Поэма "лица"

Как
Кружево
Сплетаются
Медузы на ресницах,
Спускаясь по дорогам,
Запрятавшимся
В лицах.
От пункта назначения
До голой остановки
У слёз своё
Течение –
Проворное и ловкое.
Рисуют, оставляя
На скомканных страницах,
Бесчисленные тропы,
Запрятанные
В лицах.

Срастаются изгибы,
Как веточки
Осины,
От искренней улыбки
До самой зверской
Мины.

А вот и он,
Гляди же –
В глазах
Померкли звёзды.
Он не видал Парижа
И каменных утёсов.
Ютясь
В своей квартире,
И у себя –
Под кожей,
Он стал себе противен.
Почти что
Невозможен.
Закиснувшие зеркала
Плюются гадким ядом.
Он видит в глубине стекла
Себя полураспятым.
Измученным за стопку лет,
Задавленным потерей,
Преодолевшим
Сотню бед
И тысячи метелей.
Он стал сутул,
Ведь тянет
За нить,
К земле склоняя,
Немеркнущая
Память –
Нещадная,
Живая.
Она в ночи приходит,
Рисуя на овале
Петлистые
Дороги
До самого финала.
И водит кистью ловко –
Морщина
За морщиной,
Изображая старого
Усталого
Мужчину.
Угаснувший юнец-мятеж,
Мальчишка-многолетка.
От всех потерянных надежд
Скулит грудная
Клетка.
Горит живая карта
Петлистыми
Путями,
И роковая дата
Впивается когтями.
От скрытого ожога
Во взгляде гаснут
Звёзды.

По вьющимся дорогам
Рекой стекают
Слёзы.

Как
Твёрд
Из плоти камень,
Сточившийся о слёзы –
К любой незримой травме
Он терпелив
И сносен.
Ко всякой неудаче
Спокоен и смиренен.
Ведь чем ты
Больше плачешь,
Тем ты внутри
Прочнее.

Он март замёрзший
Помнил:
Земля, не смежив веки,
На глиняных ладонях
Качала
Нежно снеги.
Горбатые светилы
Стелили вглубь паласы:
Побеленные, спачканные
Земляным окрасом.
И чёрные лежали
В ряд
Поуличные стены:
Дома, заборы, мрачность врат,
Садов живые вены.
Заливистый
Горячий смех
Медовым водопадом
Впадал в надтреснутый
Доспех
Ступающего рядом.
И тот ступающий внимал,
Внутри буравя место
Своей Венере –
Идеал
В любом свершённом жесте.
Улыбка –
Сонная дуга –
Скользит, впадая в ямки,
Будто молочная река
Описывает замки.
Как будто свет,
Что есть вокруг –
Не фонари, не фары,
А взмах и лёгкость
Нежных рук
Да колдовские чары.
Он помнит
Март замёрзший
И губ живое пламя
(Становится всё больше
Подрёберная рана),
Пустующие полки
Да тишину в квартире
(Взывает сирым волком
Бестягостная гиря).
В груди фигурой алой
Ушла людская сила.
Как вечности не стало.
Как марта
И не бы́ло.

На
Каждой
Карте мира
Лежат свои дороги.
На каждой карте мира
Срастаются пути.
На лицах сотни линий,
Но там, где было много
Осталась только доля
Разомкнутой руки.
Любой взглянувший –
Хиромант,
Он с лёгкостью прочтёт
Годами писанный диктант
В налицевой
Блокнот.
И сколь под пудрой
Ты не прячь,
Дорог не скрыть овалу,
Рукой коснувшись, кто незряч,
Прочтёт лицо
По Брайлю*.
Целует время, словно нож,
Скользя
По коже нежной,
Помадой бежевой чертёж
Всю жизнь водя небрежно.
Рисует, оставляя
На скомканных страницах
Бесчисленные тропы
Запрятанные
В лицах.