4

Нигар долго ходил из угла в угол, пока, наконец, понял, что уснуть не удастся. За окном заунывно напевал дождь, отдавая барабанным боем от крыши и стен. Сырость пропитала каждый уголок, наполняя воздух запахом смолы и древесной стружки. Чтобы хоть чем–то заняться, Нигар затопил камин, открыл потайную панель, смонтированную после покупки дома им лично, достал оттуда небольшую книгу в шёлковой обложке и принялся сосредоточенно пролистывать страницы.

— Змей! — позвал негромко, не найдя в книге того, что искал. — Ты дрыхнешь что ли?

Помолчал, прислушиваясь к чему–то внутри себя. Потом повторил раздражённо: — Змей!

— Ну, чшшего тебе? — спустя несколько секунд, в голове раздалось недовольное шипение. — Я уж думал ты повзрослел, наконец, глупый ангел. Столько лет обо мне не вспоминал, что я почти впал в спячку.

— Угу, рассказывай! В спячку он впал… Как будто я не чувствую твоё шуршание ежедневно.

— Так кто–то же должшшен за тобой приглядывать, пока ты опять каких–нибудь дел не наворотил. Хотя нет, ты теперь паинькой стал, — ехидно заметил Змей. — Всех спасаешшшь… Того и гляди благотворительностью займёшшшься.

— Ты на что это, шепелявая морда, намекаешь? — Нигар аж побагровел. — Может, блокировать тебя к бесовой заднице, чтобы язык свой ядовитый прикусил?

— Ххха! Узззнаю Нигара! Ну, наконец–то! Я ужжж отчаялся!

— Хватит молоть вздор, ты мне нужен, — не поддержав веселья, строго осадил ангел.

— Ладно, ладно, спрашшшивай, — милостиво разрешил голос в голове, став по–деловому серьёзным.

— Что ты знаешь о библиотеке Тадиэля? — тут же начал допрос Нигар, одновременно выискивая в скрытом тайнике очередную книгу и начиная её листать.

— А–а, ты об этом? — Змей вздохнул. — Тебе не о чем волноваться, Нигардиэль. У Тадиэля нет ничего такого, что можно было бы противопоставить твоим знаниям. Его библиотека, в большинстве своём, сборник заклинаний и ритуалов, относящихся к его характеристикам Ангела Жертвы. Тебе они ни к чему.

— В большинстве своём? — переспросил Нигар, опасно сузив зрачки. — А в меньшинстве?

— Ну… Есть у него парочка свитков, достойных внимания, — нехотя отозвался Змей. — Только тебе они вряд ли пригодятся, так что и говорить не о чем.

— Нет, уж, давай выкладывай! — жёстко потребовал Нигар. — Что ты знаешь об этих свитках? В какой области эти знания, и кто их автор?

— Я не знаю, в какой области, — в тоне Змея появилось раздражение. Ему явно не хотелось просвещать ангела по этой теме. — Просто свитки из библиотеки Адороса. Может, ценные, а может — нет. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что все нужные тебе исследования собраны в библиотеке твоего отца. Насколько мне известно, ты их уже все изучил и вызубрил наизусть. Так чего тебе ещё надо?

— Я хочу помочь Беллу, но моих знаний не хватает! — с досадой огрызнулся Нигар. — Сегодня у него опять был приступ. Я запер Люцифера в сфере, но проклятие, как ни странно, всё равно преследует Белла. Не даёт ему расслабиться ни на минуту. Достаточно небольшого стресса, малейшего повода, чтобы тьма вырвалась наружу. Видел, как он сегодня среагировал на выходку Сандала? Только чудом Армагеддон не начался.

— Он не из–за Сандала сорвался, — внезапно перебил Змей, больно завозившись в голове. — Ты стал невнимательным, Нигар. Белла вовсе не Сандал волнует…

Нигардиэль замер и несколько минут молчал, обдумывая слова Змея.

— Натаниэль! — наконец, выдохнул он потрясённо, захлопывая книгу. — Ему она не даёт покоя! Так вот, в чём дело… Белл не получил того, что было обещано клятвой и потому его внутренняя сила не может успокоиться. Натаниэль должна принадлежать ему. Белл должен забрать своё и тогда…

— Он не может… — перебил Змей рассуждения ангела, но Нигар не дал ему договорить.

— Конечно не может, ведь Натаниэль вцепилась в этого своего Сандала и никого больше не выбирает! Как и Лайла с Тадиэлем… Демоны меня раздери! С этим надо что–то делать…

— Ничего не выйдет, Нигар, — Змей в голове беспокойно завозился, отчего у ангела противно зазвенело в ушах. — Лучшшше оставь всё, как есть. Послушшшай меня! Ты сделаешшшь только хуже!

— Посмотрим, — Нигар упрямо поджал губы, и опять начал мерить шагами комнату, а Змей умолк, понимая, что в таком состоянии спорить с ангелом бесполезно.

***

Утро разбудило ярким солнышком и весёлым щебетом птиц. Весна была в самом разгаре, но в этом году она не торопилась дарить миру привычное тепло, всё время разбавляя погожие дни ливнями и серыми тучами. Кроме того с севера дул сильный ветер, неся с собой промозглый холод и запах далёких снегов.

Нигар проснулся внезапно от солнечного света, упавшего ему на лицо, и неясного шума доносившегося из прихожей. Едва проморгавшись и оглядевшись, он обнаружил себя в кресле, у давно угасшего камина. До кровати ангел ночью так и не добрался, задремав сидя, с книжкой в руках. Теперь книга валялась на полу, шея невыносимо затекла, в голове стоял какой–то странный гул, словно он вчера перебрал дешёвого пойла. Нигар поморщился и, размяв онемевшие конечности, встал и выглянул в коридор.

— Это я, Нигар, — в прихожей суетилась София. Она улыбнулась ему, скидывая обувь и водружая на тумбочку две объёмные сумки. — Я пришла Арниэля забрать на занятия, а заодно и продукты вам принесла. Подумала, ты вчера устал очень, а сегодня, наверняка, целый день с мебелью провозишься. Кстати, как съездили? Всё купил?

Нигар кивнул, задумчиво разглядывая нефилимку. Потом подошёл, взял с тумбочки сумки и понёс на кухню. Там принялся быстро раскладывать продукты по местам.

— Ты чего такой хмурый с утра? — София неожиданно прильнула к его спине и нежно обняла. — Устал?

— Не выспался, — бросил Нигар через плечо, как бы, между прочим, выворачиваясь из её объятий и покидая кухню. — Мне надо в душ.

— Хорошо. Завтракать будешь? — крикнула ему вслед девушка, однако Нигар не отозвался, скрывшись у себя в комнате.

Он вернулся на кухню, когда София уже приготовила завтрак и сейчас расставляла на столе тарелки.

— Тебе кофе или чай? — прощебетала она, ловко намазывая масло на свежую булку и придвигая её поближе к ангелу.

— Всё равно, — буркнул Нигар, беря из тарелки яблоко. — Не знаешь, Табрис был на последнем сборе? — после молчания, поинтересовался он, избегая смотреть на девушку.

— Кажется, был, — недоумённо кивнула София, тоже усаживаясь за стол и наливая обоим кофе. — Отец последнее время не слишком разговорчив. Ходит всё время мрачный, на вопросы не отвечает. Спрашиваю: что случилось — молчит. Может, ты что–то знаешь?

Нигар покачал головой, продолжая лениво жевать. Потом бросил яблоко обратно на блюдо и, откусив пару раз от булки, запил кофе и встал из–за стола.

— Ты и сам какой–то напряжённый, — София мягко поднялась ему на встречу и, шагнув ближе, опустила ладошки на плечи. — Что случилось, Гин? — с тревогой спросила она, заглядывая в глубину фиалковых глаз и ища в них ответ. — Ты изменился…

— Ты слишком плохо меня знаешь, София, для того чтобы утверждать, что я изменился, — глаза ангела остались холодными, голос не выражал ничего. — И не называй меня Гин. Так я разрешаю называть себя только брату.

— Хорошо, не буду, — девушка покорно кивнула, слегка смутившись и порозовев. — Послушай, Нигар, Арни ещё спит… Хочешь, пойдём в твою комнату?.. Ты расслабишься, и настроение улучшится?

И поскольку Нигар всё ещё молчал, словно обдумывая её предложение, София сама потянулась к нему, начиная нежно покрывать поцелуями лицо и шею. Запустив пальцы во всё ещё влажные после душа золотые волосы ангела, девушка прильнула к его губам. Нигар тут же отмер, его глаза яростно блеснули, и он молниеносно оттолкнул Софию от себя.

— С ума сошла?! — рявкнул он, машинально прикрыв ладонью губы и в бешенстве разглядывая девушку. — Сдохнуть захотела раньше времени?! Договорились же, никаких поцелуев!

— Я не боюсь, Нигар, — София всхлипнула, и попыталась вновь к нему приблизиться, но ангел вытянул вперёд руку, останавливая её порыв. — Ты ведь и сам не знаешь, опасны твои поцелуи или нет! — попыталась объяснить София, с отчаянием всматриваясь в его прекрасные черты. — Ты ведь не собираешься меня кусать, а остальное…

— Лучше найди себе другого любовника, — перебил Нигар, заледеневшим голосом. — Я говорил тебе, что не гожусь для долгих отношений. И я вполне обхожусь шлюхами из человеческих борделей.

— Но ты ведь не человек, — примирительно шепнула девушка, всё–таки подходя ближе и осторожно касаясь ладонью его щеки. — Что за удовольствие ты можешь получить от человеческих шлюх? Ты ведь даже забыться с ними ни сможешь, не рискуя закончить на трупе. Я ведь знаю, какой ты неистовый, — продолжала шептать она, соблазнительно поглаживая его тело, проводя кончиками пальцев по рельефным контурам мышц. — После тебя я едва могу встать с постели. Помнишь первый раз, когда ты взял меня? — она смущённо улыбнулась, потершись о него щекой. — Страстный, безжалостный, ненасытный и… даже жестокий. Ты так долго не отпускал, что я даже испугалась, думала, пришёл мой конец… Но во второй раз ты оказался таким осторожным и нежным, что мои страхи тут же забылись. Ты подарил мне такое наслаждение, Нигар, что мне самой не захотелось уходить от тебя… Пожалуйста, не прогоняй меня, — её тихий голос стал умоляющим. — Будь каким хочешь, я всё приму… Сделаю всё, что ты потребуешь, только не гони…

— Почему ты не сказала про церемонию? — неожиданно зло спросил ангел, отстранив от себя нефилимку, и мрачно сверля её глазами. — Почему я последним узнаю, что тебя, словно последнюю шлюху, толпа озабоченных самцов сначала накачала своим семенем, а потом ты родила им чёртову дюжину слизняков?! Почему ты не сказала мне?! — повторил он, грубо встряхнув её за плечи.

— Нигар… — девушка растерянно отпрянула, но ангел удержал, продолжая прожигать её взглядом. — Почему ты злишься?

— Почему?! — рявкнул он, побелев от ярости. — А ты не понимаешь, София?!

— Не понимаю, — она качнула головой, едва сдерживая проступившие слёзы. — Ты обвиняешь меня так, словно я могла что–то изменить… Словно я преступница и скрыла от тебя правду!.. Но я была уверена, что ты всё знаешь, Нигар. Церемонию ведь никто не скрывал, и ты не сказал ни слова, когда я исчезла на два месяца. Ты не искал меня, не спрашивал… — она поникла, опустив глаза. — Получается, ты ничего не знал, но тебе было наплевать, куда я исчезла, — совсем тихо обронила девушка, прикусив в отчаянии губу. — Но тогда я тем более не понимаю, почему ты злишься сейчас, — отрешённо добавила София. — В чём я виновата?..

Нигар долго молчал, потом выпустил её плечи и, отвернувшись, подошёл к окну.

— Я так давно живу во тьме, София, — после долгого молчания, не оборачиваясь, глухо проговорил ангел. — Для меня больше нет мира, который я мог бы назвать своим домом. Моя душа проклята. Не уверен, что она вообще у меня есть… Ни жизнь, ни смерть для меня больше ничего не значат. Мрак поглотил меня целиком в тот самый миг, когда я предал своего брата. А ведь я мог их спасти тогда… — задумчиво пробормотал он самому себе, не беспокоясь о том, что София ничего не понимает. Просто продолжил: — Знаю, что Белл меня не простил, потому что и сам я себя простить не могу. Только уже ничего не исправить. И моим наказанием стала не проходящая боль в душе близнеца, которую я чувствую каждый день, каждую ночь, каждое мгновенье — не переставая, — Нигар судорожно выдохнул и сжал кулаки. — Не знаю, почему я всё это делал, — с безмерной тоской добавил он. — Почему не смог остановиться тогда… Ведь раньше я был совсем другим, София… Я словно бы открыл ящик Пандоры, когда прикоснулся к тем записям, в библиотеке Михаила… Я выпустил наружу проклятие, и оно поглотило сначала меня, а потом едва не убило Белла — единственное близкое мне существо, которому я ни за что на свете не хотел бы причинить вреда. Но именно я его и причинил. Именно я повинен в несчастьях, что выпали на долю моего брата… — Нигар вновь тяжело выдохнул, собираясь закончить свою исповедь, на которую решился впервые в жизни. — Ты не всё можешь понять, София, потому что многого не знаешь, — наконец, продолжил он. — Но тебя я вытащил из Ада только потому, что вдруг очнувшись от чёрного сна, которым так долго спал мой разум, я решил доказать самому себе, что ещё жив. Что даже, если невозможно изменить прошлое и исправить свои ошибки, я всё ещё способен делать добро здесь и сейчас. Ты была последним лучиком надежды, последним моим шансом почувствовать себя прежним, София. Когда там, в саду, тебя встретил Табрис, и я увидел слёзы счастья на ваших глазах, в моей душе всё перевернулось. Ты была такой чистой, ранимой, хрупкой… Такой искренней в своей незамутнённой радости, что впервые за долгие столетия я ощутил в своей душе покой и тепло. Да что скрывать, я гордился тем, что смог пересилить тьму и сделать что–то хорошее. Что смог спасти тебя… Но теперь оказалось, что я спасал тебя ради дурацкой церемонии! — Нигар всё же развернулся и в его фиалковых глазах вновь заплясал адский огонь. — Что мой поступок, который я считал добрым, и который подарил мне крохотную надежду на то, что я способен что–то изменить — оказался иллюзией! Ложью! Притворством! Я лишь продлил вашу агонию — тебя и Табриса — отправив из одного Ада в другой! — Нигар смолк, обречённо прикрыв ресницы и дрожа, словно в лихорадке. — Всё бесполезно, — прошелестели неслышно его губы, а когда он поднял глаза, девушка увидела, как потух взгляд. — Невозможно обмануть судьбу… Что бы я не делал, всё обращается во зло. Прости, София…

— Нигар… — девушка была ошеломлена, сбита с толка горечью, что звучала в его словах. — Что ты такое говоришь?.. Ты и правда, сделал невозможное! Ты вернул меня домой! Никто не смог бы сделать подобного… Да чёрт с ней, с этой церемонией! Не понимаю, почему ты так расстроился из–за неё!

— Ангелы и нефилимы не возвращаются во второй раз из Ада, малышка, — устало констатировал Нигар, подняв на неё, ставший холодным, взгляд. — Повторно умерев, они теряют разум и душу, превращаясь в низших демонов.

София вздрогнула, её зрачки расширились, лицо приобрело зеленовато–белый оттенок, превратившись в застывшую маску.

— Они… — сглотнув жёсткий ком в горле, прохрипела девушка, изо всех сил стараясь не сорваться в крик. — Они… приговорили меня?.. Это так, Нигар?..

Нигар долго молчал, глядя ей в глаза, затем просто отвернулся и вновь уставился в окно.

София почувствовала, как темнеет в глазах, а в груди всё сжимается от страха, не давая вырваться крику, что болезненным комом перехватил горло. Её качнуло назад, пальцы судорожно вцепились в спинку стула и девушка, кусая дрожащие губы, медленно, словно слепая, по стеночке двинулась к дверям. Чуть–чуть постояла на пороге, словно собирая последние силы, затем вдруг вскрикнула, зажала рот ладонью и стремительно выбежала прочь, даже не заметив стоявшую в коридоре и испуганно вжавшуюся в стену Аленсу.

Нигар долго рассматривал шумевшие за окном кроны деревьев, мрачно размышляя о чём–то своём. Он не сделал попытки как–то утешить, удержать Софию, что–то сказать. После неожиданной исповеди Ангел чувствовал себя усталым, пустым и мёртвым. Его глаза больше не сверкали яростью, не пылали негодованием, фиалковые радужки потускнели, превратившись увядшие лепестки осенних цветов. Неизвестно, сколько бы он ещё простоял вот так, неподвижно, не реагируя ни на что, и ничего не замечая, если бы не Аленса, которая тихонько вошла в кухню и, подойдя к Нигару, осторожно прикоснулась ладошкой к его спине. Ангел вздрогнул, обернулся, и его брови удивлённо поползли вверх.

— Что… Какого демона?! — рявкнул он, внезапно очнувшись от сковавшей его безысходности. — Что ты себе позволяешь, дурная человечка?!

— Меня зовут Аленса, — проигнорировав выпад ангела, ровно напомнила девушка. Она хоть и побледнела немного, но осталась спокойна. Мало того, в её больших голубых глазах зрела решимость. Аленса отошла от ангела, взяла с плиты чайник, быстро сделала себе кофе и, как ни в чём не бывало, уселась за стол.

— Простите, — сделав несколько торопливых глотков из чашки, поспешила извиниться она. — Пить очень хотелось… Просто невыносимо… Я проснулась, спустилась на кухню, чтобы налить себе воды, а тут вы… Пришлось ждать, пока вы закончите разговор с вашей… гостьей.

— Так ты всё слышала? — Нигар угрожающе прищурился, но у Аленсы создалось впечатление, что хозяин дома не слишком удивлён этому факту.

— Так получилось, — не стала врать она, немного смутившись. — Так вы… ангел? — помолчав, осторожно задала вопрос.

Нигар хмыкнул. На дне его зрачков мелькнул нехороший огонёк.

— Вряд ли, — неожиданно ответил он, с едкой иронией. Потом оторвался от окна и уселся напротив гостьи, изучая её чуть презрительным взглядом. — Ещё вопросы есть, храбрая моська? Или твоя судьба волнует тебя меньше, чем моя персона?

— Не меньше, — Аленса уверенно качнула головой, делая ещё один поспешный глоток кофе, чтобы собеседник не успел заметить, как от напряжения дрожат её губы. — Просто я подумала, что даже, если умру от страха прямо сейчас, мне это не поможет. Так какой смысл бояться?.. Можно спросить? — набравшись храбрости, после небольшой паузы, девушка упрямо взглянула на ангела.

— Рискни, — Нигар откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Ваш мальчик… Ну, тот ребёнок, что здесь живёт… Он всё время повторяет, что от меня… — Аленса покраснела, запнулась на мгновенье, потом негромко добавила. — Что я плохо пахну, — наконец, решилась произнести она. — Это действительно так?

Нигар застыл, округлившимися глазами, как–то странно рассматривая девушку, потом вдруг неожиданно расхохотался, запрокинув голову.

— Дурная человечка! — выдохнул он, продолжая покатываться со смеху, пока Аленса краснела и бледнела, ёрзая на стуле и не зная, куда девать взгляд. — Тебя ЭТО волнует больше всего? — продолжал давиться смехом ангел. — Что не так с твоим запахом?

— Не смешно! — с негодованием грохнув о стол пустой чашкой, девушка вскочила со стула. — Да, меня это волнует! — рявкнула она. — А ещё меня волнует, как вы собираетесь со мной поступить, и зачем притащили сюда, если, как говорит ваш сын, от меня воняет?! Может было проще показать мне дорогу, чтобы я спокойно вернулась домой?!

— Нет, проще было бы сбросить тебя с высоты в пару километров, чтобы ты никогда не вернулась домой, — неожиданно перестав смеяться, спокойно пояснил Нигар. — Я ответил на твой вопрос?

— Так что же вы меня не сбросили? — огрызнулась Аленса, обиженно хмыкнув.

— Успеется, — Нигар небрежно махнул рукой. — Или ты куда–то торопишься?

— Я есть хочу, — внезапно выдала девушка, голодным взглядом рассматривая лежащую на столе булку и масло. — Не ела со вчерашнего утра… Можно? — она кивнула на хлеб.

— Ешь, — пожал плечами Нигар, придвигая ей фрукты и масло. — Налей ещё кофе, если хочешь.

— Хочу, — Аленса потянулась за чайником. — Вам сделать? — жуя на ходу, предложила она.

— Нет.

— А молока, случайно, нет?

Нигар закатил глаза, помедлил, затем полез в холодильник и достал молоко. Поставил его перед девушкой.

— Всё? Или ты ещё чего–то хочешь? — раздражённо спросил он.

— Если только капельку амброзии, — съязвила Аленса, но потом смутилась, натолкнувшись на заледеневший взгляд ангела. — Простите, — пробормотала она, спешно глотая кусок булки, который едва не встал у неё поперёк горла. — Пошутила неудачно…

— Дурная человечка! — зло повторил Нигар сквозь зубы, обдав девушку презрительным взглядом. — Ешь и собирайся! Нужно заканчивать с этой историей… — буркнул он, после этого вышел из кухни, оставив Аленсу одну.