Пограничье

     Крыло самолета мелодично горело под свет луны. Ещё несколько огоньков были в десятках метрах от главного пепелища. Вдали это смотрелось словно разожгли один большой костер и несколько маленьких по кругу. Ряды кресел были вырваны и разбросаны близ огня, вместе с пассажирами и их ручной кладью. Это был небольшой самолет, выполняющий услуги чартерных рейсов. Теперь же он распластался в непонятной пустыне. Но Марк жив. Ему однозначно повезло. Очнувшись в своем кресле, он с трудом расстегнул ремень, вышел наружу через разлом в корпусе. Рухнул на твердую землю, покрытую тонким слоем песка, разносимого ветром.

     В себя Марк пришел, когда на горизонте уже было солнце. Коллеги по работе все неподвижно лежали рядом. Пламя уже не полыхало так, как это было при лунном свете. Марк снял пиджак, оторвал кусок, перевязал рану на ноге. Пролежал ещё какое-то время перед тем как встать. Каменистая пустыня. В дали видны большие горы. Марк не помнил о себе почти ничего. Его место работы смутно вспоминалось. Марк помнил офис, свою квартиру. И кошку. Или собаку? Какое-то домашнее животное у него явно было.

     С одной стороны горы, с другой виднеются холмы, солнце над головой. Марк осмотрел остальных. Тех, кто лежал вниз лицом, он переворачивал ногой. Осмотр человека не занимал нескольких секунд. Так он прошелся вокруг самолета, прихрамывая. Собрал воду. Сел около обломков. Оперся о корпус. Так он просидел до самого вечера. Никто не пришел. Марк понимал, что спасатели в любом случае найдут самолет. На следующее утро он перекусил найденными крекерами. Продолжил ждать. К этому времени пламя уже полностью стихло. И осталась тишина. Ни птиц, ни живых людей, кроме его самого, не единого звука. Лишь в редкие минуты завывал ветер. Только вновь жарящее солнце. 

     Марк решил спрятаться от солнца в салоне. Вытащил все трупы наружу. Прождал внутри ещё какое-то время. Со временем он стал замечать, как ему тяжело находится в этом месте. Тишина и трупы на палящем солнце его добивали. Спасателей так и не было. Марк решил действовать, надеясь наткнуться на какую-нибудь деревню. Направился к горам. Под ногами слышались мелкие камни, а сверху добивало палящее солнце. Благо через несколько часов, жара уже была не такая изнуряющая. Бутылки с водой были не большими и поэтому быстро заканчивались.

     Вскоре солнце начало садиться. А горы так и были далеко. Единственный шум — это пинание камней. С ночью пришел холод. Ноги подкашиваются, появился кашель, рана ныла как никогда раньше. Марк решил вернуться назад, боясь не дойти до желанных гор. К его удивлению, к самолету он вернулся спустя пять минут, хоть и шел уже пару часов. Зайдя в салон, Марк поменял бандаж, перекусил тем, что изначально было на самолете и уснул.

     Утро. Запасся водой и едой. И с рюкзаком на спине вышел в путь.  С продолжительными часами он заметил, что горы не приближаются. Как будто, он смотрел на них, находясь у самолета. Пройдя весь день, он увидел луну, взошедшую над горизонтом. Вернулся к самолету. Лег спать. Марк не понимал, что делать, Его сознание играло с ним, или это взаправду?

     На следующий день он много рассуждал над тем, что случилось. Пытался вспомнить свою жизнь. Но ему казалось, что он только больше забывал о действительности. Тогда ему в голову пришла гениальная идея.

     Марк встал и бросился в сторону каменистых холмов, противоположных горам. До них он должен был добежать минуть за двадцать. Но он мчался, потом шел, а они все так и оставались холмами вдалеке. Остановившись он сел, заорал, настолько сильно, насколько мог. Полное понимание ситуации покинуло его. Он не верил в то, что это происходит на самом деле.

     Ночь он провел, распивая алкоголь у костра. Проснулся Марк от сильного зловония, что исходило от трупов. К вечеру все тела благополучно сгорели на огромном костре.

     Порой на Марка нападало воодушевление, и он, мчась к горам, надеялся до них добежать. Прошла неделя, и затем ещё одна. От его одежды оставались жалкие клочки ткани. В багаже одного из пассажиров он нашел подходящий смокинг. В нем он лежал и любовался звездами, попивая последний бренди.  Все это декорации — сказал Марк, отхлебнув из бутылки, — декорации для одного меня. В голове крутился образ какой-то девушки. Она стоит прямо перед Марком и смотрит на него. Теперь он помнил свою квартиру, свою работу. Но не мог вспомнить не единой детали. Все лица в воспоминаниях размытые, все, что было за несколько часов перед полет тоже было как в тумане. Но в тумане не таком плотном как вся его жизнь в целом. Последние часы были отчетливее всего остального. Какая-то женщина, офис, квартира, домашнее животное, аэропорт. Марк даже помнил, как он садился в самолет. «Ну так и где спасатели? Где хоть кто-то? ГДЕ Я?» — задавался вопросом Марк, но уже более спокойно. Из вида, выбор был не большой. Либо горы, либо холмы, либо ничего, либо звезды. Марк поворачивал голову то на звезды, то на холмы. От гор его уже тошнило.

     В сиянии луны на холме кто-то стоял. Темная фигура глядела на Марка. Он тут же поднялся. Начал кричать. Звать на помощь. Разжег костер посильнее, хоть и знал, что тот видит его. Силуэт продолжать стоять. Марк побежал к холмам, надеясь на лучшее. Но было, как и во все остальные разы. Он не удалялся от обломков. А тот продолжал смотреть, не делая ни шагу. Марк вернулся. Сел у костра. И глядел на фигуру в ответ до самого утра. Проснувшись днем, Марк никого не обнаружил на горизонте. Для того, чтобы быть уверенным, он просмотрел все стороны горизонта на наличие каких-либо ещё силуэтов.

     Теперь тень присутствовала каждую ночь. Марк не видел, как она туда приходила или появлялась. Каждый раз, когда Марк засыпал или отвлекался, она уже стояла там и глядела на него. После нескольких ночей пристального рассматривания, он не считал того, кто за ним наблюдает за человека. Зачем такое обычному смертному? Марку казалось, что пропорции тени не соответствовали человеческому на таком расстоянии. Туловище чересчур высокое, так же, как и руки. А на такой дистанции, человек был бы меньше. Но Марк не доверял себя полностью. Он чувствовал, что с каждым днем сходил с ума все больше и больше. Ему казалось, что он живет в этом месте всю жизнь. Что то, что было до этого, какое-то очень отдаленное время в очень много лет, а он застрял здесь. В безвременье. Где нет ничего. Кроме этой пустыни. Само время ему казалось фальшивым.

     С ночами, тень стала не одна. С каждой стороны появлялись все новые силуэты. Пока их не стало пять. Одна с каждой стороны, и с холмов двое. Все они бездвижно стояли. Для Марка они стали такой же частью горизонта.

     «Еда здесь не гниет, волосы не растут, не происходит старение. Я как будто вчера сюда попал.  А по факту прошло уже, я не уже не знаю. Может года? Так мне кажется». — Марк завел дневник.

     «…И еда появляется само по себе, здесь нет живности, вообще никакой, но всегда есть алкоголь и еда. Я не слежу за запасами. Мне плевать. Я боюсь смерти. Но сейчас я ничего сделать не могу.»

     «Мой ум свеж, как и в первый день, но где-то в затворках сознания я уже сошел с ума, и не знаю, жив ли я, по-настоящему ли это. Это длится уже так долго. Я давно перешел дозволенную мне грань, но до сих пор держусь. Как, я не знаю.»

     «Куда именно я летел, и по какому делу? Я был офисным планктоном? Судя по всему, да».

     «Тени, они обнаглели, и теперь стоят даже днем. Прямо сейчас, когда я пишу это, они смотрят на меня. И даже днем, мне не удается их разглядеть».

     Марк засмеялся. Захохотал во всю силу. Ведь когда он опустошал очередную бутылку, при свете луны. Тени зашевелились. Двинулись. За Марком. Пешком. Приближаясь. Марк кинулся к дневнику.

     «Наконец! Наконец-то! Они живые! Они идут ко мне! Прямо сейчас. Мне нужно подготовиться. Разжечь костер побольше.»

     Марк напился и вырубился. Очнулся утром. Закричал от ярости.

     «Они были здесь! Хоть следов никаких и нет, но я уверен. Они дошли. Кто бы они ни были, они живые!»

     Настала ночь. Марк сидел и ждал их. Но они пропали с горизонта. Такое бывало, хоть и очень редко. Сегодня Марк не планировал пить. Он нашел новый смокинг. Сел на землю и ждал их.

     В полночь нагрянул сильный мороз. Марк уснул в хвостовой части. Проснулся от лязга металла снаружи. Массивные глухие шаги. Кто-то тормошил обломки. Марк вскочил. Прильнул к иллюминатору. Около самолета ходили трехметровые тени. Руки и ноги их были искривлены, а глаза едва были различимы среди их темного тела. Склонив головы, они рыскали вокруг, ища его. Марка охватил страх. «Нужно выйти» — думал он. «Какая разница, враждебны ли они, любой исход будет лучшим».

     Он направился к выходу, и принялся стоять. Наконец, одна из теней его заметила. Тишина наполнилась топаньем. Тени ринулись на Марка.      «Нет, не сейчас!» — подумал он.

     Марк побежал в хвост и выбрался наружу через другой выход. Тени оставались по другую сторону самолета. Марк спрятался за отломившимся крылом. Он не понимал, зачем он это сделал, хотел умереть, а только, что упустил свой шанс. Просидев так до утра, он обнаружил, что тени пропали. На горизонте их по-прежнему не было.

     Марк записывал в дневник изменения, что происходят в этом мире. Фиксировал свои наблюдения и высказывал мысли на их счет, но изменения не происходили каждый день. Марк старался экономить листы. Сам не понимая зачем. Записи ему были нужны хотя бы потому что, с ними он понимал, что, он ещё жив, в какой-то степени.

     Марк читает книги, что были у пассажиров. Пьет бренди. Снова читает те же книги. С нетерпением дожидается ночи. Смотрит на небосвод. Засыпает. И этот список не обязателен в таком порядке.

     «Я нахожусь здесь уже, наверное, несколько месяцев, а может меньше. Скорее всего если бы я следил за временем, то сегодня моя работа бы усложнилась. Я могу ощущать, когда день подходит к концу, это мои внутренние часы. Но солнце сейчас там, где бы оно было в полдень, и оно перестало двигаться. Застыло уже как несколько часов. Сейчас, наверное, уже должна быть глубокая ночь. А до сих пор день».

     «Эти тени, они жители этого мира? А я гость? Я не желал здесь оказаться».

     «Жара не спадает, а только усиливается.  Даже в самолете не укрыться. Мне стало плохо. День идет уже дня три».

     «Я больше не могу, я молю о ночи. О прохладе. Я не могу спать и есть, и думать тоже. Если это не закончится. Жара убьет меня».

     «Я потерял сознание. А когда очнулся была ночь! Наконец то. И кажется она тоже вечная. Луна зависла на одном месте. Или мне кажется. Точно смогу сказать чуть позже»

     «Ночь вечна! Поверить не могу. Я не могу видеть уже белый свет. Я провалялся на земле смотря на звезды несколько часов».

     С момента начала ночи прошли дни.

     «Я собрал вместе всю одежду, которую только мог найти в салоне и в рюкзаках. Еду приходиться есть холодную. А алкоголь вовсе превратился в лед. Остается пытаться согреть лед, чтобы он растаял. Пальцы всегда в ели подвижном состоянии».

     «Я проснулся от холода. Настал нестерпимый мороз. Я практически не выхожу наружу. Но уверен там такая же температура»

     Настал день. «Вечный» — так Марк называл эти периоды.

     Периоды продолжались десятки раз, может сотни. Теней уже давно не было видно. Они появлялись в очень редкие периоды. И ненадолго. Однажды Марку в одну вечную ночь послышалось, что одна из теней рыскала где-то рядом. Но это был единичный случай.

     В один момент все вернулось на «круги своя». День и ночь начали регулярно сменять друг друга. Марк боялся, что это продолжиться не долго. Но с праздником пришла и беда. Для Марка это была трагедия. Горы и холмы пропали. Осталась только пустыня. Самолет, камни, не единого постороннего шума. Пропал единственный пейзаж.

     «Одинокие железные обломки. Куда ни глянь всюду ничего. Теперь я ценю горы и холмы. Без них стало скучно. И страшнее. Они были последними декорациями в этом мире».

     «Когда я сошел с ума? Полагаю, в первый день. Просто это место не дает мне окончательно поехать кукухой. Контролирует мой разум. Как бы держа меня на пределе».

     «Дни стали короче. И ночи тоже».

     «Сегодня я кое-что вспомнил. О своем прошлом. Я уже забыл, что помнил. Но это не важно. У меня перед глазами картина, как я сижу в самолете. С другими людьми».

     «У меня была какая-то жизнь. И в последнее время я стал все больше вспоминать о ней. Я помню кошку. И девушку? И крушение?»

     «Я забыл что-то очень важное, и не могу вспомнить! Я не могу из-за этого спать».

     Дни и ночи стали идти по десять минут с недавних пор.

     «Что я забыл?»

     «Я проснулся и заметил, что еда начала гнить. А моя рана снова начала кровоточить. Она никогда и не заживала».

     День длится несколько секунд. Солнце скользит по небу, и сменяется таким же скользящим месяцем.

     «Обшивка самолета начала обваливаться»

     «Сегодня я проснулся из-за того, что корпус самолета развалился. Мне нечего есть».

     «Кто я?»

     Солнце и Луна застыли в небе одновременно. Самолет превратился в пыль.

     — Наконец я вспомнил, — тихо, лежа на земле сказал Марк.

     — Я здесь не несколько месяцев или недель. Я здесь уже тысячи лет, — Марк засмеялся.

     «…Что ещё предоставит это место?» — Теперь на небе было два солнца. И вокруг них танцевали несколько лун.

     — А все потому, что я умер. В том самолете. В авиакатастрофе. Зачем я теперь цепляюсь за жизнь?

     Звезда и луна рассыпались в прах.

     — Я умер. И все мои близкие умерли. Все давно умерли. После смерти мне незачем хвататься за жизнь. Я же даже не помню, что там было. Да и зачем. Зачем мне жить, если все давно умерли. Что я здесь делаю? Зачем?

     Земля исчезла. Марк парил в полной темноте.

     — Сколько же я тут провел? Это была вторая жизнь? Прожить тысячи, десятки тысяч лет. Я хочу просто умереть. Не важно как. Просто умереть. Как мне отсюда выбраться? Сколько мне тут ещё быть? — Марк говорил почти шепотом.

     Тьма стала вечностью.

     «Я ещё живу».

Еще почитать:

Карантин. Медитация.

Это не я —  Глава 1. «Шон»

По ту сторону двери

Голоса неупокоенных душ