Россия — сердце планеты, Америка — желудок. Как жить вместе?

    Мой друг, лесник Петрович, не всегда был лесником. По молодости он ещё и патологоанатомом поработал. Он закончил Первый Ленинградский Мединститут и довольно успешно попрактиковал, пока не устал от людей, живых и мёртвых, и не удалился в лес к деревьям и животным. Как-то раз, в тёплый хвойный вечер, за трубкой хорошего табака и чашкой кофе, по рецепту Петровича, (с корицей, солью, перцем и молоком) разговор наш коснулся тела планеты и соответственно органов этого нашего большого и больного ныне тела. Я тогда сказал:

   — Петрович, я думаю Россия – сердце планеты и оно живёт только благодаря сжатию и расширению.

    — Правильно, — сказал Петрович и добавил латыни, — cogo cordis, dilatatio cordis, систола и диастола.

     — И я о том же. На чисто внешнем физиологическом уровне – это сжатие и расширение границ России. Только за последние несколько веков Россия порой сжималась до границ Московии и расширялась до границ СССР и даже советского блока. Развал Союза – это очередное сжатие, сейчас начинается расширение. И тут дело не в амбициях политиков, а просто если сердце не расширится, то оно остановится и умрёт. А следом умрёт и всё тело, под названием планета Земля. Попытка остановить расширение границ России – это убийство всего человейника. И пусть не обижаются соседи, но они элементарно не понимают физиологии планеты и, в силу собственной ограниченности, называют сие – оккупацией. Если сердце перестанет биться, то они, в след за сердцем, отомрут в первую очередь, что уже и происходит, если посмотреть на сокращение населения в той же Прибалтике, Украине и Грузии.

    — Верно мыслишь. Чрезмерное расширение, кстати, также опасно для России-сердца. И если взять сердечные болезни, аритмию, тахикардию, стенокардию и прочие, то они в полной мере соответствуют и болезням страны. Войны, революции, кризисы – вполне попадают под все симптомы. А что скажешь про США, ты же там жил, какой это орган?

    — Америка – это желудок.

    — Обоснуй.

    — Элементарно. Во-первых, США — это самое продвинутое общество потребления. Общество потребления исполняет главную функцию желудка – жрать. Это его желудочный сок. И по мере того, как оно растёт, то есть растёт сам желудок и желудочного сока становится всё больше и больше, он, желудок, требует всё больше и больше жратвы. А так как своей жратвы уже не хватает, он начинает жрать всё вокруг, совершенно не понимая, что зарабатывает язву, для начала, потом рак, потом всё – кердык, как сказал Данила Бодров, царствие ему небесное. Из нас, кстати, тоже вполне успешно пытались и пытаются сделать общество потребления. А нас от этого корёжит, мы сердце, мы желудком быть не можем, мы помрём если уподобимся штатам. А потому у меня к тебе, как врачу вопрос – как его лечить, этот желудок? Его же полностью не удалишь, тоже ведь нужен, но только здоровый.

  — Всё просто – диета, для начала, потом голод. Голод – самое лучшее лечение. Но сначала диета. Диета номер один – отказ от доллара. Повсеместно. И это уже происходит. Конечно будет сопротивляться, воевать будет, но не сильно. Никакой желудок диету не любит, особенно после обильной, привычной еды. Придётся силком ограничивать, для этого и нужно сверхоружие. Его покорёжит поначалу, потом смирится. А потом – голод. Очень жёсткий метод, но никуда не деться – единственный способ, чтобы всему телу выжить. Нам всем нужен здоровый желудок, ну никуда без него в материальном этом мире не деться. Пусть живёт, только жрать ему много не давать и будет он, вполне прилично работать на всё тело Земли. Без излишеств главное. Тут ничего нового. Так всегда было и будет. Мы пульсировать, но лучше без аритмии, он жевать, но без переедания, Индия кровь чистить.

  — Это как?

  — Ну по твоей классификации, я думаю – Индия – это печень, даже по карте похожа. Тоже болеет иногда, нужно помогать, пусть кровь гоняет, чистит. Самое то.

  — А Европа?

  — Поджелудочная железа, разве не видно. Полностью привязана к желудку, с ним и болеет, и лечится. Для неё тоже – диета, потом голод. Они с желудком настолько связаны, что желудок подлечим, и она, Европа-железа оклемается, но тоже через жёсткий голод. Возможно через природные катаклизмы. Там вроде уже началось, я сильно не слежу, но вроде как началось. И слава богу. Всё лучше, чем бомбить хирургически. Я скальпелю никогда не доверял. Рука у хирурга дрогнет и всё, тот же кирдык.

   — Хорошо, а всё это гейско-лесбийское, и прочее непотребство – это что? И это куда?

   — Это – микробы-паразиты, которые всегда чрезмерно плодятся от переедания желудка. Не переживай, голод-батюшка всё лечит. Их станет гораздо меньше и незаметней после голода. Но полностью не исчезнут, это данность. Давай, я лучше кофейку ещё…

   Петрович встал и ушёл на кухню. Там он, напевая неведомый мотив, стал колдовать над напитком, а я потянулся и прошёлся по саду. Надо сказать, что сад у Петровича был роскошным. В центре, отяжелев от плодов раскинулся огромный фиговый куст, инжир. Сбоку его притёрлась ёлка. Чуть дальше крепко стояли орех и айва. Затем подряд три яблони и две сливы. Беседку опоясывал виноград Изабелла. По всему участку очень много цветов – розы, петуньи, георгины, ирисы и другие, названия которых мне, по скудости познаний, остаются неизвестными. Тут надо заметить, что сам Петрович никаким таким садоводом не был. Он просто позволял расти всему, что считало нужным появиться у него во дворе. Он никогда никаких растений и деревьев не опрыскивал, и никакими удобрениями не подкармливал. Оно всё росло, как бы само собой, соревнуясь друг с другом в выживаемости. А Петрович просто наблюдал изредка отрезая сухие ветки. Да, ещё прямо за домом он выложил лабиринт из круглых камней. Лабиринт этот окончательно оформил пространство сада и тепло дома. Действие лабиринта на пространство Петрович и сам до конца не понимал, но считал, что без него и всё остальное смысла особо не имеет, если вообще говорить о смыслах на нашей планете.

   В ближней от двери беседке у него жили котята. Кошка пришла сама и решила остаться, а он, коль скоро она осталось, начал её кормить. Когда она сломала ногу, он наложил ей шину, а позже вылечил глаз, который стал затекать.  Потом появились котята, ну не гнать же… пусть живут. Надоест сами уйдут, когда вырастут.

  Петрович вернулся с туркой. Турка шоколадно пенилась сверху и чудно пахла. Он разлил кофе по чашкам, набил трубку и закурил. Мы с минуту наслаждались дымом и напитком, затем продолжили препарировать планету.

   — Хорошо Петрович, а Китай, он куда, и он что?

   — Опорно-двигательный аппарат. Мышцы. Реагирует на болезни всех органов и ведёт себя соответственно. Кстати самая большая мышечная ткань, на всём теле, ну и количество населения соответственно.

   — Ну и главный мой вопрос, который я для себя не могу никак решить – Мозг. Где на планете мозг?

   — «Мозг – предмет тёмный и исследованию не подлежит», как говорил один смешной доктор. Сам-то как думаешь?

   — Антарктида.

   — Правильно мыслишь. Там и корка льда, как черепная коробка, а что под ней – действительно темно и недоступно.

    Дальнейший наш разговор привести дословно не берусь, он, как и всё, что с мозгом связано, стал достаточно хаотичен и неоднозначен.

   Из глубин подсознания всплыли немецкие подводные лодки и Новая Швабия, с достаточно большим русскоязычным карманом. Тут же мы прошлись от физиологии к филологии, и Петрович напомнил, что немцы – это просто, так называемые «немые», то есть часть казачества, которая для обмена информацией не пользовалась языком, а общалась силой мысли напрямую. Тех же, кто оглашал эти мысли, то есть говорил, называли – «оглашённые». И Казахстан – это Казачий Стан, где жило очень много немцев (немых), а собственно казахи – это ветвь киргизидов. Тут уже потревожили и прах барона фон Унгерна-Штернберга Романа Фёдоровича, мир праху его.

   И вспомнили мы экспедицию адмирала Бёрда, и могилы советских военных лётчиков на Антарктиде, и зачем мы помешали проникновению американцев под черепную коробку земли, и как упорно они туда пролезали, и пролезли-таки. И почему над Антарктидой гражданская авиация не летает, хотя так гораздо короче.

  А потом, неведомыми скачками ума, добрались и до Тамплиеров, их исчезнувших тринадцати кораблей с золотом, которые, скорее всего и появились потом в Новгороде и достались Ивану Калите. Ванюша наш третий за счёт тамплиерского золотишка и Москву отстроил и Рассею рассеял-расширил. Вспомнили, как пытали рыцарей, главарей ордена и они не раскололись и тайных кладов не сдали.

  Скаканули даже в несторианство, когда Нестор описал единую, нераздельную религию всех народов. И что такое Русский мир, и его смыслы и задачи, и почему название – Русский.

  Потом вернулись в сегодня и доказали друг другу, что нынешняя борьба с расизмом – это всё та же борьба с Русским миром. И правильно, что наши на колени не встают. И что нет никаких других Рас. Что РАСА – это Роды Ассов Семей Ассов. И что бессмысленно наделять другие народы, чёрные, жёлтые, красные этим словом. Они никакого отношения к Роду Ассов не имеют. Это просто другие люди. И, опять-таки, борьба с «White Privilege» это борьба с миром белых людей, а стало быть с Русским Миром.

  И что молодец отставной полковник во Франции, по имени Марат, который старые учебники раскапывает и открывает настоящую историю, а не исковерканную и сто раз угодно переписанную. И Михайло Ломоносов молодец, но не до конца осилил…

  И что наша Крымская война при Николае Первом, это только часть очередной мировой войны, когда высаживались и на дальнем востоке, и на севере. И что наполеоновское войско умирало от лучевой болезни, да ещё и зимой. И много чего ещё…

   Вот что значит в мозг полезть. Суетное это дело. Не воспринимай ты близко к сердцу наши бредни, мой мудрый читатель. Просто подурачились два человека за чашкой кофе и трубкой, и разъехались, и остались наедине со своими женщинами и мыслями.

   А коли не спиться тебе, мой любимый читатель, то можешь ещё здесь посмотреть на дурость нашу, смешную и грустную

 

Еще почитать:

Экспат или приключения Карлсона в России. Часть 1

Свеча и гранат

Пицца

Заложник дара — Глава двенадцатая