Глава 6. «Это ли не счастье»
-Роман, — подитожил Витька, — должен заметить, что нам не стоило драться друг с другом.
-Н-ну наконец-ц-то д-до вас дош-шло, товарищи! Вы т-такие…
-Если кому и стоило начистить физиономию, так это Привалову! Что за чушь он здесь понаписал? «Витька Корнеев не такой уж и грубый, как изобразили его авторы», — близко к тексту процитировал возмущённый Корнеев, — да я и грубость — это буквально антонимы!
Фёдор Симеонович и Роман Петрович единовременно прикрыли рты руками, чтобы не засмеяться, и лишь тихонько похихикали в стороне. Я рассмеялась громче, чем привлекла к себе сверлящий и, казалось, готовый высказать все, что он обо мне думает, взгляд Витьки. А он, по правде говоря, и высказал:
и о том, что мне должно быть совестно смеяться, будучи не осведомленной в полной мере о его доброте душевной (на этом этапе его монолога Ойра-Ойра с Фёдором Симеоновичем хихикнули снова), и о том, что постороннему человеку негоже долго засиживаться не на своем месте, а именно в гостях, если хотите и посмеете назвать подобным образом стены «НИИЧАВО». Не забыл упомянуть он и о моей скупой базе знаний, особенно подчеркнув полное их отсутствие в специфике деятельности института и вообще — «Я настаиваю, чтобы вы вернули эту персону…откуда вы там её достали». Закончив, он переводил дух жадно глотая воздух, а в это время Ойра-Ойра опроверг каждое сказанное им слово, что несказанно меня обрадовало и от чего на моем лице появилась широкая улыбка.
-Кр-роме того, — вступился Фёдор Симеонович, она, к-как вы выр-разились, н-не гостья.
Мы с Витькой вопросительно посмотрели на него. Потом мой напарник по непониманию переменился в лице и выдал:
-Правильно! Не гостья! Не гостья, а проходимка! Вот и проходите! — перевёл он взгляд на меня.
-Витька, если ты не умеешь вести себя с дамой, то, быть может, тебя давно пора отсюда трансгрессировать?
-Это я тебя сейчас трансгрессирую! — завопил он.
-Хах, ты хочешь возобновить нашу «беседу»? — ухмыльнулся Роман Петрович.
— Я в-вам возобнов-влю! Я вас сейч-час обоих по уг-глам транс-сгрес-сирую! Глупые в-вы мальчишки! Ладно т-товарищ Корн-неев, но Вы, Р-роман Пет-трович!
-Что вы хотите этим сказать, Фёдор Симеонович? Что он, — Витька не мог подобрать слова, — лучше меня?
-Н-нет. Я лишь х-хочу сказ-зать, что тов-варищ Ойра-Ойра ст-тарше, а з-значит, к-как пр-равило…
-Старый! Ха! -усмехнулся он прямо в лицо своему другу.
-Видит совесть — я держался, — вздохнул его аппонент, и изящным движением взял Витьку за рубашку одной рукой, а вторую вытянул в сторону и подготовил пальцы к щелчку.
Второй заметно успокился и, казалось, умоляюще посмотрел на него.
-Так я делаю или мы решили? — равнодушным голосом, но вкрадчиво глядя в умоляющие глаза спросил Роман.
Боже мой…Его харизме не было предела. В каждом своём жесте, пусть даже и безжалостном, он был на столько искусен и грациозен, что ни один язык мира не подберёт подходящих слов для описания моих эмоций. Ойра-Ойра есть для меня нечто недосягаемое. Что-то высокое, что-то на столько душе моей далёкое, но в то же время самое близкое. Я предавалась мечтаниям об этом человеке, даже когда он был только лишь персонажем, а теперь он стоит совсем рядом и, уж не знаю, заступается за меня ли, или просто хочет воздать товарищу по старым счетам, но я млела от любого его движения и с замиранием и без того замершего сердца ловила каждое.
-Р-роман Пет-трович. Нет, ну в-вот куда В-вы л-лезете. З-зачем В-вам нужны пр-роблемы с «ИЗЗНАКУР-РНОЖ»? Вам мал-ло было раз-зборок из-з-за див-вана? Н-но в друг-гой раз и ис-сход мож-жет быть другим.
Под продолжение речи Фёдора Симеоновича Ойра-Ойра закатил глаза, глубоко вздохнул и тяжело выдохнул, после чего все же отпустил Корнеева, развернулся, пошёл по направлению к выходу и вскоре скрылся.
-Видели? — обратился ко мне поправляющийся Витька. — А его считают образцом интеллигенции!
Он помолчал.
А я у них, после этого, значит, грубияном числюсь! — указывающим сначала на старшего товарища, а затем и на себя, злостно выпалил Витька.
-Н-ну Р-романа можно п-понять. Вс-се-таки он п-первый, — с сожалением и в то же время вразумительно сказал Фёдор Симеонович.
-М-да…
С минуту они молчали.
-Но я не понимаю одного — вы и вправду верите, что эта теория — не выдумка?
-П-понимаю ваш ск-кептицизм, н-но это наш ед-динственный в-вариант.
-Вы предлагаете поставить на кон все, что мы имеем, ради проверки чьей-то глупой шутки?
-Н-на кону уж-же, как выяс-снилось, стоит вс-се не в пер-рвый день. И, прошу зам-метить, мы не с-сами это ставим.
Омраченный доводом коллеги, Витька походил по кабинету, записал что-то в своей книжке, а затем, видимо, осенненный какой-то идеей, радостно воскликнул, ударил себя ладонью в лоб и, сначала забыв блокнот, бросился бежать, но вспомнил, вернулся за ним и выбежал прочь.
Вернулся Роман.
Мы с Фёдором Симеоновичем переглянулись.
— Что это с Витькой? Змея подопытная покусала и яд оказался с морфием?
Он не на шутку повеселел, от его былой злости и угрюмости не осталось и следа, что не могло не радовать.
Ойра-Ойра подошёл к нам и я замерла. А Фёдор Симеонович, кажется, давно все и так понял по мне, потому как незамедлительно оставил нас, как он выразился, наедине.
Мы остались вдвоём. Я и он. Сидящие друг напротив друга. Не знаю, что и кому я сделала такого хорошего, чтобы мне это обернулось подобным подарком. Или те письма все же дошли до Деда Мороза, и он решил заменить все попрошенное на происходящее?
Пока я рассуждала, с опаской подумывая, не обладают ли маги способностью читать мысли, мы негласно играли в гляделки.
-Ангелина, начал проигравший Роман. Я знаю и вижу, что вы заинтересованы, но, с Вашего позволения, не могли бы Вы побыть в неведении ещё некоторое количество времени? Поверьте, никто в этой организации не захочет и не сможет причинить Вам вреда, потому что будет вынужден иметь дело со мной. А этого, поверьте, не хочет никто.
Он улыбнулся.
-В таком случае, Роман Петрович, не могли бы Вы хотя бы объяснить, чем важно моё присутствие и какова его задача?
-С удовольствием. Нам требуется Ваша помощь в одном деле, о котором Вы узнаете уже завтра. Почему именно Ваша — тоже завтра.
-То есть я останусь здесь на ночь?
Он перемещал глаза с точки на точку, пытаясь подобрать слова.
-Честно говоря, я имел бы смелость просить Вас остаться на неопределённое время.
Ойра-Ойра сфокусировал на мне гипнотизирующий взгляд, ожидая ответа.
-Но это невозможно, — начала я, загибая пальцы. — У меня собака. У меня бабушка, которой я должна помочь. Другие родственники и друзья, которые, очевидно, заметят мою пропажу. Учёба в конце концов, не говоря уже о…
-Вашей бабушке мы поможем, — начал загибать пальцы уже он. — К родственникам и друзьям направим дубля. А если хотите, можем наслать на них заклинание «Неве…»
-Не надо заклинаний!
-Хорошо, сойдёмся на дубле.
Сойдёмся…
-С учёбой поступим так же. Дубль будет ходить за Вас исправно на все пары.
-На все не надо.
Он вопросительно посмотрел на меня.
Я пояснила:
-Это будет очень подозрительно, так как обычно я подобным не занимаюсь.
Роман Петрович улыбнулся и сказал:
-Он будет ходить выборочно на пары. И что у нас остаётся? Собака. Собаку мы трансгресси…
-Вы мне это прекратите!
Сбоку от нас показался Модест Матвеевич с грозящим пальцем в воздухе.
-Это институт, а не зоопарк, прошу заметить. Никаких собак!
Он подошёл ещё ближе, наклонился к нам и произнёс, почти шёпотом:
-Ни-ка-ких.
-Даже маленьких? — спросила я.
-Маленьких в особенности! — крикнул он, успев отойти от нас на приличное расстояние, и добавил — иначе вы будете иметь дело с У-Янусом!
Дверь захлопнулась.
Мы вновь остались одни.
Я с надеждой посмотрела на Ойру-Ойру, который махнул рукой в сторону выхода, передразнил Модеста Матвеевича и пообещал, что все решит.
-Пока я буду думать, как договориться с У-Янусом, предлагаю Вам волшебно провести это время.
«Любая проведённая минута с Вами — уже волшебство», — пронеслось в моей голове.
-Вы можете предложить свой вариант занятия, или же выбрать из моих: а — я провожу Вам экскурсию по институту, б — показываю Ваше временную жилплощадь, в — мы идём обедать. Решать, несомненно, Вам и только Вам, и любому выбору я буду несказанно счастлив, но, — он понизил голос, — на мой взгляд, третий вариант более выигрышный, потому как к нему прилагаются первые два.
Я поднесла палец к подбородку и спародировала задумчивость, после чего с чувством объявила:
-Считаю третий вариант однозначным победителем!
-Прекрасно! Когда у девушки есть красота, ум, чувство юмора и хороший аппетит — я млею и перестаю себя контролировать. Поэтому заранее прошу меня простить за все комплименты к Вашей прекрасной персоне — он осекся, вздохнул и помотал головой — вот видите, уже начал.
-Ради Вашего общества я готова пойти на такие жертвы и терпеть от Вас комплименты хоть целую вечность.
Он подмигнул и сказал:
-Ловлю на слове.
Мы поднялись и пошли к выходу.
-Скажите, Ангелина, а вы не будете возражать, если наша компания несколько увеличится?
-Если не Витькой Корнеевым, то сколько угодно, — улыбнулась я.
-Ну уж нет, — улыбнулся он в ответ, — этого поганца я пока видеть не готов. К тому же в этот раз не будет Фёдора Симеоновича рядом, и кто знает, как далеко это может зайти.
Он поймал на себе мой взволнованный взгляд и добавил:
-Не переживайте. Мы — друзья. Подобного рода перепалки — неизбежный элемент дружбы с ним.
-Неужели это у вас циклично?
-Вы даже не представляете, с каким порой коротким циклом «мир-вражда» приходится мириться.
Он открыл передо мной дверь и пропустил вперёд.
Вот, оказывается, где скрываются настоящие мужчины — в «НИИЧАВО».
-Предлагаю зайти за Сашкой Приваловым и держать путь в местный кафе.
-С преогромнейшим удовольствием, только могу я прежде узнать, где можно взять зарядное устройство?
Собеседник посмотрел на меня вопрошающе.
-Для телефона, — пояснила я.
Ойра-Ойра улыбнулся.
-Голубушка, мы в шестидесятых. Тут нет телефонов.
Я сунула руку в карман:
-И вправду — нет.
Он по доброму рассмеялся.
-Вам ещё столько предстоит узнать…Вы даже представить себе не можете.
-Поскорее бы, — в полной растерянности сказала я.
-Всему свое время, мисс.
Он остановился и взглянул на меня.
-Хотя кое-что все же можно поторопить.
Он выставил руку и предложил мне взяться за неё, что я поспешно и сделала.
Он довольно посмотрел на меня, снова улыбнулся и повернул голову по направлению к выходу.
Мы шли вдоль коридора по этажу под ручку, а из открытых дверей лабораторий выглядывали люди и с удивлением смотрели на нас, весело переговариваясь.
Это ли не счастье?
Еще почитать:
Наследница печати аметиста. — Часть 5.
✨Если не можешь подавить восстание…✨
МЕНАР, 32 АВГУСТА
Смерть Асинезаторши
«
»
