут висят какие-то веревки!
     — Спокойно, не двигайся, сейчас я включу фонарь!
     Оуэн включил фонарь и направил туда, где упала Брэнди.
     — Сейчас я помогу тебе подняться.
     — Все нормально, Оуэн, я сама.
     Яркий свет фонаря ворвался и прорезал тьму.
     — Брэнди, тут действительно висит веревка!
     Они с изумлением увидели, что на уровне глаз протянута длинная веревка. Ее края были привязаны к стволам деревьев. На веревке, как маленькие метелки, висели пучки трав. Выделялось белое тело тряпичной куклы, истыканное иголками. Иголки были в ее нарисованных испуганных глазах, ушах, рту, во всем ее теле человечка с растопыренными руками и ногами.
     — О Господи, Оуэн, что это!
     — Наверное, игрались дети…
     — Дети, в такой глуши? Да они не смогли бы привязать эту веревку так высоко!
     Оуэн понял всю абсурдность своих мыслей. — Значит, кто-то из психов-шизофреников, жителей деревни, гуляет здесь. Например, Ленаар, — он достал походный нож и перерезал веревку. С легким присвистом, она опустилась на землю, вместе с куклой и пучком трав.
     — Держи фонарь, свети, — сказал Оуэн. — Я соберу хворост для костра. И лучше не засыпать. У меня такое подозрение, что здесь может разгуливать псих Леннар, который, скорее всего, и прикончил Ван Рая.
     — У тебя ничего нет, ничего! Это всего лишь твои домыслы.
     — Да тут все ясно, не просто же так он вывешивает здесь этих кукол, псих чертов!
     — А если это не он?
     — А кто?
     Оуэн разложил хворост и начал поджигать.
     — Слушай, — сказала Брэнди, — давай спалим эту куклу, травы и веревку?
     — Зачем? С каких это пор ты стала суеверной?
     — Просто зачем оно тут, пусть сгорит…
     — Хорошо, если тебе станет  от этого легче, то так и сделаем.
     Оуэн взял нож, перерезал веревку с другого конца и поволок к костру. Кукла волочилась по полу, вместе с травами.
     — Осторожно, не уколи руку иголками!
     — Не уколю, — усмехнулся Оуэн.
     Свернув веревку, как змею, Оуэн швырнул ее в костер, вместе с тем, что висело на ней. Пламя вспыхнуло. Показалось, что и глаза куклы вспыхнули в огне. Рот ее искривился, сморщился, хворост начал трещать. Звуки отдаленно напоминали человеческий плач. Пучки трав тлели, распространяя дым и странный горько-сладкий запах. Оуэн подбросил еще хвороста сверху. Пламя зашипело, затрещало.
     — А ты веришь в сверхъестественное? — неожиданно спросила Брэнди.
     — Что за вопросы, нет конечно! — сказал Оуэн. — Я полицейский, а не клоун. А полицейские верят только фактам.
     — Вспомни историю про Билла, Роя и Оззи, — сказала Брэнди. В ее глазах отражалось пламя костра, они блестели. На мгновение, Оуэн окунулся в прошлое, в то время, когда они были вместе. В груди что-то дрогнуло. Но он отогнал эти воспоминания, слетевшиеся к нему, как гарпии. Сейчас это ни к чему. Зачем навязываться, она сделала свой выбор, все решила за них двоих.
     — Эту историю невозможно забыть, — бесстрастно ответил Оуэн. Трое обдубашенных наркоманов увидели ночью на старом кладбище медведя и козла, которые заставили их копать могилу. А один так впечатлился, что ему открылись врата ада, но он ни за что не скажет, что там увидел.
     — Но все же, с ними что-то там произошло, — сказала Брэнди. — Оззи сошел с ума, а Билл и Рой оставили вредные привычки и моментально ударились в религию.
     — Да, произошло, — сказал Оуэн, поправляя хворост в костре большой палкой, — шарики за ролики заехали от наркотиков, вот что произошло.
     — Но, быть может, и вправду есть какие-то силы… — сказала Брэнди.
     — Существует только одна сила, это сила человеческого разума. Поверь, больше ничего не существует.
     — Ты так уверен?
     — Ложись спать, сыщик. А я буду дежурить у костра, чтобы твой сон не тревожили всякие Леннары со своими веревками, куклами и пучками трав.
     Брэнди растянулась на его пиджаке, как дикая кошка. Ее сморил сон. Оуэн подкладывал хворост в костер, чтобы тот не потух. Он представлял, как Леннар выходит с топором из темноты. Поэтому, прислушивался к малейшему шороху. Но тишина была пуленепробиваемая. Ее нарушал только потрескивающий хворост в огне, посапывающая Брэнди, ну и шелест от собственных движений. Как не силился Оуэн не спать, но сон накрыл его тяжелым покрывалом, веки опустились, будто на них было по пуду тяжести, но не смог противостоять внезапно нахлынувшей силе сна. Будто провалился в глубокую бездну, в иное измерение.

                4

     Оуэну снился сон. Будто он проснулся. Костер давно догорел, а Брэнди нигде не было. Все окутал густой туман.
     — Брэнди! — закричал Оуэн. Его голос остро разрезал тишину. Ее нигде не было. Оуэн побежал через лес. Ветви и корни деревьев будто не пускали, опутывали, сковывали движения. Оуэн разрывал их руками, топтал ногами. Когда он это делал, раздавался тонкий плач, как от смычка скрипки по струнам. В кустах кто-то зашевелился.
     — Брэнди! — вскричал Оуэн. Из кустов выглянула насмешливая физиономия Ван Рая. Он прокричал, имитируя крик филина и снова исчез в кустах. С другой стороны снова послышался шорох.
     — Брэнди! — с надеждой воскликнул Оуэн. Но снова показалась издевательская голова Ван Рая, ухающая, как филин. И снова исчезла. Леннар стоял, привязанный к дереву, как та кукла, вместе с пучками трав. Из его тела торчало множество иголок. На страдальческом лице Леннара появился испуг.
     — Уходи, уходи отсюда, беги! — прокричал он.
     И Оуэн побежал.
     — Брэнди! Брэнди! — кричал он. Туман сгущался, он душил. Поперек дороги остановилась фигура в красном балахоне с глубоким капюшоном, который скрывал лицо. Сложно было определить, какого пола человек был перед ним. Но только лишь Оуэн приблизился, как это существо оторвалось от земли и взлетело над ней в вертикальном положении, размахивая в воздухе руками, как лыжник. Оно парило птицей, надвигаясь на Оуэна, который только и успевал уворачиваться.
     — Вы это слышали? — спросил чей-то мерзкий голос. — Он сказал, что нас не существует, это же надо! — раздался отвратительный злорадный хохот, а Ван Рай прокричал филином. Оуэн пустился бежать. Пока он бежал, под ногами у него постоянно путалась черная кошка, мешая передвижению.
     — Это же надо такое выдумать, что нас не существует! — снова захихикал голос, а Ван Рай еще раз прокричал филином.
     Оуэн бежал долго, пока густой туман не выпустил его из своего плена, едва не вытолкнув. Оуэн упал на траву, рядом с прудом. Сидела Брэнди.
     — Брэнди! — закричал Оуэн.
     Она повернулась — на него смотрело лицо безобразной старухи.
     Оуэн дернулся во сне и открыл глаза. Занимался рассвет. Костер давно догорел. Брэнди не было.
     — Брэнди! — закричал Оуэн, но она не отозвалась. Он поднялся и побежал на поиски, продираясь сквозь кусты и ветви деревьев, больно царапающие лицо. Туман сгущался, будто во сне, от которого Оуэн никак не мог отойти. Воображение рисовало картины, что могло произойти с Брэнди. Ее нигде не было, куда она могла пойти? Да, он действительно всегда и во всем виноват. Растяпа! Как он мог заснуть и оставить ее одну!
     Может этот сумасшедший Леннар, шастающий по лесам с куклами и пучками трав, расчленил ее, как Ван Рая…
     Господи, откуда такие мысли? Откуда уверенность, что Леннар сумасшедший убийца? Он просто под впечатлением и накрутил себе все это кино.
     Оуэн бежал по лесу, ветки больно хлестали по лицу, будто давая пощечины громадными лапами. Туман плотно взял его в свое кольцо, будто сон не заканчивался, а стал явью.
     Он бежал, не разбирая дороги, пробираясь сквозь барьеры колючих кустов, как специально, ставших на пути. Сколько времени прошло? В этом царстве тьмы, зарослей и тумана, времени как будто не существовало. Наконец, он вырвался из их плена. Надо же, совсем рассвело! Пруд… Тот самый, как во сне…
     — Брэнди! — закричал он, побежал к ней, спотыкаясь, поскользнулся на траве, упал. Брэнди медленно повернулась. Ее лицо было белое-белое, как гипсовая маска. Она посмотрела на него, как на сумасшедшего. Оуэн отчетливо увидел в ее прекрасных каштановых волосах седую прядь, которой не было!
     — Брэнди! Прости, прости меня! Что оставил тебя, что заснул, я не имел права… Прости… Что этот сумасшедший сделал тебе?
     Она холодно посмотрела на него и безразличным тоном спросила:
     — Какой?
     — Леннар, кто еще!
     — Единственный сумасшедший здесь — это ты! — ответила она и поднялась. — Пора выбираться отсюда.
     Они шли молча. Дорога нашлась сама собой. Оуэн поразился внезапной перемене. Он точно знал, что что-то произошло, но что… Что этот сумасшедший мог ей сделать? Изнасиловал, избил, сильно перепугал? Оуэн посмотрел на руки, ноги и шею Брэнди. Ни синяков, ни следов от ударов не было. Скорее сжал кулаки. Ох, найдет он этого психа… И задаст ему, как следует… Машина, на удивление, нашлась легко. Нетронутой. Брэнди всю дорогу молчала. Бледность не сходила с ее лица. Наконец, он отважился и спросил:
     — Что случилось?
     — Ничего, — равнодушно ответила она.

                5

     Брэнди отдалилась. Она взяла отпуск на работе. Не отвечала на звонки, замкнулась в себе. Кипя от ярости, Оуэн несся в селение Леннара. Он представлял, как врежет ему по самое не хочу, заставит рассказать всю правду. Прижмет его к стенке. Этого шизика. Подогреваемый злобой, Оуэн едва не бежал к его покосившимся воротам, которые, казалось, сейчас рассыпятся от его стука. Но, когда он увидел Леннара, кулак опустился сам собой. Это был бледный, исхудавший старикашка, изможденный, с синяками под глазами. Оуэн заметил, что все его тело проколото иголками, будто острыми спицами. Места около глаз, ушей, рта, шея, руки. Сразу же всплыла в памяти та кукла, проткнутая иголками, сон, в котором Леннар стоял возле дерева и из его тела торчали иголки. Кипя яростью, Оуэн едва не ворвался к нему домой. Леннар испуганно посторонился.
     — Что ты сделал с ней? Отвечай, что! Ты убил Ван Рая? Говори!
     — Я ничего никому не делал и не убивал, — сказал Леннар, как побитая собака.
     — Что тут у вас, черт возьми, происходит?? Откуда в вашем теле следы от огромных игл?! Кто это делает с вами??
     Леннар опустил глаза.
     — Они сами приходят и делают это со мной…
     — Кто??
     — Силы эти… — он резко бросился к Оуэну. Тот отшатнулся в сторону от неожиданности. Глаза Леннара лихорадочно горели.
     — Оставьте это дело, если не хотите потерять свои души. Свою и своей женщины… Бегите отсюда, если еще не поздно, забудьте об этом, как о кошмарном сне… Уезжайте до захода солнца. Не дай Бог, вас застанет в дороге ночь…
     — Так ты запугивать меня вздумал, чтобы я отказался от дела?! Ты убил Ван Рая… И Брэнди ты тоже напугал?! Может быть, ты сам протыкаешь себя огромными иглами, шизофреник, чтобы замести следы, и корчишь из себя невинную жертву??
     Леннар обессиленно присел на обветшалое кресло. Было видно, что движения причиняют ему неимоверную боль.
     — Они сделали на меня дьявольскую куклу, и, когда они вонзают в нее иглы, на моем теле появляются раны…
     — Кто они, черт подери??
     — Силы эти… Они давно охотятся на мою душу, но я не сдамся им, я буду терпеть пытки, как мученик, видит Бог! Им не заполучить мою душу, я отправлюсь в рай… Хоть они терзают мое тело… Спасайтесь… они уже показались вашей женщине, бегите, уезжайте… Молитесь… — выдохнул он. Глаза Оуэна раскрылись, когда он увидел, как на рубашке Леннара, в области сердца, проступает красное пятно. Оно становилось больше и больше, а Леннар медленно сполз по стулу. Оуэн подбежал к нему, но старик уже испустил дух. Оуэн расстегнул рубашку на нем. Прямо в сердце зияла дыра, будто нанесенная длинным, тонким и острым предметом. Оуэну показалось, что он начинает сходить с ума. Он выбежал из хижины Леннара, оставив дверь настежь открытой. Огромное солнце начало садиться. Оуэн быстрее сел за руль и помчался как можно быстрее, солнце садилось с молниеносной скоростью. Он мчался уже в полной темноте, по дороге, которая шла через этот триклятый лес. Что-то метнулось под колеса, Оуэн еле успел затормозить. Фары осветили огромную черную кошку. Машина свернула не туда и вписалась в камень. Оуэн вышел из машины. Слава Богу, он не поранился. Снова эта жуткая тишина, давящая на мозг, режущая слух, на камне что-то лежало, обернутое черным. Может, та же кошка? Нет, какая-то книга. Оуэн услышал тихий свист. Но никого нигде не было. И тут из-за дерева выплыл человек неопределенного пола, в красном балахоне с глубоким капюшоном. Точь-в-точь как во сне. Человек этот скользил по воздуху, как на невидимых коньках, размахивая руками. Он летел,  оторвавшись от земли дюймов на 20. Оуэн прирос к месту, волосы зашевелились на голове. От своего бессилия и непонятной ситуации. Оуэн впал в бешенство. Когда рядом преступник — тут все понятно, его нужно поймать и обезвредить. А что делать, если ты в лесу, ночью и перед тобой летит по воздуху непонятно кто? Оуэн схватил книгу, обернутую черным, лежащую на камне.
     — Эй ты, тварь! — закончил он и запустил вдогонку летуну. В воздухе это оказалась вовсе не книга, а большая ночная птица, которая закричала. Оуэн сам закричал от страха и неожиданности. Послышался хохот с козлиным блеянием и поросячьим похрюкиванием.
     — Он говорит, что мы не существуем, надо же? Снова раздался издевательский смех. Человек в капюшоне набрал высоту в воздухе и вскоре скрылся за верхушками деревьев. Настала гробовая тишина. Только громадная луна улыбалась. Было полнолуние. Оуэну показалось, что это происходит не с ним. Если бы это происходило не с ним! Он был под властью каких-то дьявольских чар, земля ушла из-под ног, он потерял ощущение реальности. Это было самым ужасным. С ним произошло то, чего быть никоим образом не могло. Было ощущение, что он начинает сходить с ума. Страх разрывал душу. Он не знал, как с этим бороться.
     — Ну что, поверил теперь, что мы есть? — просвистел голос в воздухе.
     — Это только начало, глупый коп! — снова просвистел безмолвный голос. Оуэн бросился к машине, завел ее трясущимися руками и помчался на полной скорости.

                6

     Оуэн был как загнанный в угол зверь. Мир ушел из-под ног. Реальность расплылась. Он почувствовал страх, ибо его мир рухнул. Не за что было схватиться, не оказалось опоры. Он падал в неизвестность, стремительно летел в бездну. Есть то, чего не может быть, он сходит с ума…
    Оуэн судорожно начал набирать номер телефона. Брэнди, только возьми трубку!
    — Брэнди, давай поговорим!
    — Не о чем нам говорить, Оуэн. Ты все равно не поверишь мне, потому что не веришь ни во что!
    — Брэнди, я сам такое видел. Видел то, чего не может быть! И мне плохо, очень плохо, поверь. Я не знаю, кому об этом рассказать, мне никто не поверит… Я сойду с ума, если не поговорю с кем-нибудь об этом.
    Брэнди молчала в трубку.
    — Хорошо, — сказала она наконец. — Приезжай ко мне сейчас.
    Легкий румянец вернулся на ее лицо. Но сегодня прядь в каштановых волосах осталась. Взгляд изменился. Потерянный, или испуганный, глубоко задумчивый.
    — Я знала, что тебе плохо, чувствовала, — сказала она, — кутаясь в шаль от ночной прохлады. — Ты ездил к Леннару…
    — Откуда ты знаешь??
    — Мне снился сон, — с некоторой грустью сказала Брэнди. — Как сердце Леннара проткнули острой иглой…
    Оуэн испуганно дернулся.
    — Погоди, погоди об этом… Мне нужно знать, что с тобой было тогда… — он нежно взял ее за руку, она не отдернула руку. Будто о чем-то задумалась, вспоминая. — Я проснулась… Ты спал… Костер почти погас, я отошла, чтобы собрать немного хвороста и заблудилась… — она замолчала, будто бы не в силах говорить дальше. Оуэн поднес к губам ее руку:
    — Прости, это я во всем виноват…
    Брэнди продолжала, игнорируя ее реплику. — Я увидела за деревом Ван Рая, живого! Он глумился, имитируя крик филина, издевательски смеялся…
    Все, как приснилось Оуэну…
    Он взлетел на воздух и стал перемещаться по нему, как мы ходим по земле… В это невозможно поверить, пока не увидишь своими глазами. Ты подумаешь, что я сошла с ума…
    — Я тоже это видел… И мне казалось, что я свихнулся. Он плыл по воздуху…
    Брэнди подняла на него глаза:
    — Именно… Я бежала в ужасе, цепляясь за ветки, разрывая их руками, а они плакали и стонали! Не знаю, сколько времени я бежала, пока не достигла пруда, где меня застал рассвет…
    — Леннар умер… Будто невидимая игла вонзилась ему в сердце…
    Брэнди прижалась к Оуэну.
    — Мне страшно. Что это? Что нам делать? Как избавиться от наваждения? Ван Рай жив, я видела его своими глазами…
    Оуэн поцеловал Брэнди в голову.
    — Нужно добиться эксгумации тела Ван Рая, — сказал Оуэн. — Может этот мошенник инсценировал свою смерть.
    — Даже, если и так, как он по воздуху-то полетел?
    Оуэн не знал ответа на этот вопрос, как и на многие другие. Он покрепче прижал Брэнди к себе и еще раз поцеловал в голову.
    Оуэн добился эксгумации трупа Ван Рая, но особых результатов это не дало. Не было доказано, что это именно его труп, но не было доказано и обратное. Расследовать смерть человека, которого видели живым и который летел по воздуху, это полный абсурд.
    Оуэна мучили кошмары, снился Леннар. Начали мучить угрызения совести, что он грубо обошелся с ним, ничем не помог, даже полицию не вызвал, сбежал с места загадочного убийства, как преступник. Недопустимо для полицейского. Но чем он мог помочь? Бороться с невидимками?
    В следующий раз ему приснилось большое веретено, которое крутил Ван Рай. Словно белый кокон, он наматывал нить на веретено, чтобы сплести куклу.
    — Ну, как считаешь, существуем мы или нет? — заговорщицки подмигнул Ван Рай. — Думаешь, я умер, малыш? Ошибаешься, я бессмертен, я продал душу и предо мной распахнулись врата ада… — он приблизил свое лицо, в его глазах зияла чернота бездны. С диким хохотом, он вонзил иглу в уже готовую руку куклы. Оуэн проснулся от дикой боли. Рука была проткнута насквозь, струилась кровь.

               
                7

     Брэнди ворочалась, она не могла спокойно спать. Снился тот лес. Клубы пара, исходящие от пруда. Она искала Оуэна, но его нигде не было. Брэнди бежала по лесу. Все покрыто дымкой тумана. Брэнди продолжала бежать и выбежала на поляну, усеянную мелкими красными цветами, будто капельками крови. Оуэн был привязан к огромному колесу, а Ван Рай втыкал в его тело огромные иголки. Оуэн кричал и корчился от боли.
     Ван Рай с улыбкой повернулся к Брэнди:
     — Догадалась? Теперь он вместо Леннара. Этот старый нытик давно надоел, нужно было еще раньше покончить с ним. Теперь у меня появилась новая игрушка, которую я буду терза-ть! — он снова воткнул иголку в тело Оуэна.
     — Что вы делаете, отпустите его! — закричала Брэнди.
     — Тебе его жалко? Ты же его любишь… Ах, любовь, это прекрасно. А что ты сделаешь ради любви к нему? На что ты готова пойти?
     — На все, — проговорила Брэнди, — она стояла босая, в длинной рубашке.
     — Какая преданность! Вот и проверим, — он снова вонзил иглу в тело Оуэна и тот завопел.
     — Откуда в вас столько жестокости?! — вскричала Брэнди, не в силах этого выносить.
     — Какая жестокость? Я просто развлекаюсь. Ты забыла, девочка, что ради богатства я продам свою душу навечно… Так что, думаешь, мне до милосердия? Но у тебя я возьму не душу, и даже не жизнь, а кое-что другое, — он захохотал и брэнди проснулась.
     — Оуэн, что с твоей рукой? Почему она перевязана? — спросила Брэнди.
     — Ничего, пустяки, — Оуэн спрятал руку за спину.
     — Я знаю, этот ублюдок втыкает иглы в тебя… Он не умер, потому что не может умереть… Ты для него вместо Леннара… Давай уедем отсюда!
     — Не поможет, ответил Оуэн, — он повсюду… Он приходит из ниоткуда и уходит в никуда…
     — Но есть же от него какое-либо спасение, оружие!
     — Я не знаю, — проговорил Оуэн.
     В воздухе завис звонкий голос:
     — Медленно умирать…
     — Похоже, мы здорово влипли, — проговорил Оуэн.
     Он ходил в церковь и на исповедь, но ничего не помогало. Каждой ночью на его теле появлялась острая болючая рана. И он знал, что будет потом. То же, что случилось с Леннаром. Игла в самое сердце. И Брэнди тоже это знала. Она была в панике.
     — Я согласна, согласна отдать тебе все, что ты хочешь, только сохрани ему жизнь, — шептала она.
     Не было сил смотреть на мучения Оуэна. Глубокие раны болели и кровоточили, с каждой ночью их было все больше и больше. Скоро останется место только для одной — последней.

                8

     Откуда эти страдания? Что за демоны плетут свою паутину? Втыкают острые иглы в тело и в душу? Где-то завыла собака. На крыше издавал позывные бродячий кот, вызывая свою пассию. Брэнди отошла от окна, кутаясь в шаль. Полная луна посеребрила книги на ночном столике. Брэнди почти никуда не выходила. Она все время куталась в шаль, теперь ей всегда было холодно. Включила свет. Что за беспорядок на столе. Окурок в пепельнице, пустые сигаретные пачки. Теперь Брэнди много курила. Капли некогда горячего шоколада на столе. Нужно прибрать. Отнеси часть книг в шкаф. Все равно теперь ничего не лезет в голову. Брэнди пижала к груди охапку книг, открыла дверцу шкафа. Что-то вывалилось, упав к ее ногам. Брэнди нагнулась. Рукопись в черном переплете. Руки ее дрожали, перебирая страницы. Она чувствовала, с чем это связано. Красные, как кровь, чернила. Надписи на латыни… «Поставь подпись своей кровью и мы возьмем у тебя кое-что. И сохраним ему жизнь».
     — Твари! — закричала Брэнди. Луна наблюдала за ее действиями с безмолвной улыбкой. Волосы ее разметались, глаза горели, она сама напоминала ведьму. В исступлении, с диким криком, Брэнди прокусила себе палец и поставила автограф на странице рукописи.

                9

     Оуэн метался на подушках. Он видел иглу, зависшую в воздухе, которая остановилась возле его сердца. Он приготовился к началу конца, как игла, вдруг, завертелась в воздухе и полетела в обратном направлении, где ее поймала рука Ван Рая.
     — Искупление! — завизжали тысячи голосов, как маленькие сирены. Оуэн едва не оглох. Все исчезло. Издевательское лицо Ван Рая больше не маячило над душой. Следы от острых иголок исчезли без следа. Неужели все закончилось?! Не мог поверить Оуэн. Но что случилось, почему Ван Рай оставил его?
     — Искупление, — завис в воздухе звенящий безмолвный голос. Наступила тишина. Но Оуэн долго не мог уснуть. Он долго не спал как следует, терзаемый физически и морально. Наконец благоприятный сон сморил его и впервые за несколько месяцев он смог уснуть. Он долго не спал, как следует, терзаемый физически и морально. Наконец благодатный сон сморил его и впервые за несколько месяцев он смог нормально уснуть.

     Брэнди шла по улице. Идти было тяжело, будто кто-то выпил все ее жизненные соки, как паук, крепко опутавший паутиной, высосал жизнь из своей жертвы. Она останавливалась и снова продолжала путь. Сил почти не осталось. Она хотела увидеть Оуэна, убедиться, что с ним все в порядке. Она шла к нему. Оуэн открыл дверь. Посвежевший, без следов насилия, на щеках появился румянец, глаза обрели свой привычный блеск.
     — Вы кто? — спросил он.
     — Оуэн, это же я! Ты что!
     — Я не знаю вас, что вы хотели?
     — Оуэн…
     Он не узнавал. Она отвернулась, чтобы он не заметил слезы на ее глазах и медленно пошла прочь.
     — Бедная бабушка, она плачет, — проговорил вслед какой-то маленький мальчик. Люди уступали ей дорогу… Брэнди убрала руки от лица и неожиданно присмотрелась — исхудавшие, сморщенные пальцы… Она посмотрела на свое отражение в стекло витрины и, громко закричав, лишилась чувств.

     Оуэн не мог успокоится. Из головы не выходила эта седая старуха, нанесшая ему визит. Одновременно, она казалась чужой и такой знакомой. Оуэн вспомнил тот сон в лесу. Брэнди возле пруда… Седые волосы… Искупление… Господи, только не это… Неожиданно, Оуэну стало все ясно, как дважды два. Она пожертвовала собой, чтобы спасти его. Захотелось выпить чего-нибудь крепкого. Оуэн открыл шкафчик, чтобы достать виски. К его ногам свалилась рукопись в черном переплете.

                10

     — Здравствуйте, дорогие друзья! С вами программа «Раскрытые тайны» и сегодня мультимиллионер, Оуэн Кэнелл и его семидесятипятилетняя супруга, Брэнди Кэнелл, расскажут нам, как они стали богатыми.
     — Только не удивляйтесь, в этой истории замешана мистика, — проговорил Оуэн. — Однажды, у меня в шкафу, неизвестно откуда, взялась странная рукопись…

Еще почитать:

Кровь ангела 2. — Кровь ангела 2. Глава 22. Момент истины

Кровь ангела. — Приговорённые к Аду. Глава 2. Разлука (18+)

Кликуши

Закрытая школа 102: — Разоблачение Глава 4