Холодно было в то утро, вроде минус десять, а влажность большая, нам уральцам вообще здесь не «климатило»! Я надел валенки, а поверх них чулки от ОЗК, неудобно, зато тепло. Командиры распределили нас на штурмовые группы. Я попал в левофланговую. Посчитали нас, оказалось восемнадцать человек. Выдвинулись на своё направление. Пристроились в две колонны за БТР-80 и пошли гуськом. Когда поравнялись с частным сектором, я уже устал, а так как я был помощником пулемётчика, кроме своего боекомплекта, нес ещё и коробки с лентами в руках, да на себя три ленты намотал. Петруха, дружище мой, рядом топает, а мне уже эти чертовы коробки руки оттянули. Ну, я и придумал, по своей дурости, их поставить на зад БТРа. Вышли на левый фланг: слева, высокий бетонный забор, справа, пустырь с недостроенными фундаментами и рядом с нами какая-то каменная постройка, типа автомастерских, а впереди пятиэтажки! Бандосов не видно и не слышно, идем дальше. И тут, внезапно, все завертелось, закрутилось, всё фрагментами! Началось! Вдали какой-то хлопок, тут же искры по асфальту в разные стороны, перед БТРом взрыв. Это прилетел первый выстрел из РПГ от бандосов. БТР встал и, без предупреждения, рванул задним ходом… Своим задом да прямо на нас! Мы в стороны разбежались. Те, кто справа – за каменное строение автомастерских, а мы, кто слева, вдоль забора улеглись. Петруха заорал: «Умный, (это моё прозвище армейское), беги сюда, а то убьют, они сверху лупят!» Я оглянулся, а он мне из колодца машет и в сторону пятиэтажки стреляет из автомата. Я к нему. Как дополз, и как мы там уместились вдвоём, в этом люке, до сих пор не понимаю! Видимо от страха. Капитан, командир штурмовой группы, орал нам, что бы мы за каменное здание автосервиса бежали, иначе все там ляжем. А мне страшно было, так что ноги ватными стали. Вдруг Петруха, раз и выскочил из колодца, и уже там, с остальными, за зданием. Открыли шквальный огонь, прикрыли наш отход! Перебежали к ним все, кто был у забора. Командир начал указания давать, дошло дело до пулемётчика, а он и говорит: «Я ленту по пятиэтажке выпустил. Патроны нужны!» Я давай с себя ленты снимать, а командир мне леща тресь, где, говорит, коробки остальные? Я говорю:
– На БТРе… уехали!
Он такой:
– Ну зашибись! Ты чё, дебил? Как хочешь теперь, так и рожай их, эти коробки! Чтобы через 2 минуты коробки были здесь!
А я ему говорю:
–Так за ними по открытому пустырю бежать надо!
А он:
– Боец! Это приказ! Лети…
Ну, я с себя сидор скинул и побежал! Бегу, как учили, из стороны в сторону виляю. Если бы видел, что по мне тогда стреляли, наверное, впал бы в ступор и погиб, но, к счастью, не до этого было. Долетел до какого-то забора бетонного, и, видимо от страха, перемахнул его, не заметив. Смотрю: БТР наш стоит, водила из люка вылез, курит, зараза! Я забрал коробки с лентами и назад! Помню, бежал и жутко «по большому» в туалет хотелось, причём страха уже не было, все как-то на автомате получалось. Прибежал, докладываю командиру:
– Прибыл!
Он меня заставил пустые пулемётные ленты снаряжать. Тут появились первые потери. Андрей Морозов. Попадание в область сердца. Он просто осел, и, закрыв глаза, замолчал… потом хрипеть начал страшно. У меня от этого хрипа опять ноги ватные стали. Мы его оттащили в сторону, под стену. Тут командир мне:
– Где БТР стоит, знаешь?
Я говорю:
– Да!
– Тогда беги туда, за «химло» водилу, и сюда его, вместе с этим БТРом, к нам! Эвакуировать надо Андрея, он уже почти мёртвый!
Я ему говорю:
– Так если побегу туда, то будет два трупа! Всё простреливается!
Командир сказал, что я единственный знаю, куда он, эта скотина, спряталась. И ещё, как оказалось, все наши боеприпасы на его броне остались. Ну, я опять побежал. По дороге чулки от ОЗК съехали и болтаются на валенках как тряпки, а я бегу и думаю: только бы в штаны не навалить, так как мочи уже нет терпеть.
Прибежал, ору чёрту-бэтэрщику:
– Заводи, поехали! А он мне:
– Нахера? Сожгут нас гранатометчики! Я ору:
– Там ща всех положат! Тебе только надо боеприпасы привезти, да Мороза забрать!
С этим и погнали! Подъезжаем. Командир орет бэтэрщику: «Бей стену носом, делай дыру и заезжай в автосервис, иначе верхнюю часть БТРа будет видно!» Ну водила с маху и долбанул в стену, дыра знатная получилась. Весь перед туда залез, а зад снаружи остался… Смотрю: ещё парни раненные, все в крови, лежат. Мы с Петрухой давай их затаскивать в БТР. Только Мороза затащили, тут как херанет! Я на жопу сел, ничего не пойму, ничего не слышу. На броне что-то дымит. Как оказалось, гранатомётчик-бандос увидел корму БТРа, на котором боеприпасы лежали и, каким-то образом, не задев крышу здания, в них и засадил из «граника», а нас с Петрухой броня сверху прикрыла. Добавилось раненных… Командира затолкали в БТР, ему осколком ключицу перебило. Тут водила орет:
– Движок закипел! Давай быстрей грузите!
А возле БТРа просто все валяются и стонут. От сержанта Юры Прохоровича осталось только то, что было бронежилетом укрыто. У гранатометчика Дениса Шубина ягодичные мышцы оторвало, он ещё живой был, когда мы его в броню затаскивали. Остальных раненых запихнули еле-еле, и отправили с ними Дениску Полюдова, чтобы в случае чего прикрыл… Морозов остался жив. Ему пуля попала прямо в татуировку скорпиона на груди, и от него, этого скорпиона, только одни лапки и остались.
Сидим с Петрухой, думаем: «Что делать?» И тут я вспомнил, что очень в туалет хочу. Залез в дыру, проделанную БТРом в здании, ну и все «своё добро» там и оставил, заминировал навсегда. Собрали всё брошенное оружие, боеприпасы, нашли чей-то сидор с заначкой: «Прима», сахар, сухари. Пожрали, (перед боем завтрака не было), покурили. Сидим, гадаем! Приказано было на себя боевиков оттянуть. Завязать бой, чтобы ОМОН из блокированной комендатуры успели вытащить. Успели или нет – не известно! Да и мы уже, по количеству бойцов, вообще не штурмовая группа, а так, тридцать секунд боя в обороне, хотя оружия и боеприпасов завались. Петруха говорит:
– Умный! Давай проверим, пасут нас бандосы или нет! Я сейчас за вон ту кучу щебня перебегу, а ты смотри в оба.
На том и решили. Он выпрыгнул и за кучу залег. Я смотрю по сторонам. Вижу, в окне пятиэтажки что-то зашевелилось, замаячило… И… Бах! Кусок пламени вылетел в нашу сторону! Возле кучи с щебнем так херакнуло. У меня и каска, и шапка, и очки слетели в снег. Сел на жопу, ничего не пойму, ничего не слышу. В левом ухе щекотно и горячо, пальцем почесал: кровь! О, думаю, контузия, как в кино. Потом слышу, как будто через матрац, кто-то орет. Я выглянул, а Петруха сидит на земле и пытается развязать чулки от ОЗК на валенке, а шнурок, по ходу, на узел завязался, и он не может его развязать. Ну, все, думаю, Петруху в ногу ранило. Я к нему, он орет:
– Снимай быстрей!
Я ему помог, а оказалось, что пятку валенка пробил осколок, и попал между валенком и ногой, не повредив ногу, но он, этот осколок горяченный, жгло ужасно, вот он и вопил…
Откуда взялся этот маленький котёнок, мы не видели. Чёрный, задние лапы перебиты, кишка из попы торчит, и орет, орет, орет! Просто до коликов в сердце. Петруха говорит:
– Умный, ты мне друг?
– Уже и не знаю. Брат! Скорей всего… А он:
–Ну тогда, по-братски, добей малыша! Жалко, мучается… а я не смогу, и слышать уже не могу, как он орет!
А мне его тоже жалко было, очень жалко… до слез! Я его застрелил, а сам думал, что грех на душу взял… ребёнка убил. Про людей, почему-то, так не думал, а вот котёнка жалко было! До слез… Вдруг Петруха:
–Умный смотри, бандосы бегут!
Смотрю, а возле пятиэтажки, с левого торца от нас, человек пять уже на корточках сидят, одни головы торчат. Один из них с биноклем смотрит мимо нас в ту сторону, где майор Капустин со своими бойцами засели. А у нас тут огнемёт «Шмель» лежит под рукой. Мы с Петрухой чуть не подрались в споре, кто из нас захерачит по ним! Я отобрал! И в дыру в стене автосервиса пролез. Петруха-то без валенка был, куда ему. Ворота сервиса были открыты нараспашку, ну я по ним, этим бандосам, и саданул через эти ворота из шайтан-трубы. Попал! А вот убил кого или нет, не знаю, но мы больше их не видели. И после этого выстрела по нам начали строчить так, что голову не могли высунуть минут двадцать. Потом успокоились, видать решили, что нам здесь «каюк» пришел. А мы притихли, сидим, думаем, как выбираться. Петя вдруг засуетился, показывает, чтобы я тихо себя вел. Я-то не услышал сначала, а потом до меня дошло, что кто-то недалеко вроде говорит, только я не могу разобрать что, ухо-то не слышит. А Петруха уже гранаты тащит, штук десять Ф-1. Подбежал, высыпал их на землю и давай усики разгибать. Я ему помогаю. Он схватил одну и за забор кинул, под которым мы в начале боя лежали, я тоже давай кидать. Так веером все и закинули за забор. Рвалось там страшно! Не знаю, может, и убили там кого-то, не проверяли. Петруха сказал, что там кто-то гыркал по рации не на русском, и кто-то отвечал. Я его спросил:
– А зачем столько гранат туда бросили?
Он говорит, что страшно стало. Вдруг обойти хотят? Это чтоб наверняка! Решили о том, что мы «очканули», никому не говорить. Так и сидели, постреливая. Просто так сидеть было страшно. Где наши? Не знаем. Стрельба вокруг поутихла. Петруха попытался чуть отойти от здания, так его тут же обстреляли. Ещё минут 30 прошло, а может больше или меньше, но уже как-то не такое небо было как утром, потемней стало, что ли… Я говорю ему:
– До темноты досидим, а там уползем…
Метрах в 100-150 от нас кто-то из подвальной двери дома без этажей нам замахал, но видно не чётко. Я в бинокль командирский посмотрел, а там майор Капустин на нас в бинокль смотрит, и показывает жестами, что отступать нам с Петрухой надо, и показал траекторию как бежать. Мы с Петрухой посмотрели, и решили: была не была. Рванули. Я побежал. Петруха прикрывает. Через 30-40 метров я упал и начал вести огонь, прикрывал. Вот так и добрались. Капустин нас прямо на входе за воротники в подвал затащил, говорит:
– Ну вы черти!!! Я думал вас там завалят! Рэмбы, мля, Финаевские! И долго обнимал нас…
Наступила расслабуха, полная. Начало трясти. Я тогда понял, что во время боя я и не боялся, оказывается, страх-то после боя пришел, только сейчас! Как попали к нашим, плохо помню, был как во сне. Кто-то меня о чем-то спрашивал. Я что-то отвечал… Потом сел где-то в уголочке на корточки и уснул. Котеночек тот снился…
Еще почитать:
Бешенство заразно — Глава 2
Хегор — Варвар (перевод с английского новеллы «Hegor, the Barbarian»)
Bleach. Возвращение временного шинигами — 1. Аранкары в Каракуре
Перекрёсток. Глава 4
«
»
1 комментарий