«…Лучи предзакатного солнца, игриво отражаясь в бесчисленном количестве стекол, мягко окутывали стены домов, подчеркивая нежные, пастельные оттенки: светло-бардовый, кремовый, бледно-розовый, персиковый…»
«Постой, мама» — сказала девочка лет 8. «Солнце мы с тобой обсуждали. Это огромная лампочка в потолке, только потолок очень высоко и до него не достать руками, даже если высоко-высоко подпрыгнуть. Но, мамочка, что за цвет такой? Персиковый?»
«Персиковый…» — задумчиво протянула женщина: «Знаешь, это нежно оранжевый, смешанный с розовым, такой… ммм… приглушенный, как бы тебе объяснить… Понимаешь, родная, это цвет, который я видела больше четверти века назад, и он оставил приятную ассоциацию со фруктом. Раньше, когда говорили „персиковый“, во рту появлялся слащавый привкус, а легкие наполнялись ароматом утренней росы, тумана, свежести»
— Утренняя? Роса? Кажется, ты говорила, что это, но я сосем ничегошеньки не помню.
— Ничегошеньки?! — переспросила мама и улыбнулась.
— Ничегошеньки! — Кивнула девочка.
Тогда мама немного подумала и начала свой рассказ.
— Когда, как ты ее называешь, большая лампочка поднимается из-за горизонта… А горизонт-то ты помнишь, что такое?
— Вроде бы. Линия, дальше которой не видно? Хотя, если честно, мама, я не представляю, что это такое. Мы смотрим и наш взгляд упирается в стену, потому что тоннель поворачивает, получается, стена — есть горизонт?
— Не совсем. Понимаешь, милая, не все ограничивается стенами и коридорами. Знай, то, что я сейчас скажу, не должен знать никто. Это строго запрещено сейчас. Постарайся поверить, что все было действительно так. Поверь и забудь. Я думаю, тебе надо знать правду об этом мире, но начнем издалека. Раньше люди жили в разных странах. В каждой стране люди говорили на своем языке, получали образование, взрослели, устраивались на работу, женились, растили детей, внуков, если везло — правнуков, старели и умирали. Так было во всем мире: в каждой стране, городе, районе, доме, семье. В городах возвышались сотни домов, в которых жили счастливые люди. Каждый день они выходили из своих квартир (в те времена квартира состояла из нескольких комнат разного назначения), шли на работы, а возвращаясь вечером домой, общались со своими семьями: обменивались новостями, делились опытом, кушали и ложились спать. За свою деятельность люди получали деньги. Деньги тогда представляли собой механизм исполнения желаний: захотелось тебе улететь в другую страну, есть деньги — добро пожаловать. Все было спокойно до 2120 года. Катастрофы начались именно тогда. В конце 2119 правительство создало вирус, уничтоживший миллионы людей. Общество перестало быть единым механизмом, границы между странами закрывались, однако за деньги все еще можно было посетить многие места. Реальные неприятности начались в 2125. Угроза уничтожения мира встала особенно остро. Тогда количество ядерного (смертельно опасного) оружия достигло предельного значения. Достаточно было несколько мощных боеголовок, чтобы Земля стала непригодна для жизни. В середине 2125 две враждующие страны, не думая о людях, пустили бомбы в ход. В тот день я была далеко от места первого взрыва, но доза облучения, была предельно допустимой. Мне повезло, моя мама была влиятельной фигурой, поэтому нам было выделено место в бункере, однако маме повезло меньше, она скончалась в течение следующих нескольких суток под землей. Твой дед в тот момент был в горячей точке на фронте, поэтому он не успел укрыться, но будем надеяться, что он не мучился.
Раньше тут, под землей, не было ничего. Нас было 30. Мы питались припасенными консервами и пили заранее заготовленную воду. Вода была отвратительна на вкус: кисло-соленая, застоявшаяся, с ржавым привкусом., еда — вечно холодная, до ужаса однообразная, отнюдь не сытная…
Прошло некоторое количество времени, мы стали прекрасно видеть в темноте, но наши организмы страдали от недостатка витаминов, необходимых для полноценной жизни. Провизия постепенно заканчивалась. По ночам меня мучали кошмары. Мы сидели взаперти, молясь, что нас найдут. Было страшно, ведь никто не знал, что происходит наверху. Мы собрали совет и все проголосовали за попытку выбраться наверх. Было решено отправить старейшего. Мы, как и он, понимали, что наверху уровень радиации смертелен, но не видели других вариантов дальнейших действий. Мы не могли больше сидеть сложа руки.
Все бункеры были продуманы гениями того времени, так что мы имели возможность отправлять людей наверх без риска получить дозу облучения. Того смельчака звали Иван. Я, как сейчас, помню его морщинистое, доброе лицо. В его глазах не было страха, он натянул противогаз, открыл дверь, ведущую к тоннелю на выход, развернулся и пошел. Мы провожали его взглядами, надеясь на скорейшее возвращение. Закрыв дверь, мы принялись ждать. По ощущениям, с момента спуска под землю прошла вечность, но мы считали дни, хотя уже давно никто на них не ориентировался. Тот день был 76. Прошел день, два, три, но он так и не вернулся. Мы боялись предположить, что с ним стало. Ресурсы были на исходе. Однажды, примерно на 90 день, кто-то постучал в дверь. Все перепугались. В дверь снова постучали. Мы открыли и увидели…» — мама ненадолго прервала свой рассказ, потому что дверь их комнаты внезапно отворилась и внутрь зашел её муж.
«Папа!» — восторженно закричала девочка: «Как хорошо, что ты вернулся, как хорошо, что с тобой все в порядке»
«А что со мной могло быть не в порядке?» — подозрительно, но по-доброму спросил отец: «Я всего лишь был на смене. Следил, чтобы никто не зашел к нам в гости без спроса. А что это вы тут делали?»
«Ой, папа, мама остановилась на самом интересном месте, мама, продолжай, в бункер зашел, кто?»
Женщина с опаской поглядела на мужа. Тот, скрестив руки, нахмурился.
«Так так, кажется, мама решила пересказать тебе сюжет одной очень интересной книги нашего детства?» — сказал отец, всей интонацией намекая, что он ни на секунду не верит, в легальность происходящего тут.
«Да, конечно, сюжет книги» — убедительно сказала мама: «В дверь вошел добрый человек, который рассказал, что он знает, как нам помочь. Он дал нам карту, на которой были отмечены другие бункеры, и мы увидели, что совсем недалеко от нашего, располагается еще 3 поменьше, а за одним из этих трех находится большой подземный город. Книга называлась „Бункер“, вроде бы»
«Бункер. Бункер. Но, малышка,» — сказал отец, обращаясь к дочери: «ты же понимаешь, что этого не существует. Нет никаких „бункеров“ — это всего лишь фэнтези, правда, милая?»
«Конечно.» — покорно сказала девушка. «Фэнтези — не более.»
«Мама, но тогда зачем ты говорила, что раньше были дома, роса, горизонт?» — спросила расстроенная дочь
«Когда веришь в историю, она кажется интереснее, не так ли? Да и детали неплохие получились.» — девушка загадочно подмигнула ребенку.
«Рад, что мы разобрались» — вымученным тоном произнес отец: «Через 10 минут отключат свет, а это значит, беги скорее умываться и желать друзьям спокойной ночи»
Девочка радостно подпрыгнула и выбежала из комнаты. Когда топот маленьких ножек удалился, отец тяжело вздохнул и закрыл лицо рукой.
«Сколько еще раз повторять?» — начал он раздраженно: «А если она кому-то расскажет? Она еще совсем дитё. А эта тема табуирована, да чем ты вообще думала?! Пойми, эти дети — вообще другие люди, они родились тут, для них не было до и после. Это — их дом, не бункер!»
«Она должна знать! Неужели мы действительно будем скрывать от этого поколения правду?! Ты серьезно веришь, что так будет лучше?» — мама начала повышать голос. Она очень нервничала, а еще ей было обидно, что ее муж боится систему, боится поступить как правильно, а не как надо.
«Во что бы я не верил, как бы я не считал, я знаю, что наверху нет жизни и не будет еще долго. Она никогда не увидит горизонт, каким его видели мы, зачем ей забивать себе голову?»
«Забивать голову?!» — мама уже почти кричала: «Как ты можешь так говорить?»
«Я всего лишь смирился, что наверх дороги нет и очень советую тебе принять этот факт, успокоиться и перестать орать. В противном случае нас услышат, и ты отправишься туда, куда так сильно хочешь. Отправишься наверх и, думаю, тебе не понравится медленно разлагаться от радиации. Вспомни свою мать в те 3 дня, а теперь растяни ее страдания на неделю. Нравится?»
На глазах девушки появились слезы. Они медленно потекли по щекам. Всхлипывая, она прокричала: «Лучше бы ты оставил нас в том бункере, зачем ты вообще нас нашел и „спас“?! Разве это — „спасение“? Всю жизнь пробыть взаперти?! Не лучше ли умереть от радиации?»
«Успокойся, прекрати реветь. Если так хочешь наверх — иди, тебя никто не держит, преследовать никто не будет» — сказал мужчина раздраженно.
Девушка отвернулась, вышла из комнаты и пошла по длинному коридору в направление бункера, в котором она провела свои первые 100 дней под землей. То убежище называлось af006. На всю Россию было около двухсот тысяч бункеров, разной площади. af006 был небольшой — около половины квадрата (0,5 км^2). Его планировали преобразовать в 20 вип комнат и каждую снарядить развлекающим оборудованием, но все еще не получили согласие высших органов на проведение работ, поэтому убежище временно пустовало. Девушка любила заглядывать туда и тосковать по минувшим дням. Пытаясь успокоиться, она не заметила, как свет отключили. Она добралась до развилки. Тут не было ни души. Лишь темнота. Но это не удивительно: люди под землей ненавидели мрак, так как слишком долго в нем находились, и тоннели, потому что они создавали ощущение заключения.
Девушка — Диана, хорошо ориентировалась, знала куда идти, но на всякий случай вытащила ручной фонарик из штанов и покрутила ручку. Тусклый свет подсветил узкий, бесконечный тоннель. Диана аккуратно ступила с металла на землю и двинулась вглубь подземного лабиринта. В af006 иногда захаживали молодые пары, чтобы уединиться, но зачастую здесь было тихо, темно и пусто.
Дианина комната была под номером 32, практически в самом конце убежища. Ступая по сырой земле, она ощущала мерзкий запах химикатов. То тут, то там слышались шорохи, мерещилось чьё-то присутствие. Диана слишком привыкла к жизни под землей, поэтому сосредоточилась на мыслях, которые стремительно уносили ее в светлое, теплое, последнее лето.
«…как только Диана с дедом и пятой частью вещей переправились на противоположный берег, первое, что они услышали, было «Ля».
Мужчина, который приехал их встречать, являлся ярким примером скуфа, в классическом понимании этого слова. По фигуре он больше всего походил на прямоугольник с выпуклыми боковыми гранями, его волосы уже тронула седина, а на затылке появлялась проплешина. Смех мужчины, был похож на рев ржавого трактора, который используют лишь оттого, что нет денег на новый. Его лицо оплыло от жира настолько, что на нём едва можно было разглядеть глаза, на цвет которых Диана не обратила внимания, и на то у нее было несколько причин: во-первых, её больше интересовало где в этой деревне можно сходить в туалет, а во-вторых, через пол часа она уйдёт из сети на 12 дней, и, конечно, хотелось пролистать ещё несколько тик токов или скачать пару оффлайн игр.
Место, в которое они приехали — забытая всем миром деревушка: Усть Варзуга. Она находится в Мурманской области, на берегу Белого моря. Сама деревня состоит из нескольких десятков полуразрушенных деревянных домов. В ней никто не живет около 15 лет, но именно сюда можно заказать водителя зила, чтобы тот, за неприличную сумму, отвез компанию в любую деревушку, расположившуюся на Терском побережье Кольского полуострова.
В этом году выбор пал на Чапому. Двумя годами ранее, когда дед Дианы, только обнаружил возможность использовать для доставки вездеход, они, похожей компанией, ездили в Чаваньгу. Побывав там дважды, они решили расширить горизонты и поехать в 2,5 раза дальше, на предположительно похожую реку.
Диане идея казалась сомнительной с самого начала. Сперва она вообще думала соскочить, потому что компания образовывалась старпёрская, но что-то внутри твердило: «ехать надо». Решающим аргументом загрузить шмотки в машину, стало сокращение людей с 13 до 7.
По пути туда, всё пыталось остановить их. Сначала у дедушки Дианы сломался аквариум, пришлось задержаться на пару часов, чтобы его рыбки не умерли за две недели отсутствия. Выехав вместо 5 утра, в 7, все были злые, хотели спать и есть. Дед сидел за рулём и активно пытался доказать своему другу, что российский футбол — бесперспективный вид спорта, друг — профессор МГИМО — в свою очередь пожимал плечами, из-за чего дед еще сильнее психовал. Так бы продолжалось до самой гостиницы в Кандалакше, где путники должны были встретить еще двух членов группы и немного поспать, но внезапно посреди трассы машина заглохла. Диана, ее мать — Ксения и дядя — Толян, проснулись от неожиданной остановки, и попытались понять, что случилось. Когда выяснилось, что машину всего навсего забыли заправить, все уже готовы были достать травматы и направить друг на друга. До ближайшей заправки оказалось около 30 километров. Было решено деда, как провинившегося, отправить на попутке сгонять туда-обратно.
После заправки неудачи временно отступили. Когда группа соединилась воедино, взрослые напились и легли спать.
На следующий день команде предстояло в 10 утра быть за 300 километров от гостиницы. Дорога до переправы сперва была асфальтовая, потом грунтовая, а затем пролегающая сквозь пустыню. По пути машина с прицепом застряла в песочных барханах. Ушел почти час на то, чтобы ее вытащить, а когда путники справились и с этими трудностями, оставалась лишь одна: загрузить вещи в вездеход, предварительно переправив их на противоположный берег реки.
Диана смогла наконец найти точку, в которой хорошо ловит интернет. Там она и осталась, дабы не слышать не смешные шутки, которыми обменивались ее дедушка и водитель машины.
Стоя на ржавой бочке и надеясь, что та не провалиться под её весом, Диана закинула пару фоток в телеграм канал и написала лучшему другу — Богдану, что через 30 минут она покидает большую землю и отправляется в мир дикой природы. Ответ не заставил себя долго ждать, Богдан пожелал удачной поездки. Они еще некоторое время переписывались, после чего, Диа услышала звук моторной лодки, который означал, что нужно разгружать очередную партию вещей. Тогда девушка ловко спрыгнула с бочки и побежала в сторону родственников.
Пока она переставляла ноги по песку, в голову закрадывались сомнения, правильный ли выбор она сделала, поехав в этом году. Диана подняла глаза, осмотрелась, и сомнения исчезли. Это была прекрасная идея. Позади деревни виднелась бескрайняя пустыня, небо ярко голубое и без единого облачка, рядом река, вдоль берегов которой, заросли цветущего иван-чая. Дома стоят около моря, откуда дует прохладный ветер, развевающий волосы юной красавицы. Девушка остановилась всего на мгновение, чтобы сделать фотографию, и тут же услышала требовательный голос своего дяди.
«Диана, бегом разгружать лодку» — рявкнул Толян.
Она послушно двинулась в сторону компании. Подойдя ближе, она обнаружила, что почти все вещи уже загружены, а последняя партия людей только что подъехала. На песке оставалось около 10 маленьких рюкзаков, пару пакетов и холодильник с едой, который планировалось поставить в салон.
Диана взяла несколько легких рюкзаков из кучи и передала их Тагиру, который стоял на лестнице зила и закладывал вещи, вместе со своим братом — Салаватом.
Наконец, путники загрузились, взрослые снова начали активно спорить, а Диана достала камеру и начала фотографировать всё подряд.
«…Хотел оставить нашу собаку на берегу» — услышала Диана отрывок маминой фразы и моментально переключилась на разговоры, но продолжения не последовало. Примерно 20 секунд все молчали. Тишину нарушил профессор, мать его.
«Это его право… Он же имеет право ставить свои условия»
Тогда, подхватил и дед: «Конечно, это же его заработок, не просто машина»
Каждый раз Диа поражалась: как можно говорить с такой интонацией, что человеку всегда хочется возразить, а лучше послать куда подальше? Сдержав раздражение, она взяла свои любимые наушники и включила Avicii «Waiting for love’. Путь был не близкий, зарядить наушники можно было лишь на месте, поэтому она молилась, что они не сядут.
Первую четверть пути они ехали по пляжу, вдоль моря, со скоростью 40 км/ч. Из-под колес вездехода доносился хруст ракушек, дул легкий ветерок, на небе начали появляться тонюсенькие белые полоски. Северное солнце стояло в зените, а мужики продолжали спорить. В машине было довольно душно. Несколько раз около окна пролетели красноклювые птицы, но каждый раз — это было так быстро, что у Дианы не получилось заснять ничего толкового.
Песчаный пляж закончился. Прямо был небольшой обрыв и камни. Машина повернула вглубь полуострова, где и ехала последующие 8 часов.
За эту поездку Диана узнала 2 вещи. Во-первых, спать в наушниках в машине, которая едет по камням — очень плохая идея. Во-вторых, в целом спать в такой машине плохая идея. Пару раз, уже почти отрубившись, она больно ударялась головой об острые углы машины. Было очень неприятно, но спать хотелось только сильнее. Разговоры смешивались с музыкой, она билась затылком об открытое окно, наушниками о стену, иногда о плечо дяди. Последнее было самым приятным, ведь ее дядя — стремительно приближающийся к 40 годам, весом под 120 кг, накаченный, помятый жизнью, харизматичный и юморной, мужичок. Лежать на нем — одно удовольствие.
Диана сняла наушники, которые приобрели статус «сраные» и убрала в чехол, после положила голову дяде на грудь и отключилась под шутки своей матери.
Мир стал светлым. Она больше не сидела в душном зиле. Она бежала вдоль моря, за руку с мужчиной, пока солнце неумолимо приближалось к линии горизонта. Небо постепенно становилось нежно розовым, но девушка не обращала на это внимание. Она неотрывно смотрела на него. Кто рядом с ней Диа не понимала, но ей это было не важно, ведь она знала, что это ОН. Каждую ночь, засыпая, она ждала его появления. Они встречались при разных обстоятельствах. Впервые, они встретились 2 года назад. Диане тогда едва исполнилось 15, с тех пор незнакомец мелькал в любом сне. Иногда он не играл никакой роли, например был банкиром, когда Диана проходила мимо банка или преподавателем у параллельной группы в институте. Каждый раз, девушка влюблялась в него снова и снова, но стоило проснуться, она не помнила даже его лица. В памяти оставались лишь силуэт и низкий приятный голос. За 2 года Диана ни разу не смогла досмотреть сюжет до конца. Но сейчас ей казалось, что вот ее шанс. Мужчина перешел на шаг, а после остановился. Диана замерла в ожидании. Ну же, повернись — взмолилась она — ты мучаешь меня 2 года. Незнакомец усмехнулся и ответил: «пожалуй, ты права, время пришло». У Дианы сердце ушло в пятки. Вот он, момент, когда она наконец — то увидит его лицо, так близко. От него пахло свежестью, природой, дорогим парфюмом. Медленно, он начал разворачиваться.
Они остановились и, по инерции, Дианина голова соскочила с дядиной груди и больно ударилась об колено.
«НЕЕЕТ, НУ ЧТО ЗА ФИГНЯ?!» — заорала Диана на весь салон. Все уставились на нее, ожидая продолжения фразы. Нисколько не растерявшись, она улыбнулась и продолжила: «Мы же еще проехали всего — ничего. Пару часов только, рано выходить».
Последующая часть пути ничем не запомнилась Диане. Она больше не смога заснуть, а желание встретить ЕГО увеличивалось с каждой секундой. Каждый раз он приходил тогда, когда Диа его не ждала, поэтому она понимала, что даже если заснет, он там не появится. Примерно 7 часов она смотрела в окно и думала, кто же все-таки этот таинственный человек.»
Диана споткнулась и чуть не упала.
«Видимо тот самый возлюбленный и есть мой муж — спаситель» — подумалось девушке. Немного постояв, Диана вздохнула и продолжила свой путь. «Дальше моя любимая часть этих воспоминаний…»
«Было уже около 7 вечера, когда машина остановилась уже в нужном месте.
Диана высунула голову в окно, и на глаза навернулись слезы. Они остановились в низине, напоминающей болото. Машина была заглушена, дверь открыта, но идти не хотелось. Солнце скрылось за сопкой, ветер стих, поэтому воздухе витало бесчисленное множество гнуса. Его было ужасающе много. Когда Диана выпрыгнула из кузова, больно ударилась ногой о камень, и вытянула руку, чтобы завязать шнурки, ее укусили уже трижды.
Всю дорогу путники ехали по тундре, мимо проносились живописные домики, заброшенные машины, Поклонные Кресты, сохранившиеся с незапамятных времен, но стоило им подъехать ближе к Чапоме, пейзажи стали больше напоминать Ленинградскую область: появилась высокая трава, заросли Иван-Чая, березы.
Место, в которое они приехали — олицетворяло разочарование и безысходность. Мужская часть коллектива начала вытаскивать вещи. Диана решила прогуляться, дабы никому не сказать, что водитель — не самый приятный человек, а копания — марионетки, которые не смогли вовремя открыть рот и попросить перевезти всех в другое место.
Через некоторое время Диана вернулась, чтобы помогать ставить лагерь. Она максимально не хотела говорить, поэтому молча взяла их с матерью палатку и поставила. Примерно в 11 они закончили ставить лагерь, смазано поужинали и разошлись спать.
На следующее утро Диана встала раньше всех. Будучи человеком режимным, позволить себе лечь и заснуть дальше она не могла. В общем, не сильно прихорашиваясь, она взяла с собой телефон и двинулась по дороге в сторону, откуда они приехали. Она размеренно шла, наслаждаюсь приятными ароматами природы и шумом ветра в ушах и, вздрагивая от каждого шороха, доносящегося из кустов. Погода была просто чудесная. Природа уже проснулась: из-под ног убегали мыши, птицы кружили вокруг своих гнёзд, муравьи бежали на охоту, словом, всё радовало глаз. Диана шла по бесконечной колее, уходящей в бескрайнее поле. Лес слева от нее начал редеть, а вскоре она оказалась посреди древней пашни. Диана увидела полностью разрушенный деревянный дом, как из сказки, но только не на берегу моря, и уверенно двинулась в его сторону. Там она обнаружила развилку. Одна дорога уходила налево, в лес, вторая вела к переходу реки, а еще одна на какую-то поляну. Первую Диана решила оставить до лучших времен, а сама двинулась по третьей. Спустя пару минут она оказалась на небольшом плато, откуда открывался живописный вид, на поворот реки. Диана подошла ближе к спуску к воде. Девушка увидела галечный пляж с каждого из берегов, песчаную скалу на той сторону реки, небольшие водяные пороги и рыбу. Слету Диа насчитала около 5 горбуш. Девушка аккуратно спустилась с пригорка и двинулась вдоль реки, по направлению к лагерю. Она не ощущала ног. Как будто взлетая с каждым шагом Диана перемещалась вдоль воды. Ей нравилось всё. В этом месте хотелось пробыть вечность.
За поворотом пляж заканчивался, так что пришлось повернуть назад. Так, Диана снова оказалась на прекрасном плато.
Солнце светило поражающе ярко, небо было столь завораживающе голубым, что Диана непроизвольно вспомнила про фильтр максимальной насыщенности. Трава, растущая на этом пяточке, была совсем не похожа на ту, что у лагеря. Здесь она была в безумном разнообразии видов. Пока Диана осматривалась, она обнаружила несколько кустов красной смородины, радостно объела их, после чего продолжила изучать новое место. Эта, как Диана ее назвала, «потенциальная стоянка», излучала тепло, свет и жизнь. Здесь дул легкий ветерок, в связи с чем, не было комаров. По плато были хаотично разбросаны невысокие ёлочки, около которых располагались песчаные насыпи. Диана прошла это место вдоль и поперек множество раз, пока не нашла то, что так надеялась тут отыскать. Костяника. Вот же. Растет прямо около елки. Диа присела, чтобы сорвать несколько найденных плодов, и была приятно удивлена, когда увидела множество бардовых ягод, свисающих с хрупких травинок. При малейшем дуновении ветра они сгибались практически до земли и, казалось, что еще чуть-чуть и ягоды упадут вниз. Настолько не пропорционально выглядели плоды, по отношению к стеблю…»
Диана уперлась в дверь. Снова покрутила фонарик и убедилась, что на входе выгравирован номер 32. Девушка толкнула дверь, раздался протяжный скрип. Внутри было также сыро, как снаружи, однако химикатами почти не пахло. Диана посветила внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет и вещи лежат на своих местах. Когда она удостоверилась, что шкаф, матрас и картина, нарисованная ею за первые 100 дней темноты, на местах, она плюхнулась на лежанку и мысли снова унесли ее в то, последнее лето:
«Некоторое время Диана объедала дары природы, но вскоре, поняла, что зависла на этом месте дольше, чем предполагала. Она хотела еще изучить дорогу «номер два», а если повезет «номер один». Вернувшись к развилке, она зашагала в сторону перехода реки. Этот путь ее не особо обрадовал. Буквально пол сотни шагов и колея уперлась в воду, а ее продолжение виднелось на другом берегу, метрах в 30 от Дианы. Недолго думая, Диа пошла в лагерь. По пути к дому, она думала, как бы убедить своих старпёров переехать с отвратительного места, на поистине прекрасное. Не придумав ничего лучше, чем хотя бы рассказать, что она видела, Диа вернулась в привычное ей состояние ни о чем не думанья.
Девушке не обязательно было видеть лагерь, чтобы знать наверняка: все проснулись. По мере приближения, Диана слышала отрывки разговоров, аромат изысканной стряпни (каша и яичница) и замечала движение меж кустов. Дойдя до главного шатра, она обнаружила свою мать у плиты.
«Опять готовишь?» — риторически спросила Диана, садясь на блатное место, спиной ко входу.
Шатер представлял собой большую раскладную палатку, внутри которой стояло 3 соединенных стола, вокруг которых стояли раскладные кресла и ящики. Также внутри находилась походная кухня: плита, подключенная к газовому баллону, и полки по обеим сторонам.
Не дожидаясь ответа, Диана продолжила: «Я дошла до переправы реки, осмотрелась, и представляешь, это не Чапома г, просто мы стоим в так себе месте»
Мама обернулась и удивленно посмотрела на нее, тогда Диана рассказала всё, что сегодня видела.
После пятиминутной презентации проекта «нам срочно надо переехать», мама загорелась этой идеей. Диана была крайне довольна своим выступлением и, поверив в себя, пошла убеждать в необходимости «просто посмотреть…» и «немного подумать, возможно…» остальных членов группы. Дед и дядя уже куда-то ушли, так что, компанией из 5 человек, они отправились туда, где этим утром уже побывала Диана.
Всю дорогу товарищи были не довольны тем, что их заставили шевелиться, но, не обращая внимание на негодование и жалобы, Диа уверенно шагала вперед, будто Данко, осветивший путь своим сердцем, она смело вела скуфов к лучшей жизни. Когда они прошли уже большую часть пути, со стороны деревни поехал зил. Улыбчивый водитель остановился, проезжая мимо них, и дружелюбно поприветствовал. Диана стояла к нему ближе всего, поэтому, стараясь перекричать мотор, крикнула «здравствуйте». Ответ не заставил долго ждать. Водитель представился и спросил куда путники направляются, на что те ответили, что хотят посмотреть стоянку. Петр пожелал удачи и уехал.
Через 10 минут они были на месте. Остановившись, Диана почувствовала лучик надежды. «Возможно они согласятся» — подумалось ей. Завороженные красотой и атмосферой этого места, взрослые смотрели на всё с широко открытыми ртами. Дабы добавить эффекта, Диа указала на единственный не объеденный ею куст красной смородины, со словами «закусь прямо под ногами растет». Это произвело просто невероятное впечатление. Все разом загорелись мыслью «стоит переехать».
В лагерь вернулись примерно через час. Приятным дополнением прогулки, была пойманная Тагиром кумжа. Дед и Дядя сидели в шатре, когда наши герои вошли внутрь. Разговор начал дядя Толя: «Мы ходили вверх по реке, там такое место для стоянки… Я считаю туда можно было бы переехать»
— Мы ходили вниз, там тоже прекрасное место. — сказала Ксения
— Я бы сказал замечательное — вставил свои 5 копеек профессор.
Началось обсуждение. Диана всецело поверила, что они переедут. Куда угодно, лишь бы не как сейчас: палатки прямо у дороги, куча гнуса, никаких видов растений, кроме густого леса. Ближе к 11 было решено тем, кто не был на стоянке, которая ближе к морю, сходить туда, а другим — наверх.
Диана снова отправилась вниз по реке, на этот раз, вместе с дедом и Толей. На них эта стоянка не произвела должное впечатление, и даже фраза про закусь не помогла.
Обратно Диана шла без спутников (так как они тронулись раньше) грустная, но надежда переехать никуда не делась. Добравшись до палатки, она надела болотники, и пошла вверх по течению. Дорога уперлась в реку, примерно через 3 минуты. Диана вошла в воду и двинулась к тому берегу. Через 5 шагов, когда воды стало чуть выше колена, сапоги начали подтекать, стало очень страшно, поэтому она развернулась и вернулась в лагерь, с мыслью о том, что в целом какая разница, куда переезжать, лишь бы куда-нибудь.
Еще некоторое время спустя, когда все ознакомились со всеми возможными вариантами перемещения, было созвано еще одно собрание. Все сели в шатре. Сперва 6 из 7 были за переезд. Дед был против, но «у нас же демократия» сказал он, и применяя политику «разделяй и властвуй» по одному убедил каждого из членов «совета», что остаться на месте проще и выгоднее. Диана лишь молча смотрела, как хитрожопый родственник прекрасно, отточено манипулирует людьми, указывая именно на то, что они хотели слышать. Она восхищалась и ненавидела его разом. Последнее, что он сказал выбило ее из колеи спокойствия.
Повернувшись к ней, и самодовольно улыбаясь, дед сказал: «Ну, видимо, отмена, Диан»
Этого вынести Диана не смогла, поэтому, стараясь показать максимальное безразличие, на которое она способна, она ответила: «поздравляю, ты добился своего». Все засуетились, начали раскладывать вещи и обустраивать «прекрасное» место. Еще немного она посидела, но, когда слезы начали подкатывать к глазам, а дядя своими ехидными вопросами, почти смог ее добить, она молча встала и вышла из шатра.»
«Даже несмотря на апокалипсис, я нисколько не изменилась» — всхлипнула Диа: «Чуть какой скандал — ухожу в свое любимое место. Но вот, пожалуй, если бы я тогда знала, что все закончится в этом бункере, не стала бы ни на секунду расстраиваться» — подумалось девушке на мгновение, но она уже не могла осознавать реальность, воспоминания снова утянули в бездну…
«Сперва она хотела зайти в палатку, переодеть сапоги на кроссовки, но почему-то передумала и просто в четвертый раз за день пошла на «потенциальную стоянку». Она говорила, не стесняясь в выражениях. Громко, истерично, перебойно, иногда отрывисто, а иногда на одном дыхании. В ней кипела злоба. Сперва она даже не особо надеялась на этот переезд, но стоило появиться шансу…
Она в момент долетела до плато. Села там и полноценно проревелась. Слезы градом катились по щекам, дыхание сбилось, злоба никуда не ушла. Наоборот, она только усилилась, более того, к ней примешалось безумие. Диана вышла к месту перехода речки, и, вспоминая слова дедушки: «переезжать не надо, ведь мы будем много гулять», по воде пошла к продолжению дороги, на тот берег. Сперва было мелко, вода еле доходила до колена, но стоило сделать еще шаг, она оказалась по ляху в воде с сильным течением. До края сапог оставалось около 10 сантиметров. Внизу расположился небольшой порог, примерно 30 сантиметров в высоту, а за ним Яма, глубиной больше 5 метров. Вот тут Диане поистине стало страшно. Она поняла, что, если она упадет, течением ее снесет к яме. Плавать в сапогах, примерно то же самое, что с завязанными руками и камнем на шее. Случилась паника. Девушка боялась развернуться и пойти назад, боялась двинуться вперед. Она просто замерла, не зная, что делать. Под ногами скользкие камни, поэтому любое резкое движение может быть последним. Мысли разрывались: она представляла, что если сейчас двинется, то утонет, а если нет, то простоит так еще час, а потом также утонет. Примерно минуту она вела борьбу с самой собой, но по итогу решилась и сделала шаг вперед. Воды стало меньше, поэтому, уже слабо соображая, что она делает, подскальзываясь, Диана побежала к другому берегу. Только она встала на твердую землю, все мышцы расслабились, а в мозгу возникла ужасная мысль «еще обратно переходить». Она отогнала ее на уровень подсознания и наконец полноценно осмотрелась. Кусок колеи, который было видно, был безобразно мал, ведь дорога уходила в гору сквозь лес, и, судя по всему, поворачивала налево. Диана просто пошла. Она подсчитала, что в лагере ее нет уже около двух часов, но возвращаться в ближайшее время желания не было. Поднявшись на пригорок, Диана осмотрелась: лагерь было не видно, зато потенциальную стоянку — да. Вверх по течению был живописный поворот реки, а вниз — проглядывалось белое море. Туда она и решила отправиться. Она продолжила идти по единственной колее, вглубь леса. Страх отошел, она снова вошла в азарт. Через некоторое время она вышла на развилку. Основная дорога уходила налево (к морю), еще одна довольно пробитая направо, и почти невидимая, заросшая травой прямо в поле. Ее тянуло к полю, потому что там должен был располагаться заброшенный аэродром, так что она двинулась по заросшей тропе. Ей повезло. Буквально через 5 минут она увидела множество заброшенных домов, скрипучий амбар, ржавые тракторы и другие машины, а еще бесконечное количество развилок. Практически заросшие колеи уходили во все стороны, стоило пойти по одной, в нее тут же впадало еще две. Около часа Диана блуждала меж домов, пока наконец, не вышла обратно к реке. Она стояла около входа в деревню и слушала звуки северной жизни. Где-то кричали дети, рычал лодочный мотор, шумело море. Интересовало ее больше всего последнее. Диана вприпрыжку двинулась куда глаза глядят. Пару минут спустя, она прошла всю деревню насквозь, и оказалась на обдуваемом пляже. Стоило Диане взглянуть вдаль она увидела Клавдию Еланскую и почувствовала укол ностальгии. Ей вспомнился Кольский 2 года назад: прекрасная стоянка, домашний только что испеченный хлеб, клубника, собранная с клумб руками заботливой хозяйки, ее первое (по совместительству неудачное) творение: «больше, чем просто друзья…», яркое переливающееся северное сияние, костер с компанией Москвичей, песни Кис-кис в дуэте с мужичком далеко за 40, поход на водопад, длинной 50 километров, и Клавдия, которая болтается в море и не может причалить.
Спустя некоторое время ветерок, который сперва казался приятным, стал довольно холодным и Диа поняла, что пора идти в лагерь, ведь ее нет уже около 4 часов, но что-то не позволяло просто развернуться и уйти. Она позвонила своему лучшему другу, рассказала о своем путешествии, не забыв уточнить: «как там дела на большой земле?». Пока она говорила, сама не заметила, как дошла до ветряков. Массивные белые сооружения находились на пригорке. Там Диана решила немного передохнуть. Она села около бочки, и продолжила говорить с Богданом. Было около половины пятого, когда Диана поняла, что на телефоне осталось 5%. Только тогда она спохватилась, что вообще то, пути назад она не знает, а на карте отмечена единственная точка: место где одна дорога впадает в другую (подробности не указаны). Тогда она попрощалась с другом и пошла к спуску. Девушка добралась до середины склона, когда услышала знакомый голос. «Вы и до сюда добрались» — сказал Петр. Она подняла глаза и увидела того самого водителя, с которым они пересеклись, когда Диана во второй раз ходила на красивую стоянку. Она улыбнулась и застенчиво ответила: «Да я так, гуляю просто». Она спустилась и оказалась возле его машины.
«Не хотите ли заглянуть на чай?» — на вид ему было около 40, он, смуглый, опрятный и дружелюбный.
Она задумалась лишь на миг, в голове прозвучало ехидное «Мы будем много гулять», после чего сказала: «Можно, наверное», но тут же спохватившись, добавила «если только не на долго» — и скромно улыбнулась. Диана не относила себя к застенчивым людям, которые часто подолгу молчат, томно улыбаются и смущаются, если речь заходит о чем-то пикантном, но сейчас, девушка почувствовала себя именно такой тихоней. Она не боялась этого человека, но и всецело доверять не могла, ведь они виделись всего раз, тем не менее ноги сами довели ее до двери.
Они подошли ко входу. Петр потянул на себя и, издавая звуки, больше похожие на стоны, дверь отворилась. Внутри у девушки всё оборвалось…
Снаружи дом выглядел довольно старым: некоторые доски начинали гнить, крыша была сделана из старинного материала, внутри же находился доисторический музей: выставки матрёшек, ковры на стенах, довоенные фотографии, печь, как в крестьянских халупах. По центру комнаты стоял стол, за которым сидели 2 мужика с почти пустой бутылкой водки. Это было странное чувство. С одной стороны, Диане было страшно. Конечно, не знакомые пьяные мужики. Вообще не понятно, что от них ждать. С другой стороны, страха не было. И вот Диана не понимала, почему она испугалась лишь на миг, а дальше появился азарт, ехидный голос деда, интерес, но никак не страх. Именно об этом она думала, пока снимала сапоги.
Разделавшись со вторым, она открыла дверь и зашла…»
Скрип и прерывистое дыхание снова вырвали Диану из приятных воспоминаний. Она ощущала чье-то присутствие. Кто-то выжидающе смотрел на нее, но не произносил ни слова. Девушке стало не по себе. Она немного привыкла к темноте, пока шла в af006, но могла различить лишь человеческий силуэт, без деталей. Тень медленно сделала шаг к Диане. Девушке стало не по себе, она начала шарить руками в поисках фонарика. Тень, тем временем сделала еще два шага и остановилась у основания кровати.
Диана наконец нашла фонарик. Быстро покрутив ручку, она посветила в место, где у силуэта должно быть лицо.
«Ай, Диана, идиотка, это же я!» — Закричала ослепленная светом подруга.
«Катя? Что ты тут делаешь?» — Облегченно спросила Диа.
«Я пришла к тебе в апартаменты, но Денис сказал, что ты разозлилась после ссоры и ушла в непонятном направлении. Я знаю тебя 9 лет, думаешь, я не поняла, в каком именно „непонятном направлении ты ушла“?»
Диана промолчала, тогда Катя села рядом. «Что случилось?» — Вздохнула она.
Диана задумалась, пришла к выводу, что Кате можно доверять, и рассказала ей всё, что произошло вечером.
«…Вооот…» — Диана немного помолчала: «Ну, Кать, хоть ты понимаешь, что это не справедливо по отношению к детям. Они заслуживают знать правду.»
«Блин, Диан, ты чего? Слушай, я никому не скажу, что ты мне сказала, но ты пойми: это правила, их нельзя нарушать, ты обрекаешь себя на смерть.»
«Серьезно…» — Диана разочаровалась, но решила, что не целесообразно продолжать этот диалог, тем не менее Катя продолжила: «Слушай, вспомни, как нам было страшно, в тот день. А когда шла первая неделя, ты помнишь?!»
Обе подруги замолчали.
«Пронзительный вой сирены разорвал привычный городской гул. Диана замерла, сердце пропустило удар. Вой нарастал, превращаясь в пульсирующую волну ужаса, проникающую в каждую клеточку тела. Радиационная тревога. Мир вокруг поплыл красными кругами. Паника сжала горло ледяной рукой. Бежать!
Ноги сами несли её к ближайшему, открытому бункеру — af011. В ушах стоял шум, перед глазами мелькали искаженные страхом лица. У входа в убежище толпились люди, отчаянно пытавшиеся протиснуться внутрь. «Мест нет! Закрыто!» — кричал охранник, тщетно пытаясь сдержать напор обезумевшей толпы. Диана отпрянула, чувствуя, как надежда растворяется в волне отчаяния.
Дрожащими пальцами она набрала номер мамы. «Мама! Где… где af006? Вход?» — прохрипела Диана, едва сдерживая слезы. «Станция метро… Служебный вход…» — голос матери прерывался помехами и хрипами.
Диана бросилась бежать. Город вокруг превратился в сюрреалистический кошмар. Сквозь хаос пробивались отдельные крики, вой сирен и визг тормозов. На станции царила паника. Диана протиснулась сквозь давящую толпу, перепрыгнула через турникеты и ринулась вниз по эскалатору. Внизу, на платформе, она столкнулась с Катей. «Катя! Слава богу!» — выдохнула Диана, хватая её за руку. Они спрыгнули на рельсы и побежали в глубь тоннеля.
Внезапный грохот сотряс землю. Они переглянулись. «Скорее!» — крикнула Диана, увлекая Катю за собой. Они добежали до неприметной двери в стене тоннеля, дернули за ручку и провалились внутрь.
Тишина. Глухая, звенящая тишина, контрастирующая с адским шумом, оставшимся позади. Диана прислонилась к холодной стене, пытаясь унять дрожь. Катя сидела рядом, закрыв лицо руками.
Скрип открывающейся двери разорвал тишину. На пороге появилась мама Дианы. Бледная, с кровавыми подтёками на лице. Она сделала шаг вперёд и без сил рухнула на пол…»
«Как вспомню тот день — холодом по спине обдает, кровь стынет в жилах…» — сказала Диана со слезами на глазах.
«Я тогда ехала в гости к парню…» — ответила Катя, дрожащим голосом: «Вышла на станции, слышу — тревога, я замерла от страха, а потом вижу — ты бежишь, я от облегчения онемела.»
«Вспоминаю и осознаю, что дальше было еще хуже…» — протянула Диана.
Подруги снова замолчали.
«
«Диана, Катя, бегите, тут не безопасно, бункер ниже.» — Прохрипела мама.
«Мама, держись, вставай» — плакала Диана, протягивая руки: «Пожалуйста, мама, пойдём»
«Диана, через 1 минуту тут будет уровень радиации, равный норме за 1000 лет, мне уже ничего не поможет, бегите. Катя, бери ее, убегайте» — мама потеряла сознание.
«Диа» — Катя изо всех сил тянула девушку по коридору: «Диана, пожалуйста, послушай меня! Беги со мной, прошу»
Диана понимала, что поступает неправильно, но она побежала за Катей. Вместе они добежали до следующей двери. Их ноги были щиколотку в жидкости, неизвестного происхождения. Пахло смесью реагента и крови. Впопыхах они пытались открыть вторую дверь, моля о помощи. Дверь поддалась напору, они ввалились в темную комнату и захлопнули люк. Девушкам показалось, что они ослепли. Кромешный мрак, шорох, шепот. Ничего не видя, Диана сделала небольшой шаг вперед, и, убедившись, что там нет лестницы, отпустила руку подруги.
«Есть кто?» — спросила Катя.
Раздался нестройных хор голосов. Девушки выдохнули.
Около часа люди сидели молча. Каждые 5 минут земля сотрясалась от взрывов, каждые 3 минуты слышались отголоски сирены, каждую минуту пожилой человек, стоявший рядом с Дианой крестился и каждую секунду, перед глазами Дианы возникала эта картина: дверь открывается, мама заходит, говорит убегать, а сама падает замертво. Секунды казались вечностью, отдаленный гул сирены оглушал, а мрак резал глаза.
«Вот что такое конец света» — подумалось Диане. И снова перед ее взором предстала картина смерти матери.
Диана не плакала. Это было состояние, когда человек слишком сильно потрясен, чтобы выражать эмоции. Перед глазами проносятся хаотичные воспоминания, а на душе неописуемая боль утраты всего: дома, семьи, планеты. Диана осознала, что больше она не увидит солнце, деревья, звезды… маму…»
«Пойдем обратно?» — предложила Катя: «Кажется, это место навивает тоску и боль. Думаю, надо постараться думать о том времени поменьше.»
«Пожалуй, пойдем»
Девушки поднялись с лежанки, вышли из комнаты 32 и пошли в сторону «апартаментов». (Апартаментами жители подземного города называли комнатушки, выделяемые на семью. В таких комнатах обычно была одна двухместна кровать, отгороженная занавесками, и три одноместные лежанки (которые как бы намекали, что чтобы люди, как вид, выжили, необходимы неоценимые усилия), небольшой шкаф, тумба с настольной лампой и письменный стол.)
Пока Катя шагала по петляющему тоннелю, Диана думала и мысли приводили ее к af006.
«Когда регулярные взрывы прекратились, люди внутри заерзали. Кто-то начал: «Друзья, нам повезло оказаться здесь, а не там» — мужчина протянул палец наверх, но сообразив, что его никто не видит, поспешно добавил: «там — наверху.»
Сделав небольшую паузу, он продолжил: «я надеюсь, вы согласитесь, чтобы выжить, необходимо экономить запасенные ресурсы, соблюдать некоторые правила. Будем надеяться на лучшее…»
«На какое, простите, лучшее?» — сказал голос из толпы
«Пристрелить правителей, пока они не нажали свои красные кнопки» — добавил другой голос: «Вот — лучшее».
«Сгореть в эпицентре взрыва, не почувствовав боли, или слоняться по этим узким, темный тоннелям, словно крысы, до конца своих дней? Ну ка, что лучше?» — добавил третий голос.
Их подхватили другие. Нарастало недовольство. Люди, находившиеся внутри, ненавидели тех, кто это сделал.
Чей-то мощный голос, заглушил все остальные: «Тихо.» — все замолчали.
«Что вы хотите добиться своими высказываниями? Сейчас надо либо собрать волю в кулак, пересчитать ресурсы, придумать план спасения, либо открыть дверь и умереть от облучения. Выбирать вам.»
Люди были в растерянности…»
«Дорога сюда показалась мне короче» — сказала Диана.
Они дошли до развилки.
«Мне в другую сторону» — сказала Катя и улыбнулась. Только в этой улыбке не было ничего дружелюбного, она была хладнокровная, ужасающая.
«Ты же рядом с нами живешь» — начала Диана.
«Да, но сегодня мне в другую сторону» — повторила Катя, разворачиваясь.
Диана тоже повернулась и двинулась в апартаменты.
«Мы вставали, когда хотели, делали, что хотели, общались, с кем могли и хотели. Кушали и пили в ограниченных количествах, но в любое время суток. Мы 90 дней провели в темноте. 90 дней нас пожирала изнутри ненависть к людям, совершившим это преступление.
Тот человек, который пришел на 90ый день, рассказал, что к нам в бункер бурят тоннель, что осталось потерпеть пару дней и мы сможем соединиться с «Прекрасным Государством». Он тогда называл его двояко, но Диана никак не могла припомнить второе название.
Спустя неделю мы услышали бур. Ночью 100 дня стена была сломана, мы присоединились к ПГ. Тогда все были счастливы. В ПГ были другие люди, еда, вода и свет. После стольких дней — это стало чем-то необыкновенно ценным…»
Диана подошла к двери, вставила ключ в замочную скважину и повернула. Раздался щелчок, дверь отворилась. Единственное, что она успела заметить, до потери сознания — нелюбимого мужчину, лениво развалившегося на всю кровать. Он ухмылялся и жадно запихивал что-то в рот.
Когда девушка очнулась, ее руки были связаны, а голова трещала. Она огляделась по сторонам, но в месте, куда она попала было очень темно, поэтому, оставив тщетные попытки что-то разглядеть, она пошевелила затекшими конечностями.
«Властью данной мне» — послышался чей-то то боли знакомый голос: «Я, конечно в соответствии с КПГ, Конституцией Подземного Города, принимаю решение, отправить на тот свет» — мужчина показал пальцем наверх, но понял, что вокруг слишком темно, и, вовремя спохватившись, добавил: «…Верхний свет, человека, девушку, которая пыталась внушить ребенку… Вы только вдумайтесь! Невинному дитю! Ложные нравственные качества, своими рассказами о том…» — оратор снова запнулся, немного подумал и продолжил: «…как наверху было хорошо, до большого взрыва».
Присутствующие нервно заохали. Когда бессмысленные выкрики и восклицания притихли, мужчина продолжил: «Мало того, что был нарушен первый закон КПГ, который гласит, я напомню: „Прекрасное Государство (равносильное название: Подземный Город), существует в течение последних 10 000 лет. Никто не знает, как мы появились на свет, но все помнят и чтят день, когда МЫ, великий народ, сильная, независимая нация, образовались. 27 мая! День города“, она смела нахамить своему мужу, который занимает лидирующие позиции в партии. Суда не будет. Нарушения особой тяжести. Выведите ее наверх» — снова раздался одобрительный рокот толпы.
Диану подхватили крепкие руки. Она не сопротивлялась. Ее тащили по бесчисленным ступенькам. Девушка безвольно ударялась об каждую, стискивала от боли зубы, но молчала. Вечность они шли. Но вот все закончилось. Люди остановились.
Один из двух люков бункера открылся. С Дианы сняли наручники и вытолкнули в узкий коридор, направив на нее пистолет.
«Иди туда, увидь свет в последний раз, либо умри мучительной голодной смертью здесь» — сказал тот самый мужчина. Диана вспомнила его. Это тот, кто выставил пожилого Ивана посмотреть, что снаружи. «Вот гад, дослужился» — подумалось девушке.
Она пошла к дальней двери. Время растянулось.
«Это был день Х. День, после которого мир сдвинулся с места. День, который принес миллиардам людей боль и утрату. День апокалипсиса. 26 мая.
Было ясно. Диана неторопливо возвращалась со школы. Лучи предзакатного солнца, игриво отражаясь в бесчисленном количестве стекол, мягко окутывали стены домов, подчеркивая их нежные, пастельные оттенки: светло-бардовый, кремовый, бледно-розовый, персиковый. Каждый блик вызывал приятную ностальгию. Диана вспоминала бескрайнее звездное небо, на которое она смотрела с родителями в детстве, рассветы, встреченные на крыше в живописном одиночестве, бескрайний океан, уходящий далеко за горизонт, северные сияния, увиденные еще на руках матери. Диана вспоминала эти прекрасные мгновения, с уверенностью, что они повторятся еще сотни, тысячи раз.
Она шла к дому, мечтая поскорее сдать ЕГЭ, закончить школу, поступить в университет и стать совершеннолетней, свободной девушкой. Диана хотела себе прекрасного, заботливого мужа-авантюриста. Её смыслом жизни было счастье, которое заключалось в любви, свободе, единении с природой, путешествиях. Она мечтала уехать на 2—3 месяца вглубь Кольского, вдвоем с человеком, которого бы обожала до безумия.
Уехать от всего: городской суеты, дел, обязательств… Уехать в глушь, где нет ни связи, ни интернета. Туда, где время измеряется по солнцу… Туда, где уже побывала человеческая цивилизация, но благоразумно решила оттуда убраться… Туда, где множество рек, озер, водопадов… Туда, в Россия, которую она любила.
Мечтала два месяца гулять, наслаждаться живописными видами, никуда не спешить… жить в палатке… Днем — ходить по камням, собирать грибы и ягоды, загорать под северным солнцем. Ночью — сидеть у костра, слушать потрескивание сырых бревен, смотреть на звездное небо и бескрайнюю тайгу, плавно погружающуюся в сон.»
Диана открыла дверь. На улице светило солнце, дул легкий ветерок, однако, что-то было не так. Спустя мгновение, Диана скорчилась от боли. Она посмотрела на свои руки. Они покрылись красными ожогами, оглянулась назад, но увидела там лишь закрытую дверь. Превозмогая боль, она поднялась, но тут же упала без сил. Мысли путались, но одна не давала покоя: «Что поменялось за 18 лет? Почему, даже видя этот мир, она не чувствовала, что это он самый, родной край?»
У Дианы оставалось всего пара минут. Она сотрясалась от адской боли. Радиация разъедала ее изнутри.
«Птицы не поют.» — Вот, что не так, подумала Диана и заснула вечным сном.
Еще почитать:
Зомбация
Глава 1 — Вспомнив, полюблю вновь.
ОБЪЯТЬ ПЕТЕРБУРГ РУКАМИ И ДУШОЙ
Школа шиноби. Книга вторая. — Глава 5. Мы такие разные и все же.
«
»
30.01.2025
