Подпись под фото

Привет, дедуль.

Давно тебе не писала, это я, Ульяна. Живу у бабушки, со мной все хорошо. Не обижайся, что я так редко к тебе приезжаю и так не надолго. Я правда стараюсь. Огромное тебе спасибо за твой подарок! Получила, была очень счастлива! Сначала я очень нервничала, чтобы все с ним было хорошо здесь, чтобы было уютно и комфортно рядом со мной и в его маленьком новом временном домике. Он очень хороший. Здесь ,у бабушки бывает очень прохладно, дует сильный ветер, почти как у тебя, но я старалась огородить твой подарок заботой и греть собой, своим сердцем и мыслями. Ты бы знал, как я не хотела его отпускать… И в голове всегда вопросы :почему? зачем? почему я должна отправлять его обратно к тебе? Не продумай, что я эгоистка. Я ведь знаю ,что без него ты и сам скучаешь. Что тебе так же больно его отпускать к бабушке, чтобы он был рядом со мной. Просто я так сильно его люблю, я так сильно вросла в него. Каждым пальцем, каждым волосом, его запах в моей памяти всегда, когда его нет рядом. Он так часто меняется, но в нем всегда есть то, что неизменно. Любовь ко мне, уверенность в нас и в будущем, и желание сделать все, чтобы мне было хорошо. И это желание исполняется каждый раз. То же чувствую и я.

За эти несколько дней мы с ним прожили маленькую жизнь. Была безумная страсть и желание, были конфликты, было очень вкусно и интересно. Главное — было очень тепло, но дорого… Я обещала себе не плакать на перроне и я очень рада, что он не увидел как у меня катились слёзы рядом с поездом, когда я ,уткнувшись в его плечо говорила ему что-то, чтобы отвлечься от мысли, что настигала меня все больше и больше с каждой минутой. Он держал меня за руку, мы шли вдоль поезда, он говорил про крайний день вместе, про последние минуты нашего отпуска, а у меня в голове была лишь мысль «замолчи! замолчи!», мне было так тяжело сдержаться. Так тяжело было отпускать его руку. И этот момент длился для меня не меньше ,чем вечность. Я до последнего держала его. Потом, когда для наших тел стало уже невозможно прикоснуться друг к другу, когда наши руки разъединились — на моей мысленной дамбе ,огорождающей поток грусти,боли и прощальных слез, образовалась трещина. Вот он сел в поезд, обратно к тебе, дедуль и мы могли лишь общаться губами ,без звука через стекло. Мы показали друг другу «я, ты — вместе навсегда», тогда наши души, в отличат от наших тел, все ещё крепко держались за руки. Я стояла и запоминала его лицо и свои самые любимые глаза. Раздался сигнал поезда. Я начала чувствовать, что вот-вот ком в горле вырвется из меня тихим, горьким «ах» и затем я не смогу сдержаться. Он смотрел на меня до того, момента как я исчезла из поля его зрения. Я смотрела на него до тех пор, пока поезд не увёз его от меня за тысячи километров. Потом я опустила телефон, прекратила съемку и… с этим ужасным для меня «ах» трещина в дамбе моментально разошлась и стена обрушилась. Я стояла на перроне и плакала.

Его поезд уже скрылся из виду. Единственное желание было и есть взять его за руку и уткнуться ему в шершавую щеку. Мимо меня прошли сотрудники ржд, а я стояла ,смотрела на пути и плакала навзрыд. Мне было плевать на все и всех. Я опять осталась одна. В городе, где прошла моя жизнь, где все мои друзья, где живет моя семья , на тот момент-я осталась совсем одна. Опять. И мне было чертовски ( и до сих пор ) сложно понять, что все. Эти дни подошли к концу. Сложно было собраться.

Когда ехала в метро все ещё хлюпала носом и подтирала слёзы.

Ты понимаешь, как он мне дорог, дедушка? Я знаю, что его место там, что он не любит быть там, где я, у бабушки, но он мне так нужен. И всегда, когда он мне нужен-он со мной, хоть и не физически.

Наверное, все, что я хотела тебе написать. Ещё раз спасибо за Даню! Я его очень люблю. Буду ждать его снова!

Вот он уехал…и теперь..Дедушка Питер, мне очень больно. Опять.

Прокрастинация.

У него лицо съели морщины, у него тело впитало само себя и стало похоже на плохо сложённое оригами из костей, из костей, что в грудной клетке колят ему остатки души. Сидит в кровоточащем ухе и гнусавит своим засаленным голосом «Н-не то, н-не здесь, н-не та-ак, н-не те, н-не Ты». И с каждым словом все глубже и острее врезается в больное сознание «Н-нет». Все сказанное, написанное и сделанное тобой — ты. Так вот если это есть правда, я — поле жжённой соломы, которое не хотят прополоть «Авось ещё когда зарастет».

Никто за дверью.

Сколько времени? только 4… ещё час полежу и буду его будить, ничего. Ещё целый час… Что это было? Соседи сверху что-то уронили? Ветер? Надеюсь.. что за странные звуки? Только не смотри на дверь, не смотри на дверь, не смотри! А если сейчас ее кто-то откроет, а там никого нет? Я просто глупая…глупая, трусливая девочка . Там никого нет, мы одни, он рядом, все хорошо. Он рядом. Он рядом… пока что. Ещё три дня и все. Буду засыпать и просыпаться одна. Как и всегда.

Руки.

Ладони, пальцы, плечи, грудь. Люблю все это, люблю трогать и проводить кончиками ногтей, еле касаясь. Как сейчас.

Шея.

Бархатная? Нет, слишком банально. Скорее мраморная. Такая белая, ровная. Через кожу я вижу как пульсирует вена, вижу как часто бьется его оттаявшее сердце. Не могу перестать трогать и сжимать. Я так люблю ощущать и чувствовать его. Ладонями, щекой, телом. А если смотреть снизу, его лицо ещё красивее.

-Бу, чего не спишь?

-Не знаю, не спится. Мне страшно… Сон жуткий приснился. Боюсь, что дверь кто-то откроет, а там никого нет.

-Там и так никого нет. Хочешь, я пойду посмотрю? Ты со мной?

-Конечно!

-Ну, пойдём.

И все по кругу.

Чуть приглушенный, осенний свет на серой улице, двое, рядом, не за руку, но крайне близко. Разговор пустой, но полный надежды и жажды по новому, по переменам.

-Тебе нравится твоя жизнь?

-Ты о чем?

-Что происходит в твоей жизни, твоя учеба?

-Нет конечно… я рада, что есть возможность учиться. Но нет, не нравится.

Решительный тон, ее утопия во взгляде, сердце сжимается и покрывается тысячью морщинок, которые станут не так заметны со временем, но больше не уйдут. В каждой из них эта боль, вызванная нерешительностью и слабостью от дальнейших слов:

-Так если не нравится, зачем терпеть? Зачем быть слабыми? Давай уедем! Прямо сейчас!

Она хватает е за плечо, обнимает крепко-крепко. Они идут. Их шаг ускоряется, еще немного и побегут. Куда? Зачем? Что с ними?

-А деньги? -Да плевать на деньги! Другой город, приедем, заработаем! Новая жизнь, новые люди, новое все! Ничего из прошлого, кроме нас другу друга. Ты просто представь..

Смотрит, улыбается. Еще немного и обе заплачут от переполняющих юношеских безрассудных идей.

-А …а жить у кого? Где? А родители? А универ?

Она все еще не может оторвать взгляда и сорвать с лица улыбку. Она смеется. С надрывом, почти переходящим в слезы. -Жить, родители, универ…Жаль.

Тон резко снижается и голос ,вопящий от вдохновенных мыслей, стихает, атмосфера безумства неги сменяется чугунными думами. Только у одной. «Почему не могу просто бросить и уехать? Почему трушу и чего боюсь? А если там лучше? А если хуже? А если просто максимализм и навязанные фильмами представления? А ЕСЛИ, А ЕСЛИ, А ЕСЛИ! ДУРА!»… Обе все так же идут под тусклым светом неба. Все та же осень. Все те же пустые разговоры. Все то же сердце. Только вот морщины…

Музе.

Она перебирает струны своими длинными, прозрачными пальцами. Звучит пение тающих льдов, вечная мерзлота внутри умирает с каждой нотой. И с каждым переливом ее голоса все отчетливее пульсирует замороженная когда — то жизнь. Она ярко оранжевого цвета, похожая на огонь. Это тот самый огонь, который разгорается с первых секунд твоей жизни. Потом этот каждый взрослеет и огонь начинает нехотя гаснуть, шипя от влаги. Будто все слезы грусти, проливаемые человеком , неведомым образом, заливаются обратно и тушат его молодогорящую жизнь. Затем добавляется холод души, ну , вы же знаете: расставание, учеба не задалась, проблемы на работе . . . Эти « взрослые » проблемы. И в результате неопротерозой внутри этого самого каждого. Внутри нее, внутри меня и тебя. А лекарства нет. Или оно лишь временное ( ударение ставьте сами ). Она поет мысли других людей, а я слышу ее личные боль и терзания. Мы обе закрываем глаза, затыкаем уши и ныряем с огромного обрыва длинною в двадцать лет туда , где все начиналось. Лес, велосипеды, соревнования на скорость, а вечером, рой комаров , вышибалы , бадминтон, чай с рассыпчатым печением и желе в середине . Обязательно сериал по Первому или НТВ. Бабушка, дедушкой и очень много тепла. И выплывать из этого так не хочется , ведь ты понимаешь , что только тогда , твоя жизнь по настоящему горела , только тогда твоя Жизнь была Жива.

СДАЕТСЯ В АРЕНДУ

Ты все равно будешь жалеть. Жалеть, что не хватало смелости. Что потратила время своей юной жизни. Что не могла «сейчас», а могла «потом», но.. ты так и не смогла. Ты могла не рушить, а оставить «для следующих жильцов» или поставить на ровно выкошенном газоне белоснежную табличку «сдается в аренду».
Но главное, о чем ты будешь сожалеть — ты разрушила свой дом, находясь внутри. Ты осталась под обломками. И сейчас остается лишь ждать помощи.Будет ли это группа спасателей или один случайный прохожий, который протянет тебе руку — помощь придет, в любом случае. Нужно лишь время.