Признание

      Жан и не рассчитывал получить ответ на свой вопрос, который, по правде говоря, являлся риторическим. Капитану хватило бы и нестандартной реакции от подопечной, вроде удивления, которое так редко бывает на ее лице. Почему бы и нет.

      Каким бы пьяным Харат сейчас не притворялся, ему просто не позволит совесть и уважение к Аки сначала творить все, что вздумается, а потом скинуть всю ответственность на свое состояние.

      Легионер прекрасно осознает, какие могут быть последствия, если он начнет распускать руки. И совсем не желает узнать, какой из возможных вариантов исхода окажется правдой.

      Да и… в конце концов, если он хоть на секунду потеряет самообладание, то уже не остановится.

      Но удивляется в итоге совсем не Аки.

      На веснушчатом лице Жана читался настоящий шок, когда Сей, схватив товарища за ворот рубашки, подтянула к себе и плотно впилась в губы подобно тому, как вампир вонзается острыми клыками в шею своей жертве.

      Этот поцелуй был совершенно неловким, неопытным и можно даже сказать детским, но капитан чувствовал исходящие от него желание и страсть, причем довольно сильные, из-за чего тому на пару секунд даже показалось, что это он внезапно потерял над собой контроль и сорвался.

      Для Харата было достаточно удивительно вдруг почувствовать пару новых запахов от девушки, пускай на деле ничего странного в этом нет. В конце концов, не смотря на то, что они знакомы очень давно, видятся практически каждый день и очень много времени проводят вместе, он впервые настолько близок с ней.

      Мягкий аромат жареного фундука не то от волос капрала, не то кожи лица стал ощущаться особенно остро, когда длительность поцелуя подходила к отметке в минуту, а легкий дух молочного шоколада, исходящий от чуть пухлых губ, тонкой кожи шеи и области ключиц шатенки сразу же напомнил Жану один из тех подарков, которые он ей дарил.

      Кроме того, именно кареглазый познакомил Аки в подростковом возрасте с такой сладостью, как шоколад. Перед глазами сразу всплыло восторженное и, можно даже сказать, радостное лицо девочки, что в пятнадцать лет впервые смогла попробовать небольшой кусочек молочного лакомства, навсегда влюбившись в это угощение.

      Третье, весьма слабое благовоние, исходило, кажется, от ее сильных, но в то же время красивых и мягких рук, что хоть и были на приличном расстоянии от лица мужчины, но все же источали аромат, который способен уловить русоволосый.

      Он в момент понял, что это был за легкий, приятный запах, и совсем не удивился части тела, что благоухала им.

      Ведь именно Аки приносит чай, когда они, например, решают посидеть в чьей-нибудь комнате после отбоя, пока остальные солдаты либо уже лежат в кроватях, желая поскорее уснуть, либо заканчивают свои дела после изнуряющего рабочего дня.

      Довольно редко для их времяпровождения напиток готовит Жан.

      Мужчина из раза в раз отмечал, что чай, сделанный им, очень сильно отличается от заваренного подопечной. Собственное, с позволения сказать, творение для Жана было совершенно невкусным, хотя казалось бы — один и тот же сорт, практически идентичная техника заваривания, просто руки, готовящие его, разные.

      Но картина их очередного приятного разговора под вечерний дождь с кружкой чая всплыла в голове второй по счету.

      Тихий звук легкого удара фарфоровой посуды друг об друга, и возле самой руки на красивом блюдце стоит небольшая чашка, внутри которой находится еще горячий темный напиток, что девушка каждый раз приносит капитану, как тот в очередной раз не то по надобности, не то в качестве наказания за свое ненадлежащее поведение погряз в письменный работе, которая, очевидно и совершенно без вранья, его бесит, раздражает и утомляет.

      Этот жест всегда заставляет Харата слегка улыбнуться и пропустить короткий смешок, поблагодарить капрала и начать понемногу пить чаёк, чувствуя настоящую легкость, будто только что проснулся после крепкого, здорового сна длиной как минимум часов в десять.

      Вместе с этими размышлениями кареглазому начало казаться, что поцелуй длится целую вечность и примерно столько же еще пройдет прежде, чем они оторвутся друг от друга, ибо у мужчины не было никаких сил, чтобы прервать его, даже не смотря на нехватку воздуха.

      Но он длился максимум полторы минуты, прежде чем Аки, приоткрыв глаза, аккуратно отстранилась от его губ, так же плавно отпустив и одежду мужчины, позволив Жану встать так, как он стоял до этого.

— А-Аки, — заикнувшись от шока, капитан только и смог произнести ее имя.

— Сам же хотел, — непринужденно отвечает она, смотря товарищу прямо в глаза, слегка отталкивая Харата и выбираясь из пространства между телом русоволосого и стеной, кажется, уже идя в свою комнату.

      Сероглазая успела отойти на приличное расстояние, прежде чем в голове мужчины все встало на места, и он пришел в себя. Жан поспешил догнать подопечную раньше, чем та скроется за дверьми своей комнаты до следующего дня.

— Аки, что это было вообще?! — схватив девушку за запястье и заставив остановиться на одном месте, задал вопрос легионер.

— Настолько пьян, что уже не соображаешь? — совершенно непринужденно спросила шатенка, посмотрев на него своим обычным спокойным взглядом.

— В том то и дело, что не пьян!

— Вот как? — спустя кратковременное молчание ее серые глаза плавно опустились в пол. — Черт…

— Что?

— Не забудешь, выходит, — нервно поправила волосы капрал, заправив за ухо вылезшую прядь. — Я… такая тупая, конечно…

— Что ты имеешь в виду?

— Надеялась, что… ты настолько пьян, что забудешь этот момент с поцелуем… — скрестила руки на груди Аки. — А ты… оказывается, решил пошутить так.

— Что значит «забуду»?! Можешь нормально объяснить?!

— То и значит! — на секунду голос шатенки стал громче, но практически сразу вернулся в прежнее состояние. — Только… не смейся, ладно?

— Когда я над тобой вообще смеялся?

— Не важно.

— Ладно, хорошо, — вздохнул мужчина, уже, на самом деле, успев рассмотреть в своей голове около десяти вариантов того, что она может сейчас сказать.

— Задрало меня притворятся, что… я с тобой общаюсь чисто как с коллегой или другом. Подумала, типа… Хах, ты пьян, что будет такого, если на секунду выплесну свои чувства? Все равно забудешь же, ты шел-то с трудом, а ты… Сука… Надурил меня. Как последнего лоха.

— Свои чувства? То есть…

— Да, люблю я тебя, придурок, — выдохнула сероглазая, подняв смущенный взгляд. — Ну? Реакции какой дождусь сегодня? Вроде в любви призналась… Самым нелепым образом их всех, что представляла себе…

      Теперь настала очередь Аки удивляться.

      Никак иначе нельзя назвать ее эмоции в момент, когда Жан несколько секунд спустя вдруг сделал пару шагов навстречу и резко накрыл губы подопечной своими, положив одну руку ей на спину, в область лопаток, а вторую на затылок, пропуская густые каштановые волосы через свои длинные худые пальцы, прижимая девушку как можно ближе к себе.

      Этот поцелуй был куда более страстным и глубоким, нежели тот, что произошел с подачки капрала. Это нормально, учитывая, что у Харата, в отличие от сероглазой, есть опыт в отношениях, и соответственно в таких вещах тоже.

      Первые пару секунд шатенке казалось, что она крепко спит, и все происходящее сейчас — является, наверное, самым прекрасным и желанным сном за всю жизнь. Но привкус спиртного во рту, ощущение обветрившихся губ и крепкие руки мужчины на теле четко дали понять, что все происходящее сейчас реально.

      От каждого прикосновения сильных, уверенных рук Жана сердце Аки всегда, с одной стороны, радовалось и трепетало от ощущения защищенности, когда все возможные опасности переставали пугать и она чувствовала себя, как за каменной стеной, а с другой — плакало и разбивалось на тысячи мелких осколков от осознания, что эти прикосновения не перейдут рамки рабочих и дружеских отношений, и кареглазый никогда не коснется ее более интимных мест.

      Как все меняется…

      Перегар, исходящий от капитана, что еще менее часа назад резал нос и казался капралу довольно противным, с увеличивающейся продолжительностью их поцелуя становился более слаще и приятнее, уже не чувствуясь таким лишним.

      Харат никогда не спорил с тем, что он тот еще любитель выпить, причем чего-нибудь да покрепче, а потому аромат коньяка или виски от него можно учуять всегда, разве что более слабо.

      Тело мужчины не источала какие-то неожиданные благовония для Аки. Может, конечно, дело и в выпитом спиртном, что перебивает остальные, а может и в том, что от него в принципе исходит не так много запахов, да и те, что имеются — весьма просты: выпивка, цветочный шампунь, не меняющийся годами, да запах травы с холма близь штаба, в которой он постоянно валяется в свободное время.

      Девушка ни момента не сопротивлялась происходящему, и, наверное, на секунду сороковую ее руки легли на лицо капитана, слегка обхватив его.

      Капрал впервые смогла притронуться к лицу товарища в обычной, мирной обстановке, когда они не находятся в полушаге от смерти. У нее еще не было возможности почувствовать и изучить его тело, но сейчас Сей может позволить своим нежным пальцам проникновенно проходить по веснушчатой, чуть суховатой поверхности щек, изучая каждый сантиметр и чувствуя каждую мелкую царапину на линии лица, затем скулах и щеках, пока пальцы девушки не останавливаются по возле глаз, а левая ладонь ощущает повязку, под которой находится самый глубокий шрам из всех, что есть на теле Жана.

      Еще немного и она точно сойдет с ума от всего происходящего. Аки расслабилась практически полностью, доверяя мужчине всю себя. Если еще и его руки захотят изучить сероглазую более подробно, то тогда ее рассудок точно помутится, и шатенка будет согласна на все.

      Но Харат сумел прервать их поцелуй прежде, чем подопечная даже просто начала бояться того, что может сделать русоволосый, почувствовав полную покорность со стороны Сей.

      Они довольно медленно и спокойно отстранились, не прекращая смотреть в глаза друг другу. В то время, как легионер выглядел достаточно уверенно, во взгляде капрала все еще читался шок, и, кажется, недоумение.

      Хотя на подсознательном уровне девушка все поняла в ту же секунду, как мужчина поцеловал ее.

— Жан… — дотронувшись пальцами до своей нижней губы, практически шепотом произносит товарища Аки. — Ты… тоже..?

— Да, Аки… Я… такой же редкостный идиот, — слегка улыбаясь, выдыхает капитан. — Влюбленный редкостный идиот.