Маленькая кособокая хижина стояла на укромной лесной поляне, поросшей чабрецом и чертополохом. Сосны, березы, осины и буки окружали ее стройным хороводом, укрывая от ветров и от чужих глаз. Хижина казалась слишком ветхой, чтоб кто-то в ней мог жить, однако над покосившейся трубой вился прозрачный дымок, а под слепыми окнами были разбиты аккуратные грядки с морковью, свеклой, помидорами и огурцами. С другой стороны жилища был ещё один небольшой огород, но далеко не каждый мог бы узнать травы, которые там росли – рядом с папоротником, полынью и сон-травой соседствовали какие-то совсем уж неизвестные растения. Их назначение становилось понятным при взгляде на обитательницу лесного домика – высокая худая старуха с копной седых волос выглядела вылитой ведьмой. Ведьмой она и была.
Каждое утро на рассвете ведьма выходила из дома, взяв с собой потрёпанный холщовый мешок, и обходила свои владения – собирала травы, плоды и перья, кормила птиц припасёнными остатками пищи и смотрела за порядком. Порою ей попадалась ворона с подбитым крылом или подраненная сова, и тогда ведьма возвращалась домой, не закончив обход, и лечила ворону – или сову. В одно ненастное хмурое утро ведьма услышала чье-то жалобное блеянье из густых зарослей шиповника. С трудом пробравшись в самую глубь, ведьма увидела запутавшуюся в колючих ветках козу – грязную, тощую, с обломанным рогом. Как долго она скиталась по лесной глуши и как избежала волчьей пасти, было загадкой, но с тех пор у ведьмы добавилось забот. Впрочем, козочка оказалась смирной и не рвалась покидать обустроенный для нее загон, а ведьма с удовольствием пила по вечерам парное козье молоко.
Однажды утром, уже по пути домой, ведьма наткнулась на волка, который завтракал кем-то пушистым – волки обычно не трогали ведьму, но она всё равно обошла его по широкой дуге, не желая тревожить. И наткнулась на двух зайчат в траве, едва ли больше недели от роду. Целый месяц ведьма выкармливала серых пушистиков – здесь козье молоко пришлось очень кстати. Постепенно зайчишки подросли, окрепли, и ведьма отнесла их обратно на полянку, где нашла. Потом она иногда встречала их во время своих лесных странствий, но они никогда не подходили близко и не подавали вида, что знакомы.
В тот год накануне летнего солнцестояния погода выдалась неприятная – ветер выл всю ночь, без продыху ломая ветки деревьев и стуча в окна, а темно-сизые косматые тучи неслись по небу так быстро, что едва успевали ронять на землю дождь. Выйдя утром из дома, ведьма увидела, как изменились привычные ей очертания деревьев, не выдержав ночной бури. Большую старую березу невдалеке и вовсе повалило ветром, и теперь она лежала на земле, наполовину скрытая подлеском – а под бело-черным стволом лежал лисёнок.
Ведьма всплеснула руками и побежала к лисёнку – так быстро, как только могла. Лисёнок был жив, но его заднюю лапку прижало к земле большой веткой. Ведьма осторожно приподняла ветку и вытянула из-под нее лапку, затем бережно взяла лисёнка на руки и торопливо зашагала обратно. Дымок, который шёл из трубы избушки, превратился в густой зеленоватый дым, пахнущий мятой и магией, а сквозь окна можно было увидеть яркие всполохи – в избушке творилось колдовство. Ежеутренний обход в тот день не состоялся, зато спустя несколько часов ведьма вынесла из дома с любопытством озирающегося лисёнка с перебинтованной лапой, и уже спустя несколько минут он с аппетитом грыз предложенную ему морковь.
Шли недели, нога у лисёнка зажила, да и сам он подрос, незаметно превратившись в самую настоящую лису. В первые дни лиса с опаской смотрела на деревья вокруг, предпочитая оставаться под защитой избушки, но постепенно она начала делать вылазки в лес – сначала короткие, только до первого дерева и обратно, потом всё дальше. Наступило утро, когда лиса ушла в лес и не вернулась домой к вечеру. Ведьма только вздохнула – она знала, что это было неизбежно, но успела привыкнуть к компании рыжей красавицы и теперь скучала по ней.
Спустя три дня лиса явилась домой как ни в чём не бывало, точно к завтраку. И с тех пор не уходила дольше чем на сутки. Она завела привычку сопровождать ведьму во время её утренних прогулок, иногда шла рядом, иногда – слегка отставая. Птицы, которых обычно подкармливала ведьма, были совершенно не рады такой перемене, но саму ведьму общество лисицы только радовало. Так они и жили втроём в лесной глуши – ведьма, коза и лиса, вдали от всего остального мира, и жили они счастливо и спокойно – до тех пор, пока мир не решил напомнить им о себе.
Его Величество Густав Третий, король Эсмара и сопредельных земель, устало смотрел на свою тринадцатилетнюю дочь. Она была миниатюрной копией его покойной супруги – и внешностью, и характером. Почившая королева обладала пышной копной восхитительных рыжих волос, белоснежной кожей и ярко-зелёными глазами – воспоминания об этом пленительном образе красавицы уже долгие годы наполняли сердце короля горечью утраты. Однако другие воспоминания – о постоянно кислом выражении лица и вечно недовольном взгляде любимой – значительно эту горечь смягчали.
Юная принцесса никогда не видела своей матери, потому что та умерла, едва произведя её на свет. Король очень любил свою дочь и часто печалился о её трагической судьбе – легко ли лишиться родной матери в самом начале жизни? К сожалению, эта любовь не пошла на пользу принцессе, потому что к унаследованному от королевы непростому характеру добавилась банальная избалованность. Вот и сейчас прекрасное личико принцессы недовольно морщилось, а о причинах недовольства король мог только гадать.
Король устало вздохнул и предпринял попытку выяснить, что же разозлило принцессу на этот раз.
— Дитя моё, что тебя печалит?
Дитя скривилось ещё больше и ткнуло пальцем в недошитую парчовую накидку с воротником из меха горностая, которую держал в руках встревоженный портной, робко стоявший у дверей.
— Я же говорила, что не хочу с горностаем. Всё время этот горностай. Почему меня никогда не слушают?
Король мысленно закатил глаза и стукнул себя по лбу, но сдержался – улыбнулся самой доброй улыбкой из всех, на которую был способен, и мягко ответил:
— Дитя, я же объяснял тебе, мех горностая – это традиционное украшение нашей королевской семьи. Необязательно носить его постоянно, но мы ведь готовимся к большому торжеству, будут высокопоставленные гости из соседних королевств… Пожалуйста, примерь накидку. – Принцесса мрачнела всё больше, а король говорил всё быстрее. – Ну же, дочка, порадуй своего старика. Я тоже в долгу не останусь – у меня для тебя есть подарок! – Королю пришлось достать из рукава припасённый на такой случай козырь.
— Что за подарок? Ещё один предмет одежды с мехом горностая на нём? – Принцесса всё ещё хмурилась, но скрыть интерес не могла.
— Лучше! Я возьму тебя с собой на охоту!
Это был всем подаркам подарок. В Эсмаре охота считалась исключительно мужским занятием, и женщинам – тем более столь юным – принимать участие в мужских развлечениях не дозволялось. Принцесса неоднократно просила отца взять её с собой, когда он в компании своих придворных выезжал в лес за дичью, тем более что верхом она умела ездить весьма прилично. Но каждый раз она получала отказ. И вот теперь её мечта сбудется! Принцесса так обрадовалась, что почти забыла хмуриться. Король с удовлетворением отметил, какое действие его слова произвели на дочь.
— Ладно уж, давайте сюда этого горностая. Впрочем, я уже ожидаю, что охота окажется глупым и скучным занятием, не стоящим моей жертвы! – Принцесса выхватила из рук портного накидку и вышла из зала.
Долгожданный день наступил. Принцесса проснулась задолго до рассвета и лежала в постели, слушая, как медленно оживает мир за окном, разбуженный птичьим пением. Замок, в котором разместилась королевская семья со свитой, был летней резиденцией и находился далеко от шумной столицы. Сразу за его стенами начинался старый лес, который казался бесконечным, уходя куда-то за горизонт. Именно туда сегодня лежал их путь. Вскоре пришла служанка и помогла принцессе собраться: надеть дорожное платье – попроще, чем обычные наряды, но все равно роскошное – и уложить волосы в затейливую причёску.
Когда принцесса вышла во двор, там царило оживление: кто-то седлал коней, кто-то проверял оружие, все говорили и смеялись одновременно, предвкушая азарт охоты. В этот раз собралась большая компания: придворные, егеря, пажи и целый взвод королевской стражи – охранять принцессу. Наконец все приготовления были закончены, запел горн, и шумная процессия выдвинулась из замка в лес.
Король ехал впереди на своём любимом гнедом коне с главным егерем по правую руку, принцесса же ехала на спокойном белом жеребце поодаль, в окружении стражи. День только начинался, а настроение уже было подпорчено. Из-за солдат вокруг ничего не было видно, куда ни глянь – всюду лошади, доспехи и перья на шлемах. Солнце начинало припекать, однако, когда охотники въехали под сень деревьев, на них опустились тень и прохлада. Они всё ехали и ехали, но лесное зверьё как будто что-то почувствовало и затаилось в самых укромных уголках леса – или же просто шум от передвижения такого количества вооруженных всадников распугал всю живность в округе. Так или иначе, но принцесса успела приуныть, устать и проголодаться, когда кто-то из едущих впереди воскликнул:
— Смотрите, лиса! Да какая хорошенькая! Где её высочество? Пусть полюбуется!
Принцесса пришпорила коня и вырвалась вперед, нарушив строй. И правда – слева от тропинки стояла лисица, настороженно глядя на людей. Она смешно зафыркала, когда внезапный порыв ветра дунул ей в нос пыльцой, сорванной с цветущей неподалёку льнянки. Принцесса впервые видела вблизи дикого зверя – да ещё такого красивого!
— Поймайте её! Хочу забрать её с собой во дворец!
Принцессе не нужно было повторять дважды – заскучавшие было охотники с улюлюканьем помчались на бедное животное, которое, растерявшись в первое мгновение, в следующий миг уже бежало что есть сил, унося ноги от внезапной опасности. Кони летели, как птицы, с лёгкостью перепрыгивая бурелом, но и лисица была проворной. Погоня затягивалась, а расстояние между преследователями и жертвой всё никак не сокращалось.
— Уйдёт! Уйдёт! Уходит! – кричали мужчины, пришпоривая коней, а принцесса все больше и больше сердилась: зачем этой глупой лисе понадобилось убегать? Ей ведь не желали зла!
— Ваше Высочество, живой мы её не возьмём! – крикнул главный егерь. – Либо стрелять, либо отпускать! Мы так лошадей загоним!
— Стреляйте тогда! – зло выкрикнула принцесса. – Хочу накидку с лисой на воротнике! – Будет знать, как убегать от меня, обиженно подумала принцесса.
А дальше случилось много вещей одновременно. Всадники вслед за лисицей высыпали на просторную поляну, окруженную стройным хороводом сосен, берез, осин и буков. Лиса вдруг остановилась, и король, привстав в стременах, выпустил стрелу прямо в лисье сердце. Лиса дёрнулась и упала у ног высокой худой старухи, которая стояла на пороге маленькой покосившейся избушки – их сначала никто и не заметил в пылу погони, ни старуху, ни избушку. Воцарилось молчание, которое становилось всё неуютнее – старуха молча смотрела на мёртвую лису, а над её головой сгущались черные тучи, в которых проскакивали синеватые электрические разряды.
— Это лесная ведьма, Ваше Величество, – зашептал один из егерей королю. – Лучше бы нам уехать потихоньку, пока чего не вышло. С нами принцесса, рисковать ни к чему.
— Отступаем, – негромко скомандовал король, и всадники начали перестраиваться – все, кроме принцессы, которая не двигалась с места, хмуро глядя на старуху и лису.
— Я хочу воротник из этой лисы! Заберите её с собой! – громко сказала она.
Словно в ответ на её слова грянул гром, молния окрасила поляну мертвенно-синим светом, и ледяной ветер начал закручиваться в воронку над головой ведьмы, которая воздела руки к небу и вскрикнула:
— Ходить тебе, принцесса, в лисьей шубе, пока…
Королю служили умелые воины, и дюжина стрел прошила тело ведьмы, не дав ей договорить. Но король этого не видел – он с ужасом смотрел на свою дочь, которая вдруг съёжилась, упала из седла на землю, выскочила из своего роскошного платья и пушистой рыжей тенью убежала в лесную чащобу.
Едва оправившись от первого потрясения, король сполз с коня и, спотыкаясь, побежал к старухе, лежащей на земле рядом с мёртвой лисой.
— Ходить тебе, принцесса, в лисьей шубе, пока что? Пока что?! – король отчаянно тряс ведьму за плечо, пытаясь добиться ответа, но было уже слишком поздно.
Первым же королевским указом после возвращения в столицу король Густав Третий под страхом смертной казни запретил охоту на лис во всём Эсмаре и сопредельных землях.
Я медленно ехал на своём верном Ветерке по совершенно незнакомому лесу, и не мог отделаться от мысли, что я – кретин. Подобные мысли редко посещали мою голову, потому что обычно я довольно смышлёный, если не сказать – умный. Целый штат учителей и гувернёров не зря ели королевский хлеб все эти годы – воспитание и обучение наследного принца, то есть меня, были делом государственной важности. И всё же сейчас я не был уверен, что все их усилия принесли должные плоды.
Вчерашнее утро не сулило никаких неприятностей – сопровождаемый своим оруженосцем, я выехал за ворота дворца на рассвете и отправился в ближайший лес на охоту, как делал уже сотни раз до этого. И поначалу всё шло как обычно, даже лучше – не доезжая до леса, мы заметили стаю диких уток на озере и подстрелили парочку. Можно было возвращаться домой с честной добычей и велеть подать этих уток к обеду – наш повар мастерски запекает их с травами, – но мне хотелось ещё немного размяться. Погода была очень уж приятной – тепло, но не жарко, и свежий ветер пахнет июньскими полевыми цветами.
Углубившись в лес знакомой тропой, я начал высматривать цель – но не слишком усердно, надо признаться. То ли из-за моей невнимательности, то ли по другой причине, зверьё мне на глаза попадаться не желало. Солнце начало припекать весьма ощутимо, и оруженосец стал ныть, что надо возвращаться, пока утки не испортились на жаре, но во мне проснулось какое-то охотничье упрямство – я не хотел уезжать из леса с пустыми руками. И в момент, когда я уже готов был сдаться и повернуть обратно, я увидел его – огромного белоснежного зайца, который сидел посреди поляны и смотрел на меня. Белый заяц в июне!
— Я за тем ушастым! – крикнул я оруженосцу и пустил коня галопом. Если б я так не спешил, заметил бы, как оруженосец смотрит на поляну недоумевающим взглядом. Но мне некогда было оглядываться, потому что беляк заметил меня и рванул в кусты, я – за ним.
Плохо помню, куда именно бежал заяц и как долго я его преследовал – перед глазами только и плясал его пушистый белый хвост, то удаляющийся, то приближающийся. Я уже расстрелял весь колчан, ни разу даже не зацепив косого – а ведь я неплохой стрелок! И кто из нас теперь косой, невесело думал я. Последняя стрела лежала на тетиве, но я не спешил её выпускать, ожидая верного момента, понимая, что не имею права на ошибку. Конь начал тяжело дышать и спотыкаться, пора было прекращать погоню. Заяц как будто услышал мои мысли – и остановился, глядя мне прямо в глаза. Азарт погони ещё кипел в моей крови, и я выпустил стрелу, зная, что не промахнусь. И не промахнулся. Но заяц повёл себя не так, как должен был – он не упал, пронзённый стрелой, и красная кровь не испачкала его не по сезону белую шубку. Вместо этого он рассыпался на горсть сухоцветов и исчез. На траве осталась лежать лишь моя стрела.
И тут как будто пелена спала с моих глаз – я увидел, что нахожусь неизвестно где, мой оруженосец остался далеко позади, мой конь устал и не может ехать дальше, а сияющий полдень давно сменился сумерками, готовыми в любой миг превратиться в ночь. Мне не оставалось ничего другого, кроме как заночевать на поляне, где исчез заяц, и надеяться, что мы с Ветерком доживём до утра.
Было очевидно, что я стал жертвой какого-то колдовства, а значит, стоило оставаться настороже. Я выбрал место для ночлега под сенью большой старой рябины – известно, что рябина защищает от злой волшбы, а в костёр подкинул несколько веточек полыни с той же целью. Возможно, именно благодаря этим предосторожностям ночь прошла спокойно, хоть я и не смыкал глаз ни на минуту. Июньские ночи коротки, но время тянулось необычайно медленно. Небо заволокло тучами, и единственным источником света был мой костёр – маленькое пятнышко жизни в окружающем меня непроглядном мраке.
С рассветом я собирался отыскать дорогу домой – лес находился к югу от дворца, значит, возвращаться мне следовало на север. Однако чья-то недобрая воля продолжала меня преследовать – утро выдалось пасмурным, плотный слой облаков не давал никакой возможности определить, где именно встало солнце, и мелкий, но густой дождь изрядно портил настроение и мне, и моему коню. Что ж, я знал, как найти нужное направление и без помощи небесных светил, но и здесь меня ждало разочарование – сколько ни вглядывался я в кроны деревьев, все они казались одинаково густыми со всех сторон, мхи и лишайники покрывали стволы деревьев поразительно равномерно, и ни один муравейник не попался мне на глаза, чтоб своим более крутым склоном указать мне путь на север.
Поставив себе мысленную отметку по возвращении домой добавить в свое расписание практикум по экстремальному ориентированию на местности, я поднял стрелу, так и лежавшую на поляне со вчерашнего вечера, положил её в колчан, сел на коня и задумался, в какую сторону ехать. Не успел я прийти к какому-либо решению, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Под рябиной, которая служила мне ночлегом, сидела лиса – не по-летнему пушистая, ярко-рыжая, с белоснежной шёрсткой на симпатичной мордочке – и пристально на меня смотрела. Я выхватил стрелу и прицелился – лиса не двигалась. Затем она вильнула хвостом и медленно пошла прочь, периодически посматривая на меня, как бы приглашая идти следом.
Мысли мелькали в голове одна за другой, пока лиса, остановившись на краю поляны, явно выжидающе на меня щурилась. Нет смысла тратить последнюю стрелу на эту лису, думал я – во-первых, она мне ничем не угрожает, во-вторых, с неё тоже станется исчезнуть в воздухе, как тому зайцу. Нет смысла сидеть дальше на этой поляне, надо как-то выбираться. Лиса явно меня куда-то зовёт – возможно, есть смысл пойти за ней, чтоб наконец выяснить, что всё это означает, и, может даже, призвать к ответу виновных.
Приняв решение, я не спеша поехал по направлению к лисе – она громко фыркнула и потрусила в лес, продолжая иногда оглядываться и проверять, следую ли я за ней. Я не отставал, благо, рыжий хвост с белым кончиком был хорошо заметен среди летней зелени.
Я чувствовал себя чрезвычайно странно, как будто попал в сон или в сказку, где всё имеет не такие свойства, как ты ожидаешь. Короткая поездка в лес обернулась нежданным ночлегом на неведомой поляне, стороны света не желали определяться, животные вели себя не так, как им полагается. В общем, я не очень удивился, когда, спустя несколько часов, Ветерок вынес меня на опушку леса, откуда открывался вид на небольшую быструю речку. На берегу реки стояла маленькая избушка, рядом виднелись какие-то хозяйственные постройки, во дворе щипали травку курицы. У двери избушки стояла высокая худая старуха с копной седых волос на голове, а у её ног сидела моя провожатая-лисица.
— Добро пожаловать, принц. Мы очень тебя ждали! – сказала старуха и отступила чуть в сторону, жестом приглашая войти.
Я осторожно вошёл в избушку и огляделся. Дом был разделён на две части – меньшая была отведена под спальню, в большей располагалось то, что хотелось назвать кухней, но развешанные по стенам сухие травы и грибы не выглядели съедобными – по крайней мере, большая их часть.
Ведьма – а про себя я именно так её называл – вошла следом и указала мне на грубо сколоченный деревянный стул у такого же стола, и сама села в ветхое кресло напротив. Стол стоял около окна, из которого был виден мой Ветерок, неторопливо пощипывающий траву, к шумному неудовольствию куриц, и лисица, которая отдыхала, растянувшись под изгородью.
— Прошу прощения за инцидент с зайцем. Я так понял, это был ваш питомец. – Я внимательно следил за выражением лица ведьмы, ожидая, что она станет отпираться, но не тут-то было.
— Не извиняйся, принц, ты же знаешь, что заяц был не настоящий – всего лишь охапка заячьей капусты да капелька магии. Но и ты не серчай на меня за такое настойчивое приглашение.
— Приглашение – или похищение? – Я попытался напустить на себя грозный вид, но чувствовал, что со старухой этот номер не пройдёт. И правда, он лишь сухо рассмеялась в ответ.
— Нет уж, лишнего мне не приписывай. Твоё высочество по доброй воле за моим зайчишкой погнался, и за лисой по своей воле последовал. Да и сейчас в любой момент волен идти куда знаешь.
— То есть если я сейчас выйду, сяду на коня и поеду прочь, ты не станешь меня удерживать? – поинтересовался я.
Старуха покачала головой.
— Не буду я тебя удерживать, ты мой гость, а не пленник. Но я тебя прошу – не уходи, пока меня не выслушаешь. Не ради себя прошу – ради невинной души, которой только ты один и можешь помочь.
Надо признать, я был весьма заинтригован – да и здравый смысл говорил мне, что если ведьма не врёт, то я могу уехать в любой момент, а если врёт, то всё равно она меня добром не отпустит. Да и вечер близился, а вновь ночевать под рябиной не очень хотелось.
— Так у вас, значит, гостей привечают? А как же накормить, напоить, да спать уложить? – урчащий живот здорово меня отвлекал, поскольку охота не задалась, а жевать траву, как мой конь, я не умел.
Старуха явственно повеселела и расслабилась. Кажется, я ей и впрямь зачем-то был очень нужен.
— Сейчас, сейчас, дорогой гостюшка, будет тебе и еда, и питьё. Чай, не привык так долго с пустым животом ходить. – Ведьма усмехнулась и начала суетиться, извлекая из кладовой нехитрую снедь – печёную картошку, варёные яйца, огурцы и редис, и напоследок – кувшин с яблочным сидром.
Утолив голод, я поблагодарил хозяйку и дал понять, что готов спасать невинные души хоть прямо сейчас. Старуха задумалась, видимо, подбирая слова, а затем спросила:
— Что тебе известно про принцессу эсмарскую?
— В Эсмаре нет принцессы, только принц – милейший карапуз, надо сказать. Эсмар наше союзное королевство, и принц частенько гостит у нас во дворце.
Старуха внимательно на меня посмотрела.
— Значит, принц. Но всё же я повторю свой вопрос – что ты знаешь про принцессу эсмарскую?
Настала моя очередь задуматься.
— Наверное, ты имеешь в виду принцессу Грету. Она погибла на охоте лет пять назад. Большая была трагедия. Её отец, король Густав, очень горевал, а потом женился снова и теперь воспитывает сына.
— Принцесса не погибла на охоте, – очень серьёзно и тихо сказала ведьма. – Моя покойная сестра превратила её в лису. Смотри, вон она гоняет кур по двору.
Так я понял, что старуха была не только ведьмой, но и сумасшедшей – опасное сочетание. Кажется, пора было уносить ноги.
Обычно я неробкого десятка, но тут мне стало не по себе. Я знал, что сумасшедших сердить не стоит, поэтому постарался, чтобы моё лицо выражало вежливое удивление, и ничего больше. Но старуха, кажется, всё поняла. Она нахмурилась и начала ворчать:
— Значит, заяц, который исчезает, когда в него стреляешь, это нормально, а когда человека в животное превратили – это уже за гранью, да? Какая ограниченная молодёжь пошла! Я не сошла с ума, юноша, а если ты не перестанешь так думать, я тебя самого превращу в суслика! И тогда поговорим!
Я не знал, о чём старуха собиралась говорить с сусликом, и знать не хотел. Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть, слушать и стараться не превратиться в грызуна.
— Пять лет назад король Густав с принцессой охотились вон в том лесу за рекой, и там их настиг злой рок, или судьба, или невезение – как тебе больше нравится. Они преследовали лису и таки настигли её. Но так сложилось, что это была не просто лиса, а ручная лисица моей сестры. И она потеряла над собой контроль от горя и гнева.
— Твоя сестра тоже была ведьмой?
— Ведьмой? Можно и так сказать. Но вообще-то мы скорее учёные.
Я не удержался и скептически хмыкнул.
— Я знаком с некоторыми учёными у нас в столице – извини, но ты на них совершенно не похожа.
Старуха улыбнулась, но как-то невесело.
— А много ли ты знаешь учёных-женщин?
— Ни одной.
— То-то и оно. Женщинам в науку путь закрыт. Мы учились в академии наравне с мужчинами, но звание магистра женщинам не присваивают несмотря на успешно пройденные выпускные испытания. Знахарка в деревне или травница в лесной глуши – вот вершина карьеры для нас. Те, кто хотят помогать людям, обычно оседают в деревнях. Мы же выбрали своей стезёй служение науке и поэтому поселились подальше от лишних глаз.
Я не стал спрашивать, как именно она служит науке в этой древней развалюхе, сомневаясь, что хочу знать ответ.
— После превращения принцесса долгое время металась по лесу, в ужасе от своего нового обличья, пока не вышла к моей избушке, обессиленная и отчаявшаяся. До меня к тому времени уже дошли кое-какие слухи об обстоятельствах гибели моей сестры, а увидев лису, я всё поняла. Всё – кроме одной детали: как помочь девушке снять заклятье. Видишь ли, моя сестра не успела озвучить условия обратного превращения.
— И что, принцессу теперь никак не расколдовать? – Я почувствовал, что история захватила меня, и у меня уже не осталось мыслей о побеге.
— Стандартное заклинание превращения предполагает не менее стандартное контрзаклинание, – ответила ведьма. – Но за эти пять лет я перепробовала все известные способы, и даже несколько авторских. – Старуха начала перечислять, загибая пальцы. – Осиновыми прутьями я принцессу по спине стегала, в молоке пополам с куриной кровью купала, в полнолуние на перекрёстке семи дорог на ночь оставляла, из крапивы накидку для неё сплела – со всеми сопутствующими требованиями, конечно. Без преувеличения – я сделала всё, что в моих силах. Осталось испробовать последнее средство, и если оно не поможет – жить принцессе в зверином теле до конца её дней.
— Что же это за средство? – нетерпеливо спросил я.
— Ты должен лису, то есть принцессу, поцеловать.
Я не был удивлён – в конце концов, все мы помним эти сказки из детства, где принц целовал мертвую принцессу в хрустальном гробу, царевна дарила свой первый поцелуй лягушонку, чары рассеивались, заключались браки, зло было посрамлено, а добродетель вознаграждена. Так что слова ведьмы прозвучали разумно и даже как-то ожидаемо.
— Спасибо. – Старуха правильно истолковала моё молчание. – Погоди минутку, я её подготовлю.
Ведьма вышла во двор, подошла к лисе и что-то начала ей тихо говорить. Потом обернулась и махнула рукой – мол, пора, принц, выходи, твоя сказка тебя уже заждалась.
Я подошёл к принцессе на негнущихся от волнения ногах, неловко опустился перед ней на колени и посмотрел ей в глаза – впервые так близко. И вздрогнул – настолько человеческими они были, совершенно неуместными на этой рыжей лисьей морде. Смотрели они слегка настороженно, немного насмешливо – и очень печально.
Не давая себе времени на раздумья, я наклонился и поцеловал лису прямо в её белые усы.
В первое мгновение я видел перед собой только лисью морду с довольно глупым выражением на ней – полагаю, сам я выглядел не лучше. А потом… ничего. Ничего не случилось ни сразу после поцелуя, ни спустя несколько минут после него. Ведьма тяжело вздохнула, лиса сердито зашипела и умчалась прочь, не разбирая дороги, и вскоре скрылась из вида. А я чувствовал себя полным дураком. Сказочным героем себя посчитал, болван.
И всё же я не хотел сдаваться и стал думать. Принцессу заколдовала злая колдунья – ну не совсем злая и не вполне колдунья, но не суть. И никто не знал, как снять заклятье – кроме самой колдуньи, но она мертва. Кто еще может знать ответ? Ответ очевиден – книги! Но не любые книги, а именно те, что принадлежали самой колдунье, откуда она черпала идеи и нужные слова для заговоров, где выискивала рецепты для зелий и научные обоснования их эффективности. Или другие книги – те, что она сама написала, сохраняя на бумаге крупицы открывшихся ей знаний.
— Где жила твоя сестра? – спросил я у старухи. Кажется, она сразу поняла ход моих мыслей и устало покачала головой.
— Уже пять лет прошло, даже если её дом не сгорел в лесном пожаре и его не смыло весенним паводком, и тебе повезёт отыскать какие-то уцелевшие записи, сам ты понять их не сможешь, а я не гожусь для таких путешествий. – Она кивком указала на свои ноги. – Артрит не щадит даже лесных ведьм, и никакие целебные травы от него не спасают, увы.
— Я привезу сюда всё, что найду, а ты поможешь разобраться.
— Погоди, принц, всё не так просто. Сестра моя присматривала за тем лесом, пестовала доброе, выводила злое. Без её пригляда неизвестно что там могло расплодиться. Это опасный путь.
— Могло расплодиться, говоришь – а точно ли расплодилось? Знаешь же, волков бояться – в лес не ходить.
— Волки там тоже водятся, кстати. И рыси. И медведи.
Но я уже шагал в сторону леса – надо найти принцессу и рассказать ей, что надежда ещё есть.
Я нашёл принцессу на берегу речки – она сидела и тоскливо смотрела, как волны неторопливо бегут друг за другом, исчезая за горизонтом. Утопиться думает, что ли? Я тихонько сел рядом.
— Слушай, я собираюсь съездить к дому той колдуньи. Ну, знаешь, может там какие книжки найдутся, которые подскажут, как тебя расколдовать.
Лиса посмотрела на меня искоса – странная повадка для лисы, чего и говорить. Больше сказать мне было нечего, поэтому я встал и пошёл обратно. Уже темнело, и отправляться в дорогу немедленно было бы неразумно. Надо было сначала продумать план действий и дождаться рассвета.
Старуха приготовила мне постель в маленьком сарайчике – к счастью, довольно чистом для подсобного помещения. Впрочем, назвать это постелью было сложно – ворох сена, накрытый дырявым покрывалом, но я так устал, что был рад и этому. Ночь пролетела как одно мгновение.
Утро выдалось ясным и ярким, как раз для дальней дороги. После простого, но сытного завтрака я оседлал Ветерка и был готов отправляться в путь. Старуха собрала мне снеди в дорогу, и на прощание вручила мне большое красное яблоко.
— Обычно путеводные чары накладывают на клубок ниток, но я не увлекаюсь рукоделием, и пряжи у меня нет, – развела она руками. – Я уверена, что это яблоко справится не хуже. Только следи, чтоб его никто не сожрал по дороге.
Чувствуя себя довольно глупо, я бросил яблоко на землю, и оно сразу же покатилось прочь, так что мне пришлось припустить следом, не попрощавшись толком со старухой. Хорошо, что накануне мы успели обсудить, как мне лучше действовать в разных ситуациях. Например, можно безбоязненно зайти в избушку колдуньи, но нельзя самому открывать обнаруженные книги – они могут быть защищены магией, и мне не понравятся последствия.
Я старался не отрывать взгляд от яблока, опасаясь потерять его в траве и густом подлеске, поэтому не сразу заметил, что в небольшом отдалении за мной следовала лиса. Когда она поняла, что я её увидел, то перестала таиться и побежала рядом.
— Что, решила самолично всё проконтролировать, принцесса? – Лиса сердито фыркнула в ответ. – Тогда следи за яблоком, а я буду смотреть по сторонам. Ведьма говорила, что места здесь опасные.
Лес и вправду изменился – стал гуще и темнее, то и дело кто-то шуршал на границе видимости, но ни разу не показывался на глаза. Я достал свою единственную стрелу из колчана и положил её на тетиву – конечно, от голодного волка одним выстрелом вряд ли спасёшься, но мне так было спокойнее.
Ветерок шёл уверенной рысью, вновь следуя за лисой. Мы уже прилично углубились в недружелюбный лес. Наконец яблоко вывело нас на небольшую полянку, при взгляде на которую у меня волосы встали дыбом. Принцесса испуганно взвизгнула и зашипела, конь захрапел.
На поляне кружочком сидели лисы, много лис, больше десяти, и смотрели на нас. Я завопил и пришпорил Ветерка, стараясь не думать, что будет, если все эти лисы решат на нас напасть. К счастью, в качестве потенциального обеда лисы нас не рассматривали – они медленно и неохотно расступились, давая нам пройти. Принцесса жалась к ногам коня и не смотрела по сторонам – кажется, она изо всех сил старалась не провоцировать своих звериных сородичей.
Эта лисья поляна вывела меня из равновесия – даже когда она осталась далеко позади, мне постоянно мерещились рыжие тени, снующие по сторонам от нашей тропы. А может, и не мерещились. Я нервно озирался, вцепившись в свой лук, и никак не мог понять, что именно меня так испугало – то ли какое-то почти сверхъестественное лисье спокойствие и полное отсутствие страха перед человеком, то ли их прямо-таки хозяйские повадки. Наверное, всё вместе.
Настроение испортилось не только у меня – конь всё время прядал ушами и фыркал, лиса вздрагивала от каждого шороха. Только яблоко катилось по одному ему ведомому маршруту без колебаний. В общем, все мы были напряжены до предела, когда в буреломе перед нами что-то затрещало, зашумело, а потом двинулось на нас.
Какое-то неведомое чудище, состоящее, на первый взгляд, из одних только рогов – множества, множества рогов – шло прямо на нас, с дико горящими глазами и ни на что не похожим жутким рёвом. Я натянул тетиву – и в этот самый миг Ветерок вздыбился и сбросил меня на землю. Я не видел, куда улетела стрела – и даже не заметил момент, когда выпустил её: падение с лошади – слишком сильный отвлекающий фактор. Разумеется, стрела не попала в чудовище. Вместо этого она вонзилась прямиком в сердце принцессы.
Лиса лежала на земле, неподвижная и мёртвая. Ветерок куда-то ускакал, ослеплённый ужасом – я надеялся, что он не переломает себе ноги. Я достал из ножен на поясе свой охотничий нож и приготовился к схватке не на жизнь, а на смерть.
Чудовище подошло ко мне на расстояние вытянутой руки и остановилось, ещё раз издав свой странный вибрирующий крик. Я вцепился взглядом в противника, ища слабые места для удара – и не поверил своим глазам. Подошёл ближе, присмотрелся – и начал смеяться. Смех перерос в хохот, а хохот превратился в натуральную истерику. Я лежал на земле и колотил по ней руками и ногами, подвывая от смеха, а чудовище испуганно пятилось от меня всё дальше. Я, благородный принц, застрелил принцессу, испугавшись обычной козы!
Очевидно, бедное животное, решив полакомиться плодами, когда-то залезло в заросли терновника, запуталось там и застряло, но сумело вырваться, унося с собой целый куст, который зацепился за единственный уцелевший у козы рог и намертво впился колючками в густую свалявшуюся шерсть. Так коза и ходила по лесу, пока не встретила человека, и сразу кинулась к нему за помощью и защитой. Всё это множество рогов у чудовища оказалось лишь засохшими ветками, а я оказался еще большим дураком, чем мог предположить.
Понемногу придя в себя, я сел и осмотрелся. Коза невдалеке аппетитно хрустела путеводным яблоком. В небе творилось что-то неладное – кажется, собиралась не просто гроза, а настоящая буря. Я подошёл к принцессе, не зная, что делать. Крупная дождевая капля упала мне на лицо, а потом – ещё одна. И через миг на меня с неба хлынул такой потоп, что уже не было смысла бежать и прятаться, я сразу промок до нитки. Молнии сверкали с такой частотой, что некоторое время я вообще ничего не видел и не слышал за раскатами грома.
Гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Я стоял, мокрый и оглушённый, а в небе вновь светило солнце. Взглянув на мёртвую лису, я вдруг увидел, что никакой лисы нет – она исчезла вместе с моей стрелой. Вместо неё на земле лежала девушка – прекрасная, рыжеволосая и абсолютно нагая. Она была мертва – или же очень глубоко спала. Повинуясь внезапному порыву, навеянному всё той же сказкой, я опустился перед ней на колени и наклонился, чтобы поцеловать. Однако вместо поцелуя получил увесистую оплеуху.
— Не очень благородно с вашей стороны, принц, вот так вот пользоваться ситуацией, – сердито выговорила мне принцесса, открыв глаза. Я понял, что нет смысла пытаться ей что-то объяснить, снял свой плащ и подал ей, а затем отвернулся.
— Плащ насквозь промок, извини. Тут такая буря была минуту назад, не поверишь. Ты как раз мёртвой была в это время.
Я чувствовал какую-то гремучую смесь из облегчения, раздражения и любопытства. Принцесса, завернувшись в мой плащ, подошла к козе и начала освобождать её из тернового плена. Я стал помогать, и вместе мы довольно быстро высвободили бедняжку, которая сразу же начала радостно блеять и чесать спину об ствол ближайшего дерева.
— Значит, стрела в сердце – вот как колдунья задумала меня освободить. Что ж, справедливо, – тихо произнесла принцесса. – Правда, с учётом того, что отец запретил охоту на лис, мой шанс получить её был минимален. Какая ирония.
— Так вот почему лисам так вольготно живётся в этом лесу – на них никто не охотился уже годами! – догадался я. – Они разучились бояться людей.
Принцесса ничего не ответила – видимо, собиралась с мыслями и с духом. Собравшись, она поклонилась мне и сказала:
— Благодарю тебя за моё избавление, принц. Без твоей помощи я б никогда не вернула своё истинное обличье. Мой отец щедро вознаградит тебя. Но замуж я за тебя не пойду. Без обид.
Я внимательно вгляделся в её лицо – белоснежная кожа, зелёные глаза, роскошные рыжие волосы. Принцесса была очень красива.
— Рад был помочь, принцесса. Но я и не собирался на тебе жениться. Без обид. – Её лицо удивлённо вытянулось, и я поспешил дать пояснения. – Это только в сказках принцы женятся на прекрасных девах, которых спасли от немыслимых опасностей. В жизни всё не так просто. Я – наследный принц, и у меня с моих десяти лет есть наречённая – принцесса союзного королевства. Через восемь лет ей исполнится восемнадцать, и мы поженимся, объединив наши владения.
Надеюсь, она вырастет хотя б вполовину такой же хорошенькой, как принцесса-лиса, подумал я.
Мы медленно шли по лесу в поисках Ветерка, и коза шла за нами. Конь нашёлся на ближайшей поляне – он спокойно пасся там, позабыв обо всех минувших тревогах. Мы расположились на этой же поляне и стали подкрепляться угощением, которое мне с собой собрала старуха.
— Знаешь, у отца во дворце было много красивых вещей, – задумчиво сказала принцесса. – Мне всегда казалось, что я для него – такая же вещь, красивая и дорогая, но без души. Я так старалась, чтобы он меня увидел – настоящую меня, а не ту, которую сам себе придумал. А он очень печалился, когда я не соответствовала его представлениям обо мне. Но я не могла иначе. Мне было душно там. Кажется, колдунья не прокляла меня, а благословила. Теперь я точно знаю, что можно жить по-другому.
— И что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался я. Принцесса пожала плечами.
— Отправлюсь во дворец, повидаюсь с отцом. Попробую продвинуть законопроект о создании в этом лесу заповедника. А потом – вернусь к Сицилии. Так ведьму зовут, – пояснила она. – Сицилия очень заботилась о моём образовании, много мне читала. Но у меня не было возможности задавать вопросы. А теперь – есть.
— А потом?
— А потом – построю избушку, заведу козу и буду жить. Коза уже есть, кстати.
Эпилог
У принца Эрика был день рождения. Десять лет наследному принцу исполняется не каждый день, поэтому и праздник был запланирован соответствующий. Но главным подарком для юного принца стала первая в его жизни охота. Огромная свита из придворных, егерей и пажей следовала за королём и его сыном в лесную чащу, загоняя крупного оленя – будущее главное блюдо на праздничном пиршестве.
Эрик был хорошим наездником, несмотря на юный возраст, и конь слушался его беспрекословно. Но конь тоже был молод, и нечасто прежде бывал в лесу. Поэтому, увидев под копытами змею, он испугался и понёсся прочь от этой страшной шипящей ленты с клыками.
Конь летел, не разбирая дороги, и совершенно не реагировал на поводья. Всё, что оставалось принцу – это постараться удержаться в седле, и он держался изо всех сил. Но когда навстречу коню из чащи выпрыгнул волк, усидеть на коне уже не смог бы ни один наездник – конь встал на дыбы, сбросив всадника, и умчался прочь бешеным галопом.
Мальчик больно ударился о землю, выпав из седла, но некогда было себя жалеть – волк задумчиво смотрел на беззащитную добычу, а из-за деревьев к нему спешили ещё два хищника. Принц встал на ноги и дрожащими руками достал из ножен короткий меч – подарок отца ко дню рождения. Волк приготовился к прыжку, и Эрик выставил меч перед собой.
— Прочь! – раздался властный женский голос, и волк, заскулив, побрёл в чащу, двое других скрылись там же вслед за ним. На поляну вышла красивая зеленоглазая женщина с длинными рыжими волосами, собранными в косу, а за ней спокойно шёл конь принца.
— Ты не ранен? – спросила женщина, оглядывая Эрика, и он помотал головой.
— Почему волки вас слушаются? И где вы нашли моего коня?
— Ты забыл сказать спасибо, – нахмурилась женщина.
Принц смутился.
— Спасибо! – воскликнул он. Женщина подвела к нему коня и жестом велела взобраться.
— Волков не бойся, больше ты их не увидишь. Помнишь, в какую сторону ехать?
Эрик снова помотал головой. Женщина вздохнула, посмотрела на яблоко, которое держала в руке и только один раз успела надкусить, что-то еле слышно пробормотала и бросила яблоко коню под ноги. Яблоко покатилось прочь.
— Следуй за яблоком, оно тебя выведет куда нужно. И передай своему отцу привет от Греты. Он поймёт.
Эрик кивнул, поклонился и пустил коня рысью. Женщина постояла, глядя принцу вслед, достала из кармана еще одно яблоко и пошла обратно, похрустывая яблоком и напевая.
июнь 2024
Еще почитать:
Название серии — Микроскоп, бокал и чайная ложка
La comète
Прогулка
Кошачьи чувства — Кошачьи чувства глава 4
«
»
14.07.2024
