Мёртвый лес окружает мой дом,
Птицы здесь не поют ни утром. ни днём,
Вечный сумрак царит самовластно повсюду,
В этом образе я навечно пребуду.
Льёт луна блеклый свет на ожившие тени,
Показались в окне, нет, уже отлетели.
Затихает в глуши даже ветер свирепый,
Грудь сдавило тревогой, тишиной подогретой.
Чей-то шёпот звучит, окружая, маня:
«Ты хочешь узнать все тайны огня,
Что мерцает вдали, опасный до дрожи,
Но от этого он лишь дороже?
Не таись же, осмелься выйти в туман,
В этот миг, эту ночь можно выйти за грань».
И в душе полыхает яростным светом.
Дивный мир исчезает с рассветом.
Эту жажду в крови нельзя превозмочь,
Манит тайна пути каждую ночь.
Но лишь только шагнул за порог —
Жертва будет бежать со всех ног.
Только в чаще лесной, где горит и пылает,
Он, к несчастью, сердце оставит.
И безмолвным рабом, не чувствуя страха,
Послужить только пищей исчадию мрака.
«Так сольёмся же вместе, слуги огня,
Наделён я над вами властью сполна,
Задыхаясь от пламени жара,
Напою вашу душу пожаром,
Нескончаемым, неукротимым,
Сделает вас он самым счастливым.
Так горите, пылайте в пляске навек!
Ты хотел это чудо? Лови, человек!»