Противостояние 2014. Крым.

С О Д Е Р Ж А Н И Е

КРЫМ

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

1. Начало конца.

2. Безысходность.

3. Безумие.

4. Противостояние.

5. Игра.

6. Русская весна.

7. Неизбежность.

8. Русская весна. Продолжение.

9. Нужный и значимый.

10. На издыхании.

11. Русская весна. Продолжение.

12. Поражение.

13. «Новороссия».

14. На издыхании. Продолжение.

Все персонажи и описываемые события являются вымышленными.

Любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны.

Идущим на смерть во имя жизни.

Предисловие

История состоит из цепочки случайных и закономерных событий. Переворот на Украине, захват власти нацистами в 2014 году привели к событиям, перевернувшим весь мир. Возвращение Крыма в родную гавань, к братскому народу России — это закономерность. Непринятие бандеровской власти Юго-Востоком Украины, борьба за независимость и свой путь развития — это закономерность. Героический поход «Леонида» в Славянск и тех, кто, рискуя жизнью, ушли с ним, был цепочкой случайных событий, вдохновивших народ Юго-Востока Украины на героическую борьбу за свою независимость, идеалы, справедливость и ставших закономерностью. Приход «Леонида» в Славянск стал символом борьбы братских народов России и Украины в борьбе с полчищами тьмы и зла, надвигающихся с запада на православие и Русский мир.

ЧАСТЬ 1

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Глава 1

Начало конца

— 1 —

Российская Федерация, Москва, Кремль

 

В кабинет уверенной поступью зашел президент. В нем чувствовалась сила, уверенность и спокойствие. Министры силовых структур внимательно, с уважением смотрели на этого невысокого, но сильного духом и верою человека. Для России он был символом свободы, независимости и демократии. Той демократии, присущей менталитету народа России.

Сейчас Россия была, как никогда, сильна. Ее стали уважать и побаиваться. Однако были и проблемы. Эти проблемы государству создавал сосед, пытающийся сесть одним местом на два стула. И вот сегодня президент собрал Совет национальной безопасности и обороны по вопросам безопасности России, контроля Черноморского бассейна и не только.

Совещание подходило к концу, когда президент уверенным голосом произнес:

— В 2017 году заканчивается договор аренды Черноморского флота в Крыму. Потеря Севастополя кардинально изменит соотношение сил в этом регионе не в нашу пользу.

Министры молчали, понимая, о чем говорит президент. Новое правительство и президент Украины затягивали решение по данному вопросу, не желая продлевать договор аренды и шантажируя Россию вступлением в НАТО и Евросоюз. Необходимо было принимать кардинальные меры. Это понимали все.

Президент окинул всех присутствующих пристальным взглядом, и в полной тишине раздался его уверенный голос:

— Жду ваших предложений.

— 2 —

Украина, Киев, Банковская

Президент Украины был в замешательстве. Вчера ему поставили ультиматум, и он выполнил условия, проявил слабость, пошел на поводу у оппозиции, сняв премьер-министра. И теперь уже он должен был добровольно отдать власть.

По сути, это был переворот. Оппозиция при поддержке американцев захватила площадь Независимости, организовала Майдан и готовилась к свержению законной власти. Ситуация развивалась по нарастающей и становилась критической для него и его страны.

Президент колебался. На него давили те, кому он поверил. Президент стоял перед выбором: жестко подавить оппозицию либо проявить малодушие и уступить. По своей сути президент Украины был жестким и волевым человеком, прошедшим в свое время хорошую школу, но сейчас он зависел от тех, кто его шантажировал и выдвигал условия. Президент терял все блага.

Оставшись один, он размышлял.

«Не все потеряно, — решил президент, вспомнив о народе, — необходимо организовать Антимайдан и собрать людей с периферии в свою поддержку».

Президент Украины еще на что-то надеялся.

— 3 —

Украина, Автономная Республика Крым, Симферополь, февраль 2014 г.

«Шелест» не спал. Он давно открыл глаза и смотрел в потолок, вслушиваясь в монотонный звук бьющих по карнизу капель дождя.

— Твою мать, — выругался «Шелест», встав с кровати. — Интересно, который сейчас час?

В комнате полумрак, серость, не позволяющие определить время. Автоматически отжавшись от пола полтинник, «Шелест» перешел на пресс. На счете сто поднялся и пошел в душ. Холодный душ бодрит. Растершись полотенцем, «Шелест» зашел на кухню, подошел к плите. Теперь кофе. Он никогда не ел по утрам. Кофе на голодный желудок. Это была привычка, выработанная годами.

Взяв кружку с живительным напитком, «Шелест» прошел в комнату, включил телевизор. Голос диктора вещал о беспорядках в столице. На экране мелькали картинки хаоса.

«Шелест» раз за разом переключал каналы, по которым транслировали одно и то же. Бегающие люди, баррикады, горящая резина, стрельба. Кто-то падает, пораженный огнем невесть откуда взявшегося снайпера, кто-то пытается вытащить убитого, прикрываясь щитом, и падает пораженный пулей. Промелькнули кадры выпадающего из строя сотрудника «Беркута». Мгновение — и по земле катается кричащий от боли факел. Шок от ужаса охватывает окружающих. Кто-то из товарищей погибающего, превозмогая ступор, пытается оказать помощь, сбить огонь и падает, сраженный пулей. Отойдя от первого шока, «Беркут» перестраивается, идет в атаку, оттеснив нападающих к лагерю Майдана. Казалось, еще немного — и Майдан прекратит свое существование, но будто бы по чьей-то злой воле «Беркут» останавливается. В их действиях нерешительность, непонимание происходящего.

«Шелест» с удивлением смотрел на экран телевизора. Он не узнавал Киев, когда-то город цветущих каштанов, улицы и площадь которого теперь были покрыты черным смогом густого дыма от горящей резины. Сев на стул и закинув ногу на ногу, «Шелест» задумался.

«Не может быть? Неужели это война?»

Казалось, еще вчера по телевизору показывали мирные протесты людей, пытающихся высказать свое отношение к действующей власти, желание быть с Европой. Тогда многим казалось, что Европа так близка, открыла объятия в свою семью «братских» народов. В один миг по чьему-то велению — предательство и война. Непроизвольно возник вопрос: кому это выгодно?

Сюжеты в телевизоре быстро менялись. На одной из улиц к мирно стоящим милиционерам подходили женщины, раздавали печенье. На экране диктор комментировал ситуацию, расхваливая представителей американского посольства. И вдруг все изменилось. Люди стреляли, бросали друг в друга «коктейли Молотова». На лицах были злость и ожесточение. «Шелест» смотрел на меняющиеся сюжеты и пытался найти ответы на три вопроса.

«Безусловно, виновником трагедии на Украине были американцы», — размышлял «Шелест», отвечая на первый вопрос.

На вопросы «Почему я не там? Где сейчас мои товарищи, уехавшие в Киев с мирной колонной добровольцев всего Юго-Востока, представляющих сторонников президента Украины в Антимайдане?» он ответить не мог.

Вспомнился тот январский день 2014 года, неожиданный звонок бывшего коллеги. Самому звонку Сани и теме беседы «Шелест» значения не придал.

«Мы едем в поддержку президента», — запомнилась ключевая фраза.

Тогда «Шелест» с иронией отнесся к этому наивному предложению, отказавшись от поездки. После ухода из «конторы» о нем забыли. Дисциплина, выработанная годами, превратилась в образ жизни. «Шелест» тренировался и ждал.

Судьба, как бы играя, пыталась еще раз предоставить «Шелесту» шанс уехать в Киев, но тогда «Шелест» этого не понял. В тот день он летел в спортзал. Завернув за угол административного здания, натолкнулся на кучно стоявших людей. Одинаково одетые, в бело-голубых одеждах цвета «Партии регионов». Люди собрались возле человека, составляющего списки, выкрикивали свои фамилии, адреса, места работы. Желающих оказалось много.

«Чувствуется организация», — мелькнуло в голове «Шелеста».

Неожиданно из толпы его окликнул мужской голос. Голос был до боли знаком. «Шелест» остановился, покрутил головой, разыскивая в толпе незнакомца.

— А ты что, тоже в Киев едешь? — «Шелест» сзади услышал голос того, кто минуту назад его окликнул.

Обернувшись, «Шелест» увидел Саню. Не задав лишних вопросов, «Шелест» пожал собеседнику руку, посмотрел пристально в глаза и произнес:

— Да нет, я в спортзал.

Лицо собеседника изменилось, на нем появилась досада.

— Эх, жаль, а то бы вместе, когда еще представится такая возможность достопримечательности Киева посмотреть…

Саня еще что-то говорил, но «Шелест» его не слушал, рассматривая собравшихся людей. Многие стояли семьями, с детьми. В руках шарики, плакаты, транспаранты, флаги. Это была мирная акция в поддержку президента Украины. Здесь собрались люди, которые хотели высказать свое мнение о сближении с братским народом России и невступлении Украины в Евросоюз и НАТО.

Почему-то вспомнился девяносто второй год: Крым впервые попытался уйти в Россию. Именно тогда власть Украины подавила волеизъявление крымчан, не дав сбыться заветной мечте, и вот теперь второй раз…

Размышления «Шелеста» прервал голос о чем-то говорившего товарища.

— Так, может быть, с нами?..

«Шелест» минуту поколебался, но, приняв окончательное решение, отказался.

— Ладно, удачи тебе, — произнес Саня, пожав руку «Шелесту», развернулся и пошел в автобус.

«Шелест» посмотрел вслед удаляющемуся товарищу и тихим голосом произнес:

— И тебе, Санек, удачи.

Смеющиеся люди заходили в автобусы. Они верили, что эта мирная поездка безопасна и ничего страшного с ними произойти не может. Люди верили местной власти, организовавшей эту поездку в поддержку президента Украины. Автобусы выстроились в колонну, водители сигналили, колонна медленно двинулась, увозя людей навстречу своей судьбе.

«Шелест» смотрел на удаляющуюся колонну. В какой-то миг его сердце тревожно заныло в предчувствии беды. В тот момент никто и предположить не мог, что для многих это будет поездка в один конец.

******************************************************************

Ответ на второй вопрос был банально прост. «Шелест» никому не верил. Он ушел из системы, не уважал президента Украины за коррупцию, которую тот допустил в стране, сделав ее системой в системе. По сути, из-за тотальной коррупции «Шелест» и ушел из «конторы». Это была одна из главных причин принятого им решения. Ему не за что было поддерживать президента Украины.

Размышления «Шелеста» прервал голос диктора и сменившаяся картинка в телевизоре. Показывали Мариинский парк, где вооруженные нацисты, окружив площадь, напали на лагерь сторонников президента. Летели «коктейли Молотова», загорелись палатки. Мирных людей избивали палками, битами, прутами, разрывались шумовые гранаты. Падающие тела, крики, плач. Сторонники президента пытались оказать сопротивление, но безуспешно. Применение стрелкового оружия со стороны нацистов изменило ход сражения.

Спасая детей, люди разбежались, отступив к стоящему неподалеку «Беркуту». Мариинский парк, где расположились сторонники президента, опустел. Горящие палатки, разбросанные вещи, флаги, бело-голубая атрибутика партии «Регионы». Грустный голос диктора и лежащее бездыханное тело, попавшее в ракурс камеры, дополнили удручающую картину.

Сжав кулаки, «Шелест» со злостью смотрел в экран, жалея, что нельзя отмотать время назад… Где-то там гибли его друзья.

******************************************************************

Ответ на третий вопрос: «Что теперь?» — пришел сам собой. Допив кофе и выключив телевизор, «Шелест» принял решение.

«Необходимо выходить на улицу».

Глава 2

Безысходность

— 1 —

Украина, Автономная Республика Крым, Симферополь, 22 февраля 2014 г.

Этот день «Шелест» запомнил навсегда, как, впрочем, и последующие. Это были дни злости, страха, ультиматумов, схваток противоборствующих сторон, каждая из которых отстаивала свою правду. Это были дни принятия решения теми, кто, рискуя своей жизнью, поднял знамя борьбы за свободу, свою независимость, вступил в борьбу с фашизмом, захлестнувшим Украину, надвигающимся на его Родину, отстаивая будущее своих детей, борясь за существование Русского мира. Эти дни навсегда войдут в историю как возвращение его Родины, Крыма, в родную гавань — Россию. Но в тот день об этом еще никто не знал. Люди были в неведении, испытывали неуверенность в завтрашнем дне, не понимали, что впереди, и не знали, как им быть и что делать.

В тот день интуитивно люди выходили из домов и тянулись к центру города. Не исключением был и «Шелест». Приняв решение, он направился в центр, еще не подозревая, как скоро судьба, подготовившая ему испытания на витке исторических событий, кардинально изменит его жизнь.

Выйдя из дома и пройдя сквозным двором, «Шелест» оказался на улице, ведущей к троллейбусной остановке. Хотя стрелки на часах показывали 11:00, на остановке не было ни души. «Шелест» остановился в ожидании транспорта. Время шло, а транспорта не было. «Шелесту» казалось, что какая-то сила не давала ему достигнуть конечной цели. Переминаясь с ноги на ногу, он поднял голову в надежде на чудо. Затянувшееся тучами небо, сырость, от которой он промерз до костей.

«Да, зима в этом году не отличается от других, — размышлял «Шелест», — плюсовая температура, растаявший снег, превратившийся в грязь и слякоть. Твою мать, — выругался он, посмотрев на часы, — пора идти».

Перейдя проезжую часть, «Шелест» решительно углубился в парк.

— 2 —

Парк, расположившийся в центре города, по сути, соединял два района. Знающий это человек мог пешком легко перемещаться из одного района в другой, сокращая расстояние и экономя время.

«Шелест» любил этот парк еще со времен службы в «конторе». Уединенные места, неприметные кафе. Озеро, по которому двигались лодки и катамараны, плавали гуси и горделивые белоснежные лебеди. Здесь, перепроверившись, ты мог провести оперативные мероприятия, встретиться с агентом. Сама обстановка располагала к доверительной беседе с источником. Здесь, в гуще зелени, можно было затеряться, укрывшись от ненужных взглядов. В парке можно было даже уйти от «наружки». Но сейчас «Шелест», пытался наверстать упущенное время. Он сокращал расстояние, направляясь к своей цели.

Чем ближе «Шелест» подходил к центру, тем понятнее ему становилось, почему не ходил общественный транспорт. Улицы были перекрыты. К центру отовсюду стекались люди. Разглядывая прибывающих, «Шелест» обратил внимание, что у многих в руках цветы. У памятника Ленину, на ступеньках, «Шелест» увидел представителей власти. Кто-то горячо выступал, подняв руку и грозя кому-то кулаком и проклиная мировой капитализм, агрессию Запада и фашистский переворот в Киеве.

От неожиданно раздавшегося сигнала толпа расступилась, и к площади Ленина медленно подъехала и остановилась колонна автомобилей. Похоронный автобус и машины сопровождения.

Двери автобуса открылись, и из него вынесли два гроба. Из машин сопровождения вышли сотрудники «Беркута» и внутренних войск. По их виду «Шелест» понял, что эти люди чудом ушли от того кошмара, захлестнувшего Киев. Раненые, усталые, изможденные в боях, но не побежденные.

«Шелест» пробегал глазами от одного к другому, выискивая знакомые лица. Кто-то хромает, у кого-то перевязана голова, у кого-то на перевязи висит рука. Построившись в колонну, траурная процессия медленно направилась к зданию театра. «Беркутовцы» шли, понуро опустив головы. Со стороны казалось, что идущие стеснялись поднять головы и посмотреть людям в глаза. При виде удручающей картины толпа загудела. Неожиданно раздался крик:

— Слава героям! Слава «Беркуту»!

Сканируя и хлопая в ладоши, люди выкрикивали:

— Молодцы! Молодцы! Слава героям! Слава крымскому «Беркуту»!

«Беркутовцы», подняв головы, гордо смотрели в глаза окружающим их людей. По их щекам текли слезы. Это были слезы горечи, досады, радости. Теперь они точно знали: народ с ними.

А толпа все скандировала и скандировала:

— Слава крымскому «Беркуту»!

Крики становились все громче и громче, и чем больше толпа скандировала «Слава „Беркуту“», тем увереннее были «беркутовцы», понимая, что они не одиноки в дальнейшей борьбе с фашизмом. В их глазах «Шелест» видел злость, решимость.

Неожиданное «Привет» вывело «Шелеста» из раздумий. Перед «Шелестом» стоял «Тринадцатый».

— Привет, — машинально произнес «Шелест», пожав тому руку.

— Чем занимаешься?

Вопрос был неопределенный, и «Шелест», пожав плечами, ничего не произнес.

— Завтра приходи к «пентагону», намечаются великие дела.

— «Шелест» в знак согласия кивнул и вдруг задал вопрос:

— А ты не знаешь обстоятельств гибели наших?

«Тринадцатый» задумался и с досадой произнес:

— Вчера борт с Киева прилетел, наших много раненых привезли, в общем, «Шелест», это война и это первые потери наших товарищей, — указав на погибших, «Тринадцатый» продолжил. — Один — прапорщик из крымского «Беркута», защищали антимайдановцев в Мариинском парке от нациков. Говорят, там бойня была страшная, наши им неслабо насыпали. Второй — старлей с ВВ, кажется, на площади Независимости его подстрелили.

«Шелест» молчал, уйдя в себя и размышляя о грядущей гражданской войне.

— А вообще, наши «беркутовцы» молодцы, из города с боем прорвались.

Голос «Тринадцатого» вернул «Шелеста» к реальности.

— С каким боем? — задал вопрос «Шелест», с удивлением глядя на «Тринадцатого». — На одном из блокпостов автобус наших «беркутовцев» попытались остановить и разоружить. Наши, не останавливаясь, с ходу открыли по фашистам огонь, прорвали заслон и вырвались из ловушки. Жаль только, что они стреляли над головами, а не по этим мразям.

В голосе «Тринадцатого» чувствовалась досада. «Шелест» хотел что-то уточнить, но не успел. «Тринадцатый» в гневе перешел на избиение крымских антимайдановцев, остановленных бандеровцами на Корсунь-Шевченковском блокпосту, о сгоревших заживо людях в горящих автобусах, о пропавших, рассеянных по черкасской степи крымских патриотах.

«Шелест», слушая «Тринадцатого», наблюдал за непрекращающимся потоком людей, идущих к театру. Неся цветы, они отдавали последнюю дань памяти тем, кто погиб за их независимость. «Шелест» понял: это были первые шаги крымчан в борьбе с коричневой чумой и первые потери.

Борьба только начиналась. Это понимали все, как сторонники Русского мира, так и сторонники Запада, к которым относились крымские татары. Дальнейшие события подтолкнули сторонников Русского мира к решительным действиям.

Глава 3

Безумие

— 1 —

Украина. Автономная Республика Крым, Симферополь, 23 февраля 2014 г.

«Шелесту» казалось, что эта ночь не пройдет никогда. Предчувствие чего-то, тревога не давали заснуть. То ли от погоды, то ли от бессонницы болела голова, став чугунной. Он выругался, в очередной раз включив телевизор и переключая каналы. Неожиданно «Шелеста» привлекла фраза диктора: «Президент исчез, место его нахождения неизвестно».

«Шелест» усмехнулся. «Да, крысы бегут с корабля, и в такой-то день» — пронеслось в голове.

Подняв руку, «Шелест» посмотрел на часы. Стрелки давно перевалили за полночь. Двадцать третье февраля. Вспомнились боевые товарищи, командир, награждения достойных и, конечно же, концерт. Для «Шелеста», как и для тех, чьей Родиной был СССР, этот день был святым. После предательства элиты и руководства страны его Родина прекратила свое существование, но праздник для всего постсоветского пространства остался. Этот день для всех стал Днем защитника Отечества.

— Да, были времена, — с тоской в голосе произнес «Шелест», обращаясь в пустоту к кому-то невидимому.

Фраза диктора «Созданы группы по розыску президента» вернула «Шелеста» к реальности. По телевизору показывали загородную дачу президента, роскошные апартаменты, интерьер, обильно украшенный золотом По телевизору показывали результат явной узаконенной коррупции, ставшей реальностью и образом жизни для тех, кто разделил его страну на богатых и бедных.

— Вот твари, — «Шелест» в очередной раз выругался, переключив телевизор на другой канал. По каналу показывали дешевенький американский боевик. «Шелест» сплюнул и переключил на политический канал.

«Вот и до нас война докатилась», — размышлял он, просматривая политическое шоу. Сыпались вопросы: «Как это случилось? Кто виноват?». На экране политики на повышенных тонах обвиняли друг друга в происходящем. Кто-то винил президента в слабости, в нерешительности. Затронули коррупцию. Диктор сбивал накал страстей, успокаивая выступающих.

«Шоу есть шоу, — размышлял «Шелест», глядя в телевизор, — а ведь действительно после развала СССР Украина — единственная страна на постсоветском пространстве, которой удалось избежать потрясений, и вот теперь… Неужели коррупция была тем механизмом, устраивающим всех: и элиту, и простых людей?»

Меняясь, президенты укрепляли коррупцию во всех эшелонах власти. Выстроились определенные схемы, где одни давали воровать и жить другим. Прикрывая других, они закрывали глаза на то или иное, получая за это блага. Система сделала так, что люди сами несли блага тем или иным должностным лицам. И чем выше был чиновник, тем больше ему несли. Для элиты это стало нормой и образом жизни. В стране из года в год ничего не менялось, пока в эту идиллию не вмешалась политика.

«Шелест» выключил телевизор, лег в кровать.

«Это война», — крутилось в голове.

Засыпая, «Шелест» вспомнил фразу «Тринадцатого»: «Завтра встреча возле «пентагона», намечаются великие дела».

— 2 —

«Пентагоном» называли белоснежное пятигранное здание в центре города, где заседала Государственная дума Автономной Республики Крым. Его начали строить в восемьдесят седьмом году, и к началу девяностых оно представляло сплошную сеть подземных ходов, внутренних лабиринтов, потайных комнат, оборудованных системой жизнеобеспечения, спортзалов, комнат для тех, кто, оказавшись в окружении, будет вести бой.

Под всем зданием проходил подземный переход, соединяющий его с Совмином и выходящий где-то в центре с другой. Прочные колонны, выполняющие функции лифтов, спускающих людей и грузы вниз, фонтанчики, выполняющие функцию фильтров для очищения воздуха внутри здания, толстые стены. Все это представляло единую систему жизнеобеспечения для находящихся внутри.

Глубоко уходящее под землю здание могло выдержать длительную осаду. Став монолитом, оно вписалось в ландшафт сквера Победы, в центре которого красовался танк Т-34, первым ворвавшийся в Симферополь в апреле сорок четвертого, храм Александра Невского с золотыми куполами, красота и величие которого возвышались над мирской жизнью, улицы, уходящие в разные от «пентагона» стороны, по которым когда-то ходили великие мира сего. Старинные дома, представляющие историческую достопримечательность города, дополняли картину красоты и гармонии.

******************************************************************

Чем ближе «Шелест» подходил к центру города, тем сильнее нарастало предчувствие тревоги. Пока он не мог понять причин беспокойства, но интуиция подсказывала, что сегодня будет необычный день.

Как и вчера, центр города был перекрыт людьми. Серость, сырая погода. Так же, как и вчера, не ходил транспорт. Но сегодня что-то было не так. Сегодня не было цветов и выкриков «Слава крымскому „Беркуту“!». В воздухе витала напряженность, кардинально отличающаяся от вчерашнего дня. «Шелест» всматривался в окружающих его людей. Их поведение, лица и эта… нерусская речь.

«Татары», — пронеслось в голове у «Шелеста».

Крымские татары… и что-то еще отличало этот день от вчерашнего. Магазины. Опущенные роллеты, закрытые двери неработающих магазинов и отсутствующие на улицах русские. Татары не просто растекались по улицам города в преддверии стихийного митинга. Организованные группы молодежи, возглавляемые старшими, перекрывали перекрестки, контролируя подходы к площади Ленина.

Наблюдая за толпой, «Шелест» обратил внимание, что у многих из молодежи в руках палки, металлические пруты, которые те пытались неумело замаскировать. В их поведении чувствовалась агрессия. Тысячи татар со всего Крыма в одну ночь съехались к Симферополю и с утра заполонили улицы города.

Читателю может показаться, что автор преувеличивает, а если нет, то как такое может случиться? За одну ночь тысячи татар заполонили спящий город? Ответ на это лежал на поверхности жизни. Строгая дисциплина в их рядах, создание незаконной организации «Меджлис»*, бесконтрольность спецслужб за деятельностью организации, заигрывание с татарами местной власти всех уровнях и тотальная коррупция. С приходом татар в Крым они медленно, но уверенно заполняли все ветви власти.

И еще был один секрет. Татары контролировали городской и межрайонный общественный транспорт перевозок пассажиров. Имея хорошо налаженную схему связи между ячейками организации, «Меджлис»* по первой команде старейшин за ночь мог выставить от десяти до тридцати тысяч бойцов.

Ко времени событий, которые описывает автор, «Меджлис»* представлял силу, координируемую из Турции и Украины. Турция, чувствовавшая слабость Украины, имела свои интересы в Крыму. В свою очередь, Украина хорошо помнила, как в девяносто втором крымские татары помогли им подавить волеизъявление крымчан вернуться в Россию. Заигрывая с татарами, меняющаяся на Украине власть, не заметив, дала возможность татарам превратиться в сильное движение, управляемое извне и неподконтрольное «центру». Теперь те, кто захватил власть на Украине, надеялись использовать эту силу в Крыму в своих целях, против Русского мира.

В эти дни крымская карта разыгрывалась не только Украиной, но и теми, с кем сражались наши деды и прадеды, не давая уничтожить Русский мир и православие.

«Шелест» смотрел на это людское море татар, скандирующих:

— Аллах акбар!

«Теперь пришла и наша очередь за Русский мир постоять», — размышлял «Шелест», продвигаясь к трибуне. Вчера с этой трибуны выступал Могилев, а сегодня?

«Шелест», протиснувшись к трибуне, рассматривал ораторов. Человек маленького роста, со сморщенным лицом, рядом холеный бородач в каракулевой шапке, несколько старцев, представляющих общины других городов.

Громко звучала татарская речь. Бородач, выступая, кому-то грозил кулаком. Толпа в поддержку оратора громко скандировала, выкрикивая:

— Аллах акбар! Ин ша Аллах!

Голубые и сине-желтые флаги, развевающиеся над толпой, говорили о решимости собравшихся у памятника Ленину. Громкое «Аллах акбар» заглушало очередного оратора.

«Шелест» всматривался в стоявших на трибуне, пытаясь определить их личности. 

«Мустафаев, Рефатов, лидеры „Меджлиса“*, — мелькнуло в голове, — остальные незнакомы. А где же наши?»

В голове крутились разные мысли. «Пентагон», нужно идти к «пентагону». Протискиваясь сквозь толпу, «Шелест» направился туда, где были русские.

— 3 —

То, что он у своих, «Шелест» понял по патриотической, праздничной музыке, раздававшейся из динамиков, установленных возле колонн «пентагона». Патриотические песни, мелодичная русская речь. Здесь веяло миром и не было агрессии. Для «Шелеста», контраст был очевиден. И еще «Шелест» обратил внимание, насколько русских было мало.

******************************************************************

«Тринадцатого» «Шелест» приметил сразу. Тот, стоя на ступеньках перед «пентагоном», раздавал кому-то указания. К нему то подходили, то отходили. Вскоре перед «пентагоном» появились столы.

«Один, второй, третий, четвертый».

Столы расставляли друг от друга на определенном расстоянии. Вынесли невесть откуда взявшиеся автоматы, положили их на столы. Кто-то объявил конкурс на сборку и разборку, огласили приз за лучший результат. К столам потянулись желающие, молодые и в возрасте мужчины. Каждый хотел испытать себя в деле. «Шелест» с удивлением смотрел на эту «Зарницу».

Неожиданно, отведя глаза от очередного «спортсмена», «Шелест» увидел «Тринадцатого». Тот стоял с седоватым, коротко стриженым, высокого роста мужчиной, о чем-то разговаривая. Интенсивность разговора не позволила «Шелесту» подойти к говорящим. Наконец-то разговор окончился, и седоволосый, развернувшись, ушел в «пентагон».

— А, привет, — произнес «Тринадцатый», увидев «Шелеста» и протянув тому руку. — Пришел, молодец, присоединяйся.

— Это кто? — задал вопрос «Шелест», указав на собеседника «Тринадцатого», скрывшегося в здании. — Лицо что-то знакомое.

— Это «Феникс», — произнес «Тринадцатый», — о нем потом, мы ополчение формируем для борьбы.

«Шелест», недослушав «Тринадцатого», резко произнес:

— Ты в курсе, что возле памятника Ленину происходит? А вы здесь «Зарницу» устроили, сборка, разборка автоматов.

«Тринадцатый» нахмурился.

— Да, мы в курсе, что весь центр города занят татарами, их намного больше, чем нас, мы пока не организованы, у нас мало людей, если мы сейчас с ними зацепимся, то… — «Тринадцатый» сделал паузу. — Они город зальют кровью, они этого только и ждут, мы тянем время, — с досадой закончил «Тринадцатый».

Теперь «Шелест» понял маневр тех, кто собирал ополчение.

— Так ты как, с нами? — неожиданно задал вопрос «Тринадцатый».

«Шелест» кивнул в знак согласия.

— Тогда давай ко мне в четвертую роту. — «Тринадцатый» указал на стол, за которым находился парень, составляющий списки добровольцев. — Ты туда, а мне еще по делам, увидимся.

«Тринадцатый» скрылся за «Фениксом», а «Шелест» направился к столу, туда, где формировалась четвертая рота ополчения.

******************************************************************

Парня, к которому подошел «Шелест», звали Андреем. Выше среднего роста, крепкого телосложения. На вид лет тридцати. Поздоровались по-свойски, как будто бы знали друг друга давно.

— Привет, моя фамилия… — «Шелест» произнес свою фамилию, имя, отчество, адрес проживания. 

Андрей выводил красивым почерком данные «Шелеста».

— Где служил? — последовал стандартный вопрос.

Не задумываясь, «Шелест» ответил. 

Андрей присвистнул.

— Давай ко мне замом, я по контракту в морской пехоте под Севастополем служил.

«Шелест» усмехнулся, глядя на Андрея. Замом так замом. Рассматривая парня, «Шелест» неожиданно задал вопрос:

— А кто командир роты?

Ответ на этот вопрос «Шелест» знал, но ему было интересно, что ответит Андрей. Тот, призадумался и выдал то, что подтвердило слова «Тринадцатого».

— Роты формируются, ничего не понятно, командиры рот меняются буквально каждые пять минут, недавно командиром был «Патриот», потом он стал командиром третьей роты, а командиром четвертой стал, — и Андрей назвал «Тринадцатого».

— Ну а ты командир чего? — задал вопрос «Шелест».

— Я командир первого взвода четвертой роты.

— Понятно, — произнес «Шелест» и через минуту добавил: — Ну что, Андрей, давай формировать роту.

— 4 —

Музыка и проводимая «Зарница» сделали свое дело. Русских прибывало все больше и больше, они наполняли сквер Победы. Не подозревая об опасности, люди семьями шли на звук музыки в преддверии празднования Дня защитника Отечества. Веселые лица, детский смех. Появилась процессия, идущая к танку, красные знамена, развевающиеся на ветру, торжественная речь памяти павшим за освобождение Родины, возложение цветов.

Стоя у стола и наблюдая за людьми, «Шелест» выделял тех, чьи глаза сверкали ненавистью и злобой.

«Разведка, — пронеслось в голове «Шелеста», — вынюхивают, высматривают, прикидывают силы, готовятся нанести удар».

Рассуждая, «Шелест» и предположить не мог, насколько был прав. Город был в шаге от кровопролития. Однако татары на русских в этот день не пошли.

******************************************************************

«Шелеста» вывел из раздумья раздавшийся позади голос «Тринадцатого»:

— Как у нас дела продвигаются?

— С Божьей помощью, — ответил «Шелест», развернувшись к «Тринадцатому».

Подойдя к столу, за которым сидел Андрей, «Тринадцатый» взял списки.

— Хорошо, продолжайте прием добровольцев, нам необходимо догнать третью роту.

Именно там, где находилась третья рота, собирали и разбирали автоматы. Стол обступили бравые парни. Один за другим они подходили, брали автоматы, клацали затворами, включался секундомер. Смех у стола говорил о том, что кто-то не уложился во времени, и все начиналось сначала.

Рассматривая парней, «Шелест» обратил внимание, что многие ополченцы этой роты в тельняшках и беретах.

«До боли знакомое лицо, неужели это…»

— «Патриот», ты?

Мужчина по позывному «Патриот» обернулся. Увидев «Шелеста», он улыбнулся, обнялись, поздоровались, протянув друг другу руки.

— Ты где, ты как? — сыпались вопросы.

— Я командир третьей роты, — произнес «Патриот», рукой указав на стоящих неподалеку крепких парней. — А ты где?

«Шелест» рукой указал на стол, за которым восседал Андрей, записывая добровольцев.

— В четвертую записался.

— А, понятно, давай к нам, — неожиданно произнес «Патриот».  — Наша рота состоит только из десантуры.

«Шелест» усмехнулся, но вежливо отказался.

— Ладно, давай, еще увидимся, — произнес «Патриот», уходя к своей роте.

Общаясь с «Патриотом» «Шелест» видел, как нервничал «Тринадцатый», наблюдая за их беседой.

— Что он хотел? — задал вопрос «Тринадцатый»

— Переманивал в третью роту, — произнес «Шелест».

«Тринадцатый» выругался.

— А ты?

«Шелест» посмотрел «Тринадцатому» в глаза и уверенно ответил:

— Остаюсь с тобой.

Медленно, но уверенно четвертая рота ополчения пополнялась добровольцами, догоняя по численности третью роту. Разного возраста, простые работяги, записавшись, они строились возле «Шелеста», с негодованием обсуждая события последних дней в Киеве.

Вновь прибывших «Шелест» выстраивал по отделениям. Назначая командиров, исходил из их жизненного опыта и службы в армии.

Неожиданно к столу подбежал среднего роста мужчина кавказской внешности. Бегающие глазки, наглый вид.

— Я Рубен, кто тут старший?

Таких «Шелест» терпеть не мог. Он не раз сталкивался с подобной категорией людей. Хитрость, наглость, самоуверенность. Как правило, от таких людей ничего хорошего не жди. Подставят — и не заметишь.

«Шелест» внимательно рассматривал стоящего перед Андреем типа.

«Вид „гуся“, барыги, — мелькнуло в голове у «Шелеста». 

Андрей, показывая на «Тринадцатого», что-то произнес.

«Как быстро меняется человек,  — размышлял «Шелест», наблюдая за Рубеном. — Куда-то пропала его наглость и самоуверенность, этот заискивающий взгляд».

«Тринадцатый», одернув наглеца, указал тому на место расположения роты.

— Станьте в строй.

«Шелест» видел, как молниеносно поменялось лицо кавказца. Заискивание сменила злость.

В этот день Рубен к роте так и не подошел. Бегая от стола к столу, он собирал информацию, постепенно выходя на «Феникса». Рубен рвался к власти.

— 5 —

Во второй половине дня перед «пентагоном» выстроились одна за другой роты ополчения. Первая, вторая, третья. Еще сырые, но все же роты, в которых собрались люди, независимо от национальности, единые духом в борьбе с фашизмом, надвигающимся на их Родину.

Особое внимание «Шелеста» привлекла женская рота. В этих женщинах была дисциплина, слаженность. Молодые и в возрасте, выстроившись по отделениям, они стояли правильным прямоугольником, слушая командира. «Шелест» подошел к роте, прислушиваясь к стоявшему перед ротой оратору.

— Повязка накладывается…

В роте шла медицинская подготовка. Через плечо у некоторых добровольцев висели санитарные сумки с красным крестом на белом фоне. «Шелест» остановился возле женщин, вслушиваясь в тему занятий, разобрав «Ожоги и оказание первой медицинской помощи», слегка удивился. Но по мере рассказа «Шелест» понял: костяк роты — те, кто только что, вчера, чудом вырвались из Корсунь-Шевченковской мясорубки.

«Решительность, — пронеслось в голове «Шелеста»,  — в их глазах блеск решимости бороться».

Рассматривая стоящих перед ним женщин, «Шелест» вдруг понял: эти могут дать фору многим здесь присутствующим мужчинам. То, что он услышал дальше, повергло его в шок.

******************************************************************

Избиение нациков в Мариинском парке закончилось к вечеру. Опустевший лагерь антимайдановцев, догорающие палатки, лежащие в парке бездыханные тела, где-то еле-еле слышен стон раненых. Быстро опустившаяся темнота развела противоборствующие стороны.

Еще вчера, вдохновленный чувством патриотизма, Саня выехал в Киев, а теперь стоял, рассматривая последствия дневного сражения. Он был в шоке от произошедшего и вспоминал, как все начиналось. Быстрая езда, патриотические песни. Бодрое, приподнятое настроение земляков. Киев, Мариинский парк, быстро сооруженный лагерь.

«Почему здесь? Кто дал команду? — крутилось в голове Сани, вслушивавшегося в стоны людей, оставшихся в парке. — Да это теперь и неважно».

Саня анализировал ситуацию, перед глазами у него промелькнул тот день. Радостные земляки, занятые каждый своим делом. Кто-то готовит еду у костра, кто-то охраняет периметр лагеря. Детский смех, раздающийся внутри лагеря, развевающиеся флаги и транспаранты в поддержку президента, неожиданно появившиеся как бы ниоткуда разведчики «правосеков». 

Кто первый начал эту бойню, доселе неизвестно. В лагерь антимайдановцев полетели дымовые и звуковые гранаты. Крики детского страха раздались над лагерем Мира. Охрана жестко приняла нападавших по периметру лагеря. Выбегающие из палаток люди в панике, не понимая, что происходит, метались по парку, пытаясь организовать оборону лагеря.

Сражение с каждой минутой разгоралось все сильнее и сильнее. К «правосекам» подошло подкрепление. В воздухе раздались выстрелы, летели «коктейли Молотова». Под превосходящими силами «правосеков» охрана отступала внутрь лагеря, пытаясь зацепиться, выиграть время, дать возможность женщинам и детям покинуть место смерти. Лагерь пылал. Казалось, в этом полыхающем аду не выжить никому.

— Все сюда, все сюда! — Саня все отчетливее и отчетливее слышал спасительные крики. Кто-то, невидимый в огне и дыму, призывал антимайдановцев отходить к спасительному месту, пока невидимому, но внутренне ощущаемому всеми.

«Наши», — мелькнуло в голове Сани.

Из густых клубов черного дыма показалась фигурка «беркутовца». Один, второй, третий. Из дыма они появились, как ангелы, несущие одним жизнь, другим смерть. Неожиданно раздавшиеся автоматные очереди внесли смятение и хаос в ряды атакующих «правосеков». Казалось, еще немного — и победа у них в руках. Теперь крымский «Беркут» спасал своих. И никакие приказы не применять оружие не могли их остановить.

«Правосеки» пытались оказать сопротивление. Укрываясь за деревьями, кто-то из них вяло отстреливался, не понимая, где свои, где чужие, кто-то бежал, пытаясь уйти от града пуль, несущих смерть. Трагедии добавляли густые клубы черного дыма, охватившего весь лагерь. В этот день победа была за крымским «Беркутом». Спасенные земляки и больше двадцати убитых «правосеков», тела которых лежали в разных концах антимайдановского лагеря.

— Ночью принято решение формировать колонну, гражданских из Киева выводить, — произнес старший «Беркута».

Многих мужчин Антимайдана эта новость ввела в шок.

— Это предательство!

— А как же вы?

— Что с вами будет?

С разных сторон на старшего крымского «Беркута» сыпались вопросы. Ободренные успехами победы люди отказывались покинуть земляков, которые, оставшись, будут умирать за них.

— Мужики, на вас женщины и дети, вопрос закрыт.

Еще долго шли дебаты, но волевое решение «Центра» привело всех к разуму.

— Мы сразу за вами, нам здесь делать больше нечего, нас «слили», — успокоили антимайдановцев. 

Крымчане готовились к выходу.

******************************************************************

Колонна из восьми автобусов двигалась по пустым улицам Киева. Семь автобусов с мирными людьми в сопровождении автобуса внутренних войск. Колонна растянулась. Поворот, еще поворот. Улица за улицей. Колонна шла домой. Вот окраина города, замелькали дома частного сектора.

В автобусе, где находился Саня, стало весело, напряжение ушло. Люди радостно обсуждали детали боя. Вспоминали страх и победу. Кто-то хвастался трофеями. Каски, дубинки, щиты четырнадцатой сотни, отобранные на поле боя у поверженного противника. Саня слушал земляков, и от предчувствия чего-то опасного сердце заныло. Что-то не отпускало. Он поглядывал раз за разом в окна автобуса, Сане казалось, что за ними кто-то наблюдает, и что все как-то просто. В этот момент он и предположить не мог, насколько недалек от истины.

Растянувшись, колонна вышла из города и устремилась на юг. Казалось, опасность позади, люди вырвались из смертельных объятий, но как же все ошибались. Крымчане медленно направлялись в смертельную ловушку, из которой многие не выйдут никогда.

******************************************************************

Чье-то «Ну что, вроде вырвались» прервало размышления Сани. Он обернулся на реплику и увидел пожилого мужчину лет шестидесяти.

— Что? — задал вопрос Саня.

— Говорю, вроде вырвались, — произнес мужик. — Киевскую область прошли, в Черкасскую зашли. 

Саня молча кивнул, отвернувшись от мужика к стеклу и всматриваясь вдаль.

******************************************************************

Первый блокпост прошли с ходу, буквально разметав перекрывших движение людей. Крымские праздновали победу, ободренные очередным успехом.

— Этого возьмем с собой, потом отпустим.

Возражать землякам Саня не стал, хотя и подумал, что это перебор. Почему? Он и сам объяснить это не мог. Усталость, стремление скорее выйти и дойти как можно быстрее домой. «Да, в конце концов, прокатится с нами, отпустим». Саня смотрел на задержанного местного жителя.

— Я… я… я… с… с… с… — мужик от страха не мог выговорить ни слова.

— Давай в автобус, ты наша страховка, — раздался чей-то голос.

Местный мужик кричал и упирался, не желая заходить в автобус.

— Да давай ты! — резкий удар в солнечное сплетение переломил мужика пополам, заставив замолчать. Минута — и мужик в автобусе.

Колонна двинулась. Еще долго бегали по дороге местные жители в бессилии, не имея возможности помочь земляку. Голосили женщины села, обращаясь к старшему блокпоста.

— Все будет хорошо, — успокаивал баб старший местного ополчения, — далеко не уйдут.

Набрав номер телефона, он произнес:

— Они взяли нашего, идут в вашем направлении.

Время для многих крымчан пошло вспять.

******************************************************************

Очередной блокпост для антимайдановцев стал полной неожиданностью. Выстроенные зигзагообразно препятствия из резины напоминали баррикаду. Здесь было огромное количество агрессивно настроенных людей. В руках биты, палки, на лицах балаклавы. У многих охотничьи ружья. И все это перекрывало дорогу, мешало проезду.

Колонна остановилась, наблюдая за происходящим впереди. Саня достал телефон и набрал номер командира внутренних войск, сопровождавших антимайдановцев.

— Наши действия? — задал взволнованным голосом вопрос Саня.

— Не бойся, вопрос решим, если что, прорвемся, — услышал он в ответ.

Всматриваясь в количество людей и перекрытую ими трассу, Саня усомнился в словах собеседника.

«Где же мы находимся?» — Саня пытался определить место колонны. Вспомнилась табличка у развилки дороги — «Корсунь» и чуть далее табличка с наименованием населенного пункта Шевченково.

— Корсунь-Шевченковский блокпост, — вслух произнес он.

 — Что?

Саня обернулся и увидел того, кто затащил в автобус местного жителя.

Задержанный сидел молча, вжавшись в сиденье, и его взгляд… Теперь мужик был уверен на все сто, что его освободят.

Саня в предчувствии беды выругался и, не ответив на вопрос, повернул голову на звук первого автобуса, медленно начавшего движение к баррикаде.

Саня отчетливо видел, как автобус остановился, его обступила толпа, двери открылись, впустив внутрь местных. Вот вышел старший группы сопровождения, подошел к высокому верзиле, по всей видимости, старшему местного ополчения. О чем-то долго говорили. Саня видел, как из автобуса один за другим вышли солдаты, как местные жители шмонали автобус, разыскивая что-то либо кого-то. По тому, как солдаты стали заходить в автобус, Саня понял, проверка прошла. Раздавшийся звонок командира группы сопровождения и тронувшийся автобус подтвердили умозаключение Сани.

— У нас все нормально, не бойся, мужики настроены не агрессивно, вопросы позадают, на наличие оружия проверят. — Собеседник отключил телефон. 

Саня видел, как автобус сопровождения медленно проехал «серпантин» из разложенной резины, выехал на открытое пространство, уходя от опасного места. 

Очередной автобус колонны обступили местные. Саня вышел из автобуса, направляясь к старшему местных, и в это время… произошло то, что привело к катастрофе. В открытую дверь автобуса выскочил задержанный местный.

— А-а-а! Хлопци, рятуйтэ.

Шок антимайдановцев и местных. Задержанный добежал до своих, задыхаясь, что-то пытался сказать старшему, указывая на автобус. Грозный рев, раздавшийся над толпой, миг — и разъяренная толпа рванула к автобусам.

— Цэ ти «титушки», що вбывалы наших у Маринскому парку.

Из одного из автобусов полетели щиты с надписями «14», каски, щитки и другая атрибутика «правосеков», доставшаяся крымчанам в виде трофеев после того боя.

— Твою мать, — выругался Саня,  — это конец.

Глядя на надвигавшуюся катастрофу, он понимал, что теперь жизнь каждого из крымчан была в руках Господа Бога. Избиение антимайдановцев началось и переросло в бойню.

******************************************************************

Летели камни, звучали выстрелы. Сыпались разбитые стекла. Антимайдановцы пытались оказать сопротивление, но это лишь больше злило нападавших. В ход пошли «коктейли Молотова». Автобусы загорелись. В панике люди выбегали из горящих автобусов и падали, пораженные палками и битами. Кто-то горел, падая, пытаясь сбить пламя и не обращая внимание на удары.

Крики, детский плач стояли над местом трагедии. И в этом хаосе огня уже никто ничего не понимал. Не было ни сострадания, ни жалости. Месть и азарт захватили разум нападавших.

Сане казалось, что это сон.

«Не может быть! Люди, что вы делаете?! Знакомая фигура… — пронеслось в голове. — Кто это?»

 Саня узнал бегающего между горящими автобусами мужика.

«Задержанный, да, это тот, задержанный ими мужик».

Тот, бегая, кого-то искал. Во взгляде ненависть. Теперь Саня понял: в этом хаосе мужик искал своего обидчика.

— Э, знайшов, — раздался его радостный крик,  — ось ця сука!

Крымчанина обступили, с силой поставили на колени.

— Ну що, тепер побачимо, хто кого. — С этими словами местный житель что есть силы наотмашь нанес удар своему обидчику палкой по спине. От удара тот упал лицом вниз. Удары сыпались один за другим.

— Прыпыныть,  — раздался голос старшего,  — та пиднимыть його.

Не в силах стоять, избитый висел на руках своих палачей. Избитое, опухшее лица. Сочащаяся из головы кровь. Почти не видно глаз.

— Жыты хочешь? — вопрос прозвучал с издевкой. 

Крымчанин еле кивнул.

— Тоди жры скло, будешь жыты. 

И, повернувшись к своим, добавил:

— Нагодуйтэ цю «титушку», хай покуштуэ смак свободы, а якщо ни — тоди... — Верзила сделал жест, однозначно показав, что нужно делать с «титушкой», если тот не захочет есть стекло.

А трагедия тем временем развивалась молниеносно, от автобуса к автобусу, неся горе и смерть. Сопротивляясь смерти, цепляясь за жизнь, антимайдановцы бежали куда глаза глядят, подгоняемые улюлюканьем, выстрелами. Теперь они были добычей, будто бы на охоте. Люди метались, падали. Кто-то вставал и бежал в открытое поле, в лесистую местность, пытаясь спастись. Кто-то из местных крикнул:

— Давай за нымы!

Подошедший старший остановил порыв.

— Хлопци, на такому морози ци роздягнути «титушки» и так здохнуть, давай до инших «титушек», перевирымо их, як воны кохають свою Батькивщину.

Проверка любви к своей родине была жесткой. Незнание гимна Украины на украинском языке многих привело к трагедии. Раздетые люди, стоя на морозе, наизусть учили гимн. Спорящих и несогласных тут же избивали, заставляя ползти через коридор позора. А местные, хихикая, глумились над обреченными людьми.

Плач женщин и детей вывел Саню из оцепенения.

«Нужно спасать остальных, последние автобусы еще не горят, сколько их? Один, второй, третий… — Саня насчитал три автобуса на ходу.. — Теперь, где водилы?»

Саня метнулся туда, где трагедия еще не начиналась и был шанс. В глаза бросился укрывшийся в овраге водитель, сбившиеся в кучу люди.

 — Давай в автобусы, будем прорываться! — заорал Саня.

В автобусы люди забегали один за другим. Кто-то прикрывал собой детей.

— Давай пошел, дави их!  — орал Саня.

Автобусы, рявкнув двигателями, один за другим рванули, набирая скорость, устремившись на разъяренную толпу. Крики, мат, раздавшиеся выстрелы. Стоны с обеих сторон.

— Всем вниз!  — голос Сани был на пределе.

Люди падали на пол, обхватив головы руками, спасаясь от падающего на них стекла. Автобусы, делая маневры и объезжая горящие машины, врезались в «серпантин» и на полной скорости, разметав толпу, выходили на открытую трассу.

Вот из смертельной ловушки вышел один автобус, за ним второй и… водитель третьего автобуса, получив пулю, уткнулся в руль. Автобус на скорости врезался в баррикаду, разметав резину. Крики радости местных разнеслись над местом трагедии. В автобус летели бутылки с «коктейлем Молотова». Молниеносно охваченный пламенем автобус, горящие внутри люди, крики радости и отчаяния — все слилось в единой вакханалии. Кто-то из обреченных пытался выскочить из смертельной ловушки, но в руках местных были длинные палки. Удары, тычки сыпались один за другим на тех, кто пытался покинуть горящий автобус.

Еще долго в ушах вырвавшихся из этого ада крымчан стоял ужас криков их умирающих земляков и прощальный гудок автобуса, раздававшиеся над полем Корсунь-Шевченковского блокпоста.

******************************************************************

Рассказ прервался. Люди, опустив головы, молча стояли, потрясенные услышанным. У многих по щекам текли слезы. «Шелест» смотрел на этих сильных духом женщин, вставших на борьбу со злом за будущее своих детей. Для себя он давно принял решение. Его час настал.

В наступившей тишине «Шелест» смотрел на молчаливо стоявших мужчин и женщин, принявших для себя решение: фашизму на их Родине не быть, чего бы то им ни стоило. И только хлопки развевающихся на ветру красных знамен нарушали тишину.

— 6 —

День подошел к концу. Праздные зеваки и татары расходились. Сквер и площадь Ленина опустели. Где-то по улицам еще бродили немногочисленные группы татар, рассматривая город. Перед «пентагоном» остались те, кто в историю войдут как ополчение Крыма.

Стройные ряды, стоящие впереди рот командиры и возвышающийся над всеми «Феникс». Все с замиранием слушали его голос, вслушиваясь в каждое слово, каждую фразу. «Феникс» пытался говорить спокойно, но в его голосе «Шелест» уловил нотку тревоги.

— Сегодня татары поставили нам ультиматум,  — произнес «Феникс»,  — они дали нам время — неделю, снести памятник Ленину и — сделал паузу, — все памятники советской и царской эпох.

«Феникс» недоговорил, по стройным рядам рот ополчения пронесся гул, крики:

— Не позволим, не дадим!

Кто-то вспомнил Сталина

— Не зря их Сталин в сорок четвертом из Крыма попер за предательство, сотрудничество с фашистами. Они еще тогда наших резали, сейчас все повторяется, предатели!

«Шелест», слушая «Феникса», разглядывал ряды ополченцев, сравнивая численность противоборствующих сторон.

«Татар на площади раз в шесть больше, и если бы дошло до схватки, то кровопролития не избежать, нам сегодня чудом повезло».

Из раздумий «Шелеста» вывел громкий и уверенный голос «Феникса»:

— Командирам рот определить со своими людьми способ связи и прибыть в штаб для координации действий.

По-военному звучали команды. Ополченцы подходили к командирам, обменивались телефонами и расходились. Все понимали: схватки не избежать, татары переступили красную черту.

ГЛАВА 4

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

— 1 —

Киев, американское посольство

В приемной посла сегодня было людно как никогда. Посетители уходили и приходили, решая различные вопросы. Но посол сегодня ожидал того, кто смог повторно воплотить в жизнь идеи демократии теперь на Украине, приблизив его страну еще на шаг ближе к дестабилизации России.

Посол усмехнулся. Почему-то вспомнился девяносто первый, развал и ликвидация СССР. Тогда этого никто не ожидал. Глиняный колосс рухнул в одночасье, неожиданно и быстро. Правда, этому способствовали долгие годы оперативной, подрывной и идеологической работы среди молодежи той, теперь не существующей страны. Жвачка, джинсы, битлы, порнография, материальная заинтересованность, вербовка лидеров — и вот рухнул Варшавский договор, а за ним и СССР. 

Усмехаясь, посол сравнивал ту и эту молодежь. «Да, этих жвачкой и порно не возьмешь, а вот формирование патриотизма на «бандеровской» идеологии, идентичности нации и ненависти ко всему русскому, воспитанному в новом поколении — это да».

Проект «Анаконда», по развалу СССР действовал и сейчас, только теперь вместо СССР врагом стала Россия, и на сегодня проект действовал успешно. Неожиданно для Америки и всего западного мира сидящая на двух стульях украинская власть рухнула, власть захватили неонацисты, исповедующие запрещенный во всем мире фашизм. И что-то с этим нужно было делать.

Послу вспомнился тот далекий сорок пятый, победа всего цивилизованного мира над фашизмом и … фашистские лидеры, вопреки здравому смыслу, скрывшиеся в Америке, создавшие блок НАТО. Сегодня, как и тогда, его страна идет на сближение с фашизмом, заигрывая со вновь появившимися лидерами.

Посол с досадой усмехнулся. «Да, на что только не пойдешь, чтобы уничтожить Русский мир, и все-таки мы тогда победили». От приятных воспоминаний посол усмехнулся, потирая руки.

Миловидный женский голос секретаря прервал его мысли.

— К вам «Люцифер».

******************************************************************

По ковровой дорожке шел мужчина среднего роста, на вид за пятьдесят, с неприятными чертами лица. Лысый, с маленькими глазками и мешками под ними, остро заточенные скулы и висящие щеки.

«Не хватает рогов, — подумал посол, рассматривая приближающегося к нему человека,  — и будет соответствующий персонаж. С кем приходится работать?»

О приближающемся человеке посол знал все. Готовя очередную «оранжевую революцию», ЦРУ досконально изучило кандидатуры оппозиции, рассматривая в их рядах достойного лидера, не имеющего связей в России и с Россией, готового быть марионеткой в их руках, безоговорочно выполнять приказы и вести Украину в нужном для Америки русле. Таким кандидатом оказался «Люцифер». Ко всем прочим «достоинствам», «Люцифер» был баптистом, когда-то возглавлял одну из сект в Америке. Он не просто ненавидел Русский мир, он ненавидел все православное и тот духовный мир, которым жил некогда единый славянский народ.

«Только этот человек может насадить, воспитать в молодежи безжалостную ненависть к русским и их вере,  — размышлял посол, рассматривая «Люцифера»,  — ну, конечно же, не без нашей помощи»,  — подытожил свои выводы посол, поздоровавшись с посетителем.

— Как дела? — произнес посол с улыбкой на лице.  — Вас можно поздравить с победой?

На каменном лице собеседника не дрогнул ни один мускул. Посол смотрел тому в глаза, не в силах прочитать мысли стоявшего перед ним человека. Наконец, прервав молчание, «Люцифер» металлическим голосом произнес:

— Упустили.

Посол с удивлением смотрел на «Люцифера», не понимая его волнения.

— Президента упустили, ушел, сука.

Теперь посол стал понимать. Накануне переворота спецслужбы ЦРУ разработали план захвата президента Украины. Для успешного выполнения плана была задействована оппозиция, и теперь «Люцифер» докладывал о провале. Посол нажал невидимую кнопку, и через минуту в комнате появилась секретарь.

— Пригласите Смита, — произнес посол.

Секретарь улыбнулась, выйдя из кабинета. Смит не заставил себя долго ждать. Высокого роста, крепкого телосложения, с выраженными англосакскими чертами лица. В глаза бросался дорогой костюм.

«Эти себя любят», — мелькнуло в голове «Люцифера».

Смит был одним из тех, кто разрабатывал операцию по захвату и ликвидации президента Украины. В ликвидации президента были заинтересованы все: и оппозиция, и американцы. Их объединяли общие интересы — секреты, гласность которых была недопустима.

Увидев «Люцифера», Смит сразу понял причину вызова и, не дожидаясь глупых вопросов, коротко произнес:

— Мы объект потеряли в районе Донецка, засада провалилась, вмешались русские, наши люди понесли потери.

Посол удивился и, немного помолчав, произнес:

— Опять эти непредсказуемые русские, чего еще можно от них ожидать?

Посол даже и не подозревал, насколько он был прав и недалек от истины.

— Ладно, черт с ним, большой проблемы для нас теперь этот президент не представляет, — и, повернувшись к «Люциферу», задал вопрос: — Что у нас на южном направлении? Вы же прекрасно понимаете, что для нас главное — Крым, база Черноморского флота. Кто контролирует Крым, тот и диктует условия в этом регионе.

«Люцифер» утвердительно кивнул в знак, что осознает значимость вопроса.

— Можете не переживать, все идет по плану, наши люди уже в Крыму, крымские татары готовы выступить в ближайшее время, захватив власть.

От услышанного посол скривился и произнес:

— Можно обойтись без кровопролития, по предварительным данным, местный глава Могилев нас поддерживает, причин для кровопролития нет.

На лице «Люцифера» не дрогнул не один мускул, лишь только хитро улыбались глаза.

— И все-таки нами в Крым для наведения «порядка» перебрасываются лучшие курени «Правого сектора»…

— Ладно, ладно, — перебил «Люцифера» посол, — делайте, как считаете нужным, для нас главное — конечный результат, корабли НАТО должны стоять в Севастополе.

— 2 —

Симферополь, 26 февраля 2014 г., 8:00

Телефон неумолимо разрывался, действуя «Шелесту» на нервы. Бессонная ночь прошла в раздумьях и анализе последних событий.

«Время для подготовки к неизбежной схватке еще есть, ультиматум, выдвинутый татарами, истекает пятого марта, — размышлял «Шелест», — наши усиленно готовятся, время работает на нас».

Перед глазами у «Шелеста» стояло неприметное здание штаба ополчения, расположенное в центре, на улице Карла Либкнехта, заполненное снующими туда-сюда людьми.

Вечернее совещание командиров рот 25 февраля, проводимое «Фениксом», не отличалось от совещаний предыдущих дней. Заслушивание, получение задач. На совещание «Шелеста» притащил «Тринадцатый»:

— Пойдем, послушаешь, может, идеи какие возникнут.

Слушая выступающих командиров рот, «Шелест» видел: формирование рот ополчения проводилось с учетом выполнения специфических задач. Медицинская рота, разведывательная рота, рота, в которую входили только те, кто имел зарегистрированное охотничье оружие, рота кузнецов, в задачу которых входило изготовление щитов и иных специальных средств обороны для других рот ополченцев. Появился штаб и люди управления.

Вот с докладом о ситуации в городе выступил командир разведки ополчения. «Шелест» обратил внимание на то, с каким вниманием «Феникс» вслушивался в доклад начальника разведки. На его лице появилось волнение, тревога. И было отчего. Татары на месте не сидели, они готовились, проводили свою разведку, определяя слабые места сил ополчения.

По информации начальника разведки, татар в городе становилось все больше и больше, стекаясь в город из разных мест Крыма, они растекались по городу, расселяясь у своих земляков, готовые в любой момент по команде «Меджлиса»* нанести удар. И самое опасное для крымчан — в рядах татар появились сторонники «Правого сектора». Находясь где-то на конспиративных квартирах, они, как и татары, готовились сносить памятники, захватывая органы власти, убивая, поджигая, внося хаос, как в Киеве, не жалея никого: ни стариков, ни женщин, ни детей…

Совещание закончилось на позитивной ноте, с определенными задачами для разведки ополчения: контроль места расположения штаба крымских татар, пересечение улиц Набережной и Шполянской. Люди расходились, и «Феникс», вдруг приостановив начальника разведки, произнес:

— Установи местонахождение «правосеков» до того, как для нас наступит время «Ч», сам понимаешь.

Невысокого роста невзрачный мужик средних лет молча кивнул в знак понимания и вышел.

Телефон звонил и звонил, прервав воспоминания «Шелеста».

«Кому это неймется», — выругался про себя «Шелест», дотянувшись до телефона. Каково же было его удивление — звонил «Тринадцатый».

«Шелест» с недоумением смотрел на разрывающийся телефон.

«Интересно, вчера виделись в штабе и ничего экстренного, „Тринадцатый“ просто так звонить не будет, значит, что-то случилось.

— Алло, слушаю, — произнес «Шелест», подняв трубку телефона.

В трубке раздался взволнованный голос «Тринадцатого»:

— Срочно к «пентагону», началось.

— 3 —

Симферополь, Набережная — Шполянской, штаб крымских татар, 25 февраля 2014 г.

Невзрачный мужчина неопределенного возраста медленно шел по мосту через разделяющую город мелкую речку под названием Салгир. Будучи когда-то быстрой, широкой и глубокой, река Салгир представляла препятствие для войск России, ведущей войну с Турцией. Когда-то на берегах этой реки располагался лагерь Суворова, и вот теперь, со временем, река высохла и обмелела.

Мужчина все ближе и ближе был к двухэтажному голубого цвета зданию, на котором развевались знамена крымских татар. Мужчина шел шаркающей походкой старика, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания окружающих. Его не останавливали, до него никому не было дел, и тем не менее мужчина спиной ощущал на себе презрительные взгляды окружающих. Его старенькое потертое пальто, стоптанная обувь — все говорило о незначительности и неприметности прохожего.

От пристального взгляда разведчика не ускользало ничего. Снующая молодежь, заходящие и выходящие в здание и из здания мужчины зрелого возраста. Суровые бородатые лица, короткая, незнакомая разведчику речь, похожая на команды. Из подъехавших к зданию машин выходили люди.

«Знакомые лица, — пронеслось в голове разведчика, — маленькая худощавая фигурка — Мустафаев, — разведчик взглядом просканировал объект. — Рядом с Мустафаевым Рефатов», — мелькнуло в голове разведчика.

Оба крымско-татарских лидера к зданию направлялись в сопровождении седовласых старцев.

«Старейшины и лидеры региональных ячеек, — разведчик продолжал сканировать идущих к зданию мужчин. — Это охрана. Крепкие молодые парни высокого роста, с наглыми, бегающими по толпе глазами в поисках невидимого врага».

Наблюдая за идущей к зданию процессией, интуитивно, боковым зрением, разведчик обратил внимание на невзрачную машину, медленно подъехавшую к зданию. Машина на мгновение остановилась и свернула на улицу Зои Жильцовой.

Разведчик, приблизившись к заинтересовавшему его объекту, переключил все внимание на остановившуюся машину, пытаясь определить ее пассажиров. Казалось бы, обычная машина, но что-то его настораживало. Наконец-то двери машины приоткрылись, и оттуда появились две худощавые фигурки в балаклавах. Возле них сразу появились «бородачи», увели прибывших во двор здания с тыльной стороны. От пристально наблюдавшего за этой сценой разведчика не ускользнуло, что в руках у скрывшихся в здании был черно-красный флаг.

******************************************************************

Сегодня «Меджлис»* собрал экстренный курултай. На курултай прибыли старейшины и лидеры региональных ячеек. Многие из присутствующих не понимали экстренности такого сбора. Споры и гул в зале. Казалось, выдвинутый двадцать третьего февраля на площади Ленина ультиматум русские приняли. Срок его еще не истек, и вот теперь среди собравшихся чувствовалось напряжение. Никто не хотел ни проливать кровь, ни умирать. Несмотря на последние события на Украине, потрясшие весь мир, лидеры местных ячеек, как никто, знали чаяния своих и знали, где что-то не так. Противоречия, бюрократическая система на всех уровнях приводили к конфронтации между крымскими татарами и местной властью. Некая сила систематически разжигала костер конфликта и ненависти между русскими и татарами.

Ко дню описываемых событий крымские татары на полуострове представляли грозную силу со своими структурами управления, диктующими условия местной власти. Во главе крымско-татарского народа стоял «Меджлис»*, распространивший свои региональные ячейки по всему Крыму и контролируемый Турцией. Главной задачей для обеих сторон стало воплощение цели присоединить Крым к Исламскому халифату.

Под видом борьбы за свои права «Меджлис»* регулярно дестабилизировал ситуацию на полуострове, получая для крымско-татарского народа мелкие уступки от местной власти и большие дивиденды для себя. Митинги, незаконно захваченные земли… Представители «Меджлиса»* рвались к власти.

С «Меджлисом»* заигрывала центральная власть, потакая ему и не замечая стремления выйти из одного государства и перейти в другое. Конфликты и стычки на полуострове стали обыденным явлением, но все-таки паритет на полуострове присутствовал, все стремились к миру. И вот теперь…

******************************************************************

Старейшина привстал, поднял руку, и в наступившей тишине раздалось еле уловимое:

— Слово предоставляется.

К трибуне вышел один из лидеров крымско-татарского народа. Вот уже многие годы простые люди верили этому человеку, верили в то, что, восстановив справедливость, он приведет их к светлому будущему, восстановит честное имя народа, испачканное в той войне. Каждый из присутствующих верил, что если не они, то их дети будут жить счастливо в стране, за которую веками сражались их предки.

Вышедший на трибуну окинул присутствующих суровым взглядом и произнес:

— Настал наш час, времени нет, если мы хотим быть едины с нашими турецкими братьями, мы должны поддержать новую власть в Киеве, выступить в их поддержку немедленно.

Сильный гул в зале перебил стоявшего на трибуне оратора. Мнения разделились. Кто-то кричал об ультиматуме, выдвинутом русским. Кто-то — о неистекшем сроке ультиматума. Проскользнула мысль о единой братской семье народов, когда-то населявших Крым, и о мирном существовании. Однако многие из присутствующих высказывали свое мнение о малочисленности русских и отсутствии в их рядах единства.

— Крымская власть побоится пойти против новой киевской власти, им есть что терять, нужно брать власть в свои руки.

Старейший поднял руку, и в зале наступила тишина.

— Предлагаю послушать.

На трибуну поднимались двое. На головах балаклавы, в руках красно-черные знамена. В наступившей тишине отчетливо были слышны шаги. Вот двое на трибуне, вот они подошли к стоявшему оратору, развернули черно-красный флаг, и их громкое «Слава Украине» нарушило тишину.

— Наши братья, ведущие борьбу с… — продолжил речь оратор, — приехали нам помочь.

Красно-черное знамя и люди в балаклавах вдохновляли оратора. Его уверенная речь магически действовала на присутствующих в зале.

— И чтобы развеять сомнения некоторых здесь присутствующих, — оратор сделал паузу, всматриваясь в сидящих перед ним людей, — от наших друзей из различных источников получена информация об активизации русских, время ультиматума они используют для накопления сил. 

Курултай длился до позднего вечера. На трибуну по очереди выходили авторитетные лидеры региональных ячеек и старейшины, выступали, спорили, высказывая свое мнение, убеждая друг друга в правоте своей точки зрения по вопросу восстания и захвата власти в Крыму. 

Голосование решило исход. Большинство были за обострение ситуации и захват власти. Меньшинство беспрекословно подчинилось.

— Выступление назначаю на завтра, — произнес худощавый татарин невысокого роста. — Всем стянуться к «пентагону», отрядам самообороны вооружиться и быть готовыми к развитию силового сценария, наше время пришло.

Мулла благословил присутствующих на священную борьбу с неверными во имя Аллаха. Крымско—татарские лидеры по очереди покидали здание, направляясь к своим отрядам. Вскоре свет в здании погас, наступила тишина. И только разведчик продолжал стоять, наблюдая и фиксируя каждый шаг выходящих из здания людей.

******************************************************************

Анкара, отдел разведки, 00:00, 26 февраля 2014 г.

Оперативник, постучав в дверь начальника управления, приоткрыл дверь.

— Разрешите? Срочная информация от нашего человека из Крыма. 

Немолодой тучный мужчина махнул рукой, пригласив офицера пройти в кабинет. Тот прошел к столу. Шифровка резидента и его уверенное «Началось» возымели определенный эффект на сидящего за столом человека.

Начальник управления чему-то усмехнулся, перечитал шифровку.

— Контролируйте ситуацию, обо всех изменениях докладывать незамедлительно.

Оперативник молча кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь. Сидящий за столом поднял трубку прямой связи.

— Началось, все идет по плану.

— 4 —

Симферополь, 26 февраля 2014 г., 5:00

Город спал. Еще вчера многим жителям города события в Киеве казались такими далекими. Какая-то война, переворот где-то там, не имеющий к ним никакого отношения, и в их дом никогда не придет беда, этого просто не могло быть. События 23 февраля на площади жители города восприняли как нечто обыденное, вечно устраиваемое недовольными татарами, ущемленными в своих правах.

«Побузят и перестанут, — полагали жители города, — местная власть все решит, глядишь, все обойдется», — рассуждало большинство, видевших, как из года в год татары устраивали кипиш. Жители города безмятежно спали, не подозревая, что маховик истории раскручивался, вовлекая всех в спираль событий, вошедших в историю как «Русская весна».

Для кого-то последующие события станут неожиданностью. Сломанные жизни и несбывшиеся мечты, кто-то исчезнет, будто пыль в спирали исторического витка событий, но многие эти события встретят с радостью, не веря в происходящее, называя это чудом. Чудом из ниоткуда появятся те, кто вчера был никем, а сегодня стал героем.

******************************************************************

Наблюдатель, сменивший разведчика, прикрыл глаза. Он был в каком-то небытии. Жутко хотелось спать, но пронизывающий холод не давал отключиться. Наблюдатель то открывал, то закрывал глаза. Неожиданно его внимание привлек скрип тормозов машины, подъехавшей к зданию, за которым он вел наблюдение. Из автомобиля вышли четверо. Условный стук, дверь открылась, впустив гостей. Через минуту свет в окне второго этажа зажегся.

Наблюдатель поднял трубку телефона, набрав номер. Трубку сразу подняли, будто бы ждали этого звонка.

— Информация подтвердилась, они начали.

К двухэтажному зданию подъезжали и подъезжали машины, выходили люди, суетливо забегая внутрь, кто-то выбегал, устремляясь в ночь, пробегая около незаметно стоящего за деревом человека, от пристального взгляда которого не ускользала ни одна мелочь.

******************************************************************

«Феникс» не спал. Он заметно нервничал. Напряжение последних дней от поступающей из различных источников информации, усталость от недосыпания. И еще русские… они торопили.

«Феникс» многого не знал. Он ждал звонка, от которого зависело все. В ночной тишине раздавшийся телефонный звонок возымел эффект разорвавшейся бомбы. «Феникс» вздрогнул, выругался, глянув на высветившийся номер телефона. Звонил наблюдатель.

— Говори.

Наблюдатель тоже был краток:

— Информация подтвердилась, они начали.

В полной тишине «Феникс» набрал штаб ополчения. Трубку подняли не сразу. Наконец-то раздался сонный голос дежурного:

— Ополчение, слушаю.

«Феникс», не дав договорить, рявкнул:

— Вы что там совсем о***ли? Спите! Поднимай людей по тревоге, место сбора, я буду у «пентагона». 

Дав указание и отключив дежурного, «Феникс» набрал номер телефона только ему известного абонента. Трубку долго не поднимали, «Феникс» изрядно нервничал.

«Твою мать, ну что там у них?»

Наконец-то на том конце грубый мужской голос произнес:

— Слушаю.

— Они начали выступление, — произнес взволнованно «Феникс».

— Хорошо, операция «Русская весна» вступает в очередную стадию, начинайте.

******************************************************************

Город оживал, в окнах зажигались огни. Люди, выходя из домов, собирались в организованные группы. Суровые лица, нерусская речь, в руках знамена…

Организованными рядами, пожилые и молодые, все направлялись к центру. Наблюдатель рассматривал идущих мимо него.

«В их рядах нет женщин, — пронеслось в голове наблюдателя. — Тяжелый будет сегодня денек, сегодня решится все».

******************************************************************

Получив команду от «Феникса», дежурный набрал его замов, замы набирали командиров рот, те, в свою очередь, ополченцев. Сработала схема экстренного сбора людей по времени «Ч», оповещая людей о тревоге. Операция «Русская весна» началась.

— 5 —

Киев, Банковская

Для «Люцифера» эти дни складывались как никогда успешно. Его заметили «кураторы», хотя расслабляться было рано. Окружающие его «товарищи» рвались к власти, пытаясь заработать дивиденды перед американскими «кураторами».

«Кишка у этих гопников тонка передо мной», — размышлял «Люцифер», заходя в кабинет, когда-то принадлежавший президенту Украины. После бардака и разграбления кабинет привели в порядок, и теперь в нем заседал новоиспеченный лидер, правда, пока еще никем не утвержденный.

«Люцифер» в задумчивости сел за стол.

«Ликвидация объекта провалилась, — размышлял он. — Объект скрылся в неизвестном направлении, да ладно, черт с ним, эту операцию планировали американцы, с них и спрос».

«Люциферу» хорошо запомнился последний разговор с послом, из которого он выделил ключевые фразы о Крыме. «Люцифер» понимал: делая переворот на Украине, американцы рассчитывали заполучить Крым, базу для НАТО, и это не оговаривалось.

«Люцифер» поднял телефон правительственной связи, соединяющий его напрямую с директором СБУ.

******************************************************************

Повесив трубку телефона, директор СБУ набрал дежурного и приказал подать к подъезду служебный автомобиль. Его экстренно вызывал к себе «Люцифер». Его «Я вас жду у себя незамедлительно» стояло в голове директора.

Закрыв дверь кабинета, директор спускался по ступенькам к выходу из офиса.

«И самое интересное то, что „куратор“ их смежной «конторы» не знает о причине такого экстренного вызова», — продолжал размышлять директор. Сев в машину, он сухо произнес:

— На Банковскую, во двор не заезжай.

Водитель в знак понимания молча кивнул. Машина, рявкнув двигателем, тронулась, устремляясь на Банковскую.

«Неужели „Люцифер“ вызывает меня за провал операции по ликвидации президента? Но инициаторами этой операции были американцы».

Проехав по Крещатику, машина въехала в правительственный квартал и остановилась у административного здания. Открыв заднюю дверь, директор вышел из машины и медленно направился к зданию, где когда-то решались судьбы непростых людей.

«Люцифер» встретил директора с нетерпением. Было видно, что он чем-то раздражен.

— Проходите, присаживайтесь, — произнес «Люцифер», указывая на стул.

Директор, присев, молча рассматривал «Люцифера», ожидая услышать причину столь неожиданного приглашения. Тот заговорил, и директору казалось, что перед ним сидит не человек, а кукла. Восковое каменное лицо, голос, исходящий изнутри, неподвижные губы.

— Какова ситуация в Крыму? — прямо задал вопрос «Люцифер». 

Директор, ожидавший разговора о провале операции «Ликвидация», с облегчением выдохнул:

 — Ситуация в Крыму под контролем, местная власть приняла нашу сторону, — директор сделал паузу и неуверенно продолжил, — правда, местные пророссийские силы недовольны свержением президента, — здесь речь директора стала увереннее, — работа с лидерами крымских татар дала свой результат. Крымские татары на нашей стороне. — Директор посмотрел на часы. — Сейчас, к этому времени, они берут власть в свои руки, наши люди на месте контролируют ситуацию.

Под фразой «наши люди контролируют ситуацию» директор подразумевал смежную «контору», сети которой были раскинуты по всему Крыму и управляли региональным СБУ.

— Хорошо, идите, контролируйте ситуацию, — произнес «Люцифер», подняв трубку правительственной связи, соединяющей его и министра обороны.

Разговор с министром не отличался от разговора с директором СБУ. Заверения в успехе и контроле ситуации, разгроме русских.

— Наша группировка на полуострове насчитывает двадцать тысяч человек сухопутных, плюс флот, авиация. — Министр обороны доложил по ситуации в общем и ни о чем.

— Хорошо, идите, — произнес «Люцифер», рассматривая закрывшуюся за министром дверь.

«Как-то складно у них получается».

«Люцифер» третий раз снял трубку правительственного телефон, соединяющий с министром МВД. 

— Захвати «Лидера» и давай ко мне.

Эти не заставили долго ждать.

Министр МВД и предводитель «Правого сектора» стояли перед «Люцифером», ожидая его команд. «Люцифер» знал: на них можно положиться. Он проверил их в деле, на Майдане и не только. Разговор получился конкретным.

— Собирайте своих, выезд в Крым, будем там наводить порядок.

«Лидер» усмехнулся и произнес:

— Наши люди уже на месте.

— 6 —

Симферополь, здание Государственной думы Автономной Республики Крым, 26 февраля 2014 г.

Получив сигнал «экстренный сбор по тревоге», «Шелест» направлялся к месту сбора. Чем ближе он подходил к «пентагону», тем уверенность в том, что сегодняшний день будет продолжением двадцать третьего февраля, нарастала. Противостояние сил увеличивалось, а это значит…

Как и двадцать третьего февраля, весь сквер, центральные улицы города и подходы к «пентагону» были заполнены людьми. Здание власти охватили полумесяцем сторонники Украины.

Развевающиеся над толпой знамена, желто-синие, голубые, где-то редко мелькали триколоры. В этой кутерьме разобраться, где свои, где чужие, было тяжело.

Выбрав путь к цели, «Шелест» с трудом протискивался сквозь толпу, пытаясь увидеть хотя бы кого-то из своей роты. Незнакомые лица. На неожиданно раздавшееся сбоку «Давай к центру», он повернул голову и увидел «Тринадцатого».

— Наши там собираются.

«Шелест» хотел, что-то уточнить, но «Тринадцатый» куда-то махнул рукой и сквозь толпу направился к скверу, где собирались ополченцы из разных рот.

«Наши в бой вступают по частям, — мелькнуло в голове «Шелеста», — так бывает, когда нет времени, либо?..»

Двигаясь в направлении, указанном «Тринадцатым», «Шелест» оказался среди своих. Триколоры, знамена Автономной Республики Крым. Знакомые лица ополченцев других рот, казаки, просто случайные люди, по воле судьбы оказавшиеся на острие событий. Сейчас было неважно, кто из какой роты, люди были едины в своем порыве и борьбе. Сейчас они в одном строю.

Направляясь к «пентагону» с разных сторон, люди постепенно заполонили пятачок перед центральным входом здания власти, окруженное массивными колоннами. Незаметно «Шелест» оказался в центре противоборствующих сторон, разделенных редкой милицейской цепочкой. В этот миг он и предположить не мог, в какой опасности будет через мгновение.

******************************************************************

Татары и русские стоят друг напротив друга. Еще нет озлобленности и ненависти во взглядах этих людей, еще не колышется людской поток в ярости и бешенстве друг к другу, готовый смести все на своем пути. «Шелест» рассматривал стоявших перед ним татар.

«Такого разного возраста, — пронеслось в голове у «Шелеста», — молодые и пожилые».

Как и двадцать третьего февраля, здесь не было женщин. «Шелест» всматривался в стоявших перед ним людей, пытаясь определить их настроение, замысел. Решимость, каменные лица.

«Их решимость сродни нашей, — рассуждал «Шелест», — эти не уступят, бодаться будут до конца». Его взгляд остановился на лице татарина преклонных лет. Тот стоял и рассматривал «Шелеста». В какой-то миг их глаза встретились. Лицо, покрытое морщинами, непонимающий взгляд. Рассматривая татарина, «Шелест», вдруг поймал себя на мысли, что во взгляде стоявшего перед ним человека нет злости и вражды. Разделенные милицейской цепочкой, противоборствующие стороны стояли, рассматривая друг друга, пока не произошло непредвиденное.

Милицейская цепочка неожиданно разделилась, оттесняя стоявших и делая коридор через весь центр к центральному входу в здание «пентагона». Под натиском милиции «Шелест» попятился назад, наступив стоявшему сзади на ноги. Смачный мат, раздавшийся сзади, подсказал, что им недовольны. Однако приветственный гул татар и крики русских заставили «Шелеста» переключить все внимание туда, где началось движение.

Внутри оцепления появились люди. Они шли группками и поодиночке. Быстро и уверенно в «пентагон» прошагал «Феникс». Высокий рост, уверенная походка. При его появлении по рядам русских пронесся гул одобрения. Кто-то кричал: «Слава России!». В сопровождении своих замов «Феникс» скрылся в здании. Неожиданно «Аллах ахбар!» и «Слава Украине!» сотрясли воздух. Татары кричали, приветствуя своих лидеров, Рефатова и Мустафаева, появившихся с противоположной стороны милицейского коридора и устремившихся в «пентагон». Толпа скандировала, пытаясь переорать друг друга, а внутри оцепления шли люди. «Шелест» пытался рассмотреть знакомые лица.

«Значимые мира сего, решающие судьбы людей», — пронеслось в голове у «Шелеста», рассматривавшего последнего из значимых, скрывшихся в здании «пентагона».

Милицейский коридор вновь превратился в жиденькую цепочку, разделяющую противоборствующие стороны. До столкновения сторон оставались считаные минуты.

    

******************************************************************

На последнем оперативном совещании в штабе ополчения большинством голосов решили мирно урегулировать вопрос путем голосования в Государственной думе Автономной Республики Крым значимыми об избрании политического курса республики на присоединение к России.

Значимые мира сего прекрасно понимали, что, согласно Конституции, в случае форс-мажорных обстоятельств республика самостоятельно могла выбрать свой путь развития, и это время наступило. Однако не все придерживались основного закона республики. Многим из них было что терять. Договорившись с новой властью и предав своих граждан, значимые рассчитывали остаться у власти, сохранив за собой движимое и недвижимое имущество, активы в различных учреждениях. Понимали это и сторонники оппозиции, не согласные с фашистским переворотом в Киеве и надеющиеся на мирный исход противостояния между теми, кто поддерживал Россию, и теми, кто поддерживал Украину.

Те, кто открыл внепленарное заседание, не хотели кровопролития, и тем не менее медлить было нельзя. Можно было опоздать. По оперативным данным, в Крыму действовала разведка нескольких стран. Заинтересованные в кровопролитии Америка и Запад запустили маховик хаоса, дав команду «Меджлису»* выступать. Каждый из сторон ожидал своего часа. Это знали все и это предвидели в России.

******************************************************************

Разговор не получался. «Феникс» чувствовал, что Мустафаев и Рефатов тянут время, надеясь на что-то либо на кого-то. Основным камнем преткновения стало отсутствие на пленарном заседании части значимых. Неполный состав означал, что голосование невозможно. Люди «Феникса», получив негласное указание найти отсутствующих, перерыли весь город и приехали ни с чем. Те как в воду канули. Пропал и Могилев, а без него…

Время шло. Внепленарное заседание зашло в тупик. Противостояние нарастало, постепенно перекинувшись на улицу. «Феникс» подошел к окну, рассматривая людское море, охватившее «пентагон».

«Сегодня без кровопролития не обойтись, и наших опять меньше…» —размышлял «Феникс», набирая номер телефона лидера севастопольского ополчения. Трубку сразу подняли.

— Как у вас? — задал вопрос «Феникс».

— Нормально, у нас все под контролем, а у вас как?

— У меня горячо, нужна помощь, — ответил «Феникс».

— Держитесь, мы выступаем.

«Феникс» отключился, прикидывая расстояние и сколько по времени нужно продержаться. Далековато, но особого выбора не было. Приняв решение, он набирал дежурного по штабу.

— Поднимай наших в Алуште, всех к «пентагону», времени нет.

Дав команды, «Феникс» зашел в зал. Дерзкая ухмылка Рефатова вывела его из себя.

«Вот сука, — про себя произнес «Феникс», — ладно, посмотрим, чья возьмет».

Противостояние в зале нарастало.

******************************************************************

С перекошенным от злости лицом Рефатов вылетел из зала, за ним еле поспевал Мустафаев. 

— Ладно, не хотят по-хорошему уступать, зальем все кровью, — произнес Рефатов, набирая номер телефона. Трубку сразу подняли. — Начинайте! — заорал он.

Противостояние перешло на улицы города. Сильный гул, раздавшийся откуда-то из глубины татарских рядов, ударил по нервам. Голубые знамена зашевелились, поднимаясь над головами татар. Выше взвились желто-голубые стяги, призывая сторонников украинского режима к решительным действиям. В рядах татар появились старейшины и командиры. Они двигались среди людей, раздавая команды и подбадривая на решительные действия. Татары пришли в движение, оттесняя русских от центра.

«Началось», — пронеслось в голове у «Шелеста», пытавшегося определить источник гула и людского волнения. Гул исходил от тех, кто стоял у колонн. И в этот момент, как по мановению волшебной палочки, куда-то пропала жиденькая милицейская цепочка, разделяющая противоборствующие стороны. Будто бы что-то ненужное, людское море выкинуло милиционеров за обочину истории.

******************************************************************

Русские устояли и ударили, оттеснив татар на свои позиции. «Шелест» был в гуще событий, и ему казалось, что именно так происходило сражение на Куликовом поле. В полной тесноте, плечом к плечу рубились русские и татары, мечом, зубами рвал друг друга и стар и млад. Схватив друг друга за руки в жесткой сцепке, каждая из сторон пыталась выдавить другую из центра, пробиться к входу в здание «пентагона» и захватить там власть. Трещали кости, люди задыхались. Неимоверная теснота, в которой не развернуться. Лицом к лицу ты стоишь к противнику, скованный по рукам и ногам, не принадлежишь себе.

«Только бы не ударили ножом», — пронеслось в голове у «Шелеста».

То и дело с обеих сторон раздавались крики: «Дорогу!». Люди на миг расступались, образуя коридор, по которому выносили раздавленных в толпе людей, оттаскивали их к скорым. Третий час продолжалось сражение, не принося никому успех. Раненых становилось все больше и больше. Вой сирен сливался с криками проклятия и стоном сражавшихся.

Все больше и больше к месту противостояния подъезжало скорых, увозя пострадавших. А над полем битвы развевались знамена и звучали громкие крики. «Аллах акбар!», «Слава Украине!» и громкое «Слава России!» разносились над полем брани.

******************************************************************

Сильно ломило грудь. Боль в груди пронизывала все тело, в голове потемнело, и, казалось, этой битве не будет конца. Скованный, будто бы тисками, русскими и татарами, «Шелест» пытался стать вполуоборот по фронту, чтобы набрать живительного кислорода, и не мог. Он выругался, повернув голову влево, пытаясь вырваться, оттолкнуть стоявшего рядом.

«Похоже, этому казаку конец», — пронеслось в голове «Шелеста».

Бледное, будто у восковой куклы лицо, закатившиеся глаза. Обмякшее тело пожилого мужчины повисло на руке «Шелеста». Он пытался помочь умирающему, оттолкнуться от него, высвободить пространство — и не мог. Казак умирал. «Неужели конец бывает таким, — пронеслось в голове у «Шелеста», — и за ним буду я?».

Спасительное «Дорогу», раздавшееся со стороны татар и русских, дало «Шелесту» шанс на жизнь. Татары и русские расступились, вынося тела своих товарищей. В наступившем на миг послаблении «Шелест» вывернулся, переместив тело по фронту, став вполуоборот, набрал полной грудью живительный кислород и от острой боли, неожиданно пронзившей грудь, согнулся.

«Неужели проломили грудину? — промелькнуло в голове. — Нужно равномернее дышать, все обойдется», — успокаивал себя «Шелест». Неглубокий вдох, еще и еще. Терпимо. — Боль — это ничего, — продолжал успокаивать себя он, — боль — это значит, что я еще жив, значит, еще повоюем».

Вмиг тело умирающего казака скрылось, унесли и тело пожилого татарина, недавно стоявшего перед «Шелестом». «Шелест», навсегда запомнит лицо старика, перекошенное от боли, страх в глазах и желание жить. Русские и татары стояли друг напротив друга в жесткой сцепке. Злость, безумие… Яростные крики «Аллах акбар!», «Слава России!», развевающиеся знамена. Противостояние нарастало…

******************************************************************

В этой схватке татар было намного больше, но развернуть все свои силы на пятачке, где шла давка, они не могли. Схлестнувшаяся в беспощадной рубке толпа сверху походила на бушующее море, волны которого то откатывались, то накатывали друг на друга. Стоящие на козырьке «пентагона» люди, высовывающиеся из окон, внимательно рассматривали это зрелище. Мелькали телефоны и фотоаппараты, снимая происходящее внизу.

Неожиданный крик «Мужики, помогите!» привлек внимание «Шелеста» к стоявшему рядом казаку. Высокий мужчина не заметил, как снизу из толпы подкрались татары и, подбив ему ноги, пытались свалить его и утащить в свои ряды.

Эта уловка несколько раз татарам удалась. То там, то сям в толпе исчезали головы русских. Вскрик, и человек исчезал. Что с ним было дальше, можно было только догадываться. И вот теперь эта история повторялась возле «Шелеста». Казака сбили с ног, но утащить не смогли. Он упирался что есть сил.

— Мужики, не выдавай, помогите! — орал казак.

«Шелест» и стоявшие рядом с ним крепкой сцепкой схватили казака за руки, одежду, тянули на себя, не давая татарам утащить его за свои ряды. Рвалась и трещала ткань.

«Врешь, не возьмешь!» — выкрикнул «Шелест», ударив коленом татарина, вцепившегося в ноги казака. Удар пришелся в лицо. Хруст, вскрик, ругань.

Татарин скрылся, и на его месте появилась голова второго, пытавшегося теперь схватить и вытащить из строя «Шелеста». «Шелест» хорошо видел перекошенное злобой лицо, тянувшиеся к нему руки. В этой давке и тесноте размахнуться и ударить он не мог, но, облокотившись на своих товарищей, «Шелест» слегка подпрыгнул и сверху что есть силы нанес удар ногами по пытавшемуся его схватить человеку. Удар был не столько сильным, сколько точным и для нападавшего неожиданным. Крик боли — и человек скрылся.

Передышка в рубке пришла как-то неожиданно, казаки, сменив друг друга, вынесли «Шелеста» в тыл, дав ему передохнуть. Напряжение спало, тело захлестнула слабость, трусились руки, ноги. В горле пересохло, хотелось сильно пить.

— А, это ты, — произнес «Шелест», увидев Андрея, и автоматически спросил: — Где наши? 

Андрей что-то говорил, показывая на сквер, в противоположную от сражения сторону, но «Шелест» его не слышал. Взор был устремлен вглубь сражения, туда, откуда он только, что вывалился. Развевающиеся голубые и сине-желтые знамена, сильный боевой клич татар, раздавшийся над толпой, возвещал о том, что перелом хода сражения неизбежен. Неожиданно над головами татар взвился черно-красный стяг. Мощные крики «Аллах акбар!», «Слава Украине!». Татары напирали, русские дрогнули.

******************************************************************

«Шелест» непонимающе вертел головой, выискивая кого-то. Русские, постепенно отступая, уступили центр.

«Неужели все?» — мелькнуло в голове.

Неожиданно взор «Шелеста» остановился на женщине, стоявшей возле стены и державшей в руках знамя, триколор России, размер которого «Шелест» понять пока не мог. Знамя оказалось огромным. Времени на раздумья не было.

«Теперь…»

«Шелест» повернул голову влево, затем вправо. «Нужен еще один человек, одному знамя не поднять».

Размышляя, «Шелест» увидел незнакомого худощавого паренька.

— Давай сюда! — заорал «Шелест». — Держи!

Передав один конец знамени парню, он схватил второй конец, нанизал его на подвернувшуюся палку.

— Делай как я.

С этими словами «Шелест» подошел к стоявшим казакам, готовившимся вклиниться в рубку.

— Казаки, — выпалил «Шелест», — помогай.

Те замысел «Шелеста» поняли сразу. Двое мужчин высокого роста, отделившись от основной группы, подошли к «Шелесту».

— Давай, — басисто произнес один из казаков и, присев, взял на спину «Шелеста».

— Казаки, за ноги держите крепко, встаем одновременно, в разные стороны расходись… — «Шелест» пытался перекричать звуки баталии, но казаки и так все понимали.

******************************************************************

Поднявшись над толпой, «Шелест» привстал, вытянул вверх руку, в которой находился один край русского триколора, и, перекрикивая татар, что есть силы заорал: «Слава России!» Он кричал и кричал, и в тон ему со стороны русских раздавшееся «А-А-А-А-А!» и подхваченное «Слава России!» разнеслось над всем местом баталии.

Огромный развевающийся в руках «Шелеста» русский стяг сделал, казалось бы, невозможное. Татары дрогнули, русские напирали, вытесняя их из центра. В центре опять стало горячо. Крики людей, хруст костей.

Вдохновленные триколором, русские в каком-то экстазе шли вперед, давили, не обращая внимание ни на стоны, ни на хрип задыхающихся. Миг — и «Шелеста» вынесло в центр. Миг — и перед ним те, кто держат ненавистный черно-красный «бандеровский» стяг. Двое в балаклавах. Испуганные глаза. «Шелесту» казалось: еще немного — и он дотянется, сорвет этот ненавистный черно-красный флаг, но… татары. Их плотный строй, защищающий черно-красное знамя и тех, кто его держал.

«Не прорваться», — с досадой пронеслось в голове у «Шелеста».

Сопротивление татар усилилось. Их ряды напирали вплотную, приблизились к «Шелесту». Злость в глазах, яростные крики. Они пытались схватить, скинуть вниз того, над кем развевается триколор, того, кто поднял боевой дух русского ополчения. Русские не давали, рубка с обеих сторон шла с яростью обреченных.

Раздавшееся сзади «Что ты делаешь? Тебя подстрелят!» вернуло «Шелеста» к реальности. Обернувшись, «Шелест» увидел «Тринадцатого». Тот, протиснувшись сквозь толпу, пытался что-то объяснить «Шелесту», однако громкое «Слава России! Слава Севастополю!» прервало речь «Тринадцатого». Крики среди русских в центре и в сквере усилились. «Слава России! Слава Севастополю!». Татары под натиском подошедшего из Севастополя ополчения дрогнули, отступая к дальним колоннам.

«Наша берет, — радостно подумал «Шелест», повернув голову туда, где минуту тому назад развевалось черно-красное знамя. — Твою мать,— с досадой выругался «Шелест», — ни знамени, ни тех, кто его держал».

В тот момент «Шелест» и предположить не мог, как скоро судьба вновь сведет их при интересных событиях. Это будет позже, а сейчас «Шелест» слез с плеч казака, устремившись за «Тринадцатым».

******************************************************************

— Ты понимаешь, что спровоцировал бойню? — кричал «Тринадцатый».  — Сколько людей подавили! «Феникс» дал команду вечером тебя привести в штаб для расследования.

«Шелест» смотрел «Тринадцатому» в глаза, не понимая, как можно победить в белых перчатках. Он хотел возразить, приведя в пример Киев, Майдан и решительные действия «правосеков», приведшие к трагедии на Украине, но не стал. То ли усталость, то ли еще что-то, но совсем не хотелось говорить, тем более оправдываться и возражать. Он только кивнул в знак понимания и, развернувшись, стал разыскивать женщину, чье знамя сейчас держал в руках.

Женщину «Шелест» увидел сразу. Тихо и скромно она стояла на прежнем месте. «Шелест» подошел, протянул женщине аккуратно сложенное знамя. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Неописуемое волнение.

— Спасибо, мать, — произнес «Шелест», возвращая женщине знамя.

— Это вам, сынки, спасибо, — произнесла женщина, еще долго глядя в спину уходящего к центру «Шелеста».

******************************************************************

С появлением севастопольских «Феникс» воспрянул духом. Теперь он мог на что-то надеяться, диктуя сторонникам украинской власти свои требования. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть. Отсутствие Могилева и половины депутатов не давало законно провести голосование по ряду вопросов. «Феникс» нервничал, понимая, что выхода нет и нужно что-то делать.

******************************************************************

Прижатые к колонам татары с ненавистью и злобой смотрели на русских. Ярость в глазах. Сжатые, будто пружина, не сломленные, они были готовы вновь нанести удар. Приехавшие с севастопольским ополчением девушки, раздающаяся в сквере патриотическая музыка слегка расслабили русских.

«Шелест» непонимающе смотрел на покидающих свои позиции ополченцев. Русские расходились, ослабляя центр. Кто-то по нужде, кто-то на обед. Многим казалось, что все закончено, победа, но как же они заблуждались.

«Они что, все с ума посходили?» — эта мысль не выходила из головы. Внутри у «Шелеста» тревожно засосало от предчувствия чего-то…

«Может, команда поступила, а я чего-то не знаю?»

«Шелест» смотрел на сквер, откуда лилась музыка, на гуляющие пары.

 — Твою ж мать, — выругался «Шелест» и с мыслью «Рано расслабились» направился к центру, не подозревая, что скоро окажется в смертельной ловушке.

******************************************************************

От злости Рефатов кусал губы. Он, то выбегал в коридор и звонил кому-то, то возвращался в зал заседаний, подбегая к Мустафаеву, склонялся над ним, что-то шептал на ухо и отходил. 

Мустафаев заметно нервничал, достав телефон, кому-то перезвонил, что-то уточняя.

— Пока противостояние на улице складывается не в нашу пользу, — произнес Мустафаев на татарском языке, — русские диктуют нам свои условия, как нам быть?

На противоположном конце молчали, обдумывая услышанное.

— Переходите к силовой акции, — произнес абонент, отключив телефон.

******************************************************************

Пристальный взгляд стоявшего возле колонны человека говорил о многом. Немолодой, хорошо одетый, он стоял, наблюдая и координируя сторонников той власти, которая, захватив Киев, шла сюда. От взгляда этого человека не ускользала ни одна мелочь. Стоя в стороне, он хладнокровно наблюдал за баталией, развернувшейся на маленьком пятачке у «пентагона». На лице не дрогнул ни один мускул… ни эмоции, ничего. Только расчет и контроль ошибок противоборствующих сторон. Человек достал телефон, набрал номер.

Трубку подняли, и английское «Алло» раздалось в эфире.

— Наши друзья подвели, ситуация может выйти из-под контроля.

В трубке телефона недовольно сопели, анализируя полученную информацию.

— Хорошо, ожидайте, — произнес абонент и отключился.

******************************************************************

Стоя в центре и наблюдая за татарами, «Шелест» неожиданно обратил внимание на еле заметное движение в их рядах у колонн. Казалось бы, ничего особенного, люди подходят и уходят. Но что-то не то.

Внимание «Шелеста» привлек стоящий возле дальней колонны человек. К нему подходили, отходили, опять подходили. «Шелест» пытался его рассмотреть, насколько это возможно, и не мог. Незнакомец удачно выбрал позицию, прикрывшись татарами.

«На татарина непохож. И не русский, — размышлял «Шелест», пытаясь рассмотреть незнакомца. — А человечек этот непростой», — сделал вывод «Шелест», вглядываясь в незнакомца.

******************************************************************

Празднуя, русские и не подозревали, что через миг их немногочисленные силы, стоящие в центре, будут атакованы, а еще через миг разбиты, и поле брани останется за врагом. Интуиция, предчувствие чего-то и на этот раз не подвела «Шелеста».

Он смотрел на выстраивающиеся ряды татар. «Что-то в их движении необычно». Знамена, колышущиеся на ветру знамена. Их расположение «Шелесту» сказало о многом. Знамена, медленно двигаясь, полумесяцем охватывали центр, где безмятежно стояли ничего не подозревающие русские, слушали музыку и радовались жизни. Татары спокойно зашли русским во фланг, прошли к двери в здание «пентагона», отрезав «Феникса» и его замов от основных сил ополчения.

«Обходят, берут в клещи, — пронеслось в голове у «Шелеста», — милиция? Они пропустили татар со своей стороны. Неужели предательство? Не может быть!»

Громкое «Аллах акбар!» возвестило о начале атаки со стороны татар. Для русских эта атака была полной неожиданностью. Сбившись в центре, русские пытались остановить наступающих, упирались, не уступая своих позиций. И в это время из задних рядов наступающих в сторону ополченцев полетели пластиковые бутылки, наполненные водой, мочой, еще чем-то едким с неприятным запахом. Выпущенные, словно из катапульты, бутылки по дуге, набирая скорость, устремились в сторону русских, врезаясь в их ряды, выкашивая казаков и ополченцев. Крики боли, маты со стороны русских говорили о метких попаданиях. «Шелест» выругался, пригнулся, уклоняясь от летящей в его сторону бутылки. Сделав дугу, бутылка нашла свою цель, что есть силы ударив стоящего рядом с «Шелестом» казака по голове. От удара тот вскрикнул, стал валиться набок, но, поддерживаемый товарищами, устоял. Кровь, текущая из его рассеченной головы, залила лицо.

«Суки, хорошо придумали, а мы к такому развитию сценария и не готовы»,  — с досадой подумал «Шелест», уклоняясь от очередной бутылки.

Татары напирали. Русские знамена, хлипко прикрепленные к удочкам, падали под ноги наступающих и отступающих. Русские несколько раз пытались завладеть голубыми знаменами, но безуспешно. Крепко насаженные на древки лопат знамена теперь служили оружием в руках нападавших. Нанося ими удары, татары калечили, выводили русских из строя, постепенно овладевая центром. Русские упирались как могли, но никто из них и предположить не мог, какой сценарий им приготовили татары и «Правый сектор».

******************************************************************

Оправившись от первого натиска, русские устояли. Взявшись за руки в жесткую сцепку, они стояли, ожидая помощь.

«Нужно чуть-чуть продержаться, — рассуждал «Шелест», встав между казаками. — Центр еще за нами, а значит, не все потеряно. Сейчас наши подойдут, и тогда…»

Произошедшее далее изменило ход сражения, не дав русским никаких шансов на успех. Татары расступились, пропустив вперед несколько человек, держащих в руках баллончики с… 

«Шелест» почувствовал, как обожгло нос, гортань, появилась резь в глазах, резкая боль в груди, удушье. Задыхаясь, он слышал крики, стоны и кашель, раздававшиеся в центре. Стоящие сзади ополченцы, не понимая, что происходит впереди, продолжали напирать на передних, не давали шансов на спасение.

«Газ, — пронеслось в голове у «Шелеста», — наши сзади, не понимая, давят».

«Шелест» выругался, прикрывая лицо. Бесцветное облако поднялось и, подхваченное ветром, устремилось на тех, кто давил передних. Сильный кашель, раздавшийся за спиной у «Шелеста», крики ужаса и мат возвестили, что задних настигло ядовитое облако неизвестного газа и что развязка близка. От непонимания натиск задних ослаб и вскоре вовсе прекратился. А татары все напирали и напирали, поливая русских невидимым газом и вытесняя их из центра, не давая опомниться.

******************************************************************

Развязка трагедии для русских была молниеносной. Страх развернул стоявших в центре. Секунда, мгновение — и передние в ужасе неслись на задних, сметая все на своем пути. Крики боли падающих разнеслись над полем брани. Обезумевшие и ничего не понимающие задние стали передними. Люди бежали и почему-то падали.

Гвалт и наступивший через секунду беспорядок превратили русские ряды в бесформенную кучу, смешав казаков, ополченцев и случайно оказавшихся людей в неорганизованное стадо, подгоняемое ужасом и страхом. Упавшему в этой давке не выжить, если только не чудо. Не в силах сопротивляться, не понимая причин трагедии спереди, «Шелест» интуитивно ухватился за стоявших возле него двух казаков, подпрыгнул, оторвавшись от земли, и увлекаемый людским потоком, несся вперед, к невидимой опасности и трагической развязке.

«Цветочные тумбы, — пронеслось в голове «Шелеста», — теперь все понятно».

Невидимая сила, будто морская волна, подхватив «Шелеста», плавно перебросила его через бетонные тумбы. И женское тело. Бледное восковое лицо, отраженный ужас в застывших глазах бездыханного тела. По телу пробегали люди. «Шелест» попытался помочь, оттащить женщину — и не смог.

— 7 —

Русские, поодиночке и группами, отступили к скверу, перестраиваясь для атаки. Злость, ненависть, желание отомстить, схватиться в новой рубке, отбить потерянные позиции. Раненые, получившие травмы в давке и пораженные неизвестным газом люди — все смешалось в едином движении. Кого-то несли к машинам скорой помощи, кто-то ковылял сам, разыскивал безумными глазами потерянные в давке вещи.

Тяжело дыша, «Шелест» смотрел на опустевшее место, где недавно шла неистовая рубка татар и русских. Татары не преследовали. Заняв пятачок перед «пентагоном», они остановились и по команде невидимого игрока отступили, растворившись на улицах города. Немногочисленная группа молодежи, выкрикивающая «Аллах акбар!» порывалась атаковать, но то ли усталость, то ли еще что-то — выйти на открытое место они так и не решились. Картину дополняли звуки сирен, отъезжающих машин скорой помощи и батюшка. «Шелест», как завороженный, смотрел на батюшку и икону над его головой, не обращая внимания ни на вой отъезжающих машин, ни на людей, разбирающих брусчатку и готовых к новой атаке, ни на крики татар. Сейчас для «Шелеста», эта суета была на втором плане. Он стоял, рассматривая батюшку и понимая, насколько силен духом в молитве к Господу Богу этот человек.

Неожиданно раздавшееся «Всем отбой, атаку отставить» вывело «Шелеста» из оцепенения. Он повернулся на звук и увидел «Феникса». В сопровождении свиты тот шел по рядам ополчения, выстроившимся для штурма.

— Атаку прекратить, на сегодня отбой, — кричал хриплым голосом «Феникс». — Мы договорились.

Ополченцы с недоумением смотрели на своего лидера.

— Командирам рот прибыть в штаб для получения задач, для нас завтрашний день решит все, — устало произнес «Феникс».

День подошел к концу. Смеркалось. «Шелест» посмотрел на циферблат часов, показывающий семнадцать ноль-ноль.

«Сегодня мы на себе испытали коварство и силу врага, шутки кончились, — размышлял «Шелест», глядя на догорающий триколор. — Теперь они или мы. Сражение предстоит не на жизнь, а на смерть».

******************************************************************

«Шелест» медленно шел по улице, направляясь домой. Напряжение боя прошло. Слабость и боль накрыли все тело. Еле переставляя ноги, он зашел в квартиру, включил свет.

«Нужно принять ванну, вода лечит, она расслабит и снимет усталость. Затем горячий чай и крепкий сон». Эту прописную истину «Шелест» знал хорошо. «Шелест», лежа в ванне, медитировал, глубоко вдыхая и выдыхая, задерживая дыхание.

«Нужно завтра быть готовым», — ключевая фраза «Тринадцатого» крепко засела в голове.

ГЛАВА 5

«ИГРА».

— 1 —

Москва, Кремль, 26 февраля 2014 г.

В одном из просторных кабинетов экстренно собрались те, кто отвечал за будущее России и не только. Сегодня для страны наступал исторический момент истины. По сути, на карту ставился вопрос о ее существовании априори.

Собравшиеся в зале хорошо осознавали и понимали всю ответственность. Если что пойдет не так, то тогда… Понимал это и президент, наблюдая за присутствующими в зале, взвешивая все за и против. Хватит ли сил, поддержит ли народ? Ему нужна информация, да и выхода нет. Запад неумолимо разваливал весь мир, приближаясь к России. 

Президент пристально посмотрел на директора ФСБ, тем самым дав понять, что первое слово за ним.

Свой доклад об оперативной ситуации в соседнем государстве директор начал в полной тишине. Спокойный, уверенный голос. Президент давно знал этого человека, его способности, профессионализм. При этом человеке спецслужбы России стали сильны как никогда. И вот теперь, в борьбе за Украину, шла игра между спецслужбами некоторых государств, в которой Россия не имела права проиграть. В этой игре ключевым объектом для противоборствующих сторон был Крым. Это понимали все, делая вид, что переворот в Киеве и смена власти — главное направление в борьбе за Украину.

Слушая присутствующих, президент не перебивал. Он взвешивал каждое слово выступающих, иногда задавал вопросы, уточнял. Ему принимать решение. Президент постукивал карандашом, слушая о последних событиях в Крыму, о шатком положении русских, об их поражении возле «пентагона», о «Меджлисе»* и активности турецкой разведки.

Неожиданный вопрос о судьбе президента Украины повис в воздухе.

— По последним оперативным данным, — произнес директор ФСБ, — на президента Украины американцами открыта охота, его жизнь в опасности,  — и, подумав, добавил: — Наши люди на месте контролируют ситуацию.

Через минуту он переспросил, уточняя:

— Будут ли какие указания по данному вопросу?

— Президент Украины должен жить, он нам еще нужен, продумайте канал его вывода.

Директор молча кивнул в знак понимания.

Совещание окончилось. Президент принял решение. Он молча окинул присутствующих взглядом и решительно произнес:

— Мы не имеем права проиграть, поколения нам этого не простят. Я утверждаю проведение операции «Русская весна».

 ******************************************************************     

Бездействие и год в отставке напрягали «Леонида». Он привык быть в центре внимания и на острие событий и теперь опасался, что о нем забыли. На первый взгляд случайная встреча с коллегой, его незначительное поручение с выездом в соседнее государство на встречу с надежными людьми его вдохновили. Направляясь туда, «Леонид» понимал, что его используют втемную, но в душе был этому рад: он опять в игре. Приехав оттуда и встретившись с коллегой, он сообщил о результате поездки и теперь ждал.

Раздавшийся телефонный звонок «Леонида» не удивил. Он поднял телефон.

«„Дирижер“, — пронеслось в голове, — значит, началось».

— Выходишь на точку к 00:00, — раздалось в трубке, — общее время выхода группы по плану «Ч» плюс.

Абонент отключился. «Леонид» посмотрел на часы. Время пошло.

— 2 —

Симферополь, 27 февраля 2014 г., 4:30

Сегодня русские не имели права на ошибку. Командировка в Крым еще вчера для многих спецназовцев казалась курортом и чем-то несерьезным. Но, увидев 26 февраля поражение ополченцев, они вдруг поняли, насколько силен и коварен враг.

Штурмовые группы русских, покинув конспиративные квартиры, выходили на позиции. Сосредоточенные лица, выверенные и отточенные на тренировках движения. Страха не было. Лишь задача, от выполнения которой зависело многое. Штурмовых групп было две, задача одна.

Группы, разделившись, направились каждая к своему объекту. Одетые не по-военному, но в касках, бронежилетах, с оружием на изготовку и балаклавах, фигурки выпрыгивали из машин, направляясь к «объектам». Двигаясь в полной тишине, они походили на «призраков» из прошлого.

******************************************************************

Напряжение вчерашнего дня не прошло даром. Усталость и позднее время взяли свое, и теперь охранявшие «пентагон», спали. Тихий короткий стук, непонимающий сонный голос милиционера:

— Ну, кого там еще несет?

— Проверка, открывай, — за дверью раздался уверенный командный голос.

— Чтоб тебя, — промямлил сонный дежурный и, не посмотрев на монитор, открыл входную дверь в здание.

Он ничего не понял. Прозрение наступило на полу. Подхваченный невидимой силой милиционер в недоумении лежал вниз лицом, слегка повернув голову. Чьи-то ловкие руки забрали пистолет и подняли дежурного, усадив на стул. Милиционер посмотрел туда, откуда минуту назад вышел. Его товарища, разоружив, выводили двое.

— Мужики, мы свои, мы вам зла не хотим, главное — не дергайтесь, — произнес один из «призраков», по-видимому, главный группы.

Охранники в знак понимания закивали, наблюдая, как по зданию разбегались неизвестные, устанавливая огневые точки на этажах.

— Кто еще есть в здании? — последовал традиционный вопрос главного группы.

— Никого, здание пусто, — ответил старший охраны.

— Мужики, вы нас извините, что немного вас помяли, сами понимаете, время такое.

Охранники понимающе кивали, в душе чему-то радуясь и с удивлением рассматривая стоявших перед ними «призраков».

— Да мы, наоборот, за вас, — начал было старший охраны, но, увидев, что «призрак» не обращает на него внимания, умолк.

«Призрак» махнул рукой, подозвав к себе одного из своих товарищей.

— Отдайте им оружие и выпустите из здания, — произнес он, указав на милиционеров, — пусть идут.

Охранники подходили к выходу, когда раздавшийся сзади голос произнес:

— Сообщите своим: Россия пришла.

******************************************************************

— «Третий» — «Второму».

— «Второй» — «Третьему».

— «Первый» на связи, — раздавалось в эфире.

— Первый, объект под контролем, «Второй», как у вас?

— «Первый» — «Второму», второй объект под контролем, — раздалось в эфире. — «Первый», «Второй», «Третий», ждем дальнейших указаний.

В эфире еще звучали команды, а над административными зданиями Симферополя гордо развевались российские триколоры.

— 3 —

Симферополь, 27 февраля 2014 г., 7:00

Ванна не помогла. Грудь ломило, отдаваясь тупой болью во всем теле. Сделав усилие, «Шелест» привстал, дотянулся до телефона.

«Тринадцатый». «Шелест» включил телефон, и взволнованный голос:

— Давай к «пентагону», здание захватили, — ввел «Шелеста» в шок.

Телефон отключился, и «Шелест», как заколдованный, смотрел перед собой, не понимая, кто захватил «пентагон». 

«Татары, — пронеслось в голове у «Шелеста», — вчера разгромив русских у «пентагона», они ночью захватили здание, вот же».

Быстро одевшись, насколько позволяла боль, «Шелест» вышел из дома и направился к «пентагону». Серость дня в тон тревожным чувствам отдавалась в душе. Обида, отчаяние, предчувствие чего-то…

«Шелест» был все ближе и ближе к месту вчерашней баталии. Мелькали знакомые лица тех, с кем он вчера плечом к плечу сражался с фашистской нечистью. Их напряженные, суровые лица.

«Пентагон» и… «Шелест» «задохнулся» при виде развевающегося над «пентагоном» российского триколора. Неописуемая радость. От увиденного хотелось кричать: «А-А-А!».

«Ура, наши пришли, русские, слава богу, — пронеслось в голове у «Шелеста», — здание заняли наши.

«Шелест» подошел к «пентагону». На том месте, где вчера шла баталия между русскими и татарами, находилась наспех собранная миниатюрная баррикада из поддонов, преграждавшая путь к центральному входу.

«Шелест» внимательно осмотрел здание. С закрытыми, зашторенными окнами, оно неприветливо встретило прибывших. Суета от невесть откуда появившейся прессы, попытавшейся пройти за миниатюрную баррикаду, разорвавшаяся светошумовая шашка, брошенная в их сторону неизвестным, и громкий голос в рупор, предупредивший о применении оружия на поражение в случае повторившегося, показал красную черту для всех: и своих, и чужих.

«Шелест» понимал, что засевшие внутри чего-то ждут. А люди все прибывали и прибывали, заполоняя центральные улицы города. Новость о том, что в «пентагоне» русские, быстро разнеслась по городу. Ополченцы, зеваки — все смешалось в едином порыве. И если вчера все центральные улицы были заняты татарами, то сегодня русскими, констатировал «Шелест», вглядываясь в радостные лица прибывающих.

Неожиданно раздавшийся голос «Тринадцатого» «Давай сюда» прервал размышления «Шелеста». «Тринадцатый» собирал четвертую роту, еще не понимая сути происходящего.

— Мужики, собираемся здесь, — произнес «Тринадцатый», — я к «Фениксу» для получения задач.

«Тринадцатый» исчез, а Андрей, достав списки роты, начал сверку прибывающих ополченцев, играя роль командира.

******************************************************************

Ополченцы из разных рот, прибывая, разыскивали своих. Постепенно перед «пентагоном» выстроились ровные ряды рот: первая, вторая, третья, четвертая. Люди оживленно беседовали, подняв головы вверх и рассматривая российский триколор.

Сзади рот ополчения кучно толпились зеваки, обсуждая вчерашнее сражение и надеясь на его продолжение. Каждый из присутствующих понимал, что сегодня близится развязка чего-то, пока им неизвестного. Но то, что Россия с ними, понимали все.

******************************************************************

При появлении «Тринадцатого» рота выровнялась, чуть подавшись вперед. Каждый хотел услышать новости последних событий от первого лица и что будет дальше.

— Задача ополчения — взять под охрану здание «пентагон», там сейчас находятся военные.

В роте поднялся шум, со всех сторон раздалось:

— Кто такие?

— Что за подразделение?

— Наши военные, — парировал «Тринадцатый»

Одобрительные крики.

— Наконец-то!

«Тринадцатый» поднял руку вверх, останавливая гомон.

— Мужики, наша задача — не допустить провокации со стороны татар, не дав им провести атаку «пентагона» по вчерашнему сценарию, если это произойдет, то прольется много крови, люди, находящиеся там, — и «Тринадцатый» рукой указал в сторону «пентагона», — шутить не будут, они настроены серьезно, им терять нечего. В общем, мы охраняем их, они — нас.

Роты ополчения медленно обступили «пентагон», прикрывая собой тех, кто находился внутри. Неопределенность и противостояние нарастали.

******************************************************************

Хорошо организованные чьей-то рукой, с развевающимися на ветру красными знаменами, знаменами России и Автономной Республики Крым, люди выстраивались в колонны и, скандируя «Слава России!» «Россия, мы с тобой!» шли по улицам города.

Крики усиливались, и неожиданно к месту, где стояли роты ополченцев, вышла большая колонна, несущая многометровый российский триколор. Колонна прошла рядом с «Шелестом», повернув с улицы на улицу, устремляясь к центру.

«Шелест» смотрел вслед удаляющимся людям, и вдруг возникшая в голове мысль «Где татары?». заставила его подойти к «Тринадцатому».

Зная хорошо «Шелеста», «Тринадцатый» сразу понял, что тот чем-то озабочен.

— Ты обратил внимание,  — начал «Шелест», — ни одного татарского знамени, как бы эти парни чего не выкинули.

Тревога «Шелеста» передалась «Тринадцатому»

— Ты прав, нужна информация, — и тут же, посмотрев на «Шелеста», задал вопрос: — Провести разведку сможешь?

«Шелест» усмехнулся.

— Отож, — и, развернувшись, устремился к штабу татар.

******************************************************************

Захват административных зданий органов власти в Симферополе для Рефатова и Мустафаева были полной неожиданностью. Теперь, находясь в штабе «Меджлиса»*, они заслушивали доклад разведки.

— Русские контролируют центр города.

Рефатов выругался, ударив кулаком по столу. Мустафаев набрал номер телефона. Трубку подняли

— Ас-саляму алейкум!

— Уа-алейкум ас-салям, — раздалось на том конце.

— Нас постигла неудача, русские начали свою игру, — произнес Мустафаев.

— Постараемся вам помочь.

В трубке раздались короткие гудки. Мустафаев в недоумении слушал крики Рефатова, размышляя о дальнейших действиях «Меджлиса»*.

******************************************************************

Киев, Крещатик, 27 февраля 2014 г, 13:00

Звонок коллеги из Турецкой Эймюр слегка встревожил «куратора» из ЦРУ по Украине. Потирая руки, ожидая повышения по службе за успешно проведенную операцию на Украине, «куратор» мечтал о хорошей вилле на Майами, яхте и иных благах.

— Ты в курсе, что русские начали игру?

Эта фраза на том конце телефона слегка шокировала, но, зная правила игры «куратор» не торопился с выводами. Честно говоря, он не верил, что русские могут начать какую-то игру. Операция «Оранжевая революция» прошла успешно. Их «контора» контролирует ситуацию на Украине, и тут какие-то русские. Верилось с трудом.

— Этого не может быть, — произнес «куратор», — русские не контролируют ситуацию.

Коллега из Эймюр рассмеялся.

— Ты плохо знаешь русских, вы всегда их недооценивали, русские начали свою игру в Крыму.

Короткие гудки, раздавшиеся в трубке телефона, возымели свой эффект.

Агент ЦРУ прекрасно понимал, что если это так, то это провал. Перед глазами маячила ссылка в африканскую, богом забытую страну, понижение, если не что-нибудь похуже. Вилла на Майами превращалась во что-то призрачное. Агент выругался и поднял прямой телефон «Люцифера».

— У нас проблемы в Крыму, — произнес «куратор», — русские вступили в игру, проверь информацию, собирай людей, начинаем операцию под кодовым наименованием «Поезд дружбы».

******************************************************************

Информация от «Люцифера» о событиях в Крыму ввела директора СБУ в шок. Он никак не мог поверить, что русские начали игру. Вчера от агента под позывным «Стас» пришла информация о попытке русских пророссийских сил захватить власть в Крыму 26 февраля. Попытка потерпела поражение в противостоянии с крымскими татарами. Казалось, татары контролируют ситуацию, есть время заняться недовольными в других регионах Украины, и тут на тебе — где-то упустили, просмотрели, недооценили.

Директор еще раз перечитал сообщение агента. Сообщение находилось в конверте с грифом высшей степени секретности с пометкой «Лично».

Директор набрал начальника регионального управления СБУ по Автономной Республике Крым.

— Почему не докладываешь? — заорал директор. — Что у вас там происходит?

Начальник регионального СБУ мямлил, пытаясь оправдаться.

— Неизвестные захватили, мы пытаемся… — связь неожиданно прервалась.

— Твою мать, что за связь!

Директор набрал номер начальника управления связи.

— Связь с Крымом, немедленно!

Маховик крутился, вертелся, но связи не было.

Симферополь, 27 февраля 2014 г., 12:00

Получив задание, «Шелест» неожиданно юркнул в толпу, скрывшись в толпе зевак, плотно стоявших за ротами ополченцев. Ничего не понявший Андрей и другие маневр «Шелеста» оставили без внимания. Они были заняты приемом пищи, которую невесть кто принес и раздавал ополченцам.

Сделав маневр, «Шелест» вышел у ресторана «Ева», перепроверился. Ступеньки, подземный переход. «Шелест» вышел на мост, прошел на другую сторону реки. Он шел к своей цели. По пути попадались одинокие фигурки. При виде «Шелеста» фигурки, будто бы опасаясь чего-то, переходили на другую сторону и быстро удалялись, каждый в своем направлении.

Чем ближе «Шелест» был к цели, тем отчетливее в воздухе чувствовалась напряженность. Голубые знамена, нерусская речь. Одиноко идущие люди собирались в группы. «Шелест» присоединился к одной из групп и вышел к цели. Штаб, где находился «Меджлис»*, напоминал улей.

«Сейчас главное — не спалиться, а то спросят что-нибудь на своем».

«Шелест» отошел от группы и, перейдя дорогу, стал наблюдать за происходящим, фиксируя все мелочи.

«Денек сегодня предстоит жаркий», — сделал вывод «Шелест», рассматривая примыкающие к штабу улицы. Много машин, много людей. Люди заходят, выходят, формируя колонны. Чувствуется подготовка. Звучат команды. Казалось бы, еще немного и колонны придут в движение.

Неожиданно подъехавший «Кадиллак» изменил все. Машина остановилась. Дверца открылась. Из машины один за другим вышли уважаемые люди. Возле входной двери засуетились, кто-то быстро скрылся внутри здания, предупреждая о прибытии дорогих гостей.

В этот день татары расходились. «Шелест» с удивлением смотрел на татар, уходящих в противоположенную сторону от русских. Тогда, наблюдая за происходящим, «Шелест» не знал о причинах такого решения. Намного позже «Шелест» поймет, как тонко играла Россия, а пока он несся к своим с радостной вестью. Сегодня кровопролития не будет.

******************************************************************

«Шелест» подходил к своим. Четвертая рота стояла на прежнем месте. Впереди Андрей. 

— «Тринадцатого» не видел? — задал вопрос «Шелест», подойдя к Андрею сзади.

Тот от неожиданности вздрогнул, повернулся и с удивлением смотрел на «Шелеста».

— Я думал, ты того, а «Тринадцатый»…

Андрей махнул рукой в сторону командира четвертой роты. «Тринадцатый» с группой неизвестных людей стоял в стороне, что-то бурно обсуждая. Только теперь «Шелест» обратил внимание на изменение обстановки на пятачке «пентагона». Баррикада чуть разобрана, и сделан узкий проход.

«Шелест», отозвав «Тринадцатого», доложил о концентрации татар у штаба «Меджлиса»* и об их непонятном поведении. «Тринадцатый» внимательно выслушал «Шелеста» и, махнув рукой, указал на «пентагон», произнес:

— Там такие дела происходят…

******************************************************************

Люди в дорогих костюмах, невесть откуда появившиеся, подходили к миниатюрной баррикаде. Изнутри их легко было рассмотреть. Люди в балаклавах, взяв на прицел наглецов, ждали команды старшего. Командир «призраков» внимательно всмотрелся в стоящих перед зданием людей. Он узнал их. Наступило облегчение.

— Это наши, откройте дверь, — произнес командир.

Дверь слегка приоткрылась, запустив внутрь переговорщика. Обнялись.

— Ну что, как у вас?

— Нормально, о вашем прилете нам сообщили, ждем дальнейших указаний.

— Будем делать все по закону, — произнес парламентер, — запускаем и фильтруем местных депутатов, на сегодня нужен результат, его ожидают там, — и парламентер поднял руку.

С момента этого разговора времени прошло совсем немного. По сигналу небольшая группа ополченцев сделала в баррикаде проход. Именно этот проход и увидел «Шелест». Единственное, чего он не видел, — как через этот проход провели в «пентагон» значимых людей.

******************************************************************

Киев, Банковская, 27 февраля 2014 г., 15:00

В кабинете у «Люцифера» по крымскому вопросу собрались министры силовых ведомств. Непонимание ситуации бесило. И еще «Люцифера» бесило то, что, как по команде, «центр» потерял связь с Крымом и со своими людьми на местах. Не было четкой картины происходящего. Каждое ведомство надеялось друг на друга, ожидая приказов и не решаясь самостоятельно вступить в игру. Неутешительные доклады следовали один за другим.

— Все свободны, — произнес «Люцифер», — прошу остаться вас и вас, — он по имени-отчеству обратился к директору СБУ и министру МВД. 

«Люцифер» дождался, когда за последним из министров закроется дверь, и, пристально посмотрев на присутствующих, произнес:

— Точной информацией по Крыму мы не располагаем, связь с подразделениями на местах отсутствует, на восстановление связи понадобится время, а у нас его нет.

Присутствующие смотрели на «Люцифера», не понимая, куда тот клонит.

— Времени на раскачку нет, — продолжал «Люцифер», — предлагаю провести отвлекающую операцию «Поезд дружбы» и основную — высадку спецназа «Альфа» и захват центрального аэропорта в Симферополе.

 Сделав паузу, «Люцифер» добавил:

— Я лично буду руководить захватом аэропорта, ваша задача, — продолжал «Люцифер», обратившись к министру МВД, — организовать «Поезд дружбы», а ваша, — «Люцифер» внимательно посмотрел на директора СБУ, — информация должна дойти до адресата.

******************************************************************

Заработал резервный источник связи, давая задание агенту «Стас». 

Два ИЛ-76 выходили на взлетную полосу, забрав спецназовцев, и были готовы по команде взмыть в неизвестность. События стремительно раскручивались, меняя судьбы людей в общем витке истории.

******************************************************************  

Симферополь, 27 февраля 2014 год, 19:00

Зимой темнеет быстро. Зима в Крыму коварна. Дневная серость и оттепель неожиданно сменились ночным заморозком. Холод усилился. Стоявшие весь день под дождем ополченцы промерзли до костей. Зеваки и случайно оказавшиеся возле «Пентагона» люди, не получив адреналина от очередной баталии, в разочаровании разошлись.

Пытаясь согреться, «Шелест» то постукивал ногой об ногу, то переминался, то прохаживался вдоль роты. Впереди роты задумчиво стоял «Тринадцатый». Сейчас каждый ожидал развязки дня. Неожиданно где-то впереди по рядам ополченцев прокатился гул.

— «Феникс» идет, «Феникс» идет…

«Шелест» повернул голову в сторону нарастающего гула, потом кинул взгляд вглубь пятачка «Пентагона» и… «Феникс». Он вышел из полумрака пятачка. Усталая походка, утомленный вид. По его виду «Шелест» понял, что день для этого человека прошел непросто, напряженность дня брала свое.

Выйдя к ополченцам, «Феникс» поднял руку. Сорвав голос, он совсем не мог говорить. Сейчас он призывал всех к тишине. И, как по взмаху дирижерской палочки, над ротами нависла гробовая тишина.

«Феникс» окинул всех взглядом, и над головами разнеслось его:

— Мужики, наша взяла, старое правительство Крыма низложено, сформировано временное правительство, главой которого единогласно избран я. Государственная дума Крыма распущена, с сегодняшнего дня формируются Вооруженные силы Республики Крым, командование Вооруженными силами Республики Крым беру на себя.

И через минуту:

— Мы берем курс на сближение с Россией.

Крики радости всколыхнули ночной воздух. Громкое «Ура! Ура! Ура!» эхом прокатилось по примыкающим к «Пентагону» улицам. «Феникс» еще что-то говорил, но его не слушали. Люди обнимались, плакали, не в силах сдержать слезы радости.

******************************************************************

Доселе точно неизвестно, кто подкинул информацию о надвигающемся «Поезде дружбы». Еще не смолкли крики радости, еще не закончил выступление «Феникс», как неожиданно ниоткуда появившийся человек подошел к нему, сообщая секретную информацию, полученную из достоверного источника. От услышанного «Феникс» застыл. Еще в голове хаотично носились мысли, когда, машинально подняв руку, он повторно попросил тишины.

— К нам из Киева движется «Поезд дружбы», в вагонах которого находятся вооруженные до зубов «правосеки», — произнес «Феникс». В наступившей тишине его голос и та информация, которую он выдавал, для многих были как гром среди ясного неба. — Эти нелюди, — продолжал «Феникс», — едут к нам, чтобы преподать нам урок «дружбы» и «вежливости», они едут к нам, чтобы учить нас и наших детей западному образу жизни. Как они это делают, мы с вами видели в Киеве и ощутили вчера на себе.

«Феникс» еще что-то хотел сказать, но яростные крики, рев разнеслись над «Пентагоном».

— Не позволим, не дадим!

Кто-то крикнул:

— Смерть «правосекам», все на железнодорожный вокзал, встретим их там!

 Звучали команды.

— Получать спецсредства для обороны, по машинам, всем к железнодорожному вокзалу.

Обезумевшие ополченцы неслись для встречи незваных людей, готовые на все, чтобы не допустить этих нелюдей в свои дома. Люди садились в машины и уносились туда, где, по их мнению, будет враг — тот враг, от которого вчера они потерпели поражение. Сегодня ополченцы хотели реванша.

И только «Стас» с ухмылкой смотрел вслед удаляющимся ополченцам. Агент достал телефон и по запасному каналу вышел на связь с офицером СБУ. 

— Отвлекающий план «Поезд дружбы» сработал. Приступайте к выполнению основного плана.

Вскоре, через минуту, сообщение от агента «Стас» лежало на столе директора СБУ, а еще через час оба ИЛ-76 со спецназом на борту, разгоняясь, набирали высоту, двигаясь к своей цели.

Операция «Крым наш» началась.

— 4 —

Казалось, у ополченцев все было правильно и все шло по плану. Но что-то подсказывало «Шелесту»: радоваться рано. Чувствуя это интуитивно, «Шелест» не мог понять, в чем подвох. Неожиданно его взгляд упал на «Тринадцатого». Их взгляды встретились.

— Аэропорт, — произнес «Тринадцатый», — помнишь девяносто второй? Аналогичная ситуация, мы тогда хотели быть с Россией, но недооценили Киев тогда, в девяносто втором, их спецназ, высадившись в аэропорту Центральный Симферополя, ночью взяв под контроль все органы власти, подавил волеизъявление народа Крыма.

«Шелеста» пробил пот. Он молчал, поняв опасность ситуации, которая могла повториться вновь.

— Давай всех, кто есть, туда! — крикнул «Тринадцатый».

«Шелест» повернулся. За ним стояла половина роты. Остальные, подхваченные невидимой волной, слившись с другими ротами, рванули на железнодорожный вокзал.

— Твою мать, все, кто есть, в машины — и за мной в аэропорт.

«Шелесту» казалось, что он участвует в скоростных ралли. Машины, не умолкая сигналили, будто болиды, летели к своей цели, издавая ужасные звуки на виражах. Как будто мгновение, и они у цели. Машины одна за другой с противным звуком тормозили, оставляя на асфальте длинные следы торможения.

Аэропорт встретил непривычной тишиной. Ни людей, ни машин. Закрытые кафешки. Впереди — вход в терминал.

Для любого города аэропорт — это стратегически важный объект. Кто будет владеть этим объектом, считай, победил. Сейчас, в суете событий, по телефону «Тринадцатый» пытался кому-то растолмачить эту прописную истину. Наконец, получив от кого-то команду, «Тринадцатый» развернулся к ополченцам и его «Мужики, давай…» разнеслось над терминалом.

Прибывших в аэропорт ополченцев было немного, человек сорок. Услышав громкое «Давай» ополченцы сбились в кучу и что есть силы надавили на кованую ограду забора, отделяющую площадь перед аэропортом от взлетных полос.

Замысел «Тринадцатого» «Шелест» понял сразу. Не зная численности охраны терминала, обойти его, проникнув на взлетные полосы, заблокировать полосы чем попало, не дав возможность самолетам осуществлять маневр на взлет-посадку. На первый взгляд это могло показаться авантюрой, но в суете и темноте реальность опасности появившихся на полосе людей и препятствий для маневра самолетов изначально определить было сложно.

«Пока то да се, глядишь, и наши на помощь придут», — рассчитывал «Тринадцатый».

Неожиданно один из фрагментов забора поддался и рухнул. Ополченцы в азарте кинулись внутрь, разбежались, занимая взлетку за взлеткой, растворившись в темноте.

— Мужики, не подведите, мужики, не подведите.

Раздавшийся сзади жалобный голос с кавказским акцентом заставил «Шелеста» обернуться. Перед ним суетился Рубен. Невзрачно одетый, с трясущимися руками, заикаясь, он твердил одно и то же:

— Мужики, мужики, берите бочки, раскидывайте по взлетке, поджигай, мужики.

Рубен неумело пытался командовать людьми, разными по менталитету, работягами и служащими, просто ищущими удачи и приключений и теперь разбежавшимися по взлетке.

«Перед «Тринадцатым» прогибается», — пронеслось в голове у «Шелеста».

Почему-то вспомнился эпизод у «Пентагона», этот человек, меняющийся на глазах. Заискивающий перед сильными и грубый перед людьми попроще. Тогда Рубен «Шелесту» не понравился. Тогда кавказец автоматически исчез, и вот опять он опять с четвертой ротой, заискивает перед «Тринадцатым».

«Тринадцатый» закричал:

— Костры не разжигать, охрана увидит!

Но он опоздал. «Шелест» это понял сразу, как только увидел людей, быстро направляющихся в их сторону. В темноте еще было непонятно, кто да что? Но по мере их приближения «Шелест» понял: милиция. Привлеченные огнем костров и появлением неизвестных, нагло проникших на взлетные полосы, менты уверенно шли пресечь действия нарушителей любым способом.

Аэропорт — это спецобъект, а значит, ментов было немного, наряд из четырех человек. Численное преимущество было на стороне ополченцев, если бы не одно но. Менты с автоматами на изготовку к бою медленно подходили к нарушителям.

«Шелест» мельком глянул на вооружение приближающихся.

«АКСУ, твою мать, — выругался «Шелест», — а у нас палки».

Менты шли, медленно изучая обстановку, прикидывая силы. При виде приближающейся опасности ополченцы интуитивно сбились в кучу. Теперь те и эти решительно стояли друг напротив друга, не уступая и готовясь к трагической развязке. И только кавказское «Мужики, мужики, мужики» раздавалось в ночи.

******************************************************************

Откуда-то от разлома забора раздался спасительный для ополченцев крик:

— Военные выгружаются!

Крик возымел должный эффект. «Шелест» хорошо видел, как на лицах стоявших перед ополченцами ментов появилось удивление, непонимание.

— Уходим, — произнес старший группы.

Менты молча развернулись и, как по волшебству, растворились в темноте. Услышанная новость и действия ментов слегка ошеломили и потрясли ополченцев. Развернувшись, они неслись к спасительному пролому.

Взяв средний темп, «Шелест» достиг цели. Пролом, освещенная площадка и… «Шелест» замер. Тонированные КамаЗы, из которых выгружались военные, занимая позиции к бою. Быстрого взгляда «Шелесту» хватило, чтобы понять: перед ним профессионалы. Пулеметы, автоматы с коллиматорами, каски, бронежилеты и балаклавы. Ни команд, ни лишнего звука. Лиц не видно, движения отточены, чувствовалось: каждый знает, что делать, каждый делает свое дело. Вот из машин появились зеленые армейские ящики, амуниция.

«Это БК, в этих сухпай», — рассуждал «Шелест», рассматривая выгруженные из машин ящики.

— Вот это сила… — восхищенный голос одного из ополченцев прервал размышления «Шелеста».

— Та да, вот только на чьей стороне эта сила? — произнес «Шелест», вогнав в ступор ополченца.

В наступившей тишине ополченцы пытались рассмотреть впереди стоящих военных.

«Ни шевронов, ни знаков различия», — подытожил «Шелест».

— А если Украина успела поднять свои войска?

Раздавшееся сзади прозвучало то ли вопросом, то ли утверждением. Радость сменилась тревогой и непониманием. От неизвестности и неопределенности стало не по себе. Сбившись в кучу и подняв над строем Андреевский флаг, ополченцы ждали неминуемой развязки. Или-или.

*****************************************************

«Тринадцатый» понял все. Сейчас для стоящих с ним ополченцев это «или-или» должен решить он. «Тринадцатый» отделился и медленно пошел вперед, показав, что без оружия.

«Шелест» сразу увидел, как занявший позицию пулеметчик взял «Тринадцатого» на прицел. Военные с интересом смотрели на стоявших перед ними и сбившихся в кучу людей, на развевающийся Андреевский стяг, на идущего в их сторону человека.

«Тринадцатый» был мужчиной высоким, но отделившийся от военных был выше и мощнее. Они встретились посередине. Какое-то время оценивающе смотрели друг на друга. Пожали руки. Напряжение среди ополченцев улетучилось, и раздалось громкое «Ура! Наши!».

— Как вовремя, — произнес «Шелест», подойдя к «Тринадцатому».

 — Давай, занимаем терминал, диспетчерские вышки, я военным ситуацию объяснил, — взволнованным голосом произнес «Тринадцатый».

Зазвучали команды. Ополченцы и военные, помогая друг другу, устремились к терминалу, вышли на взлетку. Впереди маячили вышки. Еще немного, рывок — и военные внутри.

— Всем соблюдать спокойствие, — произнес старший группы военных, обратившись к ничего не понявшим сотрудникам диспетчерских, — вышки под нашим контролем, работаем в штатном режиме.

Сотрудники с интересом и каким-то любопытством смотрели на занимающих позиции людей в балаклавах. Страха не было. Затрещали в эфире рации — одна, вторая, третья, — оповещая об успехе проводимой операции на этом участке.

— Снайпер на позиции.

— Диспетчерские под контролем.

— Здание прокуратуры наше.

— Пограничники, не приняв боя, ушли.

— Таможня сдалась.

Неожиданно в эфире раздалось:

— Диспетчер, диспетчер, борт номер… запрашивает посадку.

******************************************************************

«Люцифер» зашел на борт транспортного самолета ИЛ-76. Он начинал рискованную игру. Но выхода у него не было. По последней информации, в Крыму русские вступили в игру, идет захват власти, и допустить этого нельзя. Увлекшись захватом власти в Киеве, он что-то просмотрел. Приходилось импровизировать на ходу, и пока все складывалось хорошо. Дезинформация «Поезд дружбы» сработала.

Поднимаясь на борт самолета, «Люцифер» точно знал, что все свои силы ополченцы бросили на железнодорожный вокзал, в аэропорту Центральный Симферополя тихо.

План «Люцифера» был прост. Захват аэропорта, соединение с находящимися там силами охраны, рывок к штабу военной контрразведки, расположенной на улице Павленко, недалеко от правительственного здания. Захват этого здания и управление всеми Вооруженными силами Украины, в настоящее время почему-то находившимися без связи.

Расчет «Люцифера» был прост: решительность, наглость и поддержка дружественных стран с высадкой помощи в аэропорту и нерешительность русских.

«Люцифер» шел к кабине самолета вдоль рядов штурмовых групп СБУ «Альфа». Эти парни с суровыми лицами, вооруженные по последнему западному образцу, были готовы на все. Проходя мимо, «Люцифер» ощутил их силу и мощь. Он зашел в пилотскую кабину, молча кивнул командиру экипажа.

— Борт номер …, прошу разрешения на взлет, — раздалось в эфире, — прошу взлет.

— Борт номер …, взлет разрешаю.

Самолет медленно вырулил на взлетку, набирал скорость, оторвался от земли.

— Борт номер …, — раздалось в эфире, — прошу разрешения на взлет.

— Борт номер …, взлет разрешаю, — произнес диспетчер.

Сделав круг, транспортники взяли курс на Крым. Операция «Возвращение» началось. А разъяренные ополченцы, заполонив весь железнодорожный вокзал, выстроившись вдоль перрона и подняв щиты, вот уже несколько часов ждали прибытия «Поезда дружбы». Враг не появлялся. Неожиданная информация о том, что военные выгружаются, возымела обоюдный эффект.

— Уходим, — произнес старший наряда.

Наряд быстро преодолел поле, прошел терминал и, выйдя с тыльной стороны, увидел неизвестных военных. В том, что это профессионалы, сомневаться не приходилось. Старший наряда прикинул силы, посмотрев на своих.

— Непонятно, чьи они, — сзади раздался голос сержанта.

— Может, наши? — подхватил разговор второй сержант.

Сомнения рассеялись, когда двое пожали друг другу руки, обнялись, и по площади раскатилось радостное «Ура!».

— Всем в здание, — крикнул старший.

Дежурный непонимающе смотрел на залетевший в здание наряд.

— До-до-до-кладывай на-на-начальнику,— задыхаясь, выдавил старший группы. — Идет захват объекта неизвестными вооруженными людьми, — и, выдохнув, добавил, — Кажется, это армия, упакованы все серьезно.

Дежурный от полученной информации остолбенел. Медленно подняв телефон, он набрал дежурного по управлению. Короткие гудки.

«Черт, связи нет. Что у них там?»

Дежурный линейного отдела еще несколько раз набрал дежурного по управлению и, выругавшись, набрал начальника.

— Алло, — сразу раздался недовольный голос, — что у вас?

— Товарищ подполковник, — начал доклад дежурный, — неизвестное вооруженное подразделение начало захват объекта, связи с дежурным по управлению нет.

— Поднимай всех по тревоге, сбор личного состава по времени «Ч», всех вооружай, занимайте позиции согласно штатному расписанию, я буду через…

Отключившись, начальник линейного отдела набрал управление. Один номер, второй, третий — результат один и тот же. Короткие гудки.

— Твою мать, — выругался подполковник и, быстро собравшись, устремился в аэропорт.

— Заходим в воздушное пространство Крыма, Симферополь через двадцать минут, — произнес командир борта.

«Люцифер» понимающе кивнул, подозвал старшего «Альфы».

— Готовьтесь к бою, скоро Симферополь, — и, сделав паузу, добавил: — и жестче там, церемониться ни с кем не надо.

Командир «Альфы» полковник Кузнецов молча кивнул и ушел к своим. Самолет подлетал к цели, когда удивленный голос командира борта сказал о многом.

— Взлетные полосы не освещены, посадка невозможна, если только не… Что-то внизу не так.

«Люцифер» все сразу понял: опоздали, неужели его план не удался?

— Запрашивай землю на посадку, может, это штатная поломка, все бывает.

«Люцифер» еще на что-то надеялся.

— Диспетчер, это борт номер …, прошу посадку, диспетчер, это борт номер …, прошу посадку.

******************************************************************

— Товарищ подполковник, — начал свой доклад дежурный, — за время моего дежурства происшествий не случилось… — он осекся, стандартная фраза вылетела автоматически. — Мы не знаем размаха трагедии, — вдруг по-простому произнес дежурный, — связь отсутствует.

Подполковник зло посмотрел на него, пытаясь сорвать злость, но, подумав, вдруг мягко задал вопрос:

— Иван Семенович, сколько прибыло людей и какой численностью на данный момент мы располагаем?

— Прибыло …, плюс наряд, люди еще прибывают, но мне кажется по активности неизвестных, подходы к зданию отдела будут перекрыты в ближайшее время, тогда…

Что «тогда», дежурный недоговорил. И так было все понятно.

— Посторонних на территорию отдела не пускать, разрешаю применение оружия на поражение, обо всех изменениях докладывать незамедлительно, будем ждать утра.

Дежурный в знак понимания кивнул, а подполковник, развернувшись, ушел к себе. Вооруженные люди в бронежилетах с надеждой смотрели на него. Подполковник поднимался по ступенькам, ощущая взгляды этих людей, судьбу которых решит он.

Подполковник зашел в кабинет, набрал номер телефона, один, второй, третий. Он еще долго набирал номер за номером, пытаясь узнать, что происходит, получить команду. Неожиданный внутренний звонок дежурного. Подполковник поднял трубку. Радостный голос:

— Есть связь с дежурным по управлению.

— Переключи.

— Подполковник, — представился начальник линейного отдела, — что происходит?

По тому, какая отвратительная была связь, подполковник понял, что ее глушат, и тем не менее еле уловимое «правоохранительные органы перешли на сторону нового правительства» расслышал хорошо. Связь отключилась, и теперь, обхватив голову, он сидел в раздумьях, не понимая, какое правительство, какая власть и что вообще происходит.

Подполковник еще раз набрал Киев. Очередные короткие гудки и неопределенность.

«Нужно принимать решение, за мной люди», — пронеслось в голове. Подполковник колебался. Верный присяге, он выжидал, ожидая помощи. Сидя в кабинете и взявшись за голову, подполковник и предположить не мог, насколько близка была эта помощь. Делая круг за кругом, транспортники не могли сесть. Подполковник этого не знал. Не знал подполковник и того, что неизвестные военные перекрыли дороги, ведущие к отделу, готовясь к штурму, ожидая утра. Утра ждал и подполковник. Развязка была неизбежна.

******************************************************************

— Прошу посадку…

Эти слова в тишине диспетчерской прогремел словно гром среди ясного неба. Гражданские переглядывались между собой, не понимая, что делать.

С момента контроля вышек свет на взлетных полосах потушили, погрузив их в полнейший мрак. Неизвестный борт делал запросы, наматывая круг за кругом и пытаясь сесть. Доклад в центр старшего по контролю за вышками по ситуации был незамедлителен. По рации прозвучала команда, и диспетчерская ожила.

— Борт номер…, посадку не разрешаю, взлетные полосы в нерабочем состоянии.

Неизвестный борт вновь и вновь делал запросы на посадку. Неожиданно раздавшееся «Покиньте воздушное пространство, или мы вас собьем» охладило наглеца.

— Борта номер один и номер два уходят, — произнес диспетчер, наблюдая за монитором. — Курс взят на Севастополь. 

Рация военного затрещала, и информация ушла в «центр».

******************************************************************

«Люцифер» заметно нервничал.

«Неужели конец? Русские переиграли».

Его надежда слегка теплилась даже при отказе диспетчера предоставить посадку, но предупреждение «Покиньте воздушное пространство, или мы вас собьем» расставило, как говорят, точки над i, внеся ясность в ситуацию.

Непонимающие, что делать, летчики смотрели на «Люцифера», ожидая от того вразумительной команды. «Люцифер» выругался.

— Твою мать, курс на Бельбек. — у него еще теплилась надежда. — Военный аэродром еще наш.

Операция «Возвращение Крыма» продолжалась.

— 5 —

Уставший от напряжения дня, только теперь, зайдя в здание штаба, «Шелест» почувствовал измотанность и боль в груди. Ноющая, но терпимая боль пронизывала тело. «Шелест» присел на стул, невесть откуда-то появившийся и одиноко стоящий возле стенки, посмотрел на часы. Стрелки часов показывали пять ноль-ноль. На улице было сыро, темно. Неожиданно из-за центральной лестницы, ведущей на второй этаж, где военные сосредоточили свой БК, вышел часовой. Теперь, при свете, «Шелест» хорошо мог рассмотреть стоявшего перед ним человека, его экипировку, вооружение.

«Стандартного образца одежда, амуниция, вооружение, балаклава, скрывающая лицо, без знаков различия, эмблем.

— Откуда будешь, братишка? — «Шелест» пытался заговорить с солдатом и узнать по его говору, откуда эти парни.

Солдат молча рассматривал «Шелеста».

«И все-таки в этой секретности есть прокол, — машинально подумал «Шелест», — тельняшка».

Черного цвета тельняшка выступала из расстегнувшейся куртки.

«Морпех, — отметил «Шелест», — у десантников тельняшки голубые, а у этого… по всей видимости, севастопольские».

Неожиданно раздавшееся «Ну мы и вовремя» вывело «Шелеста» из раздумий. Повернувшись, он увидел «Тринадцатого». Одновременно усталость и радость на лице.

— Представляешь, и там наши успели, не дали «Альфе» приземлиться. А вообще, все идет по плану, — продолжал «Тринадцатый». — Наши в Симферополе заняли все административные здания, здание СБУ, прокуратура перешла на нашу сторону, милиция — управление и райотделы — наши, «Беркут» и «Сокол» с нами, — неожиданно «Тринадцатый» осекся, сделал паузу, — менты линейного отдела сопротивляются.

Посмотрев на часы, он добавил:

— Уже сегодня будем брать.

Договорить ему не дал неожиданно раздавшийся звонок.

— Да, да, я понимаю всю ответственность. — «Шелест» видел, как изменился в лице «Тринадцатый». — Не подведем.

Отключив телефон, «Тринадцатый» предложил:

— Выйдем.

Оба вышли из здания. Тишина и сумрак рассвета. Серость, сырость. «Тринадцатый» достал сигарету, протянул «Шелесту» пачку.

— Не курю.

Автоматически положив сигареты в карман, «Тринадцатый» достал зажигалку, чиркнул раз, второй. Пламя осветило лицо. Сделав глубокую затяжку, «Тринадцатый» вдруг произнес:

— Звонил «Феникс», меня перебрасывают на другой участок работы, это важно…

«Шелест» слушал не перебивая.

— «Феникс» создает агитационные бригады, — продолжал «Тринадцатый», — впереди большая работа с армией и местным населением, главное — не допустить кровопролития по всему Крыму, сам знаешь, татары — народ непредсказуемый, в общем, помотаться придется.

Какое-то время стояли, молча наблюдая за военными. Без лишней суеты, в полном молчании военные грузились в КамАЗы. Для некоторых из них работа на этом объекте была окончена. Неожиданно тишину нарушил рев двигателей этих отъезжающих КамАЗов. Выстроившись в колонну, машины уезжали в неизвестность.

— Ты знаешь, — произнес «Тринадцатый», — «Феникс» оценил ситуацию в аэропорту этой ночью, он считает это направление одним из важных. Нашей роте поручено быть здесь до конца. Завтра к вам на помощь придут казаки.

Подошел Андрей, присоединившись к разговору.

— Аэропорт нужно держать любой ценой, чего бы это ни стоило, — продолжал «Тринадцатый».

Слушая командира, «Шелест» вдруг осознал: если бы не их дерзость и решительность, то…

— Организуете несение службы, выставите караулы, возьмете под контроль объекты, — давал задания «Тринадцатый».

«Шелест» хотел задать вопрос, но «Тринадцатый», махнув рукой, понял, к чему тот клонит.

— Не переживайте, сегодня спецы разберутся с засевшими внутри. Главное — не допустите захвата и проникновения на территорию аэропорта посторонних, могут быть провокации, диверсии. Ладно, парни, мне пора.

Обнялись, пожали руки. Теперь каждый из них шел своим путем в общей цепи исторических событий.

******************************************************************

Серость, полумрак. Тишину нарушил гудок приближающегося поезда: «у-у-у». Поезд приближался, замедляя ход. Уже были хорошо видны голубые вагоны с надписями на украинском языке, призывающими к дружбе и единению народов.

Промерзший строй ополченцев загудел. По рядам пронеслось:

— Вот они, всем приготовиться.

Звучали команды старших. Люди поднимали щиты, дубинки, выстраиваясь в боевые порядки, готовясь встретить непрошеных гостей. Настрой на серьезную рубку, осознание того, что сегодня здесь решится все…

«У-у-у», — поезд подъехал, издав протяжный гудок, остановился, издавая шипящий звук и разочарование. Ополченцы непонимающе смотрели то на поезд, то друг на друга.

Дверь одного из вагонов неожиданно открылась. Высунувшийся проводник с удивлением и страхом в глазах уставился на стоящих перед ним вооруженных людей, заполонивших весь перрон.

— М-м-мужики, — заикаясь, промямлил проводник. — Вы чего?

— Где?

— Вышли, в Херсоне… вышли, в поезде пусто, — продолжал заикаться проводник.

— Давай, — кто-то оттолкнул проводника, ворвался в вагон, в один, во второй, третий. — Пусто! — раздался крик. — Ушли твари.

Впереди ополченцев ожидали дни подвигов и принятия стремительных решений. Но это будет завтра, а сегодня — разочарование, досада, неудовлетворенность.

Уставшие ополченцы расходились, покидая железнодорожный вокзал.

— Командиры рот — в штаб, — прозвучала команда.

Сегодня обе стороны сыграли вничью.

ГЛАВА 6
РУССКАЯ ВЕСНА
— 1 —

Будучи в отставке, «Леонид» не находил себе места. Общение с коллегами стало нерегулярным, да и понятно — секретность службы. Неожиданному звонку «Дирижера» «Леонид» искренне обрадовался. Разговор был коротким, буквально пара фраз, но «Леониду» они сказали о многом. Главное — его не забыли.

Отключив телефон, «Леонид» вызвал такси и устремился к месту встречи, назначенному «Дирижером».

— Поверни здесь, — произнес «Леонид», обратившись к водителю, — и возле парка останови.

Замигал правый поворот, машина повернула и остановилась. «Леонид», расплатившись и поблагодарив водителя, скрылся в густых зарослях сквера.

«Дирижера» «Леонид» увидел издалека. Высокий, статный «Дирижер» медленно прохаживался по аллее парка, прогуливая собачонку. Они знали друг друга давно. «Леонид» не переставал удивляться профессионализму своего друга.

— Ну что, для тебя есть работа по профилю, — произнес «Дирижер», протягивая «Леониду» руку.

«Леонид» не перебивал, слушая собеседника, лишь только кивнул в знак понимания.

— Сегодня Первый утвердил операцию «Русская весна», на кону судьба всего Русского мира и нашей Родины, тебе необходимо с группой выехать в Крым, поддержать местных ополченцев, будешь замом у их лидера, его позывной «Феникс», этот вопрос утвержден на самом верху.

— Когда выезжать?

— Вчера, — серьезно ответил «Дирижер».

Обсудив организационные вопросы, друзья разошлись.

******************************************************************

Симферопольский областной военкомат заняли без проблем. Группа вооруженных людей в балаклавах переходила из комнаты в комнату, проверяя все здание. Пустота, бардак, разбросанные по полу бумаги. Местные сотрудники покинули военкомат, не оказав сопротивления.

— Здание и прилегающая территория под нашим контролем.

«Леонид» принимал доклады, когда раздавшийся непрерывный сигнал машины, остановившейся возле ворот военкомата, привлек внимание всей его группы.

— Машина затонирована, — раздалось в эфире, — численность не определить.

— Всем внимание, работаем.

Ворота открылись. Машина, рванув с места, влетела во двор военкомата и остановилась у центрального входа в здание. Из приоткрытой двери важно вывалился немолодой, хорошо сложенный мужчина в сопровождении группы сопровождения. Высокие, подтянутые, в балаклавах и с оружием. Обменялись паролем.

— Всем отбой, наши, — раздалось в эфире.

«Леонид» вышел из здания военкомата и не торопясь направился к старшему группы, рассматривая стоявшего перед ним мужчину и пытаясь определить, из какой он «конторы».

— Я генерал-майор, позывной «Куляб», буду осуществлять общую координацию проведения специальной операции.

«Леонид» усмехнулся, протянув «Кулябу» руку.

— Здесь будет наш штаб.

******************************************************************

События последнего дня развивались стремительно. Поражение ополчения у «Пентагона» и захват административных зданий спецназом России не давали времени на раскачку. Объединенные штабы ополчения и «туристов» работали на пределе, анализируя поступающую информацию, формируя подразделения, принимая решения. Вскоре в помощь к «туристам» присоединились офицеры ГРУ, формируя разведку из местных ополченцев, ставя задачи и опираясь на свою агентуру. Пересечение «Леонида» и «Бешеного» было неизбежно.

******************************************************************

Пользуясь беспрекословным авторитетом среди местных общественных организаций «Афганцы» и «Десантники Крыма», «Бешеный» формировал разведку для выполнения определенных задач, истинных целей которых зачастую ни «Леонид», ни «Куляб», ни местный лидер ополчения «Феникс» не знали. Безусловно, костяк группы «Бешеного» был из тех, кто прошел хорошую школу в Афганистане. Но были здесь и те, кто, покинув свою родину в поисках славы, ринулись в Крым, Житомир, Киев, Коростень. Кто-то был идейный, кто-то — авантюрист. «Бешеный» собирал всех, еще не понимая цели их использования. Военкомат переполнился, на время став пристанищем для всех искателей приключений.

«Бешеный» выжидал, наблюдая за «Леонидом», а «Леонид» присматривался к «Бешеному». Противоположные по характеру, амбициозные и стремящиеся к лидерству, они с первых минут знакомства возненавидели друг друга. Интеллигентный в разговоре, выше среднего роста, подтянутый «Леонид» и противоположный, как личность, «Бешеный». «Бешеный» был одного роста с «Леонидом», но чересчур худ. Со стороны могло казаться, что он подвержен онкологическому заболеванию либо… Сухой кашель, сигарета за сигаретой. Дерзкий взгляд и не менее дерзкая, вызывающая линия поведения «Бешеного» к «Леониду» рано или поздно привела бы к их конфликту. И этот конфликт вскоре наступил. Борьба за власть людей и места под солнцем началась.

Столкнувшись между собой в противоречиях при проведении операции «Русская весна», они и предположить не могли, что в недалеком будущем судьба их вновь сведет вместе, но теперь только на чужбине, в новой операции под кодовым наименованием «Новороссия», где мешая и желая смерти друг другу, они провалят дело, на многие годы ввергнув народы «Новороссии» в горнило войны, принеся им горе и смерть. Но это будет чуть позже, а пока каждый из них делал свое дело, являясь невидимыми винтиками операции «Русская весна».

— 2 —
Аэропорт Центральный, Симферополь, линейный отдел милиции, утро 28 февраля 2014 года

«Светает. Нужно принимать решение».

Подполковник встал из-за стола. Эта бессонная ночь для него была непростой. Он совсем не сомкнул глаз. Подполковник прошелся по кабинету, посмотрел в окно.

«Светает, и как тихо, такая тишина».

Подполковник посмотрел на часы. Стрелки часов показывали шесть ноль-ноль. Осторожно выглянув в окно, он рассматривал часового, прохаживающегося перед входными воротами внутри двора здания. Ни машин на парковке, ни людей, бегущих в терминал и из терминала, ни голоса диспетчера, объявляющего о прилете либо отлете самолетов — ничего. Не было привычной суеты. Только серость и тревога.

«Нужно принимать решение, — размышлял подполковник, — сама ситуация не рассосется».

Он хотел было отойти от окна, когда внимание привлек человек невысокого роста, в темного цвета пуховике китайского производства. Руки в карманах, спокойствие, с которым стоял этот человек, — ничто не выдавало в нем агрессии. Человек не скрываясь рассматривал часового и территорию отдела. Подполковник перешел к другому окну, пытаясь рассмотреть возможных сообщников, но отсутствие таковых еще больше поставило подполковника в тупик. В дверь постучали.

— Разрешите.

В кабинет зашел дежурный.

— Товарищ подполковник, за нами наблюдают, — начал дежурный.

— Вижу, — перебил подполковник.

Дежурный доложил о численности прибывших сотрудников отдела, о расстановке людей, сформированном резерве.

— Пройти в отдел не смогли… — дежурный по фамилиям докладывал о тех, кто находился в отделе, и тех, кто не смог пройти.

Здание было окружено и блокировано неизвестными, и хотя площадь была пуста и враг невидим, но он был где-то там, притаился и ждал своего часа.

Слушая доклад дежурного и раздумывая об отсутствии связи с Киевом, подполковник автоматически задал вопрос о снайперах. Накануне он получил из главка СВД. Еще тогда подполковник удивился: «На черт она мне сдалась, кому ее наделить?» И вот теперь…

— Снайпер на крыше, согласно боевому расчету, — доложил дежурный.

— Хорошо, идите, — произнес подполковник… всем готовность номер один, в случае нарушения периметра отдела неизвестными и их попытки захватить здание, огонь открывать на поражение.

— Есть! — дежурный, отрапортовав, бодро ответил и удалился из кабинета.

— Ну что же, будем ждать, — произнес подполковник, в очередной раз взяв телефон и набирая номер управления в Киеве, а заодно рассматривая в окно стоящего перед ним незнакомца.

******************************************************************

Незнакомцем, о котором шло выше повествование, был «Шелест». «Тринадцатый» ушел, оставив его и Андрея с неразрешенной проблемой.

— Расставляй людей по объектам, — обратился «Шелест» к Андрею, — а я на ЛОМ, посмотрю, что к чему, иметь такую проблему у себя в тылу все-таки… сам понимаешь. 

Андрей в знак понимания кивнул, и «Шелест», развернувшись, медленно пошел через площадь, осматривая прилегающую к транспортной парковке территорию центрального аэропорта.

Темноту сменила серость. Светало. Поеживаясь от сырости, «Шелест» подходил к линейному отделу милиции.

«Метров триста, — отметил «Шелест», остановившись напротив здания и рассматривая часового, — укрепились», — с досадой подумал он.

Часовой при виде рассматривающего его «Шелеста» скрылся в строении у входных ворот. «Шелест» усмехнулся.

«Наверное, своим докладывает, — пронеслось в голове у «Шелеста», — ну-ну, давай, боец, а мы пока посмотрим, что здесь у вас, парни».

«Шелест» рассматривал территорию линейного отдела милиции, выискивая слабые места для штурма. В голове навязчиво засела фраза «Тринадцатого»: «Спецы помогут». Но «Шелест» из опыта знал, что всегда в таких вопросах необходимо надеяться на свои силы, а силы ополчения, которые сейчас были с ним, ему были неизвестны. Это были стихийно собранные и необкатанные представители разных профессий, работяги и служащие, студенты и просто те, кто искал приключений, случайно попавшие в исторический виток событий.

Рассматривая территорию отдела, «Шелест» интуитивно ощущал на себе взгляды тех, кто был по ту сторону забора.

«Где же ты?» — задавал себе вопрос «Шелест», всматриваясь в окна двухэтажного здания.

Открытое место от ворот и забора ко входу в здание.

«Интересно, какое здесь расстояние?»

«Шелест» пытался определить расстояние между забором и входной дверью, когда еле уловимое движение на крыше привлекло его внимание. «Шелест» перевел все внимание на крышу. Горизонтальная, с каменными бортиками. Голова вновь мелькнула и скрылась, человек на крыше пытался укрыться, меняя позицию.

«Неужели СВД? Снайпер на крыше».

«Шелест», наблюдая за передвижением человека на крыше, понимал, что тот меняет позицию, беря его в прицел винтовки. В голове мелькнула мысль: «Как сообщить нашим, что на крыше снайпер?»

Неожиданно раздавшееся сзади «Ну, как дела?» — заставили «Шелеста» вздрогнуть и обернуться. Перед ним стоял Андрей.

— На крыше снайпер, — тихо, еле шевелящимися губами произнес «Шелест».

— Знаю, русские его контролируют с вышек, в случае чего они его… — Андрей сделал паузу, — того.

«Шелест» с облегчением выдохнул, повернувшись к зданию и продолжая его рассматривать, забыв об Андрее. Тихое покашливание сзади отвлекло «Шелеста» от размышлений, напомнив о присутствии Андрея. 

— Кх-кх-кх, может, того-этого, от греха подальше скроешься за зданием? Скоро спецы подъедут…

Андрей еще что-то говорил: то о контроле объектов, то о расположении роты ополчения. «Шелест», недослушав, перебил Андрея:

— Ты иди, а я еще тут немного постою.

— Ладно, я к тебе, чтобы скучно не было, бойца пришлю.

«Шелест» кивнул в знак согласия, и Андрей удалился. Он не обманул. Вскоре к «Шелесту» присоединился ополченец.

— Олег, — произнес подошедший. Выше среднего роста, лет за тридцать. Черные волосы, карие глаза. — Скоро спецы подойдут, ну мы им сейчас и дадим, — весело произнес Олег. 

Олег тарахтел и тарахтел в общем и ни о чем, почему-то рассказав о своей судимости и ненависти к «мусорам». «Шелест» усмехнулся, не слушая Олега и обратив все внимание на объект.

«Штурм этого здания неминуемо приведет к потерям, — рассуждал «Шелест», — и с обеих сторон».

Рассматривая территорию будущей схватки, «Шелест» определял для себя безопасные места и мертвые зоны. Время шло, а изменений не было.

******************************************************************

Звонок «Феникса» «Леонида» не удивил. Получая информацию из штаба ополчения, «Леонид» определял проблемные объекты, выводя на них русских и ополченцев Крыма. Пока все складывалось хорошо. Работа РЭБ ослепила группировку войск Украины, дислоцирующуюся в Крыму, оставив тех без связи с «центром». Не понимая, что происходит, разобщенные командиры этих подразделений искали выход из сложившейся ситуации и, не находя его, в бессилии бездействовали, чего нельзя было сказать о русских частях. Быстрый ввод частей, их марш. Блокируя и сковывая военные объекты Украины, они уверенно шли к своей цели.

«Главное — не допустить кровопролития, — говорил президент, — возвращение Крыма в родную гавань должно быть мирным и законным, примером демократии всему миру».

В этой суете и неразберихе время неумолимо работало на русских.

— Проблемы в аэропорту Центральный, — услышал «Леонид», — милиция аэропорта не перешла на нашу сторону, они выжидают и готовы оказать сопротивление, поддержав украинскую власть.

— Согласен, — произнес «Леонид». — Аэропорт — это проблема, а проблемы нужно устранять, я выезжаю туда лично.

С этими словами «Леонид» отключил телефон и набрал номер телефона диспетчера. Ответили сразу.

— Нужен БТР и штурмовая группа, выезжаю на аэропорт.

Определили место и время встречи для проведения совместных мероприятий. «Леонид» летел к своей цели. Линейный отдел милиции был обречен.

******************************************************************

В сумраках рассвета БТР и штурмовая группа русских для всех участников противостояния в аэропорту Симферополя стали полной неожиданностью. Еле уловимый вдалеке гул двигателя приближающейся машины перерос в грозный рев. «Шелест» обернулся на звук и… увидел БТР. Машина, проехав площадь, остановилась в метрах пятистах от линейного отдела милиции, направив орудие на здание. Башня и пушка двигались.

«Наводчик определяет цели, — мелькнуло в голове у «Шелеста», — сейчас начнется, нужно уходить с линии огня. — Шаг назад, еще шаг и еще шаг. — Теперь БТР, чуть слева».

«Шелест» ушел с линии огня грозной машины, но где-то там, на крыше снайпер. Находясь на открытом месте, «Шелест» ощущал его присутствие, понимая, что станет первой целью стрелка в случае чего. Откуда появился этот мужчина, «Шелест» не понял. Он отделился от БТР и, обойдя «Шелеста», подошел к кованым воротам, отделяющим территорию отдела от площади.

«Шелесту» хорошо запомнился этот человек. Выше среднего роста, интеллигентные черты лица, и голос, его волевой голос.

— Подойдите ко мне, — произнес неизвестный, обратившись к часовому, стоявшему возле забора и с ужасом рассматривающему БТР. Повинуясь команде, часовой сделал шаг, приблизившись вплотную к забору охраняемого объекта.

— Немедленно ко мне начальника отдела.

Часовой закивал, скрывшись в своей сторожке. Начальник отдела не заставил себя долго ждать. Открылась входная дверь, и из здания отдела по ступенькам спустился подполковник. Разговор был короткий, вернее, это был монолог неизвестного, адресованный подполковнику.

— Даю тридцать минут, — произнес неизвестный, — не сдадитесь — всех раскатаю из БТР. Смерти этих людей, — неизвестный рукой указал на здание, — будут на твоей совести.

Подполковник что-то хотел возразить, но неизвестный, не слушая, развернулся, бросив на ходу: «Время пошло», скрылся за БТР. «Шелест» с восхищением смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу, его решительности и конкретике в действиях. В этот миг «Шелест» и предположить не мог, что через какое-то время судьба вновь сведет их вместе при обстоятельствах, которые навсегда войдут в историю.

«Шелест» медленно подошел к забору, за которым стоял подполковник, на лице которого было удивление и непонимание: что дальше?

Подполковник выругался, достал телефон и стал в очередной раз набирать киевские номера управления. Связи не было. Подполковник еще раз выругался и набрал дежурного главка МВД Крыма. «Шелест» наблюдал, как менялось лицо стоявшего по ту сторону забора. Подполковник развернулся к зданию, посмотрев на грозно стоящий БТР. Он шел, медленно опустив голову, размышляя. Ему нужно было принимать решение. Время шло.

******************************************************************

Подполковник шел по отделу, всматриваясь в лица подчиненных и задавая себе один и тот же вопрос: «Как быть? Какое принять решение?». Подполковник понимал, что сама жизнь давала ему ответ. Крым восстал против тех, кто захватил власть в Киеве, а это значит…

Подполковник видел, как его люди смотрят на него с надеждой. Казалось бы, все понятно, и все-таки вопрос о чужих, окруживших здание, которые могли проникнуть в отдел, где в комнате хранения находится оружие отдела, и завладеть оружием, не давал подполковнику покоя.

«Необходимо узнать условия сдачи», — решил подполковник, выйдя из отдела и направляясь к «Шелесту».

С первых минут разговора с подполковником «Шелест» сразу понял причину его волнения. Да и линия поведения стоявшего рядом Олега вызывала у подполковника беспокойство и неуверенность.

— В оружейке отдела много штатного оружия, — взволнованно говорил подполковник, — мы не можем допустить, чтобы оружие попало…

Подполковник однозначно смотрел на Олега и еще что-то хотел добавить, но промолчал. Будучи оперативником, «Шелест» уловил нотку беспокойства в голосе стоявшего перед ним человека.

«Агентурные дела, дела оперативных разработок и уголовка, — продолжил про себя «Шелест» мысль подполковника. — И именно сейчас, при развитии событий, все это необходимо сохранить для будущего».

Планы укрывшегося за бэтээром незнакомца «Шелест» не знал.

«Нужно рисковать».

«Шелест» понимал, что сейчас он много берет на себя, и тем не менее…

— Мы не будем штурмовать здание, — произнес «Шелест», — если вы и ваши люди сложите оружие и перейдете на сторону народа Крыма. Я обещаю, что посторонние в здание не войдут, вот только… оружейку с оружием мы опечатаем и возьмем под контроль, — подытожил беседу «Шелест».

Подполковник колебался, то поглядывая на часы, то на БТР, пушка которого грозно уставилась на здание отдела.

— Ладно, согласен, но в отдел вы зайдете «чистыми».

«Шелест» в знак согласия кивнул, подойдя к воротам. За ним плелся ничего не понимающий Олег. Ворота открылись, пропуская внутрь парламентеров. «Шелест» уверенно зашел внутрь, подняв руки. Часовой, достав ручной миноискатель, провел по одежде «Шелеста».

— Повернитесь.

«Шелест» медленно повернулся, мельком уловив вдалеке стоявшего Андрея, с изумлением наблюдавшего за происходящим.

— Чисто, — произнес часовой, пропуская «Шелеста» вперед.

Тот усмехнулся, сделав шаг вперед в ожидании Олега. Повторное «Чисто» — и ополченцы в сопровождении вышедшего из отдела милиционера и подполковника пошли к зданию.

Двор, ступеньки, открывающаяся в отдел входная дверь. «Шелест» не раздумывая сделал шаг вперед. Дверь за ополченцами закрылась, оставив их в неведении.

******************************************************************

Первое, что бросилось «Шелесту» в глаза, — это одетые в средства защиты милиционеры, выстроившиеся неровным строем у дежурной части. Бронежилеты, каски старого образца, резиновые палки, наручники. Кто-то вооружен автоматами.

«Шелест» прошел по коридору вдоль дежурной части. Ступеньки, ведущие вниз и… личный состав отдела, собранный подполковником по плану «Ч», приведенный в полную боевую готовность. Теперь люди отдела должны были выполнить свой долг, до конца верные присяге.

«Шелест» смотрел на людей, а милиционеры — на него. В их глазах он читал удивление, страх и нежелание умирать.

— Мужики, спокойно, — произнес «Шелест», — вы окружены русским спецназом, сопротивление бесполезно, шансов у вас нет, да и помощь к вам не подойдет. Хотите жить и увидеть свои семьи — сложите оружие.

Неожиданно сзади раздалось:

— А вы кто такой, что командуете моими людьми? Представьтесь.

«Шелест» обернуться. Он совсем забыл о подполковнике, идущем сзади. Теперь они внимательно смотрели друг другу в глаза. Злость в глазах подполковника и хладнокровный взгляд «Шелеста». За этим поединком взглядов наблюдали все. «Шелест» вдруг понял, в какой он опасности здесь, в логове, окруженный недружественными людьми.

«Еще минута — подполковник отдаст приказ, и наши не помогут», — пронеслось в голове у «Шелеста».

Он говорил медленно, монотонно, специально растягивая слова, давая возможность всем понять и услышать им произнесенное. Тихий голос «Шелеста» непроизвольно заставил всех умолкнуть.

— Я подполковник …, — «Шелест» представился, назвав свою фамилию, имя, отчество, — офицер службы внутренних расследований.

Произнесенное «Шелестом» возымело на стоявших перед ним милиционеров эффект разорвавшейся бомбы. Лицо полковника менялось.

— А, теперь понятно, — произнес подполковник.

Теперь он видел в «Шелесте» равного себе, если не более.

— Так, может, перекусите? У нас внизу столовая работает, — произнес подполковник дружественным тоном.

Напряжение заметно спало. Предложение подполковника посетить столовую отдела Олег воспринял с одобрением.

— Я не откажусь, а ты? — задал вопрос Олег «Шелесту», спускаясь по ступенькам.

— Спасибо, я не голоден, — «Шелест» поблагодарил подполковника за гостеприимство, отказавшись посетить местную столовую.

Проводя глазами удаляющегося Олега, «Шелест» посмотрел на часы и твердым голосом произнес:

— У нас мало времени, товарищ подполковник, дайте команду своим людям на сдачу оружия в дежурную часть.

Подполковник сник, но, ничего не сказав, зашел в дежурную часть и отдал дежурному распоряжение. Выйдя из дежурки, подошел к «Шелесту».

— Сейчас люди начнут сдавать оружие, — начал было начальник отдела, — вы обещали…

— Я свои обещания сдерживаю, — перебил подполковника «Шелест», — давайте лучше с вами осуществим контроль сдачи оружия вашими людьми во избежание недоразумения.

С этими словами «Шелест» занял удобную позицию, контролируя окно оружейной комнаты и ее входную дверь. Подполковник, наблюдая за «Шелестом», понял: перед ним профессионал, знающий структуру системы.

Теперь подполковник молча стоял, наблюдая, как его люди подходили к дежурке, сдавая оружие, спецсредства, средства индивидуальной защиты. «Шелест» внимательно наблюдал за действиями дежурного и людей отдела, подходящих к дежурной части. Неожиданно внимание «Шелеста» привлек милиционер, идущий прямо на него. Невысокий рост, трясущиеся руки, испуганный взгляд, в руках АКСУ. «Шелест» слегка напрягся.

— Я-я-я, — заикался милиционер, протягивая свой автомат «Шелесту».

«Этот от страха и ужаса при виде БТР совсем подавлен, — пронеслось в голове у «Шелеста», — того и гляди сердце у бедолаги остановится, да, никто не хочет умирать».

«Шелест» рассматривал милиционера, пытаясь определить его национальность.

«Выдает кавказский акцент, похож на армянина», — подытожил «Шелест».

— Ваше оружие мне не нужно, отдайте дежурному.

Милиционер недоуменно смотрел то на «Шелеста», то на стоявшего рядом с ним начальника отдела. Еще что-то промямлив, оправдываясь, милиционер ушел в дежурку. Время шло, и вот короткий доклад дежурного начальнику отдела возвестил о полном приеме им оружия.

«Шелест» усмехнулся, глядя в глаза подполковнику.

— В ячейках под номерами семь, тринадцать, двадцать один отсутствует оружие, — произнес «Шелест», — и…

Под пристальным взглядом «Шелеста» подполковник чувствовал себя неуютно. Ему было неловко.

«Шелест» продолжал:

— Я не вижу снайпера.

Подполковник понял все. Он проиграл.

— Время истекает, — произнес «Шелест», обращаясь к задумчиво стоящему начальнику отдела, — если я не выйду, то тогда…

— Да, да, — произнес начальник отдела, — я все понимаю.

Подполковник давал указания дежурному и часовому, когда по ступенькам снизу, со столовой, поднялся довольный Олег.

— Зря со мной не пошел, — произнес Олег, — там так вкусно готовят.

— Останешься охранять вот эту дверь, — произнес «Шелест», перебив Олега и указав тому на входную дверь в оружейную комнату отдела.

— Дверь опечатана, — Олег хотел возразить.

«Шелест», выходя из отдела, на ходу бросил:

— Тебя скоро сменят.

Ступеньки, двор, открывающий ворота часовой. Из отдела «Шелест» вышел, не веря в чудо. Отдел перешел на их сторону. Необходимо доложить во избежание напрасного кровопролития.

Площадь. Подбежавший к «Шелесту» Андрей.

— Линейный отдел милиции перешел на нашу сторону, — устало произнес «Шелест». — Оружие отдела в оружейке под нашим контролем, сообщи в «центр», штурм не начинать…

И, сделав паузу, «Шелест» добавил:

— Олега смени.

  

*****************************************************************

Ночь прошла без происшествий. Сказывалось напряжение предыдущих дней и бессонной ночи, контроль, смена постов. Наступал рассвет, а с ним и новый день.

«Шелест» стоял, вслушиваясь в тишину. Четкие шаги патруля «зеленых человечков», раздававшиеся в тишине, на минуту отвлекли его.

«Свои», — мелькнуло в голове.

Рассматривая проходящий патруль, «Шелест» продолжал размышлять о прошедшем дне.

«И все-таки вчерашний день прошел не зря, штурм отдела не состоялся, милиция перешла на нашу сторону, сколько людей спасли».

Размышляя, «Шелест» еще не знал, что после перехода сотрудников милиции линейного отдела на сторону ополчения начальник отдела выехал в управление милиции Крыма, согласовав проведение совместного патрулирования своих людей с ополчением на прилегающей к аэропорту территории, но пока без оружия. Оружие, как и доверие, нужно было еще заслужить.

Вспомнился вчерашний день, стоявший перед ним начальник отдела, нагло ухмылявшийся Олег и его дерзкое высказывание в отношении милиции и подполковника. «Шелесту» почему-то представилось другое развитие событий, если бы в переговорах принимал участие не он, а такие, как Олег.

Патруль, пройдя площадь, возвращался. Вот они поравнялись с «Шелестом», поприветствовали друг друга и удалились. Появившиеся на площади машины слегка напрягли. Одна, вторая, третья. Машины подъехали к зданию штаба ополчения, и из них выходили весело галдящие люди.

— Слава богу, смена приехала, — услышал «Шелест» голос пробегавшего мимо него Андрея.

Тот сбежал по ступенькам, направившись к первой машине, из которой вышел… Рубен.

— Всем построение в холле.

Андрей суетился, строя взвод. Неровные ряды ополченцев двух взводов и стоящий перед ними Рубен со свитой.

— Мужики, кто не знает, — произнес Рубен, — с сегодняшнего дня я назначен командиром роты.

Он еще что-то говорил о важности взятого под контроль ротой аэропорта, но «Шелест» его не слушал, почему-то вспомнился «Тринадцатый», последний с ним разговор о выполнении ответственного задания, но то, что ротой будет командовать этот… «Шелест» переключил внимание на Рубена.

— Командирам взводов провести смену нарядов, первому взводу убыть на отдых.

Люди первого взвода, уставшие, но с чувством исполненного долга, покидали аэропорт.

«Шелест» набрал «Тринадцатого». Трубку долго не поднимали. Затем короткое:

— «Тринадцатый».

 «Шелест» задал вопрос и услышал не удививший его ответ «Тринадцатого»:

— Рубен как-то вышел на «Феникса»…

«Теперь все понятно, как тот стал командиром роты», — пронеслось в голове у «Шелеста».

«Тринадцатый» спросил:

— Ты-то сам как?

Вопрос вывел «Шелеста» из размышления.

— Нормально.

Разговор не клеился.

— Ладно, «Тринадцатый», если что, на телефонах.

Отключившись, «Шелест» усмехнулся.

«Да, у таких, как этот Рубен, мечты сбываются».

Неожиданно нахлынувшая усталость и боль отвлекли от размышления о Рубене. 

«Чертовски устал, и эта напомнившая о себе ноющая боль в груди, нужно отдохнуть и выспаться».

«Шелест» направлялся домой, еще не подозревая, что ни отдохнуть, ни выспаться ему так и не удастся. На календаре было первое марта 2014 года.

ГЛАВА 7
НЕИЗБЕЖНОСТЬ
— 1—
Киев, Банковская, 28 февраля 2014 г.

События дней, описываемых выше, для Киева и Симферополя развивались стремительно. Для «Люцифера» события в Крыму, участником которых был и он сам, стали полной неожиданностью. Не сумев захватить аэропорт Центральный в Симферополе и возглавить Вооруженные силы, расположенные в Крыму, в борьбе против мятежников, «Люцифер» вернулся в Киев и, добравшись до Банковской, срочно собирал министров силовых структур. Он еще на что-то надеялся, считая события в Крыму временной неудачей, но никак не поражением.

О провале «Люцифера» министры знали, когда тот еще находился в воздухе, направляясь в Киев. Кто-то злорадствовал его провалу, кто-то искренне огорчился, но теперь, направляясь на совещание, они понимали, что ответственность за случившееся будут нести все, вопрос, кто и в какой мере.

Один за другим эскорт из машин въезжал в правительственный квартал, останавливаясь в строго отведенных для каждого министерства месте. Министры, каждый в сопровождении своей свиты, направлялись к «Люциферу».

******************************************************************

Казалось, человек, чье прозвище было «Люцифер», соответствовал этому прозвищу. Со стороны он был похож на тот персонаж, который в мифах и легендах являлся царем преисподней. Теперь, восседая на троне, он пристально рассматривал входящих в зал министров. От его пристального взгляда присутствующим было не по себе. Многим здесь присутствующим казалось, что его побаивается сам «куратор».

«Люцифер» был немногословен. Он больше слушал, чем говорил. Лишь изредка задавая вопросы докладчику, он все больше и больше хмурился. Печальная картина была во всех министерствах.

Слушая министров, «Люцифер» неожиданно для себя сделал вывод: тем, кто делал переворот на Украине, повезло. Скорее всего, планируя переворот, они знали о тотальном воровстве, коррупции на всех уровнях и во всех ветках власти, отсутствии дисциплины и том бардаке в силовых структурах, с которым ему теперь пришлось столкнуться. Теперь плюс превратился в минус. «Ладно, будем наводить порядок».

Неутешительный доклад министра обороны вывел «Люцифера» из размышлений. В войска приказ о готовности номер один поступил незамедлительно, однако по тревоге смогли подняться лишь сорок процентов воинских частей, из них только часть смогла выйти из своих казарм и быть готовыми приступить к выполнению боевых задач.

— Что ты мне глаза общими фразами замалевываешь, — взбесился «Люцифер», — назови конкретно цифры и причины.

— По тревоге свои казармы на транспорте и в полной боевой покинуло шесть тысяч военнослужащих, это… — и министр перечислил соединения, готовые к незамедлительному выполнению приказа. — Остальные подразделения оказались не готовы: отсутствие горючего, неисправная техника, отсутствие людей…

Министр свой доклад переключил на преданные им подразделения, находящиеся в Крыму, но «Люциферу» было и так все понятно. В армии бардак, отсутствие контроля, в чем он лично убедился, прилетев из Крыма. 

— Перестаньте нести чушь, — произнес «Люцифер», — мне и так понятно, что вы все пытаетесь прикрыться боеспособными частями в Крыму, вы их не контролируете, я в этом убедился лично.

Министр обороны упал в кресло, будто подкошенный.

— Я… я… я исправлю ситуацию, — мямлил министр обороны.

— А для того, чтобы вы быстрее исправили ситуацию, вам, — «Люцифер» строго посмотрел на генерального прокурора, — поручаю провести служебное расследование по этому бардаку и виновных привлечь к ответственности.

Генеральный прокурор бодро ответил:

— Слушаюсь.

Взял ручку, сделав отметку в записной книге. Министр, покрывшись потом, сидел, вжавшись в кресло. Он понимал: этот звонок был ему.

Доклад министра МВД был не менее трагичен. Если по армии были надежды, то сотрудники МВД в полном составе перешли на сторону мятежников.

— Доклад окончен, — невесело подытожил министр МВД.

«Люцифер» неоднозначно посмотрел на генерального прокурора и его «выводы» сказали о многом. Генеральный прокурор ухмыльнулся, открыл свою записную книжку и второй раз сделал пометку. Он прекрасно знал, что теперь судьба этих людей в его руках. Генеральный не торопился, стрелочников можно найти всегда.

Прокурор начал свою игру. Доклад директора СБУ был более оптимистичным. Несмотря на то, что здания СБУ Крыма мятежники захватили, сотрудникам регионального СБУ удалось уйти на нелегальное положение, сохранить свою агентуру и даже некоторым из них перейти под легендой на сторону восставших. Это было предусмотрено «куратором» при проведении переворота в Киеве. Кроме того, доклад директора СБУ заканчивался на позитивной ноте татарским вопросом.

Несмотря на первые неудачи, вертикаль власти среди ячеек «Меджлис»* была сильна, как никогда, взаимодействие их с ячейками «Хизб ут-Тахрир»* вселяло надежду на положительный исход силового сценария, кроме того, на полуострове на нелегальном положении находилось одно из боевых звеньев «Правого сектора».

Единственное, о чем умолчал директор СБУ, — это о двойной игре лидеров «Меджлиса»*, сотрудничавших с турецкой Эймюр. В своей игре, используя «Меджлис»*, СБУ пыталось контролировать разведку соседнего государства, держа в рукаве козырь в виде незаконной и не признанной во всем мире террористической организацией «Хизб ут-Тахрир»*, свободно существующей в Крыму. И, как говорил создатель Центрального разведывательного управления Аллен Даллес, «есть дружественные государства, нет дружественных разведок».

Дослушав доклад директора СБУ, «Люцифер» молча кивнул в знак одобрения.

«Есть надежда, а там, глядишь, и Америка поможет в подавлении мятежников в Крыму, а сейчас…»

«Люцифер», окинув пристальным взглядом присутствующих, жестко произнес:

— Переходим к силовому сценарию развития событий на полуострове, необходимо, чтобы у мятежников под ногами горела земля, использовать по максимуму свои возможности на полуострове.

Совещание закончилось на позитивной ноте, хоть и с предупреждением о несоответствии. Борьба за Крым продолжалась.

— 2 —

Пока их не трогали. Волна репрессий и унижений прокатилась по Украине. Полковник Луговой, взявшись за голову в размышлении, сидел за рабочим столом, не покидая кабинет. Его бойцы в полном составе находились рядом. После событий на Майдане полковник перевел «Беркут» на усиленный режим несения службы. Телефоны дежурной части МВД молчали, министр скрылся в неизвестном направлении. От предательства на душе у полковника было гадко, вопросы «Кто виноват? И что теперь?» не выходили из головы.

Полковник включил телевизор.

— Экстренные новости, — раздался голос диктора одной из новостных программ. — Народ в борьбе за демократию и свои права сверг коррумпированную власть…

На экране мелькали кадры вчерашних погромов и боев на площади и прилегающих к ней улицах. Полковник переключал канал за каналом. Неожиданно его внимание привлек репортаж про идущих через коридор позора «беркутовцев». Полковник выругался.

— Твою мать, чьи это?

Включив громче телевизор, полковник услышал перевод говорившего на английском языке диктора.

— С позором и ненавистью встречают своих земляков жители Львова. 

Полковник еще раз выругался, переключая каналы.

— Каются перед своими земляками, — монотонно звучал голос диктора на очередном канале.

 — Ивано—Франковские, — пронеслось в голове полковника.

Среди стоящих на коленях с опущенными головами «беркутовцев» полковник узнал командира. Еще вчера, плечом к плечу, они вместе выполняли одну и ту же задачу верные присяге, и вот теперь… грязные, в порванной форменной одежде, они стояли на коленях, окруженные негодующей толпой, готовой устроить над ними самосуд. У многих на лицах следы побоев.

— Органами власти проводятся проверки, — неслось из телевизора, — возбуждены уголовные дела, виновные лица задержаны и находятся под следствием.

Полковник поднял телефон внутренней связи.

— Дежурный, — раздалось на том конце.

— Найди мне начальника штаба и срочно ко мне.

— Есть.

Через минуту в кабинет командира киевского «Беркута» зашел начальник штаба, немолодой подтянутый подполковник.

— Вызывали?

— Присаживайтесь, Сергей Петрович, — произнес командир «Беркута», указав рукой на кресло, стоящее напротив его рабочего стола.

Подполковник присел в ожидании разговора. Начальник штаба понимал: разговор будет непростым, он давно знал своего командира. Вместе прослужили не один год, побывали не в одной горячей точке.

— Обстановка сложная, — произнес командир «Беркута», — разбираться в причинах предательства и том, кто виноват, времени нет. Ты смотрел телевизор? — вдруг задал он вопрос начальнику штаба.

Тот нахмурился, молча кивнув.

— Твои предложения? — командир «Беркута» пристально смотрел на друга.

— Я уже пообщался с личным составом, — произнес начальник штаба, начав издалека, — все обсуждают крымский «Беркут», их прорыв на базу.

— Молодцы, оружие не сдали, не то что эти, — и начальник штаба кивнул на телевизор, по каналу которого показывали разоружение очередного «Беркута», стоящего на коленях перед озверевшей толпой.

— Люди боятся за свои семьи, — продолжил начальник штаба, — в общем, все как один, приняли решение: мы оружие не сдадим, будем сражаться до конца, защищая себя и своих близких.

— Я в вас, мужики, и не сомневался, слушай приказ.

******************************************************************

Место расположения киевского «Беркута» представляло собой хорошо укрепленную территорию, огороженную по периметру высоким бетонным забором. Колючая проволока, камеры видеонаблюдения. Казармы для бойцов, оружейные комнаты и административные здания. На окнах мешки с песком, ежи и баррикады по периметру двора и где-то спрятанные внутри зданий бэтээры. 

Те, кто совершил переворот, понимали, что такой объект с кондачка не взять, сил на штурм не хватало. Захватившие власть понимали, что те, кто находился по ту сторону забора, просто так не сдадутся. Наблюдая за базой «Беркута», мятежники выжидали, накапливая силы для штурма.

******************************************************************

«Топтун» из эсбэушной «конторы» достал телефон и, набрав номер для связи, ожидал. Трубку подняли.

— Диспетчер слушает, — раздалось на том конце телефона.

— Доложите «Первому», на объекте заметное движение гражданских, женщины, дети. Возможно, готовится прорыв, — неуверенно произнес «топтун».

Диспетчер выругалась про себя, глянув на время.

— Два часа ночи, будить шефа?

Поразмыслив какое-то время, диспетчер набрала номер телефона «Первого». Трубку долго не поднимали.

— Алло, — сонный голос «Первого» прервал гудки телефона диспетчера.

— На объекте активное движение, — доложила диспетчер, — наблюдатель считает, что готовится прорыв.

— Принял, — произнес «Первый», отключив телефон.

Какое-то время полковник СБУ Залужный размышлял над полученной информацией, поглядывая на часы. Нерешительность полковника прошла. Подняв трубку телефона, полковник набрал командира «Альфы». Короткие гудки, затем раздался сонный голос.

— Алло, вас слухають…

— Поднимай всех своих, — резко произнес Залужный, — на объекте движение, сегодня не исключен огневой контакт с «беркутовцами». 

— Зрозумив. — Короткие телефонные гудки. 

Залужный, отключившись от «Первого», поднимал «Альфу» по тревоге. Механизм закрутился, завертелся, поднимая по тревоге бойцов «Альфы». Обе силы шли навстречу друг другу, готовые схватиться в смертельной схватке между собой. И если «альфовцы» шли бездумно выполнять приказ тех, кто совершил переворот, то «беркутовцам» было что терять, сейчас они отвечали за жизни своих близких и родных.

******************************************************************

Посмотрев на часы, командир «Беркута» встал из-за стола и, произнеся «Пора», вышел на плац. Ровные ряды бойцов и чуть в стороне стоящие семьи. Полковник, глядя на гражданских, поймал себя на мысли, что у тех также определенная субординация. Впереди стояла его жена, за ней выстроились жены командиров и рядовых бойцов, держа за руки детей. Чуть в стороне стояли пожилые родители. Дополняли эту картину баулы, сумки, коробки, тюки и все то, что смогли унести из насиженных мест. Стоя на плацу, все понимали, что уходят в неизвестность, но лучше так, чем позор, унижение и смерть.

— Я принял решение. Мы направляемся в Крым, туда, где народ встал на борьбу за свою свободу и независимость от тех, кто совершил переворот в нашей стране. Путь будет непростым и опасным, всем быть готовыми к различным сценариям. Командирам подразделений подойти для получения боевых задач.

Расчет командира киевского «Беркута» был прост. Догадываясь, что подразделение не оставлено без внимания и за ним ведется наблюдение, полковник рассчитывал на длительность зимней ночи, притупляющей бдительность наблюдателей, быстрый рывок колонны по пустой трассе, скрывающей ее в ночи и дающей фору беглецам в расстоянии. В случае силового развития сценария у него были бэтээры и немного «тяжелого».

Полковник слушал доклады офицеров о готовности колонны к движению.

— Бэтээры и машины заправлены под завязку, оставшееся горючее погружено по машинам, личный состав получил оружие, БК согласно штатному расписанию, оставшееся БК распределено по машинам, пушки БТР и курсовые пулеметы в исправном состоянии имеют полный комплект БК, готовы к бою. Семьи офицеров и рядовых на базе, колонна готова к движению, — подытожил доклад начальник штаба.

— По машинам, колонна, движение, направление движения — на Крым, в голове колонны БТР разведки, за ним …, замыкает колонну…, я со штабом в середине колонны, интервал между машинами двадцать метров.

Люди разошлись, загружаясь по машинам.

— Теперь главное, — произнес командир «Беркута», подходя к начальнику штаба. — Сергей Петрович, тебе придется провести отвлекающий маневр, не исключено, что нас будут преследовать, а в основной колонне женщины, дети, старики. Возьмешь добровольцев, будешь в колонне замыкающим, при выходе отстанешь, дождешься нашего прохода и, поменяв курс, пошумишь, уводя преследование в другую сторону. Возможно, я перестраховываюсь, но все же.

Начальник штаба понимающе кивнул в знак согласия.

Рев двигателей, резко открывшиеся ворота и рванувшая в ночь колонна, покидающая объект, привели «топтуна» в замешательство и шок. Он набирал номер диспетчера.

«Один, два, три…»

«Топтун» в бессилии считал машины, определяя численность колонны и людей, покидающих объект. Трубку подняли.

— Они уходят, они уходят, я же говорил, что возможен прорыв.

«Топтун» сгоряча выругался, отключив телефон. Он сделал все, что мог. Передовой отряд «Альфы» собравшись по тревоге, несся по направлению к объекту. Казалось, еще немного и… Распахнутые настежь ворота, опустевшая база, одиноко стоящие казармы, общежитие… и бэтээры преследователей.

— Твою мать, не успели, — произнес старший передового отряда, набирая номер своего командира. — Мы не успели, объект покинут, определяем время и место ухода «беркутовцев», при установлении принимаю меры к преследованию.

Еще не докончив разговор, боковым зрением старший группы преследования передового отряда «Альфы» заметил появившегося из темноты невзрачного мужчину. Как и откуда тот появился, «альфовец» не понял. Боец напрягся, автоматически потянувшись к оружию, но мужчина спокойно вел себя, и тревога «альфовца» прошла.

— Беглецы ушли вот в том направлении, — коротко произнес незнакомец, указав направление движения. — Численность колонны…

Неизвестный исчез так же незаметно, как и появился. «Альфовец» удивленно выругался, и преследование началось.

******************************************************************

Колонна, не замеченная никем, подходила по ночному городу к окраине. Еще немного. На одном из перекрестков колонна остановилась. Сергей Петрович подошел к командиру.

— Ну что, здесь расстаемся, — произнес полковник. — Мы уходим на юг, ты со своими немного постой и уходи восточнее, постарайся привлечь к себе внимание.

Немного помолчав, он добавил:

— От этого зависит жизнь гражданских.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

— Что бы ни случилось, уходи на Крым, там наши, — произнес полковник.

Обнялись и разошлись, каждый к своей колонне. Начальник штаба еще долго смотрел вслед удаляющейся колонне.

«Главное теперь — выиграть время и отвлечь погоню от основной колонны».

Прошел час, может, чуть больше, время шло, а никакой погони не было.

«Командир, как всегда, перестраховался, — решил начальник штаба. — Пора, скоро рассвет»

Двигатель БТР в ночи громко рявкнул. Ревели двигатели у пары машин, оставшихся на прикрытии. Вторая колонна медленно тронулась, направляясь восточнее. До встречи с группой преследования оставались считаные минуты.

******************************************************************

— Противник на девять ноль-ноль, — услышал начальник штаба взволнованный голос командира БТР.

Оценив обстановку, подполковник понял, что преследователи их еще не обнаружили. Срезая расстояние, они неслись в мнимую точку перехвата его группы.

— Колонне к бою.

Колонна под командованием начальника штаба почти покинула город и теперь, находясь на окраине, пыталась укрыться за домами частного сектора, готовясь встретить врага. Выстрелы из пушки БТР сотрясли тишину ночи и стали полной неожиданностью для преследователей. Раздалась команда:

— Рассредоточиться.

«Альфовцы» занимали позиции к бою. Старший передовой группы лихорадочно набирал командира.

— Попали в засаду, работает БТР, нуждаемся в подкреплении.

— Подкрепление идет, контролируйте ситуацию, — раздалось в эфире.

— Твою мать, — выругался старший передовой группы преследования, перестраивая своих людей к штурму.

Вскоре «беркутовцы» поддержали БТР автоматическим огнем, и атака «альфовцев» захлебнулась. Сергей Петрович глянул на часы.

«Ну что, время выиграно, пора уходить», — принял для себя решение начальник штаба.

— Дымы по периметру, уходим.

В наступившем рассвете белый дым казался туманом. «Беркутовцы» уходили на юг…

******************************************************************

Прорвав блокпосты, колонна киевского «Беркута» беспрепятственно вышла к полуострову. Впереди блокпост, развевающийся триколор и люди с палками в руках, в гражданке, на головах оранжевые строительные каски.

Полковник с удивлением смотрел на стоящих перед ним людей, вышедших на бэтээры.

— Мужики, мы свои, — устало произнес командир. — Мы киевский «Беркут», направляемся на соединение с вашим «Беркутом».

— Минуточку, — старший блокпоста с удивлением смотрел на колонну из бэтээров и другой техники, понимая, что, если бы это был враг, их бы в считаные минуты размотали в хлам.

Он набрал номер телефона штаба, как того требовала экстренная ситуация. Наконец на том конце ответили. Старший начал объяснять, что перед ним колонна.

— Вас к телефону, — произнес старший блокпоста, протягивая трубку.

— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», назвав свою фамилию, имя, отчество.

Говорили недолго. Полковник вернул телефон.

— Вас.

Старший смены взял телефон.

— Есть выделить проводника, знающего Симферополь.

Киевский «Беркут» въезжал в Крым, где шла борьба за свободу и независимость Русского мира.

******************************************************************

База симферопольского «Беркута» ничем не отличалась от базы киевского. Периметр окружен высокими стенами, на которых размещена колючая проволока, видеонаблюдение. «Ежи» у открывающихся автоматически входных ворот. Корпуса и казармы, окна которых заделаны мешками с песком. База походила на автономную крепость, могущую длительное время самостоятельно держать оборону. Единственным минусом в этой конструкции было ведомственное общежитие — девятиэтажное здание, расположенное недалеко от базы, где проживали семьи сотрудников «Беркута». В случае осады базы семьи могли стать заложниками напавшей стороны, но пока бог миловал, пока «Беркут» контролировал ситуацию, хоть и с трудом.

Еще киевский «Беркут» двигался по крымской земле, а весть о его приближении донеслась до столицы Крыма. Особенно этому известию обрадовались бойцы крымского «Беркута», наблюдавшие в средствах массовой информации, как над их товарищами издевались, унижали, ставя на колени и избивая. При виде такой картины кулаки бойцов сжимались, ненависть к врагу росла. Росла уверенность и убежденность в защите своей Родины от этой чумы даже ценой своей жизни ради будущего детей. Те, кто служил в «Беркуте», хорошо знают, что это не просто подразделение, это братство.

— Встретить, разместить, — неслись команды всех уровней.

Невозможно передать ту теплоту, радушие и радость, с которой встретились братья. Долго обнимались. Только теперь бойцы киевского «Беркута» осознавали, что их семьи в безопасности. Местные в ведомственном общежитие уплотнялись, с радостью предоставляя вновь прибывшим места для проживания. Оба командира прошли в рабочий кабинет к командиру симферопольского «Беркута».

— Чай, кофе? — предложил хозяин кабинета.

— Не откажусь от чашки крепкого кофе.

В ту же секунду в кабинет зашел дежурный.

— Кузьмич, а сделай-ка нам два крепких кофе и сообрази к нему что-нибудь.

Дежурный удалился, оставив собеседников наедине.

— Ну как там Киев? — прервал молчание командир симферопольского «Беркута», задав своему коллеге болезненный вопрос.

— Захвачен…

Зашел Кузьмич, поставив поднос с бутербродами и кофе, молча удалился.

Беседуя, они вспомнили те трагические дни, гибель товарищей. Задавая вопрос «Кто предатель?», не находили ответа.

Общаясь с командиром симферопольского «Беркута», полковник понимал, что это спокойствие им нужно заслужить. Впереди его и его людей ждала борьба с той силой, которая захватила его родной Киев и неумолимо надвигалась на остров свободы.

Резко зазвонил внутренний телефон. Командир симферопольского «Беркута» поднял телефон.

— Есть.

Положив трубку, он произнес:

— Министр срочно в главк вызывает, едем.

******************************************************************

Став 27 февраля главнокомандующим и премьером в одном лице, «Феникс» начал формировать армию и новое правительство Крыма, временно назначил министров всех уровней. Обстановка была сложная. Ленинская фраза «Товарищи, мало власть захватить, ее нужно удержать» сегодня была актуальна как никогда.

«Феникс» понимал: первые победы ополчения не должны расслаблять. Ушедшие на нелегальное положение сотрудники СБУ со своей агентурой, пятая колонна во главе с лидерами крымско-татарского народа, стремящимися присоединить Крым к Турции, рвущийся с Украины враг, не сдавшиеся и не перешедшие на сторону ополчения воинские формирования Украины, расположенные на территории полуострова. Все говорило о том, что борьба только начинается.

Работая с внутренними проблемами, «Феникс» понимал: главная задача — север Крыма, не допустить вторжение врага на полуостров.

— Полковник …, — представился командир киевского «Беркута», зайдя в рабочий кабинет министра МВД. 

За ним проследовал командир симферопольского «Беркута». Крепкое рукопожатие. Министр какое-то время смотрел в глаза командиру киевского «Беркута», перевел взгляд на командира симферопольского.

— Мужики, — по-свойски обратился министр к собеседникам. — Сейчас от вас зависит многое. Задача — перекрыть север Крыма. Разведка ополчения на этом участке заметила активное движение с той стороны, готовится вторжение.

Подойдя к карте Крыма, министр указал проблемные места, которые необходимо взять под контроль. Выход через Армянск, Чонгар и Арабатскую косу. О проблеме Арабатской косы те, кто оборонял Крым, знали издавна. Мелководье, тайный проход, которым пользовалась, благодаря местному жителю Херсонской области, наступающая сторона, то в гражданскую войну, то в Великую Отечественную, заходя противнику в тыл. Теперь вот на новом витке истории.

— Косу и все прилегающие к ней тропы наши военные заминировали, — произнес министр. — Теперь номер, как в былые времена, не пройдет, а вот Чонгар и Армянск…

Министр задумался.

— Сколько у вас людей? — обратился министр к командиру киевского «Беркута».

— Сто пятьдесят бойцов и командиров, БТР и иная техника, стрелковое вооружение, БК… — доложил полковник.

— Приказываю, — в голосе министра появилась жесткая волевая нотка, требующая беспрекословного выполнения. — Совместными силами подразделений «Беркут» перекрыть направления Чонгар и Армянск, организовать оборону и не пропустить врага на территорию Крыма.

Какое-то время министр помолчал, добавил:

— Вам в помощь выдвинулись донские, кубанские, терские казаки.

По-военному короткое «Есть», и командиры, развернувшись, вышли из кабинета выполнять приказ.

Именно киевский «Беркут» станет на пути рвущихся в Крым подразделений ВСУ, проявив смелость, храбрость, мужество при выполнении поставленной задачи, показав свой профессионализм. Позже киевский «Беркут» переведут в российский ОМОН, но это будет потом, а пока бойцы «Беркута» шли на север Крыма бороться за свободу, независимость и право на жизнь своих семей и жителей полуострова.

— 3 —

Кабинет «Люцифера» министр обороны покинул в бешенстве и в гневе. Он отдал всю жизнь службе, а сегодня понял, что не нужен. Сделав ставку на новую власть, министр проиграл. Сегодня для него прозвенел последний звонок. Министр ехал в машине, размышляя, как такое могло случиться и не поторопился ли он, поддержав переворот, но было уже поздно, неизвестно местонахождение действующего президента, да и с предателем разговор короткий.

Министр еще раз проанализировал ситуацию последних дней. Все шло хорошо. Армии удалось отсидеться, сославшись на лозунг «Народ и армия едины, армия против народа не воюет», и все бы ничего, если бы не этот злополучный Крым, из-за которого мечты министра становились призрачными. Еще вчера он мог похвастаться своей армией, и вот на поверку оказалось: готовность — ноль, боеготовность и того хуже. Поднятая по тревоге армия не смогла подняться, а те, кто поднялся, не смогли выехать к указанным местам. Отсутствие горючего и исправных машин говорило о тотальной коррупции снизу доверху. Министр выругался, но сделать ничего не мог. В армии верхушкой коррупции был он сам.

Машина подъехала к входу в министерство.

— Начальника штаба ко мне, — сухо произнес министр, обратившись к вытянувшемуся по струнке дежурному.

— Есть.

Министр еще не успел закрыть дверь, когда в кабинет постучали и вошел начальник штаба.

— Что со связью с южной группировкой? — задал вопрос министр.

— Частично восстановлена, — и, сделав паузу, начальник штаба грустным голосом добавил: — Подразделения переходят на сторону мятежников. Авиация. Флот в Донузлаве блокирован, мы потеряли контроль над ситуацией. «Сагайдачный» со Средиземного моря спешит на помощь.

Теперь, слушая начальника штаба, министр понимал свою ошибку, вспоминая разговор с начальником оперативного отдела штаба.

— Мы не можем допустить формирование подразделений по принципу землячества, да еще в таком пророссийском регионе, — возмущался начальник оперативного отдела штаба, — я против такой кадровой политики.

Но коррупция и кадры сделали свое дело, и южную группировку на восемьдесят процентов сформировали из крымских контрактников.

Министр выругался. Он еще делал ставку на морскую пехоту, расположенную возле Феодосии, командование которой полностью подчинялось офицерам НАТО и по штатному расписанию соответствовало натовским стандартам. По данным СБУ и разведки, не все подразделения перешли на сторону мятежников, и там, где были парни с Западной Украины, еще держались, заняв внутреннюю оборону и ожидая помощи.

— Что союзники? — задал вопрос министр, обратившись к начальнику штаба.

— Выжидают, политика…

Начальник штаба еще что-то хотел добавить, но министр, грубо перебив, выпалил:

— У нас нет времени на политику, пока эти политиканы решат, что да как, мы, потеряем южную группировку, подними все боеспособные части, спланируй и направь их в Крым на помощь южной группировке, на кону территориальная целостность Украины.

******************************************************************

С появлением на северных границах Крыма казаков и «беркутовцев» формальные блокпосты ополченцев Армянска и Чонгара, состоящие из бетонных блоков, преобразились, став грозным препятствием для нежданных гостей. Теперь бетонные блоки, выложенные по серпантину, перекрывали дорогу, не давая с ходу прорваться ни людям, ни транспорту с той стороны. Появились КПП и капониры, укрывшие БТР, наблюдательные командные пункты и огневые точки. Траншеи, проходившие от объекта к объекту, соединяли их в одно целое.

Сооружая систему обороны, казаки зачастую восстанавливали давно присыпанные и разрушенные временем окопы той Второй мировой, где их деды и прадеды вот так же встречали врага, теперь они, сыны героев — отцов и дедов — не имели права пропустить фашизм в свой дом.

Стихийно разбитые военные палатки постепенно превратились в организованный лагерь с очертаниями военного городка. Задымили полевые кухни. Несущие совместную службу вооруженные патрули казаков и «беркутовцев», тщательный пропускной режим на въезд и выезд говорил о многом. Крым уходил.

******************************************************************

Повторная тревога командира войсковой части номер … не удивила. В Вооруженных силах Украины его подразделение было одно из лучших. Ежегодные первые места по боевой и, как раньше говорили, политической подготовке. Техника на ходу, личный состав в боевой готовности, готов в любое время дня и ночи выполнить приказ командования армии. Хотя был один изъян: батальоны недоукомплектованы людьми, но это при выполнении боевой задачи никого не интересовало.

Командира подразделения не удивило и то, что их в экстренном порядке бросают на Крым. Уже во всех частях и соединениях знали: Крым поднялся против новой власти.

Командир знал, что мнения среди солдат и офицеров в части разделились. В последнее время в кулуарах то и дело обсуждали события последних дней в Киеве, теперь в Крыму, появление там «вежливых» людей, помогающих мятежникам. Все знали, что это русские, а с русскими воевать никто не хотел. Братские народы, общие славянские корни. Так считал и полковник, но не выполнить приказ он не мог, и теперь, направляясь с подразделением в Крым, был не уверен в выполнении поставленной задачи.

Настроенные мирно к русским его люди, как и он, не были готовы пролить кровь, а это при выполнении задачи большой и главный минус для даже самого боеспособного подразделения. Командир это хорошо понимал, получая задачу штаба министерства обороны — с ходу прорваться на полуостров, соединиться со штабом южной группой войск и навести порядок по восстановлению «законной» власти на полуострове.

«Если в Крыму русские вступили в игру, — размышлял командир, сидя в штабной машине, — то тогда шансов у нас нет, это ловушка и гибель».

От этой мысли командиру стало не по себе. Колонна правительственных сил приближалась к полуострову.

******************************************************************

Наблюдатель не поверил своим глазам. Он мотнул головой раз, второй.

«Не может быть, неужели вчерашнее спокойствие и обычная рутина сменится…»

Под рутиной наблюдатель понимал досмотр и проверку людей и транспортных средств, появляющихся и следующих через КПП как в Крым, так и оттуда. Главная задача — не допустить проникновения на полуостров диверсионных групп, провоза оружия, взрывчатки и всего, что могло принести горе жителям Крыма, а также не выпустить бойцов «Правого сектора».

По оперативной информации, после столкновения у «Пентагона» они ушли на нелегальное положение и готовились взять реванш. Наблюдатель еще раз протер глаза и во все горло заорал:

— Вижу колонну, бронетехнику.

— К бою.

Разорвавший тишину на рассвете крик наблюдателя, будто разорвавшаяся бомба, отдался в голове часового, охраняющего лагерь внутри. Тишину нарушили громкие звуки от ударов по рельсам чем-то металлическим.

«Бум, бум, бум»  — над лагерем разносился тревожный звук, оповещающий о надвигающейся опасности.

— Тревога, тревога, — кричал часовой, — к бою».

Лагерь ожил, пришел в движение. «Беркутовцы» и казаки выбегали из палаток, прыгая кто в окопы, кто в бэтээры. Звучали команды. Защитники Крыма готовились встретить непрошеных гостей.

******************************************************************

В тишине рассвета звук от удара по рельсам ударил по нервам.

«Твою мать, — выругался командир колонны правительственных сил. — Обнаружили, утерян фактор неожиданности. А чего я хотел? — задал сам себе вопрос полковник и тут же ответил: — Открытая местность, степи, только дурак может рассчитывать на авось и фактор неожиданности».

В подтверждение его размышлений в наушниках раздался голос командира передовой машины.

— «Первый» «Третьему»: нас обнаружили, впереди движение.

Полковник какое-то время колебался.

— Колонне стоп, — раздалось в наушниках командиров машин.

Полковник не хотел рисковать всей колонной.

— «Третий», возьми группу, проведи разведку, по возможности закрепись. Всем приготовиться к бою.

Напряжение нарастало.

******************************************************************

Старший блокпоста Армянск видел, как колонна остановилась. Рассматривая машины в бинокль, он пытался определить расстояние. Метров восемьсот, чуть больше…

«Наблюдатель молодец, заметил, расстояние плюс серость рассвета, нужно поощрить после боя, если уцелеем. Странно, почему колонна остановилась?»

Неожиданно, рявкнув двигателями, от основной колонны отделились шесть БТР и, набирая скорость, понеслись вперед.

— Приготовиться, огонь по готовности.

Восемьсот, семьсот, шестьсот. Расстояние сокращалось. Неожиданно раздавшиеся выстрелы БТР ополчения разорвали тишину, став полной неожиданностью для командира правительственных сил. Спрятанные в капонирах БТР вели огонь по приближающимся машинам ВСУ. Наблюдая за разгорающимся сражением, командир ВСУ понял: его люди в проигрышном положении: не видя ополченцев, укрывшихся в капонирах, выйдя на линию прямого огня противника, будучи на открытом месте, были обречены.

Раздавшийся с фланга грохот гранатомета ополченцев еще больше убедил полковника в надвигающейся трагедии. Бой разгорался. К грохоту орудий присоединилась стрекотня автоматов.

«Без поддержки авиации не обойтись, — пронеслось в голове полковника. — И это только на входе в Крым, если даже сейчас и пробьем этот заслон, неминуемые потери. Что дальше?»

Грохот боя разрастался. В лучах восходящего солнца дымился БТР правительственных сил.

— «Третий» «Первому», — раздалось в эфире.

Что-то затрещало.

— «Первый» «Третьему», встретили крепкую оборону, нужна огневая поддержка, мы не видим огневые точки противника, их оборону нам не продавить…

— «Третий» «Первому»: группе отход…

В эфире в знак понимания команды «Первого» прозвучало:

— Принял.

БТР задом, один за другим, уходили от смертельного огня ополченцев. Одна, вторая, третья машины, еле двигающийся дымящийся БТР и замыкающий, прикрывающий отход «Третий». Не добившись нужного результата, колонна правительственных сил, развернувшись, возвращалась. Тишина наступила так же резко, как первые звуки боя. Полковник молча сидел в штабной машине, раздумывая о предстоящей беседе с министром обороны о провале и его последствиях.

«Это конец, минимум увольнение. Да, подняться по тревоге и быть готовыми — не значит победить».

Колонна удалялась, и громкое «Ура! Ура! Ура!» ополченцев разнеслось над крымской степью.

— 4 —

Неудача в Крыму и совещание у «Люцифера» директора СБУ нисколько не расстроили. Был неприятный осадок, что его людей переиграли, и не более того.

В Крыму у него хорошие оперативные позиции и ключевое — поддержка «куратора». Его провал — это общий провал, а этого ни «куратор», ни он допустить не могли.

Директор зашел в свой кабинет, поднял телефон внутренней связи. Короткое «Зайди». Через минуту в кабинет директора постучали, и вошел его первый зам. Кабинеты их были на одном этаже. Скорее из чувства такта и субординации прозвучало: «Разрешите», и среднего возраста мужчина вошел в кабинет.

Эти двое знали друг друга давно. Учеба в высшей школе КГБ. Работа в Африке и на востоке. У них был общий враг — американский империализм, и вот теперь… после развала СССР их Родины не стало, те, кто вчера были врагами, стали друзьями.

После развала СССР директор долго колебался: присяга или дослужить. Перевесило дослужить неважно кому, лишь бы остаться на пенсии…

Переворот в Киеве и события в Крыму они встретили неоднозначно. Противоречивые чувства, гнев, радость, чувство гордости за все русское. Осознание их справедливой борьбы. Но, став системой зла, возглавляемой «куратором», директор был бессилен чем-либо помочь. Он боялся за жизнь близких и родных ему людей, находящихся там.

Заместитель присел в ожидании «куратора». Оба эсбэушника знали: разговор будет непростым. «Куратор» — немолодой, но хорошо сложенный англосаксонец, известный им по прежней работе. Американец зашел в кабинет не церемонясь. Вчерашняя взбучка в посольстве от резидента вывела его из себя и завела в тупик. Американцы никак не могли поверить, что русские вступили в игру, спутав их планы. Казалось, их длительная работа по подрыву Украины увенчалась успехом и очередной цветной революцией, и вот…

«Где-то они прозевали?» — размышлял «куратор», рассматривая сидящих перед собой «коллег».

Теперь под сомнение «куратора» попал успешный переворот, проведенный ими в Киеве.

«Свержение президента, захват власти, — «куратор» усмехнулся. — Русские не такие дураки, видя двойную игру этого коррумпированного президента, они пошли ва-банк, разрешив американцам этот переворот, а сами взялись за Крым. Хороший ход, — подытожил свои размышления «куратор». — Ну да ладно, поглядим, еще не все потеряно».

«Куратор», присев по центру, восседал за столом, будто хозяин. Под его пристальным взглядом оба офицера слегка поежились. Не церемонясь, «куратор» прервал молчание, обратившись к директору:  

— Доложите обстановку и план мероприятий.

Хотя обстановку «куратор» и так знал, ему было интересно послушать мероприятия, предлагаемые его «коллегами». Директор перевел взгляд на зама, и тот, привстав, начал доклад.

— По поступившей информации наших источников, мятежники при поддержке русских сместили законную власть, захватили административные здания органов власти, сформировав свою власть и армию. Главой новой власти мятежники выбрали их лидера, некого «Феникса», на сторону мятежников перешли силовые структуры МВД, частично переходит армия. Связь с руководством штабом утеряна. Попытка взять под контроль ситуацию в ночь с 27 на 28 февраля «Люцифером» провалилась. Аэродром Центральный в Симферополе мятежниками захвачен, воинские формирования блокированы, к первичным неудачам добавляет неопределенность с «Меджлисом»*, их активность и первые успехи в борьбе за Крым по неизвестным причинам прекратились.

Последняя фраза докладчика крайне удивила «куратора», вчерашний разговор с «коллегой» из турецкой Эймюр говорил об обратном.

«Неужели эти не контролируют ситуацию, либо, — «куратору» не хотелось верить в двойную игру турецких коллег, но разведка есть разведка, интересы своей страны превыше всего. — Ладно, разберемся», — размышлял «куратор», продолжая слушать «коллегу».

— Несмотря на первые неудачи, — продолжал заместитель, — нам удалось сохранить основной состав регионального СБУ, переведя их на нелегальное положение, полностью сохранена агентурная сеть и связь с нею, кроме того, нами под контроль взяты диверсионные группы «Правого сектора», накануне прибывшие на полуостров для совершения диверсий, группы под свой контроль и охрану взяли крымские татары, но… — докладчик замялся, раздумывая, как бы деликатнее и мягче озвучить причину контроля над группами.

Выручил своего зама директор.

— События последних дней, — произнес директор, — показали, что доверие как к «Меджлису»*, так и к отдельным лидерам этого движения подорвано их бездействием, если не сказать иначе, поэтому нами было принято решение перевести эти группы на наши конспиративные квартиры, чтобы в последующем их задействовать..

Слушая доклад, «куратор» кивнул в знак одобрения и произнес:

— Хорошо, господа, мы поможем нашим друзьям, татарам, подавить в себе нерешительность к борьбе, либо мы поднимем на борьбу с русскими весь мир, но для этого нам придется расшатать мировое сообщество, настроив мнение всего Запада против русских, армия НАТО выступает к границам с Украиной, флот НАТО заходит в Черное море, пока эти силы, — продолжал «куратор», — собраны для учений, но готовы в любой час выступить на защиту демократии…

Слушая «куратора», оба офицера не понимали, куда клонит их «коллега».

— Террор, хаос и многочисленная гибель и пролитая кровь среди мирных — вот что послужит нашим вторжением в Крым.

Теперь офицеры СБУ поняли, куда клонит их «куратор»

— Но ведь это Третья мировая, — начал было директор.

— Никакой Третьей мировой войны не будет, русские не решатся. Несмотря на то что в Крыму произошел мятеж, это ваша территория, а значит, любой хаос вы вправе пресекать, обратившись к мировому сообществу.

Теперь планы их «коллег» стали понятны. И автором этого хаоса в Крыму должны были выступить они. Директор покрылся холодным потом, представив последствия, если он выполнит задуманное «куратором». Либо не выполнит.

«Нужно тянуть время, — пронеслось в голове директора, — игра зашла слишком далеко».

— И времени у нас нет, — услышал директор ключевую фразу «куратора», — вся эта цветная революция и переворот с потерей Крыма для нас не имеют никакого значения. Времени на раскачку у вас нет, — подытожил «куратор», предупредив о персональной ответственности каждого из присутствующих в этом кабинете.

Встав из-за стола и не попрощавшись, «куратор» удалился, не прикрыв за собой дверь. В наступившей тишине где-то работал кондиционер, и музыка девяностых нагоняла тоску.

******************************************************************

Вчера по экстренным каналам связи начальник регионального управления СБУ по Крыму получил шифровку из «центра»: «Немедленно задействовать все силы и средства, используя диверсионные группы «Правого сектора», для разжигания кровавого хаоса на полуострове между русскими и татарами».

Перечитывая короткое сообщение, начальник понимал, что НАТО нужен повод для вторжения, и этот повод должен организовать он. Начальник выругался. Он понимал всю ответственность того, что произойдет, но и не выполнить приказ не мог.

«Ладно, будет вам провокация, а там как пойдет».

Выйдя по экстренной связи на диспетчера, он коротко произнес:

— Готовь группу «Правый сектор», выход группы…

Назначив время и место встречи группы и оперативного сотрудника СБУ, начальник отключился.

******************************************************************

Этому звонку старший диверсионной группы «Правый сектор» не удивился. После последних событий Тарас не удивлялся ничему. После столкновения с русскими у «Пентагона», казалось, все шло по плану, но неожиданный захват неизвестными военными административных зданий власти привел татар к шоку и замешательству, что отразилось на психологическом состоянии группы в целом. Невидение пути развеял неожиданный выход на группу офицера СБУ. 

— Собирайтесь, уходим.

Первоначальное недоверие в первые минуты разговора сменилось уверенностью. И хотя Тарас не понимал причин недоверия СБУ к татарам, ставшим его группе за эти дни близкими, переход группы на новую конспиративную квартиру стал той направляющей, говорящей о скорой «работе» их группы по профилю.

— Временно на связь ни с кем не выходить, — инструктировал офицер, — русские все пеленгуют, здесь безопасно, если сами не накосячите, на вас выйдут.

Проинструктировав группу, офицер ушел, и вот теперь этот час настал. Звонок. Тарас поднял трубку. Незнакомый голос назначил место и время встречи. Короткие телефонные гудки.

— Всем готовность номер один, — проинструктировал группу Тарас, уходя на встречу, — будет настоящее дело.

ГЛАВА 8
РУССКАЯ ВЕСНА. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
— 1 —
Симферополь, 1 марта 2014 г.

На удивление в аэропорт Центральный ходил общественный транспорт. Попрощавшись с Андреем и кивнув на ходу Рубену, «Шелест» устремился к остановке, на которой одиноко стоял троллейбус.

«Неужели ходят?»

Удивление, неверие. «Шелест» зашел в троллейбус.

— Работаешь?

Водитель утвердительно кивнул, закрыл дверь, и троллейбус плавно тронулся с места.

Упав в кресло, «Шелест» на миг отключился. Сказалась усталость последних дней и бессонная ночь.

— Железнодорожный вокзал, — где-то вдалеке раздался голос водителя.

«Шелест» встрепенулся.

— Стоп, моя остановка.

Он подходил к дому с одной только мыслью: отдохнуть и выспаться. Завтра его взвод меняет заступивший, и опоздать на службу «Шелест» не имел права.

«Шелест» зашел в квартиру, посмотрел на часы. Двенадцать ноль-ноль, время новостей. «Шелест» включил телевизор. Фотографии людей в траурных лентах. Горящие свечи памяти и грустный голос диктора, со скорбью возвещающий о гибели героев, павших на Майдане от рук неизвестного врага.

«Шелест» выругался и переключил канал. Диктор говорил по-английски, комментируя изображение. Несли гробы погибших на Майдане. Переключая канал за каналом, на экране телевизора «Шелест» видел одно и то же. Идущие за гробами ровные ряды тех, кто рвался отомстить за гибель своих товарищей на Майдане. Тут же присвоили погибшим статус «Небесная сотня».

«Шелест» еще раз выругался.

«А что передают местные каналы?»

То, что неожиданно услышал «Шелест», слегка его удивило, но расставило, как говорят, все точки над i. По всем местным каналам выступал крымский мулла. Его речь на татарском и русском языках скорее походила на призыв к миру для своего народа.

— Мы должны держать нейтралитет, — говорил мулла, — это конфликт славян, поддержав одну из сторон, мы обрекаем себя как нацию на истребление.

Мулла, сравнивая настоящее и прошлое крымско-татарского народа, сравнивал довоенные и послевоенные дни совместного проживания с русскими на одной земле. Упомянул мулла и послевоенные сталинские репрессии, когда их народ подвергся гонению и чуть не прекратил свое существование в горниле репрессий, несправедливости и противоречий.

Чем больше «Шелест» слушал призывы муллы к своему народу, тем больше ему было понятно поведение татар у штаба «Меджлиса»* 27 февраля. Победив в схватке у «Пентагона» 26 февраля, они отказались от противостояния. Тогда, наблюдая за штабом, «Шелест» никак не мог понять их поступка. Люди собрались в колонны, двинулись к центру и вдруг, резко остановившись, развернулись прочь. После выступления муллы все становилось на свои места.

«Шелесту» почему-то вспомнился подъехавший в тот день к штабу «Меджлиса»* кортеж машин, вышедшие из машин старцы, не спеша зашедшие в здание. Еще тогда, наблюдая за этой процессией, «Шелест» сделал вывод, что приехали непростые люди, тогда его терзали одни и те же вопросы: «Кто это? Что будет после их отъезда?». Теперь ответы нашлись сами по себе. Сегодня муллу слушали и русские, и татары. Люди делали правильные выводы. Но были и такие, кто с ненавистью смотрел на старца в телевизоре.

— Предатель, — произнес Рефатов, обращаясь к Мустафаеву. — Собери курултай, будем решать.

В ярости и бессилии Мустафаев сжимал кулаки. Но ни завтра, ни на следующий день «Меджлис»* не смог собрать курултай. Третья по величине фигура в «Меджлисе»*, разыграв свою карту, рвалась к власти. Закат Рефатова и Мустафаева был виден невооруженным взглядом, и теперь он, опираясь на духовенство, рвался к власти как среди своих, так и среди тех, кто захватил власть в Крыму. Его кандидатуру рассматривал лично начальник разведки турецкой Эймюр. 

«Молодой, перспективный, пользующийся безукоризненным авторитетом среди молодежи, его поддерживает духовенство Крыма, то, что нужно, — рассуждал начальник разведки, — и главное — он вошел в доверие к мятежникам, захватившим власть на полуострове, а это значит, что в недалеком будущем он сможет влиять на умы людей, воспитывая молодежь всех национальностей Крыма. А что Рефатов, Мустафаев и их сторонники? Будем выводить из Крыма для открытой борьбы».

Начальник турецкой Эймюр окончательно сделал выводы, укрепившись в своей правоте. Восток — дело тонкое и не предполагает резких движений, как предлагают его «коллеги» из ЦРУ. Хватит Ирака, Ливии. О поддержке турецкой Эймюр знал и кандидат, стремящийся к власти среди крымско-татарского народа. Вчера его поддержали лидеры местных ячеек «Меджлис»*. Ему была нужна поддержка его народа, и он ее получил. Крымско-татарский народ сделал свой выбор, услышав своего духовного лидера и местных лидеров «Меджлиса»*.

Игра началась, и в этой игре крымско-татарский народ держал нейтралитет, выжидая в борьбе славян, кто кого, надеясь на несбыточность своей мечты.

Усталость взяла вверх. «Это все хорошо, но…спать». «Шелест» отключил телевизор, проваливаясь в сон, но настойчивый телефонный звонок говорил об обратном: поспать не удастся.

«Шелест» поднял телефон. «Андрей?»

На табло высветился номер его телефона, и по тому, как тот настойчиво звонил, «Шелест» понял: что-то случилось.

— Алло, слушаю, — произнес уставшим голосом «Шелест».

— Срочно, сбор по тревоге, — в трубке раздался взволнованный голос Андрея. — Нашим нужна помощь, место сбора — аэропорт Центральный.

Андрей еще что-то говорил, но «Шелест» не слышал, сон сняло как рукой. Быстро одевшись, он летел к месту встречи.

— 2 —

Роту «Шелест» увидел издалека, выпрыгивая из такси.

— Спасибо, земляк, выручил, — произнес «Шелест», расплатившись с водителем.

Водитель кивнул, взял деньги и, нажав на педаль газа, унесся в город. «Шелест», усмехнувшись вслед удаляющейся машине, направился к штабу.

«Будто бы и не уходил, — пронеслось у него в голове. — За день ничего не изменилось, патруль «вежливых» людей, медленно прохаживающийся вдоль терминала к площади и обратно, пустая площадь, неработающий аэропорт.

«Шелест» все ближе и ближе подходил к штабу, всматриваясь в лица людей. Разбившись на группы, все взволнованно обсуждали события последних дней. Кто-то курил, отойдя за угол дома.

«Шелест» спросил:

— Что случилось?

Тревога на лицах говорила о многом, впереди роту ожидала опасная работа, но вот какая? «Шелест» подошел к роте, глазами в гуще ополченцев разыскивая Андрея. 

«Эти из других взводов, а вот и мои».

Пожимая руки ополченцам, «Шелест» пытался узнать, где Андрей. Кто-то пожимал плечами, кто-то неопределенно указал на дверь штаба, мол, там посмотри.

«Необходимо найти Андрея». С этой мыслью «Шелест» поднялся по ступенькам, направляясь к штабу. Резкий звук тормозов заставил обернуться. Лихо подъехала иномарка, из нее вышел Рубен и невесть откуда появившийся Андрей. 

— Рота, строиться, — прозвучала команда.

— Повзводно становись, — подхватил Андрей.

Люди задвигались, каждый разыскивая свой взвод.

— Товарищ командир, — докладывал Андрей, — четвертая рота построена.

Рубен окинул пристальным взглядом ряды ополченцев.

— Мужики, — его голос нарушил тишину, нависшую над ротой с его появлением, — сакским ополченцам нужна наша помощь, необходимо помочь им захватить военный аэродром, «Феникс» лично попросил нашу роту помочь.

По тому, как говорил Рубен, «Шелест» понял: вчера Крым спасло везение на войне, называемое чудом. Ответа на вопрос: «Почему киевские транспортники, пытавшиеся сесть в Симферополе и захватить аэропорт, не воспользовались военным аэродромом, находящимся вблизи Сак и оставшимся вне контроля ополченцев?» «Шелест» не нашел. Его размышления прервала команда:

— Разойдись.

Рота зашевелилась, люди устремились кто куда. Одни в штаб, кто-то искал магазин. Командиры взводов ушли к Рубену для уточнения задач своим взводам, и только размеренный звук патруля «вежливых» человечков говорил о том, что ситуация под контролем.

******************************************************************

Стемнело быстро.

— К автобусу, — раздалась чья-то команда.

Люди задвигались, покидая штаб и устремившись на улицу. Они стремились быстро пройти открытое пространство от штаба к автобусу. Накрапывающий дождь и холод подгоняли. «Шелест» стоял на ступеньках, рассматривая бегущих людей.

«Экипированы кто как, палки, биты, но главное — у них боевой настрой», — сделал заключение «Шелест», направляясь к автобусу.

Набирая скорость, автобус устремился к своей цели.

— Наши все, — произнес Андрей, — кажись, третий взвод остался на охране нашего объекта…

Он еще что-то говорил о созданном Рубеном для выполнения особо важных заданий спортвзводе, но «Шелест» не слушал, всматриваясь в непроглядную ночь и усиливающийся дождь.

Рубен, повышая голос, поторапливал водителя, и тот допустил ошибку. Сокращая дорогу к цели, он свернул на проселочную дорогу, летом используемую для проезда транспорта, и вот, размытая дождем, она превратилась в непроходимую ловушку из грязи, слякоти.

Автобус занесло. Он пошел юзом. Казалось, еще немного — и перевернется. Люди от неожиданности и страха кричали. Водитель что есть силы выкручивал руль, пытаясь выровнять автобус, и это ему удалось. Прокатившись будто на салазках, тяжелая машина села на брюхо. Водитель давил на педаль газа, раз, еще и еще. Двигатель грозно ревел, машину заносило то вправо, то влево, но от этого она все больше и больше погружалась в грязь, окончательно увязнув в роковой ловушке.

— Все, приехали, — с досадой выругался водитель, глядя на Рубена, — вот тебе и сократили.

Рубен нервничал, заикался, его гонор куда-то пропал. От этого его фигура казалась комической.

— Мужики, мужики, надо…

«Шелесту» почему-то вспомнился центральный аэропорт, взлетная полоса и бегающий по ней Рубен с криками «Мужики, мужики, мужики».

— Нужно всем выйти, толкнуть, — раздался голос Андрея. 

Ополченцы с неохотой покидали автобус, устремившись в ночь, где накрапывающий дождь превратился в ливень.

«Шелест» выпрыгнул из автобуса и, подхваченный ветром, чуть не упал, еле устояв на ногах.

— Твою мать, — выругался «Шелест», балансируя руками. Ноги не слушались, будто не свои, разъезжались в грязи. Кто-то из ополченцев, выпрыгнув за ним из автобуса, не удержался на ногах и упал, распластавшись в грязи.

— Мужики, давай, обхвати, налегай, — умоляюще просил Рубен.

Минута — и автобус, охваченный ополченцами, ревя двигателем, задвигался, заскользил из стороны в сторону, разбрасывая грязь. И раз… и раз, кто-то давал счет. Автобус ревел, и ничего, только летящая в разные стороны грязь Мат ополченцев говорил о том, что поставленная штабом задача на грани срыва.

— Сколько до цели? — задал вопрос «Шелест», подойдя к Андрею. 

— Километра… — Андрей задумался и вдруг, указав рукой в сторону огней, еле видимых на горизонте, выдавил: — Там.

— Нужно идти, — решительно произнес «Шелест». — Если хотим помочь нашим. 

Андрей, уловив мысль «Шелеста», кивнул в знак согласия и рванул к Рубену. Крик Рубена, заглушающий порывистый ветер, возвестил о начале движения роты к намеченной цели. Сбиваемые ветром и не раз растянувшиеся люди падали, но упорно шли к своей цели. Дождь пропитал одежду насквозь, на обувь налипла грязь, и ноги становились неподъемными. Превозмогая себя, ополченцы шаг за шагом шли к цели. И никто уже не обращал внимания на отставшего где-то в ночи Рубена.

Продрогшим от холода и ливня людям казалось, что этот кошмар ни закончится никогда, но они продолжали упорно идти к своей цели, и ничто их не могло остановить: ни слякоть, ни ливень, ни сбивающий с ног ветер. Ополченцы были в шаге от цели.

******************************************************************

Раздавшееся впереди «Вижу объект» оповестило о том, что рота вышла к цели — военному городку летчиков. И в подтверждение перед ополченцами четвертой роты появились местные ополченцы.

«Шелест» рассматривал стоявших перед ним людей.

«Человек десять, не больше», — решил он.

Ополченцы стояли возле освещенного КПП, укрываясь под навесом прилегающих пристроек, и с ними были женщины.

«В такую погоду, в ночи, и женщины».

— Это что, ваши? — задал вопрос «Шелест», обратившись к старшему группы сакских ополченцев.

— Нет, это жены офицеров, — ответил местный ополченец, — они мешают нам разобраться с теми, кто внутри.

Не сказав ничего, «Шелест» отошел в сторону, изучая подходы к воинской части.

«Ворота, КПП, двухметровый забор по периметру, местами покосившийся, но представляющий серьезное препятствие для тех, кто будет штурмовать, если по ту сторону… — «Шелест», отогнал от себя мысль, что может быть по ту сторону. — Колючая проволока, отделяющий часть от городка заросший ров, глубину которого так сразу и не определишь».

— Рота. Строиться!

Сквозь размышления «Шелест» услышал знакомый кавказский акцент Рубена. Рота построилась в ожидании отставших. Рубен отошел в сторону с местным ополченцем. Тот показывал то на КПП, то на женщин, сбившихся и с ужасом смотревших на большое количество вымокших и агрессивно настроенных мужчин.

То, что штурм неизбежен, понимали все. И те, кто стоял у ворот, и те, кто отказался открыть ворота и теперь стоял по ту сторону, готовые встретить врага. Тем, кто стоял по ту сторону ворот, было нелегко. Их жены оказались с теми, кто готовил штурм, и от этого на душе было неспокойно. Чувство выполняемого до конца долга и боязнь за жизнь близких боролись между собой. Призыв их женщин стоял в ушах командира отряда.

— Я не могу добровольно открыть ворота, — произнес командир отряда, — я давал присягу, но и мешать не буду, если только…

Собрав всех свободных от службы офицеров у КПП, командир отряда наблюдал за ровно стоящими рядами гражданских, в руках у которых были палки, биты и бог весть что еще. Командир был готов к любому развитию сценария.

— Всем надеть бронежилеты, — отдал команду командир отряда.

— А оружие… — начал было дежурный.

— Отставить, я кровопролития не допущу, перед нами народ.

Военные выстраивались по ту сторону забора, готовые встретить непрошеных гостей, и мнения их были неоднозначны. Стоявшие в нерешительности ряды ополченцев с другой стороны ворот говорили о колебаниях Рубена. 

— Время уходит, — произнес «Шелест», обратившись к Андрею. — Нужно что-то делать, не исключено, к ним подойдет помощь, и тогда… 

Андрей понял беспокойство «Шелеста».

— Периметр нами не изучен, — начал было Андрей 

— По периметру ров, — перебил его «Шелест». — Глубину не знаю, времени на рекогносцировку части нет, выбор у нас небольшой, только штурм ворот КПП.

Андрей одобрительно кивнул, подойдя к взводу.

— Мне нужно несколько добровольцев.

Вышло человек шесть, молодые, подтянутые, бесшабашные парни, для которых происходящее было игрой.

— Ваша задача, — произнес Андрей, указав рукой на ворота, — преодолев препятствие, открыть эти ворота.

— Да запросто, — раздались возгласы и смешки добровольцев.

— Что бы там ни случилось, — продолжал Андрей, — вы должны открыть ворота, в противном случае мы вам не поможем.

После этой фразы спесь с искателей приключений как рукой сняло, смех прекратился, на лицах появилась серьезность. Имея опыт захвата аэропорта, «Шелест» понимал: главное — захват диспетчерских вышек. Это понимал не только «Шелест», это понимали и другие ополченцы роты.

******************************************************************

«Шелест» не зря обратил внимание на ворота в часть. Это было единственное место, где не было колючей проволоки. Он понимал, что за ними наблюдают и не исключен сюрприз. Пока что-то говорил Рубен, группа добровольцев, быстро подбежав к воротам и став друг другу на плечи, преодолела препятствие, перелетела по ту сторону ворот. Минута, вторая, скрип открывающихся ворот и радостный крик ополченцев возвестил о начале штурма воинской части. Ополченцы кучно проникли внутрь. Справа —  безжизненное КПП, сурово встретившее непрошеных гостей, и ровный квадрат людей в форме.

«Офицеры части, — мелькнуло в голове у «Шелеста», — численное превосходство на их стороне, но они стоят, не оказывая сопротивления, хотя могли наших первых враз покрошить. У них нет оружия, а значит, драться они не будут, теперь главное — не дать нашим спровоцировать бойню».

— Мужики, наша цель — диспетчерские вышки, офицеров не трогать, они на нашей стороне.

Растянувшись, рота стремительно бежала к маячащим вдалеке диспетчерским вышкам. Неожиданно асфальтную дорожку сменили ровно уложенные плиты.

«Неужели взлетка?» — пронеслось в голове.

«Шелест» бежал, за ним и впереди бежали люди, один за другим, даже не подозревая, что от опасности их отделяет один шаг.

«Столбы, колючка… стоп, охраняемый объект, где-то должен быть часовой, а у него разговор будет коротким. Он будет действовать согласно уставу…»

Неожиданно тишину ночи нарушил щелчок затвора. В темноте появился часовой, с удивлением рассматривавший такое большое количество нарушителей.

— Всем принять влево, — крикнул «Шелест», взяв левее и обходя часового.

Он прекрасно знал, что часовой не будет стрелять, пока нарушители не нападут на охраняемый им объект. Уйдя влево, ополченцы бежали вдоль самолетов. Один, второй, третий… Выстроенные ровными рядами, с накинутыми чехлами, самолеты в ночи были безобидны, они ожидали своего часа.

— Впереди цель — огни диспетчерских вышек, всем внимание.

Передние приостановились, ожидая отставших.

— Рассредоточиться, — звучали команды.

Ополченцы обходили вышки с разных сторон, беря их в кольцо.

******************************************************************

За появлением неизвестных наблюдал высокого роста громила в балаклаве, с автоматом наперевес. В его руках автомат казался детской игрушкой. Толпа бежала прямо на них.

— Что за, — выругался громила, взяв на прицел приближающихся людей. — Это ваши? — задал он вопрос старшему смены, обеспечивающему работу диспетчерских вышек. Тот посмотрел сверху вниз, пожал плечами и отрицательно замотал головой.

— «Восьмой» «Первому».

— На связи, — раздалось в эфире.

— Разберись, в твоем секторе неизвестные.

— Принял.

Рота, окружив диспетчерские вышки, готовилась к их захвату. То, что произошло дальше, не входило в сценарий ополченцев. Открывшаяся дверь и появление «вежливого человека». Пораженный увиденным «Шелест» никогда не забудет удивление на лицах своих товарищей, рассматривающих «вежливого человечка». Тот молча поднял руку.

— Старший, ко мне, — раздался его голос в темноте.

«Шелест» медленно поднял голову, посмотрев наверх.

«Под прицелом, в окне пулемет, не уйти».

Рубен нерешительно переминался с ноги на ногу.

«Да, это не „Тринадцатый“», — вспомнился вчерашний день и первый, такой же контакт с неизвестными.

— Кто старший? — повторно прозвучал вопрос «вежливого человека». — И кто вы такие?

— Мы ополченцы из Симферополя, — начал было Рубен, но договорить не успел.

— Возвращайтесь назад, объект под контролем Российской Федерации.

Через минуту добавил:

— Мужики, спасибо.

Наступило облегчение и радость. «Вежливый человек» попрощался и скрылся в здании, закрыв за собой тяжелую дверь, а ополченцы в приподнятом настроении возвращались, не обращая внимание ни на выстроившихся украинских летчиков, ни на их жен, нервно стоявших возле КПП в ожидании дальнейшей судьбы мужей.

Светало. Четвертая рота прощалась с сакским ополчением.

— Мужики, спасибо, удачи.

Крепкие рукопожатия. Автобус, наконец-то выбравшийся из ловушки, стоял у КПП. Командиры пересчитали людей.

— Первый взвод, все на месте, — идут доклады командиров взводов.

Рота готова к движению. Автобус медленно тронулся. От тишины, медленного покачивания и тихого урчания двигателя ополченцы засыпают, устав от напряженного дня. Рассматривая спящих товарищей, «Шелест» посмотрел на часы. Сегодня на службу, а им так и не удалось отдохнуть.

— Это ничего, так бывает, отдохнем после победы, — произнес он.

— А, что? — встрепенулся Андрей. 

— Ничего, спи, — ответил тихо «Шелест». 

Андрей, уронив голову, заснул, а «Шелест» про себя добавил:

«Главное — все в строю и нет потерь».

Четвертая рота направлялась на базу.

— 3 —

Красные от бессонницы глаза, осунувшийся вид. Эти дни он совсем не спал. Ответственность за тех, кто поддержал его, став плечом к плечу в борьбе против зла, надвигающегося на его Родину, придавала сил.

Став лидером и возглавив борьбу, «Феникс» не думал ни о себе, ни об опасности, подстерегающей его семью, ни о последствиях в случае поражения. Он весь отдался делу, и люди верили ему. Сегодня «Феникс» не мог подвести ни свой народ, ни тех, кто в этой борьбе сделал ставку на него. Сейчас эти люди находились рядом с ним, в штабе, анализируя поступающую из разных уголков Крыма информацию, они помогали ему планировать и проводить мероприятия, приближая историческую справедливость.

«Джокер», «Дирижер», «Куляб», «Леонид», его замы и командиры рот ополчения. Будучи в прошлом военным, «Феникс» давал себе ясный отчет: то, что он возглавил вновь сформированное правительство Крыма и провозгласил себя командующим вновь формируемой армии полуострова, ничего не значило, главное — народ, а народ…

Поступающие доклады из периферии были неутешительны. Неуверенность и пассивность среди русских, особенно в местах компактного проживания татар. Страх крымчан перед татарами, насаждаемый веками историями о зверствах татар и их готовности вырезать все русское, сыграл свою роль. Русские в нерешительности выжидали. И если первые успехи ополчения были налицо, то дальнейшее поведение народа, промедление и нерешительность могли сыграть роковую шутку и стоить жителям Крыма дорого. Это понимали все: и «Феникс», и присутствующие на экстренном совещании командиры рот, и «туристы».

— Подведем итог, — произнес «Феникс» усталым голосом, — все очень плохо.

Присутствующие с удивлением смотрели на своего лидера, на лицах многих читалось удивление, непонимание и вопросы.

 — Если в центре мы контролируем ситуацию, примером тому четвертая рота, не допустившая высадки украинского спецназа и захвата Центрального аэропорта, то периферию мы не контролируем, плохо работаем с населением, товарищи командиры. Представляют опасность и украинские гарнизоны, находящиеся на полуострове, пока обесточенные, без связи, с деморализованным личным составом, но… это временный успех, что будет дальше вследствие нашего бездействия, сказать несложно.

После выступления «Феникса» наступила тишина. Каждый из присутствующих обдумывал услышанное.

— Предлагаю, — нарушил молчание «Феникс», — для работы с воинскими частями из числа отставных офицеров и офицеров спецслужб дружественной нам страны, — «Феникс» неоднозначно посмотрел на присутствующих на совещании «туристов», — создать мобильные группы для проведения переговоров с командирами украинских частей и подразделений всех уровней, с целью их перехода на нашу сторону. Вопрос работы с местным населением на периферии остается на, — и «Феникс», посмотрев на своего зама, поручил тому этот непростой вопрос. — Главное, мужики, по возможности не допустить кровопролития, — подвел итог совещания «Феникс».

«Туристы» «Феникса» поддержали, и началась кропотливая работа среди тех, от кого зависел мир и спокойствие на полуострове.

******************************************************************

За тем, что происходило в эти дни на полуострове, наблюдали все. Одни, не веря, с ухмылкой смотрели вслед проезжающим машинам, над которыми развевались красные флаги той страны, которая для многих когда-то была Родиной, триколоры России — государства, к которому втайне стремилось большинство жителей полуострова. И вот это время пришло, нужен был только решительный шаг. Другие с радостью слушали патриотические песни той страны, когда-то называвшейся СССР, внушавшей страх врагам и уважение друзьям. С появлением в разных уголках полуострова групп, организованных штабом ополчения, их уверенность росла. Но были и такие, которые, спрятав камень за пазухой, выжидали, надеясь на НАТО, надеясь на ту власть, которая совершила кровавый переворот на Украине. Они притаились, выжидая своего часа, не прекращая верить в мечту о создании отдельного халифата, воссоединившись с Турцией.

Но русские уже не боялись. В их рядах росла уверенность, они вставали, поднимая над своими домами российские триколоры и красные знамена. Теперь ежедневные доклады в штаб ополчения говорили о том, что наша берет, но «Феникс» понимал: расслабляться еще рано.

— 4 —

Уставшие, но с чувством выполненного долга ополченцы четвертой роты покидали остановившийся возле штаба автобус.

— Построение в клубе. — Командиры взводов дублировали команду, выстраивая свои взводы в холле клуба.

Часовой «зеленых человечков», охранявший сложенное под лестницей имущество и БК, с удивлением рассматривал выстроившихся в каре людей и стоящего перед ними мужчину.

— Мужики, от лица руководства штаба и меня лично объявляю всем благодарность.

Неловкое молчание, наступившая тишина.

— Командирам взводов подойти для получения задач, — прервал молчание Рубен, направляясь в каморку, ставшую его кабинетом.

Совещание в каморке было недолгим. По виду Андрея «Шелест» понял: их взводу заступать на службу по контролю аэропорта, сменив товарищей.

— Команда первому взводу: на месте, остальным разойтись.

Рота молниеносно рассыпалась, оставив первый взвод в холле. Ни ропота, ни признаков недовольства усталостью взвод не проявил. Безукоризненная дисциплина, авторитет и доверие к командиру взвода.

— Первое отделение, второе отделение, третье отделение, четвертое отделение… — Андрей формировал наряды, назначая людей на охрану объектов, сформировал резерв, провел инструктаж несения службы.

— Развести людей, провести смену нарядов. — Команда Андрея относилась к «Шелесту».

— Первое отделение, становись, в колонну по одному, за мной марш, — продублировал команду «Шелест».

Выйдя со штаба, отделение направилось к зданию прокуратуры.

— Взять ногу, раз, раз, раз…

В тишине голос «Шелеста» звучал странно для одиноко пробегавших, куда-то спешащих людей. Горожане с удивлением оборачивались, не понимая, чем занимаются эти взрослые люди. С удивлением ополченцев рассматривал и проходящий патруль «вежливых людей», а ополченцам это нравилось. Взяв ногу, они, гордо подняв головы, шли в строю, осознавая происходящее с ними в цепи исторических событий.

Объект за объектом «Шелест» менял наряды. Прокуратура, терминал, патруль в парковой зоне, граничащей с линейным отделом милиции, патруль на конечной троллейбусной остановке.

С переходом на сторону ополчения линейного отдела милиции стало легче. Территорию аэропорта разделили на зоны.

Совместные и раздельные патрули ополчения, милиции и «вежливых людей» сходились, расходились, пересекались у охраняемых объектов, обменявшись паролем, шли дальше —каждый по своему маршруту. Со стороны это могло показаться игрой взрослых мужчин, но это было преждевременным заблуждением. Пересечение патрулей в определенной точке и определенное время было страховкой безопасности аэропорта и невозможности постороннему приблизиться к охраняемому объекту. Невыход на точку одного из патрулей был сигналом для беспокойства другому.

Такая схема несения службы выявляла появление в аэропорту незваного гостя и затрудняла проникновение на охраняемый объект. Вскоре эта тактика дала первый результат.

******************************************************************

С начала формирования роты и в течение всех последующих событий первый взвод четвертой роты был наиболее многочисленным по отношению к другим взводам. Причину «Шелест» объяснить не мог. Добровольцы шли и шли, записываясь именно в первый взвод. Вскоре взвод по численности напоминал роту: более семидесяти человек.

Распространившийся слух среди ополченцев о дисциплине, организованности в подразделении придавал руководству взвода авторитет на определенном уровне, с чем, безусловно, не мог смириться Рубен.

******************************************************************

Солнце неумолимо стремилось к зениту. Непривычная тишина аэропорта успокаивала. Ни звука работающих двигателей самолетов, идущих на посадку и взлетающих, ни голоса диспетчера, объявляющего о взлете и отправке очередного рейса. Ни людей, ни подъезжающих машин, подвозящих и увозящих пассажиров, нет привычной для аэропорта суеты. Пустота и тишина. Казалось, время замерло.

Стоя на ступеньках штаба, «Шелест» вслушивался в тишину дня и звуки где-то мерно прохаживающегося патруля «вежливых людей». Неожиданно эту идиллию нарушили громкие крики и появившаяся от конечной троллейбусной остановки группа людей. Кто-то кого-то тащил. Издалека было непонятно.

Из практики «Шелест» хорошо знал, чем могла закончиться для ополченцев такая игра, похожая на оперативную комбинацию, об этом знали и «вежливые люди». И если «Шелест» выжидал, пока приблизятся неизвестные, то «вежливые люди» принимали меры. На втором этаже началось движение, и «Шелест» отчетливо увидел в приоткрытом окне ствол пулемета. Пулеметчик взял под контроль шумную толпу, нагло направлявшуюся в их сторону, и вел их приближение, готовый в любой момент открыть огонь.

— «Первый» «Третьему», у меня непонятная ситуация, — в воздухе раздался сухой треск радиостанции и голос старшего патруля «вежливых людей», запрашивающего помощь.

Стоя в шаге от патруля, «Шелест» хорошо слышал треск рации и командирский голос «Первого».

— Всем постам внимание, доложить обстановку.

— «Второй» «Первому», все спокойно.

— «Четвертый» «Первому», без происшествий.

«Пытается определить обстановку», — сделал вывод «Шелест», вслушиваясь в перекличку «Первого» с другими.

А компания, преодолев центр, все ближе и ближе приближалась к штабу.

«Наши», — непроизвольно выкрикнул «Шелест», направляясь к приближающейся толпе.

— «Первый» «Третьему», это ополченцы кого-то задержали, причин для тревоги нет…

— Всем отбой, несение службы в штатном режиме, — в эфире прозвучала команда «Первого».

Пулемет скрылся, и в эфире наступила тишина. Ополченцы, а это были именно они, тащили к штабу мужчину выше среднего роста, лет за тридцать, хорошо одетого и непонятно что делающего в аэропорту.

— Кто это? — вопрос «Шелеста» был адресован старшему группы ополченцев, ведущих неизвестного к штабу.

— С тыльной стороны объекта шарился, рассматривал здание.

— Задержанного досмотрели?

— Чисто, — ответ был кратким и внес еще больше вопросов, чем ответов.

«Шелест» изучающим взглядом рассматривал стоявшего перед ним незнакомца, не зная, друг это или враг.

— Вы откуда? Цель вашего нахождения в аэропорту? Документы, удостоверяющие личность?

Вопросы сыпались один за другим.

— Я…я… я, — мямлил задержанный.

— Ведите его к каморке, — произнес «Шелест», — и найдите Андрея, пообщаемся.

Андрея нашли быстро. Он проверял несение службы на объектах.

— Мужики, что здесь у вас?

Взволнованный голос Андрея можно было понять. На последнем инструктаже из «центра» его предупредили о персональной ответственности в случае чего на объекте, но не объяснили, что подразумевается под словом «чего». Тогда, понимая всю ответственность понятия «чего», «Шелест» набрал номер телефона одного из оперативных источников.

— «Сорок первый».

— «Шестьдесят девятый», — ответили на том конце.

 — Нужна ясность по нашему объекту, — продолжил «Шелест» и коротко озвучил волнение штаба.

— К вам из «центра» вылетают гости, рейсы будут регулярны.

Теперь «Шелест» знал: аэропорт заработает. Под гостями источник подразумевал депутатов Государственной думы России, служащих в различных ведомствах, корреспондентов и иных «значимых людей», провокацию в отношении которых, а не дай бог, и еще чего-то ополченцы допустить не могли.

Андрей мельком взглянул на задержанного, подошел к двери каморки и, достав ключ, открыл дверь.

— Проходим.

С задержанным в каморку зашли трое. Андрей важно сел в кресло, достав бумагу и ручку. «Шелест» расположился на мягком кожаном диване, закинув ногу за ногу, а за спиной у задержанного стал ополченец. Задержанный, сев на стул, исподлобья рассматривал присутствующих.

— Уважаемый, — произнес Андрей, — вас задержали возле охраняемого объекта, у вас имеются при себе документы, удостоверяющие личность?

Наблюдая за задержанным, «Шелест» видел: волнение и первая растерянность в момент задержания у того прошли. Медленно протянув руку во внутренний карман куртки, задержанный достал паспорт и протянул Андрею. Открыв паспорт, Андрей сверил фотографию с сидящим перед ним человеком.

— Эльдар Наримов.

Перелистав страницу за страницей, Андрей остановился на прописке.

— Фонтаны, наш, крымский, — подытожил Андрей. 

В его голосе «Шелест» уловил нотку безразличия.

«Отпустит, рано, то, что перед ними крымский, ничего не значит, — решил «Шелест», — сейчас все крымские добровольно делали каждый свой выбор, и нужно разобраться, на чьей стороне этот человек, а с учетом поставленных задач…»

«Шелест» привстал с дивана, подошел к Андрею, взял у того паспорт.

— Национальность — крымский татарин, — вслух прочитал «Шелест».

Если до описываемых событий отношение у «Шелеста» к татарам было неоднозначным, то после событий у «Пентагона» двадцать шестого февраля  татары показали свое истинное лицо.

— Что вы делали в аэропорту? — «Шелест» задал вопрос, пристально глядя в глаза сидящему перед ним человеку.

Ответ слегка удивил присутствующих.

— Я разыскиваю друга, он у вас в ополчении, его фамилия…

«Шелест» хорошо помнил названного татарином человека. Тот был с первых дней формирования роты.

— Найди мне его, — произнес Андрей, обратившись к стоявшему сзади задержанного ополченцу.

Тот, кивнув, молча вышел, прикрыв за собой дверь. Ждать пришлось недолго. Дверь открылась, и на пороге появился «Юрист». Задержанный повернулся.

— Привет, а ты откуда здесь? — в тишине каморки раздался удивленный вопрос «Юриста». — Это мой сосед.

Теперь все встало на свои места, задержанный не представлял опасности, напряжение в каморке спало, но то, что услышали ополченцы, заставило задуматься и «Шелеста», и Андрея, и «Юриста».

— Я тебя ищу, у нас на районе проблемы, — Эльдар замолчал, не решаясь продолжить беседу.

— Это мои друзья, им можно верить, — произнес «Юрист», успокаивая Эльдара, — говори.

— В общем, наша молодежь на районе готовит какую-то акцию, проклинают муллу за предательство, я слышал о наличии у них схронов с оружием, ты их хорошо должен знать, это живущие на улицах…

В каморке наступила тишина. Пораженные услышанным присутствующие и Эльдар. 

— Чай, кофе будешь? — неожиданный вопрос «Шелеста» нарушил тишину. Эльдар в знак согласия закивал.

— Зеленый чай. 

Андрей красноречиво глянул на «Юриста», и тот, скрывшись, через время вернулся, неся чай и к нему сахар-рафинад.

«Шелест» понял: только тот, кто близко вхож в семью, знает такие мелочи, как употребление чая либо кофе вприкуску с сахаром. Эльдар пил чай вприкуску, называл имена, «Юрист» в знак согласия кивал. Ни Андрей, ни «Шелест» не перебивали откровенную беседу друзей, тем более обстановка к этому располагала.

— Ну вот, в общем, и все, — закончил Эльдар.

Чем больше «Шелест» слушал Эльдара, тем навязчивее в его голове крутился один и тот же вопрос, и после произнесенного Эльдаром «ну вот и все» «Шелест» неожиданно спросил:

— Скажи, а вот если в Крыму вспыхнет война, как в Киеве, татары кого поддержат: Россию или Украину?

— Украину, — не задумываясь ответил Эльдар. — Премьер Украины пообещал нашему народу в случае победы над русскими провозгласить Крым Татарской республикой с обширными правами, а это значит у нас будет шанс воссоединиться с нашей исторической родиной — Турцией.

После услышанного в каморке опять наступила тишина. Каждый размышлял о своем.

— Ладно, мне пора, а то мои скоро кинутся меня искать, — произнес Эльдар.

— Да-да, конечно, — Андрей автоматически обратился к «Юристу», — проведи его к остановке, чтобы опять не задержали.

Встали, прощаясь, пожимая друг другу руки.

— Ну а есть татары, готовые поддержать русских? — напоследок задал вопрос «Шелест». 

Эльдар задумался, пристально посмотрел «Шелесту» в глаза и, уходя, произнес:

— Найдутся. 

Андрей достал сигарету, закурил.

— Ты же не куришь? — удивленно задал вопрос «Шелест», глядя на Андрея.

— Непростой день, — ответил Андрей.

Они стояли на ступеньках штаба, провожая взглядом удаляющихся на остановку Эльдара и «Юриста».

— Информацию нужно срочно сообщить нашим, — неуверенно произнес Андрей. 

«Шелест» молча кивнул. Темнело, и только монотонный шаг патрулей нарушал тишину ночи.
******************************************************************

На следующий день оперативная информация экстренно лежала на столе у «Феникса», а еще через сутки мобильные группы ополченцев громили склады и схроны по всему Крыму, задерживая сторонников кровавого переворота в Киеве и предотвращая аналогичное развитие сценария на полуострове.

— 5 —

Он раз за разом набирал номер «Тринадцатого». Ответ «Абонент не на связи» не удовлетворил.

«Может, в штабе увижу?»

Изменив маршрут, «Шелест» направился к штабу. Он провел несколько дней в аэропорту, и теперь совсем не узнавал город. Безлюдные улицы в центре, бэтээры на перекрестках, патрули «вежливых людей», медленно прохаживающиеся вдоль значимых объектов.

Впереди улица Павленко. Перекресток дорог, высокий решетчатый забор, ворота, КПП. Здесь находится штаб всей крымской армейской группировки украинских Вооруженных сил, мозг, центр их управления.

Неожиданно перед «Шелестом» предстала большая группа людей с георгиевскими и русскими лентами на одежде, окружившая штаб. Люди скандировали:

— Слава России! Россия с нами!

«Возможно, „Тринадцатый“ где-то здесь?»

«Шелест» шел вдоль скандировавших людей, высматривая знакомый силуэт. Он шел вдоль забора, разделяющего тех от этих. Отметил часового, охраняющего штаб ВСУ, взявшего людей на прицел. Его взгляд, полный ненависти к стоящим по ту сторону забора… и … «вежливый человечек», размеренно вышагивающий по эту сторону забора. В нем чувствовалась сила, доброта, защита.

«Шелест» остановился, с любопытством рассматривая русского солдата с ребенком на руках. Рядом стояла мама. Глядя на эту идиллию, он неожиданно поймал себя на мысли, что ни мама, ни ребенок не боятся «вежливого» человечка. Ни его оружия, ни того, что он в балаклаве. Они считали его своим. Люди дарили ему цветы, фотографировались с ним.

«Вот и вся разница», — произнес «Шелест», размышляя об увиденном.

Зайдя в штаб и не найдя там «Тринадцатого», «Шелест» направлялся домой. Идя по безлюдным улицам города, он и предположить не мог, что вскоре судьба занесет его далеко от Родины, где вот так же, став «вежливым человеком» в балаклаве и с автоматом, он будет держать на руках детей, с ним будут фотографироваться и дарить цветы. Он будет нести уверенность тем, кто начинал борьбу за свою свободу. Но это будет позже, а пока «Шелест» шел домой. Впереди была непростая борьба за свободу его Родины.

******************************************************************

В первые дни операции «Русская весна» силы тех и этих были равны. Растянутая по всему полуострову украинская группировка войск по «непонятным» причинам в один миг потеряла связь. Телефоны штабов Симферополя и Киева молчали.

Командиры подразделений, пытаясь понять, что происходит, срывали злость на подчиненных, но напрасно. Отсутствие связи не давало им координировать совместные действия. И, напротив, компактное сосредоточение русских воинских частей позволило молниеносно блокировать основные силы южной группировки украинских сил на полуострове, блокировать флот и авиацию, дислоцирующуюся в Севастополе, и выйти на простор полуострова, направив свои подразделения в Симферополь на помощь ополченцам, потерпевшим поражение 26 февраля у «Пентагона».

И вот теперь перед вновь сформированной властью Крыма стоял вопрос: бескровный переход украинской армии на их сторону либо уход с полуострова. А если они не уйдут? Этот вопрос волновал всех: и новую крымскую власть, и русских. Никто не хотел крови.

Заходя в свою квартиру, «Шелест» этого пока не знал. Отсутствие связи с «Тринадцатым» слегка нервировало. В голове крутился один и тот же вопрос: «Какое дело могло заставить оставить роту и уйти в неизвестность?» Он не давал «Шелесту» покоя.

Скинув верхнюю одежду, «Шелест» прошел в ванную комнату, включил горячую воду, потрогал ее рукой. Нормально. Отрегулировав температуру, прошел на кухню, набрал в чайник воды, поставив его на газовую плитку. Затрещал электрический включатель, высекающий искры. Секунда, вторая — огонь под чайником вспыхнул.

— Нормально, — произнес «Шелест», проходя в комнату. — Где-то, где-то? — он вертел головой в поисках пульта. — Вот он.

Телевизор щелкнул, и на экране появился «Феникс», его последняя фраза из обращения к военнослужащим украинского гарнизона.

— Переходите на нашу сторону, гарантируем…

«Шелест» переключал канал за каналом. Переворот в Киеве, волнующая Запад ситуация в Крыму… «Шелест» нашел крымские каналы. Просмотр этих каналов давал возможность получить мало-мальски достоверную информацию по событиям на полуострове.

Объявив себя командующим вновь созданной армии на полуострове, «Феникс» через средства массовой информации регулярно обращался к военнослужащим армии и флота, предлагая им перейти на сторону ополчения и призывая вступить во вновь сформированную армию. Обращения «Феникса» чередовались с обзорными новостями по ситуации на полуострове, и вскоре появились первые результаты. После недолгого колебания первой на сторону ополчения перешла авиация, а за ней и блокированный флот.

«Будто фронтовые сводки», — мелькнуло в голове у «Шелеста».

Авиапарк машин аэропорта Бельбек, перешедшего на нашу сторону летного гарнизона Вооруженных сил Украины, составляет сорок единиц, из них пять машин в строю и готовы выполнять задачи, остальные в неисправном состоянии находятся в ангарах, боксах.

Сложнее было с флотом. Адмирал колебался. Он не боялся переговорщика, сейчас сидевшего перед ним. Это был уверенный в себе подполковник, говоривший о чувстве долга. Адмирал был из той категории, что в народе называют «кремень». Не сломить, не согнуть, не запугать, даже тогда, когда весь флот и люди блокированы и шансов к сопротивлению нет.

Адмирал хмуро рассматривал сидевшего перед ним человека. Постепенно шок проходил, побеждал разум. После переворота в Киеве он, как никто, знал настроение своих. Для адмирала, воспитанника старой школы, понятие Родины было священно. Родина принимала их в свои объятия.

******************************************************************

С десяток пограничных катеров СБУ, прорвавшись сквозь оцепление, выходили из бухты. Русский сторожевой катер сопровождал их бегство своими орудиями в ожидании команды. Капитану крейсера в бинокль хорошо были видны развевающиеся над маломерками украинские флаги. Злости не было. Решимость и ожидание команды «Потопить нарушителя».

Катера уходили за горизонт. Команды не было. Капитан нервничал в ожидании команды. От раздавшегося звонка он вздрогнул, поднял трубку телефона. Недоумение и разочарование на лице.

— Отставить огонь, пусть уходят, — услышал капитан крейсера властный голос адмирала флота, — такое решение приняли наверху.

И через минуту:

— Флот перешел на нашу сторону.

Пограничные катера СБУ уходили в нейтральные воды по направлению к Одессе, а на украинских кораблях, базирующихся в севастопольских бухтах, поднимались русские стяги.

******************************************************************

Все становилось на свои места. Группы парламентеров, рискуя жизнью, носились от части к части по всему полуострову.

В эти дни они не думали о себе, о подстерегающей их опасности. Необходимо было спешить, выиграть время и победить, не допустив кровопролития. Победить не на поле брани, победить интеллектуально, и оружием в этих поединках должно выступить слово, убеждающее любого командира в их правом деле.

Нужно было успеть, пока время работало на нас. Теперь «Шелест» понимал, какое задание получил «Тринадцатый».

******************************************************************

С каждым днем украинский гарнизон на полуострове уменьшался, буквально тая на глазах. Роковую роль в этой истории, о чем автор выше говорил, сыграла коррупция. Назначение в воинские формирования военнослужащих из числа местного населения послужило трагедией для украинских подразделений.

Стоящие возле КПП жены и плачущие дети, психологическое влияние близких сыграли свою роль. Их мужья, отцы, оставив оружие, отказались проливать кровь, уходя домой. Кто-то из них переходил во вновь сформированную армию.

К середине марта в воинских частях украинского гарнизона оставалось чуть более четырех тысяч человек. Заняв оборону внутри воинских частей, эти люди ждали помощи из материка, надеясь на НАТО. А перед воротами продолжали стоять женщины и дети. Теперь это были близкие тех, кто не сдавался, оставшись по ту сторону. Их расчет был прост. Прикрывшись близкими, они оттягивали штурм в надежде выиграть время.

Молчание командиров одних воинских частей и нерешимость других. Призыв парламентеров к колеблющимся командирам покинуть части со знаменами и со стрелковым оружием, не потеряв при этом лицо, ничего не дал.

— Мужики, вы же военные, сами понимаете, мы присягу давали, уйти не можем, это капитуляция, это позор.

Для оставшихся офицеров это действительно было неприемлемо. Будучи с Западной Украины, они понимали, чем дома для них закончится сдача части. Немногочисленные восемнадцатилетние призывники с ужасом смотрели на ворота. Убеждение о волеизъявлении народа и о будущем референдуме ни к чему не привели.

«Вот после референдума, если народ примет решение и будет все законно…»

Все понимали: военные тянут время. Время шло, а чуда не было. На одном из совещаний «Феникс», слушая о безвыходной ситуации, сгоряча выругался:

— Черт с ними, пусть сидят, — и принял нестандартное решение. — Заблокируйте все воинские части, отказавшиеся перейти на нашу сторону. Дороги, подъездные пути перекрыть бетонными блоками, задействуйте тракторы и другой автотранспорт, вокруг частей выкопать глубокие траншеи, и чтобы ни одна мышь ни туда, ни оттуда не проскочила.

С этой минуты судьба тех, кто не перешел на сторону новой власти полуострова, была предрешена.

— 6 —

Прошла неделя, вторая, время шло, но ничего кардинально не менялось. Несение службы, смена нарядов, взаимодействие ополчения с милицией и «вежливыми людьми». В общем, шла обычная рутина, называемая обеспечением безопасности.

Однажды спокойствие и ритм аэропорта нарушили невесть откуда появившиеся машины. Легковые, грузовые с полевыми кухнями на прицепе автомобили заполонили площадь, выстроившись ровными рядами. Выйдя из штаба, «Шелест» с удивлением смотрел на выходящих из машин мужиков. На головах замысловатые кубанки, одежда типа милитари, сумки, баулы.

«Казаки, — пронеслось в голове у «Шелеста». — Откуда?»

Не обращая на ополченцев внимания, казаки выгружали свои вещи, отсоединяли от машин полевые кухни, устанавливая их с тыльной стороны территории местного кафе. Казаки действовали уверенно, без суеты, по-хозяйски.

— Сориентировались быстро, — позади раздался удивленный голос Андрея, вышедшего на ступеньки штаба. — Нужно узнать, кто такие, и Рубену сообщить.

Долго ждать не пришлось. От казаков отделился высокого роста громила и направился к стоявшим на ступеньках штаба «Шелесту» и Андрею. Ополченцы с удивлением рассматривали казаков. По тому, как подходил казак, «Шелест» сделал вывод: это старший, лихо заломленная набок папаха, уверенный вид. Поздоровавшись, казак протянул руку.

«Тяжелая и большая, будто пивная кружка, этот с одного удара и быка завалит», — размышлял «Шелест», рассматривая казака.

Разговор был короткий.

— Мужики, мы на усиление, — произнес казак и добавил мягче: — Приходите к нам на шурпу, будет шашлык.

Выстроенные ровными рядами палатки, полевая кухня. Вскоре на территории аэропорта появился лагерь, откуда раздавались привлекающие запахи еды.

Лагерь жил, притягивая к себе ополченцев. Будучи вне службы, те стремились к казакам. Льющиеся из лагеря песни, рассказы у костра. Заглянув как-то в лагерь, «Шелест» поразился дисциплине и установленному порядку. Каждый занимался своим делом. Охрана периметра лагеря, выходящие на маршруты казачьи патрули.

«Вот так да!»

«Шелест», не в силах отвести взгляд, как завороженный смотрел на казака, виртуозно работавшего с двумя шашками. Плавно двигаясь в такт его движению, шашки набирали скорость, превратившись в два круга.

«Кубанские, донские, терские».

В эти дни казаки много сделали для осуществления безопасности аэропорта. А затем покинули аэропорт так же быстро, как и появились. В считаные минуты собрали лагерь. Ополченцы ничего не понимали.

— Мужики, прощайте, авось еще увидимся, мы нужны на севере, — произнес казачий атаман.

Крепкие рукопожатия. Ополченцы еще долго смотрели в хвост удаляющейся колонны казаков в надежде встретиться еще с этими замечательными людьми. Аэропорт опустел, но ненадолго.

******************************************************************

— Борт номер … заходит на посадку, — в динамике раздался голос диспетчера аэропорта.

Терминал ожил. Появились люди, спешащие на полуостров из разных уголков России. Люди и их цели были различны. Здесь были и депутаты Государственной думы, и госслужащие, и корреспонденты, и артисты, и просто зеваки, спешившие в гущу событий. В эти дни жизнь на полуострове неистово бурлила, направляя Крым в родную гавань.

С оживлением терминала ответственность тех, кто обеспечивал безопасность аэропорта, увеличилась. Понимая это, Андрей и «Шелест» перекинули патрули и наряды к терминалу, взяв под контроль внутренний и внешний его периметр. Усилили пропускной режим при выходе, досмотр подозреваемых лиц.

Вскоре из «центра» в штаб аэропорта поступили ориентировки на находящихся в розыске эсбэушников, лидеров «Меджлиса»*, «Хизб-ут тахрир»* с грифом «Срочно задержать, вооружен и особо опасен, при задержании быть внимательным».

В эти дни угрозу жителям Крыма несли и те, кто пытался проникнуть на полуостров для ведения тайной и явной войны на полуострове, и коренные жители полуострова, готовые по первой команде Запада утопить в крови своих земляков, стремящихся на сближение с Россией, даже тех, с кем рядом, бок о бок, долгие годы жили их предки. В эти дни для России наступал момент истины, и Крым в этом противостоянии проиграть не имел права.

Перед «Шелестом» лежал приказ «центра»: особое внимание уделять прибывающим на полуостров представителям украинской власти, журналистам, музыкантам, молодчикам из «Правого сектора», пытавшимся прорваться к своим и взорвать Крым изнутри. Аэропорт оживал.

******************************************************************

— Рейс номер… Москва — Симферополь заходит на посадку, — голос диспетчера объявил о прибытии очередного самолета из материка.

Интуитивно «Шелест» оттянулся к терминалу.

— Патруль на месте, наряд внутри.

«Шелест» окинул взглядом пространство от терминала к автостоянке. Несколько машин с шашечками такси. Машины такси в аэропорту появились недавно. Заработал аэропорт, принимая лайнеры с материка, заработал терминал, принимая пассажиров, и вопрос про такси у объекта стал на повестке дня. Прилетающие из России государственные чиновники, депутаты Государственной думы, журналисты и артисты, да и просто зеваки, не желающие ехать общественным транспортом. Аэропорт — это ворота в Крым, это лицо Крыма. Вновь образовавшаяся власть эту простую истину понимала хорошо, поэтому вопрос с такси в аэропорту решили быстро и без проволочек. Водилы прошли проверку, получив разрешение на таксование в аэропорту, и, появившись в один из весенних дней, представились в штабе ополчения аэропорта.

— Все правильно, — произнес Андрей после короткого разговора по телефону со штабом ополчения.

Водители собирались уходить, когда голос «Шелеста» слегка приостановил их движение.

— Мужики, сами понимаете, объект ответственный, и ваше появление неслучайно. 

Водилы застыли как вкопанные, не проронив ни слова.

— Обо всех подозрительных лицах на въезд и выезд, — продолжил «Шелест». — Мы должны знать в первую очередь, в случае непредвиденных ситуаций с последствиями мы будем вас рассматривать как сообщников.

Парни слегка побледнели, но, справившись с собой, один из них произнес:

— Да, мы что, мы ничего, если что, то мы сразу…

Теперь эти парни стояли у своих машин в ожидании появления клиентов из терминала. И хотя «Шелест» знал: водилы равнодушны к происходящим событиям, после той беседы они стали одним из заградительных рубежей для чужаков.

«Посторонних нет», — констатировал «Шелест».

******************************************************************

Двери терминала распахнулись, и галдящая толпа людей кинулась на площадь перед аэропортом. Вещи, баулы, катящие впереди себя ручную кладь люди. Вот появились операторы какого-то телевидения, тут же развернувшие аппаратуру и начавшие съемку, огромного роста хорошо одетый мужчина в сопровождении свиты.

«Шелест» прикинул свой рост к этому верзиле.

«Два ноль шесть, — констатировал он, рассматривая гиганта, — где-то я его видел».

Здоровяк давал интервью, когда скрип тормозов подъехавшего эскорта машин прервал интервью. Минивэн «Мерседес», джип «Тойота», иномарки классом ниже. Из машин выходили люди, прикрывая того, кто вышел из «Мерседеса».

«„Феникс“», — пронеслось в голове у «Шелеста».

Гостя торжественно встретили, проводив его со свитой в минивэн. Минута — и процессия с сиреной и воем унеслась в сторону города.

— Так и есть, я его знал, это…

Перед глазами промелькнул боксерский ринг, бои.

«Этот человек в жизни остался непобежденным чемпионом в супертяже».

«Шелест» еще долго смотрел в сторону удалившейся колонны, и только вопли «Такси, кому такси?», «В центр города, в другие города Крыма!» раздавались над привокзальной площадью.

******************************************************************

 

Пресса уехала не сразу. Не добыв интервью со значимой персоной, корреспондент и оператор пытались восполнить пробел, побеседовав с местными ополченцами. Направляясь к штабу, «Шелест» издалека обратил внимание, как при приближении прессы к «вежливым людям» те шарахнулись в стороны, уклонившись от прямого контакта. Вот из штаба вышел Андрей. Еще минута — и он дает интервью.

«Шелест» попытался незаметно проскочить, но не успел.

— Скажите, а что для вас значат события в Крыму?

«Шелест» обернулся. Красивая, стройная, лет тридцати, рыжеволосая девушка, держащая микрофон, и оператор лет за сорок с направленной на «Шелеста» кинокамерой.

«Пресса с материка», — пронеслось в голове у «Шелеста». Он, не задумываясь, ответил:

— Возвращение домой.

Еще долго удивленные его ответом корреспондент и оператор переговаривались между собой, но «Шелест» этого не видел. Зайдя в штаб, он готовился к смене нарядов.

ГЛАВА 9
«НУЖНЫЙ И ЗНАЧИМЫЙ»
— 1 —
Киев, Банковская, рабочий кабинет президента

Казалось, его предали все, и выхода нет. Безразличие во взгляде, отрешенность от происходящего. Президент раз за разом поднимает трубки телефонов прямой связи министров силовых структур.

— Бегут, как крысы с тонущего корабля, — произнес президент, что есть силы ударив по дубовому столу.

Встав с кожаного кресла, президент, сделав несколько шагов, подошел к окну. Стоящие внизу военные, оцепившие его резиденцию, где-то вдали звуки беспорядочной стрельбы. То слева, то справа стрельба медленно приближалась к резиденции президента.

«Похоже, мятежники прорвались в правительственный квартал».

Сжав кулаки, президент стоял у окна, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Он еще раз глянул на военных.

«Они охраняют меня, как…»

Перед глазами президента промелькнули последние месяцы, приведшие к трагедии его страны и краху его судьбы. В те годы он вел двойную игру. Всей душой он хотел быть с Россией, но, получив хорошие дивиденды, не устоял, взяв курс на Запад. Еще можно было все исправить, но олигархи страны, объединившись с неонацистами Западной Украины, сыграли с ним злую шутку.

Президент выругался, вспомнив неудавшиеся выборы две тысячи четвертого года. Именно тогда из-за неонацистов ему пришлось уступить власть человеку, представляющему их интересы. В последующем история повторилась, чудом он стал президентом, не сделав выводы и не выучив уроки прошлого.

Президент сидел на двух стульях в надежде на «авось, само рассосется». Стулья разъехались, и теперь он стремительно летел в пропасть. Почему-то вспомнился премьер-министр.

«Порядочный мужик, много сделал для страны, жаль, что так получилось, а он предупреждал…»

Президенту вспомнились те дни тринадцатого года, когда, уехав за границу, он бросил премьера на произвол. Президенту было стыдно и больно, а главное, он не знал, где сейчас находится этот человек. Накануне президент отправил его в отставку, но это не помогло, кто-то играл по-крупному, ввергая страну в хаос мятежа.

Президент вдруг понял: в руках тех, кому он верил и на кого надеялся, он просто стал разменной монетой в большой игре, его страну разрывали. Президент усмехнулся, вспомнив документ, поступивший в его адрес по дипломатическим каналам России. Это был экономический расчет краха Украины. Тогда этот документ наделал много шума, собрав олигархов страны и вынудив принять нестандартное решение первых лиц: взять экономический курс развития страны на Россию.

Где-то в душе президент был рад, догадываясь, что озвученный документ был не более чем оперативной комбинацией русских за его страну, и этот неформальный митинг тридцатого ноября, невесть кем организованный, и этот невесть кем отданный приказ силам МВД на его разгон, первая кровь и первые жертвы. Министр клялся, что ни тогда, ни позже не отдавал приказа на применение силы. Казалось, это представление шло по написанному кем-то сценарию, и президент был не в силах что-либо изменить.

Теперь только жесткость и принятие радикальных мер, но и здесь он проявил слабость, поддавшись кукловодам. Переговоры, обещание, подписание перемирия и… штурм, убийства, захваты административных зданий. Пьеса подходила к концу, и ее трагедию было не остановить. Главный герой должен погибнуть, и этим героем был он. Вопросы безопасности, семьи чередовались с вопросом перспективы будущего.

Неожиданный звонок президента России придал уверенности и надежды, нерешительность ушла. Президент Украины внутренне ощутил: игра идет по новому сценарию, написанному невидимым режиссером, меняющим пьесу независимо от желания кукловодов.

— Еще не все потеряно, — произнес президент, отходя от окна. Медленно он прошел по ковровой дорожке.

Сейф. Рабочий стол. Президент садится в кресло, доставая содержимое из сейфа. Черновые записи, личная переписка с олигархами, главами стран.

«Это уничтожить, это с собой, расчетные счета».

Президент еще перебирал содержимое сейфа, когда раздался тихий стук и дверь из неприметной комнаты отдыха президента приоткрылась. В кабинете появился неброско одетый молодой парень крепкого телосложения с «Кедром» под мышкой. Оперативная кобура с торчащей рукояткой ПМ выделялась с другой стороны пиджака.

— Юрий Викторович, машина у запасного выхода, нам нужно уходить, к резиденции приближается разъяренная толпа, надежды на защиту силовых структур нет…

Молодой человек, зашедший в кабинет, был личным телохранителем президента и одним из лучших в его охране. Простой, с виду неказистый и неприметный, сегодня этот парень выполнял задание «центра». Казалось, перед лейтенантом внешней разведки России поставлена невыполнимая задача, от результатов которой зависит конечная стадия операции «Русская весна»: любой ценой спасти жизнь президенту Украины, выведя того на группы прикрытия и контроля.

Президент Украины еще не знал, что те, в кого он верил, в последнем акте пьесы дали отмашку открыть охоту на главного героя пьесы и его семью.

Маски сброшены, карты раскрыты. Покидая свою резиденцию через запасной ход, президент Украины этого еще не знал. Большая игра началась.

— 2 —

Смерть президента Украины не входила в их планы. Оценить его роль на завершающем этапе операции «Русская весна» мог только тот, кто хотел сохранения мира своей стране, защищая Русский мир.

Именно этот последний этап операции России в глазах мировой общественности был гарантом мира и демократии. Это понимали и западные партнеры. Обе стороны вступили в активную игру, целью которой был президент Украины. Одни пытались его спасти, другие ликвидировать.

******************************************************************

Получив задание «центра», офицер внешней разведки России Лавров размышлял. Сейчас от него зависело многое, но не все. По сути, он не просто должен был спасти жизнь человека, которого охранял, он должен был доставить того в «центр» по немногим известному каналу. Из шифровки следовало, что западные спецслужбы начали свою игру, и где-то в среде окружения президента Украины был тот, кто подводил его в умело расставленную западными спецслужбами ловушку.

Лавров понимал, что из-за ограничения во времени разгадать ему этот ребус будет нелегко, практически невозможно, тем более в городе, кишащем неонацистами, наемниками из разных стран, агентами спецслужб.

Все закрутилось, завертелось в поисках президента. Охота началась. Начав свою игру, они гнали жертву к конечной точке, где должна была разыграться трагическая развязка пьесы: смерть президента и его семьи с последующим подключением западной прессы и общественного резонанса. В условиях мятежа президент непредсказуем, паника и переживание за семью… Лавров это понимал, пытаясь просчитать ситуацию и того, кто, прикинувшись своим, выжидая, готовился нанести удар.

Раздавшиеся выстрелы и крики толпы, подступившей к резиденции. Сломив редкое сопротивление военных, толпа проникла в правительственный квартал и беспрепятственно подошла к резиденции президента. Еще немного — и толпа окажется внутри. Времени не было, необходимо спешить. Именно в этот момент в кабинете президента появился Лавров.

— Занять коридоры, будем обороняться, я законный президент этой страны, меня избрал народ…

Президент еще что-то хотел произнести, но Лавров заявил:

— Нам необходимо добраться до вашей семьи, еще немного — и будет поздно.

Эта фраза охладила пыл президента. Он со злостью выругался и рванул в дверь потайной комнаты, ведущую в лабиринт подземных ходов, где минуту назад скрылся его телохранитель.

— 3 —

Русские понимали, что президент привязан к своей семье, и что бы ни случилось, будет с ними до конца. Просчитав ходы невидимого игрока, Лавров подключил группы контроля и прикрытия. Главное — вытащить в безопасное место семью президента.

Предлагая покинуть резиденцию во благо семьи, Лавров не шутил. О месте нахождения семьи президента знали не только русские, но и те, кто затеяли эту опасную игру, пытаясь использовать семью президента, добравшись до цели. Время приближало трагическую развязку последних минут пьесы.

******************************************************************

Их было четверо. Неприметная, с затертыми грязью номерами, старенькая иномарка. Спецпропуск на лобовом стекле. Промчавшись по трассе, машина свернула на второстепенную дорогу, уходящую в густой лес. Где-то здесь КПП, и дальше проезд только для «значимых». 

КПП появилось неожиданно, на подъеме. Машина притормозила и… никого. Удивление на лицах сменила тревога. Это был спецобъект, охрана которого обязательна в любое время дня и ночи. Раздавшийся сигнал машины «фа, фа, фа» остался без ответа. На КПП никто не вышел.

— Мужики, это не к добру, приготовить оружие, всем внимание, наша задача — семья президента.

Группа покинула машину, заняв позиции к бою. Старший медленно подходил к КПП. Ворота, калитка. Оперативник плечом толкнул входную дверь в КПП, и та поддалась.

— Оружие на изготовку, всем внимание.

Оперативники один за другим проникли внутрь КПП.

— Странно, никого, — произнес один из оперативников.

— Ничего странного, — ответил старший группы. — Охрану отвели специально, подозрения Лаврова подтверждаются, нам нужно спешить. Коля, ты остаешься на КПП, — продолжал давать указания старший группы контроля. — В случае появления незваных гостей подашь сигнал. Ворота заблокируй, а мы…

Ворота открылись и закрылись, растворив на территории спецобъекта группу контроля русских оперативников.

******************************************************************

Двадцать человек. Преданные президенту, они готовы разделить его судьбу. Сейчас для них он был ВИП-лицом, объектом, который необходимо спасти любой ценой.

— «Первый» «Второму».

— «Второй» «Третьему», встречайте объект, мы выходим.

Пройдя подземные лабиринты, соединяющие резиденцию и выходы в разных концах города, группа без препятствий, никем не замеченная, вышла к точке, заранее подготовленной Лавровым. Эта точка была неслучайной. Где-то там, в оперативном прикрытии, находилась вторая группа русских. Об этой группе знал только Лавров и не знал некто, внедрившийся в охрану к президенту, пытаясь вывести его на заинтересованное лицо.

Последний контакт со своими вдохновил. Группа контроля успешно провела операцию, вывезя объект в безопасное место, правда, погиб его друг. Молниеносную грусть сменила уверенность: теперь третьим лицам ему не помешать.

— Что-то не так?

Вопрос президента Лаврова не смутил.

— Теперь все в порядке, ваша семья в безопасности.

Лавров не стал рассказывать президенту об обстоятельствах проведения операции по спасению его семьи и обстоятельствах гибели командира группы контроля русских.

«Пока президенту рано знать, что в игре русские, пусть остается в неведении и думает, что это заслуга его людей».

Конечная точка выхода группы. Стоящие на парковке машины. Условный сигнал старшего — и первый охранник пошел к стоянке. Сигнал. Чисто. Один за другим охрана растекалась по стоянке, занимая позиции. Сигнал старшего: «Внимание, выходит ВИП-лицо». Минута напряжения и риска. Президента быстро выводят, сопровождая в бронированный джип. Команда «По машинам». И эскорт, покинув стоянку, помчался на восток.

******************************************************************

Огромная парковая зона с мирно гуляющими зубрами. Вот дорогу пересек олень. Оперативник присвистнул:

— Нам так не жить.

— Отставить, всем внимание, — строгий голос старшего группы возымел влияние на присутствующих.

Казалось, парку не будет конца. Поворот, еще один и еще. Команда старшего:

— Стоп.

Машина резко остановилась. Впереди перед оперативниками стояли строения. Одноэтажные, двухэтажные, озеро с лебедями, соединенное мостами. Тишина.

— Мужики, здесь разделимся, если мы опоздали, то нас срисовали еще на КПП, там видеонаблюдение, и готовят встречу.

Один из оперативников кивнул.

— Толя, на тебе центральное здание, подъезжаешь медленно, а мы, — старший группы посмотрел на оперативника, — с Серегой в обход, с тыльной стороны. Всем внимание первого уровня, работаем.

Получив приказ старшего группы, Толик понимал: он приманка для находящихся внутри спецов, его открытый выход — это шанс остальной группе на успешный исход проведения операции. Пару раз нажав на педаль газа, Толик выжал сцепление, и машина медленно тронулась к зданию.

— Может, обойдется, — произнес старший группы, глядя в хвост удаляющейся старенькой иномарке.

******************************************************************

Группа прикрытия медлила.

— «Сват», смотри, потеряем.

— Еще немного, а то заметят.

Командир группы прикрытия собирался отдать группе команду «Движение», когда сигнал «Нубиры» — «Вижу чужака» переключил все внимание группы на невесть откуда появившихся «гостей».

Командир группы усмехнулся. «Видать, наши „коллеги“, вот только откуда?»

******************************************************************

Дальнейшее поведение президента Лавров предусмотреть не смог. То ли взыграло самолюбие, то ли осознание, что семья в безопасности, но доселе молчащий президент неожиданно выругался и заявил:

— Курс на Харьков. — Он ударил по панели джипа. — Ничего, я им еще покажу, они меня еще узнают, на Востоке меня поддержат.

Лавров на минуту замер, попытался возразить, но безуспешно. Он в задумчивости сидел возле президента, пытаясь разгадать следующий ход невидимого игрока. Он, словно свой среди чужих, чужой среди своих, был рядом и вел игру, умело направляя колонну президента в ловушку невидимого игрока.

******************************************************************

Тех, кто наблюдал за приближающейся машиной, было пятеро. В балаклавах, одетые во все черное, ранним утром они, словно призраки, проникли на объект, ликвидировав внутреннюю охрану, не дав тем ни единого шанса. Выстрелы из бесшумного ПБС решили исход схватки.

— Где-то здесь его жена и дети, ищите, команда «хозяина» — взять их живьем, — произнес старший группы.

Спецы медленно двигались по дому в поисках целей.

******************************************************************

Громкое падение тела охранника ударило по нервам. Падая, он зацепил вазу, и звук битого стекла эхом пронесся по всему дому.

— Саша, что ты опять разбил? Папа будет ругаться.

А папа ругался не зря. Последнее время по той или иной причине в доме президента бились редкие дорогостоящие китайские вазы, фарфор двенадцатого века, подарки «значимых людей».

— Юра, это к счастью, не нервничай, — успокаивала мужа жена.

И вот опять…

Нина Сергеевна, выбежав со своей комнаты, устремилась к комнате сына. По сути, они сидели на вещах. Вчера рабочие загрузили последние вещи в трейлер, стоявший в гараже здания, и уехали. Почему-то распустили охрану периметра. Немногочисленная охрана внутри, пара собак, да она с сыновьями. Они покидали страну с неохотой, вынужденно, сожалея об упущенной власти и не понимая, что делать дальше.

«Ничего не поделать, это решение мужа. — В эти дни Нина Сергеевна, стоя на веранде дома, размышляла о несправедливости жизни. — Как жаль…

Звон чего-то разбитого вывел Нину Сергеевну из раздумий, вернув в реалии жизни. Ступеньки второго этажа… От неожиданности Нина Сергеевна вскрикнула. Верзила в маске с направленным на нее пистолетом.

— Жить хочешь? Молчи.

Скованные страхом руки и ноги. Она пыталась крикнуть, позвать на помощь — и не смогла.

«Где охрана, где дети? Что это за тело? Сын? Кто?»

При виде распростертого тела Нина Сергеевна буквально теряла сознание. Пистолет больно уперся в лопатку, подталкивая ее к фойе.

«Охранник, не дети».

Минутное облегчение и радость сменила подступившая к горлу тошнота от вида крови лежащего человека.

— Пошла.

Ее грубо толкнули в спину, и женщина влетела в одну из комнат.

— Саша, Дима. 

Прижавшись друг к другу, дети с испугом смотрели на мать, не понимая происходящего. Ее радостный возглас перекрыл грубый голос верзилы:

— Закрой рот, а не то…

В наступившей тишине верзила достал телефон, набрал номер.

— Они у нас, ждем заказчика.

******************************************************************

Машину группы контроля русских заметили сразу.

— Старший, к нам гости, может, заказчик прибыл.

— Что-то быстро.

Всматриваясь в монитор, старший спецов пытался определить численный состав нежданных гостей. Затонированная машина, постояв, медленно тронулась, направившись к ним.

— Группе внимание, у нас гости.

Толик тянул время. Интуитивно он чувствовал пристальные взгляды «чужаков». «Только бы наши успели». Машина выехала на открытое место, пару раз дернулась, сымитировав поломку, и заглохла. Там машина была как на ладони, но и для «чужака» открытое место было проблемой. Они не могли скрытно подойти к цели.

Обе стороны, изучая друг друга, выжидали. Первым сдали нервы у старшего спецов. Неизвестно, что выкинет объект, начнет шуметь, тогда его придется того, а заказчику он нужен живой, за это они уже получили аванс, и неплохой.

Старший группы спецов выругался, выйдя на связь с группой. Он принял решение.

— Пятый, четвертый, третий — «гостя» ликвидировать, второй — контроль объекта, я — общий контроль, работаем.

Выхода не было, старший спецов рисковал.

******************************************************************************************************

Прикрывая друг друга, никем не замеченные оперативники группы контроля русских, используя водосточную трубу, поднялись на веранду второго этажа здания, где недавно стояла Нина Сергеевна, рассуждая о злом роке, преследовавшем ее семью. Перемахнув через перила, оба присели, вслушиваясь в тишину. Напряжение и чувство тревоги нарастало.

Сигнал «Вперед» — и один за другим русские скрылись в здании.

******************************************************************

Спецы заходили с трех сторон. Толик увидел их сразу. Пытаясь укрыться и оставаться незамеченными, они двигались в его сторону. 

Толик занял позицию «к бою», взвешивая свои шансы. Пока то, что его не заметили, компенсировало численный перевес противника, но это пока… дальше все зависело от подготовки приближающихся.

«Оружие на изготовку, парни серьезные, схватки с ними не избежать». — и Толик первым нанес удар.

******************************************************************

Они двигались плавно, контролируя друг друга. Характерный щелчок, разорвавший тишину. Четвертый споткнулся и неестественно завалился набок. Пятый видел, как четвертый упал, захрипел, и из его горла брызнула кровь. Крик пятого:

— Атака!

Молниеносно два спеца растворились, будто бы их и не было.

«Профи, это плохо», — пронеслось в голове Толика.

Теперь они поменялись местами. Преимущество неожиданности у русского пропало. Численный перевес и профессионализм нападавших был на их стороне. Хрипы, стоны их товарища разорвали тишину, болью ударили по нервам. Миг — и Толик, поменяв позицию, приготовился к бою. Крик боли, хрип и стоны на мгновение отвлекли. Их слышали и те, кто сейчас находился в здании.

«Твою мать», — пронеслось в голове старшего спецов.

«Началось», — подумал командир группы контроля русских.

От неожиданности вскрикнул объект, непроизвольно указав свое местонахождение и облегчив работу русским. Короткий сигнал «Вперед» — и оперативники группы контроля у двери. В приоткрытую дверь видно всех. Сидящих на диване заложников и спеца в черном, выглянувшего на миг в окно для определения ситуации извне. Этого мгновения оказалось достаточно. Молниеносный бросок, выстрел: один, второй, характерные щелчки ПБС, известных только спецам, падающее с шумом тело…

— Объект под контролем, выходим.

— Т-т-там еще один, — заикаясь, произнесла Нина Сергеевна, показав за дверь.

Команда оперативнику «На тебе эти люди» — и старший группы контроля скрылся за дверью.

******************************************************************

По характерным щелчкам и падению тела второго старший спецов понял: объект ушел из-под контроля. Старший прислушался к звукам боя во дворе и наступившей тишине в доме. Какое-то время он взвешивал шансы на успех.

«Еще не все потеряно».

Рывок. Два спеца столкнулись на открытом месте, в не выгодных друг для друга условиях. Одновременно заработали автоматы, прошивая стены, предметы, кроша все в округе. Оба командира групп крутились, уходя от поражающего огня. Вправо, перемещение влево. Казалось, время застыло и этому не будет конца.

Схватка была короткой. Неожиданная тишина. Кувыркаясь и делая маятник, ему удалось дотянуться до укрытия. Жгучая боль в бедре и груди неожиданно обожгла.

«Достал все-таки, сука, — пронеслось в голове командира группы контроля. — Неужели конец?»

Командир сделал обманное движение, выстрелов не последовало.

«Рискнем. — С этой мыслью он слегка высунулся из-за укрытия. — Ого, бугай», — пронеслось в голове командира.

В десятке метров от места поединка лежал верзила. Растекающаяся лужа крови говорила о том, что тот готов. Он терял сознание, в голове хаотически пронеслись мысли: «Еще не все окончено, во дворе бой, сколько их? Нужно уводить объект».

Оперативники слышали его угасающий голос.

— Коля, окажи… помощь… Толику, уводите объект.

Постепенно голос командира умолк.

— Твою мать, — со злостью выругался Коля. 

Покинув позицию контроля у КПП, он поспешил на помощь своим товарищам.

******************************************************************

Подойдя к месту схватки, Коля оценил обстановку. Толику грозила неминуемая гибель. «Еще немного — и конец». После гибели четвертого преимущество Толика было кратковременным. Установив его позицию, пятый и третий, прикрывая друг друга, обошли русского с двух сторон и, взяв в вилку, не давали высунуться, непрерывно поливая смертельным огнем, и постепенно приближались к его позиции.

Единожды Толик попытался вырваться из вилки. Меняя позицию, он атаковал одного из нападавших, но, пораженный в плечо, отступил к своему укрытию. Правда, эта атака дорого досталась и нападавшим. Ранение в ногу получил третий. Перекатившись в укрытие, противник готовился к очередной атаке.

******************************************************************

Для приготовившихся к атаке спецов нападение Коли оказалось полной неожиданностью. Не замеченный никем Коля хорошо мог рассмотреть приготовившегося к прыжку незнакомца. Вскинутый по направлению Толика автомат. Неожиданная боль. Удивления на лице противника Коля не видел. Переломленный пополам автоматной очередью неизвестный будто бы споткнулся и упал вниз лицом. Поменяв позицию, Коля перенес огонь на находящегося чуть в стороне «коллегу». Тот, отстреливаясь, пытался уйти, но безуспешно. Зажатый огнем оперативников, третий, не сдаваясь, отстреливался, надеясь на чудо, и для него этим чудом был … заказчик.

Последняя фраза старшего группы — «Объект под нашим контролем, ждем заказчика» вдохновляла третьего на борьбу, давая надежду на спасение. 

Толик все понял с полужеста. Он демонстративно привстал, меняя позицию открыто и нагло, на глазах противника. Результат последовал незамедлительно. Ливень пуль устремился в направлении Толика. Щелкая по обшивке машины, пули пытались достать, поразить.

Рывок Коли — и одновременные выстрелы друг в друга. Увидев боковым взглядом рывок и приближающуюся опасность, он развернулся, направив автомат на надвигающуюся угрозу, и нажал на спусковой курок автомата. Секунда — и третий не успел довернуться. Грудь обожгло, в глазах потемнело. Со стороны Толик видел, как упал пораженный враг и, споткнувшись, схватившись за плечо, присел Коля. Для всех бой окончился так же неожиданно, как и начался.

В эфире раздавались голоса оперативников.

— Командир двухсотый.

Голос Сергея ввел в шок, но нужно было уходить. Их главная цель — спасение объекта.

Помогая друг другу, к дому подошли трехсотые Толя и Коля. 

— Уходить будем на этой, — произнес Толик, указав на стоящий в гараже хозяйский трейлер с вещами. — Нашу в хлам развалили.

Не церемонясь, оперативники выбросили из машины часть вещей, погрузили тело командира, поместили ценный объект.

— Связь с группой прикрытия.

Теперь в группе контроля старшим стал он.

— Объект под нашим контролем, нам нужен экстренный выход, командир двести.

Русские стремительно уходили к контрольной точке, оставив на месте схватки тела убитых ими спецов. Через несколько часов интересующий русских объект был на контрольной точке, а оттуда вертолетом доставлен в один из южных городов России.

— 4 —

Проблем не было. Колонна зашла в город, направляясь к административному зданию городской власти.

— Город будто бы вымер, — произнес Лавров, обратившись к президенту.

Предчувствие чего-то, тревога нарастали.

— «Первый» «Центральному», предельное внимание.

Колонна, сократив расстояние к цели, свернула на перекресток, разделяющий площадь и центральную улицу, выводя на цель. Неожиданно ударило по нервам:

— «Центральный» «Первому», впереди баррикада. Колонне влево.

— Твою мать, — выругался «Первый», — улицу перегородили, колонне назад на центральную.

Колонна, делая маневры, пыталась найти брешь в умело расставленной кем-то ловушке.

«Не стреляют, пытаются взять живьем», — пронеслось в голове Лаврова.

Улица за улицей колонна уходила все левее и левее. Лавров взял карту города, сверив местонахождение колонны и вероятный путь движения.

«Ведут к открытой местности аэропорта, где и должна произойти трагическая развязка», — пронеслось в голове у Лаврова.

— Всем внимание, впереди открытое пространство, экипажам приготовиться к бою, защищать президента.

******************************************************************

Двигаясь параллельно эскорту президента, группа прикрытия русских под командой «Пересвета» хорошо видела маневры колонны и идущую скрытно за ней машину. Наблюдая за маневрами, «Пересвет» хорошо понимал: неизвестные готовятся замкнуть кольцо в умело расставленной кем-то ловушке.

— «Лазарь» «Пересвету», вас сзади поджимают, есть угроза окружения.

«Лазарь», это был позывной Лаврова, усмехнулся. Он давно срисовал невидимых преследователей, умело ведущих колонну президента в нужное им место и готовящих где-то там развязку.

«Без помощи „Пересвета“ не обойтись».

— «Пересвет» «Лазарю», внимание высшей категории.

Это был сигнал группе прикрытия: «Нуждаюсь в помощи».

******************************************************************

На большой скорости колонна беспрепятственно влетела на территорию аэропорта. Где-то вдалеке маячили ангары, стояли на взлетке самолеты.

Терминал и… разорвавший тишину вой спецмашин, устремившихся навстречу колонне. Все становилось на свои места. Именно здесь неизвестный Кукловод ставил жирную точку в последнем акте трагической пьесы. Либо пленение, либо ликвидация цели. Кукловод не проигрывал. Отчаянный крик «Первого» ударил по нервам.

— Это ловушка, «Центральный» «Первому», это ловушка.

— К бою, машины в круг.

Колонна вмиг дрогнула и развалилась, оставив делающий вираж джип президента в одиночестве. Трассеры пуль, летящие со всех сторон, потянулись к президентской машине, казалось, еще немного, еще чуть-чуть — и цель поражена.

— «Третий», «Второй» вышел из строя.

— «Первого» блокировали, помоги «Четвертому», я за «Центральным».

В первые минуты боя Лавров ни на минуту не терял контроль над ситуацией. Резко развернувшийся минивэн «Первого». Выбегающие из машины охранники, стреляющие на ходу в приближающиеся машины Кукловода. Резкий звук тормозов переднего «Мерседеса», отвернувшего в сторону и остановившегося, изрешеченного вдоль и поперек. Уткнувшийся в руль автомобиля в агонии водитель, выбегающие в гражданском люди, разбегающиеся в разные стороны и стреляющие в ответ. Пара следующих за «Мерседесом» машин, проехав чуть вперед, развернулись, и оттуда в сторону «Первого», словно рой пчел, неслись трассеры, вырывая, убивая, калеча.

Картина «Второго» и «Четвертого» была не менее печальна. Сковав неизвестных и не давая тем прорваться к джипу президента, они вели неравный бой.

— Работает снайпер, на терминале снайпер, увозите президента. Это «Четвертый».

Лавров мельком глянул в сторону местонахождения группы «Четвертого». Изначально успешно начавшийся для его группы бой был трагичен. Распростертые тела охранников, попавшие под огонь невидимого снайпера, загоревшаяся машина.

— Газу, газу, газу! — заорал Лавров, указывая водителю направление движения джипа. — «Третий», прикрой.

Звуки выстрелов и разрывы гранат раздавались с разных сторон: справа, слева, впереди. Бой разгорался. Президентский джип, сделав крутой вираж на сто восемьдесят, уходил, даже и не подозревая о скорой встрече с Кукловодом.

******************************************************************

Группе Кукловода, занявшей позиции, колонна президента была видна как на ладони. Он видел, как ловушка вокруг президента постепенно закрывалась. И подтверждением тому был поступивший последний сигнал Чужого среди своих:

— Цель вывожу на прямую, принимайте.

Кукловод потирал руки, мысленно проделывая очередную дырку на погонах и не только, когда череда редких выстрелов, раздавшихся где-то по направлению цели, слегка напрягла его.

— Черт, — выругался иностранец, вслушиваясь в динамику разгорающегося боя.

К выстрелам добавились разрывы гранат, и все это приближалось в его сторону.

— Сэр, наши завязали бой с охраной президента, сам джип президента движется в нашу сторону, сопровождения не вижу.

— Есть бог на свете, — выпалил Кукловод.

Наблюдатель еще что-то говорил, но Кукловод его не слышал, он готовился к триумфу.

******************************************************************

Невидимые, не подозревая ни о чем, они наблюдали друг за другом. Кукловод — за джипом президента, «Пересвет» — за ничего не подозревающим Кукловодом, неизвестные «Пересвету» во второй машине прикрытия Кукловода, уверенный в успехе Чужой среди своих, вынужденно оставшийся на поле разгоревшегося боя.

Непредвиденные события заставили Чужого среди своих раствориться и выжидать. Наблюдая за удаляющимся джипом, Чужой среди своих, сжав от злости и бессилия кулаки, ругался: «Президент уходит», но поделать ничего не смог, это, как говорят, был тот самый случай, называемый фортуной.

******************************************************************

Где-то здесь были свои. Казалось, еще немного — и президент в безопасности. Скоротечность последующих событий произошла как в каком-то боевике. Где-то справа раздался звук тормозов и удар невидимой машины. Появившаяся слева неизвестная иномарка, стрельба. В закрутившейся кутерьме подоспевший «Третий». Бой разгорался.

Лавров выругался, пытаясь выйти на связь с «Пересветом». Тот молчал.

******************************************************************

«Казалось, мышь в мышеловке, еще немного — и мышеловка захлопнется», — так рассуждал Кукловод, наблюдая за приближающимся к его парням джипом президента.

Оставалась существенная мелочь: выехать, перегородить дорогу, сделать вилку и вынудить находящихся внутри сдаться. Машина с Кукловодом тронулась, двигаясь к своей цели. «Пересвет» быстро переводил взгляд то на машину, которую он вел, то на джип, в котором находился Лавров. Расстояние сокращалось.

«Эх, не успеют», — пронеслось в голове «Пересвета». 

— Группа, к бою… — «Пересвет» принял решение.

Произошедшего далее Кукловод не предвидел. Невесть откуда появившаяся иномарка, подрезав машину Кукловода и вильнув, перегородила проезжую часть и так узкой дороги, оттуда выбегали люди на изготовку к бою. Профессионально, перебегая и прикрывая друг друга, они устремились к его машине, стреляя на ходу.

После столкновения машины Кукловода с театральной тумбой его люди пытались взять ситуацию под контроль. Редкие выстрелы в ответ. Выпав из машины и перекатившись, Кукловод видел, как замертво упал его водитель, двое остальных, получив ранения, укрылись.

Очередь была за Кукловодом. Помощь пришла неожиданно. Его машина сопровождения среагировала молниеносно, неожиданно атаковав группу «Пересвета» с фланга. Раздавшиеся чуть правее выстрелы и подломившийся пополам «Сват».

Плотность огня заставила пригнуться. «Пересвет» бывал и не в таких переделках. Он поменял позицию, пытаясь определить место исходящей угрозы

«Четверо, — пронеслось в голове «Пересвета». — А что мои?»

Перед глазами проплыл подломившийся «Сват», водила на прикрытии и «Нубира». Водитель — молодой парень, недавно оказавшийся в его группе. Смышленый, толковый, всегда исполняющий инструкции. Сейчас от него зависело многое. Оставшись на прикрытии группы, он был вне зоны досягаемости огня невесть откуда появившейся помощи, казалось бы, дожатой группы противника.

Та-та-та. Длинная очередь его автомата переключила внимание противника. Вжик-вжик-вжик — свистели над головой пули. Крики, иностранная речь.

«Ай, молодец, парниша, — пронеслось в голове «Пересвета», — вовремя, если бы не ты, то «Нубире»…»

Он видел, как та, поменяв позицию, изготовилась к бою.

«Хотя америкосов и больше, но позиция у нас лучше».

Никем не замеченный, «Пересвет» атаковал, срезав длинной автоматной очередью одного из наседающих на «Нубиру» из группы прикрытия Кукловода. Именно в этот момент, в разгар боя, на большой скорости пронесся джип президента, унося того из смертельной ловушки, именно в этот момент Лавров пытался безуспешно связаться с «Пересветом», именно в этот момент от злости и бессилия, сжав кулаки, всматривался и вслушивался в место боя Чужой среди своих, именно в это время на месте боя появился «Третий».

******************************************************************

Группа «Третьего» колебалась недолго. Шестеро пытались дожать троих. «Третий» не знал ни тех, ни этих, но последняя связь с Лавровым определила его решение. Плотность огня ослабла. «Пересвет» в очередной раз поменял позицию, пытаясь сориентироваться в динамике боя. Их спасители, атаковав, связали неизвестных боем.

Бой между ними разгорался с переменным успехом. Видя критическое положение своих, Кукловод пришел им на помощь, взяв «Третьего» в вилку. Ни «Нубиры», ни молодого водителя «Пересвет» не видел. Внутри закралось чувство тревоги. Переползая от укрытия к укрытию, он подполз к машине. Шорох осыпавшихся камней напряг. Водитель резко развернулся, направив оружие в сторону шума.

— Спокойно, это я.

Уверенность «Пересвета» передалась водителю.

— Как «Нубира»? 

Задав вопрос, «Пересвет» понял, что напрасно. Водитель растерянно пожал плечами. «Пересвет» коротко бросил:

— Прикрой.

Он устремился к вероятному местонахождению «Нубиры». Она лежала, прижавшись спиной к стене. В руке пистолет, затвор в крайнем заднем положении.

«БК закончился, ранена, насколько тяжело?»

«Пересвет» оценил состояние оперативника. Набухшая кровью штанина. Нога. Он снял ремень, перетянул ногу выше раны. У «Нубиры» вырвался стон.

— Ничего, мы еще повоюем.

Дотащив «Нубиру» до машины, «Пересвет» вернулся. Где-то там тело. «Сват», возможно, жив. Надежда оборвалась в момент. Восковая фигура «Свата» лежала навзничь, закинув голову и прикрыв глаза. «Пересвет» с горечью выругался, потащив тело товарища к машине.

******************************************************************

«Пересвет» осматривался. Где-то вдалеке еще раздавались звуки боя. Не веря в удачу и выполнив задание, они уходили. Немного везения и чуда. Машина, изрешеченная вдоль и поперек, уходила за джипом президента, стремительно скрывавшегося вдали.

— Спасибо за службу, вы молодцы, — произнес устало «Пересвет», — мы справились.

Ответом ему стал еле слышный стон «Нубиры».

Сегодня они изменили последний акт пьесы Кукловода, направив ее по сценарию другого режиссера. «Пересвет» усмехнулся, набирая номер «Лазаря».

— 5 —

Они остались одни. Вырвавшись из смертельной ловушки, джип под сто восемьдесят летел по трассе, оставив далеко позади город. Таким президента Лавров не видал никогда. Всегда самоуверенный и гордый, а теперь сникший и безразличный ко всему президент сидел, вжавшись в сиденье, рассматривая переднее кресло. Тишину разорвал звонок телефона сидевшего рядом Лаврова. 

— В группе проблемы, остаешься один, — произнес «Пересвет», — задействуй запасной канал выхода.

Он отключился, оставив «Лазаря» в раздумьях.

Президент внимательно рассматривал сидящего возле него человека.

«Я совсем не знаю этого человека», — пронеслось у него в голове.

Наблюдая за Лавровым, президент вдруг понял, что мгновения назад ему спасли жизнь ценой… из-за него погибли люди, которых он и не знал. Внутри закипела злость, подступала ярость, ком подкатил к горлу.

— На Донецк, я… им… там…

— Там такая же ловушка, — резко произнес Лавров, перебив президента.

Президент сразу сник, отдавшись на волю судьбы. Теперь Лавров не размышлял. После общения с «Пересветом» офицер внешней разведки понимал: в этих условиях ему придется прибегнуть к экстренному случаю, это был его последний шанс на спасение президента и выполнение задания.

Он уверенно набрал номер известного только ему абонента. Президент, сидя рядом, слышал, как Лавров набрал номер, короткие гудки, какая-то непонятная абракадабра и…

— По обычному каналу нам не уйти, подготовьте выход по известному вам каналу.

Джип несся в спасительном направлении.

******************************************************************

Через десять минут Лавров от резидента русской разведки получил безопасный канал вывода объекта. Еще через пару часов джип влетел в Севастополь, откуда, никем не видимая, от дальнего причала отошла подводная лодка, унося в безопасное место и президента Украины, и секреты, известные только избранным. А еще через сутки легитимный президент Украины встретился с лидером могучей страны, и их подписи поставили жирную точку в операции «Русская весна».

ГЛАВА 10
НА ИЗДЫХАНИИ
— 1 —

После той встречи с офицером СБУ прошло несколько дней. Казалось, о них забыли. Неизвестность и льющаяся по телевизору информация о победе мятежников на полуострове, о воссоединении Крыма с Россией раздражали.

Переключая канал за каналом, Тарас остановился на одном из местных, передающем криминальные новости на полуострове. Фраза «Разыскиваются». Тарас прислушался. Из телевизора монотонный голос диктора сообщал о группе диверсантов «Правого сектора», принимавших участие в бойне двадцать шестого февраля у «Пентагона», об их опасности и задержании. Предлагалось вознаграждение и конфиденциальность за информацию о местонахождении опасных преступников.

— Твою мать, нас разыскивают, — произнес Тарас, обратившись к присутствующим в квартире.

Кто-то задал встречный вопрос:

— Это конец? 

Тарас в бессилии сжал кулаки, не зная, что ответить. Он молчал, прикидывая возможности своей группы, оставшись на нелегальном положении. Нехватка денег, еды, отсутствие оружия и связи с «центром». По телевизору показывали знакомые очертания квартиры, офис «Меджлиса»*, где шел обыск.

— Смотри, командир.

Один из членов группы указал на… 

Тарас всматривался в знакомое лицо выводимого под руки задержанного.

«Татарин, проводник, — пронеслось в голове. — Неужели это конец?»

На лбу выступил холодный пот. Группа была на грани провала.

— 2 —

— Эти слюнтяи хотят строить демократию в белых перчатках, — орал сенатор Штатов, — прокол за проколом, а страдают мои люди.

Верхняя и нижняя палаты раз за разом блокировали радикальное решение южного вопроса. Наибольший интерес к этому проявляли «Ястребы», но республиканцы блокировали. Их пацифизм в разрешении данного вопроса раздражал. В конгрессе шла закулисная игра и распил денег, и даже то, что Крым выходил из-под контроля хорошо спланированной ЦРУ операции, никого в конгрессе не взволновал. Они продолжали сравнивать Россию с бензоколонкой девяностых.

— Поглядим, что у вас из этого получится, — произнес сенатор, открыв заднюю дверь своего кадиллака. — В офис.

Машина, рявкнув двигателем, тронулась и, набирая скорость, понеслась в центр города. Едущий в кадиллаке мужчина преклонного возраста заметно нервничал. Его планы рушились. Он, не последний в финансовых кругах человек, вложивший большие деньги в проект, мог остаться у обочины дороги.

Выругавшись, мужчина поднял телефон внутренней связи. Трубку сразу подняли.

— Я еду к тебе, меня этот цирк не устраивает.

И грозно бросил водителю:

— В Пентагон.

Водитель, вжав голову в плечи, резко крутанул руль, изменив маршрут движения. Машина неслась к Лэнгли, в штаб-квартиру ЦРУ. При появлении сенатора директор ЦРУ привстал, дружелюбно открыв свои объятия.

— Хэллоу, мой друг.

Они давно знали друг друга, общие тайны, общий бизнес.

— Ты понимаешь, сколько поставлено на карту? — не унимался сенатор. — Если Крым отойдет к русским, то тогда…

Сенатор не хотел думать, что «тогда», его интересовало настоящее. Тревожная ситуация в Крыму предполагала принятие радикальных мер для решения этого вопроса в пользу Штатов. Сегодня большинство в конгрессе заблокировало силовое развитие сценария по южному вопросу. Перед демократией были бессильны и ЦРУ, и министерство обороны, да и сам президент.

— Большинство пока не видит угрозы демократии, и это тебе не Югославия, — произнес директор, — здесь попахивает Третьей мировой с применением ядерного оружия.

Сенатор скривился от высказывания директора.

— Так делайте что-нибудь, чтобы все увидели нарушение этой чертовой демократии.

— Майкл, да не нервничай ты так, мои люди на месте работают над этим, армия приведена в готовность и по первому сигналу готова выступить в защиту демократии, седьмой флот в Средиземном море, авиационные базы подскока приведены в повышенную готовность.

В этот день собеседники просидели до глубокой ночи, обсуждая плюсы и минусы проведения операций в Ливии, Ираке, Афганистане, последние события в Сирии. Шла крупная игра по переделу мира. Правда, к успеху операции на Украине добавил ложку дегтя Крым, ставший занозой и ломающий им все планы.

— Майкл, подождем немного, — подытожил беседу директор ЦРУ, — я думаю, что скоро мы найдем очередной повод для вторжения в Крым. 

Под утро, пожав друг другу руки, игроки разошлись.

******************************************************************

— Чтоб тебя, — выругался директор ЦРУ, — вечно эти беловоротничковые бегут впереди паровоза.

Дико хотелось спать, но, превозмогая усталость, директор ЦРУ поднял трубку внутренней связи своего заместителя.

— Зайди.

Кабинет открылся, и на пороге появился заместитель ЦРУ по вопросам проведения спецопераций. Ближний Восток, Африка, переворот в Пакистане.

— Свяжись с нашими людьми в Крыму, начинайте операцию, полуостров должен накрыть хаос, возможно, тогда конгресс увидит нарушение демократии и прав человека, дав нам разрешение на силовое развитие сценария, — со злостью произнес директор.

— 3 —

Хотя мятеж в Крыму и был стремителен, но фактором неожиданности для местного СБУ он не стал, и даже те, кто перешел на сторону мятежников, не могли повредить системе. Хорошая конспирация, оперативная информация, разветвленная сеть конспиративных, явочных квартир и агентуры предполагала длительную борьбу против агрессора. Даже захват мятежниками административных зданий СБУ имел временный успех. Уйдя на нелегальное положение, офицеры СБУ растворились в городах и населенных пунктах, перейдя на экстренную связь с «центром».

******************************************************************

Окраина столицы Крыма, развилка дорог в микрорайон Маршала Жукова и Николаевку. Простирающиеся от города вглубь поля и татарские самозахваты. Строения, убогие татарские недострои; еле заметные летом и размытые дождями зимой проселочные дороги и тропинки. Где-то в глубине этого бедлама находится одна из конспиративных баз СБУ. Похожая на ферму мелкого предпринимателя, огороженная забором, с хозяйством и овчарками внутри. Расположенная в балке, укрытая природным ландшафтом база была невидима с дороги. Подъезд к ней был запутанным и невозможным, особенно для легкового транспорта.

******************************************************************

— Шифровка пришла по экстренной, — произнесла «Анжела», девушка неопределенного возраста, одетая в стиле колхозниц семидесятых годов.

— Что там? — из сарая раздался голос мужчины лет за пятьдесят. Крепкого телосложения, тоже в одежде колхозника семидесятых.

Выйдя из сарая, мужчина подошел к «Анжеле» с вопросом на лице.

— Что там? — повторно, с раздражением, задал вопрос «колхозник». Его нервозность и неуверенность спутницы легко можно было объяснить последними событиями. Тогда мятежники их чуть не схватили, им чудом удалось уйти. Поступившая от «Первого» команда укрыть диверсионную группу «Правого сектора» заставила раскрыть одну из конспиративных квартир. Неуверенность в завтрашнем дне вносило отсутствие связи, смятение. Их «Четвертый» стал «Первым», а первые три лидера «конторы» в первые дни мятежа ушли в «центр», и вот экстренная шифровка.

«Колхозник», прочитав сообщение, какое-то время молчал, хмуро уставившись в пол.

— Нам приказано задействовать группу Тараса, устроить кровавую провокацию и быть готовыми к приему «гостей».

С этой минуты судьба диверсионной группы «Правого сектора» была предрешена.

******************************************************************

Условный стук в дверь нарушил тишину. Тарас от неожиданности встрепенулся. Не нарушая конспирации, его должны были вызвать в обусловленное место, дать задание группе, а тут связной пришел сам, неужели что-то случилось?

В последние дни Тарас разучился удивляться. И подтверждением тому были события на предыдущей точке их размещения, откуда они чудом ушли.

Подав условный знак своим людям, Тарас приоткрыл дверь. Стереотип вошедшего был прост. Невысокий старичок в неприметной одежонке, с «кравчучкой» в руках. Дверь за старичком закрылась, и тот превратился в мужика выше среднего роста с хорошей выправкой. Из внутреннего кармана плаща связной достал карту.

— Ваша задача — завтра во второй половине дня выйти на этот объект и спровоцировать вооруженное столкновение между мятежниками и военными.

Под объектом связной подразумевал одну из воинских частей, расположенных в одном из районов Симферополя, называемом Луговое. Тот, кто планировал эту операцию, не зря выбрал именно эту воинскую часть. Стоящая немного на отшибе, имеющая на своей территории воинские склады, часть могла сть легкой добычей для мятежников, целью которых мог быть захват оружия, и главное, при планировании учитывался отход диверсантов. Прилегающие гаражи, венерологическая больница закрытого типа, поликлиника, жилой район с проходными дворами и пространство с выходом к лесу. В этом месте находился ряд пещер, где можно было временно укрыться в случае неудачи.

Связной, разложив карту на столе, доводил план действий группы.

— Та мы их, — начал было один из «правосеков», перебив связного, но строгий взгляд Тараса заставил того замолчать.

— Ваша задача, — продолжил связной, — поражать военных, спровоцировать штурм мятежниками воинской части и заставить военных открыть огонь, ликвидация тех и этих должна усилить бойню, а дальше как пойдет.

Тарас, слушая связного, почему-то вспомнил Майдан в Киеве, где непонятно по каким причинам и от чьих-то пуль погибали то те, то эти.

— Теперь пути отхода, — и связной, ткнув пальцем в карту, указал место в конце жилого массива, — в этом месте группу будет ждать наш человек, на неприметных «Жигулях» номер…, пароль при встрече — …, отзыв — …, теперь главное. Оружие, — связной указал пальцем в карту, — возьмете в этом месте, гаражи, место безлюдное, в общем, удачи вам, парни.

Связной ушел, превратившись в старичка, а группа, разделившись, стала готовиться к кровавой тризне.

— 4 —

— Парни, наше время пришло, — произнес Тарас, окинув стоявших перед ним товарищей. Суровые лица, решительные взгляды, парни, готовые на все.

— Место встречи — гаражи, — произнес Тарас, — выходим по одному с интервалом десять минут. Для безопасности используем автобус, идущий по маршруту номер два, остановка — больница Луговая, время встречи — двадцать один ноль-ноль. 

Тарас не зря выбрал этот маршрут и остановку. За ней от гаражей находилась больница, которая могла быть хорошим прикрытием для появившихся у части незнакомцев, если к ним проявят интерес любопытные граждане. Болезни никто еще не отменял.

Проведя инструктаж, Тарас присел на стул со словами:

— Присядем на дорожку.

Через минуту поднялся.

— С богом.

Группа покидала конспиративную квартиру.

******************************************************************

На точку Тарас вышел первым. Выйдя из автобуса, немного постоял и, убедившись, что за ним нет «хвоста», перешел на противоположную сторону, где была воинская часть. Ее местонахождение выдавала толпа, скандирующая: «Слава России!», «Крым и Россия едины».

Красные знамена и российские триколоры дополняли лозунги митингующих. Тарас выругался, направившись в их сторону.

«Да, теперь понятно, почему «центр» выбрал именно этот объект для провокации, — пронеслось в голове у Тараса. — Покосившийся каменный забор с проломами в стене, провисшая, местами обвисшая колючка, ворота, давно не видевшие краски, дисциплина на нуле, немудрено, что мятежники взяли вверх». 

Тарас прошел вдоль толпы и, не привлекая к себе внимания, перешел на противоположную сторону. Остановился, обернулся. Проведя рекогносцировку на местности, Тарас выбрал точку для работы — стоящий напротив части недострой. Нечистоты и валяющийся мусор были хорошим прикрытием для группы алкашей, невесть откуда появившихся. 

Тарас поднялся на недострой. Часть как на ладони. Переговаривающийся с толпой прапорщик, чуть в стороне наряд. Тарас прикинул расстояние от точки работы своих до цели, до гражданских, между гражданскими и нарядом.

«То что надо», — пронеслось в голове у Тараса.

Спустившись и укрывшись от постороннего взгляда, Тарас ожидал группу.

******************************************************************

Они подходили один за другим с определенным интервалом. Из укрытия Тарас наблюдал за прибывшим. Убедившись, что «хвоста» за тем нет, подавал условный сигнал. Последним на точку сбора пришел Ярослав.

— Чисто, — констатировал Тарас, встретив Ярослава.

К гаражам подходили, разбившись на две «двойки». Тарас сверил местонахождение «схрона».

— Вроде здесь, — произнес он, протиснувшись между гаражами в еле приметный лаз.

— Держи, — тихий голос Тараса, адресованный Ярославу, показавшаяся спортивная сумка и сам Тарас. — Уходим.

Ярослав, схватив увесистую сумку, устремился за Тарасом. За ними шли остальные. Через минуту группа находилась на месте, изучая содержимое «схрона».

— Неплохо, неплохо, СВД, автомат, пару пистолетов, БК ограничен, — констатировал Тарас, передавая СВД Ярославу. — Твоя цель — военные, задача — спровоцировать их на ответный огонь по гражданским, дальше подключимся мы. Отработаешь, поменяешь позицию, работаешь по обстановке. «Двойка» Петра, — продолжал инструктаж Тарас, — на прикрытии снайпера, я — общий контроль, в случае чего уход группы в этом направлении.

Тарас указал маршрут между домами жилого сектора, уходящий в сторону леса.

— Вопросы?

 Минутная тишина говорила, что вопросов у членов группы нет.

— К бою, — прозвучала команда Тараса. 

Диверсанты вышли на огневые позиции.

؏ 5 —

Они совсем забыли об этой воинской части. «Феникс» заслушивал старших групп парламентеров, работающих с воинским подразделения украинского гарнизона. Общая картина радовала. Большинство военнослужащих и некоторые части украинского гарнизона полуострова перешли на их сторону, еще не принявшие решения и колеблющиеся блокированы, с ними проводится работа. Неожиданная информация от зама о части на Луговой «Феникса» удивила. Не то чтобы эта часть осталась без контроля, нет. На нее давили гражданские, митингуя, призывали военных перейти на сторону народа, но не более того.

«Неужели переговорщики, и эта часть в столице без контроля?»

В голове у «Феникса» возникали вопрос за вопросом.

— Кто старший группы переговорщиков этой части? — задал вопрос «Феникс», обратившись к присутствующим в зале.

По тому, как в зале совещания наступила тишина, «Феникс» понял, что это упущение «центра», искать виноватого нет времени, нужно работать.

— Я займусь этим вопросом, — интеллигентный голос «Леонида» нарушил тишину.

******************************************************************

Два джипа на полной скорости неслись через весь город, заворачивая на виражах. Не притормаживая, с воем сирен, машины пролетали перекрестки. Попадавшиеся зеваки случайно оказавшиеся на пути процессии, разбегались в стороны, грозя наглецам кулаками, выражая в их адрес ругань и проклятья. Собравшаяся у воинской части толпа, ошарашенная появлением незнакомцев, разбежалась в стороны, пропустив машины к объекту.

Выбегающие из машин вооруженные люди занимали позиции к бою, задвигавшийся по ту сторону забора наряд приготовился отразить проникновение неизвестных на территорию части, вышедший из первого джипа мужик застучал по воротам, требуя командира части на переговоры.

— Всей группе внимание, — произнес Тарас, — первым работает снайпер, остальные на прикрытии. — Ярослав, ситуация то что надо, выбирай цель, работай.

******************************************************************

В перекрестье оптического прицела Ярослав хорошо видел типа, выскочившего из первого джипа и теперь колотившего что есть силы по воротам. Желание срезать этого наглеца пересилило, он вспомнил команду Тараса работать по военным, а потом… Эта команда заставила Ярослава искать новую цель. И цель появилась. Шла медленно, еле переставляя ноги. Снайпер прикинул расстояние до цели, перевел оптику в поисках наглеца и выругался.

Толпа, поняв, что появившиеся незнакомцы — свои, вплотную приблизилась к воротам, окружив наглеца. Через минуту из виду пропала первая цель, скрывшись за воротами. Ярослав вновь с досадой выругался, проклиная все на свете. Но по воле нечеловеческих сил судьба улыбнулась стрелку, ворота приоткрылись, и в оптическом прицеле винтовки Ярослав отчетливо видел две цели.

Стрелок выбрал цель. Какое-то время поколебавшись, снайпер решился и нажал на спусковой курок.

******************************************************************

Командир воинской части номер …, преклонных лет полковник, давно должен был быть в отставке, но по воле судьбы, благодаря коррупции, его занесло именно сюда, в неприметную часть, охраняющую строения, когда-то называемые складами. С развалом Союза и усилением бардака на всем постсоветском пространстве не минула подобной участи и эта часть. Ее не финансировали и бросили на произвол судьбы, ко времени описываемых событий склады части с неимоверной скоростью опустели.

Раздавшийся звонок внутреннего телефона командира части слегка удивил. Звонил дежурный.

— Кого это черти несут? — пронеслось в голове полковника, поднимающего трубку телефона.

— Дежурный по части капитан …, товарищ полковник, к воротам подъехали два джипа, в ворота ломится какой-то мужик, требует вас.

«Что за хрень, — подумал полковник, — уже без меня и разобраться не могут, распустились, вот времена настали».

— Капитан, — полковник прервал доклад дежурного, — направь помощника, пусть разберется и доложит.

Рявкнув на дежурного, командир части со злостью бросил трубку.

******************************************************************

В прицеле снайпера их было двое. Как догадался читатель, одной из мишеней был «Леонид», а второй мишенью оказался помощник дежурного прапорщик Иванов. Получив команду разобраться, прапорщик шел к воротам. Занявший позиции согласно боевого расчета наряд, готовый в случае чего открыть огонь, придавал ему уверенности. Прапорщик медленно подошел к воротам и, приоткрыв их, без лишних церемоний выпалил стоящему перед ним наглецу:

— Чего надо?

Ответить «Леонид» не успел. Дернувшаяся голова прапорщика, брызнувшая во все стороны кровь, попавшая на лицо «Леонида» и этот звук, будто щелкнул кнут.

— Снайпер! — заорал «Леонид», прыгнув за машину.

Падающее тело прапорщика, ничего не понявшие солдаты, раздавшийся с их стороны крик «Сука-а-а-а!», автоматные очереди.

— Это провокация, людей в укрытие, на часть не лезть, всем искать снайпера.

Команды и уверенный голос «Леонида» сыграли свою роль. Первые минуты растерянности прошли, гражданские прятались, а ополченцы начали охоту на чужаков.

— Снайпер там.

К «Леониду» подполз молодой парень, один из участников гражданской акции «Крым и Россия едины». Показывая в сторону недостроя, он продолжил:

— Я на третьем этаже видел вспышку, после чего раздался звук выстрела.

«Леонид» кивнул и, повернувшись к группе сопровождения, рявкнул:

— Снайпер на одиннадцать, к бою.

Группа, растянувшись, бросилась к цели.

******************************************************************

Со своего места Тарас видел, как замешкалась группа «Петра», не открыв огонь по гражданским, кучно стоявшим перед воротами части, своевременно не поддержав Ярослава. Как укрылись люди, разбежавшись кто куда, как к стрелку бежали вооруженные люди.

— Твою мать, — выругался Тарас. Задание группа не выполнила, теперь главное — уйти.

Сверху Ярослав видел, как к нему неслись то ли трое, то ли четверо. Сигнал «Уходить» он увидел с опозданием, и теперь все зависело от ее величества удачи. Его удачей оказалась группа «Петра». Длинная автоматная очередь, заставившая преследователей пригнуться, залечь и переключить все внимание на него. Ответный огонь не заставил себя долго ждать. Координируемый Тарасом, Ярослав уходил под звуки разгоравшегося за спиной боя.

******************************************************************

Выскочив из здания, перемахнув забор и пролетев дорогу, Ярослав едва не сбил с ног Тараса. Хватающий ртом воздух, задыхающийся Ярослав не мог вымолвить ни слова.

— Спокойно, спокойно, дыши ровно.

— Винтовку пришлось сбросить, — оправдывался Ярослав. 

— Все правильно, уходи к… — и Тарас указал направление движения Ярославу, — там наш человек, ожидайте пятнадцать минут, если нас не будет, уходите, он поможет.

******************************************************************

Первые очереди «Петра» достигли своей цели. Бегущий впереди в группе преследования подломился и упал. За ним рассыпались его товарищи. Но если те, перекатившись и поменяв позиции, открыли прижимающий огонь по «двойке» «Петра», то этот лежал без движения.

Наблюдая со стороны за разгоравшимся боем, «Леонид» выругался и, повернувшись ко второй группе, произнес:

— Обойдите стрелка справа, зайдите ему с тыла, диверсантов уничтожить.

******************************************************************

«Петр» видел, как подломился и застонал его товарищ. Крик. Зацепило, когда, обходя его группу, в тыл заходили преследователи.

«Эх, не уйти».

Раздавшийся условный сигнал и появившийся невесть откуда Тарас вдохнул надежду на спасение, но раненый, и настолько тяжело…

— Всем не уйти, уходите, я прикрою, — произнес «Петр». 

Мельком кинув взгляд на раненого, Тарас понял всю серьезность ситуации. Всем не уйти. «Петру» придется остаться.

На прощание пожали друг другу.

— Слава героям.

— Героям слава.

Тарас и раненый уходили, а за спиной еще долго раздавались автоматные очереди преследователей.

******************************************************************

Выбиваясь из последних сил, Тарас подходил к контрольной точке встречи с агентом. Появившийся Ярослав был кстати. Буквально на ходу он перехватил тело раненого у обессилевшего Тараса.

— Давай, еще немного, мы на месте, — еле вымолвил Тарас. 

Машину и нервно стоявшего рядом агента они увидели издалека. Тот покуривал сигарету за сигаретой, вслушиваясь в далекую стрекотню автоматов. Появившихся он встретил с опаской и подозрением: то ли пьяные, то ли…

Услышанный пароль немного успокоил, но забеспокоился. В голове проскочила мысль: «Раненый, а с ним морока».

— Быстро в машину, уходим.

Поздно ночью агент сообщил своему «куратору» о провале и проблемности группы. В этот же день тревожная шифровка о провале группы от оперативника под псевдонимом «Анжела» ушла в «центр». Теперь судьба диверсионной группы «Правый сектор» была в руках «центра».

******************************************************************

В штабе уже знали о боестолкновении с группой диверсантов у воинской части, расположенной в районе Лугового. Диверсантам удалось уйти, хотя и не всем. Прикрывающий отход группы диверсант был убит. Правда, и у ополченцев были потери: один двухсотый, один трехсотый, да и прапорщик воинской части погиб.

Разбирая в штабе этот инцидент, все поняли, насколько коварен и безжалостен враг, оставшийся на полуострове. Пытаясь спровоцировать военных на ответный огонь, диверсанты готовили кровавую «баню» на одном из объектов, надеясь перенести хаос, смерть, бойню на весь полуостров. Их хозяева готовили общественное мнение к необходимости вторжения на полуостров для спасения демократии. И только по воле Господа Бога в этот день удалось предотвратить трагедию.

Эти события стали хорошим уроком для новой власти. Инцидент возле воинской части удалось замять, организовав похороны погибшего прапорщика и наладив доверительные отношения с командованием. В эти дни патриоты своей Родины приближали день воссоединения Крыма с Россией. Кто-то призывал военных к миру, перейдя на сторону народа, кто-то подбадривал народ Крыма, внушая людям уверенность в завтрашнем дне, кто-то, невидимый, внушал страх и трепет тем, кто остался на полуострове для борьбы с Русским миром. В общем, борьба за полуостров продолжалась.

— 6 —

Шифрограмма о провале группы «Правого сектора» поступила в «центр» от местной резидентуры полуострова, Директор незамедлительно отправил по инстанции. Ответ пришел также незамедлительно: «Группу ликвидировать».

Выругавшись, директор поднял трубку телефона внутренней связи.

— Зайди.

Через минуту в кабинете стоял начальник Пятого управления. Управление специализировалось на проведении операций на территории противника.

— Прочитай.

Полковник взял протянутую директором шифровку и, взглянув мельком, все понял. Подняв голову, он молча ждал приказа.

— Какие возможности вытащить группу?

Принимая это решение, директор не мог объяснить свое поведение, но что-то ему подсказывало: эти патриоты еще пригодятся. Неожиданный разворот слегка удивил начальника Пятого управления, профиль его управления — ликвидация, взрывы, но не вывод.

— Я понял, группа засветилась и на грани провала.

Директор молча кивнул.

— Группу мы можем потерять, ситуация там непростая, не поймешь, где свои, где чужие, — продолжил полковник. — Да, ситуация непростая, но если задействовать группу «Анжелы», то не исключен успех, хотя…сам понимаешь, риск велик, можем потерять всех.

Директор молчал. Сегодня он впервые ослушался «куратора».

— Рискнем.

******************************************************************

— Информация из «центра», — произнесла «Анжела», — нам приказано подготовить группу «Правого сектора» к выходу на Большую землю, время выхода …, место выхода по известному нам маршруту.

Услышав приказ «центра», собеседник «Анжелы» задумался.

«У них раненый, могут провалиться, я бы их лучше того, но приказ есть приказ. Готовим легенду и документы на двоих, а с этим посмотрим».

Достав телефон, офицер набирал номер. Короткие гудки. Телефон подняли не сразу.

— Алло, вас слушает служба доставки, — тишину в трубке телефона нарушил женский голос.

— Мне необходимо воспользоваться вашими услугами, — произнес оперативник, — у меня в наличии имеются три холодильника, два из которых я бы хотел в ближайшее время перевезти домой.

Это был условный сигнал содержателю явочной квартиры и агенту, где находились диверсанты «Правого сектора». Произнесенная оперативником фраза на деле означала: «Срочно подготовить группу к выводу из полуострова». Эта фраза давала диверсантам шанс на жизнь.

В трубке молчали. Оперативник понял: там не могут понять, что делать с третьим холодильником.

— Третий холодильник в рабочем состоянии, перевезу чуть позже.

На том конце с облегчением вздохнули, приняв заказ. Диверсантов готовили к переброске.

******************************************************************

Последняя точка в Крыму, контролируемая ополченцами. Автобус замедлил ход. Впереди серпантин из блоков, стоящие казаки, военные и еще какие-то гражданские. Вышедший вперед то ли казак, то ли… вышел вперед, махнув гаишным жезлом, подав знак принять вправо и остановиться. Автобус, «чихнув», остановился. Передняя дверь автобуса открылась, и в салон вошли двое.

При составлении легенды местные оперативники мудрить не стали. Стереотипы Тараса и Ярослава были почти одинаковы. Неряшливо одетые, подвыпившие шабашники в поисках лучшей жизни уезжали на заработки в другую страну. Вчера диверсантам пришлось много пить, чтобы соответствовать образу алкашей и забулдыг. Перегар, мешки под глазами и рвота, желание испражниться усилили неприязнь подошедших к ним ополченцев.

— Нажрались с утра, свиньи, куда прете?

— Документы.

— Та мы на работу, — начал было Тарас, протягивая ополченцу засмальцованный паспорт.

Ополченец поморщился, отвернувшись от Тараса.

— Прописка крымская. Где работаешь? — задал вопрос второй. 

Тарас рыгнул, и по автобусу распространился неприятный запах рвоты.

— Твою мать, а ты? Документы.

Ярослав шарил по карманам в поисках паспорта, периодически икая и издавая неприятные звуки.

— Давай быстрее, чмо. 

Ярослав достал затертую паспортину и радостно заявил:

— Вот!

Приподнявшись, он попытался передать паспорт ополченцу, но не удержавшись, неловко завалился, толкнув впереди сидящую даму.

— Да чтоб вас! — заорала дама. — Покоя от этих алкашей нет, вот и мой такой же.

— А что, мы не алкаши, мы на заработки, семьи кормить, а твой дома, небось, сидит.

По автобусу началась перепалка. Кто-то поддерживал «работяг», кто-то — недовольную женщину.

— Давай, езжай, — рявкнул старший наряда на водилу, выбегая из автобуса.

Дверь закрылась, автобус рявкнул двигателем, медленно тронулся с места, увозя диверсантов из Крыма. Изредка автобус подбрасывало на кочках, но Тарас и Ярослав этого не слышали, уставшие от напряжения, они спали, прислонившись друг к другу. Впереди их ждала неизвестность.

******************************************************************

Момент печали сменила радость. Тарас и Ярослав в объятиях своих побратимов. Веселые голоса, раздающийся смех. С появлением сотника радость сменила тишина. Он какое-то время в упор рассматривал «героев».

«Тяжелый взгляд, — пронеслось в голове Тараса, — не каждый выдержит».

Под лопаткой тревожно засосало. Этот взгляд, который в сотне мог выдержать не каждый, не предвещал ничего хорошего. Заходя в штаб, ни Тарас, ни Ярослав еще не знали, что в сотне давно известно об их провале.

Единственное, сотня не знала ни об унижении их командира, побывавшего у «Первого», ни об унижении «Первого», побывавшего в «конторе». При входе в штаб их встреча с сотником была испытанием.

— Завтра предоставите отчет, а сегодня…

Сотник удалился, хлопнув дверью. Ему было о чем подумать. В штабе настаивали на радикальном решении вопроса к членам группы, предавшим интересы их дела в борьбе за Украину. Сотник, отстаивая своих, с этой точкой зрения штаба был не согласен. Ему предстояла нелегкая борьба за своих парней, но и об этом ни Тарас, ни Ярослав ничего не знали. Они радовались жизни, обнимая побратимов, раскрывая им о своих приключениях на полуострове и не подозревая, что вскоре судьба вновь закинет их в один из городов на Востоке Украины, где цепочка трагических событий сведет тех и этих, предрешив судьбу побратимов «Правого сектора».

ГЛАВА 11
РУССКАЯ ВЕСНА. ПРОДОЛЖЕНИЕ
— 1 —

Москва, Кремль, рабочий кабинет президента

В кабинете президента находились первые лица, отвечающие за проведение операции «Русская весна» на полуострове, от успеха которой зависело будущее России, а возможно, и всего мира.

Каменное лицо, отсутствие эмоций. Присутствующие давно знали своего лидера. Принципиальный, решительный, принимающий волевые решения и готовый нести ответственность. Президент давно принял свое решение.

— Назад дороги нет, или-или.

Сегодня он заслушивал доклады ответственных за проведение операции на полуострове. Общая картина из докладов внушала президенту оптимизм, рисуя успешное завершение операции, если бы не одно но. В Черное море зашел «Дональд Кук», один из новейших крейсеров военно-морских сил США, несущий на своем борту невесть что. По своим характеристикам этот крейсер не уступал кораблям Черноморского флота и мог нести ядерные заряды. Усиленный авиацией, несущей разведку в этом регионе, крейсер взял курс к берегам полуострова.

— Приведены в боевую готовность сухопутные и морские силы НАТО этого региона, — продолжал доклад министр. — НАТО готово вторгнуться на полуостров.

Свой доклад министр обороны завершил на позитивной ноте: войска РФ приведены в полную боевую готовность, ситуация под контролем.

Доклад директора ФСБ вносил оптимизм, хотя и из него было видно, что на полуострове не все так просто.

— Доклад окончен, — произнес последний докладчик, и в кабинете повисла тишина.

Со стороны могло показаться, что президент, уйдя в свои размышления, не слышит выступающих, но это было не так. Слушая доклады министров, президент давал себе ясный отчет в ситуации.

«Мир в шаге от ядерной войны, необходимо всему мировому сообществу показать пример демократии». Президент искал выход. Его глаза смотрели на директора ФСБ.

— Как у нас обстоят дела со свергнутым президентом соседнего государства?

Неожиданный вопрос не застал директора врасплох.

— На одной из наших дач в Ростове были проблемы, но мы их в процессе устранили. «Президент» и «документы» в безопасности.

Президент РФ одобрительно кивнул головой, всматриваясь в лица сидящих перед ним людей. Пойдут ли эти люди с ним до конца, ради Отечества и народа?

— Русь не может проиграть, — произнес президент, нарушив тишину, — готовьте на полуострове референдум, волеизъявление народа: с кем им быть и как им быть — есть принцип большинства над меньшинством. Демократия по Косовскому сценарию наших западных партнеров давно нарушила мировой баланс и территориальную целостность европейских государств, превратив их в колонии США.

Решительность во взгляде, уверенный тон придавали присутствующим сил и уверенности, отбрасывая сомнения в завтрашнем дне. Они верили своему президенту, именно он возродил Россию из небытия. Будто Феникс из пепла, Россия расправляла свои крылья, возрождаясь на руинах бывшей империи, и вдруг…новая беда, идущая, казалось бы, от братского народа: переворот и угроза единению России.

В наступившей тишине президент будто бы ушел в себя, вспоминая тот день. Храм. Он долго стоит у иконы Пресвятой Богородицы, молясь за мир и процветание своего народа. В тот день президент вышел из храма, приняв твердое решение: ради поколений и сохранения России операции «Русская весна» быть. Президент рисковал.

— 2 —

Элитный крейсер военно-морских сил США «Дональд Кук» подходил к проливам Босфор и Дарданеллы, отделяющим Черное море от Средиземного. Напичканный сверхсекретной электроникой, новейшими ракетами класса «Томагавк», несущими ядерные боеголовки, этот крейсер представлял немалую угрозу в Черноморском бассейне, существенно усиливая и без того мощный флот кораблей НАТО Черноморского бассейна, превосходящий по численности Черноморский флот.

С появлением в Черном море «Дональда Кука» флот Грузии присоединился к Альянсу в надежде взять реванш за 2008 год. На первом этапе миссия этого крейсера была проста. Крейсер представлял собой штаб, общее управление морской группировкой НАТО в этом регионе и анализ ситуации. Активизировала свою разведывательную миссию и авиация НАТО, курсирующая вдоль Крымского полуострова, собирающая и передающая на борт «Дональда Кука» информацию о кораблях России в Черном море. В случае обострения ситуации с Черноморским флотом России «Дональд Кук» выступал координатором ведения боевых действий всей группировки НАТО, находящейся как в Черном море, так и в Средиземном.

Заметный численный перевес Альянса, армада, идущая к полуострову, казалось, Третья мировая война неизбежна и шансов у России нет, но… жесткое выступление президента России об истинной цели демократии, о проведении референдума и выборе народов, населяющих полуостров, праве на самоопределение.

Испытание Россией ядерного оружия охладило головы многих политиков Запада. Мир замер в ожидании апокалипсиса.

******************************************************************

На «Дональде Куке» заметно нервничали. Крейсер зашел в воды Черного моря.

— Сэр, корабль под прицелом систем поражения противника.

Взволнованный голос оператора передался капитану.

— Черт, — рубка крейсера наполнилась руганью капитана. — Малый ход, двигатель — стоп.

Застопорив ход, крейсер остановился, бросив якорь недалеко от турецкого берега. Короткий радиообмен с основными силами флота НАТО Средиземного моря, поступила команда ждать. Капитан заметно нервничал. Что-то шло не так.

— 3 —

События тех дней для «Шелеста» пронеслись, как один миг. Напряжение и хаос прошли. Казаки, свернув свой лагерь, покинули аэропорт, устремившись то ли на север, то ли еще куда. Без них было скучновато, не хватало залихватских песен, крутящихся со свистом сабель, развлекающих приезжих. В один из мартовских дней аэропорт покинули и «вежливые люди». Забрав свое имущество, они неожиданно исчезли так же, как и появились.

Регулярный прилет аэробусов из России изменил жизненный ритм аэропорта. Гул самолетов, идущих на взлет и посадку. Люди, заполнявшие терминал в ожидании своей очереди. Кто-то прилетал, кто-то стремился покинуть полуостров.

— Такси, такси, центр города, возьму недорого.

— Кому на ЮБК?

Водилы предлагали свои услуги, назойливо толкаясь среди прибывших, не обращая внимания на проходящие патрули ополчения и милиции аэропорта. Вскоре в аэропорту появилась таможня. Аэропорт оживал.

******************************************************************

Рубен в аэропорту появлялся редко. Его отсутствие последних дней никак не сказалось на службе роты. В один из мартовских дней резкий визг тормозов привлек внимание находящихся в штабе ополченцев.

— Командир приехал, — произнес один из забежавших в каморку ополченцев.

Услышав это, Андрей вскочил из-за стола и выскочил из здания штаба. За ним не торопясь шел «Шелест». Картина, увиденная «Шелестом», была обычна для людей, к стереотипу которых принадлежал Рубен. «Мерседес», заднюю дверь которой открыл сопровождающий, важно выходящий из машины Рубен, джип «Тойота», который покинули парни со спортвзвода, окружив Рубена. Подбежавший с докладом Андрей. 

«Как меняет людей власть», — «Шелест» усмехнулся, рассматривая эту картину.

Окруженный незнакомыми «Шелесту» людьми, Рубен важно прошел в каморку в сопровождении армян и русских.

«Перед своими „значимость“ показывает», — пронеслось в голове у «Шелеста».

В подтверждение его мысли Рубен произнес:

 — Знакомьтесь, это мой брат, — указав на одного из армян, — он командир ополчения Алушты, это его друзья.

«Шелест» смотрел на двух армян, плетущихся в хвосте процессии. Перед глазами проплыл тот злополучный день двадцать шестого февраля, «Пентагон», орущие «Аллах Акбар!» татары, битва и поражение русских. Именно в этот день алуштинское ополчение не выполнило приказ «Феникса» прибыть в Симферополь к «Пентагону», где в жесткой рубке шло противостояние русских и татар.

Грузное тело армянина плелось за Рубеном. Окруживший себя спортвзводом Рубен деловито подошел к Андрею.

— На объекте без происшествий.

— У меня две новости, одна плохая, другая хорошая, — высокомерно произнес Рубен, перебив Андрея, — с какой начать?

— Начинай с плохой, — раздался чей-то голос.

— Вы знаете, я в большой опасности, татары устроили за мной охоту, «Феникс» подарил мне автомат.

Услышанное «Шелеста» удивило. Все говорило о пиар-ходе говорившего. Окружив себя группой спортивных парней, Рубен напоминал «барыгу» девяностых.

— Вторая новость… проведение референдума.

В каморке зашумели. Раздалось:

— Давно пора, слава богу.

— Все, мужики, мне пора, дела.

С этими словами Рубен привстал из-за стола и направился к выходу.

— Андрей, усиль безопасность объекта, сам понимаешь, какие люди сюда прилетают.

Наблюдая за Рубеном, «Шелест» видел, как тот пиарился перед земляками, показывая свою значимость. Последние указания Андрею, и группа, рассевшись по машинам, скрылась в неизвестном направлении, покинув аэропорт. «Шелест» сплюнул, выругался и, повернувшись, скрылся в штабе. Еще долго ополченцы обсуждали новость о предстоящем референдуме на полуострове, не предполагая, насколько сложен будет этот путь.

— 4 —

Время неумолимо приближалось к критической развязке. Маячащий на горизонте референдум давал жителям полуострова оптимизм для будущего, а неопределенность его проведения уносила эту надежду, словно утренний туман.

Неопределенность с теми военными, кто не перешел на сторону ополчения. Заблокированные, они выдвинули свои требования, что покинут части после референдума. Неопределенность тех жителей полуострова, кто сомневался в законных действиях новой власти. Кто-то умело манипулировал законностью, перенося сроки референдума. Конец мая, середина месяца, апрель, тридцатое марта. Те и эти выжидали, надеясь на помощь Запада, и помощь эта была близка.

******************************************************************

Анкара, штаб-квартира турецкой «Эймюр»

Сегодня начальник разведслужбы «Эймюр» полковник Ататюрк проводил экстренное совещание с сотрудниками отдела, курирующими крымское направление. Поводом к экстренному совещанию в отделе послужила оперативная информация о провале «коллег» смежной «конторы», проводивших на полуострове операцию «Хаос».

Анализируя провал операции и связав его со ставшим на рейд в территориальных водах Турции американским крейсером «Дональд Кук», Ататюрк сделал вывод, что это звенья одной цепи, ведущей к полуострову. Заслушивая офицеров отдела одного за другим, полковник пытался определить оперативные позиции своего ведомства. Его ставки на диверсионную группу «Правого сектора» не оправдались. Те засветились, доставив головной боли их смежникам. Не оправдали его надежд и лидеры «Меджлиса»*, не сумевшие поднять восстание на полуострове, хотя вновь завербованный кандидат подавал надежды. Сейчас он всячески затягивал проведение референдума, давая Западу время на принятие радикального вопроса.

«Еще ничего не потеряно, „Дональд Кук“ не просто так стоит в наших водах, — рассуждал полковник, — его движение по направлению к полуострову будет сигналом к выступлению, в случае успеха мои люди поднимут восстание среди недовольных местной властью крымских татар, и «Хизб-ут Тахрир»* поддержит». 

Турция выжидала.

******************************************************************

Москва, Лубянка, кабинет директора ФСБ

Открыв папку с грифом «Совершенно секретно», директор изучал недавно поступившую информацию по южному направлению. С последними событиями в Крыму это направление было наиболее актуальным.

Директор пересматривал сообщения за сообщениями, оставляя на них свои резолюции: «Исполнение», «Срок», «Европа», «Африка», «Азия»… Неожиданно его внимание привлекло короткое сообщение агента «Роза».

Директор какое-то время колебался, поднял телефон внутренней связи, вызывая своего зама. Ему нужен был офицер, курирующий этого агента. Короткий разговор по телефону — и вот перед директором предстали двое.

— Насколько мы можем доверять этому источнику? — задал вопрос директор, обратившись к стоящим перед ним офицерам.

— На все сто, — уверенно ответил курирующий агента офицер разведки.

Директор ФСБ больше не колебался, он направился к президенту.

******************************************************************

Москва, Кремль, рабочий кабинет президента

В руках директор ФСБ держал красную папку с грифом «Совершенно секретно». Аналитический отчет о событиях на полуострове. В бочку с медом агент «Роза» добавила ложку дегтя. Оснований не доверять информации агента у «центра» не было: преданная России, не раз проверенная. Сейчас ее информация подтверждалась последними событиями на полуострове, и зашедший в воды Черного моря американский крейсер…

Не хотелось верить, но все говорило об обратном. Запад, несмотря на жесткое выступление президента, готовит на полуостров вторжение. Именно эта информация лежала перед президентом на столе. Время и место вторжения, восстание изнутри. Чем больше президент читал аналитическую справку директора, тем отчетливее ему была понятна позиция пятой колонны. Затянуть, не допустить, ввергнуть его страну в хаос и развал.

— Либералы хреновы, — вдруг произнес президент, — а я-то думаю, что это они мне о сроках, законности и демократии референдума поют. Ожидают вторжения на полуостров и бунта в России.

Директор не перебивал.

Президент на какое-то время замолчал, анализируя события последних дней. Тишину нарушил директор.

— Вторжение Альянса на полуостров до референдума в глазах общественности будет оправдано борьбой с «сепаратизмом», установлением законной власти и территориальной целостности, то ли дело после проведения референдума, картина иная, волеизъявление народа…

Они долго сидели друг напротив друга, президент и директор, обсуждая проблемы страны.

— Нам необходимо избежать войны, выиграть время, — решительно произнес президент.

— 5 —

Автономная Республика Крым, Симферополь, 16 марта 2014 г.

С кем будет народ полуострова, ни «Феникс», ни его близкое окружение не сомневались. Референдум, волеизъявление народа. Казалось, все понятно и просто, но какая-то невидимая сила затягивала процесс, выжидая время. Кто-то настойчиво оттягивал конкретный срок проведения референдума. Конец марта, апрель.

Возникшая свистопляска сил НАТО у берегов полуострова внушала жителям полуострова тревогу. Ежедневно из штаба ополчения «Фениксу» приходила информация о задержании ополченцами диверсионных групп татар и «правосеков», о раскрытых «схронах». Анализируя поступающую информацию, он понимал: это мизер, впереди работы много, нужно только победить, а пока, если затянем время, то сценарий девяностых на полуострове неизбежен, только более кровавый, чем на Майдане в Киеве. Это понимал и «северный сосед», нервничавший с появлением в территориальных водах крейсера «Дональд Кук».

В эти мартовские дни две тысячи четырнадцатого года мир менялся. Центром тех событий стал полуостров. Натянутый, будто струна, мир готов был оборваться, поглотив в хаосе войны миллионы жизней. Сейчас от принятия решения зависело многое, если не все.

«Проведение референдума назначаю на тридцатое марта», — решил «Феникс».

Однако судьба распорядилась по-иному.

— Шестнадцатое марта, и не днем позже.

Волевое решение человека мира сего поставило окончательную точку в проведении референдума на полуострове.

******************************************************************

Окончательная дата проведения референдума внушала оптимизм и законченную мысль начатого. Решимость принять волеизъявление гарантировало жителям полуострова если и не благополучие, то мир наверняка. Если вчера неопределенность пугала, то сегодня для большинства перспектива будущего вырисовывалась отчетливо: в составе России.

Люди семьями выходили на улицу исполнить свой долг. Чувство патриотизма, гордости за Русский мир и место каждого в этом мире проникло в каждого жителя полуострова.

Этот весенний день на полуострове не отличался от других. Непредсказуемый с утра, без облаков на небе, к вечеру нахмурившийся и затянувший тучами с мелко моросящим дождем солнце. «Шелест» стоял на ступеньках штаба, подняв голову к небу, всматривался в серость, пытаясь определить, быть дождю либо…

— Скоро смена, второй взвод нас меняет, — раздался сзади голос Андрея.

— Да, быстрее бы, — ответил «Шелест», не оборачиваясь, — сегодня такой день.

Они молча какое-то время стояли, размышляя каждый о своем.

— Слава богу, смена, — произнес Андрей, прервав молчание.

Через площадь по направлению к штабу шел второй взвод роты. Впереди командир, заместитель…

— Построение, — скомандовал Андрей находящимся возле штаба свободным от несения службы ополченцам.

Люди пришли в движение, выстроившись ровными рядами. Доклад командиров и после:

— Сдал.

— Принял.

Ополченцы разошлись, одни — взяв под контроль объект, другие — выполнять свой долг.

******************************************************************

Сами ноги несли на избирательный пункт, расположенный в здании одной из школ у Московского кольца. Патриотические песни, развевающиеся знамена, непрекращающийся людской поток, устремившийся к избирательному пункту.

«Шелест» поднялся по ступенькам, открыл входную дверь и будто бы попал в те далекие годы, когда существовал СССР. Продуктовая лавка, напитки, продавец в белоснежном кокошнике на голове. В уши врезался веселый детский смех.

«Шелест» сделал шаг и оказался в фойе. Здесь общий людской поток разделялся на отдельные людские струйки, направлявшиеся каждый к своему столу, согласно букве алфавита. «Шелест» какое-то время всматривался в расставленные на столах таблички с буквами алфавита, разыскивая свою букву.

«Есть». Определив направление движения, «Шелест» устремился к миловидной девушке, сидящей за столом и выдающей бюллетени. 

— Добрый день, — произнесла девушка, мило улыбнувшись «Шелесту», — ваш паспорт.

Протянув документ незнакомке, «Шелест» внимательно наблюдал за ее действиями. Паспорт зашуршал, остановившись на странице «регистрация». Девушка подняла голову, сверив внешность «Шелеста» с фотографией в документе.

— Вам туда, — деловито произнесла она, выдав «Шелесту» бюллетень и указав на свободную кабинку.

В этот день, как и многие другие жители полуострова, «Шелест» сделал исторический выбор. Он шел по улице, всматриваясь в радостные лица проходивших мимо него людей. Гордость за своих земляков переполняла душу. Понятие происходящего отчетливо вырисовывало картину будущего.

— 6 —

Штаб-квартира ЦРУ, 17 марта 2014 г.

— Эти идиоты хотят нашу демократию построить в белых перчатках, не обгадившись, — произнес директор ЦРУ, повесив трубку правительственной связи с Вашингтоном.

«Теряем время, еще немного — и русские переиграют, нужно что-то делать, — рассуждал директор ЦРУ, — в конце концов, кто такой президент на витке исторических событий? Никто, а конгресс?»

Директор какое-то время размышлял.

«„Ястребы“ за меня, поддержат, в общем…»

Решившись, директор ЦРУ снял трубку прямой связи с министром обороны.

— Привет, Джон, как ты?

— Твоими молитвами, — ответил министр обороны, переключив беседу на хозяйственные проблемы ведомства.

— На юге прошла вечеринка, — неожиданно произнес директор, перебив министра обороны, — мне кажется, нам необходимо присоединиться. — Короткая пауза, дающая абоненту на той стороне собраться с мыслями. — Можем опоздать.

Это был условный сигнал на проведение операции «Хаос».

— Выезжаем, — произнес министр обороны, положив трубку телефона.

Интенсивно заработала секретная связь НАТО, давая приказы и указания своим ведомствам. «Дональд Кук» пришел в движение.

******************************************************************

Крым, Севастополь, мыс Фиолент, 17 марта 2014 г.

Крутой и отлогий берег. Длинное плато и где-то там, хорошо спрятанные и замаскированные, невидимые для врага системы «Бастион», контролирующие вход и выход в Черное море со стороны проливов Босфор и Дарданеллы. Находящийся под постоянным прицелом боевой системы «Бастион» американский крейсер «Дональд Кук» без движения стоял на рейде в территориальных водах Турции.

— Товарищ капитан, вижу движение крейсера, — произнес оператор, сделав доклад начальнику расчета. — Объект начал движение, курс — полуостров Крым. 

Доклад за докладом шли наверх, достигнув штабов флота и министерства обороны. Обстановка накалялась. Решалась судьба мира.

******************************************************************

Москва, штаб министерства обороны, 17 марта 2014 г.

— «Дональд Кук» приближается к территориальным водам Крыма, на радиосигналы не отвечает, в эфире полное радиомолчание, нами зафиксировано активное движение кораблей Альянса Черноморского бассейна, приведен в боевую готовность флот Грузии и сухопутные силы базы США, дислоцирующиеся в Румынии.

— Это значит, война? — произнес министр обороны, выслушав доклад начальника штаба.

— Необходимо немедленно доложить «Первому», последнее решение за ним.

— А может?.. — начальник штаба хитро глянул на министра обороны.

— Говори.

— Тут флотские с предложением вышли, наши инженеры поддержали, у них в разработке есть одна вещица, секретная, предлагают испытать.

Хитрый взгляд и уверенный голос начальника штаба вселял надежду на мирный исход ситуации.

— Согласен, одобряю, — произнес министр обороны, — давай на полуостров своих инженеров.

******************************************************************

«Дональд Кук», не реагируя на предупреждения береговой охраны Военно-морских сил Российской Федерации, приближался к территориальным водам Крыма. По сути, на момент семнадцатого марта это были территориальные воды Украины, и она не возражала, чтобы крейсер вошел в ее воды, а вот русские…

Капитан усмехнулся, приняв решение. «Дональд Кук» неумолимо приближался к территориальным водам полуострова.

******************************************************************

Бельбек, аэродром ВВС Российской Федерации, 17 марта 2014 г.

Появление невзрачного человека на базе ВВС России для большинства летчиков осталось незаметным, но не для командира полка. Предупрежденный телефонным звонком «оттуда», полковник давно ожидал появления неизвестного гостя, не зная ни цели, ни задач его появления. Гриф секретности полковник увязал с событиями на полуострове и появлением в Черном море «Дональда Кука».

— Инженер Рудаков, — сухо представился стоящий перед полковником мужчина, протянув руку. — Наша задача, — продолжил инженер, — испытать прибор в реальных событиях.

К ангарам подъехали быстро. Самолеты, готовые вылететь в любой момент, по первой команде, стоящие летчики.

— Товарищи, — произнес Рудаков, обратившись к экипажам. — Сегодня нам придется испытать секретный прибор на американском крейсере «Дональд Кук».

Произнеся эту фразу, инженер скрылся за одним из самолетов.

Удивленные летчики с интересом слушали стоявшего перед ними гражданского, взвешивая свои шансы и шансы «Дональда Кука» в случае боестолкновения.

— Товарищи офицеры, Родина нам поручила выполнение секретной миссии.

— Аппаратура установлена, включена, можно лететь, — произнес Рудаков, подойдя к полковнику.

Команда:

— По машинам.

Синхронно отточенные действия экипажей, и два Су-24, покинув ангары, выруливали на полосу взлета. Обычные бомбардировщики с необычной аппаратурой на борту устремились к своей цели.

******************************************************************

Воды Черного моря, «Дональд Кук», 17 марта 2014 г.

Соблюдая молчание, не отвечая на запросы, «Дональд Кук» держал курс к берегам полуострова Крым. Приведенный в боевую готовность экипаж, занявший свои места согласно боевому расчету. В ожидании команды нервно покуривал в рубке капитан. Главный вопрос: «Быть Третьей мировой или нет?» не покидал его голову.

«Конечно, за нами стоит альянс стран НАТО, — размышлял капитан, но…»

Какое-то сомнение не покидало. Чем ближе к побережью Крыма, тем тревога нарастала, неизвестно, что выкинут русские. 

«Дональд Кук», продолжая двигаться к побережью, оставался под контролем «Бастионов» русских, чем изрядно нервировал весь экипаж крейсера. То, что произошло в следующую секунду, не могли объяснить ни капитан, ни члены экипажа. Неожиданно навалились паника и страх. Экипаж метался по палубе корабля, пытаясь укрыться и спастись. Капитан ничего не мог понять, обхватив голову руками. Сильная боль в ушах от резкого звука низко пролетевшей пары русских самолетов.

«Откуда они появились, что, радары?»

Самолеты на сверхзвуковой скорости пронеслись над кораблем, едва не сбив антенну связи на рубке. Капитан с ужасом смотрел на самолеты, заходящие на боевой курс, на мечущихся по палубе матросов, в ужасе хватающих спасательные круги. Выругавшись, капитан скрылся в рубке, подбежал к панели управления кораблем.

«Из строя выведен основной компьютер управления, связи нет, команды системам управлению ведения огня невозможны, корабль неуправляем, русские применили секретное оружие».

От этих мыслей капитана бросило в холодный пот. «Дональд Кук» сбавлял ход.

— 7 —

Симферополь, 18 марта 2014 г.

В этот день был сделан первый шаг к восстановлению его Родины, когда-то называвшейся СССР. В этой стране «Шелест» родился, в этой стране прошло его детство и становление как личности. Дав присягу на верность в восьмидесятых, он с трудом поверит, что в девяностых рухнет целая страна, называемая СССР, ставшая его Родиной. Исчезнув с карты, она сделала мир однополярным, дающим право сильному диктовать свою демократию слабому. В те трагические дни «Шелест» ничего не мог сделать. Злость, ярость сменяли мысли об исторических процессах, о справедливости, о неверии в предательство. Вспоминались громкие андроповские дела. Как и большинство людей, «Шелест» не хотел верить в предательство.

«Ничего, мы им еще покажем», «значит, так нужно, ведь там не дураки». Но время шло, руша надежды на справедливость, и вот сегодня этот день настал. Этот день был первым шагом на пути к исторической справедливости России.

******************************************************************

Переполненный людьми центр города. Собравшиеся возле электронного табло, подняв головы, с трепетом слушают выступления депутатов Государственной Думы России. Сегодня решается их судьба. Сегодня решается судьба России. Сегодня Россия ломает однополярный мир, став наперекор мировому гегемону, переиграв его в сложной игре.

Раздавшийся в табло голос: «Признать законным референдум и включить в состав Российской Федерации…», громкое ура, раздавшееся над площадью, возвестило о победе жителей полуострова и воссоединении с исторической родиной. «Шелест», как и все на площади, подняв голову, с трепетом рассматривал цифры электронного табло.

«Единогласно».

Картинки на табло менялись одна за другой. Сыпались поздравления государственных мужей и депутатов. В этот день Россия была едина. В партиях и фракциях не было разногласий.

Неожиданно зал Государственной Думы сменил «Феникс». Выступающий «Феникс», его пылкое поздравление.

«Шелест» всматривался в черты «Феникса».

«Волевое лицо человека, поставившего на весы судьбы свою жизнь во благо народа, — пронеслось в голове у «Шелеста», — настоящий лидер, за таким можно в огонь и в воду».

«Феникса» сменило лицо немолодого татарина. Свое поздравление он адресовал всем жителям полуострова, поздравив людей с единением наций.

В этот день телефон «Шелеста» не умолкал. Звонил он, звонили ему. День быстро клонился к ночи. Людской поток постепенно переместился на площадь Ленина. Там заранее была выстроена сцена, голос ведущего возвестил о выступлении очередной группы знаменитостей, прибывших из России. 

«Шелест» пытался протолкнуться к сцене, рассмотреть выступающего артиста. Неожиданная вспышка и грохот орудийного выстрела. Бабах. От неожиданности «Шелест» присел. Вспышки, разноцветные огни, озаряющие ночное небо города, громкое: «Ура! Слава России!».

— Операция «Русская весна» окончена, — устало произнес президент России.

Сегодня он и легитимный президент Украины подписали исторический документ. Крым входил в родную гавань.

ГЛАВА 12
ПОРАЖЕНИЕ
— 1 —

В эти дни весь мир был прикован к событиям на полуострове. Для одних события в Крыму стали примером борьбы и надеждой на будущее. Люди, прильнув к телевизорам, с трепетом смотрели на стремительно развивающиеся на полуострове события.

— Ну, Крым, молодцы! — вдохновленные событиями на полуострове, люди верили: Россия не бросит. Поднимался Юго-Восток.

Но были и такие, кто, сжав кулаки, со злобой смотрели на экраны телевизоров, проклиная Русский мир. Вскоре эти люди сделают свой выбор. Отстаивая свои убеждения, они начнут борьбу против Русского мира, пытаясь повернуть историю вспять, но…

В эти мартовские дни две тысячи четырнадцатого военнослужащие украинского гарнизона полуострова, не перешедшие на сторону ополчения, блокированные со всех сторон, в надежде на помощь с Большой земли с замиранием сердца прильнули к экранам телевизоров, ожидая развязки. Каждое слово, любая информация, дающая надежду. «А может, референдума не будет? А может, результат в нашу пользу? А может, наши придут?»

Восемнадцатилетние призывники с надеждой смотрели на офицеров. Те, рассказывая о присяге, долге, народе, не могли сказать главного: как быть в сложившейся ситуации и что дальше? Никто не хотел умирать, но их готовили выполнить свой долг до конца. Присяга. Родина. Предчувствие чего-то непоправимого, тоска по той родине, где сейчас их близкие и родные, все чаще и чаще заставляли смотреть в сторону дома. Грусть, тоска, безысходность и непонимание ситуации. Сомнение в положительном исходе ситуации, разочарование в своем командовании, находящемся там, пока они здесь.

Надежда на помощь растаяла, будто утренний туман. Теперь приоритетным вопросом большинства офицеров было спасение своей чести, материальной базы подразделений и главное — знамен. Знамена не должны достаться врагу, тогда позор и суд.

Офицеры частей готовились к худшему. Заложниками ситуации были восемнадцатилетние призывники.

******************************************************************

Российская Федерация, Республика Крым, Симферополь, штаб ополчения, 19 марта 2014 г.

Праздничное настроение сменилось реалиями жизни. Сегодня «Феникс» собрал тех, от кого зависел паритет и баланс сил на полуострове. Сегодня истекал срок договоренности с теми, кто не перешел на сторону ополчения. Сегодня реалиями жизни были конкретные действия, от которых зависело: либо мир, либо…

«Феникс» слушал доклад за докладом. Общая картина была везде одна и та же. Фанатично настроенные офицеры с Западной Украины и призывники-юнцы.

— Общее число не перешедших на нашу сторону — около четырех тысяч человек, — подытожил заместитель «Феникса» по организации переговорного процесса.

«Феникс» какое-то время молчал, раздумывая о сложившейся ситуации. Приняв решение, произнес:

— Вчера мы стали частицей России, присутствие незаконных вооруженных формирований на ее территории незаконно и недопустимо, прошу командиров частей довести эту информацию. И еще, — «Феникс» сделал паузу, —те, кто не выполнят наши условия, будут уничтожены, остальным организуем свободный выход с полуострова с семьями, с гарантией сохранить знамена воинских частей, личное оружие, вот только все тяжелое придется оставить.

«Феникс» замолчал, казалось, он что-то обдумывал.

— Срок на принятие ими решения — сутки, — продолжил «Феникс», — дальше работает Москва, а Москва церемониться не будет.

В наступившей тишине каждый присутствующий раздумывал, как деликатнее подойти к выполнению поступившего приказа, убедив командиров частей выполнить условия Москвы, а не то… Каждый понимал: сейчас от него зависит, прольется на полуострове кровь или нет. Крым находился в ожидании развязки.

******************************************************************

Покинув здание штаба, «Тринадцатый» четко осознавал свою роль при выполнении этого задания. Путь его группы проходил в район Перевального, где находился учебный центр, полигон, воинская часть специального назначения, залегендированная под инженерные войска и бог весть еще какие части.

Гористая местность, густой, непролазный кустарник с еле заметными тропинками. Видимое КПП и где-то в глубине учебного центра неприметное КПП секретной воинской части.

Пожалуй, после штаба военной контрразведки в Симферополе объект в Перевальном по сложности переговоров был на втором месте, правда, была еще одна воинская часть, морская пехота, расположенная под Феодосией, таинственная и неприступная. Ощетинившись и заняв позиции по периметру части, украинские морпехи выжидали, не идя ни с кем на контакт. Об этой части чуть позже, а сейчас «Тринадцатый» с группой переговорщиков подъезжал к населенному пункту Перевальное. Впереди маячили горы, где-то там цель, до которой необходимо еще добраться.

******************************************************************

Группа разведчиков, невидимых, будто призраки, не нарушая тишины, пробиралась сквозь заросли дикого шиповника. Неожиданно командир группы присел, подав знак «Внимание». Группа замерла. Тишину нарушил рев двигателя автомобиля. Надрывисто, еле-еле машина шла в гору. Зная местность как свои пять пальцев, командир визуально представил путь машины, поднимающейся в гору под сорок пять градусов.

«На второй идет, — мелькнуло в голове командира разведгруппы, — не вытянет, на первую переключись, движок угробишь».

В подтверждение размышления разведчика машина чихнула, рявкнула и… заглохла.

«Интересно, кто такие?»

— Группе внимание.

Из зарослей непролазного бурьяна, шиповника и еще бог весть каких кустов разведчики видели, как в их сторону шли трое.

— В гражданке, не наши, чужаки, — констатировал командир разведгруппы, — направление взяли на часть.

— Радист, связь.

В эфире затрещало:

— «Первый» «Второму»…

В части готовились к приходу незваных гостей.

******************************************************************

Уставшая от горного перехода группа «Тринадцатого» вышла к цели. Было видно удивление на лице при появлении невесть откуда взявшегося солдата с автоматом наперевес, еще больше изумила фраза: «Вас давно ожидают».

«Тринадцатый» замер, минуту стоял размышляя.

«Не ловушка ли там?»

И, решившись, сделал шаг вперед, за ним последовала вся группа. Они были здесь всего лишь один раз. Тогда разговор не склеился.

— Когда вас выберет народ, тогда и поговорим, — произнес командир учебного центра, немолодой полковник, — а сейчас идите подобру-поздорову от греха подальше, а не то…

Клацнули затворы автоматов стоявшего недалеко караула, и ополченцы ретировались, уйдя ни с чем.

В штабе ополчения эти события восприняли как вызов. Русских ситуация не удивила. Многие из них в свое время прошли хорошую школу жизни учебного центра, а кому-то пришлось и послужить за воротами второго КПП. Именно там в годы СССР готовили элиту спецназа для работы за рубежом. «Вежливые люди» выжидали.

******************************************************************

«Тринадцатый» шел по знакомым тротуарным дорожкам, направляясь к штабу. Табличка у двери: «Войсковая часть №…» Сопровождающий группу офицер открыл дверь, пропустив «Тринадцатого» внутрь. Ступеньки, второй этаж, кабинет.

— Минуточку…

Офицер доложил о приходе представителей переговорной группы ополчения.

— Проходите.

Дежурный офицер приоткрыл дверь кабинета, пропустил переговорщиков внутрь. Тот же кабинет, тот же полковник. Только теперь более радостный, с улыбкой на лице.

— Я ждал вашего прихода, — произнес полковник, — мы наблюдали за волеизъявлением народа и результатом референдума, спецназ переходит на сторону народа, правда… — полковник замялся, не решаясь сказать. 

По тону сидящего перед ним человека «Тринадцатый» понял, что не все так складно в части, есть сомневающиеся.

— Военнослужащим, желающим проходить дальнейшую службу на Украине, будет оказана помощь, — продолжал «Тринадцатый», — централизованный вывоз семей, вещей автотранспортом до Симферополя, а оттуда поездом на Украину.

Полковник хотел задать вопрос, но «Тринадцатый», предвидя суть вопроса, закончил мысль.

— С собой можно взять только личное оружие, знамя. Все тяжелое, бэтээры, танки и другая техника остается на складах и в местах дислокации части.

Полковник с облегчением выдохнул. Он услышал то, что спасло честь многим офицерам.

******************************************************************

После референдума и признания полуострова Россией пребывание частей украинского гарнизона здесь стало незаконным. Россия дала жесткий срок для принятия решения сомневающимся частям. Или-или.

Несломленные, со знаменами и личным оружием, они строились на плацу своих частей.

— Павленко, Луговое, Саки. 

Поднятые знамена, прохождение по плацу. Покидая свои подразделения, они с грустью и сожалением смотрели в последний раз на здания казарм, на флагшток с развевающимся флагом. Громкое:

— И… раз!

Одновременно повернутые на знамя головы, чеканящий шаг. Они покидали свои части победителями, так им хотелось верить. Поданные автобусы, железнодорожный вокзал Симферополя, поезда и вагоны. Громко звучащий «Марш славянки» вслед уходящим составам. Люди уходили в неизвестность, лишь только «Славутич» и украинские морпехи остались, ожидая помощи.

— 2 —

Неприметный, расположенный на западном побережье полуострова порт Донузлав был одним из портов Военно-морского флота Украины. Этот порт Украине достался по наследству после развала СССР и раздела Черноморского флота. В девяностые военных рвали по живому, ломая через присягу вновь образовавшегося государства. Для многих черноморцев события тех дней казалось дикостью, они не понимали происходящего. Офицеры старой закалки считали присягу Украине предательством Родине и Черноморскому флоту. Кто-то из них перевелся, покинув Черноморский флот, кто-то остался верен Черноморскому флоту и флагу своей Родины, кто-то просто уволился, оставшись верным присяге и Отечеству, но нашлись и такие, кто с радостью присягнул ненавистному трезубцу. Над кораблями взвились знамена желто-голубого цвета.

Делились люди, делились корабли, появились штабы двух государств со своими секретами, а, значит, и недоверием. Основной базой Черноморского флота по-прежнему оставался Севастополь, а немногочисленный флот Украины расположился в небольших бухтах поблизости города и в бухте Донузлав.

******************************************************************

Утро того дня для командира крейсера «Славутич» капитана третьего ранга Рогового, как и для многих офицеров крейсера, оказалось неприятной неожиданностью.

— Товарищ капитан третьего ранга, выход корабля на учебные стрельбы невозможен.

Роговой с удивлением посмотрел на вахтенного.

— Матрос, ты что, пьяный?

Командир вышел на мостик, поднял бинокль и… Не может быть?! Вход в бухту перегородили затопленные баржи, то ли две, то ли три, мачты затопленных кораблей торчали из воды, преграждая «Славутичу» выход из бухты.

— Твою мать, — выругался Роговой, — связь со штабом флота.

— Связи нет.

Такой доклад радиста слегка удивил, но на службе и не такое бывает.

— Продолжай вызывать.

Вызывая раз за разом штаб флота, Роговой и не подозревал, что в эти минуты решалась судьба всего Военно-морского флота Украины. Заблокированные в бухтах борт к борту корабли попали в ловушку, откуда выхода не было. Паническое «Адмирал перешел на сторону русских» переходило от корабля к кораблю. Вскоре колебания среди офицеров и низших чинов на кораблях прекратились. Над кораблями один за другим взвивались российские триколоры и Андреевские флаги. Над кораблями раздавалось громкое «Ура! Слава России!». На борт тех, кто не скинул желто-синие флаги, поднимался русский спецназ, но этого Роговой еще не знал. Он настойчиво искал связи со штабом флота, даже и не подозревая, что тот под контролем «вежливых людей».

— Товарищ капитан третьего ранга, к нам лодка, на борту белый флаг.

Доклад вахтенного капитана слегка удивил.

«Вроде бы ни с кем не воюем?»

Роговой покинул рубку корабля, прошел к левому борту и, взяв бинокль, стал рассматривать странных посетителей.

«Штабные, баркас, взявший курс на крейсер, под белым флагом, странно, ну да ладно, поглядим, может, затопленные баржи — это новая вводная начала учений, о которых я не знаю, и мои проспали».

Команда капитана «Подать трап на левый борт» привела всех в движение. Экипаж готовился к встрече гостей.

По трапу поднималось трое. Двое офицеров штаба флота и один в штатском. Офицеров штаба Роговой знал хорошо, а вот лицо гражданского…

«До боли знакомое, где-то я его видел».

Роговой пытался вспомнить обстоятельства, при которых он мог знать поднимающегося на борт человека в штатском.

— Капитан второго ранга, — начал доклад Роговой, — личный состав крейсера «Славутич» готов выступить, только…

— Есть непростой разговор, пройдемте в вашу каюту, — произнес капитан второго ранга, перебив доклад Рогового.

«На учения не похоже. Проверка? Нет… — Сомнение сменила уверенность. — Тогда что? — Из головы не выходила навязчивая мысль. — Где-то я его видел. Стоп, совместные учения двух флотов, Севастополь, Новороссийск, по борьбе с угрозой террористов при захвате гражданского судна и его освобождение».

Стоявший перед ним штатский был офицером одного из подразделений боевых пловцов России. Тогда, на учениях, эти парни заслужили высшую оценку своей работы. Роговой это запомнил хорошо, и вот теперь появление такого человека в сопровождении офицеров штаба флота Украины на борту его корабля?

В кают-компанию зашли молча, расселись. Роговой, рассматривая присутствующих, ожидал от них объяснений по сложившейся ситуации возле Донузлава и его корабля. Первым молчание нарушил офицер штаба флота. Уверенный голос говорившего привел Рогового в недоумение.

— Сергей Сергеич, вам и вашей команде придется принять непростое решение, флот Украины прекратил свое существование, корабли перешли на сторону России.

На секунду от услышанного Роговой задохнулся.

«Теперь понятно, кто и зачем заблокировал бухту и не дает крейсеру выйти в открытое море», — пронеслось в голове капитана «Славутича».

 — А если я не соглашусь? — дерзкий вопрос Рогового смутил говорящего.

Тот на минуту умолк, переведя взгляд на человека в штатском.

— В случае непринятия наших условий, — произнес «штатский», — ваш корабль будет потоплен. Высоты, окружающие бухту, взяты нами под контроль, шансов выйти в море у вас нет, я думаю, бессмысленные жертвы никому не нужны, ни вам, ни нам. Капитан, пожалей пацанов. — В наступившей тишине эти слова прозвучали, будто приговор.

Трое спустились по трапу. Баркас отчалил, унося «гостей» в море. Роговой повернул голову, осматривая высоты Донузлава.

«Не обманул, а сразу их и не заметишь. Шансов нет, необходимо принимать решение».

Он отдал команду:

— Экипажу общее построение.

Боцманский свисток созвал всех на палубе. Топот бегущих ног. Минута — и личный состав крейсера ровными рядами стоит на палубе корабля, всматриваясь в лицо своего капитана. Роговой прошел вдоль ровных шеренг, всматриваясь в лица офицеров и низших чинов. Тишину нарушал крик чаек, низко проносящихся над мачтами корабля.

— Флота Украины больше нет, — произнес капитан «Славутича». 

Произнесенное Роговым возымело эффект разорвавшейся бомбы. Со всех сторон раздавались крики непонимания. Вопросы сыпались один за другим.

— Как?

— Почему?

— Кто?

— Это предательство!

Роговой поднял руку, прося тишины.

— Наш флот перешел на сторону России, это война.

Он всматривался в совсем юные, детские лица низших чинов, вспомнив последнюю фразу «штатского»: «Капитан, пожалей пацанов».

Решение пришло молниеносно, само собой.

— Экипажу спустить лодки за борт, матросам и нижним чинам покинуть корабль.

Кто-то из матросов попытался возразить. Строгое «Исполнять приказ, возражений не потерплю» восстановило дисциплину и порядок.

Большая часть экипажа покидала «Славутич».

******************************************************************\

Командир русского спецназа всматривался в очертания «Славутича». В бинокль он хорошо видел мачты и надстройки корабля, его орудия и матросов, показывающих в сторону выхода из бухты. Командир спецназа усмехнулся. Этой ночью, никем не замеченные, его люди бесшумно затопили дырявые, давно списанные баржи, еле-еле дошедшие до Донузлава своим ходом и плавно опустившиеся на морское дно, заблокировав украинский боевой корабль «Славутич». 

Спецназ готовился к штурму, когда команда «Отбой» вынудила их занять боевые позиции по всей береговой линии Донузлава, взяв корабль на прицел гранатометов. «Центр», не желая кровопролития, надеялся на переговорщиков. Готовые в любой момент к штурму, спецназовцы выжидали.

— Командир, смотри, на корабле движуха, кажется, сдаются.

Командир спецназа прильнул к биноклю. Движение на корабле и…

— Лодки отходят от корабля, — продолжал доклад наблюдатель. — Одна, вторая, третья… Вроде все направляются к берегу.

— Подготовьте прием, да смотри у меня, не балуй, матросов не обижать.

— Есть, не баловать.

Сзади послышался звук падающих камней, потревоженных сбегающим по склону солдатом, а командир, интуитивно подняв бинокль к глазам, замер. На мачте гордо развивался морской стяг Украины. Корабль прогревал двигатель.

«Твою мать, — выругался командир спецназа, — не может быть, я же им говорил, надо было ночью корабль брать, эх, теперь без крови не обойтись».

Командир переводил свой взгляд то на грозно смотрящие на берег орудия крейсера, то на приближающиеся к берегу лодки.

— Так и есть, — с досадой произнес командир спецназа, — на корабле остались одни офицеры, теперь… штурм.

******************************************************************

Последняя лодка, отшвартовавшись от «Славутича», уходила к берегу.

«Теперь моя совесть чиста, — размышлял Роговой, всматриваясь в уходящую лодку, — пацанов на корабле нет. А что теперь? Бухта заблокирована, кораблю в море не выйти, да и эти не дадут».

Капитан еще раз окинул беглым взглядом прибрежную полосу. Перевел взгляд на оставшихся с ним офицеров. Два десятка человек смотрели на него с надеждой.

«Да, с таким количеством судно в случае штурма не удержать».

Роговой вспомнил офицера «морских котиков», прибывших на судно в числе переговорщиков.

«Это не просто так, проводил разведку, а я, дурак, его по всему кораблю провел».

Сплюнув от досады, Роговой вслух произнес:

— Стармех, двигатель запустить, кораблю самый малый вперед, по кругу. Остальным минировать судно, всем готовиться к бою, я им корабль не сдам.

Капитан «Славутича» принял решение, сейчас он выигрывал время.

******************************************************************

По тому, как двигался крейсер, командир спецназа понял: капитан «Славутича» выигрывает время. Но зачем? Изначально корабль на самом малом ходу устремился к выходу из бухты.

Удивление на лицах, наблюдавших с берега за убийственным маневром капитана. Казалось, еще немного — и торчащие мачты затонувших барж пробьют днище корабля, но тот развернулся и, по дуге описав круг, направился на прежнее место. Круг, еще и еще. Неожиданный взрыв разорвавшейся гранаты сотряс воздух. От неожиданности командир спецназа вздрогнул.

«Гранаты», — пронеслось в голове.

Взрывы следовали один за другим с определенным интервалом.

«Теперь к кораблю подобраться сложнее, утерян эффект неожиданности штурма из воды. Для аквалангиста взрыв гранаты в воде смерти подобен, рвутся перепонки, водолаз переворачивается вверх на живот, кровь из ушей, потеря сознания, смерть, эх…»

Командир выругался, но надежда на положительный исход не пропала, из бухты им не выйти, помощи нет. Холодный пот резко выступил на лбу. Командир поставил себя на место капитана.

«Корабль взорву, но не сдам», — пронеслось в голове.

— Твою мать, они минируют корабль, немедленно связь с «центром»! — заорал командир спецназа. — Нужно разрешение на штурм.

— Корабль заминирован, мы готовы к отражению штурма.

Роговой принял последний доклад стармеха. Машинное отделение, как и остальные части корабля, заминированы, «Славутич» готов к взрыву.

— Радист, выходи на связь с «Сагайдачным», передавай: блокирован русским флотом, веду бой, нужна помощь.

Капитан «Славутича» еще на что-то надеялся. Взорвать крейсер — это в последний момент, а пока…

Прозвучала команда «К бою». Офицеры занимали позиции. Суровые лица людей, готовых выполнить свой долг до конца. Роговой смотрел на лежащую перед ним «адскую машинку». Сейчас от его решения зависит судьба корабля и жизнь людей, собравшихся на этом судне. Они только что отклонили очередной ультиматум парламентеров.

«Схватка неизбежна, назад дороги нет», — рассуждал Роговой. Всматриваясь в лица своих товарищей, занимающих боевые позиции, капитан выбирал между жизнью и смертью. Какое-то время он колебался. Сохранение чести в данных условиях равносильно смерти. Значит, смерть.

Корабль медленно продолжал описывать круги, с определенной периодичностью за борт летели гранаты. Все понимали: развязка близка.

******************************************************************

Получив команду «центра», командир спецназа готовил группу боевых пловцов к штурму объекта. По сложности объект не отличался от других, но его постоянное движение затрудняло пловцам поднятие на борт. Представляли проблему и гранаты, сбрасываемые в море с определенным интервалом.

Подогнав снаряжение, группа стояла в ожидании команды на штурм. Командир не торопился. Он определял время и место штурма группы.

«На палубе пусто, но с определенным интервалом появляется человек, бросок гранаты — и человек скрывается в трюме».

Командир в очередной раз посмотрел на часы.

— Всем внимание, приготовиться к штурму, времени на проникновение на судно … — Командир назвал реальное время между бросками гранат. — На корабль заходим по ходу движения корабля, не попадите под винты. Ну, с богом, мужики.

Один за другим боевые пловцы погрузились в воду, направившись к цели.

******************************************************************

— Мужики, прощайте, если что, не поминайте лихом.

Роговой готовился выполнить свой долг до конца, однако дверь приоткрыли изнутри. Вспышка, неожиданный грохот и пороховая гарь. Плечо обожгло. Капитан валился набок, пытаясь дотянуться до детонатора.

«Почему враг с тыла? Неужели пловцы проникли с…» — мысли мелькали одна за другой, не давая ответа. Кто-то невидимый и быстрый, откинув ногой «адскую машинку», бежал открывать дверь. Рубку заполнили чужаки. Рогового подхватили под руки, вытащили на палубу. В глаза бросился лежащий вниз лицом старпом, чуть дальше — еще один офицер, скрежет «кошек», цепляющихся за поручни корабля. Поднимающиеся боевые пловцы, лихо перемахивая через поручни, заполняли отсеки корабля.

«Корабль движется, значит, еще не все потеряно, наши сопротивляются. Только бы стармех не подкачал, открыл кингстоны, корабль не должен достаться врагу».

Роговой продолжал надеяться на чудо, но чуда не произошло. Сопротивление подавили. «Славутич» застопорил ход, над его рубкой гордо реяли Андреевский флаг и триколор России.

— 3 —

Крымские события «Русской весны» две тысячи четырнадцатого года флагман Вооруженных сил Украины «Сагайдачный» встретил в Средиземном море. Корабль нового класса, с современным вооружением на борту, «Сагайдачный» по своей мощи и вооружению не уступал среднему классу кораблей НАТО и России. В те дни «Сагайдачный» представлял флот Украины на совместных учениях по борьбе с терроризмом стран НАТО в Средиземноморье.

Капитан первого ранга Здрелюк не верил своим глазам. Перед ним на рабочем столе лежало сообщение с крейсера «Славутич».

«Блокирован кораблями ВМФ России в бухте Донузлав, нужна помощь, флот Украины прекратил свое существование».

— Что за чушь? Радист, связь со штабом флота.

— Товарищ капитан первого ранга, связь со штабом флота отсутствует.

Доклад радиста, отсутствие информации и связи со штабом флота вынуждали капитана «Сагайдачного» принять решительные меры. Какое-то время он колебался.

«Выйти из учений НАТО — это потерять лицо». Но тревожная радиограмма со «Славутича» не давала покоя, связь с кораблем прервалась, и это еще больше волновало капитана «Сагайдачного».

«Черт, да что у них там происходит?»

— Радист, установить связь, по результатам доложить, вахтенный, командирский баркас спустить на правый борт.

Капитан «Сагайдачного» неожиданно принял решение. «Союзники». Он направился к флагману союзных сил НАТО в Средиземном море.

******************************************************************

В кают-компании флагмана сил НАТО находилось двое. Капитан флагмана и человек в штатском. Человеком в штатском был высокопоставленный чиновник из ЦРУ, отвечающий за один из участков проведения морской операции «Хаос» на Юге Украины.

Неожиданный мятеж на полуострове, переход воинских подразделений Украины, дислоцирующихся на полуострове, на сторону мятежников и, в конце концов, потеря флота Украиной спутали все карты двум ведомствам: и ЦРУ, и Альянсу. По сути, ситуация выходила из-под контроля, и теперь оба представителя силовых ведомств обсуждали меры выхода.

Вдруг раздался стук в дверь кают-компании и голос вахтенного матроса прервал спор офицеров:

— Сэр, по правому борту командирский баркас с «Сагайдачного», курс на флагман.

— Спустить трап, принять гостей.

Оба офицера переглянулись. Решение найдено.

******************************************************************

Здрелюк быстро поднимался по трапу американского флагмана. Приветствие по натовскому образцу. Офицеры расселись в каюте капитана.

— Кофе, чай, что покрепче? — предложил хозяин кабинета.

— От кофе не откажусь, — произнес капитан «Сагайдачного».

Незаметно нажатая капитаном американского флагмана кнопка вызова — и в каюту зашла официантка.

— Три кофе, пожалуйста, два с коньяком.

— Есть, сэр, — произнесла девушка, слегка присев.

— Ваша тревога нам понятна, — начал разговор капитан американского флагмана.

Недоумение, появившееся на лице капитана «Сагайдачного» после фразы капитана Альянса, слегка удивило человека в штатском.

— По последним разведданным, — продолжал капитан Альянса, — флот вашего государства блокирован кораблями России в бухтах места дислокации, флот готов оказать сопротивление агрессору, но им нужна ваша помощь.

Пораженный услышанным капитан «Сагайдачного» молчал, уставившись в стол. Вспомнилась прерванная связь со «Славутичем».

«Блокирован русскими, веду бой, нужна помощь».

Непонимание ситуации сменила тревога.

— Нам нужна помощь союзного флота.

— Мы не можем нарушить пятую статью Устава НАТО, — капитан Альянса бесцеремонно перебил капитана «Сагайдачного», — на помощь Альянса могут рассчитывать только его члены, а вы, — капитан сделал паузу, — разве, что… — капитан и офицер ЦРУ переглянулись, — мировое сообщество увидит реальную гибель жителей полуострова, нарушение их прав, свобод, демократических ценностей…

Офицер ЦРУ еще что-то хотел сказать, но капитан «Сагайдачного», недослушав его, привстал, перебил говорящего.

— Господа, спасибо за кофе, мне пора, сегодня «Сагайдачный» уходит на базу.

Борт американского флагмана, трап. Капитан фрегата сил НАТО и офицер ЦРУ смотрели в спину спускающегося по трапу капитана «Сагайдачного». Их замысел удался. Сегодня «Сагайдачный» пройдет проливы Босфор и Дарданеллы, войдет в Черное море и атакует флот русских.

Капитан «Сагайдачного» решительно поднимался по трапу своего корабля. Его флагман нужен там, где еще сопротивляется «Славутич». Единственное, о чем не знал капитан «Сагайдачного», — флот Украины, перейдя на сторону русских, прекратил свое существование.

******************************************************************

Весть о переходе флота Украины под Андреевские флаги на «Сагайдачном» разнеслась молниеносно, после выхода на фрегат по каналам экстренной связи радиста штаба флота. По сути, «Сагайдачному» предложили ультиматум: или-или.

В отсутствие капитана шифротелеграмму получил старпом. Он долго вчитывался в нее, не веря прочитанному.

— Твою мать, вахтенный, всех офицеров, свободных от службы, немедленно в кают-компанию.

По мере прибытия офицеров кают-компания наполнилась, недовольные взгляды на лицах собравшихся.

— Прошу внимания, — произнес старпом.

Информация шифротелеграммы шокировала.

— Не может быть, это учения, о которых мы ничего не знали!

Кто-то крикнул:

— Это предательство!

Кто-то промолчал, погрузившись в раздумья.

Обсуждая события на полуострове и базе флота, офицеры и предположить не могли, что где-то рядом, в кубриках флагмана, низшие чины пытались найти ответ на вопрос: что дальше?

«Сагайдачный» находился в ожидании капитана.

******************************************************************

Старший офицер на палубе. Капитан первого ранга Здрелюк, решительно поднявшись на палубу своего фрегата, был уверен в своих действиях, но последующий доклад дежурного офицера его шокировал.

— Товарищ капитан первого ранга, офицеры фрегата собрались в кают-компании, флот Украины перешел на сторону России, подняв Андреевские флаги.

Недоумение и растерянность сменила решимость

«Нужно взять себя в руки, от принятого мною решения зависит судьба корабля и экипажа».

Для себя он давно принял решение еще там, на флагмане Альянса, еще крутилось в голове: офицеры фрегата, низшие чины… Какое они примут решение?

Дверь в кают-компанию открылась, и капитан уверенно шагнул вперед. Он знал, что делать.

******************************************************************

Новость о переходе флота под Андреевские флаги облетела «Сагайдачный» и зависла в одном из кубриков корабля, где собрались свободные от вахты низшие чины. Обсуждение здесь было недолгим. Матросы единогласно поддержали и одобрили переход флота под Андреевские флаги. Причина принятия такого решения была банально проста. Низшие чины, как и большинство украинского гарнизона на полуострове, были из местных. Севастопольские, евпаторийские, феодосийские, кто-то был из Керчи, Алушты и Ялты. Всех тянуло домой, и долгосрочная перспектива дрейфа судна в неизвестности, тем более открытое противостояние против русских низшие чины не прельщало.

Собрали стачком из старослужащих матросов.

— Офицерам выдвинем свои требования, среди них есть наши, крымские, корабль на Севастополь, — подытожил стачком, направляя парламентеров в офицерскую кают-компанию.

******************************************************************

Собрание офицеров было недолгим.

— Товарищи офицеры.

Присутствующие в кают-компании поднялись.

— Товарищи офицеры, — повторил Здрелюк, приглашая всех присесть. — Говорить долго не буду, анархии на судне не допущу, чувство долга, чести, выполнение присяги — это основные принципы, которыми мы будем пользоваться, выполняя свой долг до конца.

Уверенный тон стоявшего перед ними капитана, его решимость и единоначалие сыграли свою роль.

******************************************************************

Команда «Общее построение», раздавшаяся по кораблю, заставила парламентеров стачкома выйти со всеми на палубу корабля. Топот, боцманские свистки. И тишина. Развевающийся на мачте флаг Украины и крик пролетающих над мачтами чаек. Стоящий на мостике капитан и выстроенный на палубе ровными рядами экипаж, устремивший на него свои взгляды. Капитан, всматриваясь в экипаж, пытался определить их отношение к случившимся событиям и не мог. В глазах просто надежда, и все.

— Товарищи офицеры, мичманы и матросы, на нашу Родину напал враг, мы идем на помощь нашим товарищам, ведущим борьбу с агрессором и ожидающим от нас помощи. Корабль привести к бою, с якоря сняться, курс на полуостров.

Раздались команды, засвистали боцманские свистки, экипаж занимал свои места согласно боевому расчету.

******************************************************************

С американского флагмана внимательно наблюдали за происходящим.

— Сэр, кажется, наша затея удалась, — произнес офицер ЦРУ, — этот капитан, одержимый выполнением долга и чести, развяжет нам небольшую войнушку.

Капитан флагмана сил НАТО усмехнулся, глянув на цээрушника. Капитан хорошо знал решимость русских и болтовню своих.

— Поживем увидим, — произнес капитан, еще долго провожая взглядом удаляющийся за горизонт украинский флагман «Сагайдачный».

******************************************************************

Пройдя проливы Босфор и Дарданеллы, «Сагайдачный» зашел в воды Черного моря, взяв курс на полуостров Крым.

— Двадцать узлов, курс — бухта Донузлав.

Флагман набирал скорость, направляясь на выручку «Славутичу». События последующего часа кардинально изменили ход событий и направление движения флагмана украинских ВМС.

******************************************************************

На радаре берегового комплекса «Бастион» появление флагмана «Славутич» в виде точки восприняли однозначно как цель. Точка, маневрируя, взяла курс на полуостров и, набрав скорость, шла к своей цели.

Доклады оператора берегового комплекса о появлении в водах Черного моря флагмана ВМФ Украины «Сагайдачного» в генеральном штабе Черноморского флота ВМФ России восприняли неоднозначно, однако после совещания с Москвой было принято решение: цель взять на контроль, в случае активных действий потопить.

******************************************************************

— Мы на радарах береговой охраны ВМФ России, есть вероятность атаки корабля, — доложил оператор.

— Курс не менять, идем прежним курсом, на сигналы не отвечать, всем боевая готовность номер один, быть готовыми к отражению атаки.

Неожиданно флагман замедлил ход и сменил курс.

— Что за черт, — капитан выругался, сняв трубку внутренней связи и набирая машинное отделение, — они что там, совсем с ума посходили?

Трубку подняли.

— Матрос Иванов.

— Что у вас происходит, матрос, почему стопорится ход? Где стармех? У вас что, неполадки двигателя? Почему курс сменили?

— Корабль захвачен патриотами России, мы идем в Севастополь. 

В первые минуты у капитана от услышанного перехватило дыхание.

«Измена? Предательство? Кто? Весь экипаж или?.. Кто эти патриоты России, сколько их на корабле и насколько они контролируют корабль? Спокойно, нужно взять себя в руки».

Капитан раз за разом набирал отсеки корабля. По многим отсекам картина была неутешительна. Вскоре на связь вышел старпом. 

— Капитан, нижние чины захватили корабль, в машинном буза, стармех с мичманом закрылись, теряем контроль над машинным.

 Здрелюк не медлил, он понимал: промедление чревато потерей корабля.

— Всем офицерам срочно собраться на капитанском мостике.

— Капитан, над рубкой реет Андреевский флаг, радист открытым текстом передает: «Прошу помощи».

Неутешительные доклады сыпались один за другим. Капитан «Сагайдачного» понимал, что флагман уходит из-под контроля, нужны радикальные меры.

******************************************************************

Для него этот шаг был последним в наведении порядка и пресечении бунта на корабле. Капитан еще раз посмотрел на собравшихся офицеров. Большинство на месте, кого не хватает?

— Стармеха блокировали, — раздался чей-то голос.

— Командир орудийного расчета номер… отсутствует.

— Мы должны восстановить контроль над кораблем, — произнес капитан, — и оказать помощь нашим товарищам. В противном случае сдача корабля и позор, это недопустимо.

Уверенная речь капитана внушала веру в предстоящий успех. Капитан еще раз осмотрел присутствующих офицеров.

— Действовать жестко, по возможности без крови, мятежников загнать в трюм, там посмотрим, что с ними делать, разобрать оружие.

Офицеры и мичманы подходили к оружейке, находящейся недалеко от капитанской рубки, и, вооружившись, выстраивались для зачистки корабля. Все понимали, что бескровное восстановление контроля над судном маловероятно, сильно неравны силы.

«Сагайдачный» шел на Севастополь.

******************************************************************

Получив сигнал о помощи, радист береговой охраны не поверил услышанному. Сигнал о помощи шел с «Сагайдачного». Радист поднял трубку штаба Черноморского флота.

— Товарищ капитан, «Сагайдачный» вышел на открытой волне, просит помощи.

— Контролируйте объект, ждите дальнейших указаний.

Дежурный набирал адмирала.

******************************************************************

Неожиданная команда «На взлет» никого не удивила. Жизнь на аэродроме Бельбек последние месяцы протекала в усиленном варианте. События на полуострове, проводимая операция «Русская весна» заставили активизировать сухопутные силы НАТО в Европе и на море, стягивая их к границам с Украиной.

В воды Черного моря зашел американский «Дональд Кук», взявший курс на полуостров, и, хотя инцидент с флагманом НАТО был «улажен», небо продолжали бороздить самолеты-разведчики, пытаясь нарушить территориальную целостность границ Украины и России. Непонятная ситуация с «Сагайдачным». Постоянно меняющий курс украинский флагман вносил определенную неразбериху в штаб Черноморского флота. Вскоре к ситуации подключились спецслужбы, рассматривающие в данном случае оперативную комбинацию западных «коллег», использование «Сагайдачного» в провокации и развязывании Третьей мировой войны.

Обстановка накалялась. В штабе понимали: необходимо принимать конкретное решение. Пара «сушек», вырулив на взлетку и набирая скорость, оторвались от земли, взяв курс в открытое море. Задание, квадрат, флагман «Сагайдачный», разведка, принятие решения по ситуации…

******************************************************************

«Сушки» на скорости подходили к указанному квадрату.

— «Сокол» «Ястребу»: вижу «объект».

— «Сокол», объект вижу, захожу на цель.

«Ястреб», сделав вираж, на сверхзвуке зашел на цель. За ним «Сокол».

— «Первый» «Соколу»: объект обнаружил, объект застопорил ход.

******************************************************************

Неожиданность, решимость офицеров и наличие у них оружия взяли вверх над мятежниками. Первым, подняв пистолет, шел капитан флагмана. Его целью была рубка. Сейчас для него главной целью была связь.

Первый матрос ничего не понял. Неожиданно раздавшийся выстрел, болью отдавшийся в плече, крик капитана: «На пол!», пороховая гарь и непроизвольное падение, то ли от испуга, то ли от боли. Выстрелы, кровь, падение впереди идущего матроса подействовало на идущих сзади. Скованные страхом, не понимая происходящего, они стояли как вкопанные, не в силах сделать движение ни вперед, ни назад. Раздавшиеся выстрелы и волевой голос капитана: «Суки, все по каютам, перестреляем как собак», вывели из оцепенения.

Матросы, сбивая друг друга, неслись вниз, к машинному отделению, где собрался стачком. Кто-то пытался укрыться в каютах. Их настигали и, закрыв, изолировали от остальных. Тяжело дыша после последней стычки на корабле, стачкомовцы мятежа забаррикадировались в последнем отсеке корабля. Это была отчаянная попытка вернуть радиорубку и связь с русскими.

Обе стороны бились с отчаянием обреченных, понимая перспективы контроля этой точки корабля. Тот, кто возглавил мятеж, никак не мог понять: как так могло случиться, что захваченный без проблем корабль, под Андреевским флагом идущий в Севастополь, теперь стоит. Надежда на поддержку офицеров-земляков провалилась. Теперь, теряя отсек за отсеком, они терпели поражение. Неорганизованных матросов разобщали, загоняли в кубрики, закрывали. Пролетевшие над флагманом «сушки» внушили надежду, и этот отчаянный рывок мятежников привел к жертвам. После того, как один из офицеров получил ранение, они стреляли на поражение. Палуба окрасилась кровью.

Летчики, не понимая происходящего, доложили «Первому», внеся непонимание и сумятицу в штаб Черноморского флота.

— Осуществляйте наблюдение, об изменениях докладывать.

Самолеты нарезали круг за кругом, не в силах помочь мятежникам «Сагайдачного», и вскоре удалились.

******************************************************************

— Товарищ капитан первого ранга, радиорубка под полным нашим контролем.

— Товарищ капитан, отсек … под нашим контролем, матросы закрыты в каютах.

— Отсек тяжелого вооружения, БК, … крылатых ракет под нашим контролем.

Находясь в командной рубке флагмана, капитан «Сагайдачного» принимал доклады офицеров. К вечеру корабль был почти под полным контролем. С мачты слетел Андреевский флаг, на его месте гордо взвился морской флаг Украины и штандарт «Сагайдачного». Однако «почти» говорило о непредсказуемости ситуации. Оставшиеся зачинщики мятежа укрылись в механическом отделении, не давая кораблю набрать ход и двинуться с места. Забаррикадировавшись за толстой металлической дверью, они надеялись на чудо, и где-то там, внутри механического отделения, укрылся стармех флагмана.

******************************************************************

С самого начала мятежа стармеху повезло. Нерешительность матросов, субординация, боязнь перед высшими чинами сыграли свою роль. Стармех, воспользовавшись замешательством нижних чинов, укрылся в своей каюте, запершись изнутри. Крепкие двери не позволили мятежникам проникнуть внутрь, и теперь заблокированный стармех ждал развязки. По налаженной связи с капитаном он знал, что творится на судне. Первое поражение, решительные действия офицеров. Судно под контролем, кроме…

Стармех понимал: сейчас от него зависело многое. Промедление грозило высадкой десанта на борт и захватом корабля.

— Мужики, вы проиграли, так бывает, если сдадитесь, обещаю: вас не тронут, у меня есть связь с капитаном, он подтверждает.

Тишину и молчание по ту сторону двери нарушил еле уловимый шепот, переросший в спорящие между собой голоса. Мятежники советовались, что делать. По тому, как разгорался спор, стармех понял: в рядах мятежников нет единого мнения. И он рискнул.

— Мужики, я открываю дверь и выхожу.

Наступила тишина. Дверь со скрипом открылась, стармех сделал шаг и оказался в машинном отделении. Человек двадцать испуганных пацанов, с надеждой устремивших на него взгляд. Стармех уверенно прошел сквозь толпу, подошел к центральной двери.

— Не стреляйте, мы выходим.

Стармех крутанул ручку центральной двери. Раз, другой, еще немного, еще чуть-чуть. Он чувствовал пристальные взгляды в спину. Нужно успеть. Наконец-то дверь поддалась и открылась. Мятеж пал, и теперь «Сагайдачный» вновь был под полным контролем законной власти.

— Низшие чины в трюм, раненых в лазарет, погибших…

Капитан «Сагайдачного» взвешивал свои шансы. Отсутствие команды затрудняло управление кораблем, не говоря уже о ведении боевых действий. Вопрос «Что делать?» неожиданно разрешился сам собой. В дверь кают-компании постучали.

— Да, войдите.

— Сообщение со «Славутича», — произнес дежурный офицер. — Крейсер пал.

Стоявший рядом старпом, замершие от шока офицеры с вопросом на лицах, что дальше? 

Здрелюк выругался.

— Твою мать, не успели.

Капитан молчал, взвешивая шансы флагмана.

— Без экипажа наши шансы равны нулю, — произнес капитан, — да и Альянс не помог, вот если бы… — Капитан перевел взгляд на стоявших рядом офицеров. — Принимаю решение, «Сагайдачному» курс на Одессу. 

Твердый голос капитана придал уверенности присутствующим. Мгновение — и флагман ВМФ Украины «Сагайдачный», набрав ход, взял курс на Одессу.

******************************************************************

Адмирал Черноморского флота колебался. Первичную информацию, что над «Сагайдачным» взвился Андреевский флаг и флагман идет в Севастополь, сменила противоречивая информация боя об остановке и смене курса корабля. В тот день, получив информацию от ВВС Черноморского флота, он так и не решится направить десант на помощь восставшим на «Сагайдачном».

К вечеру Андреевский флаг падет, мятеж подавят, и флагман возьмет курс на Одессу. Адмирал так и не решится дать команду на атаку украинского флагмана, дав тому беспрепятственно уйти в Одессу. Самолеты, сделав круг, с ревом скрылись за горизонтом, унося с собой надежду тех, кто поднял Андреевский стяг над флагманом Украины, завершив трагедию мятежа.

— 4 —

Командир морской пехоты отдельного батальона тридцать шестой бригады Вооруженных сил Украины, расположенной под Феодосией, подполковник Храп, сидя в своем рабочем кабинете, заметно нервничал. Сигарета за сигаретой. Пепельницу переполняла гора окурков.

— Ну, что они там себе думают? — произнес Храп, встав из-за стола.

Подполковник, пройдя по кабинету, поднял внутренний телефон связи.

— Дежурный, найди Онищенко и ко мне. 

Онищенко будто ждал под дверью. Стук в дверь.

— Разрешите.

В кабинет вошел высокого роста, крепкого телосложения офицер в звании капитана.

— Товарищ подполковник, — начал было капитан.

Подполковник махнул рукой, перебив доклад капитана.

— Что со связью?

— Связи со штабом армии нет, — произнес Онищенко. 

Подполковник подошел к окну, внимательно рассматривая плац, подготовленные к обороне окопы, ежи, расставленные вдоль КПП и у входа в штаб.

— Что американцы?

— Молчат.

Командир батальона молчал. Сегодня ему принимать решение, сегодня к воротам его части вновь пришли парламентеры и предложили сдаться, гарантируя жизнь ему, его людям и беспрепятственный выход за пределы полуострова. 

Онищенко какое-то время молчал, наблюдая за командиром, и вдруг, решившись, произнес:

— Товарищ подполковник, американский крейсер «Дональд Кук» покинул пределы Черного моря.

Подполковник выругался и, резко развернувшись, уставился на капитана.

— Ты ничего не путаешь? 

Онищенко утвердительно кивнул.

— Ну что же.

Раздавшийся звонок дежурного перебил умозаключение командира батальона.

— Товарищ подполковник, что с парламентерами делать? Они вас требуют.

— Требуют? — заорал Храп. — Да я их!..

Подполковник что есть силы ударил кулаком по столу и, выругавшись в трубку телефона, заорал:

— Гони их в шею, если через минуту я их увижу у ворот части, расстреляю, так и передай, вообще, все охренели. 

В трубке раздавались короткие гудки, а командир батальона еще долго возмущался, срывая злость на горе-командирах, засевших в штабах и протиравших штаны, на горе-американских друзьях, в последний момент обосравшихся, и на еще невесть ком.

Подполковник вспомнил первый приход мятежников к его части. Тогда он рассмеялся им в лицо, и, казалось бы, на этом все закончилось, мятежники ретировались. Тогда командиру батальона казалось, что, по крайней мере, эту вакханалию должно было закончить государство либо их американские друзья. Но время шло, а ничего не происходило. Армия и флот полуострова массово перешли на сторону мятежников и, вот парадокс, они остались одни. Подполковник от таких размышлений усмехнулся. Рядом стоял не понимающий мимики своего командира капитан. Подполковник это понял, переведя взгляд на Онищенко. 

— Если вчера, товарищ капитан, мы находились на своей земле и готовы были ее защищать, то сегодня эта земля вошла в состав другого государства, и теперь… — подполковник сделал паузу, — мы вне закона, предательство.

Подполковника переполняла злость.

— Твою мать, — выругался подполковник, — и где эти хваленые американцы?

Командир батальона лихорадочно искал выход, задавая себе один и тот же вопрос: «Что делать?». Все бы ничего, если бы не одно «но». Командование не только батальона, но и бригады перешло на шифры и коды стандарта вооруженных сил НАТО. 

— Выстоим?

— Нас намного меньше.

— Нас не оставят, — уверенно произнес командир батальона морской пехоты.

— Капитан, связь с материком и американцами, мне нужны американцы.

Отдав приказ Онищенко, подполковник поднял трубку телефона.

— Дежурный батальон поднять по тревоге, боевая готовность номер один.

Командир батальона морской пехоты подполковник Храп принял решение, не сдаваться. В части зазвучала сирена тревоги, приводя в движение батальон. Караул, клацнув затворами, направил автоматы на парламентеров.

— Это конец, — пронеслось в голове у «Тринадцатого».

Вышедший на ступеньки дежурный и его запомнившаяся навсегда «Тринадцатому» фраза:

— Еще раз появитесь у части — расстреляю.

— 5 —

Злость, бешенство, возмущение от той встречи. «Тринадцатый» летел к «Фениксу». Сегодня он впервые не выполнил приказ своего лидера, не смог договориться с последней из воинских частей украинского гарнизона, расположенного на полуострове.

Вчера полуостров стал территорией России, а сегодня на этой территории находилось враждебное воинское формирование, не подчиняющееся законной власти и готовое убивать. «Тринадцатый» понимал: завтра прольется чья-то кровь, и это уже будет на территории России, а это общественное мнение и общественный резонанс.

Картина вырисовывалась печальная, и если предположить, что он с поставленной задачей не справился, то для себя в первую очередь предсказать дальнейшее развитие событий «Тринадцатый» не мог. 

Симферополь. Вход в административное здание, широкие ступеньки, ведущие на второй этаж, красная ковровая дорожка, приемная и кабинет. Сидящая за столом секретарь.

— Доложите: «Тринадцатый».

Девушка сняла трубку телефона.

— К вам «Тринадцатый».

— Проходите, вас ожидают, — произнесла секретарь, положив трубку телефона.

«Феникс», получив информацию о провале группы переговорщиков, давно ждал «Тринадцатого». Ему не хватало полной картины произошедшего, чтобы принять решение.

Теперь на него смотрела Москва и он себе не принадлежал. От его доклада в Москву зависела не только судьба его людей, но и судьба тех морских пехотинцев, находящихся за забором воинской части. Никто не хотел проливать кровь, правда, рядом с ним были советники, влияющие на ход операции «Русская весна».

«Феникс» задумался и решил провести совещание, заслушав заинтересованных лиц перед тем, как докладывать в Москву. По сути, «Феникс» перестраховался, организовав круговую ответственность и частично снимая ее с себя.

— Совещание, — и «Феникс» назвал время проведения совещания, — на совещание пригласите руководителей силовых структур, «туристов» и «Тринадцатого».

******************************************************************

Сидя в приемной «Феникса», «Тринадцатый» наблюдал, как один за другим в кабинет заходили большие люди. «Джокер», «Леонид», «Куляб». «Дирижер». Зашло еще пару неизвестных и ранее не виденных «Тринадцатым» людей.

«М-да, вот так компания, это неспроста».

— Проходите, — произнесла секретарь, перебив размышления «Тринадцатого».

Тот встал, поправил костюм и, сделав первый шаг, вошел в кабинет «Феникса». В глаза бросился портрет президента России. Флаги Республики Крым и Российской Федерации. Большой дубовый стол с восседающим за ним «Фениксом», товарищи-советники.

— Доложите ситуацию по переговорам с последним подразделением, незаконно остающемся на нашей земле, — произнес «Феникс».

«Тринадцатый» кашлянул и в красках доложил по ситуации у воинской части, ничего не утаивая и не преувеличивая. После его доклада наступило минутное молчание, нарушенное «Леонидом», сидящим по правую руку с «Фениксом».

— Так вы уверены, что это их окончательное решение? — задал вопрос «Леонид».

— Да, эти парни сдаваться не будут, — «Тринадцатый» сделал паузу и, решившись, неуверенно добавил: — У меня сложилось такое впечатление, что они выжидают.

— С чего вы решили? Это ваше умозаключение либо конкретная информация? — задал вопрос «Дирижер».

— Сильно уверенно себя ведут, будучи в полном окружении на не подконтрольной им территории.

«Дирижер» перевел взгляд на «Джокера».

— Фиксируем регулярные попытки выхода на связь с Большой землей и американцами, связь мы им, конечно, глушим, но гарантию их выхода по запасным каналам связи не даем, все может быть.

«Дирижер» молча кивнул головой, переведя взгляд на «Куляба». Генерал в отставке, отвечающий за проведение разведывательных мероприятий на момент проведения операции «Русская весна». К развитию такого сценария «Куляб» был готов, вчера от начальника разведки местного ополчения «Бешеного», он получил достоверную информацию по этой воинской части. Состав, численность, вооружение, морально-психологический климат в подразделении. По-военному конкретно, сухие статистические цифры. Неукомплектованность рот, стандартное вооружение советского образца, нехватка горючего, продовольствия и поступающая информация о переходе гарнизона полуострова на сторону повстанцев морально давила.

— Учитывая, что батальон в большинстве состоял из матросов — призывников восемнадцатилетнего возраста, морально-психологический климат в подразделении находился на низком уровне, и тем не менее активная работа офицеров-западников сказывается, подразделение приняло решение часть не оставлять и защищать ее по возможности, — подытожил свое выступление «Куляб». 

«Дирижер» перевел взгляд на «Леонида». Сухо и коротко:

— Штурм.

— Здесь понятно, — произнес «Дирижер», — какие еще будут мнения?

Неожиданно к беседе подключился незнакомый «Тринадцатому» неприметный человек, сидящий по левую сторону от «Феникса». Волевым и уверенным голосом он заявил:

— Я советник президента, вопрос с этой проблемой необходимо решить только силовым методом, времени на раскачку нет, ситуация не терпит отлагательства, мир на грани Третьей мировой войны, и мы не можем допустить, чтобы она вспыхнула из-за какой-то там части морской пехоты. Это по сценарию операции «Русская весна» не предусмотрено, хотя… — советник сделал паузу, — президент к этому готов.

В кабинете наступила гробовая тишина. Советник, переведя взгляд на пару неизвестных никому молодых людей и обратившись к ним, подвел итог совещания.

— Подготовьте план мероприятий, штурм санкционирую.

Совещание закончилось, присутствующие расходились. Из кабинета «Тринадцатый» выходил с облегчением.

— Слава богу, все обошлось.

Совещание окончилось, но был еще один человек, оставшийся за рабочим столом. Уставившись в стол, он с облегчением подумал:

«Слава богу, решение о штурме принято не мной, и если завтра прольется кровь…»

«Феникс» выключил свет и вышел из кабинета.

— 6 —

Караулы менялись, морские пехотинцы были на взводе, но ничего не менялось. Лишь однажды в кабинет к командиру батальона прибыл начальник разведки и сообщил:

— Гражданские покинули периметр воинской части.

Услышанному подполковник не поверил. Что-то происходило, но что?

— Усилить бдительность. Онищенко, что со связью?

— Еле пробились в штаб армии, там одно и то же: держитесь, помощь идет. И тишина.

— Свободен.

Онищенко не уходил.

— Что у тебя еще?

— Продовольствие на исходе, — произнес Онищенко. — Мятежники давно перекрыли снабжение, я вам докладывал, заканчивается и питьевая вода.

— Твою мать, — выругался подполковник, ударив по столу кулаком.

От неожиданного удара Онищенко вздрогнул, уставившись на командира. Красные от недосыпания глаза.

— Нервишки ни к черту, нужно взять себя в руки, — произнес командир. — Извини, сорвался, сам понимаешь… Ладно, иди, я услышал, — более спокойным голосом произнес он.

Онищенко вышел, а командир батальона, размышляя, что же все-таки делать, подошел к карте, рассматривая местоположение батальона и свои шансы в случае силового развития сценария.

«Прорыв, ночной рывок, куда? На Джанкой? На Армянск? Степи. Выход маловероятен, колонну сожгут еще до подхода к точкам прорыва. Чонгар? — Подполковник задумался. — Расстояние намного ближе, но опять же степи и узкая местность на косе, подразделение полностью не задействовать в случае чего, да и с горючкой у меня полный абзац. Батальон не укомплектован, матросы — необстрелянные призывники, техника не на ходу».

Комбат сплюнул, выругался.

«Остается одно: оборона территории, где развевается флаг Родины, а там посмотрим».

Вопросы, вопросы, вопросы. Веки глаз комбата с каждой минутой тяжелели.

«Где же помощь? Нужно проверить посты? Как там? Решимость, принятие боя с более сильным противником — единственный выход спасения чести, помощь придет».

Засыпая, комбат и не подозревал, что его предали.

— 7 —

В неприметной комнате конспиративной квартиры над столом склонились несколько офицеров ГРУ. Разложенные по столу результаты разведки, рекогносцировка местности, снимки воинской части с беспилотника, вид сверху, казармы, плац, ангары. Отчетливо видны траншеи и огневые точки у ворот и у штаба.

— Кровопролития не избежать.

— И не такое брали в свое время, — парировал старший группы.

Казалось, привычная работа, взять штурмом объект для этих парней не представляет особого труда, но…

— Так-то оно так, да командир приказал операцию провести без кровопролития.

В комнате наступила тишина.

— У кого какие предложения? — задал вопрос старший группы планирования операции.

Он хотел выслушать мнение каждого участника операции перед принятием решения.

— Здесь, без шумовых гранат не обойтись.

Кто-то упомянул об огневом вале, кто-то — о шумовом эффекте самолетов. В общем, присутствующие говорили толково и по существу.

— Предлагаю штурм начать на рассвете силами …, задействовать…, периметр на морской пехоте, — подытожил планирование старший штурмовой группы ГРУ.

******************************************************************

Командир батальона морской пехоты подполковник Храп ошибся дважды. Первый раз — надеясь на помощь извне, и второй раз — не поверив в серьезность намерений мятежников полуострова и русских, посчитав, что штурм части приведет к Третьей мировой войне.

Подняв по тревоге батальон, командир провел проверку личного состава, выступил перед матросами с пламенной речью о патриотизме, любви к родине и, вооружив только тех, кто заступил на службу, отправил остальных в казармы.

День подошел к концу. Смеркалось. Связь то появлялась, то исчезала. Изредка пробивались из Генерального штаба армии указания: «Держаться», «ждать», «помощь идет»… Определенности не было.

Он очнулся от непонимания происходящего. Грохот, взрывы, яркий, до рези в глазах, свет, окутавший всю часть.

— Твою мать, — выругался комбат, вскочив из-за стола и машинально глянув на часы.

«Четыре утра, все-таки штурм».

Схватив табельное оружие, он вылетел в коридор. Суета возле штаба. Там собирались офицеры штаба, пытавшиеся оказать сопротивление нападавшим.

— Что?

— Что?

— Как?

Дежурный нажал сигнал тревоги, и над территорией части раздалась сирена, призывающая всех к оружию и сопротивлению. К сирене добавился звук низко нависших над частью вертолетов, невероятно бьющий по нервам. Неизвестно откуда в разные стороны летели шумовые и световые гранаты, ослепляя и вводя в шок выбегающих из казарм моряков морской пехоты отдельного батальона тридцать шестой бригады Вооруженных сил Украины.

— Как? Твою мать! — орал дежурный. — Товарищ подполковник, казармы и оружейка батальона блокированы.

— Вижу, не слепой, — произнес комбат, рассматривая в окно ворвавшийся на территорию части БТР русских.

Один, второй, где-то с тыльной стороны рычал третий. Пробив ворота, машины неслись по дорожкам, устремляясь внутрь части, к плацу, охватывая казармы и ведя по ним непрерывный огонь со всех видов вооружений. За бэтээрами бежали цепочки солдат в «горке». Грамотные и синхронно выверенные действия, передвижения говорили о том, что это не простые солдаты. Не причиняя вреда украинским морпехам, солдаты сбивали тех с ног и, укладывая вниз лицом, продолжали двигаться вглубь территории, занимая казарму за казармой, здание за зданием. Картину разгрома добавляли появившиеся десантники, высадившиеся с вертолетов и присоединившиеся к наземным штурмовым группам.

«Работают не на поражение, — пронеслось в голове у комбата, — стреляют только по крышам домов, идут самоуверенно. Эх, жаль, нужно было вооружать всех».

Отойдя от окна, подполковник выругался.

— Офицерам, мичманам и матросам принять меры к обороне штаба. Связь со штабом армии. — Комбриг посмотрел на Онищенко. — И сообщи нашим партнерам.

Подполковник пристально всматривался в лица оставшихся с ним людей. Перезарядив пистолет, он изготовился к бою, надеясь на чудо.

******************************************************************

Доклады командиров штурмовых групп обнадеживающе следовали один за другим. Работу ГРУ провело стремительно, не дав обороняющимся ни единого шанса, за исключением штаба батальона. Доклад одной из штурмовых групп заставил старшего проведения операции изрядно занервничать. Несмотря на то что вся территория части находилась под их контролем, здание штаба батальона еще оставалось неподконтрольным, и главное, на последнем этапе пропал эффект неожиданности.

«Неужели все-таки прольется кровь? А так все хорошо начиналось. Но другого выхода нет, медлить нельзя, скоро рассвет, и бог знает, что может случиться». — Старший проведения операции отдал приказ.

******************************************************************

Крик: «Дымы» — и в здание медленно, стелясь по полу, проник густой, белый дым. Будто утренний туман, он медленно проникал из комнаты в комнату, заполняя все уголки первого этажа штаба.

— К бою, газы.

Противогазов оказалось катастрофически мало. Дежурная смена штаба. Облако быстро расстилалось, поглощая все на первом этаже. То там, то сям раздавался сильный кашель удушья. Слезы, красные глаза. Этим было уже не до сопротивления. Задыхаясь, они покидали здание штаба, секунда — и, подхваченные сильными руками, они падали вниз лицом.

— Всем наверх, — крикнул комбат, сделав несколько выстрелов в пустоту первого этажа. Командир батальона перемещался на второй этаж. За спиной топот бегущих за ним людей.

«Один, два, три… Человек семь, не больше», — комбат пытался определить численность вышедших с ним людей, готовых к борьбе. Последний бастион обороны, ведущий к рабочему кабинету комбата. Онищенко и с ним… Панасюк, единственная женщина на последнем рубеже обороны.

Подполковник внимательно рассматривал стоявшую перед ним женщину, ее решительный взгляд, почему-то вспомнились армейские соревнования по рукопашному бою. Тогда Панасюк заняла призовое место, подняв престиж бригады.

— Мичман Панасюк, — начала было представляться женщина.

Комбат махнул рукой, переведя взгляд на Онищенко с вопросом:

— Что со связью?

— Молчат…

В наступившей тишине прозвучало:

— К бою, выполняйте свой долг до конца.

Это было последнее, что слышали моряки.

Шум поднимающихся на второй этаж усиливался. Мгновение — и первые выстрелы пронзили тишину.

******************************************************************

Поднимаясь по ступенькам второго этажа, штурмовая группа ГРУ хорошо помнила приказ: «Занять объект без кровопролития». Все шло по плану, фактор неожиданности, решительные действия привели к успеху даже здесь, в здании штаба, последнем оплоте обороняющейся стороны. Без особых проблем штурмовики заняли комнаты первого этажа. Дежурка, оружейка штаба, архив и невесть что еще было под контролем штурмующей стороны.

Задыхающиеся от дыма матросы и офицеры, не в состоянии сопротивляться, выскакивали на улицу и тут же сдавались на милость победителям. Вот только среди них не было командира батальона. Ему и еще нескольким офицерам удалось, отстреливаясь, уйти выше. Правда, огонь был беспорядочный, больше беспокоящий, не нанесший вреда, но все же…

— Мужики, последний рывок, помним приказ, — произнес старший штурмовой группы. — С богом.

Рывок. Обороняющиеся попытались их встретить огнем, вяло, недружно, в разнобой. Несколько автоматных очередей штурмующих ударили в косяки дверей, стрелки старались не зацепить морпехов, выполняя приказ. Прикрывая друг друга огнем, штурмующие сокращали расстояние, и вот наступила кульминация боя. Обе стороны сошлись в рукопашной, русские приняли вызов. Удар, блок, удар, Комбат отходил от наседающих на него русских. Двое высокого роста парней, по очереди крутанув вертушки, загоняли комбата в угол. Темп поединка достиг накала, где молодость, казалось, взяла верх, но опыт, хитрость… Комбат, сделав обманное движение, вырвался из угла, проскочив в кабинет.

Секунда — дверь с шумом закрылась, щелкнул замок, и комбат, переводя дыхание, опустился на стул. Хаотически бегали мысли.

«Это конец, меня обманули», а рядом, в соседней комнате, шел поединок не на жизнь, а на смерть.

******************************************************************

Забегая в комнату связи, Онищенко видел, как комбат, отбиваясь от превосходящих сил противника, скрылся в своем кабинете. Пытавшийся оказать сопротивление зампотылу после первого нанесенного ему удара потерял равновесие и неловко упал, ударившись головой о пол. Раздавшийся стон и мат возвестил о его поражении в короткой схватке. Где-то еще вяло сопротивлялись, отдавая метр за метром свои позиции атакующей стороне. В голове пронеслось: «Не успел, хотел уничтожить, но эта вечная надежда на авось… и не успел».

Накануне, перед этими событиями, по инструкции Онищенко должен был уничтожить секретные директивы штаба армии и, самое главное, коды доступа к секретной информации одного из подразделений частей НАТО, курирующих их батальон. По сути, этот батальон морской пехоты был прямого подчинения офицерам морской пехоты Вооруженных сил США. Теперь невыполнение инструкции Онищенко оправдывал боязнью наказания заокеанскими партнерами, если бы штурм не состоялся и русским «авось». Онищенко не был рукопашником, стандартный курс самообороны, не более того. С треском вылетела дверь, и в комнату связи ввалилась очередная двойка атакующих. Раздался холодящий душу крик:

— Руки! На пол!

Пытавшегося уничтожить жесткие диски Онищенко грубо сбили с ног и, поняв его намерения, не церемонясь завернули руки за спину, уткнув лицом в пол. Сильный хруст в суставах, потемнело в глазах.

— А-а-а! — от резкой боли капитан закричал.

— Ну что, сука, не успел?

Последовал удар и короткое:

— Пошел.

Онищенко подняли, вытащив на коридор, бесцеремонно поволокли вниз к остальным морпехам. Его тащили, а где-то возле кабинета комбата раздавались дикие крики и шум рукопашной схватки. Кто-то упорно не хотел сдаваться.

«Неужели это… не может быть? Неужели это Оксана Панасюк?

******************************************************************

Это была действительно Оксана Панасюк — неробкого десятка мичман, имеющая черный пояс по карате. Оксана, оценив ситуацию в момент штурма, заняла одно из узких мест в боковом проходе, ведущем к кабинету комбата. Это был узкий проход в дальнюю комнату отдыха, курилка, за ней —небольшая комната отдыха для офицеров и на изгибе — комната для дежурной смены.

Заняв удобную для боя позицию, Оксана видела, как уверенно продвигались группы атакующих, как отточены были их движения, как падали, пораженные ударами атакующих, один за другим ее товарищи и как, пробившись, укрылся ее командир. Она все это видела, готовясь встретить опасность лицом к лицу.

Вдох, выдох, вдох, выдох. Дыхание успокоилось, Оксана вошла внутрь себя. Они столкнулись лицом к лицу за поворотом коридора, ведущего к комнатам отдыха. Неожиданность, и неожиданность вдвойне от увиденной перед собой женщины расслабила. Удивление на лице, широко раскрывающиеся глаза и… резкий, почти невидимый удар. Автоматически боец шел вперед, но прямой удар в челюсть вывел его из равновесия, и он с грохотом повалился назад, зацепив идущего сзади.

— Твою мать!

Злость, ярость.

— Кто там еще такой крутой?

Теперь из-за угла на Оксану вышли двое. Получив первый урок от стоявшей перед ними женщины, противник действовал жестче. Удары сыпались один за другим. Цуки, маваши, опять серия ударов руками и ногами. Оксана огрызалась, отбивая удары. Блок, удар, блок.

Бой на ограниченном пространстве — это когда численное превосходство противника ограничено местом проведения схватки, и число здесь не имеет значения. Отбив ряд ударов, Оксана провела контратаку, нанеся одному из нападавших удар маваши в голову, тот покачнулся, но устоял. Добить его Оксана не смогла, второй, крутанув вертушку, пробил ей грудь. От сильного удара Оксану подбросило, откинув в комнату отдыха. Боль пронзила грудь.

В полете мичман сгруппировалась и, хоть приземление было немягким, все же контроль за поединком не потеряла. Отступив к середине комнаты, она выжидала, встав в боевую стойку. Теперь преимущество ограниченного пространства исчезло, к двум нападавшим присоединился третий. Обступив девушку с трех сторон, они какое-то время ее рассматривали. Тяжелое дыхание, высоко и часто поднимающаяся грудь, вымученные от боли черты лица.

— Мы не хотим причинить тебе боль, сдавайся.

В ответ Оксана молча покачала головой и первой неожиданно напала на ближнего противника, дотянувшись до его лица. Крик боли, мат.

— Сука, тварь!

Обманная комбинация — и Оксану, сбив с ног, прижали к полу. Боль поражения отдалась в душе, телесная боль, пронзив все тело, отдалась горечью разочарования и досады. Нападавший жестко схватил ее за волосы, обмотав на свою руку, и подтянул к себе, потащил по полу к выходу, где, уткнувшись лицами в землю, лежали побежденные морпехи то ли ВСУ, то ли НАТО. Сопротивляться не было сил, и лишь только кабинет комбата был неподконтролен атакующей стороне.

******************************************************************

Он остался совсем один. Затихли звуки схватки. Подполковник вслушивался в тишину, пытаясь уловить надежду на чудо, но чуда не было. Звук за дверь напоминал подготовку к штурму, по всей видимости, решающему и последнему.

Комбат подошел к окну. Окруженное бэтээрами здание штаба, спущенный с флагштока флаг, валяющийся на плацу. Все, это конец.

За дверью раздалось стандартное:

— Предлагаем сдаться, гарантируем жизнь, даем время.

Время шло, неожиданно дверь рухнула, штурм. Короткий поединок, шансов нет. Его выводили на плац, где, подняв руки, стоял батальон морской пехоты натовского подчинения…

Глава 13
«Новороссия»
— 1 —

Вершина Славы! «Феникс» стоит в тронном зале Кремля. Мужчины и женщины, представляющие определенные слои населения России. Люди искусства, политики, спортсмены, военные и артисты. Элита, лучший цвет России. 

Открылась дверь, и голос возвестил о появлении главы государства:

— Президент России. 

Зал ожил, люди встали, рукоплескания и овации. «Феникс» стоял среди элиты, не веря в происходящее: он в Кремлевском тронном зале, среди значимых людей России. 

Президент поднялся на трибуну и… тишина. Его историческая речь, поздравление, награждение.

Сегодня «Феникс» удостоен одной из высших государственных наград. Он стоит на трибуне вместе с президентом России, рассматривая элиту, рукоплещущую, поздравляющую. Ему не верится. Он вошел в историю, как и те мужи, отдавшие себя во имя Российской империи многие века назад.

Шереметьево, самолет. Недолгий перелет. Аэропорт Центральный, его встречает кавалькада служебных машин. Вой сирен — и колонна стремительно пронеслась через весь город, остановилась у административного здания. Он идет по ковровой дорожке на второй этаж. Его рабочий кабинет. Сегодня «Феникс» хочет побыть один. Есть о чем подумать после общения с президентом.

«Безопасность на полуострове, формирование веток власти, претендуют многие».

«Феникс» взял лист бумаги, ручку и вывел: «„Леонид“, „Дирижер“, „Джокер“, „Куляб“. — Немного подумав, добавил: — „Бешеный“».

В операции «Русская весна» эти люди занимали не последнее место, и вот теперь они претендовали на нечто большее… на власть. «Феникс» задумался, было еще несколько кандидатур из числа своих. Возле каждой кандидатуры он поставил знак вопроса.

******************************************************************

Размышляя над кандидатами, «Феникс» понимал: выбор у него небольшой, прибывшие оттуда люди были дерзкие, амбициозные, успевшие не поладить друг с другом. Будучи в отставке, они представляли ведомства различных силовых структур. Среди кандидатов, правда, были и местные, пытавшиеся занять место под солнцем, но Москва делала ставки на свои кадры. Карандаш медленно переходил от фамилии к фамилии и остановился на «Леониде». Поколебавшись, «Феникс» несколько раз обвел написанное.

«„Леонид“. Полковник спецслужбы, профессионал, решительный, ключевая фигура в операции «Русская весна», достойная кандидатура на должность начальника Службы безопасности по республике».

Получая оперативную информацию, «Феникс» понимал, что, войдя в родную гавань, он для себя ничего не закончит, все только начинается, об этом ему сказал президент и подтверждали результаты отработок оперативной информации. И сейчас ему нужен был именно такой человек, как «Леонид»: решительный, принципиальный, принимающий нестандартные решения и, самое главное, несущий за это ответственность.

«Феникс» перевел карандаш на кандидатуру «Бешеного». 

«Дерзкий, наглый, занимавший в ополчении должность начальника разведки, выполнявшего особые задания его и спецслужбы, интересы которой он представлял, тайно, непредсказуемо, порой не советуясь ни с ним, ни с его помощником».

Вскоре чересчур излишняя самостоятельность «Бешеного» привела к конфликту с «Леонидом». Неожиданно «Бешеный» пропал из поля зрения, замкнувшись на значимых людей.

«Ладно, поживем — увидим, — с этой мыслью «Феникс» остановился на «Дирижере». — Важная птица, этому и полуострова мало. «Куляб». Эмоциональный, вспыльчивый, неуравновешенный. — «Фениксу» почему-то вспомнился инцидент в военкомате, рассказанный «Леонидом». — «Джокер», претендующий на место спикера. — «Феникс» остановился на своих. — Одна, вторая, третья. — он раз за разом пересматривал кандидатуры своих. — Рано, вот если бы из полуострова убрать „туристов“».

Раздавшийся стук в дверь. В кабинет уверенно вошел «Леонид». 

— Приветствую, как слетал? Тебя можно поздравить с назначением на должность?

— Да, вот от «Первого» получил задачи, проблем много, нужно развивать полуостров, решать внутренние проблемы, но, сейчас главное — безопасность, хочу предложить тебе возглавить Службу безопасности по республике. Как ты?..

— Отрицательно.

Ответ «Леонида» слегка шокировал «Феникса». Такого развития событий он не ожидал. Наступившее молчание и вопросы на лице «Феникса» обязывали «Леонида» объясниться.

— Понимаешь, — произнес «Леонид», — вообще-то, я рассчитывал, что полуостров с семнадцатого марта станет независимым, будет вести самостоятельную политику как отдельное государство, выстраивая дружественные отношения с соседями. Именно отсюда начнется возрождение Новороссии, центром которого станет полуостров, отсюда поднимется освободительная борьба народа Юго-Востока Украины против надвигавшейся на Русский мир беды. Вхождение Крыма в состав России создаст стране проблемы, которые она может не вытянуть.

«Леонид» говорил, говорил, говорил… Чем больше он говорил, тем больше «Феникс» его не понимал и разочаровывался.

******************************************************************

Именно в этот непростой для «Феникса» период на полуостров прибыли те, кто кардинально изменил судьбы многих людей на историческом витке последовавших событий, заодно, решив и проблему «Феникса».

— К вам делегация из Донецка, — раздался строгий голос дежурного.

«Феникс» распорядился:

— Пропустить.

Проверка на входе. В кабинет постучали, и после раздавшегося «Войдите» дверь открылась. Зашли двое, выше среднего роста, неопределенного возраста мужчины.

— Здравствуйте, лидер Донецкого ополчения «Пономарь», — представился старший группы.

— Проходите, присаживайтесь, — произнес «Феникс», пожав руки гостям и указав на стулья у стола.

— Поздравляем вас с признанием России и вхождением в родную гавань, — произнес «Пономарь».

Традиционное «Чай? Кофе?». Гости не отказались, заранее поблагодарив. «Феникс» вызвал по внутренней связи секретаря.

— Ниночка, сделай нам, пожалуйста, три кофе и бутерброды.

Через некоторое время в дверь постучали и на пороге появилась Ниночка с подносом в руках. Расставив содержимое на столе, секретарь так же быстро удалилась, как и появилась. Кофе пили в тишине.

«Феникс» выжидал, пытаясь понять истинный мотив появления гостей.

«Вряд ли они приехали только поздравить с воссоединением с Россией». 

Нарушив молчание, он задал ряд вопросов. Вскоре выяснилась более конкретная информация. «Пономарь» оказался представителем ополчения Северного региона Донецкой области, под командованием которого было более тысячи ополченцев. Вскоре разговор стал конкретнее.

— Нам нужна помощь, — неожиданно произнес «Пономарь», — в противном случае народ Донбасса ожидает судьба харьковчан.

Из поступающей информации «Феникс» знал, что вслед за Крымом пламя восстания перенеслось на весь Юго-Восток. В борьбе за независимость Крым стал символом. Поднялся народ Луганска, Донецка, Харькова… Митинги, манифестации, уличные столкновения с радикально настроенными людьми, приехавшими с западных областей Украины на усмирение непокорных, все это захлестнуло города Юго-Востока. Вскоре Харьков пал, частично были подавлены протесты в Луганской области, остался Донецк.

— Я эти вопросы не решаю, — произнес «Феникс», — ведь вам нужна не гуманитарная помощь, а…

Затянувшаяся пауза.

— Кстати, где вы остановились? — «Феникс» переключил тему разговора.

«Пономарь» такого поворота не ожидал, что-то стал мямлить.

— Давайте решим так, — произнес «Феникс», — я посоветуюсь с товарищами, а вы пока отдыхайте, вдыхая воздух свободы.

******************************************************************

Неожиданный приезд гостей вносил коррективы. Это «Феникс» понял сразу после ухода «Пономаря».

— Ниночка, найди мне срочно… — «Феникс» перечислил ряд ключевых лиц, с кем можно было посоветоваться в этом очередном необычном вопросе, — и пригласи их на штаб ополчения.

То ли «Феникс» не доверял стенам министерства, то ли еще по какой причине, но этот разговор он решил провести в штабе ополчения, и это была его роковая ошибка.

******************************************************************

Средних размеров комната, в которой еще вчера менялся ход истории, а сегодня?

Собрались быстро. Недоумение, непонимание. Приглашенные ждали объяснений, уставившись на «Феникса».

— Сегодня у меня была делегация представителей ополчения Донецкого региона, — произнес «Феникс», — вдохновленные крымскими событиями, они просят у нас помощи.

Произнесенное «Фениксом» будто бы молния поразило присутствующих. Короткая пауза — и наступившая затем неоднозначная реакция присутствующих. Загоревшиеся глаза «Леонида». Определенный интерес «Куляба», любопытство «Джокера», и только «Дирижер», будто восковая мумия, восседая, размышлял. Ни эмоций, ни реакции, ничего такого, что могло бы определить его отношение к полученной информации.

Теперь все присутствующие смотрели на этого человека. По сути, в операции «Русская весна» здесь, на полуострове, он был «серым кардиналом»: невидимый, дергающий за нитки по написанному заранее сценарию, и вот теперь, он сидел размышляя.

— Какая им нужна помощь? — его вопрос нарушил тишину.

— По всей видимости, силовая поддержка, — произнес «Феникс». — Нерешительность, отсутствие единения среди лидеров ополчения могут привести к харьковскому сценарию.

Убедительный ответ «Феникса» возымел на присутствующих определенную реакцию. Неожиданно «Дирижер», встав из-за стола, достал телефон спутниковой связи и, выйдя из комнаты, сделал звонок. Отсутствовал «Дирижер» недолго.

— Времени на согласование проведения операции с «центром» у нас нет, — произнес он, зайдя в комнату, — действовать необходимо незамедлительно: время сейчас работает не на нас, по данным разведки, к воротам полуострова нацисты стягивают все силы, готовя реванш. Альянсу нужен повод для вторжения на полуостров. — «Дирижер» сделал паузу. — Да и внутри полуострова обстановка желает лучшего, референдум прошел, но пятая колонна выжидает, затаилась на полуострове и агентура СБУ. В общем, незначительная искра может привести к разгоранию пламени, в котором сгорят все.

Под сгоранием в пламени «Дирижер» подразумевал нанесение ядерного удара, и неважно, кто первым нанесет его — конечный результат для всего мира очевиден.

Подытожив свою речь, он констатировал:

— Нам необходимо выиграть время.

Присутствующие одобрительно закивали.

— Разработку и проведение операцию возлагаю на… — «Дирижер» осмотрел присутствующих, выбирая достойную кандидатуру. Молниеносно пронеслись характеристики присутствующих. — «Феникса».

«Дирижер» выбрал «Феникса». Решительный, волевой, преданный России, сумевший на всех этапах проведения операции «Русская весна» доказать … и, самое главное, в случае провала не санкционированной «центром» операции он… не совсем свой.

— Все свободны, а вас я попрошу задержаться, — произнес «Дирижер», обратившись к «Фениксу».

******************************************************************

 — То, что нам предстоит сделать, «Феникс», — произнес «Дирижер», — в историю войдет на века, и времени у нас действительно нет. Я не зря выбрал твою кандидатуру.

«Дирижер» недоговорил, «Феникс» понял ход его мысли и всю ответственность за ситуацию, развивающуюся стихийно, зависящую от случая. Именно того случая, который на новом витке спирали меняет историю, и ответственность за результат придется нести ему.

— Планирование и проведение операции на месте поручи профессионалу, — «Дирижер» озвучил имя «Леонида». 

После последнего разговора с «Леонидом» «Феникс» не возражал.

— Он подберет под себя людей, — продолжал «Дирижер», — а ты проконтролируешь, главное — не допустить прокола, детали с представителями из Донецка обсудите без меня.

Пожав руку и пожелав удачи, «Дирижер» покинул штаб ополчения, оставив «Феникса» в раздумье.

******************************************************************

«Кодовое наименование операции — „Новороссия“, — решил «Феникс», — теперь подбор численного состава отряда и выбор командира. „Дирижер“ высказал свою рекомендацию, но все же…»

Сегодня «Феникс» находился в своем рабочем кабинете. Несколько раз заходила в кабинет Ниночка.

— Вас разыскивают представители Донецкого ополчения.

— Спасибо.

Положив трубку телефона, «Феникс» вызвал одного из своих помощников.

— Организуйте донецким представителям экскурсию по побережью Черного моря, их вопрос решается.

******************************************************************

В кабинете «Феникса» находились те же, почти что те же. Не хватало «Дирижера». Вместо него в кабинет зашла пара неизвестных «Фениксу» молодых крепких парней. Это были офицеры ГРУ среднего звена, участвовавшие в операции «Русская весна».

— Мы от «Дирижера», по вопросу…

«Феникс» перебил начавшего было говорить офицера, пригласив пройти и присоединиться к совещанию. Вопрос для собравшихся был ясен без предисловий.

— Проведение секретной операции своими силами, «Дирижер» просьбу представителей Донецкого ополчения поддержал, времени на согласование с «центром» нет.

«Феникс», по сути, озвучил мнение «Дирижера».

Вопрос конспирации, секретности. Отбор людей для проведения операции был на том, кто возглавит ее на месте.

— Нам необходимо решить, кто возглавит операцию на месте. Ваши предложения?

Задав вопрос присутствующим в кабинете, «Феникс», рассматривая лежащую перед ним карту Украины, анализировал разговор с «Дирижером», вспоминая его фразу: «В случае провала на границе легенда у кандидатов должна быть реальной, выдумывать ничего не нужно».

«Феникс» осознавал, что под понятием провала «Дирижер» подразумевал: никто из этих парней живыми не вернется. Вопрос причастности России к проведению этой операции на территории Украины должен был быть закрыт вместе с погибшими, и для этого необходимо…

— Я готов возглавить операцию, — уверенно произнес «Леонид».

«Феникс» почему-то не сомневался в принятом решении этого человека, и если вчера он бы сожалел, отпуская того в неизвестность, то сегодня, казалось, гора свалилась с его плеч. Правда, был еще один кандидат, от которого он хотел избавиться — «Бешеный». И случай представился, но… «Нужен совет „Дирижера“», — решил «Феникс».

******************************************************************

Слушая «Феникса», «Дирижер» никак не мог понять проблему.

— Не вижу проблем, — произнес «Дирижер», — мы знаем об их противоречиях между собой, ну и что? Это вечные противоречия двух спецслужб, так бывает, а от меня что нужно?

«Феникс» замялся.

— Отправь их обоих подальше от полуострова, формирование поручи «Леониду», он более вменяемый, прошел не одну горячую точку, до фанатизма православный, соответствует названию операция «Новороссия», если его поддержат местные батюшки, успех операции гарантирован. Я уверен, он поднимет народ на борьбу, а там, глядишь…— «Дирижер» умолк, недоговорив, что будет после «глядишь». — Теперь о втором кандидате, — прервал молчание «Дирижер», — мы понимаем, что он такой же проблемный, как и «Леонид».

«Феникс» сделал удивленное лицо.

— Да, — продолжил «Дирижер, — нам хорошо известна роль «Леонида» в операции «Русская весна», его замыслы, убеждения. Он ищет себя в этом мире, и мы ему поможем, а вот второй человек может наломать много дров, хотя на этом этапе может пригодиться.

Подняв руку, «Дирижер» глянул на часы, тем самым дав «Фениксу» понять, что время исчерпано и ему пора.

— Если у тебя ко мне все, я уехал, дел много. — «Дирижер» встал, направившись к двери, и уже на выходе вдруг обернулся. — Хочешь совет? Задействуй их в операции обоих, у второго хорошая легенда, он давно на той территории пустил корни: жена, дети, работа… Рекомендую до формирования отряда отправить вторую кандидатуру с разведмиссией в этот регион, а там поглядим. А проведение операции «Новороссия» и формирование отряда возложи на первую кандидатуру, он профессионал.

— 2 —

Вчера его кандидатуру утвердили и… поздравили. Сбылась его мечта: народный герой, объединение земель Новороссии под православными знаменами. «Леонид» закрыл глаза, представив себя…

— И запомни, — голос «Дирижера» опустил «Леонида» на землю, — операция «центром» не санкционирована, провалишь ее — сам понимаешь, помощи не жди.

«Леонид» понимающе кивнул, подумав про себя: «Как всегда».

— Подбери надежных людей, — продолжал «Дирижер», — легенду не усложняй, на переходе тебе помогут, — он назвал данные людей, представляющих определенные структуры спецслужб, — позвонишь этим людям, встретитесь, определитесь. Да, и встреться с представителями ополчения, от них многое зависит.

Пожелав «Леониду» удачи, «Дирижер» покинул место встречи.

******************************************************************

Прогуливаясь по побережью Черного моря, «Пономарь» радовался жизни.

«Здесь все не так, радостные лица окружающих людей, казалось, сам воздух был иным и даже не то, что воздух морской, скорее это был воздух свободы, пьянящий… Эх, если бы и у нас так, я бы тогда мог стать…»

Резкий телефонный звонок оборвал мечту «Пономаря».

— Здравствуйте, вас беспокоит секретарь …, завтра в девять ноль-ноль вам необходимо прибыть в штаб ополчения по адресу… — девушка продиктовала адрес и, попрощавшись, отключилась.

«Наконец-то, началось». — «Пономарь» готовился к встрече.

******************************************************************

Охранник открыл дверь, пропустив «Леонида» внутрь. Тот медленно прошел в знакомый ему кабинет. Тот же стол, те же стулья. Висящий на стене триколор России и флаг республики, между ними портрет президента. Раздавшийся звонок в дверь, голос дежурного:

— Вам кого?

— Мне штаб ополчения, — раздался неуверенный голос по ту сторону двери.

— Пропусти, это ко мне, — произнес «Леонид».

Охранник посторонился, пропустив незнакомца внутрь. Какое-то время они изучающе смотрели друг на друга.

— «Пономарь», — представился незнакомец.

— «Леонид», заместитель…

«Леонид» молча рассматривал стоящего перед ним мужчину.

«Кто это? Враг? Друг? Возможно, это ловушка?»

Будучи профессионалом, «Леонид» хорошо понимал «Дирижера», тот и не хотел подставлять «центр», но и упускать такой шанс не мог. И в этом ребусе придется разобраться ему.

Кха-кха-кха. Несколько раз кашлянув, «Пономарь» привлек к себе внимание «Леонида».

— Присаживайтесь, — произнес «Леонид», указав «Пономарю» на кресло у стола, — рассказывайте.

«Пономарь» присел и начал свой рассказ. Через час беседы с «Пономарем» «Леонид» знал, что представители прибыли на полуостров из Славянска, их сомнительное взаимодействие с ополчением Донецка навевало на мысль об авантюре. Сидящий перед ним человек больше походил на «барыгу» девяностых годов, чем на лидера ополчения.

«Попахивает авантюрой, — размышлял «Леонид», — но все же…»

Речь «Дирижера» и мечта о воссоединении земель Новороссии в единое целое, где «Леонид» мог стать…, не давали покоя, минутное колебание сменилось решимостью.

— Так сколько, вы говорите, под вашим началом собрано ополченцев? — неожиданно задал вопрос «Леонид» 

— Тысяча двести плюс-минус, вот только…

— Сколько? — В вопросе «Леонида» чувствовалось недоверие.

«Пономарь» замялся.

— Около тысячи, — неуверенно выпалил «Пономарь», — вот только у нас нет оружия, на блокпостах с палками, битами, у кого-то есть охотничье, но мало, в общем, если нам не помочь, силовики, нас сломят.

— А что в Донецке? 

Вопрос был скорее риторический. «Леониду» и так все стало ясно.

— Бардак, — произнес «Пономарь». — Административное здание городской администрации переходит из рук в руки, то его возьмут, то отдадут, так же и здание СБУ, силовые структуры выжидают, народ волнуется, а толку, в общем, без координации делу хана.

Теперь все становилось на свои места, там действительно нужна помощь, именно оттуда начнется возрождение Новороссии, Русского мира и православия.

— Вчера вашу просьбу рассмотрели и приняли решение оказать помощь, — произнес «Леонид», — к вам выйдет отряд под моим началом, это все, что вам пока необходимо знать. Ваша задача — ждать условного сигнала и прибытия наших людей. Информацию о месте встречи отряда получите позже.

Обменявшись контактными номерами телефонов и пожав друг другу руки, собеседники разошлись.

На следующий день «Пономарь» покинул полуостров, направившись в Славянск.

******************************************************************

«Дирижер» внимательно слушал «Леонида» о его встрече с представителем Донецкого ополчения.

— Выход отряда планирую осуществить на Славянск.

— Почему на Славянск? — прозвучавший вопрос «Дирижера» перебил «Леонида». 

— Средний провинциальный городок, удачно расположен, в случае успеха есть шанс поднять восстание в Харьковской области, а если что пойдет не так, то граница рядом, постараюсь уйти. И все-таки я надеюсь на «центр», — закончил «Леонид».

— Я тоже на это надеюсь, — произнес «Дирижер», — формируй отряд, времени совсем нет. Кстати, ты встретился с …?

— Встречусь после формирования отряда, пока рано.

«Дирижер» в знак согласия кивнул и ушел. «Леонид» формировал отряд.

— 3 —

Формируя отряд, «Леонид» хорошо понимал: времени у него нет ни на подготовку, ни на слаженность подразделения. Он осознавал, что люди идут на смерть, и все же уверенный тон «Пономаря» о поддержке местного населения и недвусмысленная речь «Джокера» о поддержке «центра» сыграли решающую роль в принятии «Леонидом» окончательного решения. Решившись формировать отряд, он понимал: одной преданности, верности идее Русского мира мало, необходимы люди с опытом боевых действий в различных точках мира.

Мысль об «афганцах» пришла «Леониду» сама собой: «Люди, побывавшие в аду войны, не раз смотревшие смерти в глаза, первыми поддержавшие операцию „Русская весна“. Подходящий костяк отряда, остальных доберу».

«Леонид» набрал номер телефона председателя общественной организации «Афганцы» Крыма. Трубку сразу подняли.

— Приветствую, — и «Леонид» начал без предисловий, — сколько в твоей организации людей?

Растерянность и минутное молчание абонента. Председатель узнал голос говорившего, понимая всю его значимость. Поэтому вопрос «Зачем вам такая информация?» был неуместен.

— Организация насчитывает … — председатель озвучил общую цифру членов организации, — из них инвалиды войны — …, по заболеванию — …, чернобыльцы — ….

— Собери мне для общения человек тридцать, — произнес «Леонид», — и направь в военкомат к десяти ноль-ноль.

«Леонид» отключил телефон.

******************************************************************

Знакомые ворота областного военкомата, плац, здание, ступеньки. База разведки ополчения, с командиром которого «Леонид» не нашел общего языка.

«Леонид» идет уверенно, поднимается по ступенькам, заходит внутрь. Он точно знает: «Бешеного» сейчас здесь нет. Он где-то на Юго-Востоке, с секретной миссией.

На входе крепкие, подтянутые парни разведвзвода. Они знают цели его прихода.

— Прибывшим построение на плацу.

К назначенному времени на плацу военкомата выстроилось человек тридцать, как и обещал председатель. «Леонид» вышел со здания, прошелся вдоль выстроившихся «афганцев», внимательно всматриваясь в их лица, оценивая физическую подготовку. От увиденного на лице разочарование.

«Да, быт сделал свое дело, ну да ладно, поглядим».

«Леонид» начал собеседование. Один, второй, третий… Кандидаты заходили, выходили. Секретность операции не позволяла «Леониду» раскрыть детали собеседования. Общие патриотические речи о пользе и выходе туда, куда пошлет Родина, об исторических процессах. Из почти тридцати человек на выход в неизвестность согласились трое.

Досада, разочарование, несбывшаяся надежда «Леонида» на быстрое формирование костяка отряда. В дверь постучали.

— Разрешите?

В кабинет вошли четверо: трое «афганцев», согласившихся уйти с ним в неизвестность, и четвертый, высоченного роста, под два метра детина.

— «Анатольич», — представился вошедший.

Профессионалы, они поняли друг друга с полуслова. Офицер контрразведки, когда-то служивший в СБУ, и офицер Управления террора и антитеррора, когда-то служивший в ФСБ. «Леониду» не нужно было много говорить, и собеседование продолжилось.

Один, второй, третий… Заходила разведка ополчения. Высокие, крепкие, молодые, представляющие различные уголки СНГ.

— И все-таки для акции недостаточно, — произнес «Леонид», обратившись к «Ромашке».

Инок, ставший воином в первую и вторую чеченские войны. На полуостров «Ромашка» приехал с «Леонидом». Проживая в военкомате, «Ромашка» подобрал группу профессионалов. Разведка, выполнение силовых мероприятий на полуострове. Зачастую его группа пересекалась с разведчиками «Бешеного», помогала тем решать различные вопросы. Всегда молчаливый «Ромашка» неожиданно предложил:

— Казаки.

Звонок «Фениксу» — и перед «Леонидом» предстал крупного телосложения, немаленького роста казак.

— Атаман войска казачьего «Терец», — представился вошедший.

Пожали друг другу руки. К вечеру отряд численностью в шестьдесят человек был сформирован и готов к движению.

«Остались организационные вопросы выхода и еще кое-какая мелочевка».

«Леонид» набрал номер телефона, оставленный ему «Дирижером».

******************************************************************

Неприметный переулок, затерявшийся среди домов частного сектора. Невзрачное пустующее здание с вывеской «У Георгия». Они встретились: офицер ГРУ, человек, представляющий интересы одной из спецслужб, и «Леонид». Пожали друг другу руки и сразу перешли к делу.

— «Дирижер» ввел нас в курс дела в общих чертах, — произнес представитель спецслужбы, — его приказ — оказать вам всяческое содействие. Какие у вас проблемы?

Прямо поставленный вопрос требовал от «Леонида» не менее прямого ответа.

— Оружие и точка перехода границы на ту сторону, — произнес «Леонид».

— Первый вопрос на тебе, — произнес представитель спецслужбы, обратившись к офицеру ГРУ. — Второй вопрос, считай, решен, сообщишь мне конкретную дату и время выхода отряда.

******************************************************************

Поднимаясь по ковровой дорожке министерства, «Леонид» направлялся к «Фениксу». Он был готов к выполнению непростой миссии. Люди собраны, с оружием решил, переход ….

 Вчера накоротке он встретился с тем представителем спецслужб и получил точку перехода границы, теперь вопрос с транспортом.

— У главы совещание, — произнесла секретарь.

«Леонид» улыбнулся и, открыв дверь, прошел в кабинет.

— Товарищи, совещание окончено, — произнес «Феникс» увидев вошедшего в кабинет «Леонида», — задачи всем ясны, выполняем.

Присутствующие на совещании встали, с шумом задвигались стулья. За уходящими закрылась дверь, собеседники остались одни.

— Как проходит первый этап? — задал вопрос «Феникс».

— Люди готовы приступить к выполнению следующего этапа, с мелочевкой я разобрался, — произнес «Леонид», — для выхода отряда нам нужен транспорт.

— Обеспечим, когда планируешь выход?

До позднего вечера они обсуждали нюансы выхода, понимая, насколько секретно и опасно проведение этого мероприятия. Возможно, это выход в один конец, но… иного решения они не видели. Игра началась, и назад пути не было.

— Общий сбор групп, — произнес «Леонид», — база «Терца», выход назначаю на …, маршрут отряда пройдет по трассе Симферополь — Керчь до переправы, с выходом к контрольной точке перехода границы сопредельных государств.

«Леонид» и «Феникс» в кабинете просидели допоздна, обсуждая нюансы операции. Светало.

******************************************************************

Телефонный звонок внутренней связи отвлек.

— Что там еще? — помощник президента по республике поднял телефон.

— Сергей Иванович, к вам начальник ФСБ по региону, срочное.

— Пригласите.

В дверь тут же постучали, и в кабинет вошел высокий мужчина средних лет, элегантно одетый, с папкой в руках.

— Добрый день, — произнес помощник президента, вставая из-за стола и направляясь к нежданному гостю.

Улыбки на лицах. Пожали друг другу руки.

Помощником пригласил:

— Присаживайтесь. Я вас слушаю.

— По нашим каналам, — начал начальник регионального ФСБ, — эта информация уже ушла наверх в наше ведомство, но я считаю своим долгом уведомить вас по сложившейся ситуации.

С этими словами начальник ФСБ открыл папку, протянул несколько листов формата А4 и продолжил.

— Здесь изложена информация, представляющая интерес для президента.

Обменявшись несколькими фразами ни о чем, начальник ФСБ ушел, оставив помощника президента за изучением документа, и чем больше он вникал в суть написанного, тем больше вопросов возникало у помощника.

— М-да, вот так дела, — произнес помощник, перечитав в очередной раз лежащий у него на столе документ, и, подняв телефон прямой связи, набрал номер. Телефон поднял секретарь.

— Президент занят, у него совещание с… — произнесла секретарь.

— Соедините меня с ….

— Минуточку.

Звонок переключили на…, и затем раздался грубый голос:

— Слушаю.

— «Дирижер» начал движение, — произнес помощник президента.

— Наблюдайте.

Ответив, абонент положил трубку телефона, оставив помощника президента в недоумении с вопросом: «А что теперь?».

******************************************************************************************************

Подготовка, секретность проведения операции. Постепенно круг участников мероприятия расширялся. Слухи, домыслы, предположения.

— Ты знаешь, наши скоро нациков пойдут бить.

— Да ладно врать, откуда информация?

К разговору двух ополченцев подключился только что зашедший в штаб ополчения участник «Русской весны», занимавший не последнее место в ополчении Крыма.

— Филиппыч, подтверди.

Филиппыч, как и все в полку ополчения, что-то слышал, говорили разное, но конкретики не было, и вот опять этот разговор. Он напрягся, присоединившись к спорящим ополченцам.

— Да, я тебе точно говорю, мне водила автобуса сказал… — и тут ополченец выдал такое, что услышанному Филиппыч не поверил.

— Не может быть?!

Филиппыч приостановился, прислушиваясь к спору ополченцев.

— Да я тебе точно говорю, — доказывал один из них, — наши собираются ночью, на базе казаков, пойдут на Н-ск, а оттуда через границу, водила автобуса сказал.

«Так-так-так, — крутилось в голове Филиппыча, — место сбора — база казаков».

— Ладно, мужики, мне пора, дела.

На выходе Филиппыч развернулся.

— Мужики, не берите дурного в голову, все это чепуха.

Филиппыч направлялся на базу казаков.

******************************************************************

Конюшня и стоящий в ней гнедой.

— Атамана нет, — произнес молодой казак на вид лет шестнадцати, — когда будет — не знаю, с казаками в поле на занятиях.

Из одноэтажного строения вышла молодая девушка с ведром в руках, подошла к коню, став поить и чистить животное.

Увлеченные делом, они, казалось, не замечали гостя.

— А старшие еще есть? — не унимался Филиппыч.

Помыв и напоив коня, девушка скрылась в строении, и через минуту оттуда появился немолодой казак с серьгой в ухе.

— Чего тебе? — задал вопрос казак.

Филлипыч неожиданно, буквально в лоб, ошарашил казака.

— Да я хотел записаться в поход.

Удивление, отразившееся на лице казака, недоумение.

«Твою мать, вот так секретность», — пронеслось в голове у казака.

— Заходи.

Разговор был долгий. Постепенно Филиппыч вошел в доверие, и все тайное стало явным. Собрав в единое целое всю недостающую информацию, Филиппыч уходил.

— Да ты подожди, атаман скоро подъедет, только он решит этот вопрос, — казак пытался притормозить так понравившегося ему собеседника.

— Я зайду завтра, времени нет. 

Филиппыч спешил.

В голове казака, провожавшего взглядом удаляющегося посетителя, пронеслось: «Хороший мужик, свойский, нам бы в сотню таких побольше».

*****************************************************************************************************

Украина, Киев, Крещатик, кабинет директора СБУ

В кабинет постучали.

— Войдите.

Дверь открылась, и в кабинет вошел начальник Пятого управления.

— Сообщение от агента «Стас», — произнес он. — По информации агента, вооруженный отряд сопредельного государства численностью до шестидесяти человек, выйдя с полуострова, пересечет границу в точке… для оказания вооруженной помощи «сепаратистам» Юго-Востока.

— Подготовить, не допустить, уничтожить, нам хватит Крыма. 

Начальник Пятого управления ушел, а из кабинета долго еще раздавались возмущенные крики директора СБУ.

— 4 —

Группа распадалась. «Анатольич» изрядно нервничал, прохаживаясь по СТО. Гудок сигнала машины, и через минуту на СТО зашел «Лысый».

— Представляешь, «Желудь» ушел, наплел всякой чепухи и вышел из игры, я от него такого не ожидал.

«Лысый» с пониманием смотрел на стоявшего перед ним командира группы.

— Скоро выходить, — продолжал «Анатольич», — а у нас такой косяк…

 Размышляя, он нервно прохаживался по СТО, не обращая внимания на стоявшего неподалеку «Лысого».

— У меня на примете есть один подходящий кандидат, — произнес «Лысый», — думаю, он нам подойдет.

— Кто такой?

— Помнишь, у «Пентагона», двадцать седьмого февраля, я подходил к знакомому ополченцу с четвертой роты? Знакомый, вроде бы он из «конторских». 

«Анатольич» напрягся, вспоминая тот день. Тогда они с «Лысым» летели в штаб ополчения. Стоящие по периметру «Пентагона» ровные ряды ополченцев. Неожиданно «Лысый» свернул, подойдя к одному из них.

«До боли знакомое лицо», — пронеслось тогда в голове у «Анатольича». Мгновение — и знакомый образ растворился в насущных проблемах, и вот теперь…

— Точно, я знаю этого парня, — произнес радостно «Анатольич», — я пересекался с ним по прошлой службе, неплохой оперативник, кажется, его зовут… — и «Анатольич» произнес имя «Шелеста».

«Лысый» кивнул, подтвердив правильность произнесенного «Анатольичем».

— Давай найди его, переговори, этот нам точно подойдет, только смотри, без расшифровки и деталей операции.

— Понял, — произнес «Лысый», — только у меня нет ни его адреса проживания, ни номера телефона.

«Анатольич», недослушав «Лысого», достав мобилку, стал кому-то звонить.

— Да. Да. Я понял, он в поликлинике МВД, там его найдешь, и зайди в штаб ополчения, возьми у них номер его телефона, я договорился.

Пожав друг другу руки, «Лысый» и «Анатольич» разошлись.

******************************************************************

После тех событий у «Пентагона» боль в груди то нарастала, то затихала, но не прекращалась. Быстро развивающиеся события «Русской весны» отвлекали, и вот настал момент: «Мы достигли своей цели, вернувшись на Родину».

«Шелест» выпил обезболивающие, но боль не прекращалась и не затихала.

«Нужно показаться врачу, взять направление, сделать рентген, авось ничего страшного».

— Дышите, вздохните, не дышите, дышите…

Тщательный осмотр терапевта и вердикт: направление на рентген и к хирургу.

— За результатом подойдите через час, — произнесла медработник рентген-кабинета.

«Шелест» оделся, посмотрел на часы и, выйдя из кабинета, направился к беседке в надежде увидеть знакомых, как и он, отставников.

******************************************************************

 Они столкнулись лицом к лицу у входа в поликлинику. «Лысый» вышел ниоткуда, удивленное лицо и вид человека, случайно встретившего друга.

— Привет, что делаешь?

Вопрос «Лысого» «Шелесту» казался банальным и непонятным, хотя бы потому, что они не были друзьями.

«Неспроста ты, парень, появился, ну да ладно, посмотрим», — пронеслось в голове у «Шелеста».

— Профосмотр плановый прохожу, а что?

«Лысый» замялся.

— Понимаешь, тут такое дело… — «Лысый» пару раз кашлянул, не решаясь произнести то, ради чего он пришел к «Шелесту».

«Шелест», выжидая, не торопил, рассматривая стоявшего перед ним человека.

— В общем, мы тут собираемся в поход, как ты, не хочешь присоединиться?

Слушая невнятную речь «Лысого», «Шелест» понимал, что тот пытается высказать то, что можно, и не более, и что-либо расспрашивать и уточнять не было смысла.

— «Лысый», ты же знаешь, я за любой кипиш, кроме голодовки, — шуточно ответил «Шелест», дав свое согласие.

— Тогда жди звонка.

Пожав друг другу руки, они разошлись. Провожая взглядом «Лысого», «Шелест» и предположить не мог, как скоро судьба изменит его жизнь в цепи исторических событий.

ГЛАВА 14
На ИЗДЫХАНИИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
— 1 —

Республика Крым, 19 марта 2014 г., конспиративная квартира «Меджлиса»*

Неприметное, как и многие другие, строение восемнадцатого века. Стоящая неподалеку мечеть, выделяющаяся среди типичных построек того времени, узкие улочки, голос муллы, раздающийся в определенное время, призывая правоверных к молитве. Неподалеку ханчкала, где важно двигающиеся павлины, распуская хвосты и издавая курлыкающие звуки, созывали людей. Небольшой фонтан по центру, зеленый сад, смех посетителей…

Сегодня все по-другому: в воздухе витает напряженность, безлюдность узких улиц. У ханчкалы две иномарки, пассажиры которых, разойдясь по периметру, зорко наблюдали за подходами к строению, где собрались представители «Меджлиса»* разного уровня, духовенство полуострова, не согласное с итогами «Русской весны».

Досада, злость, бессилие и тишина. Сидящие, молча опустив головы, боялись поднять глаза. Они испытывали стыд за проваленную операцию и не понимали, что дальше.

Спокойный голос муллы: «Все по воле Аллаха» постепенно приводил к реалиям жизни и ответу на вопрос: «Что делать? Борьба? Или…»

В школах восточных государств их готовили к достижению своей цели, но сегодня неожиданно крымско-татарский народ проголосовал за единение полуострова с Россией. Кто-то умело отделил народ от «Меджлиса»*.

Мустафаев, слушая муллу, никак не мог понять, как это могло случиться. Когда? Еще вчера они диктовали условия старой власти, еще немного — и воссоединение с исторической родиной, Османской империей, было неизбежно и вот сегодня, в один миг, все это рухнуло.

— Я не считаю присоединение Крыма к России нашим поражением, — произнес Рефатов, взяв слово после муллы. — Мировое сообщество считает присоединение Крыма к России аннексией, наша борьба только начинается. Сейчас для нас наступили тяжелые времена, однако надежда на поддержку Запада и наших турецких братьев лично меня вдохновляет на дальнейшую борьбу с неверными, даже несмотря на то, что… — Рефатов сделал паузу, посмотрев на представителя духовенства, — нас в критический для крымско-татарского народа момент не поддержало духовенство.

Мустафаев по интонации произнесенного Рефатовым понял, что тот сгладил острые углы противоречий между «Меджлисом»* и главным муллой полуострова, не назвав его действия по отношению к крымско-татарскому народу предательством. Находящиеся в комнате хорошо поняли оратора, но, опустив головы, молчали, слушая своего лидера. Промолчал и представитель духовенства, понимая всю справедливость произнесенных слов лидера «Меджлиса»*.

— Со вчерашнего дня, — продолжал Рефатов, — русскими наша организация признана террористической и вне закона, на наших товарищей началась охота, есть пропавшие, связь с ними утеряна, можно предположить, они арестованы, если не… — Рефатов сделал паузу, давая понять присутствующим, что кроется за «если не», и продолжил: — проведены обыски во всех межрегиональных ячейках нашей организации, центральное здание штаба «Меджлис»* закрыто.

Неожиданно Рефатов обратился к присутствующим.

— Я хочу слышать предложения присутствующих.

В комнате стало оживленно.

— Прошу по очереди.

Выступающие говорили, с гневом осуждая, проклиная неверных, но суть их выступлений сводилась к одному: непримиримая борьба. Подвел итог и представитель духовенства, дав согласие на борьбу с неверными.

— Наша борьба с неверными за воссоединение нашей родины с историческими землями Турции продолжится, — произнес Мустафаев. Его старческий, еле уловимый голос заставил присутствующих умолкнуть, дабы расслышать оратора. — Однако в этот непростой для нас час испытаний кому-то из нас придется перейти на нелегальное положение здесь, на полуострове, а кому-то временно возрождать нашу родину на чужбине, помогая тем, кто останется здесь.

Мустафаев сделал паузу. Присутствующие видели, насколько тяжело ему было говорить, то ли от старости, то ли от волнения.

— В связи со сложившейся ситуацией, — продолжил Мустафаев, — считаю целесообразным штаб организации и его первых лиц перевести в соседнюю область, там же готовить отряды добровольцев для дальнейшей борьбы, эта акция должна пройти незаметно, а для мировой общественности наши украинские братья готовы принять и расселить определенное количество беженцев крымско-татарского народа.

Отойдя от первых неудач и шока «Русской весны», они, уверенные в завтрашнем дне, готовились к борьбе.

— Схроны с оружием на вас, — Рефатов пристально смотрел на представителя духовенства. — Русские настолько религиозны, что им и в голову не придет проводить обыски в мечетях, их храмы для них святое. На тебе, — Рефатов переключился на лидера одной из региональных ячеек, — взаимодействие между ячейками на полуострове и центром «Меджлиса»*, на тебе…

Раздав всем присутствующим задания, Рефатов неожиданно произнес:

— С сегодняшнего дня мы переходим на нелегальное положение, борьба за независимость нашей родины переходит в новую стадию.

Соблюдая конспирацию, лидеры местных ячеек расходились за полночь.

******************************************************************

При проведении операции «Беженцы» «Меджлис»* и их «кураторы» рассчитывали на большее: на фурор покидающего родину крымско-татарского народа от русского агрессора. Пресса, стоящие вдоль дороги Красноперекопск — Армянск люди с украинскими флагами, редкие колонны людей, идущих к границе с Херсоном. Крымско-татарский народ оказался против. Он не захотел уходить как тогда, во времена Горбачева, когда страх перед «Меджлисом»*, расправа с их стороны гнали людей с насиженных, обжитых мест, ставших для многих родиной. Тогда им казалось, что они шли на историческую родину, но, попав на полуостров, крымские татары оказались людьми второго сорта, попав в небытие, и вот теперь история предоставляла их народу новый шанс: в единой семье народов России возродиться из небытия.

— 2 —

В кабинет начальника турецкой разведки Эймюр тихо постучали.

— Войдите.

Зашел начальник отдела, курирующего крымское направление. В глаза ему бросилось приподнятое настроение полковника. Удивление на лице сменило непонимание такого настроения шефа, ведь положение на его участке контроля с уверенностью можно было назвать провальным. С ликвидацией «Меджлиса»* его люди засыпались и еле ушли от облав ФСБ. Потеря оперативных позиций свела длительную работу на ноль, да и провал «Хизб ут—Тахрир»* говорил о полном провале резидентуры и тем не менее настроение «шефа» было приподнятым.

Начальник отдела еще не знал, что события по крымскому направлению набирали иной оборот. Начальник разведки «Эймюр» полковник Ататюрк, лично завербовав третье лицо во вновь сформированной власти полуострова, начав свою игру. На политической арене на карту было поставлено многое. Военные, пытавшиеся свергнуть президента Турции, подавлены, но вот силы, организовавшие этот переворот, притаившись, выжидали, и карта Крыма в этой игре для него была хорошим козырем при любом развитии сценария.

Заходя к своему шефу, начальник отдела всего этого не знал, как и не знал того, что его судьба была предрешена.

«Мне не предложили присесть», — чувство тревоги, нарастая, обожгло, кольнув в сердце.

В дверь постучали, и в кабинет вошел высокого роста, лет за тридцать мужчина в штатском. Элегантно одет, но ничего лишнего. Неизвестный медленно прошел в кабинет, став рядом с начальником отдела.

— С сегодняшнего дня, — сухо произнес Ататюрк, — начальником отдела, курирующим крымское направление, назначается…, вам следует передать дела и ввести в курс дела вашего коллегу. О применении ваших «способностей» мы подумаем чуть позже.

После сказанного начальник отдела сник, все становилось на свои места.

«Да в общем-то, все правильно», — произнес про себя начальник отдела. 

Ататюрк подбирал новую команду для опасной игры.

******************************************************************

Передав должность, бывший начальник отдела вышел на крыльцо «конторы», осмотрелся. Пустота, серость, ни души. Парковка служебного транспорта пуста. Одиноко стоявший «Мерседес».

С момента выхода из кабинета тревога нарастала. Теперь его будущее было призрачным и неопределенным. Почему-то из головы не выходила фраза «шефа»: «Мы решим ваше будущее». Вопрос: «Почему мы, а не я? И кто такие мы?»

Бывший начальник поднял руку, посмотрел на часы.

«Ого, ничего себе засиделись, м-да, будто бы завтра нельзя было закончить начатое, куда они спешат?»

К машине он шел медленно, глубоко вдыхая полной грудью свежий весенний воздух, будто бы в последний раз. «И все-таки как хорошо», — пронеслось в голове бывшего начальника.

Он открыл дверь «Мерседеса», сел за руль машины, вставил ключ в замок зажигания. Раздавшийся мощный взрыв нарушил тишину улиц Анкары.

— 3 —

Переворот на Украине с лихвой компенсировал провал в Крыму. Однако провал есть провал, когда на кон поставлено многое, то за провал отвечает… В ЦРУ виновных за провал в Крыму искали на стороне из числа «смежников», коллег из СБУ. Непрофессионализм, предательство и просто банальное нежелание работать. Сейчас контрразведка обеих ведомств тщательно отрабатывала все версии в поисках «ведьм». Главный вопрос для контрразведки ЦРУ: «Не предатель ли сам „куратор“?» «Куратор» это понимал, подняв телефон прямой связи с директором ЦРУ, он пытался оправдаться общими успехами проведенной операцией по смене тоталитарного режима на Украине, но…

Жесткий голос директора для «куратора» означал конец карьере, либо… «Куратор» положил трубку телефона, нервно достал сигареты, прикурил, анализируя события последних дней. «Мало того что я не смог увидеть и тени подготовки русскими своей операции, им еще и удалось захватить секретные коды и шифры при штурме натовской базы у Феодосии, за такое по головке не погладят». «Куратор» выругался, поднял трубку телефона, набрав номер своего «друга» в «конторе» «Эймюр».

«Интересно, что у него?» — пронеслось в голове «куратора». Он помнил наставление их создателя Алена Даллеса «Есть дружественные страны, но нет дружественных разведок», но, тем не менее, обоюдовыгодно общался со своим коллегой из турецкой разведки «Эймюр». Неизвестно, кто кого завербовал, но общение было успешным для обоих сторон.

Короткие гудки. «Куратор» раз за разом нервно набирал номер телефона «друга». Тревожно защемило сердце.

«Запасной вариант связи», — мелькнуло в голове «куратора». Он был простым. Звонок на дежурный телефон «Эймюр». Трубку подняли сразу. Приятный женский голос.

— Вас слушают.

— Пригласите к телефону…

Минутная тишина.

— Это невозможно, он убит, — раздавшийся грустный голос заставил «куратора» покрыться холодным потом.

Он со страхом ждал своей участи.

— 4 —

В управлении СБУ искали «ведьм», виновных в событиях на полуострове. Сейчас для директора СБУ пословица «ложка дегтя в бочке меда» была, как никогда, актуальна. Неприятный разговор с «куратором» смежной «конторы», крик «Люцифера». 

Проведя срочное совещание с первыми лицами «конторы», директор, оставшись один, размышлял о последствиях провала. Такие провалы не прощают, «контора» будет искать стрелочника, и этим стрелочником мог быть он, слишком уж сильны были последствия провала.

Неожиданно тишину разорвал телефонный звонок внутренней связи. Директор вздрогнул, автоматически подняв телефон.

— К вам начальник Пятого управления, — в трубке телефона раздался голос секретаря приемной.

— Я занят, приглашу позже, — ответил директор.

— Говорит, что у него срочное, — продолжала наседать секретарь.

Директор удивился настойчивости начальника Пятого управления, недавно покинувшего его кабинет после совещания.

«Значит, и вправду срочное», — пронеслось в голове директора.

— Пусть войдет, — с раздражением в голосе произнес директор СБУ.

В дверь постучали, и в кабинет зашел начальник Пятого управления СБУ, хорошо сложенный, элегантно одетый, держащий в руках папку с грифом «Секретно».

— Только что по нашим каналам поступила информация от агента «Стас», — произнес начальник Пятого управления, — и я сразу к вам.

Вошедший протянул папку и отошел, с вниманием наблюдая за реакцией своего шефа. Открыв папку, директор углубился в изучение лежащего перед ним документа.

Секретно
Экз. единств.
Агент «Стас»
Время:
Место:

Агентурное сообщение № …

По имеющимся у меня данным, на территории полуострова сформирован отряд, в состав которого входят специалисты с опытом проведения антитеррористических и террористических мероприятий. Задача отряда — оказание силовой поддержки Донецкому ополчению. Приблизительный выход отряда — в конце марта текущего года. Место пересечения границы — ….

 — Твою мать, — выругался директор, громко хлопнув папкой.

Став носителем интересной информации, он, как директор соответствующего для реагирования ведомства, задумался, понимая всю ответственность написанного агентом. Все сходилось в одну логическую цепочку. Проведение русскими операции на полуострове, восстание «сепаратистов» в Харьковской, Луганской, Донецкой областях, приезд в Крым парламентеров от донецких «сепаратистов», теперь…

Ударив кулаком по столу, директор решился.

— На приграничных с Россией территориях активизировать операцию «Бумеранг», на границе в точке … подготовить встречу, незаконное вооруженное формирование уничтожить.

Директор усмехнулся, глядя вслед уходящему начальнику Пятого управления.

— Ну что, теперь посмотрим, кто из нас профессионал, — произнес директор, потирая руки.

Надеясь на свои силы, он так и не доложил ни «Люциферу», ни «куратору» о надвигающейся от северного соседа угрозе. Игра только начиналась.

Продолжение следует…

В следующей книге изложены малоизвестные события о выходе группы Леонида на территорию Украины, далее — в Славянск и о выходе из него.

О том, что там происходило, включая описание необходимых жестких действий участников похода и гибели бойцов отряда. Без ретуши.

 …Окончание второй книги:

«Шелест» верил: главная цель операции все-таки достигнута. Ценой своих жизней парням из отряда «Леонида» удалось отвлечь на себя весь удар «коричневой чумы» государства Украина, собиравшихся вторгнуться на его Родину. Парни, вдохновленные идеей «Новороссии», гибли на чужбине, и кому-то могло показаться, что зря, но никто и предположить не мог, что именно эти парни, жертвуя собой и заведомо зная, что идут на верную смерть, приостанавливают, хоть и на время, мировую войну и ядерный Армагеддон.

В голове у «Шелеста» мелькнула фраза президента Российской Федерации. «Мы никому не позволим напасть на Крым. Любое нападение на Крым мы будем расценивать как нападение на суверенное и независимое государство, Российскую Федерацию, нарушение целостности границ, в случае опасности для жителей России, ее целостности, мы готовы применить ядерное оружие».

«Шелест» понимал: погибая в Славянске, отвлекая на себя противника, эти парни дали возможность на его Родине провести ротацию и в армии, и на флоте, и в силовых структурах. В Крыму армия и флот получили новейшие виды вооружения и теперь могли дать отпор любому агрессору. Спецслужбы провели мероприятия, ликвидировали подполье террористических организаций «Меджлис»* и «Хизб ут-Тахрир»*. Эти парни, зашедшие с «Леонидом» в соседнее государство, погибая, дали возможность выиграть время. Такое необходимое для сохранения этого хрупкого мира время.

 

*запрещенная на территории РФ террористическая организация

Продолжение пути “Шелеста” в следующей книге о выходе отряда из Крыма на Украину и обороне Славянска.

https://противостояние2014.рф/slavyansk-2014-1 

Еще почитать:

Шумные волны — Пролог.

Разукрась мои воспоминания — Новый гость

Госпожа Эмбер

Просто девушка.Часть двадцать шесть