Я очнулся в пустом ржавом УАЗе. От сидений здесь остались только металлические рамы, а от прикосновений на руках оставалась чёрная ржавчина.
Я не различаю цветов. Не сразу заметил это. Здесь нет ничего, даже осколков стёкол на полу. Только сильный ветер дует в лицо, проносясь со свистом через салон.
Попытка осознания происходящего сменилась тревогой. Еще несколько часов назад я уснул в своей подмосковной квартире.
А теперь — здесь. Что это за место?
Вот мои руки, серого цвета. Я нащупал своё лицо и начал хлопать по щекам, чтобы скорее придти в полное сознание.
Значит я жив.
С трудом открыв заржавевшую дверь, я вывалился из автомобиля и по привычке захлопнул дверцу.
МИЛИЦИЯ — гласила выведенная когда-то белой краской надпись на двери. Каждую её букву изжирала ржавчина и тонкими струйками устремлялась вниз. Шины его были спущены и въелись в землю на несколько десятков сантиметров. Складывалось впечатление, что он простоял тут не менее двадцати лет.
Я осмотрелся. По периметру стояли обшарпанные панельные многоэтажки с чёрными, пустыми глазницами окон. Сосчитать их было невозможно, так как количественно они уходили вдаль.
Во дворе с характерным скрипом изредка покачивалась одинокая детская качель. Это от ветра. Дополняли весь этот пейзаж голые, зимние деревья. Но сейчас явно не зима. Да и вообще, ничего. Небо без солнца и даже без облаков. Поэтому ничто вокруг не отбрасывало тени.
