Притчи о семи смертных грехах

Гордость.

Вёл свое бытие великий творец Пётр. Его искусным скульптурам не было числа. Делал он их и на заказ и по воле души. Однажды, задумал Пётр соорудить фонтан в центре города в честь самого себя. Принялся Пётр за работу, работал усердно, не жалел никаких сил. И вот, спустя месяц, красовался неописуемо красивый фонтан на центральной площади города, нащванный в честь творца Петра. И сказал Петр: «Мой фонтан прелестней всех, настолько прелестней, что не только красотой своей берет, но и пользу приносит! Да потечёт из него вода чистых златых монет, да разбогатею я — не нужны мне никакие поддачки!

После слов своих фонтан начал брызгать не водой чистых златых монет, а грязью истинной. Забрызгал всю площадь, да самого творца. День другой местные жители убирали грязь с улиц, тело творца нашли лишь на третий день. А фонтан и вовсе убрали от греха подальше.

Зависть.

Жил Афанасий своей зажиточной жизнью. Нет бы в молитве предаваться, да восхвалять бога за данные дары, а Афанасию все было не так в жизни. Имел он свою лавку, дела шли хорошо. Завидовал Афанасий своему соседу печнику Никите, мол, у того печки искусные, и берут их много, Никита богатеет. Плюнул Афанасий и сказал: «Неужто этот мещанский невежда может лучше меня жить?? Тьфу!». Разбогател на продажи своих свечек Афанасий после своих слов, купил целый цех, появилась маленькая артель.

Жил бы Афанасий своей спокойной зажиточной жизнью, но ох, как завидовал он местному мануфактурщику, ох, как завидовал, аж спать не мог. И сказал:» Не любо мне, Афанасию, жить беднее, чем тот некогда крепостной мужик!

Тьфу!». Пошли дела Афанасию ещё лучше, появился у него свечной заводик. Но и тут Афанасию было мало, очень уж завидовал он владельцу местной фабрики, самому богатому человеку в городе. Так завидовал, что есть и пить не мог. И сказал:» Негоже мне, Афанасию, хуже жить, чем тому заике! Нет, негоже! Тьфу!». Всю ночь не мог заснуть Афанасий, потом и вовсе забыл про сон. Дела стали идти худо, совсем скоро он разорился, и остался в маленькой старой покосившейся хибаре. Работать он не умел, так и помер потом с голоду.

Чревоугодие.

Уж солнце светлое ещё не поднималося, уж петухи ещё не заголосилися, а Прохор уж за обед принимается. Живёт, и дальше еды всякой вкусной ничего не видит. Петухи пропели — у Прохора обед окончился. Мужики отправились в поля на работу — у Прохора полдник прошёл. Бабы пошли обедать — Прохор уж ужина отведал. Вернулся с работы рабочий люд — Прохор лежит и ночник потчевает. Ложатся люди добрые, чтоб сил за ночь набрать — Прохор вовсю завтраком занят. Жареная курочка, отварные яички, медовые пряники, заливные яблоки, пюре, пирожки, шоколад заморский — все любо Прохору. Отьел, нигде не работавши, огромное пузо. Вставать аж было лень. Лежал Прохор целыми днями и ел. Не успел одно блюдо отведать, уже принимал я к следующему.

В один день задержалась служанка с очередным блюдом,не дождался Прохор, встал с дивана, да и лопнул, как обыкновенный мыльный пузырь.

Блуд.

Любил Семка девушек, ох, как любил. Мало ему было троих за день, готов был с каждой деревенской каждый час проводить. Настолько пресытился он деревенскими девушками, отправился Семка в город, начал там гулять, да девок встречать, нет-нет, да уведёт какую-нибудь за собой. Мало города стало, со всеми уже поделился своей любовью, отправился Семка в столицу златоглавую Москву. Мало стало ему красных москвичек, девушек дивных, купеческих дочерей, отправился Семка свою любовь продавать. Долго он кормился своей любовью, так долго, что и не заметил, как в рабство попал. Долго Семка угождал престарелым дамам, наскучило ему такая любовь, завял весь,да и высох вскоре, завял, как некогда прекрасный алый бутон свежей розы.

Гнев.

Было у Игоря в жизни все. Богатый дом, взрослые дочери красавицы, солидные зятья. Да только гневлив Игорь был, ох, как гневлив. С каждого слова заводился. Пошёл Игорь в трактир, толкнул его один мужик случайно, не сдержался Игорь, как завопил, так и дал ему, а тот ему. Пришёл весь побитый. Отправился Игорь к купцам за товаром, не понравилось ему, что купчиха прям при нем повысила цену, как завопил, та ему и надавала скалкой, да мужик её добавил своим кулаком. Толпа же на смех выставила. Еле добрался до дому Игорь. Пошёл Игорь в лес по грибы, да ягоды. Увидел в лесу мужиков, не понравилось ему, что он не один. Как подошёл, да и высказал им. А мужики те разбойниками оказались, как связали его, привязали к дереву, да и ушли. Целую ночь мучался Игорь от комаров и муравьёв. И все из-за собственного самодурства. Нашли его потом местные охотники, остались лишь поеденные туфли и лохмотья некогда яркого кафтана.

Алчность.

У Феодора было много денег. Всю жизнь не бедствовал, нищеты не знал. Считал, что за деньги можно купить все.

Отправился, однажды, Феодор на рынок, да и заявил купцам, что денег у него столько, что весь базар может выкупить вместе со всеми купцами. Купил Игорь базар, платил купцам деньги, а те ему самые лучшие товары приносили, да и выручку заодно.

Отправился Феодор в Сенат, начал говорить чиновника сколько у него денег, да и как он может выкупить весь Сенат вместе с чиновниками. Купил Феодор Сенат с чиновниками, стал земным вельможей.

Отправился Феодор на высоку гору, встал на самой вершине и заявил небесам, сколько в него денег, да и как он может выкупить все небо, весь Рай вместе с его ангелами. Тут гора под ним подшатнулась, полетел земной вельможа Игорь вниз, ибо таких вельмож небеса уже много перевидали.

Уныние.

Жил на свете Егор. Вся семья его была работящая, отец весь день проводил в лавке, мать следила за очагом и хозяйством, младшие сестры помогали отцу в его ремесле. Один Егорка ничего не делал, лежал на печи, да и думу думал, да так и не надумал. Уж сколько раз его привлекали к труду — все напрасно. Не работает Егорка, все бросает. Дашь ему ткань, чтоб шить — уже через полчаса Егор вновь на печи. Дашь ему грабли — уже через мгновение Егор на печи. Дашь ему товар на продажу — Егор уже сразу идёт и ложиться на мечи, даже не посмотрит из любопытства, что его отец изготовил.

Лежал так Егор днями и ночами на печи, младшие сестры его выросли, вышли все замуж, покинули отчий дом. Родители совсем состарились, уже не могли работать, считали копейки. Вскоре их не стало. Пошёл Егор к своим сестрям и их мужьям просить денег, никто ему не дал. Пошёл Егор опять к ним за помощью — никто ему не открыл. Сидел Егор на печи в холодной избе, сидел и думу думал, думал, так и не надумал. Так и замёрз на этой печи.