Персиковый сад.  Часть 4

Глава 84. «Давай просто поговорим»

  Хань Вэньчэн сам не знал сколько он проспал, но сон этот был сладким. За окном по-прежнему моросил дождь. Чжан Ци, не разжимая объятий, заснул, как убитый. Он не спал несколько ночей, сидя над Хань Вэньчэном.

  Молодой мужчина осторожно разомкнул объятия Чжан Ци и выскользнул из них. Мужчина продолжал спать мертвым сном. Он действительно долго не спал и организм, наконец, взял свое.

  Хань Вэньчэн долго вглядывался в его черты, но боялся прикоснуться к лицу, чтобы не разбудить. Он встал, стараясь не шуметь, и чувствовал слабость. Голова кружилась и болела. Опираясь о стену, молодой человек вышел из комнаты, чтобы привести себя в порядок. Так как Чжан Ци крепко заснул, это была превосходная возможность улизнуть из дома незамеченным, без лишних вопросов. Поэтому, как только он привел себя в порядок и на скорую руку перекусил, сразу же покинул дворец, чтобы повидаться с Тан Цзи.

  — О, Вэньчэн, ты вернулся, — с улыбкой проговорил Тан Цзы. Мужчина сидел за столиком и читал бамбуковые таблички какой-то книги. Хань Вэньчэн переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать. Ни в коем случае Тан Цзы не должен узнать эту постыдную правду, как бывший друг, вместе с Сяо Хэном, преследуют его, чтобы убить, а он не может ничего с этим поделать. Как он поведет в бой терракотовую армию, если не может справиться даже с ними?   

  Тан Цзы отложил бамбуковые таблички в сторону и внимательно посмотрел на молодого человека. Хань Вэньчэн ненавидел этот его взгляд , казалось, пронзающий насквозь его душу, читающий ее, как раскрытую книгу.

  — Я болел, — только и смог проговорить Хань Вэньчэн, опуская взгляд.

  — Болел, вот как? — усмехнулся Тан Цзы. — Что же с тобой стряслось?

  — Сильно болит голова. На мгновение мне показалось, что я потерял память. Какие-то проходимцы ударили меня сзади по голове…

  Тан Цзы тяжело вздохнул:

  — Вэньчэн, мне ли объяснять тебе, что с твоей силой ты этих проходимцев мог бы стереть в порошок?

  — Я знаю, учитель, — не поднимая глаз, сказал Хань Вэньчэн. — Но я не хотел привлекать к себе лишнего внимания.

  Тан Цзы снова вздохнул.

  — Ладно, садись.

  После того, как Хань Вэньчэн сел, мужчина встал со своего места и подошёл к нему, возложив свои руки ему на голову. Хань Вэньчэн почувствовал, как в него проникает мощный поток энергии и почти отключился, забыв обо всем на свете.

  Когда он пришел в себя, Тан Цзы сидел напротив него, сложив пальцы домиком и внимательно изучал его взглядом. Хань Вэньчэн только сейчас обратил внимание, что лицо его учителя изменилось — он надел новую маску из человеческой кожи. Тан Цзы постоянно менял маски, чтобы не быть никем узнанным. Эта маска была ничуть не хуже предыдущей — лицо казалось совершенным, прекрасным, без изъянов.

  — Ну как, голова больше не болит?

  — Не болит! Благодарю учителя…

  — Вот и замечательно. Давай просто поговорим. Например, о любви.

  Хань Вэньчэн почувствовал себя неуютно. Меньше всего он хотел говорить с этим человеком о Чжан Ци.

  Тан Цзы встал со своего места и принялся ходить по комнате.

  — Вэньчэн, любовь поистине прекрасна, прекрасны те люди, которые способны любить! Способны на самые искренние чувства и высокие душевные порывы.

  Хань Вэньчэну было странно  слышать такие речи от Тан Цзы и он не понимал, к чему тот клонит.

  — Когда я влюбляюсь, например, то дарю своей пассии какой-нибудь дорогой подарок. Я не о стоимости подарка в золоте, эта вещь должна быть дорогой и ценной именно для тебя. Отдавая свое самое ценное сокровище, ты тем самым показываешь, как дорог тебе тот человек, которого избрало твое сердце. Например, это может быть фамильная нефритовая подвеска, аналога которой больше не найти.

  Слушая его речи, Хань Вэньчэн вспомнил, что у него действительно есть такая подвеска. Пара этих подвесок принадлежала его семье и прожила довольно много лет, ибо Хань Вэньчэн происходил из древнего аристократического рода. Эти подвески передавались в его роду из поколения в поколение. Давным-давно они были изготовлены как подарок на свадьбу, ко дню бракосочетания его предков. Куда делась вторая нефритовая подвеска из этого ценного подарка, никто не знал. Но одна все же досталась Хань Вэньчэну в наследство. Сделанная из белого нефрита, невероятной красоты и тонкой работы, с выгравированными иероглифами его фамилии.

  Вспомнив о своей безвозвратно утерянной семье, Хань Вэньчэн печально вздохнул. Он посмотрел на Тан Цзы.

  — Учитель, откуда вам известно, что у меня хранится такая подвеска?

  — Мне это неизвестно, я предполагаю. В каждой именитой семье наверняка хранится такая подвеска, тем более, что ты из древнего аристократического рода. Мэй Лин, будь так добра, подойди сюда, — крикнул Тан Цзы. Про себя Хань Вэньчэн задался вопросом, не та ли самая это Мей Лин, которую разыскивала стража императора, но лишнего спрашивать не стал.

  В комнату вошла красивая девушка в мужском костюме.

  — Покажи-ка ту нефритовую подвеску, что я подарил тебе в прошлый раз.

  Девушка без промедления достала драгоценную  подвеску, которая была не менее прекрасна, чем та, что хранилась у Хань Вэньчэна.

  Очевидно, Тан Цзы давал понять, что эта девушка слишком много для него значит и не скрывал этого от Хань Вэньчэна.

  Мей Лин питала чувства к этому человеку, но в душе сетовала на то, что ей приходится делить ложе с человеком, не имеющим мужского достоинства и она никогда не сможет зачать ребенка. Но что ей оставалось? Без помощи этого мужчины ее может схватить императорская стража, у нее больше никого не осталось на этом свете и некуда больше податься.

  Хань Вэньчэн задумался о подвеске. Эта подвеска действительно была очень дорога для его семьи и он готов был отдать самое дорогое Чжан Ци.

Глава 85. «Все увидят, что я — демон!»

  Цинь Шихуанди объявил празднество по поводу того, что, якобы, нашел «эликсир бессмертия». Император понятия не имел, что на самом деле этот «эликсир» — смесь ядовитых веществ (одно из которых — ртуть). Вещества, которые каждый день медленно, но верно убивали его, капля за каплей. Воистину, каждый умирает от того, к чему стремится! Не исключена вероятность, что таким способом от императора просто хотели избавиться, так как он имел много завистников и врагов. Но одержимый «эликсиром бессмертия», Цинь Шихуанди ничего этого не замечал, будто ослеп. Он объявил в государстве праздник и заставил  состоятельных людей со всей пышностью отпраздновать его. Не миновала сия участь и Хань Вэньчэна.

 

  Ли Цзиньян был приглашен на празднество в апартаменты Хань Вэньчэна и очень хотел прийти, скучая за своей привычной атмосферой. Лазая с демоном по лесу, он подумал, что вскоре совсем одичает без людского общества. Но и без демона идти во дворец молодой человек не хотел..

  Инь Чэ считал эту идею абсурдной, кроме того, он помнил, как один раз Ли Цзиньян  привел его на пир к Хань Вэньчэну на цепи, как раба, и все глазели на него. Эти воспоминания вызывали злобу, отвращение и раздражение.

  — Цзиньян, ты в своем уме? Прийти во дворец с демоном!

  — Никто не узнает, что ты демон, мы нарядим тебя, как богатого аристократа.

  Поняв, что демон не собирается с ним идти, Ли Цзиньян сказал, что тогда тоже не пойдет и весь день ходил грустный. Не в силах этого выносить, демон решил всё-таки согласиться.

  — Инь Чэ, тебе тоже пора выйти в люди, — говорил Ли Цзиньян , собирая в пучок его длиннющие волосы. — Скоро мы совсем одичаем.

  — Благодарю, Цзиньян, я уже «вышел в люди», аж два раза. Да так, что снова пришлось сидеть на цепи!

  — Никто не посмеет приблизиться к тебе! — гарантировал Ли Цзиньян, — иначе отведает моего меча! Кроме того, Хань Вэньчэн мой друг и ничего подобного не допустит.

  Тем временем, он собрал густые белые волосы Инь Чэ в здоровый пучок и заколол длинной драгоценной шпилькой.

  Демон был так прекрасен, что Ли Цзиньян не смел оторвать от него глаз. Он в первый раз видел демона с такой прической. Инь Чэ всегда ходил с распущенными волосами или заплетал их в длинную косу. В Китае в то время это считалось правилом дурного тона. Все равно, как если бы человек вышел на улицу без одежды. Но демоны не подчинялись правилам людей и жили сами по себе.

  Инь Чэ посмотрелся в зеркало.

  — Эта прическа полостью обнажила мои уши! Все увидят, что я — демон!

  Ли Цзиньян вздохнул — и то верно. В конце концов, они сошлись на головном уборе. Но вот беда — шапка также не прикрывала остроконечные уши демона! Тогда Ли Цзиньян подобрал шапку побольше, чтобы спрятать хотя бы кончики ушей, которые выдавали природу демона, а заодно и белоснежные волосы, которые также вызывали массу вопросов.

  Люди уже собирались и занимали свои места, приветствуя Хань Вэньчэна.

  Чжан Ци стоял возле входа, проверяя каждого, не пропуская людей с оружием.

  — Господа, прошу вас, оставьте свои мечи. На господина Хань недавно было совершено  очередное нападение и мы вынуждены были пойти на эти меры.

  Люди оставляли свои мечи и только после этого им разрешено было войти.

  Чжан Ци поймал на себе взгляд Хань Вэньчэна — долгий, обжигающий, с лёгкой грустью, и слегка опустил глаза, но все же послал в ответ мимолетную слабую улыбку. Хань Вэньчэн сразу же  оказался возле него.

  — А-Ци, я соскучился! — заявил он. — Это невыносимо, смотреть на тебя и не иметь возможности прикоснуться! Хочу обнять и поцеловать тебя прямо здесь.

  — Не нужно, Вэньчэн, богами заклинаю. Столько людей собралось, хватит уже этих сплетен и пересудов. Сейчас я проверю всех и к тебе вернусь. Ведь место твоего телохранителя — рядом с тобой.

  — Хорошо, — ответил Хань Вэньчэн и вернулся обратно. Он был весьма удивлен, когда увидел, что Ли Цзиньян привел с собою демона и про себя подумал, не накинется ли эта тварь на людей, ведь никто не знает, что у нее на уме. Все равно, что привести на пир леопарда, свободно вышагивающего рядом. Но раз Цзиньян так поступил, значит, он в себе уверен, у него получилось приручить этого демона и тот подчиняется ему.

  Демон был невероятно хорош, даже, если его главное украшение — длинные белоснежные волосы, его визитная карточка, были спрятаны под шапку. На прекрасном, неземной красоты лице, горели зелёными изумрудами глаза, а кожа была идеально белой.

  На Инь Чэ был дорогой зеленый роскошный халат, в широких рукавах которого он прятал свои когтистые пальцы.

  Узнав демона, Чжан Ци был немало удивлен, но правила касались всех.

  — Господа, сдайте ваше оружие, — попросил он.

  — Мой спутник не носит при себе оружие, — сказал Ли Цзиньян, а сам долго не хотел отдавать меч.

  — Господин Ли, у нас теперь такие правила, — объяснил Чжан Ци, — если вы боитесь, что на вас здесь кто-то нападет, у меня при себе имеется оружие и я смогу вас защитить, так как состою на службе у Его Величества.

  Нехотя, Ли Цзиньян все же оставил свой меч.

  — Ах, какой красивый этот молодой мужчина, просто невероятен! — шептались гости, завидев Инь Чэ.

  — И как он похож на демона, — сказал один из приглашенных. — Один раз я видел демона, которого господин Ли купил на аукционе, у него были такие же глаза — зеленые-зеленые, как у зверя.

  Гости начали шушукаться.

  — А мы слышали, что недавно сюда приехавший господин Лю сумел изловить живого демона, но тот как-то сумел освободиться и так шваркнул молодого господина об стену головой, что теперь, говорят, господин слегка повредился рассудком и собирает цветы на лугах.

  — Всегда говорил, что людям не к чему связываться с этими тварями.

  Услышав все это, демон скорчил презрительную гримасу. Он обладал очень тонким слухом — и мог слышать, о чем говорили в конце зала, а то и читать мысли людей.

  Глава 86. «Подарок для господина Хань от императора!»

  К Инь Чэ начали подходить залюбовавшиеся красотой демона молодые люди.
  — Как ваше имя, господин? Мы никогда раньше не видели вас, видимо, вы не здешний.
  Демон ничего не ответил, потому что кто-нибудь из людей мог увидеть торчащие из его рта клыки и разоблачить его. Да не очень-то и хотелось. Люди вились вокруг него, будто надоедливые мухи, только раздражая демона, который умудрялся сохранять хладнокровие.
  — Господин Инь не может говорить, он нездоров, — ответил за него Ли Цзиньян.
  — Неужели с этим прекрасным господином приключилась какая-то хворь?
  — Можно сказать и так.

  Хань Вэньчэн скучал и не сводил глаз с Чжан Ци, который продолжал заниматься своим делом. Как ни в чем не бывало, в зал вошёл Сун Юнь! Это же надо, какая наглость, да как он посмел?! И Чжан Ци пропустил его… О, если бы он только знал, если бы знал! Но он не должен ничего знать ради своей же безопасности.
  Внутри Хань Вэньчэна окончательно все оборвалось, когда он увидел сидящего на полу Сяо Хэна, играющего со своими руками.
  Нет, они не смогут ничего сделать прямо тут, ведь никто из них не захочет выдавать себя. Но кого-нибудь подослать или ещё что-то придумать…
  Настроение Хань Вэньчэна окончательно испортилось, а душа находилась не на месте. Чжан Ци с улыбкой подошёл к нему:
  — Вэньчэн, наконец-то я вернулся. Проверил всех приглашенных на наличие оружия.
  — Но Сун Юня не было в списке приглашенных! — не выдержал Хань Вэньчэн.
  — Вы до сих пор не помирились? Вэньчэн, быть может, пришла пора наладить отношения со старым другом, а не злиться друг на друга попусту?
  — И Сяо Хэна тоже никто не приглашал! — воскликнул Хань Вэньчэн, игнорируя его последнюю фразу. Будто услышав свое имя, Сяо Хэн уставился на него своими пустыми глазами, цвета стали. И все это также фарс.
  — Вэньчэн, это всего лишь несчастный придурковатый бедолага.
  — Он может испортить праздник. Хотя… да какой это праздник!  Прихоти императора-тирана, которые мы обязаны исполнять.
  — Вэньчэн, прошу тебя, замолчи, здесь куча ушей. Лучшее ли место разглагольствовать на подобные темы?
  Хань Вэньчэн усмехнулся.
  — Причем я говорю об этом, глядя прямо в лицо императорскому шпиону.
  — Какой же ты сегодня дерзкий! — посмотрел на него Чжан Ци. — Не было бы тут всех этих людей, я бы тебе показал…
  — И что ты бы мне показал? — заинтересованно спросил Хань Вэньчэн. — Чего я у тебя ещё не видел? Поскорее бы это все закончилось… Все, о чем я сейчас мечтаю, А-Ци, это утащить тебя в спальню на неопределенное время, — его взгляд был пропитан желанием и Чжан Ци, не выдержав его, опустил глаза, слегка покраснев.
  — Подарок для господина Хань от императора!
  Хань Вэньчэн и Чжан Ци увидели, как слуги тащат в зал здоровый сундук.
  — Не помню, чтобы во дворец присылали какой-то сундук… — задумчиво проговорил Чжан Ци. — Как его пронесли? Не подходи, — сказал он, схватив Хань Вэньчэна за запястье.
  — Но я не могу выказать неуважение к императору прилюдно, из приличия мне нужно хотя бы открыть этот сундук, — он попытался улыбнуться Чжан Ци. — Не могут же в нем прятаться убийцы! Все будет хорошо.
  Рука Чжан Ци машинально легла на рукоять меча.
  Хань Вэньчэн вышел на середину зала и приподнял крышку сундука. На дне этого сундука клубком свернулись змеи. Увидев, наконец, свет, змеи начали выползать из своей тюрьмы. Чжан Ци побледнел, как полотно.
  — Вэньчэн, не двигайся! — крикнул он. — Этот вид змей смертелен, одно неловкое движение и можно поплатиться жизнью.
  Хань Вэньчэн ошарашенно замер, не зная, что ему делать. Чжан Ци и сам не представлял, что он может сделать в данной ситуации. Если он приблизится, насторожившиеся змеи могут напасть на них обоих. С одной змеёй ещё можно было справиться, но тут их целая куча.
  Змеи начали расползаться по залу и послышались перепуганные крики людей. Несколько змей ползали прямо под ногами Хань Вэньчэна.
  — Заклинаю, только не двигайся! — снова воскликнул Чжан Ци, осторожно направляясь к нему, но путь ему преградил демон.
  — Не двигайтесь все! Замрите. Оставайтесь на своих местах.
  Он подошёл к сундуку и развел в стороны руки. Змеи, будто загипнотизированные, начали заползать в рукава его широкого зелёного халата. Даже те, которые расползлись по залу, будто повинуясь невидимой силе, поползли назад и скрылись в зеленых рукавах Инь Чэ. Люди завопили от ужаса. Наклоняясь к сундуку, Инь Чэ уронил шапку и белоснежные волосы пышным водопадом упали на спину. На пальцах обнажились когти, а во рту — клыки.
  — Здесь демон! — не своим голосом завопили люди.
  Не успели все оправиться после созерцания целого клубка смертельно ядовитых змей, как тут новое потрясение — в зале, среди них, оказался демон!
  Перекрутившись в воздухе, Инь Чэ растворился, вместе со змеями.
  Гости ахнули.
  — Инь Чэ! — закричал Ли Цзиньян, не понимая, куда делся его возлюбленный.
  — Думаю, на этом праздник не окончен, — объявил Хань Вэньчэн. — Повеселились и хватит.
  — А-Ци, это просто невероятно! — продолжал он, когда они уже вышли в сад. — Этот неземной красоты демон, с распущенными белыми волосами, в зелёные рукава которого заползают змеи! Будь я художником, непременно запечатлел бы эту сцену на полотне.
  — Вэньчэн, ты бы лучше подумал, кто пытается снова и снова убить тебя. Будь это император, он ни за что не стал бы делать это прилюдно.
  Хань Вэньчэн и так прекрасно знал, кто это был.
  — Просто императорский сундук подменили. Даже не понадобилось метать в меня кинжалы в этот раз.
  Подул ветер, раскачивая жёлтые листья, через которые пытались пробиться лучи заходящего солнца. Чжан Ци обнял Хань Вэньчэна, привлекая его к себе, будто пытаясь защитить и от ветра, и от убийц.
  — Если бы этот демон не вмешался, не знаю, чем бы все закончилось.
  — А-Ци, иногда бывает полезно иметь при себе ручного демона, Цзиньян не прогадал. Пойдем домой, — шепнул Хань Вэньчэн на ухо мужчине. — Тут холодно. Хочу греться рядом с тобой в нашей спальне.

Глава 87. «А-Ци, это невозможно, это абсурд»

  Ли Цзиньяна обеспокоило внезапное исчезновение демона и он выбежал на улицу, чтобы попытаться найти Инь Чэ.

  — Инь Чэ! — погнался за ним Ли Цзиньян. — Почему ты исчез?

  — Все узнали, что я — демон, мне нужно было там оставаться? Тебе мало неприятностей?

  — А куда ты дел этих змей? — с опаской покосился на его рукава Ли Цзиньян. — Они тебя не покусали??

  — Цзиньян! Ты до сих пор думаешь, что я хожу со змеями в рукавах? Я давно отправил их силой своей демонической энергии туда, где им надлежит быть. И вообще, больше даже не проси меня посещать подобные мероприятия, зачем мне все это надо!

  — Инь Чэ, ты… просто замечательный. Ты всех нас спас. Страшно подумать, если бы эти змеи покусали людей.

  Демон был зол и шел молча. Когда они приблизились к лесу, он принялся собирать хворост.

  — Зачем? — спросил Ли Цзиньян.

  — Как зачем? Похолодало, чем топить? Мне-то не надо, но тебя нужно как-то согревать.

 — Когда ты рядом, мне уже тепло, — заверил его Ли Цзиньян.

  Хань Вэньчэн лежал в объятиях Чжан Ци. Они повалились на кровать прямо в одежде, сил не было ни на что. Каждый  сегодня получил свой стресс. Чжан Ци медленно поглаживал Хань Вэньчэна по спине и волосам.

  — Как с тобой хорошо, как спокойно, А-Ци, — проговорил молодой мужчина, он потянулся к Чжан Ци и заглянул ему в лицо. Глаза Хань Вэньчэна сияли, как звёзды.

  — Вэньчэн, давай просто поспим, я чувствую сильную усталость, — проговорил Чжан Ци.

  — Хорошо, но только я буду спать в объятиях своего телохранителя, с которым мне никакие убийцы не страшны.

  — Сегодня тебя спас демон, а не я, — разочарованно заметил мужчина.

  — Неважно, ты все равно оставался рядом, — Хань Вэньчэн  поудобнее примостился на груди Чжан Ци, руки мужчины сомкнулись на его талии. Все, чего бы сейчас действительно хотелось — это просто поспать, сжимая в своих руках самого дорогого человека.

  Стоило Чжан Ци погрузиться в сон, как он снова очутился в персиковом саду. Уже в который раз он переживал эту сцену снова и снова, снова и снова… Неужели было мало пережить ее один раз наяву, чтобы сон каждый раз возвращал его в тот чудовищный день? О, боги забвения, если вы существуете, явите свою милость, невозможно так мучиться, в который раз переживая эти невыносимые моменты!

  — Матушка! Отец! — кричал маленький мальчик, но брызги крови в разные стороны окропили девственно цветущий сад, наполненный проклятыми убийцами. Чжан Ци не своим голосом закричал. Кто-то отчаянно покрывал поцелуями его лицо, склонившись над ним. Чжан Ци узнал Хань Вэньчэна. Как же он рад был его видеть! Сон развеялся. Вэньчэн внимательно посмотрел на него.

  — А-Ци, тебе снова приснился тот кошмар?

  — Да… — проговорил Чжан Ци, на лбу которого выступила испарина.

  — Все хорошо, это всего лишь сон. Я рядом, — сказал Хань Вэньчэн, вставая с постели.

  — Ты куда?? Не уходи!

  — Я здесь, — сказал Хань Вэньчэн. Взяв со столика какую-то шкатулку, он снова залез на кровать и сел, подогнув под себя ноги, тем временем, что-то доставая из шкатулки.

  Хань Вэньчэн  решил немного отвлечь Чжан Ци от кошмарного сна и достал из шкатулки нефритовую подвеску. Если бы он только знал, чем это закончится, то никогда не доставал бы ее и спрятал как можно дальше. Но человек, подобный слепому щенку, не знает, какой дорогой ему пойти.

  — А-Ци, — сказал ему Хань Вэньчэн, — я бы хотел тебе кое-что подарить, кое-что очень ценное для меня и моей семьи.

  Чжан Ци поднял голову, да так и застыл, наблюдая за тем, как свисая с пальцев Хань Вэньчэна, качается, будто маятник, прекрасная, изящная нефритовая подвеска, с выгравированными на ней иероглифами.

  Мужчина вскочил с постели, как ошпаренный, и закричал:

  — Где ты взял это?!

  Глаза  Хань Вэньчэна вспыхнули:

  — А-Ци, что случилось?! Почему ты на меня орёшь? Я хотел подарить тебе от всей души свою самую ценную вещь…

  — Где ты взял это?!! — побагровев, повторил свой вопрос Чжан Ци.

  — Это старинная подвеска, парная, принадлежит моей семье и досталась мне по наследству. Она делалась на заказ и подобных этим парным подвескам больше не найти. К сожалению, у меня осталась только одна…

  Чжан Ци издал нечеловеческий вопль и, достав меч, принялся крушить все вокруг. На черепки разлетелась ваза, рухнул столик, в стене остались отметины от меча.

  — А-Ци! — закричал Хань Вэньчэн. — Ты повредился рассудком или в тебя вселились тысячи демонов?!

  Хань Вэньчэн подошёл поближе, но Чжан Ци замахнулся мечом:

  — Не подходи!

  Чжан Ци издал рев, подобный раненому животному, и принялся в голос рыдать. Изумлённый его внезапным поведением, Хань Вэньчэн попробовал сделать ему навстречу ещё один шаг.

  — Не подходи! — снова закричал Чжан Ци. Он опять замахнулся мечом, будто пытался пронзить Хань Вэньчэна, но опустил руку. Пальцы разжались, и из них с грохотом выпал меч. Мужчина обессиленно упал на колени. Обхватив голову руками, он зарыдал.

  — А-Ци… — прошептал Хань Вэньчэн.

  — Подвеска, принадлежавшая твоей семье, делалась на заказ… подобных этим подвескам не найти… — повторял, как в бреду, Чжан Ци.

  — А-Ци? — настороженно переспросил Хань Вэньчэн, опасаясь, не повредился ли тот рассудком.

  — Эта самая подвеска была у убийцы моей семьи!! Я запомнил ее на всю жизнь, она приходит в мой каждый кошмарный сон! Выходит, что твоя семья причастна к убийству моих родителей?!

  Хань Вэньчэн побледнел и отшатнулся в сторону.

  — А-Ци, это невозможно, это абсурд… У меня лишь одна из подвесок, я не знаю, где другая…

  — Вероятно у того, кто убил моих родителей! И это кто-то из членов твоей семьи, ты сам признался, что это твоя фамильная драгоценность. Эта прекрасная подвеска, тонкой работы, заляпанная кровью моих отца и матери! Я навсегда запомнил ее, она выгравирована у меня вот здесь, — Чжан Ци ткнул пальцем себе в лоб.

  Хань Вэньчэн  стоял молча, шокированный тем, что услышал.

  Глава 88. «А-Ци, ты, должно быть, шутишь»

  Чжан Ци продолжал сидеть на полу, время от времени издавая ужасающие звуки, напоминающие стоны боли. Хань Вэньчэн замер на месте, не зная, что ему делать.
  — А-Ци, — осторожно начал он, — ты же должен понимать, что все это абсурд. Между моими и твоими родителями не может быть никакой связи, это невозможно. Наши семьи на тот момент жили в разных государствах, разве посещали твои родители когда-либо государство Хань? А какой смысл был моим родственникам ехать в другое государство, чтобы убить твою семью? Они даже знакомы не были!
  Чжан Ци скосил на него глаза:
  — Откуда тебе знать, были они знакомы или не были? Тебя ещё не было на свете!
  — В любом случае, А-Ци, вся моя семья мертва и, даже, если бы ты хотел кого-то допросить или отомстить за предполагаемое злодеяние — это уже невозможно. В живых остался только я.
  Чжан Ци поднял на него суровый взгляд, пронзающий, будто сталь.
  — Злодеяние твоей семьи неоспоримо, о чем свидетельствует фамильная подвеска. Ошибки быть не могло. И я действительно знать не знаю, чем моя семья могла настолько обидеть твоих родственников, что они учинили над ними такую жестокую расправу.
  Хань Вэньчэн посмотрел на него в ответ. На его белом лице отчётливо выделялись обсидиановые глаза, смотрящие на Чжан Ци с немым укором.
  — Если ты действительно считаешь, что моя семья виновата в трагедии, произошедшей с твоими родителями, ты можешь отомстить мне — я единственный, кто остался в живых. Возьми меч, А-Ци, и исполни свой сыновний долг — убей меня.
  Хань Вэньчэн даже не представлял, что Чжан Ци действительно схватит валяющийся на полу меч и, поднявшись, приставит острие клинка к его горлу. Но Хань Вэньчэн ничем не выказал изумления или смятения, его обсидиановые глаза внимательно наблюдали за действиями мужчины.
  — Ну же, А-Ци?
  Чжан Ци слегка надавил на меч — из ранки на белоснежной шее Хань Вэньчэна просочилась тонкая струйка крови. После чего мужчина резко убрал меч в сторону, будто протрезвев, и быстрыми шагами направился к выходу.
  — А-Ци, ты куда?? — закричал ему вслед Хань Вэньчэн.
  — Отвали! — не оборачиваясь, ответил Чжан Ци и вышел, громко хлопнув дверью. Он направился в ту комнату, где жил до того, как перебрался в спальню Хань Вэньчэна. Ну почему судьба так сурова к нему?! На свете живут миллионы людей, и надо же было, чтобы один-единственный человек, которого он только что обрёл,  оказался из семьи убийц его родителей, которых он так долго искал! Чжан Ци казалось, что он сейчас сойдёт с ума. Почему? Почему? Почему! Мужчина изо всех сил стукнул кулаком по полу, не почувствовав боли. Он обхватил голову руками, уткнувшись лицом в колени. Кошмарный сон наяву продолжается.
  Разумеется, вины Хань Вэньчэна как таковой не было, ведь в то время, когда погибли родители Чжан Ци, он ещё даже не родился. Но Хань Вэньчэн — единственный, кто остался в живых из этой семьи и Чжан Ци должен был из мести убить его. Разумеется, мужчина никогда бы не смог этого сделать. Но и жить, а тем более делить ложе с человеком, в жилах которого течет кровь убийц его родителей, также, разумеется, не мог. Он думал, как ему поступить дальше. Очередной жестокий удар, который нанесла ему жизнь.

  Хань Вэньчэн не мог найти себе места и до утра не сомкнул глаз. Его глаза выглядели покрасневшими, на шее алела отметина, оставленная мечом Чжан Ци, волосы находились в беспорядке.
  Занимался рассвет. Молодой человек повернул голову, услышав скрип двери. На пороге стоял Чжан Ци, который также в эту ночь не сомкнул глаз.
  — А-Ци, — слабо улыбнулся Хань Вэньчэн, — ты пришел в себя?
  — Да, — подавленно ответил мужчина. — Хочу извиниться за свое поведение и за то, что поранил тебя. Ярость ослепила меня. Как бы там ни было, ты ни в чем не виноват.
  Облегчённо вздохнув,  Хань Вэньчэн присел на постели. Его белый нижний халат выглядел как погребальный саван.
  — Но… В твоих венах течет кровь убийц моих родителей. Не знаю, что там между ними произошло и, к сожалению, не узнаю уже никогда. Вэньчэн, я больше не смогу оставаться с тобой под одной крышей. Сегодня же я уезжаю. Навсегда. Пойми меня и прими это.
  Глаза Хань Вэньчэна загорелись и сразу же потухли.
  — А-Ци, ты, должно быть, шутишь…
  — Я не шучу, Вэньчэн, и сейчас же начну собирать свои вещи.
  Подбородок Хань Вэньчэна дрогнул.
  — Ты меня бросаешь, вот так?? Ты не можешь со мной так поступить!
  — Вэньчэн, давай хотя бы по-человечески распрощаемся, без лишних эмоций. Что было, то прошло. Мы не можем быть вместе. Я не стану мстить или преследовать тебя, я хочу просто уйти, — с этими словами Чжан Ци принялся собирать свои немногочисленные вещи. — Мечи я возвращаю, они из твоей оружейной и принадлежат тебе по праву.
  Хань Вэньчэн не мог поверить, что это происходит всерьез, на самом деле. Подбородок его затрясся сильнее, а в глазах заблестели слезы. Хотелось делать безрассудные вещи: упасть на колени и умолять Чжан Ци не уезжать, ползти за ним, как последний раб. Или же связать его, силой заставить остаться, запереть в этой комнате. Но на самом деле Хань Вэньчэну меньше всего хотелось унижаться и умолять этого человека, а также применять к нему силу. Поэтому, Вэньчэн поскорее вышел в сад. Холодный ветер остудил его разгоряченное лицо, в глазах, будто льдинки, застыли слезы. Ветер трепал его белоснежные рукава и кружил в воздухе сухие листья. Хань Вэньчэн чувствовал острую, пронзающую душу боль, такую, что хотелось кричать. Холод был не в саду, а внутри него самого. Неужели Чжан Ци вот так просто бросит его и уедет? В глубине души молодого мужчины всё ещё теплилась надежда, что Чжан Ци перебесится и передумает. Но слуги уже приготовили повозку и грузили в нее вещи. Неужели он наплюет даже на императорский приказ, повелевающий ему оставаться здесь в качестве телохранителя молодого господина?
  Ветер смахнул одинокую слезу, хрустальной каплей скатившуюся по прекрасному лицу Хань Вэньчэна. Он снова направился во дворец, думая, что всё ещё может разрешиться.

Глава 89. «Ты заранее знал, что будет так?»

  Между тем, Чжан Ци, собрав последние вещи, направился к двери, проходя мимо стоящего как тень у стены Хань Вэньчэна. У молодого мужчины был такой растерянный , опустошенный и подавленный вид, что на него жалко было смотреть. Чжан Ци не выдержал и подумал, что нехорошо все же вот так уйти, не сказав на прощание ни слова. Он тяжко вздохнул.

  — Вэньчэн… я надеюсь, ты хоть немного понимаешь мою ситуацию… Как раньше уже никогда не будет. Зная, что в твоих жилах течет кровь убийц моих родителей, лучшее из того, что я могу сделать — это уйти от греха подальше и навсегда забыть о тебе. Спасибо за все и… прощай.

  С этими словами, Чжан Ци развернулся и пошел с остатками вещей к выходу. Все, чего он хотел — поскорее уйти отсюда, потому что ненавидел подобные сцены — от них становилось гадко на душе.

  Хань Вэньчэн молча последовал за ним. Когда Чжан Ци вышел, молодой мужчина распахнул вслед за ним тяжёлую дверь и остался стоять на пороге, глядя ему вслед, даже не осознавая, что по лицу струятся горячие слезы. «Неужели он вот так уйдет и даже не обернется?!»

  Чжан Ци знал, что Хань Вэньчэн смотрит ему вслед, потому и не обернулся. Зачем ещё больше бередить душу и себе, и этому человеку?

  Холодный ветер дул в лицо Хань Вэньчэна, будто пытаясь осушить его слезы, безжалостно трепал его волосы, сыпал в глаза осенние листья. Молодой мужчина знал, что этот человек уходит навсегда и никак не мог в это поверить.

  Чжан Ци ушел, не оборачиваясь, с камнем на душе. Его уже ждала повозка. Хань Вэньчэн продолжал стоять и смотреть ему вслед, пока тот не скрылся из вида.

  Постояв так какое-то время, он издал нечеловеческий вопль. Перепуганные слуги сбежались узнать, что случилось.

  — Принесите молот! — воскликнул

Хань Вэньчэн.

  — Господин?.. — спросили слуги, подразумевая: «в своем ли вы уме?»

  — Принесите молот, мать вашу!

  Не смея ослушаться, слуги побежали исполнять приказание.

  Наконец, схватив молот, Хань Вэньчэн помчался в спальню. Схватив роковую подвеску из прекрасного белого нефрита, он швырнул ее на пол и принялся дробить на мельчайшие кусочки.

  — Что с хозяином? — ответила служанка.

  — Ты разве не знаешь, что господин Чжан бросил нашего хозяина, собрал вещи и уехал?

  — А что случилось, они же были не разлей вода?

  — Почем мне знать? Что-то произошло между ними.

  Закончив полное уничтожение несчастной подвески, Хань Вэньчэн схватил плащ и выбежал на улицу с быстротою демона. Так и казалось, что он слышит в спину злорадный смех Сун Юня и Сяо Хэна: «Так тебе и надо, Вэньчэн! Остался совсем один, ненужный никому. Даже Господин, как его там, в ужасе сбежал от тебя. Хи-хи-хи».

  — Заткнитесь, твари! — бросил на ходу Хань Вэньчэн, даже не осознавая, что разговаривает с самим собой.

  — Для чего ты посоветовал подарить ему нефритовую подвеску, а?! — с порога заорал Хань Вэньчэн. — Ты заранее знал, что будет так? Все просчитал, да??

  Тан Цзы с изумлением поднял на него глаза: ни разу в жизни молодой человек не срывался на крик на своего учителя. Однако, Тан Цзы, как всегда сохранял абсолютное спокойствие.

  — Будет как? Что я просчитал? И прекрати кричать, Вэньчэн.

  — Что он бросит меня, лишь только увидев эту подвеску, — немного умерив свой пыл, ответил молодой человек.

  — Я понятия не имею, кто и из-за чего тебя бросил, своих дел по горло. Во-первых: я тебе порекомендовал подарить эту подвеску, а не заставил — так что это был твой выбор, во-вторых, ты что, совсем глупый?  Этот твой новый любовник-телохранитель специально был послан императором, чтобы следить за тобой и не говори, что ты этого не знал, витая в облаках. Выполнив свою миссию, он, разумеется, тебя покинул, что само по себе есть логичное завершение вашего бурного и скоропостижно романа, а подвеска была лишь предлогом. Ну как ты мог всерьез воспринимать этого человека, Вэньчэн?

  Хань Вэньчэна прошиб холодный пот, он застыл на месте. Конечно же, А-Ци выполнил свою миссию и теперь, придумав нелепый предлог, покидает его и отправляется к императору, чтобы доложить ему о существовании терракотовой армии! Какой же он был идиот, что доверился этому человеку! Хорошо, хоть додумался завязать мужчине глаза, чтобы он не нашел дороги к заветному месту.

  Тан Цзы все это время внимательно изучал Хань Вэньчэна взглядом.

  — Вэньчэн, ты что-нибудь рассказывал ему о нашем деле?

  Хань Вэньчэн вздрогнул.

  — Нет. Конечно же нет. Мне нужно идти, учитель.

  Не дожидаясь ответа, молодой человек вылетел из комнаты.

  Только когда Чжан Ци покинул дворец, он осознал, что потерял нечто большее, чем предполагал. В душе зияла пустота, которую нечем было заполнить. Затем он ощутил боль, смятение и сожаление.

  «Но я не мог поступить иначе, у меня не было выбора. Кроме того, я никогда не был обрезанным рукавом, как же этот молодой господин смог прельстить меня? Надо выбить из своей головы всю эту дурь. По приезду на кому-нибудь женюсь, заведу семью и детей, как и положено порядочному мужчине, и навсегда забуду об этом человеке».

  Но чем дальше уезжал Чжан Ци, тем больнее ему становилось, будто бы он оставил в том дворце часть своей души. Теперь жизнь утратила всякий смысл, ведь некому мстить за смерть своих родителей, а самого важного человека в своей жизни он навсегда потерял.

  Мужчина печально посмотрел в окно. «Пусть лучше император казнит меня за ослушание, но туда я больше не вернусь».

  «Конечно же», — подумал Хань Вэньчэн, — «он все это время просто играл свою роль. Весь его интерес — это следить за мной и доносить императору. Как я мог поверить шпиону Ци Шихуанди, какой же я идиот!»

  Его бросили. Его посмели бросить. Как ЕГО посмели бросить?? Но все это было заранее спланировано, а не он сделал что-то не то, о чем жалел бы до конца своей жизни. От осознания этого ему стало немного легче.

  Хань Вэньчэн сел в темном углу, обхватив колени руками, ни за что не собираясь возвращаться в спальню, где все напоминало о НЕМ — это медленная смерть.

Глава 90. Боги отомстили мне за тебя»

  «Я тебя никогда не оставлю, я хочу остаться с тобой, что бы ни случилось»… — вспоминал Хань Вэньчэн, зарывшись лицом в подушки.

  — Как можно было так искусно лгать! — воскликнул он сам себе и сжал в руках простынь. Постель пахла ИМ, а на подушке лежал черный волос с рыжиной, выгоревший на солнце. Хань Вэньчэн застонал, словно от боли, а на глаза набежали слезы от обиды и сожаления. Ему снова послышались издевающиеся над ним голоса Сун Юня и Сяо Хэна, хотя спальня была пуста.

  — Заткнитесь, твари! — крикнул в пустоту Хань Вэньчэн и погрозил кулаком. — Придет время и вы все сдохнете!

  Казалось, давило все — даже стены. Мужчина выбежал в сад, прихватив с собой кувшин крепкого вина. Смеркалось. Прямо в лицо дул холодный ветер. Хань Вэньчэн не чувствовал холода, идя навстречу ветру. Он пил вино большими глотками из кувшина.

  — Как же больно, как больно, — то и дело повторял Хань Вэньчэн, разговаривая сам с собой. Он уселся в беседке, усыпанной осенними листьями и почувствовал невероятное одиночество, от которого хотелось кричать. От этого становилось страшно. Хань Вэньчэн вспомнил, сколько времени они проводили тут с Бай Чжэнмином и чем только не занимались. Сердце молодого мужчины сжалось от тоски.

  — Чжэнмин… — проговорил он, проведя рукой по скамье. — Ты один меня любил, только ты… ты никогда бы не предал, никогда бы не бросил меня, а я так бесчеловечно с тобой поступил… — отхлебнув ещё вина из кувшина, Хань Вэньчэн уронил голову на руки и застонал.

  — Где ты сейчас… Нет мне прощения. Боги отомстили мне за тебя, Чжэнмин.

  Хань Вэньчэн сокрушался, зачем в его жизни появился Чжан Ци и все испортил.

  Нагулявшись вдоволь, Хань Вэньчэн собрался остепениться и стать приверженцем моногамии, начать серьезные отношения с Бай Чжэнмином. Он действительно начал питать к этому юноше чувства и собирался встретить с ним свою старость. Пусть это были не настолько эмоциональные, яркие и бурные чувства, которые он испытал к Чжан Ци. Чувства к Чжэнмину были похожи на размеренную, спокойно текущую реку. И надо же было ураганом ворваться в его жизнь Господину, как его там — предмету насмешек и оскорблений! Этот подлый императорский шпик давно все просчитал, чтобы заманить его в ловушку. Ах, Чжэнмин… Если бы попытаться вернуть его… Такого любящего, готового на все, терпящего все…

  Шатаясь, Хань Вэньчэн встал и направился во дворец. Несмотря на то, что руки его трусились от изрядно выпитого вина, Хань Вэньчэн начал писать послание Бай Чжэнмину, слёзно умоляли вернуться. Мужчина не знал, жив ли этот юноша, но все равно писал. Он отправил посыльного с посланием прямо среди ночи.

  Хань Вэньчэну казалось, что если никого не останется с ним рядом, он сойдёт с ума.

  Чжан Ци приехал домой. Точнее, домой к Ван Шу. После смерти родителей он жил у этого человека, который заменил ему учителя и отца. Наконец, добравшись до дома, Чжан Ци повалился на кровать прямо в одежде и сразу же заснул, утомившись в дороге. Всю ночь ему снился Хань Вэньчэн и самые бурные эротические сцены с этим человеком. Чжан Ци изрядно возбудился. Он будто чувствовал поцелуи Хань Вэньчэна на своем теле, своих губах. Было так сладко, что не хотелось и просыпаться.

  — Вэньчэн… — первым делом проговорил Чжан Ци, когда проснулся. Но место рядом с ним было пустым, а стены явно не напоминали дворцовые. Мужчина вспомнил, что случилось, и его душу пронзил острый меч сожаления. Вэньчэна больше не будет рядом. Никогда. Чжан Ци уже так привык просыпаться вместе с ним и теперь ему этого слишком не хватало.

  Скрипнула дверь и вошёл Ван Шу.

  — А-Ци, почему ты здесь?? Тебе разрешил император?

  Чжан Ци продрал глаза и уселся на кровати.

  — Нет, не разрешал. Ты можешь поговорить с императором? Если на то его воля, пусть накажет меня по всей строгости, но я туда больше не вернусь.

  — Что случилось? — посмотрел на него Ван Шу.

  — Я напал на след убийц своих родителей. Там, во дворце.

  — Правда? — удивился мужчина. — И кто же это?

  — Кто-то из родственников Хань Вэньчэна! Но так как все они уже мертвы, то и мстить, к сожалению, некому…

  — Да ну… Как ты это узнал?

  — По фамильной нефритовой подвеске. Точно такая же была у убийцы моих родителей.

  — Да ну, — покачал головой Ван Шу. — Какая связь между твоими родителями и родственниками этого спесивого аристократа?

  — Не знаю и теперь вряд ли узнаю, — удручённо ответил Чжан Ци.

  — Ладно, я поговорю с императором. И вправду, не стоит тебе туда возвращаться, — ответил Ван Шу.

  Хань Вэньчэн посылал послания Бай Чжэнмину одно за другим, но все они оставались без ответа. Может, юноши больше нет на этом свете, а, может, он просто больше не хочет его знать?

  Пребывая в скорби и одиночестве, Хань Вэньчэн продолжал немилосердно пить вино. Тан Цзы в это время уехал по своим делам и некому было его контролировать.

Глава 91. «Да как ты смеешь после всего мне такое предлагать!»

  Хань Вэньчэн посылал послания Бай Чжэнмину едва ли не каждый день, но все они остались без ответа.

  Он начал много пить, одиночество сводило с ума, ему повсюду мерещились убийцы.

  Тан Цзы не было в городе, Хань Вэньчэн остался совершенно один, в спальне, где все напоминало о НЕМ.

  Хорошо проспавшись после очередных возлияний, Хань Вэньчэн проснулся, услышав чьи-то шаги за стеной. Была уже ночь.

  — Они пришли, чтобы меня убить! — воскликнул Хань Вэньчэн и, накинув халат, выбежал из спальни и тут же резко остановился. В сумеречном свете он увидел силуэт, стоявший, будто призрак. Это был Бай Чжэнмин. Хань Вэньчэн опешил. Глаза юноши горели, жгли молодого мужчину, пронзали насквозь. Хань Вэньчэн хотел что-то сказать, но от неожиданности слова застряли в горле.

  — Чжэнмин… — проговорил он.

  Юноша молча продолжал смотреть на него. Он казался совсем чужим, холодным, будто их разделяла громадная пропасть.

  — Ты все же приехал…

  Бай Чжэнмин казался совершенно другим, будто повзрослевшим на жизнь.

  — Да, приехал, — хищно усмехнулся юноша. — Приехал, чтобы плюнуть тебе в рожу!

  Это было из ряда вон выходящим, но в Хань Вэньчэна действительно полетел плевок. Молодой мужчина застыл на месте. Бай Чжэнмин продолжал смотреть на него. С издёвкой, злорадством и презрением, ухмыляясь краешком рта. Хань Вэньчэн такого явно не ожидал, его рука медленно потянулась к собственной щеке, чтобы стереть плевок рукавом халата.   

  Представляя, какую боль и унижение пришлось вынести юноше из-за него, Хань Вэньчэн молча стерпел оскорбление. Боль человека, которого оставил любимый, теперь была знакома Вэньчэну как никому другому. Должно быть, Бай Чжэнмину было ещё хуже, ведь Хань Вэньчэн оставил его ради другого — внезапно, мерзко. Бедный юноша и предположить не мог, что один раз придет и увидит в их спальне другого мужчину — «мужчину его мечты», «любовь всей его жизни». Для влюбленного до безумия юноши это оказался непосильный удар.

  После того, как уехал, Бай Чжэнмин несколько дней сидел в ступоре, ни с кем не разговаривая, отказываясь есть и пить, переваривая шок.

  Как только юноша отошёл от шока, сразу же разразился истерикой. Он все громил и кричал страшным голосом. Испуганные слуги решили, что он сошел с ума. Бай Чжэнмин твердо решил для себя, что покончит с жизнью. Боль была просто невыносима, он не видел больше смысла жить. Юноша взял кинжал и разрезал себе вены. Истекая кровью, он упал в обморок. Но на этом его история не закончилась. Бай Чжэнмин пришел в себя и увидел, что его руки перебинтованы, а рядом сидит седовласый старик. Когда сознание вернулось к нему и он все вспомнил, юноша в истерике вскочил с кровати, пытаясь размотать бинты.

  — Дайте мне умереть, почему вы не даёте мне умереть?!

  Одним лёгким движением старик снова уложил его на постель. Нажав на нужную акупунктурную точку, он лишил юношу возможности двигаться.

  — Послушай, парень, — сказал он, — жизнь длинная и чего только не случается на нашем пути. Сейчас ты ищешь смерти — это путь слабых. Но ты можешь выбрать жизнь. Ты можешь жить хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как она сама накажет твоего обидчика, как он на коленях приползет к тебе, умоляя о прощении. Живи ради того, чтобы однажды насладиться долгожданным триумфом.

  И Бай Чжэнмин решил жить. Жить и ждать. Переполненный злобой и ненавистью, он жил лишь мыслью о возмездии. К слову говоря, ждать пришлось недолго.

  — Я жил только ради этого момента, — со злобой и злорадством сказал Бай Чжэнмин. — Увидеть тебя брошенным и никому не нужным! Ха-ха-ха!

  Его смех эхом раскатился по пустому залу и от этого стало жутко.

  — Конечно же, оставшись никому не нужным, ты сразу же вспомнил обо мне. Это же так удобно, когда тебя любят, идут у тебя на поводу, прощают все, все терпят. Но больше такого не будет! Я уже совсем не тот дурачок, каким ты помнил меня раньше.

  Хань Вэньчэн опустил голову, между ними зависло тягостное молчание.

  — Я знаю, что нет мне ни прощения, ни оправдания, и извиняться сейчас бессмысленно. Но, если бы мы могли начать все сначала…

  — Что?! Да как ты смеешь после всего мне такое предлагать! Я вещь, игрушка для тебя??

  — Хорошо-хорошо, я не вправе просить тебя вернуться после всего, я это прекрасно понимаю. Но раз уж ты приехал, то, быть может, стоит чего-нибудь перекусить с дороги или выпить вина? Обычная трапеза ни к чему тебя не обязывает, это всего лишь жест гостеприимства. Если ты после захочешь уехать, то уедешь, это твое право.

  Не дожидаясь ответа, Хань Вэньчэн разбудил слуг и велел им накрыть на стол и принести лучшего вина. Заспанные слуги помчались исполнять приказание. Они уже привыкли к причудам своего хозяина в последнее время. Понимая, что он теперь доминирует над Хань Вэньчэном, Бай Чжэнмин самодовольно усмехнулся и проследовал в зал.  Слуги уже накрыли на стол и принесли вина.

  — Я не голоден, — заявил юноша, но от вина все же не отказался. Хань Вэньчэн сам наполнил чаши. Вино помогло расслабиться. Ему очень хотелось обнять юношу, чтобы между ними было все, как раньше, но понимал, что между ними теперь пролегла пропасть, им же и сотворенная.

  — Чжэнмин, я очень рад, что ты приехал, это правда.

  Юноша ничего не ответил и залпом осушил чашу вина.

Глава 92. «Я просто снял с тебя пыльный верхний халат»

  Они сидели молча. Хань Вэньчэн не знал, что тут можно сказать, поэтому не говорил ничего. Бай Чжэнмин был явно не настроен на беседу.

  Хань Вэньчэн обновлял опустевшие чаши юноше и себе. Вскоре, вино дало о себе знать.

  — Чжэнмин… — сказал Хань Вэньчэн. Громко, чтобы было слышно, хотя они сидели далеко друг от друга. Юноша повернулся к нему. Его глаза блестели под воздействием выпитого алкоголя. Они были полны обиды, боли и с трудом контролируемой злобы.

  — Чжэнмин, ты ещё любишь меня? — не выдержал Хань Вэньчэн.

  — Что?! — вскричал юноша. Будто пёс, которого раздразнили, он вскочил со своего места и набросился на Хань Вэньчэна с кулаками.

  — Ублюдок! Сволочь! Чтоб ты сдох! Я тебя ненавижу! — Бай Чжэнмин принялся колошматить мужчину по чем попало, пуская в ход заодно и ноги. Удары приходились весьма болючие.

  Хань Вэньчэн никогда не думал, что Бай Чжэнмин способен на такое. Обозленный до предела юноша, сходящий с ума от нестерпимой душевной боли, словно превратился в разъярившегося демона. Он вцепился Хань Вэньчэну в волосы и выдрал клок.

  — Прекрати! — воскликнул мужчина.

  — Прекратить? А то что, ты бросишь меня? Ха-ха-ха, Вэньчэн, мне уже нечего больше терять.

  Хань Вэньчэн улучил момент, схватил юношу за подбородок и обжёг его губы поцелуем. Его языку удалось пробраться в рот Бай Чжэнмина. Но длилось это недолго. Юноша с нечеловеческой силой оттолкнул его и врезал коленом про меж ног:

  — Ай-ай! — скрючился от боли Хань Вэньчэн.

  — Ты что, с ума сошел?

  — Ублюдок… — выплюнул ему в ответ Бай Чжэнмин. Он подошёл к столу и сам наполнил свою чашу до самых краев, залпом осушив ее. Он был изрядно пьян и начал в голос рыдать, слезы градом струились по его лицу. Чувства к Хань Вэньчэну не прошли, просто теперь на первом месте стояли боль, злоба и обида. Такая боль, словно тебе заживо оттяпали кусок души, вывернули ее с корнем, будто дерево. Вспоминая снова и снова, как с ним поступил Хань Вэньчэн, Бай Чжэнмин рыдал и не мог остановиться.

  — Чжэнмин… — проговорил Хань Вэньчэн. Он стоял в углу, не решаясь подходить ближе, уже наученный горьким опытом.

  — Чтоб ты сдох! Будь ты проклят! — изрыгал проклятия Бай Чжэнмин. Продолжая рыдать, он уронил голову на стол. Какое-то время его спина ещё подрагивала, затем, юноша затих, уснув, как убитый. Хань Вэньчэн подошёл и сел рядом. Он вытащил нефритовую шпильку из узла на голове юноши и мягкие черные волосы водопадом обрушились на спину Бай Чжэнмина. Хань Вэньчэн зарылся в них лицом и вдохнул привычный аромат.

  — Чжэнмин, я соскучился… — прошептал молодой человек, но Бай Чжэнмин действительно спал, как убитый, и ничего этого не слышал. Хань Вэньчэн взял юношу на руки и отнес в спальню. Он и сам был уже изрядно пьян, тем более, на старые дрожжи. Не смотря на это, он ещё держался на ногах.

  Мужчина долго рассматривал заплаканное лицо спящего Бай Чжэнмина, гладил его. Слезы образовали дорожки до самого подбородка на запыленном дорожной пылью прекрасном лице юноши. Хань Вэньчэн взял носовой платок и осторожно вытер их. Он заметил, что меж бровей юноши залегла глубокая морщинка и осторожно поцеловал ее.

  — Чжэнмин… — прошептал Хань Вэньчэн. — Что мне сделать, чтобы ты простил меня? Я больше никогда тебя не оставлю, клянусь! И мы вместе встретим старость.

  Юноша, конечно же, его не слышал и продолжал спать в пьяном угаре. Хань Вэньчэн долго гладил и покрывал поцелуями его лицо, как будто вошёл во вкус, и больше ничего его в этом мире не занимало. Он аккуратно снял с юноши запылившийся верхний халат. Ему хотелось полностью раздеть Бай Чжэнмина и он еле сдержал себя, чтобы не сделать этого. Тело юноши было стройным и худощавым. Чжан Ци, в сравнении с ним, казался куда крепче. Хань Вэньчэн соскучился за телом Чжэнмина. Не выдержав, он слегка распахнул на юноше халат и увидел два розовых дразнящих и сводящих с ума соска. Хань Вэньчэн склонился к груди Бай Чжэнмина и жадно провел по ним языком, но тут же взял себя в руки и запахнул на юноше халат. Только сейчас он заметил, что все запястья Бай Чжэнмина покрыты глубокими шрамами. Его тонкие, прекрасные запястья! Хань Вэньчэн понял, что юноша это делал из-за него, пытаясь уйти из жизни. Душу пронзила острая стрела сожаления. Расчувствовавшись, мужчина осторожно прижал беспробудно спящего Бай Чжэнмина к себе, нежно нашептывая на ухо:

  — Прости, прости…

  Утром Хань Вэньчэн проснулся от того, что кто-то хорошо зарядил ему кулаком по спине, а потом пнул ногой. Еле продрав глаза, мужчина уставился на Бай Чжэнмина. У него и в мыслях не было, что этот юноша может быть настолько агрессивен по отношению к нему.

  — Чжэнмин… в чем дело?

  — В чем дело?! Что ты делал со мною всю ночь, озабоченный ублюдок, где моя одежда?!

  — Если бы я что-то делал с тобой всю ночь, вряд ли бы ты сейчас так резво прыгал, Чжэнмин. Я просто снял с тебя пыльный верхний халат, не ложиться же в нем в постель? Пусть его простирают слуги.

  —. В постель… — медленно проговорил Бай Чжэнмин. — В постель, в которой ОН спал каждую ночь, где каждую минуту трахался с тобой! В эту постель ты уложил меня, выродок?! — Бай Чжэнмин с новой силой накинулся на Хань Вэньчэна, молотя его кулаками. Мужчина лежал под ним на спине, а Чжэнмин продолжал лупцевать его по чем попало. Не выдерживая больше, Хань Вэньчэн схватил Бай Чжэнмина за запястья довольно крепко, но стараясь не причинять боли. Обсидиановые глаза, прекрасные, как лунная ночь, уставились на юношу:

  — Чжэнмин, давай вместе жить?

Глава 93. «Где была твоя забота раньше?»

  Чжан Ци постоянно преследовали мысли о Хань Вэньчэне. Этот человек снился ему почти каждую ночь. Когда он просыпался утром, все время думал, что просыпается не один. Оказалось, отпустить этого человека в душе было куда сложнее, чем он себе предполагал. Чжан Ци каждый раз спрашивал себя: правильно ли он сделал? И каждый раз отвечал самому себе, что не мог поступить иначе. В его комнату стучал Ван Шу, но Чжан Ци так задумался, что не слышал его.

  — А-Ци, ты там живой? — заглянул в комнату мужчина. — Ты стал слишком долго спать.

  — Прости, — проговорил Чжан Ци, приподнимаясь на подушках. — Я слишком долго не высыпался.

  — А-Ци, ты мне как родной сын и я хочу попросить у тебя прощения…

  — За что, учитель? — удивился Чжан Ци, приподнимаясь на подушках.

  — За то, что приложил свою руку к тому, чтобы уложить тебя в постель к этому аристократу. Я перегнул палку.

  Чжан Ци вспыхнул, будто внутри него начался пожар.

  — С чего ты взял, что мы…

  — У меня там есть старый знакомый в охране. Ему всё рассказали слуги и он написал мне…

  Чжан Ци залился краской до самых ушей. Какое позорище! Он больше не сможет смотреть учителю в глаза.

  — А-Ци, ты был послушен моей воле, но теперь меня мучают угрызения совести. Я знаю, что ты никогда не был обрезанным рукавом, ты всегда был достойным мужчиной и воином. Мне жаль, что тебе пришлось переступить через себя, это уже слишком, твой учитель был неправ…

  «Это были самые лучшие моменты в моей жизни», — пронеслось в голове Чжан Ци. Он по-прежнему не смел поднять глаз, красный, как рак.

  Ван Шу продолжал:

  — Я нашел способ передать императору о твоём отъезде, ведь кровная месть — причина весьма уважительная и ты не можешь ручаться за себя. Скоро к молодому господину Хань пришлют нового надзирателя.

  — Нового?? — подпрыгнул на постели Чжан Ци. — Кого это?

  — Не знаю. Да ты не волнуйся так. Я ещё раз прошу прощения. Думал, ты продвинешься по императорской службе… но это было уже слишком.

  — Когда этот надзиратель отправится во дворцы??

  — Почём мне знать? На днях наверное.

  — Если в охране господина Хань у тебя тоже есть свой соглядатай, быть может, ты знаешь, как он там сейчас? — не сдержал порыва Чжан Ци.

  — Вроде бы к нему приехал бывший любовник. Бай какой-то там. И они снова живут вместе. Честно говоря, мне отвратительны дела обрезанных рукавов и я читал между строк.

  Сердце Чжан Ци опустилось на дно. Он сразу же поник, опустив голову.

  — Вот как… Так сразу… Учитель! — он с мольбой посмотрел на Ван Шу. — Помоги мне жениться в ближайшее время! Я хочу жениться и завести детей. Пусть избранница будет небогата, пусть не будет обладать ослепительной красотой, но пусть это будет добрая, порядочная и милая сердцу девушка.

  Ван Шу посмотрел на Чжан Ци.

  — Понимаю… А-Ци, возраст уже, пора бы семьёй обзавестись. Тем более, после всего этого… Я помогу, ты не переживай.

  Все оставшееся время Чжан Ци думал о том, что сказал ему Ван Шу.

  Слуги вытаскивали кровать из спальни Хань Вэньчэна. Молодой мужчина задумал сделать в своей спальне глобальную перестановку, потому что Чжэнмин категорически отказывался даже входить в эту комнату. Юноша не хотел прощать Хань Вэньчэна, но и уезжать не хотел (это было бы слишком просто). Ему нравилось, как Хань Вэньчэн прыгает перед ним на задних лапках, ощущая свою вину, и он наслаждался моментом.

  — Чжэнмин, я сделал в спальне полную перестановку — постель, белье — все новое, обновил интерьер. Теперь все по-другому. Мы начнем заново, с чистого листа.

  Юноша злобно хмыкнул, скрестив руки на груди и вошёл в спальню. Здесь действительно все стало совершенно по-другому — абсолютно новая кровать, стоящая в другом конце комнаты, мебель, предметы декора.

  — Если ты хочешь что-нибудь добавить, только скажи, — проговорил Хань Вэньчэн. Юноша уселся на маленький стул, закинув ногу на ногу и проговорил:

  — И так сойдёт.

  Встав возле кровати, Хань Вэньчэн принялся раздеваться, скидывая с себя бордовый халат.

  — Даже не думай, — предупредил его Бай Чжэнмин.

  Будто не слыша его слов, Хань Вэньчэн продолжал раздеваться, снимая с себя нижнее белье. Раздевшись донага, он плюхнулся животом на кровать.

  — Ты с дубу рухнул? — спросил юноша.

  — Я помню, ты давно этого хотел, — ответил Хань Вэньчэн, лёжа на животе.

  Бай Чжэнмин потерял на мгновение дар речи. Не торопясь, он встал со стула и подошёл к постели, остановившись возле Хань Вэньчэна.

  — Ты же отдавался ему, не так ли? — спросил юноша.

  — Да, — не стал врать Хань Вэньчэн.

  — Сколько раз?

  — Много. Постоянно.

  Бай Чжэнмина едва не перекосило.

  — Шлюха… — прошипел он. — Использованная шлюха… Лежишь тут с раздвинутыми ягодицами, потеряв всякий стыд! Ты думаешь, что теперь я захочу касаться тебя?! — с этими словами юноша побежал прочь.

  — Чжэнмин! — закричал ему вслед мужчина, но юноши и след простыл. Хань Вэньчэн понял, что не стоило этого делать и он все испортил. Молодой человек на скорую руку оделся и, прихватив с собой плащ, выбежал в темноту, держа в другой руке небольшой фонарь. Он нашел юношу сидящим в беседке. Бай Чжэнмин плакал. В его волосах запутались сухие листья, лицо обдувал ветер. Хань Вэньчэн присел рядом и накинул на юношу теплый плащ.

  — Чжэнмин, мне очень жаль, но то, что произошло, этого уже не вернуть… Надо уметь прощать.

  — Надо уметь прощать, да?! — вскричал юноша сквозь слезы. — А может быть надо уметь не причинять другим людям боль?!

  — Чжэнмин, я оступился и хочу все исправить, дай мне шанс, я был неправ…

  — Где была твоя забота раньше? Почему я ее не видел? Почему ты так начал относиться ко мне только сейчас?!

  — Я поступил неверно, Чжэнмин… — вздохнул мужчина. — Ты был единственным человеком, который заслуживает моей любви и заботы. Мне надо столько тебе рассказать. Ты очень удивишься.

Глава 94. «То есть, на слово бы ты мне не поверил?»

  В то время, когда Ли Цзиньян купил Инь Чэ на аукционе, молодой демон, в первый раз попавший в такую незавидную ситуацию и оказавшись в роли раба, испытывал сильный стресс. Свободолюбивый демон, оказавшийся на цепи, впал в депрессию, состояние его было подавленным. Он возненавидел Ли Цзиньяна, который посадил его на эту цепь и прилюдно унизил, приведя на пир Хань Вэньчэна как своего экзотического питомца, где все пялились на демона и обсуждали его, а тот сидел на цепи, как собака. Инь Чэ понимал, что дела его плохи, его сила запечатана и выбраться сам он не сможет. Заметив, что молодой хозяин Ли питает к нему недвусмысленный интерес, демон решил воспользоваться этим, расплатившись за свободу своим телом. Ли Цзиньян же ошибочно подумал, что демон также питает к нему чувства. Узнав, что это не так, молодой человек очень разочаровался и решил отпустить демона на свободу, ибо насильно мил не будешь.

  Инь Чэ неслыханно обрадовался такой удаче. Он вернул свою демоническую силу и сразу же исчез. Век бы не видеть больше этого Ли Цзиньяна, охочего до красоты демонов! Но Инь Чэ не любил кидать слов на ветер и ходить в должниках, поэтому ему пришлось вернуться, чтобы возместить молодому господину Ли золото, которое тот на него потратил. Демон принес гораздо больше золота, чем был должен. Он не испытывал восторга, снова встретив Ли Цзиньяна и пришел только ради того, чтобы отдать долг.

  Но вместе с демонической силой к Инь Чэ вернулся и дар читать мысли людей, между ним и Ли Цзиньяном будто бы установилась невидимая связь. Двадцать четыре часа в сутки мысли Ли Цзиньяна стучали в голове демона. Все эти мысли были только о нем. Демон и представить себе не мог, что кто-то из людей способен настолько сильно любить его, он был шокирован.

  Ли Цзиньян в своих мыслях постоянно признавался демону в любви, призывал его, говорил все то, чего никогда не осмелился бы сказать при личной встрече. Молодой мужчина страдал, сгорая от страсти. В мыслях Ли Цзиньян называл демона самыми ласковыми эпитетами, а по ночам демон слышал все его эротические фантазии. Засыпая, Инь Чэ видел все те интимные сцены с собой, которые Ли Цзиньян представлял в этот момент. Демон начал урчать и уснул с улыбкой на губах.

  Потом Инь Чэ узнал, что Ли Цзиньян попал в беду — его схватила императорская стража. Обернувшись стариком, демон, с помощью магии, без труда разрешил эту ситуацию.

  Мысли молодого мужчины не давали Инь Чэ покоя. Они были наполнены таким чувством и такой страстью, что мурашки пробегали по коже. Эта страсть была настолько горяча, что подожгла и душу демона. Молодой демон за двести лет своей жизни не ощущал ничего подобного. Страсть Цзиньяна начала притягивать его, будто магнит. Снова и снова слушая в своей голове мысли и призывы Ли Цзиньяна, демон и сам начинал в него влюбляться. Один раз он просто не выдержал и дальше случилось то, что случилось.

  Ли Цзиньян сидел в загадочном домике Инь Чэ, который мог внезапно появиться, а потом исчезнуть — и никому не найти. Демон вылизал ему ухо и на какое-то мгновение молодой человек оглох.

  — Цзиньян, все нормально? — спросил Инь Чэ, заметив его озадаченный вид.

  — Да, все хорошо, — неловко улыбнулся Ли Цзиньян. Из-под столика на него уставилось странное шарообразное и мохнатое существо. Существо уже некоторое время не сводило с мужчины своих глаз, а теперь ещё стало скалиться, показывая свои мелкие и острые, как иглы, зубки. Ли Цзиньян поежился.

  — Оно смотрит на меня!

  — Не бойся, никто здесь не посмеет причинить тебе вред.

  Демон прикрикнул на это странное существо и оно сразу же исчезло. После этого Инь Чэ притянул Ли Цзиньяна к себе и заключил в когтистые объятия.

  На самом деле, союзы между демонами и людьми были не столь уж редки. Но такие союзы несли за собой массу проблем, их осуждал и мир демонов, и мир людей. Что уже говорить о появившихся на свет несчастных демонических полукровках, которых ненавидели и люди, и демоны. Но Инь Чэ не останавливали трудности. Молодой демон в первый раз влюбился. Кроме того, он ненавидел, когда ему что-то запрещали или поучали жизни — и он делал все наперекор. Инь Чэ готов был бросить вызов всему миру.

  — Цзиньян, ты готов перезимовать у меня? Я заготовил дров, съестного на зиму хватит, кроме того, за это время мои домашние питомцы привыкнут к тебе и ты перестанешь бояться их.

  — Я бы с удовольствием, — печально вздохнул Ли Цзиньян, — но если я надолго покину дворец, подумают, что я сбежал и примутся меня искать. Я же под присмотром императора, как и остальные…

  — Плохо, — ответил демон, подбрасывая в печь дрова. — Тогда я сам к тебе приду.

  — Я буду только рад, хочу быть с тобою каждую минуту!

  Инь Чэ усмехнулся, продолжая хлопотать по хозяйству.

  — Инь Чэ, ты уже весь пол подмел своими волосами, позволь мне собрать их.

  Демон присел на стул и молодой мужчина попытался собрать его непокорные волосы в пучок.

  — Цзиньян, уже пробовали в прошлый раз — бесполезно. Только шпильки поломали. Мои волосы слишком длинные и тяжёлые. Их не выдерживает ни одна шпилька.

  — У меня кое-что есть, — проговорил мужчина и вытащил из сумки увесистую шпильку уникальной работы. — Эта должна выдержать.

  — Какая красота, — проговорил демон, — где ты ее взял?

  — Заказал специально для тебя.

  Демон удовлетворённо улыбнулся. Ему льстило, что его так сильно любят и все ради него делают.

  Ли Цзиньян, наконец, собрал волосы Инь Чэ в пучок и подколол их нефритовой шпилькой.

  — Кажется, выдержала.

  Переполненный чувствами, Цзиньян, стоя позади демона, обнял его за талию и уткнулся лицом в спину. Мужчина замер в таком положении. Инь Чэ накрыл его руки своими ладонями, стараясь не задеть когтями.

  — Цзиньян, я уже говорил тебе, что слышу все твои мысли, — лукаво прищурился демон. — Твои фантазии вчера так разыгрались, что мне даже захотелось попробовать то, что ты представлял. Ммм…

  Ли Цзиньян отпрянул от него, заливаясь краской до самых ушей.

  — Все-все мои мысли?!

  — Все-все, — с улыбкой повернулся к нему Инь Чэ. Неожиданно, демон напрыгнул на Цзиньяна и они покатились по полу.

  — Так что, ты мечтал о том, чтобы я был сверху, да? Твои фантазии так возбуждают… — проговорил демон, прижав молодого человека к полу.

  — Ты не должен читать мои мысли, это нечестно! — возмутился Ли Цзиньян, продолжая краснеть.

  Изумрудные глаза демона будто заглянули ему в душу.

  — Цзиньян, если бы я не прочитал твои мысли, мы никогда бы не были вместе.

  — То есть, на слово бы ты мне не поверил? — спросил молодой мужчина.

  — После того, что сделали со мной люди? Поверить? Не смеши.

  Инь Чэ уже порядком надоели дискуссии и он просто закрыл рот возлюбленного долгим поцелуем.

  Глава 95. «Ты или слишком пьян, или помешался»

  Ван Шу посватался от имени своего ученика и названого сына к дочери мелкого чиновника Цинь Сянь. Семья Цинь была небогата, но дочь славилась своей скромностью и добродетельностью.
  Чжан Ци было все равно, к кому посватался его учитель, он оставил право выбора за ним.
  Семья Цинь обрадовалась, что к ее дочери посватался господин, состоящий на службе у императора, и сразу же дала свое согласие на брак, хотя молодые даже не видели друг друга. Было привычным делом брать «кота в мешке» — того, которого ты не знаешь и никогда не видел.
  Пришло время знакомиться с невестой и Чжан Ци отправился в дом семейства Цинь с кое-какими дарами.
  Девушка очень переживала, так как даже не представляла, как будет выглядеть ее будущий супруг. Быть может, он зол, жесток, безобразен? Но увидев Чжан Ци, сердце Цинь Сянь забилось быстрее. Мужчина был нестар, красив, статен, хорошо воспитан и сразу же привлек внимание девушки, но она стеснялась смотреть на него, то и дело отводя взгляд. Лицо Цинь Сянь было приятным глазу, хоть ее и нельзя было назвать выдающейся красавицей. Мужчина же не почувствовал ничего, кроме пустоты и равнодушия. Повсюду его преследовал облик Хань Вэньчэна, который насмехался над ним. «А-Ци, разве эта юная госпожа сможет доставить тебе такие же удовольствия, какие доставлял я?» — будто бы говорил он и Чжан Ци поскорее гнал от себя все эти мысли.
  Будущим супругам, наконец, удалось поговорить.
  — Почему вы выбрали именно меня, господин? — решилась спросить Цинь Сянь, не осмеливаясь поднять глаз.
  — Я ищу себе порядочную, верную жену, госпожа, заботливую хозяйку, хранительницу семейного очага и мать моих будущих детей, а вы славитесь своим кротким нравом и порядочностью.
  Перекинувшись со своей невестой ещё парой фраз для приличия, Чжан Ци на этом раскланялся. Он уехал из дома Цинь с таким же равнодушием, как и приехал. Пусть она станет его женой, почему нет? Не все ли равно? Ее лицо не уродливо, а манеры хороши, она станет доброй женой и трепетной матерью, что ещё надо?
  Цинь Сянь же была очарована своим женихом и стала думать о нем ночи напролет, считая дни до их свадьбы.

  Бай Чжэнмин снова остался жить во дворце, однако, теперь уже на половине Хань Вэньчэна. Они жили в одной комнате и даже спали в одной постели, но между ними не было того, что раньше. Юноша не позволял к себе прикасаться. Кровать была огромная и Чжэнмин отодвигался на край, как можно дальше от Хань Вэньчэна, чтобы они не соприкасались даже случайно. Такое отношение унижало, обижало и удручало Хань Вэньчэна. В глазах Бай Чжэнмина он выглядел «грязным» и не знал, как теперь очиститься от этой «грязи» в глазах юноши.
  Мужчина решил не спешить, а, со временем, постепенно, снова завоевать сердце Чжэнмина. Сейчас же Хань Вэньчэн пытался выйти с юношей хотя бы на приятельский уровень общения. Нужно было запомнить одно золотое правило — никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать Господина, как его там, и все с ним связанное, чтобы не вызвать очередную вспышку гнева и ненависти Бай Чжэнмина. Выпустив пар, юноша постепенно начал успокаиваться. Они пили вино прямо в спальне, будто бы как и раньше. Хань Вэньчэн развалился на кровати, а юноша сидел возле маленького столика и заедал вино сладостями. Они были уже в подпитии.
  — Чжэнмин, меня пытаются убить! — воскликнул молодой мужчина, понизив голос.
  — Тоже мне, новость! — хмыкнул юноша. — Это мне и так прекрасно известно.
  — Да, но теперь я знаю, кто пытается меня убить, знаю, кто убивает моих слуг…
  Глаза Бай Чжэнмина заблестели. Он поставил чашу на столик и уставился на Хань Вэньчэна.
  — Боюсь, я не смогу угадать, кто это.
  — Ты никогда не угадаешь, кто это.
  — И кто же?
  Хань Вэньчэн потянулся в сторону Бай Чжэнмина, хоть тот сидел в другом конце комнаты и, понизив голос, произнес:
  — Это Сун Юнь…
  — Сун Юнь? — усмехнулся Бай Чжэнмин, кладя в рот османтусовый десерт. — Твой лучший старый друг? Ты, должно быть, шутишь? Зачем ему это?
  — Он никогда не был мне другом, — ответил Хань Вэньчэн, — но понял это я только сейчас. Он всегда завидовал мне и ненавидел меня, потому что я всегда и во всем был лучше его, а, кроме того, я отказал его сестре.
  Бай Чжэнмин снова усмехнулся, про себя подумав о том, что этот человек вспомнил о нем только тогда, когда его кинул и любовник, и лучший друг, и он остался совсем один.
  — Но это ещё не всё, — трагически продолжил Хань Вэньчэн. — Во всем этом принимает участие Сяо Хэн…
  — Сяо Хэн? — пьяным голосом рассмеялся Бай Чжэнмин. — Этот дурачок?
  — Он вовсе не дурачок… он всегда притворялся. Он убивает моих слуг, он стрелял в меня на охоте, этот ублюдок убил моего любимого охотничьего сокола!
  Юноша продолжал смеяться.
  — Но скоро всем им настанет конец… Скоро я выступлю со своей армией и тогда всем им настанет конец… — прошипел мужчина, сжимая кулаки.
  — Ты, выступишь с армией? — закатился Бай Чжэнмин.
  — Да. В моей армии восемь тысяч солдат, но этого мне хватит, потому что невозможно убить солдатов из терракоты.
  Бай Чжэнмин перестал хохотать и посмотрел на Хань Вэньчэна. Ему показалось, что Вэньчэн сошел с ума.
  — Ты или слишком пьян, или помешался, — сказал юноша. — Что за бред ты несёшь? Мне тебя жаль, Вэньчэн, честное слово.
  Глаза Хань Вэньчэна казались черными, как никогда, он по-прежнему сжимал кулаки.

  Глава 96. «Господин Хань, прибыл ваш новый телохранитель»

  — Только никто не должен знать о том, что я только что тебе рассказал, иначе твоя жизнь подвергнется опасности, — тихо сказал Хань Вэньчэн.
  Юноша усмехнулся:
  — Правда? Ты стал переживать о моей жизни, Вэньчэн?
  Хань Вэньчэн хотел было что-то ответить, да промолчал, чтобы каким-нибудь случайным словом не усугубить ситуацию. На губах Бай Чжэнмина блестели капли вина, будто кровь. Он был уже достаточно пьян и встал со стула, пошатываясь. Неровной походкой юноша дошел до кровати и плюхнулся на нее. Но в этот раз он не отстранился от Хань Вэньчэна, а, наоборот, придвинулся к нему, чтобы их плечи соприкасались. Посидев так немного, Бай Чжэнмин поменял позу и развернулся к Хань Вэньчэну, сев на него сверху.
  «Неужели дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки?» — подумал молодой мужчина. Он жаждал поцелуя, но Чжэнмин не спешил. Юноша вглядывался в красивое лицо Хань Вэньчэна, освещённое пламенем свечей, в эти блестящие обсидиановые глаза — глаза предателя, разрушившего его душу. Юноша молча принялся срывать с него одежду. Хань Вэньчэн поддался этому и вскоре его нижнее белье лежало на полу, разорванное в клочья. Юноша с жадностью посмотрел на обнажившиеся под ним тело.
  — Ну и? — как вызов, бросил Хань Вэньчэн. Губы Бай Чжэнмина дернулись в кривой усмешке.
  — Ты всегда делал из меня пассива, но знаешь ли ты, чего я хотел на самом деле?
  — И чего? — посмотрел ему в глаза Хань Вэньчэн.
  Без поцелуев и ласк, Бай Чжэнмин раздвинул ему ноги и грубо вошёл. На его губах играла такая ликующая улыбка, будто свершилась его самая грандиозная победа. У Хань Вэньчэна посыпались искры из глаз от боли. Наслаждаясь моментом, Бай Чжэнмин сказал:
  — Ты всегда отталкивал меня, а ему сразу же отдался, как последняя шлюха, почему?! Почему, чем я это заслужил?
  Он так отчаянно проталкивал себе дорогу внутри него, что мужчина готов был кричать от боли. Каждый толчок Чжэнмина сопровождался вопросом:
  — Почему?
  — Чжэнмин, прекрати, мне больно!
  — Больно? — злорадно усмехнулся юноша. — Да что ты знаешь о боли! — его длинные распущенные волосы упали на обнаженную грудь Хань Вэньчэна. Вэньчэн знал, что этот юноша не даст ему пощады.
  — Я всегда этого хотел, всегда хотел… — шептал Бай Чжэнмин в экстазе. — Но ты всегда отвергал меня, это мой первый раз. Я же ни с кем, кроме тебя, а ты…
  Хань Вэньчэн стиснул зубы от боли. Бай Чжэнмин вошёл во вкус и продвигался все глубже. Ненависть и страсть, перемешавшись, затмили его. Сделав ещё несколько глубоких толчков, он кончил и устало упал на кровать, свернувшись калачиком и отвернувшись от Хань Вэньчэна, который пытался всеми силами прийти в себя.
  — Ну что, теперь ты доволен, выпустил пар? — спросил молодой мужчина. Юноша не ответил, он был пьян и уже почти спал. Хань Вэньчэн склонился к нему, убрал прядь волос с нежного лица юноши и запечатлел на его лбу поцелуй.
  — Я же сам довел до всего этого… — прошептал Хань Вэньчэн. Не смотря на боль, он встал, обнаженный, прошёлся по комнате, плеснул себе вина в чашу и залпом осушил ее. Чжэнмин заснул и мужчина снова остался один.

  Утром Бай Чжэнмин проснулся с головной болью, он слишком много выпил вчера.
  — Чжэнмин, ты помнишь, что вчера было? — спросил Хань Вэньчэн.
  — А что было? — спросил юноша сонным голосом, будто пытаясь что-то вспомнить. — А… — пробормотал он, вспоминая события прошлой ночи.
  В дверь раздался стук.
  — Господин Хань, прибыл ваш новый телохранитель, присланный Его Величеством, господин Чжоу Ди!
  Бай Чжэнмин подскочил, как ошпаренный.
  — Что, прибыл твой новый будущий любовник, да?!
  — Чжэнмин, прекрати, это человек, которого прислал император, я тут ни при чем.
  — Как и тот предыдущий, да?
  — Неужели ты думаешь, что я буду кидаться на первого попавшегося мужчину только потому, что он мужчина? У меня всегда был свой вкус.
  — Я заметил «твой вкус», — язвительно бросил юноша. Хань Вэньчэн слегка сжал его лицо в своих ладонях.
  — Чжэнмин, мы так никогда не построим отношения. То, что было, прошло и этого уже не вернуть, но то, что будет, зависит только от нас.
  — Ты снова бросишь меня ради кого-то! — едва ли не в истерике вскричал юноша.
  — Чжэнмин, неужели ты не видишь, что я всеми силами пытаюсь вернуть наши отношения? Давай выйдем отсюда и вместе посмотрим на этого человека. Ты сам увидишь, что ревновать не к чему, — он встал и молча начал одеваться.
  Чжэнмин был вне себя от ярости, что появился какой-то новый мужчина, который снова может стать его соперником. Юноша трусился от переживания и, наспех одевшись, они вышли в зал. Их ожидал человек совершенно непохожий на Господина, как его там. Чжоу Ди был слишком худощав, ноздри его хищного носа раздувались, а чрезмерно глубоко посаженные глазки буравили таким же неприятным, как и его лицо, взглядом.
  — Приветствую, молодой господин Хань! — сказал он таким голосом, будто объелся сухой рисовой каши.
  — Взаимно, господин…
  — Чжоу, — поправил его мужчина.
  — Господин Чжоу, слуги покажут вам вашу комнату.
  Бай Чжэнмин немного успокоился. Этот человек отталкивает. Его внешность, голос, манеры  — в нем отталкивает абсолютно все. Вряд ли Хань Вэньчэн соблазнится на него. Сам же Хань Вэньчэн подумал о том, что этот человек может принести им много проблем.
  Молодой мужчина посмотрел на Бай Чжэнмина.
  — Видишь, говорил же тебе, что не к чему тут ревновать. Чжэнмин, я хочу быть с тобой.
  Хань Вэньчэн заключил юношу в объятия, сжимая его тонкую талию и, пока Бай Чжэнмин не успел опомниться, наконец-то сорвал с его губ поцелуй. Юноша уже устал бороться с самим собой и слабость взяла над ним верх — он отдался этому поцелую, сжимая лёгкую шелковистую ткань длинных рукавов Хань Вэньчэна. В душе его по-прежнему горела любовь к этому человеку и он ничего не мог с этим поделать. Хань Вэньчэн никогда не узнает, как однажды Бай Чжэнмин нарисовал по памяти портрет Господина, как его там, и метал в него стрелы из лука, попадая десять раз из десяти.

  Глава 97. «Мне нужен господин Чжан Ци»

  Бай Чжэнмин больше не мог бороться с самим собой. Он так любил этого человека, не смотря на то, что Вэньчэн причинил ему неимоверные страдания, поэтому снова, на свой страз и риск, поддался страсти. Эта любовь была словно болезнь.
  Бай Чжэнмин, как раньше, сидел на коленях Хань Вэньчэна, обвивая его шею худыми руками, на запястьях которых виднелись многочисленные шрамы от порезов, и самозабвенно растворялся в поцелуях. Потом толкнул мужчину в грудь:
  — Ты снова предашь? Снова бросишь меня!
  Хань Вэньчэн взял лицо юноши в свои руки и поцеловал настолько нежно, насколько мог.
  — Нет. Нет же. Я не сделаю этого. Только сейчас я понял, что единственный человек, заслуживающий моей любви — это ты.
  Сердце Бай Чжэнмина отчаянно забилось в груди. Как же хотелось снова поверить ему! Но всю романтику испортил пронзающий насквозь взгляд Чжоу Ди. Этот неприятный человек ходил за ними по пятам, будто ищейка. Его не смущало ничто. Если Господин, как его там, при виде откровенных сцен краснел и отворачивался в сторону, то Чжоу Ди наблюдал со всей присущей ему невозмутимостью, будто бы совсем был лишён стыда. Если над Господином, как его там, постоянно хотелось подтрунивать и выставлять на посмешище, то этого человека просто хотелось никогда и ни за что больше не видеть.
  — Господин Чжоу, вы на нас дыру протрете! — не выдержал Хань Вэньчэн.
  — Господин Хань, я всего лишь выполняю свою работу, — без тени смущения отвечал этот человек. В нем был неприятен даже голос. Звук его голоса резал слух и был такой же отвратительный, как и его внешность.
  Единственное место, куда не смел входить этот человек — это была спальня. Приходилось запираться там. Хань Вэньчэн догадывался, что если Чжоу Ди будет необходимо, то однажды он войдёт и туда, и будет со всей невозмутимостью наблюдать, как они с Чжэнмином занимаются любовью. Все это весьма удручало.
  Хань Вэньчэн воспылал к юноше страстью, пытаясь снова завоевать его сердце, ибо недоступное более всего притягивает человека. Муки от осознания того, что он был брошен Господином, как его там, отошли на второй план.
  Хань Вэньчэн и Бай Чжэнмин удалились в спальню, чтобы хоть на время избавиться от взгляда этого императорского коршуна.
  Чжэнмин уже лежал на подушках, утопая в ласках Хань Вэньчэна, губы которого спустились к самому заветному месту юноши, искусно проделывая свое дело. Бай Чжэнмин вскрикнул, запрокинув голову, достигнув пика наслаждения. Пальцы Хань Вэньчэна погладил его по щеке.
  — Кто будет сверху? — спросил мужчина. — Как ты хочешь? — он боялся сделать что-то не так и снова оттолкнуть юношу.
  — Я, — без колебания ответил Бай Чжэнмин, оседлав Хань Вэньчэна.
  — Чжэнмин, ты мне сделал очень больно в прошлый раз, не будь со мной таким грубым. Возьми смазку.
  Юноша потянулся к столику и взял небольшую баночку.
  Хань Вэньчэн с грустью подумал о том, что Чжэнмин больше не называет его А-Хань и пообещал себе, что вернет все, как было. Изрезанные руки юноши терзали его чувством вины и мужчина не знал, как загладить ее. Их тела слились и Хань Вэньчэн почувствовал тяжёлое дыхание Бай Чжэнмина, лежащего на нем. Возможно, если этот юноша наберётся опыта, то станет не таким уж плохим любовником, нужно дать ему время.
  Наверняка эта крыса Чжоу Ди подслушивает под дверью, ловя каждый вздох. Что ж, пусть наслаждается.

  Чжан Ци занимался приготовлениями к свадьбе. Приходил портной, чтобы снять мерки для пошива свадебного наряда. Мужчина уже смирился с мыслью, что вскоре обзаведётся женой. Пора создавать свой собственный семейный очаг. Быть может, эта молодая госпожа, наконец, поможет ему забыть про все то, что с ним произошло.
  Был уже вечер. В двери раздался стук.
  — Кто там? — устало спросил мужчина.
  — Мне нужен господин Чжан Ци, — послышался детский голос.
  Мужчина был удивлен и открыл дверь. Перед ним стоял мальчик.
  — Если вы господин Чжан, то у меня для вас послание.
  — От кого? — ещё больше удивился Чжан Ци.
  — Мне вручил его господин в маске, он просил передать это господину Чжан Ци и заплатил несколько монет, а у нас дома нечего есть.
  — Этот господин как-нибудь представился?
  — Нет, никак не представлялся, — ответил ребенок и, вручив Чжан Ци письмо, побежал своей дорогой.
  Письмо было следующего содержания:
  «Господин Чжан Ци, настоятельно рекомендую вам найти способ открыть сейф господина Вана и осмотреть его содержимое».
  Чжан Ци был очень удивлен. Что за незнакомец отправил ему послание? Зачем? Какова его цель? Почему он должен открывать тайник своего учителя, будто вор? Чжан Ци никогда не позволил бы себе опуститься до того, чтобы тайно рыскать в сейфе учителя, поэтому выбросил письмо, решив забыть о нем.

  Вырваться из дворца незамеченным становилось все труднее. Чжоу Ди следовал по пятам, будто бы стал тенью Хань Вэньчэна. Это доводило до белого каления. Хань Вэньчэну срочно нужно было повидаться с Тан Цзы, но проклятая императорская ищейка не отставала ни на шаг! Хань Вэньчэн решил использовать свою магию. Сделать так, как его всегда учил Тан Цзы.
  Когда Чжоу Ди увидел, как вместо одного господина Хань их стало четверо, он поистине испытал шок. Одинаковые, будто близнецы, они направились в четыре противоположные друг другу стороны. Чжоу Ди понятия не имел, какой из них настоящий и пошел за первым попавшимся, но тот будто в воздухе растворился. Чжоу Ди впервые видел такое чудо и решил, что молодой господин Хань великий кудесник, способный создавать свои собственные фантомы.
  Тем временем, Хань Вэньчэн был уже далеко, и спокойно достиг места, в котором его ждал Тан Цзы.

Глава 98. «Тебе мало моих поцелуев?»

  — Вэньчэн, ты знаешь, что я каждый год ухожу в медитацию, — сказал Тан Цзы. Сегодня его лицо казалось невероятно прекрасным, потому что он надел новую маску из человеческой кожи.

  — Сегодня мои силы на исходе и я удаляюсь, чтобы восполнить их, — продолжал мужчина.

  — Знаю, учитель, — в почтительном поклоне склонился Хань Вэньчэн.

  — Не могу сказать сколько времени в этот раз уйдет на мою медитацию. Вход в пещеру будет стеречь моя милая Мей Лин, — Тан Цзы многозначительно провел рукой по бедру молодой женщины, которая стояла рядом с ним, будто живое изваяние. — Она уже набралась достаточно сил, чтобы быть моим личным охранником, пока я буду пребывать в медитации. Вэньчэн, я знаю, что  твоя терракотовая армия уже готова к бою, — внимательно посмотрел на него мужчина, — и настоятельно прошу, приказываю тебе, как твой учитель, не предпринимать никаких действий в мое отсутствие. Это очень и очень важно. Мы несколько лет шли к своей цели и не можем просто так все испортить, Вэньчэн. В тебе таится громадная сила, но ты не знаешь, как ей пользоваться и без меня твои неосмотрительные действия могут привести к нехорошему исходу. Думаю, что ты понял, о чем я говорю. Вэньчэн, надеюсь на твое понимание.

  — Да, учитель, — Хань Вэньчэн сделал ещё один почтительный поклон. Тан Цзы встал со своего места, подошёл и крепко, по-отечески, обнял его, поцеловав в голову.

  — Как только я вернусь из медитации, восполнив свои силы, мы сокрушим не только Цинь Шихуанди, мы сокрушим весь мир.

  Сердце Хань Вэньчэна отчаянно затрепетало в груди.

  — Да, учитель, — сказал он, не смея сказать что-то ещё.

  Бай Чжэнмин упёрся рогами, что хочет провести пирушку с танцовщиками.

  — А-Мин, ты всегда ненавидел, когда я приглашал во дворец танцовщиков, почему же сейчас требуешь позвать их? — спросил Хань Вэньчэн.

  — А почему нет? — вопросом на вопрос ответил юноша. — Не ты ли всегда говорил, что они прекрасны? Это ведь ты научил меня любить прекрасное.

  — Хорошо, если ты так хочешь, я позову танцовщиков и устрою праздник, — ответил Хань Вэньчэн, опуская юношу на подушки. Бай Чжэнмин всё ещё оставался закрытым для него. Закрылась не только его душа, но и тело. Хань Вэньчэн никак не мог овладеть им, а причинять боль не хотел.

  — А-Мин, расслабься, пожалуйста…

  Но тело юноши напряглось, отторгая его. Хань Вэньчэн потратил много времени на самые чувственные нежности и поцелуи, которые, в конце концов, заставили Чжэнмина расслабиться и впустить его. Хань Вэньчэн увидел свое отражение в глазах юноши.

  — А-Хань… — прошептал Бай Чжэнмин. Он снова сказал это! Снова назвал его так, как и раньше!

  — А-Мин, я тебя люблю… — в экстазе прошептал Хань Вэньчэн. Из глаз юноши потекли слезы:

  — Ты лжешь…

  — Нет, — проговорил Хань Вэньчэн, закрывая его рот поцелуем, лишая возможности возражать или сомневаться. Это была первая чувственная близость, которая произошла между ними за последнее время, когда трепетом отдавалось каждое прикосновение. Из глаз Бай Чжэнмина градом катились слезы, потому что он хотел верить, но не мог.

  По просьбе Бай Чжэнмина Хань Вэньчэн закатил пир и пригласил самых лучших, самых прекрасных танцовщиков. Он думал о том, куда вдруг подевались Сун Юнь и Сяо Хэн. Не затишье ли это перед бурей? Дерзнут ли они снова, как ни в чем не бывало, заявиться на вечеринку, пользуясь тем, что он никому не может о них рассказать. Но, к счастью, эти люди сегодня не появились. И, к слову сказать, убийства слуг прекратились также. Но Хань Вэньчэн не был настолько наивен, чтобы поверить, будто бы они оставили его в покое.

  Сегодня Хань Вэньчэн пробовал различные сорта вин и выпил немало, отчего его бросило в жар и лицо начало гореть. Молодой мужчина вышел на улицу, чтобы освежиться. Какая прекрасная осень в саду, какая чудесная палитра красок! Золотой, багряный, оранжевый. Хань Вэньчэн с упоением лицезрел осень, ибо умел ценить красоту. Когда он вернулся в пиршественный зал, то не поверил своим глазам: один из танцовщиков сидел на коленях у Бай Чжэнмина и они, будто так и надо, предавались поцелуям. Хань Вэньчэн был вне себя от гнева и ревности и застыл на месте. Не замечая его, молодые люди продолжали целоваться. Как же молоды и очаровательны они были! Не смотря на всю злость и ревность, Хань Вэньчэн на мгновение залюбовался ими, а потом закричал не своим голосом:

  — Вон! Все вон отсюда!

  Перепуганные танцовщики бросились к выходу. Парень, сидевший на коленях Бай Чжэнмина, постарался затеряться среди остальных. Сам Бай Чжэнмин сидел абсолютно спокойно, будто ничего и не произошло..

  — Чжэнмин!!

  — В чем дело? — посмотрел на него юноша.

  — В чем дело? Ты ещё спрашиваешь?! Ты что творишь!

  — А что такого? — невозмутимо ответил Бай Чжэнмин. — Тебе, значит, можно делать все, что захочется, а мне нет?

  — Тебе мало моих поцелуев?

  — Ну тебе же моих было мало, — ответил юноша.

  — Чжэнмин, мы только что наладили отношения, для чего ты все портишь?

  — Вэньчэн, ты же не боялся испортить со мной отношения, выставив меня из спальни, в которой мы проводили вместе каждую ночь, так почему мне нужно бояться что-то испортить с тобой? С тем, кто не боялся потерять меня? — Бай Чжэнмин встал со своего места. Хань Вэньчэн понял, что юноша всё ещё не простил его. А ещё его раздражала физиономия Чжоу Ди, ловящая каждое слово их ругани, будь он неладен!

  Хань Вэньчэн схватил юношу за руку, пытаясь привлечь к себе, крепко прижав его к своей груди.

  — Чжэнмин, я не отпущу тебя и не отдам кому-то другому.

  Бай Чжэнмин ничего не ответил и они застыли в немом молчании под зорким ястребиным взглядом Чжоу Ди.

Еще почитать:

Гримуар стихий — Глава 3. Пророчество

Мир Грёз — Мир Грёз 4 глава

Тайлор и Мизуку

Жизнь с нуля: Параллельный мир — Глава 1 : Адаптация , Эпизод 4 : Мой меч — Красавица!