Решение

Начальство всегда начальство, даже если речь идёт о подземном царстве. Всегда неприятно получать его вызов – этот требовательный, пробирающий до мурашек зов. Даром, что нет плоти, что так пуглива, душа же осталась, а она ещё может чувствовать и бояться. И даже то, что в последнее время не было у начальства к тебе нареканий не повод успокоиться и смирно явиться на зов.

Потому что если ты в подземном царстве, а к тому же представляешь собою одного из демонов власти, пусть и не высшей, но всё-таки стоишь над обычными душами, ты заранее виноват во всём. На тебе клеймо и это клеймо периодически приходится подтверждать…

И всё это Сельдфигейзер – один из демонов средней руки, стоящий над мелкими отделениями подземного царства прекрасно понимал, оттого и сдержал с трудом стон, ощутив всемогущий, всесильный зов своего прямого начальства.

Разборок не хотелось. Хотелось просто выполнять свою работу и выполнять её по возможности хорошо, чтобы не вызывать к себе никакого подозрения в непрофессионализме. Но нет, начальству виднее и Сельдфигейзер сдался. Ещё для порядка отсрочил на целое мгновение вызов, чтобы продемонстрировать свою абсолютную занятость, а на деле для того, чтобы собраться с духом, и, наконец, поспешил на зов.

***

День обещал быть обычным, но я заранее была напряжена – здесь у нас так, вроде бы день изначально обычен, а потом как упадёт что-то такое, и начинается беготня с нервами, пусть лучше лицо не будет расслабленным, пусть оно остаётся нахмуренным, тогда, возможно, неприятности поймут, что я к ним готова и минуют меня.

Ага, минуют, как же! Стоило мне только войти в свой тихий (к сожалению, никогда недостаточно тихий архив), едва-едва разложить утренние сводки и дела умерших да родившихся для службы подземному царству, как явился Сельдфигейзер.

Сельдфигейзер был для меня прямым начальством, но я не боялась его. он вёл очень правильную политику среди своих подчинённых, предпочитая не запугивать их, как поступали другие демоны, а добиваться от них дружбы и привязанности. Вот и здесь, Сельдфигейзер явился ко мне в первый же мой день, был дружелюбен, не проявлял этого демонического снисхождения к простым смертным, угостил шоколадкой, доставленной контрабандой из мира живых…конечно, вкус остался где-то там, у моего умершего тела, но шоколадку я взяла и с удовольствием, вкус к которому не относился, съела её. так и повелось, Сельдфигейзер захаживал, расспрашивал в формате вежливой беседы о тех, кто ко мне заходит и для чего, а я, понимая, что он всё равно заставит, если будет нужно, рассказывать, подчинялась.

Уж не знаю как там мои скромные сведения пригодились Сельдфигейзеру, но мне его заступничество пригодилось уж точно, когда меня пытались несколько раз подкупить и подтолкнуть к служебному преступлению, а я, не зная как поступить, раз за разом отправлялась к нему и он, проявляя совершенно не демоническое милосердие, находил для меня такое решение, чтобы я не оставалась в чьих-то глазах, кроме собственных, предательницей, но не совершала эти самые преступления.

Так было и мне казалось, что это правильно. И вот оно, утро, и явился Сельдфигейзер, но я не обрадовалась ему как обычно, потому что увидела его лицо. Лицо мрачное, озадаченное и растерянное…

Лицо растерянного и мрачного демона – это, определённо, не то, что хочется увидеть с утра.

–Ты одна? – Сельдфигейзер быстро оббежал взглядом архив. Одна я здесь, конечно, никогда не была. Всегда мотались неупокоенные призраки и тени, но их никто в расчёт не брал, напрасно те бились и заявляли о себе, сбрасывая предметы и завывая. Тени и тени – тьфу на них, ушедшие в Ничто, канувшие ниже, чем во мрак, погребенные навсегда в черноту подземного царства. Их даже новички не боятся!

–Одна, – начинать утро с разборок мне не хотелось, поэтому я попыталась соврать, – однако, в скором времени ко мне должны подойти, поэтому, если разговор твой…

Он странно взглянул на меня, губы его искривились в зловещей усмешке. Я осеклась. Конечно, нашла кому врать!

–То есть, что случилось? – я выкрутилась. – Хочешь чего-нибудь?

Сельдфигейзер помотал головою и опустился в кресло. Его одежды, одеяния демона, расшитые с шиком, небрежно смялись от этого. И почему-то мне подумалось, что будь у меня хотя бы половина такого роскошного шитья на моей сероватой мантии, я бы их берегла пуще всего. Но демонам доступна роскошь всюду, даже в подземном царстве. А мне…

Спасибо, что хоть до архивов спустили.

–Мне нужна твоя помощь, – Сельдфигейзер не стал скрывать и не начинал издалека, как то было принято. – Серьёзная помощь.

–Тебе? Моя? – я невесело расхохоталась. Хохот был напускным и скорее относился к нервному, но Сельдфигейзер отозвался:

–Да! Сам не верю, Вериф, что говорю это, но да, мне нужна именно твоя помощь. Знаешь, в чём слабость подземного царства? Здесь из десяти душ девять с половиной снобы и полагают, что за помощью можно обратиться лишь к тому, кто стоит по силе выше их. Наверное, такими они были и при жизни, я не знаю. Но я исповедую другую веру. Я знаю, что спасение приходит от тех, кто, порою, стоит ниже и незаметен… таких, как ты.

–Вот уж не знаю, радоваться ли…– Сельдфигейзер не преподносил мне эту информацию как комплимент, он просто распределял наши роли, это было понятно, но в том месте, где когда-то было моё живое сердце, я ощутила вдруг странное тепло.

Он – такой известный демон нуждается во мне! Он, который может переломить меня лишь едва заметным усилием воли, пришёл ко мне за моим содействием! Тьма, как чудны дела твои!

Всё это произвело на меня странное впечатление. Страха не стало, он куда-то делся, я даже невольно распрямила плечи и спросила небрежно:

–Так что тебе нужно?

–Я имел неприятный разговор с начальством. Им стало любопытно узнать об одном моём старом деянии, деянии в мире живых, и мне грозит разбирательство.

–Старом деянии? – я хлопнула глазами. Вся моя недолгая самоуверенность распалась прахом. – А почему сейчас?

–Кто-то на небесах, – с неохотой отозвался Сельдфигейзер и даже скривился от отвращения, – решил поиграть в дознавателя. Поднял документы, призвал к себе пару десятков душ, словом, нашёл некоторые следы, и теперь подал официальную жалобу к нам. А я тогда наследил, каюсь, вышел за рамки своих полномочий и соглашений меж небесами и нами. Молодой был, вот и заигрался. Начальство получило по голове за меня от Самого…

Тон Сельдфигейзера стал тише, он многозначительно опустил глаза вниз, в пол, подразумевая сотни этажей, ведущие вниз, в самый центр нашего мрачного царство, к трону САМОГО.

Я невольно сглотнула. Сельдфигейзер заметил:

–Вот-вот… словом, моё начальство желает теперь выслужиться и раскопать некоторые документы с нашей стороны, чтобы демонстративно покарать меня до того, как того потребуют небеса. Они явятся с инспекцией, а им в ответ – извините, опоздали, мы уже заметили, покарали, порвали…всё для того, чтобы небеса были в дураках.

В голосе Сельдфигейзера прорезалась горечь. Я примерно поняла её причину. Говорят, суд небес, это суд страшный, но суд милосердный. Там хватит искреннего покаяния и заступничества кого-нибудь из Архангелов. А у нас хоть исползайся в слезах и соплях, никто не заступится, и грянет бесконечное, вязкое, абсолютное Ничто.

–Я тебе очень сочувствую, – я, наплевав на все условия и правила, прикоснулась рукой к его руке. такое панибратство меж обыкновенной душонкой вроде моей и демоном запрещено, но чего уж?!

Сельдфигейзер вздрогнул, но не отшвырнул моей руки, кивнул:

–Вериф, спасибо, конечно, но мне твоё сочувствие имеет такое же значение, как крест для теней или подорожник для всадников без головы.

–А такие бывают? – я отдёрнула руку. – То есть… мне жаль.

Сельдфигейзер снова взглянул на меня:

–А если тебе жаль меня, Вериф, то ты поможешь мне. В твоей власти доументы. За истечением срока надобности они уходят сюда. Я знаю – видел номенклатуру.

–Ты хочешь моего вмешательства в документы? – когда-то моя грудь могла вздыматься в нервном дыхании, но сейчас я ощущала только ужасный холод. Это же полное нарушение! Это казнь. Если поймают, конечно, но если взялись такие силы, как за Сельдфигейзера, то поймают обязательно.

–Да, – просто ответил Сельдфигейзер. – Можешь их не уничтожать сама. Отдай их просто мне. И когда придет запрос, а он придет, ответь, что документы уже ушли на самые глубокие уровни и ты бессильна их достать. Против бюрократии всё подземное царство ничего не сделает. Отпишутся в инспекцию, что все обвинения их беспочвенны.

–Но ведь они не беспочвенны…– это было что-то от людского. Наверное, в мире живых, у меня были большие проблемы в общении с людьми, может быть, и там я сначала говорила, а потом думала, что и кому я сказала.

Лицо Сельдфигейзера исказилось незнакомой мне прежде гримасой. И столько было в ней презрения, и столько насмешки, что это уже не делало его похожим на человека.

–А ты что, Вериф, в мораль решила уйти? Так поздно! У самой руки по локоть в крови в мире живых! что, не помнишь? А жаль. я твоё личное дело листал!

Я дрогнула. Обиженно заметила, стараясь не выдать в голосе дрожь:

–Это было при жизни. я не помню. Я даже не помню…

–О да, – Сельдфигейзер ухмыльнулся, – а здесь? Скольких ты подставила? О скольких ты мне доложила? Шпионила, давала показания, обвиняла, сдавала?

Вот теперь он меня поймал. Я хватанула ртом воздух – тоже что-то человеческое, но спасительное. Даёт паузу.

Да, он прав. Я предавала, я шпионила, я доносила, я бегала за советом. Я делала это по своей воле, понимая, что всё равно буду это делать, но уже из-под палки. А ссориться мне не хотелось, хотелось заступничества, и вот… и вот я в ловушке. Конечно, в подземном царстве свои законы, но шпионов и доносчиков здесь не любят и карают. Причём, даже несмотря на то, что их здесь каждый первый, ну уж точно каждый второй, все усиленно делают вид, что этого здесь нет.

В подземном царстве все служат себе. Все ищут условия повыгоднее и продаются за них, продают уцелевшие навыки и знания, а не имея их, просто подчиняются тем, кто обрёл могущество. Так мелкие и трусливые душонки служат первому, кто заметит их. И Сельдфигейзер нашел меня именно так. у меня не было защиты и он мне её дал, и я знала, что это не просто так. но я полагала, о, бесконечная наивность, которая не истлела вместе с моей плотью! – полагала, что мне хватит просто доносить ему.

–Другими словами, – Сельдфигейзер разглядывал меня с любопытством, теперь он снова ощущал свою власть, мой страх перекрыл его, – говоря короче, Вериф, если ты не поможешь мне, я, конечно, паду, но ты последуешь за мной в Ничто. Ты хочешь этого?

–Ты хочешь моей окончательной смерти? – в глазах почему-то потемнело, я без сил опустилась на стул.

–Что? Нет! Я хочу своей жизни. я хочу существовать. Я демон. Я провинился, да, но все совершают ошибки. Люди так вообще придумали поговорку «на ошибках учатся». Слышала? Нет? Жаль. Ну ничего, будешь умницей, услышишь ещё многое. Я не чудовище. Я просто не хочу становиться тенью. Ну заигрался я когда-то, что теперь с того? А? или ты считаешь, что меня надо наказать?

Я помотала головой. Говорить сил не было. Всё ушло в страх.

–Думаю, мы договорились. Одно преступление, Вериф, и я – твой ближайший друг и заступник останусь с тобой.

–А если узнают? Меня ждёт Ничто!

–Да, – согласился Сельдфигейзер. – Но это если узнают. А если ты не поможешь мне, Ничто ждёт тебя наверняка. Словом, теперь моя жизнь в твоих руках, Вериф, теперь это твой груз.

Он поднялся. В лице его цвела улыбка. Он был спокоен. С этим демон и приходил – найти спасение в моей слабости. В моей трусости.

–Что за информация? – слабо спросила я. В присутствии демона, если он не разрешил сесть, полагается стоять. Но ноги меня не удержали бы. Благо, Сельдфигейзер был сама любезность и не требовал этикета.

–Всё по началу Варфоломеевской ночи, – Сельдфигейзер коснулся моей головы и слегка потрепал волосы, – давай, дружочек, у тебя не так много времени. я полагаю, они явятся к закату.

Оставив меня совершенно разбитую, Сельдфигейзер, что-то насвистывая, вышел за дверь.

***

Моим первым порывом было вывалиться в коридор за ним, пасть на колени, рыдать. Но я понимала, что этим привлеку ненужное внимание и рассержу демона. Второй порыв был разумнее – нужно просто быстро изъять все документы. Подумаешь. Какая-то там Варфоломеевская ночь! зато уцелеть самой.

Но это если уцелеть. А если узнают? Если дошло до САМОГО, то, скорее всего, узнают. И что делать?

Я растерянно металась по архиву, не замечая, как раз за разом открывается специальный люк для бумаг и швыряет на мой с утра освобождённый стол новые документы и дела. Дела требовалось разобрать, но у меня всё плыло перед глазами. Демон поставил меня в такое положение, что я не могла никак извернуться от его власти, не могла найти спасение. Разумеется, Сельдфигейзер недаром носит одеяния демона, он уже все продумал!

Ничто – это слишком страшно и для меня, и для него, поэтому он и шантажирует меня, понимая, что я, скорее всего, решу рискнуть. И у меня остаётся два пути: подчиниться ему и рискнуть, уповая на тёмное милосердие и сложение звезд, или не подчиниться и наверняка сгинуть в Ничто.

Стоп!

Я остановилась посреди архива, но не видела ни стен, ни полок, ни столов. Путей всегда больше, чем два! Если я не могу молчать, но не могу подчиниться, я могу поступить так, как поступала прежде. Только раньше я закладывала наивные душонки Сельдфигейзеру, а теперь я могу заложить Сельдфигейзера!

Меня бросило в жар. При всей простоте это было невозможно. Во-первых, придётся выбрать нового покровителя, и не знать, насколько он будет добр ко мне, и будет ли вообще хоть сколько-нибудь добр. К тому же, придётся рассказать всё и про свои проблемы. Провалы, которые прикрывал Сельдфигейзер тоже. И велика вероятность, что мне это не поможет. Он демон, а я? А я архивный червь!

Но мысль слишком соблазнительна. Предавать мне не впервой, жаль, что эта учась коснулась Сельдфигейзера.

Если правильно сыграть, можно всё приобрести! Так? да. Но как оно – правильно? Может быть, заступничество Сельдфигейзера и его покровительство и есть самое правильное в моей жизни и я, вместо того, чтобы выступить на его стороне, рублю не только его, но и себя?

Ах, если бы уметь заглянуть в будущее! если бы знать наверняка. Но, с другой стороны, Сельдфигейзер не лучше! он шантажирует меня и будет шантажировать. Если я достану ему документы сейчас, есть ли гарантия, что завтра он не потребует от меня чего-то более опасного, уже напоминая, что я совершила ряд преступлений, среди которых изъятие его же документов? Нет, из этого змеиного кружка надо выбираться. Шоколадки Сельдфигейзера – это, без сомнения, здорово, но я хочу существовать. Пусть нет во мне чувств голода и вкуса, пусть нет памяти о прожитой жизни, я хочу работать, я хочу существовать, я не хочу кануть в Ничто!

Было бы с кем посоветоваться! Но не с кем. Остаётся уповать на удачу и тьму. Да будут они добры ко мне, да снизойдут к моей глупости и трусости, да защитят они…

Руки мои лихорадочно тряслись, пока я застегивала все крючки на своей серой мантии, пока закрывала в архив дверь, пока колебалась в коридоре, не решаясь сделать роковой шаг. но затем ноги сами понесли меня куда-то вниз, и я побежала, пытаясь выгрызть у тьмы снисхождение и заискивала перед нею.

***

–Так ты говоришь, что Сельдфигейзер приходил к тебе? – уточнил Астарот, глядя на меня в упор немигающими красными глазами.

Я не знаю как и почему тьма навела меня именно на него. но я вспомнила, что начальство у Сельдфигейзера – это демон Астарот и решилась идти к нему, с трудом найдя к нему дорогу на незнакомом мне этаже. Астарота я видела впервые и хорошо, а то видеть его всё время – испытание не для таких трусих как я.

В нём было что-то неприкрыто змеиное, что-то мерзкое, нечеловеческое. Если Сельдфигейзер был внешне человеком, и только в глазах иногда отражалось адское пламя, то всё в Астароте кричало о его сущности. Треугольный какой-то череп, красноватые вертикальные глазницы, весь белый, словно из кости вырезанный… и голос, похожий на шипение змеи.

Я хотела постучать к нему, но он сам открыл мне. Ощутил. Спросил с этим ужасающим шипением:

–Кто ты, что смела потревожить мой покой?

И вот здесь я упала на колени, впервые за всё время пребывания в подземном царстве. Не смея поднять головы, я назвала своё имя, место службы и рассказала про Сельдфигейзера. Я говорила, не поднимая головы, а он молчал, и это молчание было страшнее всего.

–Да, господин, он приходил.

–И почему ты не отказала ему? – вопрос был логичным. Я понимала, что мне придётся отвечать, но понимала и то, что Сельдфигейзер ещё не раз может меня использовать. Это было похоже на снежный ком, и мне требовалась защита уже от прежнего защитника.

–Я обязана ему. Я ходила к нему за советом. Я приходила к нему с доносами.

–Встань! – велел Астарот и меня аж подбросило с пола. Я вскочила и только сейчас заметила, что я падала на колени у порога его комнаты, а теперь оказалась в какой-то зале. Но я не вставала с колен! Что это…

–Это, девочка, власть! – змея шипела прямо над ухом, а затем красные глаза впились в моё лицо с жадностью. Я зажмурилась против воли, но холодная рука взяла меня за подбородок и подняла моё лицо, коротко велела, – смотри на меня!

И я посмотрела.

В глазах Сельдфигейзера была тоска и усталость, смешанная с пеплом циничности, которые становятся постоянным атрибутом тех, кто живёт слишком долго. А в глазах Астарота был бесконечный кровавый туннель, и мне не нравилось, что чем больше я смотрела в него, тем больше мне казалось, что я тону в этом туннеле, что вся эта краснота – это кровь и она уже по мне…странное ощущение, жуткое.

Я не знаю, сколько это длилось, но Астарот вдруг отпустил меня и сказал:

–Ты хорошо сделала, девочка, что сдала предателя! Он не уважает наши законы и зарвался.

–Его казнят? – спросила я шепотом и поспешно опустила голову. В подземном царстве нельзя никого жалеть. Но я жалела. Жалела демона! И себя жалела.

–Его накажут, – уточнил Астарот. – Знаешь, девочка, небесная инспекция не должна лезть в наши дела. И ни я, ни ОН не любят, когда это происходит. Но из-за таких, как Сельдфигейзер нам приходится терпеть разборки. Значит, вот как мы поступим… ты вернёшься в свой архив и вытащишь бумаги, которые нужно вытащить.

Я растерянно взглянула на Астарота:

–господин?

–Верно, – согласился демон и растянул тонкие губы в издевательской улыбке, – теперь я твой господин. Но слушай меня внимательно, ибо я поведу речь один раз! Ты вытащишь эти бумаги и не скажешь Сельдфигейзеру о том, что приходила ко мне. Пусть он думает, что ты сделала это из трусости. Небесная инспекция уйдёт ни с чем, а это значит, что официальной казни Сельдфигейзера не будет. Его накажут, но он останется на своём месте.

Я не смела выдохнуть с облегчением. Уж не знаю, что там за наказание, но он останется жив!

–Но он давно потерял своё доверие, а это значит, что ты, девочка, сейчас будешь очень полезна…

Наконец-то я сообразила, чего от меня хотят и возмутилась:

– Я не хочу шпионить за ним!

–А я тебя не спрашиваю, – заметил Астарот. – Доноси ему как прежде на всех, а мне доноси на него.

Я молчала. Это было слишком низко даже для меня. Сельдфигейзер заслужил, может быть, многое, но не это!

–Давай договоримся, – предложил Астарот. – Чего тебе хочется?

Я молчала. Мне хотелось жить. Жить как человек. Или покинуть проклятый архив, заменить его на что-то более спокойное. Но ещё…

Ещё я невольно рассматривала мантию Астарота. Тёмно-красную, как у всех демонов высшей руки, расшитую ещё более роскошно, чем у Сельдфигейзера.

–Власти… ты хочешь власти, – Астарот всё понял. – Способствуй падению Сельдфигейзера и займёшь его место. Это обещаю тебе я! Получишь новые силы и назначение. Но сначала дело!

Я понимала, что меняю одну клетку – родную и почти безопасную, на что-то более страшное и жуткое, откуда уже не будет выхода, но губы мои шевельнулись быстрее, чем я успела подумать:

–Да, господин.

***

–Словом, ничего они не доказали! – Сельдфигейзер улыбался. Улыбка получалась усталой, но вполне себе живой. – Вся небесная инспекция с носом! Отписались и всё!

–И всё? – я усмехнулась. Мне было хорошо известно, что не всё. Сельдфигейзер после завершения проверки получил шестнадцать ударов адской плетью и пару разжалований на сто лет вперёд. Но это ничего, всё лучше, чем Ничто.

–Почти, – уклонился Сельдфигейзер и повёл плечами едва заметно.

Я знала, что всё его тело сейчас покрыто постоянно кровоточащими ранами. Астарот услужливо пригласил меня поглазеть на распятого на перевернутом кресте, исхлестанного плетью и бессознательного демона, напомнив:

–Вот что бывает с предателями!

Я плакала, закрывала лицо руками, но Астарот отнял мои руки от лица и заставил смотреть, запоминать. И я запомнила. Запомнила эту сеть змеиных ударов по его телу, раны, которые уже прижгли адской серой, чтобы не пустить к нему смерть, эти раны будут долго заживать… да и репутация его будет долго восстанавливаться. Но я запомнила. И жалость боролась во мне со страхом.

–Главное, что всё закончилось! – Сельдфигейзер взял мою руку, и мне захотелось расплакаться от стыда. – Вериф, милая, прости, что я был груб с тобой. Твоя помощь неоценима. Благодаря тебе я жив. Благодаря тебе одной! Астарот очень хотел бы меня уничтожить, ты бы видела его лицо! А что до остального…ничего! Я жив, это важнее всего. Спасибо.

–Всё, что хочешь, – я осторожно отняла руку.

–Страшно было? – спросил Сельдфигейзер.

–Очень, – здесь мне даже не надо было лгать. Даже с разрешением Астарота на преступление, я тряслась как осиновый лист.

–Прости, – демон виновато улыбнулся, – мне жаль, что тебе пришлось это совершить. Но всё позади. Ведь так?

–Конечно…– я заставила себя улыбнуться. – Слушай, а из-за чего вообще сыр-бор? Расскажи хоть, что ты натворил? А то я и прочесть не успела.

–Да надо оно тебе? – демон с сомнением взглянул на меня. – Меньше знаешь – крепче спишь!

–Эй! – я изобразила обиду, – я же должна знать, за что я рисковала! Собою, между прочим, рисковала!

Сельдфигейзер подумал немного, затем согласился со справедливостью моих слов:

–Ну хорошо, Вериф! Я расскажу. Только пообещай, что ты никому не расскажешь?

–Никому! – я торопливо прижала руку к тому месту, где когда-то билось моё сердце, но сейчас была лишь пустота, заполненная чернотой моих собственных решений.