«Притча русского рейнджера».
Посвящается Дню победы.
-Павел был ранен и контужен в Германи, что и спасло ему жизнь. Его старший брат Коля вернулся домой без ноги. На младшего, 17-ти летнего Витю пришла похоронка спустя пять недель после того как он ушел на фронт. 19-ти летний Петя остался на Курской дуге в 43-м.
И тут немец спрашивает русского ковбоя: «Ну что, дело-то былое, будем дружить?!» Русский ковбой, немного выдержав паузу, приподнял голову, внимательно посмотрев на стоявшего напротив оппонента из под широких полей своей шляпы, резким движением левой руки бросил в сторону полуобугленный Mariboro, обрушив клубы выдыхаемого дыма в лицо замершего в ироничной улыбке собеседника, большим пальцем крутанул барабан своего Colt’a, переливающегося искрами знойного солнца Южного Арканзаса и ответил: «Будем… не чокаясь…»
***
Из далека виднелся медленно идущий дилижанс. Под его усталыми колесами проходила хорошо утрамбованная дорога, проторенная такими же одинокими экипажами. Многонедельная пыль, покрывающая верхнюю обшивку кибитки, превратилась в монолитный песочный наст, который ярко отражался под скользящими косыми лучами заходящего солнца. Маленькая Энн, уже по привычке высунув голову в окно, решила в очередной раз понаблюдать, как «Мичиганский крокодил проглатывает солнце». Эту интересную сказку рассказала ей тихо посапывающая мама, сидящая в полудрёме напротив. Не успела девочка заметить, что где-то там, совсем недалеко, в футах тридцати от них, прямо на земле возвышается небольшой бугорок, на котором виднеется ковбойская шляпа, как тут же раздался откуда-то сверху хриплый голос возничего: «Гребаные апачи опять убили одинокого пилигрима-капеллана». Карета неожиданно остановилась. Послышалось недовольное фырканье лошадей от которого проснулась мама Энн. Молодая девушка, вскочив от неожиданности, схватила за миниатюрную ладошку свою маленькую дочь и открыла дверь дилижанса. Энн, вырвав руку, стремглав рванула в сторону Ковбоя, стоящего подле таинственного силуэта, на теле которого лежала фетровая шляпа. Их провожатый, держащий в правой руке револьвер, медленно ходил вокруг находившегося на земле путника. Ковбой медленно склонился над голой невинно убиенного и и стал что-то доставать у него из за рта. -Что это?!- крикнула, на ходу спешно семенившая мама Энн. Возничий, вращающий прямоугольный предмет в руке, приподняв плечи, ответил: «Насколько понимаю — немецкий шеврон». Девушка, присев напротив головы жертвы нападения диких индейцев, внимательно посмотрела на ее лицо. Прямо между бровей находилось отверстие от свежего выстрела. -Это же надо, неистовые черти научились виртуозно обращаться с нашими ремингтонами! — почесывая затылок промолвил ковбой. — Постойте, а тогда что же это?! — удивлённо вскрикнула мама Энн, протирая уже довольно обильно покрытый пылью плоский камень, лежащий прямо у изголовья убитого. Трое, обступив вокруг загадочные скрижали Арканзазских пустынь, начали разглядывать свежевысиченые буквы. «R.I.P. Murder. The memory is sacred!» — гласила надпись.
Еще почитать:
Это её история — Гостиница Костина
Попкорн у ног
Дерево по соседству
Джахат
«
»
