После пробуждения….

Никогда ни о чём не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Андрей Дементьев, «Никогда ни о чём не жалейте»

«Ты мог бы бежать, но ты не смеешь, так как боишься.

У тебя тоже смерть в душе».

Жан Поль Сартр, «Смерть в душе»

После пробуждения первым делом рукой ощупывает подлокотник, в поисках резинки для волос. Нельзя сказать, что они были длинными, но он без неё не обходился. Не расчёсываясь, сразу собирал волосы в пучок и шёл умываться. Завтрак не ждал его на столе.

Выходя за порог дома и закрывая дверь, пластиковый ковёр начинал шуршать под тяжестью его ног.

Затем спускался на лифте, заполнявшемся на разных этажах соседями. Сегодня была остановка на 7 и 8. Сегодня две женщины в лифте поочерёдно, будто по негласному обоюдному правилу, начали подходить к зеркалу и проверять свои причёски. Та, что повыше зевнула, широко разинув рот, правда, повернув голову в сторону. Это показалось ему странным, ведь он всё равно видел её зубы. Зевая, она часто и быстро открывала и закрывала рот, словно рыбка. Возможно, она так размазывала помаду… Он терялся в догадках. Всю дорогу он размышлял об этом, пока взглядом не столкнулся с лежащей на его рабочем столе шоколадкой.

Коллега поблагодарила его за ранее оказанную помощь. Тогда ему пришлось задержаться из-за неё. Был ли в его действиях скрытый смысл? Нет. Это понимала и коллега. Они были друзьями. Иногда она подшучивала над ним, говоря, чтобы он был поаккуратнее, а то так кто-то невзначай влюбится в него за его доброту. «И быть бдительным даже с парнями, — «ведь живём сейчас в свободном мире». После чего ухмылялась и поворачивалась к своему компьютеру. Правда, он сам не понимал, почему ей тогда помог. Это не входило в его политику, как, впрочем, и всех его черствеющих сверстников.

Его коллега сидела справа от него, их столы были разделены перегородкой.

Убрал шоколадку в шкафчик.

-Даже странно.

-Что именно? — Она взяла что-то острое и начала ковырять в зубах.

-Ты до сих пор не запомнила, что я не люблю молочный шоколад. Только горький.

-Точно.

-Именно.

-Я забыла зубную нить дома, вот скрепкой решила прочистить всё.

-Не могу на это смотреть. Расцарапаешь все зубы. Вот, возьми. — Он протянул ей зубную нить.

-Сегодня опять бомжацкий стиль?

-Сколько раз говорить, что это стритстайл.- Ему были привычны все её старческие замечания, пусть она и была младше его на полгода.

Вдруг раздался шум. Все работники отдела, без исключения, как бабки у подъезда, начали переглядываться и шушукаться.

Начальник отдела орал на весь этаж.

-Кто решил оставить эти чёртовы кроссовки посреди прохода? Нельзя было убрать под свой стол?

-Он споткнулся о них. — Перешёптывались сотрудники отдела. — Кто же это….

-Так вот где я их оставила.

Перед начальником оказалась девушка. Прохожий мог бы назвать её летящей, беззаботной. На ней была юбка карандашом. Правда, выделялась свободная рубашка, на которой были нашиты пальцы знаком рок-н-ролл.

Начальник, казалось, опешил.

-Почему вы босиком? Что вы себе позволяете?

-Так ведь дождь на улице, моя обувь промокла. Даже начала причмакивать. Не ходить же мне в них. Вот и решила высушить их. Даже набила газетой.

-Нашей газетой?? — Возмутился начальник. — Что за невежество. Мало того, что разбрасываете свою обувь, ходите босиком, так ещё и плюёте на честь нашей компании!!!

-Я её не разбрасываю, — при этом она отрицательно покачала головой, осуждающе сжав слегка губы. — Просто мне показалось, что здесь обувка быстрее всего высохнет. — Помешкав, призналась. — Да и они так хорошо здесь смотрятся. Целая экспозиция.

Шёпот усилился, перетёк в боязливое обсуждение.

-Я вообще тебя не помню. Как смеешь мне так дерзить, девчонка. Твоё имя.

-Вот мой бэйдж.

Подошёл к ней вплотную, схватился за её бэйджик, висящий на шее. Все резко затихли, немой страх повис в воздухе. Начальник прошептал что-то себе под нос.

-Уходит, — озадаченно добавил наш парень.

-Интересно, что он сказал. Стоп, он просто уходит? – Всполошилась его коллега. — Странно.

Начальник ничего не сказал девушке с бэйджиком. Было действительно странно. Никто не оставался безнаказанным, чьим бы сыночком, дочкой ни являлся виновник происшествия. У него появилось сильное желание посмотреть на её бэйджик.

-Узнаю этот взгляд.

-Что, — заторможенно отреагировал парень.

— Даже не думай к ней цепляться., раз уж начальник не решился.

-Да я просто хотел взглянуть на её бэйджик. — Он продолжал задумчиво смотреть в ту сторону, куда смотрели почти все сотрудники отдела. Но сейчас там уже никого не было, пусто.

-Просто оставь это.

-Да, — с силой оторвав свой взгляд, хотел было заняться привычными рабочими делами. Но его будто выбили из колеи. Ему было интересно.

Он почувствовал на себе жгучий взгляд. Повернувшись лицом вправо, увидел медленно раскрывающийся рот коллеги, которая немым голосом сказала:»Работать», добавив уже обычным тоном:

-А то кто-то огребёт.

Он лишь показал ей сердечко двумя пальцами правой руки и отвернулся.

Как ни странно работа пошла обычным ходом. И обед неожиданно постучал в рабочие чаты каждого компьютера, объявляя о том, что по техническим причинам столовка начнёт работать на 10 минут позднее. Со всех сторон послышались недовольные вздохи. Но что поделать. И таким бывает расклад.

-Пошли.

-Но столовая же ещё не работает.

-Ой, да давай разомнёмся.

-Я утром в маршрутке хорошо размялся. При чём, каждый рабочий день так делаю. Если кто-то забыл, — продолжая говорить, сидя к ней боком. Конечно зря. Ведь она подошла к нему сзади и охватила его шею рукой.

-Вот всегда ты насилие применяешь, когда что-то идёт не по-твоему.

-Мальчик мой, просто не испытывай женское терпение, — она ослабила хватку.

-Мне искренне жаль твоего парня.

-Он счастлив.

-Вот на нём и отрабатывай свои приёмы. Ты в школу самообороны ходила, чтобы меня мучить? — Он встал из-за стола, высвободившись из её рук, и они пошли в столовку.

-Боюсь, он тогда действительно убежит.

-Хотя бы это ты понимаешь.

-Вредина. Надеюсь, сегодня будет мороженое.

-Я хочу то, что со вкусом дыни.

-Я про него и говорю. Только оно и вкусное.

-Все о еде, а вы о мороженом. Ничего не меняется. Привет! — По их спинам быстрой дрожью прошлась ладонь их коллеги.

-Рита, ещё одна любительница насилия. – Сказал парень. -Не могу я с вами. Всего в синяках оставите. — Рита работала этажом выше, в другом отделе. Высокая стройная девушка 170 сантиметров. Каждый, посмотрев на её 10сантиметровые каблуки, мог понять, что она не стеснялась своего роста. Её можно было увидеть издали благодаря огненно красным волосам, которые почти не развевались на ветру, были короткими. Словно тело пыталось сделать всё в ней сбалансированным. Девушка работала здесь дольше них, на 5 лет. Да и была старше лет на 8. Но со стороны нельзя было дать им разный возраст. Красивая молодая девушка походила на своих 22летних друзей-коллег. Им было комфортно вместе, никто не чувствовал какой-то пропасти из-за принадлежности к разным поколениям.

-Какая неженка, — фыркнула Рита.

-Ладно, я пошёл за едой, ты за мороженым. – Обратился он к коллеге.

-Ладно. – Одобрительно кивнула Оксана.

Отстояв в очереди 5 минут, продлившихся по ощущениям как минут 20, он пошёл навстречу подруге, надеясь увидеть любимое мороженое. Уже издали он увидел долгожданную упаковку, на которой крупными буквами было написано «Дыня, да точно дыня!!» Признаться, название было средним, отталкивающим, но каким оно было на вкус. Оно ждало его за столом, где сидели его подруга и Рита. Поймав его взгляд, она уже начала распаковать дыню. Начинался ритуал. Она вставала из-за стола, медленно распаковывала мороженое, шла ему навстречу, жуя при этом уже своё, и на расстоянии вытянутой руки, зажмурив глаза, резко и торжественно, едва преклонив одно колено и склонив голову, протягивала ему мороженое, за которое он ухватывался зубами. Довольный своей добычей садился за стол. Этот ритуал их веселил.

И в данную секунду Денис, а, может быть, Макар… Честно говоря, он забыл своё имя. Настолько он был удручён потерей. Ошарашен.

В его мороженое вцепилась девушка. Та девушка, с бэйджиком.

Рита смеялась, а Оксана виновато смотрела на Максима, пытаясь как-то доказать, что её вины нет. Но на самом деле она ничего не говорила. Окружающие их люди начали обращать на них внимание и потихоньку смеяться.

-Ох, какое вкусное, — наконец-то ослабила хватку девушка. В руках Оксаны остался маленький кусочек того, что когда-то называлось мороженым. — Честно говоря, как-то неожиданно всё произошло. Я не хотела. Просто встала, чтобы взять вилку. И на автомате раскрыла рот, когда увидела вашу руку с едой.

Максим посмотрел на стол воровки мороженого. На нём лежала не одна, а две вилки. Девушка поймала его взгляд.

-Понимаю, но у меня свой ритуал, к каждому блюду своя вилка.

Две вилки аккуратно лежали вертикально, следуя друг за другом. Его это расстроило. Ему нужно было одно мороженое, а у неё было 2 вилки, а шла ещё за третьей.

-Детский сад, — тихо, но серьёзно произнёс он.

-Что?

-Да ерунда какая-то получилась. Даже если я уроню вашу вилку в отместку, на столе у вас останется ещё одна. Хотя по вашей логике вам нужно три. Тогда ладно, — он, как неуклюжий кот, уронил одну вилку с её стола.

Она приподняла от удивления брови.

-О, так на вас же орал сегодня начальник. — Он посмотрел на её бэйджик. Был таким же, как и у остальных стажёров с индивидуальным номерным знаком. — №354, — тихо прошептал он.

Она перевела с него взгляд на вилку, одиноко лежащую на полу. Нет, она была уверена, что там валялось ещё много невидимого ей мусора.

-Могу понять, — задумалась стажёрка, что-то нащупывая во рту, — оно такое вкусное. Думаю, я его доем. — Она нежно выхватила его из рук Оксаны. Та лишь удивлённо одёрнула руку. 354 пошла, видимо, за вилкой, довольно поедая мороженое.

-Значит, стажёрка, — удивилась Оксана. — Тогда почему так начальник с ней поступил?

-Мороженое всё раскупили. – От Максима повеяло удручённостью.

-Не грусти. На самом деле оно было подтаявшим. Ты всё равно такое не любишь.

-Правда? — Он посмотрел ей в глаза.

-Да.

-Ладно, — выдавил из себя. — Есть ещё котлета с пюре.

-Не грустите, товарищи! Нас ждёт кое-что похлеще этого испытания. Наступают сложные времена. — Сказала Рита.

-Ты о чём? — Удивилась Оксана.

-О, вы ещё не слышали. Даже не подозреваете, — печально добавила. — Отчётный период.

-А, я об этом слышала. Это так сложно?

-Ненавижу отчётные периоды. Приходится слишком много задерживаться на работе, занимаясь при этом ненужными бумажками. Но это всегда неизбежно.

-Я на это не подписывался, — Максим уныло доедал своё пюре.

-Какой ребёнок. Так ты себе девушку не заведёшь, если будешь нудить да плакать из-за мороженого. — Она тыкнула в воздухе в него своей вилкой.

-Но оно было моим. Мой эндорфин. — Не притронувшись к котлете, он встал из-за стола.

-Ты куда? До конца обеда ещё 30 минут.

-Я должен изучить врага и отомстить.

-Я думала, ты отомстил, когда уронил вилку бедной девушки, — Рита саркастически усмехнулась над словами Оксаны.

-Я вижу, что весёлю вас сегодня. Уж лучше вас оставлю.

-Вот, что за беда, красавчик, а такой ребёнок. Только не плачь по дороге, — крикнула в след Рита.

Он никак не отреагировал.

Сев за свой компьютерный стол, открыл базу. Начал вбивать в поисковую строку номер бэйджика стажёрки. Но почему-то результат оказался пустым. «Ничего не найдено» . Обычно эта фраза его не так сильно задевала, как сейчас. Максим ничего не понимал. Каждому пришедшему стажёру присваивался номер, по которому уже в рабочей базе можно найти ФИО. Но почему же в этот раз не сработало. Он откинулся на спинку стула, посмотрел в потолок, который был кипельно белым. Ни единого пятнышка. «Должно же быть что-то», всё не унимался парень. Пальцами левой руки он игрался с ручкой, перекатывая её от мизинца до большого поочерёдно, но рука застыла. «Стоит ли так заморачиваться?» Но не стоило беспокоиться, ведь он уже заинтересовался. Правда, не знал, что делать. Он не работал в отделе кадров, поэтому не понимал, как же мог идентифицировать её. Он медленно сполз со спинки стула, повиснув на сидушке. Ноги вытянул вперёд, чтобы не упасть. Правда такой релакс ему не помогал. Ноги быстро затекли. Он встал из-за стола и подошёл к окну. На улице было туманно, но не сильно, он мог разглядеть людей внизу. Куда-то спешащих. Некоторые даже бежали, будучи в офисных костюмах. Он вздохнул: «Для начала нужно пережить эту неделю отчётов»…

Неделя. Прошла ровно неделя. Но лица сотрудников за это время стали осунувшимися, в них читалось нежелание работать. Бледные губы желали выпивки. А помятые шмотки, уж мотыляющиеся даже на некогда пухленьких людях, кричали о том, чтобы их постирали. На фоне двух чад, Максима и Оксаны, Рита казалась прожжённым товарищем. Она бодра и весела. Всё глумилась над состоянием друзей, но в нужные моменты подбадривала их едой из супермаркета, чтобы не сломить дух новобранцев. Это был их первый отчёт.

-Знаете, — ухмыльнулась Рита, — а ведь это ещё не всё.

-В смысле? — Они переглянулись.

-Вы увидите сами и поймёте. — Девушка посмотрела на свои часы. — О, он как раз сейчас должен подойти. — После этих слов распахнулась дверь и вошёл начальник их отдела, — Дмитрий Аркадьевич.

Максим посмотрел, как другие сотрудники нервно переглянулись. Парень заподозрил что-то неладное.

-Мы поговорили с Юрием Михайловичем, — начальником Ритиного отдела, — и решили, что все заслуживают отдых. Максим удивился тяжёлому вздоху многих сотрудников. — Мы едем на рыбалку! — Внутри парня всё опустилось. — Только не думайте, что сможете пропустить, иначе в качестве штрафного завалю командировками. Будете со мной ездить. Мы должны укреплять командый дух!…

-Любит же ваш начальник всё преукрашивать, когда ему это надо. «Командный дух», как же. Просто старикам-холостякам одиноко, вот и мучают нас раз в год этими бессмысленным и вылазками. Да и чем больше людей они приведут, тем большую скидку получат за рыбное место и домик. Замечательно.

-Встречаемся здесь в 5 утра! – Продолжил начальник. — Не опаздывать. Если кто скажет позже, что проспал, то пожалеет!

-В пять утра! — Жалобно повторила Оксана.

-Я же сплю до обеда, — признался Максим, простонав.

-Знаете, — подхватила Рита, посерьёзнев в лице, — если жизнь дорога, то придёте.

-Всё так серьёзно?

-В прошлом году один новенький решил не идти. В итоге его начальник так замотал, что тот не выдержал и уволился.

-Но нельзя же так, — взмолилась Оксана. — Почему надо обязывать. Эта неделя и так была тяжела. Сейчас пятница, 10 вечера, а обязаны ещё это выслушивать? Мы и так хорошо потрудились.

-Ну-ну, — Рита похлопала её по спине. — Надо пережить завтрашний день, а потом всё пойдёт обычным руслом, так что выдохните. Всё же это обычная рыбалка. Давайте расходиться по домам, чтобы поспать.

-Мой дом недалеко, предлагаю спать вместе, чтобы не проспать. — Предложила Оксана Максиму.

-Рядом, очень заманчиво звучит. Но у меня нет сменной одежды, — расстроился Максим. Ему не хотелось тратить час на езду. Он хотел спать.

-Я живу с братом. У него есть шмотки. Сегодня ночью он будет зависать в клубе, неизвестно когда придёт, вряд ли я сама проснусь. Так что в твоём распоряжении будет его комната, но взамен мы постараемся разбудить друг друга.

—У меня уже голова болит лишь от одной мысли, что придётся рано вставать.

-Сон… Можно ли выспаться за 5 часов?

Максим не ответил. Но утром следующего дня Рита столкнулась с без жизненными взглядами своих друзей.

-Вы хоть ночью спали?

-Рита, — Максим искренне посмотрел в её глаза, — меня предали.

-Что произошло?

-Оксана продала нашу дружбу из-за какого-то дурацкого голубя.

-Теперь я вообще ничего не понимаю.

-Неправда, — начала Оксана.

-Правда, — продолжил драматизировать Максим. — Ты, прежде чем пригласить меня к себе, уже знала, что у вас в вентиляции застрял голубь. Когда мы заходили к тебе домой, ты уже тогда просматривала в сторону туалета. Я сразу почувствовал что-то неладное в твоих глазах.

-Мне просто было страшно. Брат ушёл, сказав, чтобы я не мямлила, а уже вытащила голубя оттуда, но мне было так страшно.

-Я не понимаю, — прервала их стенания Рита, — голубь застрял в вентиляции, так почему вы его не вытащили? Ладно, Оксана испугалась, а ты Максим почему ей сразу не помог?

-То есть только Оксана может испугаться, а я нет? – Максим с обидой посмотрел на Риту.

Рита приподнял брови от удивления.

-Не люблю я этих пернатых, — продолжая свой монолог, Максим даже немного ожил. — Злобные голуби, всегда что-то выискивают, смотря в твои глаза, будто пытаются проникнуть в них. Да и являются переносчиками птичьего гриппа. Не хотел я к нему прикасаться. Но он продолжал барахтаться там, задеваться своими крыльями всякие винтик. Я боялся, что голубь сейчас ворвётся к нам. Я ворочался, пытаясь заснуть, шум из ванной мешал. Оксана тоже немогла заснуть, в итоге пришла ко мне. Сна ни в одном глазу, но мы понимали, что нужно что-то делать, ведь до 4 часов утра оставалось не так уж и долго. В итоге мы решились прогнать пернатого, — Оксану передёрнуло от этих слов. — Сначала мы просто постучали по крышке вентиляции. Это не помогло. Он не испугался. Тогда пришлось искать отвёртки. На это ушло полчаса, ведь рабочий материал должен лежать на своём месте, что у вас за бардак дома.

-Вот только не надо к этому придираться, я всё же живу с 18-леткой.

-В твоей комнате тоже бардак.

-Да это всё из-за отчётной недели. Да и почему я должна отчитываться перед тобой. Не строй из себя родителя!

-Так, не ругайтесь! — Усмирила их Рита. — Так что с голубем?

-Когда я открыл вентиляцию, то думал схватить голубя и выпустить на волю через балкон. Но Он сразу же вылетил!!! Я думал, он меня заклюёт! Более чем уверен, что ты тоже бы испугалась.

Рита сдерживала смех.

-И где теперь голубь?

-Думаю, он довольный сейчас где-то спит.

-Но ночью, когда он вылетил из вентиляционки, — подхватила его Оксана, — мы быстро среагировали и выбежали из туалета, заперев его там. Прислушивались к тому, как он своими маленькими лапками ходит по полу.

-Ааа, — жалобно издал почти немой звук Максим, схватившись обеими руками за лицо.

-Но потом, — сказала серьёзно Оксана, — я услышала, как он взлетел и сел на раковину. И меня осенило, что на ней я оставила свои духи от Chanel. Я очень долго копила на них. При мысли, что голубь может с ними что-то сделать, я запаниковала, распахнула широко дверь, что аж Максим спрятался за меня от неожиданности.

-Неправда. Я лишь слегка оступился и оказался сзади тебя.

-И во мне открылось второе дыхание, — Оксана будто не слыша его, продолжила, — наверное, в такие моменты и становишься женщиной.

Рита стирала с лица появляющиеся из-за сдерживаемого смеха слёзы. Но потерпевшие ничего не подозревали. Они были ещё в плену воспоминаний.

-Я увидела, как голубь уже почти приблизился к моим духам, тогда я схватилась за его туловище, рванулась к балкону и выпустила его. Голубь улетел. Лишь после этого я увидела, что этот мелкий вредитель обгадил мои руки. Может быть, я сильно его схватила, а возможно, он мне так отомстил.

-В общем лечь смогли только к двум часам, — подытожил Максим. — Больше никогда к тебе не приду, — обиженно добавил «ребёнок».

Рита разразилась смехом так, что многие коллеги, ожидавшие двух начальников, посмотрели в их сторону.

-Ребята, да вы прошли боевое крещение! Мои поздравления. Теперь вы можете называться лучшими друзьями!!!

-А тебе смешно, — обиженно посмотрели на неё Оксана и Максим.

-Вы такие дети, вам ещё расти и расти. Птичка вас напугала, какая плохая.

-Бессердечная. Ты что жаворонок? Почему такая бодрая? Я думал, что умру с самого утра. Только сумасшедшие люди могут вставать в четыре утра.

-4 утра, — с болью отозвалась Оксана, сморщив лицо.

-В 4 утра сон ещё во всех глазах. Когда слышишь будильник, то кажется, что музыка играет во сне, но потом она становится более громкой, неприятной, и с болью в сердце осознаёшь, что это обычный будильник. Надо вставать, но при этом до последнего не веришь, что ты это сделаешь. Грезишь, что всё обойдётся. Но как только ноги оказываются на полу, понимаешь, что пути назад нет. Понимаешь, что все ранние пташки-сумасшедшие люди. Как только они находят в себе силы по утрам? Будучи ребёнком, я сам любил рано вставать и идти на пробежку. Но сейчас далеко уже не тот возраст. Не тот. Сил прежних уже нет.

Оксана слабо кивала, соглашаясь с ним. Они, как старики, сидя на лавочке, опирались друг на друга.

-Кошмар, какие же мне старики достались, ужас. Нельзя так. Взбодритесь. — Рита пыталась поднять их со скамейки. — Сейчас сделаем маленькую разминку.

-Нет, мы протестуем, — «дети» сцепились руками друг за друга. — Ты злюка.

И тут подъехал автобус компании, из которого выглянули начальники.

-О, ребята, все уже здесь! Все отметились в журнале? Отлично. Забирайтесь к нам, сейчас заедем в магазин, закупим всего и тогда отправимся в путь.

-Магазин? – они посмотрели на Риту.

-Ну что в магазине плохого. Или голодать собрались? Пошлите уже, мои старые клячи.

Они направились к автобусу. Через каких-то 10 минут оказались у круглосуточного гипермакрета «Картошка».

-Так, детки, — задорный голос начальника было слышно даже в конце автобуса. — Пошлите закупаться!

Подойдя к магазину, друзья не поверили, что сейчас раннее утро. Это место напоминало сборище каких-то активистов, жизнерадостных людей, глядя на которых, начинало казаться, что сам оживаешь. Было похоже, что они оказались в эпицентре детской площадки, где были не только их коллеги. Было много людей, с детьми и без. Был слышен смех взрослых, радующихся купленным пиву, мороженому так же невинно, как дети. Казалось, что сегодня день скидок, и все пытаются поскорее сюда прийти, чтобы что-то урвать. В людях ощущалась живость, бестревожность. Максим не мог найти глаза, наполненные грустью, усталостью, болью. В городе часто можно встретить тех, кто надевает маски взрослых, кто давно погас изнутри. Глядя на таких людей, начинало казаться, что они специально засовывают себя на дно урны, как выброшенные праздничные шарики. Но всё же бывает, что лёгкое дуновение ветерка может всколыхнуть шарик, тогда во взрослом человеке оживает его детство, его любовь к жизни. И сейчас в воздухе читалась лёгкость.

-Ничего себе, — воскликнула Оксана, Максим аж вздрогнул. Он был ещё сонным. — тележка!

-Тебе явно нужен сон, — констатировал Максим.

-Нет, просто поняла, что я так давно по-нормальному не выбиралась в магазины.

-Хочешь сказать, что сейчас самая обычная вылазка? В пять утра?

-Максим, да чего тут непонятного. Обычно я забегаю в магазин и за пять минут всё покупаю, потому что много дел. Но бывают такие моменты, когда волей случая ты можешь насладиться тем, что давно не делал. Например, часто такое бывало, что человек на работе, и в этот момент начинается ливень. Он хотел бы пойти домой, чтобы оказаться под тёплым пледом, смотреть фильм, попивая кофе или чай, но должен продолжать работать. Так и сейчас у меня. Я так давно не ходила по супермаркету и не наслаждалась покупками. Лучше я поймаю этот момент, нежели буду считать ворон и пытаться спать на ходу.

-И это самый верный настрой, — согласилась Рита. — Мне прямо вспомнились мои студенческие годы, когда мы с одногруппницами, организовав пикник, зашли в гипермаркет за продуктами. Закупились, загрузили всё в машину, а потом начали кататься в пустой тележке.

-Ого, — воскликнула Оксана.

-Только не говори, что ты хочешь повторить это сейчас, — Максим с настороженностью посмотрел на них, с надеждой добавив, — здесь же наши коллеги. — его голос дрогнул на последнем слове.

-Ох, парень, — задорно подмигнула Рита, — я просто обязана научить вас наслаждаться жизни. За мной!

Оксанины глаза сияли, что нельзя было сказать о Максиме, который мечтал о тёплой кровати. С не охотой он пошагал за ними в магазин. Где было ещё светлее, чем на улице, из-за чего ему пришлось на пару минут зажмуриться. Но в итоге просто надел капюшон, не желая полностью просыпаться. Увидев это, Рита сняла с него капюшон.

-Ну, мааам, — шутил парень.

-Не мамкай, лучше смотри, что нужно купить, потом будешь голодать.

Он лишь издал звук умирающего непонятного животного. Максим начал смотреть на полки, заполненные разными продуктами. Ничто не вызывало особого интереса. Так всегда, будучи маленьким, грезишь о всяких сладостях, но когда появляются деньги, быстро наедаешься едой и как-то уже нет особого желания покупать себе что-то, поскольку это уже доступно.

-И зачем нам надо было вставать так рано, если мы почти полчаса торчим в каком-то магазине?

-Дело в том, что начальник этого магазина-закадычный друг вашего начальника.

-А вот нельзя без этого?

-Да как раз всем это на руку, — подхватила Рита, — все спокойно ходят и выбирают покупки, а начальники болтают, веселятся. Все в выигрыше. А вообще пора пробиваться к кассе. Ещё 5 минут, и мы окажемся в огромной очереди, поверьте мне. Пошли.

Действительно, подойдя к полупустой кассе, Максим обернулся и увидел, как все начали потихоньку подходить. Он ненавидел очереди, поэтому был рад, что ещё через каких-то пять минут они оказались на улице.

-А теперь время развлечений и полного пробуждения, — Рита схватила уже выгруженную из-под продуктов тележку и подкатила её к Максиму.

-Я в неё не сяду.

-Ха, мальчик мой, тебе никто и не предлагал, будешь катать нас. Оксана, залазь.

Девушка радостно, но аккуратно залезла в тележку, за ней последовала Рита.

-Вдвоём катать? Не боитесь упасть?

-А ты понежнее с нами, — улыбнулась Оксана.

-Какие мы хрупкие, — но он взялся за тележку и покатил их. Сначала медленный поворот вправо, потом налево, потом резкий разбег, за которыми последовали более крутые повороты. Девушки визжали, а Максим… Он полностью проснулся. И сам увлёкся их мини-аттракционом.

Через каких-то 10 минут оказавшись снова в автобусе, Максим не мог поверить, что ребячился. Но не мог не признать, что было забавно. Надеясь выспаться, пока они были в пути, он закрыл глаза. Но через каких-то десять минут кто-то стал потихоньку трясти за плечо.

-Вставай уже, Максим! Мы приехали. Надо выходить, водителю автобуса нужно припарковаться.

Парень лишь недовольно скривил лицо, не открывая глаз.

Но тут появилась Рита, взяла за шкирку пацана и потащила по полу салона, позволив его локтю неминуемо встретиться с неделикатным железным углом, поджидавшим его подле кресел. Тогда водитель автобуса невольно обернулся на глухой крик. Максим уже сидел скрючившись с уже зажатыми от боли глазами.

-Почему меня нельзя было спокойно разбудить?

-Малыш, бедная Оксана много раз пыталась тебя разбудить, но ты не реагировал.

-Да как я могу крепко заснуть за каких-то 15 минут. — Уже немного придя в себя, он вставал на ноги.

-Мы ехали час.

-Час?

-Да. Какой же ты соня. Вы с Оксаной спали одинаково, однако ты ведёшь себя как полудохлый старик.

-Просто мне нужно больше времени, чтобы выспаться, в этом нет ничего плохого, — оборонялся парень.

-Ой ли.

-Да это ты, как бабка старая, сейчас на меня наседаешь.

-Так, — вмешалась Оксана, собрав все сумки, — может быть, вы мне поможете?

Всё молча разобрали свои сумки и пошли на выход.

Выйдя из автобуса, Максим увидел, что все уже были снаружи, шли уже куда-то вперёд. Они последовали за всеми. Молча. Максим взбодрился, но при этом не чувствовал бодрость. Он ощущал, как с каждой минутой его ходьба потихоньку переходила в пытку. И в какой-то момент ему показалось, что они никогда не дойдут до пункта назначения. Нельзя было скрыться от палящего солнца. Они шли по дороге, вдоль которой и дальше в глубь шли низкие деревья. Ужасно. Мимо них проходили местные рыбаки, звеня своими удочками с бубенцами, не обращая внимания на мучеников. Картина выглядела довольно комично: офисные планктоны выживают в диких условиях. Взгляд Максима приковал к себе мешок, который несла Рита. Тёмно-зелёный. Маленький, даже весь помятый. Уставившись на него, парень даже не заметил, как они оказались на месте. И начал наблюдать, наконец-то присев на траву, как Рита вытаскивает из мешка ещё один мешок.

-Только не говори мне, что ты взя….

-Именно.

-Вы о чём? — Оксана их догнала.

-У Риты палатка.

-Зачем? — девушка не понимала.

-Чтобы спать, — грустно добавил Максим, — и, конечно, же она одноместная, да?

-Нет, двухместная, но вход только для девочек.

-Ура! — Воскликнула Оксана.

-Так нечестно, почему ты не сказала, что тут можно спать.

-На самом деле, надо сначала всё же порыбачить а потом уже часам к 12,когда наши старики напьются, можно уже делать, что угодно. Им будет не до нас.

-Рита, ты делаешь мне больно.

-Макси..

-А я считал нас друзьями, — он нарочито надул свои губки, — но всё же ты не уступишь мне, когда сама выспишься?

-Ох, милый мой, я уже в том возрасте, когда должна следить за своим здоровьем, поэтому нет. Не отдам свою жилплощадь.

Он усмехнулся, добавив:

-Ладно, надо обустраиваться.

-Но вообще снят домик.

-Что ж ты раньше не сказала, — воодушевился парень.

-Там нет кроватей. Его и домиком нельзя назвать. Скамейки и большой стол под крышей. Там будет шумно.

-М-да… Ладно, давай помогу установить палатку. Надо же с чего-то начинать. Что, ты уже установила?

-Да, пока наш мальчик грустил. Да она полуавтоматическая, быстро разбирается.

-У кого кстати удочки? — Спохватилась Оксана.

-А, — опомнилась Рита, ударив ладонью о бок, и посмотрела на Максима, — нам же сказали взять оставшуюся часть удочек. Десять штук оставалось.

-Только не говори, что мне нужно возвращаться.

-Так, парень, ты сам на себя не похож. На работе ты выглядишь более живым, а сейчас какой-то полумёртвый.

-Сначала отчётная неделя, а потом двухчасовой сон. Каким я по-твоему должен быть?

-Да, понимаю, в молодости я тоже не высыпалась.

-Как будто ты сейчас старая.

-Почему-то я рано стала высыпаться, друзья тоже удивляются. Возможно, я живу в своём ритме, вот и хожу бодрая. Ладно, хватит разглагольствовать, иди за удочками.

Максим вздохнул, он не хотел вставать с мягкой травы. Он не хотел признавать, но ему здесь начинало нравиться, сидя в тени деревьев. Но он всё же встал.

Найдя автобус, обнаружил, что водитель куда-то ушёл. Конечно же, это было так. Не сидеть же ему было тут целый день. Увидев кнопку рядом с дверью, нажал. К счастью, она открылась. Зайдя внутрь, он ощутил прохладу. Кондиционер внутри работал. Честно говоря, ему не хотелось покидать автобус, где было тихо и прохладно, но удочки надо было нести. Найдя 3 чехла, раскрыл их, проверив, что действительно нашёл все 10 удочек. Так и оказалось. Взял их и тут же сел на сиденье. Закрыл глаза, потом сразу открыл, понимая, что если даст слабость, то сразу здесь заснёт. Он не хотел доставлять проблемы, чтобы девушки пошли его искать. Выйдя снова под лучи палящего солнца, услышал двигатель приближающейся машины. Обернувшись, он увидел чёрную тачку. Из остановившейся машины вышла 354. Она кому-то помахала рукой. За рулём сидел парень, справа от которого сидел другой молодой человек, весело махавший ей в ответ. Она уже отошла на несколько шагов, как резко обернулась. К ней навстречу шёл водитель этого автомобиля.

-Неужели вспомнила, что забыла взять удочку? – Парень усмехнулся.

-Вот только не надо смеяться.

-Но ты всегда что-то где-то забываешь. Удивлён, что в этот раз так быстро обнаружила пропажу, — он взъерошил волосы на её голове.

-Нет, ты испортишь мою причёску. — Взбунтовалась стажёрка.

-Ой, так это называется причёской? — Он снова усмехнулся.

-Вечно ты так, лучше отдай мою удочку.

-И всё?

Она непонимающе уставилась на него.

-А, на тебе моя соломенная шляпа. Стоп, моя шляпа!

Парень засмеялся.

-Всё же не обо всём вспомнила.

К ним подошёл второй парень, к которому обратилась стажёрка.

-Забери его, пока я не оставила на нём укусы.

-Ох, боюсь-боюсь.

-Обязательно, ты иди вперёд, мы сейчас поедем. Не снимай шляпу, а то получишь солнечный удар, как в прошлый раз.

-Хорошо.

Он поправил её шляпу.

-Что и не обнимешь даже, — продолжил водитель.

-Не хочу, ты издеваешься надо мной.

-Ладно, не обижайся, иди сюда. — Парни поочерёдно её обняли. — Хорошо отдохни.

-Надеюсь, получить море впечатлений, — сказав это, она подняла руки, широко разведя их в стороны. Удочка упала.

Водитель усмехнулся, сказав:

-Ты с таким энтузиазмом не донесёшь удочку до места рыбалки.

-Всё, — воспротивилась она, — я ушла! Наловлю кучу рыбы!

-Посмотрим. Хорошо проведи время.

Она улыбнулась им и пошла в нужном направлении.

Максим молча наблюдал за этой картиной, забыв, что уже должен был нести удочки коллегам. Ему казалось, что он узнал что-то личное о стажёрке, то, что не должен был. Хотя ничего преступного и не увидел. Он не хотел касаться чего-то личного других людей. Одно дело, когда проявляешь любопытство на работе. Да, он хотел знать, почему её имени не было в списке. Но вот не хотел знать коллег, новичков в обычной жизни, видеть, как они взаимодействуют со своими друзьями, близкими, семьёй. Ему становилось от этого не по себе. Ему претило наблюдать тепло чужих жизней. Становилось ли ему грустно от этого? Опомнившись, он пошёл медленно, чтобы не опережать её. В этот раз его привлекла соломенная шляпа. Она была чудной. Не совсем к месту? Казалось, она приехала отдыхать на море, где немного погодя, она разденется, оказавшись в купальнике, намажется кремом от загара и сядет на шезлонг.

Они дошли до домика, он поставил удочки недалеко от стола, прихватив сразу с собой три. Направившись в сторону своих друзей, увидел, как 354 подошла к начальникам и поздоровалась с ними. Дмитрий Аркадьич, его начальник, уже не Ритин, пожал ей руку. При виде этого челюсть Максима чуть не отпала. Ошарашенный, всё же заставил повернуться и пойти к друзьям.

Девчонки уже всё обустроили. Была уютная обстановка. Стулья были поставлены рядом с речкой, рядом с которыми были установлены подставки под удочки. Недалеко была расположена палатка, у входа в которую расстелили одеяло, на которое поставили пакеты с едой.

-Хм.. Как мило, надеюсь, хоть на этом одеяле я смогу поспать.

-Да, чтобы тебя всего искусали спящего, беззащитного.

-Рит, а начальник разве пожимает кому-то руки, кроме равных себе по должности людей либо вышестоящих?

-Хмм, я как-то об этом не задумывалась. Редко делает исключение, если это, например, много уважаемый человек.

-Уважение, — он задумался. — Вряд ли в этом кроется причина.

-Ты о чём? — Спросила Оксана.

-Он пожал руку стажёрке 354.

-Ты сейчас серьёзно? — удивились девушки.

-Вполне. Лично видел. И вообще стажёрам же необязательно сюда ехать. Зачем она здесь…

-Наверное, природу любит. Нет, стоп, все же не могу понять. Он ей руку пожал.

-Ага.

-В шоке. — Заключила Рита.

-Я сам. Недавно начальник кричал на неё, потом увидел номер бэйджика и всё, поменялся в лице. Он же ненавидит всяких дочек, сыночков богатеньких папочек.

-Значит, она что-то из себя представляет. — Задумчиво сказал Оксана.

-Но она же стажёрка, — не унимался Максим, — думаете что-то сделала великое? — Он усмехнулся.

-Знаете, это действительно странно. — Сказала Оксана. — Но давайте попытаемся получить удовольствие от нынешней обстановки. Когда мы ещё выберемся сюда.

-Надеюсь, не скоро. — Сказал Максим. Оксана усмехнулась.

-Ладно, — добавила Рита, — старики собрались рыбачить. Пора идти.

Максим посмотрел на удочку. На удивление она была лёгкой. Это показалось ему странным. «Неважно, главное, что руки не устанут». И теперь настало время попыток изобразить из себя опытного рыбака. Что поделать, когда никогда не держал удочку в руках? Повторять за другими? Ладно, просто признать, что не умеешь с ней справляться. Признать поражение и научиться. При этом, другие тоже посматривают друг на друга. Клуб комиков, однако. Лишь начальники не читали царящую вокруг них атмосферу и наслаждались процессом.

-На что ловить-то будем?

-Как на что, вот смотри. — Рита протянула перед Оксаной и Максимом коробочку. — Откройте, — самодовольная улыбка обнажила её зубы.

-Нет, — произнесла они одновременно. Оксана продолжила. — Ты же не хочешь сказать, что там…

-Верно. Вы такие забавные. Даже дети не боятся червей.

-Они склизкие и неприятные, — они словно дети, слегка отодвинулись от Риты, скривившись.

-О, да вы два сапога пара. — Рита усмехнулась. — Ладно, можете ловить на кукурузу.

-Почему ты сразу не сказала про неё, а начала нас пугать? — недовольно посмотрел Максим на неё.

-Какая обидчивая мадам! — Усмехнулась Рита. Пошарив в сумке, добавила, — нет кукурузы, придётся на червя ловить.

-Уж лучше ловить на пустой крючок.

-Гениально, — подхватила Оксана.

Рита схватилась рукой за лоб.

-Всё, вы ведёте себя, как дети. С самого утра. Я не ваша мамка. Вот, держите червяков. — Она протянула коробочку с червяками.

Они от неё отшатнулись.

-Ты не заставишь нас. — Воспротивились «дети».

Мимо них хотела было пройти девушка, но, остановившись, взяла из коробки червя, поднеся его к солнцу, сказала:

-Какой красивый. Да чтоб привлёк самочку с икрой. — И широко улыбнулась. — А, всем привет.

-Привет, — Максим с Оксаной немного удивились, словно 354 подкралась к ним, так неожиданно она появилась.

-Хоть кто-то не боится червей. — Рита укоризненно посмотрела на «детей».

-Вы же не против, что взяла вашего червяка, а то уже все коробочки разобрали.

-Конечно, — ответила Рита, — бери, это же общее.

-Замечательно. — Она насадила на крючок червя.

Максим с Оксаной то ли с восхищением, то ли с раздражением наблюдали за отважными стажёркой и Ритой.

-Хотите, помогу? — Предложила стажёрка.

Они безмолвно кивнули, словно наблюдали чудеса.

354 протянула крючок с насаженным червём Оксане, потом Максиму.

-О, я же съела твоё мороженое! — Радостно вспомнила стажёрка.

Лицо Максима сразу посерьёзнело, глаза сщурил так, словно смотрел на врага народа.

-Будем считать, что я расплатилась за тот случай.

-Начнём рыбачить, — лишь сказал Максим. Он закинул удочку, но почему-то далеко не удалось забросить. Оксана проделала то же самое, но так же ничего не получилось. Рита только бралась за червяка.

«Дети» посмотрели на стажёрку, которая, поймав их взгляд, усмехнулась и добавила:

-Да я сама не знаю, как обращаться с удочкой. Первый раз на рыбалке.

-Я думала, ты давно рыбачишь, — сказала Оксана. — Даже со своей удочкой пришла.

-Просто решила подготовиться. Всегда хотелось оказаться на рыбалке. Звучит, весело.

-Как по мне, довольно уныло. — Подхватил Максим. — В чём смысл стоять и ждать неизвестно чего?

-По твоей логике есть смысл только тогда, когда можно получить что-то быстро?

-Нет, просто это скучно. Стоять и ждать. Я так засну.

-Ладно, — вмешалась Рита, — смотрите, я вас научу. Она подошла к побережью, схватилась за поплавок, оттянув крючок влево и немного саму удочку, потом резко отпустила поплавок, вскинув удочку вверх. Поплавок оказался далеко в реке.

-Вау, — хорошо подхватили восхищённые ученики.

-Пробуйте.

На удивление это оказалось довольно просто сделать. Все их четыре поплавка были немного опущены в воду. Стало тихо.

-Честно говоря, — начала Оксана, — хочется есть.

-А я не отказался бы поспать, — положительно кивал Максим.

На заднем фоне раздавался задорный смех начальников.

-А ведь только минуту постояли в тишине, — недовольный взгляд направила Рита на них. — Не будьте такими недовольными.

-Просто мы не любители природы. Ты сюда так хотела ехать.

-Я не хочу ныть только из-за того, что приходится здесь быть. Пытаюсь наслаждаться моментом. Тем более я люблю природу, — утвердительно сказала Рита.

-О, у меня, кажется, клюёт? — 354 посмотрела на Риту.

-Стоп, не дёргай резко, тяни на себя. Вот, вот так. Оп, молодец.

Стажерка поймала карася 20 сантиметров.

-Вау, — воскликнула Стажерка, — где ведерко для рыбы?

-О, мы как-то и не подумали об этом. Полагали, что ничего не поймаем, — призналась Оксана.

— Сейчас принесу. — Отозвался Максим, поставив удочку на подставку. Через пять минут он шёл с небольшим ведёрком.

-Знаете, я немного удивлён. Многие уже по 5-7 рыб поймали. Рыбалка идёт полным ходом.

-Да, только ты не можешь проснуться, — сказала Рита.

-Пока ты здесь рыбачишь, я мог бы поспать в твоей палатке.

-Нет, надо было сразу свою брать. Я её под себя обустроила. Ну, ещё Оксана поместится.

-Какая ты жадина.

-Вот не надо злиться.

Стажёрка довольная положила рыбку в ведёрко и сказала:

-У меня есть палатка.

Максим резко обернулся в её сторону, посмотрев как на спасительницу.

-Она двухместная?

-Точно. Только поможешь её собрать. Я никогда этим не занималась. Я её одолжила. Меня убьют, если её сломаю.

-Без проблем. — Он, успокоив себя мыслями о сне, довольно взялся за удочку. Кажется, и энергия в нём появилась.

Но его рыбалка ограничилась лишь энтузиазмом, не более. Максим так и не смог поймать ни одной рыбки, что, однако, его не расстроило. Снова клонило в сон. Этого парня нельзя было отнести к ранним пташкам, любил спать до последнего.

-12.

-То есть, — отреагировала Оксана.

-то есть, — продолжила Рита, — начальники уже не замечают ничего вокруг. Можно сворачивать удочки. Вы за?

Все положительно кивнули. Одна стажёрка увлечённо смотрела вдаль, во что-то всматриваясь.

Не желая нарушать её тишины, Оксана с Ритой пошли искать место для палатки. Даже разобранная была довольно мобильной. Максим же присел рядом с 354, пытаясь понять, куда она смотрит. Но тщетно.

-Может быть, — шёпотом начал парень, — поищем место для палатки. Уже полдень, солнце во всю печёт.

В ответ молчание.

Парень решил не сдаваться и предпринять ещё попытку, на корточках пододвинувшись к ней вплотную.

-Что ты видишь вдали?

-А? — удивилась стажёрка, увидев вплотную сидящего с ней парня.

-Прости, что испугал. Не хотел спугнуть рыбу. Говорю, куда ты смотришь.

-Честно говоря, — не отодвигаясь от него, продолжила стажёрка, — просто задумалась. Здесь очень спокойно. Мне это нравится.

-Не любишь шумные места?

-Зависит от настроения, но да, люблю тишину.

-Пойдём ставить палатку?

-Ох, девушки уже ушли.

-Не так давно.

-Да, — она посмотрела на небо. — Кажется, действительно пора спрятаться от солнца.

Эти слова заставили его проснуться. Точнее он и до этого момента бодрствовал, но именно сейчас понял, почувствовал всем своим телом, что находится здесь с ней. В месте, где непривычно тихо. Пусть и лето, но не слышны капли, вытекающие из труб кондиционеров и звонко разбивающиеся о железные подоконники. Возможно, дело было в отчётной неделе. Она полностью завладела его вниманием, оградив от окружающего мира, от того, что он встречает на своём пути каждый день. Прониклась во все его клеточки. И он, как загипнотизированный, как кукла в руках кукловода каждый день выполнял разные задачи, что отнимали всё его время. И к концу недели он стал ощущать изнеможение во всём теле, сонливость. Но какие-то незначительные слова стажёра, брошенные между делом, заставили его проснуться. Да, Максим всё так же хотел спать, но сейчас он остро ощутил своё состояние. Бывает, что не всегда чувствуешь своё тело. Делаешь всё на автомате. Каково же было его удивление. Нет, скорее какую испытал острую осознанность нахождения в этом месте. Самое странное, теперь ему не казалось, что он находится не в том месте. Нет, напротив. Всё было на своих местах. Пусть он даже никогда и не рыбачил. К чему это всё, удочка, рыбалка на червя?

Мыслями он был занят собой, но при этом, они искали место для отдыха. Да, наконец-то наступило время для этого. Хотя он и получил неожиданную дозу адреналина. Нет, усталость перебороло в нём всякую его осознанность.

Он столкнулся с её спиной. Она к нему обернулся с улыбкой.

-Нашла! Кажется, идеальное место, не думаешь?

Не слушая его, она начала доставать палатку из мешка. И чем больше она его расправляла, тем печальнее становилось лицо Максима. Он уже не был уверен, что быстро расправится с ней.

-Честно говоря, я никогда не собирал палатки.

-Да, я тоже! — Радостно поддержала стажёрка. Правда, он не разделял её радости. Они были на разных волнах. Правда, это его не утомляло.

-А инструкция к палатке есть?

-Оу, они что-то говорили мне про неё. — Она задумалась, сидящая на траве под нежные звуки развевающихся веток деревьев и запутавшаяся в палатке. — Точно! Её нет, — с не меньшей радостью добавила девушка.

-Ясно, — тяжесть в этом «ясно» уловил только он. Девушка, увлечённая сбором, продолжала своё неудачное расследование, а именно где находились точки соединения в этой конструкции.

-Знаешь, — Максим не был уверен, стоит ли её отвлекать. — Нет, — он хотел спать. — Давай всё же я.

Стажерка, как наигравшийся ребёнок, уступила ему место. И, разувшись, пальцами ног начала водить по зелёной траве.

К своему удивлению парень за 30 минут управился. Он даже не хотел знать, за сколько это делают более опытные люди.

-Вау, ты её быстро собрал. Осталось только надуть матрас.

За считанные секунды матрас оказался в палатке. Конечно, он запыхавшийся остро ощутил эти «секунды». Они уже валялись в ней. Максима не смущала рядом лежащая едва знакомая девушка, как впрочем, и её никто и ничто не смущало. Они оба, как сурки, провалились в сон.

Возможно, из-за непривычки, но сон оказался очень чутким в условиях дикой среды. Шум листьев, пробивающийся сквозь сон, похож на дождь. Действует убаюкивающе. Хотя, может быть, это действительно дождь? Проверять нет сил. Изредка из разных уголков леса доносится звук ломающихся веток. Будто кто-то ходит рядом, из-за чего сердце слегка замирает. И тебе слышен каждый стук твоего сердца. Правда, тело не чувствуешь. Оно стало ватным, словно перестало быть твоим. Много разных ощущений, но несмотря на это, ты погружаешься в крепкий сон.

-Парень, парень-спокойный голос доносится издали. — Проснииись. Уже вечер.

-Мам, нет, подожди, мне сегодня ко второй паре.

Лёгкий смешок.

-Я не твоя мама.

Он сонливо похлопал своими длинными ресницами, всё ещё не желая просыпаться.

-Рыбалка, — прохрипел он.

-Верно.

-Я бы ещё поспал.

-А я бы для начала спросила твоё имя. Без этого неудобно.

-Всегда пропускаю эту часть почему-то. Максим. — Он всё ещё не открыл глаза.

-Приятно.

-А тебя?

-Как же. Я стажёрка 354.

-Нет, твоё имя.

-Но ведь по правилам компании я не могу называть своё имя.

Точно, это дурацкое правило. Хотя в базе и можно было пробить человека, но директор запрещал донимать стажёров напрямую, он приветствовал негласность, к чему эта нелепая конспирация?

-Но вы ведь по базе можете пробить нас.

-Откуда ты это знаешь?

-Мне ваш начальник сказал.

-Он сказал ещё, что тебя нельзя пробить по базе?

-Максим, я же пришла тебя будить! Все почти собрались за столом. Время ужина.

«Значит, перевела тему…»

-Уже?- До него только сейчас дошёл смысл сказанных ею слов. — Так быстро пролетело время.

Она усмехнулась.

-Конечно, если столько спать.

Он поднял голову, но тут же плюхнулся ею о матрас, добавив.

-Пока ты спал, я успела посмотреть фильм, причём без наушников. Ты очень крепко спал.

Он под влиянием её болтовни начал потихоньку просыпаться. Максим уже сидел.

-Интересно, что за фильм? – Спросила она.

-Честно говоря, нет. Не люблю смотреть фильмы.

-Странно. Впервые встречаю такого человека.

-Много тех, кто не смотрит их.

-Не знаю. В большинстве случаев люди переодически смотрят их, будь те же самые сериалы после работы.

-Нет, до этого ещё не дошло. — Он добро усмехнулся.

-Но если вдруг надумаешь, то начни с «Эта замечательная жизнь» 1946 года.

-Запомню.- Минутное молчание. — Значит, все уже ужинают.

-Точно, ужин. Пошли уже.

-Уверен, начальники из-за нужной кондиции никого кругом не замечают.

-Верно, но есть-то хочется. Поедим и поедем по домам.

-Пошли.

Выбравшись из палатки, Максим вспомнил, что нужно купить чеснок домой.

На удивление на улице оказалось светло. Было начало шестого. У них было разное понятие вечера. Домик оказался недалеко. Это можно было понять по доносящемуся до них шуму. Как оказалось, пьяненькие были почти все.

За столом Максим и 354 сели по разным местам, где было свободно.

Рядом с ним разговаривали довольно серьёзно две девушки.

-Светка, знаешь что.

-А? — Та увлечённо уплетала куриную ножку, вгрызаясь в её нежную плоть, без стеснения держа её крепко руками. Её соседка будто не замечала эту ненасытность.

-Я всегда приходила в эти магазины нижнего белья как покупатель. А в последний раз с подругой зашла за компанию. Ждала её, сидя на кушетке. Так, знаешь, сижу себе в свободной раздевалке, жду, когда подруга выберет нужное бельишко. А потом обращаю внимание на стоящие рядом со мной коробки. – На этом моменте девушка прищурилась, снизив голос, продолжила вещать своё открытие. — В них то кладут, то забирают вешалки, если в последнем случае клиент ничего не берёт. И я тут подумала, что с виду это обычная коробка, но, знаешь, на самом деле отражает труд дня всего персонала, мини история, мимо которой все проходят. – При этом, она начала сотрясать указательным пальцем перед уже почти обглоданной куриной ножкой.

-Ой, Людка, — от этого рассказа Света будто бы очнулась, и начали проявляться нотки тактичности в её движениях. Курицу положила на тарелку, пальцы вытерла о салфетку и продолжила. — Завязывала бы ты с водкой. На сегодня хватит с тебя.

-Эх, Светка, — махнула та на неё в ответ, — мало ты понимаешь, — и грустно уставилась на котлету в её тарелке, думая. Продолжать предаваться философии или же впиться в обыденность своими жёлтыми зубами.

Максим видел, что все о чём-то говорили. Незначительные разговоры заполняли всё кругом, что даже воздух пропитался горечью. Он не мог более здесь находиться. Его глазам было едко. Устал. Казалось бы, выспался. Должен чувствовать себя бодро, но вот не получается. Его всегда угнетало то, что происходит кругом, как незнакомые люди быстро сближаются друг с другом из-за каких-то пары рюмок. Он не понимал их улыбок, точнее сторонился этого. Ведь от этих улыбок веяло холодом. Эта радость появлялась на их лицах от скуки, лишь бы скоротать время, тратя его на ненужные нелепые разговоры. На самом деле всем было наплевать друг на друга. Поэтому он не верил во все эти дружеские объятия, наполненные якобы любовью и заботой. В этом он видел лишь пустоту. Воспринимал ли тогда Оксану своим другом? Наверное, просто даже коллегой. Трудно верить людям, их искренности.

Жизнь каждый день текла своим чередом. День сурка? Есть такое, даже если дни и были отличны друг от друга. Но каждый проживал что-то своё, которое на фоне всего остального было неотличимо, правда, в итоге сливаемо воедино со всем. Во всём холодность и бессмысленность, безразличие. Тревожило ли его это? Нет, это было приемлемо для его восприятия. Это норма, которой все придерживаются, даже если и отдают себе отчёт в этом. И что же… Хотите сказать, что он даже не надеялся получить от кого-то искреннюю нотку заботы?… Ни к чему занимать свой ум вопросами, на которые пока нельзя дать ответы. Он не мог. Он просто наблюдал за тем, на кого падал его случайный взгляд. От этого ему было не тошно, но и не занимательно. Наблюдательность была ему свойственна с самого детства. Что ещё делать человеку, когда он с детства лишён родительского внимания, заботы. Но дело в том, что его родители окружали его любовью. Точнее гиперопекой, от чего он ощущал огромную стену недопонимания между ним и ими.

Его наблюдательность характеризовалась субъективностью, глазами искал встречи с одиозным поведением. Ждать долго не приходилось. Это печалит, рождает в человеческой душе отторжение к другим, одиночество. Кажется, что в этом тёмном коридоре стоите только вы, ища какую-то истину, ответ на главный вопрос жизни. Но если присмотреться в эту черноту, то сможете рассмотреть силуэты других одиноких душ. Получается, что не только вы в такой ситуации. Так, может быть, сами люди виноваты в том, что оказываются в этой огромной яме, где игнорируют друг друга, делая вид, что лишь они страдают. Может быть, пора разодрать в клочья свой внутренний страх и начать открыто смотреть друг другу в глаза без малейшей нотки лицемерия, не боясь, что вашу душу ранят?

-Ох, ты всё тут сидишь, Максим. Максииим?

-А? — Парень опомнился.

-Так задумался, на твоём лице была изображена всемирная трагедия. Словно что-то серьёзное случилось.

-Хах, тебе показалось. Я просто хочу спать.

-Снова? — Оксана приподняла брови от удивления. — Сколько же можно спать! — Она почти воскликнула.

-Я скорее поражаюсь твоей бодрости. Ты быстро восстановилась после отчётной недели.

-Ох, — девушку передёрнуло, — не напоминай об этом. Давай лучше выпьем по сидру.

-Не хочу.

-Ты ещё не пил?

-Нет.

-Ты вообще не пьёшь?

-А что если и так, — он посмотрел на неё, наклонившись к столу и подперев подбородок о ладонь левой руки. Максим искренне улыбнулся. — Это тебя смущает?

-Нет, просто странно.

-Почему?

-Как правило, люди стремятся всё перепробовать за свою жизнь.

-Всё не успеешь. Всегда будет появляться что-то новое.

-Так и есть.

Максим с Оксаной вздрогнули от неожиданности.

-Ой, ребятки, простите, я вас напугала, — усмехнулась стажёрка. Оказалось, она уже сидела слева от Максима. Оксана была справа от парня. — Просто со всеми успела пообщаться, решила к вам снова вернуться. Вы какие-то заманчивые.

-Неужели? — Радушно отозвалась Оксана. Тут подошла Рита.

-О, ты тоже выспалась? — Спросила Оксана.

-Да, — в Ритином голосе чувствовалась сонливость. Оксана начала за ней ухаживать, накладывая что-то на тарелку и начиная какой-то разговор. Максим налил себе сока в бокал, начал его пить.

-Вот только твои глаза мне совсем не нравятся. — продолжила стажёрка.

Максим прыснул яблочным соком на скатерть. Капли быстрым шлепком отпечатались на ткани, оставляя после себя светлые пятна.

-Максим!-удивилась Оксана. — Ты чуть было не попал на мой белый сарафан.

-А кто просил тебя надевать его на природу?

-Вредный.

Он лишь слегка улыбнулся ей. Она невольно улыбнулась в ответ.

-Не надо так бурно реагировать, словно я сказала какую-то странность. — Спокойно сказала 354.

-Твои слова действительно странные. — Сказал Максим.

-Ничего подобного.

-Тогда объясни.

-Да ничего особенного. Я обратила внимание на сидящих здесь людей. Один ты был темнее тучи. Ты не получаешь удовольствия от текущей ситуации. Ты, словно подросток, пытаешься в себе разобраться. Слишком пессимистичен. Можно было бы проще относиться к жизни. Либо у тебя что-то произошло.

-Ты не должна так сильно зацикливаться на незнакомом человеке. Не пытайся меня читать.

-Значит, тебе нужно больше времени, чтобы привыкнуть к человеку, раз мы незнакомцы. Понятно.

-Зачем мне к тебе привыкать?

-Вот как.

-Мне вот интересно, — начала Оксана, — а сколько тебе лет?

Стажёрка усмехнулась.

-Не слишком много, но и не мало. Могу смело заявить, что я прошла этап взросления.

-Что за этап взросления? — не унималась Оксана.

-Когда ты что-то делаешь, в твоей голове щёлкает, и ты понимаешь, что ты среди остальных взрослых.

-И как же это было у тебя?

354 довольно ухмыльнулась.

-Я занялась консервацией.

-Что? — Троица, словно сговорившись, опешив, посмотрели на неё. Даже Рита взбодрилась.

-аххахахах… — она засмеялась. — Не ожидала такой реакции. Но в этом кроется доля истины. Взрослость проявляется в том, что ты принимаешь себя и начинаешь совершать обычные житейские поступки. И относишься к этому совершенно спокойно. Ты не думаешь, как подросток, что это бессмысленно. Нет, это предусмотрительно.

-Вместо того, чтобы добиваться своих целей в жизни, ты собираешься всю жизнь тратить на консервацию и прочее? — Спросил Максим.

-С чего ты взял, что одно мешает другому? Конечно, хорошо, что сейчас пропагандируют саморазвитие, спортивный образ жизни. Но не стоит человеку только за всем этим гнаться. Он должен определить, что для него в приоритете. И достигать эту цель. Но при этом, он должен помнить, что по мере продвижения вперёд, он должен делать и обычные вещи, чтобы пережить сегодняшний день. А таких дней очень много. Поэтому он не должен брезговать житейскими делами. Пусть относится к этому спокойно. Ведь это необходимо для поддержания его трудоспособности. В этом нет трагедии. Так почему же и от этого не получать удовольствие, жизнь станет ещё ярче.

-Я как не любил, так и не буду любить готовку. — Отреагировал Максим. Оксана одобрительно кивнула.

-А ведь в твоих словах есть доля правды. – Удивлённо сказала Рита. «Она казалась мне более легкомысленной», промелькнула в её голове. — Но раз уж мы начали говорить об этом, то для меня взрослость проявляется в заботе. Например, когда я поздно возвращаюсь домой, то не иду на кухню, чтобы поесть, хоть мне и хочется. После начинаю мыть посуду, греметь ею, из-за чего просыпается муж. Он не злится, но ему почти всегда рано вставать.

-Хмм, а в моём случае, — подхватила Оксана, — это очередь в больнице. Помню, как стояла в очереди на флюру. Это было жаркое августовское утро. Я пришла к 11 часам, хотя мама предупреждала меня, чтобы шла к 8 утра, к открытию. Зря, я её не послушалась. Очередь была огромная, все такие злые. А ведь я тогда стояла долго, в итоге выходит работница и говорит, что всё, больше не принимают. Оказывается, другая сотрудница была в отпуске, поэтому принимали до 2ух часов дня, хотя в итоге закончили это делать уже полвторого. Было ужасно. В понедельник я уже пришла к 7-30, и было только 6 человек передо мной. А что было у тебя? — обратилась она к Максиму.

-Никогда не акцентировал на этом внимание. Полагаю, — он задумался на минуту, — готовка самогонки с дедушкой. Вот мой этап взросления. Это было самое занимательно времяпровождение. Гораздо интереснее, нежели чрезмерная забота родителей, беспокойство, что я могу где-то поцарапаться. С ним всё было по-другому.

-Жестоко ты к родителям. — Еле слышно сказала стажёрка. Максим обернулся на неё, желая переспросить, но тут вмешалась Оксана.

-Ого, как по-взрослому. Вот это ты отдыхал. Весело было!

Стажёрка усмехнулась. Вставая из-за стола, она слегка нагнулась на ухом Максима, уронив слова:

-Часто бывает, что люди не понимают друг друга. Это нормально. Лишь время и общение исправляет недоразумения. — Выпрямившись, она всем улыбнулась и добавила, — погода замечательная. Пойду прогуляюсь.

Максим не понимал значение её слов, но почувствовал в её интонации обиду. Отчего же? Размышления прервала Оксана:

-Хочется арбуза и осени.

-Почему в таком сочетании? — Спросила Рита.

-Люблю, когда на улице холодает, а ты приходишь домой, в тёплую квартирку, и ешь холодный арбуз. Так приятно.

-Кажется, не очень, — сказала Рита. — Он же холодный.

-Да, но тёплая квартирка тебя согревает….

Максим посмотрел вслед 354. Был виден её силуэт. Все люди что-то делали. Радовались, наслаждались жизнью, обсуждая арбузы и вешалки. И эти разговоры были намного приятнее, нежели речи о том, что люди живут в 21 веке, когда вымогательство ещё не исчезло, убийства совершаются, в общем плохие поступки повторяются с определённой периодичностью. Получается, чернота в людях осталась прежней. Мир движется в привычном ему темпе. Но он всё же хотел понять эту стажёрку. Зачем? Он сам не понимал. Всё началось с имени, с какой-то незначительной нотки. И он не мог более увлечь себя в другое русло. Он встал из-за стола. Девушки не заметили этого.

Стажерка, словно почувствовала, что Максим к ней подошёл, и не оборачиваясь, начала говорить:

-О чём ты думаешь, когда проходишь мимо очередной пустой машины?

-Ни о чём. — Он искренне не понимал, к чему она ведёт.

Стажёрка взяла камешки в руки и начала кидать их блинчиком в реку.

-Я представляю, как распаковываю свой новенький бадминтон, чудом оказавшийся в моих руках, и со всей силы начинаю им бить о лобовое стекло тачки.

-Зачем ты это делаешь?

-Это успокаивает.

-Ты не похожа на вспыльчивого человека.

-Ты поверхностно судишь людей, даже, например, беря во внимание твои слова о родителях.

-А что не так? — Он удивился.

-Ты слишком пренебрежительно говорил об их заботе за столом.

-Тебя это задевает? — Максим усмехнулся.

-А что если и так?

-Но почему?

-Обидно, когда твою заботу не ценят, когда она достаётся тем, кто в ней не нуждается.

-Не нужно так за них беспокоиться. Это был их выбор такой тактики воспитания. В чрезмерной опеке нет ничего хорошего.

-Как и плохого.

-Что ты от меня хочешь услышать? Я не понимаю.

-Да собственно ничего. — Она посмотрела на часы. — Ого, уже 8, пора по домам.

Действительно. Пора было возвращаться.

-Ты идёшь?

-Нет, я посмотрю ещё на реку.

-Смотри, чтоб не упустила автобус.

-Всё в порядке, своим путём доеду.

-Почему же до позднего времени сидела, раз могла уехать своим ходом?

-Просто наслаждались отдыхом. Ладно, пока. — Она так и не обернулась. Лишь помахала ему рукой. Максим ушёл.

Вернувшись к столу, обнаружил, что все потихоньку собирались. Женщины чудесным образом за секунду сметали остатки еды со стола в пакеты, бесследно убирая их куда-то. Ни один следователь, как впрочем и криминалист, не смог бы определить отпечатки и местоположение этих загадочных пакетиков.

-Товарищи! — хором воскликнули Юрий Михайлович и Дмитрий Аркадьич, — этот день был великолепен! – И, облокотившись друг на друга, в развалочку сели в автобус.

Максим, садясь в автобус, смотрел вдаль, где сидела Стажёрка у реки. Он не видел её глаз, но чувствовал, что между ними возросла стена, очередная в его жизни. Его это не беспокоило, хотя и волновало. Странно. Но не мог найти объяснения эмоциям.

Парень думал, что в дороге заснёт, но нет. Он выспался днём. Сейчас хотелось просто наслаждаться свободным временем, дорогой. И как на зло, оно быстро закончилось. Когда время чувствует, что ты хочешь наслаждаться моментом, оно в считанные секунды ускользает из твоих рук, как гордая особа, диктующая свои условия.

Так, едва автобус завёл мотор, почти тут же его заглушил. И все сотрудники компании оказались выброшенными на улицу, как щенки, отбывшие наказание за проступок. Правда, речь шла о людях, которых наказывают и за просто так. Человеческий фактор, как многие любят говорить.

Максим не долго думая, ни с кем не прощаясь, ибо все думали уже о своих кроватках, пошёл. Куда? Он не отдавал себе отчёта в этом. Хотелось развеяться в желательной для себя обстановке. Но где она была более желательной… На его пути появился торговый центр. Жалкий, зашарпанный, пусть и стоящий в центре города. Наверное, поэтому трёхэтажный. Такой непривлекательный. Но Максим, взглянув на него своим обычным взглядом, увидел что-то притягательное. Он зашёл внутрь. На удивление людей было мало, пусть шёл лишь вечер, а не ночь.

Парень направился в сторону туалета. Он свернул налево и оказался в начале длинного, извилистого коридора. Посреди пути его взгляд зацепился за лавочку, то, что обычно не привлекает молодёжь. Сейчас он не ощущал себя таковым. Да и если говорить, как старики, то молодёжь не такая уж и молодёжь, порой постарее нас бывает. Он остановился.

Лавочка была необычной, комфортабельной, со спинкой. Казалось бы, что ещё нужно для счастья? Но есть. Он прошёл мимо лавочки, услышал едва уловимый звук.. тишины. Людей кругом не было. Словно все вымерли. Максим снова продолжил шагать. Он слышал, как подошва его обуви соприкасалась с холодной серой потрёпанной плиткой. Это было настоящее наслаждение. Словно оказался в отдельном мирке голых стен, не способных ничего дать, кроме звука, отголоска в виде бездушного колыхания воздуха.

На обратном пути, он сделал это: сел на лавочку. Его косточки затрепетали опять-таки от наслаждения. До чего приятно его испытывать. Сегодня его организм получил передозировку эндорфина, что, однако, его не беспокоило. Откинувшись на спинку лавки, закинул голову назад. Ноги растянул, загородив людям путь, которые и не думали сюда идти. Царство тишины возобновило свои полномочия. Время остановилось, в этот раз позволив ему насладиться моментом. Часто ли такое выпадает? Да, если ты сам это подмечаешь. В противном случае, в твоей жизни нет счастья. Где ему взяться, когда всё ускользает из твоего вида. Грустно.

Максим просидел так много часов. За это время он отдохнул больше, чем за весь сегодняшний день, который вымотал его. Он не понимал, что же напрягло его в разговоре со стажёркой. Чем он мог её задеть. Но самое главное, почему он начал об этом задумываться. С момента когда она появилась перед ним, он не мог спокойно пройти мимо неё. И ведь речь не идёт о влюблённости. Тогда в чём было дело…

И тут раздался звук :»Тц закрывается через 15 минут». Нужно было снова идти. Это пристанище ему понравилось, но оно было сделано не для него, а для извлечения прибыли.

Размеренным шагом он пошёл в сторону остановки. Зря сидел и ждал автобус. Ведь в сторону дома ничего уже не шло. Оставалось лишь такси. Он начал вбивать свой адрес, но поймал на себе чужой взгляд. Рядом на скамейке сидела девушка, смотрящая на него. Он узнал этот взгляд.

-Такси пополам? — Спросил он.

-Да, я совсем забыла, что у меня осталось лишь 250 рублей.

-Отлично, диктуй адрес…

Каждый из них быстро добрался до своего пункта назначения. Переступив порог квартиры, он сразу лёг спать. Даже не завёл будильник. Завтра было воскресенье, в вечер которого, он опять не завёл будильник. Утром же он встал по привычке, которой у него, собственно, не было. Ответственность, которую он всеми силами хотел заткнуть подальше, ему сопротивлялась. Организм всегда чувствовал, когда нужно вставать на работу. Будь он неладный.

Это утро оказалось, как ни странно, более добрым, нежели предыдущие. Причина? Никакой.

-Доброе… — прошептал он.

-Что? — На него удивлённо посмотрела Оксана.

-А? — Он удивлённо поймал её удивлённый взгляд.

-Теперь понимаю, почему со мной не поздоровался. Ты только сейчас проснулся.

-А?

-Да чего ты акаешь. Приди в себя. Уже начался рабочий час, 30 минут назад. Ты, кстати, удачно, справился с включением компьютера в режиме автопилота. Даже что-то делал в компьютере. Впервые наблюдала такое. Обычно пьяные что-то вытворяют, а тут трезвый, опьянённый сном.

-Да я просто, — Максим вздохнул, взявшись пальцами левой руки за глаза. — Хочу спать. — Тяжёлым вздохом ответил. — Думал, что выспался. — Но усталость обрушилась на него резким вздохом. — Хочу спать. Когда придут стажёры.

-Они уже здесь. Проснись же! — Оксана его тщетно ущипнула.

-Точно, наша стажёрка здесь?

-Ты вообще уверен, что она чья-то…

-В конце концов она должна быть за кем-то закреплена.

-Ты хочешь свалить на неё работу?

-Я хочу спать.

-Хватит. Не хватало, чтобы тебя застукали спящим. Давай работать. – Она едва ущипнула его за руку.

-Ау, — недовольно издал звук. — Не думал, что ты такая хол…

Оксана кинула в него ручку.

-Оксана! — Он резко выпрямился от неожиданности, будто получил нож в спину. — А как же дружба?

-Ты вчера кинул меня. Вышел из автобуса и куда-то ушёл.

-Да все быстро разбежались.

-Это ты куда-то помчался, впереди всех шёл.

-Странно.

-Вот и я о том же, кидалово.

-Ладно, можешь ещё одной ручкой в меня кинуть.

-Уж лучше поищи стажёрку. Мне нужно дать ей поручение.

-Нечестно, я хотел ей дать работу.

-Провинился. Так что вообще пойдёшь вместе с ней батрачить.

-Да за что?

-Вот не надо тут обиженку разыгрывать. Иди уже.

Максим закатил глаза, но нашёл силы… встать. Пришлось. Он не любил, когда женщины бесились. Это утомляло. Хотя, прежде всего, их самих.

Он не успел погрузиться в свои обычные мысли. Но когда они были необычными? Неважно. Он буквально столкнулся взглядом со стажёркой.

-О, привет, я тебя искал.

-Ты не важно выглядишь, друг.

-Пойдёт. Ты как? – Спросил Максим.

-То есть? – 354 вся напряглась.

-Мне показалось, ты вчера была какой-то грустной.

-Ты не очень внимательный. Показалось.

-Не уверен.

-Я уверена.

-Не уверен в твоих словах. Своему предчувствию я верю.

-Говоришь, как женщина.

-Сегодня все норовят меня обидеть. – Спокойно сказал он.

-Зато ты вчера успел задеть всех, видимо. Вот и расплачиваешься.

-Лучше скажи, зачем пришла сюда стажёркой, раз даже с начальником близка.

-О, идёшь напролом. — Она улыбнулась. — Но сейчас ты ошибся. Мы с ним не близки.

— Почему обиделась.

-Да не обижена я. Долой личные вопросы. Давай работать.

-Ты собираешься вообще здесь работать, в дальнейшем? – Не успокаивался парень.

-Почему тебе я так интересна?

-Не знаю. Но мне не нравится, что я не знаю даже твоего имени.

-Ты просто любопытный. Всё тебе нужно знать. Как скучно.

-У тебя просто ужасное настроение. Иди к Оксане.

-А ты куда?

-Кто-то же сторонится личных вопросов? Тоже любопытно?

-Иди, куда шёл.

-Ты просто не в духе. Все дни ходила такая добрая и пушистая, а сейчас сняла свою маску наконец-то.

-А в твоём понимании, люди всегда как дураки должны улыбаться? Я не имею права показывать то, что чувствую?

Максим вздохнул.

-Это утро очень тяжёлое всё же. Непонятное. Все как на иголках.

-Непонятное… Да просто люди живут, каждый своим темпом. Не всегда удаётся сохранять хорошее настроение. Только чокнутые кажутся всегда нормальными. Вспомни, сколько серийных убийц оказывались обычными добрыми соседями.

-Меня лично такая информация не интересует.

-Вот и зря. Кругом много чего интересного происходит.

-Только не говори, что ты внедрилась сюда, чтобы поймать какого-то преступника.

-А фантазия твоя хорошо работает.

-Не жалуюсь. – Добавив спустя секундное молчание. — С тобой всё в порядке?

-Всё нормально, — сухо ответила она.

Максим не стал ей докучать, пошёл в сторону кафе. Правда, только он хотел обойти 354, как столкнулся с другим коллегой. Максим хотел было ухватиться за что-то, но нет. Ничего рядом не было. В итоге в сантиметре от пола он встретился лицом с ногами того злосчастного коллеги. Он хотел было отметить, что ботинки мужчины довольно красивые. Однако, он почувствовал, как его потянули вверх.

-Будь аккуратнее.

Максим искренне хотел его послать. Но утро и так началось плохо.

-Не узнал?

-По твоим красивым ботинкам.

Мужчина усмехнулся.

-Максимка, не ёрничай.

-Дядя? Что ты здесь делаешь?

-Да к отцу твоему надо было зайти. А у них там совещание, вот и решил к тебе заглянуть.

-Да, как-то резко ты нагрянул.

Дядя усмехнулся.

-Нет бы мне порадоваться, а ты ворчишь. Вроде бы, ещё не старый.

-Старые высыпаются, а вот молодым энергии не хватает.

-Какой умник. Готовь свой подзатыльник.

Дядя всегда заканчивал разговоры этой примиряющей фразой.

-Как там отец, высыпается?

-Без понятия.

-Ты с ним не общаешься что ли?

-Мне хватило общения по молодости.

-Заканчивал бы ты это. Семью нужно ценить.

-Но не когда она душит тебя своей чрезмерной заботой.

-Эх ты. Детдомовские порвали бы тебя за такое поведение.

-Но я ведь ничего плохого не сказал. Просто ничего не могу с собой сделать. Передергивает от этих вопросов о еде, шапках, шарфах, о вечном контроле моих действий. Дай уже мне отдохнуть от них.

-Ну, возможно, они немного перегнули.

-Даже ты это понимаешь.

-О, — раздалось тиликанье.- Отец написал. Закончили. Сегодня быстро. Ладно, я пошёл. Наслаждайся свободой. Правда, теперь у тебя свобода-решетка под названием взрослая жизнь.

-И мне это нравится, — сказал Максим. — Иди уже к нему, а то уйдёт на другую встречу.

-Действительно. — Дядя немного призадумался.

-Ты чего, дядь?

-А? Да нет, ничего. Пошёл я.

-Дядь, я хотел спросить, может быть, отец говорил тебе что-то про новых стажёров?

Дядя вздёрнул правую бровь вверх от удивления.

-Почему мы должны говорить о них?

«Значит, нет».

-Ладно, не обращай внимания. Так, мысли невзначай.

Мужчина улыбнулся.

-Кто-то понравился?

-Дядя. Нет. Все вы взрослые мыслите в таком ключе.

-Почему стесняешься, речь о парне? Так, я продвинутый в этой теме, современно мыслю.

-Дядя! Хватит! — Максим в панике ретировал под сопровождение задорного смеха мужчины.

Оказавшись в кафе, он быстренько купил кофе и сел за стол у окна. Он уже не был уверен, что подобрал удачное место. За окном было уныло. Быть точнее? Просто поганая погода, которая, однако не портила ему настроение. Он не хотел получить удар ещё и от неё. Наблюдая за людьми, неожиданно поймал спину. Чью-то не знакомую, куда-то спешащую. Как только спина в серой клетчатой рубашке исчезла за дверью ателье, он вспомнил, что в такой одежде он сегодня видел стажёрку.

«Если любопытствовать, то до конца». Он взял кофе и, направившись к двери, услышал, как пошёл ливень. Дождевик лежал в верхнем шкафчике на его рабочем месте. В ближайшие секунды он должен был решить для себя, ловить момент или же потерять его из-за дождевика. Но он ничего не решал. Просто открыл уличную дверь и побежал. Капли дождя были тёплыми, нежно обволакивающими кожу твоих рук, ног, но почему-то жёстко хлестающими по лицу, словно напоминали, что оказался в контакте с безжалостной стихией.

Ателье было в каких-то 100 метрах от компании. Даже было странно его видеть здесь, двухэтажное, скромное, рядом с высоткой. Его явно оставили здесь бастовать, чтобы держать ответ за всё мелкое предпринимательство.

К двери ателье был прикреплён колокольчик, который, словно, не проснувшись, никак не отреагировал на его приход.

Максим был весь мокрый. Глядя на себя в зеркало, не мог дать отчёта своим действиям. «И чего ради стоило выходить на улицу?» Протерев чвакающие кеды о ни в чём неповинный зашоренный коврик, жалобно пищащий под натиском его безжалостной обуви.

Внутри ателье было тихо. Очень. Снаружи оно казалось больше, чем оказалось на самом деле. Кругом всё было обставлено вещами, станками, разными тканями, примерочными. Станки были близко расположены друг к другу, ограждены прозрачным стеклом от посетителей. Словно швеи оборонялись от фанатов. На рукава швейных машинок были прикреплены тряпочки, в которые впивались иголки разных размеров. В зашарпанных столах были отверстия разных размеров, в которых что-то было. Он смог разобрать ножницы, шило. В общем много всякой всячины. И, конечно же, светильники за каждым рабочим столом. Стулья были завешаны кофтами, но самих работников не было.

И тут он слушал смех, доносящийся со второго этажа, в том числе голос и стажёрки. Речь нельзя было разобрать, но к ним подниматься он не хотел. Максим даже проникся симпатий к первому этажу. Ему было интересно, что на втором. Но не хотел нарушать чужую идиллию. Он ушёл. Снова погрузившись в ливень. Проходя уже спокойным шагом свой путь к работе. Он почему-то вспомнил слова старого знакомого, цитировавшего слова какого героя фильма: «Жизнь — это умение танцевать под дождём». Ему стало интересно, сейчас он воплотил смысл цитаты в жизнь, или же всё не настолько буквально? Но сейчас он хотел просто наслаждаться моментом, даже не подпуская к себе мысль о том, что он вообще делает в ателье.

На удивление день казался бесконечно долгим, бескрайним. Максим даже не верил, когда зашёл в вечернюю маршрутку. Точнее он втиснулся в неё. Очередная, непрекращающаяся битва не на жизнь, а на смерть за маленький клочок пола в салоне хотя бы для одной ноги. Даже когда казалось, что свободных мест больше нет, пассажиры их находили, утрамбовывая других людей. В общем бесплатный аттракцион, как бесплатный акт милосердия государя, решившего, что не будет никого вешать, просто будет мучать до скончания века.

Максим, смотря в окно маршрутки, слышал ругательства уставших людей, шорканья, звон мелочи, кочующей из ладоней одних рук в другие. Словно осуществлял ась передача подкупа. Правда, маловат размер в 36 рублей.

Стоящий рядом с ним ребёнок не унимается, то встаёт с колен матери, то снова садится. Ёрзает. Но окончательно решившись, встаёт. Его мать, на вид около 40 лет, не выдерживает и шипит на него:

-Да, угомонись ты, окаянный. Что за бес в тебя вселился! Сядь уже на колени и сиди смирно!

И тут маршрутка резко тормозит. Водитель ругается. А в голове проносится мысль: «Начинается». Не успел он подумать об этом, как почувствовал под собой что-то мягкое. «Мягкое?» Парень удивился. Он стоял на жёстком полу. Но именно в данную секунду сидел на коленях ругавшейся женщины, которая на секунду растерявшись, добавила:

-Не помню, чтобы у меня был такой взрослый сын. Я, конечно, предлагала сесть.. — И она расхохоталась, как и весь салон маршрутки.

Максим неловко, но быстро ретировался с её колен. Ему было неловко. Смешно, хотя и не смел смеяться. Визуально сохранял спокойствие, вежливо извинившись. Хотя для кого он играл этот спектакль, когда у всех было такое прекрасное настроение теперь. Непонятно.

Выйдя из газели, он вспомнил, что нужно купить мясо. Максим не хотел в очередной раз есть суп из ничего. Такое себе развлечение гурманов-вегетарианцев. Зайдя в павильон рынка, первым делом наткнулся на кондитерскую. Она его привлекла из-за женщины, которая крепко держа телефон в руках, сосредоточенно что-то слушала, рассредоточенно смотря в никуда. Он был уверен, что она не отдавала отчёта своим действиям. Но картина действительно была впечатляющей. Только представьте, вы, как ни в чём не бывало, идёте в магазин, хотите уже открыть дверь, чтобы зайти. Но вот какое дело, дверь уже держат для тебя открытой. Консьерж-волонтёр. И делает свою работу с особым рвением, прижавшись лбом к внешней стороне двери так, будто он загнал себя в угол. Странновато, но никому же не мешает. Преодолев себя, всё же оторвал свой взгляд от неё и пошёл в нужном направлении.

А вот в мясном отделе уже была очередь без всяких впечатляющих картин. Несмотря на вечер, мяса было ещё предостаточно. «Не успеют всё распродать. Завтра уже заветрится. Жаль», — пронеслось в его голове. Впереди него стояла женщина пожилых лет, рядом с ней муж. Видимо. По крайней мере, парень посмел так предположить из-за бесцеремонного обращения женщины к мужчине.

-Господи, да встань ты уже рядом со мной. Да что ты носишься с этими сумками, как курица-наседка.

-ЦвЯточек, не сердись. — Мужчина подошёл к ней, тихо прошептав, — что соскучилась по мне так, — и щипнул её за бедро.

-Вот же окаянный, — взъерепенилась она, но уже сменив крик на шёпот, — успокойся. Али молодость решил вспомнить.

Мужчина рассмеялся.

-А я и не старел.

-Ага, как же. Твои морщины так и кричат о твоей молодости, старый хрыч.

-Но твой же.

Она тихо усмехнулась.

Максим спокойно наблюдал эту сцену. Спокойно, потому что она не касалась его. Парень частенько оказывался в подобных ситуациях упрекаемым за бесчувственность. Но для него уж лучше было испытывать это нейтральное чувство, нежели раздражение. Ведь если бы кто-то пытался проявить к нему любовь, то он сразу щетинился. Ему становилось не по себе, дурно.

Купив мяса, решил, что сделает из него отбивные. Зайдя в пекарню, купил свой любимый круглый белый хлеб. Он мягко проминался под лёгким давлением пальцев, едва хрустя. Это дарило ему наслаждение. В такие незначительные моменты жизнь казалась ему замечательной. Всё было прекрасно, во всех мелочах. Он обожал испытывать спокойствие, умиротворение, медленно растворяющееся в нём.

Даже звуки проезжающего поезда в направлении юга были восхитительны, напоминали о том, что жизнь кипит везде. Пусть для тебя она порой и останавливается, кажется, что ты отдалился от цивилизации, погрузившись в свой внутренний мир. Но внезапный щелчок колёс о рельсы заставляет тебя очнуться ото сна, обнаружить, что мир никуда и не исчезал со всеми вытекающими бурлящими элементами.

Этим вечером он не слышал шорохов жизни извне. Он был поглощён своими мелочами жизни.

Утро. Если предыдущий вечер был хорошим, то, значит, жди подвоха на следующий день. Под этим подразумевалось отсутствие энергии.

С трудом разлипая глаза в такие дни, он обнаруживал над собой белый потолок, который пытался слепить его с особой жестокостью. Максим никогда не понимал, в чём он провинился перед ним. Даже не пытаясь выяснить все обстоятельства, ретировался от него в ванну, где, собственно, дела обстояли не лучше. Одним словом, квартира была светлой.

Так, с щурившимися глазами он пытался найти расчёску и привести в порядок свои спутавшиеся волосы. Не такими уж и длинными они были. Но одним словом, хлопотно.

Провозившись с пять минут в своей голове, немного начинал приходить в себя. В такие моменты он любил выглянуть в окошко. И не для того, чтобы послушать пение птиц под чашечку кофе. Нет, просто понять, что за погода на улице.

И в этот момент проходил мужик в шортах и майке, поверх которой была фуфайка, а на голове козырёк, в общем гопота на вид, шёл шагом альфа-самца, неся в руках шикарный букет из гортензий, нежно переливающихся на солнце. На это было приятно смотреть. «Интересно, как же он накосячил, раз в 6 утра тащит куда-то букет. Может, просто романтик..»

Проводив взглядом того мужика, начал собираться на работу. Максим, не отдавая себе в этом отчёта, уже в 7 утра стоял у своего рабочего места, смотря на него и думая: «Кажется, я немного ошибся… Встал на час раньше…» Пока Максим терялся в догадках, он услышал шорох со стороны окна. Вздрогнув от неожиданности, он увидел стажёрку, смотрящую в окно. Она его не заметила, словно обездвиженная, стояла и что-то, казалось, пыталась рассмотреть внизу улицы.

Подойдя к ней из-за спины, шепнул на ухо:

-Привет.

Она, слегка вздрогнув, ошарашенно на него посмотрела.

-Не ожидала тебя здесь увидеть.

-Я тебя тоже.

-А пугать не обязательно было.

-Тогда было бы не интересно. Но, кстати, что ты действительно делаешь здесь в такую рань? Ты же просто стажёр. Вряд ли тебя заваливают работой.

-Да просто так проснулась, вот и захотелось увидеть рабочее место без людей. Довольно интересная атмосфера.

-Ради этой атмосферы стоит сюда тащиться в такую рань? Мне достаточно видеть каждый день безобразное поведение людей, не хватало разочарований из-за чего-то ещё.

-Нет, ты оглянись, тогда и ответишь.

-Даже не буду пытаться. Лучше бы поспал.

-Ты даже не старался, сонный человек. Взбодрись, сосредоточься, прислушайся. Просто окунись во всё тебя окружающее.

Наступила минута молчания. Гробовая тишина. Благодаря солнцу атмосфера не казалась гнетущей, хоть столы и пустовали.

-Честно говоря, довольно приятно наблюдать, когда никого нет рядом. Нет людей, нет проблем. — Он усмехнулся.

Она недовольно на него посмотрела.

-Почему же так сторонишься людей. Ты же прекрасно общаешься со своими друзьями.

-Да, но не слишком близко.

-Почему?

-Близость утомляет. Начинается чрезмерная забота, опека. Мне это не нужно. К тому же всему приходит конец.

-Ох, мистер ледышка. Какой же ты ледяной человек. Я на это обратила внимание ещё в прошлый раз, когда ты говорил о своих родителях.

-Почему ты акцентируешь на этом внимание, почему так заботит?

-Да потому что меня бесит, что ты не ценишь то, что у тебя есть.

-Разве я просил этой заботы.

-Человеческая связь-очень ценный ресурс во многих аспектах. Это дарит тебе разные возможности. Но в первую очередь, это дарит тебе тепло, радость. Это приободряет.

-Не стоит цепляться за отношения ради этого. Твоё душевное состояние не должно зависеть от чужого «все будет хорошо. Я тебя люблю». Сегодня человек тебе улыбается, а завтра уже плюёт в душу.

-Тебя кто-то ранил?

-Необязательно должно что-то такое произойти, чтобы понять такую истину. Со мной ничего такого не было. Просто для меня это всё излишне. Одному быть легче.

-Думаю, из-за подобных мыслей ты теряешь много возможностей испытать радостные моменты.

-В моей жизни достаточно счастья.

-Мне тебя не понять.

-Как и мне тебя. Что ты высматривала внизу?

-Кого. Людей.

-Что в этом такого весёлого?

-Не знаю. Это просто успокаивает.

-Ты нервничала?

-А это уже не важно.

Максим, присмотревшись к ней, только сейчас увидел измождённость на её лице. Казалось, что-то мучает её. Он боялся пересекать черту, вдаваясь в лишние вопросы. А надо было ему это? Да зачем он изначально проявил к ней любопытство. Это всё порождало ненужное привыкание. Он понял это только сейчас. И даже не знал, как реагировать. Не сказал бы, что это его пугало. Она его не напрягала.

-Ты хорошо спала?

-Замечательно, — она зевнула, широко раскрыв рот, не прикрывая его.

-Может быть, подремлешь.

-Делала это 20 человек назад.

-Что? — Парень не понял.

-Я вела подсчёт людей.

-Вместо барашек их используешь.

-А то, очень эффективно. — Она усмехнулась. Но от этого энергии в ней не прибавилось.

-У нас есть коморка в конце коридора. Может быть, вздремнёшь там?

-Не знаю, — она снова уставилась в окно. Казалось, она думала уже о чём-то своём.

-Иди, потом будешь вести себя как овощ.

Она резко обернулась и сказала:

-Люди из-за предстоящей слабости начинают жалеть себя, бессмысленно беречь. Но зачем, если можно сейчас замечательно провести время, а потом я как-нибудь дотяну до вечера. А если я пойду спать, то да, высплюсь, буду бодрой, но лишу себя возможности получать сейчас эмоции. Это несправедливо к моей душе. Нечестно.

-Кажется, ты слишком заморачиваешься. Из-за боязни упустить какой-то момент, который, возможно, даже не настанет, просто жертвуешь сном.

-Вот, я слышу жалость к себе. Какие жертвы. Да, поспала меньше обычного, но хуже мне от этого не стало. Наоборот, получаю лишь одни положительные эмоции.

-И что, продолжишь смотреть в окно?

Она улыбнулась.

-Нет, часами я не собираюсь стоять у окна. Это приятное занятие, но для одного человека. Пошли.

-Куда?

-Только не говори, что уже хочешь начать работать.

-Я вообще случайно приехал так рано. Желания нет.

-Вот и отлично. Не задавайся лишними вопросами. Разве не знаешь, будешь всё знать, слишком скучно проживёшь жизнь.

-Видимо, кто-то много знает, раз может так утверждать.

Ничего не сказав, она улыбнувшись, посмотрела на него. Своим маленьким, светящиеся на солнце, силуэтом, она будто манила его. Максим пошёл за ней.

Оказавшись на лестничной площадке, они начали подниматься вверх. Они делали это медленно, спокойно. «Неужели так подниматься до самого верха», промелькнуло в его голове.

Нет, она остановилась спустя 7 пролётов перед чёрной дверью. Она была отлична от других тем, что на остальных этажах стояло лишь по одной серой двери. Но здесь, помимо серой, была ещё чёрная. Он усмехнулся, думая, что сейчас начнётся какое-то испытание на выживание.

Визуально дверь казалось запертой. Но она, взявшись за дверную ручку, резко её опустила, со всей силой надавив своим телом на дверь. На мгновение он даже удивился, откуда у неё появились такие силы.

Дверь отворилась. Они оказались в какой-то маленькой комнате, похожей на склад. Довольно странный. Стояло несколько диванов, рояль. Он даже не мог представить, каким образом её сюда внесли. Маленькие столики. Какие-то коробки. Много коробок. И среди всех этих рандомно расставленных вещей выделялось аккуратно вырезанное в стене круглое окошке в белой оправе. «Зачем оправа с внутренней стороны», удивился парень. Казалось, строители ошиблись сторонами. Из-за этого казалось, что ты с уличной стороны подошёл к окну.

С левой стороны, у потолка был наклон, как если бы это была мансарда. Но это был даже не верхний этаж.

Посмотрев на него, стажёрка усмехнулась.

-Вижу, понравилось. Но пойдём ещё кое-что покажу.

В правом углу оказалась ещё одна дверь. Маленькая, серая, такая незначительная. Хотя и нельзя было назвать её невзрачной. Напротив, она была привлекательна своей простотой.

Стажёрка, уже с лёгкостью открыв эту дверь, прошла вперёд. Последовал за ней, он увидел узкий проём. На мгновение у него появилось ощущение, что если он попытается пройти через него, то сразу застрянет, несмотря на свою стройность.

Ощущения были обманчивыми. Пройдя через этот проём, он ощутил дуновение ветра, чему искренне удивился. Они оказались на балконе.

Максим остановился, ничего не понимая. Какой балкон может быть посреди этажей. Ведь они даже не дошли до крыши.

И его мысли были верны, ведь это был совершенно не балкон. Придя в себя после встречи со слепящим солнцем, он понял, что стоит на лестничной площадке, которая напоминала скопление ржавости, ветхости. Но девушка уже спокойно начала подниматься наверх. Взглядом последовав за ней, приподнял брови. Он даже не хотел задавать ей риторические вопросы, такие как «Ты серьёзно?, Мы туда пойдём?» Она уже уверенным шагом шла вперёд. С но кой страха в ногах он последовал за ней, между тем размышляя, провалится под его весом та или иная до жути скрипящая ступенька, своим скрипом холодящая душу. Давно его сердце так не трепетало… От страха.

Лестница протягивалась до самого верхнего этажа. То есть им нужно было подняться ещё на пять этажей. Понимая, что нужно идти, не смотря вниз, Максим с трудом сдерживался от порыва всё же посмотреть, взглянуть одной секундой, что же там происходит.

Максим шёл, не чувствуя своё тело. Может быть, помните это ощущение, когда человек тебя неожиданно берёт на руки, а ты напрягаешь своё тело, чтобы он не почувствал всю тяжесть твоего веса. Так и наш парень решил не стесняться лестницу своим весом. Не утихающие скрипы явно намекали, что не рады ему.

Несмотря на свои страхи, парень, не помня себя, дошёл до крыши. Поднялся. 354 будто не замечая его, смотрела уже вдаль.

-То есть если бы я упал, ты бы даже не заметила?

-Ох, ты бы видел себя со стороны. Довольно интересно наблюдать страх ребёнка.

-Какой я тебе ребёнок. Я просто не доверяю прочности этой лестницы.

-Усомнился в ней, но всё же пошёл. Интересно, как же часто люди идут вперёд, слепо веря, что всё плохое обойдёт стороной.

-Я просто подумал, что ты не первый раз здесь. Значит, уверена, что лестница прочная.

-Да нет. В первый раз я поднялась по другой лестнице. На днях узнала, что и таким путём можно добраться до лестницы.

-Что? — Его ошарашенные глаза округлись за секунду. — Я тебя не понимаю… — Его речь замедлилась. Теперь он не понимал, зачем пошёл по этой непонятной лестнице. Зачем пошёл на поводу её желаний. — Тебе было забавно за мной наблюдать? — Он стал серьёзным.

-Ты всё принимаешь близко к сердцу. Перестань. Я не хотела над кем-то смеяться. Просто думала, что для тебя это может быть интересно.

Это действительно было так.

-Но все же обратно я пойду по обычной лестнице.

Она рассмеялась.

Он расслабился, убедившись, что так и будет.

-А если бы лестница не выдержала, то что тогда.

-Ты сильно печешься о ненужных вещах.

-Это ещё какие нужные вещи, важные.

-Просто расслабься. Получай удовольствие. Умей ценить момент.

-О, поверь, вся жизнь пронеслась за считанные секунды. Я так её заценил.

Она начала смеяться. Девушка источала жизнь. Смотря на неё, ему становилось спокойно на душе. Он заряжался её настроением. Кажется, он испытывал сейчас спокойствие и радость.

Он начал смеяться вместе с ней.

Максим ощутил влажность на щеке. Пошёл накрапывающий дождик.

-Знаешь, что самое приятное в дожде? — Спросила стажёрка.

-Удиви, — сказал он, вытирая выступившие слёзы от смеха.

-Оказаться под дождём приятно, когда ты знаешь, что можешь в любую секунду от него укрыться, есть место, которое можешь назвать домом. Такое осознание дарит душе умиротворение.

-И тебе сейчас спокойно?

Она, несмотря на него, будто игнорируя его вопрос, наслаждалась видом на город. Затем, медленно повернувшись к нему, на секунду закатив глаза в правую сторону, будто что-то вспоминая, сказала:

-Мне не всегда приятно находиться под дождём.

Он не знал, что ей на это ответить. Точнее он чувствовал, что не должен что-либо говорить. Казалось, он затронул струну её души, отозвавшейся на его прикосновение мягким, но грустным отголоском.

Подойдя к парапету, он посмотрел вниз. Люди казались крошечными. Они быстрыми шагами переходили дорогу. Кто-то в положенном месте, а кто-то в неположенном. Люди не часто перебегали дорогу на красный свет или не по пешеходном переходу. По крайней мере, на его памяти такое редко происходило. Но сейчас четыре человека, несмотря на приближающуюся машину перебежали дорогу не по зебре. Водитель машины остановился, начал махать кулаком из окна, видимо, что-то ещё злостно крича.

Максиму стало интересно, что сподвигло людей перейти не в том месте, да и, видимо, на красный свет. Часто ли вообще люди оказываются в неположенном месте, потому что они сами по своей природе не положенные? Может быть, именно из-за собственных необдуманных поступков они сами наклеивают на себя такой ярлык… О чём же они думают, когда переходя дорогу, встречаются взглядами с подобными себе людьми. «Уверен, думают, что он лучше того прохожего. Именно он ничего плохого не делает, ему просто надо быстро перейти дорогу. Всё в порядке». Но действительно ли это было так? Всё ли было в порядке с неположенными людьми? Всё ли было хорошо со стажёркой? Из-за собственных ошибок ей стало грустно? Она была виновата, что у неё не было дома, места, куда она может вернуться? Но можно ли в таком винить человека…

-Я думаю, — Максим не знал, как подбодрить человека. Ему это было не свойственно, — нам надо подкрепиться. Пошли в магазин.

-По какой лестнице? — она ухмыльнулась.

-Конечно, по обычной, по которой ходят адекватные люди.

-Но признайся, ты так взбодрился?

-Даже не хочу вспоминать. — Он зажмурился от страха. — Ох, пошли.

-Хах, пошли в магазин. Купим по рамёну?

-Вот где ты его варить собралась?

-Хмм, — они спускались по самой обычной адекватной лестнице, — может быть, обычный анаком, чтобы мы смогли заварить его в стаканчике?

-Пойдёт, — удовлетворительно, в предвкушении сказал Максим.

На улице было солнечно. Все начали выбираться из-за своих скорлупичных квартир, медленно то шаркая, то уверенно идя по тротуару.

Проходя мимо детской площадки, Максим поймал взгляд стажёрки.

Она внимательно смотрела на детскую площадку, недалеко от которой сидел на пне дед, рядом с ним стояла бабка.

-Играла здесь раньше? – Спросил Максим.

-Конечно, я здесь играла. Замечательная площадка была: качели, песочница, горки. Мне больше ничего не нужно было. Я здесь торчала с утра до ночи.

-Ахах, какое рвение. — Усмехнулся Максим. — Жаль, что площадку снесли. Интересно, поставят новую?

-Не знаю, но сейчас это место выглядит довольно удручающе.

Бабка с дедом о чём-то оживлённо вели беседу. В их глазах нельзя было найти хоть нотку грусти из-за уже отсутствующей площадки. Никакой трагедии в их жизни не случилось из-за этого. Но почему грустно было Максиму и 354, хотя они тоже были уже взрослыми.

Насколько бы грустно им не было, анаком улучшил их настроение. Они взяли по одному, подошли к кассе, ожидая своей очереди. На кассе в батончиках оставили ещё один доширак.

Максим не долго думая, взял упаковку, сказав:

-Это знак.

-Почему же только один, — грустно добавила стажёрка.

-По 1,5 на каждого, нормально.

-О, ты так считаешь.

-Уверен. Пошли, уже наша очередь.

Расплатившись, они сели за столик у окна. Распечатав анакомы, залили их кипятком.

-Всё же удобно, что придумали такое в магазинах, — удовлетворённо сказала стажёрка.

-Да, сначала я удивился, когда услышал о таком. До сих пор непривычно есть в супермаркете. Ощущение, что меня выгонят в любой момент.

-Я частенько захожу в такие круглосуточные. Очень приятно есть в тишине. Другие клиенты редко сюда заходят в такое раннее время. Я даже удивилась, что сегодня образовалась очередь.

-Так дома тоже можно поесть в тишине. И не надо никуда идти.

-Нет, в этом есть своя прелесть, атмосфера. Ты завтракаешь и наблюдаешь за жизнью. Вот, например, посмотри, прям напротив нашего окна сидят на бордюре разнорабочие.

-Если бы ты не сказала, я бы даже не увидел их. Но вот заметил, но что мне это даёт.

-Ты приглядись повнимательнее. Их 12 человек. Только утро, но все такие сонные. Но если задержать на них взгляд, то можно увидеть, что кто-то улыбчиво разговаривает по телефону, кто-то зевает, кто-то пытается сдержать зёв, а кто-то бодр до беспредела.

-Я не понимаю, к чему ты клонишь.

-К тому, что это интересно. Ты можешь пройти мимо человека, не заметив его или задержа на нём секундный взгляд. Но если ты начнёшь обращать внимание на него, то получишь определённую информацию. О его повадках, настроении, внешних данных.

-Но если наблюдать за ними долго, то начинаешь лицезреть их ужасное поведение. Мне это не нравится.

-А ты перестань быть таким субъективным. Ты уже настроен найти в человеке что-то плохое, а ты просто наблюдай. Не знаю, как у тебя, но наблюдая за людьми, внутри тебя всё успокаивается. Уже не чувствуешь одиночество. Создаётся ощущение, что ты един с этим миром.

-Но я не ощущаю одиночества.

-Потому что ты был любим семьёй.

-Ты нет?

-Как-то не получилось.

-Хочешь об этом поговорить, — неуверенно начал Максим.

-Нет.

Он увидел, что её лицо стало грустным.

-Но сейчас есть люди, которым ты дорога?

Она, задумавшись на мгновение, сказала:

-Да. Я с ними приятно провожу время вместе. Будь то тишина, либо разговоры, фильмы.

-Ты случайно не про тех друзей говоришь, которые привезли тебя на рыбалку.

-О, — она удивилась, — ты их видел?

-Да, так получилось. Возвращался за удочками тогда.

-Понятно. Вообще да, ты угадал.

-Давно с ними дружишь? — Он громко сюрпнул лапшичкой, чего стажёрка не заметила.

-Дай-ка подумать. — Она действительно пыталась вспомнить, когда всё началось. — Наверное, с подросткового возраста. Да, точно, тогда.

-Как вы познакомились?

Она начала смеяться.

-Что я такого спросил, — Максим улыбнулся.

-Да не в тебе проблема. Просто ситуация нелепая была.

-Расскажешь.

-Ох, не начинай. Стыдно о таком говорить.

-Да ладно тебе. Кажется, я заслуживаю после твоих испытаний с лестницей.

-Хаха, какие мы несчастные. Честно признаться, ничего смешного не было на тот момент. Это сейчас я вспоминаю с улыбкой на лице.

-Знаешь?

-Что? – напряглась стажёрка.

-Пока я ел свою лапшу, — продолжил Максим, -твоя остыла.

-Да, аппетита как-то нет. – Она вздохнула с облегчением, видя, что он больше не собирается её расспрашивать.

-Ты же говорила, что приятно есть в таких местах.

-В тишине. Она расслабляет, а разговоры заставляют о многом задумываться.

-То есть я тебе мешаю?

-Почему же. Я сама тебя позвала.

-Вот смотрю на тебя и почему-то вижу в роли учителя литературы.

-Интересно, конечно, но я себя в такой роли точно не вижу. А вообще знаешь же, что многие люди находятся не на своих местах. Из-за чувства страха, неуверенности, боязни потерять стабильность.

-Да, но, смотря на тебя, кажется, что ты здесь надолго не задержишься. Я не уверен, что ты собираешься трудоустраиваться.

Она молчала.

-Видимо, я прав. В моей памяти ты только оставишь свой псевдоним «стажёрка 354». Разве не грустно?

-От чего же?

-Судя по тому, что ты говоришь, ты переполнена одиночеством. В попытках заполнить его общаешься с разными людьми, наблюдаешь за миром. Так не одиноко ли уйти, нормально не попрощавшись? А может быть, даже завести знакомства с кем-то здесь?

-Ты ошибаешься. Я не бегаю за людьми, в надежде, что они захотят впустить в своё сердце. Мне достаточно двух моих друзей. А мир просто по-своему прекрасен. Наблюдая за ним, понимаешь, что всё и все едины. Люди такие разобщённые, закрываются друг от друга стенами холодности, высокомерия. Они думают, что так будет лучше. Но ты понимаешь, почему они так делают?

-Чтобы не тратить время на ненужных людей.

-А что, лучше на себя, на саморазвитие? Брось, с этим перегибают палку. Самосовершенствование — это замечательно. Но люди просто боятся открываться друг другу. Думают, что как только откроются, то их чувства ранят, жестоко растерзают.

-Но разве это не так? — Максим взволновался.

-Да, на твоём пути могут встретиться люди, которые обидят тебя. Но также встречаются и те, кто исцеляет тебя своей заботой.

Открываясь людям, ты не должен строить больших ожиданий. Просто принимай их такими, какие они есть. У тебя тоже много недостатков, но тебя же принимают люди.

-Даже если человек пырнёт меня, то принимать его?

-Так, перестань. Во всём нужно знать меру. — Она замолчала.

-Агх, не знаю. Уверен лишь в том, что нет ничего хорошего в том, когда люди к тебе сильно привязываются. Родители чрезмерно любили, опекали. В итоге вырастили эгоистичного человека, не способного помочь кому-либо. А дружба лишь ранит. Проще вообще не заморачиваться, ни с кем не сближаться.

-Слишком громкие заявления для человека, мало познавшего жизнь.

-А ты, я вижу, прям философ, во всём и всех разбираешься. Уж очень громогласные советы.

-Да они просты, как три копейки, как сама жизнь.

-Советовать легко.

-Но я сама придерживаюсь этой позиции, а не просто занимаюсь пустозвонством.

-Вот как, — он слегка ощетинился, с вызовом добавив, — что ж, пошли искать людей, которым будем открываться.

-Да ты чего так разозлился. Успокойся. Кого мы будем искать, для чего? Ты хочешь, чтобы на тебя, как на дурака смотрели люди.

-Как по мне, твой совет представляет одну дурость.

-Не думала, что ты настолько глуп. Страх ослепил твой разум. Ты трус.

-Одному жить намного легче. А ты и дальше цепляйся за людей.

-Да сколько повторять, я не цепляюсь за людей.

-Ты сопротивляешься чувству одиночества, но оно тебя поглощает, верно? Так ли тебе нужно общение с теми двумя. Возможно, это из-за отчаяния ты с ними связалась. На чём действительно построена ваша дружба? Разве это не потребительство с твоей стороны из-за желания приглушить одиночество?

-Ты груб. Это не так.

Максим не хотел её слушать, он встал из-за стола, выкинул контейнер из-под анакома в мусорку и ушёл, услышав тяжёлый вздох стажёрки, словно мать горевавшая о своём непутёвом сыне. Его лишь раззадоривало, что она считает себя правой. Но ведь он тоже считал себя правым…

Рабочий день Максима прошёл незаметно. Он не мог избавиться от чувства обиды. Он не понимал, почему к вечеру не избавился от этих чувств. Почему он бурно реагировал на её слова?

Выйдя на улицу, он ощутил освежающую прохладу, хотя дождь и не обещали.

Не отдавая себе отчёта в этом, он начал наблюдать за окружающими его вещами.

Проходя старый двухэтажный дом, парень обнаружил, что в полу одного балкона зияла дыра, которую обрамляли железные прутья.

Прямо под этим балконом бесстрашно сидела бабка, словно не подозревала о буквально нависшей опасности, которая проявит себя в какой-нибудь солнечный или пасмурный день.

Старушка сидела на уличном стуле, исписанном маркером кричащими надписями. На ней же была обычная серая кофта в фиолетовый цветочек, покрытая в катышки. Рядом с ней стоял такой же ветхий столик, кажется, её возраста. Не было никакой ржавой банки, ни коробки. Мелочь была рассыпана по всему столу, словно дизертиры, не желающие влачить свою опасную судьбу, переполненную запахом безнадёжности и бедности. Но, присмотревшись, вы могли бы заметить смолистого цвета меленькую баночку, в которую, конечно же, ухитрившись, можно было уместить и купюру, помимо мелочи. Радом со столом стояла картонка, на которой был написан номер телефона. «Видимо, для денежного перевода. Занятно».

Секунду задержал взгляд на старушке, он языком нащупал обожжённое нёбо. Точно, сегодня с утра, помимо анакома, выпил с горяча с пылу, с жару приготовленный кофе. Слишком впечатлился разговором со стажёркой. И надо было так реагировать?

Его внимание отвлеклось на еле уловимый шум картонки… «Картонки?», — удивился парень. Но причина была даже не в ветре. Чёрный котёнок бесполезно пытавшийся согреться о стоящую картонку, бросил эту идею, прислонившись на этот раз к ноге бабули. Было непонятно: то ли старушка ничего не заметила, то ли она вовсе ничего не замечала. Она сидела бесследно, словно её здесь не было.

Для него, как и для многих, был актуальным вопрос: давать ли деньги попрошайкам. Но, честно говоря, трудно было назвать сидящую таковой. Она молчала, сидела словно статуя. Знал лишь одно: заморачиваться попусту он не хотел. Просто клал деньги и шёл дальше. Устанавливал на день лимит, ведь порой попрошаек на пути встречалось много. Хороша ли позиция пофигиста, вынужденного уличного филантропа… Можно ли его называть таковым… Скорее оскорбление для всех филантропов, отсчитывающих миллионные купюры в своих банках онлайн на то или иное дело.

Максим чихнул. Но улица никак не отреагировала, продолжая спать. И честно говоря, он не понимал, что интересного в таком наблюдении. Он ничего не испытал, без своей предвзятости. Может быть, ему просто стоит перестать с ней общаться? Разные мысли родились в его голове, но как пчёлы, ни одна идея не ужалила его в самое сердце. Он был полон сомнений. Не зная, просто продолжил идти, не контролируя себя в своих неуклюжих попытках наблюдать за миром. Словно, он нашёл новое, неизведанное хобби чудаков. Не зная, хороша ли новая маска… Но по крайней мере, мимика оставалась в бездвижном состоянии, что ему очень нравилось.

Нёбо болело, но он хотел закончить день очередной кружкой кофе. Он не хотел опять думать на тему дружбы, её значимости. Легче было просто не думать об этом. Просто, не так ли? Порой мы так легче всего поступить.

_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_

Лиза открыла свой пустой холодильник, который дал понять, что еда волшебным образом не появляется если не готовить. Повторив пару раз трюк с открытием и закрытием двери, чудо не произойдёт. Но если признаться честно, она испытывала тяжесть в желудке. Как всегда, она поела на ночь, полагая, что с утра всё обойдётся. Конечно, самообман никогда не помогал взрослым людям, только поначалу и только молодым.

Не желая тратить целый день на кровать, быстро одевшись, вышла на улицу. Набережная была в 10 минутах ходьбы. Именно поэтому она редко на неё ходила. Ведь раз оказавшись у побережья, искренне не понимала, почему ей все так восхищаются. Да, красиво оформлена, убрана, но уже это не повод восхвалять её. Возможно, люди восхищались видом на реку? Так по обе её стороны были города. На то она и речка: везде одни препятствия. Спустя 15 минут прогулки, наткнулась на книжный. Что-то новенькое. Переступив порог магазина, услышала звонок колокольчика. Правда, никто не подошёл. Внутри было мрачно, освещение было не ярким, даже при дневном свете здесь было тускло. Стеллажи простирались в тёмную глубь. Создавалось ощущение, что они бесконечные, не имеют конца. Но пройдя вперёд два книжных шкафа, упёрлась в стенку. Учитывая, что было всего 5 рядов, то получалось 10 шкафов с книгами. Неплохо, пусть и не много. Обходя каждую полку, никакая книга не привлекала. Раньше ей хватало одного взгляда, чтобы найти нужную книгу. Но сейчас книги молчали. Возможно, её страсть к чтению угасла? Однако, она не хотела так скоро уходить. Признаться, атмосфера была манящая, успокаивающая. Ей было интересно, почему сотрудник оставил кассу без присмотра. И когда он придёт. Она взяла рандомную книгу, села на диванчик, стоявший в глубине шкафов, и стала рассматривать красивый переплёт, прислушиваясь к каждому звуку. Даже через 40 минут никто не пришёл. Голод в ней проснулся. Она направилась к выходу с мыслью, что заглянет сюда снова. Перед уходом она оставила на кассе леденец и взятую книгу.

Зайдя в кафе, что находился напротив её дома, она услышала непривычное скрипение двери, словно где-то заскулила собака. «Раньше такого не было».

Услышав этот скрип, она поняла, что ей было просто тошно, начиная с ощущения утренней тяжести в желудке. Утро не задалось. В таком случае, весь её день шёл не по нужному руслу. Попытки повысить себе настроение всегда встречали поражение. Всё было тщетно. Было 10 утра, ещё рано. Но за дальним столиком уже сидели родители с дочерью. Они мило смеялись над чем-то. Сердце Лизы болезненно сжалось. Она любила наблюдать такие сцены, однако её они расстраивали. Очень хорошо, когда ребёнок счастлив, окружён любовью. Есть чему умиляться. Вот только состояние взрослых никого не волнует. По ним и не скажешь, окружены они любовью или нет. С возрастом учишься контролировать в себе эмоции, не отдавая себе в этом отчёта.

В н-ный раз смотря в меню, не знала, что выбрать. Каждый раз пыталась себя удивить новым блюдом, но не получалось. Здесь готовили обычную еду, но вкусную, чем это кафе её и привлекало.

Её телефон завибрировал. Прочитав сообщение, она улыбнулась. Нет, негатив никуда не исчез, но для неё это не было поводом не радоваться мелочам жизни. Она откинулась на спинку кресла, поглубже в него окунувшись телом, и посмотрела на потолок. Наверное, впервые. Несмотря на стиль кафе, оформленного просто и со вкусом, потолок был расписан тёмными тонами в виде спокойных узоров.

Сегодня она заказала последний вид блюда, который был в их меню, не испробованный ею. Поев, положила, скрестив вилку и нож, на тарелку. «Теперь мне незачем сюда приходить». Она чувствовала, что полностью изучила кафе, прониклась им. Она хотела найти новое место, получить новые эмоции.

Допивая кофе, она услышала очередной скрип двери. Лиза приподняла брови.

-Так и знал, что ты здесь, — сказал Матвей.

-Сказали же, чтобы не ела, — недовольно буркнул Юра, присаживаясь к ней за стол.

-Нет, хотелось здесь поесть в последний раз, не оставлять на следующий раз.

-Жаль, а ведь это кафе приятное, близко расположено к твоей квартире. Где теперь тебя искать будем, — добавил Матвей.

-Хах, далеко вам не придётся идти. В соседнем доме присмотрела другое кафе.

-Ладно, — вмешался Юра, — попила, поела, а теперь пошли.

-Но, кстати, куда мы идём? – Спросила Лиза.

-Решили выбраться на природу, глядя на твою недавнюю вылазку. – Сказал Юра.

-Далеко?

-Нет, лес в часе езды от города.

-Но гляжу на тебя, — продолжил уже Матвей, — и вижу, что ты не в настроении. Что-то беспокоит?

-Нет, просто не с той ноги встала. Энергии ноль.

-Тогда тем более поехали, — сказал Матвей, — тебе нужно развеяться, прийти в себя. Если вернёшься сейчас домой, то так и будешь пребывать в унылом состоянии. Тебе нужно взбодриться.

-Я в любом случае не хотела отказываться, поехали.

Рассчитавшись, Лиза потянула входную верную ручку на себя. В эту же секунду прогремел гром и резко пошёл ливень.

Оказавшись на крыльце, они молча смотрели, как асфальт в одночасье наполнился огромными лужами воды, по которым продолжал со всей силы бить ливень.

-Знаете, — встряла в этот шум Лиза, — кажется, мы пойдём всё же ко мне. — И она безудержно начала смеяться, схватившись за живот рукой, придерживаясь другой рукой за собственные колени.

-Ты не увлекайся, а то упадёшь, — предупредил Матвей.

-Либо я помогу упасть, — сказал недовольно Юра.

-Да нет, вы просто такие уверенные шли сюда, думая, что через какое-то время окажетесь в лесу, а тут я, видимо, и неудачной сегодняшней рукой взялась за дверь и бац, пошёл дождь. Да не дождь, а ливень. Да так резко. Вы бы видели свои лица в эту секунду. Вы этого вообще не ожидали, и, несмотря, на шум, ливня, — она говорила, продолжая хохотать, — я слышала лишь гробовую тишину, что окружила вас. Я просто не могу. – Слёзы выступили на её глазах.

-Мы, конечно, рады за тебя, — Матвей уже заразился смехом девушки и говорил, улыбаясь. — Я могу предложить другой вариант.

-Устроить пикник на балконе? — Подхватил Юра.

-Ох, — оживилась Лиза, — мне ведь о таком говорили одноклассники. Они устраивали на балконе с друзьями чаепитие, играли в ресторан, готовя что-то незначительное и ставя это на игрушечную посуду.

-Ты же, конечно, этого не делала,-недовольно продолжил Юра.

-А вы, господин, как всегда правы до противной оскомины во рту.

-Хаха, не смешно, — парировал Юрка.

-Конечно, не хочется примерять роль кота Леопольда, но давайте не собачиться. Ехать нам где-то час туда.

-Матвей, что за место? — Спросила девушка.

-Друг уехал в командировку, просил присмотреть за квартирой.

-Как-то без разрешения хозяина не хочется туда заходить.

-Всё нормально. Он предлагал вообще остаться там на срок его отсутствия. А балкон там шикарный, вам понравится.

-Мне понравится, если кровать будет шикарной. — Сказал мечтательно Юрок.

-Тебе лишь бы поспать, — буркнул девушка.

-Конечно, если ты костями будешь биться ночью, то хотя бы кровать должна меня оберегать от тебя. – Он наигранно нежно обнял себя.

-Какие мы нежные, — она скорчила наигранно недовольное лицо.

-Всё, — вмешался Матвей, — побежали до машины. Она тут рядом.

Его слово «рядом» совсем не спасло их от ливня, который за одну же секунду превратил ребят в мокрость. Садясь в машину, они причмокивали своей обувью. Лиза вся съёжилась от холода.

-Вот почему тебе нужно побольше каши есть, — сказал Юра.

-Дай-ка ей плед, — сказал Матвей, включив зажигание.

Юра, найдя позади себя плед, начал укутывать им девушку, как гусеницу.

Салон заполнился тишиной. Был день, но шёл дождь, чёрная пасмурность облокотилась на небо. Может быть, на пять минут, а может, и на весь день. На улице почти не было машин. Одни единицы. Все сидели дома.

Приятно, когда ты окружён разговорами ни о чём близких, тех, кто дорожит тобой, кем ты дорожишь. Сейчас же она наслаждалась тишиной, что порой приятнее всяких слов. Тишина — роскошь, которую ты не можешь позволить себе со всеми. Редко встречаешь людей, с которыми тебе комфортно быть в тишине. Зачастую неловко слышать дыхание друг друга, ведь тогда приходится сталкиваться с чужой душой, чего нередко не хочется делать из-за страха или разности людей. Закутанная в плед она смотрела в окно, думая, что сегодня всё же неплохой день.

Оказавшись на месте, девушка обнаружила необъятность балкона, покрытого искусственным газоном. Там была кресло-качалка, качели.

-Словно на жёсткой площадке оказалась.

-О, поверь, детская площадка не дотягивает до уровня балкона, — сказал Юра.

-Разбирайте, — Матвей принёс сумки с продуктами.

-Ты куда?

-Пошёл кормить кота.

-Кота?

-Да, забыл сказать, что тут есть кот Мишаня. Старый котяря.

-Теперь понятно, почему он так беспокоился.

-Ага, кот уже не важный. Наверное, скоро умрёт.

-Я пошёл жарить мясо, — Юра взял пакет с мясом и последовал на кухню. Как ни странно, но она была на втором этаже дома. Нет это было очень странно. И да, они были в частном секторе.

-Разморозить курицу этим способом! Пусть соседи позавидуют наличию у вас прекрасного прибора от «юмирец»! Не будьте как остальные! Успейте купить! Только сегодня по акции!

Реклама будто насмехалась над игравшим на фоне «Ludovico Einaudi – Experience». Слишком пошло. «Не будьте как остальные», задержались слова рекламы в её голове. «Что же значит, не быть, как остальные..» Лиза валялась на неразложенном диване, её левая нога свисала на пол, кончиком большого пальца касаясь холодного пола.

Холод не мог обратить её внимание на себя. В её голове копошились много бессвязных мыслей, словно собрались на приём к психологу, чтобы излиться наружу. Почему-то вспомнилось, как в детстве, стоя на лестничной площадке между 4 и 5 этажами, пыталась сосчитать железные прутья в перилах. В какой-то момент она сбилась со счёта из-за пустоты: прутья просто исчезли, были одни синие стены. Только через какие-то минуты она поняла, что они слились со стенами. Минуло много лет с тех пор, кажется, теперь она слилась с фоном жизни. Не может быть и речи о том, чтобы жить не как остальные. Но она и не преследовала особую цель. Просто день проходил за днём. А серые будни сопровождали людскую суету, приводя в ужас нежные сердца.

-Лиза, перестань.

В ответ молчание. Матвей вздохнул.

-Лиза, — он тронул её за плечо. Снова ноль реакции.

-Что, снова на своей волне, — вмешался Юра.

-Уже пожарил мясо? – Спросил Матвей.

-Да, всё пожарил. Пора будить спящую красавицу.

Будто это происходило сейчас, вновь перед её глазами предстал осенний вечер в электричке. Было пасмурно, но это всегда придавало особый шарм небу. Так оно выглядело более загадочным и непреступным. За окном быстро мелькали сёла. И фонарный свет за считанные секунды касался лиц, плеч, рук сидящих в электричке. Люди сидели группами, оживлённо о чём-то беседуя. Воздух наполнялся приятными разговорами. Она, будучи ребёнком, с наслаждением закрывала глаза, вслушиваясь в незнакомые голоса. Но вот раздавался холодный голос: «Не спи. Скоро приедем». Она покорно открывала глаза, ничего не ожидая. Ничего и не было, улыбки не следовало. Лишь односторонняя, с её стороны. Тогда она посмотрела в окно от неловкости. В тот же момент электричка остановилась. Было уже темно. Мошкора летала вокруг фонарного столба. Мелкая, но заметная, словно жужжали у уха. «Приедем домой, сразу спать», раздалось холодным звоном над её ухом.

-Так! — Юра резко схватился за её плечи.

Она вздрогнула раскрытыми глазами.

-Что?

-Ты снова ушла в себя.

-Да? — Будто спрашивая себя. — Да, так и есть. О, какой запах! Мясо готово. — Тепло снова вернулось в её душу.

-Говоришь так, словно сама приготовила.

-Вот ещё. Не коверкай мои слова. Пошлите есть!

-На улице дождь так и не закончился.

-Честно говоря, — начала она, — не хочу на балкон, там холодно.

-Мы предполагали, — подхватил Матвей, — что ты так скажешь. Проведём пикник на кровати перед теликом.

-О, да, — парировал Юрок, — «Детка, ты мой кайф».

-Нееет, — Лиза шутя слегка закрыла уши ладонями, — ты не умеешь петь, перестань. Мои барабанные перепонки не выдержат.

-Как и мои, — утвердительно серьёзно закивал Матвей.

-Не получите моего мяса.

Их вечер был наполнен тёплыми красками: все послушно заснули на кровати, в разноброс сплетясь ногами.

-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_—_-_-

-Скальпель, пожалуйста,

-Да, доктор.

-Промокните лоб от пота.

-Секунду.

-Что здесь происходит, — вмешалась Рита, заставшая Максима и Оксану за поеданием бургеров.

-Да ничего особенного, — подхватил Максим. — Просто решили перед уходом поесть вкусно, ни у кого из нас еды дома нет.

-Но при чём тут игра в доктора?

-Да просто в перчатках едим, вот и появилось настроение сымпровизировать.

-Ах, чему я вообще удивляюсь, дети малые.

В этот момент зашла стажёрка. Она была сама на себя не похожа. Апатичная, синяки под глазами. Одним словом всё тело кричало о желании спать.

-Только не говори, что ты не спала. — Предположила Рита.

-Так получилось.

-Что ты делала? — Полюбопытствовала Оксана.

-Просто переборщила с жизнью. — В этот момент, присев на стул рядом с ними, сморщила лицо, затем легла грудной клеткой на стол. – Ночные разговоры замечательны, но утомительны.

-Так надо было спать.

-Честно говоря, пару часов поспать удалось. Но потом что-то пошло не так.

-Так почему не идёшь домой?

-Жизнь снова меня зовёт, точнее через полчаса. Подремлю пока у вас.

-Такими темпами, не жизнь, а смерть будет тебя звать, — вмешался Максим.

-Ладно, с вами хорошо, но меня уже ждут. Всем пока, — попрощалась Рита.

-Пока, — почти в унисон отозвались они.

Стажёрка приоткрыла правый глаз, устремив взгляд на них. Они почти доели бургер.

-Вы ведь отличные друзья, разве нет?

-С чего такой вопрос? — Удивилась Оксана.

-Да просто стало интересно.

Максим спокойно доедал бургер.

-Я как-то не задумывалась об этом. Просто общаемся.

-Разве это не дружба?

-Да нет, просто общение без обязательств. Удобно.

-Страшно быть другом?

-Да скорее просто лень, слишком сложно, не хочется. Тут бы просто найти энергию прийти на работу, а ещё на друзей тратить время. Дай им ладонь, они по локоть её откусят.

-Получается, ты всё же боишься.

-Никогда не задумывалась над этим. Но, видимо, так и есть. Просто жить без обязательств намного легче.

Стажёрка ничего не ответила, лишь снова зарылась лицом в столе.

Стало тихо. На пять минут. Тишину нарушил едва слышный приятный звук… Чего? Шпилек туфель? Щелчков пальцев? Не то. Троица увлечённо направила лица в сторону звука, который приближался к ним. Они молчали. Потом звук участился и хлопок. Да, произошёл неожиданный шлепок лба юноши с косяком. Последовала зацензуренная речь, при чём им самим же. Он начинал было материться, но почти сразу осекал себя. Юноша активно, яростно растирал ладонью ни в чём неповинный лоб, которому он не давал реабилитироваться своим активным массированием.

Стажёрка, увидев эту сцену начала хохотать во всё горло. Она сразу взбодрилась, не беспокоясь, что ведёт себя постыдно. Как можно задумываться о тактичности, когда душе весело.

-Если ты не заметила, он слепой, не видишь, он уронил трость? — Сказал Максим.

-Так почему не поможешь? — сказала, хохоча, 354.

-И правда трость, — Оксана подошла к юноше, чтобы подать трость. Хотя парень даже не успел об этом забеспокоиться. Уж очень волновал его лоб.

-Кира, куда ты так торопишься? Говорил же, иди спокойно, медленно. — Дмитрий Аркадьич подошёл к парню.

-Конечно, я ведь нуждаюсь в словах няньки.

-Перестань уже злиться. Ты пока плохо ориентируешься.

-А ты у нас знаток.

-Не ёрничай.

В этот момент Оксана подошла к парню, протянув ему трость, лишь спустя десятисекундное бездействие, добавив:

-А, точно, ты же не видишь. Держи свою палку. — Сказала Оксана, вложив трость в его руку.

В этот момент Максим со стажёркой громко хохотнули.

И Кира их поддержал.

-Да, я за собой такого не замечал. Спасибо, что сказала.

-Ой, в смысле, я не хотела обидеть.

-А я на правду не обижаюсь. Спасибо тебе за трость.

Парень пошёл дальше, начальник за ним.

-Да, — возвратившись на место, Оксана сказала, — в последнее время с новых сторон узнаёшь начальника. Вокруг него много новых людей.

Стажёрка посмотрела в телефон.

-Ладно, мне пора, бывайте.

-Пока, — опять последовал унисон их голосов, сопровождаемый шаганьем её стоп.

-Как думаешь, кто этот парень. Кажется, ему едва стукнуло 18, — не унималась Оксана.

-Возможно, и 18 нет. Но знаешь, — снимая перчатки с рук, — домой действительно пора.

-Да, уже 7.30, а ведь сегодня пятница. Не порядок.

-Как и вся наша жизнь.

-Что?

-Пошёл я тоже.

-Не грусти, — она последовала взглядом за ним и хлопнула по спине.

-Да всё хорошо.

-Как и наша жизнь.

Максим, не смотря на неё, посмеялся.

На улице было тепло, солнечно, но чего-то всё же не хватало. Он был один, среди людей, но всё же один. Ему этого было достаточно, но чего-то не хватало. Сейчас он чувствовал себя, как одна из его бывших, устраивавших истерики из-за непроявления любви к ним. Неужели он хотел любви? Ему так не казалось. Что-то непонятное творилось в его душе. Порой его душу терзали такие волнения, но он никогда не обращал на них внимания. Ничего, казалось, не поменялось. Но состояние-не состояние его не отпускало. Ему хотелось напиться, чтобы деться от нового себя, но и не хотел терять нить с этим чем-то непонятным.

Он шёл в рандомном направлении, ведь домой тоже не хотелось идти.

-Что с тобой, ты какой-то потерянный. Что-то случилось?

Он обернулся. Перед ним стояла Стажёрка.

-Ты что здесь делаешь?

-Да мы не так уж и далеко от работы. Друзья в магазин зашли за продуктами, вот жду.

«Потерянный».

-Так что с тобой?

-Ничего. Просто гуляю.

-Почему же на лице всемирная печаль?

-Кажется.

-Не ври.

-Взрослая, отстань.

-Не такая уж и взрослая.

-Но ты держишься, как истинная взрослая.

-Хочешь сказать, что ты не взрослый?

-Знаешь, кажется, я снова хочу на ту крышу, — Максим посмотрел на едва видимую крышу здания.

-Уверен?

-Не знаю.

-Кажется, я поняла.

-М?

-Ты хочешь новых ощущений, твой образ жизни тебе наскучил. Не умеешь удовлетворять интересы твоего сердца?

-Ты, кажется, загнула.

-Это ты загнал себя в угол. Ты потерян для своей души. Безнадёга.

-Я даже не знаю, как тебе противостоять. Ведь я сам уже ни в чём не уверен.

-Будь семья рядом, они бы поддержали тебя.

-Не начинай, одному легче.

-Именно поэтому ты сейчас со мной говоришь.

-Уже нет, пока.

-Хах, иди, попробуй себя найти, потеряшка. Один совет: научись слушать своё сердце.

И всё же сердце, как он посчитал, сказало ему сегодня выпить.

А, может быть, напиться прям?

Да кто уверен?

Вот только так всегда и происходит.

Взяв в руки одну рюмку,

Да опрокинув её в глотку,

Уж тянешься ты за второй,

Потом за 3-ей и 4-ой…

Потом уж ищешь звезды в потолке,

И поражаешься,

Что их так мало,

Хотя и вовсе там их не должно быть.

Бутылка перестаёт звенеть,

И наступает тишина,

Оставив тебя наедине с собой.

Зачем?

К чему-то вы с самим собой придёте?

Да кто же знает.

Этот путь нами не изведан,

Но каждый раз пытаемся его коснуться,

Ведь так хочется узнать,

Что важно нам.

И вот касаешься своей души и ужасаешься,

Бесконечной боли, что не способна докричаться до тебя.

Свернувшись калачиком, Максим лежал на своей кровати, медленно засыпая. Он не любил, просто жил. Быть может, теперь пустота его съедала?

«Как же хочется куда-то поехать. Хочу просто смотреть на дорогу», — Максим проснулся с этой мыслью и болью в горле. Хотелось спать, но он почему-то решил пойти помыться. Вряд ли он так хотел взбодриться, но хотя бы просто освежиться.

Встал, взял полотенце, снял с волос резинку. Не расчесавшись, окунулся в душ. Тёплая вода потекла по его ключицам. Стоя под душем, о чём-то думал, точнее ни о чём. Пытался собрать мысли вместе. Для чего? Он просто чувствовал, что должен это сделать. Для чего-то… «Что-то хорошее должно сегодня произойти». Он усмехнулся над собой, посчитав себя какой-то провидицей. Ногтями скребя свою макушку, пытался помыть свои волосы до блеска. От бывшей остался литровый шампунь «Lador». Максим никогда не оставлял вещи минувших людей. Но, признаться, этим исключением он был доволен. Шампунь густой струёй растекался по ладони, которой он втирал жидкость в волосы. В итоге на голове появлялась пенная шапочка. Обычно он делал разные формы из волос. Но сейчас он быстро искупался и начал сушить волосы. Потом заглянув в шкаф, не долго думая надел первые попавшие серые штаны и свободную футболку с рисунком космоса.

На штанах была дырка, но футболка её закрывала, так что сейчас это его не волновало. Он обул кроссовки и вышел на улицу, где было мало людей. Неудивительно, ведь было раннее утро. Все люди отсыпались, погрузившись в царство счастливых. Но настоящее счастье было прямо перед этим парнем.

Он застал ненавязчивое солнце, едва палящее глаза. На улице царила прохлада, лёгкая свежесть, нежно обволакивающая тело.

Максим сел в полупустую маршрутку. Погрузившись мыслями в красоту проезжающих облезлых серых домов. Сейчас они его привлекали. Впервые за всё время. Наверное, от того, что его ожидала встреча с родным человеком, которого он давно не видел.

Не все спали. На вокзале оказалось очень много людей. Кто-то с большим чемоданом, кто-то с меньшим. У кого-то было вообще два огромных чемодана. У некоторых были маленькие рюкзаки. Он же был с пустыми руками.

Проходя мимо людей, он старательно пробирался к кассе. Наконец-то оказавшись в комнате с кассами, он неприятно удивился толпе.

Действительно, у касс стояло много людей, при чём все были недовольны. Все были возбуждены, говорили на громких тонах, кто-то даже кричал.

-Что это такое! Да кто сюда пустил такого бестолкового парня! Ты задерживаешь очередь!

-Вот только кричать не нужно, — спокойным голосом парировал парень.

-Быстрее определяйся, куда тебе нужно ехать!!! Зачем над людьми издеваешься? Думаешь, раз слепой, то всё позволительно? Плохо родители воспитывали, бестолочь.

-Ваши слова лишь подобие оскорбления, если вы хотели меня задеть, то нужно стараться лучше. — Немного подумав, добавил. — Если уж так хотите ускориться, то будьте моим сопровождающим. Куда едете, мне лично всё равно.

-Вот молодёжь, — завизжала бабка, — мерзопакостная пошла! Ни стыда, ни совести!

-Да давайте его выгоним отсюда, к ч**твой матери!!!

Шум в толпе начал усиливаться. Но парню, казалось, всё равно. Вглядевшись в него, Максим понял, что видел его вчера в офисе.

«Какие до странности подозрительные совпадения», промелькнуло в его голове.

Максим подошёл к нему.

-Если тебе всё равно, то поехали со мной.

Парень к нему повернулся с улыбкой.

-Деньги есть? – Спросил Максим.

-С этим проблем нет.

-Отлично, тогда, — обернувшись уже к кассирше, сказал — два билета на электричке до села N…

Кассирша усмехнулась, возвращая паспорта.

Выйдя из этой душной комнаты, он смотрел на парня, не понимая, зачем так поступил. «Может быть, надо было оставить его на растерзание?»

-Не надо сожалеть.

-Ты о чём, — в недоумении спросил Максим.

-Я чувствую твои сомнения, — продолжил парень.

-Так все слепые умеют?

-Не знаю, — усмехнулся парень, добавив, — меня зовут Кира.

-Я думал, это женское имя.

-Теперь знаешь, что не так. Через сколько отправка?

-10 минут до отправки.

-Великолепно.

Они сели в последний вагон электрички, ожидая отправку.

-Почему без сопровождения?

-Я, по-твоему, маленький?

-Ты слепой.

-Да ты любишь правду матку рубить.

-Но так и есть.

-Они чрезмерно меня опекают.

-Это обычная забота.

-А тебе нравится гиперопека?

-Нет, но в твоём случае она уместна.

-Готов поспорить.

-Давай.

-Даже в таком случае она неуместна.

-Веско.

-Я тоже так думаю. Ты кстати не представился.

-Максим. И да, в твоём паспорте я кое-что увидел.

-Надо же. Я ведь давал его кассирше, не тебе.

-Да просто её что-то привлекло, когда она смотрела твой паспорт. Мне стало интересно. И не зря.

-Так что же?

-18-летие ты хочешь встретить с незнакомым человеком, проехав, неизвестно куда?

-18 лет… Я не придаю особого значения цифрам. Просто очередное день рождения.

-Не любишь свои дни рождения?

-Любил.

-Что же поменялось?

-Три месяца назад ослеп. Не могу получать прежнего удовольствия от вещей, которые делал раньше. Теперь вообще многое не могу делать. Или вернее сказать, не хочу.

-Ты всего лишь за 3 месяца принял свою слепоту? — Максим удивился.

-Должен был постоянно пребывать в депрессии? Год, два? Кто-то и быстрее приходит в себя. В какой-то момент просто устал от этого состояния, решил, что нужно жить в своём новом привычном ритме.

-Нашёл свой ритм?

-Я сижу тут, еду с едва знакомым парнем в какое-то село. Не уверен, что я нашёл свой ритм. Думаю, просто запутался. Ещё кругом родные опекают чрезмерно, обо всём беспокоятся, словно я стал другим человеком. Но я всё такой же, просто с ещё одним недостатком.

-Не переживай, тебе только 18,все наладится.

-Любите вы говорить такие фразы.

Максим на минуту замолчал, задумавшись, но после продолжив:

-Так и есть, полагаю. Но взрослые мало чем могут помочь другим людям. Мы можем раздавать только бесполезные советы. Только ты сам сможешь найти решение своей проблемы. В данном случае найти свой ритм. Другие могут тебя лишь поддерживать. Могу лишь сказать, что не надо слишком переживать, всё встанет на свои места, когда привыкнешь к себе новому.

Кира посмотрел в сторону окна, будто видел, что за ним.

-Сейчас тронемся. — Через 30 секунд электричка дёрнулась и отправилась в путь. — Я посплю.

Смотря в окно, Максим ни о чём не думал. Он ощущал странное спокойствие, словно всё текло своим чередом. Одно действие в правильной последовательности шло за другим. Правда, он и не знал, в чём же заключается эта последовательность. И даже если узнает, поможет это ему как-то? Любой исход оказал бы на него одинаковое влияние: никакое. Он просто наслаждался видом из окна. Парень словно окунулся в детство, ведь ехал навстречу к бабуле, которая ни о чём не подозревала. Детские воспоминания охватывали его приходящими волнами, отслаивая с него листья напускной зрелости, мнимой занятости суетой. Он чувствовал, как просыпался ото сна, а сердце с непривычной теплотой к жизни, прищуренно и недоверчиво осматривало окружающий мир.

Спустя 4 часа пути парни вышли из электрички. Максим, взяв за руку Киру, пошёл вперёд, навстречу к родному человеку.

-Бабуля, не знает, что я приехал. — Замявшись на секунду, добавил, — не уверен, будет ли она мне рада.

-О, так значит, мы идём к бабушке. Молодёжь, скажу честно, удивляет. Мне интересно было узнать, что ты хочешь здесь найти. Пытался разгадать, а оказалось всё до приятного просто.

Максим усмехнулся, добавив:

-Молодёжь? Тебе едва стукнуло 18, ты младше меня, а ведёшь себя как взрослый?

-Три месяца превратили меня во взрослого реалиста. – Он то ли шутя, то ли серьёзно покивал головой.

-Может быть, в пессимиста?

-Всё же оптимиста. Ведь в итоге я принял сторону жизни здорового человека, я принял ситуацию, смирился с ней. В данном случае я не могу ничего поменять, вернуть своё зрение.

-Звучит так просто, легкомысленно.

-Только если об этом говорит зрячий человек. Всё обстоит иначе, когда о проблеме говорит человек знающий, с таким недугом. Но всё же почему думаешь, что бабуля тебе не обрадуется?

-И всё же мне кажется, ты не должен закапывать в себе ребёнка.

-Должен, не должен, в итоге получается всё по наитию. Ты даже особо это не контролируешь. Ты так и не ответил на мой вопрос.

-Да не знаю. Просто так давно её не видел. С течением времени перестаёшь с кем-то общаться, человек становится уже не близким.

-Нельзя так легкомысленно говорить о семье.

-Только не говори, что раз вы кровные родственники, то обязаны любить друг друга, принимать.

-Почему нет? Просто без фанатизма. Очень приятно, когда тебя принимают, ты принимаешь. Хотя бабушки, дедушки — люди старого поколения, они уж с фанатизмом придерживаются этого принципа, но всё равно. Люди и так стараются по максимуму отдаляться друг от друга. Больно на это смотреть. Хоть какой-то есть плюс в моей слепоте. — Кира посмеялся.

-И все же не хочется слепо принимать свою семью.

-Мне не нравится твоя осторожность.

-Мне хватило в детстве принятия моих родителей.

-Ты о чем?

-О гиперопеке.

-Не без этого. Порой они перебарщивают. Где же сейчас твои родители?

-Меня приятно удивило, но почему-то когда мне стукнуло 18, они успокоились. Полностью переключились на второго ребёнка. Мне показалось, что это какой-то розыгрыш. Я их почти не вижу. Это странно, наверное, им достаточно просто о ком-то заботиться.

-Видимо, посчитали, что выполнили функцию родителя, вот и успокоились.

-Не знаю, но даже не хочу задаваться этим вопросом. Люблю, когда меня не трогают.

-Поэтому решил помучить бабулю? Ты противоречишь себе.

-Соглашусь, но отчего-то я по ней соскучился. Тянет к людям, которые тебя держат в покое. Здравомыслящие спокойные люди очень привлекательны.

-А слепые?

-Сам как думаешь?

-Хмм, меня бы очень привлекли. Тебя же утром чем-то привлёк, — он усмехнулся.

Они шли по плавящейся из-за солнца дороге. Максим не испытывал чувство ностальгии. Нет, он чувствовал что-то новое, странное. Не было ощущения, что он вернулся к бабуле в деревню. Взрослыми глазами он иначе смотрел на окружающее. Не было того детского трепета при виде коров, кукареканья петухов, лаянья собак и кошек, зевающих растянувшись на лавке. Было ощущение потери времени, которые не вернёшь. Но он был рад, что смог запечатлеть эти ощущения в сердце, что далёким отголоском воспоминания всплывали в его голове. Детские эмоции не дарили ему лёгкость в душе. Сейчас дорога казалась нескончаемой. Казалось, весь асфальт останется на подошвах их обуви.

-Никогда не поддавался настроению, моменту, но в последнее время только этим и занимаюсь. Сам себя не понимаю. — Выдавил Максим.

-Отчего же?

-На работе привлекла внимание одна женщина.

-Приятная?

-Отталкивающе притягательная.

-Оксюморон получается.

-В принципе по жизни многих.

-Что в ней такого? Стоп, мы пришли?

-Да.

-Кхм, уже, а ведь только подобрались к первоисточнику твоих волнений.

-Ощущение, что я на приёме у психолога, избавь меня от этого. — Максим взъерошил волосы парня. Тот, смеясь, обманчиво увернулся.

Они замолчали, оказавшись перед калиткой старого одноэтажного домика. Всё было не городским, не новомодным, но до боли так знакомым.

-Признаться, что таить, — Кира усмехнулся, — я ничего не вижу, но своей кожей я ощущаю твоё настроение. Знаешь, о чем оно мне говорит?

-М?

-Ты вернулся домой. Тебе спокойно, но в то же время тревожно.

-Способность слепых?

-Про других не ручаюсь.

-Но как же, — каждое слово Максим растягивал с секундным расстоянием, — ты прав. Мне до грусти тепло на душе. И тревожно, да. Пошли в дом.

-Всё нормально, не дрейфь, всё меняется. И если ты замечаешь изменения, то сам не стоишь на месте.

-Именно из твоих уст звучит ободряюще.

-О, значит, не зря стал слепым. Люди ко мне стали прислушиваться, как к человеку, переосмыслящему жизнь. Хотя даже не так. Наверное, просто хотят показать, что я значим, не хуже других, вот и стараются меня слушать.

-Ты действительно её переосмыслил?

-?

-Жизнь.

-Да нет. Всё как обычно. Теперь я не вижу этот мир, но до сих пор могу его ощущать. Всё не так плохо.

Оказавшись, перед домом, Максим обнаружил, что не всё оказалось так просто. Как бы не была стара калитка, надо было её открыть. Было заперто. Максим не хотел испытывать терпение хрустящих досок высокой калитки. Так всегда. Со стороны кажется всё таким хилым, не значительным, но когда ты подходишь к проблеме вплотную, то понимаешь, что есть определённые риски, под натиском тела, она не открылась, но перелазить через забор Максим не хотел.

-Заперто. – Заключил Максим.

-Рукой никак не дотянуться до ручки?

-Дыр нет, сверху тоже не вариант, высоко.

-Подсобишь, тогда перелезу.

-Ты смеёшься? — Удивился Максим. — Чтобы ты ещё калекой стал?

-Поздно спохватился,-едва закончив фразу, быстро нащупал калитку, перелез через верх, с визгом скрипнув парой-тройкой древесин, и открыл.

-Всё же ты оптимист, — Максим так и не успел удивиться, если только его правая приподнятая бровь. Почему-то только она удивлялась, левая всегда отдыхала в сторонке.

Максим был ошарашен. На его памяти бабуля была чистоплотной. Но огород был заброшен. Не это он ожидал увидеть.

Зайдя в незапертый дом, он никого не обнаружил. Кира, нащупав диван, лёг на него. Максим не садился, с осторожностью осматривался, будто оказался в новом месте. Всё было незнакомо, что вызывало душевную пустоту. Отталкивающе. Не успев глубоко погрузиться в свои мысли, он услышал тяжело шаркающие шаги.

-Максимка?

Обернувшись, парень увидел далеко не молодого человека. Пожилое существо, с тяжестью передвигалось. Казалось, кто-то управлял этой женщиной, как марионеткой, и тяжесть шагов была вызвана не возрастом.

-Бабуль, ты неважно выглядишь.

-И тебе не хворать. Чё так неожиданно пришёл, али что случилось? У меня ведь ничего нет поесть. Ты с другом пришёл. — Говорила она словно нехотя, вяло, будто не понимая, что всё происходит с ней, конкретно с её телом, которое принадлежит ей, не кому-то иному. Максим не понимал, как к ней поступить. Перед ним стоял чужой человек.

-Да, как-то неожиданно получилось. Да и не надолго зашёл, пока время появилось.

-Ненадолго. Это хорошо.

Он удивился.

-Что?

-Говорю, чай сейчас поставлю. А впрочем поставь сам, пойду в огород.

Она вышла.

-Твоя бабушка всегда такая доброжелательная? — Иронизировал Кира.

-Для меня это в новинку.

-Наверное, ты впервые оценил её не детским взглядом, вот и заметил то, что ранее не бросалось в глаза. Теперь понимаю, почему родители не возили тебя к бабушке.

Спустя минутное молчание, парень добавил:

-И когда поедем?

-Честно говоря, уже хочется уехать. Но ведь мы только пришли.

-Не думаю, что она расстроится.

-Даже не оправдаться.

Максим вышел во двор. Наблюдая за её спиной, он пытался понять, кто перед ним стоит. Он приехал сюда, чтобы получить душевное тепло, от которого так давно бежал. Но что же сейчас он получил? Верно, то, чем он всегда оборонялся от людей. Безразличие.

Казалось, если он продолжит на неё смотреть, то пустота начнёт поглощать его с холодным безразличием. Оторвавшись от её не сгибающейся спины, Максим подошёл к ней.

-Бабуль..

-Ау?

-Ты в порядке?

-Всё как обычно.

-Хочешь сказать, так всю жизнь?

-Ты чего голову мне морочишь?

-Да просто ты уставшая какая-то. На себя не похожа.

-Ба, выдумываешь. Всё, как обычно, внучок.

Её слова не внушили спокойствия. Это были лишь слова, соблюдённая формальность, чтобы успокоить человека заваливающего тебя вопросами как корреспондент.

-Может быть, устала?

-Прям родилась на свет и сразу устала, — она засмеялась.

Её смех был искренним, проблеском молодости, игривого не потухшего характера.

-Честно, не хочу никого видеть. — Она бросила шланг в огурцы. — Хочу побыть наедине с собой. Устала от всего. От самой себя.

-Так разве не нужно напротив, быть с кем-то тогда.

-Нет, надо привести мысли в порядок перед смертью.

-Как-то поздно, разве нет? Люди с молодости начинают заморачиваться.

-Думаешь, нам дали выбор? Выросла, сразу выходи замуж, а там дети, семья. Нет совсем дела до себя. Так и жизнь проходит. Хоть под старость лет хочу отдохнуть. Не хочу, чтоб ты видел во мне бабку. Не хочу выполнять эту роль. Хочу быть самой собой, той, кем была в молодости. Хочу начать с этого места, в котором я давно застряла и забылась, как зомби. Вот не надо смотреть на меня жалостливо. Думаешь, вы, молодёжь, в хорошем состоянии? Вы вообще пропащие люди. — Она смотрела на огурцы, серьёзно думая о чём — то другом. — Вы словно подавили в себе эмоции. Ничего не хотите, а если получаете, не радуетесь. Теряете, не расстраиваетесь. Вот деньги греют вашу душу.

-Ба, ты прям предстала в новом образе, — он усмехнулся.

-Только вам молодым выпендриваться? Я такого жару могу задать. Но предпочту отдохнуть для себя. Ведь ничего не хочется.

-Бабуль, ты такая… Устрашающе правдивая. Как мне теперь жить, если в тебе сил нет ни на что?

-Тю, то же мне скажешь, ты ещё молод, энергии должно быть много. Раз два и пошёл.

-Знаешь, я к тебе так долго ехал.

-Подумаешь, 4 часа. Тоже мне великое дело. Иди, занимайся молодыми делами. Меня не трогай.

-Ох, Ба, словно ты в подростковый возраст ударилась.

-А что если и так. Только вам можно трепать нервы людям?

-Ладно, пошёл я. Понял тебя.

-Думаю, позову сама на чай, когда буду готова.

-Когда же?

-На моих похоронах встретимся.

-Скажи, что ещё будешь одета, как для чаепития.

-Предлагаешь заранее купить одежду?

Максим ничего не ответил, лишь закрыл рукой лицо.

-Нет, не хочу ничего заранее покупать, — подхватила саму себя, — пусть для меня это будет неожиданностью. Хотя какая тайна. Обычный халат какой-нибудь или моё старое платье. Правда, в приличные вещи я уже не вмещаюсь.

-Почему ты думаешь так много о смерти и о всём, что с ней связано.

-Так недолго осталось, милый. — Она посмотрела на него с некой ноткой грусти в глазах. Её глаза блестели слишком живо для человека, думающего о смерти.

-Честно говоря, я не думаю, что теперь поеду домой. Я беспокоюсь за тебя.

-Слишком мал, чтобы обо мне беспокоиться. Да ты поди голодный.

-И это тоже.

Усмехнувшись, она почесала затылок.

-Ладно, приготовить смогу. Всю жизнь готовкой занималась.

-Кажется, у тебя депрессия.

Она искренне и от всей души звонко посмеялась, добавив:

-Надо же, и с каких пор мы стали психолога ми? А вообще что за ерунду ты говоришь. Депрээээээссия у меня. Смешно. Ты посмотри на жителей моей деревни. Да тут все к старости сходят с ума. Это нормальное состояние пожилых людей.

-Ба, это ненормально. В городе все адекватные.

-Городские более сдержанные, что вовсе не говорит о действительном спокойствии их душ. Да и не будь таким высокомерным. Ты всем рвёшься помогать, когда человеку плохо? Ты не справишься.

-Но я могу приготовить вкусную еду.

-Которая спасёт мир?

-Вкусная еда-залог хорошего настроения. Она тебе приободрит. – Он одарил её лучезарной улыбкой.

-Эх, Максимка, в моём возрасте уже просто доживаешь, ничему не радуясь.

Она посмотрела вдаль. Правда, там ничего не было, помимо сарая. Но казалось, что она что-то вспомнила, какая-то картинка воспроизвелась из прошлого.

Максиму не нравилось её состояние, но и не понимал, что делать. Поймав на себе пристальный взгляд, он обернулся и увидел Киру.

-Как ты до сюда дошёл? — удивился Максим.

-Ноги мне никто не отменял, — усмехнулся парень.

-Не видишь, — обернулась уже бабуля.

-Есть такое.

-Любишь с калеками тусить? — Обратилась уже к внуку.

-Ну, Ба,что ты такое говоришь?

-А вас, значит, такие не интересуют, — с интересом спросил Кира.

-Ещё ухода за калекой мне не хватало.

Парень усмехнулся.

-А может, вам нужна встряска? Хотите останусь погостить?

-Вот ещё, не надо мне ненужной волокиты.

-Жаль, а мне нужна. — Кира, ориентируясь на их голос, подошёл к ним вплотную, несколько раз споткнувшись о всякую мелочь.

-Господи, — она заострила на нём внимание. — Ты даже ходить нормально не можешь. Убьёшься же. Стой на месте, не двигайся. Что тебе нужно, так это должный присмотр.

-Мне нужен отдых от моих родных, как и им, впрочем. А вам, как я понял, нужно, наоборот, общение.

-Вот молодёжь пошла, знает, что нужно старшим. Ох, не смешите меня, просто идите уже в дом, готовьте.

-А ведь я серьёзно.

-Вот ещё. Серьёзный нашёлся! То же мне серьёзно. Твои родители хоть знают, что ты тут.

-Это не важно.

-Вот оно, ребячество. А ты, Максим, заранее не позвонил, поди с бухты-барахты решил приехать. Несерьёзные люди, сопляки одним словом, а смеете ещё заботиться, волноваться о старших. В дом идите и готовьте, толку будет больше.

-Я ничего плохого не вижу в спонтанности, — пытался парировать внук.

-Максим, пошли, — Кира тянул его за локоть, понимая, что спор ни к чему не приведёт. -Давай готовить.

-Ты хотел сказать, давай я буду готовить? – Максим недоверчиво посмотрел на паренька.

-Я тебя сейчас стукну. Я не плохо приноровился за несколько недель к кухне. Правда, это незнакомая мне кухня. Так что подсказывай где и что лежит. Готовлю я вкусно.

Максим вздохнул, добавив:

-И что мне делать с ней?

-Ничего.

-То есть как? Не могу так.

-Просто чаще приезжай. Одинокий человек.

Кира на удивление умело справлялся с ножом. Максим ничего не готовил, был сподручным, вовремя всё забирая и давая парню для нарезки.

-Думаешь, дело только в этом?

-Я не знаю, что будет завтра, не говоря уже о мыслях людей. Без понятия. Но хотя бы так ты можешь поддержать человека, когда ему плохо. Быть рядом.

-Тоже верно.

-Не грусти, как бы плохо человеку не было, всё всегда налаживается.

-Не уверен, — Максим сморщил лоб в сомненьях, — что это правило относится к самоубийцам.

Нож Киры перестал трещать по доске.

-Хмм, да, тут не поспоришь.

Они посмеялись.

-Нет, — продолжил Кира, — но твою бабуля нельзя отнести к робкому десятку, не переживай. Просто заезжай почаще. Будешь её злить, — снова смех.

-Ты серьёзно хотел у неё остаться?

-Не хочу возвращаться домой. Тяжёлая атмосфера. Должно быть тяжело мне, но почему-то страдают родные, чем они не облегчают мне жизнь. В общем ведут себя не как сильные родители, а слабые друзья. Но я никого не виню. Нельзя быть к чему-либо быть подготовленным. У каждого своя реакция. Но знаешь,

-М?

-У тебя горит мясо.

-а?… Блиииин.

Они взялись за готовку всерьёз, желая покорить сердце бабули так, как женщины заманивают мужчин в мужья через еду. Да, ещё не всё потеряно, если ты готовишь для родного человека. Не всё так страшно.

Бабуля застала картину действительности, желая, чтобы это было всё же не правдой.

-Много посуды… Грязной…

-Бабуля… — жалобно начал Максим.

-Ты ж зрячий, а так насвинячил…

-Да как мог…- начал было оправдываться внук.

-Ох, горе луковое. Давайте уже есть.

В шкафу оказалось много разноцветных тарелок, одинаковых не было. На удивление, они были все современного типа.

-Бабуль, а где твои классные советские тарелки?

-О, решил, что вспомнить. Выкинула их давно.

-Ты серьёзно?

-А зачем мне хлам держать дома.

Кира аккуратно протирал тарелки, которые давал ему Максим. Также осторожно клал их на стол.

-Я не удивлюсь, если при следующей встрече ты будешь в кепке и джинсах.

-А почему и нет.

-Бабуля! — Не унимался Максим. — Да ты ведёшь себя хуже подростка. Что такое? Что происходит?

-Что за нерадивый внук. Ничего не происходит. Просто достало уже всё старьё. Хочу сменить обстановку. Всё кажется таким омерзительным. На меня навалилась усталость.

Она раскладывала еду по тарелкам. Все уселись.

-Интересно, в старости я буду таким же, — скорее риторически сказал Кира. — Неужели всё было так плохо?

-Не настолько хорошо, чтобы ощущать спокойствие.

-Хотели бы всё поменять?

-Поздно что-то менять, а мои попытки похожи на жалкие пытки над самой собой. Смешно же. Я, как герой классики: ничего не происходит, но я всё равно нахожу повод пострадать отсебятиной.

-Бабуля! — Максим поперхнулся, — прошу, не будь такой грубой.

-Что? Я даже не матерюсь. Не хватало, чтобы меня ещё учили манерам.

-Если уж начали откровенничать, — сказал Кира, — то ощущение, будто меня поглощает болото, какая-то бездна. Раньше такое изредка проскальзывало. Во время простуд, когда не мог заснуть, просто лежал в кровати во тьме и смотрел в окно, думая, когда закончится эта долго тянущаяся ночь. Но теперь мрак в моих глазах навсегда. Довольно странные ощущения. Вокруг меня полно людей, видящих свет, озаряющий много вещей, всё. Я могу коснуться, но не могу разделить их радость, ведь не вижу.

-Ты просто другой. И что с того? Зачем так расстраиваться?

-Легко говорить, когда сами видите,-Кира говорил спокойно.

-Мальчик мой, поверь мне. Если ты не видишь боль другого человека, то это не значит, что у него всё хорошо. К каждому нужен свой подход. Все всё по-разному воспринимают, пусть у всех одни и те же глаза. Ничего не поделать. Все очень ранимы.

-Впрочем, как и вы.

-Я не ранима. Просто зарядка жизни барахлит. Нервничаю, страх заставляет принимать поспешные решения, ложные выводы. Наверное, я просто схожу с ума.

-Вы не довольны своей жизнью?

Бабуля оперлась подбородком о руку в раздумьях.

-Я считаю, что нет смысла сожалеть о прошедшем. Что было, то прошло. Нечего ворошить прошлое.

-Но оно не даёт вам покоя.

-Мне не даёт покоя настоящее.

До них донёсся лай собаки из открытого окна.

-Хм, да, я словно собака. Уж слишком глупо и бешено реагирую на любой шорох жизни на протяжении целой жизни. Под конец так вообще перестала что-либо понимать. Жизнь так усложнилась. Люди начали жить в бешеном темпе жизни. Люди не живут. Жизнь просто крадёт их время, заставляя постоянно куда-то бежать и заниматься ненужной фигнёй, а они, как дураки, ведутся и делают это с особой тщательностью. Что аж жалко смотреть. Люди восхваляют классику. Но какой толк от этого, если они её не понимают и ведут себя, как дураки, прожигая жизнь на ерунду.

-И как же нужно жить, — спросил Максим.

-Какой толк спрашивать у меня. Я сама повела себя как дура. А надо было лишь прислушаться к своему сердцу, а не подчиниться страху.

-Но я не испытываю ни страха, ни какого-то желания в сердце.

-Потому что вас уже просто испортило время. Не так, родители позволили вам испортиться. Вы словно не живые, пришельцы. Сам говоришь, что ничего тебе не нужно. Хотя меня и удивило, что ты пришёл.

-Верно, мне ничего не нужно. Даже не разговоры, мне достаточно твоего присутствия.

-Вы посмотрите на него. Дамский угодник. Ладно уж, не обращайте внимание на ворчанье старой бабки. Оставайтесь, ешьте, пейте. Всё же молодым тоже тяжело порой бывает. Нам, если честно признаться, старикам, уж всё равно кто и что скажет, кто рукой покажет, кто накричит, а кто посмотрит косо, кто обидит словом, а кто деньгами. Уже неважно всё, и суета мирская не беспокоит нас. А мысли мои суетные, что порою наружу вылезают, не имеют значения, ведь у меня всё это идёт от скуки, что невзначай красит вечный день сурка.

-Ого, — прокомментировал Кира, — вы экспромтом сочиняете.

-Было бы что сочинять.

-Меня впечатлило.

-Впечатлительный какой, лучше ель, пока не остыло. Голодные же были.

-Очень, — Парни продолжили стучать ложками.

В этот момент Максим испытал то, зачем он приехал сюда. Душевное спокойствие из далёкого детства. Только будучи маленьким он не осознавал ценность этих чувств. Сейчас же он с наслаждением упивался ими, словно укутувшись в них, как в мягкое одеяло, согревающее душу.

День подходил к концу, а уезжать не хотелось. Но Максим чувствовал, что время подошло. Электричка должна была приехать через 40 минут. Но дело было даже не в этом. Он чувствовал, что на подходе его время, которое возвращается к нему, в котором он живёт не первый год. В котором он давно себя окутал своими принципами, моралью, нормой жизни. И, честно сказать, не хотелось ему к этому возвращаться. Но взрослые возвращаются в силу привычки. Был ли у него шанс что-то поменять? Наверное, если этого действительно желаешь. А может быть, он просто унывал из-за нежелания возвращаться к работе? Нет, он просто не хотел отпускать вновь испытанные из детства чувства. Он хотел жить с ними, погрузив их внутрь себя. Теперь уже надолго, насовсем. Но как ему было это сделать? Почему-то в этот момент в его голове возник образ стажёрки. А ведь он даже не знал её имени. Но он знал имя друга, — Оксаны. Но что-то это ему давало? Ничего. Возможно, по тому, что он сам закрыт не из-за вредности, а привычки, что так удобно.

Быть может, эта привычка убивает внутри нас человечность. Холодность избавляет нас от хлопот ненужных, но так лишает нас чувствительности, возможности чувствовать себя живым.

Размышляя об этом, по коже Максима пробежались мурашки. Осознание этого пробило его словно током. Шагая по дороге к электричке, он каждым шагом прокладывал путь к новому себе, а может быть, старому себе, которого он давно и глубоко закопал?

-Сегодняшний день замечательный. Я словно окунулся в детство. Ворчливая старушка, деревня и домашняя стряпня. — Вмешался в мысли Кира.

-Готовили же мы.

-Важно, где мы это делали и из чего. И это было замечательно.

-Так ли это?

-Не лукавь, сам же это ощущаешь.

-А ты, конечно же, всё понимаешь. Будто 100 лет знакомы.

-Мне так все говорят.

-Приятно такое слышать же.

-Было бы приятнее, если бы меня так хорошо люди знали.

-Нет таких друзей?

-Как оказалось, нет. Слепота всё решила. Образ жизни поменялся, будто стена меня с ними разделила. Видимо, это были просто знакомые.

-Ты расстроен?

-Ого, что я слышу! Так я на приёме у психолога.

-Вот не ёрничай.

-Лучше скажи, — продолжил Кира, — ты всегда так легко начинаешь общение с новыми людьми.

-Нет, впервые. Но, честно говоря, я видел тебя на своей работе. Так что для меня ты не был незнакомцем с самого начала.

-Вот как.

-Расстроен?

-Нет, просто принял факт. Я мог легко начать общение с новыми людьми.

-И часто общаешься так с незнакомцами?

-Нет.

-Почему?

-Как ты себе это представляешь? Подхожу поболтать с человеком, а в итоге оказывается, что я 10 минут разговариваю со стеной.

-Только не говори, что такой опыт был? — Максим посмотрел на него с но кой недоверия.. — Нет..

-Честно, собеседник сначала стоял на месте…

-Неееет. Я даже не хочу это представлять, — Максим начал смеяться, — прекрати.

Кира лишь его поддержал.

-О, да, прохожим тоже было весело.

-Вот ты умора!

-Рад, что повеселил. Лучше пошли быстрее, а то ещё опоздаем на электричку.

-Успеем.

День был окрашен в приятные тёплые краски. Душа была на месте.

Дома снова начали молниеносно проносится в окошках, оторвавшись от которых, Максим упёрся взглядом на мужика лет 35-40. Он за что-то бранил старую женщину, кажется, это была его мама. Она, сгорбившись, просила прощения. До него донеслись слова о каком-то не сваренном борще, недосоленном салате. Казалось бы, ничего серьёзного. Но лицо того мужчины говорило об обратном. Правда, в тот момент, когда мимо него проходила женщина, укоризненно на него посмотревшая, мужчина замолчал, уткнувшись в окно. Максима всегда поражало такое лицемерие, боязнь человека показаться плохим в глазах других людей. Но раз человек боится, то он понимает, что совершает плохой поступок в данный момент, почему просто не прекратить? Загадка. Хотя парень и не мог отрицать, что порой сам прибегал к своей второй личине. Наверное, дело состоит в слабости, нежелании меняться, проще поступать так, как привык делать с детства или же так, потому что это проще и быстрее.

-Максим?

-М?

-Ты как?

-Как думаешь?

-Интонация твоего голоса изменилась в худшую сторону. Кто успел испортить твоё настроение?

-Да просто задумался…Человек часто поступает очень некрасиво. И часто так делает. Несмотря на это, что-то да заставляет нас оставаться человечным. Возможно, иногда просыпающийся стыд.

-Многое позволяет нам оставаться такими: сострадание, любовь, жалость, стремление помочь кому-то безвозмездно. Словно знали, что у нас много пороков, вот и создали много спасательных кругов.

-Тебе было когда-нибудь за что-то стыдно?

-Недавно поймал себя на том, что испытываю стыд из-за осознания, что часто не слышал маму и папу.

-Как это?

-Бывает же так, что люди находятся в одном помещении, тебе пытаются что-то сказать, много, но ты слушаешь чисто на физическом уровне, всерьёз не воспринимая их слова, не вдумываясь в них.

-Хм, ты всё же ещё ребёнок. Так по-детски.

-Не сказал бы, скорее это следующий этап взросления, когда понемногу начинаешь понимать родителей, обращать на них внимание.

Кира усмехнулся.

-Что такое? – Спросил Максим.

-Помню, когда я испытал это чувство стыда, проходил с ним неделю, решил, что нужно как-то извиниться за своё поведение. И приготовил яичницу.

-Ты серьёзно? — Максим посмеялся.

-Да, это первый раз, когда я что-то готовил, мне шёл 16ый год. И я сжёг её, почти дотла. Когда родители это увидели, они удивились тому, что я вообще решил приготовить, не стали кричать за испорченную посуду. Правда, они отказались её есть. Они наблюдали за тем, как я давился ею, запивая сухую до боли яичницу чаем. Никогда чай не казался мне таким аппетитным. А ты когда-нибудь готовил родителям или сделал что-то иное?

— Нет. — Улыбка сошла с лица Максима. — Я всегда был недоволен их гиперопекой. Успевал лишь проявлять недовольство. А когда получил долгожданную свободу, после окончания университета, просто съехал от них, радуясь, что теперь я один. Наверное, это плохо. Но почему-то испытываю не стыд, а грусть. Ощущение, что потерял нечто важное, хотя ничего такого и не произошло. Не могу понять.

-Наверное, это из-за чувства потери времени.

-Нет, профессор, здесь вы ошибаетесь.

-Хватит ёрничать. Я же серьёзно.

-Я тоже, мне хватило их заботы на всю жизнь.

-Каждый воспитывает, как может.

Максим промолчал, продолжив смотреть в окно.

-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-

Понедельник не самый лучший день для офисных планктонов, пытающихся избежать его наступления своим внутренним отвращением, что, собственно, им не помогает.

Сам факт наступления этого дня полошит многим нервы. При звоне первого будильника у кого-то начинает болеть голова, появляться негативные мысли, другие же сильнее заворачиваются в одеяла, боясь соприкоснуться с реальностью, не желая в неё верить. И единицы встречают утро с улыбкой в душе или на лице. Какая бы реакция не была присуща тому или иному человеку, результат вы сможете наблюдать лишь один: ранним утром люди будут идти на работу.

Сегодня тоже был понедельник. Максим нехотя раскрыл глаза, услышав первый будильник. Он автоматически потянулся за резинкой для волос, после чего пошёл в ванну. Всё было неизменно.

Не включая свет в кухне, посмотрел в окно. Кругом был мрак, ничего не видно. Но нет, вот в одном окошке загорелся свет, ещё поодаль — в нескольких. Жизнь по-потихоньку просыпалась, точнее раскачивала людей, заставляя включаться в свой ритм. Максим не слышал, но сплошь и рядом, везде жизнь била ключом. Просто каждый делал это по-своему.

Ему вспомнилась зимняя холодная ночь, граничащая с утром. Часы пробили почти 5 утра, но Максим не знал об этом. Он, будучи ребёнком, тихо прокрался мимо родительской комнаты в туалет, чтобы никого не разбудить. Возвращаясь обратно, он услышал какие-то шорохи. Остановившись, прислушался. Были слышны звуки рвоты, затем тяжёлые вздохи, похлопывания, кажется, по спине. Привыкнув уже к темноте, он приблизился к дверной щели, через которую виделись силуэты его родителей. Мать сидела рядом с отцом, который еле удерживал своё равновесие, чтобы не стошнить мимо тазика. В перерывах от тошноты, отец стонал и с тяжестью в голосе говорил: «Ты мне нужна», но в ответ ничего не следовало, лишь похлопывания.

Тогда он испытал первую душевную тяжесть. Он не понимал, что происходит. Испугавшись данной сцены, родителей, которых впервые увидел в таком свете, маму, которая всегда была улыбающийся перед ним, а сейчас такой серьёзной, он тихо, но молниеносно проникнул в свою комнату. Он зажмурил глаза, пытаясь быстро уснуть и забыть это, как страшный сон.

Думая об этом сейчас, Максим задумался над словами отца и молчанием матери. Ему стало интересно только сейчас значение этих поступков. Мать хотела уйти от мужа или же молчала из-за понимания, что всё это пьяный бред. Было интересно, да, но тщетно. Он не знал, и это был факт.

Никак: если утро начинается с ностальгии, то день проходит как в тумане. Пусть воспоминание было не хорошим, но почему-то приятным. Когда вспоминаешь забытые с детства моменты, то первым делом удивляешься, почему смог забыть о таком ярком событии, а потом радуешься, что смог откопать прошлую частичку себя, то, что с нею связано. И за одним воспоминанием следует второе, потом третье. И погружённый в себя, Максим просто продолжает собираться на работу, потом идёт на неё, оказывается, на удивление, в нужном месте и начинает работать, пытаясь не погружаться в свои мысли. При этом, смотря периодически в окно, думая, что неплохо бы сегодня было просто погулять, а не работать. Но нет, он продолжает печатать по клавиатуре.

И в таком ватном темпе прошёл его сегодняшний день. Идя мимо проходной, он почувствовал на себе взгляд. Летящий сегодня Максим понял это не сразу. Пройдя шагов 15 от турникета, он обернулся. Там стояла стажёрка 354, сверлящая его.

-За весь день ты так со мной и не поздоровался, словом не обмолвился, — сказала она, подойдя к нему.

-Правда?

-Да, так и есть.

-А ведь ты был тем, кто особо интересовался мной.

-Неужели?

-Максим?

-М?

-Ты здесь?

Он остановился, будто над чем-то серьёзно задумавшись. Не будто. Точно.

-Да, вообще я здесь. — Ещё через 30 секунд. — О, стажёрка, привет! — Только сейчас он по-настоящему её заметил.

-Ты сегодня такой мечтательный, весь в себе, — девушка усмехнулась.

-Возможно. Ты как?

-Я-то отлично. Мне интересно, ты вообще слушал, что говорили на собрании?

-Да. Сегодня у тебя был последний день?

-Да.

-Тебе у нас понравилось?

-Всё как обычно. У вас оказалось даже мирно. Правда, не без причуды. Кто-то ворует ручки из-за мелких обид, кто-то специально наливает кофе для n — ого коллеги, оставаясь незамеченным, кто-то пытается самоутвердиться, унижая коллег или ниже стоящих по должности, кто-то пытается скрытно есть шоколадку в рабочее время, думая, что совершает преступление. В целом у вас неплохой коллектив.

-Тебе нравится такая работа? Как начальник назвал её?

-Конфликтология.

-Конфликтолог же разбирается в проблемах, возникших конфликтах, разве нет?

-Да, но я беру немного глубже. Я делаю ещё прогнозирование относительно стрессоустойчивости коллектива, его способности работать в команде, выявляю потенциальные конфликты. Люди, которых стоит уволить, ведь они создают неблагоприятные последствия.

-Ты что-то вроде чистильщика?

-В какой-то мере.

-И в нашем отделе кто-то падёт твоей жертвой?

-Да, есть пара людей.

-Так странно. Даже не понимаю, почему так долго пытался узнать тебя. А ведь всё началось с отсутствия тебя в данных базы. Теперь же как-то безразлично.

-Потому что тебя одолевало любопытство, как любого другого человека. А ты, прям как ребёнок. Твоё внимание легко перенаправить на что-то другое. Наверное, что-то в твоей жизни произошло, может быть, отвлёкся на какие-то переживания. Тебе лучше знать.

-хм, да, так и есть.

-Знаешь, — они продолжали идти по улице. Максим даже не знал, куда они идут. Просто гуляли. — давай зайдём в магазин, мне нужны часы?

-Часы? — Удивился Максим.

-Да, он как раз по дороге. Надо перейти улицу, пошли.

-Зачем они тебе так резко понадобились? — Спросил Максим, следуя за ней.

-Хмм, просто моя привычка.

-Привычка?

-Да, когда заканчиваю работу в одном месте, то дома выбрасываю старые настенные часы, таким образом, заканчиваю старый ритм жизни, в котором я жила. Везде же всё по-разному. И покупаю другие часы.

-Почему бы просто не устроиться на работу в одном месте?

-Зачем? Ведь механизм можно наладить. Ты изучаешь людей, прогнозируешь их поведение, предпринимаешь меры для того, чтобы не возникло конфликтных ситуаций в будущем. Потом непосредственно работаешь с каждым человеком, проговариваешь с ним всё. Говоришь, над чем ему стоит поработать. И если не справляется, что отражается на работе, то начальник предпринимает меры. Скучно работать там, где коллектив постоянно один и тот же. В таких местах ты быстро всё изучаешь, если, как у вас, например, коллектив не такой уж проблемный, то становится быстро скучно. Конечно, жизнь не стоит на месте, чего-то ты можешь не предугадать. Но скучно ждать этого чего-то. Можно сказать, что я изучаю коллектив, даю ему толчок, чтобы он двигался в нужном направлении, тем самым, увеличиваю или улучшаю их продуктивность. Бывают места, где можно годами задерживаться. Просто большая организация и я посещаю разные отделы. Здесь зависит от воли начальника, от ситуации, от её серьёзности. Мне весело этим заниматься.

Они зашли в магазин. Снаружи он был непримечательным. Потрёпанное крыльцо. Внешний вид оказался обманчивым. Внутри всё было оформлено надлежаще, казалось, только на днях завершили ремонт. Потолок был завешан люстрами, справа были расположены рулоны с обоями, слева были плитки, плинтуса. Магазин был маленьким, но вмещал в себя так много.

Стажёрка пошла прямо. Посмотрев вперёд он увидел висящие на стенах часы.

354 внимательно их изучала.

-Какие на тебя смотрят? — Подошёл Максим.

-Пока не чувствую. — Она сказала серьёзно, не смотря на него.

-Ладно, — он решил наблюдать за ней и ждать.

Так прошло минут 10. Она ходила из одного конца помещения в другой, просматривая стену, ни разу не взглянув на стоящие рядом столы, стулья. Казалось, она совершает очередную прогулку, которая доставляет ей удовольствие. Она не торопилась. Её наслаждением пропитывался воздух.

Вдруг стажёрка остановилась напротив тёмно-коричневых часов. Они были не такими уж броскими. Совершенно обычные.

Консультант по внутреннему зову молниеносно плавно подошла к девушке, сказав:

-Вам помочь?

Стажёрка искренне ей обрадовалась.

-Да, запакуйте эти часы, пожалуйста.

-Да, конечно.

Они снова остались одни.

-Директору магазина не помешало бы отремонтировать крыльцо.

-Зачем?

-Как зачем? — он удивился.

-Обычно здесь не протолкнуться. Сейчас просто многие после работы сразу идут домой. Непримечательное крыльцо может кого-то и оттолкнуть, но и наоборот в большинстве случаев не спугивает. Ты не обращал внимание, что люди проходят мимо дорого оформленных витрин магазинов, боясь, что там баснословные суммы? На деле оказывается, что цены нормальные, просто они перестарались с оформлением.

-Это, я конечно, понимаю. Но я же не требую шикарное крыльцо, чтобы издали от него несло деньгами.

-Наверное. Но в обшарпанности есть свой шарм.

-Честно, не понимаю.

Она усмехнувшись, ответила.

-И не надо. Ладно, пошли вешать часы.

-А?

-И не отнекивайся, не удастся. У меня настроение, чтобы ты повесил часы. Вообще хочу попить с тобою чаю.

-И часто ты зовёшь коллег?

Она задумалась.

-Думаю, нет.

-Разве это не мешает работе?

-Не выдумывай. Тем более, я уже закончила работу в вашей организации. Пошли.

-Далеко? — Максим боялся услышать нежелательный ответ.

-Нет, минут через 15 окажемся на месте.

Он с облегчением вздохнул. Заметив это, стажёрка посмеялась.

-Ты прям как старик.

-Ничего подобного. Я просто берегу свою энергию.

Она посмеялась.

Оказавшись на месте, он обнаружили, что лифт сломан.

-Только не говори, что, — начал Максим.

-Верно, — со всей серьёзностью сказала 354. — Теперь, — уже наигранно продолжила, — я понимаю, почему ты копишь энергию. Для таких случаев, — она одобряюще покивала головой, добавив совсем невзначай. – 15-ый этаж.

-Чтооо? Почему там?

-Я даже не знаю, как тебе ответить. Потому что??

-Хватит издеваться. Вот почему ты сегодня решила повесить часы. Почему я пал твоей жертвой.

-Потому что.

-Всё, — они поднимались лишь на 2ой этаж, — видеть тебя не хочу.

Она посмеялась.

-Лучше молчи, иначе выдохнешься.

Он тяжело вздохнул и замолчал.

Оказавшись спустя **^[1] на вершине… Хотя и нет, в здании было 20 этажей. Так вот, Максим был неимоверно рад увидеть дверь.

-Мне кажется, — стажёрка выглядела обычно. Для неё было привычно такое поднятие. — никто не радовался моей двери так, как ты.

-Не смешно.

-И ладно. Не дуйся. — Щелчок. — Проходи.

Резко ударило душным запахом жары. Пройдя в квартиру первой, 354 открыла окно и включила кондиционер.

Переплавившийся Максим сел на кухонный стол. Глазами он встретился с настенными часами. Они были салатового цвета. Кухня была оформлена в нейтральные цвета, поэтому, видимо, стажёрка отрывалась на цветовой гамме часов.

Она зашла на кухню.

-Давай повешу часы. Покончим с этим. — Решительно заявил парень.

-Какой настрой. Сейчас. Она принесла часы, достала из пакета.

Максим снял прежние часы, хотел было надеть новые, но что-то пошло не так. Видимо, отверстие в часах было уже шляпки гвоздя. Но парня это не остановило. Он со всей силы надавил, и по кухне разошёлся резкий звук щелчка? Нет, скорее порванной бумаги.

Они переглянулись. Потом посмотрели на часы, не понимая, что происходит. Максим потянул часы на себя, но они за что-то зацепились.

-Подожди, — остановила его стажёрка. Посмотрев на её, она кивнула на часы. — Смотри.

Он пытался в них вглядеться, не понимая, в чём дело. Но потом увидел гвоздь над числом 12 в часах.

-Что-то здесь не так, — серьёзно констатировал Максим.

Удивившись от сказанного им, она посмотрела на него, подняв брови и с саркастическим скептицизмом добавив:

-Думаешь?

-Да.

-Что не так?

-Кажется, здесь не должно быть гвоздя.

-Это ваше заключительное решение?.

-Да. — спустя 10 секунд Максим пораженно продолжил. — А… Точно… Честно говоря, я даже не знаю, что сказать в своё оправдание, ведь гвоздь, не должен здесь торчать.

-Неужели.

-Купить новые?

Стажёрка посмеялась.

Он снял часы с гвоздя, повесив их уже нормально.

-О, нет. Только у меня будут висеть на стене такие раритетные часы. Да и если не подходить к ним близко, то дырку можно и не заметить из-за её небольшой величины и цветовой гаммы часов.

Он отошёл в сторону, изучающе добавив:

-Полагаю, что так.

-Я никогда не думала, что часы так сложно вешать.

-Всё, хватит, мне стыдно. Довольна? Да и вообще это карма за то, что заставила меня подниматься на 15ый этаж.

-Да-да.

-Перестаааань.

-Конечно.

-Всё, наливай чай.

-Ладно-ладно.

Она налила чай, протянула обе кружки Максиму, добавив:

-Пошли со мной.

-Куда? — Парень недоверчиво посмотрел на неё.

Она, не оборачиваясь, усмехнувшись, добавила:

-Идём уже.

Они оказались на открытом балконе 20 этажа. Было около 8 вечера, ветер начал обдувать приятным холодком.

Там стояло 2 пластмассовых стульчика и маленький деревянный столик.

Они сели и начали пить чай. Стажёрка достала из кармана конфеты.

Отпив немного, он посмотрел на неё.

-И всё же что можешь сказать о нашем коллективе?

Поставив бокал на столик, она сплела пальцы рук вместе.

-Хмм, думаю, я увидела то, что и в других местах. Везде есть люди, у которых погасли огни в глазах. Они работают просто на автомате. День сурка на автопилоте, так сказать.

-Что же тебе подавай жизнерадостность с самого утра?

-Нет, я не говорю, чтобы человек улыбался. Людям жизненно необходимо испытывать волю к жизни, чувствовать свою значимость. Думаю, только так они смогут чувствовать себя живыми. Когда ты это испытываешь, то всё приобретает смысл. Ты не просто оболочка, ты человек. Люди не должны позволят себе уставать от самих себя, вследствие чего, не обращать внимание на себя, свои желания. В противном случае, огонь и исчезает.

-Думаю, даже если человек не испытывает свою значимость, в нём все равно может гореть огонь, который сподвигает его на что-то. Его желание, исходящие от самого сердца, позволяет чувствовать жизнь.

-Да, но легче делать что-то значительное, когда знаешь свою ценность, что все твои действия имеют смысл.

-Твои действия должны иметь смысл, в первую очередь, для себя самого.

-Соглашусь, но есть же люди, которые сами себя не ценят. И пока не дашь им понять об этом, они могут не раскрыться.

-Хочешь сказать, что кругом ходят забитые гении? – спросил Максим.

-Да нет же. Я говорю об обычных людях, которые сдерживают себя, не могут делать что-то важное для себя из-за мыслей, что не должен делать что-то, потому что это ерунда, не имеет ценности для общества. А из-за таких мыслей он не делает то, что по факту может очень сильно радовать его сердце.

-Ты когда-нибудь теряла этот огонёк?

-Думаю, периодически.

-Почему так происходит?

-Не знаю, думаю, это нормально, когда человек идёт вперёд, но иногда спотыкается, либо я просто себя оправдываю. А ты чувствовал угасание?

-Не знаю, я никогда о таком не задумывался. Сегодня вообще думал о детстве. Вспомнилось, как я пришёл домой после школы. А день был такой ужасный, я получил несколько двоек. Дома никого не было, хотя и была суббота. Умывшись, я зашёл на кухню. На газовой плите стояла эмалированная жёлтая кастрюля. Заглянув в неё, увидел непонятную жижу, поверх которой застыл местами жир. Решив вдохнуть запах, я всё понял. Опустил крышку. Открыл холодильник. Увидел эту драгоценную чугунную сковороду, содержимое которой горой наложил себе на тарелку.

-Что же это было?

Максим мечтательно добавил:

-Сначала сваренная, а потом потушенная в сметанном соусе с луком требуха.

-Ужас, терпеть не могу такое.

-А, зря. — Он щёлкнул языком. — Очень вкусно.

Раздался телефонный звонок. Стажёрка взяла трубку. На расслабленном лице стали появляться мышцы. Взгляд стал беспокойным.

-Стоп, я поняла, — еле слышно произнесла она, — я сейчас буду. Вы где?

Она бросила трубку, встала, держа стакан в руках и глазами будто что-то искала.

-А, дверь там, точно. — рванула к двери.

-Что с тобой? — Максим ничего не понимал.

-А, ты здесь. Смотри, появились срочные дела, я пойду.

-Я не уверен, что ты сможешь дойти в таком состоянии. Скажи, что случилось? – Он выхватил бокал из её будто онемевших рук.

-мм, друг, он в больницу попал. Его сбила машина. Но как она могла его сбить, если он постоянно ездит на своей машине. — Она говорила быстро и с недоумённым отчаянием. — Как? Что за нелепость. — в её глазах читался страх, словно её жизнь была в опасности.

-Так, я тебя понял. Давай закажем такси, так будет быстрее. Я поеду с тобой, боюсь, как бы сама не попала под колёса.

-Не трогай меня, я сама доберусь, — к беспокойству в её голосе прибавилась раздражительность.

-Зря. Будешь со мной препираться, или уже поедем? — Максим был спокоен, смотрел на неё изучающе и выжидательно.

-Агх, пошли уже.

Он пошёл впереди неё, она следовала за ним по пятам, словно потерявшийся ребёнок, погруженный в свои страхи.

Больница оказалась в 30 минутах езды. Какое-то незначительное время, в течение которого, стажёрка пыталась изгрызть свои ногти. Максим постоянно её одергивал, в итоге просто накрыл её ладони своими. Она не сопротивлялась, словно не с её руками что-то делали. Она не ощущала себя.

Оказавшись на месте, сразу у входа заметили Матвея. Он сразу её обнял. Его лицо было осунувшимся. Хотя с момента происшествия прошло часа 1,5? Он уже не знал, время для него остановилось.

-Что с ним сейчас? — спросила стажёрка.

-В реанимации.

-Как его сбили?

-Просто вышел ненадолго, решил обойтись без машины, подышать воздухом. Но ему попался на пути пьяный водитель. Ехал на скоростях.

В ней всё обмерло. Пока было неизвестно, что будет дальше. Она ощутила потерянность, холод охватил её тело. Ей хотелось думать, что это происходит не с её близким человеком. Но самое главное, почему именно с ней. Она будто приросла к одному месту, не могла двинуться, шелохнуться.

Матвей отвёл взгляд, ему было тяжело не меньше.

Максим легонько обхватил девушку:

-Тише, всё будет в порядке, пойдём зайдём внутрь, — он говорил тихим проникновенным голосом, — присядем. Я принесу горячего кофе. Где он? – Теперь он обратился к Матвею.

-Я проведу. – еле слышно отозвался Матвей.

Они оказались у двери операционной, их разделяла одна дверь. Быть может, дальше был коридор, после которого есть, ещё двери. Но дальше не было прохода. Нужно было ждать. Как назло пошёл дождь. Наипоганейшее настроение, дурацкий дождь.

Матвей, который, казалось, был спокойным, с каждыми истёкшими 30 минутами всё больше ник. Взгляд был уставлен в пол. Стажёрка сидела, поджав под себя ноги, и оперевшись плечом о Матвея. Она смотрела прямо в стену, ничего не замечая. Они были похожи на статуи.

Максим недооценил их связь. Эта троица, вот что их волновало, они сами, их совместное благополучие. И только.

Он пошёл к автомату. Взял кофе на троих. Вернувшись, ничего не сказав, поставил кофе на полу рядом с ними. Они не шелохнулись. Максим сел поодаль, грея руки о кофе. В больницах всегда было прохладно, а в такие дождливые дни промозгло, противно на душе. Своим дыханием чувствовал, как твоя плоть вздымается и опускается. Она живёт, хочешь ты этого или нет. А каждую секунду кто-то умирает, хочет ли этот некто или нет.

Двери наконец-то распахнулись, вышел врач. Всё встали по стойке смирно, как сурикаты, смотрящие на врача, не зная, что он скажет. Окажется ли он их врагом или другом.

-Операция прошла успешно.

Стажёрка опустилась на стул, облегчённо вздохнул, но всё ещё нервно теребя себя за пальцы.

-Правда, проблемы вызвал разрыв плечевых связок. — Продолжил врач. — Лечение займёт около полугода. Но всё зависит от пациента, от его организма. Парень оказался крепким, так что, думаю, всё будет хорошо.

-Хорошо, спасибо, — сказал Матвей. — Когда можно будет его увидеть?

-Сейчас пациенту нужен покой. На данный момент его поместили в послеоперационную. Завтра его сможет посетить один человек с 10.00 до 22.00. Продолжительность визита не более 15 минут. Сейчас вы уже ничего не сделаете, идите домой. С пациентом всё хорошо. Он отдыхает.

Врач ушёл.

-Я никуда не пойду, — сказала девушка.

-Не придуривайся, тебе нужно отдохнуть. – Сказал Матвей.

-Нет.

Она легла, положив голову на колени Матвея. Тот лишь вздохнул и начал гладить её по голове.

-Уснула, всегда так делает, когда сильно перенервничает. Я Матвей, — парень протянул руку.

-Максим, — он пожал руку.

-Спасибо, что сопроводил её, она всегда сама не своя, когда нервничает.

-Честно, впервые её такой увидел. Она всегда спокойная, не думал, что её можно вывести из себя. Конечно, может, вспылить, но чтобы так волноваться.

-Забавно это слышать, видел бы ты её подростком. Тогда мы впервые её встретили с Юрой, моим братом, тот, кому сделали операцию сейчас. Тогда она была постоянно нервной, обеспокоенной. Мы были такими же. На тот момент нам было по 16 лет, ей 13.

Как-то мы с братом решили сократить путь и пройти через переулок. Каково же было наше удивление, когда мы увидели её висящей на заборе. Но как она висела. Гордо, злобно. К ней страшно было подойти. Я и хотел пройти мимо, мне были безразличны другие люди, но Юра не такой. Он сразу к ней подбежал. Она начала орать, чтобы не трогали её, справится со всем сама. Но, по правде, она уже ничего не делала, просто сдалась и висела, слёзы выступили на её глазах. Её слова впечатались в мою память. Она закричала: «Зачем вам помогать, такой, как мне. У меня ничего нет. Поможете мне, ничего не получите от матери. Меня не за что любить». Честно говоря, я тогда просто на неё разозлился. Закричал в ответ, сказав, что у неё хотя бы есть родитель. А брат, мой одногодка, двойняшка, снял её с забора, обнял нас обоих и начал успокаивать, как родитель. Мы были всегда наравне. Но все же в какой-то степени он выполнял ещё роль отца. Мы с ней не связаны кровью, но за эти прошедшие годы она стала нам сестрой. Она умеет очень сильно любить. Просто родители лишили шанса показывать ей эту любовь. Мы как спасательный круг друг для друга. Прости, наверное, странно слушать такое от незнакомца.

Максим был удивлён и смущён, ему было непривычно что-то слышать из личной жизни едва знакомого человека, о котором он знает лишь что-то одностороннее.

-Кстати, — продолжил Матвей, — я удивлён, что она с кем-то подружилась.

-Но на работе она со всеми была дружной.

-Нет, не путай, на работе это нужно делать, а с тобой она общается и вне работы. Вот что странно. Но я рад, что у неё появились друзья, кроме нас. Порой она кажется такой далёкой. Я думал, что со временем она совсем в себя уйдёт. Мы выдёргиваем её из своей реальности. Но хорошо, что у неё появился друг.

-Я вряд ли смогу ей дать ощутить эту радость. Меня особо ничего не радует в жизни.

-А ты пытался жить?

-Конечно, — Максим напряг брови, не совсем понимая вопрос.

-Хм, ты меня не понимаешь. Ты пытался посмотреть на саму жизнь, всё внимание обратить на то, что тебя окружает, какие люди, вещи, события. Зажиточный человек так всем этим пресыщается, что уже ничего не замечает, начинает мыслить, как циничный философ, познавший жизнь. Хотя по сути ничего не знает, ведь всегда довольствовался тем, что само доходило до его рук. Не пытался сам до чего-то дотянуться.

Знаешь, человек всегда доходит до какой-то точки, когда кажется, что уже всё, конец, либо всё не исправить, либо всё замечательно, пора умирать, ведь тебя больше ничего не удивит. А может быть, всё просто безразлично. Но поверь, после пробуждения жизнь будто заново начинается. Сегодня или завтра ты можешь с другой стороны посмотреть на то, что было рядом с тобой с самого детства. Важно лишь заметить это. Важно жить с открытыми глазами, а не с заспанными, закрытыми или полуоткрытыми. Что бы не поспособствовало закрытию твоей души, твоего сердца от этого мира, просто откройся. Совет довольно легко звучит, не правда ли.

Максим усмехнулся.

-Легко раздавать советы.

-Не спорю. Но и легко ему не следовать. Но разве не любопытно, что тебя ждёт, если откроешься жизни, позволишь радости ворваться в тебя?

-С радостью бывает и грусть.

-Конечно. Но без всех этих эмоций разве можешь называться человеком…

Максим ничего не ответил.

— Что ж, — вставая, Матвей взял стажёрку на руки, — нам всё же нужно поспать. Спасибо, что был сегодня с нами. Давай в следующий раз увидимся в более спокойной обстановке.

-Договорились, пока.

-Пока.

Они ушли, Максим посмотрел на стоящие на полу стаканы с кофе. Он взял их в руки, хотел было выпить, но потом поставил их обратно и вышел на крыльцо. Хотелось курить, но он не курил. Парень нащупал шоколадный батончик в кармане, достал его и начал есть. Как странно, ничего не поменялось. Его окружала та же действительность, что и вчера. Ливень так и продолжал идти, что, собственно, его не волновало. Смотря на стекающие с крыш капли, что падали на край его кроссовок, ни о чём не думал. В последнее время, он много, казалось, беспричинно о чём-то беспокоился, что-то мучало его. Теперь же наступило время внутреннего молчания. Перед ним будто раскрылась пустая страница. Было невдомёк, что с ней делать, не говоря уже о других листах, поджидающих своей очереди. На душе было просто спокойно. В его голове лишь промелькнула однажды кем-то брошенная фраза, — «Давай делать всё, пока мы живы».^[2] Максим зашагал вперёд.

07.12.2023

P

1. Время поднятия на 15ый этаж зацензурено, дабы не травмировать психику людей относительно физических данных нынешней молодёжи. PS. Вл**здрав ↑

2. Дорама «Наш блюз» ↑

Еще почитать:

Лучше работать, чем отдыхать дома.

Тяжкая жизнь уч. Технического колледжа… 

Почтальон

Август в ноябре.