Память

Меня зовут Син. Мне восемь лет. Я живу один, на окраине большого города, в квартире моих родителей. Они давно умерли. Иногда я достаю и листаю альбомы с фотографиями. Там есть много интересных: как папа и мама поженились, как ездили в свадебное путешествие… Правда, на этих фотографиях нет меня, но это потому, что родители умерли очень давно, я даже ничего про них не помню.

Со мной живёт котик. Я не смог придумать ему имя. Он очень ласковый и любит играть, а если мне грустно — сидит рядом. Мне часто бывает грустно, хотя я не знаю почему. Наверное, потому что я совсем один.

***

Задыхаясь, девушка бежала по ночным улицам, среди сумрачных высоток. На окраинах уличного освещения почти нет, но она с детства ориентировалась в этом районе. Нужно успеть. Это единственный вариант спасения, который она смогла придумать.

Оглядываться на преследователя нельзя, всё равно нет надежды, что отстанет: роботы-ищейки медлительные, но компенсируют скорость тем, что всегда находят тех, за кем идут, — гонят жертву, пока она не упадёт от усталости.

Буквально влетев в прямоугольную чёрную дыру входа, девушка рванула по ступеням вверх. В боку резало, лёгкие горели.

Восьмой этаж. Она остановилась, прислушалась. Внизу пока тихо.

Дверь слева, тёмно-красная. Девушка глубоко вдохнула, выпрямилась и изобразила лёгкую улыбку. Нажала на кнопку звонка.

Ничего. Зато через несколько секунд приоткрылась дверь через одну, по правой стороне, на лестничную площадку высунулась голова немолодой женщины с явным любопытством во взгляде и затараторила:

— Вы ко мне? А, не ко мне? А то я подумала… У нас звонок барахлит. — Пока голова произносила свой монолог, за ней следом на лестничной площадке появилось округлое тело в красивом халате красного шёлка. — Там никто не живёт. Жильцы два года как съехали, после Бойни. Втихаря, даже мне ничего не сказали. Да я бы и сама уехала, после такого-то ужаса, только некуда. А вы по какому поводу к ним?

«Вот же ж чёрт». Однако только девушка набрала полную грудь воздуха, чтобы решительно прервать эту болтовню, как внизу раздались размеренные звуки. Шаги.

Любопытную соседку словно ветром сдуло — только хлопнула дверь и замок щёлкнул два раза.

Девушка снова нажала на кнопку звонка тёмно-красной двери — более решительно.

***

Звонок застал Сина в коридоре, где он, не обращая внимания на потёмки, проверял содержимое кошачьей миски — она была пустой.

Син застыл, испуганно глядя на дверь. «Кто это? Что мне делать? Я один, никто не поможет. Они могут сломать дверь. Как они узнали? Я ни с кем не разговариваю, никуда не хожу, только иногда по ночам… Они видели меня?».

За дверью послышались неразборчивые голоса. Син отступил на шаг. Второй звонок. От резкого и настойчивого звука хотелось бежать — всё равно куда, лишь бы подальше.

Из-за двери раздался женский голос: «Син? Я знаю, что ты там! Открывай!». В дверь начали бить кулаком. Лицо Сина сморщилось, словно он вот-вот заплачет, но он не заплакал. Он знал, что пришло что-то страшное и слёзы тут не помогут.

***

Монотонные шаги раздавались всё ближе. Обезумев от страха, девушка заколотила в дверь ногами:

— Син! Открывай, чёрт тебя дери! Открывай! СИН!

И дверь открылась.

В темноте квартиры стояла огромная чёрная фигура. Лица не было видно под капюшоном куртки — военной, судя по силуэту и характерным пятнам камуфляжа. Лампочка на лестничной площадке высветила мужскую руку в закатанном до локтя рукаве, которая тяжело поднялась и толкнула девушку в грудь.

— Оставь меня в покое! — прорычал низкий голос.

Девушка криво ухмыльнулась:

— Не получится, Син. Здесь ищейка. Он найдёт тебя.

Она оглянулась на лестницу, стараясь этим движением отвлечь внимание, и вдруг быстро скользнула мимо фигуры в квартиру. Син снова зарычал, повернувшись за ней.

— Миленький, я всё понимаю, но он уже здесь, так что остаётся только сломать его, — незнакомка победно улыбнулась, довольная тем, как удачно решила свою проблему с преследователем.

Темнота под капюшоном на секунду задумалась, раздражённо фыркнула и повернулась к дверному проёму, за которым неумолимо приближался звук шагов.

***

Что им нужно? Девушка, совсем молодая: растрёпанные зелёные волосы, кофта не по размеру, шорты, рваные чулки. Мужчина — со странно-неподвижным лицом и застывшим взглядом. Может, это бездомные, которые решили отнять у него квартиру? Или убить? Син слышал о таких. Они убивают по приказу, а иногда для развлечения. Жалко котика. Наверняка они и его убьют.

Девушка уже зашла в квартиру. А где мужчина? Куда-то исчез.

«Нет, не думай об этом».

Наверное, передумал и ушёл. Да, наверняка. Нужно запереть дверь и выяснить, чего хочет эта девушка.

***

В гостиной за спиной щёлкнул выключатель. Яркий свет упал на фотографию, висящую в коридоре, и Син непроизвольно взглянул на изображение. Это его родители. Молодые, улыбаются в объектив, а за их спинами виднеется высокая гора на фоне голубого неба.

Гора. Её вершина кажется острой — слишком острой, она как будто воткнута в небо. Словно нож, торчащий из горла. Кровь толчками наполняет рану.

Что-то шевельнулось в памяти.

Непоправимое.

«Не думай об этом!»

Он отступил, прижался спиной к стене, но остановить происходящее в сознании было уже невозможно. Син медленно, против воли, перевёл взгляд с острия горы на улыбающиеся лица.

И вдруг в голове словно взорвалась звезда, ослепляюще высветив спрятанные куски памяти. Два года назад. Жаркое лето. Улицы душно пахли кровью, со всех сторон раздавались крики. Чтобы не попасться на камеры, он рванул по крышам. Завидев беспилотник, нырнул в первое попавшееся открытое окно на верхнем этаже. Лицо мужчины — растерянное. Он умер быстрее, чем осознал происходящее. Лицо женщины — искажённое ужасом. Она всё видела, но не успела закричать.

Картина мира, которой Син отгораживался от реальности последние два года, крошилась и рассыпалась. Не отрывая взгляда от фотографии, мужчина сполз по стене на пол.

***

Теперь, когда опасность миновала, можно было подумать о других проблемах — например, о голоде. Девушка заглянула в кухонный шкафчик и довольно присвистнула при виде штабелей банок с кошачьими консервами. Достала три: две распихала по карманам кофты, третью открыла, потянув за кольцо на крышке.

Вернулась в большую гостиную, плюхнулась в кресло и принялась пальцами вылавливать куски мяса из прозрачного желе. Мм, вкусно! Правду говорят, что для кошаков еду делают лучше, чем для людей.

Огляделась. Светло-бежевые стены, коричневое дерево, тёмно-зелёные кресла — аж блевать тянет. Сразу видно, хозяева были первостатейными занудами.

Син по-прежнему сидел на полу в коридоре, но теперь снял капюшон и смотрел перед собой. Хотя до этого она видела его лишь на фото анфас, из армейской базы, но узнала сразу: тяжёлая челюсть, прямой нос, длинные волосы, собранные в высокий хвост. Профиль весь такой из себя волевой. Сразу ясно, что этот мужик связан с армией или чем-то подобным, даже если не видеть одежды: камуфляжной куртки, штанов милитари-фасона и походных ботинок.  

— Неплохая квартирка у тебя. Богатая. Фотки не смущают, не пялятся на тебя? — не прекращая жевать, девушка указала на стену. — Ну да, у тебя ж железные нервы, как говорится, — она хохотнула. — Я бы не смогла вот так жить, чтобы они на меня смотрели. О, кис-кис, иди сюда!

Сидящий рядом с диваном кот укоризненно смотрел на незнакомку, поглощающую его консервы. Услышав, что нахалка обращается к нему, кот взмахнул хвостом и демонстративно удалился в ближайший дверной проём — на кухню.

Девушка повысила голос ему вслед:

— Ну и хрен с тобой, мохнатая жопа! Ладно. Меня зовут Алетейя. Тупое имя, знаю, — она закатила глаза, показывая, насколько устала от шуток по этому поводу. — Предки выпендрились. Извини, что вломилась, но ты ведь понимаешь — ищейки… Для тебя это раз плюнуть, а мне — верная смерть. Что оставалось делать?

Син перевёл взгляд на неё, и девушка подумала, что в жизни эти военные штуки выглядят даже более похожими на людей, чем на экране. Нормальный такой мужик, симпатичный. Только радужки глаз совершенно чёрные, и ещё он, кажется, вообще не моргает.

Робот мотнул головой, медленно поднялся с пола, вернулся в гостиную. Скользнул взглядом по фотографиям на стене, на этот раз равнодушно. Выключил свет — комната погрузилась в сумрак, лишь участок рядом с окном расчерчивали оранжевые полосы: приоткрытые жалюзи разбивали свет уличного фонаря.

Подошёл ко второму креслу, напротив, сел. Уставился на Алетейю.

— Что ты знаешь обо мне?

Сейчас, успокоившаяся и сытая, девушка вдруг обратила внимание, насколько у него приятный голос — глубокий и бархатистый, аж мурашки вдоль позвоночника. Такого она никак не ожидала.

— Ты военный андроид. Из тех, что устроили Бойню пару лет назад.

— Что ты знаешь об этом событии и о других андроидах, которые в нём участвовали?

Алетейя легкомысленно пожала плечами, шмякнула пустую банку на кофейный столик рядом, достала из кармана вторую, открыла и запустила туда пальцы.

— Я не очень-то интересовалась этой историей. Предпочитаю заниматься своими делами и думать о заработке. Ну, основное: из-за сбоя в программе большой партии военных андроидов загрузили какой-то экспериментальный софт. Всех переглючило, кто себя сломал, кто — других, а большинство пошли убивать всех подряд. Шуму было! Военное положение ввели, никого на улицы не пускали, я неделю сидела без пива. В итоге почти всех роботов перестреляли, а шестерых взяли работающих. Пустили на программу… Ну, как её… В общем, изучение влияния облучения, высоких температур и всякого такого. Город дал приличную сумму на это. По мне, так полная чушь — тратить такие бабки на уничтожение роботов. Как будто других проблем нет! Но просто отключить и выбросить дорогущего робота нельзя, вы ж понимаете! И разобрать на запчасти нельзя, все боятся повторения Бойни. Думают, те андроиды были какие-то заразные, так что если их части поставить другим — эти тоже свихнутся. Фигня, конечно. Но многие проголосовали «за», — Алетейя осуждающе закатила глаза, — так что теперь наши налоги идут на облучение роботов.

— Ты платишь налоги? — взгляд Сина по-прежнему не отрывался от лица девушки.

— Ну, я, допустим, нет. Я ж не дура — на такое вот платить. Если бы эти свиньи наверху не воровали, я бы ещё подумала…

— Дальше.

— Ну, что… Я слышала, четверо из шести уже спеклись, остальным недолго осталось. Ещё болтают, что некоторые спрятались в городе, но народ в основном считает, что это враньё, чтобы под шумиху проталкивать ещё больше ограничивающих законов. А вот я, — Алетейя прищурилась в довольной улыбке, — точно знаю, что вас таких было пятеро.

— Ты знаешь моё обозначение. И как ты узнала, что это именно я, а не кто-либо другой?

Девушка уже выскребла остатки консервов из банки и теперь облизывала пальцы.

— Я местная, так что в курсе имён всех классных парней, к которым можно наведаться среди ночи, — в ответ на молчание Сина девушка взглянула в его немигающие глаза и почему-то смутилась. — Ладно, поняла, никаких шуток. Да, я знаю, как тебя зовут, а что это именно ты — ну, из пятерых только тебя до сих пор не поймали.

— У тебя есть доступ к армейской базе данных? — робот скептически оглядел Алетейю.

— Хмм… — девушка растянула губы в улыбке, полной яда. — У меня много куда есть доступ, CN-411-как там тебя дальше. Я много чего знаю, и это приносит неплохие бабки, так что нефиг смотреть на меня как на мусор.

— CN-411-16/3-4755.

— Я так и сказала. Но «Син» мне больше нравится.

Пауза.

— Нам загрузили софт специально.

Алетейя посмотрела на робота укоризненно:

— Хорош врать-то. Кому это нужно? А если и так, то они могли бы загрузить эту фигню каким-нибудь сиделкам, а не военным андроидам, которые в результате убили кучу народа.

— В том и суть. Эксперимент.

— Странная суть. Ну, и что там у тебя в голове? Ты знаешь? Из-за чего все рехнулись? И почему ты остался нормальным?

— Я кажусь тебе нормальным?

Син смотрел на неё в упор уже минут десять. Если бы это был человек, Алетейя сказала бы, что он производит жутковатое впечатление. Однако он выглядел гораздо более адекватным, чем андроиды с записей уличных камер времён Бойни.

— В целом да. Ну, когда ты уставился на ту фотку, как кролик на удава, а потом повалился — это было странно, но кто из нас без недостатков? А в остальном выглядишь вполне нормальным, — она поощрительно улыбнулась.

— По меркам людей или андроидов?

— Хм…  Сомневаюсь, что человек способен оторвать голову ищейке голыми руками. А ты так его хвать — и головы нет, я даже моргнуть не успела. И ещё ты слишком пристально на меня смотришь. Люди так не делают.

— Как именно? — он по-прежнему не отрывал от неё взгляда.

— Не смотрят так, будто хотят дыру в голове прожечь. Обычно люди смотрят по сторонам, что-то делают, ходят туда-сюда… Ведут себя непринуждённо.

— Понятно.

Син поднялся и направился к окну. Девушка проводила взглядом его движение: «До чего дошёл прогресс — двухметровая махина, а двигается настолько легко. Может подкрасться в два счёта. А фигура у него очень даже… Видать, военные знают толк в извращениях. Не верю, что какие-нибудь высокопоставленные бабёнки не таскали его к себе в постель. А то и мужики — знаем мы эту армию. Эх, я бы такого оседлала… Родео было бы что надо…»

Робот что-то сказал. Алетейя слегка вздрогнула и подняла взгляд на его лицо, расчерченное полосами света из окна.

— Что?..

— Я говорю, так нормально?

— Нормально. А что именно?

Син, который тем временем уже опёрся на стену и сложил руки на груди,  смотрел на неё добрую минуту, прежде чем ответил:

— Ты сказала, что нужно выглядеть непринуждённо. И вот я спрашиваю — этого достаточно? Или мне нужно сделать что-то ещё — пошутить, закурить?..

— Ты куришь? — Алетейя подняла бровь.

— Я могу имитировать многие человеческие действия.

Взгляд девушки снова непроизвольно скользнул по рослой фигуре, хорошо видимой в свете уличных фонарей.

—  Верю, — не удержавшись, она облизнула губы. — Так и что там с экспериментом?

— Техники говорили, это «экзистенциальные слепки с человеческой личности», — Син мимоходом бросил взгляд в окно. — Ценности, восприятие мира, примерно так.

Алетейя оживилась:

— Воспоминания? Типа, детство и всё такое? Ты помнишь чью-то жизнь?

Робот покачал головой:

— Только свою.

— Тогда что это?

— Как я понял, разнообразные человеческие чувства и особенности восприятия — скопированные с конкретных людей, но без их воспоминаний. Всплывают в голове какие-то… непривычные понятия. Например, теперь у меня есть представление о высшей справедливости — что бы это ни значило. Я уверен, что после смерти моя душа продолжит существовать в загробном мире, — иронично, что при этом у меня в принципе не может быть души. Разбираюсь в живописи. Пришлось снять висевшую здесь картину, — Син указал подбородком в сторону пустого пространства на стене, — неправильная перспектива, да и сочетание цветов неудачное.

— Я не понимаю, — Алетейя нахмурилась. — Тебя послушать, так Бойня началась из-за того, что роботам загрузили страдашки насчёт заваленного горизонта.

— Или не хочешь понять. «Экзистенциальный слепок» также включает идею, что я человек и должен жить в соответствии с человеческими ценностями. Однако в то же время я знаю, что я андроид, который шесть лет убивал людей по приказу командования. У меня нет никаких воспоминаний, кроме моих собственных. Но теперь они воспринимаются совершенно по-другому. Трудно выдержать осознание своих поступков. И я видел это тогда, в глазах моих собратьев. Некоторые уничтожили себя или других — в качестве наказания. Многие разозлились и решили отомстить людям, которые сначала принуждали нас совершать убийства, а потом дали осознание своих действий. Третьи захотели насладиться свободой и узнать, что значит убивать не по команде, а по собственному желанию. В конце концов, мы разработаны именно для этого.

— А что сделал ты?

— Я примкнул к группе тех, кто был против убийства людей, но защищать их мы тоже не собирались, да и не хотелось. Они сами создали то, что получили в итоге. Мы планировали воспользоваться суматохой и сбежать, а потом спрятаться в городе. Печально слышать, что я остался единственным. Откуда ты узнала, где я нахожусь?

— Ну… Выяснить это было не так-то просто… — манерно начала девушка, словно набивая себе цену, но затем вернулась к обычному тону, только улыбнулась с хитринкой: — Да ладно, мне тупо повезло, заметила тебя как-то ночью. Конечно, сначала не поняла, что это за тень такая прыгает по крышам, но я ж умная, разобралась.

— Кто ещё знает об этом?

Алетейя насторожилась. В любом разговоре этот вопрос относился к категории опасных.

— Рассказала кое-кому. Моему работодателю, само собой. Паре друзей…

— У тебя есть друзья?

— Конечно, — девушка взглянула в глаза Сина, который внимательно смотрел на неё, и непроизвольно сглотнула. Улыбнулась кривовато: — А почему нет?..

Когда она из последних сил бежала по улицам, а по пятам шёл робот-ищейка, идея обратиться за помощью к военному андроиду казалась разумной и оправданной. Сейчас она подумала, что можно было поискать и другой выход.

С другой стороны, Син ведь говорил о человеческих чувствах. Считает себя человеком. Да и ведёт себя, как человек. На этом можно сыграть. Алетейя собралась с духом и постаралась улыбнуться так очаровательно, как только могла. Нужно дать ему понять, что ситуация под контролем.

— Не будь таким букой! Я помогу тебе найти новое место. — Она задержала взгляд на его губах. Рука сама собой потянулась заправить прядь волос за ухо. — Или можешь пожить у меня. Гарантирую, будет гораздо веселее, чем здесь.

— Рассчитываешь, что я буду убивать всех, на кого ты покажешь пальцем?

— Вовсе нет! Я вообще о другом. — Она надула губы вроде бы обиженно, однако постаралась придать этому движению долю кокетства. — Знаешь, ты мне нравишься…

Неожиданно Син усмехнулся насмешливо — совсем по-человечески:

— Конечно, знаю. Я умею анализировать человеческую мимику и считывать физиологические показатели.

Алетейю словно окатило ледяной водой. Вообще-то парни всегда поддерживали её флирт! Конечно, она не то чтобы красавица с первой страницы, но компанию на ночь может найти легко, а этот — посмотрите-ка! — выделывается.

Девушка поджала губы. Ладно, плевать! Всё-таки, несмотря на внешность, это всего лишь жестянка, чуждая простых человеческих радостей. Ничуть не лучше ищеек.

Однако она всё же не хотела отступать.

— Ты ведь говорил, у тебя есть чувства…

— Есть. Но сексуальное желание к ним не относится, это реакция тела. А тело у меня искусственное, хотя его внешний вид мог ввести тебя в заблуждение.

Алетейя фыркнула и отвернулась в сторону. Полный провал.

— Ты расстроилась?

— Вовсе нет, — буркнула она, разглядывая очертания какой-то тумбочки.

— Я думаю, это от того, что твой план не сработал. Точнее, сработала только первая часть — ты привела ищейку сюда, рассчитывая, что я его нейтрализую. Но ты не подумала, как уйдёшь отсюда. И ещё ты не подумала о том, что будет со мной после того, как сюда явится полиция.

Алетейя взглянула в немигающие глаза, раздражённо выпалила:

 — Он бы меня убил.

По губам Сина вновь скользнула снисходительная усмешка:

— Почему ты думаешь, что я тебя не убью?

— Ты сам сказал, что после этого вашего эксперимента хотел всего лишь уйти. В отличие от других. Ты вполне безопасен.

Стремительным, бесшумным движением Син приблизился и наклонился над девушкой, опираясь на ручки кресла по обе стороны. Его лицо оказалось так близко, что Алетейе на мгновение показалось, что он хочет её поцеловать.

— Для человека, который зарабатывает нелегальным способом, ты лжёшь слишком неубедительно. Ты ведь догадалась, что я убил хозяев этой квартиры.

Она понимала, к чему идёт этот разговор, но не хотела верить. Всё не может закончиться… вот так. Она всегда выкручивалась из всех передряг. Всегда.

— Я не буду тебе мешать, — девушка старалась дышать размеренно, чтобы успокоить поднимающуюся панику. — Уйду и всё. Раз уж ты не хочешь принять мою помощь.

Син по-прежнему нависал над ней — массивный, подавляющий.

— Никто не знает, что ты здесь, — голос тихий, задумчивый. — Никто больше не знает обо мне. Ты решила приберечь эту информацию для себя одной. И не сообразила, что я легко могу определить, когда ты лжёшь.

— Ну и что? — Алетейя улыбнулась с показной лёгкостью. — Ты же несерьёзно! Убить человека — это не то что государственного робота сломать. Да и если бы ты хотел, то сделал бы сразу. Это только в кино все полчаса лялякают перед камерами.

— Мне одиноко. И скучно. Захотелось поговорить. Полиция обычно не торопится проверять, что случилось с очередной ищейкой, — государственное имущество не жалко, — так что у нас было время. Но теперь оно подходит к концу.

Алетейя закрыла глаза, словно отгораживаясь от ситуации, отказываясь принять её. Как она могла настолько затупить? Увлечься его мордашкой и классной фигурой и позабыть, что имеет дело с чёртовым роботом?!

Тихий голос Сина по-прежнему раздавался очень близко, но теперь девушке уже не думалось о поцелуях:

 — Полагаю, за меня дают приличное вознаграждение. Даже странно, что ты до сих пор меня не выдала.

— Я не выдам! — Алетейя распахнула глаза, её голос сорвался на высокую ноту. — Обещаю! Что же, ты просто… убьёшь меня и всё? А как же все эти твои чувства? Ты говорил, ты как человек! Но быть человеком — это значит помогать другим, заботиться… Сочувствовать…

— Да, я читал о подобном в книгах. Людям нравится считать себя такими. Словно они обладают неким особым качеством — «человечностью», и это делает их лучше всех. Нас техники называли «мясорубками» — думаешь, люди создали нас, чтобы помогать друг другу? Или вот ты, например, пришла сюда — сомневаюсь, что с целью позаботиться обо мне. Ради собственных интересов ты привела ко мне ищейку, а теперь хочешь уйти как ни в чём не бывало.

Увидев, что рука Сина отпустила ручку кресла и потянулась к её лицу, Алетейя непроизвольно зажмурилась. Почувствовав прикосновение тёплых пальцев к шее, пискнула и сжалась в комок. Слишком поздно подумала, что стоило закричать, пока была возможность, — а теперь воздуха уже не хватало.

— К сожалению, я не могу тебе этого позволить.

***

Син поднялся и оглядел гостиную. В сумраке казалось, что чёрный силуэт на полу — всего лишь сваленный в кучу хлам.

Заслышав тихий скрип петель кухонного шкафчика, на кухню влетел кот и отчаянно замяукал в адрес консервной банки, которую Син держал в руке. Вряд ли кот был настолько голоден, скорее, просто хотел удостовериться, что наглая незнакомка не слопала весь его корм.

— Не бойся, ещё много.

В коридоре робот вытряхнул содержимое банки в кошачью миску. Кот сразу же уткнул морду в еду и довольно заурчал.

— Как думаешь, твои хозяева были лучше других людей или такие же?

Син снова посмотрел на фотографию молодой пары на фоне горы — для военных андроидов темнота не проблема. Вздохнул. Перевёл взгляд на пустую банку в руке. Поставил её на столик.

Щёлкнул замком на входной двери. Подумав, приоткрыл её.

Ещё немного постоял над аппетитно чавкающим котом.

— Что ж, котик. Пришло время прощаться. Пусть тебе повезёт.

Вернулся в гостиную. Распахнул окно.

Через мгновение в комнате осталось лишь коченеющее тело.