Рецидив

— Я хотела бы поговорить с тобой, — грустно произнесла девушка, скинув сумку с плеча, и села в кресло.

— Что-то случилось?

Девушка мельком взглянула на сидящего напротив парня и, тяжело вздохнув, сцепила руки в замок. Собираясь с мыслями, она окинула взглядом свою довольно уютную комнату, в которой сейчас находились двое: парень и девушка.

В комнате царила тишина, только иногда можно было услышать, как парень, снова увлекшись чтением книги, перелистывал страницы. Настольная лампа слабым белым светом освещала маленький столик и краешек дивана. Девушка еще раз тяжело вздохнула, быстро взглянув на парня, словно пыталась привлечь к себе внимание.

— Тесса? — парень вопросительно посмотрел на девушку и положил книгу на стол. — Что не так?

Тесса опустила взгляд и нервно затеребила в руке браслет, чтобы немного успокоиться.

— Я снова начала думать об этом, думать о прошлом, думать о том, что я снова осталась одна, — начала девушка. — Кто-то из моих друзей уехал, наши пути разошлись. Новая жизнь, понимаешь?

Парень еле кивнул и продолжил слушать, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение лица собеседницы.

— А я не понимаю, как войти в эту жизнь, — продолжила она, перейдя на шепот. — Ты даже себе не представляешь, сколько всего я понимаю, но все это я не могу пока претворить в жизнь… пока не могу… не сейчас…

— Почему ты думаешь об этом? — спокойно спросил юноша. — Почему ты решила, что ты одна?

Тесса со стуком положила браслет на стол и, подперев кулаком подбородок, уставилась на парня.

— Джордан, все те, кого я когда-то любила, ушли. Все те, кому я когда-то доверяла, меня предали. У меня есть основания думать об этом, — она повысила голос. — Я постоянно думаю об этом!

— Я понимаю, — Джордан чуть придвинулся к девушке, смотря в ее карие глаза. — Но сейчас ты не одна. Не накручивай себя, не надо. Все, что было в прошлом, оставь там и живи по-новому.

Тесса растерянно сжала губы и чмокнула, смотря куда-то вверх, не давая подступившим слезам стечь по щекам. Джордан тяжело вздохнул и взял ее за руку, чуть притягивая к себе, как бы намекая, чтобы она села рядом. Девушка поправила свои русые волосы, стараясь не показывать свое покрасневшее от накативших слез лицо. Она села рядом, подгибая под себя ноги, и посмотрела на обеспокоенное лицо Джордана.

— Тебя что-то тревожит, я это вижу…

— Иногда мне хочется с кем-то поговорить, с кем-то поделиться, — зашептала она, — но я не могу, не могу, потому что не доверяю, понимаешь? Поэтому делюсь только с тобой, потому что ты тот человек, которому я могу доверять полностью.

— Почему именно сейчас, Тесс, почему сейчас ты решила со мной об этом поговорить? — он завел ее русую прядь за ухо.

— Я поняла, что моя жизнь ничтожна, настолько ничтожна, что никто, кроме меня, помочь мне не сможет. Даже ты, Джордан, не сможешь этого сделать…

По ее щеке пробежала слеза и упала на руку, быстро высыхая и оставляя едва видимый след. Тесса посмотрела в его карие глаза, окинула расплывчатым от слез взглядом его красивое лицо, пробежалась по телу, и в этот момент будто резко что-то внутри стукнуло: все стало таким резким, каким-то понятным, вся паника тут же рассеялась, стало необычайно спокойно, будто ничего и не произошло, словно вернулся разум, вернулась реальность. Она снова посмотрела перед собой, и… все вернулось на свои места…

— …Я хочу забыть о прошлом, хочу стать еще увереннее, Джордан. Я хочу, чтобы меня любили и никогда больше не предавали, — ее голос задрожал. — …Я так хочу довериться, но боюсь, боюсь, что снова предадут, уйдут и оставят меня одну…

— Никто не сможет тебе помочь, только ты сама. Я понимаю, что ты хочешь довериться, но неужели ты думаешь, что в этот раз кто-то тебя поймет? — Джордан крепко обнял девушку, гладя ее по волосам и дрожащим от тихих рыданий плечам. — Сейчас, Тесса, ты борешься: тебе хочется всего, но ты боишься это сделать; подумав, ты соглашаешься, а потом все же жалеешь об этом. И от этой внутренней борьбы тебе больно, потому что ты боишься наказания, плохого мнения, боишься совершить ошибку.

Тесса крепче обняла парня и, не сдерживая эмоций, громко зарыдала.

— Никому нельзя доверять, даже если ты очень сильно этого хочешь, иначе это причинит тебе больше боли.

— …Мне больно, но я не знаю почему, — еле слышно проговорила она. — Внутри будто все умирает, неимоверная тяжесть, но я не понимаю, откуда она. Мне хочется плакать от этой боли, хочется перестать думать, чувствовать… порой хочется стать такой бесчувственной, но я не могу… И мне хочется кричать… Знаешь, когда тебе больно, ты это стараешься не показывать, но внутри все мечется, все кричит, словно кто-то режет тебя изнутри…

Джордан еле кивнул, хотя знал, что Тесса все равно этого не увидит. Он прекрасно ее понимал, понимал, что она чувствовала в этот момент. И вот сейчас она сидит, уткнувшись ему в шею, а он все чувствует, переживает вместе с ней, будто боль выходит из ее тела и пронизывает его насквозь.

Джордан знал Тессу с шести лет, всегда был рядом с ней, помогал ей сдерживать свои эмоции. Они как две половинки: она слишком ранимая, а он решительный, уверенный. Порой Тессе не хватало твердости, и Джордан давал ей это. Каждый раз, когда у девушки случалась истерика, он всеми силами помогал ей не упасть духом. Все это время он учил ее уверенности, сдержанности, недоверчивости. И хотя он знал, что все это маска, оболочка, защитная реакция, внутри Тесса оставалась такой же ранимой, любящей верной девушкой, которая умела чувствовать чужую боль и могла пропустить ее через себя. И вот сейчас, такая беззащитная, мягкая, она сидит и рыдает, вспоминая все то, что происходило с ней раньше.

Джордан знал, как Тесса чутко ко всему относится, знал, сколько раз ее предавали, и пытался научить ее выживать в этом мире.

— Что мне сделать, чтобы все это прошло? — Тесса отстранилась и, смотря блестящими от слез глазами на Джордана, всхлипнула.

— Все отпустить, попытайся все отпустить, — Джордан вытер с ее щеки слезу. — До этого у тебя получалось, пробуй еще… Ты очень терпеливая, Тесса. Ты столько всего держишь в себе, ты столько стерпела и не сказала ни слова, и сейчас ты мучаешься; тебя душит боль, душат слезы…

Девушка убрала прилипшие пряди с лица и, слегка прищурившись, посмотрела на парня, словно пыталась понять, о чем он сейчас думает.

— …Я не должна сдаваться… — задумчиво проговорила она, опуская взгляд.

— Помнишь, что я тебе всегда говорил?

Девушка кивнула и решительно произнесла:

— Когда идешь через ад, не останавливайся.

— Верно, — он слегка улыбнулся и прижал ее к себе. — Я не позволю тебе сдаться. Ты должна жить, должна забыть о прошлом. Тесса, ты должна понять, что ты не одна. Я с тобой и сейчас, и в дальнейшем. Я не брошу тебя…

Его голос мягко обволакивал, давал надежду, успокаивал. Джордан гладил ее по волосам, вслушиваясь в редкие рыдания, ощущая всю ее боль.

— …Но почему ты? — Тесса подняла голову и с каким-то удивлением на него посмотрела. — Почему именно ты мне помогаешь, Джордан?

Тесса пыталась вглядеться в него, но ничего не получалось: в его глазах она видела как сочувствие, так и некую пустоту, словно смотрела в свое же отражение.

— Зачем ты мне все это говоришь? — она повысила тон. — Кто ты такой? Кто ты, чтобы мне все это объяснять?! Почему ты, а никто другой?!

Тесса задавала эти вопросы и с каждым разом чувствовала, как в голове что-то щелкает, картинка становится четче, но из-за слез все равно ничего не было видно.

— Джордан… почему я одна? Кто ты, чтобы жалеть меня или сострадать мне?

Слезы текли градом, боль внутри увеличивалась и одновременно смешивалась со странным чувством ложной реальности.

— Потому что я — это ты, Тесса, — голос прозвучал откуда-то издалека.

Что-то снова щелкнуло, боль стала утихать, слезы высохли, оставляя соленые следы на коже. Тесса всхлипнула и огляделась по сторонам, задерживая взгляд на своем отражении в зеркале: взлохмаченные русые волосы, пряди которых так и норовили прилипнуть к коже, покрасневшее лицо, дрожащие руки, в которых умиротворенно лежала раскрытая книга, страницы которой с шелестом перелистнулись, заполняя комнату этим странным звуком, отдающим мурашками по коже. Тесса через отражение оглядела комнату и с печалью поняла, что в комнате она была одна…