Мили
Мили де Лима окончила университет в Маниле. Но экономика страны за время учёбы сильно изменилась. Вопросы этнографии и культуры перестали интересовать спонсоров государственных программ. Переучиваться на программиста она не хотела. Это не было её любимым делом. Одно дело пользоваться компьютером, а другое создавать по заказу фрагменты программ или игр. Ей нравилось погружаться в тайны культуры и происхождение языка своего народа. А заниматься разовыми делами, тратить жизнь на сиюминутные задачи, она просто физически не могла. Сама она не из бедной семьи, но настала пора самой зарабатывать.
Это был второй сложный период в её жизни. Первый, после окончания школы, тянулся два года. Отец был государственный чиновник, а не хозяин бизнеса. После его выхода на пенсию семья жила на это выплаты, изредка тратила накопления. Обучение в университете делало брешь в их будущем.
С выбором её не торопили. Она начинала разные карьеры. Но её вокальные данные дальше ночных клубов не находили спроса. Лучшим было выступление в ночном клубе “Валькирия”. Там присутствовали три тысячи человек. Правда, это был не сольный концерт, а участие в общем шоу. Но хозяин остался доволен.
Основное в этом клубе выпивка и закуска. Если прижимистый посетитель, то оставит долларов тридцать. А разгулявшиеся посетители тысячу оставляют. Для таких, как я, там немного шумно и толкотня, возраст не тот. Безопасность там на высоком уровне, вход по записи и проверка, как на таможне в аэропорту. Туда надо идти часа на три или четыре. В мировом табеле о рангах клуба 75-й строчке. Хорошее ВИП место обойдётся в 20 тысяч местных песо. Разделите на 50 и получите стоимость в долларах.
Милли в клубе хорошо встретили. Но проблема в том, что не под каждого DJ её репертуар подходит. Интеллект исполнителя и зрителя должны быть на одном уровне. DJ Дани Авила прекрасен, но только для тех, у кого после выпивки в коре головного мозга остался только прыгательный рефлекс. Мили имела другое внутреннее начало:
Вернись, — кричу, — я буду следовать за тобой,
Как мост, продолжающий дорогу на край мира.
Не торопись, побудь ещё немного со мной.
Не будь глух, услышишь, как плачет моя лира.
Мне такие песни нравятся, но я не пью много и не прыгаю. Такие, как я, приходят в ”Валькирию”, как в мировую достопримечательность, при посещении Манилы. И, конечно, я не прыгаю в толпе. Я люблю слушать поздно ночью R&B, Soul, Reggae. Когда на небе становится темно, нет звёзд и темноту комнаты нарушает только мерцание пламени свечи у камина. В такую же темень Господь начал творить мир. Я при ярком свете единение с миром достичь не могу. При ярком мигающем свете клуба совсем другие чувства возникают. Прошёл мой возраст для этого.
Целый день по делам в городе, а возвращаешься под вечер. Уставший и хочется отдохнуть от шума города и бестолковости бытия. Кто авторы блюзов и регги? Потомки тех, кого вывезли из Африки. Это мелодии людей, которые навсегда оторваны от родины. Собственно, я тоже оторван от своего Петербурга.
Поэтому веселье только на свету, его надо ждать до утра. Ждать сотворение своего мира. Иногда я не хочу ждать и творю свет сам. Я вспоминаю знакомый голос Мили, который трогает меня за тысячи километров:
Но ты испугался и от моей любви убегаешь.
И летишь, как смертельная пуля вылетает из ствола.
Ты пороха гарью моё сердце покрываешь.
Постой, не стреляй, пока моя любовь не умерла.
Трудно представить, сколько молодых людей в “Валькирии” после получасовых конвульсий может воспринять такие слова. Может некоторые девушки в баре и пустят слезу, но крепкие напитки им парни уже заказывать не станут. Найдут других, оглушенных и нечувствительных. Увы, любовь ныне мешает коммерции.
Каждый вечер с началом заката
Свет начинает таять безмолвно.
Он исчезает, как снег, без возврата
И жизнь продолжается только условно.
Мне кажется, что люди в такие часы
Падают в пропасть жизни и смерти.
Я падаю и ищу на краю исчезающей полосы
Тебя и строчки свои, как похоронку в конверте.
Что-то я отвлёкся от героини. Чуть позже, Мили занялась живописью, которой училась в частном порядке. Она имела успех на двух выставках. Но картина создавалась два или три месяца, а продавалась за цену, которая позволяла прожить только одну неделю. Можно было с помощью отца пробиться в модные живописцы, но от этого картины лучше не стали. Их покупали дизайнеры модных помещений, а не коллекционеры.
Мили осознала реальную стоимость своих способностей и вечерами размышляла на морском берегу о своём будущем. Ни одна проторённая дорога ей не подходила. Утром просыпаются радостными только люди без больших забот. А если каждый день начинать жизнь с очередного “нуля”, то иногда не хочется просыпаться.
Часы времени тоже бывают разными.
Они бывают цветными и чёрными.
Часы жизни бывают красивыми и безобразными.
Совсем мелкими и бездонными.
Самые чёрные часы чёрного дня
Остаются чёрными даже в лунную ночь.
Не окрасит их заревом алая заря,
Закроешь глаза и прогонишь свет прочь.
А другие спокойно спят, им ничего не надо.
Когда проснутся о красивых снах говорят,
О молочных реках и берегах с привкусом шоколада.
А самые счастливые с открытыми глазами спят.
Неожиданно для всех, она занялась репетиторством и стала получать хорошие деньги. Известная в городе фамилия и хорошие манеры способствовали её успеху. За год она собрала денег для трёх лет обучения и поступила в университет. Собрала их потому, что жила с родителями и не платила за свою крышу над головой.
После окончания курса наук начался второй сложный период. Можно было продолжить занятия репетиторством. Учителю с дипломом платили бы много больше. Предел этой профессии маленькая частна школа для детей из богатых семей. Она почти смирилась с этим, так как настоящей мечты не имела. Не было у неё и настоящей любви. Точнее, вообще никакой у неё любви не было. Она была типичная местная молодая женщина со смуглой кожей и хрупкого телосложения. Манила кишит такими девушками, женщинами и старушками. Приезжие европейцы и американцы их рассматривают как доступных и не привередливых любовниц на время отдыха и не более того. Редко кто из женщин мог выйти замуж за американца. Филиппинки выглядят лучше китаянок и вьетнамок. Филиппинка с хорошим образованием успешно продвинется в Сингапуре и Гон Конге, но всегда будет на вторых ролях. Лучше положение в Европе и Америке, но туда ещё попасть надо.
Мили прекрасно понимала, что мечты кажутся легко досягаемыми, только до момента, когда тебе приходится начинать нести ответственность за самого себя. Большинство забывает мечты, берётся за попавшую поле зрения работу, создаёт семью и возвращается к мечтам только на смертном одре. При этом, все благодарят бога за то, что и так хорошо прожили свои дни.
Людей с разнообразными талантами очень много, но потребление на рынке талантов ограничено спросом. Для всей планеты достаточно пяток хороших голосов и десяток художников, которым платят очень большие суммы за труд всю жизнь. Остальные таланты имеют временный успех и быстро сменяют друг друга. Если в каждой стране появятся сто таких голосов, как у Пласидо Доминго, то его карьера закончится быстро и плачевно. Расширение количества актёров для кинематографа убило актёрское мастерство, которое есть привилегия театра. Звёзд много, а актёров мало. Звёзды держатся на небосклоне за счёт скандалов, а Киану Ривс вообще уже почти никто не помнит. Изменилась мораль общества и старые ценности уже не приносят дохода. Киностудии США выпуская несколько сотен фильмов в год, а киностудии Индии выпускают несколько тысяч в год. Для каждой аудитории есть свои фильмы и свои звёзды.
Поэтому Мили в звёзды и не стремилась никогда. Её аудитория была слишком мала для коммерческого успеха. Она с удовольствием бы сидела в библиотеке или искала в музеях интересные экспонаты для составления прогноза развития культуры в следующем веке. Если бы она нашла интересного автора, то с удовольствием бы разделяла его внутренний мир, делала переводы и приглашала в этот мир читателей других стран. Авторы есть, но у каждого свой издатель, который под своих подписчиков набирает переводчиков. Не каждому читателю нужен вдумчивый перевод. Индустриальные методы позволяют издателю получать больше прибыли, которая и определяет доход автора. Найдя надёжный источник дохода, старается больше не рисковать.
Мили собирала материалы для программ обучения будущих студентов своей школы. Очертания уклона образования у неё пока не были осознаны. И не сложилось решение о том, какую возрастную группу принимать на обучение Она хотела сама вместе с ними расти. Школа должна иметь своё лицо, в противном случае, это будет обычное репетиторство.
Как-то она ходила по зала детского музея Памбата и встретила школьную подругу Кармен. Та похвалилась, что устроилась работать на круизный корабль итальянской компании Коста. Посетила много стран в Европе, прибрежные города США и почти все острова в Карибском море. Платят там мало, точнее, много вычитают за жизнь на корабле, работы много, но есть и плюсы для молодого возраста. Мили знала детали круизной жизни, так как плавала с родителями в Японию и обратно. Конечно, одно дело путешествовать на корабле в каюте с балконом, а другое целый день работать, а спать в каюте без окон. Но сочетание слов “Итальянская компания Коста” обладали магическим действием. Кармен была рассудительная подруга и ей можно было верить.
По своему опыту я знаю, что американские круизные компании имеют корабли в стиле казино Лас Вегаса. Ярко, громко, дорого, куча детей и безвкусное оформление. Корабли компания Коста стилизованны под маленький город Италии. С ресторанами старой эпохи, с концертами классической музыки, картинными галереями и напоминает плавучий музей, хотя и мишуры хватает. Я плавал на корабле “Коста Атлантика”. Корабль не гигант, не самый новый, но очень уютный. Почти все пассажиры из Европы. Как-то ко мне подошла пожилая негритянская пара, поскольку на мне была майка “Я люблю Нью Йорк”. Старушка чуть не прослезилась и заглянув ко мне в глаза сказала на распев с южным акцентом:
— Может, хоть ты говоришь на английском?
Я спародировал её диалект и сказал:
— Еаа мааам”.
Потом мы долго смеялись и обнимались. Русский из Нью Йорка тоже иностранец на итальянском круизном корабле. А я и правда люблю Нью Йорк.
Мили закончила краткосрочные курсы по работе в этом бизнесе и подала заявление в компанию Коста. Большим плюсом было знание китайского, английского, испанского и филиппино. Знание этих четырёх языков обычное дело в её стране. Страна издавна была испанской колонией, потом американцы создали там вторую Флориду, а китайцы там жили всегда. Для европейского работодателя знание китайского языка большой плюс. Мили прекрасно пела и сама себе аккомпанировала на молодёжных вечерах, но на эти качества сотрудник, проводивший интервью не обратил внимание. Он нанимал обслугу, а артистов нанимал его коллега. Мили подала документы на уборщицу помещений. Да и хорошего репертуара на 7-10 концертов не было.
Новый сезон круизов начинался с Генуи. Сам перелёт в Рим и далее поездка до Генуи, её привлекали больше всего. Ей удалось много посмотреть и страна ей понравилась.
Улочки сходятся и закручиваются паре
В самой красивой из всех стран.
Люди кушают за столиками на тротуаре,
Пьют вино, а не пиво или нарзан.
Мы забирались на крыши взглянуть на старое время,
Восхищались фестивалем и нас радовал маскарад.
В этой стране всегда так жили, там прошлое не бремя
И всякому, кто вино пригубил, тут бармен рад.
У меня есть знакомые по школе, которые живут в Италии. Есть знакомые из России, которые перебрались и Штатов в Италию. Прибились к местной культуре. Но никто из них в Москву не летает. Италию они ругают, а любят ”нашу Рашу”. Любить страну в Москве и любить страну в Милане “есть две большие разницы”, так кажется, в Одессе говорят.
У меня есть в Бруклине друзья из Италии. Я люблю слушать их разговоры. Речь я не понимаю, слишком быстро говорят и сразу о нескольких событиях. У них событий столько, что если обсуждать одно за другим, то время на сам обед не останется. А обед у них святое дело. Переливы их речи так красивы, что их можно рисовать. По моему, французский импрессионизм и возник из-за непонимания итальянского языка на отдыхе в Тоскане.
Опять заболтался. Ах, Мили, ты прости меня. Я тебя не брошу на половине рассказа. Заходы в порты Франции и Испании её ещё больше вдохновили. Работа не унижала. Пассажиры были приветливые и культурные. Давали чаевые, кто за каждый день, кто за поездку в целом. Давали несмотря на то, что компания их уже взяла при продаже билетов. Первый сезон оказался удачным., она посетила Север Европы, а к осени корабль перешёл на маршрут по Карибскому морю. Там ей было менее интересно, так как море и пальмы ничем не отличались от Филиппин. Только местные жители были не азиаты, а потомки завезённых рабов. Азиаты не были рабами. Поэтому разница в менталитете заметна.
Джошуа
Джошуа Мелон был репортёром местной газеты в Индианаполисе. Он не особо выделялся среди других сотрудников до тех пор, пока не начал вести колонку своих фантастических рассказов. В этих рассказах он описывал события прошлых веков, а так же ближайшее и даже очень далёкое будущее.
Известность ему принесла полиция. Его арестовали. Состоялся громкий суд. Его обвинили в подготовке преступлений по всей стране. Он был представлен, как бос новой американской мафии. Джошуа долго не понимал в чём его обвиняют. За закрытом о заседании суда представитель ФБР сказал, что обвиняемый создавал схемы преступлений и публиковал их в газете. Причём схемы были принципиально не раскрываемы. Использовались новые средства связи и транспорта, переходы из одного времени и пространства в другое. Кто и как это делал установить невозможно. Современная наука не имеет приборов фиксации таких переходов. Все преступления совершались так, как писал в газете обвиняемый. За три года никого поймать не удалось. Даже не удалось установить ни одного подозреваемого.
— Мистер Мелон, зачем вы публиковали такие рассказы? — задал вопрос судья.
Адвокат не успел шепнуть правильный ответ и Джошуа встал и громко сказал:
— Я хотел, что бы киностудии Голливуда обратили внимание на мои сценарии и пригласили на работу. Потому всё, что они там снимают, есть полная ерунда, фантазия ожиревших шизофреников. То, что присутствует в их фильмах вообще совершить нельзя. Они кретины, а зрители полные идиоты, которые выкладывают двадцатку за просмотр.
— Мистер Мелон, а кто выполнял преступления, которые вы описывали?
— А я что знаю?
— Мистер Мелон, а какой у вас был мотив?
— Мне уже шесть лет не повышали построчную ставку.
— Мистер Мелон, а если вам ставку повысят, что вы будете делать дальше, что писать?
— Сначала деньги дайте, а потом я сочиню. А то Гари Потер, стал героем нации, ха, ха. Летает на палочке и тыкает ею без всякой пользы.
Джошуа отпустили. Вину доказать не удалось, ставку не повысили и колонку закрыли. Парень обозлился и стал на интернете публиковать истории про средние века. В этих историях уже не грабили банки и ювелирные магазины. Там похищали вельмож и членов их семей с целью выкупа. Не стоит сомневаться, что по стране прокатилась волна похищений звёздных отпрысков. И он снова предстал перед судом.
— Мистер Мелон, вы понимаете в чём вас обвиняют?
— Понимаю.
— Вы согласны с обвинением?
— Согласен.
— Вы знаете, что вам за это грозит?
— Не знаю и знать не хочу. Посадите, найду способ передать в СМИ версию всеобщего суицида. Потом посмотрим, кто будет виноват, я или вы.
Угроза сработала. Лишить человека интернета или сотовой связи нельзя. На суд явился редактор газеты. Он подошёл к судье, а потом что-то шепнул прокурору. Вся троица удалилась на совещание. Затем пригласили адвоката и через час вынесли решение.
Мистер Мелон не виноват, у него есть дар, которым кто-то пользуется в корыстных целях. Редактор возвращает его в газету, повышает ставку и поручает вести колонку про счастливую любовь.
Не стоит сомневаться, что через некоторое время весь Средний Запад охватила медовая эйфория. Ток шоу работали на грани дозволенной сексуальности. А рождаемость в его городе стала расти даже у крыс и дворовых собак. Это доставило сильное беспокойство санитарным властям. Но не судить же его за плодовитость облезлых кошек. Такому обороту дел были довольны хозяева моек автомобилей. Над городом летали тысячи птиц и гадили на крыши автомобилей, которые не стояли в гараже.
Сам Джошуа женщин избегал. Они ему надоели в своих рассказах. Редактор предложил ему творческий отпуск за счёт редакции. Даже оплатит круиз на корабле по Карибскому морю. Если ему захочется ещё куда прокатиться для разработки новых красивых сюжетов, то и эту поездку оплатят. Идея редактора пришлась по душе талантливому писателю, коим он уже слыл. Телевидение не суд, умеет делать деньги и имя.
Новое шоу.
Джошуа никогда не был за границей. Он даже не был в Нью Йорке или Сан Франциско. Он дальше фермы своего отца не покидал город. А ферма была в часе езды на юг по федеральной трассе. Для передвижения у него выл старенький понтиак, которого он называл “мой ослик”. На этом ослике он прибыл в аэропорт города. Оставил его на стоянке и направился в зал регистрации. Ему было приятно видеть улыбки встречных и отвечать на приветствия. Дело не в том, что его узнавали, как писателя. Так принято на Среднем Западе, а сам там жил и знаю какой простой и приветливый там народ.
Узнали его и сотрудницы TSA и при проходе его три раза возвращали вынимать вещи из карманов и ручной клади. Будь он простым пассажиром, то обошлось бы и одним разом, но решили поиграть. Сначала заставили выкинуть из ручной клади зубную пасту неположенного размера. А он её только купил в киоске аэропорта. Его замечание, что Бин Ладен давно на дне Индийского океана не произвело впечатление даже на остальных пассажиров. Потом пришлось достать ключи, затем “зазвенела” мелочь в кармане и напоследок проверили туфли. На них звенели железные набойки. Туфлям было много лет. Он ими дорожил и надевал в самых важных случаях. Всего их было три. Окончание школы, окончание колледжа и собеседование в редакции при приёме на работу. Набойки он поставил по совету отца. Его проверяли бы и дальше, но над них сжалился один мужчина и громко сказал:
— Девочки, это Мистер Мелон. Пропустите его, а то он напишет рассказ про таможню и контрабандисты всей страны будут проходить через ваш турникет.
От Джошуа сотрудники TSA отстали и привязались к этому мужчине. Но Джошуа его спас, подтвердив, что напишет рассказ. Служивый народ насколько строг, на столько и труслив. Всё обошлось и проход через адские ворота они отметили в баре.
Проход через таможню порта Форт Лодердейл был приятный. Он прибыл чуть раньше и не пожалел об этом. В его городе стояла холодная погода, а тут светило ласковое солнце. Пассажиры млели на лавочках и никто не рвался на корабль.
“Коста Атлантика” сияла чистотой, портовые рабочие продолжали надраивать её борта специальными устройствами и снимали последние подтёки из технологических отверстий. Джошуа стоял возле посадочного трапа задрав голову и чувство гордости охватило его.
— Цивилизация, — сказал он с замиранием сердца.
Настоящая цивилизация стояла на соседнем пирсе и была в два раза больше. Корабль “Морской оазис” представлял собой даже не небоскрёб, а районный центр.
— Италия, — это было второе слово, которое вырвалось из его души.
До этого момента слово Италия не звучало в его душе. Оно не появлялось и в пиццерии “Наполи”, что рядом с редакцией. Никакой романтики в куске жирного теста с сыром и колбасой, он не находил.
Надо отметить, что “Коста Атлантика” элегантный корабль. По сравнению с гигантами индустрии, он походит на большую яхту приспустившую паруса. “Морской Оазис” внешне походил на пассажирский вариант ледокола ”Ленин”. С борта итальянского корабля приятно созерцать и море и острова. А на борту морского монстра ничего созерцать не хочется. Там бурлит своя внутренняя жизнь. Она настолько интересная и динамичная, что пыльные пальмы и бедные поселения вдоль песчаного берега не представляют интереса. Большинство пассажиров живёт в этом чудесном мире 24 часа в сутки и не покидает его даже на остановках.
Мистер Мелон быстро нашёл свою каюту первого класса. Возле неё уже стол чемодан, доставленный работниками корабельного сервиса. Он не стал покупать современный чемодан на колёсиках, а взял тот, с которым приехал в Индианаполис после окончания школы. Это был фибровый чемодан с металлическими уголками и деревянными рёбрами. Он прекрасно сохранился и выглядел солидно рядом с тряпочными и пластиковыми плебеями.
Дверь каюты оказалась приоткрытой. Это означало, что там делают уборку и просят не мешать. Джошуа таких тонкостей не знал, взял чемодан и вошёл в просторную комнату. Маленькую кухоньку-бар и большое окно с балконом он заметил в один миг. Второй миг уже был прикован к молодой женщине, которая стояла на стуле и пыталась поправить карниз над дверью на балкон. Она была маленького роста и не могла справиться с этой задачей. При его появлении она обернулась, охнула и чуть не уронила карниз и сама чуть не упала.
— Извините, сэр. Я из-за этой мелочи пока не могу сдать вам комнату. Сейчас я приглашу слесаря и он починит карниз.
— Не беспокойтесь, я это сделаю сам, — сказал Джошуа, поставил чемодан на пол и подошёл к женщине.
Женщина была совсем маленького роста, щупленькая и с приятным цветом кожи. Её голос имел приятный тембр и очень широкий диапазон звуков. Обладательница такого голоса должна работать представителем губернатора по связям с прессой. Может быть драматической актрисой или певицей, но только не убирать каюты и ремонтировать карнизы.
— Нет, сэр, нет, это запрещено. Если что с вами случится, то компания может финансово пострадать.
— Ладно, малышка, — сказал он примирительно, — слезай со стула, я сам слесарь в прошлом.
Тут Джошуа заметил, что она всё ещё стоит на цыпочках и её ножки уже завладели его вниманием. После фантазий для телевизионных сюжетов, эта живая женщина просто перевернула его представление о радостях жизни. Видя его неуступчивость и возможность шума, после которого её спишут с корабля, она пошла на уступку:
— Хорошо, хорошо, я вам верю. Придержите стул, я уже почти дотянулась.
Джошуа положил колено на стул и он перестал шататься. Тут перед его глазами возникли ножки и чуток выше колен. Женщина поставила одну ногу на спинку стула. Она одним движением поправила карниз, но спуститься боялась. Джошуа это заметил, взял её за оголённые ноги выше колен, наклонил к себе и аккуратно поставил на пол.
— Извини, дорогая, за такую вольность, во всём виноват карниз.
Девушка покраснела и внимательно на него посмотрела. Ни один мужчина её так ещё не касался. У него были сильные руки, но ей не было больно. Одну секунду она лежала на его груди, а потом медленно покидала этот рай. Теперь она стояла на полу и ей не хотелось уходить. А в груди был страх, что их застанут в таком виде и будет скандал. Страх был из-за того, что мужчина так и не убрал руки с её бёдер. Он не был нахальным, просто растерялся. Она мягким движением отвела его руки и представилась:
— Меня зовут Мили. Я буду приходить убирать вашу комнату два раза в сутки.
— Меня зовут Джошуа.
— Я знаю, нас знакомят с именами пассажиров и с их предпочтениями в напитках. Напитки в холодильники. Знакомят и с сортами чая и кофе, который любит пассажир. Вы ничего не указали, Мистер Мелон. Я вам положила стандартный набор. Если у вас будут пожелания, можете их написать на этом листке.
— Мили, у меня нет предпочтений. В какие часы вы будете приходить?
— Уборщица приходит только в отсутствие пассажира в каюте. Такое правило.
— Мне не нравится такое правило.
— Мистер Мелон, пропустите меня, пожалуйста, мне пора идти.
Джошуа отступил на шаг, а потом обнял ладонями её лицо и глубоко вздохнул. Мили осталась неподвижной. Этот американец ей понравился непосредственностью. Разумеется, ничего между ними не может быть, в принципе. Такие вещи для обслуги запрещены на корабле. Одно дело подарки и чаевые, а другое, романтические отношения.
Джошуа смотрел ей в глаза и видел, как она ночью приходит в его каюту и остаётся до утра. Его фантазия приобрела краски и передалась этой маленькой женщине. Она не сдвинулась с места и он погладил её смуглое лицо с горящими глазами.
— Так оно и будет, Мили, — сказал Джошуа не уточняя деталей.
— Да, сэр, — ответила Мили, — хотя расстанемся навсегда.
Джошуа наклонился и поцеловал Мили в губы. Она ответила ему с порывом, потом прижалась и стала медленно удаляться, как призрак исчезает в тумане.
Она пришла ночью, открыла дверь каюты своей карточкой и увидела Джошуа спящего за письменным столом. Экран ноутбука тоже заснул и работал в режиме экономии батареи. Мили дотронулась до одной клавиши и на экране высветился текст. Она стала его читать:
Это самый трудный час. Он начало конца. Идёт отсчёт
В самую трудную ночь, когда на ресницах слёзы тяжелее гирь.
Это вечность ожидания такого чуда, что книги апостолов не в счёт.
Мили, ты где-то рядом, но кажется, что за миллион миль.
Море вместе со мной вздыхает и через открытую дверь балкона
В каюту проникают тени, они скрывают тебя у карниза.
Я хочу прорваться к тебе, бью по стеклу, вижу свою кровь, но нет звона.
Мили, я жду тебя почти без надежды, как обожжённый солнцем ждёт бриза.
Так будет каждый вечер, а в конце придёт людское презрение и наказание.
Солнце зайдёт в последний раз и захлебнётся в кровавой воде.
Мы ни о чём не мечтаем сейчас, только об одной встрече, она признание.
Здесь посреди моря мы умрём на глазах у всех, но счастливые в своей беде.
Мили подошла к балкону и закрыла дверь. Потом задёрнула штору. Вернулась к письменному столу и напечатала в конце страницы:
The sun came into view.
As I sat with the tears in my eyes.
The sun came up on you
And as you smiled, the teardrops were dried.
I don’t know where I have been
But I know I have seen.
It made me chill right to the bone
It made me wish that I’d stayed home along with you.
I am tired of midnight Blues.
The sun came up so high
And as it shone, I realized your love.
The sun shone in your eyes
And as you smiled, you realized it too.
I don’t know where I have been
But I know what I have seen.
It made me chill right to the bone
It made me wish that I’d been home along with you.
I am tired of midnight Blues.
Закончив писать, она потушила свет настольной лампы и вышла из каюты.
К завтраку Джошуа не вышел. Он не вышел и к обеду. Когда Мили сказала администратору, что пассажир не выходит из каюты и она не может навести порядок, тот вместе с ней пошёл узнать, что с пассажиром. Хотя он знал, что в первый день пассажиры нарушают распорядок, бывает много выпивают алкоголя и толь на третий день приходят в урочные часы к обеду. Такие люди на завтрак не ходят.
Они вошли и увидели, что Мистер Мелон сидит за ноутбуком. Джошуа что-то увлечённо писал и не обращал на них внимания. Администратор показал рукой, что всё нормально и ушёл. Мили подошла и положила руку на его плечо. Он вздрогнул, как будто проснулся или вернулся с того света.
— Ты не голоден, дорогой?
— Ах, Мили заработался я сегодня, — сказал и поднялся со стула. Он обнял Мили и поцеловал в щёку, как обычно, целуют жену после пробуждения, — как ты думаешь, старина Блэк примет такой сценарий нового шоу?
Мили погладила его по груди, ка будто они были в браке десять лет, поправила воротничок рубашки и ответила:
— Он же тебе никогда не отказывал, примет и в этот раз. Только ты не особенно закручиваю сюжет. Участники шоу весьма ограниченные люди. Они с добрыми сердцами, но их ум не отягощён знаниями выше бытовых ситуаций, Пойдём в корабельный буфет и перекусим. А потом ты продолжишь работу.
Мистер Мелон кивнул в знак согласия и пошёл переодеться к обеду. У него сохранились старинные манеры. Администратор спохватился, что открыв дверь, машинально отдал свою карточку Мили и поспешил назад. Прямо перед его носом из каюты вышла супружеская пара, которым под шестьдесят. Он с удивлением посмотрел на номер каюты и понял, что номером не ошибся. В мужчине он признал постаревшего писателя, которого он десять минут назад видел молодым. Узнал и Мили, но ей уже было больше полувека. Администратор потерял дар речи Мили заметила офицера корабля и улыбнулась:
— Ах, Мистер Андриоли, все молодые люди такие рассеянные и вы не исключение. Вы забыли свою служебную карточку, вот она. Мы сейчас пойдём в буфет, а потом я приведу в порядок и моего спутника и его номер.
Джузеппе Андриоли машинально взял в руки карточки, посмотрел на неё и потеряв равновесие, облокотился на стену.
— Вы очень любезны, Мили, — сказал и посмотрел паре вслед. Затем опять взглянул на карточку, там было написано, что он штурман корабля “Дивина санлайт” компании “Коста айрспейс”.
Через два часа пожилая пара вернулась в каюту после посещения буфета и бассейна. Уставший Мистер Мелон прилёг отдохнуть и рядом с ним пристроилась Мили Мелон. Супруги, хоть и были в возрасте, но близких отношений не прерывали. Когда Мистер Мелон заснул, его супруга быстро привела номер в порядок и вышла из каюты в облике Мили де Лима. Она направилась к администратору сообщить, что всё хорошо и пассажир отдыхает. Джузеппе её увидел и обомлел. Потом глянул на свою служебную карточку и прочитал вслух:
— Штурман корабля “Дивина Санлайт” компании “Коста айрспейс”. Мили, где мы сейчас находимся?
— Я у берегов острова Тортола, сэр, а вы пока в сотне парсеков от сюда.
— А к вам, на “Коста Атлантика”, когда я могу вернуться?
— Когда Мистер Мелон проснётся и продолжит писать, я постараюсь ему намекнуть. Вам тут больше нравится, чем на “Дивина Санлайт”.
— Мили, а от этого вылечат?
— Кого?
— И меня и вас и вашего супруга.
— Джузеппе, не смешите меня. Там ваш оклад в пять раз выше. Деньги вы получите здесь за работу там.
— Мили, когда я просматривал ваши документы перед зачислением в штат, в отделе найма меня предупредили, что вы особенная девушка. Что вы с большими возможностями в будущем и чтобы я обратил на вас внимание. Так я их не послушал и теперь вижу, что зря. Если я вас возьму в следующий рейс, вы меня не повысите до капитана галактического корабля?
— Дорогой Джузеппе, я вас повышу и оклад увеличу в десять раз. Но нам всем придётся заканчивать сезон круизов в Генуе н 2018 году, а не в далёких мирах.
— Мили, я согласен на Геную. Там хорошие доктора. Я кажется сошёл с ума.
Сумасшедшее время
Солнечное затмение случилось в полдень. Все говорили хором в одном ритме и смотрели на небо. С неба доносились звуки тиканья часов, но циферблата никто не видел. Уже давно у людей остановились часы, как наручные, так электронные в устройствах. Все только слышали тиканье с неба. Но никто не знал, который был час. Слушание тиканья с неба стало основным занятием людей.
Последние часы Земли заканчивали свою жизнь. Никто не знал, как жить без этих небесных часов. Звёзды падали с неба и превращались в новых людей без времени. Помнящие время люди становились звёздами и возносились за облака. По всей Земле стоял истерический хохот. Люди дрались даже за один цент, который находили на улице. Купить на цент ничего нельзя. Деньги исчезли вместе со временем.
СМИ сообщали кровавые новости и уверяли, что это самое лучшее время современной демократии. Раньше был хаос при времени и деньгах у каждого. Это было во всех странах. Все стучали в свои барабаны, но никто не слышал их звука. Каждый шёл своим путём и ни с кем не хотел идти рядом. А если встречал кого, то убегал в сторону.
Силовики всех стран ловили и разоблачали сторонников старого времени. Их привязывали к деревьям. Привязанный называл сообщника из числа стоящих рядом людей. Людей на планете было больше чем деревьев и некоторых некуда было привязывать. Их привязывали друг к другу и толпа прислушивалась к тиканью внутренних биологических часов. Стать часами, было счастье, поскольку тикающих убивали без терзаний.
Каждый считал, что говорит правду, а то, что он слышал от других, считал за ложь. Папа Римский принёс покаяние за ложь прошлых лет, когда существовало время. Все удивились, что он ложь признал за истину, а истину за ложь. У каждого должна быть своя истина и сбоя ложь, сказал верховный старец. После этого он покинул Ватикан. Их банк закрылся. Нечего было отмывать. Ложь не деньги, на оффшор с процентами не упрячешь.
Мировое правительство ушло в отставку и везде воцарилась любовь не подвластная времени и деньгам. Иконы замироточили и неверные жёны ушли к своим настоящим любимым, оставив навязанных им ревнивых мужей. Планета стала очищаться и возрождаться на основе любви. Спасённые люди стали слушать стук сердец вместо стука барабанов. Тиканье часов перестало их интересовать. Все стали счастливыми и часов не наблюдали.
Эпилог
Самолёт компании “Коста love айрлайнс” летел на стук сердца Мили де Лима в далёкую Манилу. Командиром корабля был Джузеппе Андриоли, а единственным пассажиром Джошуа Мелон. Это был первый трансатлантический перелёт с использованием сердечного радара.
Мили и Джошуа сидели в маленьком ночном клубе «Кэнин”. Там перед танцами можно спокойно поговорить, выпить стаканчик. При желании можно было развлечь себя и собравшихся с помощью микрофона и электрооргана. Всегда найдётся человек, который задаст ритм на ударных для душевного блюза.
— Джошуа, с чего это ты сорвался и прилетел?
— Попалась в интернете статья в “Бюллетень Манилы” о твоей школе. Очень хвалебная.
— Это всё? Не ври.
— Там тебя назвали Мили де Лима Корзо.
— Заревновал?
— Прилетел поздравить. Могла бы и сама сообщить.
— А ты бы написал потом новый сценарий! Я устала от твоих фокусов.
— Я тоже устал от всего.
— Что-нибудь написал?
— Блюз.
— Даришь?
— Да.
— Иди сыграй на сцене.
— Хорошо.
I remember the time you gave me love.
Your kisses were so sensual as can it be.
I believe our love was without lying and was heaven above.
And I sing the blues overflowing me.
With you, I was in heaven, as during the flight
And drowned in the dreams as in the sea.
Every day I hear the stars whisper at midnight
And I sing the blues overflowing me.
This is blues in my heart as the wind blows.
My feeling is reacher of all kinds that can be.
Today I want to see your eyes without sorrow
And sing the blues overflowing me.
Еще почитать:
Малиновое варенье
?СемьяГрус?тныхКлоунов?
Огонь в сосуде
Буддизм, каким я его узнал
«
»
27.07.2024
