Работа пожарных — это вера. Вера в себя, вера, что хватит времени. В коллег, которые вместе с тобой заходят в дым и огонь. В систему МЧС, в жизнь, в конце концов.
Вера в то, что ты делаешь, и в то, как живешь.
Эта вера подобна вере ребёнка в родителей: она абсолютная и безусловная.
Но есть и ещё одна вера. Вера в спасение – что тебя спасут и выручат из сложной или вовсе опасной для жизни ситуации. Люди верят во спасения до конца. И эта вера словно противоположный оттенок той, что мы подразумеваем под словом «верить». Надежда, как водится, уходит последней.
Бывает, что приезжаешь по указанному в путёвке адресу, а люди кричат из окон о помощи. И, конечно, найдутся умники, которые будут поторапливать огнеборцев: «Что вы так медленно, растяпы, давайте быстрее…» Что тут скажешь в ответ, когда тебе надо подняться на нужный этаж со всем снаряжением и спасти во что бы то ни стало…
Люди предпочитают выпрыгнуть из окна любого этажа, нежели сгореть живьём. Жаром давит бескомпромиссно, злое тепло полностью выжигает кислород в помещении. И живое в человеке берет верх и стремится прочь от адского пекла. А пожарный должен верить в себя и в друзей – идущих с ним в неизвестность. В то, что он и его команда сможет помочь, прийти вовремя и успеют спасти всех! Верить, что всё получится. Что не спасуешь, примешь правильное решение и выйдешь победителем.
Наконец-то ужин. Хотя правильнее было бы сказать «припозднившийся обед». Сутки сегодня выдались ещё те! Катались весь день. И ладно, если бы что-то стоящее потушили, так нет: одна мелочёвка! Мусорка, пару сработавших сигнализаций в школах, машина во дворе, термическое разложение пищи на плите и несколько ложняков. Вроде и не тушили ничего такого, но утомились. Хотелось отдохнуть.
Пожарные всем караулом расселись на пищеблоке и в порядке очереди разогревали прихваченную из дома еду. Болтали, смеялись, шутка за шуткой — и вот уже все сидели за столом.
У Пашки завибрировал в кармане телефон. Пожарный открыл сообщение.
«Приветик, сладкий! Только сошла с поезда, сейчас на «трёх вокзалах», очень соскучилась. Ты же на сутках сегодня, хочу приехать к тебе! Можно?»
Прочитав сообщение, пожарный расплылся в широченной улыбке. Лицо его буквально светилось, и друзья сразу поняли, в чём дело.
— Викулька? — угадал добродушный здоровяк Артём.
— Ага, только приехала в Москву… — ответил тот и принялся печатать любимой ответ.
«Привет, малышка! Сегодня на сутках, приезжай!»
«Хорошо сладкий, буду через часа полтора. Целую нежно».
В конце стоял влюблённый смайлик.
Пожарный поел раньше всех и поспешил вниз, в раздевалку, чтобы принять душ до прибытия любимой, ведь от него неслабо пахло дымом после выездов. Быстро сполоснувшись, Павел надел чистую майку и пару раз пшикнул одеколоном, который взял из шкафчика своего друга и коллеги, а по совместительству начальника караула Стаса. Он предвкушал встречу с любимой девушкой, сердце бешено колотилось, чуть ли не выпрыгивало у него из груди. Всё-таки недельная разлука для влюбленных — немалый срок.
Едва ли пожарный успел привести себя в порядок, как диспетчер, хороший Пашкин друг Мишка, по громкой связи сказал ему выйти из части. Пашка в несколько больших шагов преодолел два лестничных пролёта, ведущие из подвала, где располагались раздевалка и душевые, и оказался на первом этаже, а ещё через пару мгновений вышел на улицу, к фасаду части.
Сразу посмотрел в сторону въездных ворот со шлагбаумом и наконец-то увидел её. Малюсенькая девочка, сантиметров сто шестьдесят с небольшим, в ярком платье по фигуре, с вьющимися каштановыми кудрями и с пакетом в руках. Вика стояла возле шлагбаума и что-то объясняла дневальному, который вышел из будки постового и что-то тоже объяснял ей в ответ.
Увидев Пашку, который быстрым и уверенным шагом шёл в их направлении, она как будто перестала замечать стоящего напротив неё постового и обратилась вся к спешащему навстречу ей любимому.
— Это к тебе, Паш? — посмотрел на пожарного дневальный.
— Да, ко мне, — не отрывая от Вики влюблённых глаз, ответил Пашка.
— Здравствуй, милая! — Пашка поцеловал её.
— Привет, — сказала она, не отрывая улыбающихся глаз с любимого. Они светились таким сказочным светом, который проникал в самые глубокие уголки его души.
Любимые замерли в страстном поцелуи. Дневальный понял, что он лишний, и молча удалился в будку постового. С трудом оторвавшись друг от друга, любимые с нежностью заглянули в глаза друг другу. Он взял её за руку.
— Как съездила, Вик?
— Нормально, скучала по тебе очень!
— Я тоже, — приобняв её и погладив по голове, тихо ответил пожарный.
— Вот, я купила вам к чаю тортик и рулетики, — протянула белый пакет Вика.
— О, то что надо! Как раз ни у кого ничего к чаю нет, — обрадовался Пашка.
— Ты знаешь, ваш дневальный не хотел меня пропускать! А я ведь ему сказала, что к тебе, а он говорит: «Нет, пусть сам выходит». И вообще, кто это, я его раньше не видела!
— Это молодой боец, он недавно работает. Не обижайся: всё правильно, он же дневальный и не может вот так просто пропустить постороннего на территорию части, — ответил пожарный, нежно сжимая её руку.
Так вместе, коротко переговариваясь, они не спеша пошли в сторону части.
— Устала?
— Немного, спать хочется. Сложно засыпать в поезде, даже в отдельном купе, — мило улыбаясь и не переставая смотреть на него, ответила Вика. — Как ты здесь без меня? Скучал?
Смотрела будто не могла насмотреться.
— Скучал! И много думал о тебе! — ответил Павел. — Пойдём, я тебя чаем напою, а то ты с дороги.
— Пойдём, — Вика двумя руками обхватила его руку, прильнула к нему.
В части Вика поздоровалась со всеми коллегами Пашки. Она хорошо знала ребят с его смены, а они знали её — и всё про них двоих.
Поднявшись на пищеблок, Павел поставил чайник. Пока тот закипал, внимательно слушал нежный голос, смотрел в бездонные карие глаза, которые светились неземным светом. И улыбался от счастья, обволакивающего его с ног до головы.
Заварив чай, влюблённые решили перебраться в комнату так называемой психологической разгрузки. Она была вытянутой, примерно квадратов двенадцать. В ней стоял мягкий диван, пара кресел и телевизор, а ещё горшки с цветами и аквариум с рыбками.
Оказавшись там и поудобнее усевшись на диване, Вика прильнула к Пашке и прижалась так нежно, что он уже забыл даже, что находится на дежурных сутках и почувствовал приятную истому. Она целовала его много раз: в гладко выбритую щеку, в губы, в шею, опять в щёку, и делала это так, будто никак не могла насытиться поцелуями.
А Пашка чувствовал такое удовольствие, что не смог сдержаться и накинулся на неё, принялся целовать в ответ. Его рука скользнула вверх по её ноге, прошла по трусикам и погладила её животик. Они целовались с таким упоением, будто это их последний раз и последний поцелуй.
Дверь неожиданно открылась. На пороге с телефоном около уха стоял Пашкин друг и коллега Илья. Заметив целующихся, прервал на секунду телефонный разговор и неловко улыбнулся:
— Ой, простите, — произнес и тотчас же исчез.
После неожиданного визита Пашка с Викой засмеялись.
— Как стыдно… — не прекращая смеяться, закрыла руками лицо Вика.
— Я сейчас! — поцеловал руки, которыми закрывала красивое личико.
Он выскочил из комнаты, двумя шагами преодолел расстояние до спусковых столбов, скатился по одному из них вниз, в помещение гаража, а ещё через несколько мгновений оказался на пункте связи. Там с порога обратился к диспетчеру, своему хорошему другу Мишке.
— Мих, дай ключи от психразгрузки!
Тот едва заметно улыбнулся, бросил выразительный и понимающий взгляд, молча достал из специального тубуса ключ от нужной комната и с насмешливой улыбкой протянул их другу.
— На.
— Спасибо! — схватил ключи и вылетел из диспетчерской.
Две лестницы, второй этаж, а вот и комната психразгрузки.
— Ты где был, я уже соскучилась! — кокетливо спросила Вика.
— Ходил кое за чем, — заговорщически подмигнул ей Пашка и закрыл дверь на ключ. — Чтобы больше никто не смог нас прервать.
— Ты за ключом бегал? — удивлённо и мило посмотрела она.
— Ага.
Он смотрел на неё, а она на него, и они оба словно тонули друг в друге. Так они простояли несколько коротких мгновений, после чего он взял её за руку и потянул к себе, а она легко поддалась. Обнял за талию крепко, так крепко, что у неё даже слегка сперло дыхание, и прижал к себе. Она невольно ахнула при этом, и они слились губами. Они понимали: то, что сейчас происходит между ними, и есть любовь, ведь он любил её, как только человеческое существо может любить, а она любила его в ответ.
Его большие руки скользнули по её бедрам и незаметно обхватили ягодицы. Он сжал их так, что она даже взвизгнула. Он не ожидал, что она оттолкнёт его, разрывая плотное соприкосновение их тел, и даже не понял, как она опустилась вниз, подняла хэбэшку вверх и принялась нежно целовать волосатый живот. Почувствовал, как расстегнулись ремень и пуговица на штанах формы…
И именно в тот момент, когда она запустила руку к нему в штаны, завыла тревога.
— Вот блин, — с досадой в голосе протянула она.
Он одним движением поднял её.
— Я скоро, малышка, — сказал он и на пару мгновений будто прилип к её сладким губам, потом отшатнулся и побежал одеваться.
— Будь аккуратнее там, — вслед ему тихо проговорила она.
Но он к тому моменту уже исчез в дверях. Ноги несли его, словно к ним были приделаны крылья. Пашка первый оказался возле своей боевой одежды, раньше всех оделся и первый сел в машину. А всё потому, что любовь заставляет нас порхать словно бабочек.
По заявке: возгорание машины. Парни двумя ходами рванули к месту выезда. Один светофор, второй — и они уже мчали по оживленному проспекту под эстакадой Можайского шоссе. Эстакада быстро начала спускаться вниз, а под ней на ограждённой парковке стоял ВАЗ-2105. От него вверх вздымался столб серо-белого дыма.
Пожарные остановились прямо на дублере, заставляя других участников движения объезжать их по свободным полосам, и подошли к дымящейся машине. Огня не было, чёрного дыма тоже, но машина ревела так, словно двигатель крутился на максимальных оборотах. Они заглянули в салон. И что вы думаете? За рулем сидел человек: голова была сильно запрокинута назад, руки неестественно опущены вдоль туловища, нога сильно давила на газ. Машина аж тряслась от максимальных оборотов двигателя, а сизый дым валил из-под капота.
Пашка с Артёмом первые оказались возле машины. Артём быстро распахнул дверь отечественного седана и сразу проверил пульс человека за рулём.
— Вроде жив! — удивлённо проговорил здоровенный пожарный.
Он потряс водителя пятерки. Ноль внимания. потряс ещё раз, уже сильнее. Тот вдруг открыл глаза и начал озираться по сторонам, потом что-то проорал, в миг выскочил из открытой двери и кинулся наутёк, что-то при этом причитая и махая руками над головой.
— Чего это он? — посмотрел на пожарных, как раз подошедший к ним начальник караула Стас.
— Да кто его знает? Сейчас проснется и придет, — хохотнул громадный пожарный Артём.
Огнеборцы открыли капот и заглянули под него. Чудо-шумахер так давил на газ, что движок был перегрет, охлаждающая жидкость выкипела, на всех проводах оплавилась обмотка изоляции.
Водитель вернулся через несколько минут. Он смущённо улыбался пожарным!
— Ты куда так гнал, друг? — посмотрел на него Павел.
— Да я с Баку приехал сегодня утром, и вот —отключился, —смущённо пожал плечами водитель.
— По данному адресу в автомобиле закипела охлаждающая жидкость, пар за дым, пострадавших нет, мы возвращаемся в подразделение, — передал информацию начальник караула.
Парни запрыгнули в машины и поехали обратно в часть. По приезде Павел тотчас же помчался в комнату психразгрузки, где его с нетерпением ждала любимая.
— Вот и я! — зайдя в комнату, радостно проговорил он!
— Я тебя ждала! — нежно улыбнулась Вика, встала с дивана и сделала шаг навстречу.
В замке два раза провернулся ключ, и пожарный одним шагом сократил дистанцию между ними. Она прильнула к нему и, обхватив его маленькими ручками, впилась в его губы своими. Он крепко прижал её к себе, и у неё снова спёрло дыхание, но он быстро ослабил объятия и услышал, как она выдохнула. Одним махом приподнял её и перенёс ближе к дивану.
Аккуратно поставил обратно на пол. Спустя мгновение прервал поцелуй и развернул её спиной. Она лишь выдохнула и старалась посмотреть на него. Он осыпал поцелуями шею и плечи, а его руки медленно поползли вверх по её бедрам. Она немного устремилась вперед и, облокотившись на спинку дивана, выгнула спинку и медленно начала водить попой из стороны в сторону, терлась о его гениталии. Это поджигало его ещё больше. Платье уже было поднято наверх, и он следил за плавными движениями её ягодиц.
Он не стал снимать её красивые трусики, лишь слегка отодвинул их в сторону и наконец оказался в ней. Она задышала чаще и с каждым новым движением дышала громче и громче. Постепенно это дыхание начало перерастать в нежный стон. Он добавил громкости телевизору, по которому что-то показывали, но никто из них не смог бы позже пересказать, что именно. И хотя его большая теплая ладонь прикрывала её маленький ротик, эта прекрасная девочка наполнила небольшую комнату стонами… Когда двое влюблённых с счастливыми улыбками на лицах попадали на диван, в комнате психразгрузки витал аромат любви.
Оделись. Спустя минуту или две они вновь слились в страстном поцелуи. Его руки вновь скользнули по её бедрам, потащили вверх подол платья. А она запустила руку ему в штаны и делала там что-то очень приятное…
Но на самом интересном моменте вновь зазвенела тревога, заглушая работающий телевизор.
— Цистерна, сигнализация, — раздался из громкоговорителей Мишкин голос.
— Подождёшь? — целуя Вику, спросил Пашка.
— Нет, зай, я тебя дома буду ждать, а то неудобно перед ребятами уже! — смотря на него сияющими от счастья и любви карими глазками, тихо проговорила она.
— Ну хорошо, я завтра часиков в одиннадцать буду, — поцеловав ещё раз, он бегом кинулся к спусковым столбам, и через секунд сорок большая красная машина с белой полосою покинула часть.
Вика поправила платье, проверила макияж, выключила телевизор, открыла окно, чтобы проветрить, и выбросила использованные влажные салфетки. Затем вызвала такси и вышла на улицу.
Пашка мчал на вызов и, глядя в окно, расплывался в счастливой улыбке. Ведь в душе у него было так тепло и уютно.
Сев в такси, она поехала к нему домой и уже через минут пятнадцать зашла в двухкомнатную квартиру, куда он когда-то привёл её. Приняв душ, она решила приготовить, что-нибудь вкусненького, накормить уставшего и голодного героя. Она верила, что завтра он, как и сотни раз до этого, придёт домой, и ждала его, а когда утром он наконец пришёл, она вскочила с кровати, крепко обняла, прижалась, верила, что у них непременно всё будет хорошо. А он, стоявший и державший свою любимую девочку на руках, верил ей и верил, что непременно сможет дать ей всё, что ей нужно и сделать её счастливой.
… Работа пожарных – это вера. Вера в себя, в парней которые заходят с тобой в неизвестность, а ещё это вера твоих родных и близких людей, вера в то, что ты непременно вернёшься с дежурных суток и как не в чём не бывало, скажешь: Привет!
© Кирилл Павлухин
Еще почитать:
— Что мне с ребёнком делать? Ты завтра в армию уходишь.
Завет. Главы 417 по 419
Секретная зона Дильки Бие — Ночь Юле.
Легенды Армира — Та,что была избрана
«
»
