Шёл дождь. Настолько противный дождь, что даже казалось, погода словно издевалась над беззащитной молоденькой девушкой. Худенькая, маленькая ростом, одетая в старое пальто и брюки, которые заносились до такой степени, что на них образовались катышки. Такие же старые сапожки со временем прохудились, как бы много раз она не носила их к сапожнику. Девушка одной хрупкой ручкой держала чёрный зонтик, а в другой — вязаную сумочку, в которой лежал беленький платочек, кошелёк, телефон, что давно не упоминал о новом звонке, ключи от дома и библиотеки. В ней как раз и работала эта хрупкая и маленькая безымянная девчушка.
Город был серым и унылым, как и всегда. Многочисленные многоэтажки, похожие друг на друга, угнетали обстановку. Мир давно потерял для неё краски. Ветер продувал почти до костей, от холода покраснели кончики пальцев, и ладони начало потрясывать. Давно никто не может согреть душу этой невысокой библиотекарши. Каждый день похож, такой же унылый, серый и пыльный. Лишь книги отправляли её в лучший и красочный мир, но всё это было временно, до нового посетителя, который, чаще всего, был школьником, просящим какой-нибудь том «Войны и Мира» или «Тихого Дона» или другую книжку, относящуюся к школьной программе. Порой приходили пожилые люди, которые с упоением рассматривали книги отечественных писателей. Молодых посетителей было мало, лишь студенты, как и она сама.
Библиотекарша подошла к своей остановке и стала ожидать автобус. Благо, на остановке была крыша, которая защищала от дождя намного лучше, чем старый зонт, доставшийся ещё от бабушки. Девушка сняла свои очки и стала протирать их беленьким платочком. Она вновь была одна. Совсем одна.
Вернее, так она думала. Увидев рядом с собой рыжевато-грязное пятно, молоденькая работница библиотеки надела на себя очки. Рядом с ней сидела собака, дворняжка. Продрогшая от холода, с длинноватой промокшей шерстью, с грязной мордой. Её карие тёплые глаза посмотрели в зелёные глаза библиотекарши. Девушка присела на корточки возле собаки и протянула ладонь, которую понюхало животное.
— И чей же ты, малыш?
— Я — ничей, — ответил пёс.
— Псы не разговаривают! — перепугалась девушка и встала. — Это противоречит законам биологии! Я, наверное, снова уснула на работе…
— Ты тоже ничья? — спросил пёс и гавкнул.
— Я…тоже ничья. Выходит, мы оба ничьи, — ответила библиотекарша и вновь присела на корточки. Из своей сумочки она достала платочек и вытерла им морду собаки, теперь и платочек стал серым, а вот пёс — ярко-рыжим.
И тут в её голове что-то щёлкнуло, и девушка стала рыться в сумочке. Днём она покупала себе любимые сливочные вафли, кажется, осталась одна. Найдя её, студентка обрадовалась и протянула её псу, который начал есть и благодарно чавкать. Впервые за долгое время улыбка проскочила на её некогда строгом лице.
— Ты накормила меня, и я тебе благодарен. Мы знаем, что такое добро, и на него тоже добром отвечаем. А что хочешь ты? О чём давно желает твоё доброе сердце?
— О чём желаю я? Такая серенькая мышка мечтает о друге, о верном друге. И раз мы оба ничьи, то нам стоит держаться вместе. Думаю, в моей маленькой квартире найдётся место для тебя. Только в автобус нас не пустят, а дорога долгая.
После своих слов она встала и вышла из-под крыши. Дождь закончился, и вечернее небо становилось всё яснее и яснее и приобретало краски.
— Я скрашу для тебя дорогу! — сказал пёс и гавкнул.
— Тогда пошли домой, Друг. Да, я назову тебя Другом. И завтра ты пойдёшь со мной в библиотеку! — радостно воскликнула библиотекарша и двинулась в путь, а пёс пошёл рядом с ней.
— А что такое библиотека? Там кормят?
— Я тебя накормлю.
В этот вечер два одиноких сердца нашли друг друга. Многоэтажки уже не нагнетали, небо не казалось таким серым, как и весь мир в целом. Для неё он вновь приобрёл яркие краски.
Начинающий писатель, который долго начинает. Скромный пирожок со взрывным характером. :) Welcome!
