Пятидневка

Пасмурным утром понедельника Тамара повернула огромный ключ в замке, открыла дверь с коротким скрипом и протянула руку в темноту. Уверенным движением нащупав выключатель, щелкнула клавишей и холодный свет разлился по крохотному кабинету. Тамара повесила пальто в шкаф, убрала контейнер с обедом в небольшой холодильник в углу, включила чайник и компьютер. Оба зашумели с практически одинаковым звуком и замигали лампочками. Стало чуть веселее: как будто в гулком вестибюле проходной и в маленькой каморке бюро пропусков завода появился кто-то еще.

Тома была ранней пташкой, всегда приходила задолго до начала рабочего дня — в 7 утра. Так и в транспорте посвободнее, да и с утра дома особенно делать нечего: привычные утренние ритуалы, доведенные до автоматизма, никак не хотели занимать больше 40 минут. Умыться, надеть приготовленную с вечера одежду (так мама еще в школе приучила), завтрак — каша и кружка чая, на этом все.

До остановки через двор, поздороваться с Семеном Михайловичем, он всегда в время выгуливает Масю. Автобус, две остановки. И захочешь не опоздаешь. Да Тамара особенно и не старалась. Ей нравилось, когда все спокойно, без происшествий, идет своим чередом изо дня в день.

По этой же причине Тома не любила знакомиться с новыми людьми. Хотя откровенно говоря, школьная подруга Таня все норовила устроить Тамаре свидания и пару раз ей это даже удалось. Правда развития эти встречи таки не получили. Тома не очень расстраивалась по этому поводу — так спокойнее. Таня все сокрушалась: «Совсем ты одичала в своем бюро. Даже людей не видишь, одни фотографии в паспорте». А Тома и правда не видела: окошко, через которое ей подавали документы для оформления пропусков, было расположено так, что Тамара видела всегда только нижнюю половину лица оформляемого. Причем независимо от роста. Эту инженерную загадку она пыталась первое время разгадать, да потом забросила — не видно и ладно. К чему ей лишние взгляды незнакомых глаз. Однако, сегодня Тамара пожалела об этой конструкторской аномалии. Дело было так.

Перед самым обеденным перерывом, в 11:52, в окошко просунулась рука с паспортом и приятный, но торопливо-сбивчивый мужской голос зачастил:

— Девушка, здравствуйте, в отдел сбыта пожалуйста. Можно только побыстрее, а то у них обед скоро.

«У меня, между прочим, тоже»- ворчливо подумала Тома. Шлепнула по клавиатуре, вытащила белый прямоугольник карточки и вместе с паспортом подала обратно в окно:

— Пожалуйста.

— Радостного вам дня, красавица! Спасибо! — ответил отдышавшийся приятный баритон.

У тамары чуть потеплело в груди. «Ой, жалко на фото не посмотрела. Интересно…» — подумалось ей. Но тут по радио начался выпуск новостей и она захлопнула окошко, чтобы приступить к принесенному из дома обеду.

Вечером дома, пока мыла посуду или занималась другими домашними делами, в памяти то и дело всплывал теплый голос: «Радостного дня, красавица…» и Тома слегка улыбалась.

На следующий день, во вторник, приятный баритон появился чуть раньше, в 11:43.

— Здравствуйте, красавица. В отдел сбыта, пожалуйста. — в окошко просунулась рука с паспортом в уже знакомой серой обложке.

Тамара взяла паспорт и чуть подалась вперед, чтобы увидеть мужчину. Вообще-то так она делала редко, не ее работа сверять личность, а просто так глазеть она не привыкла. Но тут стало интересно.

Ровная четкая линия подбородка, красивая улыбка со слегка опущенными уголками рта и ямочки на щеках, которые, впрочем, не умаляли мужественности обладателя баритона, а лишь добавляли очарования.

И вот от этих самых ямочек Тамаре и стало не по себе.

Она опомнилась, торопливо стала перелистывать страницы, чтобы сверить фамилию, зацокала клавишами. Быстро выхватила карточку, ведь обед вот-вот начнется, нельзя человека задерживать, и подала паспорт и пропуск в окошко.

— Спасибо! Доброго дня, девушка. — приятно отозвался визитер и исчез из прямоугольного проема.

«Ах! — опомнилась Тамара, — фото-то я опять не посмотрела!».

И ее почему-то так расстроил этот факт, что она даже пропустила начало выпуска новостей.

«Имя, — опомнилась она, — имя же есть».

И верно: на экране все еще висели последние внесенные Тамарой данные. Она взглянула на экран: «Сергей… Какое мужественное имя» — подумалось эй.

На обеде, задумчиво допивая чай за столом в углу, Тома вдруг заметила прямо перед собой на стене плакат. Наверное, другая смена повесила. На плакате от края до края раскинулся песчаный пляж и бирюзовая морская гладь. Сюжет вполне банальный, но почему-то сейчас он показался Тамаре очень романтичным.

Вечером, во время традиционного просмотра ТВ, Тамара остановила свой выбор на передаче с улыбчивым ведущим. Тот делился впечатлениями о путешествии по какой-то экзотической стране.

— А по вечерам, — чуть понизив голос, рассказывал ведущий, стоя на берегу, — пляж заполняется влюбленными парами. Здесь есть традиция: если встретить закат на море, то любовь будет вечной.

На душе у Тамары потеплело. Вообще-то ей было не свойственно увлекаться такими романтическими вещами. Сериалы и фильмы о любви она не смотрела, литературу читала серьезную, еще с детства. Мама всегда говорила: надо быть серьезным человеком, развивать интеллект, а не тратить время на умственную жвачку (так в их доме называли любовные романы и фильмы). И Тома тоже всегда с легким пренебрежением относилась к этому жанру. Но тут почему-то ей захотелось не просто поверить в эту в общем-то банальную сказку, а даже и почувствовать, ощутить на себе, каково это: сидеть вместе с кем-то, наблюдать как небо и волны окрашиваются в теплые закатные цвета и знать, что теперь любовь будет вечной, верить в это, хотеть верить…

Ведущий продолжал что-то говорить, а Томе вдруг представилось, что слова ведущего произносит Сергей, своим глубоким, приятным голосом: «любовь… будет вечной…». Громкий рекламный джингл заставил Тому опомниться и дальше вечер пошел своим чередом.

В среду сердце Тамары начало биться чаще уже в половине одиннадцатого.

«А вдруг он сегодня не придет?». Тревожная мысль всплывала время от времени и Тома нервно поглядывала на часы. «Ну еще рано» — успокаивала она себя, но волнение не унималось. К тому времени как из окошка прозвучало долгожданное «Здравствуйте, красавица» у Томы уже окончательно пересохло во рту и она смогла ответить только «Угум». Хотя отрепетировала целый диалог: после ее остроумного очаровательного ответа он спросит: «А как вас зовут, красавица?», она ответит: «Тамара», а он скажет: «А меня Сергей», а она ответит: «А я уже знаю». А он скажет: «А, точно» и они вместе засмеются…

Но все пошло по привычному сценарию.

Привычно щелкнув клавишами и на автомата сверяя данные, Тому осенило: «А вдруг женат?! Ведь такие бывают. Особенно вот красавчики. Это что же он, улыбается тут всем, а у самого жена и, наверное, даже дети!». Она сердито выдернула карточку и шлепнула вместе с паспортом в окно. «Пжалста» — процедила она как могла небрежно, чтобы он знал, что она вообще-то не такая, ее на эти улыбочки не купишь и вообще нечего тут женатым улыбаться.

Коварный ловелас едкого укола почему-то не заметил, привычно пожелал хорошего дня и исчез.

Остаток дня Тома провела в мучительных раздумьях: женат Сергей или нет? Выискивала в памяти скудные факты, сопоставляла и так, и эдак, но внятного результата так и не вышло.

В конце концов, проворочавшись в постели полночи без сна приняла решение: завтра в первую очередь заглянет на страницу с семейным положением. И если Сергей честный человек, то Тамара даст ему еще один шанс.

На следующий день Тома заняла свое рабочее место, готова к любому удару судьбы. Невозможно описать, какого сосредоточения душевных сил ей стоило открыть заветную страницу документа. Сергей оказался достоин доверия Тамары.

С облегчением выдав пропуск и услышав ставшее уже родным пожелание доброго дня Тома закрыла окошко и с легким сердцем пошла обедать. Стало очевидно, что впереди у них с Сергеем была приятная, полная радости и счастья жизнь.

После работы, в магазине, Тамара добавила к своему стандартному набору покупок бледно-розовый, первый в ее жизни, лак для ногтей.

Вечер прошел в хлопотах. Сначала Тамара не могла выбрать подходящий наряд. Потом перешла к самому важному — руки. Ведь именно с них начнется ее близкое знакомство с Сергеем. Маникюром Тома осталась довольна лишь на третий раз.

Долго не могла решить закатывать или нет рукава блузки. Пробовала и так, и эдак. Стоя перед зеркалом вытягивала вперед то правую, то левую руку, тренировалась изящнее брать различные предметы. Потом достала из ящика трюмо небольшую шкатулку, бережно открыла, не без усилия — крышка к такому обращению явно не привыкла. Двумя пальцами Тома бережно достала колечко с фиолетовым камушком в оправе в форме листика. Надела на палец, вытянула руку, полюбовалась. Чуть сдвинула брови и посмотрела в зеркало — не перебор ли? Не слишком вульгарно так на работу? Вроде бы нет. Колечко было аккуратным, нежным. Мама подарила на выпускной в институте. Тома надевала его редко, берегла.

Оглядев себя еще раз в зеркале, Тамара кивнула своему отражению и решительно направилась в спальню. Завтра важный день, нужно выспаться.

Утром четверга привычный завтрак не шел в горло, есть совсем не хотелось. Засидевшись за столом дольше обычного, Тома выбежала из дома, чуть не опоздав на свой автобус.

Все утро смотрела на часы: 9:50, 10:05… Как же тянется время.

10:30… Еще часик… 11:25, уже скоро.

11:40… 11:45?! 11:50?! Тома недоуменно и с тревогой глядела на окошко.

11:55! 12:00!!! Все. 12:10…

Как же так?.. Может быть он опаздывает? Придет после обеда? 13:00… 13:04… 13:20…

Время побежало в обычном темпе.

«Как же так? — вертелось у Томы в голове — Ну как же?»

Расстроенная, она все никак не могла понять, что же все-таки произошло, что она сделала неправильно.

Автоматически принимая из окошка очередной паспорт, Тома вздрогнула: громко, грубоватым низким голосом какая-то женщина гаркнула: «В отдел сбыта» и дальше продолжила возмущаться в телефонную трубку:

— Ну, ага, точно. И главное я теперь должна вместо него, ну да… Девушка, а побыстрее можно? — бросила раздраженно женщина в окошко. И дальше снова собеседнику — Ну да, а я тебе про что. А че Серёга, он уволился и по фиг ему теперь. А я мотайся, ну…

Женщина схватила поданный Тамарой паспорт и пропуск и, не прекращая беседы, удалилась.

Уволился… Горечь и обида разливались по сердцу Томы.

Остаток дня пошел как в тумане. Дома в сон провалилась моментально, ужин остался нетронутым.

С утра перед выходом, Тома посмотрела на колечко: не вернуть ли его домой? Вроде бы повода уже нет… Но вздохнув, оставила на пальце: пусть радует.

Днем навалилась грусть. Тяжелый камень так неприятно давил, что даже на обед решила уйти пораньше.

Протянула руку, чтобы закрыть окошко, но вдруг в окошке появилось улыбающееся лицо с ямочками на щеках и знакомый теплый голос сказал: Доброго дня, красавица. А как вас зовут?