Пояс кимоно.

Это было уже давно, за год до эпидемии ковида. Занятия по йоге начала вести Катрин. Она нам нравилась. У немок совсем иная харизма, чем у американок. Главное, она была заботливая о своих пожилых учениках. Звонила, напоминала о времени занятия, интересовалась здоровьем и даже выпил ли я сердечные таблетки. Потом её пригласили в другой зал и предложили вести дополнительно занятия по велосипеду. А расстояния между залами большое. Пол группы стало ездить ещё и в Брентвуд. Была и тренер Мария, она из Египта. Вела она аэробику и тоже в двух залах на разных концах города. Моя неделя проходила в поездках к своим тренерам. Тренер международного класса это не местная ленивая дама отрабатывающая время. В Брентвуд я встретил Йосико. Дама была в моём возрасте и очень оригинальная. Раз, после занятия, я предложил пойти в кафетерий и выпить смузи.

— Я знаю, как тебя зовут, но ты ни разу мне не представился.

Я полез в карман, достал бумажник и выложил водительскую лицензию, две карточки медицинских страховок, одна была штатная, а другая федеральна, три банковские карточки и жетон с бандитской надпись “Убивай всех, Бог сам всех рассортирует.” Положил перед ней на стул для йоги и молчал. Йосико была поражена моим поступком.

Потом взяла жетон и долго на него смотрела. Затем прочитала водительскую лицензию и спросила:

— Ты так далеко ездишь на занятия?

— Я езжу к Катрин, а занятия меня не интересуют.

— Странно, это не рационально.

— Я так же езжу на занятия к Марии и к шведке Хильме. Но ты её не знаешь.

Потом Йосико опять взяла жетон в руки:

— Он сильно потёрт.

— Да, я дал Богу много работы в своё время.

— Ты самурай?

— Немного, но я никогда не сделаю себе харакири.

— Зачем ты мне всё это рассказал?

— Ты сама попросила.

Подошла уборщица и сказала, что ей надо работать в зале, скоро будет другая группа. Мы извинились и вместе вышли из зала на паркинг.

— У меня никого нет в этом городе. Ты первый, кто заговорил со мной. Что ты от меня хочешь?

— Любви.

— Да, врать ты не умеешь. Но хочу ли я этого, ты даже не спросил.

— Хочешь.

— Ты уверен?

— Да.

— Тогда давай поедем ко мне домой, оставим там мою машину и на твоей поедем пить смузи.

— Я могу тебя сейчас обнять?

— Обними.

Мы долго стояли обнявшись, пока не подошла Катрин:

— Друзья, вы загородили мою хонду, ха, ха.

— Es ist meine Schuld, tut mir leid, Katherine. — Извинился я.

— Ich beneide dich, haha. — сказала Катрин и села в машину.

— О чём вы говорили?

— Я извинился, а она сказала, что нам завидует.

— Значит мы выглядели счастливыми?

— Да.

— Поехали к тебе в Антиохию, я хочу посмотреть, как ты живёшь. Я смогу там принять душ и надеть кимоно?

— Да, у тебя там будет своя комната и своя ванная.

Йосико на меня посмотрела, немного покачала головой в разные стороны. Кажется, что она что-то решала для самой себя.

— Знаешь, я согласна. И вот почему. У меня рак третьей степени, но я не хочу его лечить. Я устала от жизни. А ты мне, как стакан воды в жаркую погоду. Теперь мне кажется, что я сделала ошибку, отказавшись от лечения. Поехали.

Через полчаса мы запарковали машины перед крыльцом. Вошли в дом, я ей его показал. Она посмотрела все шкафчики на кухне, постояла на веранде и скушала пару ягод ежевики.

— Покажи мне мою комнату, пожалуйста.

Мы поднялись на второй этаж. Из окна её комнаты был хороший вид на ручей. Под окном росла японская песчаная вишня и ель. Окно было большое во всю стену с красивыми занавесями из эфиопии.

— Ты привёз эти занавеси из Африки?

— Да. Но это не трофей, я купил в Аддис Абаба в магазине Никальт. Я не люблю жалюзи, они не пропускают живой свет.

— Покажи свою комнату.

Мы пришли в комнату напротив. У меня обе спальни на втором этаже. Там тоже были шторы восточного типа.

— Эти шторы из Стамбула. Я купил из в магазине Луссо.

Йосико потрогала жёсткая ли кровать, впервые улыбнулась и опрокинулась на спину.

— Что ты ждёшь?

Я не стал испытывать её терпение. Нам было хорошо. Она опытная женщина и я чувствовал себя мальчишкой, который влюбился и не знал, как выразить свои чувства. Потом приняли душ и она переоделась в Кимоно. Я был на седьмом небе. Кимоно это моя слабость. Спустились вниз.

— А откуда у тебя эти тюлевые занавеси?

— Местные от Хантер Дуглас.

Опять вышли на веранду. Постояли обнявшись. Йосико ела ежевику с куста, который поднимался по ограде веранды.

— Как у тебя хорошо, есть ручей, маленький участок, забор в стиле beаch life.

Раздался рёв мотора и скрип тормозов.

— Полиция?

— Нет, это моя дочка. Она призёр автомобильных гонок МидАтлантик. У неё такой спортивный Шеви классик. Не знаю, как её пересадить на хонду. Всё же она девочка.

Влетела Лиза. У нас двери закрывают только на ночь. Место тихое.

— Папа, я тебе помидоры привезла, смотри какие выросли! И ещё пирожки, я сама пекла.

Я вошёл с веранды в гостиную, поцеловал её и положил хорошо пахнущие свежие помидоры в вазу, стоящую возле камина, а пирожки отнёс на кухню.

— А кто у тебя в гостях?

— Посмотри на веранду.

Там стояла Йосико в кимоно и улыбалась. Лиза потеряла дар речи. Йосико медленно открыла дверь веранды и очень мелкими шагами поплыла к нам. Она двигалась, как утренний туман проникает через дверь.

— Меня зовут Йосико, Лиза. Папа сказал как тебя зовут. Я тут в гостях, а вечером хочу папу пригласить к себе в Брентвуд до конца выходных, ты не против?

— Ой, да я буду рада. Как здорово, что он теперь не один.

— Папа и дочка, садитесь за стол, профессиональная майко вам сейчас чай заварит. У твоего папы очень хороший выбор чая и посуда японская. Меня это впечатлило, когда он меня знакомил со своей кухней.

Мы попили чай и поели выпечку, которую привезла моя Лиза. Потом дочка уехала и обняла Йосико при прощании.

— У тебя замечательная дочь. А у меня нет детей. А где её мама?

— В соседнем городе, мы уже 25 лет живём раздельно. Она вышла замуж за итальянца и, кажется, они счастливы.

— А ты сейчас счастлив?

— Я не знаю на каком небе нахожусь, но очень высоко, рукой подать до бога. Можно я тебя обниму?

— Я этого момента очень ждала. Пойдём наверх, ты расстегнёшь пояс моего кимоно.