Кровь ангела 4 Предназначение. Глава 8

— Осторожнее ставьте! Вы мне весь пол поцарапаете! — Нигар бдительно наблюдал за нефилимами, расставлявшими новую мебель. — Куда потащили диван, демоны вас раздери! Я ведь сказал: серебристый в патио! А бежевый на веранду! Да пошевеливайтесь вы уже, три часа возитесь!

С самого утра Нигар был не в духе, то и дело, покрикивая на рабочих и вымещая на них дурное настроение. Он и сам не мог объяснить себе, что так тяготило и не давало покоя, почему так противно ныло в душе. И чем сильнее нарастало раздражение, тем больше Нигара тянуло побросать всё к бесовой бабушке и отправиться к «дурной человечке». Зачем? Он не знал. И не мог объяснить, почему не перестаёт думать о ней ни на минуту. Что бы ни делал, её большие голубые глаза, старенькая куртка и смешные, нелепые помпоны на шапке, всплывали в памяти вновь и вновь. Всё время хотелось бежать к ней, чтобы убедиться, что ничего не случилось. Что она не влипла в очередную историю, что Миэл, наконец, накормил девчонку, объяснил ей правила. Она ведь совсем ребёнок ещё. Глупая, наивная, дурная!.. Говорит то, что думает. Точнее не думает. Но вот совсем! И не различает пока, кто перед ней. Может ведь ляпнуть что–нибудь Высшему сдуру, кто её тогда защитит? Миэл? Да он и пикнуть не успеет, как девчонку убьют. Адское пламя! Да что же это такое?! Какого лысого демона мысли об Аленсе никак не отвяжутся?

Аленса… Аля… Аленький… Нигар поймал себя на том, что едва не произнёс её имя вслух, так захотелось ощутить его на языке. Наваждение какое–то!..

— Всё, проваливайте! — приказал он нефилимам, едва те поставили на место последний стул. — Остальное я сам!

Рабочие стали расходиться и Нигар уже вздохнул было с облегчением, как у ворот появился Табрис.

— Принесла нелёгкая! — увидев его, пробурчал Нигар, тут же помрачнев ещё больше. — Явился, не запылился…

— Нигар… — Табрис прошёл в калитку и замер, не доходя до крыльца. — Мы можем поговорить?

— О чём? — лицо Нигара вмиг стало холодным, а взгляд безразличным. Он не торопился звать гостя в дом. Продолжал стоять на крыльце, глядя на того сверху вниз.

— Ты уже знаешь о Софии? — тихо спросил ангел, и его голос чуть дрогнул.

— Наслышан.

— Тогда ты не удивлён моему визиту…

— Удивлён. Я думал, ты раньше прибежишь, Табрис, — тон Нигара стал презрительно ледяным. — Ну, и чего ты хочешь?

— Нигар… — Табрис не знал, как начать. Слова застревали в горле. Руки подрагивали от напряжения. Он несколько секунд молчал. Потом ангела как прорвало. — Нигар, спаси её, прошу! — выдохнул он в отчаянии. — Сделай что–нибудь! Ты ведь можешь! София — всё, что у меня есть в этой чёртовой жизни! Всё, что осталось! Не дай им убить её, Нигар! Если кто и может что–то изменить, то только ты! Умоляю! Возьми, что хочешь! Забери всё! Хочешь, я отдам тебе свою душу, только защити мою девочку!

— На хрена мне такая душа? — фыркнул Нигар, рассматривая ангела непроницаемым тёмным взглядом.

— Тогда возьми всё, что у меня есть! — продолжил умолять ангел. — Сегодня Сбор. Её приговорят, я знаю!.. Я всё тебе отдам! Только спаси Софию, прошу!..

— Зачем? — неожиданно перебил Нигар. Чуть наклонив голову на бок, он уже с плохо скрываемым бешенством смотрел на убитого горем ангела. — Зачем мне снова её спасать, Табрис? Какой в этом смысл? И зачем тебе это нужно?.. — его слова сочились непонятным ядом, а зрачки стали вертикальными, как у змеи. — Вы же любите, как их там? — Церемонии! — эту фразу Нигар буквально выплюнул, скривившись от отвращения. — Так роди себе ещё одну игрушку, в чём проблема?

— Нигар, я ничего не мог сделать, клянусь! — правильно поняв упрёки ангела, Табрис опустил голову, от горечи сжимая кулаки. — Меня никто не спрашивал! Я пытался убедить их не трогать Софию, ведь теперь полно чистокровных самок, но Тадиэль и слушать не стал. Ты ведь тоже знаешь наш закон! Самка должна обеспечивать продолжение рода, иначе она бесполезна! Клан не будет ни содержать, ни защищать её! Без возможности воспроизводить потомство такая самка никому не нужна.

— Так чего же ты хочешь от меня в таком случае, Табрис? Сам же говоришь, что бракованная самка никому не нужна, — Нигар пожал плечами. — Ты уж определись в своих приоритетах.

— София моя дочь, — прошептал Табрис побелевшими губами. — Наверное, тебе никогда не понять, но я люблю её… Она единственный солнечный лучик для меня, Нигар… Моя радость… Утешение… Надежда… Другой мне не нужно… А без Софии — не нужно ничего вообще…

Табрис замолчал, истратив, казалось, последние душевные силы на свой монолог. Уронив голову, и сгорбившись, словно старик, он развернулся и поплёлся обратно к воротам.

— Ты давал разрешение на Церемонию? — неожиданно резко спросил Нигар, заставив ангела остановиться.

— Нет, — глухо бросил Табрис, даже не обернувшись. — И никогда бы не дал… Только София ведь совершеннолетняя… Кого вообще волнует моё разрешение?.. — обречённо добавил он, и больше не говоря ни слова, скрылся за воротами.

— Что ж, посмотрим, кого волнует, — прошипел Нигар себе под нос, злобно сверкнув глазами.

***

Солнце клонилось к закату, подсвечивая горизонт алыми красками, когда Нигар появился среди собравшихся из всех общин ангелов, у ворот бункера. За целый день он так и не решился навестить «дурную человечку», буквально силой удерживая себя от необъяснимого желания её увидеть. И от этого злился ещё больше. Так что на Сбор Нигар явился в самом дурном расположении духа, хотя этого никто из окружающих заметить не мог. Привычная невозмутимая маска на лице, чуть презрительный, насмешливый взгляд — это всё, что демонстрировал своим видом ангел на данный момент. И всё же Тадиэль заметно напрягся, заметив в толпе брата Правителя.

— Не поверишь, но мне становится не по себе, когда Нигардиэль приходит на Сбор, — заметил Тадиэль Беллору, который только что подошёл, присоединившись к собранию.

— Ты будешь смеяться, но мне тоже, — хмыкнул Правитель, отыскав глазами брата.

— И чего нам ожидать на сей раз? — мрачно поинтересовался жрец, живо припомнив, как Нигар почти сорвал один из Сборов, высмеяв их незнание собственных законов, и обозвав ангелов «базарными бабками», а сам Сбор — «бесполезными посиделками». — С чего вдруг Нигар решил явиться?

— Понятия не имею, — хмыкнул Беллор, ощущая смутную тревогу и всё время, косясь в сторону близнеца. Он пытался уловить его настроение, но не мог. Нигар выглядел спокойным, почти безмятежным, хотя по опыту Беллор знал, что подобное спокойствие может оказаться обманчивым и смертельно опасным. Но то, что брат что–то задумал, Правитель почти не сомневался.

— Ладно, пора начинать, — смирившись с неизбежностью, вздохнул Тадиэль, открывая двери бункера, и пропуская толпу внутрь.

Ангелы прошли в большой круглый зал и привычно заняли свои места. Местная община справа от центра, остальные отдельными группами расположились по всему периметру. Ближе всех Высшие, следом Старшие. Младшие и Нефилимы, как всегда, у стен. Только Нигар не пожелал присоединиться ни к одной группе. Он встал у дверного проёма, практически загородив его собой и, сложив руки на груди, вальяжно облокотился спиной о косяк. Разумеется, такое поведение не укрылось от Главы общины. Тадиэль заметно помрачнел и переглянулся с Беллором.

— Не нравится мне это, — процедил жрец чуть слышно, всё острей ощущая опасность. — Ты заметил, где он встал?

— Нигар в своём репертуаре, — кивнул Беллор, больше уже не сомневаясь, что брат задумал что–то серьёзное. — Не дёргайся, Тадиэль. Просто начинай собрание, я присмотрю за ним.

Жрец ещё некоторое время хмурился, то и дело, косясь в сторону Нигара, потом всё же решился начать Сбор.

После положенного приветствия и вступительного слова, Тадиэль кратко изложил список вопросов, которые им предстояло решить. Первым он дал слово Правителю.

— Я приветствую всех прибывших на Сбор и благодарю за то, что они нашли время явиться сюда, чтобы поучаствовать в наших общих делах, — как и положено, начал своё выступление Беллор. — Первый вопрос касается безопасности данной общины и мер, которые предпринимаются в этом направлении. Так как эта община считается основной, мы вынуждены принимать соответствующие меры, чтобы обеспечить тайну нашего поселения и защититься от ненужного внимания человеческой расы. В связи с этим нам пришлось наладить деловые отношения с губернатором области и договориться о совместном сотрудничестве. Были выделены деньги из общего фонда Клана для инвестирования в строительство нескольких многоэтажных домов в городском округе. Туда переселят жителей близлежащих к нам деревень. Сами деревни пойдут под снос, а проходящую через них трассу перенесут за тридцатикилометровую зону. Таким образом, мы уменьшим количество происшествий, связанных с несанкционированным доступом на нашу территорию людей и закроем периметр. Так же уже идут переговоры о полном выкупе земель у муниципалитета, под видом природоохранной зоны. Её площадь составит сто пятьдесят километров. Владельцем и куратором заповедника, а так же полным собственником территории будет «Объединение природохозяйства», в которое официально переименуют наш посёлок. Так он будет отмечен на картах людей. Я попрошу ангелов, работающих в налоговой, юридической, строительной и других задействованных ведомствах, позаботиться о том, чтобы все документы по этому проекту были тщательно подготовлены и исполнены в срок. Спрашивать и проверять буду лично. Наказывать за неисполнение и проволочки — тоже… — Беллор обвёл собрание строгим взглядом. — Теперь о другом… На днях у нас произошло неприятное событие. Человек, а точнее, молодая девушка, почти ребёнок, заблудившись, смогла пересечь охранную линию и пройти внутрь периметра почти на четыре километра. При этом жерхи её почему–то не тронули, хоть и преследовали. Возможно, они чуяли патрульных, наблюдающих сверху, и просто не решились напасть, но, тем не менее, факт остаётся фактом. Периметр был прорван, граница нарушена. Это говорит о том, что мы не можем полагаться только на жерхов при защите своих территорий. Патрули должны работать тщательней, чтобы в дальнейшем не допускать ничего подобного. Убирать незваных гостей нужно сразу, не дожидаясь, пока они заявятся в посёлок. Всем это ясно?

— Ясно, Беллор, — ангелы дружно закивали. — Не ясно только почему патрульные так долго медлили!

— О, это самое интересное! — Беллор ехидно усмехнулся. — Наши доблестные патрульные занимались тем, что делали ставки на то, сколько ещё пройдёт жертва прежде, чем её сожрут, — его тёмный ледяной взгляд упал на Уриэля и стоявшего рядом Кезефа. — При таком отношении к своим обязанностям, странно, что нас ещё в человеческих зоопарках, как диковинку не показывают! — съязвил Правитель, перестав шутить. — Уриэль! Кезеф! — окликнул он таким тоном, что все присутствующие испуганно смолкли. Два проштрафившихся ангела несмело вышли на середину, и замерли напротив Беллора, не смея поднять глаз. — Отправляетесь на стройку Дворца! На месяц! Поработайте вместе с нефилимами, раз мозги дали сбой. А потом в ночном патруле, ещё на месяц! И только, если не будет нареканий, на первый раз, я вас прощу. Следующий же, кто допустит подобную ошибку, лишится крыльев, — обведя колючим взглядом всех присутствующих, жёстко добавил Беллор. — Я ясно объяснил?

Ангелы молчали, но было видно, что все прониклись. Ни спорить, ни возражать никто не решился.

— Что ж, значит, я продолжаю, — после некоторого молчания, удовлетворённо кивнул Беллор. — Девушку, которая так свободно гуляла по нашей территории, я, с согласия Тадиэля, принял на работу по стандартному договору. Зовут её Аленса. С сентября она будет преподавать во Дворце искусств музыку детям. А так же основы игры на… — Беллор сделал паузу, — Эндиэ Имэрэль.

— Что–о–о? — часть ангелов даже подпрыгнули, остальные зашептались, недоверчиво переглядываясь. Первым не выдержал Даниил.

— Беллор, мы ослышались, или ты назвал Эндиэ Имэрэль? — затаив дыхание, потрясённо выдохнул он.

— Не ослышались, — Беллор усмехнулся, удовлетворённый произведённым эффектом. — Это довольно странная история, но Аленса окончила музыкальное училище по классу игры на… дудуке. Она понятия не имела, что инструмент, доставшийся ей по наследству от родителей — Эндиэ Имэрэль. Люди, разумеется, также не смогли его распознать.

— И что, инструмент ей откликается? — заинтересовался Даниил, не в силах скрыть, охватившего его волнения.

— Не полностью, — Беллор покачал головой. — Но играет она довольно профессионально. На первое время этого хватит, чтобы обучить детей основам. Потом, если у них проявятся настоящие способности и желание, мы найдём способ научить их большему. Может, ты, Даниил, сам захочешь их поучить к тому времени?

— Может быть… — Даниил задумчиво кивнул, — Потом вдруг спросил: — А откуда у родителей девчонки взялся инструмент из Рая?

— К сожалению, мы этого уже не узнаем, — Беллор нахмурился. — Родители Аленсы пропали без вести, когда ей было семь. Всё, что ей передали в детдоме, был Эндиэ Имэрэль. Она помнит, как отец играл ей перед сном, но вряд ли тогда она могла определить, отзывался ему инструмент, или нет.

— Всё это очень странно, — пробормотал Даниил, пока другие вовсю обсуждали новости. — Хотя, если подумать… — и он опять замолчал, сосредоточенно о чём–то размышляя. — Беллор, — наконец, встрепенулся он. — А ты инструмент, случайно, не принёс?

— Принёс. Решил, что ты можешь знать, кому он принадлежал, пока не попал на Землю, — и он протянул чехол ангелу. — Взгляни, Даниил.

У Даниила, пока он извлекал флейту, так тряслись руки, что казалось, ангел просто рухнет без чувств. Его щёки побелели, глаза лихорадочно горели, губы подрагивали. Достав инструмент, ангел со священным трепетом провёл по нему двумя пальцами, закрыл глаза, и нараспев произнёс:

— Элиа лунэ эрэнто мин тэрэс

валиэро алани листани

вэт аберни сэйлима фэрэсмэль

фэтира лиймэ Эндиэ Имэрэль…

Так говорил мой учитель… — улыбнулся он печально.

— Как сладкая роза от поцелуя

Раскрывает свои лепестки,

Так обнажает душу менестрель,

Лишь коснувшись губами Эндиэ Имэрэль…

Даниил прижал флейту к груди и вздохнул.

— Говорят, что Эндиэ Имэрэль способна в точности передавать всё, что у музыканта на душе, — помолчав, вновь заговорил он. — Да, я знаю, кому принадлежал этот инструмент, Беллор, — Даниил неожиданно кивнул. — Я ещё не забыл ни его тепло, ни его сладкий голос. Видишь, — он вдруг перевернул флейту, поднеся её ближе к Правителю. — Вот тут на самом кончике есть крохотная щербинка. Она осталась после того, как мой друг Лануэль случайно уронил флейту на каменный пол. Учитель тогда так ругался… Лануэль на неделю был отстранён от репетиций, и вместо этого драил полы в храме.

— Значит, этот инструмент принадлежал ему?

— Не принадлежал, — Даниил вновь качнул головой и нежно провел по инструменту пальцами. — Эндиэ Имэрэль не может никому принадлежать. Её душа свободна и отзывается не всякому. Флейта сама выбирает музыканта. Для одного она будет петь, для другого плакать, а третьему может прокаркать, как ворона. Лануэль лишь играл на ней. Лелеял её, как дитя, любил, оберегал. И за это Эндиэ Имэрэль откликалась ему…

Пока Даниил говорил, все ангелы сгрудились вокруг него, внимательно слушая рассказ и восхищённо рассматривая флейту, как маленькое чудо.

Нигар тоже навострил уши, и по мере того, как Даниил продолжал рассказывать, его взгляд становился всё более тёмным и задумчивым.

— Лануэль не расставался с Эндиэ Имэрэль. Он даже взял её с собой, когда началась война.

— Откуда ты знаешь? — тут же насторожился Беллор.

— Мы встретились случайно… Во время боя, — лицо Даниила потемнело. — Только мы были уже по разные стороны… Тогда все из его отряда погибли. Лануэль был тяжело ранен…

— И ты его отпустил? — по тому, как Даниил неожиданно смолк, сделал вывод Правитель. — Я прав?

— Лануэль был совсем плох, — после долгой паузы отозвался ангел. — Крылья переломаны, в боку рана… Я просто оставил его там, на руинах. Лануэль даже тогда прижимал к себе Эндиэ Имэрэль, словно боялся расстаться с ней хоть на миг… Я оставил их умирать… Обоих… — Даниил отвернулся, и его пальцы судорожно сжали инструмент.

— Значит, инструмент могли просто найти… Потом… — задумчиво пробормотал Беллор. — Теперь хотя бы понятно, откуда он взялся у людей.

— И всё–таки странно, что у этой приблудной девчонки получается на нём играть, — неохотно возвращая инструмент Правителю, вновь заметил Даниил. — Нужно будет мне с ней как–нибудь познакомиться…

— Позже, Даниил. Пусть сначала адаптируется, — в тоне Беллора отчётливо проступили предупреждающие нотки. — Мне она нужна живая и психически уравновешенная. Учителей итак не хватает… Кстати, ей надо уладить кое–какие дела в городе. Забрать вещи и документы. Нужно решить, кто сейчас посвободней, чтобы её сопроводить и помочь, если нужно.

— Так может, я и съезжу с девчонкой? — тут же предложил Даниил.

— Нет, — Беллор даже не обернулся. Просто качнул головой. — Ты практически не общаешься с людьми, Даниил. Тебе нельзя.

— Могу я съездить, Правитель, — вперёд выступил Ирон. — Я врач. С кем угодно найду общий язык.

Беллор посмотрел на Тадиэля, словно советуясь. Тот согласно кивнул.

— Хорошо, поедешь ты, Ирон. Согласуй всё через Миэла.

— Понял, Правитель.

Таким образом, тема Аленсы была закрыта, и Беллор дал слово главам других общин, а сам продолжил исподволь наблюдать за братом. Пока всё было спокойно. Нигар по–прежнему стоял у дверей и, чуть прикрыв ресницы, слушал выступающих. Казалось, его мало интересуют проблемы в других поселениях, и вообще само собрание. Однако когда очередь дошла до Тадиэля, Нигар заметно напрягся, открыл глаза, и повернул голову. И только тогда Беллор отчётливо разглядел во взгляде брата холодную ярость, которую тот всё это время скрывал. А после того, как жрец завёл разговор о Софии, Правитель всё понял. Он встревожено оглянулся на Тадиэля, с желанием остановить, предостеречь, но было слишком поздно. Не подозревая об опасности, Тадиэль продолжал говорить.

— К сожалению, София не смогла произвести на свет ни одного ангела, — услышал Беллор его слова. — Наша надежда на чистую кровь себя не оправдала. Возможно, нефилимы вообще не способны продолжать род, после возвращения из Ада. Но, так, или иначе, нам придется решать, что делать с бракованной самкой. Следуя закону Адороса, Клан не может терпеть в своих рядах бесполезных членов. Благотворительность, в нашем случае, неприемлема. Мы не выживем, оставляя внутри Клана больных и калек, тратя силы и ресурсы на их содержание. Жизни достойны лишь сильные, способные сражаться и защищать наш род. Или рожать здоровых детей и сильных воинов. В общем, я предлагаю усыпить Софию, согласно нашим законам. Прошу проголосовать.

Последние его слова почти заглушил стон Табриса, который судорожно сжал кулаки и обречённо уронил голову.

Послышался шорох крыльев — ангелы начали голосовать. И по тому, как количество поднятых крыльев неумолимо росло, становилось понятным, какое решение вынесет Клан.