Странные ощущение и жжение в груди заставили меня открыть глаза. Снова нахожусь в спальне, снова лежу на кровати в чистой одежде и без каких-либо следов на теле, кроме тех, что уже были. Ключа у меня не оказалось, видимо она забрала его. Я еле как поднялась и села, упираясь торсом на спинку кровати. Вся растрепанная и сонная. Я спокойно дышала, стараясь перевести все мысли и решить, что делать дальше.
“Парень пропал со вчерашнего, а может он всего-то моя галлюцинация? А что насчет трупа в подвале? От куда он и что это за девочка? Как мне поступать дальше? Что делать? Может уехать отсюда раз и навсегда? А что если оно все продолжится?!”. Все эти вопросы оставались у меня без ответа. Единственное, что пришло в голову, это спуститься в подвал и сжечь труп, как обычно и делали герои в фильмах.
Собравшись и приведя себя в порядок, я взяла с собой свою сумку и зеркалку. Не понимаю, чем она мне поможет, но какое-то чувство заставляло меня взять фотоаппарат с собой. Я схватила фонарик и стала открывать дверцу в подвал, которая находилась справа от входа в дом. Я спустилась по лестнице, но подвал в доме был другим. Тут была куча строго хлама, какой-то техники и прочего, не внушающего доверия и надежности мусора. Я не видела прохода в тот самый коридор, это была всего лишь небольшая комнатка. Мне это не давало покоя, и я решила искать хоть что-то похожее на какой-то проход. Я была уверена, что то место, где я была, это было под моим домом. Начала перебирать хлам. Тут было достаточно много раритетных вещей. Какие-то столовые приборы, вещи, посуда. Всё было в пыли, некоторые элементы одежды были покрыты плесенью. Отодвигая тяжелые шкафчики и комоды, я так и не обнаружила какого-то прохода, но нашла фотоальбом. Сил практически не осталось, я уселась на ступеньку на лестнице и стала листать альбом. Тут достаточно много фото, на которых изображена семья и девочка, труп которой таится где-то под домом. Я внимательно рассмотрела её, она была очень красивая, без швов, ссадин, улыбалась во все тридцать два зуба. Она была счастливым ребенком, но через пару страниц, эта девочка стала меняться. И уже наследующей, она стояла, держа какого-то мужчину за руку со слезами и зашитым ртом. Дальше фото пошли довольно неприятные. Девочка везде выглядела замученной и худощавой, где-то она старалась улыбаться, а где-то просто на просто будто бы молила о помощи. Фото на качели напомнило мне моё видение, девочка улыбалась сквозь швы, но только тут рядом стояла девушка, одетая в монашеские одеяния. Приглядываясь, я отчетливо видела своё лицо, все мои черты были чёткими. Стало жутко, по телу прошелся табун мурашек. Я резко закрыла альбом, оттуда выпал конверт пожелтевшего от старости цвета. Он был открыт. Я достала содержимое. Там было несколько писем и ещё одно фото, на котором всё так же монашка с девочкой, но уже совершенно другие. Они лежат в гробу. Я выдохнула и перевернула фото. На обороте была надпись на латыни “Per mortis non lates”(от смерти не спрячешься). Я не понимала этого, ведь латынь не изучала, но, судя по всему, стоит начать. Надеюсь, письмо будет написано на родном мне языке. Я развернула лист, и мне повезло. Я разобрала всё написанное.
“Дорогая Элиза, я не смог написать раньше, мне нужно было отъехать ненадолго в Англию, однако я не сомневаюсь, что у вас все хорошо и малышка Катрин ни в чем не нуждается. Помниться, я обещал приехать к вам. Но навались много работы, извольте мне приехать позже, думаю, к тому времени, маленькая наследница сможет нормально говорить и мы снимем ей швы. Элиза, не смейте этого делать без меня. Вам жалко ребёнка, но вы должны понимать, что так необходимо.
С уважением, М. Честер”
“Дорогая Элиза, я ведь говорил вам не лезть в наши семейные дела. Вы сами знаете, чем она это все заслужила. Она должна научиться вести себя и отныне вести как подобает настоящей леди и наследнице. Не смейте снимать швы и не забывайте о её диете. Я вскоре приеду, надеюсь всё будет так, как и должно быть
С уважением, М. Честер”
“Ох, дорогая Элиза, знали бы вы, как я скучаю по вам и маленькой Луа. С прошлой встречи прошло всего-то каких-то пару недель, но я уже хочу вернуться, чтобы насладиться вами. Я думаю, вы помните, что я люблю на ужин, а главное правило какое? Правильно, Элиза, больше крови. Вы хорошо стараетесь, чтобы мне угодить. Я ценю это в вас. Не забывайте про диету Катрин, и если что пойдет не так, я разрешаю вам брать в руки плеть. Но ни слова об этом Анне, моя жена не перенесёт этого.
С уважение, М. Честер”
“Это было последней каплей! Вы меня ослушались! Разве вам позволено было давать ребенку сладости?! Вы очень сильно меня разочаровали, дорогая Элиза. Со следующей недели я останусь жить с вами и поверьте, вам от меня не скрыться. Если вы будете так же ослушиваться, я лично уничтожу всё, что было вам так дорого. Однажды вы не проснётесь, просто знайте это. Я не люблю вас и не любил.
С уважением и ненавистью, М. Честер ”
Прочитав все письма, вывод сделала один: видимо произошла какая-то ссора, этот мужчина явно причастен ко всему, что тут происходило, и, возможно, он отец этой девочки. Я сложила всё обратно и убрала альбом подальше. Как только я закрыла дверцу старинного комода, меня кто-то позвал, шепотом. Я обернулась, но никого не было. Шепотом все еще звал меня. Я пошла на глухой звук, доносящийся из-за стены. Подойдя к стене, я стала постукивать по ней. Звук явно шел отсюда. Заметила рядом лежащий топор, им меня и пытались убить все это время. Взяла его в руки и замахнулась. Стенка с легкостью пробилась, я сделала еще пару взмахов, полностью уничтожив тонкую перегородку, которая закрывала темный проход. Шепот пропал. Я включила фонарик и пошла вперед, осторожно передвигаясь по узкому и сырому коридору. Такое ощущение, что он не заканчивался, но спустя пару минут показалась комната с белыми тканями. Я зашла в нее, отодвинула занавес и прошла к месту, где раньше была кроватка, но вместо неё была куча щепок и досок, на одной из которых остались следы моей крови. Труп ребенка лежал посреди всего этого. Жечь тело в подвале, плохая идея. Мало того, что запах стоит ужасный, так еще и дым будет повсюду и даст свои последствия. Набравшись смелости, я подняла девочку на руки и повернулась к выходу. Все резко преобразилось. Темный подвал стал светлым, белые панели на стенах, теплый пол. Я вышла с помещения, не обращая внимания на всё это и на т, что на моих руках была живая девочка, которая мирно спала. Я поднялась с подвала. Дом полностью преобразился. Современная мебель исчезла. Я перенеслась в другое время. Быстрым шагом направилась к выходу из дома, но остановилась резко у зеркала, всматриваясь в себя. На мне не было моей одежды, не было сумки. Моё тело было закрыто черной тканью, на голове был клобук, открыто было только лицо и руки. Я точно как девушка на фото, но в более современном одеянии. Я на данный момент та самая Элиза? Или же это просто какая-то очередная галлюцинация. Девочка на руках стала просыпаться. Я перевела на неё свой взгляд. Она мило улыбнулась.
-Элиза, мы идём гулять?
-Мы…наверное…,- я занервничала и она заметила это.
-Ты же не отдашь меня им? Правда?- я смотрела на ребенка, который явно боялся чего-то, всматриваясь в её лицо, я заметила следы от иголки, видимо Элиза сняла с неё швы, которые так запрещал снимать некий Честер.
-Не отдам,- выдала я, сама того не понимая.
-Он снова приедет? Она снова будет зашивать мне рот? А он просто будет смотреть?
-Не в этот раз,- я прижала тело ребёнка к себе, мне захотелось защищать её.
-Элиза, почему они меня оставили? Мои родители меня не любят?
— Катрин, это…сложно объяснить… Я сама не могу найти на это ответа. Но сейчас, давай просто прогуляемся и постараемся забыть всё это.
Я решительно вышла из дома, поставив девочку на ноги и взяв её за руку. Мы направились по засаженному розами дворику к качелям. Время шло медленно, всё кругом радовалось жизни, Катрин улыбалась, казалось так, как никогда раньше. У меня было ощущение, что я её знаю, что я пережила с ней многое. Для неё оно так и было, для неё я та самая Элиза, видимо единственный человек, который мог защитить её.
Ближе к обеду, после прогулки и приема пищи, в дверь начали настойчиво стучать. Мужской голос требовал немедленно открыть двери. Я уложила спать Катрин в кроватку, а сама направилась открывать двери. Вот только была ли это правда я? Не известно, но я все это видела и чувствовала на себе. Открыв дверь, моему взорву предстал красивый, молодой парень, тот кто был в моем мире тем, кто заставлял моё сердце биться чаще. Мистер Честер зашёл в дом и грозно посмотрел на меня.
-Она спит?-тон его голоса был слишком груб и низок.
-Д-да…только уснула.- мужчина выдохнул и тут же прижал меня к стенке,- я скучал по вам, Элиза…
Его нежный голос пробирал до дрожи. Я не знаю, какие связывают их отношения, он ли отец Катрин, но почему-то становилось спокойно. Однако все те письма, явно были от него. Он мимолётно поцеловал мои губы и резко отстранился. В дом зашла статная девушка, одетая в дорогие шелка и меха. Это была Мэри в моём понимании, но он назвал её Анна, говоря, что Катрин спит. Ей явно эта информация ничего особо не говорила. Она посмотрела на меня надменным взглядом, а после перевела взгляд на парня.
-Она ещё жива? Удивительно. Как такое исчадие до сих пор ходит, Мэнли? Ты ведь обещал уволить её и нанять новую сиделку!- она резко подняла свой зон на меня,- Или же тебе жалко её? Ты всё ещё влюблён в неё?!
-Дорогая, ты ведь знаешь, что лучше Элиз не будет никого. К тому же, Катрин только рада, что она с ней.
-Катрин…ещё одно недоразумение, напомни мне, почему она все ещё жива? Почему я только зашила ей рот в прошлый раз?
-Перестань…она и не сделала ничего, чтоб ты так с ней обходилась.
-Сделала, одну единственную вещь, родилась на этот свет. Но всё ещё жива, потому что ты мне дорог, Мэнли. Если бы не ты, она бы и не появилась, я бы убила Элиз, и ты бы никогда не встретил свою дочь.
Девушка была зла, она резко убрала зонт и направилась в гостиную комнату. Я начинаю понимать всё, что тут происходит, и мне становится жалко ребёнка и парня, который, так или иначе, остаётся с этой Анной. Я сварила кофе и отнесла его хозяевам дома. Стояла в дверном проеме, смотря на них, собираясь покинуть помещение, но Анна меня остановила, начиная интересоваться, как питается дитя, какого ей быть с нитками. По моим щекам покатились слезы. Я не знала, что со мной происходит, сейчас я просто нахожусь в чужом теле и проживаю его жизнь. Сердце заболела. Катрин дочь Элизы и Мэнли, видимо из-за этого так дурно становилось слышать все эти слова. Я соврала, сказав, что придерживаюсь их наказам, но на самом деле, это всё было не так. Все закончилось бы хорошо, если бы в комнату не вбежала Катрин, радостно рассказывая свой сон. Следующее, что я помню, это как схватила ребенка и прижала к себе, прислоняясь к стенке и скатываясь по ней, закрывая глаза.
Яркий солнечный свет бил в глаза, я очнулась у дерева, прижимая труп ребенка к себе. Мне не хотелось сжигать её, она и так настрадалась. Из всего, что я видела, понятно стало лишь одно, письма писал не Мэнли, а скорее всего Анна, которая яро ненавидела Катрин. Я посмотрела на труп, а после перевела взгляд на дом, где на крыльце стояла фарфоровая кукла, у которой по щеке стекала слезинка и лишь тихое: “мама, спаси” раздалось по двору.
Еще почитать:
Музей Альмбрама. Глава I, часть I
Тайный лес
Жребий брошен — Жребий брошен Глава 6
Ленивая эпоха — Клаус потерялся — 2
«
»
