Четверо приятелей решают провести реконструкцию последней битвы между богами и хтоническими чудовищами по мотивам скандинавской мифологии. Почему бы не сделать селфи на фоне Судного дня в арийской интерпретации? История, начавшаяся как летний отпуск, превратится в серьёзное испытание. Друзья и представить не могли, как обычная на первый взгляд затея послужит катализатором очень странных, а порой необъяснимых событий. Старое добро и зло, новое добро и зло, далёкое прошлое и ещё более далёкое будущее — да что там! — само мироздание станут пешками в жестокой игре…
В романе оказалось много смысловых пластов — философских, мистических, мифологических, детективных — удержать их в рамках одного жанра не получилось. Поэтому роман превратился в сагу. Тем не менее, книга реалистична и полна аллюзий, отсылающих как к далёкому прошлому, так и к злободневной современности, недавние события которой легко считываются. Стоит отметить, повествование лишено традиционной линейности. Эпизоды, которые на первый взгляд не имеют отношения к сюжетным линиям, приобретут значимость позже. Читателю не раз придётся поломать голову над загадками.
Поиск ответов на вопросы не будет простым, но тем, кто знаком со скандинавской мифологией, будет интересно провести символические параллели между богами и персонажами романа. Каждый из них преследует свою цель, выполняя предначертанную миссию…
Чем Рагнарёк станет на самом деле — гибелью или рождением? До последней страницы интрига держит внимание. Сказанная кем-то фраза «Эгрегор освободит силы, не изученные современной наукой» становится пророческой. Пока герои неспешно движутся среди суровых ландшафтов Кольского полуострова к месту Последней битвы, вокруг разворачивается нешуточная борьба извечно соперничающих сил — Добра и Зла, Света и Тьмы, «рассветных» и «закатных», — пытающихся заключать новые альянсы за право выбрать окончательный вариант будущего…
Нетерпеливых любителей заглянуть в «конец задачника» в поисках готового решения придётся разочаровать — его там нет. Пройти лабиринт квеста смогут самые внимательные и вдумчивые, готовые понять и принять не всегда толерантные истины.
***
1
Вчерашний день человек провёл в одиночестве и приятном ничегонеделании. Утром поставил одноместную палатку. Сложил из камней очаг для костра. Варил кофе в котелке, ел бутерброды. Подолгу сидел в раскладном походном кресле, дремал. Потом ходил вокруг палатки. Подбрасывал сухие ветки в огонь. Что-то бормотал неразборчиво. Рассматривал местность в бинокль. Замирал без движения. Прислушивался. Нашёл маленький родник неподалёку, налил тонкой струйкой воды в котелок. На обратном пути собрал зелёных листочков с ягодных кустов. Поставил котелок на огонь. Из внутреннего кармана ветровки вынул фляжку. Выпил. Несколько картофелин, спрятал в угли. Поднялся на ближайшую сопку. Сфотографировал озеро и пустое шоссе за ним. Поужинал. Запечённая картошка, хлеб с крупной солью, травяной взвар. Бесконечно долго сидел у костра. Несколько раз отпивал из фляжки. Солнце не садилось.
Спокойствие. Умиротворение. Уединение.
Костёр потух. От углей шло тепло. Перебрался в палатку, в спальный мешок. Спать не хотелось. Закрыл глаза. Уснул глубоким сном без сновидений.
Проснулся от холода. Протёр глаза. Прислушался. Приоткрыл полог, выглянул наружу — ничего не увидел. Молочно-серый туман накрыл землю. Необычное природное явление раздражало безысходностью. Казалось, будто кто-то ходит вокруг палатки. Человек тряхнул головой, попытался побороть панику. Задышал ровно. Сжал и разжал кулаки. Переступил с ноги на ногу, размял шею. Почувствовал тело, разогнал остатки сна. Как всегда неожиданно пришло решение. Облизнул сухие губы, негромко позвал:
— О;дин.
Прислушался. Набрал в лёгкие больше воздуха, крикнул:
— О-О-О-ДИ-И-И-Н!
Без ответа. Крикнул громче:
— О-О-О-О-ДИ-И-И-И-ИН!
Туман когда-нибудь рассеется и всё вернется.
***
2
Регионы в нашей стране разные, а ресторанная музыка одинаковая. В пятницу вечером в одном приличном мурманском заведении навязчиво звучал «Владимирский централ». Восьмерых посетителей, занявших удобные места в углу зала, шлягер не вдохновлял. Впрочем, были дела важнее. Сегодня не просто коротали пятничный вечер, а провожали коллегу — закончился контракт. Объект благополучно запущен в эксплуатацию, управление передано местному менеджменту. Настало время насладиться долгожданным отдыхом. Разговор крутился вокруг отпускной темы.
— Нет, Олег! — убеждённо говорил подвыпивший приятель виновнику торжества. — Настоящий отдых невозможен без свободы от цивилизации и потребления! Идеальный вариант: c палаткой в тундру на пару недель! Что хорошего в Майорке?! Вялишь пузо на пляже, предаешься излишествам, постоянная абстиненция, солнечные ожоги, переедание, хамство земляков…
— Отчего же? Отличный отдых! — Не согласился другой участник застолья.
— Хм… Я предлагал, — напомнил Олег, — но вы дружно, не сговариваясь, отказались.
— Я человек семейный! Отпуск провожу с женой и детьми, — заявил лысеющий мужчина в стильном твидовом пиджаке с налокотниками.
— Ладно, Роман, но ты Юра, — Олег повернулся к парню с красивым голливудским лицом.
— Как человек свободный от обязательств, не привык проводить досуг без дам.
— Разве я говорил про отдых исключительно в мужской компании? — спросил Олег.
— Ну, поход, суровая обстановка и всё такое, — Юра почему-то смутился.
Олег оглядел собеседников, читая в глазах сомнение, пожал плечами и направил интерес в сторону ресторанной самодеятельности.
— Прости, мы тебя не поняли, — оправдался Юра, ни к кому конкретно не обращаясь, ловя на себе женские взгляды…
«Владимирский централ» умолк. На сцену рвался коренастый мужичок.
— Что за персонаж? — спросил Олег у официанта, убирающего со стола посуду.
— Серёга «Шаляпин». Часто бывает. Когда выйдет из запоя. Никогда не видели?
— График посещения вашего заведения до сих пор совпадал с расписанием запоев гражданина, — усмехнулся Олег.
— В прошлом оперный певец. Вышибли из театра за пьянство. В расстройстве пропил питерскую квартиру и вернулся на малую родину.
— Не может без искусства?
— Ага. Лезет на сцену караокнуть Шаляпина. Сейчас услышите.
Мужичок встал у микрофона. Откашлялся, глубоко вздохнул и хорошо поставленным голосом объявил:
— «Песня варяжского гостя»!
— Удачно попали на классику! — оживился Юра. — «Руслан и Людмила»?
— «Садко», — поправил Олег.
— Может, всё-таки «Владимирский централ»? — пошутил Роман. — Под него селёдочка вкуснее…
Сильный баритональный бас без аккомпанемента выводил:
«О скалы грозные дробятся с рёвом волны
И, с белой пеною крутясь, бегут назад».
Отсутствие музыкального сопровождения подчёркивало профессиональную постановку голоса. «Шаляпин» исполнял арию легко и непринуждённо.
«Талант не пропьёшь, — мысленно оценил певца Олег, — в буквальном смысле. Непредсказуемость жизни… Пойдешь в пятницу в ресторан, и неожиданно порадуешься оперному мастерству».
Заканчивал исполнитель на сочных низких нотах:
«Велик их Один-бог, угрюмо море»…
От резонанса позвякивала посуда.
Последняя фраза погрузила Олега в задумчивость. Остаток вечера говорил мало, сдержанно реагировал на шутки приятелей, храня полуулыбку. Больше меры выпивал и закусывал. До конца отвальной остались двое — Роман и Юрий, — на выходе из ресторана Олег крепко пожал им руки и быстро удалился в сторону перекрёстка Полярных Зорей и Книповича, игнорируя пьяный диалог товарищей:
— Коллеги, поедемте, к Анжеле и Сусанне, корабли, как мне сказали, построены, а паруса, так сказать, спущены! Нас ждут трюмы полные…
— Олег рискует нас больше не увидеть, — хотел сказать Роман, но то, что получилось на самом деле, Юра понял лишь по интонации.
— Ты прав, ничто его не держит, — он схватил пошатывающегося Романа под локоть, восстанавливая равновесие.
— Мне нельзя в «бельдяжки»… Я женатый! — с трудом выговорил Роман.
* * *
3
Пошевелив пальцами ног, Олег догадался, что лежит в носках. Трясущейся рукой провёл по бедру, чтобы определить, в брюках или нет, и не определил.
«Почему есть люди, у которых не болит голова?»
В такие редкие, но суровые моменты, Олег вспоминал начало трудового пути. Отработав смену на строительном участке, продолжил налаживать отношения с подчинёнными известным способом. На следующее утро рабочие искренне не понимали мучений молодого прораба. Особенно сварщик Ваня, у которого никогда не болела голова, сколько бы ни выпил накануне. Потом в среде коллег-строителей Олег часто встречал таких счастливчиков. Секрет раскрылся случайно, Ваня признался: «Я потомственный алкоголик в седьмом поколении, организм эволюционировал, слава богу…»
«Теперь понятно, в седьмом поколении я только ленинградец…»
По квартире Олег перемещался с трудом. Каждое движение отдавалось в висках и затылке. Съёмное жильё казалось особенно неухоженным, холостяцким.
Похмельную голову, наряду с болями, осаждали неудобные мысли. Комбинат построен, контракт завершён, премии и бонусы получены. Эффект достижения цели, вместо хорошего настроения поиски смыслов и предназначений. Вскоре предстоят важные дела: возвращение в родной Питер, пляжи Майорки, новая работа, квартира, машина, помолвка… даже поменяв порядок действий, не изменишь законов бытия. Смысл останется прежним.
Север не отпускал. Крепко пожал руку — и не разжимал. Олег испытал дежавю. На мгновение увидел что-то, чего не описать словами, как в ресторане, во время арии варяжского гостя. Подумалось: самая сильная власть — власть над собой. Так сложно бывает ею воспользоваться…
* * *
4
«Однажды в лихую похмельную пору он из дому вышел ребенка забрать».
В молодости Роман стеснялся детей. Быть может, поэтому поздно женился. Поздно, по меркам родителей, — в 34 года. Когда появилась и немного подросла дочь Юлька, а потом родился сынишка, Роман понял, что лучший способ найти общий язык с детьми — быть естественным, искренним, но в то же время заботливым, по делу, без фанатизма. Так он стал хорошим отцом. И не променял бы такую профессию ни при каких обстоятельствах.
Вчера, после отвальной радостно ввалился в квартиру. Дети проснулись, вскочили отцу на шею, на плечи, и все вместе галопом поскакали по квартире. Утихомирить детей получилось, пообещав сюрприз. Жена отнеслась к нарушению режима мудро: не стоит останавливать милое проявление отцовской любви. Тем более после любимого вопроса: «Ну что, не спиться без папки?»
Сейчас, забрав дочку из кружка и медленно двигаясь в сторону дома, Роман пытался вспомнить обещание. Юлька ничего не требовала: может, забыла? После вчерашнего актуальным было лишь одно — кружка пива. Роман озирался по сторонам в поисках подходящего заведения, где сможет заказать пенного, а Юльке мороженного с фруктами. В единоборство вступило обязательство перед маленькой принцессой. Может заглянуть в ближайший детский мир?
Как экономист, Роман мыслил цифрами, как футбольный болельщик — придавал внутренним диалогам элемент игры. Выбирая между двумя альтернативами, устраивал виртуальный матч. Прислушивался к себе, к окружающему миру, получал какой-нибудь знак в пользу того или иного решения, засчитывая гол. Часто одно решение побеждало другое с минимальным счетом 1:0, но бывало, поединок протекал более интересно.
Напомнила о себе головная боль. 1:0 в пользу пива. На левом фланге показалось кафе «Уютная атмосфера», отдаём пас, изящно завершаем атаку… Удар! Мимо…
— Пап, ты вчера обещал сюрприз, — раздался с правого края детский голосок.
Соперник перехватил инициативу, сравнивая счёт. 1:1.
Наморщил лоб.
— Пап, книжку! С картинками! — подсказала Юлька. — У дяди Олега! Зайдём к нему, тут рядом!
Состав усилен форвардом Олегом Новиковым, который вывел команду вперёд. 2:1 в пользу Романа. Выполним обещание и здоровье поправим: обмен голами — 3:2.
Какой увлекательный, насыщенный поединок! Пять забитых мячей! Роман полез в карман за мобильным телефоном, обрадовать друга визитом. Устройство само завибрировало в ладони. Фотография абонента на дисплее отменила футбол.
— Рома, где вы с Юлей ходите?! — звучал требовательный голос. — Скоро придёт репетитор по английскому! Возвращайтесь быстрее!
Пауза. Вздох.
— Ты обещал заняться туалетом!
— Утром брился, — попытался пошутить Роман.
— Мне надоело макраме из труб. Разбомбили весь угол, стыдно перед гостями.
— Трубы новенькие, пластиковые, стиль хай-тек. Давай оставим.
— И розовую плитку в цветочек от застройщика?! — парировала супруга. — Не морочь мне голову ленивой эстетикой…
— К дяде Олегу пойдём… потом, — вздохнул Роман. Юлька кивнула понимающе, — Какую книгу я обещал?
— Про богов и героев, конечно, — уверенно ответила дочка.
Роман вздохнул. Заметил, что последнее время часто вздыхает и поборол желание вздохнуть снова.
***
5
«Пройдёт много времени после дружеской попойки, прежде чем старший лейтенант запаса Юрий Берендеев, лёжа на диване в ожидании кофе в постель, вспомнит тот далёкий день, когда отец взял его смотреть огонь».
Говорят, детские воспоминания самые яркие. Для мальчишки не было бы ничего особенного, если бы не праздник Ивана Купалы. До сих поре перед мысленным взором Юры парни разводили костры на берегу реки, а девушки плели венки и пели тихие песни.
«Кофе в постель — гламурно с похмелья», — подумал он, увидев поднос с завтраком в руках хорошенькой парикмахерши Элеоноры. Видимо, после отвальной решил постричься, празднуя завершение рабочей недели. Пятничный вечер без женской компании считался неполноценным…
Юрий погрузился в воспоминания…
Парни и девушки, держась за руки, прыгали через костёр. Так выбирали суженых. Если руки не разжимались, пары уединялись, купались вместе в реке и, как загадочно говорил отец, «творили любовь». На просьбы объяснить смысл занятия, отвечал уклончиво.
В юношестве Юрию часто снились прыжки сквозь огонь в полном одиночестве.
Звук взлетающей с карниза птицы вывел из дрёмы.
«Как давно ты был в путешествии, которое ещё не закончилось?..»
Мысль высказывалась кем-то совсем недавно. Юрий напрягся. Усилие больно отдалось в висках. Перетерпев боль, расслабился. Задумавшись, совершил какое-то нервное движение. Поднос вырвался из нежных рук Элеоноры. Кофе анекдотично оказался непосредственно в постели. Кокетливо приоткрытые прелести внимания на себя не обратили.
Юрий медленно оделся.
— Дождись, меня, куртизанка. Я скоро.
Детские сны возвращаются редко.
***
6
Автомобиль укатил в сторону улицы Свердлова с новым хозяином за рулём. Покупатель попался сентиментальный. «Будете скучать по «ласточке» — звоните, — сказал на прощание, — всегда расскажу, как у неё дела». Олег не понимал таких нежностей, автомобиль служил средством передвижения, не более.
Пройдя пятьсот метров, в сторону проспекта Героев — Североморцев, к ближайшей троллейбусной остановке, ощутил лёгкость пешехода. Лишившись мобильности, приобрёл время на изучения запахов, звуков и других городских деталей. Из салона красоты, выпорхнула стайка девушек, задев уголками сумочек и кончиками платьев, оставив после себя лёгкое благоухание и понимание смысла северного короткого лета.
С мыслями о величине и размерности мурманского лета Олег сел в троллейбус. Протянул кондуктору сторублевую купюру.
— Один? — спросила кондукторша.
— Да.
«Игра слов: Один — Один»
Прокричав его имя первый раз, не боясь, не стесняясь, во весь голос, в тундре, на скале, рядом с безымянным озером на 42-м километре шоссе на Териберку, Олег спугнул все мысли. Все кроме одной.
«Сказали мне, что эта дорога приведёт к океану смерти, и я с полпути повернул вспять. С тех пор тянутся передо мною кривые, глухие окольные тропы…»
Троллейбус гудел, поднимаясь вверх.
***
7
Солнечный свет сквозь жалюзи освещал просторный кабинет. На столе фотография в рамке не отбрасывала тени.
Потомственный колдун Захар Зодиак вёл прием. В кресле для посетителей ухоженная дама средних лет пила элитный чай дозированными глотками. Фарфоровая чашка покрывалась клинописью по мере изменения температуры. В бизнесе Захара важны такие штучки — кажется мелочи, а на самом деле якорные маркетинговые детали, позволяющие настроить клиента на уверенность в решении проблемы и расставание с крупной суммой. Насыщенная атмосфера эксклюзива — много цифр в счёте.
— От материнского проклятия трудно избавиться. — Зодиак глубокомысленно опустил уголки губ, — Можно, конечно, прибегнуть к магии крови…
Дама смутилась. Колдун мысленно поморщился.
— Приятно иметь дело с осведомлённым человеком. Но… подобный вариант не даст результата. Женщина здесь поступает по принципу «всё равно выкидывать». Магия крови, увы, запредельна.
На важность сказанного указывал поднятый вверх палец с бриллиантовым перстнем.
— Оставим непопулярные меры на крайний случай.
Зодиака не беспокоили вопросы гуманизма, волновало врождённая непереносимость вида крови.
— Итак, вы поздний ребенок, отец ушёл, мать воспитывала вас одна, упрекая в неблагодарности. Когда исполнилось (посмотрел в блокнот из дорогущей чёрной кожи) двадцать пять, а ей, соответственно, шестьдесят — заболела психоневрологическим расстройством. Ухаживали на дому, в клинику не отдали. Перед смертью, пришла в себя предрекая перенос судьбы… К сожалению, материнское проклятье невозможно отвести без риска для жизни.
— Что же мне делать?
Захар постучал по столешнице костяшками пальцев. Тень от рамки появилась.
— Обмануть. Перед вашей матушкой стоял образ девочки, которая живёт в родовой квартире, носит её фамилию, общается со старыми подругами и пользуется наследственными преференциями. Вам нужно кардинально изменить образ жизни. Избавиться от идентификационного кода. Обнулиться.
Зодиака нисколько не беспокоило, попадание человека в пучину забот и расходов. Хлопоты со сменой паспорта, обменом квартиры, устройством на новую работу отвлекут от мыслей о проклятии. С голоду не умрёт: финансовый директор с глубокой чувственной гортанью и знанием специфики оффшоров, добудет кусок хлеба с икрой. В противном случае, придется задействовать реальную магию, отнимающую много сил, но… Noblesse oblige. Ни в коем случае не должна пострадать репутация эксклюзива.
— Откажитесь от общения с людьми, знающих вашу историю, уничтожьте предметы-свидетели предсмертных слов, — советовал Зодиак, скидывая пухлый конверт в ящик антикварного стола под зелёным сукном, — затем… на курорт с минеральными водами. Рекомендую Друскининкай. Источник благотворных энергий. Предки Балтов глубоко проникли в сущее, криве-кривайтис, одним словом.
Колдун с почестями проводил клиентку. Потянулся, напряг и расслабил мышцы спины, в предвкушении долгожданной медитации. Деньги и высшие силы — одно и то же. Законы физики и есть магия.
Распахнул настежь окно, закрыл глаза, настраиваясь на вибрации серого поля. Северный город готовился к летнему солнцестоянию.
Через четыре минуты Зодиак удивлённо открыл правый глаз.
«Однако…»
Подпрыгнула и напряглась поджелудочная железа.
…где-то рядом стучал сердечной мышцей новорожденный источник серого пламени…
Зодиак, подобно аккумулятору, кинулся жадно запасать бесплатную энергию, но быстро пресытившись, остановился…
Весь вечер смаковал ощущение грандиозности. Даже забыл пересчитать содержимое конверта.
* * *
8
…пили пиво вприкуску с вяленым ершом и сушёными креветками.
— Рагнарок, — прочитал Юрий.
— Рагнарёк, — поправил Олег, — в скандинавской фонетике «ё» может быть безударным.
Юра посмотрел на Олега, как будто видел в первый раз. Через пару ударов сердца продолжил:
— Рагнарёк — гибель мира, после битвы между богами и хтоническими чудовищами. Так?
— Да
— Будем повторять?
— Именно
— Тогда скажи мне…
— Лучше не спрашивай, — перебил Олег. — Сейчас нет ответов.
Юра прервался на долгий глоток, причмокнул от удовольствия, уточняя:
— Всё нормально?
— Я здоров, — Олег дружески хлопнул друга по плечу.
Следующий вопрос «тогда зачем?» был проглочен вместе с аппетитным куском жирного ерша.
Пили пиво, закусывали, перебрасывались шутками, но каждый размышлял о своём.
«Боги Асгарда, наверное, также расслабляются чем-то подобным, — фантазировал Олег, — с высот или глубин поглядывая на чудовищ, к которым привыкли за бесконечное время, как к родным».
Мысли Юрия параллельных миров не касались:
«Реконструкция последней битвы? Хм… занимательный тренд… селфи на фоне Судного дня в арийских декорациях… не плохой вариант скоротать недельку перед поездкой на Ибицу. Будет о чём рассказать фанаткам… Возьмём в поход несколько хорошеньких валькирий. Исключительно для поднятия боевого духа».
* * *
9
Дрозд сидел посреди фуд-корта торгово-развлекательного центра на окраине Москвы, привычно, сканируя окружающее пространство. Ничего подозрительного, в основном «уважаемые москвичи и гости столицы», только маленький мальчик, дожидаясь папу, сиял аурой будущего менталиста.
Вокруг полно свободных мест, но именно за его ярко-оранжевый пластмассовый столик подсел холёный, в приличном костюме, мужчина с подносом пельменей и высоким стаканом морковного сока.
«Надо же! — подумал Дрозд. — Я веду тихую жизнь на даче, но выгляжу утомлённым пенсионером, а чиновник сидит на стрессовых информационных потоках, имея вид отдохнувшего мужчины в расцвете сил».
Дрозд давно не просил о встрече, но вчера…
…душным подмосковным вечером усталые рецепторы буднично ощутили уникальную аномалию… Возникла необходимость фактического подтверждения.
— Есть факт в Самарской области, нужна ваша оценка, — начал беседу Куратор.
Дрозд, частично погружённый в транс, игнорировал происходящее. Собеседник привлёк внимание стуком ножа:
— Вы слышите?
Дрозд пришёл не слушать.
— Завтра предоставьте рабочее место в аналитической группе. С полным доступом.
Куратор смутился, но вида не подал. Дрозд, проглотил кусок пирога с капустой, запил глотком чая:
— Жёлтый.
Куратор с неприятной очевидностью понял кто из них на самом деле связной.
— Простите?
— Передайте Директору: жёлтый.
После ухода агента Куратор задумчиво ковырял пельмени. Затевалась масштабная операция, в которой ему уготована роль пешки, без шанса стать ферзём. Появилась перспектива монетизировать любой исход игры, создав собственную реальность.
* * *
10
На дисплее мобильного телефона застыло время разговора: 4.34.
За 4 минуты 34 секунды мужчина и женщина договорились перенести встречу на неопределённый срок.
Познакомились в Питере: она приехала в командировку из Москвы, он в это время рассматривал участие в Мурманском проекте. Спустя три месяца Ольга воспользовалась предложением работы в северной столице, чтобы быть ближе…
— Я задержусь.
— Спасибо, — коротко поблагодарила Ольга.
Мужчина и женщина попрощались так же тепло, как обычно.
Вместе четыре года: жили вместе, жили врозь. Учитывая непростой коктейль из москвички, работающей в Питере и Питерца с контрактом в Мурманске, четыре года отношений вполне могли сойти за долгую семейную жизнь, с учётом северных коэффициентов.
Они отпустили друг друга после слов о взаимной необходимости в переносе совместного отпуска в силу обстоятельств, которые, на самом деле, не причём.
Олег мысленно поблагодарил подругу за сдержанность. Энергии, движущие сейчас его поступками, готовы занести куда угодно. Ольга — потомок старой купеческой московской фамилии более не удивлялась когнитивному диссонансу семи поколениям петербургского инфантилизма.
***
11
В бистро на улице Ленина угловой диван оккупировали Юрий, Роман и маленький сынишка, названный по старинной семейной традиции Романом.
Ромка попеременно валял по столу игрушечный танк и блин со сгущёнкой, всем видом изображая детский катарсис. Взрослые в ходе интеллектуальной беседы спасались холодным пивом.
— Читал мифы Древней Греции? — спрашивал Юрий.
— О да! Геракл, Персей, аргонавты, троянская война, Елена, Орландо Блум и Брэд Питт. Любил я это дело…
— Тогда поймёшь. Олег «подсел» на скандинавскую мифологию: Один, Вальхалла, валькирии, рагнарёк…
— Помню, заводил разговоры. Потом перестал. Не знаешь почему?
— Понятия не имею.
— Увлечение превратилось в реальность?
— Олег — человек практичный, — напомнил Юра, — не то, что некоторые, погрязшие в экономической аналитике.
— Где уж нам…
Юра кивком привлёк внимание к маленькому Роману:
— Твоё произведение?
— Моё.
— В войну играет. Почему сам перестал?
— Нерентабельно, — отрезал Роман.
— Отговорки! У нас во дворе мужики пенсионеры, зимой каждые выходные в хоккей гоняют. Смастерили копию Кубка Стэнли, всерьёз бьются за обладание.
— Спортивный интерес никто не отменял, к тому же дети у них взрослые, а у меня вон какие спиногрызы, — не сдавался Роман.
— Ромыч, не будь бабой! Жена на что?
— Тебе, холостому, легко говорить. Захотел — рванул в поход или в Турцию на выходные!
Пиво испускало пузырьки.
— Когда дети отправят тебя в дом престарелых, чтобы освободить жизненное пространство, единственным светлым воспоминанием станет участие в последней битве…
Юра явно хотел сказать что-то другое. Отклонившись на спинку дивана, обескуражено ожидал реакции Романа.
Роман-младший измазал Юрин рукав сгущёнкой.
Роман-старший задумался. Аргумент про богадельню показался не лишённым здравого смысла (бывали в жизни прецеденты), но даже печальные перспективы не испугали опытного родителя.
Юрий продолжил примирительно:
— Относись проще: собрались мужики в поход, рыбку половить, о вечном поговорить, выпить у костра… Отличный повод отвлечься от серых будней. Лично я — играю! Могу договориться о летнем детском лагере на бюджетные места, есть одна знакомая…
Обсудили социальные льготы многодетным семьям и годовой абонемент в популярный ночной клуб Ибицы.
Прощаясь, Юрий обронил:
— Олег уверяет, Рагнарёк самое удивительное приключение в жизни.
— Хм… и тебя это устроило?
* * *
12
Неустойчивая грань между сном и реальностью болезненно вздрогнула, с грохотом разваливаясь на куски. Кирилл открыл левый глаз, сдерживая обрывки воспоминаний вчерашнего перформанса. Присутствовал основной признак абстиненции: мозг не давал команды рукам. Таблетку пришлось слизывать с тумбочки языком. Между тем в квартире находился посторонний…
Незваный гость сел на угол кровати, с укоризной заглянув в едва проснувшиеся, красные с прожилками глаза хозяина квартиры.
— Универсальный гений опять предавался банальному пьянству…
Гений, наверняка, знал непрошеного гостя по имени-отчеству, но вспомнил не сразу, хотя в памяти хранилась информация о десятках тысяч нужных людей, успешно сводимых и разводимых в интересах заказчика, а когда вспомнил, легче не стало. Человек принадлежал к числу тех, с которыми не стоит связываться, а если свяжешься, то лучше не ссориться, а если поссорился — убей себя сам любым доступным способом, быстро и без сомнений.
«Как Вас зовут? — Меня не зовут, я сам прихожу». Это о нём.
Тем не менее, вне зависимости от состояния и желания, придётся исполнять поручения гостя. Долг гостеприимства велел подавить рвотный позыв в сфинктере пищевода, превозмочь боль в голове и предложить кофе.
— Кофе сейчас неуместен, Кирилл Гавриилович, — менторски заявил гость. — Я велел Кларе Петровне приготовить полноценный завтрак: яичницу с ветчиной и пармезаном — для поддержания жизненных сил; круассан с джемом — компенсирует дефицит глюкозы, апельсиновый фреш придаст организму бодрость. Но в начале предлагаю принять лекарство — сто пятьдесят сухого.
Кирилл усмехнулся похожести ситуации, гадая вслух, насколько важные обстоятельства могли привести посетителя без предварительной договорённости. Гость кивком подтвердил исключительность момента.
В дверях возникла домработница Клара Петровна, толкая перед собой сервировочный столик.
Кирилл чокнулся с гостем, не удержался, выхлебал весь бокал, отстраненно соглашаясь с мнением о потерянном для мироздания дне, в котором лучшее уже произошло, ведь «сухенькое» как инструмент похмелья уникальное изобретение за последние полмиллиона лет.
— Счёт идёт на минуты, — предупредил визитёр, — осталось не более четырёх.
Вспышки в мозгу придала бодрости, оставалось заткнуться и слушать.
Гость изложил проблематику, уложившись в три минуты, по окончании жестом заявляя о достаточности сказанного.
— Кодекс не позволяет работать с родными и близкими, — напомнил Кирилл.
— Знаю, но человек, не состоит в родстве.
— Он друг детства.
— Эксперимент незакончен, если интерес потерян, им займутся менее опытные и деликатные специалисты. Меняйте кодекс или привыкайте хоронить друзей.
Через секунду завибрировал телефон. На экране возникла одноглазая аватарка в крылатом шлеме. Кирилл залпом осушил второй бокал.
* * *
13
К полудню в департаменте продаж «Кольского холдинга» кипела работа. Юрий Берендеев в своём кабинете, отделённом от подчинённых стеклянной перегородкой, трудился а-ля Юлий Цезарь, занимаясь несколькими делами одновременно:
просматривал тексты коммерческих предложений; левой рукой орудовал мышкой, отмечая фрагменты, требующие редактуры; правой визировал выставленные счета, общаясь с клиентом по телефону, зажатому плечом, хотя знающие люди предупреждали — скоро зажмутся сосуды, и голова начнёт болеть не только после, но и до.
Под шипение принтера лист не успел выпасть в лоток. Олег подхватил бумагу, бегло прочёл, передал Юрию, который внимательно ознакомился с текстом, продолжая беседовать с клиентом поставленным голосом продавца.
Олег пил кофе и ел сушки.
Юра повесил трубку.
— Масштаб! На подготовку — месяца три! У нас есть квартал времени?
— Нет.
Сидя за столом для совещаний, Олег вытянул ноги, скрестил руки, разглядывая место, где соединялись стена и потолок. Лёгкая улыбка не укрылось от зорких глаз вошедшего в кабинет секретаря.
«Мечтательность не свойственна Олегу Евгеньичу, — заметила девушка, — впрочем, его проект закончился, можно и расслабиться».
— Ещё кофе? — спросила вслух.
— Нет, спасибо.
— Сушки? — тянула время, чтобы успеть пробежать глазами по документам, разложенным на столе.
— Догрызу то, что есть.
Юрий вытянул губы трубочкой вслед уходящей помощнице, напоминая: участниками похода должны стать не только умудрённые воины офисного планктона, но и боевые подруги, в противном случае мероприятие пройдёт впустую…
Олег не слышал, вспоминая…
Ленинград…
Севернее Муринского ручья, где с закадычным другом проводили свободное от школьных занятий время в поисках приключений. Друг получил прозвище «Близнец», постоянно выдумывая про несуществующего брата. Олег в ту пору, увлекался книгами и фильмами о Робин Гуде, требуя называть себя «Локсли». Однажды зимой их чуть не погубила пещера в снегу на дне старого котлована. С десятком приятелей соорудили тайное убежище «вольных стрелков». Отряд уже собирался выдвинуться на помощь попавшему в плен Айвенго, как вдруг снежный потолок обрушился. Среди темноты и страха раздался твёрдый и волевой голос обычно тихого и замкнутого Близнеца:
— Быстро взялись за руки! Что бы ни случилось, держим друг друга! Не отпускаем!
Далее последовали чёткие, короткие, понятные команды, не допускавшие возражения. До смерти напуганные мальчишки выбрались из ловушки живыми и невредимыми.
«Славный был поход», — вспоминал Олег.
Забрал со стола бумаги, уложил в папку, подошёл к Юрию, обнадёживая:
— Если произойдёт чудо, к нам присоединится лучший комбинатор.
— Чудеса уже начались, — заверил Юра, — им теперь конца не будет…
Олег вышел в пустой коридор, набирая номер.
Гудки тянулись долго.
— Привет, Кирилл!
— Привет, Олег!
Повисла неловкая пауза. В далёкой Москве слышалось звяканье бутылки о фужер.
— Локсли!
— Близнец!
Друзья рассмеялись.
Продолжение на braceletrune.com
Еще почитать:
Зеленый — Глава 6. Время
Не судите, да не судимы будете?
Люблю Францию, люблю Париж. Литературный рассказ
Время — океан, а не садовый шланг.
«
»
16.04.2021
