Приключения в замке (из воспоминаний оруженосца) в процессе - Страница 2 из 2

Пролог

«Вот повсюду говорят, рыцари, элита… Восхищаются… А как же мы, оруженосцы? Кто их вытягивает из передряг, помогает сражаться, разделяет тяготы пути, контролирует и опекает как детей малых? наша обязанность — не дать им натворить глупостей, а лучше — вовремя предотвратить. Да-да, и не надо смеяться. даром мы хлеб не едим. Вот, например, недавний случай. Оруженосец сэра Кристобаля, отправившись с ним на поиски дракона, не смог отговорить его заранее не праздновать свой успех в таверне. И что в итоге? К пещере он подъехал в не самом лучшем состоянии, мягко говоря, с песнями енприличного содержания и угрозами победить всех тварей в округе. От издаваемого этим, с позволения сказать, рыцарем шума дракон проснулся и вылез посмотреть, кто осмелился его разбудить. Увидев перед собой такую махину, разозлённо пышущую огнём и с оскаленной пастью, он не нашёл ничего лучше, как упасть в обморок! С изумлением посмотрев на этого героя и потыкав его лапой, чудовище растерялось. Хорошо, что оно оказалось более разумной тварью, чем этот гм… господин. С оруженосцем они заключили договор: два коня в обмен на безопасность храпящего героя и его спутника. Легко отделались, хотя проснувшийся на следующее утро «победитель монстров» так не считал и порывался сразиться с унизившей его, как он считал, зверюгой. Досталось также его спутнику за трусость и непочтительность. Ну и где справедливость. я вас спрашиваю.

Конечно, не все рыцари одинаковы. Например, мой хозяин. Вот уж про кого можно сказать — цвет рыцарства. Благородства хоть отбавляй. сила, мужество и так далее по списку. Но жизни совсем не знает, как младенец. ей-богу. Однажды его идеализм нас чуть не погубил и если бы не ваш покорный слуга, мы бы не вернулись из проклятого леса.

А дело было так….

Глава 1

В то время мой господин рыцарь Трэвас только получил сие звание и собирался послужить королю на благо государства ну и собственного кармана, ибо являлся младшим сыном древнего, но уже угасающего рода. Мы были соседями, он на несколько лет старше, поэтому получил посвящение раньше меня и по старой памяти пригласилразделить с ним походную жизнь со всеми радостями и неудачами в качестве оруженосца. Это было очень кстати, т.к. дома дела наши в последнее время стали совсем плохи, поэтому предложение я принял с радостью. Да, забыл представиться: с рождения нарекли Ларком, но постепенно имя превратилось в Ларри да так и осталось. Но я не обижаюсь, на обиженных, как известно, воду возят, а мне и своих обязанностей хватает. И самая главная — проследить, чтобы ничего плохого в пути с нами не случилось.

Рано утром отправившись в дорогу, мы рассчитывали к вечеру добраться до гостиницы «Кровь дракона» (так себе местечко, я вам скажу, несмотря на претенциозное название), и остановиться в ней на постой, но всё пошло прахом из-за упрямства и нелепой доверчивости моего неосторожного хозяина, который, конечно, по всем канонам идеальный рыцарь, но в большинстве жизненных ситуаций его может обмануть даже ребёнок. Так вот… подъезжаем с ним к перекрёстку, собираясь повернуть в сторону ночлега, о котором я уже говорил, как вдруг откуда ни возьмись перед нами предстала фигура молодой девушки в богатом наряде, расшитом золотом и драгоценными камнями, сверкавшими в заходящем солнце.

Чёрные как крыло ворона кудри волнами спускались до талии. Глаза цвета изумруда с молящим выражением были устремлены на нас. Мы оторопело уставились на неё: секунду назад рядом с нами никого не было. Откуда она появилась? Голос незнакомки оказался мелодичным, будто журчание ручейка в жаркий полдень.

«Сэр рыцарь, — обратилась девица к моему господину, -не откажите, прошу Вас, в моей просьбе. Умоляю о спасении и милосердии. Мне угрожает страшная опасность. Ах, даже думать об этом невыносимо…», — на её глазах сверкнули слёзы.

«Благородная госпожа, я с радостью готов послужить Вам. Укажите мне того, кто посмел учинить такое беззаконие, и я берусь строго наказать его».

«О, Вы — благородный человек! — с восторгом вскричала дама. — Прошу проследовать за мной в замок. Он расположен недалеко отсюда». И указала в направлении густого леса, находившегося примерно в миле от нас.

Вот и выпало нам вместо отдыха отправиться за незнакомкой ( а она так и не представилась, ведь сэр Трэвас, из уважения к её непонятному горю, не решился расспрашивать о таких низменных, по его мнению, вещах). Ему, видите ли, честь не позволяет выспрашивать о том, кто она, откуда и как очутилась здесь одна в эту пору. Ну а мне что оставалось делать? Не самому же задавать вопросы. пришлось отправиться за этими двоими.

Кстати, лес, куда мы вошли, оказался ещё более густым и тёмным, чем казался издали, и это мне очень не понравилось. И чем дальше мы в него углублялись, тем более дремучим и заросшим он становился. Пробираться среди деревьев становилось всё труднее, их кроны смыкались над нами тяжёлой массой, закрывая небо, из-за чего идти приходилось почти в полной темноте. Редкий проблеск солнца не мог разогнать призрачные тени, сгущающиеся вокруг нас с каждым шагом. Острые ветки цеплялись за одежду, норовили хлестнуть по лицу. корни, возникающие неожиданно под ногами, будто пытались задержать. Так мы продвигались в молчании какое-то время; наконец, я не выдержал.

Потихоньку обратившись к своему господину (дама шла впереди нас, указывая путь), прошептал:

«Сэр Трэвас, здесь что-то неладное творится».

«Что ты имеешь в виду?» — спросил он.

«Неужели сами не замечаете? Этот странный лес, который явно не любит чужаков, тени, которые следуют за нами неотступно, ощущение пристального взгляда, когда никого вокруг… А главное, эта необычная, мягко говоря, чтобы не обидеть, леди. Откуда она свалилась на нашу голову? Ведь на дороге до этого мы никого не видели! Уж очень она неожиданно появилась, согласитесь. Прежде чем последовать за ней, надо было разузнать, кто она, почему одна в таком месте и где её слуги?»

«Ты мыслишь недостойно истинного рыцаря, — сердито мне отвечали, — любая попавшая в беду благородная госпожа имеет полное право на нашу помощь и участие. Мы обязаны оказать ей необходимую поддержку, не задавая нескромных вопросов. Тебе должно быть стыдно за свои подозрения, Ларри. Где твоё сострадание, в конце концов? Видно же, что девица перенесла какое-то тяжёлое потрясение. Расспрашивать о таких незначительных вещах, значит, проявить недоверие к даме, чего я никоим образом не желаю. Отринь свои сомнения и подумай лучше о том, что честь требует от нас по отношению к женщинам».

«И всё-таки, — упорствовал я, — необходимо получше присмотреться к тем, кто претендует на наше участие. Вы только посмотрите, с какой лёгкостью идёт она через чащу, будто в доме родном, тогда как мы продираемся через каждый куст. Слабое и беззащитное существо. как же… ни разу не оступиться, даже волосок не задела, идёт не пригибаясь и не пытаясь уклониться от веток, в то время как мы…»

Сэр Трэвас хотел что-то гневно возразить, но неожиданно прозвучал насмешливый голос:

«Господин рыцарь желает отказаться от данного слова? Что ж, в таком случае мне остаётся пожелать ему счастливого пути. Надеюсь в будущем повстречать менее опасливого рыцаря, не склонного к излишним суевериям и не такого подозрительного по отношению к несчастной женщине, попавшей в беду».

Произнося эти оскорбительные для любого знатного человека слова, она пристально смотрела на нас, и в сумраке леса отчётливо было видно, как сверкали её глаза. незнакомка повернулась, собираясь покинуть нас.

«Что Вы. миледи, — горячо вскричал сэр Трэвас, — уверяю, мы сделаем всё, что в человеческих силах, для защиты в постигшем Вас несчастье. клянусь могилами предков!»

«Что ж, я рада, что не ошиблась в своём выборе, — милостиво сказала дама, — не удивляйтесь моей недоверчивости, сударь, она продиктована ужасающими событиями, о которых я не могу вспомнить без содрогания».

Сэр Трэвас принёс извинения за то, что невольно разбередил её раны, ещё раз поклялся исполнить всё, что она прикажет, и мы снова тронулись в путь. При этом на меня был брошен такой выразительный взгляд негодования и укора, что я предпочёл держать свои замечания при себе, понимая, что ситуация складывается не в мою пользу и какие бы доводы не приводил, к ним не прислушаются.

А мне было что сказать. Ну посудите сами: солнце уже зашло, вокруг сумрачно чернеют деревья, мы вынуждены пробираться почти наощупь, т.е. видимости никакой. Зато глаза нашей спутницы во время состоявшегося разговора пылали зелёными огнями, меняя цвет от зелёного до изумрудного, а в конце беседы стали чёрными! Признаюсь честно, после такого идти с подобной особой куда-либо окончательно расхотелось. И как мой хозяин так спокойно за ней следует? Не видит, что ли? Но это же невозможно, глаза сияли ярче факелов в ночи!

«Глупец, — сам себя успокаиваю, — возможно, это месяц придал такую выразительность лицу, а дама действительно находится в отчаянном положении и вынуждена искать помощи у проезжающих путешественников».

Тут мои размышления прервались самым неожиданным образом: среди окружающего нас безмолвия раздался пронзительный крик, звучавший, казалось, со всех сторон; звук приближался, отдаваясь вибрацией во всём теле, достигая неслыханных высот. Когда терпеть этот вопль не было уже никакой возможности, он будто проник в каждую клеточку тела, звук вдруг стих. Оглушённые, мы простояли так несколько минут, пытаясь прийти в себя. Убедившись, что звук окончательно пропал, решили всё же идти дальше за необычайной проводницей. Но тут нас поджидал сюрприз: она исчезла.

Глава 2

Некоторое время мы не могли прийти в себя от изумления. Куда, а, главное, когда произошло это исчезновение? Ведь леди всё время находилась в поле нашего зрения за исключением тех минут, проведённых в оглушённом состоянии из-за жуткого вопля. Да и зачем пропадать той, которая так молила о помощи? Посовещавщись, решили пытаться выйти из леса, а уж там расспросить дорогу в ближайшем селении.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Вокруг нас простиралась дремучая чаща; каким образом находила тропку наша провожатая, неизвестно, мы всего лишь следовали за ней, доверившись и не спрашивая ни о чём. Да, не самый умный поступок, признаю. Не буду тут говорить: а я ведь предупреждал, хотя и очень хочется. Надо быстрее отсюда выбираться: в отдалении послышался протяжный вой. И это не волки! Такого ещё не приходилось слышать, несмотря на то, что отец брал на охоту с малых лет и повадки лесных обитателей хорошо изучены мною. Проблема заключалась ещё и в том, что лошадине могли далее идти с нами. Деревья чем дальше, тем сильнее, казалось, смыкались вокруг нас, не давая сделать лишнего шага; мы с трудом продирались через корни, ветви этих великанов, а уж лошади… и думать нечего. Стоило им услышать звериный вой, как они попытались умчаться, обезумев от ужаса, но повсюду натыкались на стволы, которые преграждали им путь. Окончательно выбившись из сил, израненные, хрипло дышащие, они упали на мох и замерли, не подавая признаков жизни.

Что ж, делать нечего, пришлось их оставить и продолжить попытки выйти из чащи. На счастье, среди деревьев неожиданно заметили слабый огонёк, разгоравшийся вс1 сильнее при нашем приближении. Он путеводной звездой указывал выход, побуждая напрягать последние силы. Мы двигались, не останавливаясь ни на минуту, боясь, что исчезнет единственный источник света, разгоняющий царящий вокруг мрак.

Неожиданно лес отступил. Только что рядом были могучие стволы, густой кустарник и затхлый давящий и будто пригибающий к земле воздух, а теперь стоим посреди необитаемой равнины, где, сколько ни оглядывайся, не видно ни следов человеческого жилья. Не успели мы отдышаться после того как чудом выбрались из почти безнадёжного положения, как опять услышали всё приближающийся вой неведомого зверя. На это раз вой слышался ближе. И он был не один! Пронизывая лес в разных местах, среди ветвей начали вспыхивать голубые огни, которых становилось всё больше, пока пространство вокруг нас полностью не озарилось. Сияние выплеснулось на дорогу, озаряя путь перед нами.

Широкая равнина, простиравшаяся, казалось, до горизонта, была как на ладони, а без лошадей затея и вовсе смахивала на безумие. Но другого выхода не оставалось. И мы рискнули. бежали, ощущая за спиной тысячи горящих взглядов, подгоняемые жутким пронизывающим до костей воем, а иногда и хохотом (да-да, не шучу, собственные уши в помощь), с бешено бьющимся сердцем, задыхаясь от переизбытка впечатлений. Хотя чего уж там, страх гнал вперёд.

С каждой минутой они надвигались и скоро должны были оказаться на расстоянии вытянутой руки, а следующий шаг давался всё тяжелее, как вдруг сэр Трэвас закричал:

«Ларри, ворота!»

Я было решил, что он спятил. Какие ворота? Сколько мы ни всматривались, не замечали даже легчайших признаков хоть какого-нибудь жилища. Но, к своему величайшему изумлению, вдруг понял, что он прав. Прямо перед нами находились гостеприимно распахнутые ворота, обещая долгожданную передышку, а, может, и спасение.

Собрав последние силы, бросились к так неожиданно появившемуся убежищу, ибо это был замок, как выяснилось чуть позже. Вбежав во двор, не успев выдохнуть, хотели запереть вход, но этого не потребовалось: как только мы вошли, ворота бесшумно закрылись сами.

Глава 3

Вой тут же стих, воцарилось безмолвие. Ничего не нарушало тишину. даже поток огней, освещающих наше бегство. погас, как будто его и не бывало. Пытаясь хоть что-то различить в окружившем нас мраке, и переговариваясь, чтобы не потерять друг друга, начали уже отчаиваться отыскать пристанище на эту ночь. Но положение изменилось таким же странным образом, как и началось.

Яркий слепящий свет разорвал чернильную мглу. Перед нами возвышался замок. Стены его были сложены из грубо обработанных камней, кое-как поставленных друг на друга и забытых на века. Кладка уже в некоторых местах начала осыпаться, что создавало ощущение некоторой заброшенности жилища. Глаза после резкого перехода от полнейшей темноты к ярким огням не сразу различили несколько фигур, направлявщихся в нашу сторону. Присмотревшись внимательнее к идущим навстречу людям, заметили роскошные одеяния и украшения на шествовавшей немного впереди паре. «Это, наверно. владетели замка», — сказал сэр Трэвас.

Так оно и оказалось. Мы представились и объяснили наше бедственное положение, после чего нас пригласили провести эту ночь в замке. Хозяева радушно приветствовали наше появление и, со своей стороны, пообещали сделать незабываемым пребывание в их скромном жилище, как они выразились.

«Лично меня устроил бы просто ужин и ночлег, а впечатлений, особенно незабываемых, хватило на годы вперёд», — тихо пробурчал я так, что меня мог слышать только сэр Трэвас.

«Ларри, ты сегодня невыносим, — так же тихо ответили мне, — чем опять недоволен, скажи на милость? Нам повезло выбраться из практически безнадёжной ситуации и вдобавок неожиданно посчастливилось найти пристанище с ночлегом да ещё с такими гостеприимными владельцами».

«Уж слишком неожиданно, — возражаю, — Вы же сами видели, что на многие мили впереди не было и намёка на жилище, даже кустарника. Как вдруг непонятно откуда возникает замок».

«Тебе не угодишь, — рассердились на меня, — лучше возблагодари Бога за своё спасение и мужественно встречай все испытания, как и полагается будущему рыцарю».

Тут я промолчал, думая про себя, что подобных неприятностей можно было избежать, если б некоторые (и так понятно, кто), прежде чем следовать за неизвестно откуда взявшимися незнакомками, узнали, кто она и откуда и в чём должна заключаться наша помощь. Ведь так и осталось непонятным, какое несчастье, по её мнению, с ней приключилось, а теперь уже и не спросишь…

Изнутри замок поражал каким-то вычурным великолепием, роскошь просто била в глаза. Сверкание золота, серебра, драгоценностей всевозможных форм и размеров просто ослепляло. Оказывается, кроме нас здесь находились гости, приглашённые хозяевами на какой-то праздник, хотя, как ни напрягал память, не мог вспомнить ни одного ближайшего. Но мне любезно пояснили, что празднуются именины госпожи, а потом будет устроена охота. Прибыших на торжество оказалось неожиданно много. Поздравив именинницу должным образом и ещё раз поблагодарив за гостеприимство, в сопровождении остальных направились в огромную залу, где уже был накрыт стол.

Леди, с которой шествовал в паре, производила впечатление милой старушки, разряженной в пух и прах, правда, имевшая очень странную привычку: во всё время нашего пути она щипала меня и хихикала, заметив изумлённый взгляд. Нос её был в постоянном движении, покачиваясь туда-сюда, будто принюхиваясь к чему-то. Грела надежда, что соседкой по трапезе эта госпожа не станет и наши места будут далеко друг от друга. Так и случилось. К стыду своему должен признаться, что. питая всяческое уважение к дамам любого возраста, от некоторых из них я бы предпочёл держаться подальше. Особенно от незнакомых брюнеток, завлекающих олухов вроде нас с хозяином в непонятные истории.

Моим соседом оказался один из приглашённых гостей. собравшихся на праздник. Наряд его, как и у остальных, представлял собой красочное зрелище: шёлк, кружева, драгоценные каменья… Даже в глазах зарябило. С приятной улыбкой он предложил мне бокал вина. Глаза его болотного цвета, будто подёрнутые ряской, завлекающе смотрели в самую душу, затягивая в омут без дна. Рука сама потянулась да напитком, разум, казалось, заволокло тиной, сквозь которую не пробиться даже малейшему лучику света…Сквозь накатившее оцепенение вдруг донёсся еле слышный шёпот, похожий на дуновение ветра: «Не пей!» Холод, пробежавший по жилам, разом прогнал наваждение. Будто очнувшись от сна, я вздрогнул и посмотрел на собеседника. Тот улыбался приветливо и явно ничего не слышал. Поколебавшись, всё же взял кубок, но пить сразу не стал, отвлекая разговором, а потом незаметно от окружающих перелил напиток в чужой бокал. После этого пир шёл своим чередом, а я всё пытался понять это странное происшествие, увы, не первое за сегодняшние сутки. Посмотрев на хозяина, которому подносили питьё, хотел было его предупредить об осмотрительности, но не смог сходу придумать уважительную причину, а вскоре стало поздно. Да и как отказаться поднять здравицу за тех, кто протянул руку помощи в трудный момент?

До конца празднества я сидел как на иголках, стараясь сохранять невозмутимое лицо и кивать многочисленным гостям, то и дело предлагавшими различные напитки. Одна особенно настойчивая старушка, та самая, от которой мечтал отделаться из-за её странных повадок, даже вцепилась в рукав, не желая отпускать, пока я не скажу тост в честь собравшихся. Посмотрев в её сторону и стараясь отцепить оказавшиеся очень сильными руки, случайно кинул взгляд на пальцы, державшие одежду мёртвой хваткой, и на миг застыл, пытаясь осмыслить то, что увидел: 7 тонких, длинных и невероятно гибких пальцев. Боюсь, что в этот момент лицо моё изменило цвет, так как эта «милая» дама, внимательно изучив бледный вид вашего покорного слуги, перевела взгляд на свои конечности. И, готов поклясться, в её глазах на мгновение мелькнули зелёные искры и тут же погасли, заставляя усомниться в том, что наблюдал только что.

Продолжавшееся торжество окончательно потеряло для меня всякую прелесть. Голова была как в тумане, странные образы наплывали, кружились в этом мареве, превращая лица гостей и хозяев в пугающие видения с изумрудным блеском в очах. Наконец этот мучительный лично для меня праздник закончился, и нас провели в отведённые комнаты.

Глава 4

Еле дождавшись, когда останусь один (сэр Трэвас находился в покоях по соседству), измотанный треволнениями прошедшего дня, собирался уже отправиться на покой, как вдруг из стены выплыла призрачная фигура. Оторопев, стою и наблюдаю, как она приближается, понимая, что ещё ничего не закончилось. Зависнув передо мной, колышущееся нечто проговорило:

«Не впускай страх в своё сердце, я не сделаю тебе ничего дурного. Это мой голос ты слышал на пиру, предупреждающий об опасности. ты правильно поступил, что не прикоснулся к напитку. Оно отнимает разум, и выпивший его с этих пор и навсегда остаётся под властью этих тварей, к которым вы так неосмотрительно попали».

Кажется, удивление скоро будет моим вторым именем.

«Кто ты?» — спросил, лихорадочно соображая, как отнестись к этой ситуации.

«Я — настоящая владелица этого замка Аурелия, — представилась она. — Однажды в наши ворота постучалась какая-то нищенка. Мы дали ей приют, накормили и обогрели, а ночью, когда все беспеччно спали, тёмное заклятье легло проклятьем на всех окружающих. И с тех пор мы не живём и не умираем и вынуждены находиться в таком виде, пока злое колдовство не будет разрушено. Эти создания, захватившие наше жилище, обманом завлекают ничего не подозревающих путников в свои дьявольские силки. Они оказывают бедолагам гостеприимство, устраивают пир под вымышленным предлогом, на котором опаивают их своим отвратительным зельем, после которого человек полностью находится в их власти. Я остерегла тебя от этого питья и очень рада, что не пренебрёг моим советом. Это даёт хотя бы призрачный шанс на спасение».

Выслушав её, внутренне похолодел от ужаса. Вот это новости! А как же…

«Сэр Трэвас, — вскричал в тревоге, — а как же он? Его угостили, и вино было им выпито. Я не покину своего хозяина!»

Аурелия грустно покачала головой.

«Даже не пытайся, — сказала она, — это бесполезно. Отведав проклятую отраву, он теперь в полном подчинении у них. Уходи сейчас же, иначе будет поздно».

«Нет, — твёрдо отвечаю, — я должен попытаться. Мы уйдём вместе. Лучше посоветуйте, если знаете, как можно победить этих… что бы это ни было».

«Это очень трудно и опасно. В самой глухой части леса, куда вас заманили, есть пещера, в которой ждёт своего часа некий талисман, разрушающий злое колдовство. Как он выглядит — не представляю. Слышала только, что охраняют его невиданные твари, и пройти мимо них ещё не удавалось никому за сотни лет. И это всё, что я знаю».

«Как за сотни лет?! — вскричал я. — А сколько же Вы находитесь в заточении?»

«Много веков утекло с той поры, как я была здесь хозяйкой, — вздохнуло призрачное видение. — И неведомо мне, когда придёт избавление».

«Но Вы же…» — попытался тактичнее намекнуть, что выглядит она как молодая девушка, да и встречающие нас «хозяева» и гости не выглядели старыми за редким исключением.

«Это заклятие держит нас вне времени, — пояснили мне, — а за пределами леса и замка идёт обычная жизнь. Как ты думаешь, сколько времени прошло с того момента, как вы очутились здесь?»

Подумав, отвечаю:

«Мы на исходе дня отправились за нашей проводницей, чтоб её змеи сожрали, здесь появились ночью и она почти заканчивается…»

Не успел договорить, как меня перебили:

«Нет, вы провели гораздо больше времени в этих зачарованных местах. Счёт идёт на годы и столетия. Но не волнуйся, пока ты в пределах замка и его окрестностях, останешься таким же молодым, как и был.»

От подобных новостей закружилась голова. То есть мы с сэром Трэвасом, возможно, уже умерли и в наших краях оплакали бесславную гибель рыцаря и его оруженосца? И тут до меня дошло ещё кое-что.

«Но ведь, если удастся избавить всех от зла, царящего в этих краях, разве мы не умрём по-настоящему? «

«Это никому неведомо, — с грустью поведали мне, — единственное, что твёрдо знаю: Тьма покинет эти земли и больше не вернётся. Возможно, от тебя, храбрый юноша, зависит сейчас наше будущее. Если решился отправиться в опаснейший путь, попытаюсь помочь выбраться из своих покоев незамеченным.»

В итоге пришлось отказаться от мысли взять с собой сэра Трэваса, так как Аурелия предупредила, что наши покои бдительно охраняются стражами и пройти мимо них, не потревожив, представлялось неразрешимой задачей. К счастью, настоящей хозяйке замка были известны все потайные ходы и выходы из него, в результате чего удалось бесшумно проскользнуть, не встретив никаких препятствий в нашем пути.

Ход, которым меня провели, заканчивался зарослями колючего кустарника, такого густого, что продираться сквозь него пришлось в буквальном смысле с кровью. Прощаясь со мной, Аурелия предупредила, что человек, отведавший заколдованного питья, остаётся под его властью недолго, самое большее 3-4 дня, а потом превращается в тех, кто угостил его этим напитком. То есть, чтобы мой хозяин не потерял человеческий облик, необходимо как можно быстрее найти неведомый предмет, да ещё и понять, каким образом снять заклятие. И при этом как-то обойти ловушки, которые непременно встретятся в дороге. Я уже даже не говорю о том, как найти искомое место. Оценив всю !прелесть» предстоящей задачи, я тихо застонал. Поблагодарив свою провожатую и получив пожелания удачи и скорейшего возвращения, поспешил, насколько позволяла темнота, навстречу нежданному приключению. Да, жизнь рыцаря и его оруженосца полна резких поворотов, но кто же знал, что они встретятся, не дождавшись даже нашего прибытия на службу? Но раздумывать над этим поздно. Положившись на свою счастливую звезду и покрепче ухватив меч, я решительно вошёл в лес.

Глава 5

Нескончаемый древесный поток затягивал в неизвестность. Блуждая среди этого царства гигантов, пытался предугадать, какие опасности могут повстречаться, но мне было так мало известно… И даже не с кем посоветоваться.

Пробирался я в полной темноте и безмолвии, иногда в качестве поддержки используя стволы деревьев и кустарников, так как под ногами попадались корни, неровности земли, так что приходилось идти наугад и очень медленно, рискуя упасть в любой момент.

Сколько я так шёл — не знаю. Счёт времени уже давно потерял. Казалось, прошли годы, как бреду, сам не зная куда. Вдруг споткнулся обо что-то невидимое и чуть не растянулся на земле, но вовремя удалось схватиться за ближайшую ветку. Из-под ног раздался жалобный полузадушенный писк. Наклонившись, ощутил под рукой мех. Два жёлтых огонька засверкали мне навстречу, и когти впились в так неосмотрительно подставленную руку. Острая боль обожгла хуже колючек, через которые пришлось пройти, выбираясь из замка. Зверёк издал угрожающее шипение.

«Ты кто?» — спрашиваю и тут же понимаю, как глупо это прозвучало. Эх, Ларри, доведут тебя непрекращающиеся странности до появления белых единорогов. И тут же вздрогнул, услышав неожиданный ответ:

«Я — грозный и опасный дикий кот! Берегись, несчастный, посмевший отдавить мне лапу!Мяу,» — не сдержался этот «монстр» от жалобного вскрика.

Тут я понял, с кем столкнулся. Протянув наощупь руку, нащупал небольшое тельце.

«Тише, не кусайся, я не сделаю тебе ничего плохого», — предупредил попытку укусить.

Судя по размерам зверька, это был небольшой кот, может, даже котёнок.

«Извини, кроха, я не заметил тебя в темноте. Давай перевяжу лапу», — успокаивающе говорю.

Послышалось сердитое сопение, а потом что-то начало карабкаться по моим ногам, цепляясь острыми коготками.

«Так и быть, разрешаю тебе исправить свою неловкость. Вы, люди, такие неуклюжие. Что с вас взять, таких громадин? Просто удивительно, как с таким ростом и весом вы можете ходить и не падать. А перевязка — это больно?»

Усмехаюсь и говорю:

«У меня есть мазь, заживляющая раны. Правда, она больше подходит для людей, но, думаю, тебе тоже поможет. Давай лапу, будем лечить».

Осторожно, насколько это было возможно, обработал протянутую лапу и собирался продолжить путь, но мой неожиданный «пациент» вдруг заинтересовался и стал выспрашивать, куда я направляюсь. Не видя смысла что-то скрывать, рассказал о том затруднительном положении, в котором мы с хозяином оказались, продолжая всё это время ощупью находить дорогу. Кот так и продолжал сидеть у меня на плече. Выслушав, он спросил:

«А сейчас куда ты направляешься?»

«Сам не знаю, — признаюсь. — Мне сообщили, что артефакт находится в самой глухой чаще леса, но вокруг столько деревьев и никакого просвета, кажется, везде один мрак».

«Нет, это не так. Самые жуткие кошмары затаились в лабиринте. Темнота поглощает всех, кто туда попадал. Ночь там царит вечно, а мрак никогда не рассеивается. Мы избегаем это место».

«Возможно, туда мне и надо. Ты не покажешь дорогу? Иначе нам никогда не выбраться отсюда живыми, а замок с его обитателями останется под властью проклятия».

Зверёк молчал. Наконец сказал слегка дрожащим голоском:

«Я помогу тебе, так как ты был добр ко мне. Но внутрь не пойду».

«Спасибо, дружок, — вздыхаю с облегчением. — Кстати, мы так и не познакомились. Меня Ларри зовут, а тебя?»

«А я — Рыж! — гордо поведал мой знакомый. — Дома называют Рыжиком, но я не люблю это прозвище, что я, маленький, что ли?»

«А где твои родители?»

«В гостях», — охотно делится котёнок.

К тому моменту уже понимаю, что он совсем маленький, но молчу, боясь обидеть такого «взрослого» кота.

Так, разговаривая, мы с моим новым знакомым продирались сквозь дебри уже осточертевшего мне леса.

Глава 6

Тем временем начинало светать. Идти становилось легче, темнота уже не давила всей своей тяжестью. Настроение поднимал и Рыж, болтавший без умолку. Любопытство родилось впереди него и вполне могло стать его вторым именем. Я уже подумывал о завтраке, когда услышал предостерегающий писк: «Осторожно!» и почувствовал, как мои ноги оплело что-то скользкое и сильное, не давая сделать и шагу. Раздалось угрожающее шипение и, к своему ужасу, обнаружил, что, оплетая кольцами, передо мной раскачивается голова огромной змеи!

Алые щёлочки глаз впились в мои зрачки, подчиняя, заставляя бросить меч. Внезапно что-то острое впилось мне в руку. От боли голова прояснилась и, скосив глаза, я увидел Рыжа, яростно шипевшего на змею. Его когти оставили царапины, набухающие кровью, но без этой поддержки вряд ли бы смог освободиться от гипнотизировавшей меня твари. Меч лежал у моих ног, но взять его не было никакой возможности: опутавшие меня кольца сильного гибкого тела охватили так крепко, что невозможно было пошевелиться без риска быть ужаленным. Мысли лихорадочно метались в моей голове, отчаянно ища выход из создавшегося положения, но как справиться с этой тварью без меча — не представлял и близко.

«Я слышал, — пискнул Рыж, — что змеи очень любят музыку. Они становятся послушными, если им что-то напевать».

И тут в моей голове мелькнуло давнее воспоминание. Однажды отец взял меня с собой на турнир, проводившийся ежегодно в столице нашего королевства. Кроме самого основного действия, там устраивались в это время ярмарки и прочие увеселения. Отовсюду съезжались торговцы всех мастей, гости из дальних краёв были здесь обычным явлением. Каких только чудес не увидишь, чего не насмотришься, наблюдая за окружающим бурлящим весельем! Одно впечатление тех детских лет всплыло сейчас в моей памяти. Среди хаотически перемещающейся толпы взгляд выхватил сидящего на корточках очень худого смуглого человека, одетого в какие-то лохмотья. В руках у него я заметил дудочку незамысловатого вида, из которой он извлекал необычные, но приятные звуки. Мелодия длилась извилистой лентой, погружая в мир неясных образов. У самого лица человека покачивалась, медленно свивая и развивая кольца, небольшая змейка. Больше всего меня поразило в этой картине то, что она не делала ни малейших попыток напасть, как будто ей нравилась музыка! Ерунда, конечно, но… почему бы и не попробовать, тем более что другие идеи не спешили посещать мою голову. Так как подходящего инструмента для музицирования не наблюдалось, решил усладить слух зловредной рептилии одной застольной песенкой, частенько исполняемой на различных пирушках. Признаюсь, слегка увлёкся… К реальности меня вернул громкий отчаянный мяв! Увы, это был не крик восторга моему певческому таланту. Рыж вопил:

«Замолчи сейчас же! На твои дикие вопли сбегутся все чудовища этого леса! Они решат, что ты бросаешь им вызов».

«Ну извини, — уязвлённо сказал я, — никогда не был особенно силён в изящных искусствах. И не так уж я плохо пою. Некоторым дамам, например, даже нравится».

«У них плохой вкус, — отрезал зверёк. — И совершенно нет слуха. Между прочим, змее тоже сильно не понравились твои … песни».

Я взглянул на неё и, к своему ужасу, убедился, что Рыж прав. Жуткое создание ещё сильнее сдавило моё туловище, угрожающее шипение раздавалось уже возле самого лица, а глаза пылали всеми оттенками красного, разгораясь с каждой секундой всё ярче. Буквально мгновение оставалось до момента нападения. В отчаянии на ум пришёл какой-то заунывный гимн, великое множество которых нас. к вящему огорчению, заставляли заучивать наизусть. Дрожащим голосом начал выпевать давно забытые слова. Вспомнив незаслуженную, по моему мнению, критику, постарался снизить громкость собственного голоса и звучать, как нас учили: медленно, плавно и торжественно. Или заунывно, как плач по безвременно ушедшему родственнику, как думали все мои товарищи. Через некоторое время с удивлением и даже негодованием замечаю, что эта тоскливая мелодия подействовала на змею умиротворяюще. Она перестала угрожающе шипеть, глаза потускнели, голова медленно покачивалась, а кольца уже не так сильно сжимали моё туловище. Как можно сравнить весёлую бодрящую песню с этим плаксивым нытьём! Ну да что возьмёшь с безмозглой твари, главное — добраться до меча. Постепенно железная хватка мышц стала ослабевать и я очень осторожно начал избавляться от чудовищных колец, не переставая стенать на все лады, так что мой попутчик стал подозрительно тих и даже, кажется, растрогался. Удивительно, как им нравятся подобные жалобные стоны! Добравшись, наконец, до своего оружия, выждал удобный моменти отсёк впавшей в забытьё змее голову. По инерции тело не сразу застыло, а какое-то время судорожно дёргалось на земле. Мы с Рыжем наблюдали за этими судорогами, готовые к любой неожиданности. К счастью, ничего из ряда вон выходящего не произошло, и мы облегчённо выдохнули.

Глава 7

Продолжая наш путь. решили остановиться возле ближайшего ручья, чтобы утолить голод и жажду. Нам повезло: не прошло и получаса, как деревья слегка рассступились, открывая вид на стремительно бегущий ручей. Его переливчатое журчание разносилось по небольшой полянке под сенью величественных деревьев. Подойдя ближе, можно было заметить многочисленные следы, ведущие к источнику. И это неудивительно: такой чистой воды мне ещё никогда не доводилось видеть. Разложив захваченную в дорогу нехитрую снедь и оставив Рыжа принюхиваться и решать, что из предложенного достойно его внимания, я направился к воде, намереваясь умыться и пополнить запасы воды, но не успел осуществить своё намерение. Послышался гулкий топот, земля вздрогнула под тяжёлой поступью — и передо мной появилась могучая туша какого-то животного. Рассматриваемая особь оказалась огромной жабой с выпученными глазами, мощными лапами, невольно напомнившими о колоннах столичного храма, и длинным хвостом, усаженным шипами размером с добрую булаву. Высунув длинный язык. меня попытались поймать им как муху. Не дожидаясь подобной участи, резво отпрыгнул в сторону, одновременно пытаясь придумать способ избежать позорной смерти от лап какой-то жабы-переростка. В следующий момент последовал прыжок в мою сторону, которым , как видно, собирались раздавить непокорный завтрак всей массой громоздкого тела. Чудом ускользнув от этой опасности, услышал за спиной предупреждающий крик Рыжа:

«Ларри! Сзади!»

Обернувшись, я похолодел: из-под деревьев на поляну выходила ещё одна подобная мерзость, направляясь в мою сторону. Но долго «любоваться» не было возможности. Пришлось отражать попытки нападения первого противника. Извернувшись, нанёс удар по тянувшейся ко мне лапе, но меч отскочил от неё, едва не вывихнув руку. С другой стороны послышался тяжёлый плюх и рядом приземлилась ещё одна особь. Теперь я оказался в окружении. Мерзкие создания атаковали со всех сторон, пытаясь всеми способами поймать оказавшуюся неожиданно прыткой добычу. Меч отскакивал от их бронированных тел, не причиняя им ни малейшего вреда, но с риском для меня самого в виде переломанных конечностей или ещё более серьёзных повреждений. Единственное, что помогало не сделаться добычей этих страшилищ — скорость перемещения и ловкость, помогающая уклониться, а где-то и неблагородно проползти между нападавшими на меня жабами. Мечась из стороны в сторону в попытке избежать столкновения, за тем громоподобным топотом, которым сопровождалось наше противостояние, не сразу услышал отчаянно пытавшегося привлечь к себе внимание Рыжа. Котёнок забрался на стоявшее неподалёку дерево и оттуда громко мяукал, но я, поглощённый схваткой, если это можно так назвать, смог только кинуть взгляд на него, полностью сосредоточившись на своих противниках. Однако Рыж не оставлял попыток и наконец я различил слова:

Ларри, это же дракожабр!»

«И что?» — раздражённо отвечаю, пытаясь выбраться из скопления окружающих меня тел. В самом деле, нашёл место и время для знакомства. Разве это знание поможет избегнуть их лап, тянущихся со всех сторон, или длинных клейких языков, выстреливающих в моём направлении в самый неожиданный момент? Лично я не собираюсь им представляться, да и у соперника не наблюдаю горячего желания рассказать о том, как их назвали родители. У них преобладает единственный интерес к моей скромной персоне — гастрономический, с чем я решительно не согласен. Но Рыж всё не унимался и в треске ломающегося кустарника и булькающих звуков, издаваемых дракожабрами, удалось разобрать ещё одно слово: «соль».

Ещё не легче! Ну при чём здесь эта специя, очень уважаемая, но в данной ситуации абсолютно бесполезная? Котёнок показывал лапой то на дерево, то на обступивших чудовищ. И тут я понял, что он предлагает залезть на дерево и зачем-то ему понадобилась соль. Ладно, дерево я ещё могу понять, но вот соль… Однако чем дальше, тем положение моё становилось всё безнадёжнее, и риск был оправдан. Наши пожитки находились на том же месте, где их оставил, направляясь к ручью, но частично втоптаны в землю, а оставшаяся часть разбросана по всей поляне. Тем не менее, не видя другого выхода, улучив подходящий момент, бросился к месту нашей стоянки. За спиной что-то грохнуло, но оборачиваться не стал, лихорадочно пытаясь отыскать в образовавшемся беспорядке нужный предмет. Специю я всегда хранил в полотняном мешочке, надёжно завязанном, и теперь, отыскивая его глазами, надеялся, что он не пострадал и соль не высыпалась из него. Рядом прорезал воздух длинный узкий яык, а мешочек никак не желал находиться. Твари, преследующие меня, были уже совсем близко, когда, наконец, искомое оказалось у меня в руках. Не теряя ни секунды, бросился к тому дереву, на котором восседал Рыж, слыша в нескольких шагах несмолкаемый топот. Как очутился наверху — не помню, но через несколько мгновений одним нахохлившимся птенцлм стало больше. Кажется, побил рекорд в скорости лазания по вертикальным поверхностям, т.к. Рыж после уверял меня, что даже его пра-пра-и т.д. дедушка, славившийся своим искусством взбираться на самые высокие деревья, не смог бы соперничать в этот момент со мной в виртуозности. с которой вскарабкался наверх. «Оказывается, вы, люди, не совсем безнадёжные», — с уважением сказал он. Но сейчас волновало только одно: смогут ли и если да, то как скоро поймать нас бушующие внизу слюнявые твари? Так как сидел чуть ниже своего товарища по несчастью, то мы вполне могли переговариваться друг с другом. Первым делом решил уточнить, зачем понадобилась соль, на что Рыж с удивлением посмотрел и ответил:

«Она очень опасна для них, так как разъедает кожные покровы. Это единственное, чего по-настоящему боятся дракожабры».

Неожиданно! Но крайне полезная эта специя, оказывается. Пока мы разговаривали, дракожабры подпрыгали уже к нашему временному убежищу. До чего же упёртые существа, так и не отказались от идеи сделать меня главным блюдом, как будто погоня за таким маленьким с их точки зрения обедом стала для них делом чести. Ростом они доходили до верхушек тех самых деревьев, на которых мы примостились, так что их глаза были вровень с нишими лицами. Повинуясь внезапному порыву, бросил щепотку соли в эти выпученные гляделки, собираясь посмотреть, как они отреагируют. Эффект был ошеломляющим и превзошёл все мои ожидания, ведь сомнения всё же одолевали. Но переживал я напрасно. Как только крупинки соли попали на дракожабр, от их кожи и глаз послышалось лёгкое шипение и твёрдая как броня шкура начала отслаиваться и сползать, источая при этом жуткое зловоние. Рёв, которым сопровождалось это действие, чуть не оглушил нас, листья ковром устилали поляну, хотя был самый разгар лета и в другом случае им полагалось ещё долго зеленеть на своих законных местах. Но это были, как оказалось, мелочи. Главная опасность поджидала с другой стороны. Дракожабры, воя, стали толкать дерево, на котором сидели мы с Рыжем, упираясь кто спиной, некоторые — лапами, пытаясь любым способом добраться до нас. Убежище становилось ненадёжнее с каждым толчком их отвратительных морд. Дерево тряслось всё сильнее, начиная трещать и клониться вниз, угрожая в любую минуту упасть вместе с непрошеными гостями. Надо было срочно уходить. С Рыжем, появившимся невероятным образом у меня на плече (и когда только успел?), я принялся осторожно спускатьсяс уже еле державшегося ствола. Когда до земли оставалось полметра, дерево наконец рухнуло. Чудом не придавленные этой массой корней, веток и листвы, мы благополучно скрылись из глаз оголодавших и одуревших от дикой боли чудовищных жаб. К счастью, им было не до сбежавших мелких зверюшек. К тому времени единственное, что от них осталось — жёлто-бурая источающая невыносимый смрад слизь, растекавшаяся по всей поляне. Мы поспешили убраться отсюда как можно быстрее. Подгонять нас было не нужно, спешили как могли, продираясь сквозь этот ненавидимый мною враждебный живому человеку проклятый лес.

Глава 8

Думаю, Рыж тоже разделял это мнение. Пока шли, он молча (удивительное дело!) восседал на плече, мелко дрожа и приходя в себя. Но долго так продолжаться не могло, натура котёнка, любопытная и жизнерадостная, в конце концов взяла своё. Он заговорил:

«Мы спаслись! — пищал он, дрожа от страха и возбуждения, — дракожабры расползлись, ха-ха, так им и надо! Хорошо, что мама рассказала про соль, а я вовремя вспомнил! Это я вспомнил! Умный кот! Никто нам не страшен!»

И в таком духе он продолжал болтать, подпрыгивая у меня на плече. Я не спорил, давая время успокоиться и порадоваться. Действительно, если бы не подсказка Рыжа…думать не хочу, что бы стало с нами. Бурно празднуя свой успех, Рыж вполне ожидаемо свалился со своего воображаемого трона и пропал в густом кустарнике. Послышался возмущённый писк, пыхтение и вдруг Рыж полузадушенно мяукнул и затих. Наклонившись над тем местом, где, по моим расчётам, пропад котёнок, ничего там не обнаружил. Протянув руку в переплетение веток, попытался найти его наощупь, как неожиданно почувствовал, что мою руку плотно и сильно что-то ухватило и тащит вглубь. Земля под ногами начала дрожать и проваливаться вниз, а я вместе с ней, так как не смог освободиться из охвативших уже всё тело корневищ и веток. Комья земли падали на голову, пыль забивалась в нос, меня тащило вниз со страшной скоростью, вдобавок чем дальше удалялся от разверзнувшегося провала, тем гуще становился мрак. Вскоре окружающее пространство затянуло жгучей, выедающей глаза темнотой. Боль впивалась в каждую клетку тела, крик застревал в горле, каждый вздох казался чудом. Вдруг тело освободилось из сковывающего плена переплетающихся ветвей и ударилось обо что-то жёсткое.

«Приземление было признано неудачным», — бормочу, поднимаясь и пытаясь оглядеться вокруг. Но тут же понимаю всю бесполезность данного действия. Мрак по-прежнему давит, пригибает, вынуждая склониться перед его мощью. Боль частично отпустила, дыхание постепенно выравнивается, но всё остальное оптимизма не внушает. В первую очередь надо успокоиться и попытаться оценить положение, в котором очутился, беспристрастно, насколько это возможно.

Итак, для начала необходимо понять, куда мы с Рыжем по неосторожности опять вляпались и как отсюда выбираться. Вытягиваю руки вверх и в стороны, чтобы приблизительно оценить, какого размера эта пещера (предположительно, я ведь по-прежнему ничего не вижу вокруг, даже малейшего проблеска света). Осторожно делаю шаг вперёд, потом другой… Идти трудно, каждую минуту можно наткнуться на неприятные сюрпризы, например, ямы или животные, обитающие здесь. Сомневаюсь, что в подобном месте могут проживать милые забавные зверушки. Рыж не в счёт, он, скорее, исключение из правил. Да и встретились мы с ним, как я теперь понимаю, в более-менее безопасной части леса. Хотя в то, что этот лес может быть хоть в какой-то степени дружелюбным к человеку, я теперь никогда не поверю. И не стоит даже пытаться убедить меня в обратном. Таким умникам могу посоветовать отличное лекарство от избытка самонадеянности: прибыть в это лес и на своей шкуре испытать всё то, что довелось пережить вашему покорному слуге. Ладно, отвлёкся, согласен, но уж очень раздражают некоторые бесцеремонные личности.

Продвигаясь подобным образом, пытался определить, что это за место и поминутно звал своего маленького товарища. Но Рыж, к моему всё усиливающемуся беспокойству, не подавал никаких признаков своего присутствия. Зная его беспечный и разговорчивый нрав, трудно было ожидать, что он не ответит на мой призыв. Но молчание как могильная плита наваливалось всей тяжестью, заглушая мой голос и как будто рассеивая его в пространстве, так что крик глох и в конце концов затихал сразу после зова. Наконец, отчаявшись, я окончательно замолк и медленно шёл вперёд, соблюдая крайнюю осторожность. Хорошо, что вокруг, насколько мог понять, было просторно и стены не сдавливали меня, позволяя свободно перемещаться.

Что-то мягко коснулось ноги. Нежно, почти невесомо, может, показалось? Но через некоторое время снова ощутил лёгкое шевеление, уже возле лица. Будто тихий ветерок овевал со всех сторон, ласково и ненавязчиво что-то шептал, расслабляя и окуная в приятные грёзы. Всё казалось несущественным, не стоящим внимания. Переживания, волнения прошедших дней постепенно стирались из памяти, оставалось только одно желание: полностью отдаться в мягкую и сладостную пелену убаюкивающего покоя.

Непонятная тяжесть неожиданно сдавила грудь с такой силой, что перед глазами вспыхнули яркие точки. Хриплый выворачивающий все внутренности кашель, сотрясавший всё тело, — последнее отчётливое воспоминание, после которого я провалился в удушающие объятия темноты.

Глава 9

Пробуждение не принесло облегчения. Мгла по-прежнему окружала со всех сторон, окутывая чёрным покрывалом, заползая, казалось, в самую душу. Во всём теле ощущалась слабость, в голову будто налили расплавленный свинец, до того она казалась тяжела. Конечно, тут ещё сыграло роль то, что со вчерашней ночи во рту не было маковой росинки. Хотя время мог определить только приблизительно. Кто знает, сколько я пролежал в забытье, да и Аурелия предупреждала о заклятии, из-за которого замок и окружающий его лес находятся в заколдованном коконе, внутри которого не действуют привычные законы природы. Вполне может быть, что пролетели минуты, надеюсь, всё же не столетия. Не грела душу мысль вернуться немощным старцем, знаете ли. Если удастся выбраться из ловушки, конечно. Так, а это уже лишнее. Сейчас ни в коем случае нельзя опускать руки. Кстати, насчёт рук… минуточку! Где мой меч?!

Подскочив как ошпаренный (Рыж бы мною гордился!), лихорадочно ощупываю пространство вокруг себя, с ужасом понимая, что остался без оружия. Поиски, как и следовало ожидать с моим невероятным «везением», не дали результата. Сумка со съестными припасами и прочими необходимыми в дороге вещами в общей суматохе осталась на поляне с дракожабрами. Единственное позабытое «сокровище», непонятно как сохранившееся до сих пор, не обрадовало своей находкой, а, скорее, вызвало недоумение. Это оказался небольшой нож, правда, очень острый, в чём я и благополучно убедился. Но вся его ценность только в этом и заключалась. Нет, конечно, можно было употребить его для хозяйственных нужд. Он бы отлично подошёл, скажем, для разделывания мяса, однако в качестве устрашения, а лучше умерщвления населяющих это место монстров не подходил совершенно. Вздохнув, решил продолжать свой путь в темноте. А какие варианты вы бы предложили?

Быстро идти в этих подземных глубинах – чистое самоубийство, а я ещё не настолько отчаялся. И был вознаграждён за свой оптимизм: впереди забрезжил свет. Но, как оказалось, поторопился. Назвать «это» светом – слишком смело с моей стороны. Приближаясь, всё больше сомневался в принятом решении, но других направлений, кроме этого, не обнаружил. Назад? А смысл? Идти обратно, рискуя в любую минуту угодить в какую-нибудь опасную западню? А в том, что сюрпризы поджидают здесь на каждом шагу, пришлось убедиться на крайне неприятном опыте. Наконец, приблизился вплотную к источнику непонятного освещения и застыл на месте, раздумывая, что делать дальше.

Предо мной простиралась огромная пещера, своды которой исчезали в глубокой тьме. По её стенам медленно скатывались капли воды, отливавшие изумрудным блеском. Они собирались в ручейки, стекавшие в неподвижную как зеркало гладь озера, при падении разбиваясь на тысячи мерцающих искр. Из-за этого над озером мерцало зелёное марево, которое и привело меня сюда. Наслоения тёмно-бурого песка, больше напоминавшего камень, отделялись от воды небольшой полосой. Всаднику здесь не проехать, вдвоём не разойтись. Проход только для одного. Значит, так тому и быть.

Ступая по узенькой кромке песка, обнаружил, что грязно-бурый цвет ему придавали плотно спрессованные водоросли, так тесно сплетённые между собой, что образовали тропинку, по которой я шагал. Но чем дальше углублялся, тем сильнее хлюпало под ногами и всё резче становился запах гниения. Почуяв беду, решил повернуть назад, но не успел.

Из-под ног взметнулся столп воды – и вот я уже оказался в неведомых озёрных глубинах. Пловцом всегда был отличным, но теперь меня со страшной силой затягивало в открывшуюся воронку. Обвившиеся вокруг тела скользкие, но очень крепкие водоросли сковывали движения и подбирались к горлу. Пока таким образом отчаянно барахтался, не сразу заметил новую опасность. А она стоила того.

Ко мне направлялась рыба. Нет, не так. РЫБА! Хотя это создание больше напоминало огромный булыжник, несущийся с невероятной скоростью, но совершенно бесшумно, почему я не сразу её и заметил. Уж как при таких размерах ей это удавалось – не спрашивайте, в моём отчаянном положении не время искать ответы на загадки природы. Не знаю, что особенно впечатлило – спина с торчащими иглами до самого хвоста или, не побоюсь этого слова, пасть со множеством острейших зубов. Рассматривать было некогда. Изловчившись, тяжким усилием достал то «оружие», которое у меня оставалось – нож и начал разрезать оплетавшие нити. С трудом, задыхаясь от напряжения, удалось освободиться, но радоваться было рано. Над многострадальной головой бедного оруженосца открылся алчущий зев подплывшего чудовища, по какому-то недоразумению именуемого рыбой.

Вода клокотала и пенилась в раскрывшейся пасти, хвост яростно бил по воде и в том месте начал закручиваться небольшой водоворот, попасть в который не сулило ничего хорошего. Задержав дыхание, я нырнул в тот момент, когда меня попытались проглотить, засасывая вместе с водорослями и мелкой живностью. Проплыв под брюхом, вынырнул уже возле самого хвоста, опускавшегося после очередного шумного хлопка. Собрав оставшиеся силы, уцепился за него и полез на спину этой гадине, держась за выступающие длинные изогнутые шипы. Да, не самый умный поступок, признаю. Но передышка была необходима. А рыба даже не почувствовала, что у неё появился нежелательный наездник. Она бросалась то в одну, то в другую сторону, тщетно пытаясь разыскать неведомо как ускользнувшую из-под самого носа добычу, поднимая при этом тучу брызг. Чешуя у неё оказалась очень скользкой и в длину не уступала моему пропавшему мечу. Тем временем, оскальзываясь и поминутно опасаясь упасть, приближался к голове.

План отдавал безумием, но сейчас больше ничего на ум не приходило. Кое-как, где стоя, а где ползком подобрался к цели своего пути, достав так неожиданно пригодившийся нож, и вонзил его в выпученный глаз бесновавшейся под ногами махины. На руки фонтаном брызнул тёмно-жёлтый гной вперемешку с кровью. Рыба неистовствовала, выпрыгивая из воды на добрый фут, но, одной рукой вцепившись в так удачно расположенные на спине шипы, другой нанёс ещё один удар, вложив все остававшиеся на тот момент силы. Нож проник глубоко, так как налегал на него всей тяжестью. Чудовище забилось ещё сильнее, что казалось невозможным. В агонии оно металось туда-сюда, пытаясь утопить ничтожного человечка, слабея с каждым броском. Еле шевеля плавниками, рыба качалась на поверхности, почти не подавая признаков жизни. Заметив, что мы находимся недалеко от берега, осторожно спустился с издыхающего животного и поплыл к нему.

Добравшись до относительно безопасной поверхности (я ещё помнил водоросли!), со вздохом облегчения растянулся на песке, не забывая наблюдать за своим недавним противником. Мало ли что… Однако, судя по отсутствию движения, рыба окончательно сдохла, чему я от души и порадовался.